— Юмэ? — дождавшись ответного кивка, учитель усмехнулся, — Хах, правильно сделал, сон — лучший способ восстановиться, — немного погодя мужчина чертыхнулся и слегка взволнованным голосом повторил.

— Я обязательно поговорю с ней, Шиба-кун, а то она ведь такая же, как я... — он быстрым шагом направился к воротам, а я услышал остаток его фразы.

— Вспыльчивая и мстительная...

— Что ж, Изаму, ты знал, на что подписался, — пожав плечами, сообщил я себе и продолжил занятия.

Незаметно подкрался вечер, а я так и не сделал перерыва. И когда у меня осталась примерно половина реяцу, я решил закончить пораньше. Терпеливо дождавшись, пока сенсей немного освободится, я известил ему о своём уходе. Араи-сан это не одобрил, но всё-таки отпустил. В конце концов, полуторачасового перерыва у меня не было, и положенное время я отучился.

Сейчас мой путь лежал в столовую. Да-да, она здесь тоже есть, и даже довольно большая. Перекусив, я направил свои стопы на дополнительные занятия. Зря, что ли, реяцу экономил?

К моменту моего прихода Харуто-сенсей заканчивал очередную лекцию для первокурсников. Касалась она экономии реяцу и различных способах нейтрализации Кидо собственного изготовления. Прямо сейчас он сотворил зародыш какого-то странного барьера и впитал его обратно. Таким образом, сенсей потратил всего каплю реяцу, какой-то маленький процент потерь при определённом действии. Эту тему действительно важно знать, без неё долго Кидо не позанимаешься и очень быстро растратишь всю духовную силу. У меня, её, например, сейчас хватает всего на каких-то там десять полноценных Окасенов. Сейчас хватит на четыре, ну, с большой натяжкой — пять. А ведь я уже отзанимался несколько часов к ряду.

Минут двадцать спустя лекция окончилась, сенсей отпустил первогодок. Дождавшись, пока все разойдутся, включая самых любознательных, что задают вопросы ещё минут двадцать, я подошёл к сенсею.

— О! Добрый вечер, Изаму-кун! Как учеба? — добродушно улыбнувшись, спросил старичок. Я поздоровался в ответ и пересказал весь сегодняшний день с утра до нынешнего времени.

— Харуто-сан, вас не удивляет, что Араи-сенсей заставил меня учить его дочь? — спросил я в конце своего рассказа. Старик задумался, его лоб прорезала одна большая морщина, рукой он механически поглаживал бородку.

— Знаешь, Изаму-кун, меня это ни капли не удивляет. Помниться, около года назад, когда его дочка... как её там... Юкико, да? — дождавшись ответного кивка, он продолжил, — так вот, когда Юкико-тян училась на четвёртом году, её учителем кидо был назначен именно Араи-сан. И тогда её образованием тоже занимался какой-то одаренный парень. В прошлом году он закончил экстерном. Я вот, что хочу сказать. Каким бы с виду не казался Араи-сан, он невероятно сильно любит свою дочь и не может заставить её делать что либо. Поэтому она выросла такая... какая выросла. Знаешь, я видел разок, как он пытался учить её сам. Жалкое зрелище, когда отец потакает всем её капризам и не может проявить не каплю твёрдости. Хотя к остальным ученикам он довольно требователен и придирчив.

— Понятно. Значит, в этом году обучаю её только я, так?

— Да, тебе придётся с этим смириться. Учитель может проводить свои уроки как угодно, это полностью его право. Руководство Академии даже не подумает вмешиваться и заменить вам учителя, если ты вдруг об этом подумал, — усмехнулся старик, — хотя, я мог бы избавить тебя от этой участи, перейди ты в Кидо-отряд, — его глаза хитро блеснули.

— И в который раз я вынужден отклонить ваше предложение, Харуто-сан. Пока у меня за поясом висит он, — я положил правую руку на рукоять меча, — я пойду в боевое подразделение.

— Эх, Изаму-Изаму... какой талант пропадает, — комично "всхлипнул" Харуто-сан и смахнул несуществующую слезу, — Ну, да ладно, поболтали и хватит, — хлопнул старик в ладоши.

