-Баки! Как ты?
Княгиня с трудом подняла неподъемные веки. Из тумана выплыло незнакомое лицо. Симпатичное такое детское личико...
-Ты кто? — прошептала Баки.
-Урд! — объяснила девочка. Маленькая такая девочка. Годика два ей, на вид.
-Что, опять? С тобой тоже надо драться? — ужаснулась Баки.
-Не, со мной не надо. Ты свой бой уже выиграла. Теперь — черед Урсулы.
-А почему Урд?
-А Норны — вечны. Мы были первыми обитателями Радуги миров и будем последними когда-нибудь. Я — Урд. Прошлое. Жаль, что Радуги больше нет, Баки. Конечно, она возродится, как уже было когда-то, но это уже будет новая Радуга — с памятью о прошлом, но без Прошлого. И потому я — такая маленькая. Я еще ничего не натворила. Сказать точнее, так меня еще и вовсе нет! Или уже нет.... И тебе еще незачем со мной драться... Вставай, Баки. Тебя ждут.
Баки не все поняла в речах Урд, но честно постаралась встать.
Легкие шаги заставили ее повернуть голову. И с ужасом отшатнуться. Ужас заставил ее встать и рвануться назад. И она натолкнулась на маленькую девочку. И врезалась в нее, как в скалу.
-Осторожнее! — недовольно выговорила ей Урд. — Не делай глупостей.
-Нет! Не-е-ет! — закричала Баки.
Тассе остановился и растерянно спросил у девочки:
-Почему? Я же не обижаюсь за ту историю... Я все понял еще тогда...
Вместо ответа Урд властно бросила:
-Баки! Ты спишь!
Волчица послушно опустилась на землю и уснула. А Урд с грустью сказала князю:
-Тассе! Она не может забыть вкус твоей крови. Ты-то ей простил. Она-то себе не простила. Понимаешь?
-Так ведь прощать-то нечего! Это же... — Тассе осекся.
А Урд спокойно продолжила:
-Моя работа. И моих сестер. Но ей от этого не легче, Тассе. Это ж не я рвала тебе горло, не я предавала свой народ. Мы ее только заставили.
-Только? — вскипел Тассе.
-Не злись. Не о том сейчас речь. Лучше подумай! Она не в силах забыть... Она боится твоего взгляда. Она не верит, что ты ее простил! Потому, что не верит, что такое можно простить. Она думает, что одним своим видом причиняет боль тебе и сыну — тем, кого любит больше всего на свете...
Тассе помолчал, потом погладил спящую жену и снова повернулся к Урд.
-Послушай, истарна! Я думаю, что нам с ней надо поговорить. Надо все расставить по своим местам. Проблемы со временем только обостряются, ты же знаешь. Я хочу ее убедить...
-А если не сможешь?
-В таком случае мы с ней расстанемся. Но сейчас, а не тогда, в прошлом! Я не хочу, чтобы она считала, что нас с ней развели ее клыки на моем горле! И я не допущу этого.
Урд внимательно посмотрела на Тассе, отчего ему стало несколько не по себе.
-А ты уверен, что действительно все понял еще тогда? Ты уверен, что когда-нибудь не бросишь ей в лицо обвинение?
Тассе вздохнул.
-Нет, истарна. Я не уверен, — признал он с неохотой. — Но я не хочу даже думать, что это может случиться!
-Тогда как ты собираешься ее убедить, если не убедил даже себя?
Оба замолчали.
-Что же делать? — спросил, наконец, Тассе. — Я же люблю ее...
Урд задумалась.
-Я могу заставить ее забыть. Я ведь — Прошлое. Но мне не хочется ломать людей об колено. Понимаешь? Тебе придется завоевать ее вновь. Как в первый раз. Поговори с Анной Трюггвадоттир! Она поможет. Сделай так, чтобы Баки от любви забыла обо всем на свете. Я же попробую ей пригрозить... Тем, что убью ее память.
-Не надо, Урд. Она согласится.
-Она откажется, Тассе. Она не захочет снова почувствовать вкус твоей крови... Прости, друг мой — тебе тяжело это слышать.
Истарна помолчала, потом посоветовала:
-Слушай, князь! Потолкуй-ка ты с Аллуа. Ее у вас называли — Твати. Попроси ее поговорить с твоей женой. И пусть с ней поговорят Элхэ и Дарующая мир — мама Твати.
