Министерство же Магии рухнуло под напором нанятых Упивающимися Смертью убийц-маглов. Сложно сказать, какие огромные деньги были потрачены, чтобы привести в действие такой кошмарный план, но факт остается фактом: это страшное сотрудничество никоим образом не заставило Упивающихся Смертью отказаться от своих взглядов. После штурма на поле боя осталась масса трупов тех самых наемников, которые за баснословные деньги согласились участвовать в погроме: сторонники Вольдеморта уничтожили ненужных свидетелей так же жестоко, как те только что уничтожили сотрудников Министерства. Дейли Пророк вышел со страшной передовицей — обезображенным пулями телом Министра Магии на первой странице. Маглы считают, что это был террористический акт.
— Кто остался жив? — надтреснутым голосом сказал Рон в полной тишине. Гарри отметил, что Рон спросил именно кто остался жив, а не кто погиб.
Гермиона мрачно сказала, что списков еще нет и неизвестно, будут ли они вообще. Газеты, кажется, уже находятся в руках сторонников Вольдеморта. Волшебные радиоканалы — тоже. Все эти сведения доставил Дамблдору Аластор Моуди. Гарри облегченно вздохнул — старый Дикоглаз остался жив, впрочем, он бы и в худшей из схваток поставил на него, хитрый начальник Отдела Тайн был способен и не на такие увертки. Судя по всему, как сказала Гермиона, Моуди уже нет в школе — нелегально аппарировал на континент.
— Магическое правительство временно возглавляет... — хмуро начала Гермиона и уронила. — Морис Бладштейн.
Гарри ахнул, а девушка решительно продолжила:
— Кроме него во временное правительство входят и другие Упивающиеся Смертью — Люциус Малфой, Уолден Макнейр, Питер Петтигрю, Брут Эйвери, Родерик Крэбб, Герман Гойл и другие. Из Азкабана возвращены многие другие бывшие сподвижники Вольдеморта — Лестрэйнджи, Фрэйи, Дрэдды, Ральф МакАбр и Тибериус Акелдамус, — закончила читать список Гермиона и опустила бумажку себе в карман. Имя мистера Олливандера так и не прозвучало.
Симус Финниган громко и грязно выругался. Стоявшая как раз за ним Джинни Уизли побагровела: даже ее старшие братья в минуты наибольшего раздражения никогда так не выражались. Но Симуса никто не одернул, все были слишком потрясены ситуацией.
— Малфой! — яростно выкрикнула Клара. — Я так и знала, что папаша этого мерзкого уродца имеет к этому самое прямое отношение! А его сынок, его прихвостень, вернулся сюда, чтобы шпионить и доносить! Ну, все, мерзавец, держись!
Все разом заорали, стараясь перекричать друг друга.
— Спокойно, Клара! — рявкнула Гермиона, грозно надвигаясь на второклассницу. — Директор ясно сказал: никаких скандалов, никаких выяснений отношений между учениками быть не должно! Если мы здесь в Хогвартсе все перессоримся, то нам не на что надеяться, мы в одной лодке!
— Погоди, Гермиона, — потер лоб Невилл. — Я что-то не понял последнее... что ты имеешь в виду?
Гермиона Грэйнджер обвела всех сухими блестящими глазами.
— А вы что, не сообразили, что после падения Азкабана и Министерства Магии Хогвартс — последний оплот противников Вольдеморта? Ему нужен Хогвартс, если не для того, чтобы его уничтожить, то для того, чтобы превратить его в школу Темных Искусств! Те ученики, которые не захотят подчиниться ему, будут уничтожены! Все...
Эти слова вновь вогнали ребят в состояние глубочайшего ступора. Гермиона продолжала:
— Школа переходит на осадное положение. По всему Хогвартсу установлены посты для дежурства. Все ученики старше второго класса разбиваются на группы и, согласно графику, который профессор МакГонаголл скоро вывесит на доске объявлений, будут следить за порядком в школе. Старшеклассники будут круглосуточно наблюдать за окрестностями Хогвартса со всех башен замка. Члены прошлогодних команд по квиддичу регулярно будут облетать школьные владения, чтобы предупредить нас, если увидят посторонних. В остальном занятия проходят стандартно и на них будут присутствовать все, кроме дежурных. Да, кстати, сдвоенные занятия по Защите от Сил зла теперь будут проводиться каждый день. А Зельеделие пока отменили...
— Снейп — один из них! — ахнул Невилл. — Я всегда это знал!
— Ничего подобного! — горячо заверил его Гарри. — Совсем наоборот!
Но ни Невилла, ни других гриффиндорцев это не убедило. Гарри услышал несколько не слишком лестных эпитетов, характеризующих Снейпа.
— А что с нашими родителями? — тихо спросил Деннис Криви. В его рукав вцепилась Гвинетт Макферсон. Она тихо, испуганно плакала. — И с нами? Ну, с теми, у кого родители — маглы?
