Ледяная княжна

Я вопросительно вздернула брови. Хм, если соревнования не было, то что было? Стоило только посмотреть на виноватые рожи, как становилось ясно — скрывают. Ну, и проклятый с ними. Аромат тушенки начисто перебивал желание проводить допрос. Пусть сами разбираются, не маленькие.

Хлопнула дверь, и в комнатке сразу стало тесно. На Отшельнике была безрукавка, на плечах блестели капельки воды, мокрые, взъерошенные волосы придавали грозному ледяному милый и домашний вид. Такого бы приручить, посадить рядом с собой и любоваться.

— Айрин, кушай или не вкусно?

Вздрогнула. С недоумением посмотрела на ложку, которая застыла около рта.

— Милая, ты спишь на ходу, — озвучил очевидное Отшельник.

И вовсе я не сплю. Просто мечтаю о всяких глупостях.

— Держи, — Сойка выкатил еще одну банку, обернул рукавом плаща и кинул Отшельнику. Тот поймал горячую банку голыми руками, поставил на стол. Игнорируя недовольные взгляды Хасара, неторопливо вскрыл ножом, принюхался и блаженно улыбнулся — не мне одной надоели сухпайки. Лавка под весом ледяного опасно скрипнула, но выдержала.

— Быстро едим и отбой, — не теряя времени, начал он вводную, — часа четыре до темноты у нас есть. Ночью идем через охранную полосу.

— Обязательно ночью? — сварливо уточнила. — Днем нельзя под кустик замаскироваться?

Вот я, например, так и планировала проползать опасный участок.

— Айрин, там нет кустов. На полосе все выжжено и выкорчевано. — Отшельник отложил банку, глянул на меня тяжелым взглядом. — Днем мы будем как на ладони, а конные патрули оснащены дальновизорами, да и патрулируют тот участок не по графику, можно случайно нарваться. А ночью только роконы.

— Р-роконы? Это такие бестелесные сущности, которые питаются жизненной энергией?

В конце фразы голос практически сорвался на визг. Нервы ни к проклятому. Пора лечить. Мне срочно требуется ванна, чашка горячего шоколада и пудинг со взбитыми сливками.

— Ты ничего не путаешь, ледяной? — решил прояснить обстановку Хасар. — Твари опасны. Их нельзя заставить работать на человека.

— Ваши как-то смогли, — равнодушно пожал плечами Отшельник, — эксперимент начали год назад и признали успешным. Места здесь глухие, границу плотно не перекрыть. Ваши давно искали нечто, что поможет им сделать эту часть непроходимой.

— А что поможет нам пройти её завтра?

Ванна, шоколад и сливки остались в мечтах. Я хотела знать, что придумали ледяные. Не верилось, что мы шли через болота только ради того, чтобы потоптаться у полосы.

— Увидишь, — загадочно улыбнулся Сойка.

— Есть еще одна проблема, — пресек улыбку брата Отшельник, — ситуация на фронте меняется быстро. Мы не знаем, что произошло за время нашего отсутствия и где теперь позиции наших.

— И где наших, — глубокомысленно кивнул Хасар. Сойку аж передернуло, но он смолчал.

В избушке повисла тишина. Мне вспомнился отец, брат. Как они там? Где? Живы ли?

— Ладно, доедаем и на боковую. Перейдем, сориентируемся, — подвел итог размышлениям Отшельник.

Они вышли, оставив в избе укладывающуюся спать Айрин. Хасар ушел к роднику мыть котелок после чая, его же нагрузили пустыми банками, чтобы закопал подальше и поглубже.

— Долго тянуть будешь? — первым нарушил молчание Сойка.

— Если скажу сейчас, психанет. Момент не подходящий.

— Боишься, своим сдаст? — не удержался от подколки ледяной.

— Боюсь, мы её потеряем. А искать одну обиженную девицу между двух воющих сторон, не слишком приятное занятие. Путь лучше она будет злиться и орать на меня в мирном тылу, чем среди окопов.

— А ты изменился. Помнится, раньше хотел ей сразу признаться. А как продвигается процесс ухаживания? Ты ей уже признался в любви?

