Приют

Хотя обидно — это да. Гаденько на душе стало. Мало того, что из приюта никак не заберут приемные предки, так еще и у лучших друзей такой дар! Тьфу ты. Невезучий я.

— Не парься, — махнула рукой Мэг и растерянно почесала ежик волос. — Нет, так нет. Но Сыча точно проверить нужно! Вдруг наша птица-говорун выстрелит!

— Может, закончился его карантин уже? — сочувственно глянув на меня, спросил Котяра. — Пойдем, попробуем хоть.

Вяло, но идею я поддержал. Ох, если еще и Сыч научится чашки разбивать, то совсем тухлое дело. Нет, я за друзей рад, но обидно! Не мой это день, совсем не мой.

Сыч оправдывал свою кличку и жил на последнем этаже — выше только чердак. Сосед у него хороший был — Волк, а, если рассуждать по логике, что самый лучший сосед — это тот, что почти не появляется в комнате, то просто идеальный. Мы часто именно у Сыча всей компанией засиживались и допоздна в карты играли. Много хороших воспоминаний с этой комнатой связано. Здесь же мы и с Котярой познакомились, когда он ошибся дверью и решил заселиться к Сычу, причем прямо на его кровать, а тот тогда еще тише воды ниже травы был — слова сказать не решился, пока я вечером не помог разобраться с новоявленным соседом. Едва не подрались же с Котярой!

Погрузившись в воспоминания, я чуть не влетел носом в остановившуюся Мэг. Та глянула странно, но ничего не сказала. Видимо, решила не язвить и не добивать меня после неудачи с чашкой.

Дверь оказалась закрыта. Замков у нас в помине не было, но все давно наловчились стул подставлять. Правда, за такое от Карги влетало так, что год еще икалось, но друга это, похоже, не волновало.

— Когда это Сыч смелым стал? — удивилась Мэг и забарабанила кулаками. — Сыч, открывай! Тащи свою задницу к двери!

Из комнаты послышались шорохи, а затем и шаги — тяжелые, медленные — явно Сыч, он у нас любит вразвалочку ходить. Но скрежет отодвигаемого стула не последовал.

— Я заболел. Давайте завтра, — глухим голосом ответил он.

— Ой, только не начинай! — с фырканьем заметила Мэг и пнула дверь ногой. — Открывай давай!

Протяжно и громко засопел Сыч, а потом быстро выпалил: "Нет. Завтра", и до нас донесся шум удаляющихся шагов, а затем скрип кровати. Ничего не понимая, мы приглянулись. Сыч, конечно, часто перегибал палку, когда дело здоровья касалось, но такое впервые устраивал.

— Кто-то что-то понял? — озвучила общую мысль Мэг и по нашим озадаченным лицам поняла ответ. — Да уж, чокнутый сегодня денек. Сама не верю, что ляпаю такое в десять вечера, но хватит на сегодня открытий. Лично я — спать. Может, с утра чашки-лампочки обратно соберутся, а все эти шаманские пляски бредом окажутся.

Котяра согласно закивал и широко зевнул. Похоже, только меня энергия переполняла. Как после такого можно хотеть спать? Не понимал я их, но что Котя, что Мэг напоминали зомби — бледные, уставшие, даже круги под глазами за пару секунд появились.

Оставалось лишь согласиться и идти в комнату, а там ведь еще и Ворон наверняка поджидал — осколки с Котярой мы даже не убрали! Так что к двери я подкрадывался и заглянул осторожно, а то Ворон такой — и ведро с водой над головой повесить может, чтобы отомстить.

Но в комнате оказалось темно, а сам Ворон сладко спал в кровати. Осколки, похоже, не заметил даже. Облегченно вздохнув, я прокрался к кровати, не включая свет, и, скинув обувь, забрался под одеяло.

В голове скакали мысли, как осы в растревоженном улье, не знал даже за какую зацепиться. То ли о Буренке и странном исчезновении подумать, то ли про ребят, что силой мысли чашки бьют! Но заснуть не мог, ворочался, с одного бока на другой переворачивался и потолок взглядом прожигал.

