Приют

— Приветствую, — поздоровался он, важно кивнув.

— И тебе не хворать. Где Мэг?

— Да тут я, тут, — пробурчала подруга, плюхаясь на плед. — Меня Саманта поймала. Чего-то к Корнелию сказала зайти завтра с утра.

— Сочувствую, — мрачно заметил Сыч и достал потрепанную колоду карт. — По парам?

— Ага, — ответил Котяра, усаживаясь напротив меня. — Только, Мэг, увижу, что снова в карты мне заглядываешь...

— А нечего светить!

Карта пошла хорошая, хотя тупил я не по-детски. Смотрел на короля червей, а он в Буренку превращался и зыркал на меня несчастными глазенками. Рука же к браслету так и тянулась — ребята уж думать начали, что я тузы там прячу.

— Джа, ты здесь? — не выдержав, спросила Мэг.

— А? Да, здесь. Просто о Буренке все думаю... О Чаки, то есть. Я у него бумажки нашел. Вроде с терапии какой. Он там про страхи свои писал...

— О! Как злой и страшный душевой шланг обхватывает его шею и душит? — со смешком спросил Котяра, раздавая карты.

— Не, как его в сток затягивает, — ухмыльнулась Мэг. — По частям, наверное.

— Может, он просто раздражения кожи из-за хлорки боялся? — вставил пять копеек Сыч, но под нашими взглядами скуксился. — А я что? Просто предположил самый рациональный... Молчу.

— Он там про страхи других писал. Котяра, про тебя было. Ты, правда, огня боишься? — отчего-то спросил я.

Котяре вопрос не понравился. Чуть ли не впервые лицо перестало выражать довольство. Помрачнел весь, напрягся, чуть карты не выронил и уставился в пол.

— Есть такое. Из-за огня здесь и оказался. Дом загорелся, а я внутри был... Ай, ладно, проехали, — отмахнулся он, хотя лицо по-прежнему кислое было.

— Котя, не парься. Джа сегодня ляпает, мозг не включив, — выразительно постучав по лбу, заметила Мэг. — Его Буренка коровьим бешенством заразил, наверное! Сыч, вот только ляпни какую заумность — в лоб получишь.

Сыч обиженно засопел и пробормотал под нос: "Не такие симптомы у бешенства". Я же смутился: а то сам догадаться не мог, чего Конни огня может бояться. Тьфу, дурья башка.

Повисла тишина, мрачная и плотная, как столовский кисель. Хоть раскрывай пасть и глотай в один присест. У всех кислые мины стали, а взгляды задумчивые — понятное дело, что каждый свое вспомнил.

Мне вспоминать совсем не хотелось, но и в карты играть уже запал пропал. Тухлый день выдался — скорее бы уже закончился.

— А что мы тут делаем? — раздался скрипучий голос Карги.

Вздрогнули все, а как тут не вздрогнуть, когда нагоняй светит такой, что мама не горюй? Но на реакцию никто из нас не жаловался: раз — и Сыч карты под задницу запихнул, два — Котя в кулаке свои скомкал, три — я под кофту одним движением спрятал, а вот что Мэг сделала, я даже увидеть не успел. Но через секунду уже сидела, вся из себя невинная, просто ангелочек, и глазами хлопала — даже книгу какую выхватить с полки успела! Вот как ей удается?!

— Читаем, — важно ответила Мэг и потрясла в воздухе книжкой. — Ваших советов слушаемся. Говорили же, что молодежь плохая пошла, не читаем, а мы не такие! Саморазвиваемся, вот!

По взгляду Карги я сразу понял: "Хана нам", пусть Мэг заливать умеет, но никто не поверит, что четыре самых больших раздолбая приюта книжки пошли читать. Ага, "щаз". На такое и Саманта не купится!

— И что же читаете? — прокряхтела Карга.

— "Бестиарий от А до Я", — скосив глаза на обложку, бойко ответила Мэг.

Сыч закивал, да так быстро, что очки с носа чуть не слетели, и выпалил:

— Оч-чень познавательно! Г-горгулий изучаем.

Если бы заикаться не начал, то почти идеально, но у Сыча нервишки вечно шалят — только заволнуется — и все, как припадочный говорить начинает!

