Рауво учил ее волчьей науке, изумляясь скорости, с которой его ученица — взрослый человек (Взрослый! Человек!!!) — постигает новое для нее искусство. А Вариора поражалась мастерству, с каким целитель управляется с мечом.
Это мастерство в полной мере проявилось в день, когда он погиб.
Черные пробили тайную штольню через Рыжие горы прямо в убежище и перебросили туда разведывательно-диверсионный отряд. Сорок лучших бойцов. Вот когда прояснилось, что расстановка войск вне ставки имеет и недостатки. Их встретил только один воин. Но этим воином оказался Рауво — целитель княгини и десятник отряда "Призрак". И он положил всех.
Вариора нашла его, когда он умирал. Никто не слышал шума, звона мечей! Сорок черных умерли за пять минут, не издав не единого звука!
И снова она плакала над уходящим другом. И снова она сидела и выла на Холме скорби. И все чаще она чувствовала себя вейрой.
Назавтра в ставке появилась девочка — Кайли дотКвили. Она привезла изрубленное тело матери.
Девочка не рассказала — где были они с мамой. Она не плакала. Она молчала. Долго молчала. Как и ее мать, она стала работать в госпитале. И со временем юный княжич Ахто начал регулярно навещать госпиталь, изобретая всевозможные поводы. Княгиня начала строить планы и представлять, как станет бабушкой. У Кайли все валилось из рук при виде Ахто. Она краснела, бледнела и заикалась от волнения. Все ждали, когда они, наконец, объяснятся.
Шли месяцы. Прошел год. Ахто вырос.
Погибла юная Кайли! Погибла нелепо. Под обвалом. Когда ее нашли, она была еще в сознании.
Пришлось связать главного инженера княжеской ставки: он чуть не покончил с собой. Он все время повторял, что здесь не могло, ни при каких обстоятельствах не могло быть обвала! Где угодно, но не в спальне княгини! Он же знает! Тут же не песчаник какой! Тут — базальтовый пласт на три лиги и метров сорок толщиной!
Посол горного короля несколько успокоил инженера, сказав, что для организации обвала потолка в этой части пещеры требуется удар, способный срыть к йотунам половину Рыжих гор.
Это означало покушение на жизнь княгини, и, что вмешались некие сверхъестественные силы.
Ахто стоял на коленях и держал девушку за руку. А Кайли не откликалась. Она бредила. И лишь княгиня понимала отчасти ее бред.
-Вы, проклятые! Опять вы! Рано радуетесь, суки! Вы еще не победили. И не победите никогда! Ибо мы свободны! И мы будем сражаться с вами всегда и везде. Во все времена и во всех мирах! И любым оружием! Лапа и кулак, клык и меч, "МП-38" и "АК-47", алебарда и шпага, "Харриер" и "Мессершмит-109", лучемет и боевые заклинания, лютня и клавиатура компьютера — мы все. И мы победим. Вопль баньши еще прозвучит для вас, суки!
Когда она затихла, Ахто печально проронил:
-А я так и не сказал, что люблю ее.
Княгиня подошла и положила руку ему на плечо:
-Она знала. Женщины это чувствуют без слов.
-И что? Что она...
Княгиня улыбнулась.
-У нее все валилось из рук при встрече с тобой, она краснела и теряла дар речи... Она любила тебя, Ахто. Можешь не сомневаться.
Ахто отвел мать в сторону и тихо спросил:
-И ты тоже чувствовала без слов?
Княгиня все поняла.
-Да, Ахто. Чувствовала.
-И?
-И ничего, Ахто. Он был женат.
-На маме? — в упор спросил княжич.
-Да! — глядя ему в глаза, твердо ответила Вариора.
-Значит, это правда?
-Правда. Я тебе не мать. Она погибла по пути домой. И я назвалась ее именем. Ты это хотел услышать?
-Как она погибла?
Вариора молчала. Ей не хотелось рассказывать об этой истории. И, не дождавшись ответа, Ахто задал новый вопрос.
-А правда, что это случилось из-за ее упрямства?
Вариора сверкнула глазами.
-Не смей! Думай, что говоришь, щенок! Она — твоя мать, ясно? Не тебе ее судить!
Ахто смутился.
-Но, ма!
Вариора не дала ему договорить.