— Эм, — замялся Отшельник, — как-то к слову не пришлось.

— Ты вообще ей что-то приятное говорил или сразу целоваться полез?

Хруст сломанной ветки нарушил покой предвечерних сумерек.

— Понятно, — хмыкнул Сойка, искоса поглядывая на мрачного брата.

— Ничего тебе не понятно, — выдавил тот, снова ломая ветку и отбрасывая прочь половинки, — рядом с ней я чувствую себя косноязычным уродом. Столько всего хочу сказать, а не могу...

— Это любовь, — со знающим видом поведал Сойка и утешительно похлопал по плечу: — Держись, брат. Женщины, они такие. Сначала отбирают сердце, потом мозг, а потом и не заметишь, как будешь принадлежать им целиком, со всеми потрохами.

— Откуда такие познания? — скептически уточнил Отшельник.

— Да преподавал у нас один целитель. Занятный такой старикан. Талантище ого-го какой, а на одно место слаб, точно мартовский ледок. Его и увещевали, и от работы отстраняли, а все без толку — считай, каждый месяц с новой любовью носился. Так и смирились. Толку от него все равно больше, чем вреда. Иной раз с того света пациентов доставал.

— Теперь понятно, кто тебя надоумил рвануть свет посмотреть да любовь познать, — хмыкнул Отшельник.

Сойка ничего не ответил, а сумерки скрыли румянец досады, проступивший на щеках. И сколько еще брат будет попрекать его этим побегом? Он ничем не хуже Отшельника и не раз доказывал свою пользу, а тот все равно считает его дитем малым.

Ночь густыми чернилами ложилась под ноги, путалась среди стволов и мешала идти, скрывая неровности почвы. Луна еще не соблаговолила выйти на небосклон, и видимость была, как у проклятого в одном месте. По крайней мере, именно такими словами озвучивал освещение конюшни наш старший конюх.

Потеплело. В воздухе пахло горькой сыростью, намекая на грибной дождь. Ветер гнал облака, и они серыми клочками скользили по небу. От тушенки в животе осталась приятная тяжесть, навевающая сонливость. Идти было откровенно лень, но близость к границе воодушевляла активнее переставлять ноги.

Полоса вынырнула внезапно. Расступились деревья, раскрывая пространство, темнота стала сплошной, черное небо справа и слева сливалось с краями поля, а впереди вставала стена нашего леса. Или все-таки не нашего? Смотря с какой стороны посмотреть. Если с моей, то сзади остался бывший наш лес, а впереди лежал лес чужой, который, я надеялась, когда-нибудь станет частью моей второй родины.

Мы стояли тесной группкой, напряженно выглядывая тех самых роконов. Воображение рисовало всяческие ужасы, и я все ближе подбиралась к Отшельнику, пока не нарвалась на:

— Айрин, если ты постоишь спокойно и перестанешь подпрыгивать на каждый шорох, я смогу быстрее настроиться на защитное поле.

— Защитное поле? — уточнила шепотом. Мне было все равно, на что он там настраивался, просто тишина давила на нервы и... Кажется, я опять подпрыгнула.

— Это я, — покаялся Хасар, — случайно на ветку наступил.

Я заподозрила неладное. И, похоже, была права, но развить мысль о возмездии мне не дали. Отшельник скомандовал:

— Вперед.

И мы шагнули на разделительную полосу.

Когда-то она действительно разделяла наши государства, но сейчас служила скорее психологическим барьером для войск. Если наших отшвырнут сюда — дальше отступать будет уже нельзя. За спиной родная земля, и из захватчиков мы превратимся в защитников. Ну, и чисто технически, на полосе легче отслеживать нарушителей, вроде нас.

— Полоса закрыта особым полем, которое удерживает роконов на месте, — прошептал Сойка на ухо. — Мы вскрыли его, и теперь они видят кусок стены вместо нас.

Я уже собиралась поаплодировать блестящей идее, как вдруг увидела рокона, стремительно несущегося к нам. По виду тварь больше всего напоминала плотный мыльный пузырь, размером с крупную собаку. По поверхности скользили разноцветные тени, и рокон выглядел, как большой елочный шар, которому наскучило висеть на праздничном дереве, и он решил прогуляться по округе. Впрочем, не было ошибкой предположить, что шар еще и голоден, и видит сейчас не кусок невкусной стены, а очень даже аппетитную еду, от которой текут слюнки.

Додумать, есть ли слюни у рокона, я не успела.

— Бежим! — первым заорал Хасар и рванул меня за руку. Я чуть было не вспахала носом то, что еще было не вспахано, и заболталась следом, быстро-быстро перебирая ногами. Наемник пер с силой тягловой лошади, а я висела у него на хвосте на манер бестолковой тележки, которая вот-вот развалится на части.

За спиной с жутким грохотом что-то взрывалось, раскрашивая деревья и землю в мертвенный лиловый свет. Сквозь грохот был слышен голос Сойки. Жаль, слов не разобрать. Сердце билось, как бешеное и было страшно за того, кто сейчас прикрывал наш отход.

Мыльные пузыри неслись со всех сторон, и их было много. Слишком много для нас.

Лес стремительно приближался. Легкие жгло от недостатка воздуха, я в жизни не бегала так быстро. Хасар тянул и тянул, не давая замедлить темп. По ощущениям, рука у меня стала как минимум в два раза длиннее.

Когда до спасительного леса оставалось буквально метров пять, один из роконов оказался хитрее остальных, он решил не преследовать добычу, а встретить её у выхода. Ему понадобилось пару секунд, чтобы возникнуть перед нами, отрезая путь.

— Бегите! — толкнул в спину крик Сойки.

Я попыталась затормозить, сказать, что мы должны помочь, что бросать нельзя, но наемник оказался не просто по-лошадиному силен, но вдобавок еще и по-ослиному упрям. На пару секунд дохнуло потусторонним холодом, а затем меня, как мешок с мукой, зашвырнули между двух стволов, да еще и путь назад перекрыли, чтобы по дурости обратно не сунулась.

Я больно ударилась коленями о землю, тут же вскочила.

— Гад! — кулак впечатался в спину наемника. Спина молча отодвинулась в сторону, открывая вид двух измученных, но вполне себе целых ледяных. Сойка стоял, согнувшись, уперев руки в колени, и дышал тяжело с присвистом. Бледный, как смерть, Отшельник подпирал ствол дерева и, кажется, был готов сползти по нему вниз.

Я закашлялась, выдохнула, раз-другой и, наплевав на гордость, опустилась на колени. В боку кололо, сердце выпрыгивало из груди, во рту пересохло, я дышала открытым ртом, заглатывая холодный ночной воздух, стремясь погасить бушующий в легких пожар. Попросить меня добить, что ли?

— Отлично сработали? Защиту вскрыли, да?!

Хасар обнаружил не только отличный слух, но еще и способность к логическому мышлению.

— Это нас чуть не вскрыли по вашей милости!

Удивительная манера ругаться спокойным тоном. Надо будет взять на вооружение.

— Заканчивай, южанин, а? — попытался урезонить его Сойка.

— Я закончу, когда ты перестанешь подставлять нас под удар.

— Значит, это я подставляю нас под удар?

Сойка выпрямился и шагнул в сторону наемника. Удавить бы обоих, но я отвлеклась.

— Отшельник, — позвала шепотом.

— Что, Айрин? — устало откликнулся ледяной, и меня неприятно поразил его тусклый и безжизненный голос. Похоже, северянин выложился полностью, прикрывая наш отход. Вот что за жизнь! Первый раз я стала свидетелем магического боя и пропустила его, улепетывая без оглядки.

— Там кто-то есть, — ткнула пальцем в темноту. Доказывать ничего не пришлось. Ослепительный свет ударил по глазам, лес ожил, наполнился звуками, и чей-то громкий голос удовлетворенно произнес:

— Попались, пташки! Так, кто там что вскрыл?

Я застонала про себя, прикрываясь рукой от бьющего по глазам света. Похоже, наши. Или не наши?

— И не простые пташки, как я посмотрю, — наслаждался ситуацией невидимка, — целых два ледяных! То-то командир обрадуется.