— А что же вы только одну книжку на четверых взяли? — сощурила глаза Карга и гаденько ухмыльнулась. — Возьмите каждый по книжке, а через недельку перескажете мне...

Тьфу ты! Я еле сдержался, чтобы вслух не ляпнуть. Точно день тухлый. А такими темпами и вся неделя — только чтения мне не хватало из-под палки! Но лучше не спорить, а то еще похуже чего придумает. Карга может, она такая, с фантазией извращенной. Куда там Мэг с ее издевательствами над мальками — детский лепет.

Уж не знаю, что мне в голову стукнуло, но зачем-то решил взять заумную книженцию Корнелия. Точно я с приветом, раз ничего попроще не выбрал! Хотя Котя с Сычом тоже отличились. Ладно Сыч взял мудреную книжку по всяким болячкам — кто бы сомневался, но когда Котя с гордым видом вынес "Руководство по развитию сверхспособностей", я еле сдержался, чтобы не покрутить у виска.

— А что? — подняв брови, воскликнул Котя. — Вот научусь силой мысли людей с лестниц скидывать — заживем!

И выразительно так на Каргу глянул. Ага, понятно, кого первой жертвой наметил.

Идти в другое место в карты играть никто не решился, даже Мэг, у которой лишь ветер в башке, пробурчала: "Наигрались уж, хватит. Пойду про монстриков читать".

Мне в комнату не хотелось, как и заумности всякие про адаптацию читать, но гулять со мной никто не захотел. Любовь к чтению у всех проснулась!

Нехотя я пошел к себе — хоть соседа не оказалось, и то уже радость — и плюхнулся на кровать. Ленивым взглядом скользнул по обложке и открыл наугад страницу.

"Каждый ребенок, попавший в приют, переживает сложную психологическую травму...".

— Десть высших получить нужно, чтобы до такого додуматься! — не выдержав, саркастично произнес я.

Конечно, с травмами здесь все — тоже мне открытие! Может, и не "с приветом", как Мэг любит говорить, но что тараканов у всех выше крыши — это не новость. Одного Буренки с рыданиями в душе хватает!

То есть, хватало...

Мотнув головой, чтобы все глупые мысли повылетали, вчитался дальше, хотя чтиво то еще было. От снотворного не так спать хочется, а здесь челюсть свернуть можно. "Процесс социальной адаптации происходит через формирование и развитие навыков ведения домашнего хозяйства, самообслуживания, трудовых умений и навыков. Процесс социальной адаптации состоит из нескольких этапов: первый этап — подготовительный. Он протекает до момента включения воспитанника в социальную группу и связан с определением его статуса, проведением социальной диагностики, предполагающей ознакомление с его личностными особенностями".

Что там было написано дальше, я так и не узнал, заснув прямо на книжке...

— Джа! Джа! — раздалось над ухом, и я аж подскочил на месте.

Стукнувшись зубами об обложку книги, я тихо завыл и поморщился: да что ж за день такой! Хотя за окном уже стемнело, так что скорее вечер.

Надо мной навис Котя. Белый, аки скатерть. Хотя сравнение так себе — когда это у нас в приюте скатерти белыми были? Дождешься от смотрительниц, как же! Застиранные до мышиного цвета, даже есть противно!

— Чего тебе? — с трудом пробормотал я, сонно протирая глаза. — Ужин я проспал, что ли?

— Джа! Это... Это... Ты не поверишь! — чуть ли не заорал во все горло Котя и затрясся ведь. Глаза на выкате и перепуганные, у Буренки и то не такие сумасшедшие были! — Я читал...

— Радуйся, что Мэг здесь нет, а то бы она съязвила, — не выдержав, улыбнулся я. Спать хотелось зверски. — Ты чего, Котяра?

— Стакан разбился! Джа! Я подумал, а он разбился! — подскочил на месте Котя и стал наматывать круги по комнате. Туда-сюда, туда-сюда. У меня аж голова закружилась. — Я читал, читал, а там про стакан... Ну я и решил, а вдруг? А он — бац — и разбился! Джа, по-настоящему!

Ничего не понимая, я уставился на Котяру: какой стакан? Разбился и разбился! Ну влетит от Карги, подумаешь! Даже она из-за такой фигни зверствовать не будет.