Наконец, вспомнил о книжке Корнелия и ее усыпляющем эффекте и, достав фонарик, открыл на первой попавшейся странице. Чтобы Ворона не разбудить, на всякий случай одеялом до макушки прикрылся, но сосед спал беспробудным сном. Такого и пушкой не разбудишь!

"Для ребенка необходимо создать все условия, соответствующие привычным, но при этом не забывать о важности социальной адаптации. Рекомендуется поселить детей в комнаты по два-три человека. Желательно, чтобы соседи были в одной возрастной категории.

Каждого ребенка необходимо обеспечить минимумом личного пространства. Для этого настоятельно не рекомендуется использовать двух-, трехъярусные кровати.

Несмотря на то, что учеба и выполнение домашних заданий могло бы помочь сформировать условия, соответствующие привычным, не рекомендуется использовать данный метод. Из этого пункта следует, что не рекомендуется выделять в комнаты столы, шкафы для книг и прочее, что сможет стимулировать ребенка к учебе. Также стоит избегать полноценного освещения и использования настольных ламп.

Свободное время детей рекомендуется занять развлекательными программами, многочисленными играми — такими как: мафия, прятки, квесты и настольные игры.

Раз в неделю с каждым ребенком необходимо проводить сеансы у психолога...".

Веки отяжелели, и я почти провалился в дрему, как вдруг свет из открывшейся двери резанул глаза. На пороге стоял смутный силуэт.

— Эй, Джа, не спишь? — раздался шепот.

Проморгавшись, я с трудом узнал в незваном госте Волка. Хотя его обычно за километр видно: крупный, мускулистый, будто не пятнадцать ему, а все двадцать. Одевается еще во все спортивное, так что на улице и за гопника принять можно было бы, но в приюте другое дело, тут одеждой странной никого не удивишь. Что кому досталось, в том и ходим.

— Тебе чего? — тихо спросил я, кинув взгляд на Ворона, но тот и не дернулся. Выбравшись из кровати, даже кроссовки не натянув, я пошел к Волку. — Тише говори.

— Слушай, ты же с Сычом дружишь? — мрачно спросил он и нахмурил кустистые брови. — Я смотрительниц звать не хочу, но и ночевать на лестнице тоже. Твой друг закрылся в комнате и орет не своим голосом, что мне туда нельзя, а то зайду и умру! Поговори с ним, а то я и дверь выбить могу.

В подтверждение Волк напряг бицепс и подсунул мне под нос внушительный кулак. Ничего не понимая, я растерянно переступил с ноги на ногу.

Вот и на тебе! Сыч совсем с катушек слетел, что ли?!

Не вернувшись за кроссовками, я прямо в белых носках побежал за Волком на верхний этаж. Не хватало еще, чтобы Корнелий или Карга притащились, да и Саманте сейчас я был бы не рад. Получит же Сыч тогда по полной!

Остановившись у двери, Волк выразительно подергал за ручку и даже плечом навалился.

— Или уговаривай, или вышибаю, — мрачно сказал он и отошел в сторонку.

— Эй, Сыч, это я — Джа! — осторожно постучав, сказал я. — Сыч! Не придуривайся. Сейчас же смотрительницы сбегутся!

Из комнаты раздались шорохи и шаги, а затем и Сыч решил подать голос:

— Им тоже сюда нельзя! Они заразятся и тоже умрут!

Столько паники и страха в голосе было, что даже Котя со своим сегодняшним визитом рядом не стоял. Истерил Сыч так, что и девчонкам не снилось.

— Эм, если ты простыл или там прыщик у себя нашел, это не значит, что ты умираешь. К Корнелию просто сходи! Сыч, открывай, а то Волк дверь грозится выбить!

— Нет! — тут же взвизгнул друг и, судя по звуку, выронил очки на пол. — И он тогда умрет! Нельзя никому!

Я кинул удивленный взгляд на Волка, но тот только у виска выразительно покрутил и покачал головой. Рукава спортивной куртки подтянул и явно готовился дверь вышибать. Что он сможет, я даже не сомневался.

— Сыч, не дури! — не выдержал я. — Ты не умираешь! Аллергия обострилась, наверное? Да? Меня хоть пусти!

— Тогда ты умрешь! — тут же ответил Сыч, а голос задрожал еще больше. Мне даже всхлипы почудились. — Лучше я один здесь умру!

