Прогрессоры

Только мы в ущелье не пойдём. По крайней мере, сразу. Слева от входа в него имеется тропа, по которой можно подняться выше уступа, на котором нас будут ждать. Вещи оставим внизу под охраной двух или трёх человек, а все остальные полезут вверх.

Охранять вещи вызвался Кен. Панас это решение одобрил, так как понимал, что в серьёзном предприятии рассчитывать на этого придурка не стоит. Вред может превысить пользу.

Тропинка оказалась узкой, извилистой и временами очень крутой. Лезли мы по ней больше получаса. Горный козёл тут прошёл бы легко, а человек с грузом, скорее всего, навернулся бы. Но мы были налегке — с собой брали только луки, колчаны со стрелами и холодное оружие. Выйдя на уступ, огибающий гору существенно выше обреза ущелья, медленно двинулись вперёд. Так — вот и комитет по встрече. Человек пятьдесят сгрудились на достаточно узком балконе. Камней они запасли изрядно. Похоже, что не один день готовились.

Мы не торопясь рассредоточились вдоль края уступа и, по команде Панаса, открыли стрельбу. По сути это было избиение. Расстояние по прямой составляло около семидесяти метров. Игорь и ещё несколько человек, включая Панаса с двумя сыновьями, били прицельно, а я и все остальные не заморачиваясь прицеливанием организовывали статистику. Слишком уж кучно расположились внизу наши противники. Некоторые из них даже отстреливались. Безуспешно. Стрелять из лука вверх по человеку, стоящему на колене таким образом, что над обрывом возвышаются только голова и плечо, разумеется, можно. Вот только попасть, особенно на большой дистанции, весьма проблематично. Через пару минут всё было кончено.

Сыновья Панаса спустились вниз по верёвке. Добить раненых — некоторые из них, утыканные стрелами как дикобразы, ещё дергались. Ну, и собрать трофеи. Игорь договорился со старшим, что тот соберёт и его болты. А мы все повернули обратно. С этой стороны горы попасть в долину можно было только с нижнего балкона.

Вернувшись, я сразу увидела, что в наших вещах копались. Сложно даже представить, какого труда мне стоило не показать своё истинное отношение к этому. Но сдержалась как-то. Игорь же, напротив, отнёсся к этому событию философски.

— Пойми, — сказал он мне, когда мы отошли в сторону, — для таких моральных уродов, как Кен, не существует понятия "этика". Они живут по своим собственным правилам.

Разобрав вещи, мы продолжили путь и уже через два часа прошли ущелье. На выходе из него нас встретили сыновья Панаса, основательно загруженные луками, холодным оружием и мешками с продовольствием. Старший из них отдал Игорю десять болтов, и после этого, по всей видимости, переговорил о нём со своим отцом. По крайней мере, на следующем привале бородач подозвал Игоря и предложил ему войти в постоянный состав караванщиков. Тот поблагодарил за доверие и сказал, что назад точно пойдёт вместе с караваном, а вот насчёт дальнейшего можно будет потом дополнительно пообщаться. Многое будет зависеть от того, как товар будет реализовываться. Панас согласился и предложил свою помощь в реализации и приобретении товаров. Игорь спросил, можно ли посмотреть трофейные луки. И, разумеется, получил разрешение. Но с одним условием: забрать не менее двух. Один он взял для меня: небольшой, аккуратный, с хорошим точным боем и не слишком большим натяжением. Второй, более или менее приличный — на продажу. И хороших стрел выбрал пару десятков.

Горы кончились. Дальше мы шли по предгорьям, постепенно спускаясь вниз. На ночёвку остановились на небольшом плато, забраться на которое можно было только с одной стороны. Разделили по-братски трофейный провиант, запалили костры. В этот раз дежурить выставили только один пост — из тех, кто не был задействован в прошлый раз.

