— Неудивительно, что он обиделся, — заметил Вилли. — Мне бы тоже не понравилось.
— А это что? — Джед вытянул из груды слежавшегося мусора обрывки чего-то вроде ременной упряжи.
— А это мой первый летательный аппарат, — мечтательно произнёс волшебник.
— А был и второй? — с надеждой поинтересовались рыцари.
— Нет. Я научился летать на маленьком Харраште. Он тогда ещё не приобрёл своего хамского характера и не жрал мой горошек.
— Доктор Смерть, — сурово ответил Вилли, — я начинаю думать, что пацифист здесь совсем не вы.
— Где-то тут завалялось кольцо Пространственника, — озабоченно ответил Альваар. — Он потерял своё колечко, когда подсунул мне Харрашта в яйце. Я тогда ещё хотел сделать себе глазунью. Жаль, что не сделал.
— Ну, профессор! — возмутился Вилли. — Вы маньяк! Я начинаю думать, что плохо знаю вас!
— А вы не думайте, — посоветовал волшебник. — Как же мне найти его?
— А вот есть способ! Догадайтесь с трёх раз.
— Я думал, мы коллеги, — солидно отвечал профессор.
— Дракон возвращается, — сообщил от наблюдательного пункта Джед.
— Давайте искать быстрее! — всполошился Альваар и кинулся разрывать рассыпавшееся от ветхости старьё.
— Пустите, док, — отстранил его Валентай. — Учтите, меня вынуждают обстоятельства, а то бы вам пришлось немного поплясать.
Он достал со своей шеи маранатас и приказал:
— Ищи кольцо!
— Клёво! — восхитился волшебник.
Маранатас тут же потянул своего хозяина в дальний угол, заваленный осколками лабораторной посуды, останками аппарата, похожего на самогонный, и обломками самодельной мебели.
— Я обязательно для вас станцую, — пообещал волшебник, торопливо разрывая мусор ножкой от стола. — А вот оно!
Колечко, извлечённое из мусора, оказалось невзрачным. Зеленоватое, с мелкими вкраплениями, полупрозрачное.
— Он вернулся! — возвестил от дверей Фальконе.
В пещере потемнело, а снаружи раздалось громкое хлопанье гигантских крыльев. Густой металлический рёв потряс воздух.
— Всё, мы в ловушке, — констатировал Джед. — Сейчас он обнаружит нас и поджарит в скорлупках.
— Чепуха! — счастливо ответил Альваар, любуясь на колечко. — Теперь он наш, со всеми потрохами!
И бесстрашно вышел из пещеры, не обращая внимания на рыцарей, пытавшихся удержать его от необдуманного поступка.
— Харрашт, смотри сюда! — твёрдо произнёс волшебник и выставил вперёд кольцо на пальце.
Дракон увидел. Злобное свечение его глаз потухло. Теперь он сидел смирно и не пытался нападать.
— Маэстро, я беру свои слова обратно, — с уважением признался Вилли, вместе с Джедом выходя из пещеры. — Давайте сходим за нашими скакунами и отправимся скорее в путь.
— Всё проще, друзья мои. Всё намного проще! — отвечал волшебник. И первым полез на спину Харрашта.
ГЛАВА 33. Дворец Пространственника
— Мне кажется, на лошадях было бы приятнее, — проговорил Джед, цепляясь за высокий шершавый зубец спинного гребня дракона.
Все трое разместились меж таких зубцов на холке дракона. Вилли не ответил — он прикусил язык во время одного виража, когда комментировал сложности полёта на драконе. Харрашт летел неровно, то и дело заваливался набок, произвольно менял высоту.
Волшебник был очень занят, он руководил манёврами. Харрашт за триста лет независимой жизни разучился заботиться о пассажирах и летал, как хотел.
Впереди по курсу переливался нежными красками и утопал в роскошных облаках дворец Пространственника. Полёт на драконе длился уже полдня, и Вилли начал понимать, как долго добирались бы они на лошадях.
