Даже кроссовки как бы поновели. И совершенно свежие носки!
Джед уже проснулся и обалдело вертел растрёпанной головой. Вилли посоветовал ему отправиться в сад и искупаться. И вот он тоже явился, свежий и причёсанный, в чистой одежде. Друзья отправились искать хозяйку гостиницы — Варсуйя.
— Отчего же вы не воспользовались новыми одеждами? — удивилась она. — Для путешественников можно подобрать любой размер. Сюда прибывают не только додоны, но и другие дружественные расы.
Но путешественники предпочли свои, хоть и не новые одежды, но всё же привычные. Тогда Варсуйя позвала их к завтраку. Против ожидания, она повела гостей не в дом, а на широкую открытую площадку на крыше здания. И оттуда друзья снова увидели волшебный замок над горизонтом.
Он плыл по утренним облакам, клубилящимся у его подножия розово-золотой массой. Менялись, исчезали и появлялись башенки и купола. Безмолвно возникали и растворялись прозрачные лестницы, террасы, балконы, переходы.
Оба гостя не притронулись к еде, а только смотрели на неисчезающую Фата-Моргану.
— Что это? — наконец, спросил Вилли, указывая на мираж.
— Дворец Пространственника.
Пространственник! О нём говорили ночные голоса! О нём пела в его сне незнакомка. Что же случилось с хозяином дворца?! Он попал в какую-то ловушку — в Изнанку Бытия! Что это значит?
— Джерракс, — обратилась Варсуйя к Джеду, — вы определились со своей целью?
Тот не удивился, что его так назвали, но ответил за себя и друга:
— Нам одна старуха дала воду в маленькой бутылочке и велела выпить, когда нам совсем будет некуда идти. Так получилось, что мы провалились в песчанную ловушку, нас засосало в пески и там засыпало. Мы не смогли выбраться и выпили ту воду. Только мы думали, что это яд. Поэтому, когда вышли здесь, то решили, что видим предсмертный сон.
— Что за старуха?
— Шаария, — ответил Вилли, думая о своём.
— Шаария? — удивилась хозяйка гостиницы. — Женщина из рода Искателей? Хранительница источника откровений? Как шаария могла стать старухой? Додоны не стареют. Источник питает додонов молодостью и силой.
— Там, где мы были, нет воды, — ответил Джед.
— Где же вы были? — спросила Варсуйя и вгляделась в них.
— Боюсь, что в вашем будущем и нашем настоящем, — ответил Вилли.
— Виллирес, а как выглядит наше будущее?
Они молчали в замешательстве, не зная, что сказать. Неужели Стамуэн превратится в гадкий, дряхлый городишко и все сады его занесут пески?
— Это место изменилось, — осторожно ответил Вилли. — Всё исчезло.
— Значит, форпост оставлен, — легко согласилась Варсуйя. — Додоны не стоят на месте. Ведь это же только гостиница.
Удивительно, но оба испытали успокоение оттого, что хозяйка прекрасного города не расстроилась от этого известия.
Друзья оставили свои кресла и подошли к перилам. Оба смотрели на далёкий, недосягаемый Волшебный дворец.
— Туда можно попасть? — спросил Вилли.
— В отсутствие хозяина туда можно проникнуть, только если у тебя есть вещь Пространственника. Он не любит незванных гостей.
— А где он сейчас?
— В поиске. Он наш герой. Разведчик на переднем рубеже Вселенной. Неутомимый Ищущий, — с гордостью ответила Варсуйя.
Вилли опять задумался и достал из ворота маленький квадратик.
— Виллирес, у тебя маранатас Пространственника! — удивилась женщина. — Ты видел его? Где? Когда? Он бывает в вашем мире? Он посещает свой дворец?
— Нет, — с трудом придумал Вилли, что ответить на эту взволнованную речь. — Осталась только память снов о волшебном дворце Пространственника. Мы называем её Фата-Моргана.
Не говорить же ей, что Пространственник превратился в Императора Мёртвых!
— Виллирес, тебе открыт путь ко дворцу Пространственника, — с почтением сообщила Варсуйя.