Этой ночью мы впервые нормально выспались. Было достаточно тепло, да и лежанка из веток коренным образом отличалась от холодных камней. Утром Панас предупредил всех, что в городке, в котором мы будем сбывать товар, нас далеко не все будут встречать с распростёртыми объятиями. Дело в том, что из пятидесяти с лишним человек, которых мы вчера положили, большинство, скорее всего, были местными. У некоторых из них были семьи, у других знакомые и друзья. И то, что мы пришли, а они не вернулись, означает, что именно нас обвинят в их смерти. Нет, официальная власть нам ничего предъявлять не будет. Она-то как раз заинтересована в том, чтобы караваны ходили регулярно. Иначе городок быстро захиреет. Торговцам мы тоже нужны. А вот при контакте с остальными могут возникнуть эксцессы. Даже наверняка возникнут. Поэтому ходить по одному он никому не советует. Как и оставаться в городке на ночь. Спалят на раз. Так что сейчас до городка пойдём без остановок. Если двигаться в быстром темпе, то это около пяти часов ходу. В городке сразу идём на базар. Там на всё про всё три, максимум четыре часа. И валим обратно. Ночевать будем, отойдя как можно дальше.

Кен заявил, что у него в городке имеются дела. Надо, мол, кое с кем встретиться. Панас ответил, что это его проблемы. Не успеет вовремя — пусть остаётся до следующего каравана. А он рисковать людьми не собирается.

Шли споро. Подгонять никого не требовалось. Даже Кен проникся настолько, что больше не отставал. В результате до места добрались на полчаса раньше, чем планировали.

Городок оказался совсем небольшим. Несколько улиц, застроенных одно и двухэтажными домами, многие из которых, кстати, оказались каменными. Базарная площадь, окружённая лавками и амбарами. Трёхэтажное строение за высоким каменным забором, принадлежащее местному владетелю, являющемуся по совместительству градоначальником. Ну, и парочка расположенных немножко в стороне постоялых дворов.

Мы сразу прошли на базарную площадь. Панас сориентировал Игоря, показав ему, где можно сбыть золотой корень (аналог земного женьшеня) и, оставив сыновей разбираться с товарами, ушёл представляться местной власти. Торговец, увидевший новое лицо, предложил очень низкую цену. Игорь заявил, что за такие деньги и полмешка не отдаст. Минут десять они азартно торговались. Со стороны это выглядело очень занимательно. Особенно, при учёте того, что оба знали истинную стоимость товара. Наконец, сошлись на двух золотых за весь мешок. Получив деньги, мы отправились реализовывать остальное. Два лука сбыли быстро. А вот с рогами пришлось некоторое время погулять по рядам, пока один из торговцев не предложил за них хорошую цену. Теперь можно было закупаться. Сначала мы пошли в оружейные ряды. Холодняка было много, но, в основном, низкокачественного. Даже то оружие, что выглядело очень прилично, на поверку оказывалось выполненным из низкокачественной стали. Обойдя все ряды, Игорь решил сменить тактику. Подходя к продавцу, он спрашивал, есть ли у него настоящее оружие, то, что не для всех. Оказалось, что у большинства имелись и совсем другие товары. Те, которые на прилавок не выкладывают. Даже просто взяв такое оружие в руки, можно было понять, что этот штучный товар изготовлен настоящим мастером. Мечи Игоря не интересовали, а вот сабли он рассматривал очень внимательно. Изгибал клинок, царапал его специально припасённым осколком кварца. Те, на которых царапины не оставалось, рассматривал с повышенным интересом. Цены за такое оружие зашкаливали, но Игоря это волновало не слишком. Дело в том, что у нас имелось с собой некоторое количество серебра и парочка крупных неогранённых алмазов, захваченных с Тэчч. Поэтому, когда деньги кончились, мы зашли в ювелирную лавку и сторговали один из них за пять золотых. После чего продолжили обход оружейников.

Через полтора часа мы стали обладателями пяти сабель в ножнах и двух кинжалов. Напоследок Игорь приобрёл мешочек качественных стальных наконечников для арбалетных болтов и хороший топор. Не боевой, а плотничный. Плотно обернув оружие тряпками, и перевязав, мы сложили его в мешок. Не торопясь прошлись по продуктовым рядам, закупая провиант на обратный путь. Ходили не просто так, а высматривали Кена. Оказалось, что он тоже нас искал. Дело в том, что ему надо было пройти на постоялый двор, а втроём он идти туда опасался. Игорь сказал ему, что мы уже закупились, и вполне можем составить ему компанию. Заодно и пообедаем.