— Все как в книжке, Джа! Все там правда! — не унимался Котяра, все больше напоминая психа. — Мыслью я стакан разбил, представляешь?!

И вот тут у меня сон, как рукой сняло...

— Котяра, ты успокойся, — неуверенно заметил я. — Совпадения разные бывают.

— Какие совпадения?! Джа! Разбился! — заорал Котя, и мне даже страшновато стало — не то чтобы я совсем во всякие шаманские пляски с бубном не верил, но что-то друга понесло. Как бы Корнелий не прибежал и не вколол чего, усмирительного такого. — Джа, дай стакан — я покажу!

И не дожидаясь ответа, Котя схватил чашку со столика, я и рот раскрыть не успел. С таким сосредоточенным видом на нее пялиться стал, будто там тайна зарождения Вселенной написана была или на худой конец рецепт пирожных шоколадных — самых вкусных в столовке.

— Эй, эй! — подскочил я с кровати. — Ты свои чашки бей! На меня Карга и так свой единственный зуб точит. Разобью еще что, так она меня по головке не погладит!

Это правда — мне с посудой вообще не везло, половину столовской перебил, и ведь не специально, просто руки не из того места растут, видимо. Но Карга разве поверит? Ага, "щаз".

— Значит, веришь?! — тут же уцепился Котяра — ну клещ просто, ни одной фразы не ляпнешь, чтобы не заметил.

Я нахмурился — бред же! Но чашку жалко, а вот вазу соседа моего — Ворона — нет. Даже если разобьет Котя, то так и надо этой высокомерной заднице.

— Бей, — протянул я предмет для испытаний: стеклянная, маленькая, а еще уродливая — девчачья и розовая. Точно такую не жалко.

Котяра поставил вазу на пол, а сам отошел на пару шагов. Задышал тяжело, с трудом, надул щеки, покраснел весь, словно взорвется сейчас, и стал руками перед собой круги делать. Как я сдержался, чтобы не рассмеяться, сам не знаю. Закусил губу до крови и смотрел, а Котяра не унимался, еще и ногами стал притоптывать. Вылитый же шаман, только бубна не хватает!

— Так, Котя... — начал было я, но тут он резко выкинул палец вперед, и у меня от звона заложило уши.

Чуть не свалившись с кровати, я уставился на пол: все было засыпано розовыми стекляшками, а Котяру трясло еще сильнее. Было бы в комнате Сыч, сразу бы авторитетно сказал "эпилепсия". Хотя какая там эпилепсия, если меня также дергать начало?!

— Котяра... Это что? — с трудом выдавил я, осторожно сползая на пол.

— Ваза, — тихо ответил Котя, похоже, сорвавший голос. — Я же говорил.

— Ага, — только и смог сказать я, осторожно ткнув носком кроссовка в одну из стекляшек. — Понятно.

В комнате повисла тишина. Мы только переглядываться и могли, а что тут еще скажешь, когда такое творится?! Не у двоих же нас крыша поехала!

— Котяра, пошли нашим расскажем, — сглотнув, прошептал я, а может и громко сказал, уши от звона еще не отошли. — Ты только это, не взрывай больше ничего. И никого.

Котя посмотрел округлившимся глазами: про "кого" он, видимо, еще не думал.

Сначала решили идти к Мэг, если она, скептик до мозга костей, скажет, что не чокнулись мы и не столовского киселя обпились, значит, точно не привиделось.

В крыле девочек тот еще шум и гам стоял, но это вечная проблема. Носятся, ссорятся, дерутся — дурдом, у нас такого никогда не было. Котя шел сам не свой и даже привычное "девчо-о-нки" не говорил, слыша очередную женскую склоку. Сильно его впечатлило!

— Котяра, только давай помягче. А то ты Мэг знаешь — еще долго ее шуточки выслушивать будем, — заметил я, подходя к последней двери.

Друг то ли кивнул, то ли просто дернулся.

Эх, была не была.

На стук Мэг отреагировала не сразу, с удара этак десятого, зато потом резко распахнула дверь и замерла на пороге — злая и бледная. Глаза лихорадочно поблескивали, я даже заволновался: неужто и с ней что-то произошло?!

