Король-тень (старое название "Иной")

— Что с ним? — осторожно поинтересоваться вор.

— Расплачивается за свои ошибки, — в голубых глазах магистра появилось плотоядное выражение. — Тебе тоже придется заплатить.

От его зловещего обещания по спине скальва пробежал холодок. Покрутив амулет в руках, Берит положил его на стол и посмотрел на собеседника долгим изучающим взглядом.

— Похоже, вызвать с твоей помощью демона мне не удалось, но ты можешь послужить для другой цели, — заметил он, доставая из шкатулки магическую печать.

У Альто перехватило дыхание. Каждое прикосновение Берита к сигилле отзывалось в его теле мучительными спазмами, словно его внутренности скручивали и сжимали в тугой узел.

— Замечательно, — отметил маг, наблюдая за побледневшим лицом пленника. — Ты связан с ней настолько прочно, что она стала частью тебя. Знаешь что это такое?

— Сигилла, печать вызова, — глухо отозвался Альто, пытаясь вспомнить все, что рассказывал ему о ней Манфрид.

— Я рассчитывал с ее помощью подчинить пробужденного демона. Ритуал был нарушен, но печать все еще активирована. Понимаешь, о чем я говорю?

Альто отрицательно мотнул головой.

— Сигилла должна была захватить часть сущности демона. Теперь же вместо него она поглощает твою душу и это не прекратится до тех пор, пока она не сожрет ее всю, без остатка.

— Но, ведь... нет — это невозможно!

— Ты чувствуешь холод и растущую внутри пустоту? — пытливо заглядывая Альто в глаза, поинтересовался маг.

Появившийся на лице пленника ужас заставил его удовлетворенно рассмеяться.

— Дальше будет только хуже. Я ведь сам прошел через это. Но в отличие от меня, лишившегося только части души, твоя участь будет несоизмеримо печальнее.

— Я вам не верю!

— Придется поверить. Печать действует, и очень скоро ты превратишься в живого мертвеца. Впрочем скорость твоего превращения будет зависеть от того как часто я буду ей пользоваться.

Заметив непонимающий взгляд парня, маг пояснил:

— Каждый раз при использовании печати ее сила растет, а твоя душа тает. Ты стал чем-то вроде проводника. Теперь через твое тело проходит вытягиваемая печатью магическая энергия. Так что тот, кто владеет сигиллой, получает неограниченные возможности в использовании Узла. Улькер, глупый мальчишка, догадывался о ее силе, но не сумел правильно распорядиться доставшимся ему могуществом.

— И что будет... — Альто осекся, не решаясь до конца высказать пугающую его мысль. Наконец собравшись с мужеством, он тихо произнес: — Ну, когда эта штука поглотит мою душу полностью?

Глядя в окно, Берит задумался.

— Вполне возможно, что тогда ее сила иссякнет. А может быть, с ее помощью мне откроются новые возможности, кто знает... — повертев печать в руках, он взглянул на Альто: — Не волнуйся, к тому времени в тебе не останется ничего человеческого! А раз так, то для тебя это не должно иметь значения.

Закусив губу, Альто посмотрел на кругляк, мелькающий в руках мага. От прикосновений Берита к печати его тело сотрясала мелкая дрожь. Обхватив себя руками, он сжался на стуле пытаясь унять нарастающий озноб.

— Ничего у вас не получиться! — прошептал он не слушающимися, посиневшими от холода губами.

— Вот как? И что же ты задумал? — с издевкой поинтересовался Берит. — Может быть, решил, что сможешь удрать отсюда? Или вообразил, что у тебя хватит сил нейтрализовать магию печати? Тебе следует уяснить: твое тело и сигилла теперь одно целое! Хочешь ты этого или нет, но тебе придется быть там же, где находится печать и так будет всегда. Теперь второе: я знаю только один способ остановить ее действие — закончить Ритуал. Да вот ведь незадача, этот выскочка Улькер разрушил усыпальницу!

С трудом отрывая взгляд от ненавистной кругляшки, Альто вскинул голову:

— Я найду способ и избавлюсь от нее! — пообещал он.

