Ледяная княжна

Отбросив собственные сомнения, вступила в темноту. Солдат в паре метров от меня, растаптывал последние оставшиеся в живых угольки. Сделала шаг и чуть не упала, запнувшись о сапог. Вздрогнув от неожиданности, проследила взглядом до его владельца. Мужчина лежал навзничь, запрокинув голову, на его груди расплывалось темное пятно, из центра которого торчала рукоять кинжала. Без сомнения, лежащий на земле был бесповоротно мертв.

Разом стало душно. Воздух в легких испарился, и я просто забыла, как дышать. Все же к смерти никогда нельзя привыкнуть, особенно, когда она внезапно оказывается у твоих ног.

— Нас вы оглушили своей силой, оставив валяться на земле, — из темноты бесшумно выступила фигура. Хасар, идущий следом за мной, подпрыгнул на месте и попытался изобразить руками нечто такое, воинственное.

Незнакомец коротко хохотнул:

— Слышь, кузнечик, прыгать у себя дома будешь, а здесь можно и в лоб получить. Мне все равно, сколько вас выйдет отсюда — трое или четверо.

И сказано это было таким тоном, что стало ясно даже мне: действительно все равно, и если будет отдан приказ, он легко вытащит кинжал из груди мертвеца и без раздумий вонзит в меня.

Холод ночи ознобом прошелся по спине. Я прикусила губу, пытаясь совладать со страхом.

Хасар дураком не был и предупреждению внял. Руки опустил, приняв свою обычную, равнодушно-расслабленную позу.

Когда я оглянулась — из сарая показался Сойка, он покачивался под тяжестью нависшего на нем Отшельника. Ледяной с трудом переставлял ноги и шел с закрытыми глазами, продолжая спать на ходу. Наемник оценил положение, недовольно дернул головой, но все же подставил свое плечо под вторую руку ледяного.

Военный окинул троицу презрительным взглядом, скривился, однако промолчал. И правильно. Оскорблять своих людей я бы не позволила.

— Госпожа, нам сюда, — махнул он рукой налево, — и постарайтесь идти тихо.

Тихо — это не ко мне, даже Отшельник смирился с моей неспособностью неслышно передвигаться по лесу, но огорчать нашего провожатого я не стала. Не знаю, кого прислал отец, но этот человек вызывал у меня безотчетный страх. А еще в голове неотступно крутилась мысль об убитом. Ведь выходило, что его убили ради достоверности нашего побега.

Мой тяжкий вздох военный понял правильно.

— Не переживайте, госпожа. Его смерть никого не огорчит.

Расшифровываю для себя: убитый был порядочной сволочью, и с его смертью все вздохнут спокойно.

Вот только из его груди торчала рукоять МОЕГО кинжала, и именно МОЙ побег вынудил отца принести в жертву неугодного подчиненного. Я прекрасно понимала, что такое суровая необходимость и законы выживания, но совесть не сдавалась, комком горечи поселившись в груди.

Мы довольно успешно продвигались по лагерю, обходя костры и пропуская патрули. Сопровождали нас двое, один показывал дорогу, второй контролировал тылы, но я была уверена, что пособников побега больше. Еще один должен был остаться около сарая, и как минимум двое прикрывали наше продвижение. Я видела, как в темноте мелькали неясные тени, подавались понятные только нашему проводнику сигналы. Пару раз мы притормаживали ход, пропуская кого-то, а один раз пришлось залечь, когда круглое пятно от лампы прошлось в опасной близости от наших голов.

Проводнику свет был не нужен, он прекрасно ориентировался в темноте, ухитряясь одновременно отслеживать сигналы, направлять меня и в опасные моменты удерживать от падения. Как справлялась наша троица, сказать было сложно. Однако справлялись. Шли, поддерживая Отшельника, и даже ни разу не упали.

Костры, наконец, остались позади. Наш проводник перешел на быстрый шаг и уже не останавливался до самого оврага.

— Вещи здесь, — пятно света метнулось на дно, высвечивая сваленные в небрежную кучу мешки.

— Оружие? — хрипло уточнил Хасар.

