— Он не настолько плох, знаешь ли.
— По отношению к вам — возможно, — снова пожала плечами Лаванда, — но для всех остальных он желчный, нелюдимый, злобный, отвратительный сальноволосый ублюдок — идеальная кандидатура для обвинения в пособничестве убийству детей. Пусть и невольном.
Никому не хотелось оспаривать очевидность последнего заявления, поэтому на сей раз пауза длилась дольше.
— Мне всегда было интересно, какого цвета моя аура, — предприняла еще одну попытку светской беседы Паркинсон и вздохнула от облегчения, когда Браун поддержала ее порыв.
— Скорее всего, индиго, — смерив ее оценивающим взглядом, ответила Лаванда.
— Почему? — искренне заинтересовалась та.
— Ты только не обижайся, — хмыкнула гриффиндорка, — но уж очень вы с Гермионой походите друг на друга, чтобы это было не так, — к ее удивлению, Пэнси лишь сосредоточенно кивнула в ответ, поощряя к продолжению. — Синий символизирует настойчивость, серьезность, строгость, постоянство, упорство, самоотверженность, непреклонность и силу духа. Люди, предпочитающие этот цвет, всегда имеют собственную точку зрения и стараются все систематизировать и организовать. Они чрезвычайно преданы, но если не проявят осторожность, их преданность может уравняться рабству. Этот цвет создает предпосылку для глубокого размышления над смыслом жизни, поощряет к поискам истины, но никогда не дает ответ, — она слегка улыбнулась своим мыслям, краем глаза наблюдая за реакцией на свои слова и отмечая, как девушка примеряет называемые качества на себя, соглашаясь практически со всеми. — Довольно странно, но одновременно синий — это потеря реальности, мечтательность, он бескрайняя бесконечность, которая затягивает в себя и опьяняет. В мифах синий — божественное проявление, цвет загадочности. В геральдике — свобода, объединение, принадлежность к большому целому.
— Еще один побочный эффект выращивания портнихой? — рискнула пошутить Паркинсон.
— Да, — засмеялась Лаванда, проигнорировав пренебрежительное фырканье позади них.
— Кто в радуге ты?
— Желтый.
— Соответствуешь? — усмехнулась Пэнси.
— Что первое обо мне скажет любой, если его спросить? — хитро прищурилась Браун, отлично понимая, кто на самом деле ее интересовал, но все же соглашаясь поиграть в вежливость. — Смелее, можешь не стесняться в выражениях, — подбодрила она, заметив колебание собеседницы.
— Ты сплетница.
— Когда-нибудь слышала о желтой прессе? Этот цвет — олицетворение сплетен, любви к болтовне и перемыванию костей. Положительные качества: интуиция, ум, сообразительность, оригинальность, изворотливость, честность, справедливость, радость и веселье. Из негатива: язвительность, сарказм, склонность к осуждению, критичность, нетерпимость. Желтый — самый гибкий цвет, всепроникающий, способствует преодолению трудностей, помогает концентрации внимания и избавляет от ложной стыдливости. Его предпочитают люди с высокой самооценкой, деятельные и уверенные в себе, которые не любят глупцов и предпочитают бороться при помощи слов, отчего их честность порой граничит с жестокостью. Мы любим вызывать восхищение, поскольку наша основная потребность — показать себя и воздействовать на ситуацию, а не быть сторонним наблюдателем, ведь мы ненавидим быть загнанными в угол.
— Значит, солнышко это ты? Ведь в мифологии желтый олицетворяет собой Солнце, тепло, весну и обновление жизни, — с восторгом отозвалась Пэнси.
С самого начала их необычной прогулки в центр заброшенных подземелий, где вдали от постоянного шума и суеты обитаемой части замка слизеринский декан устроил свою частную лабораторию, Блейз Забини понемногу выходил из себя. Парня раздражало дружелюбное отношение девушек друг к другу и легкое пренебрежение его персоной. С одной стороны, он не горел желанием быть активным участником бабской болтовни и понимал, что Паркинсон движет похвальное для слизеринки желание собрать больше информации относительно потенциальных союзников и, по возможности, нарыть компромат из непосредственного окружения Поттера. С другой, оказаться плетущимся в хвосте мило щебечущих девушек было абсолютно не весело, фактически, именно это игнорирование и взбесило его до крайности. Но спустя некоторое время он сумел разглядеть преимущества своего положения. Буквально.