Сначала Берит опешил от столь самоуверенного заявления, а затем безудержно захохотал, откидываясь на спинку кресла. Немного успокоившись, маг поднял на Альоо влажные от смеха глаза и с нескрываемым весельем произнес:

— Ты — ничто! Меньше чем вещь, всего лишь часть целого. И как же ты намерен избавиться от печати?

Альто молчал, но появившееся на его лице выражение мрачной решительности магу не понравилось.

— Все, хватит! — заявил он вставая. — Советую тебе смириться со своей участью. Так будет лучше для нас обоих.

— Не надейтесь, — уставившись в одну точку, упрямо прошептал скальв.

— Теперь я твой хозяин! — разозлился Провидец. — И тебе...

Внезапно он запнулся на полуслове. Лицо колдуна окаменело, превращаясь в неподвижную лишенную жизни маску. Опускаясь на стул, он потянулся к стоящей на столе склянке:

— ...придется делать то, что я скажу, — заканчивая фразу, прошелестел тихий ставший безразличным голос Берита.

Альто взглянул на мага, наблюдая за происходящей с ним непонятной и пугающей переменой. Зажав в руке склянку, магистр положил печать в шкатулку.

Скальв сразу же почувствовал неимоверное облегчение, одновременно подметив, что камень, горящий ровным темным пламенем в амулете мага, погас. Поднимаясь, магистр залпом выпил содержимое пузырька. Положив его на стол, он подошел к раскрытому окну, находящемуся позади Альто.

— Смирись, — заложив руки за спину, равнодушно проронил маг. — Тебе не удастся обмануть судьбу.

Едва он отвернулся, как Альто тут же потянулся к лежащему на столе амулету северянина. Взяв его, он быстро спрятал драгоценную добычу за пазуху, а затем пересев на краешек стула осторожно приоткрыл крышку шкатулки.

'Это мы еще посмотрим!' — наблюдая за магистром, думал он. — 'Раз я не могу уйти без нее — уйду вместе с ней!'

Его пальцы коснулись холодной гладкой поверхности печати, и тут же перед глазами вора вспыхнула молния, скрутив тело чудовищной болью. Скальв с диким воплем повалился со стула.

Ослепленный Альто, тихо всхлипывая, корчился на ковре, ощущая во рту солоноватый привкус крови. Его сердце глухо и часто забилось, когда к нему склонился Берит:

— Предпочитаешь учиться на собственных ошибках? Пусть это станет тебе небольшим уроком, — прошептал он ему на ухо. — С чего ты решил, что можешь вот так вот запросто взять ее? Ты — часть печати и у тебя силенок не хватит на то чтобы прикоснуться к ней!

Берит поднялся и Альто услышал удаляющиеся шаги, сопровождаемые тихим шуршанием мантии. Следом раздался мелодичный звон стекла и еле слышное бормотание. Прочитав заклинание, маг подошел к двери.

— Продолжим наш разговор позже. Сейчас меня ждут гораздо более важные дела. Пришла пора навестить нашего общего знакомого, Манфрида Улькера, — рассмеялся он. Прежде чем уйти магистр остановился на пороге и, обернувшись, добавил: — Можешь считать это место своим домом. Да, не вздумай кому-нибудь разболтать про печать! Люди слабые и алчные создания, так что подумай о том какой соблазн появится у того кто узнает о ее возможностях.

Альто отвернулся. Закрыв глаза, не замечая текущих по щекам слез, он с отчаяньем думал о безнадежности своего положения. Его одиночество нарушил тихий скрип двери и прозвучавший совсем рядом знакомый голос:

— Я же тебя предупреждал: не зли его! Вставай, магистр приказал отвести тебя обратно. Беро, помоги мне! — обратился Провидец к стоящему позади товарищу.

В нос скальву ударил застарелый запах пота. Почувствовав, что его пытаются поднять, Альто открыл глаза и, раздраженно отпихнув Беро, угрюмо прошептал:

— Я сам!

Шатаясь, он вместе с сопровождающими его Провидцами вернулся в камеру и, как только за его спиной закрылась дверь, без сил повалился на жесткую подстилку.

От стены тут же отделилась маленькая тень.