По дороге на нас пару раз косо посматривали, но приставать к пятерым не решились. В трактире постоялого двора мы заказали горячую похлёбку и жаркое. Кен о чём-то пошептался с хозяином и тоже уселся за стол. Спустя минут десять, когда мы уже расправились с первым и приступили ко второму блюду, хозяин позвал Кена в соседнюю комнату. Дверь он закрыл не плотно и я, отложив на время ложку, "присела на уши". Нас этому приёму учили специально. Главное тут отстроиться от всех прочих шумов и сосредоточиться на определённых звуках. Кошки, например, именно таким способом умудряются слышать шаги мышей за каменной стеной. Я откинулась на стенку, прикрыла глаза, последовательно отсекла все звуки, раздававшиеся в помещении и за окном. Теперь тонкая подстройка. Два голоса за дверью. Один неразборчиво бубнит, иногда взвизгивая. Это Кен. Второй, уверенный в себе, говорит неторопливо, но уверено. Как гвозди заколачивает. Настраиваюсь на него. Речь становится чёткой.

— Нет, — отвечает второй, — в этом году уже поздно. Вот в следующем — другое дело. Триста отборных копейщиков я обеспечу. Панцирников. Десятый летний день устраивает?

Кен буркнул утвердительно и опять начал о чём-то нудно бубнить.

— А это уже не твоего ума дело. Об остальном я буду с твоим отцом напрямую договариваться. Ты, главное, дату не перепутай. Всё, иди.

Я открыла глаза, кивнула Игорю и продолжила трапезу. Главное мы узнали. Теперь надо донести эту информацию. Кто предупреждён — тот вооружён. И за Кеном присмотреть. Вон, идёт. Довольный, как кот, объевшийся сметаной. Толкаю Игоря в бок — пора, мол, собираться, пока без нас не ушли.

Когда шли назад, я шепнула Игорю, что было бы неплохо тут ещё и хорошую верёвку прихватить. Он согласился и, добравшись до базара, оставил меня с вещами и арбалетом возле группы караванщиков, а сам углубился в торговые ряды. Через несколько минут он вернулся с объёмистым мешком. Практически сразу после этого караван двинулся в обратный путь.

Почти весь обратный путь через хребет мы прошли без серьёзных происшествий. Единственное, что меня смущало, это изменившееся отношение Кена. В основном ко мне. Внешне это почти никак не выражалось. Только короткие взгляды исподтишка. И эмоции. Если бы он просто смотрел на меня как на женщину, я, может быть, даже не обратила на это внимания. Но он смотрел на меня как на свою будущую собственность! А на Игоря — как на покойника, который ещё не знает, что доживает последние дни или даже часы. Я поделилась своими наблюдениями с Игорем. Он согласился, что, скорее всего, отношение к нам Кена изменилось на ровном месте не просто так. Тем более что у него тоже были нехорошие предчувствия. Нет, приближения смерти он не ощущал. Но чувствовал, что мы вовлечены в какую-то очень неприятную возню. И когда на последнем перед входом в ущелье привале (у озера) это чувство обострилось до предела, Игорь пошёл к Панасу.

Отозвав бородача в сторонку, Игорь сказал, что ему очень не хочется соваться в ущелье и обычно его такие предчувствия не подводят. Тот отнёсся к словам Игоря очень серьёзно, признавшись, что его самого тоже мучают некие сомнения. Бородач хотел послать в разведку сыновей, но Игорь отговорил его, заявив, что не может сейчас говорить всего, но очень рассчитывает на появление добровольцев. И действительно, не успел Панас объяснить, почему именно перед тем как соваться в ущелье следует произвести его разведку, Кен выкрикнул, что готов выполнить эту миссию вместе со своими людьми.