— Пока не подошли остальные, расскажи мне, что ты знаешь о тридцать третьем хадо, — широко улыбнулся старик, потирая руки.

— Хадо номер тридцать три, Сокацуй выпускает... ... ...

Три часа спустя.

— До свидания, Харуто-сенсей! — весело крикнул я, уходя с дополнительных занятий. С учителем осталось ещё три человека, из класса, который готовит будущих членов Кидо-отряда.

Как же классно позанимался. Реяцу осталось немного, где-то одна десятая часть, может, чуть меньше. Завтра у нас по плану Хакуда и Хохо, там оно и не особо нужно. Зато теперь я уже почти могу использовать Сокацуй. И это радует.

На улице уже было темно, я проходил по очередной безлюдной тренировочной площадке, на выходе с которой случилось это. Не успел я выйти из ворот, как из-за угла выскочил странный парень и, недолго думая, замахнулся ножнами.

Не ожидавший такого поворота событий, я не успел полностью отскочить и получил по носу, вскрикнув от боли. В следующую секунду я уже получил хороший пинок в брюхо и летел спиной вперёд. На губах появился солоноватый привкус масляной жидкости, стекающей по моему лицу из сломанного носа. Плюхнувшись на землю, я кое-как пришёл в себя и тут же перекатился в сторону. Вовремя, туда, где я был секунду назад, кто-то что-то кинул. Вскочив на ноги, я увидел приближающийся тёмный силуэт и, без раздумий, выкрикнул.

— Сай! Сше! — с правой руки сорвалось бакудо, сковавшее противника а сперепугу напитанное реяцу хадо отшвырнуло его метров на пять. В темноте я не особо хорошо видел, поэтому, естественно, ни лиц ни чего-либо другого я не разглядел. Только силуэты и белые косоде в свете луны.

Пока первый нападавший летел отдыхать, ко мне приблизился тот самый с ножнами от асаучи. Недолго думая, он швырнул их в меня. Больно получив по плечу, я отмахнулся от него рукой.

— Хаинава! — ослепительно яркая ночью, желтая верёвка обвила здоровяка, он плюхнулся лицом в землю. Всё, что я успел увидеть, были его блондинистые волосы.

— Кама! — услышал я со стороны. В следующую секунду воздушный серп вышиб воздух из моих лёгких. Кряхтя, я поднялся на ноги. Напротив меня стоит последний парень. Он быстро начертил что-то в воздухе.

— Рассыпься в прах, чёрный пёс Ронданини! Сожги себя, вырви свою глотку! Геки! — красное сияние окутало меня и его, я почувствовал, как девятое бакудо сковывает моё тело. Какая-то плохо контролируемая ярость поднялась из глубин моей души. Невербальным Кэцурэцу я рассыпал в прах его старания. А ведь парень был уже близко. Молниеносно я указал на него пальцем.

— Бьякурай! — ослепительно белая молния словно нож разрезала ночную тьму и в мгновение ока достигла пытающегося уклониться врага. Кажется, в плечо. Раскаты грома прошлись по окрестностям, кричащее от боли тело рухнуло на землю. Обернувшись, я практически не целясь послал воздушный серп (хадо номер два) в стряхнувшего с себя "Сай", парня. Кажется, попал. Не дожидаясь, пока с минуты на минуту лопнет моя Хаинава, я бросился наутек.

До общаги добежал я очень быстро. А вот забраться на свой этаж, в комнату, оказалось для меня проблемой. Кое-как добравшись до своей комнаты я, не раздеваясь, плюхнулся на футон. Спать.

Проснувшись утром, я очень долго матерился. Мой нос... если вчера я почему-то не замечал боли, то сейчас он ныл, как ребёнок, у которого отобрали конфету. А уж когда я подошёл к зеркалу... Всё лицо было в засохшей крови, а нос расквашен и повёрнут влево. И это всё от глупого удара ножнами. Удивлён, как его вообще не оторвало. Утренняя тренировка откладывалась на завтра. Пожав плечами, я пошёл умываться. Закончив с утренним моционом, я переоделся и побрёл в больничный корпус. Ждать пришлось около получаса, открывался он с шести утра, а вставал я в пять.