— Нам своего хватает, — тут же поставил его на место вояка.

Хасар хмыкнул и полез проверять.

— Спасибо, — повернулась к проводнику.

— Вам благодарить меня не за что, я возвращал долг другому человеку. Теперь мы в расчете. Но могу дать совет бесплатно. Вчера днем около Туполевской рощи разбомбили батарею. Людей туда подогнать не успели, там меньше взвода осталось по окопам.

— И я снова должна сказать вам "спасибо", — улыбнулась, абсолютно не понимая, как себя вести с этим человеком. Мой ответ потонул в темноте, в которой незаметно исчез проводник.

— Я запомню, ледяная, — внезапно пообещала темнота. Я вздрогнула и мысленно пожелала себе не иметь больше никаких дел с любителем чужих кинжалов. Доберусь до родни, закроюсь в комнате и отосплюсь дня три, не меньше. И чтобы никаких смертей и ночных побегов. И пусть все, что-либо от меня желающие, идут далеко и надолго. Я беру отпуск от смерти.

— Госпожа, ваши вещи.

Мешок бухнулся к ногам, сверху аккуратно лег меч. На душе потеплело. Что и говорить, за последнее время я сроднилась с оружием и с трудом представляла себя без привычной тяжести на поясе.

Взвалила на спину мешок, поправила меч, окинула испытующим взглядом мужчин. Отшельник все еще пребывал в странном состоянии полусна-полуяви.

— Он дойдет, не переживай, — поймал мой взгляд Сойка.

— Если надо, понесем, — оборвала. Я, лично, никого бросать не собираюсь.

— Идем до рощи? — уточнила, хотя сама уже приняла решение.

— Место для перехода не лучше других, — пожал плечами Сойка. Значит, он тоже предпочел рискнуть просочиться через разбомбленную батарею.

— Тогда чего ждем? Погоню? — И первой шагнула навстречу сереющему утру.

Глава шестнадцатая

"А на войне, как на войне —

Патроны, водка, махорка в цене.

А на войне нелёгкий труд,

А сам стреляй, а то убьют.."

"Батяня комбат" группа Любэ

Отшельник продержался часа три. Он шел, пошатываясь, временами натыкаясь на деревья, и Сойка вел его, держа за руку, как ребенка.

— Госпожа, — Хасар воровато оглянулся на ледяных, идущих метрах в двадцати позади нас, — Айрин, вы уверены, что нам надо с ними? Не хочу вас пугать, но старший явно что-то скрывает.

— Хасар, мы все что-то скрываем, — ответила со вздохом. Я ждала этого разговора, но надеялась, что он не состоится. — Мне сложно объяснить почему, но я им верю. И запомни, своих не бросаю.

— Я понял, — кивнул наемник, но я видела, что ответ пришелся ему не по душе. С другой стороны, он сам сделал выбор, когда принял вассалитет, и даже еще раньше, когда ввязался в драку с льолдами. И хочется наемнику или нет, ему придется мириться с пребыванием в одном отряде с ледяными.

Я не сразу поняла, что заставило меня остановиться. Неясное чувство тревоги кольнуло сердце и потянуло оглянуться назад. Взгляду предстало печальное зрелище медленно оседающего на землю Отшельника. Рядом топтался Сойка, продолжая держать брата за руку и смешно уговаривая его пройти еще чуть-чуть.

— Нам осталось немного, — подсветила фонарем карту, прикидывая расстояние, которое мы прошли. Увы, небо стремительно светлело, разбавляя темную синь на голубую серость. Наш план пересечь в полумраке линию фронта летел к проклятому в гости. Утро из серых сумерек уверенно разворачивалось в прозрачную розовость восхода, насыщая окружающий лес красноватыми бликами встающего за деревьями солнца.

До рощи мы добрались, когда окончательно рассвело. Впереди лежали окопы, оттуда тянуло гарью и смертью, и хорошо были видны искореженные останки сгоревших орудий, а еще дальше, на той стороне огромного поля, должны были стоять северные войска. Наши или все-таки не наши?