Стамуэн уже давно скрылся из виду и непонятно, как можно было видеть от него этот недостижимый дворец на облаках. Впрочем, что взять с Пространственника! Вилли уже понял, что парадоксальность этой личности превосходит самые смелые ожидания.
Под мощно работающими крыльями дракона проплывали леса, равнины, невысокие горы, озёра, реки. Земля казалась удивительно прекрасной. А впереди широкой синей полосой раскинулось море. Дворец парил прямо над водой на высоте птичьего полёта. Его прозрачные башни выросли и теперь казались гигантскими, так что громадный Харрашт по сравнению с ними смотрелся лёгким мотыльком. Купола, казалось, вмещали в себя всё небо.
Вблизи дворец выглядел не более материальным, чем издали. Вещество стен не было стабильным, оно перетекало из твёрдого состояния в жидкое, затем — в газообразное. Тогда очертания башен размывались, принимали новые формы. Потом всё снова застывало на несколько секунд. Похоже, что и внутри дворец точно так же нестабилен. От высокого входа, перекрытого мерцающими решётчатыми воротами, то вырастала, то исчезала призрачная лестница. Как ходить по таким лестницам и полам? Вот, они почти достигли волшебного дворца, но он всё так же неприступен.
"Зачем нам вообще нужно в этот дворец?" — подумал Вилли. Это ведь не более как детская мечта. Мысль о нереальности происходящего давно оставила его. Его заветный сон, его фантазия, его Фата-Моргана перед ним. Мальчик из сна повзрослел, но не утратил своих грёз. Ему снилось как он приблизится к высоким сияющим решёткам входа, и они распахнутся перед ним, словно перед хозяином. И он пойдёт навстречу лёгкому ветерку. По удивительным залам и коридорам мимо искрящихся, поющих стен, в необъятную круглую залу. Там будут сплошные окна от пола и до стрельчатых сводов купола, усеянного серебряными звёздами. На одной половине всегда будет ночь, а на другой — день. Как получилось, что в сны Вилли вселился этот странный дворец на облаках из далёкого прошлого планеты?
Дракон пошёл на посадку, но не на ступени дворца, а на побережье. Он приземлился и устало опустил голову на лапы.
— Хороший, хороший Харрашт, — ласково проговорил волшебник, поглаживая дракона по крылу.
Пассажиры и пилот сошли на тёплый песок, хватаясь за поясницы. От долгого полёта у всех одеревенели спины. К тому же, на высоте было отнюдь не жарко. Три человека блаженно повалились на песок.
— А почему мы не сели прямо на лестницу? — поинтересовался Джед.
"Да тебе-то зачем?" — подумал Вилли — он так и не сказал другу, что для него придумал Маркус. Несложно догадаться, что значила смерть проводника вскоре после посещения Источника Судеб. Вилли твёрдо решил, что не допустит никакой замены. Маркусу следовало посоветоваться с ним, прежде чем затевать свою афёру.
— Это невозможно, — ответил Альваар. — За те годы, что мне тут выпали, я не раз летал сюда на своём драконе, пока этот озорник не отбился от рук. Дворец нематериален в любое время суток, кроме одной минуты на рассвете, когда первый луч восходящего солнца коснётся звезды на его центральном куполе. Тогда всё на минуту застывает. Я высаживался на ступени, но не успевал даже добежать до ворот, как проваливался вниз. Только мой Харрашт подхватывал меня, чтобы я не разбился о воду.
— У вас с драконом было взаимопонимание, а вы его ливорусом да мылом с перцем! — упрекнул волшебника Фальконе. — Да ещё нас плохому научили.
— Что ни сделаешь, мой наивный рыцарь, — развёл руками Альваар, — чтобы вернуть любовь и дружбу!
— А что же вы нам врали, что мы должны его уничтожить? — не сдавался Джед.
— Ну, я подумал, что если бы я сообщил двум странствующим джедаям, что им предстоит поставить дракону с Цефеид мыльную клизму, то едва ли нашёл бы единомышленников, — небрежно отвечал волшебник.
Возражать что-либо против этого было просто невозможно — доводы Альваара, как всегда, неотразимы.