Увидев меня под дверями, полусонная медсестра поздоровалась и быстро прошла внутрь. Там она сказала мне присесть на кушетку, а сама пошла за ширму, где лежал какой-то парень. Видимо, ещё со вчера. Вскоре оттуда послышались крики и постанывания, показавшиеся мне очень знакомыми. Через пятнадцать минут медсестра, низенькая женщина лет сорока на вид, соизволила принять меня.

— Яре-яре, всё вам парням неймется. Вот только не говори мне, что ты упал, Изаму, — покачала головой она, обрабатывая меня каким-то медицинским Кидо. В прошлом году, мы с Кайеном были здесь частыми посетителями.

— Ну, подрался. Бывает, — пожал я плечами...

— Терпи теперь, — тихо сказала она и одним резким движением дёрнула меня за нос.

— А-а-а-ау! — не удержался я. О боже, как это было больно... Рука медсестры окуталась зеленоватым сиянием и прикоснулась к моему больному носу.

— А кто это у вас там? — поинтересовался я, пока она лечила.

— Ах, это? Да, жертва собственной глупости. Говорит, тренировал какое-то защитное бакудо. Хотя, зная вас парней, подозреваю, что и он с кем-то подрался, но уже намного серьёзнее. Ему молнией разорвало плечо, Изаму-кун. Парень словно в рубашке родился. Ещё чуть-чуть влево и могло попасть в шею. А ещё чуть-чуть вправо, и остался бы он без руки. А так его ещё можно подлатать. Правда недели две он точно на занятия ходить не будет. Сегодня переведём его в Сейритей, — она внимательно смотрела на меня, словно чего-то ожидая, но я оставался спокойным.

— Ничего себе его угораздило... — посочувствовал я парню.

— А с кем ты вчера подрался, Изаму-кун? — спросила она вкрадчиво.

— Да мы вечером с одним знакомым спарринговались. Я зазевался да пропустил удар. Было уже поздно, и я решил заглянуть к вам с утра, — усмехнулся я. Медсестра пристально смотрела на меня некоторое время, после чего тоже усмехнулась и ответила.

— В следующий раз будь внимательнее, Изаму-кун. Ну всё, твой нос, в принципе, в порядке. Правда, сегодня тебе лучше Хакудой не заниматься. Если получишь ещё раз, будет сложнее вылечить.

— А у нас сегодня как раз Хакуда, — грустно сказал я.

— Тогда иди только на Хохо. Ну, всё, свободен. У меня ещё куча дел! — сказала она и выставила меня за дверь.

— До свидания! — попрощался я и покинул пахнущее различными лекарствами помещение. И тут же быстрым шагом направился прочь, как можно дальше от больничного крыла. Подумать только, я даже не подозревал, какой сильный Бьякурай вчера выдал. Видимо, со зла. Надо было усыпить его, тогда и проблем бы не было. Теперь, они, наверное, меня возненавидят.

Заглянув по пути в столовую, я направился в небольшой лесок на территории академии. Там ещё неделю назад мы тренировались с Кайеном и теперь это место посещаю я один. Небольшая поляна в окружении огромных лиственных деревьев. Тишина, нарушаемая лишь дуновением ветра и шелестом листьев. Идеальное место для тренировок, здесь никто не помешает и не собьёт с цели. Единственный минус — нужно научиться считать время. Часов у меня нет, поэтому приходится ориентироваться по солнцу и моим внутренним часам. К счастью, подводят они меня редко.

Дойдя до этой моей полянки, я вынул зампакто из ножен и приступил к тренировкам с мечом. Где-то полчаса я сражался с невидимым врагом, стараясь поразить его в жизненно важные точки, после чего, памятуя совет медсестры, присел под деревом, уложив меч на колени. Как же давно я не делал этого... уже где-то месяц. Или, может быть, два? Привычно потянувшись сознанием к клинку, я провалился в свой внутренний мир.

