Жизненное пространство

— Это, ещё не боль. Просто знак, чтобы привлечь твоё внимание. Из этого помещения тебе живым не уйти, ты всёравно умрёшь. Другое дело, как скоро и насколько мучительно. Вопрос повторять не буду. И так, скажешь?— Я уже упомянул как-то раз или два, что не умею улыбаться. Обычно та гримаса, что появляется иногда на моей физиономии, скорее напоминает волчий оскал. Это часто говорили почти все знакомые особы женского пола, кроме мамы, конечно. Так вот, на противника, да ещё подвешенного к потолку, улыбка подействовала сильнее, нежели бодрящий надрез. Он заговорил:

— Два микрофона поставил, маячок в каждый рюкзак. Маячки активны, микрофоны включаются только на голос. Больше ничего не делал, только сфотографировал поклажу и....

— Снимки отправил?!

— Не-е-е...!

Начал истерить "секретчик". Не сильно хлопнул его раскрытой ладонью по морде. Помогло.

— Запаролил свой ПДА?

— Нет. Сканер только....

— Код! Говори код, паскуда... быстро!

— 2.7.3.5....

Я проверил названные цифры вбив их в окошко запроса доступа служебной программы слежения, установленной в наладонник шпиона. Цифирь мигнула и пропала, открылся список доступных функций и подключённых устройств. Всё работало, агент раскололся. Отключать маячки и микрофоны пока не стал. Это вовремя же я вернулся! Протечки со стороны Одессита не было: взять меня не получилось и некто хотел знать, что я замышляю, послушав разговоры, если они будут и посмотрев, чего я с собой набрал. Интересно, но не сильно: скоро и так, и так уходить, а в Зоне им меня не достать. Переможем, до ревизии и свалим. Осталось самое хлопотное — гостя нужно было тихо убрать, но тело должно остаться пока тут. Надо спросить ещё кое-что:

— Слушай, умелец, а где твой дружок?— Вопрос был задан неожиданно и резко, субъект был напуган и поэтому сам не ожидал, как сболтнул:

— Ждёт снаружи, налево от входа, метров пятьдесят у раздвоенного ствола засохшего...

Шпик с очевидной ясностью понял, что страховки больше нет. Я кивнул в подтверждение его немого вопроса и незаметно для пленника перехватил в ладони клинок для удара.

— Благодарю, ты мне очень помог.

Зажал рот и ударил ножом в сердце. Глаза шпиона медленно и нехотя оставила жизнь: они перестали блестеть, потухли, а кишечник непроизвольно сократился. Запах, сами понимаете какой, стал распространяться по душевой. Срезал труп и привалил его в углу, так чтобы не было заметно от входа. Шпион носил обычную ветровку. Я одел её (маловата маленько), набросил капюшон на глаза и быстрым шагом, чуть ссутулившись, чтобы в темноте сойти за покойного, направился к выходу из бункера.

