Лишь одна Звезда

Любопытно, Адриан уже заготовил третий колпак с бубенцами? Как он будет смотреться на голове Неженки?.. Говорят, Адриан — величайший император династии Янмэй. Адриан видит время насквозь на столетие вдаль. Каковы шансы, что он знает наперед каждый маневр Эрвина? Каждое действие, любую мысль в голове?.. Когда Север выступит в поход, на каком шагу его лапа угодит в медвежий капкан?

Внезапно кто-то забарабанил в дверь. Звук был просто оглушителен.

— Вы там свихнулись?! — крикнул Эрвин.

— Ты все равно не спишь, — ответил кузен Деймон-Красавчик.

— С чего ты взял?

— Под дверью светится. Впусти меня, кузен!

Эрвин нехотя отодвинул засов:

— Какого черта тебе не спится?

— Командую ночным караулом.

— А я, представь, нет... Чего тебе?

— Прибыли гости.

— Я счастлив! Прямо на душе потеплело.

— Это такие гости, что я подумал, ты захочешь их увидеть поскорее.

— Деймон, открою тебе тайну: ночами люди спят. Ну, кроме тех, кто в ночном карауле.

— И кроме тех, кто пьянствует в одиночку, — блондин указал глазами на чашу в ладони Эрвина.

— Ты — невежа. Герцог Ориджин в принципе не может пьянствовать. Иногда он придается глубоким раздумьям о стратегии... с чашей орджа в руке.

— Твое остроумие придется очень кстати, — сообщил Деймон, — в беседе с послами императора.

— С кем?!

— Послами императора. Его не такого уж величества Адриана.

— Серьезно?! Почему ты не сказал сразу?!

— Ждал, пока иссякнет поток твоей иронии.

Эрвин уже одевался.

— Кто они?

— Итан Гледис Норма, имперский секретарь. И Марк.

— Что за Марк?.. Какого рода?

— Никакого. Просто Марк.

Секретаря Итана герцог не помнил. Возможно, видел когда-то при дворе — лицо смутно знакомо... Но вот Марк — потрясающе! Тот самый Ворон Короны — лукавый, хитрый, грозный начальник протекции! Адриан пожертвовал такую фигуру?!

Эрвин принял гостей в своем кабинете. Послы выглядели уставшими с дороги, помятыми и пыльными. Однако глаза у обоих горели. На лице Марка — живейшее любопытство, в зрачках Итана — тревога.

Герцог усадил гостей за стол, излучая светское гостеприимство.

— Приветствую вас в Первой Зиме! Вы очень устали? Желаете сразу отойти ко сну или сперва перекусить?

— Мне бы бараньих ребрышек, милорд, — заявил Марк, — и кружку горячего вина. Премного благодарствую!

— М...милорд, — только и выдавил Итан. Очевидно, он ожидал иного приема.

— Надеялись увидеть зверства северян?.. — угадал Эрвин. — Это у нас в планах на завтра. Сперва поешьте, выспитесь, а утром обязательно прикажу кого-нибудь повесить ради вашего удовольствия.

Секретаря передернуло, Марк ухмыльнулся:

— Когда будете у нас в Фаунтерре, непременно окажу вам ответную любезность, милорд!

Эрвин позвал слуг и велел принести еды для Ворона, а себе и секретарю — вина.

— Деймон, останься с нами, выпей.

Кузен охотно сел за стол.

— Ведь вы незнакомы? Позвольте вас представить друг другу: Деймон Эмилия Герда рода Агаты, мой милейший кузен. А это — Ворон Короны, самый влиятельный и жуткий простолюдин во всей Империи.

— Я польщен, милорд, — улыбнулся Марк.

— Нет, это я польщен, что именно вас прислал Адриан. Приму это как знак исключительного внимания.

Ворон Короны отвесил учтивость кузену:

— Жаль, что я не видел вас при дворе, лорд Деймон Эмилия.

— Непременно окажусь там в ближайшем будущем, — подмигнул Деймон. — Может быть, даже раньше вас.

— Приезжайте обязательно. Владыка ждет с раскрытыми объятиями всю семью Ориджинов и окажет вам самый теплый прием!