— Ты как? — подходя к нему, прошипела Айннэ. Теплые лапки прикоснулись к его щеке, и вслед за этим раздался ее испуганный шепот: — У тебя кровь на лице!

Поворачиваясь на спину, Альто безучастно уставился в потолок.

— Альто не молчи! — горгулья с тревогой заглянула в пустые отрешенные глаза парня. — Ну, скажи хоть что-нибудь?

— Уйди! — оттолкнув ее от себя, неожиданно разозлился он. — Тебя же ничего здесь не держит? Ты свободна — вот и пользуйся этим! Убирайся! Оставь меня!

Айннэ отпрянула в сторону.

— Что он с тобой сделал? — поразилась она.

Страшная улыбка исказила лицо скальва.

— Превратил в живой труп! Я говорю, двигаюсь, дышу — но это уже ничего не значит!

Айннэ подозрительно уставилась на парня, несколько долгих секунд внимательно рассматривая и принюхиваясь к нему. Ее уши озадаченно приподнялись, еще раз взглянув на него, она растерянно покачала головой и, разворачиваясь, подошла к противоположной стене. Усевшись на пол, горгулья принялась наблюдать за скальвом издалека, настораживаясь при каждом шорохе.

— Чего ты ждешь? — наконец поинтересовался Альто, поняв, что она не собирается уходить.

— Жду, когда ты одумаешься! Да и на мертвяка ты не похож!

Повернувшись на бок, он удивленно взглянул на нее:

— Ты, правда, хочешь мне помочь?

Айннэ согласно кивнула. Альто замолчал, рассеянно глядя куда-то поверх головы горгульи. После разговора с Беритом на его душе остался горький осадок. Та жизнь, которую уготовил для него магистр, казалась ему невыносимой. Он видел только один способ освободиться от его власти — умереть.

— Тогда принеси мне нож или кинжал. Без разницы, все, что тебе удастся найти.

— Что ты задумал?

— Не важно, просто принеси. Сделаешь?

— Можешь на меня рассчитывать! — Айннэ вскочила с места.

Подлетев к окну, горгулья протиснулась сквозь решетку. Выбравшись наружу, она расправила крылья и взлетела в воздух.

Глава 8

Скривив губы, Манфрид смотрел на стоящую в углу деревянную лохань, доверху заполненную застоявшейся водой. Зачерпнув в ладони мутноватую жидкость, он поднес ее к лицу. От воды шел неприятный затхлый запах, но мучавшая его жажда оказалась сильнее брезгливости. Напившись, маг, словно пойманный в клетку зверь, заметался по камере, меряя шагами расстояние от стены к двери и обратно. Тянущиеся за ним цепи беспорядочно бряцали, ударяясь о каменный пол. Вскоре оковы начали натирать ноги, превращаясь в дополнительный источник страданий, и узник вынужден был остановиться.

Сев на скамью, он прижался спиной к стене, с отстраненным видом следя за солнечным пятном, слега подрагивающим на полу. Оно то появлялось, то вновь исчезало, стоило только бегущим по небу облакам затенить уходящее за горизонт солнце. Наблюдая за ним, он и сам не заметил, как задремал.

Ворвавшийся в сон грохот отпираемого засова заставил его болезненно вздрогнуть и открыть глаза. Дубовая дверь, тоскливо скрипнув, отворилась, впуская в камеру Арна Гилдевуда, коннетабля Нангрита, в сопровождении закутанного в плащ человека. Двое тюремщиков вместе со стареньким писарем, замыкающим шествие, остались стоять за порогом. Тощий, как жердь, коннетабль отступил в сторону, пропуская незнакомца вперед:

— Прошу вас, магистр.

— Оставьте нас, Гилдевуд, — тут же распорядился странный посетитель. — Я хочу побеседовать с заключенным наедине.

При первых звуках его голоса в камере ощутимо похолодало, словно порыв ледяного ветра выстудил все тепло.

— Как вам будет угодно, магистр Хенролг.

Услышав это имя, Манфрид поднялся, с недоверием рассматривая стоящего перед ним человека.

— Удивлен? — почувствовав его взгляд, насмешливо поинтересовался тот. Скинув капюшон, он подошел к узнику и в свою очередь с жадным любопытством вгляделся в его лицо.

