Курс подошел к стене с полками и взял одно из ведер. В ведре плескалась желтая мерзость, по всей видимости, та самая которой был обмазан сам Курс, вернее была измазана его армидейская броня. Он окатил этой гадостью прикованного к стене Кэйбла.
— Это феромоны. Надоил их из их самки. А то они тебя не пропустят. Покусают, — объяснил Курс. В темноте за решетчатой дверью слышалось стрекотание и мерзкое шипение. — Они уже заждались.
Курс подошел к Кэйблу, хотел отстегнуть его от стены. Кэйбл подвешенный за руки извернулся и ногой врезал Курсу по лицу. 'Давай все решим почестному! Или ты трусишь! Отстегни меня, давай все решим как мужики! Ты ублюдок, который убил своих ребят, своих боевых братьев! А потом испугался смерти и теперь пытаешься оправдать себя трусливая ты тварь! Хотя бы сейчас не трусь!' — кричал ему Кэйбл. В ответ Курс рассмеялся.
— Ладно, этот чудовище, — он указал на Рэвула, — а этот старик — теперь на Чарльза. — Но ты забываешь, что тебя я могу запросто просто так убить! — Курс всунул кинжал в пробоину в броне Кэйбла оставшуюся после схватки с тем спецназовцем из Нарии тем туманным утром. Кинжалом Курс расковырял старую рану, Кэйбл закричал от боли. Следом за раздавшимися криками из темноты что-то жуткое врезалось в решетчатую единственную дверь помещения, где все происходило. Это было что-то вроде гигантского паука. В щели дверной решетки мерзкая тварь просунула свои щупальца. — Сейчас, я иду мои маленькие, — глядя на долбящуюся в дверь тварь говорил Курс. — Нравится, нравится?! — Курс ковырял ножом в ране, голубая кровь сочилась ручьем. Кэйбл бездвижно повиснув в цепях, побелел, казалось, он в шаге от смерти.
Рэвул в бессилии наблюдая за мучениями Кэйбла, услышал знакомое воронье карканье. Одна из ворон каким-то чудом оказавшаяся здесь, села на одну из полок в стене, уставившись на Рэвула. Он и не думал, что так обрадуется сопровождающим его черным воронам, от которых веет злом. 'Торопишь меня? — глядя на ворону про себя говорил Рэвул. — Но мне как обычно некогда, я занят какой-то ерундой, психов всяких выслушиваю. Может, поможете мне, если хотите чтобы я поторопился?'. Неожиданно все вокруг помрачнело, стало заволакиваться тенью, уши, будто заполнились завыванием ветра с отголосками каких-то жутких перешептываний. Пламя факелов потускнело. Курс не понимая, что происходит замер на месте. Нечеткими размытыми, как кляксы черными силуэтами из каменных стен вышли семь призраков сопровождающих Рэвула. Они обступили подвешенного за руки Кэйбла. Курс в ужасе попятился назад. Один их призраков коснулся железа окольцовывающего запястья Кэйбла. Контакт призрака с реальностью вызвал волну пространственно-звуковых дефектов. Пространство искривилось, уши всем прорезал невыносимый сверлящий звук. Курс заорал от неприятных болезненных ощущений. Кандалы Кэйбла затряслись и пошли трещинами. Он, очнувшись, пришел в ужас, увидев призраков в волчьих масках вокруг себя. Курс, не осмеливаясь приблизиться к призракам, схватил ведро, в котором было масло для огня, и выплеснул его на Кэйбла. Струя масла прошла сквозь нематериальные тени призраков и обрызгала Кэйбла с ног до головы. Курс бросил в него один из факелов который также пролетел сквозь призраков. Кэйбл загорелся. Курс, уничтожив феромон которым он обрызгал Кэйбла, больше не в силах выносить пространственно-звуковые искажения открыл дверь помещения и убежал. Дверь осталась открытой. Объятый огнем Кэйбл произнесением заклинания сомкнул на лице маску. Наконец от помех и искажений, вызванных долгим контактом с призрачной материей, железо не выдержало, кандалы лопнули, Кэйбл упал на пол. Первым делом он, катаясь по полу, сбил с себя пламя.