-Зачем? Они смогут ее уговорить?
-Нет. Они помогут Баки справиться с отчаянием в ее душе.
И без паузы:
-Баки! Ты не спишь.
Баки открыла глаза. Над ней сидел Тассе. Расстроенный, обеспокоенный... Какая же тоска в его глазах! Что же мне делать?
Урд даже не скрыла, что прочла ее мысли.
-Делай то, что хочешь. Или то, что можешь. Или то, что должна. Но только выбирай, Баки! Или ты справишься сама, или я сотру в твоей памяти ту историю...
С ненавистью посмотрела Баки на маленькую Урд.
-Я убью тебя!
Спокойно приняла ее взгляд девочка.
-Возможно. Потом. Сейчас ты не в силах. А я — в силах. Решай! Ты или я? Переступи через страх, Баки! Расскажи все! Не мне расскажи. Мужу и сыну! И поверь им, наконец! Всецело! Ну? Я жду!
-Зачем это тебе, Урд?
-Да затем, — взорвалась девочка, — что ты еще не победила! Ты вокруг погляди-то! Окинь взором все, что осталось от Радуги миров! Не осталось же ни черта! Когда Урсула убьет Верданди, вам — людям — придется создавать все заново! И без Норн ничего у вас не выйдет! Не бывает мира без Судеб, разума без судьбы не бывает! Понятно? И вот каким будет этот мир, зависит сейчас от тебя! Если ты не найдешь мужества решить сама, то уж я-то найду! И опять буду вмешиваться в судьбы людей и миров! И все пойдет по-старому! Как уже не раз было! А это ведь — не дело Норн! Мы ведь — не Власть! Мы — Закон! Решай же, Баки! А захочешь убить меня — попробуй! Когда сил наберешься. Но тогда ставкой будет уже не Радуга Миров. А жизнь! Твоя или моя! Поняла? Решай! Минуту тебе даю на раздумья!
С трудом Тассе и Баки вспомнили, что перед ними — маленькая девочка. Настолько взрослым, древним и властным был ее голос, что разум не верил глазам.
Урд кивнула Тассе.
Князь Тассе тонСати поднял на руки жену и понес ее, как ребенка, к кострам, горящим к востоку от плато. Баки напряглась, затем расслабилась и положила морду на его плечо. Сделав несколько шагов, Тассе повернулся к Урд.
-А ты?
-А я подожду здесь. Сейчас начнется бой Урсулы с Верданди. И если Урсула проиграет, то Эйриру придется уступить свою очередь мне. Идите... Счастья вам, люди! Может, свидимся еще!
И Прошлое помахало рукой Тассе и Баки.
-Госпожа! — почтительно склонился перед Урсулой Эханкор. — Верданди ждет!
Урсула пренебрежительно поморщилась.
-Подождет. Чай не помрет! А если и помрет — плакать не буду. Занята я — дочку кормлю.
Эльф неожиданно улыбнулся. Как-то дико смотрелась на его красивом, но мрачном лице дружеская и ласковая улыбка, какая бывает на любом лице, глядящем на детей. Только не на лице эльфа Миайлы.
А Урсула, улыбнувшись ему в ответ, заметила:
-И спину не гни! Не великая я персона. А вы, эльфы, не приучены спины гнуть. Да еще перед девчонкой.
-Это она — девчонка! — рассмеялся Эханкор. — А ты — волчонка! И годиков тебе уже триста десять исполнилось. Чуть поболее, чем мне. Так что не скромничай, юная богиня... Ладно, корми спокойно. Подождет Верданди. Она тоже персона не великая...
Эльф отошел. А Урсула, глядя на причмокивающую Айтрэ, с беспокойством подумала: "Может и не великая, но на меня ее величия точно хватит... Ох, маленькая моя! Как бы не осиротеть тебе снова!"
-Рвирсто, окажи мне услугу!
-Пожалуйста, княгиня! Все — что могу!
-Посиди с ребенком, а?
Девушка протянула, было, руки, но какая-то мысль ее остановила. Тихим и напряженным голосом она спросила:
-Скажи-ка, Урсула! Ты богиня?
Урсула подумала и вздохнула.
-Да, похоже на то! Хоть и не чувствую этого пока.
