Лишь одна Звезда

— Капитан Бэкфилд?..

Владыка помедлил.

— Ваше право задавать вопросы кажется мне сомнительным.

— Простите, ваше величество...

Марк оторопел. Уже давно его беседы с императором стали чем-то вроде доверительных совещаний: с вопросами и предложениями, откровенными словами, шутками. Откуда холод?

— Продолжайте.

— Ваше величество, я не знаю, какую трактовку придал событиям ваш... источник сведений. Потому позволю себе высказать свою.

— Любопытно, — бросил Адриан без малейшего интереса.

— Видите ли, всякий указ о пожаловании владения отражается в книге новостей. На соответствующих страницах "Голоса Короны" можно прочесть, кто получил какие земли за последний месяц. Я попытался увязать пропавшую грамоту с листом из "Голоса". Лист июльский, грамота — апрельская. На первый взгляд связи не было. Но затем я предположил: что, если грамота из архива нужна преступнику не сама по себе, а лишь как исходный материал?

— Поясните, — повел бровью владыка.

— На грамоте имеется имперская печать, подпись вашего величества и ответственного секретаря. Что, если именно эти детали важны, а вовсе не содержание грамоты? При помощи слабой кислоты преступник растворил и вывел чернила, и получил заготовку — бланк грамоты о пожаловании со всеми необходимыми подписями и печатями. Затем он вписал в нее другие сведения и заштриховал другие области на карте. Вышел полновесный документ на владение землей. Мы не знаем, какой именно. Возможно, огромной и ценной. Возможно, речь идет о сотнях тысяч акров! Такая игра стоит свеч, ради этого преступник и совершил два убийства.

Император не перебивал. Марк продолжил:

— Чтобы придать дополнительный вес поддельной грамоте, злодей также изготовил фальшивый выпуск "Голоса Короны". Зная, что в книге новостей печатаются все сведения о передачах землевладений, он подкупил сотрудника типографии, и тот изготовил подложную страницу. Набрал на печатном барабане другой текст, нужный преступнику. Сделал оттиск, а затем снял буквы с барабана, чтобы не оставить следов. Подложную страницу печатник передал нанимателю. Тот внимательно проверил содержание, задал ряд вопросов о том, все ли улики уничтожены, и как правильно вклеить в книгу подложную страницу. Когда с расспросами было покончено, он задушил печатника, тем самым оборвав цепочку следов. В тот же день злодей покинул столицу, имея на руках два документа, подтверждающих землевладение: грамоту о пожаловании и страницу из "Голоса Короны".

По мере своей речи Марк распалялся, глаза начали блестеть. Адриан — любитель стратем, интеллектуальных игр, тонких умозаключений. Он должен оценить блестящий вывод, сделанный из двух бесполезных бумаг!

Помедлив, император спросил со скукой:

— Зачем это нужно преступнику?.. И, что важнее, зачем вы беспокоите этим меня? Кто-то пытается захватить чей-то лен — такое случается каждую неделю. Обычно используются мечи, теперь — печатный станок. Вы решили порадовать меня тем, что даже преступники идут в ногу с прогрессом?

Марк нахмурился.

— Ваше величество, злодей не пытается присвоить владение. Он изготовил подложные документы не для захвата земли, а для провокации. Бумага способна вызвать войну. Положим, некто мечтает о владении соседа. И вдруг получает почтой из Фаунтерры грамоту о пожаловании оного владения, да еще и "Голос Короны" в довесок. Уверенный теперь в своей правоте, некто берет войско и вторгается в земли соседа. А тот, естественно, защищается. Вспыхивает бойня. Полагаю, к такому результату и стремится преступник.

— Допустим, — согласился Адриан. — Что еще можете сообщить?

— Ваше величество, я... — Марк запнулся. В иное время он сказал бы "советую" или "рекомендую", или даже "мы должны"... — ...мне кажется, было бы милосердно и дальновидно, если бы Корона предотвратила войну.

— Согласен, — равнодушно кивнул император. — Пусть секретари подготовят опровержение поддельной грамоты. Я подпишу, вы отправите жертве провокации.