Его кожа в местах, где броня была повреждена, обгорела. Изнемогая от боли он, первым делом бросился к сундуку, что стоял у стены, в котором среди всякого хлама, по всей видимости, оставшегося от предыдущих жертв безумного майора, нашел свой меч, а затем бросился освобождать Рэвула и Чарльза. Дверь в помещение так и оставалась открытой. Тварей что обитали в темноте за дверью, вспугнули пространственные помехи, но жуткие звуки их приближения уже доносились из темноты. Старой киркой Кэйбл вырвал из стены цепи, держащие Рэвула в подвешенном состоянии. Рэвул оставаясь в кандалах, хотя бы оказался на ногах. Кэйбл всучил Рэвулу кирку и велел освободить Чарльза, а сам, наконец, бросился к двери. Едва он закрыл ее, как спустя несколько секунд какое-то жуткое членистоногое врезалось в нее и потянуло к Кэйблу свои лапы.
За дверью их ждали шипящие паукообразные твари. Кэйбл проверил, феромонов которыми мазался Курс, той самой желтой мерзости, которая могла бы спасти от шипящих тварей, ожидающих в темноте, больше не осталось. Остались только несколько ведер с водой и одно с воспламеняющимся маслом.
— Это логово нашего поехавшего майора. Газ! Та хрень, которой он усыпил нас. Он должен хранить его здесь, — Кэйбл начал рыскать по полкам, выдолбленным в стене пещеры. Перебирая разные бутылки с кореньями и порошками, он гремел стеклом. На свою удачу обнаружив банку с каким-то темно зеленым порошком, он открыл ее и, насыпав себе в руку горсть ее содержимого, приложил его к кровоточащей ране, взвыв от боли. Кровь вроде остановилась. Наконец он нашел нужную бутылочку с желтоватой тягучей смесью, помеченную бумажкой с какими-то рунами, сообщающими о содержимом. Кэйбл, несмотря на боль радостно улыбнулся.
Рэвул освободил Чарльза от стула, к которому тот был прикован цепями. Однако кандалы и длинные цепи отягощали и Рэвула и Чарльза, при помощи кирки их было не снять. 'Как дела Чарльз?!' — вспомнил о нем Кэйбл. Старик, гремя цепями улыбнулся.
— Ты что задумал? — спросил Рэвул.
— Эта желтая хрень, — он демонстративно потряс небольшой банкой, в которой перетекало что-то желтое, — усыпительный газ. Я разобью банку, газом усыплю тварей, что ждут за дверью. И вас тоже. Поспите, отдохнете. У меня маска, защищающая от газа, я не усну. Я пойду и найду этого майора. Прикончу эту тварь. Заодно заберу у него ключи от ваших кандалов.
— Ты как себя чувствуешь? — спросил Чарльз у бледного Кэйбла.
— Нормально. Еще держусь.
Кэйбл подошел к двери. 'Спокойной ночи', — сказал он Рэвулу и Чарльзу оставшимся за спиной, открыл дверь, резко отскочив в сторону. Черные шипящие полу пауки полу муравьи размером с человека, и по полу и по потолку ринулись внутрь. Кэйбл сомкнув на лице маску, бросил себе под ноги стеклянную бутылочку, та разбилась, и что-то жидкое внутри нее став газом вмиг усыпило всех паукообразных тварей. Рэвул заранее развалился на холодном полу, как говориться устроился поудобнее, Чарльз упал и стукнулся головой. Все вокруг погруженное в желтый туман уснуло. Кэйбл в маске слышал только свое дыхание.
За решетчатой дверью начинался большой темный беззвучный зал огромной пещеры затянутый паутиной. Кэйбл оттащил спящих Рэвула и Чарльза в угол помещения, так чтобы их не задело огнем. Воспламеняющимся маслом, которого осталось еще целое ведро, он облил пару десятков уснувших паукообразных уродцев, которые нервно дергались, когда он на них наступал. Факелом он поджег масло и все спящие твари сгорели.