Эрвин ответил не менее двусмысленной любезностью, Деймон ввернул свое слово, Ворон Короны не остался в долгу. Итан следил за перепалкой, побледнев от напряжения. Его единственного отчего-то не радовала милая беседа.

Принесли вино и еду, Ворон накинулся на лакомство, Эрвин наполнил кубки.

— За здоровье вашей прелестной сестры, — предложил Ворон.

— Благодарю вас, это так любезно.

— ...и великого лорда Десмонда. Надеюсь, он полон сил?..

Эрвин помедлил с ответом.

— Знаете, господа, вот сейчас меня начал занимать вопрос: чему обязан вашим визитом?

Ворон проговорил, обгладывая ребрышко:

— Побеседовать с умным человеком, милорд, выпить вкусного вина, полюбоваться роскошными видами — отчего бы и нет? А горный воздух, по слухам, продляет жизнь...

Светловолосый кузен Деймон не то чихнул, не то фыркнул. Эрвин перевел внимательный взгляд на Итана, и тот сказал:

— М...мы явились, чтобы уд...достоверить законность передачи власти в герцогстве.

— Ах, вот как... Вы, случайно, не зарезали своего отца, лорд Эрвин? Нет, что вы, господа, и в мыслях не было, это же так невежливо! Тогда не возражает ли ваша светлость, чтобы мы осмотрели тело лорда Десмонда? Конечно, господа, сейчас мигом откопаем и принесем!.. Нечто в таком роде, да?

— Это об...обычная про...цедура, с...совершенно законная, — выдавил Итан.

— Простите его, милорд, — перебил Ворон. — Молодой человек утомился в дороге и плохо соображает. Ему бы поспать. Не откажите в гостеприимстве!

— Я п...прекрасно... — запротестовал Итан, но Марк одним взглядом заставил его умолкнуть.

Это уже любопытно. Зачем Ворон избавляется от подручного?..

— Да, конечно, — согласился Эрвин. — Кузен, будь добр, выдели Итану спальню.

— Уютную спальню?.. — с ехидной улыбкой осведомился Деймон Эмилия.

— Обычную спальню, где есть кровать и окна.

— Ага... — кузен выглядел разочарованным.

Он поманил секретаря за собой. Эрвин сказал им вслед:

— Великий лорд Десмонд заболел каменной хворью. Завтра вы сможете убедиться в этом, Итан Гледис Норма.

Двое исчезли, и в кабинет тут же вошел кайр из ночного караула, замер у двери, положив руку на эфес. Деймон не собирался оставлять герцога наедине с послом — весьма разумно.

Эрвин добавил вина в кубки, сделал глоток и спросил самым светским тоном:

— Как дела в столице, Марк? Как служба?

— Не служба, а тьма, милорд! То интриги, то убийства, то мятежи — ни минуты покоя! Так утомительно... Недавно кто-то придумал — подделал выпуск Голоса Короны. Представляете?

— Экий подлец!..

— Не то слово... Опять же, допросы заговорщиков — то еще дельце, врагу не пожелаешь. Разве только леди Сибил радует: ее допрашивать — одно удовольствие.

— Полностью согласен на счет леди Сибил.

Марк хохотнул. Съел мяса, запил вином.

— Недавно у владыки был праздник — открыли "волну" в Надежду. Письма по проводам — представляете?

— Слышал, но не представляю. Что за машина? Как она работает?

— А мне откуда знать, милорд? Ведь это вы учились в Университете, а не я. Вам должно быть виднее...

— Учился в Университете? Скверно вы осведомлены, Марк! Кто же там учится!..

— Вина агентуры, милорд. Вечно все перепутают... Взять хотя бы Итана. Представьте, что он вычудил: однажды спутал леди Минерву Стагфорт с леди Глорией Нортвуд...

— Совершенно не разбирается в женщинах.

— Вот-вот. Не диво, что владыка прогнал его со двора и навязал мне в попутчики. Я бы рад без него — зачем мне этакий птенец? Но куда попрешь против приказа...

— Служба, служба... — сочувственно покивал Эрвин.

Кубки уже опустели, он поднял кувшин, неловким движением пролил вино на скатерть.

