-Ну как же? — чуть слышно продолжила Твати. — Не подобает сорокалетней бабе так вопить... И в речку нельзя. Никто из ткона не умеет плавать, только я... Это... как бы сказать... неприлично.
-Почему? — удивился Чжуан Гэ.
Твати принялась объяснять:
-Понимаешь, испокон веков нельзя ткона в воду речную или морскую заходить! В Та-Сете бассейны повсюду. В наших-то речках себеки водятся... Наверное, поэтому никто из ткона никогда этот запрет не нарушал. Сейчас мы с себеками уже не враги, но запрет-то существует издревле...
Хэйжэнь расхохотался.
-Ты чего? — обиженно спросила она.
Чжуан несколько раз принимался отвечать, пока не справился со смехом.
-Какие нелепые у вас обычаи, Твати! То, что ты голышом передо мной стоишь — тебе не стыдно. А плавать в речке — стыдно!
-Это у вас нелепые обычаи! — окончательно обиделась Твати. — Зачем одеваться только для того, чтобы скрыть это все (она провела рукой по телу), если все и так знают, что все это там есть? Ладно бы еще зимой! А летом-то зачем? Волчьи обычаи лучше! У них таких глупостей нет!
-Ну, ладно, Твати. Не сердись на меня! Я не хотел тебя обидеть...
-Ладно, проехали. Я смущаю тебя? Может быть, мне лучше одеться? — насмешливо спросила Твати, принимая эффектную позу, подчеркивающую ее великолепную фигуру.
Чжуан Гэ вздохнул и заговорил серьезно:
-Твати, послушай меня, пожалуйста! У меня к тебе действительно серьезный разговор.
Твати мгновенно убрала с лица улыбку.
-Что случилось?
Чжуан Гэ подумал, формулируя вопрос, помолчал и прямо спросил:
-Как ты себя чувствуешь в бою? Долго ли отходишь после боя?
Твати помрачнела.
-Вот ты о чем? Ох, наставник Чжуан! Плохо. Очень плохо. Зверею я в бою, пленных не беру, режу всех подряд. А потом долго отхожу. И еще дольше вою от тоски и страха. И мертвые снятся по ночам... Что делать-то, наставник? Я же с ума схожу!
Чжуан ходил перед ней взад-вперед и говорил:
-Твати! Попробуй понять! Все, что я тебе сейчас могу сказать, ты и сама знаешь! Ты бы мне сказала то же самое, будь я в такой же ситуации. Ты помнишь первого, убитого тобой? Помнишь свое состояние потом? Так случается со всеми. Мы чувствовали себя убийцами, чувствовали страх, панику, слабость... Руки тряслись, помнишь? Потом привыкаешь убивать. Перестаешь замечать лица, становишься профессионалом. Убийство становится твоей работой. "Убил и забыл" — так это называется. Но наступает момент, когда ты ломаешься. И вновь начинаешь чувствовать панику и страх, руки мокрые от пота, слабость и ноги не держат. И снова видишь лица убитых твоей рукой. И тогда — все. Очередной мертвец, отправленный тобой к предкам, становится последним. И тебе приходится решать: уходить или умереть. Решай, Твати! Решай сейчас!
-Уходить? Куда? Зачем? От себя же не уйдешь...
-От себя бегают только идиоты. А ты, Твати, женщина умная.
-Спасибо, — слабо усмехнулась Твати. — Так что же мне делать?
-Ты ведь не родилась воином, так ведь?
-И что? Опять в школу уходить? Читать учить детишек? — зло поинтересовалась она.
-Зачем же? Глупо возвращаться по своим же следам! Вспомни себя в детстве, Твати! Вспомни себя трехлетнюю, свои игрушки, свои смертельные обиды на всю жизнь... Вспомни себя в десять лет, школу, учителей, друзей своих! Вспомни себя, пятнадцатилетнюю, и свою первую любовь, вечную и до гроба... Вспомни себя в семнадцать! Тирно вспомни! Кого он любил тогда? Полусумасшедшую убийцу? Вспомни своих детей!
Твати мгновенно наклонилась и выхватила меч из ножен, лежащих на земле рядом с ее одеждой. Но Чжуан был быстрее. Его ладонь стальной хваткой стиснула ее запястье. Другая рука вырвала клинок из ее руки, держа за лезвие, отшвырнула в сторону.
