— Держи меня крепче! — гаркнул он Рону.
Тот вцепился ему в пояс. Гарри осторожно подполз к посиневшей от страха и холода Гермионе, из последних сил сжимающей одной рукой кота, а другой — ветхий край коврика, из которого сыпались нитки, и ухватил ее за воротник. Воротник затрещал, но выдержал. Гарри напрягся, заскрипел зубами и с трудом втянул Гермиону обратно. Все перевели дух. Гермиона тяжело дышала, боясь заплакать, чтобы ее слезы не замерзли прямо на щеках, а Криволапсуса била крупная дрожь, и глаза его стали совсем как плошки.
— Джим, если мы немедленно не спустимся!.. — осипшим от страха голосом начал Гарри. — То моим следующим желанием может стать...
— Уже, уже снижаюсь! — захлопотал джинн, сам не свой после встречи со стальным монстром. — Не хватало еще, чтобы по вине твоего жалкого раба, о, повелитель, тебя и твоих друзей сожрало это кошмарное чудовище! Никогда не слышал раньше о таких! Они, наверняка, едят волшебников!
— Д-да нет, в-в ос-с-сновном ав-в-виационн-нное топ-пливо, — заикаясь от страха, сказала Гермиона. Она спрятала покрасневшие руки в рукав куртки Рона и крепко зажмурила глаза, чтобы ненароком не посмотреть вниз, такой крутой вираж заложил джинн на ковре. И зря, потому что на горизонте показались шпили и башни Хогвартса. Джим осторожно повел ковер на снижение. Они очень осторожно обогнули Хогсмид и на окраине запретного леса попытались пересечь границу школьной земли.
БУМ!
Ковер с грохотом вписался в какую-то невидимую преграду, Рон, Гарри, Гермиона и Криволапсус чуть не посыпались с него, но в последний момент джинн успел удержать Гарри, а все остальные уцепились за него (включая Криволапсуса) и таким образом удержались на этом старом летающем половике. Ковер медленно спланировал на опушку Запретного Леса, устало подергивая уголками. Джинн тоже выглядел не особенно — штаны порядочно помялись, рукав был порван (за него неудачно попытался схватиться Рон), а монокль он потерял в неравной битве с железным драконом системы "Конкорд". Когда коврик улегся на траву, все тупо посмотрели друг на друга, не веря, что их кошмарный полет, наконец, закончился а потом, не тратя лишних слов, поняли, что им сейчас нужно. Они с трудом поднялись на ноги и расползлись в разные стороны. По их позеленевшим лицам было ясно, что в данный момент каждому из отважных путешественников требуется пара минут одиночества. Гарри услышал, как великого волшебника и выпускника Магрибской Школы колдовства и Магии Джамаледдина Кудаму ибн-Омара ибн-Алима абд-аль-Азима крепко выворачивает наизнанку за соседними кустами. Не тратя времени, Гарри засунул два пальца в рот и последовал его примеру. После этого сразу стало как-то легче.
Встретились они уже у ковра. Тот весело елозил по траве, с любопытством помахивая вылезшей из края основой над большой пестрой бабочкой, и был явно настроен слетать куда-нибудь еще, за пару тысяч миль от Хогвартса. Гарри бухнулся на сырую траву, перевел дух и подвел итог путешествию:
— Джим, в следующий раз я серьезно подумаю над твоим предложением о слонах. Я уверен, это было бы просто замечательно! Чем лететь второй раз на этой тряпице, я предпочту колесницу, запряженную драконом и гиппогрифом!
— А обнаженные черные невольницы тоже входят в эту картину идеального путешествия в школу? — язвительно поинтересовалась Гермиона. Она обмахивалась носовым платком, безуспешно пытаясь прийти в себя и привести в чувство Рона, который пластом упал в траву, зарывшись в нее лицом. — Рон! Рон, вставай же! Школа, очевидно, огорожена каким-то барьером, пройти через который мы не можем. Это, наверное, Высшая Магия, мне это заклинание неизвестно. Нужно попытаться найти проход или позвать кого-нибудь из преподавателей.
— Угу, — Рон с трудом поднялся и обвел друзей мутно пьяным взглядом. — С-сейчас... встану, — Он приподнялся, но потом снова грохнулся обратно на землю. — Черт, Гермиона, может, мы все-таки слегка отдохнем? Хогвартс-то — вот он! Идти пять минут, мы уже на территории школы.