-Тогда... — тон зеленокожей девушки высох и стал сугубо деловым. — Ты выполнишь два моих условия. Первое — после боя ты подойдешь ко мне и сама заберешь свою дочь.
Урсула задохнулась от изумления.
-Рвирсто! Ты же гений! Если я в самом деле богиня...
Рвирсто перебила ее. Ее кожа заметно пожелтела, но голос прозвучал твердо:
-И второе — если...
На этот раз уже Урсула перебила Рвирсто:
-Погоди-ка.
Свободной рукой она обняла девушку, поцеловала ее, отстранилась и пояснила:
-Я догадываюсь, что, выслушав твое второе условие, мне этого сделать не захочется. А вот убить тебя — захочется.
-Правильно догадываешься. Поскольку второе мое условие таково: если ты проиграешь — я твою дочь убью своими руками. И духу хватит — даже не сомневайся! Ну как? Убивать будешь? Или слово дашь?
Урсула отшатнулась, побледнев, как смерть. Потом из ее горла вырвалось глухое рычание. Айтрэ, уже сонная, проснулась и заревела. Это Урсулу несколько отрезвило. Она лихорадочно соображала, что ей делать. В ней все вопило: не давай! Беги от этой... этой... Разум все понимал: эта девица выбрала страшный, жестокий способ провожать в бой. Но... А что, если она выполнит обещание, а?
-Держи! — протянула она ребенка Рвирсто. И, захватив предплечье зеленокожей девушки, стиснула его, что было сил, и прошептала:
-Убьешь — я найду тебя даже Оттуда! И ты позавидуешь мертвым. Помни это!
И княгиня, развернувшись, побежала к дольмену, где ее уже давно ждала Верданди.
Вардан не находил себе места.
-Ох-хо-хо! Верданди раза в два крупнее будет. И потяжелее во столько же. Тяжелый бой-то будет.
-Да не волнуйся ты так, друг! — хлопнул его по плечу Рагнар. — Она очень неплохо обучена. Я сам ее учил. И Урхр учил. И еще многие. Справится.
Прославленный викинг сел на валун, устроился поудобнее и предложил:
-Садитесь, парни! Интересный будет бой!
Безмятежным было его лицо. И только стиснутые кулаки выдавали его истинные чувства.
Верданди видела бой Урд с Баки. И сделала необходимые выводы. Она целенаправленно старалась зажать Урсулу в угол. Поначалу княгине удавалось уклоняться. Но все чаще и чаще начала она пропускать удары.
-Помочь бы! — проронил Мотсогнир, король гномов мира пещер.
-Бесчестно вмешиваться в поединок! — возразил граф Монтгомери.
-Ну, смотря как вмешиваться! — пожал плечами Черный Дракон. — Если не лезть в драку, а подкинуть знаний, способностей... Думаю, что это можно.
-Если бы это был бой за честь или, к примеру, за... волка, как нередко бывает у волчиц, тогда помогать было бы нельзя. А они сражаются за Радугу миров. Я считаю, что надо уравнять шансы! — высказал свое мнение кто-то из оборотней.
-Тогда стройте круг. И давайте друг другу руки или что у вас там вместо рук!
Оп-па! Верданди завизжала от боли. Ее морда превратилась в сплошную рану. Урсула поняла, что ей вдруг удался знаменитый рубящий блок, который доселе получался только у великих крабов, поскольку только у крабов внешняя сторона клешни остра, как бритва. Однако, рана зажила мгновенно — Верданди сохранила контроль над Настоящим. Ее ответный удар отбросил Урсулу. И, едва она вскочила на лапы, Верданди прыгнула.
Холодный молниеносный разум эльфов Миайлы заставил Урсулу сделать точно выверенный шаг назад. И Верданди приземлилась перед самым носом Урсулы. Нос — это хорошо. Носы есть у всех. Даже у Норн. И Урсула вцепилась в нос Норны. Отлично! Жаль, что надо отпустить. Очень надо! Не зря ее Ояма-сан учил, что самое главное — уход после атаки.
Теперь удар правой в висок. Прошел. Хорошо! Уход! Разворот! Верданди снова атакует. Уход. Толчок в спину проносящейся мимо Верданди. Ну как? Приятно об стену расшибаться?
Момент упускать нельзя! Атака! Удар левой в висок! Хорошо! Только череп не треснул. А жаль.