-Пойми, Твати! Мне так же больно это говорить, как и тебе слушать. Но надо говорить именно так!
Твати разрыдалась, уткнувшись хэйжэню в грудь. Чжуан гладил ее по спине, но утешать не стал. Он говорил так же жестко:
-Ты не помнишь, но все они: трехлетняя Твати, десятилетняя Твати, семнадцатилетняя Твати продолжают жить в тебе! Они убийцами не были! Дай им право решать самим. Им — не тебе!
-Как? — всхлипывая, спросила Твати. — Я изменилась с тех пор...
Голос хэйжэня смягчился:
-Да ты не в прошлое вернись, ты к себе той вернись. К юной Твати, которую обожали все дети Твузи, перед которой склонил голову гордый паро себеков. Пусть та, семнадцатилетняя Твати и решит судьбу другой Твати, тридцати восьмилетней.
Твати отстранилась, отвернулась, чтобы вытереть слезы. И дрожащим еще голосом заявила:
-Если ты расскажешь кому-нибудь, что я тут ревела, как девчонка, убью... А откуда ты столько знаешь обо мне?
-От жрецов Наву. Они меня нашли три года назад.
-А про мое состояние кто тебе сказал? Рэтрик?
-Он, — усмехнулся Чжуан. — Да я и сам это все видел. Ты не злись на него, Твати. Он же твой друг.
-И поэтому он лезет мне в душу? — ни с того ни с сего психанула Твати.
Чжуан насмешливо на нее глянул и задумчиво протянул:
-Зря я тебя умной назвал. Дура ты, Твати.
И, хлопнув по плечу, предложил:
-Одевайся, что ли! Пора возвращаться.
Твати наклонилась, протянула руку за платьем и заметила кровь на своем плече.
-Чжуан! Ты же мой меч голой рукой отбирал! Тебя перевязать надо!
-Оставь, — отмахнулся хэйжэнь. — Сухожилия целы, а кровь остановится сама.
Твати потопталась, помешкала немного и застенчиво попросила:
-Дай, залижу!
Чжуан Гэ притворно тяжко вздохнул:
-Вампир ты все-таки, Твати! — и протянул ей ладонь со словами:
-На, пей. Все не выпей.
-Не выпью. Из руки немного высосешь. Да я же не... Ох, ты не думай! Я свою, обычно. Ну еще в бою, если рву глотку... А так нет...
И схватила его ладонь.
А позже, облизывая кровь с губ, заметила:
-Не говори никому про кровь-то. Не знает этого никто. А-то убью.
-Убивица! — усмехнулся Чжуан. — Сама не проболтайся, а-то я тебя убью.
-Убивец! — ответно улыбнулась Твати.
-Да! Так что ты решила? — спросил хэйжэнь чуть позже.
-Вернусь в Та-Сет. А там посмотрю...
-Ну-ну... — неопределенно ответил Чжуан Гэ и прошептал себе под нос:
-Разрешите взлет?
И так же тихо себе и ответил:
-Взлет разрешаю!
Знак черной жрице
Стучат мечи на площади. Десятки воинов тренируются на плацу. На просторном балконе Арбадского дворца сидят князь Вальве тонАртла со своими военачальниками, смотрят на тренировку.
-Хороши, а? — спросил князь Вельса тонЛанне, начальника разведслужбы спецназа. — Что скажешь?
-Хороши, княже. Только Чжуан Гэ они все равно не соперники!
-Ну! Чжуан Гэ — первый меч в мире!
-А кто тогда второй меч?
-Надо выяснить! Может быть, один из них? — указал князь на воинов.
Хэйжэнь пожал плечами и спрыгнул с балкона вниз, выхватывая меч.
-Ну, кто хочет поработать со мной?
-Не огорчайтесь, мой князь! Они слишком поздно начали. Чтобы стать мастером клинка, надо учиться с рождения.
-Я понимаю, наставник Чжуан, но так хочется увидеть ваш бой с равным противником!
-Мне тоже, мой князь. Не огорчайтесь — через несколько лет вы сможете на равных сражаться со мной.
-Если доживу.
Чжуан не ответил.
-Нормонн! Нормонн! — послышались крики с площади.
Князь посмотрел вниз. Действительно, там стоял нормонн — странствующий воин Нурланда. Высокий, темноволосый, с серыми глазами, в обычной для нормоннов зеленой одежде. Поверх рубахи была одета кольчуга того же зеленого цвета. О нормоннах было известно очень немного. Лет через десять после уничтожения Нурланда появилась эта странная каста. Они по мере сил сражались с врагом, но ни с кем не вступали в союз.