Уже практически стемнело. Постояв пару минут с закрытыми глазами, чтобы привыкнуть к темноте, направился к раздвоенному засохшему дереву. Не доходя пары метров, увидел сидящего возле ствола человека. Он не шевелился. Покойник. Кто же это его? Приблизился, стал осматривать: напарнику моего визитёра свернули шею. Причём сделано это было очень необычно и с большой силой; голова трупа была повёрнута на сломанной шее практически на девяносто градусов. В темноте было плохо видно, но тот, кто проделал этот фокус, обладал огромной физической силой: сначала голову обхватили двумя руками, от чего кости черепа вдавило внутрь, а глаза вылезли из орбит, потом с силой повернули влево. По сути, человек был мёртв уже в момент захвата, сломанная шея была посмертной травмой. Обыскал труп. Убийца оказался существом бескорыстным и ничего не взял: деньги, документы, ПМ и коммуникатор были не тронуты. Значит, картина вырисовывается такая: до того, как я обнаружил гостя у себя в комнате, его напарнику кто-то ломает шею, и он не подаёт "секретчику" сигнала тревоги. Дав, таким образом, мне хорошую возможность захватить и допросить визитёра. Мне опять кто-то помог. Я всё же ошибся: у меня появился напарник. Но почему он не разобрался с тем, кто был внутри? В гостиницу шастает много народа и лишний человек подозрений не вызовет.... Этот ребус мне пока не разгадать. Я снял ветровку, оттащил труп к ближайшей аномалии (это оказался "трамплин") и отправился назад к "жучкам" и покойному гостю. Дело принимало скверный оборот: люди из "общества любителей контейнера", не оставят меня в покое. До них не дошло, что я не при делах и теперь они постоянно будут пытаться спутать мне карты, своим назойливым вниманием. Всё что мне нужно, это дней пять-шесть, чтобы подготовить акцию и уйти в более глухие места Зоны отчуждения, подальше от местных интриг. Но есть ли у меня эти шесть дней.... Сидорович если и был возмущён, то виду не подал, просто потребовал документы обоих "гостей" и их ПДА. Затем позвал двух парней, что были у него на подхвате, и они шустро вынесли тело "секретчика". Данные я всёравно скопировал себе, поэтому отдал без возражений и помог ребятам с покойником. Снял все "жучки" и оба маяка. Проверил исправность всего оружия, остававшегося в моей комнате и после душа, завалился спать.

Утром, собрав трофейные стволы и позавтракав, я поднялся наверх, чтобы совершить некие полезные действия с ненужным мне излишком огнестрельного оружия. Было прохладно, туман стелился по равнине и меж холмов. Только на главной улице деревни новичков он нехотя убрался, клочками затаившись у заборов, отступая за околицу. Но вот в картине появилось нечто новое и весьма примечательное: возле крыльца "Тошниловки" стояла настоящая телега! Причём именно реальная телега, а не дряхлый автомобиль, понимаемый обычно под этим метафорическим прозвищем в обиходе городских жителей. В повозку была запряжена лошадь серой масти с удивительно красиво заплетённой в косички, чёрной гривой. Она пофыркивала и как-то неопределённо перебирала копытами. Лошади у новичков не нравилось. Возле телеги суетился хозяин местной ресторации, о чём-то негромко говорящий с невысоким человеком в добротном сталкерском комбинезоне расцветки "поздняя осень" и вязаной шапочке. Я подошёл ближе, кивнул хозяину "корчмы" и подошёл к лошади. В кармане у меня всегда есть пара сухарей, но сейчас я не собирался есть их сам. Наличие хлеба объяснялось старой привычкой, закрепившейся ещё со времён срочной службы в армии. Когда долго где-то сидишь и при этом не из курящих, лучше занятия, чем погрызть сухарь просто нет. Вынув один ноздреватый кусок с обгоревшей аппетитной корочкой, я разломил его на части и протянул на открытой ладони к лошадиной морде. Коняга радостно фыркнула учуяв съестное, потянулась вперёд, от чего повозка ворохнулась и осторожно взяла сухарь тёплыми мокрыми губами. С аппетитом сжевав, стала тянуться ко мне, прося добавки, сдвинув телегу ещё на два шага вперёд. Невысокий хозяин телеги резко обернулся в мою сторону, и я понял, что это скорее, хозяйка. А если быть более точным — молоденькая девушка лет девятнадцати-двадцати. Загорелое высокоскулое лицо, светло-серые, внимательные, даже чуть настороженные, глаза, прямой аккуратный нос, правильно очерченная линия рта, губы не полные, но и тонкими их не назовёшь. Лицо скорее овальное, нежели круглое. Коротко стриженые волосы, были светло-русыми, что можно было понять лишь по отдельной пряди выбившейся из-под шапки как бы нарочно. Росту в девушке было метр шестьдесят пять, но чувствовалась некая упрямая сила, какая обычно так и сквозит из невысоких людей. И голос оказался под стать внешности звонкий и ... злой:

— Эй, ты чего кобылу дразнишь?! Иди, куда шёл!