— Как бы не так! — уперла Гермиона руки в бока. — Попробуй, пройди сквозь эту охранную систему! Я же сказала — это очень сложное заклятие, я снять его не смогу.
Гарри осторожно приблизился к тому самому месту, в которое уперся и грохнулся оземь их летающий ковер. Он вытянул вперед руку и нащупал что-то невидимое, но очень гибкое и упругое. Похожее на ту Защитную Стену, которую он возвел пару месяцев назад, только не различимую глазом.
— Интересно, а Заклятие Зова о Помощи ее пробьет? — Гарри ощупал желеобразное невидимое нечто и вынул палочку.
— Осторожно, Гарри! — предостерегла его Гермиона. Она встала, отряхнула грязную юбку, всю в траве, шерсти Криволапсуса и неизвестного тигра, раньше них летавшего на самаркандском скоростном снегодождеградоотталкивающем ковре, и, прихрамывая, подошла к Гарри. Потрогала прозрачную стену и нахмурилась. — А если защита срикошетит? Вдруг заклинание попадет обратно в нас?
— Надо попробовать, — решился Гарри. Он поднял палочку. Призадумался, вспоминая точное слово, и осторожно произнес. — Холло!
Из конца палочки выстрелила большая серебристая струйка света. Она рванулась вверх, облетела купу лиственниц и ясеней и исчезла за краем Запретного Леса.
— Как хорошо работает твоя новая палочка, — похвалила Гарри Гермиона, но тут же нашла повод сделать замечание — Однако, кажется, сначала нужно было побеспокоиться о том, чтобы Джима никто не увидел. И этот ковер — тем более.
— Точно! — спохватился Гарри. Джим выстроился по стойке смирно, с восторгом ожидая приказаний. — Забирай свой ковер и дуй назад в бутылку, не то тебя кто-нибудь заметит!
Ковер отчаянно не хотел лезть обратно. Он упирался всеми четырьмя уголками, пока джинн запихивал его в бутылку. Джамаледдин сердито пыхтел, ругался по-арабски и, искоса хитро поглядывая на ребят, по-английски. Ругательства были витиеватые, Гермиона краснела, Гарри хмурился, а у Рона было такое восторженное выражение на лице, точно он хотел сию же минуту записать имена тех предков негодяйки-ткачихи, выткавшей это упрямое волшебное средство передвижения, которых в сердцах упоминал Джим. Предков было много и все они, по-видимому, имели отношение к шакалам и свиньям одновременно. Наконец, коврик печально махнул ребятам на прощание и скрылся в бутылке. Джим перевел дух и отсалютовал Гарри:
— Твой тупой и нерасторопный слуга будет всегда рад выполнить любое твое желание, о прекраснейший и мудрейший Малик-бей! Счастливо оставаться! — с этими словами Джима до ребят донеслось тихое шипение: Джамаледдин Кудама ибн-все-прочие-родственники залезал в свой новый дом. Гарри поймал бутылку и как следует заткнул ее крышкой. И вовремя, потому что из-за крайнего ясеня показалась грузная фигура Бенджамина Иррегус-Штрауса. Он быстро бежал и подслеповато жмурился от холодного пронизывающего ветра, выставив вперед длинную волшебную палочку, словно ожидая нападения. Подрулив к промерзшей насквозь троице, он удивленно вытаращился на них.
— Гарри Поттер? Вы — здесь? Почему вы не...
— Сэр, у нас мало времени! — закричал Гарри, бросаясь к прозрачному укреплению. — Мы только что с магловского поезда! На нас напали дементоры! Профессор Эвергрин и сэр Глориан остались там! Я боюсь, что с ними случилось что-то страшное.
— Великий Шотландец! — в ужасе воскликнул Иррегус-Штраус и замахал палочкой. — Оппидемптум! Скорей, ребята, скорей!
После произнесенного Бенджамином заклятия стена с шумом стала видна. Она выглядела как зеленоватое, колеблющееся на ветру желе, и от ее вида Рон скривился, будто его вновь затошнило. Потом защитное укрепление внезапно заискрилось, по нему побежали легкие электрические разряды, и в прозрачной стене образовалось круглое отверстие.
