Все дети в их семье были особенными, а двоим вообще посчастливилось выделиться среди остальных самим фактом своего рождения. Билл был первенцем мужского пола, наследником рода, а следовательно, и самым магически одаренным ребенком в семье. Джинни — единственная и долгожданная девочка, маленькая принцесса, любимица родителей. Других фортуна тоже не обделила: Чарли — красавец и смельчак, талантливый ловец, любимец женщин и укротитель драконов; Перси — самый умный, староста школы, лучший ученик, обладатель наивысших баллов по СОВ и ТРИТОНам и великолепными перспективами на будущее; Фред и Джордж — ну, они вообще "легендарные близнецы Уизли", что тут еще скажешь. Проблема была в том, что на их фоне никто не считал особенным самого Рона. Более того, никто не предполагал, что у него тоже может быть свой дар. Он и сам все детство думал, что, как младший сын, обречен по жизни всегда плестись в хвосте, ведь в нем не имелось ничего такого — Рон был самым обычным ребенком.
Все изменилось в один прекрасный вечер, когда на семейный обед, устроенный в честь поступления Рона в Хогвартс, в Нору на огонек заглянул Альбус Дамблдор. Сидя за столом, директор долго сокрушался о каком-то сироте — ровеснике Рона, выросшем в маггловском мире и не имевшем друзей в магическом, о том, каким одиноким будет ощущать себя ребенок в незнакомой среде, и как бы ему хотелось помочь этому бедняжке. Рон скучающе слушал бубнежку Дамблдора и встрепенулся, только когда услышал имя мальчика. Гарри Поттер. Позднее Рон убедился, что именно в тот день проявился его скрытый дар, потому что именно тогда он моментально усмотрел свой шанс, который не намерен был упускать из рук. Стать первым и, желательно, единственным (уж тут-то он расстарается) другом Мальчика-Который-Выжил в магическом мире значило получить все то, о чем ему мечталось с малолетства. Рон Уизли больше не был невидимкой: его знал весь Хогвартс, и весь магический мир видел на колдографиях в "Пророке" рядом со своим Героем. Даже втеревшаяся к ним Грейнджер не была особой помехой, а скорее ценным приобретением. Герой, стратег и мозг. Их звали Золотым Трио, однажды о них напишут книги, которые будут читать даже магглы.
Рон был уверен, что какая-то девчонка не сможет разбить крепкую мужскую дружбу, но в свои детские годы он не подумал о пресловутой любви. Чем сильнее обострялись слухи, тем яснее он понимал, что действительно логической парой в их трио окажутся именно Гарри и Гермиона. У них было слишком много общего. Оба — выходцы из одного мира, рядом с которыми он иногда чувствовал себя абсолютно чужим. У обоих присутствует обостренное чувство ответственности и четко поставленная цель жизни, пусть даже за Гарри выбрал кто-то другой. Было и множество других, неприметных на первый взгляд мелочей и деталей, которые сделали для Рона очевидным, что подобная развязка — лишь вопрос ближайшего времени. Он не мог этого допустить — не после того, как привык к сиянию отраженной славы, не после всех его трудов. Выход из положения был для Рона очевидным.
Все оказалось донельзя просто. Не привыкшая к подобному проявлению интереса парней к себе, Гермиона быстро растаяла под воздействием нескольких подслушанных Роном у старших братьев комплиментов, согласилась пойти с ним в Хогсмид (бросив Гарри одного!) и довольно быстро стала считаться его официальной девушкой. Правда, пользы Рону от этого было ноль, поскольку, вопреки слухам, Гермиона, даром что магглорожденная, отнюдь не была доступной. Большую часть времени она держала его на расстоянии вытянутой руки, оправдываясь вечной занятостью, учебой и библиотекой, будь она неладна! Иногда позволяла себя поцеловать, но, что касалось остального, хранила свою добродетель, как последняя чистокровная ведьма в сотом поколении! Но ничего, он подождет, он привык ждать. После свадьбы ей это еще аукнется! Зато теперь все знали, что он увел девушку у звезды квиддича — Виктора Крама, и что она предпочла его национальному герою Гарри Поттеру! А сам Рон получил еще одно подтверждение имевшегося у него дара — он умел устраиваться в жизни.
Поэтому увидеть ту, кого давно привык считать своей собственностью, одетой в нечто обтягивающее, словно во вторую кожу, да еще и растрепанной и разрумянившейся, стоявшей в непосредственной близости от предмета вечной зависти и с непередаваемым интересом, чуть склонившись, смотревшей тому в причинное место... Это мгновенно вывело Рона из себя.
— Прикройся! — прикрикнул на Гермиону побагровевший от возмущения Уизли.
Девушка изумленно моргнула и осмотрела себя. На ней был надет зелено-серый спортивный костюм: брюки с заниженной талией и эластичным поясом, плотно облегающие ноги до самых колен, и короткая безрукавка на молнии, которая от активных движений задралась, обнажая полоску кожи на животе, и которую девушка так и не удосужилась оправить.
— Мерлина ради, Рон! Это обычный костюм для упражнений, такие все магглы носят.
— Чтобы все на них пялились?! Ты всю себя выставила напоказ! Прикройся сейчас же!
Закатив глаза, Гермиона покорно призвала свою мантию и закуталась в черную хламиду, укрывшую ее от горла до пят.
— Доволен?
— Ты не у своих отсталых магглов, ты среди магов. Ты моя девушка, и только я могу смотреть на тебя. Никогда больше не надевай эту вещь! Я запрещаю тебе!
— Прикиньте, если бы она была вообще в топике и шортах, — хихикнул Джастин.
— О, тогда бы наш Рончик от возмущения грохнулся бы в обморок, а не просто онемел на несколько минут, — поддержал его Дин.
— Зато я придумала, что подарить ему на Рождество, — недовольно отозвалась Грейнджер, усаживаясь в круг.
— Что? — предвкушающее донеслось со всех сторон.
— Каталог "Victoria"s Secret".
— Ты в самом деле сможешь его достать? — ошарашено спросил Эдди Кармайкл. — А как же родительский контроль?
— Мои предки мне доверяют, — мило улыбнулась ему Гермиона. — Я же примерная дочка.
— Гермиона, я ведь уже говорил тебе, что твой ум достоин Рэйвенкло, а не жалкого прозябания в Гриффиндоре?
— Плут, — засмеялась девушка, — твой заход тонкий, как швартовочный конец у авианосца.
Рон явственно скрипнул зубами и сжал кулаки. Как же он ненавидел эту манеру разговора пришлых, вплетавших в свою речь абсолютно непонятные слова и выражения, постоянные ссылки на неизвестные магам события и неимоверное использование цитат, собственный маггловский юмор и приколы, заставлявшие приличных людей чувствовать себя полными идиотами. О, нет, разумеется, они всегда с превеликим удовольствием давали пояснения, но для этого приходилось унизить себя, признаваясь в невежестве. Однажды его друзья даже посоветовали ему записаться на Маггловедение потому, что "объяснять ему все с нуля и по нескольку раз совсем невесело". А еще этот пустой и, как оказывается, ни к чему не обязывающий обоюдный флирт. Если бы он не был стопроцентно уверен, что Гермиона не заинтересована потискаться даже со своим парнем, он бы давно, судя по поведению, счел ее шлюхой. В принципе, Рон был очень разочарован, когда понял, как сильно ошибся в ней. Но это было еще одной странностью, привнесенной из маггловского мира, обычной игрой с известными всем участникам правилами и своеобразным этикетом, которому приходилось следовать, если не хотелось навсегда быть исключенным из числа игроков. Большинство магов, в том числе Уизли, не понимало всех этих тонкостей и предпочитало оставаться сторонними наблюдателями.
Не то чтобы Рон был большим поклонником этих непонятных игр, но за прошедшие годы он изрядно наловчился подстраиваться под обстоятельства и срывался только иногда, когда ему надоедало быть постоянным меньшинством, одним из немногих чистокровных в компании, где правили магглорожденные. В основном, Рон смирился и терпел эти заигрывания, улыбался и смеялся в нужных местах, но только среди гриффиндорцев, которые всегда были на виду. К тому же самыми активными участниками в этом развлечении были Дин и Гарри. Они были безопасны. Первый в прошлом учебном году несколько месяцев встречался с Джинни, а Поттер в принципе не казался заинтересованным в подобных отношениях с кем бы то ни было, хотя девушки висли на нем гроздьями. Его спутанные черные волосы и яркие зеленые глаза были легендарны среди девчонок, снимки Криви, запечатлевшие Поттера в разных позах и за любым занятием, разлетались по Хогвартсу немыслимыми тиражами, принося мелкому проныре весьма ощутимый доход, и Рону действительно было жаль, что он не додумался до этого предприятия первым. Если бы девушки бросались так на него, Рон бы уже переспал с миллионом девчонок, но Поттер был слишком благороден, чтобы пользоваться своей славой и известностью ради секса. Мерлин, какой идиот!
Но если он позволял такое обращение со своей девушкой соседям по факультету, то посторонних следовало держать от нее подальше, особенно, этих умников, в чьей среде Гермиона слыла своей и вполне могла найти себе более соответствующую пару. Поэтому сейчас Рон просто втиснулся между ней и Кармайклом, известным своим чувством юмора на грани и свободными манерами, почерпнутыми из маггловского воспитания, собственническим жестом обхватил девушку за плечи и злобно зыкнул на рэйвенкловца. Эдди только как-то грустно улыбнулся, уступающе поднял руки и отвернулся.
— Если вы закончили, я все еще жду заклинания, — раздался голос Гарри.
— Ты собираешься его модифицировать? — спросила Падма, парень кивнул. — Можно я помогу? В прошлом году я делала у Флитвика доклад о составлении заклинаний.
— Отлично, — Поттер протянул ей руку, легким рывком поднимая девушку на ноги и уводя в угол комнаты, где уже появился большой письменный стол. — Остальные потренируйтесь в заклинаниях, которые назвала Гермиона.
— Может, вначале стоит убедиться в действенности вашей идеи, чем мучиться с ненужными заклинаниями? — спросил МакМиллан.
— Не болтай ерунду, это же идея Гарри, конечно же, она действенная, — убежденно заявила Ханна.
— Спасибо за доверие, — донеслось до них хмыканье Гарри. — Но заклинания повторить придется — на них действия артефакта точно хватит, даже если не получится впихнуть в комплексные чары весь набор заклятий, которые бы мне хотелось задействовать, — и он снова опустил взгляд на пергамент, где Падма уже дочертила формулу и приступила к пояснениям:
— Заклинание произносится Тентум...
— Переведи с латинского, — попросил, не поднимая головы, Гарри, чувствуя направленный на них сверлящий взгляд.
— В значении "удерживающее", — сказала Падма и, пользуясь тем, что стоит спиной комнате, позволила себе закатить глаза. — Завершающее движение волшебной палочкой против или по часовой стрелке указывает: расстегнутся застежки или наоборот.
— Значит, нам надо перенаправить действие...
— Это делается тут и здесь, — ткнула девушками пальцем на листе, — но слова должны конкретизировать действие.
— Ну, пускай будет "удерживающее от свободы".
— Тентум аб либертас.
— Уверена?
— Должно сработать, — решительно ответила Падма.
— Гермиона, попробуешь? — Гарри ощущал некое волнение, ведь он столько времени бился над идеей модернизации коммуникационных медальонов и только теперь занервничал, поняв, что непроверенные игрушки могли отказать в решающий момент.