— Так, Сыч, или ты меня одного пускаешь, или Волк вышибает дверь — тогда же заразятся и умрут все? — поменял я тактику и дернул за ручку. — Я не уйду! Открывай!

Все звуки в комнате затихли. Похоже, задумался Сыч над моим предложением. Через минуту все-таки ответил:

— Ты не понимаешь, Джа. У меня... У меня... черная оспа.

Волк, уже подошедший угрожающей походкой к двери, ошарашено замер и снова покрутил у виска. Прошипев: "Тьфу ты, припадочный. Лучше у Быка переночую", он развернулся и пошел прочь. С чокнутым соседом решил не связываться. Да и мне уже захотелось больного на всю головушку друга одного оставить — может, к утру хоть одумается? Но совесть не позволяла, я же "с приветом", помогать всем тянет! Тьфу.

— Сыч, нет давно никакой черной оспы! Да и где бы ты ее подхватил? Сам подумай!

— У меня все симптомы! — истерично ответил он. — У меня лихорадка, интоксикация! Головная боль, озноб, слабость, боли в мышцах, пояснице! А на бедрах и груди — сыпь! Джа! Прямо как экзантема при кори или скарлатине!

— Экзе-что? — ничего не понял я. — Сыч, перестань уже! Не смешно! Аллергия у тебя просто!

Вот же ж горе от ума у человека. Умный же, ботаник самый настоящий, а вечно у себя то чуму, то склероз находит! Теперь черную оспу нашел. Смешно же!

Сыч подвывал под дверью, как раненый пес. Свою кончину оплакивал, похоже.

— Или ты прямо сейчас открываешь, или мы с Волком выбиваем дверь! — уже без особой надежды воскликнул я, но вдруг послышался скрежет отодвигаемого стула.

Облегченно вздохнув, я дернул за ручку и приготовился рассказать другу, какой он параноик — и это еще Мэг надо мной издевалась! Но проглотил все слова, когда открыл дверь.

Сыч стоял белый, дрожащий, на лбу испарина — только пар не валит! Рубашка расстегнута, и видна грудь: вся жутких красных пятнах и волдырях. Меня чуть не вывернуло от зрелища — брр, хоть и не шалят у меня нервишки, но язвы просто жуть!

— Это черная оспа, — очень тихо сказал Сыч. — Я слышал, что таких раньше сжигали — ик!

И осел на пол...

Четвертая глава. Одни больные

"Скорую" Сычу вызывать никто и не подумал. Дождешься такого от наших смотрительниц! Запихнули в лазарет, что в левом крыле, и захлопнули у нас дверь перед носом. Вопросы: "Что с ним?", "Как он?", "Это, правда, черная оспа? Прям самая-пресамая настоящая?" были нагло проигнорированы, разве что Саманта сжалилась и тихо шепнула — "простуда".

Ага! "Щаз"! Какая простуда?! Мне до ботаника далеко, но такую жуть от обычного насморка отличить я смогу. Никакая это не простуда, ни дать, ни взять это что-то серьезное. Сыч точно знал, что с ним.

Хотя Мэг на фразу про черную оспу фыркнула. Мол, невозможно, не бредь, Джа, а я лишь насупился. Значит, чашки силой мысли бить — это нормально, а то, что наш очкарик черную оспу подхватил, это уже невозможно!

— Джа! Ну какая оспа? Еще и черная? Сам подумай. Аллергия у него, — отмахнулась подруга и дернула за висюльку на шее. — Все, маразмом не занимайся, а я к Корнелию. Сейчас мозг мне препарировать будет. Ох, за что ж мне такая гадость...

И умотала, даже слушать про язвы не стала. Где носит Котяру, я спросить не успел. Что же, сам пойду искать. Нужно же узнать, по-прежнему бьет чашки или все, концерт окончен, магические способности сплыли?

Говоря уж честно, я бы второму больше обрадовался. Не хотелось белой вороной среди ребят быть. Ох, как не хотелось.

Котяра находиться не спешил — как сквозь землю провалился, так что остался я один. Кроме ребят я особо ни с кем в приюте не общался. Здоровались, кивали, но вот чтобы прям время вместе проводить — не было такого.