-Я, как ты давно уже понял, тебе не мать! Я была подругой и телохранителем твоей матери. Плохим телохранителем... Ты действительно хочешь знать? Ну, что же... Йотун тебя задави! Слушай!
И она рассказала все. О том, как ее подруга Гвенн родила девочку, как умерла после родов от потери крови, как она, Вариора, забрала осиротевшую Дальму к себе. Как девочка стала ей и приемной дочерью и подругой, об их необыкновенном внешнем сходстве. Как ее воспитанница вышла потом замуж за князя, а она ушла в спецназ. И о гибели Дальмы...
Ахто внимательно слушал. А потом нерешительно попросил:
-Ма! Ты пойми! Я всю жизнь считал тебя мамой. Я не могу, да и не хочу переучиваться. Я все понимаю — ты не Дальма дотГвенн. Ты — Вариора. Но ты всю мою жизнь была моей мамой, понимаешь? И что теперь? Объявим, что вышла ошибка? Что княгиню Дальму дотГвенн княгиней Дальмой более не считать, что она — всего лишь Вариора, лейтенант гвардии? И что ты мне — не мама? И это не ты меня воспитывала, не ты поднимала на лапы, не ты учила меня волчьей науке? Как ты это себе представляешь? Подскажи, мама!
Теперь пришел черед задуматься Вариоре. У нее самой болела душа. Этот разговор был одинаково мучителен им обоим. Она ведь тоже привыкла считать Ахто своим сыном! Но самым невыносимым было ясное понимание того, что ей теперь следует делать.
"Уходи, Один! Ты проиграл свой Рагнарекк!"
И вновь черные попытались взять Рыжегорское убежище штурмом. Первый раз с тех пор, как когда-то, много лет назад, бог грома уничтожил здесь четвертьмиллионную армию.
Теперь их армия была поменьше — всего сто сорок тысяч воинов против пятидесяти тысяч вейрмана. Всего втрое больше. Они умело выбрали момент для нападения: большая часть армии вейрмана была в рейдах.
Военный совет, тем не менее, принял решение дать бой. Принял под нажимом княгини.
-Ахто! Выполни одну мою просьбу! — непринужденно попросила княгиня сына.
-Все, что могу, мама!
-Я пойду в бой одна. Не вводи войска, пока я не погибну!
Вот и все. Слова сказаны. А она боялась, что не соберется с духом их сказать.
-Ма! — ужаснулся Ахто. — Ты сошла с ума? О чем ты говоришь?
Вариора закрыла глаза и заговорила, как со стороны слыша свой голос:
-Ахто, пойми меня. У меня нет сил продолжать быть и дальше княгиней Дальмой. Ты вырос. И теперь ты готов быть князем вейрмана. Вступай в свои права, князь Ахто.
Ахто сел за стол, подпер голову руками и, глядя снизу вверх на Вариору, попросил:
-Я понимаю, мама. Я все это понимаю! Но зачем умирать? Ну отрекись от власти! И — все! Зачем этот спектакль? Ты нужна мне, мама. Даже, если ты и не настоящая моя мама. Пожалуйста!
Вариора села напротив сына.
-Ахто! Я не могу уйти в отставку! Я слишком яростно дралась за эту власть на прошлогоднем военном совете. Кроме того, я — княгиня. Незаконная? Да. Самозванная? Да! Но — княгиня! Князья уходят в могилу, а не в отставку! Пойми, сынок! Если уж княгиня уходит добровольно, то она должна уйти красиво! Тебе же пора принимать власть. А ты ее не сможешь принять до тех пор, пока я жива.
Ахто повысил голос:
-А как ты себе все это представляешь? Что я скажу? Погодите, мол, парни! Постойте, покуда. Вот мама погибнет — тогда и повоевать можно. Так, что ли? Мне наплевать — что обо мне подумают! Но я не могу отдать армии такой приказ! Его никто! Ты слышишь? Никто не будет выполнять! Ты бы выполнила? Ты же своей просьбой заставишь чувствовать трусами навечно всю армию! Мама, послушай меня! Мы что-нибудь придумаем!
-Мы ничего не придумаем, княже! Не спорь, пожалуйста! Не мучай меня! Я все равно не передумаю. Будь хорошим князем. Удачи тебе в бою. Береги княжество, народ береги. Жениться не забудь. Ну, кажется все. Будь здоров, Ахто.