— Вам чего? — грубо спросила она. — Нельзя так стучать и пугать! Я про этих монстров начиталась, так чуть с кровати не грохнулась от вашего стука. Тьфу.

Я хотел было помягче описать случившееся, но меня перебил Котяра.

— Я экстрасенс. Кажется.

Вот и сказали помягче...

Третья глава. Битва экстрасенсов

Мэг глумилась долго, да и креатива ей было не занимать. Котя краснел, бледнел, под конец даже позеленел немного — все цвета радуги перебрал, а потом как психанул — лампочка на потолке во все стороны стекляшками разлетелась. Вот тут Мэг и притихла.

Мы устроились на полу, даже в кружок сели — только костра не хватало, чтобы мистические истории рассказывать. Мэг нервно чесала за ухом и то и дело кидала взгляд на разбитую лампочку. Будто ждала, что раз, закроет глаза, а она и склеится сама собой.

Хотя такому я уж и не удивился бы! Сегодня нечему удивляться.

— И как ты это делаешь, Котя? — сосредоточенно, по-деловому, спросила Мэг. — Делись инструкцией!

Котяра замялся и даже смутился, хотя помня его танец, неудивительно. Но сейчас смеяться-то никто не будет!

— Может, Сыча позовем? — спросил я, нервно щелкнув по зубу. — А то нехорошо как-то.

— Сычу потом расскажем, — отмахнулась Мэг. Она напряженная сидела, прямо как гончая, что к победному рывку готовится, и на Котю смотрела так, будто ему в глотку вцепиться собиралась. — Он очередную профилактику болячек себе устроил. Занесет к нему в комнату — все, пиши пропало, отсиживай задницу под карантином! Так как?! Колись!

— Ну, встаешь, — неуверенно начал Котя. — Потом сосредотачиваешься на предмете — вот на все сто! Будто мира вокруг и нет. А затем ладони складываешь, энергию между пальцами собираешь — ее как бы со всего тела стряхивать нужно. Ну, попрыгать там можно... А потом и направляешь. И все...

Мэг кивнула, ни слова язвительного, и пошла за чашкой. Мы удивленно смотрели: хочет, чтобы еще Котяра что-то бабахнул?! Но она лишь поставила ее в центре комнаты и отошла на пару шагов. Побледнела, сосредоточилась и стала взглядом прожигать.

— Ты чего? Думаешь, вы оба экстрасенсы? — только и смог удивленно воскликнуть я, но Мэг не слышала.

Всем телом задергалась, словно током ударило, и чуть подпрыгивать стала — прямо как Котяра! Только что-то смеяться уже расхотелось. Мы с Котей напряженно на нее уставились: а вдруг получится?!

Мэг резко выкинула руку вперед. Звон разнесся по комнате, и отбитая керамическая ручка впечаталась мне в коленку. Но от боли я даже не дернулся. Какие там "ахи" и "охи"! Подскочив, я, не веря, — ага, скептик проснулся вовремя — таращился на осколки чашки. Да быть такого не может!

— Офигеть, — только и смог выдавить Котяра. — Так это, что получается... Мы оба экстрасенсы?

Растерянная, но при этом донельзя довольная Мэг лишь руками развела. И тут взгляды на мне остановились. Ход мыслей ребят понятен, только мне что-то не верилось. Не может быть такого, что все мы трое с таким даром!

— А ну, Джа, давай к барьеру! — бойко воскликнула Мэг, нервно дернув висюльку на шее, и осмотрелась. Явно думала, чего еще разбить можно. Не ускользнула от ее взгляда чашка соседки и тут же была гордо поставлена в центре комнаты. — Давай, не дрейфь!

Нехотя я занял место Мэг. Шутом себя чувствовал — не то слово! Щеки предательски порозовели, когда я стал руками дергать и, как сказал Котя, энергию в ладони стряхивать. На зарядке так не прыгал, как сейчас! Но ребята даже не улыбнулись, хотя зрелище наверняка то еще было.

Наконец, почувствовав, что вспотел, всмотрелся в чашку и выкинул вперед указательный палец.

Целая и невредимая чашка издевательски продолжила стоять в центре комнаты. У ребят вырвался разочарованный вздох, а я бессильно опустил руки. Знал же, что не выйдет! Не могут все трое экстрасенсами быть!