— Нервы совсем расшатались... — смутился молодой герцог. — Эти мятежи — такое беспокойное дело!

— Я вас прекрасно понимаю, милорд, — склонил голову Марк. — Позвольте, помогу.

— Что?.. Ах, да, прошу...

Посол взял у него кувшин, придвинул чаши. Эрвин поглядел в окно. Предрассветное небо было черно, как смола или вороново перо, или волосы сестры.

— Марк, я все продолжаю думать, и не нахожу ответа... Зачем вы здесь? Да-да, ваш птенчик сказал: законная процедура, все верно... попутно и поглядеть, что творится в Первой Зиме, посчитать лагерные костры... Но почему именно вы? Один из самых доверенных, хитрых, умных людей, что есть у Адриана. Зачем он отдал мне вас?

Ворон опустил сосуд на стол.

— Владыка был уверен, что мы с вами поладим. И я с ним всей душой согласен.

— Простите, Марк, я слишком устал за день. Нет сил разгадывать ваши проверки, и это делает игру скучной для вас... Остались ли у меня агенты в Фаунтерре, что мне известно о связи Минервы с Глорией, я ли заказал поддельный "Голос Короны" — конечно, вы уже получили ответы. Возможно, за ними вас и прислал Адриан... Но с чего он взял, что вы сможете увезти их из Первой Зимы? Зачем мне вас отпускать?

— Долина Первой Зимы — красивейшее место, — пожал плечами Ворон. — Я не против задержаться здесь.

— Вы угодили в опалу к императору? — удивился Эрвин. — Как вас угораздило? Вы разоблачили Айдена Альмера!

— И проглядел вас.

Эрвин ухмыльнулся:

— Не ваша вина, Адриану следовало понять. Один южный мальчик не умел пользоваться ножом — ударил в грудь, не попал в сердце. Позже парни из бригады не потрудились пересчитать мертвые тела... А вы отдуваетесь за чужие промахи — сочувствую.

— Благодарю, милорд, — сказал Ворон. — Вы понимаете меня лучше, чем я сам.

— Положим, Адриан вас наказал... Но разве это повод доверять вам? Верный пес остается верным даже когда его бьют.

Марк пожал плечами и протянул герцогу кубок. Эрвин взял, рассеянно поглядел в багровое зеркальце жидкости.

— У меня кончились идеи, Марк... Признаю свое поражение. Скажите сами, почему вы здесь? Не могу понять.

— Попробуйте еще, милорд, — сказал Ворон, пригубив вино. — Разве вы не любите загадки? Я — люблю. К тому же, вы ведь не поверите ни слову, которое слетит с моего языка.

— Н-ну... может быть, дело в том, что вы — из черни? Адриан надеялся таким странным способом оскорбить меня? Он считает меня настолько спесивым индюком?..

— Спесивые индюки правят нашим миром, — ухмыльнулся Марк. — Выпьем за их здоровье.

Эрвин покачал головой.

— Весьма поучительно. Я надеялся предугадать планы императора — и не могу понять мотивы даже одной его собачки. Что ж, будем считать, он пожертвовал вами ради урока. За учителей, Марк.

Герцог поднес чашу к губам.

Открыл рот. Язык ощутил пряную терпкость вина...

В последний миг что-то случилось с глазами Ворона. Свечи как-то по-особому отразились в его зрачках.

Эрвин замер.

Осторожно отодвинул чашу. Сплюнул.

— Так это вы?.. Вы, Марк?..

Ворон Короны молчал.

— Я ждал асассинов с Перстами. Думал, явится вся бригада, как за бедным Айденом Альмера... А пришли вы. Ни летучего огня, ни Предметов — мне не полагается смерть мученика, верно?

— Милорд, постойте... — начал Ворон, но Эрвин движением пальца подозвал часового.

— Мой добрый гость должен сидеть очень тихо.

Лязгнула сталь, и лезвие ножа прижалось к яремной вене Марка.

— Почти, — сказал Эрвин. — Отвлекли внимание загадками, отлично сыграли обиду на Адриана. Отослали юного дурачка, который мог вас выдать. Позабавили — смех усыпляет бдительность... Всего в дюйме от цели. Надеюсь, это вас утешит.

Ворон сглотнул, на острие кинжала появилась капля крови

— Любезный Марк, если бы я выпил это, мои люди позаботились бы о вас. В том... хм... объекте, что остался бы от вашего тела, жизнь теплилась бы еще очень, очень долго. Возможно, годы... — Герцог помедлил, словно колеблясь. — Но я буду милосерден, как учит Праматерь Янмэй. Кайр, наш гость хочет пить.

Лезвием клинка часовой разжал Марку зубы и влил в рот отравленное вино.

Меч

2-4 сентября 1774г. от Сошествия

Западная Альмера

Джоакин искренне не понимал происходящего. Если бы спросили его, как должны развиваться события, то он без колебаний ответил бы следующее.

Чудом спасшаяся прекрасная герцогиня Аланис в сопровождении своих верных воинов направляется в замок ближайшего лорда. Тот немедля рассылает письма всем графам, баронам и рыцарям Альмеры. Весть о спасении Аланис мигом облетает Красную Землю. Под ее знамена стекаются все, кто способен носить оружие. Все благородные люди Альмеры, все настоящие мужчины собираются в могучее войско и выступают против подлеца-архиепископа Галларда, незаконно захватившего власть. (Джоакин знал, что за Перстами Вильгельма стоит император, но все равно склонен был винить во всем приарха. Видимо, тот сумел каким-то способом обмануть владыку, хитростью толкнуть на преступление.) Итак, объятое праведным гневом и жаждой мщения, войско движется к Алеридану, а во главе его стоит несравненная леди Аланис. Любой воин с радостью ринется в бой ради нее. Ей достаточно одного слова, чтобы привести в движение полки. Однако юная леди не искушена в военном деле, к тому же обессилена ранением, потому ей требуется помощник — надежный и крепкий мужчина, способный командовать войском. У Джоакина имелся на примете такой мужчина.

Под командованием герцогини и ее верного помощника, армия мщения окружает Алеридан. Сражение даже не состоится (хотя и жаль). Наемные банды архиепископа разбегаются, бросая оружие. Приарх кидается к ногам победительницы и молит о пощаде. Великодушная Аланис дарует Галларду его никчемную жизнь... но, конечно, он отрекается от мантии архиепископа и уходит в монахи. Немедленно собирается капитул (или как там называется этот большой съезд епископов), избирает нового приарха Церкви Праотцов, и тот отправляется в Фаунтерру, чтобы воззвать к совести императора. Владыка Адриан, будучи человеком чести, просто не может не осознать своих заблуждений. Он раскаивается в содеянном и клянется, что Персты Вильгельма отныне будут использованы только на благо человечества. В знак покаяния владыка совершает пешее паломничество в Кристальные Горы. Леди Аланис тем временем полностью выздоравливает и становится еще прекраснее, чем была до ранения: пережитые страдания придают ее чертам глубину и загадочность. Она приказывает восстановить сожженный Эвергард и принимается править герцогством. Даже такой властной и волевой натуре, как Аланис, непросто управлять пятьюдесятью городами, тысячей сел и миллионами людей. Ей требуется умный и крепкий помощник. У Джоакина имелся на примете таковой...

Но происходило нечто иное. Чем дальше, тем больше различия бросались в глаза.

Сир Хамфри велел Джоакину обыскать мертвецов. Джоакин заикнулся о мародерстве и рыцарской чести. Лейтенант объяснил Джоакину, куда именно тот может засунуть свою честь, и прибавил, что в дороге понадобятся деньги. Джоакин поразился: как это — нет денег? У герцогини Аланис, наследницы богатейшего Великого Дома, нет денег на дорогу?.. Сир Хамфри назвал его кретином и лег спать. То есть, сел спать — на полу у закрытых дверей спальни, внутри которой Ланс обрабатывал рану миледи. Джоакин вздохнул поглубже и вместе с Берком отправился выполнять приказ. Они обшарили карманы и сумки наемников приарха, нашли пять с лишним елен серебром. Одна елена немедленно перекочевала в карман Берка, вызвав на его лице выражение блаженного покоя. Джоакин не стал спорить: он был слишком деморализован мародерством.