— И как же мы войдём в нематериальный дворец? — спросил Вилли, озабоченный более высокими материями, нежели усмирением отбившихся от рук драконов.
Волшебник сел.
— Что будем кушать на ужин? — встревоженно спросил он. — Столик-то остался дома!
— Какой, однако, вы любитель комфорта, — неодобрительно отозвался Вилли, так и не получив ответа на вопрос.
— Так пойдёмте на охоту! — вскочил с песка Фальконе. После отравления ливорусом он сделался на удивление лёгким на подъём и очень энергичным.
— Любуюсь я на вас, голодный рыцарь! — с удовольствием ответил Альваар. — От вас требуется поймать дичь, а уж Харрашт её зажарит.
— Профессор, у нас есть кресало.
Вилли вытащил из кармана зажигательный прибор Прокруста.
— А то ваш Харрашт не столько жарит дичь, сколько приправляет её серой, — добавил он.
— Вот и ладушки! — обрадовался выдающийся алхимик юрского периода.
Все трое разбрелись по прибрежным зарослям.
Часа через полтора на песок вывалился из зарослей усталый Альваар. Он нёс за хвосты трёх животных, похожих на крыс. Вилли явился с пустыми руками. Последним вышел Джед. Он наловил полную рубашку странных зеленоватых плодов размером с апельсин и с запахом аммиака.
— Вот и чудненько! — воскликнул Альваар.
Вилли морщился, разглядывая добычу.
— Что это? — с подозрением спросил он.
— Песочные маркузявы, — охотно ответил Альваар, пытаясь разжечь огонь при помощи людоедского инвентаря.
— Которые из них? — допытывался Вилли.
— А вам-то что за разница? — весело сказал волшебник. — И те, и другие несъедобны. Это же всё приколы моего старого приятеля — Пространственника. Где он добывает этакую дрянь — ума не приложу!
Он оставил кремень и огниво и призвал на помощь дракона. Тот послушно полыхнул огнём, после чего путешественники зарыли закуску в песок и легли спать голодные.
* * *
Вилли не мог заснуть. Он лежал на тёплом песке и смотрел на парящий над водами моря дворец. Такой близкий и такой недоступный. Что там, внутри? Какая необходимость гнала их с Джедом сначала в пустыню, а потом по сельве юрского периода?
Дворец медленно переливался лёгкой перламутровой дымкой. Стены его возникали и испарялись. Что же там, за этими высокими окнами, за кружевными их решётками? Сиреневый туман, изливающийся из них, скрывал все внутренние детали. А, может, и нет там ничего? Один туман?
Хрустальная лестница снова потеряла очертания и перелилась в две.
— Не спится? — волшебник перекатился к Вилли по песку. В стороне шумно храпел дракон. Никакой сон был просто невозможен.
— Вы так и не сказали, как же мы попадём туда, — напомнил Вилли.
— А вы не догадались? Варсуйя вам ничего не говорила?
— Откуда вы можете знать, что говорила мне Варсуйя?! — рассердился Вилли. — Вы сговорились с ней?!
— Не надо так сердиться, — огорчился Альваар. — И напрасно вы подозреваете меня в каком-то сговоре. Конечно, я знаю Варсуйю. Когда Пространственник бывал здесь, мы собирались иногда вместе. И Стамуэн я посещал не раз. Но, что с того? История, которая случилась с вами, очень необычна даже для додонов. И, видите ли, у вас во лбу не просто вещь Пространственника, а его Глаз.
— Я этого не говорил.
— Но вы этому и не удивились! Ну хорошо, сознаюсь. Мы с Пространственником не просто встречались изредка. И он не бросил меня в сельве, когда принёс на эту планету. Я жил в его дворце. А потом, как всегда, он засобирался в Поиск и оставил мне кольцо, чтобы я мог оставаться во дворце. Я долго ждал его, а он не возвращался. Тогда я не утерпел и вылез погулять. Да вот беда — кольцо не открывает двери. Это может только Глаз. И, если я не совсем обеспамятел за прошедшие года, то могу сказать со всей уверенностью, что это Глаз светит в вашем лбу в минуту рассвета. Уж не знаю, как вы его заполучили, но раз вам выпало быть носителем Глаза Пространственника, то вы практически и хозяин дворца.