— А мне?! — с беспокойством спросил Джед.
— Сожалею. Если только маранатас подскажет, где найти ещё одну вещь хозяина дворца на облаках. Только вряд ли, Пространственник не бросается приглашениями в своё жилище.
— А как он укажет? — поинтересовался Вилли.
— Пусти его в поиск. Прикажи ему.
Вилли положил квадратик на ладонь, приблизил его к глазам и сосредоточился на приказе. Маранатас легко подскочил и прилип к его лбу. Вилли снял его оттуда и попробовал ещё раз с тем же результатом.
— Ничего не получается, — с досадой произнёс он.
— Маранатас не ошибается, — возразила Варсуйя. — Тем более маранатас Пространственника. Это вечный дар и приглашение в любое время. Таких немного. Это целое состояние.
Он вспомнил слова Маркуса: "Откуда у тебя маранатас Императора Мёртвых?! Это же целое состояние!"
— Что-то я не понимаю, о чём речь идёт, — вмешался Джед. — Но так понял, что мне пропуска во дворец не будет. Как жаль. Всегда мне оставаться только статистом.
В его словах прозвучала такая незнакомая Вилли горечь, что он встревожился и ещё раз попытался приказать вещице. Квадратик снова вспорхнул и опять прилип ко лбу Валентая.
— Повернись ко мне, — прошептала Варсуйя. Она закрыла глаза и медленно проговорила:
— Я вижу Глаз Пространственника. Ты сам — Пространственник. Зачем ты обманул меня?
Вилли был ошеломлён. Он не знал, что сказать. Он — Вилли Валентай, а не Пространственник. Тот в чёрной ловушке — в Изнанке Бытия. Тот бессмертный, а Вилли — смертный.
— Какой такой глаз? — с подозрением спросил Джерракс. — Где ты взял такую штуку, Вилли? Взял и не сказал? И что за мара... у тебя такая? Всё ясно: то-то ты шушукался с нашим проводником!
— Спутник Пространственника, ты должен знать, что у додонов есть Третий Глаз. Он видит то, что скрыто от внешних глаз, видит в кромешной тьме, видит вместо глаз. Виллирес, если ты не Пространственник, как к тебе попал его Глаз? Как он мог отдать его кому-то, тем более смертному? Что произошло в вашем времени? Как Портал смог преодолеть время, а не пространство?
— У меня нет ответов, — сказал ей Вилли. — Мы сами думали у тебя узнать, что с нами произошло, и где Пространственник.
— Так, — не сдавался Фальконе. — У нас теперь в сумме два предмета Пространственника. Теперь мы можем попасть в волшебный дворец? Вилли, ты ведь не будешь жмотом, поделишься вещицей?
— Верно! — обрадовался тот.
— Истинно! — подтвердила Варсуйя. — Но знайте, путники, я буду удивляться! Я не знала, что так бывает. Виллирес, ты ближайший к Герою человек, если он доверил тебе свой Глаз. Тебе открыты все двери в его дворце. Ты хозяин всему жилищу. Ты можешь пригласить туда любого, кого только пожелаешь. Но путь туда непрост. Пространственник поставил препоны на пути. Он имеет Силу, несравнимую ни с чьей. Путь будет интересен, но небезопасен. На этой планете лишь в пределах Стамуэна есть защита. А за пределами гуляют хищники. Путь ко дворцу открыт только с запада — со стороны Портала. Пространственник любит забавляться. Пройдёт тот, кто достоин и бесстрашен.
— Мы ведь пойдём, Виллирес! — воскликнул Джед.
— Мы пойдём! — ответил тот.
— Тогда начните с источника Лгуннат, — весело сказала им Варсуйя.
И указала на гору, уже знакомую обоим. Место, где пропали их друзья.
ГЛАВА 29. Людоед юрского периода
Оба очень хорошо помнили это место — однообразно унылую песчаную пустыню — ещё с того дня, когда карабкались по песчаным барханам в поисках Маргарет и Аарона. Все, кто шёл на север, пропали. Но теперь путь был лёгок и весел. Кокетливая дорожка вилась меж празднично украшенных холмов. Она сбегала вниз, к речке, через которую переброшены каменные мостики, потом шла наверх.