Сначала он обратил внимание на странную маггловскую обувь, каблуки которой были намного выше, чем он привык видеть, и такие тонкие, что оставалось поражаться, как Браун с них не падает. Потом отметил изящное покачивание гибкого тела и в который раз за вечер отдал должное маггловской одежде: если спереди, в открытой парадной мантии и корсетном платье, телосложение Пэнси было практически идентично Браун, то со спины Паркинсон выглядела настоящей коровой. Позволив себе признать, что он на самом деле наслаждается видом, Блейз занялся более внимательным изучением. Было заметно, что Лаванда попыталась сделать себе вечернюю прическу, а в результате получилось жалкое подобие в сравнении с искусными изощрениями дам их круга, но и не сказать, что совершенно ужасное. Видимо, ее волосы плохо поддавались укладке, и пряди так и норовили распасться под собственной тяжестью, из-за чего к этому времени на голове у гриффиндорки было нечто, напоминающее украшенное воронье гнездо, с несколькими выпавшими на обнаженные плечи локонами, которые подпрыгивали при каждом шаге, и это... завораживало. Длинная шейка, нежная кожа, короткое платье, плотно облегающее фигуру, выгодно подчеркивая каждую линию и изгиб, точеные ножки, заключенные в плен тончайшей паутины... Она была действительно красива, особенно с этим непокорным огнем в глазах. Блейз наслаждался каждой секундой представления, и ему это не нравилось, то есть совсем, абсолютно. Конкретно — те желания, которые в нем пробуждались. "Хотя почему бы и нет", — продебатировав немного с самим собой, решил он и протянул к ней руку.
— Не-а, я, может, и нравлюсь Гарри, но не настолько, чтобы стать исключением, — хмыкнула Лаванда, но вместо того, чтобы продолжить их беседу, резко замерла и перевела недоверчивый взгляд на большую ладонь, которая опустилась ей на бедро и нагло двинулась к низу живота.
— Ты можешь быть особенной для меня, — горячее дыхание Блейза обожгло ей ухо, Лаванда услышала рядом шокированный выдох Паркинсон и выкрик: "Блейз!" — а в следующее мгновение начала действовать: резкий удар локтем в ребра позволил ей высвободиться из жалкой пародии на объятье, захватить запястье, ловким приемом больно заломить руку за спину и впечатать лицом в грубую кладку ближайшей стены.
— Никто не смеет прикасаться ко мне без разрешения, — яростно зашипела гриффиндорка, — и тем более недоносок вроде тебя!
— Я лишь внес предложение покровительства. Принимать или нет — твое дело, только какого соплохвоста ты хранишь лояльность тем, кому на тебя плевать, вне моего понимания, — несмотря на свое положение, надменно ответил тот.
— И с чего тебя понесло на такие выводы? — гневно сверкнув глазами в сторону Пэнси, Лаванда пресекла любые попытки последней вступиться за друга, впрочем, отнюдь не преисполненные энтузиазма.
— Ты здесь одна с нами, а Грейнджер Поттер отправил с Томасом, и я слышал, как он раньше говорил, что вам запрещено ходить поодиночке.
— Дурак ты, Забини, и не лечишься. Вы двое и есть мои сопровождающие, — с неприятным смехом ответила Браун.
— Если думаешь, что мы потащимся за тобой в башню — сама дура, — чуть подрастеряв уверенность, сказал Блейз.
— Это не понадобится. Мне была нужна компания только на пути туда, а не обратно, — ее голос лишился всякого юмора и наполнился ледяной серьезностью. — А теперь ты послушаешь меня очень внимательно, Забини, потому что повторять я не намерена.
— Да-да, можешь отпустить, я уже понял: ты эксклюзив для гриффиндорцев, — закатил глаза Блейз и сдавленно охнул, когда Браун усилила нажим.
— Хочешь оставаться саркастичным гадом — твоя воля, но не ожидай, что ответной реакции от нас не поступит.
— Побежишь жаловаться Поттеру? — с бравадой бросил он.
— Зачем? — искренне удивилась Браун.
— Так я был прав, и за тебя, бедняжку, он не вступится? — самодовольство вернулось во всей своей славе.
— Ты еще не понял, глупый мальчик? Мы не нежные цветочки, вроде ваших девушек, и не приучены при первом намеке на опасность искать заступничества сильного мужчины, — для акцента она еще немного увеличила давление на его конечность, от чего на глазах Блейза непроизвольно навернулись слезы. — Тебе надо научиться читать между строк и внимательнее слушать. Джастин ведь говорил: предкам не нравится отправлять нас из дома... и особенно это не нравится нашим отцам, а потому они удостоверяются, что их маленькие девочки умеют постоять за себя, даже ценой превращения нашего последнего лета до школы в сплошную каторгу. И к твоему сведению, Гарри доходчиво нам разъяснил, чего подобные тебе чистокровные засранцы ожидают от магглорожденных девушек. Так что не советую тебе связываться с нами. Мы, может, и происходим из распущенной среды, но у нас есть стандарты, и до козла, типа тебя, ни одна из нас не снизойдет, только грамотно рога пообломает. Кстати, именно потому, что в отличие от твоих намерений действия моих друзей не носят такого окраса, им можно меня трогать. Я сделаю тебе одолжение и одновременно последнее предупреждение: еще раз распустишь лапы, и я сломаю тебе рабочую руку тем способом, которым магглы не умеют ее излечить, — в ее голос закрался оттенок мечтательности, — всегда было интересно: сумеет ли Помфри вернуть подвижность после такого. Но если ты решишь упорствовать и преследовать кого-то еще, не удивляйся, когда в один прекрасный день слухи о твоем поведении дойдут до Гарри, и тогда, — теперь он звучал с явным злорадством. — Скажем так: Гарри — самый терпеливый человек на земле, но упаси тебя бог переполнить чашу его терпения, и тогда он тебя размажет по стене тонюсеньким слоем, а я с удовольствием на это посмотрю.
— Ты же сказала, что у тебя нет отца, — тихо спросила Паркинсон.
— Биологического — нет, но свято место пусто не бывает, вот у меня и появилась фигура на замену. С точки зрения Забини, худшая из возможных, — девушка криво усмехнулась и, напоследок пихнув парня, чтобы преднамеренно оцарапать его щеку о шершавую стену, разжала захват и отступила, мимоходом брезгливым жестом обтерев ладони о юбку. — В магическом мире есть понятие ростовщичества? — поинтересовалась она у Пэнси.
— Гоблины этим занимаются.
— Ну, в маггловском мире никто официально не даст ссуду матери-одиночке без обеспечения, но всегда остаются нелегальные способы и мафиозные деньги. Ты знаешь, что такое мафия, Блейзи? — заискивающе обратилась она к развернувшемуся лицом парню, склонив голову на бок, и тон ее голоса стал ниже, наполнившись опасностью и обещанием боли, заставив того поежиться от дискомфорта. — Это преступная организация, вроде ваших Пожирателей Смерти, но ими движет исключительно цель наживы, и они весьма изобретательны в методах достижения своей цели. Так моя мама познакомилась с Алексом, и поверь мне, если бы она не вернула заем в срок, то обстоятельство, что он ее любил до безумия, отнюдь не спасло бы ее от кары — не смерти, ведь с трупа не взыщешь долг. Ты представляешь, каким человеком надо быть, чтобы без колебания замучить или искалечить женщину, которую обожаешь? — пара слизеринцев смотрела на нее широко раскрытыми глазами. — А еще он любил меня и воспитывал как своего ребенка, поскольку, увы, по законам мафии у него никогда не может быть собственных детей. И хотя Алекс предпочитает молоденьких и уже несколько лет не живет с моей матерью, я все еще остаюсь его единственной дочей, а он — моим папой, который продолжает учить меня всему, что считает полезным для моей безопасности. Читай — много очень неприятных и чрезвычайно болезненных для моих обидчиков вещей, — зловеще закончила Лаванда с многозначительным взглядом и, подцепив слизеринку под локоток, прогулочным шагом увлекла дальше к месту их назначения.