Панас крякнул, задумчиво посмотрел на нас с Игорем и согласился. Когда троица, быстро похватав свои вещи, скрылась в ущелье, он позвал нас прогуляться.

— Ну, колитесь, что вам известно такого, чего я не знаю?

— Да, ничего особенного, — усмехнулся Игорь, — можно подумать, что ты сам не понял, что это никакие не торговцы. И что сейчас этот дворянчик шустро бежит навстречу папочке.

— И ты будешь после этого утверждать, что вы с женой простые охотники?

— Буду. Ну, может быть не совсем простые. Дело в том, что нас попросили немножко присмотреть за этой троицей.

— Присмотрели?

— Да, и теперь нам желательно поскорее оказаться в Ашаме.

— А мы все — теперь нежелательные свидетели? — Панас соображал очень быстро.

— Именно так. Тут есть другие выходы из долины, минуя ущелье?

— Может и есть, но я знаю только этот.

— Значит, надо срочно найти. На севере мы уже были, может быть, попробуем эту горушку с юга обойти?

— А что нам ещё остаётся?

Когда мы вернулись к остальным, Панас кратко и доходчиво объяснил ситуацию. Так, мол, и так, на выходе из ущелья нас ждут люди Пупса старшего. Пойдём через горы. Причём в темпе, пока на той стороне никто не додумался оцепить весь район. Фора в несколько часов у нас имеется.

До южного края долины мы дошли часа за полтора. Ущелий там никаких не обнаружилось, но склон был не слишком крутым, и мы полезли вверх. Спустя ещё пару часов долина осталась далеко внизу, а впереди обозначилось что-то вроде небольшой террасы. Но уклон резко увеличился. Скоро пришлось остановиться. Оставшиеся до террасы несколько десятков метров представляли собой практически вертикальную стенку, которую смог бы преодолеть только альпинист, имеющий высококлассное снаряжение. Ну, или выпускник спецшколы имени Руматы Эсторского. Где мы на Тэчч только не лазили!

Я сбросила бурку, шляпу, сапоги, перекинула через голову и плечо верёвку, взятую у Панаса — наша была слишком длинной и, соответственно, тяжёлой. В зубы взяла метательный нож — он короткий и имеет толстое лезвие — не сломается. Ну-с, попробуем стеночку. Поставив левую ногу на малозаметный выступ, нашариваю правой рукой углубление в камне и подтягиваюсь вверх. Пристраиваю в трещину правую ногу. Сапог бы туда не вошёл, а пальцам места вполне достаточно. Вон наверху ещё одна хорошая трещина. Как раз лезвие ножа войдёт. Втыкаю его туда левой рукой, и подтягиваюсь. Теперь на ощупь ищу опору для левой ноги.

В общем, спустя двадцать минут я уже поднялась на террасу и сбросила вниз верёвку. Руки ноют, пальцы ног в ссадинах и царапинах — некоторые кромки были уж больно острыми. Ничего, это всё подождёт. Втягиваю наверх самого мелкого из сыновей Панаса. Смелый парнишка. Обвязался вокруг пояса верёвкой и полез. Пару раз срывался и зависал, но не паниковал. Как только появлялась возможность хоть за что-нибудь уцепиться — впивался в скалу как клещ. Помощи от его усилий не много, но всяко легче, чём мёртвый груз поднимать. Немножко отдыхаем и уже вдвоём поднимаем второго с моими вещами.

— Всё парни, дальше сами, мне надо раны обработать. Да и вообще, не женское это дело — вручную мужиков на верхотуру затаскивать.

Промыла ссадины водой из баклажки и втёрла прихваченную с Тэчч заживляющую мазь. Теперь надо полчаса спокойно посидеть и можно будет обувать сапоги.

К вечеру мы втянули наверх последнего из караванщиков. Дров у нас не было вообще, но продуктов оставалось ещё много. И вода имелась — по террасе стекало несколько ручьёв, питаемых ледником на вершине. Ночевать пришлось под открытым небом. Мы с Игорем спали в обнимку, завернувшись в две бурки.