Сойка закашлялся, сплюнул и вытер пот со лба. Хасар упал рядом с Отшельником и сейчас лежал, раскинув руки и дыша часто-часто. Сойка покачался, словно о чем-то раздумывая, и рухнул рядом. Да... Этот переход дался нам нелегко. Я с удовольствием сбросила рюкзак Отшельника, который вытребовала тащить на себе. Села, вытянула ноги.

— Идем сейчас или ждем до вечера?

Хасар застонал и прикрыл глаза, делая вид, что отключился.

— Прости, Айрин, нам бы хоть пару часов отдохнуть. Не дойдем.

Я и сама это прекрасно понимала, как и то, что возможность легкого перехода через линию фронта тает с каждой минутой промедления. К вечеру сюда перебросят пополнение, чтобы закрыть образовавшуюся дыру в обороне, и наша жизнь станет еще сложнее. Но то будет к вечеру, а сейчас можно поспать.

— Айрин!

Далекий гул перерастает в пронзительный визг, который сменяется оглушительным грохотом. Земля подпрыгивает, сверху сыплются иголки.

— Айрин, да проснись же!

Ах, так это сон! Открыла глаза. Гул, визг и грохот на этот раз явственнее и гораздо ближе. Что это? Если то, о чем я думаю, мне срочно требуется зарыться в землю, а еще стать маленькой и очень незаметной.

— Айрин, слышишь?

Да, я не глухая. Такое не услышать трудновато будет.

— Это не ПРОСТО ОБСТРЕЛ, — Сойка перекрикивал взрывы, отчего его слова, то доносились издалека, то резали уши громким звуком, — это наступление, Айрин. ПОЛНОМАСШТАБНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ по всему фронту.

Ух, ты! Вот это новость. Только я, такая маленькая и незаметная, здесь при чем?

— Надо уходить. Прямо сейчас, пока это место утюжить не начали.

Зарыться в землю. Глубоко. И не слышать леденящих душу звуков.

— Идем, а как же Отшельник? — Оглянулась на лежащего на земле ледяного.

— Он должен был проснуться, — с беспомощным видом признался Сойка, — времени прошло достаточно. Не знаю, что не так.

— Я знаю. Кто-то любит поспать.

Хасар шагнул к Отшельнику, наклонился и со всего маха закатил ему оплеуху, занес руку для синхронизации с другой стороны.

Сойка дернулся к нему:

— Ах ты, гнида южная.

— Стой! — Удержала его за рукав.

Отшельник перехватил занесенную над ним руку, и через мгновение он с Хасаром поменялся местами. Наемник лежал на земле, хрипя от захвата, придавленный окончательно проснувшимся ледяным.

— Отшельник, хватит!

— Он меня ударил, — спокойно пояснил командир, не двигаясь с места.

— Это было необходимо, Сойка, подтверди!

— Ну... да, — нехотя кивнул Сойка. Отшельник недоверчиво вскинул брови, но с Хасара сполз.

— Что произошло? Мне казалось, нас взяли в плен.

— Как взяли, так и отпустили.

Вдаваться в детали у меня сейчас не было никакого желания, да и у остальных тоже. Какие, к проклятому, разговоры, когда канонада сливается в один тревожный гул, и душа в пятках срочно требует сделать хоть что-нибудь, а не глупо стоять на месте.

— Кто? — вдруг спросил Отшельник, в три шага оказываясь рядом и беря за подбородок.

— Кто? — уронил глухо, глядя на мои губы.

Вот что бы ответить такое нейтральное, но убедительное? Шла, упала, а тут пенек? Так не поверит же!

— Я все потом расскажу, честно, а сейчас надо уходить.

— Она права, — вступился за меня Сойка, — или уходим, или попадем под атаку своих же.

Ледяной подарил мне многообещающий взгляд, от которого захотелось пригнуться, как от пули, и развернулся к полю.

— Обстрел пока не в данном квадрате. У нас есть шанс пройти, а еще лучше проползти, чтобы южные не ударили в спину.

Мешок впереди, кажется, весил не меньше тонны. Я толкала его, затем тянула за собой. Неудобно никак. Вообще никак неудобно. Каждая кочка на поле, как нарочно, стремилась зацепиться и задержать. Я — не червяк. Однозначно, нет. Но в данный момент — это единственный шанс добраться живой до той стороны поля.