— Лезьте внутрь, быстро! — скомандовал член ордена Феникса. — Только осторожно, не задевайте края, иначе вас сильно приласкает током! — он продолжал делать круговые движения палочкой, чтобы отверстие не закрылось.
Гарри подождал, пока перелезет Гермиона, потом передал ей не по-кошачьи трусливо скулящего Криволапсуса и нырнул в дыру сам, ощущая, как края прозрачного укрепления излучают жар. От него чувствовалось легкое покалывание в ладонях, когда он опасно близко поднес руки к стене. Иррегус-Штраус помог ему влезть в отверстие, а затем втащил нескладную фигуру Рона, который несколько раз чуть не ухитрился вписаться в опасно искрящуюся массу и опалил-таки волосы на макушке.
— Оппикондум! — воскликнул Иррегус-Штраус, и проход тут же стал стягиваться. Когда он с чмоканьем закрылся целиком, стена исчезла, словно ее никогда и не было видно. А потом профессор повернулся и побежал. Ребята припустили за ним, стараясь не отставать, поэтому на все вопросы Бенджамина им пришлось отвечать на бегу:
— Давно это случилось?
— Часа три назад, — отплевываясь, выпалил Рон: хвост Криволапсуса, развеваясь на ветру, все время норовил попасть ему в рот. Он закашлялся.
— Сколько дементоров было в поезде?
— Мы не считали, сэр, — скороговоркой заговорила Гермиона. — Мы были в купе, а когда они стали ломиться в дверь, профессор Эвергрин велела нам закрыться и никуда не выходить. Мы больше ее не видели! И сэра Глендэйла тоже! — она всхлипнула, утирая лицо на бегу.
— Я спрашиваю: сколько дементоров было? Постарайтесь вспомнить! — отдуваясь, повторил свой вопрос Иррегус-Штраус.
— К нам в купе ломились, по меньшей мере, штук десять. От их присутствия даже дверь замерзла, сэр, — Гарри пыхтел на бегу, стараясь поспеть за толстым, но удивительно легким на ногу новым профессором по Уходу за Магическими Существами. — Мисс Эвергрин... Как вы думаете, сэр, она жива? — с замиранием сердца выложил Гарри то, что сильнее всего его ужасало.
Бен Иррегус-Штраус промолчал, заворачивая за край хижины Хагрида, но не снижая темпа. Гарри успел заметить, что домик не находится в забросе. Где-то рядом гулко лаял Клык, возле крыльца привычно паслись кикиморы, а в огороде сидели на грядках крошечные тыквочки.
— Сэр, — пролепетала Гермиона, вспомнив еще об одной важной вещи. — Там, в поезде... было очень много маглов. Они убегали от дементоров, но я не думаю, что... — они ужа почти достигли главной лестницы у входа в школу.
— Быстро — в холл! — приказал Иррегус-Штраус, сам направляясь в обход, к маленькой задней дверце, ведущей в школьные подземелья. — Я — к директору, а вы — к врачу, скорее!
— К какому врачу? — проворчал Рон, преодолевая первый лестничный пролет. — Он что, забыл, что у нас в школе больше нет врача?
— А может, уже есть? — предположила Гермиона, перебазировав толстого Криволапсуса в другую руку. — Кто знает, что здесь изменилось за лето. Рон, тебе больше всех надо в медпункт, ты, наверное, страшно простыл в полете на этом дырявом сквозняке.
— Господи, как же хорошо-то! — воскликнул Рон. — Снова в Хогвартсе!
Гарри тоже был согласен с ним. Отчасти. Хогвартс всегда был его домом больше, чем особняк Дурслей на Бирючиновой Аллее, но этим летом Гарри уже привык считать родным и викторианский дом на болотах Хитмарша. Поэтому мысль о том, что он может потерять и своих новых опекунов, которые о нем заботились с таким терпением и любовью, причиняла ему все ту же знакомую колкую боль, которая безжалостно мучила его при каждом воспоминании об улыбке Хагрида или взорванной Фредом навозной бомбе. Он только успел сжать зубы, чтобы не дать боли выбраться наружу, как, влетев в холл, наткнулся на потрясающую картину.
Посреди зала друг на друге возвышались два сундука. Под ними стояли две клетки, в которых мирно спали Хедвига и Свинринстель. А на сундуках сидела Джинни Уизли, просматривала очередную стопку счетов и с невозмутимым видом уничтожала сникерс. Заметив их, она ничуть не удивилась.
