Привидение без замка

— Ромео, — ласково начала я. — Это просто сказки, выдумки. Тебе никогда сказки не читали в детстве?

— Читали. Но они живые, — ткнул пальцем в экран призрак. — Они говорят, двигаются, плачут.

Блин, приобщила к культуре пацана.

— Это называется телевизор, — со вздохом разъяснила я ему, хватая пульт и начиная переключать каналы. — Можно посмотреть, что творится в мире, можно какой-нибудь кинчик включить или мульт, передачи про животных или людей. Короче, много чего можно увидеть. Что, никогда телека не видел?

Глаза привидение загорелись азартом.

— Нет, не видел. Я кроме тебя только с тем ученым общался, а него даже кровати не было, на полу спал. А как ты это делаешь? Раз — и море, раз — снег лежит, раз — и черные люди бегут куда-то. Как?

— Раз по разу, — ехидно ответила я. — Это пульт, он переключает каналы, регулирует звук и включает и выключает телевизор. Тебе это все равно не поможет, ты ж не можешь контактировать с материальными объектами.

— Когда пойдешь на работу, оставь его включенным, — затрясся Ромео. — Ну пожалуйста, пожалуйста! Тебе жалко, что ли?

— Да не жалко мне, — растерялась я. — Какой канал включить?

— Любой, — агрессивно ответил призрак и впился глазами в экран.

Я пожала плечами и пошла досыпать.

— Привет, Ирусик, — звонко завопила Машенька при виде меня. — По чайку?

— По чайку, — согласилась я, зевая и пытаясь засунуть нос в подозрительно приятно пахнущий пакет на моем столе.

Машуня щелкнула меня по любопытствующему объекту и поспешила перенести аппетитный пакет подальше от меня.

— Кстати, — заговорщическим шепотом спросила она. — Как там твое привидение поживает?

— Телевизор смотрит круглосуточно, — наливая себе и Машке чай, ответила я.

— И все? — удивилась Машка. — Он что, не работает?

— Не работает, — согласилась я.

— Зато либо ест как лошадь, — немедленно возмутилась Машенька.

— И не ест, — убила я ее наповал.

Машка с минуту недоуменно хлопала ресницами, пытаясь сообразить, где я отхватила себе такого мужика, который ничего не ест, пусть даже и не работает.

— Да ты либо его не кормишь ничем, — наконец нашлась она. — Тебя готовить из-под палки не заставишь.

— Маш, он привидение, ему есть не нужно, — попыталась объясниться я, но Машенька меня уже не слушала.

— Моришь мужика голодом, я так и знала. Ничего, я тебе сегодня с собой рулетиков печеночных дам, а завтра тогда что-нибудь мясное придумаю. Где ж это видано, — всплеснула она руками, — завела себе кавалера, а сама целыми днями на работе пропадает, не кормит его, не заботится...

Как я уже говорила, Машка помешана на готовке, и тот факт, что я не разделяю ее увлечения, ее шокирует и доводит до белого каления.

— За еду спасибо, — предвкушая вкусный ужин, облизнулась я. — Мужику привет передам и скажу, что ты крайне обеспокоена его здоровьем.

Представилось вытянувшееся лицо Ромео, когда я озвучиваю ему пожелания здоровья и долгих лет.

— Ладно, шут с вами, — отмахнулась Машка. — Как вчерашний день прошел? Шеф как утащил тебя в обед, так и с концами.

— Честно говоря, не знаю, зачем он меня с собой тащил, — призналась я. — Съездили на место застройки, побродили по буеракам. Потом потащились в гостиницу к итальянцам, там долго обмусоливали детали договора. Они с нашей неустойкой не согласны, — пояснила я. Машка понимающе кивнула. Неустойку мы вбабахали огромную и на все подряд: на просрочку платежей, на невыполнение обязательств, на несвоевременное или неправильное оформление документов — короче, на все, на что только можно и даже на то, на что нельзя. Собственно, делалось это для перестраховки, вдруг где что и проскочит, но итальянцы крайне педантично подошли к вопросу заключения договора, из-за чего мне вчера пришлось три часа выслушивать баталии между Артуром и господином Кельпони, украдкой позевывая в ладонь. Потом в дело вступил синьор Севорти, а господин Кельпони, заметив мой отсутствующий вид, принялся развлекать меня различными историями из жизни в Италии. Оба иностранца прекрасно говорили по-русски, что в немалой доле облегчило проведение переговоров.

В числе прочего синьор Кельпони сообщил мне, что увлекается геральдикой, а также в качестве хобби изучает генеалогические древа знатных фамилий. Вот тут я заинтересовалась:

— Простите, синьор...

— Ирина, милая, — прогудел шикарным басом итальянец, — зовите меня Джованни или, если хотите, просто Джо. Я не так уж и стар, — и он лукаво подмигнул мне.

Да, вот что значит горячая мачоидная кровь.

— Джо, — игриво улыбнулась я. — Мой, э-э-э... сосед считает, что происходит из рода итальянских графьев, но никак не может разыскать корни своей фамилии. Не могли бы вы помочь в этом вопросе? Вы наверняка можете посоветовать кого-то, кто сможет помочь, я просто уверена, — и я захлопала глазами.

Джованни на минуту задумался, затем засиял такой белоснежной улыбкой, что у меня скулы свело от зависти.

— Ни в коем случае, Ирина, — и глядя, как вытягивается мое лицо, хитро добавил: — Я сам займусь этим вопросом. Разве может настоящий итальянец отказать в просьбе красивой женщине?

Я просияла.

— Как, говорите, фамилия вашего соседа?

— Сильверио.

Джо нахмурился.

— Сильверио? Хм-м. Я уверен, что когда-то наталкивался на упоминание об этом роде. Граф, говорите? Граф Сильверио... Определенно, я уже где-то слышал это имя. Не беспокойтесь, Ирина, — Джованни слегка наклонился вперед и прижал руку к сердцу. — Я раскопаю всю подноготную этого рода, слово итальянца!

— Спасибо, — обрадовалась я. — Вы даже не представляете себе, как это для меня важно!

Джованни лукаво подмигнул мне.

— Ирина, я тоже дружу с соседками, и мне было бы очень приятно, если бы кто-нибудь из них так беспокоился обо мне.

Я ясно поняла, что под словом "дружу" темпераментный итальянец имел совсем другое...

— Ага, — вырвала меня из воспоминаний Машка. — Сегодня все утро переделывали с Артурчиком договор, а когда закончили, так он аж меня в щечку чмокнул, представляешь?

— Угу, — буркнула я, подавляя невольную зависть.

— Он вообще в последнее время какой-то странный, — поделилась со мной Машенька.

— Да, я заметила, — со вздохом согласилась я.

— Ты знаешь, — сдавленно, словно никак не могла решиться, выговорила Машуня, — я утром, ну, после того, как мы договор напечатали, кофе ему понесла...

Машка растерянно замолчала.

— Ну?! — изнывая от любопытства, поторопила я.

— А он сидит и задумчиво так рисует какого-то мужика в шляпе с пером.

Я поперхнулась.

— Может, он гей? — совсем уж потерянно спросила Машка. — Тогда при чем тут шляпа?

Я не выдержала и захохотала. Ай да Ромео, сумел-таки произвести впечатление на шефа!

Машка посмотрела на меня как на идиотку.

— Ничего смешного, между прочим, — поджав губы, процедила она.

— Маш, извини, — задыхаясь от смеха, выдавила я. — Это он привидение мое рисует, позавчера за документами ко мне заезжал, а Роме... Ромка его в камзоле да при шпаге встретил, да не так его понял, на дуэль вызвал, вот Артур и обалдел.

— Так этот твой Ромка, он артист, что ли? — недоумевающе спросила Машка. — Ты ж говорила, дома сидит, телевизор круглые сутки смотрит.

— Сидит, артист, — снова хихикая, ответила я. — Ролей пока нет, вот он дома с лучшим другом телевизором и общается.

— Подожди, — дошло до Машеньки. — Так к тебе Артурчик приезжал, на новую квартиру? Эх, какая жалость, что твой дома был, вдруг бы?..

Есть у Машки помимо готовки и еще одно хобби — она страстно мечтает выдать меня замуж. Ну не обязательно только меня, просто женщин у нас в офисе всего три, причем сама Машка замуж не собирается категорически, бабу Юлю в силу возраста и наличия деда и пяти внуков уже поздно выдавать, стало быть, остаюсь только я.

— Что вдруг-то, Маш? — Вздохнула я. — Ну чем я его покорить могу, интеллектом, что ли?

Да уж, что и говорить, внешность у меня самая обычная. Волосы черные, глаза карие, нос картошкой, губы бантиком. До параметра 90-60-90 мне ой как далеко (а все Машка со своими пирогами), ну, правда, до колобка тоже. Пухленькая, животик уже наметился, ну вот только что все нужные округлости в нужном же объеме присутствуют, а так...

Единственное достоинство — это густая грива волос до пояса. Да еще высшее экономическое образование. Боюсь только, что Артуру это даром не надо.

Поскольку сегодня я ушла с работы удивительно рано — всего-то в пять часов дня, то до вечера успела разобрать последние коробки и навести в квартире долгожданный порядок. Ромео приклеился к телевизору и на мои попытки переключить канал и посмотреть что-нибудь свое реагировал возмущенными воплями и аргументами, мол, ты его всю жизнь смотришь, так предоставь бедному несчастному прозябающему в неведении привидению насладиться этим благом цивилизации. В результате я разобиделась на него и ушла в спальню.

Было неимоверно скучно. Я так привыкла постоянно крутиться как белка в колесе, что теперь часы вынужденного безделья казались изощренной пыткой. Чтобы заняться хоть чем-то, я решила позвонить родителям.

— Привет, папуль, — радостно завопила я, услышав жизнерадостное "Алло".

— Привет, детеныш, — радостно завопил в ответ папа.

Обожаю своего папку. Если бы все мужики были бы такие же, я б уже давно вышла замуж, а не прозябала в одиночестве до тридцати лет. Папик товарищ строгий, но справедливый. Всю жизнь проработал на производстве, да и теперь, когда он давно на пенсии, к нему часто приезжает коллеги, друзья, друзья коллег и коллеги друзей. Кто за советом, кто поговорить за жизнь, кто просто посидеть с рюмкой чая. Папуля не отказывает никому, а если не может дать дельного совета, старается посоветовать кого-нибудь, кто этот совет даст. При этом не пьет, не курит, каждое утро пробегает три километра. И до сих пор жутко влюблен в мамулю. Честное слово, порой смотришь на них и умиляешься.

Мамуля папку поддерживает целиком и полностью во всем, но, как и у каждой матери, у нее есть один большой недостаток — она до сих пор считает меня маленькой девочкой, неспособной принять самостоятельного решения. Я с этим активно борюсь. Правда, безуспешно.

— Ну, как дела? — весело зарокотал в трубку папуля. — Ты уже перебралась в новую квартиру?

— Ага, — подтвердила я. — Вот только что последнюю коробку разобрала.

— Когда новоселье справлять собираешься? — крикнула из глубины комнаты мамуля.

Вот блин, точно! Положено же новоселье справлять! И как, интересно, я буду всем представлять Ромео? "Здравствуйте, вы только не волнуйтесь, это мое домашнее привидение. Нет, нет, что вы, оно совершенно ручное". А выгнать Ромку теперь, после знакомства с телевизором, просто нереально.

— Что замолчала? — засмеялся папка. — Либо сидишь, думаешь на какие шишы новоселье справлять?

— Да нет, если честно, — осторожно начала я. — Я думаю, может, его совсем не справлять? Что особенного-то? Ну переехала, с кем не бывает. Ничего интересного.

Папик хмыкнул в трубку.

— Ну я-то тебя поддерживаю, — тихо, чтобы не слышала мама, сказал он. — Но мать ведь не успокоится так просто, ты же ее знаешь. А придет на новоселье — начнет тебе жениха подбирать из всех присутствующих, да еще и с комментариями, почему этот лучше, чем тот.

Я мысленно застонала. Не только с комментариями, но и с подробным анализом последующей семейной жизни, определением оптимального количества потомства, решением проблемы их расселения, женитьбы, количества внуков и так далее.

— Это, — залепетала я, — пап, может, того? Скажем, что я ремонт затеяла? Ну, чтоб новоселье в красоте проводить?

Ремонт — это единственное, чего мамуля боится как огня.

— Попробовать можно, — отчетливо представляю, как папка пытается сдержать смех. Вот уж кто знает меня как облупленную! — Ладно, детеныш, беру проведение операции на себя. У тебя самой-то все нормально?

— Ага, — подтвердила я.

— Ну, тогда пока. Не забывай звонить, — и папуля положил трубку.

Я с минуту поразмышляла, как бы поделикатнее в следующий раз намекнуть, что справление новоселья есть пережиток прошлого, ничего умного не придумала и пошла домагиваться до привидения.

— Ром, а, Ром, — заныла я, глядя, как уютно устроился призрак. Сидит себе в моем любимом кресле, весь такой изящно-небрежный, в руке зажат любимый платочек и смотрит какое-то гадкое ток-шоу. Кстати, интересно, а как он умудряется сидеть в кресле? По идее, провалиться сквозь него должен.

— Ром? — Удивленно поднял брови Ромео. — Почему ты меня спиртным называешь?

— Ром — это сокращение от Ромео, — пояснила я. — И вообще, я тебя буду на русский лад звать — Рома. Или Роман. Или Ромка.

— Что? — взвился призрак. — Какие ромки? Меня зовут Ромео, и я не потерплю издевательств над своим благородным именем!

— Вот так, — надулась я. — Хочешь как лучше, получается как всегда. Хотя бы на работе мне можно тебя Ромкой называть?

— О! — Воодушевился тот. — Ты рассказала обо мне на работе?

— Более того, — наябедничала я. — Там считают, что ты мой любовник!

Ромео так густо засеребрился, что я испугалась.

— Что? — сдавленно переспросил он. — Кем нас считают?

— Э-э-э... это, любовниками, — растерялась я. — Мы же вместе живем, вот все и решили...

— Какой кошмар! — заскулил призрак. — И все об этом говорят?

— Ну, не то чтобы все...

— Я погиб, — взвыл призрак. — Нет, я окончательно уничтожен. Скажи, — Ромео придвинулся ко мне настолько близко, что у меня мурашки по коже забегали, — а он об этом знает?

— Кто? — Тупо удивилась я, чувствуя, как сердце сжимает ледяная рука страха. Только безумного призрака мне в квартире не хватало.

— Твой рыцарь! Ну, тот, который приезжал.

У меня камень с души свалился.

— Ром, успокойся. Во-первых, Артур не мой рыцарь, во-вторых, мы только с Машкой тебя обсуждали. Нет повода для паники.

Ромео вдруг как-то задумчиво на меня уставился.

— Что?! — не выдержала я через пару минут.

— Эмм... — призрак тяжело вздохнул и покосился на экран телевизора, где как раз побежали заключительные титры ток-шоу. — Ладно, выключай телевизор. Надо поговорить по душам.

— Ром, ты меня пугаешь, — слабым голосом произнесла я.

Привидение зло сверкнуло глазами.

— Меня зовут Ромео!

Я щелкнула пультом, и экран телевизора с тихим шелестом погас. В окно сквозь неплотно задвинутые занавески просачивались многочисленные тоненькие лунные дорожки, наполняя комнату какой-то мистической атмосферой. А за моей спиной мерцал серебром разгневанный дух.

— Ромео, — сладким голосом произнесла я. — Ты о чем-то хотел поговорить?

— О тебе, — вздохнул призрак.

— Э-э-э, не поняла, — озадачилась я.

— Скажи, о моя прекрасная леди, — завел Ромео, — какие мужчины привлекают твой взор?

— В каком смысле? — опешила я.

— В том смысле, что ты ценишь больше всего в рыцаре, — пояснил неразумной мне призрак.

— Ну-у-у, — растерялась я. — Я даже не знаю... Так сразу не скажешь.