Нам удалось незаметно просочиться через окопы южан. Разговоры, запах махорки, чей-то надсадный кашель — все это осталось там, за спиной. Сейчас мы осваивали заросшее желтеющей травой поле. Его перебежать, нечего делать, а вот переползать можно до бесконечности.

Обстрел усилился, и в него после некоторого промедления вступила наша артиллерия. Активно прилетало с той и с другой стороны, причем недолеты, на мой взгляд, встречались слишком часто. Именно они заставляли замирать, вжиматься в землю, распластываясь на ней темной бабочкой и шептать с детства известные молитвы, потому как от прямого попадания меня ни один дар не защитит.

Взлетали вверх комья земли, глухо бумкало по ушам, дрожью отзывалось подо мной поле, обстрел продолжался, мы ползли.

Рядом пыхтели трое. Я с тревогой оглядывалась на отстающего Отшельника. Ледяной хоть и пришел в себя, но выглядел не краше покойника.

— Перестань!

Донеслось до меня в наступившем затишье.

— Я ничего не делаю, — слишком обиженно заявил Сойка для говорящего правду.

— Ты хочешь, чтобы мы свалились здесь вдвоем?

Бумкнуло. Ответ потонул в грохоте разрыва. Выходит, наш целитель все это время подпитывал брата и теперь верно приближался к собственному истощению. Хм, одного Хасар как-нибудь утащит, а второго? Прикинула расстояние до конца поля и приуныла. Не дотяну.

Внезапно по ушам ударил пронзительный свист, и через секунду в нескольких метрах впереди нас взлетела земля, вывернутая взрывом. Мир странно стих, словно разом на него надели плотный мешок, а в ушах продолжало противно звенеть.

— Айрин!!!! — донеслось сквозь вату. — Бегом!!!

Чья-то рука вздернула за шкирку, с другой стороны вырвали из рук мешок, а чья-то заботливая длань придала ускорения в спину так, что не просто побежала, а полетела по полю.

Четверкой взбалмошных зайцев мы неслись вперед, а сзади и с боков нас догоняла, наступая на пятки, визгливая смерть. Южане решили взять реванш за последние поражения и теперь всеми силами старались достать ускользающих от них беглецов. Северные тоже включились в игру, решив не дать южным ни единого шанса отыграться. Ядра летели с ужасающей частотой как с одной, так и с другой стороны, а мы продолжали нестись под железным дождем, моля только об одном: чтобы никто не попал.

Влетели в лесок, проломились сквозь кусты и загнанными лошадьми рухнули в окоп.

Старый солдат с седыми усами, одетый в серо-голубую форму северян, при виде такого безобразия крякнул и крутанул левый ус, но стрелять не спешил.

— Смелые вы ребята, — выдал он, наконец, не снимая палец с крючка.

— Спокойно, дед, свои, — прохрипел Хасар. Я сидела на дне окопа, хватая ртом воздух. Не слишком ли часто за последнее время я устраиваю забеги со смертью, и кто придет к финишу первым в следующий раз?

Ледяные сравнялись по бледности друг с другом и сейчас полулежали, привалившись к стене окопа. Кажется, Сойка все-таки не послушался брата и дотянул его, подпитывая своей силой.

Штаб дивизии встретил нас сонной тишиной покинутой школы, лишь в окне, в конце коридора, надрывно жужжа, билась о грязное стекло муха, да где-то за дверью монотонно стучали клавиши печатной машинки. Обеденный перерыв и быстро продвинувшийся вперед фронт вернули в здание мирное время, но треснутые стекла, вытащенные в коридор парты и выбитые пулями куски штукатурки на стенах намекали, что война здесь хозяйничала еще недавно.

— Ледяная!!!

Радостный вопль, встретивший меня в дверях, заставил запнуться о порог и некрасиво ввалиться в комнату. И это секретный отдел разведуправления какой-то там дивизии? Номерную аббревиатуру я честно пропустила мимо ушей.