Острый звук передернутых затворов (все-таки армия) резко охладил пыл дернувшегося было Сойки. Хасар и не думал рыпаться. Похоже, он успел прикинуть численный перевес и сейчас спокойно стоял, держа руки подальше от оружия. А может, посчитал, что его вассальная клятва на безумство не распространяется. Отшельник... Я не стала оглядываться, понимая, что сейчас увижу — мой бравый ледяной на какое-то время выпал из боевого строя.

Медленно встала, отряхнула колени и гордо выпрямилась. Терять было нечего.

— Кто здесь главный?

— А кто это у нас такой смелый?

Сразу несколько лучей скрестилось на мне. Я моргнула, прогоняя набежавшие слезы, даже не думая отвечать. Пусть гавкает, мелочь.

— Баба! — возмутительный свист раздался сбоку.

— Да, ну? — неверяще осведомился его сосед. Сквозь темноту я чувствовала на себе сальные взгляды. Страх потихоньку вползал в душу. Что я делаю? Полное безумие.

— Братцы, да это ж ведьма! — перекрыл нарастающий гомон чей-то тонкий голос, и на лес рухнула тишина. Сразу в нескольких местах треснули ветки под ногами шарахнувшихся назад людей.

Я ощущала их страх, их неуверенность, слышала трусливый шепот: "Ледяная. Ведьма", и плечи сами собой распрямились, а коленки перестали дрожать и подгибаться.

Ведьма? Да, я готова назваться хоть чудью лесной, если это поможет нам пройти сквозь ряды южан.

— Так, кто здесь главный? — Спокойно и гораздо уверенней повторила вопрос, позволил добавить капельку насмешки. Похоже, я ошибалась, считая, что дурная репутация — всегда плохо.

— Да, это всего лишь девчонка, — пробормотал некто в темноте, шагая в круг света. Серо-зеленая форма, широкий ремень с портупеей на боку, заляпанные грязью высокие сапоги — все промелькнуло перед глазами в одно мгновение, я вгляделась в лицо военного. Заросший щетиной подбородок, тонкие губы и спрятанные в тени козырька фуражки глаза.

— С кем имею честь? — холодно уточнила.

— Простой смертный, госпожа, — коротко поклонился он и тут же перехватил инициативу: — Старший лейтенант Шайло, к вашим ледяным услугам. Уж простите за негостеприимный прием, сами понимаете, война.

Война... ирония заключалась в том, что воевали наши страны, а мы были лазутчиками, возвращающимися на свои позиции из чужого тыла. И если бы не наша принадлежность к ледяным, кто знает, может, и расстреляли бы на месте.

— Если вы позволите, я сопровожу вас в штаб командования, — учтивый тон старшего лейтенанта звучал подозрительно, я засомневалась...

— Да, конечно, — приняла протянутую мне руку. Выбора все равно не было.

А в следующее мгновенье затылок пронзила резкая боль, перед глазами вспыхнули разноцветные звезды, и все резко погрузилось во тьму.

Сколько я была без сознания, не знаю. Когда очнулась, первым впечатлением от вернувшейся реальности был отвратительный запах гнилой соломы и навоза. Пошевелила руками, ногами — все цело и свободно. Попыталась открыть глаза и приподняться, но тут же со стоном рухнула обратно.

— Сейчас, сейчас, — услышала я голос Сойки, а затем на лоб легки прохладные пальцы целителя. Боль начала отступать, перестав сжимать голову железным кольцом.

— Лучше? — спросил Сойка.

— Божественно! — улыбнулась и добавила, открывая глаза: — Прости, я опять в твоих пациентах.

— Ерунда, — отмахнулся целитель, — всего лишь шишка на голове. Больше ничего не болит?

Я села, огляделась — вокруг все еще была ночь, и луна заглядывала к нам сквозь дыры в крыше сарая, посылая вниз потоки серебряного света. Пошевелила руками и зашипела от боли, по коже побежали огненные иголочки.

— Ох, прости, как я сразу не подумал, — Сойка принялся растирать мои запястья.