— Ваше величество, — Марк набрал воздуха, — я не знаю, кто это. Нам не удалось выяснить, кому отослан поддельный документ.

Адриан нахмурился:

— Тогда чего вы, собственно, ждете от меня? Вы не нашли ни преступника, ни жертву, и я должен помочь?

— Я прошу: отмените все июльские передачи владений. Разошлите общее опровержение всем феодалам, кто получает "Голос Короны". Так мы сможем остановить действие фальшивой грамоты и предотвратить побоище.

— Отменить? Марк, вы в своем уме? После летних игр было передано из рук в руки больше сотни владений. Это же месяц брачных договоров!.. Сотня лордов не получат законные владения... почему? Потому, что протекция не справляется со своей работой?

— Ваше величество, я прошу лишь временно приостановить действие... Клянусь, за месяц я найду преступника, после этого все владения вступят в силу! Но опровержение нужно немедленно: если война вспыхнет, ее уже будет не остановить.

— Очередная феодальная усобица, — Адриан покачал головой. — Обычное дело... Мой ответ — нет.

— Ваше величество, — сказал Ворон, — это не будет обычная усобица. Похищение и подделка — все проделано смело, умно, ловко. Я чувствую: человек, который стоит за этим, не стал бы тратиться на мелкую рыбешку. А мишень провокации — из тех, кто привык доверять "Голосу Короны", то есть — из высшей знати. Думаю, эта война заденет кого-то из графов, а может, и герцогов.

— Марк, — медленно спросил император, — у вас все?

Скверно. Ох, до чего скверно. Ворон медлил, не зная, как поступить. Конечно, владыка не хочет злить лордов в преддверии голосования. Благодаря помолвке, примирению с приархом Галлардом и открытию "волны" Адриан сейчас на пике всеобщей любви. Палата проглотит с восторгом любой закон. Отобрать владения у сотни феодалов — значит, поднять бурю недовольства, столь неуместную сейчас... Однако Ворон ждал, что император доверится его чутью, как доверял прежде. Вышло иначе.

А теперь впереди второй вопрос, куда сложнее первого. Стоит ли вообще задевать его — без малейших-то шансов на согласие? Зачем? Для очистки совести? Или ради права с гордостью сказать впоследствии: "А я же говорил!.."

— У вас все? — рыкнул Адриан.

Хорошо было бы ответить: "Да, ваше величество". Заманчиво. Эх... Три, два, раз. И в омут головой.

— Ваше величество, я прошу разрешения поговорить с ее высочеством.

Зрачки императора сузились:

— Поговорить — значит, допросить, верно?

— Да, ваше величество. Наедине. От имени Короны.

— Допросить мою невесту от моего имени?

— Да, ваше величество.

— Знаете, Марк, — владыка недобро усмехнулся, — если вы не приведете никаких аргументов, я подумаю, что вы всего лишь сошли с ума. И, вполне возможно, для вас это будет лучше.

— К сожалению, ваше величество, у меня имеются аргументы. Есть причины не доверять графине Сибил Нортвуд. Перечислю их.

— А позвольте, я угадаю, — перебил его император. — Раз: леди Сибил внезапно услала дочь в монастырь. Два: графиня всеми силами ратует за Минерву, которая не приходится ей ни родней, ни вассалом. Три: графиня ничего не просила за свою поддержку в Палате, хотя могла бы. Четыре: графиня цветет от счастья без ясных на то причин. Это вас смущает, верно?

— Ваше величество...

— Из этих странностей, сударь, вы сделали выводы и, в безграничной своей заботе обо мне, решили предупредить. О чем?.. Первое: вероятно, леди Сибил убила отца моей невесты, чтобы получить девушку в свое распоряжение. Второе: леди Глория Нортвуд в ходе своих поисков узнала о преступлении матери, потому и отправилась в ссылку. Третье: Минерва считает себя обязанной графине и потому, став владычицей, примется ратовать за интересы Севера. В частности, графиня Сибил со своим приятелем, а возможно, и любовником Эрвином Ориджином положили глаз на торговый флот Южного Пути... Я ничего не упустил?