— Знаешь, почему я здесь?

— Догадываюсь.

Сдержанный ответ юного мага вызвал у Берита разочарование. Так и не увидев смятения или страха в его глазах, магистр, стремясь скрыть досаду, поспешно отвернулся.

— Как ты понимаешь, я не каждого преступника удостаиваю визитом. Для тебя же, Манфрид, сын Сигурда Улькера из Эйрре, было сделано исключение, и то лишь потому, что я хорошо знал твоего отца.

Магистр нахмурился, словно вспомнив о чем-то неприятном.

— Мне доводилось встречаться с ним еще во время первой Ингеронской войны. Помнится он очень кичился безупречной чистотой вашего рода. Старый барон все так же суров и непреклонен в вопросах чести? Впрочем, люди подобные ему не меняются, даже прожитые годы не способны смягчить их характер. Полагаю, для бедняги станет настоящим ударом известие о том, что его единственный сын оказался предателем и заговорщиком.

— Ложь! И вам это известно лучше, чем кому бы то ни было, — возмутился Манфрид. — Альто мне все рассказал!

Лицо магистра окаменело. Пройдясь по камере, Берит в раздумье остановился около вмурованного в стену железного кольца.

— Вот оно что... — проведя рукой по прикрепленным к кольцу цепям, еле слышно пробормотал маг. Вслушавшись в их жалобный перезвон, он обернулся к узнику:

— Что ж, откровенность за откровенность. Надеюсь, ты не строишь ложных иллюзий по поводу своей дальнейшей участи? Вмешавшись в мои дела, Манфрид Улькер, ты подписал себе смертный приговор! Тебя казнят на Рыночной площади как последнего бродягу!

— Ваши угрозы смешны! Тогда вам придется обвинить в государственной измене и мастера Парзифаля, ведь по его приказу я должен был доставить в Дом Рансварт письмо для магистра Сефусса. И не забывайте про Альто. Как только дело коснется его шкуры, он расскажет все и даже больше чем знает!

— Нелюдь ничего не расскажет. Он мертв.

'Альто умер?!' — удивился Манфрид. — ' Но почему? Не могло же на него так подействовать безобидное и, в общем-то, не смертельное заклинание?'

— Так же как и мастер Парзифаль. Мертвяки, возглавляемые Тенью из Проклятого леса, сравняли заставу с землей, уничтожив там все живое. Не осталось никого кто смог бы подтвердить или опровергнуть твои слова.

Манфрид уставился на Провидца пытаясь уяснить смысл сказанного.

— Они погибли? Все? — наконец прошептал он, не в силах поверить в то, что это правда.

— Заставы Ундаро больше не существует, — подтвердил Берит. — Советую тебе оставить мертвых в покое. Как видишь, у тебя нет выбора: либо ты сам признаешься в совершенном преступлении, либо тебя заставят это сделать. Возьмешь вину на себя добровольно — и я дам обещание, что гнев императора не коснется твоей семьи. Род Улькеров сможет избежать опалы, сохранив доброе имя и земли. Возможно, мне даже удастся повлиять на судей, убедив их смягчить для тебя приговор. Взамен ты объявишь своими сообщниками и главными организаторами заговора людей, чьи имена я назову.

Слова магистра вывели северянина из оцепенения.

— Думаете, вам удастся меня подкупить? Я расскажу императорскому дознавателю все, что знаю о совершенном вами преступлении!

Его яростный крик, заставил магистра отшатнуться. Но уже в следующее мгновение злобная гримаса исказила черты мага, ноздри Берита раздулись от еле сдерживаемого гнева и прежде чем Манфрид успел что-либо предпринять, Провидец произнес заклинание, лишившее его возможности двигаться и говорить.

Вперив ненавидящий взгляд в беспомощно застывшего пленника, Берит натужно рассмеялся:

— Вижу, барон воспитал тебя под стать себе: такой же твердолобый, как и папаша. Признаюсь, я был лучшего мнения о твоих умственных способностях. Что ж, позволь мне рассеять возникшее у тебя заблуждение и объяснить, как обстоит дело на самом деле.