А вот о защите забывать не стоило: как будто гигантский молот врезался в княгиню и расплющил ее об стену. Урсула отключилась.
И тут же властный голос в ее мозгу приказал:
-Вставай!
-Не могу! — простонала мысленно она. — Отстань. Потом встану. Дайте сдохнуть спокойно!
-Не можешь? — жутковато прошелестел тот же голос и сменился слитным хором детских голосов. Многомиллионный хор детей, погибавших по всей Радуге миров во всех войнах с самого ее основания, потребовал:
-Вставай, Урсула!
-Айтрэ! — обожгло память. И княгиня, рванувшись, встала на лапы.
Атаковать она, конечно, уже не могла. Но любая атака Верданди натыкалась теперь на оскаленную пасть и безжалостные когти.
Шли минуты...
Снова атаковала Норна. И тогда Урсула, подпрыгнув с места на несколько метров, в стиле знаменитого боевого искусства страны Аолайго, всем своим весом обрушилась на спину Верданди, ломая ей хребет.
Все. Урсула дотГритр, княгиня вейрмана второго века Нашествия, без чувств рухнула рядом с телом мертвой Верданди.
-Урсула, очнись! Ну давай же! Открой глаза!
-Не могу! — попробовала ответить Урсула. И ничего у нее не вышло. Голос — и тот отказался повиноваться.
-Болит! — пискнула княгиня.
-Где болит? — участливо спросил тот же голос. Симпатичный такой голос, детский!
-Нигде! Вся я болю! — огрызнулась она, открывая глаза.
Над ней стояла девочка. Совсем маленькая девочка в прелестном голубеньком платьице с кружевами.
"Везет же! — позавидовала Урсула. — Платье у нее есть! А у меня полжизни платьем была шкура. А вторые полжизни — вейрский плащ. Я тоже платье хочу!!!"
-Будет. Будет у тебя платье! Если перестанешь ныть и о деле вспомнишь. Экая ты жалостливая, Урсула! Особливо — к своей персоне!
"Ни... фига себе! Мысли читает! И кто ж ты такая, а?" — мысленно удивилась Урсула. Ответ девочки ее буквально оглушил:
-Я-то? Я — Верданди.
Придя в себя, Урсула прошептала:
-Только не говори мне, что опять с тобой драться надо! Меня же сейчас даже беззубый кролик загрызет!
-Шутишь? Это хорошо. Если пациент шутит, значит будет жить. Если, конечно, он не над врачом шутит! Попей-ка водички! А-то твой язык можно сделать ошейником. Очень похож.
И откуда-то из-за спины маленькая Верданди достала флягу, зубами вытащила пробку и сунула горлышко в пасть Урсулы. Княгиня послушно проглотила воду. И ей чуть-чуть полегчало. И немедленно захотелось расспросить эту Верданди.
-Скажи! Ты та самая Верданди?
-Ага! Та самая. Это мне ты морду полосовала и хребет сломала. И, кстати, очень больно.
-Ну, дорогая моя, ты тоже в долгу не осталась. До сих пор все болит... Да! Так если ты та самая, это значит, что...
-Нет! — жестко прервала ее Верданди. — Это ничего не значит. Я — та, что была в начале прежнего мира. Он уничтожен, но волею победителей будет восстановлен, а потом и усовершенствован. И поэтому я сохранила память. Но и только. Я еще ничего плохого не натворила. Пока. Натворю ли? Это зависит в первую очередь от вас, смертных.
-Уничтожен? — ужаснулась Урсула и вскочила.
Лапы разъехались и она, как новорожденный щенок, шлепнулась на землю.
-Подними меня!
-Пожалуйста!
И девочка с недетской, нечеловеческой силой подхватила ее под передние лапы и легко подняла. Урсула огляделась.
Да! За пределами центральной равнины стояло великое Ничто. И было оно чернее самой черной мглы, глубже вселенской бездны. Радуга миров более не существовала. Им, победившим в самой грандиозной из битв, в последней битве, некуда было возвращаться.
-Отпусти!
Девочка подчинилась. Урсула немедленно снова шлепнулась на землю, перекатилась на спину, обращаясь в человека.
-Ну, это мы еще посмотрим! — звонко крикнула она. — Найди мне лютню, пожалуйста!