Горный остров был необычайно красив, как и всё на этой галактической станции. В массиве отсутствовал серединный разлом, наполненный осколками камней — высокие, ровные стены возвышались над морем зелени, как борта океанского лайнера. Скалы не уныло-серые, как раньше, а насыщенного, густого цвета, который с натяжкой можно назвать серым, так много в нём угадывалось разных оттенков.
Вилли и Джед хорошо запомнили эти скалы, когда обходили их в то время... Когда же это? Сколько миллионов лет пройдёт, когда кучка испуганных и терзаемых жаждой людей будет копошиться на этих холмах, поверх песка, засыпавшего сады, ручьи и водоёмы Стамуэна? Теперь друзья с волнением в душе обходили величественный остров с восточной стороны — невообразимо много лет спустя они пойдут этим же путём, отыскивая следы пропавшего Аарона Коэна. Теперь здесь всё иначе.
Разноцветная тропинка привела их к подножию горы, а дальше начиналась лестница. Она была искусно вырублена прямо в наклонной поверхности горы и поднималась змейкой до самого верха. Память была ещё так свежа, что видение прошлого словно бы накладывалось на настоящее. Они помнили, что должно быть (или было?) там, наверху. Плато: пустое с одного края и утыканное обломками каменных игл с другой стороны — вот что они помнят.
Путешественники поднимались по лесенке и всё оглядывались на город-гостиницу, такое роскошное зрелище из себя представлял величественный Стамуэн. Но, вот, едва их ноги переступили край горы, сразу стало видно, как сильно время порушило это необыкновенное творение додонов.
Весь массив представлял собой подиум, состоящий из широких ступеней, сбегающихся к одному краю. Они отполированы и сияют отражённым светом полуденного солнца — так, что слепят глаза. Солнце светило в спину, и Вилли с Джедом видели, как в их тенях, падающих на пол, отчётливо мерцают глубинные искорки — словно камень был полупрозрачен. Наверно, ночью вся гора похожа на кусок звёздного неба, упавшего на землю.
Внимание привлекал дальний, западный край плато. Широкие ступени, похожие на окаменевшие волны, сбегались к просторной площадке, а на ней был дворец — колонный храм.
Они подошли увидели, что храм вырезан целиком из скалы. Так вот что это было — каменные, тонкие иглы, частично осыпавшися, частично совсем раскрошившиеся в их время — это остатки колонн!
Внутри их ждала прохлада. И вот оба достигли центра. Там на высокой ножке стояла каменная чаша. А рядом с ней — женщина. В первый миг им показалось, что они опять встретили Варсуйю. Но это была другая. Тоже прекрасная, с волосами цвета мёда.
— Варсуйя передала, что вы придёте, — обратилась она к ним без всяких приветствий и вопросов. — Вы — путники с неясной целью. Что вы хотите знать?
Оба замялись.
— Мы не знаем... — признался Вилли.
Лгуннат нисколько не удивилась.
— Вы желаете проникнуть во дворец Пространственника. У вас две вещи хозяина дворца. Но, вы не знаете цели. Значит, так тому и быть. Зачерпните ладонью и выпейте.
И она отступила, открывая доступ к чаше.
Чаша оказалась полна воды, на вид совсем обыкновенной. Вкус её ничем не отличался от той, что дала им выпить шаария в маленькой бутылочке. Но, в результате ничего не произошло.
"Наверное, это просто ритуал", — разочарованно подумал Вилли, но виду не подал. По лицу Фальконе было видно, что и он слегка разочарован.
— Откровение найдёт вас в пути, — сказала им Лгуннат. — Вы обретёте спутника и предметы силы сообразно вашей цели.
Женщина позвала их наружу, на площадку перед колоннадой.