Справляться с удивлением — чертовски важное умение. Кому нужен советник, похожий на сельского дурачка?.. Марк не справился. Сам почувствовал, как полезли на лоб его брови.

— Ваше величество, простите...

Адриан жестом заставил его молчать.

— В другой день, Марк, я бы умилился вашей заботе. Улыбнулся тому, как вы и Катрин Катрин упорно считаете себя умнее всех. Как с высоты своего всевидящего ума оберегаете меня — этакое безмозглое дитя в короне... Простите, но так уж вышло: не вы одни способны размышлять. Да, мне жаль бедного сира Клайва Стагфорта и несчастную леди Глорию, и я глубоко сочувствую Минерве, оставшейся сиротой. Но если сейчас отдать под суд леди Сибил, то графство Нортвуд окажется на стороне моих врагов. Сколько сиров клайвов тогда лягут в землю? Сколько бедных девочек станут сиротами?

— Ваше величество, — с рискованным упрямством произнес Марк, — леди Сибил ненадежна. Не стоит доверять ей.

— Ненадежна?.. Боги, а кто надежен? Может быть, вы с вашей паутиной? Может быть, именно вы убережете меня ото всех бурь и невзгод, удержите корону на моей макушке?..

Император сделал паузу. Ворон не рискнул ответить. Адриан с горечью покачал головой:

— Марк, этот разговор — шанс, который я дал вам. Я все ждал, когда же вы скажете то, что должны сказать. Думал: Ворон не мог пропустить такое. Кто угодно, но не Ворон. Раз он говорит о неважном, значит, видимо, собирается с духом. Боится расстроить меня этакой дрянью — вот что я думал. Рано или поздно Ворон вздохнет поглубже и выпалит... Но нет.

Император извлек из-за манжеты крохотную бумажную ленточку — такие использует голубиная почта. Развернул, показал Марку через стол. Тот смог различить лишь вензелек — малюсенького нетопыря со стрелой в когтях.

— Последняя возможность. Что в этой бумаге? Знаете или нет?

Ворон глубоко вдохнул.

— Нет, ваше величество.

Император опустил ленту на стол. Она тут же свернулась в колечко, и щелчком пальца Адриан отправил ее Марку.

— Читайте.

Ворон прочел. В глазах потемнело. Очень уж мелкие буковки, расплываются, путаются. Наверное, от этого искажается смысл... Он перечел, поднеся ленту к кончику носа. И снова. Выронил, бумага издала шорох, свернувшись колечком.

— Ваше величество... Прошу: скажите, что это? Чья-то шутка? Проверка? Я понятия не имел... Никто не докладывал...

— Это письмо, — отчеканил император, — доставлено птицей из Первой Зимы, получено нынешним утром. Эрвин Ориджин объявляет себя герцогом и ставит мне ультиматум.

Проверка. Должна быть проверка! Или провокация, или шутка — что угодно, но не правда! Благородные Ориджины — опора Династии на протяжении шести веков! Эрвин — умненький щенок, герцог Десмонд — несокрушимая скала. Щенок убил отца, чтобы поднять мятеж против Короны?!

Марк развернул ленту и снова прочел, хотя уже помнил наизусть каждое слово.

Адриан Ингрид Элизабет, сударь. Вам известно о страшных злодеяниях...

— Ваше величество... — выдохнул Марк. — Я не знал об этом... Клянусь, не знал!

Адриан проговорил медленно и тихо:

— Знаете, что любопытно в этом деле. Ведь я с самого начала не доверял графине Сибил — с того майского дня, как она явилась на аудиенцию вместе с дочкой. Это вы убедили меня поверить графине. И вы же, Марк, теперь стараетесь очернить ее. Я спрашиваю себя: почему? Я спрашиваю себя: почему вы так тщательно ничего не знаете об Эрвине Ориджине? Почему отвлекаете меня ерундой, вроде краденых грамот, вместо того, чтобы предупредить о мятеже сильнейшего Дома? И я вижу объяснение, Марк. Вы хотите моей размолвки с Нортвудами потому, что вашему новому другу Эрвину требуется сильный союзник.