С факелом он брел по темному объятому паутиной подземелью. Споткнулся о рельсы, проходящие по полу пещеры. Безумный майор затаился где-то в темноте. 'Может эта трусливая тварь убежала?' — думал про себя Кэйбл. Среди паутинных лабиринтов в полном мраке он нашел несколько человеческих тел замотанных в коконы из паутины. 'Забальзамированные люди', те самые свидетели артэонских преступлений, чьи воспоминания безумный майор хотел открыть миру. Кэйбл срезал один из коконов, разрубил паутину, пощупал пульс, человек был мертв. Майор Курс, как и ожидалось, вопреки самомнению оказался обычным конченым безумцем. Где-то в центре огромного обвитого паутиной пещерного зала в факельном свете из темноты возникла глубокая яма. На ее дне прикованная цепями сидела гигантская королева паукообразных тварей населяющих это место. И не паук и не муравей, огромных размеров тварь гремела сковывающими ее цепями. Вдоль стены ямы была закреплена лестница, ведущая до самого дна, Курс спускался к ней, надаивал из нее феромоны. Скорее всего, именно она закутывала всех его жертв, этих 'забальзамированных людей' в коконы. Сюда же он собирался спустить и Кэйбла, чтобы его тоже 'забальзамировать'.
— Не чувствуешь себя бабочкой попавшей в паутину? — эхом из темноты раздался голос Курса. Приготовив меч Кэйбл, двинулся на звук голоса. — Какая разница умрешь ты сейчас или нет? Все равно дикий юг нас с тобой не отпустит никогда. Мы его порождения, — эхом разносился голос Курса. Кэйбл не желая подыгрывать, не отвечал ему и вообще старался не слушать, наоборот он, стараясь не дышать, прислушивался, пытался разобрать звук шагов врага. Откуда-то сверху на Кэйбла накинулся отбившийся от общей стаи и поэтому не уснувший паукообразный уродец, пришлось с ним повозиться. Следом Курс с мечом набросился из темноты. Кэйбл выронил факел, окружающая паутина начала быстро воспламеняться. Поскольку паутиной было пронизано почти все пространство пещерного зала, следовательно, почти все вокруг охватило огнем. Среди огня и падающего пепла двухметровый армидеец и уступающий в размерах Кэйбл бились на мечах. Уставший, израненный Кэйбл все же сумел ранить Курса в ногу и ударом меча снести шлем с его головы. Курс свалился на пол.
— Ты посмотри кто тебя спас! Это были твари Тьмы. Темные призраки. Взгляни на себя, ты сам стал ее порождением. Ты зло в чистом виде! — кричал поверженный Курс. Кэйбл ничего не говоря ударом кулака, сломал ему челюсть, затем резанул его по шее, чтобы наверняка. Убивать его сразу он не стал, просто зарубить мечом этого выродка, по его мнению, было бы мало, Кэйбл задумал что-то поинтересней. Истекающего кровью Курса он скинул в яму к королеве паутинного царства. Огромная тварь, гремя цепями, прикончила безумного майора.
Теплым днем в тени дерева Рэвул пришел в себя лежа на камуфлированном плаще Кэйбла. Рядом текла река. Чарльз оттирал себя от грязи в холодной журчащей воде. Рэвул подумал, что уже привык ко всяким усыпляющим, оглушающим газам, гранатам, ядам, потому как чувствовал себя нормально. Даже никакого мерзкого запаха в носу не было. Он, едва встав на ноги, пошел к Чарльзу, ему до ужаса тоже захотелось окунуться в воду.
— В той пещере. Что за твари освободили меня от цепей? — из-за спины Рэвул услышал голос Кэйбла.
— Семь призраков. Они идут за мной из самой Страны Волка. Наверное, без тебя я буду идти долго. Поэтому они помогли тебе, — обернувшись, ответил Рэвул. Кэйбл, броня которого была покрыта слоем сажи, в душе переживал, его серьезно затронули последние слова безумного Курса. Отвернувшись, серьезный, погруженный в переживания Кэйбл ничего не говоря, опустив голову, побрел куда-то в сторону. 'Так может действительно я уже давно зло?' — в душе он мучился вопросом. Рэвул конечно недолго знал Кэйбла, но понимал что такое поведение для него нетипично. — Эй, что с тобой! — окрикнул он Кэйбла. — Это все из-за ранений, тебе плохо?
Кэйблу было странно слышать проявление заботы в словах Рэвула. Он остановился.
— Я тут подумал... может быть ты прав. Это не мир безумен, а я. Я давно стал каким-то воплощением зла? Внештатным слугой Тьмы? — поделился переживаниями Кэйбл.