Пройдя по коридору до столовки, я замер у стенда с объявлениями. На одной из листовок, криво прикрепленной скотчем, крупными буквами значилось: "Ночной квест! Сегодня! Собираемся в Главном зале в семь вечера. Организаторы: Волк и Бык", а какой-то умник дописал карандашом: "...А кто не придет, получит от них по башке". Хотя зная этих ребят, по голове получить, и правда, можно. Да так, что все звездочки пересчитаешь! Если у Волка были те еще кулачищи, то про Быка и говорить не стоило. Он зашибить и пальцем мог.

— Вау, а что такое квест, Джа? Это круто? — дернул меня за рукав Цапля и наивными глазами уставился.

Вроде и не такой уж мелкий, а на меня как на дядю смотрит — взрослого и умного. Неужто я совсем старпером смотрюсь? Или настроение с утра отвратное просто, ведь раньше не цепляло такое отношение, даже нравилось. Старожил же! Хотя что-то в последние воротило от этого звания.

Мотнув головой, я повернулся к Цапле.

— Загадки всякие разгадываешь и в указанные места бегаешь. Весело обычно. Попробуй. Хотя у Волка с Быком креатив еще тот...

Цапля восторженно закивал и тут же ускакал куда-то. А я замер: мыслишка какая-то в голове крутилась, но не мог понять какая. Покоя что-то не давало. Квест и квест. У нас они часто! Раньше мне нравились, но за семь лет уже в печенках сидели. Да и все тайные места в приюте уже знал. Как пить дать, отправят в двенадцать ночи всех на чердак, а там какую-то жуть устроят. Чтоб мальки повизжали от страха.

В первый раз я тоже визжал. А как не вскрикнуть, когда темень, фонарик отобрали, ты на затхлый чердак заходишь — паутина, скрипучие доски и прочая мерзость, как полагается — и тут на тебя — бац — выливают ведро чего-то липкого, на кровь похожего! Гадость. Потом, не успеваешь очухаться, как из-за угла в гриме выскакивают такие монстры, что инфаркт заработать можно! Бр-р! Как вспомню...

И тут меня озарило. Я чуть на месте не подпрыгнул.

В книжке же Корнелия про квест было! Только сейчас вдруг в голову пришло: книжка же древняя на вид, просто жуть, а там про квесты и мафию. Я, может, и профан в истории, но что-то закрались сомнения, что уже тогда так развлекались!

Ничего не понимая, я клацнул языком по зубу и переступил на месте.

Все страньше и страньше в приюте становится. Или у меня паранойя развилась?..

Подумав, решил на квест все-таки сходить, хоть отвлекусь, а то мысли в последние дни одна хуже другой. Так и параноиком, как Буренка, стать можно. Только бы еще придумать, чем себя занять до семи вечера!

Мэг у Корнелия надолго застряла — докторишка любил по три часа разговаривать и расспрашивать, занудно так, с чувством. Хотя о чем ему со мной и Мэг говорить? Как только не устал одно и то же выслушивать каждый месяц! Но ему будто нравилось: довольно носом хрюкал каждый раз и ручонки свои костлявые потирал. Мерзкий человек, ничего не скажешь.

Погрузившись в невеселые мысли, поплелся я в комнату. Ворон, небось, уже заметил, что вазу его разбили. Ох, сейчас как начнет скандал закатывать: лицо выскомернее некуда сделает, напыжится, грудь колесом выгнет и станет про безответственность рассказывать.

Открыв дверь в комнату, я уже морально подготовился, но не тут-то было!

Ворон по-прежнему спал, завернувшись в три одеяла, только храпа не хватало. В нерешительности я замер: будить соседа не хотелось, спящим он мне больше нравился, но уже обед скоро! Сколько спать-то можно?!

Осторожно, стараясь не шуметь, я подошел к его кровати: Ворон лежал бледный, лицо будто мелом обмазали! А еще тихий-тихий, даже дыхания не слышно, а обычно он носом сопит так, что соседи по стенам стучат.

— Эй! Ворон! — негромко окликнул я и дернул его за плечо.

Сосед не пошевелился, как лежал на спине, так и продолжил.