Вздохнув, Грейнджер поднялась и подошла к нему, с интересом изучая протянутый пергамент. Рука, скрытая ее телом от посторонних взглядов, скользнула в ладонь Гарри, и его пальцы обхватили узкий ободок кольца, заставляя его на мгновение вспыхнуть мягким сиянием. С куда большим удовольствием он отдал бы ей обещанный поцелуй, но с таким количеством свидетелей у них не так много возможностей для маневра. Хотя, может, это и к лучшему. Видит бог, как Гарри хотел этого! И нет его вины в том, что поцелуй — самый быстрый и эффективный способ передачи магической энергии. Его вина в том, что ему слишком нравится целовать Гермиону.
Напустив на себя вид великомученицы, девушка направилась к кандалам, торчащим из стены, на ходу взялась за завязки мантии, но, перехватив злой взгляд Рона, страдальчески закатила глаза и оставила мантию в покое. Снова неудобно вывернуть кисть, в сотый раз обхватить холодный метал и прошептать непривычные слова нового заклинания... чтобы ощутить мгновенную свободу и увидеть сияющие ликованием глаза Гарри перед собой.
— Как ты это делаешь без палочки? — удивился Рон, с неудовольствием наблюдая, как его друзья, держась за руки, возвращаются в круг "Неприкасаемых".
— Это собственно то, ради чего я вас позвал, — сказал Поттер, поднимая на уровень глаз тонкую девичью кисть и демонстрируя ее присутствующим. Тонкая золотая полоска на указательном пальце девушки красиво бликовала в свете факелов. — Это колечко — первый опытный образец, воплощающий идею, о которой я упоминал на нашей первой встрече в этом году. Недавние события в Хогсмиде наглядно продемонстрировали насущную необходимость в средствах связи, и хотя, честно говоря, я бы предпочел не изобретать велосипед и воспользоваться обычными рациями, реалии нашего мира требуют более радикальных мер. Поэтому сейчас все достаньте свои коммуникационные галлеоны...
— Нам еще ими пользоваться, пока не закончим с кольцами, — резонно вставила Грейнджер.
— Твоя правда, вот только у меня нет при себе ни кната, — расстроился Гарри.
— Мой кошелек при мне, — успокоил его Лонгботтом.
— Спасибо, Невилл, — неловко улыбнулся Поттер. — Я верну.
— Не говори глупостей, — отмахнулся тот. — Мерлин свидетель, без пары монет я не обеднею, — он осмотрелся, кидая галлеоны студентам, у которых не оказалось при себе денег, ведь, в самом деле, зачем ходить по школе с кошельком, если возможность потратиться предоставляется только по выходным, но большинству все же удалось выудить из карманов завалявшиеся золотые.
— Я хочу, чтобы сейчас вы закрыли глаза и представили себе ювелирное украшение.
— Любое? — спросила Лаванда.
— Я думал о медальонах, но Гермиона предлагает остановиться на кольцах, — сказал Гарри.
— Мне не нравятся кольца, предпочитаю браслеты или серьги, — сказала Чжоу.
— Любая другая форма не обладает той же степенью нацеленности, как эта, — разъяснила Гермиона. — За время обучения мы успели привыкнуть к тому, что при колдовстве наша рука становится проводником магии, а палочка — конечной точкой концентрации. Я считаю, нам достаточно легко будет перенести эту точку на палец с кольцом, ведь путь магического потока остается тем же и лишь слегка сместится, но не уверена, что мы сможем перенаправить его полностью на кулон, браслет или Мерлин знает куда еще.
— Резонно, — хмыкнул Энтони, — к тому же вся суть нашего волшебства сводится к нужному слову и обязательному свершению правильного движения кистью.
— А почему бы нам не сделать их одинаковыми для всех? — предложил Майкл Корнер. — И сделать видимыми только для "Неприкасаемых". Дополнительная предосторожность и своеобразный метод опознавания членов организации.
— Было бы неплохо, — Гарри задумчиво потер подбородок, — но мы не можем.
— Почему? — настаивал тот.