-Мама! Постой! Не уходи. Я сейчас.
И Ахто выбежал из комнаты.
Вернулся он несколько минут спустя с ... лютней. Он был серьезен и сосредоточен.
-Мама! Я тебя понял. И я... Я не буду тебя уговаривать. И даже прощаться не буду. Вместо этого... Послушай!
Ахто петь не стал. Он заговорил, перебирая струны лютни.
Во все века, в любых мирах,
Покуда Солнцу тлеть,
В войну играет детвора,
Стараясь повзрослеть.
А мамы варят им обед
И штопают штаны.
И горя нет. И смерти нет.
И, вроде, нет войны.
Но снятся, снятся детям сны
Про давнюю весну.
Как первая стрела войны
Убила тишину.
Как пил отец, уставясь в пол.
Как он собрал рюкзак.
Их с мамой обнял и ушел.
И не пришел назад.
Вариора слушала, затаив дыхание. Как плохо она, оказывается, знает своего сына! Он же никогда не писал стихов!
Им жить назначено Судьбой
На вымершей земле.
Уходят мальчики в свой бой,
Внезапно повзрослев.
Нам в плоть въедается война,
И снится нам тогда
Девчонок наших седина
К пятнадцати годам.
Гремит военная гроза.
И ты на все готов,
Единый раз взглянув в глаза
Пятнадцатилетних вдов.
Что ж! В игры новые играть
Придется нам с тобой.
И слишком рано умирать:
Еще не кончен бой.
Встаем из мертвых вновь и вновь,
Презрев судьбу свою.
И с нами верность и любовь
Стоят в одном строю.
Погибший друг, погибший брат
С живыми встанут в строй.
И станет детская игра
Смертельною игрой.
Ахто оборвал песню и опустил лютню:
-Жаль, мама. Нет времени. Тебе пора! Я исполню твою просьбу. Удержу войска. Но как только... в общем, мы их сотрем в порошок сразу после... Будь уверена! И помни: кто бы ты ни была, ты — моя мама.
Ахто обнял мать. А Вариора заплакала. Впервые за много лет.
Вот и все! Вариора приторочила к спине меч Локи, набросила поверх волчью шкуру и направилась к выходу.
И начальник ее охраны преградил ей путь.
-Госпожа! Ты кое о чем забыла! Мы — твоя охрана! И мы пойдем с тобой!
-Нет. Вы просто не...
-Моя княгиня! Я все знаю! Все, что надо знать! Ты можешь делать все, что хочешь, но мы пойдем с тобой!
-Но вы не понима...
И снова начальник охраны оборвал княгиню.
-Мы все "понима...", госпожа! Мы умрем с тобой вместе. И ты не сможешь нас остановить.
Вариора растерялась.
-Но я не могу вам отдать такой приказ!
-А ты и не приказываешь! Мы просто идем с тобой.
Командир обвел глазами группу охраны.
-Так! Парто! Ты еще холост! Ты остаешься... Дванте! Твоей жене — рожать не сегодня-завтра. Если ты погибнешь, она не родит! Ты это знаешь. Поэтому ты тоже остаешься... Не огорчайтесь, парни! Вам — создавать новую группу охраны. Дванте — ты теперь командир.
Двое отошли. Они были расстроены, но держали себя в руках: в охране приказы выполнялись автоматически.
Двенадцать воинов стояли рядом с княгиней. Двое стояли перед ними.
Дванте отсалютовал мечом уходящим:
-Прощайте, братья. Прощай, сестра. Добрый путь вам в страну вечной охоты! Мужества вам в этом бою! И дайте знать, когда сверкнут мечи на Боргильдсфольде! Мы придем. Выберем лучших и придем. Жаль, что мы остаемся! Но мы еще встретимся! Еще будем сражаться рядом!
Равнина у подножия Рыжих гор видела множество битв за триста лет Нашествия. Она вся была пропитана кровью. Здесь шестьдесят семь лет назад Тор уничтожил четвертьмиллионную армию черных. Здесь, на этой равнине, полвека назад стотысячная армия черных две недели блокировала десять тысяч бойцов вейрмана, и так и не смогла взломать их оборону, а потом подоспели союзные войска и сняли блокаду. Сейчас именно здесь в бой против ста сорокатысячной армии черных вышли тринадцать воинов.