— Это все из-за призраков что ли? Да брось! Они помогают не тебе, а мне. И что это ты вдруг так помрачнел? Тогда ты разговаривал с Ортопсом на равных, будто сам являешься чудовищем. Ты же ведь вроде, как и убийца, раньше тебя это не волновало. И вдруг вот так вот разом озадачило?! — улыбаясь, смотрел на него Рэвул.
— Ты уродец, — тоже улыбнулся Кэйбл. — Хочешь сказать, что мне нечего терять, я уже и так давно воплощение зла?!
— Тебе не кажется, что ты как-то поздно о своей душе вспомнил?
— Ты ведь превращался в монстра, — Кэйбл заставил улыбку на лице Рэвула быстро исчезнуть.
— ДА?! — шокировано Рэвул посмотрел на Кэйбла. — Скажи, что ты пошутил!
— Едва я тебя спящего успел вытащить из этих подземелий, ты обратился. Я едва успел унести ноги. Носился по этим темным пещерам, разнес не одно логово этих паукообразных тварей. Потом еще по лесу побегал. Слава богу, места тут необитаемые. Мы замучились лазить по лесам, тебя искать. Нашли спящим на поляне. А что такое на тебе всегда одето?!
— Нравится! — покрасовался своими черными лохмотьями Рэвул.
— Ты же должен быть голым!
— Черная шкура чудовища перетекает в эти лохмотья. Я даже не знаю что это за ткань, — Рэвул с интересом щупал свои лохмотья. — Как Ортопс. Не появлялся?
— Да нет вроде. Все тихо. Ну, на фиг. Давайте сегодня отдохнем. Найдем место поуютнее и выспимся. Я только пойду, схожу, поохочусь, раздобуду для Чарльза что-нибудь на ужин.
Бредя по лесам, они незаметно и почему-то без проблем вошли в земли людского королевства именуемого Золотым. Густые хвойные леса на десятки километров вокруг были практически никем не заселены. Антиазурные антенны громоздкими стальными конструкциями возвышаются здесь чуть ли не на каждом километре, из-за чего весь этот лес нетронутый Азурой пребывает в неизменном первозданном виде, больше напоминая парк-заповедник. Нормальные ухоженные дороги для удобства клиентов тянулись во все направления. Золотое Королевство — по сути один гигантский город Златоград, раскинувшийся на острове среди двух рукавов крупной реки Ворды в центре этого пустого нетронутого Азурой леса. Золотое Королевство было финансовым центром всего дикого юга Преферии и не только. За что и получило свое название. Это был своеобразный местный банк. Такой статус этот город приобрел только благодаря своему магу Триделию Умнику. Маг, естественно для артэонов темный, который покровительствовал Золотому Королевству, все свои силы бросил на то чтобы научиться создавать телепорты подобно артэонам. Телепорты мага Триделия соединили собой все крупные города преферийского юга и крупные людские города Западного побережья Межокеании. Все телепорты были соединены между собой через специальный рассылочный шлюз в Золотом Королевстве. То есть, чтобы переслать деньги или другие ценности из одного города в другой, нужно было сначала попасть в королевство Триделия и уже оттуда через шлюз отправиться в нужное место, за что нужно было заплатить. За счет пошлин взимаемых за пересылку ценностей королевство Триделия в прямом смысле слова стало золотым. Вдобавок маг построил под городом целую систему подземелий, ставших самым огромным и непреступным банковским хранилищем в Преферии. Здесь хранились сокровища королей, самые ценные реликвии людского юга. Сегодня Золотое Королевство — большой город крепость на острове огромной реки окруженный высокими стенами, через который бесконечным потоком текут деньги дикого юга. Королевством этот город назван из-за того что окружающий его довольно-таки масштабный лес также входил в его территорию. В этот лес не имели права вторгаться никакие армии, никакие окрестные народы не могли возводить свои поселения в пределах территорий королевства. Здесь хранились деньги и драгоценности всех правителей дикого юга, поэтому неудивительно, что обширные земли отделяющие главное преферийское банковское хранилище от остального мира по общему соглашению были признаны нейтральными, все войны и конфликты обходили их стороной. Жители этого королевства, вернее самого богатого и неприкосновенного города на юге не сеяли и не пахали. Они просто все покупали. Стать гражданином этого города-королевства было почти нереально. Это был недосягаемый город крепость, на охране стен которого стояли лучшие наемники, не только люди. Границы неприкосновенного королевства охраняли воины из народа Торфов.