— Это же говорила и Варсуйя, — вспомнил Вилли. — Почему я не удивляюсь? Это неестественно.
— Вот именно, мой друг. Вы прониклись Пространственником.
— Он даже говорил твоими губами, — проронил Джед, который только что притворялся спящим. — Это было как раз перед тем как додоны убили Маркуса.
— В вашем времени додоны убивают? — дрогнувшим голосом спросил волшебник. — Да, видно, многое изменилось с этих пор. Кто был ваш друг, которого они убили?
— Он был додон, — ответил Вилли, и после этого надолго восстановилось молчание.
Валентаю было очень тяжело в душе. Слишком много странностей, касающихся его лично. Что его ждёт в этом дворце? Не этим ли путём шли все Избранные до него? И что будет с Джедом, если с Вилли произойдёт то, о чём рассказывал когда-то Маркус? А Маркус говорил, что Избранный развоплощается, чтобы попасть в компанию к Пространственнику. Каков он, Пространственник? И что это значит — проникнуться Пространственником?
Он заметил, что невольно трёт пальцами кожу на лбу. На ощупь ничего не обнаруживалось.
— Так, значит, на рассвете я смогу войти? — спросил он.
— Ты можешь войти, когда тебе угодно, — ответил Альваар.
Вилли решил дождаться рассвета, чтобы убедиться, что Глаз действительно при нём. На память приходили воспоминания. Внезапный ужас Маркуса, его слова: "молись, чтобы тебя не избрали."
"Пространственник, ответь!" — мысленно взывал Вилли.
Молчание — не хочет или не может. И Вилли не хотелось говорить с ним, он слишком хорошо помнил речь Императора, обращённую к нему. Как не вязался этот мёртвый голос из мистических снов с тем образом Пространственника, который создался теперь, по пути от Стамуэна до побережья моря. Он был шутник и весельчак, этот хозяин дворца на облаках.
Вилли лежал молча, глядя в бархатное небо, на высокие, мерцающие звёзды, на проносящиеся стрелки метеоров.
Джед и Альваар тоже не смыкали глаз. Только Харрашт храпел, как заведённый.
* * *
— Пора, — промолвил Альваар.
Все вскочили, словно только и ждали сигнала. На востоке едва занялась светлая полоса. Замок беззвучно парил над тёмными водами.
— А разве вы не разбудите дракона? — почему-то шёпотом спросил Джед у Альваара.
— Нет нужды, — ответил тот, не отрывая глаз от горизонта. — Дракон нам не поможет.
Восток заалел и первый луч восходящего солнца прорвался из-за горизонта. Оба спутника Вилли повернулись к нему, и их лица осветились алым светом.
— Значит, это правда, — проговорил он.
— Я же говорил, — волшебник словно извинялся.
Солнце выглянуло, и на круглом куполе дворца зажглась ярко-алая звезда на высоком шпиле. Она выбросила длинные лучи, один из них упал вниз и соединился с алым светом, исходящим из лба Вилли. Дворец запел.
— Он приветствует тебя, своего хозяина! — взволнованно сказал волшебник.
Очертания дворца отвердели, прозрачность наполовину уменьшилась, из окон брызнул золотой свет.
— Приказывай, — сказал волшебник.
— Лестницу ко мне!
Искрящаяся лестница, сделанная словно из горного хрусталя и блеска морских волн, простёрлась к ногам путешественников. Вилли сделал первый шаг на её твёрдую поверхность, за ним сделали по шагу его спутники.
Они поднимались по хрустальным ступеням, а лестница не исчезала.
"Неси нас!" — мысленно велел ей Валентай.
Тогда ступени впереди стали сокращаться — путники плавно возносились. За их спинами сверкающий хрусталь растворялся в воздухе. И вот они ступили на широкую площадку перед воротами, венец которых находился так высоко, что не стоило и задирать голову, чтобы его увидеть.