-Мы тоже ничего не знаем о них, — негромко заметил Чжуан. — Ни разу не удалось взять в плен ни одного из них. Порой они погибают, но трупы исчезают загадочным образом. Они очень сильные воины. Спросите его, мой князь — что он хочет?
Нормонн ответил, не дожидаясь вопроса:
-Вы ведь хотели встретиться с равным противником? Я готов.
Твати, не отрывая глаз, смотрела на пришельца. Затем прошептала: "Вот и мой знак Неба. Пора уходить".
Хэйжэнь пристально поглядел на нормонна и шепнул князю:
-На всякий случай, Вальве! Зеленой стали не бывает! Чтобы придать ей такой цвет, требуется технология, которой в этом мире еще нет. Обратите внимание на этот факт и задайте разведке работу!
-Наставник! — изумился князь, не проявляя при этом на лице никаких эмоций и говоря одними губами. — Вы опасаетесь?
-Да! Я опасаюсь. Поверьте мне! Это — страшный враг!
С этими словами хэйжэнь снова спрыгнул на площадь.
...Бой длился уже полчаса. Бойцы с такой скоростью орудовали мечами, что вокруг них образовался сверкающий ореол. Ни один не мог взять верх. Наконец, нормонн отскочил назад и опустил клинок. По его руке текла кровь — очевидно, Чжуан все-таки задел его плечо острием своего клинка.
Воины разразились приветственными криками...
Нормонн отсалютовал хэйжэню клинком, принял ответный салют и повернулся, чтобы уйти. Хэйжэнь мгновенно очутился перед ним, преграждая ему путь.
-Я не нуждаюсь в снисхождении, нормонн! — жестко и высокомерно процедил он. — Ты — сильнее меня. Ты сильнее любого из смертных. Кто ты?
-Ты уверен, что я обязан отвечать? — без усмешки ответил нормонн.
-Да. Я уверен, — холодно ответил Чжуан Гэ. — Ибо ты пришел сам. И не для того, чтобы померяться искусством со мной. Зачем же?
-Спроси у Твати. Она поняла.
-Скажи мне ты, бессмертный! Иначе, клянусь, я все равно достану тебя. Не в этой жизни, так в следующей! Веришь?
-Верю, Чжуан Гэ.
-Правильно делаешь! Ты сильнее меня, это верно. Ты пока еще сильнее меня! Но это — не навсегда!
Нормонн кивнул.
-Да. Ты много видишь, смертный! Куда больше, чем положено смертному! И судьба твоя не проста. Что же? Я скажу тебе сам, ибо Твати действительно откажется говорить. Она-то меня хорошо знает. Имя свое я тебе пока не сообщу, ты уж прости. Поверь мне, воин: когда-нибудь ты узнаешь обо мне все! Если, конечно (Чжуану показалось почему-то, что на этих словах голос его таинственного собеседника дрогнул), ты согласишься принять это знание. Скажу лишь, что причина моего прихода проста: Твати пора уходить. Я — ее знак Неба. Прощай, воин! Мы еще свидимся... А пока...
В мозгу хэйжэня прозвучал голос незнакомца:
-Взлет разрешаю!
"Взлет разрешаю!"
В тайной гавани флота вейрмана на южном берегу стоял на якоре единственный корабль. Моряки сноровисто грузили в трюмы бочки с водой, продовольствие, посылки для гарнизона военно-морской базы в Отуанго. Двое пассажиров корабля стояли на огромном плоском камне у самой кромки воды. До отлива оставалось еще два часа.
-Вот и меняется моя жизнь, Рэтрик.
-Боишься? — поднял брови вейр.
-Боюсь! — призналась Твати. — Я же двадцать лет там не была!
-Ну и что? — беспечно сказал Рэтрик. — Что там изменилось? Те же пальмы, те же обезьяны по ним скачут, те же горы, то же море... Даже люди те же! Ну разве что постарели на двадцать лет, в отличие от тебя.
-А я, по-твоему, на сколько? — стрельнула глазами Твати.
-Ты-то? — Рэтрик критически оглядел ее с ног до головы и обратно, прикинул, посчитал, картинно загибая пальцы и бормоча что-то себе под нос, и выдал результат:
-А ты лет на восемь.