Вариора выхватила меч. Меч полыхнул оранжевым пламенем.
Ох, какой это был меч! Он, казалось, обладал собственным разумом! Почти невесомый, он обретал вес в момент удара. Он всегда оказывался там, где надо! Он не помог бы новобранцу, не умеющему обращаться с мечом, но заметно усиливал мастерство и скорость опытного бойца. Рука, держащая его, не уставала. И любую сталь он резал, как воздух!
Несколько позже выяснилось, что весь отряд накрыт еле заметным рыжим куполом, жгущим стрелы еще в полете.
Поэтому отряд прошел все поле боя из конца в конец, оставил за собой несколько сотен трупов, развернулся.
И один из воинов охраны опустил меч. Их осталось двенадцать.
Второй проход... Новые сотни трупов... И еще один опустил меч.
Третий проход! Четвертый! Пятый!...
И перед тринадцатым проходом Вариора осталась одна.
На высотах к югу от поля боя стояла армия вейрмана. Хмурые и злые воины переминались с ноги на ногу. Они получили нелепый приказ стоять на месте. Им, конечно, объяснили, что такова последняя воля княгини, но Ахто был прав — такие приказы нельзя понять. Можно только попытаться подчиниться.
Армия стояла. И все не могли отвести глаз от поля, где творилось что-то немыслимое, абсолютно невозможное: тринадцать воинов уничтожали целую армию! Только в сказке так бывает: взмахнул витязь волшебным мечом и сразил одним ударом десяток злодеев! Но вот же она — сказка! Княгиня с охраной уже уложили не меньше дивизии!
-Княже! Дай приказ! — простонал кто-то из офицеров. — Помочь бы, а? Мы же их всех за полчаса положим! Сил же нет тут торчать!
-Нельзя! — бросил Ахто.
-Но там же твоя мать!!!
Ахто, с перекошенным лицом, весь белый от ярости, сгреб говорившего за грудки и зарычал:
-Знаю!!! Нельзя!
А потом добавил устало и безнадежно:
-Такова ее воля... Стойте парни и ждите... Я же стою! И жду... Спокойно...
-Простите, ребята! — выдохнула себе под нос Вариора. — Рано мне меч опускать. Уж больно хорошо пошло! И меч больно хорош... Вот шансы уравняю и вперед на тот свет, то есть, тьфу, дьявольщина, в страну вечной охоты.
Как будто остановилось время. Перед Вариорой возникла высокая женщина с мечом в руке. Валькирия!
-Остановись, Вариора! Твой час настал! Волею Одина победа в этом бою суждена твоим врагам! Но ты за доблесть и мужество будешь вечно пировать в Вьялльхейле, среди славнейших героев! — возгласила валькирия.
-Убирайся вон! Некогда мне! — рявкнула Вариора.
-Опомнись, неразумная! Куда тебе состязаться с девой Вьялльхейля? — удивилась валькирия.
-Убирайся, говорю! Иначе мне придется убить деву Вьялльхейля. Ясно?
Не зря говорят, что воинскому искусству валькирий нет равных: валькирия молниеносно нанесла удар.
Если бы не меч бога огня, Вариора бы не успела среагировать.
Клинки столкнулись. И меч, выкованный в кузнице Асгаарда, разлетелся на куски.
-Убирайся! — в третий раз повторила Вариора. И валькирия подчинилась.
"Дева! Незнамо сколько тысячелетий на свете живет, и все еще дева! — бурчала себе под нос Вариора между делом. — Нет! Нечего мне у них во Вьялльхейле делать..."
Проход. Еще проход. И еще... Спасибо тебе, Раугар, за подарок! Однако, пора. Иначе армия черных просто разбежится... Э, а это еще что? Неужто сам владыка Асгаарда пожаловал? И что скажет?
Да. Это был Один. В знаменитом синем плаще. В не менее прославленной широкополой шляпе, нависающей на глаза. И с копьем.
-Опусти меч, Вариора! Мое копье лучше, чем клинок Локи! Подчинись! Твое время в мире кончилось. И залы героев в моем дворце ждут тебя!