— Ваше величество, клянусь, я не... — горячо начал Марк, и осекся. Не верьте ни словам, ни уликам, верьте только умозаключениям — это говорил он сам.

Император покачал головой.

— Да, вы правы, капитан Бэкфилд доложил мне об убийствах. Капитан недалек, потому мне ясен его мотив: попытка выслужиться. С вашими мотивами, Марк, куда сложнее... Дневники Янмэй Милосердной, третий том, глава пятая: "Мы не выбираем ни друзей, ни врагов. Враги всегда сильны и хитры, друзья — самодовольны и слепы. Будь осторожен: хитрого врага легко принять за слепого друга". Любого наследного принца Династии учат: делай, как завещала Янмэй, и не допустишь фатальных ошибок. Далее в той же главе есть и такие слова: "Другу, в котором ты усомнился, дай шанс: поручи трудное и опасное дело. Справится — прости и доверься ему. Не справится — не горюй о нем".

— Что угодно, ваше величество! — отчеканил Марк.

— Отправляйтесь в Первую Зиму, — сказал император.

Повисла тишина. Краска сбежала с лица Ворона.

— Формальный повод прост, — сказал Адриан, — представитель Короны заверяет законность передачи власти в герцогстве. А ваша истинная задача... полностью отвечает задачам протекции.

Находим тех, кто угрожает Короне, и устраняем их. Боги. Святые боги!

— Ваше величество, вы приказываете... я... я должен убить лорда Ориджина в Первой Зиме?

Адриан молча смотрел ему в глаза.

— Ваше величество... Три года я служил вам верой и правдой. Поверьте мне! Я разочаровал вас, не сумел раскрыть планы мятежников. Если моя глупость достойна смертной казни, то так тому и быть, отдайте под суд и казните — но здесь, в столице! Ваше величество, проявите милосердие! Неужели я не заслужил хотя бы этого?..

— Я проявил милосердие, — ответил император, — и дал шанс заслужить прощение. Вы даже получаете возможность переметнуться к Ориджину. Вряд ли он простит вам провал с леди Сибил... но, пожалуй, вы сможете вымолить быструю смерть.

— Ваше величество, одумайтесь! Я предан вам. Пусть вы не верите, но допустите хоть возможность! Вы отдаете в руки врагу начальника вашей тайной стражи! Северяне получат все, что мне известно: имена агентов, пароли, координаторов сети...

— О, за это не волнуйтесь, — усмехнулся Адриан. — Вашей агентурой займется капитан Бэкфилд. Координаторы будут переназначены, пароли сменены. То, что вы успели сообщить Эрвину, завтра потеряет вес. И, полагаю, догадываетесь, что вашему слуге Итану больше не место в имперском секретариате. Возьмите его с собой.

Адриан взмахнул рукой, веля Марку уйти.

Марк силился выдавить что-то. Найти слова. Оторвать язык от пересохшего неба. Отчаяние намертво свело челюсти. Что ни скажи, ничего не изменить.

Он встал, двинулся к двери. Кажется, ноги не дрожали.

— Постойте...

Марк резко обернулся. Не сумел скрыть вспышку безумной надежды, промелькнувшую на лице.

— Мне жаль, — сказал император.

Меч

1-2 сентября 1774г. от Сошествия

Окрестности Алеридана

Вихря свела в могилу гнилая кровь. Худая смерть — долгая, мучительная. Не всякий воин вытерпит без стонов. А Вихорь был не воин, всего лишь крестьянин и конюх. Он и меча-то в руках не держал до того дня... Вихорь голосил двое суток подряд, пока не утих. Рыдала и Сара — дочурка, и даже Вихренок.

К счастью, Джоакин не слышал плача. Те двое суток он провалялся без чувств. Сквозь рубленую рану на плече вытекло слишком много крови. Позже, придя в себя, увидел Луизу — она меняла ему повязку и тихо приговаривала: