Оказавшись на улице, Аргус сперва попробовал устроиться в маггловском мире, где, исходя из того мизера, который он изучил, сидя в изоляции от внешнего мира, все люди походили на него, не обладавшего магией. Первоначально это даже стало его новой мечтой: найти свое место среди них — обычных, как и он сам, людей. Его несбывшаяся надежда, которая трагически зачахла в первую же неделю после отречения. Мир магглов испугал его до дрожи в коленях — весь такой суетливый, шумный и непостижимый, сотни и тысячи толкавшихся людей, которые спешили по своим делам, запруженные улицы и множество зданий. Он страшился отходить далеко, боялся заблудиться и больше никогда не найти "Дырявый Котел". Не знал, куда идти и как начать устройство жизни с чистого листа. Не понимал, что за цветастые бумажки они передают друг другу, и что за документы требовал с него некий бобби, как его назвал, по всей видимости, магглорожденный, принявший Филча за волшебника из-за мантии и спасший от настойчивых попыток полисмена доставить "куда следует, до выяснения". Аргус не заблуждался на свой счет и трезво оценивал ситуацию, понимая, что он является продуктом своей среды, и поэтому у него, как и у прочих чистокровных, нет ни малейшего шанса начать ориентироваться в этом чуждом окружении без руководства и поддержки знающего человека. К тому же он не был достаточно смел или, скорее, безрассуден, чтобы предпринять попытку одиночного плавания. И в этот момент отчаяния на пороге его номера в баре появился Альбус Дамблдор.
Мерлин, какая несусветная наивность поверить в доброту и благородство чужого человека, едва сумев пережить отсутствие подобного со стороны некогда кровной родни! Он охотно согласился на предложение работы, ведь чему-чему, а управлению он был обучен великолепно, и тут неважно: руководить ли во главе целой индустрии или главенствовать над домовыми эльфами с целью скоординировать их усилия в огромном замке, где многое может легко ускользнуть от внимания хозяев. Размах, конечно, не тот, но, в общем, одно и тоже. Если бы он только подозревал, какую роль отвел ему "добрый дедушка", он плюнул бы ему в лицо, несмотря на то, что деньги от продажи немногих личных вещей, которые ему позволили забрать с собой, были на исходе. Все же тогда он еще не мог себе представить подобного уровня низости и с радостью подписал контракт, совершая тем самым роковую ошибку и обрекая себя на пожизненное рабство.
Больше он не ждал милости от жестокой к нему судьбы, но он снова ошибся. Первой ласточкой изменений стало появление лохматого недоростка, чьего явления как манны небесной ожидал весь магический мир. Стоит отметить: внешне мальчишка не производил должного впечатления, но был странным — на это Аргус обратил внимание сразу уже хотя бы потому, что тот неизменно здоровался с ним, сталкиваясь в коридорах. Несколько раз Филч был свидетелем неприятных сцен, когда остальные малолетние идиоты пытались вправить мальчишке мозги, отзываясь в адрес его персоны не самыми лицеприятными словами, даже не пытаясь слегка понизить голос в его присутствии. Но парнишка в ответ лишь смотрел наивным взором и продолжал приветствовать недостойного сквиба при каждой встрече словами или почтительным кивком, проходить по стеночке, дабы не наследить на свежевымытом, но не успевшем просохнуть полу, не глядя на то, как сильно Аргус огрызался в ответ. За все годы существования в замке этот ребенок был единственным, упорствовавшим в подобном поведении. Конечно же, периодически появлялись дети, как правило, выходцы из другого мира, которые были изначально вежливы по отношению к нему, но довольно быстро под давлением магов проникались превосходством и заражались презрением. Горькая ирония — ведь именно для этого старый паук заманил его в капкан и превратил в чучело, на которое натаскивают гончих псов.
Однако Поттер был постоянен в своих манерах и тем самым внушал немалые подозрения человеку, который, привыкнув за столько лет к подлости и гнусности, разучился верить в благие намерения, поскольку в лучшем, наиредчайшем случае рассчитывал на безразличие учеников. Воистину сказано: дети самые жестокие существа. Высокомерное презрение чистокровных слизеринцев; унизительная жалость хаффлпаффцев; бесцеремонный научный интерес рэйвенкловцев; брезгливое пренебрежение гриффиндорцев — у каждого факультета была выработана своя линия поведения, общим было превосходство, кичливая демонстрация своей исключительности перед ним — ничтожеством, и за это он их всех ненавидел. Не с самого начала. Первое время он сочувствовал бедным неразумным детишкам, которых превращали в пешки для чужой игры, но шли годы, обиды на жестокие выходки копились, и однажды, сам того не заметив, он стал отвечать им той же монетой. Мелочно? А чего вы еще ожидали от мелкого человечка, ведь он действительно поверил в собственную ничтожность. Тогда-то в его жизни и появился младший Поттер.
Маленький паршивец одурачил всех, но только не его. Аргус знал, всегда знал, что им двигают скрытые мотивы, и он только притворяется паинькой. Единственное что не вязалось с теорией и ощутимо сбивало с толка — это привязанность к мальчишке миссис Норрис, которая обычно весьма чутко разбиралась в людях. Как-то внезапно его верная спутница в ночном патрулировании стала пропадать по нескольку часов, возвращаясь перед самым рассветом, довольно мурлыча и облизываясь. Опасаясь неожиданного приплода, одной ночью Филч проследил за ней и нашел ее блаженствующей на коленях Поттера, который сидел на подоконнике, задумчиво глядя в звездное небо и бессознательно поглаживая ее по шерстке. Он ушел, незамеченный ими, не зная, что делать со своим открытием. Позже он неоднократно пытался вразумить свою компаньонку и прекратить ее общение с гадким мальчишкой, уговаривал, что тот не принесет ей добра. Без толку.
Когда на втором курсе Поттера застали у окаменелой кошки, Аргус был уверен, что парень наконец-то показал истинную личину. Если бы не страх за благополучие единственного близкого ему существа, Аргус бы практически ликовал. Миссис Норрис, к глубочайшему сожалению, была мертва к миру, а кроме нее некому больше было ехидно-торжественно возвестить: "Я же говорил!". Ведь он был прав с самого начала: никто не может быть в реальности настолько хорошим, и все это игра, попытка (в основном, удачная) пустить пыль в глаза и прикрыть гнилую сущность. Но потом на собрании школьного персонала вскрылось, кем был настоящий виновник происшествий, и что на данный момент он успешно обезврежен мистером Поттером, который в одиночку отправился спасать младшую сестру своего лучшего друга. Дамблдор вывел мальчишку настоящим героем, Флитвик был восторжен, Спраут — смертельно побледнела, МакГонагалл поджала губы и зло сузила глаза то ли на реакцию директора, то ли в ответ на едкую язвительность Снейпа. Сам он так и не смог определиться ни в том, как ему реагировать, ни что думать по этому поводу. Он только знал, что не было ничего героического в облике изможденного мальчика, которого он случайно встретил, торопясь на заседание персонала, и который, как и всегда, вежливо поздоровался с ним и участливо поинтересовался самочувствием его питомицы. После того случая Аргус позволил себе поверить, что не все в этом мире сволочи, но решил проявить разумную осторожность и приглядывать за мальчишкой чуть более тщательно. На всякий случай — хороший или худой.
А потом внезапно все закрутилось, словно снежный ком, катившийся под гору. Все чаще Филч приходил для уборки и обнаруживал, что место уже вычищено. Заподозрив причастность домовиков, он дотошно порасспросил эльфов, и утвердился во мнении, что они не имеют к этому никакого отношения. Разгадку он получил из самого неожиданного источника — от рыжего дуэта, его личной Немезиды, объявившегося на пороге его убогой каморки.
Близнецы Уизли говорили одновременно, перехватывая друг у друга продолжение фраз, и от этого, как и от мельтешения перед глазами ярких шевелюр, у него всерьез разыгралась мигрень. Аргус ничего не мог уразуметь из их невнятной торопливой речи и сразу подумал, что это их новый способ поиздеваться над ним, а когда умудрился все же вычленить смысл, неуверенно нащупал табуретку и, враз обессилев, тяжело опустился на нее. Он молча таращился на них, но, видимо, они не нуждались в его ответе и, закончив, учтиво попрощались и оставили одного приходить в себя от, вероятно, самого сильного в жизни потрясения. Общий смысл их слов свелся к короткой истории, в которой гриффиндорцы застали Гарри Поттера за наведением очищающих чар где-то по пути от квидичных раздевалок до Башни. Посыпавшиеся на него как из рога изобилия нотации, зубоскальства и издевательства мальчишка остановил, взяв всю эту кодлу на банальное "слабо" и, реквизировав одну из поделок этих дьяволов, устроил массовый беспорядок, после чего, наколдовав ведра, швабры и тряпки, предложил им его ликвидировать. Короче, сделал то, что Филчу было воспрещено категорически — принудил студентов к реальному физическому труду, а не простому смахиванию пылинок с одной поверхности на другую. Через четверть часа гриффиндорцы лишь развезли грязюку еще больше и хотя не сдались, но прониклись. В итоге Поттер пронзительным свистом оборвал азартную возню однофакультетников, а завладев всеобщим вниманием, за несколько секунд привел помещение в надлежащий вид и со словами:
— Поэтому я и играю в домового эльфа, — закончил наглядный урок.
Но что самое изумительное — их пробрало и, видимо, сильно, раз уж Аргусу клятвенно пообещали впредь если не перестать шалить, то убирать за собой точно. Он не знал, сколько времени он просидел, гипнотизируя пустоту, он только помнил, как он рассмеялся надрывно и сухо, больше похоже на рыдание. Двое глупых мальчишек даже не подозревали, какой бесценный преподнесли ему дар, ведь впервые в жизни ему, презренному сквибу Аргусу Филчу, были принесены искренние извинения. Что более удивительно, проказники свое слово сдержали и даже, выказав невиданную степень доверия, стали присылать расписание планируемых на неделю розыгрышей с указанием места их проведения, дабы скоординировать графики и избавить его от лишней работы. Аргус понял, что это была своеобразная проверка, но проваливать испытание был не намерен и ни разу не заложил их, даже когда под угрозу поставили священную бороду трижды великого Дамблдора.
Все больше гриффиндорцев не воспринимало его невидимкой, хотя только в отсутствие других взрослых в поле зрения, и теперь он частенько ловил их не на всяких пакостях, подстроенных для слизеринцев и него самого, а помахивающими волшебными палочками в сторону заросших паутиной ниш и запыленных закутков. Все больше учтивых кивков при встрече и застенчивых выражений лиц при поимке с поличным вместо упрямого вызова. Аргус сам не заметил, как начал оттаивать к этим паршивцам, как вместо злобы ему хотелось им усмехнуться, не понял, как изменился из-за Поттера, пока однажды это не бросилось ему в лицо.
— Что случилась с миссис Норрис? — голос, звенящий искренним беспокойством, остановил завхоза на полушаге, вынуждая обернуться в поисках говорившей. На мантии девушки красовался герб Рэйвенкло, и он отчего-то вмиг подозрительно нахмурился. — Она слегка приволакивает левую заднюю лапу, — указала та на семенившую за ним кошку. — Видите?
Присмотревшись тщательнее, он не мог не согласиться. Правда, хромота была весьма незначительной, и Аргус мысленно поразился наблюдательности девчонки.
— Вы позволите мне ее осмотреть, сэр? — тихо спросила она, и именно в этот момент он понял, как всецело изменилась его жизнь, поймав себя на том, что пытается вспомнить, не доводилось ли ему видеть эту настырную девчонку в компании Поттера, прежде чем дать свое согласие. И как автоматически успокаивается, осознав, что она из тех, кто постоянно оттирается в окружении мальчишки.
Филч придирчиво, но все же стараясь не нависать излишне угрожающе, следил за тем, как девушка, ласково приговаривая, поднимает кошку на подоконник и бережно ощупывает сустав, нашептывая обещания выдать в качестве награды за хорошее поведение ее любимого белого шоколада.
— Ты хоть знаешь, что делаешь? — с опозданием осведомился он, впрочем, не сомневаясь в ее компетенции, судя по уверенным движениям проворных пальцев, но рассчитывая на большую информацию.
— Мой отец — ветеринар. Летом я помогаю ему в клинике, — заканчивая осмотр, ответила та. — Похоже, ничего серьезного: легкий подвывих и растяжение. Через пару дней при надлежащем уходе все должно быть в полном порядке, — продолжила девочка, осторожно передавая питомицу ему в руки.
— Что надо делать? — хмуро спросил Аргус, по-прежнему ожидая какой-то подвох.
— Я бы советовала показать специалисту.
— Ты же сказала, что умеешь? — подозрительно прищурился он.
— Да, но, — девушка чуть покраснела, смущенно замялась и опустила глаза на носки ботинок, — я умею лечить обычных животных и то — только действительно легкие вещи, но ничего не знаю о магических. Я бы не хотела навредить миссис Норрис по незнанию, — подняла она кристально честный взгляд.
"Вот оно!" — решил Филч, чувствуя, как на него накатывает очередной приступ привычного гнева, но, глядя на ее бесхитростное выражение, чуть склоненную набок голову, когда, видимо, отметив изменение в его лице, она моментально разволновалась.
— Мистер Филч, с вами все хорошо? — спросила она так обеспокоенно и прямо, что у него возникли сомнения по поводу ее подлых мотивов. Перед внутренним взором снова возникла картина ее смеющейся вместе с Поттером и еще какими-то детьми, и впервые за очень долгое время Аргус рискнул довериться и поделиться личной информацией с чужим человеком.
— Миссис Норрис — обычная кошка, я подобрал ее в маггловском Лондоне, — затаив дыхание, открыл он одну из своих тайн и с облегчением выдохнул, когда в ответ вместо ожидаемого глумления девчонка просияла улыбкой.
— Великолепно! — затараторила она, суматошно копаясь в школьной сумке. — Я сейчас же отправлю отцу сову и к вечеру получу нужные лекарства. Я зайду проведать вас позже, миссис Норрис, и принесу обещанный шоколад, — почесав кошку за ушами свободной рукой и еще раз ослепительно улыбнувшись, она вежливо попрощалась и убежала на занятия.
Тем вечером он, наконец, узнал, чем его компаньонку, с подачи Поттера, постоянно подкупают гриффиндорцы, и крошки чего она способна счастливо слизывать с усов с не меньшим рвением, чем остатки колотовника. Ничего особо выдающегося, по его скромному мнению, — приторная сладость, от которой аж зубы сводит. Одна польза — питомица была здорова в указанный срок, а оставленные девочкой "витамины" действительно решили ее проблемы с шерстью.
В самых смелых мечтах Аргусу не грезилось встретиться однажды с представителем своей бывшей семьи, но вот она стояла перед ним — некогда очаровательная малышка, младшая сестренка Лайонелла, а ныне кошмар в розовых тонах — Долорес Джейн Амбридж. Он сразу осознал, что каким-то непостижимым образом ей известно, кем он был рожден. Завуалированными намеками, точно рассчитанными оскорблениями и тонкими уколами она не уставала как нашкодившего щенка тыкать Аргуса носом в его ущербность, буквально втирая ее ему в лицо, заставляя по двадцать раз на дню подниматься по нескончаемой стремянке, вешать и перевешивать в только ей одной ведомом порядке оправленные в тяжеловесное стекло пункты предписанных дисциплинарных мер, правил поведения, постановлений и указов отдела образования. Долорес Амбридж ненавидела его с первозданной страстью, а в ответ его любимчики возненавидели ее, и хотя он понимал, что не из солидарности, это все равно было дьявольски приятно.