— Рон, — сурово начала она, откладывая бумажки в сторону. — У тебя порван воротник и рукав. Почему твоя куртка на Гермионе? Гарри, что случилось? Где ваши вещи? Профессор МакГонаголл о вас уже спрашивала, мы-то с дядей Джоном приехали пару часов назад: встретили мистера и миссис Фоссет. Они тоже собирались отправлять Джиллиан в школу, зачаровали наш джип, превратили его в портшлюз, и мы подвезли и Джиллиан тоже. Дядя Джон уже уехал, очень за вас беспокоился... Но ты, наконец, объяснишь мне Рон, почему ты в таком виде? — Джинни нахмурилась и хмуро уставилась на Рона, выбивающего дробь зубами. — Почему ты так дрожишь?
— Дементоры, Джинни, — тихо сказала Гермиона, устало прислоняясь к сундуку. Гарри вдруг почувствовал, что у него тоже подкашиваются ноги. От усталости, холода и того страшного ощущения, которое у него всегда вызывали дементоры. Его вначале затмил полет на ковре, но сейчас ледяной страх вновь подступил к самому горлу, распространяя по всему организму крохотные иголочки боли и тошноты. Он сполз на пол и замер возле сундука. — На наш поезд напали дементоры.
Джинни побелела. Счета попадали у нее с колен.
— А м-мисс Эвергрин? — дрожащим голосом спросила она.
Гарри замотал головой.
— Мы не знаем, что с ними случилось, — он закрыл лицо руками. — Мистер Иррегус-Штраус побежал к Дамблдору за помощью. Наверное, они уже там...
— Иррегус-Штраус? — с сомнением наморщила лоб Джинни. — А кто это? — впрочем она не стала забивать себе голову лишними мыслями. — Скорее, скорее! Вам нужно в медпункт. Вот, возьмите пока шоколадку! — Она разломила свой сникерс на три части и насильно запихнула каждому из троих друзей в рот по кусочку. Рон успел взять свой, но тут силы внезапно подвели его, и он, замотав головой и отгоняя набегавший обморок, нетвердо переступил ногами, случайно придавив присевшего рядом Криволапсуса. Кот отчаянно взвыл и драпанул вверх по лестнице, чуть не сбив с ног спускающегося вниз Невилла Лонгботтома.
— Боже, Гарри! Гермиона! Рон! Что с вами! — Невилл в три прыжка одолел пролет, только один раз угодив ногой в исчезающую ступеньку, что было для него рекордом.
У Гарри потемнело в глазах.
— Невилл, скорее помоги мне! — голос Джинни почему-то гулко отдавался в ушах, как звенящий колокол. Послышался топот бегущих ног. А потом было холодно и темно, но через некоторое время стало тепло и мягко. Ласковое шуршание веток в камине и запах сосновых шишек заглушил аромат горячего шоколада и звук помешивающей его серебряной ложечки. И негромкие голоса.
— Благодарю, дорогая. Это ужасно, они все еще не вернулись, хорошо, хоть дети остались целы.
— Интерьесно, какьим образом оньи ухитрьились сбьежать? — знакомый голос и знакомый силуэт: высокая прическа, золотая шпилька в виде феникса. И доброе, милое лицо и улыбка. Инь Гуй-Хань.
Но что она здесь делает? Орден Феникса решил снова собраться в Хогвартсе в полном составе?
Гарри огляделся. Он был в больничном крыле, а на соседних кроватях сидели Рон и Гермиона. Рон шумно хлюпал горячим шоколадом из большой кружки. Гермиона сжимала свою чашку дрожащими пальцами одной руки, а другую крепко сжимала профессор МакГонаголл, декан их факультета. Старая профессор была ужасно напугана, но ее брови были строго сведены в одну суровую линию. Она явно ждала того момента, когда ребята должным образом очухаются, чтобы начать их ругать. За спиной профессора МакГонаголл толкались Джинни и Невилл: Джинни была перепугана не на шутку и нервно накручивала длинную огненную прядь на палец, Невилл осторожно придерживал ее за руку, явно не в силах поверить в такую смелость со своей стороны, но Джинни, поглощенная переживаниями о брате, не обращала на Невилла ни малейшего внимания.