При этом рука девушки упала вниз с профессиональной небрежностью, и я заметил набедренную тактическую кобуру. Внутри удалось различить узнаваемые обводы рукояти германского "Р-99" (29), штука надёжная, даже красивая пусть и не из дешёвых. Скорострельность и точность боя, делают этот пистолет очень опасным оружием на небольших дистанциях, а обрезиненная рукоять никогда не скользит. У незнакомки был шеснадцатизарядный вариант, под девятимиллиметровый "парабеллумовский" патрон. От мутантов и зверья это не самая лучшая защита, но я подозревал, что пистолет только для двуногой дичины. Наверняка где-нибудь под рогожей в телеге припрятан дробовик или обрез охотничьего ружья.

— Прошу прощения, просто никогда не видел живой лошади, кроме как по телевизору. А здешних зверей с рук не покормишь.

Надо было разрядить обстановку. Поэтому, я не стал улыбаться, а развёл руки чуть в стороны, показывая, что ничего кроме сухаря не держу, в знак своих сугубо мирных намерений. Плюс постарался придать своей маловыразительной физиономии сугубо нейтральное выражение.

— Хм, и где же такое место, что живых лошадей уже не осталось?

Тон голоса девушки сменился на более спокойный, жёсткие нотки из него почти пропали. Поняв, что я не представляю непосредственной угрозы, она пока передумала в меня стрелять. Женщина есть женщина, любопытство — это их основная слабость.

— Это далеко отсюда, я из Сибири. Кроме бурых медведей, у нас по городским улицам больше никакая живность не бегает. Старики говорят, что раньше в городских скверах, водились соболя, но злые, бородатые охотники извели всё поголовье на воротники и шапки. Остались только медведи, они лучше уворачиваются от пуль.

Хотелось именно отшутиться, хотя начало разговора и получилось напряжённым, ссориться не имело смысла. Любой человек с которым удалось расстаться мирно. Это потенциальный источник информации или агент, так меня учили в школе телохранителей и принцип этот пока всегда срабатывал. По любому, пристрелить девчонку труда бы не составило, но лучше всё же подружиться, или хотя бы свести всё к словесной перепалке. Не убивать же всех, подряд. Тактика возымела успех, смысл быстро стал доходить до селянки. Лицо её, утратило излишнюю долю напряжения, а рука убралась с рукояти пистолета, непроизвольно метнувшись ко лбу с целью поправить причёску. Она, наконец, улыбнулась, потом, загнав смешинку куда-то внутрь, милостиво разрешила:

— Ну, коли так, помоги консервы загрузить в телегу, даже порулить дам, ежели до заставы проводишь...

Это было уже интересно: выходит что, в глубине Зоны есть места компактного проживания людей, возможно, находящихся вне группировок. Очень занятно. И весьма обнадёживающе, значит и для меня место найдётся. Слухи и обрывки фактов попадались в памятке, но почти всё это больше походило на пьяный бред и доверия не внушало. Всегда лучше убедиться самому, поглядеть и пощупать. Нечаянная встреча сулила много интересного, да и в девушке было что-то такое... однако мысленно чертыхнувшись, я снова сосредоточился на делах. Придя к обоюдному соглашению с селянкой, принялся таскать коробки и ящики с тушёнкой, консервированными фруктами и две жестяных пятидесятилитровых бочки с вином. Всё это было погружено и должным образом закреплено вполне современным нейлоновым шнуром, какой используют альпинисты и минёры-любители вроде меня. Простой и незамысловатый физический труд — моя давняя слабость: руки делают, а голова свободна. Мысли как-то по-особенному ясно приходят в голову и вообще, жизнь кажется проще и приятнее; ведь вот он, результат приложения сил — уложен и закреплён. Хозяйка осталась довольна, заметив, что если я всё ещё хочу порулить, она отправляется через пятнадцать минут. Я попросил немного подождать, сославшись на необходимость собраться в дорогу, девушка не возражала, дав мне двадцать минут на сборы.

Это была удача. Я, не вызывая подозрений, смогу довезти припасы, куда нужно. Получилось 150кг в общей сложности, по 75 кило, в каждом контейнере — совершенно неподъёмная тяжесть. Если сейчас, с помощью этой селянки мне удастся проехать большую часть пути до блокпоста, то я спокойно перетащу всё за одну ходку. Телега с провиантом одновременно была транспортом и снимала проблему маскировки, поскольку я заполучил совершенно легальное прикрытие. Утренняя встреча экономила до двух суток времени, которые были бы потрачены на челночное курсирование. Теперь осталось только забрать мешки, благо всё было проверено и собрано ещё вчера ночью. Самое ценное я всегда носил с собой, только автомат и незначительная часть трофеев осталась в номере гостиницы. Попросив девушку подождать буквально двадцать минут, я быстрым шагом ринулся скинуть Одесситу лишнее "железо".

А моё счастье возле входа в подвал оружейника никого не оказалось. Волк куда-то запропастился, у бочки с "вечным огнём" сидело только двое уставших сталкеров пришедших из рейда с неплохим наваром. Но судя по обрывкам разговора, оставивших два ценных артефакта "ночная звезда" и "жарка" в загребущих руках прапора Дичка. Я спустился вниз и оказался свидетелем битвы двух капитанов местного бизнеса. Сидорович и Михаил Анатольевич сошлись в смертельном поединке за некую флешкарту с информацией о месторождении артефактов. Торг, к моему приходу уже миновал стадию блицкрига и сейчас противники перешли к позиционным боям. Сидорович, призывая на голову "хитрого жида", всех черносотенцев мира и припоминая племени израилеву распятие "нашего Христа", перемежая заоблачными по своей высоте матерными тирадами, старался сбить цену. В свою очередь, Михаил Анатольевич держался стойко через слово призывая в свидетели Иегову, часто сбиваясь на идиш в его нецензурном контексте. Оружейник обрушил все казни египетские на голову "наглого гоя", уступая с боем по миллиметру от заломленной им цены. Победила дружба и целесообразность: припомнив, нечаянно некоего Меченого, оба замолчали и ударив по рукам молча, не чокаясь, выпили перцовки судя по цвету жидкости в изящных, маленьких стопочках. Сидорович кивнул мне и отерев покатый загорелый лоб вышел вон, унося в кармане предмет неслабого торга. Одессит, на мгновение, скинул маску "старого еврея" и я увидел, что оружейник вызвал воспоминания о ком-то ушедшем по другую сторону Леты. Кивнув мне, он повернулся к "бумбоксу" и тронул клавишу. Неизменный Джим Моррисон, зазвучала композиция "Strange Days".

— И что вы хотели молодой человек? — Видно, что обычная вежливость и сила привычки, мешают ему закрыть заведение и остаться наедине со своими воспоминаниями. Я не стал торговаться, просто положил пистолеты и магазины к ним на прилавок и назвал цену:

— Триста рублей за всё и я откланяюсь, Михаил Анатольевич. Я немного спешу...

* * *

Основная часть текста удалена по просьбе издательства

* * *

Подробности

Иркутск — Ангарск — Тайшет; 2010г.

Автор выражает сердечную благодарность людям, способствовавшим написанию книги "Жизненное пространство":

Орлову Дмитрию (за то, что заставил меня сесть и просто написать книгу);

Юрчук А. (за практическую помощь и ценные советы);

И всем тем, чьи имена и фамилии я назвать не могу по их же просьбе. Ребята, спасибо вам всем большое. Будем жить.

Надеюсь на вашу поддержку в дальнейшем.

С уважением, Колентьев А.С.

ПРИМЕЧАНИЯ:

(*)Что это за война в самом сердце природы?

Почему природа бьётся сама с собой...

Зачем суша воюет с морем?..

Заложена ли в природе сила мщения?..

Джеймс Джонс, американский прозаик. "Тонкая Красная Линия".

(1) шарабан — жаргонизм. Крытый грузовик с кунгом.

(2) фугас — здесь: самодельное взрывное устройство, закладываемое в грунт на небольшой глубине, взрываемый внезапно для нанесения урона живой силе противника транспортным средствам и легко бронированной технике.