Блейз Забини, все еще потиравший оскорбленную конечность, смотрел им вслед и думал, что он окончательно спятил, ведь единственная мысль, которая билась в его голове, звучала как: "Вот это девушка!".
— Итак, на чем нас прервали? Ох, ты хотела спросить какого цвета аура у Гарри, верно? — донеслась до него непринужденная болтовня недавней гарпии. — Луна говорит, он единственный, у кого что видишь, то и получаешь: идеальнейшее совпадение оттенка глаз и ауры.
— И зеленый, значит? — все еще с долей опасения после недавних действий подтолкнула ее Пэнси.
— Самое замечательное, что по концепции, выработанной Гетте1, он происходит от слияния основных цветов, взаимодополняя их лучшие качества и стирая недостатки. "Из тьмы выходит первым синий цвет, из света — желтый порожденный", — процитировала Лаванда. — Иными словами: дитя дня и ночи — сумрак, золотая середина... Золотой Мальчик, — она покачала головой. — Как правило, люди, которые отдают предпочтение зеленому, умеют подавлять своим авторитетом, хотя ничего никогда не требуют и никуда насильно не зовут, склонны помогать другим даже в ущерб себе, помнят только то, что им важно и отличаются высокой работоспособностью. Они приветливы, но скрытны, держат в себе все свои тайны и мало кого допускают в свой собственный мир. Умеют оценивать ситуацию с обеих сторон, уравновешенные этим объединением, они способны на покой и неподвижность, пока взвешивают и оценивают шансы на благоприятный исход — жуткое зрелище, которым Гарри в последнее время часто грешит. Он созерцатель, который вдохновляет стабильность и отражает твое отношение к самому себе, в нем от природы заложена возможность изменения жизн... — Лаванда одернула себя, поняв, что увлеклась и перешла на конкретную личность, и взглянула на Пэнси, которая смотрела на нее так, словно у нее выросла вторая голова. Браун смутилась, мысленно попеняла себе, что зашла в своих рассуждениях так далеко и, чтобы быстрее замять неловкость, прочистила горло, не понимая, что шок Паркинсон вызван совпадением услышанного с ее более ранним заключением об истинном даре Поттера. — Зеленый цвет приносит умиротворение и спокойствие, помогает сконцентрироваться для принятия решения, символизирует стабильность, обязательность, прогресс, процветание и новые начинания, — скомкано закончила Браун и пробормотала себе под нос: — Вот и не верь после такого в судьбу и предназначение.
— Герой — всегда герой, — с неясной интонацией отозвалась ее собеседница, останавливаясь у ниши, скрывавшей вход в личную лабораторию Северуса Снейпа.
— Да нет, просто Гарри не умеет быть... равнодушным. Если ты решишь дать шанс нашему предложению, тебя это тоже ждет. Гарри весьма скрупулезно относится к своей ответственности лидера, особенно по отношению к нам. Он защитник, друг, брат — всегда заботящийся, всегда присматривающий, тот, кому без проблем можешь поплакаться в жилетку и поделиться проблемами, но, как следствие, стоит ему оказаться в курсе твоих неприятностей, он старается помочь. Это свойство его натуры, и Гермиона верно сказала: у него уникально мозги варят. Мне не знаком больше ни один человек, способный держать в голове такое количество на первый взгляд незначительных деталей, мелочей и отрывочных сведений. Оперируя ими, он словно собирает мозаику, комбинируя кусочки информации, и генерирует решения к удовольствию и пользе всех вовлеченных сторон.