-Рэтрик! — возмущенно завопила Твати. — Отдавай мои оставшиеся двенадцать лет!
-Твати! — укоризненно посмотрел на нее вейр. — Разве ты не знаешь, что для волков время идет иначе? Я вот родился лет на пятнадцать позже тебя, а выгляжу старше! А легендарный Витгейр тонГварра прожил на свете лет восемьдесят, а выглядел в конце жизни отсилы на шестьдесят.
-Ну и что? Я же не настоящая волчица! У меня хвоста нет! — заспорила Твати.
-Ну да! Давай проверим? — не поверил Рэтрик и мигом задрал ей полу плаща. — Гляди-ка! В самом деле нет!
-Вот охальник! — улыбнулась Твати, ткнув ему кулаком в ребра. — Седина в голову, а туда же!
-Ага! — широко улыбнулся Рэтрик. — А бес, ясное дело, — в ребро. Куда ж еще?
-Это я-то бес? — возмутилась Твати.
-А кто же?
Моряки захохотали. Твати уничтожающе посмотрела на них:
-Убью всех!
-Эй, Твати! Только не сейчас, пожалуйста! — крикнул с мачты капитан.
-Почему это?
-А кто тебя в Та-Сет повезет? У меня других матросов нет.
-Тогда я тебя убью!
-А меня-то за что?
-А у меня тут запасной капитан имеется.
-Все равно не сможешь! — уверенно крикнул сверху капитан.
-С чего ты взял?
-А я на мачте сижу!
-Думаешь, не залезу? — подбоченилась Твати. И помчалась на борт. А там, поплевав на руки, ловко, как обезьяна, залезла на мачту.
-Что, съел? — гордо спросила она.
-Кого? — в тон ей спросил капитан. — Кстати! Ты меня все равно не убьешь!
-Почему это? — в который уже раз спросила Твати.
-Потому! — дал исчерпывающее объяснение капитан и прыгнул в воду.
-Ах так? — рявкнула с мачты Твати и сиганула следом.
Удар об воду чуть не вышиб из нее дух.
-Ненормальная! Не умеешь — не прыгай! — ругался капитан, вытаскивая Твати на берег, и укладывая ее на песок. — Хорошо, что воды не наглоталась! Как ты?
-Все равно убью... — слабо прошептала Твати и снова отключилась.
Примчался князь Вальве с небольшим отрядом.
-Отплываете? Жаль. Я надеялся, друзья мои, что вы передумаете...
-Нет, княже, — твердо ответила Твати. — Я не передумаю. Я перешла грань, и более я — не воин.
-Почему?
-Я — палач, мой князь. Мне не нужна победа — я просто убиваю. Я перешла грань, и теперь мне до смерти — один шаг.
-Не понимаю...
Чжуан Гэ вмешался.
-Скажи, мой князь! С кем бы ты предпочел сражаться? С карателями или с регулярной армией?
-С карателями, разумеется! — ответил князь.
-Почему?
-С ними проще справиться.
-А ведь они обучены ничуть не хуже. И опыта боевого им не занимать! Просто они тоже перешли грань. Так же, как и Твати.
-Я понял, — кивнул Вальве. — Но зачем уплывать так далеко?
Твати вздохнула.
-У Рэтрика свой путь: он — жрец Наву. А я... Ты знаешь, зачем мечу — гарда?
-Знаю. Чтобы уберечь руку от скользящих ударов, и чтобы рука не соскользнула на лезвие.
-Верно, княже. Наш мир — меч. Мы держим его, как рука. И нет у нас права выронить этот меч. Поэтому нам дано право выбора — гарда, хранящая нас. Я не от войны ухожу. Я к себе возвращаюсь. А война последует за мной.
-Ты еще вернешься? — с надеждой спросил Вальве.
-Нет, мой князь. Но когда-нибудь из Та-Сета придет целый флот, и армия ткона и себеков высадится на берег, чтобы помочь вам. Тогда чужая война станет для народа Та-Сета своей. У каждого из нас свой путь, Вальве. Мой путь ведет меня на родину.
-Жаль, друзья мои. Мне будет вас не хватать. Вас обоих. Прощайте. Вам пора — скоро начнется отлив.
-Твати! — окликнул ее Чжуан Гэ, протягивая ей объемистый сверток. — Открой его потом. И... прости меня, если в чем был виноват.