— Смотрите, путники, — додонка указала чёрной рукой на восток. — За пределами станции вас ждут приключения. Дорога до дворца Пространственника гораздо дольше, чем кажется. Я прощаюсь с вами. Пусть ваш путь будет увлекателен, а ваша цель — достигнута.
Она скрылась во тьме колонн.
— Ну вот и всё, — разочарованно проговорил Джед. — А я-то думал: что будет!
— Привык уже к чудесам! — усмехнулся Вилли. — Пошли, Джерракс, и пусть наш путь будет увлекателен!
— Да будет так, Виллирес! — со смехом ответил Фальконе.
Друзья направились вниз, перескакивая через две ступеньки. Им было весело и легко. Чудеса действительно становились привычны.
* * *
— Ни котомки, ни посоха! — так прокомментировал ситуацию Джед.
Идти было приятно: можно беззаботно вертеть головой по сторонам и беспрепятственно разглядывать обильно плодоносящие сады и затейливый ландшафт. Стаи мелких птиц порхали вокруг ягодных кустов, забавные мелкие зверьки паслись на уюных маленьких полянках.
Растительное многообразие закончилось так внезапно, что оба путника застыли от неожиданности. За их спиной пели и порхали птицы, слышалось журчание вод, а впереди — за широкой каменной полосой — простирались первобытные джунгли. После уже ставшего привычным разноцветья трав и деревьев, множества цветов, эти дикие заросли казались удручающе однообразными.
— Послушай, Вилли, — с тревогой заговорил Фальконе. — а мы ведь не набрали в дорогу никаких пайков.
Обернувшись назад, оба остолбенели. Перед ними теперь простиралась непрозрачная пелена, за которой ещё слышался птичий щебет, но рай додонов был уже недосягаем. Преграда оказалась проницаема лишь с одной стороны. Делать нечего, и враз огорчившиеся путники побрели через каменную равнину к сплошной стене джунглей.
— Всё лучше, чем валяться на песке с фонариком и парой пустых бутылок, — проворчал Вилли.
— Да кто ж спорит? — согласился Джед.
Едва оказавшись под пологом первобытного леса, оба тут же подверглись нападению остервенелых кровососов. Те клевались так, что мало никому не показалось.
Отбиваясь от излишне гостелюбивой фауны раннего юрского периода, Вилли с Джедом бросились бежать в надежде как можно быстрее миновать этот рассадник малярии. И очень скоро угодили в какое-то тухлое болотце — повалились в самую грязь и перемазались, как два поросёнка. Помыться было негде и оба, досадуя на свою оплошность, потащились дальше по этому кошмарному бурелому, среди дико растущих папортниковых.
— Вот будет здорово, когда спустя сотни миллионов лет профессор Кондор обнаружит наши останки среди скелетов динозавров, — пробурчал Вилли, не столько утираясь, сколько размазывая грязь по лицу.
— Да он нас и не узнает, — ответил Джед. — Зато вот будет сенсация: гомо сапиенсы в юрском периоде! В захоронении обнаружен нож перочинный со сломанным лезвием — один, ключи от дома — две штуки, сотовый телефон марки "Моторола" — один!
— У тебя есть с собой сотовый телефон? — изумился Вилли.
— Батарейки всё равно сели, — поспешил разочаровать его Джед.
— Выкинь его! — отозвался Валентай.
— Зачем? — с подозрением спросил Фальконе.
— Пусть его найдут через шестьдесят миллионов лет и поломают себе головы!
Фальконе немедленно достал свою "Моторолу" и закинул её подальше в папортники.
— Ох, надо было справочник сначала затереть! — спохватился он.
— Оставь, в ближайшие шестьдесят миллионов лет звонить будет некуда и некому. Тем более, что батарейки всё равно разряжены.
Они продолжали молча месить кроссовками липкую чёрную грязь. Папортники росли группами — эти непроходимые чащи путешественники старались обходить. Зато на открытых местечках дико жарило послеполуденное солнце. Грязь на теле высохла, и оттого одежда неприятно топорщилась.
— Скорее бы выбраться отсюда, — пробурчал Вилли, — да вымыться в каком-нибудь ручье.