— Так-так-так, кто изволил пожаловать! — весело и с лёгкой издевкой в голосе поприветствовали меня. Как всегда, сзади. Стоял я на вершине высотного дома, сдуваемый невероятно мощным потоком ветра. Он медленно, но уверенно подгонял меня к краю крыши... и мне это надоело. Я попытался приказать ветру утихнуть, но, почему-то, ничего не произошло. Черта всё приближалась. Ещё немного, и я упаду вниз.

— Ты пытаешься прекратить этот ветер? Знаешь, вряд ли это у тебя выйдет, — ухмыльнулся он, как будто бы не замечая его.

— Да? Почему? — отчаянно наклоняясь назад, спросил я.

— Потому что дует он из-за тебя. Если ты ещё не забыл, это место — отражение твоих эмоций. Когда ты сумеешь взять их под полный контроль, здесь восстановится хорошая погода, а пока... — я уже почти оступился, когда мой зампакто перенёс нас в уютную комнату, обставленную в японском стиле.

— Ну и зачем ты пришел в этот раз? Хочешь вновь потребовать моё имя? Ты его не услышишь сейчас, смотри. Меня зовут — ... ... . Ну вот. Я же говорил! — сокрушенно вздохнул он.

— Так что ты хочешь?

— Я. Вообще-то спросить, тебе тут не скучно? — мужчина в который раз залился смехом. Когда он более-менее успокоился, то ответил.

— Мне не может быть скучно. Я духовный меч, практически порождение твоей души. Я не испытываю скуки здесь. А на самый крайний случай, я могу понаблюдать за твоей жизнью.

— Тогда ладно, — я слегка успокоился, — но, раз уж я с утра начал тренироваться в Кендзютсу... — вместо ответа он перенёс нас в просторное светлое додзё.

— Ты же знаешь, здесь я тебе не помощник. Я же не многомудрый меч, который может научить тебя всему, нет. Мои познания в кендзютсу ограничены твоими. Как и в рукопашке, как и в искусстве поступи.

— Что правда — то правда, и почему мне попался такой, на редкость бесполезный меч?! — усмехнулся я, подбирая боккен.

— Я бы попросил! Пока не знаешь моего имени, воздержись от подобных высказываний! — возмутился он и, выхватив из воздуха боккен, перешёл в атаку.

Чем хороши тренировки во внутреннем мире — так это отсутствием усталости во внешнем. К сожалению, особой мощи моё духовное тело не приобретает. Зато рефлексы и определённые навыки запоминаются на раз. Так как уровень наш был примерно одинаков, постоянно получали мы оба. И каждый старался выбить из противника всю дурь. Не знаю, сколько мы так танцевали с деревянными мечами, но в один миг с ухмылкой до ушей, слегка помятый зампакто разорвал дистанцию.

— Тебе пора, хе-хе, Изаму, — сказал он, в ответ на мой вопросительный взгляд и указал на меня боккеном. Такое удивительное зрелище, когда дерево постепенно осыпается с меча, обнажая синеватую сталь, когда пластиковая цуба превращается в настоящую, меняя свой вид а на рукояти появляется прекрасная фиолетовая обмотка, железное окончание и красивый шнурок на самом конце. Боккен в его руках трансформировался в меч, им он в меня и указал. В тот же миг я открыл глаза на полянке. Деревья шумели под дуновением ветра, солнце почти докарабкалось до зенита.

Вернувшись в Академию, я отправился в корпус с додзё. Поднявшись на второй этаж, я дошёл практически до конца коридора и заглянул в дверь, номер которой стоял в расписании. Изнутри доносились воинственные крики. Толпа учеников, разбившись на пары, увлечённо дубасила друг друга, отрабатывая какие-то там удары. Молодой мужчина, даже не так, скорее, парень в форме синигами, среднего роста, мускулистый, но не громадный, так сказать, в тонусе стоял и наблюдал за ними. Он носил короткую стрижку и лёгкую щетину, такую же чёрную, как его волосы.

— Здравствуйте, извиняюсь за опоздание, — поклонился я учителю. Он слегка кивнул в ответ, разрешая присоединиться к тренирующимся.

— Рановато ты пришёл, парень. Перерыв через полчаса, — усмехнулся он.