— Я... я не знаю. Я больше ничего не знаю, — пробормотала Гермиона. Силы вдруг оставили ее, и она опустилась на ступеньку, закрыв лицо руками. Видеть всегда уверенную в себе старосту Гриффиндора в таком потрясении было ужасно. Словно у нее вдруг надломился стержень, на котором держалась вся надежда. Сердце у Гарри прыгнуло куда-то вверх и не желало спускаться обратно. Рон упал рядом с Гермионой, приобнял ее и уставился в пустоту.
— Папа, — услышал Гарри его шепот. — Перси....
— Рон, перестань! — зарычала Джинни, расталкивая плачущих однокашников и продираясь к брату. — Не смей даже думать об этом, слышишь! Прекрати! И вы все заткнитесь! — обернулась она к остальным гриффиндорцам. — Чего вы разревелись, как идиоты?! Не рыдать нужно, а соображать, что теперь делать. Гермиона, ты же всегда могла что-то придумать, ты же у нас самая умная. Ну, давай же!
— Джинни, как я могу? Там мама с папой! Если с ними что-то случится, то...
— Замолчи и слушай! — Джинни воздвигалась над братом и Гермионой, как монумент борьбы за свободу. За ее спиной с горящими, как угли, глазами стояла Клара. — Если мы будем выть и причитать, то ничем не поможем, ни своим родителям, ни Дамблдору! Без толку развозя слезы по лицу мы ничего не добьемся!
— Джинни права, — решительно заявил Гарри. — Мы же не допустим, чтобы с нашей школой что-то случилось?! Это же наш Хогвартс! Мы же не хотим, чтобы этот мерзавец разрушил и наши семьи и нашу жизнь только из-за того, что ему хочется урвать еще один кровавый кусочек власти!
— Гарри, — прошептал Тоби. — Опомнись! Это же Воль... Сам-Знаешь-Кто!
— Это Вольдеморт, — холодно ответил Гарри, до боли сжимая перила лестницы. — И я не позволю ему причинить боль еще кому-то... Он убил моих родителей. По его приказу убили твоего брата, Рон, убили Хагрида и Чу, убили родителей и родственников многих из нас! Он убил бабушку и дедушку Сьюзен Боунс, а вчера его прихвостни уничтожили ее отца, и она осталась одна на всем свете! И так будет со всеми нами, если мы не объединимся чтобы...
— Чтобы положить этому конец, — Рон медленно поднялся. В его глазах мелькнул отблеск, слегка испугавший Гарри. Он вдруг подумал, что смерть Фреда куда сильнее затронула Рона, чем он думал раньше. — Я с тобой, Гарри.
— И я! — Джинни положила свою бледную ладонь на кулак Рона.
— Я тоже, — Гермиона одернула мантию и положила руки на плечи Гарри и Рону. — Мы сможем! Мы сделаем это! Да здравствует Хогвартс!
— Да здравствует Гриффиндор! — закричала Клара изо всех сил. Все поддержали ее громкими воплями, разбудившими Северину, спавшую на краешке картины над камином. Вопли напугали белку до такой степени, что она со страху свалилась прямо на голову Невиллу, и, не разобравшись, кто виноват, спросонья впилась ему зубами в ухо.
Гарри пришел на завтрак уставший. Они с Роном и двумя четвероклассниками из Хуффльпуффа все утро простояли на самом верху Северной башни, вглядываясь в горизонт — не появится ли кто посторонний. От радужно переливающейся Защитной стены рябило в глазах. Мадам Хуч и квиддичная команда Рэйвенкло патрулировали воздушное пространство Хогвартса, как тяжелые военные истребители, носясь вокруг башен и пролетая под сводами арок. На причале возле старинного корабля стоял дозор из семиклассников Гриффиндора и профессора Вектор, гриффиндорцы зябко кутали носы в полосатые красно-желтые шарфики и сонно поглядывали на воинственно высунувшего клюв из воды гигантского кальмара. Джинни сунула Гарри с Роном пару бутербродов, но от долгого стояния на холодном воздухе они сильно проголодались, замерзли и одних бутербродов, которыми они щедро поделились с продрогшими хуффльпуфцами, не хватило, чтобы заморить червячка. Поэтому на квелый рисовый пудинг и холодные сосиски (видимо, ужасная новость ошеломила и домовых эльфов) Гарри набросился с жадностью. Рон оглядывался в поисках своей возлюбленной старосты, но Гермионы не было.
— Она в библиотеке, — пояснил Невилл, уплетая сосиски с не меньшим усердием, он тоже был на дежурстве, только во дворе, и порядочно промерз. — Сказала, что хочет найти какое-нибудь защитное заклятие получше, сомневается, что то, которое наложено на Хогвартс, надежное.
— Ее что — не устраивает такой способ обороны? Сам Дамблдор решил, что так будет лучше всего, — удивился Рон, вонзая зубы в пудинг. В этот момент в двери Большого зала зашли трое. Парвати Патил выглядела ужасно, синева у нее под глазами переходила в желтоватый болезненный румянец на скулах, она была закутана в несколько свитеров и две мантии: одну свою и вторую с гербом Рэйвенкло. Поддерживающие девушку Падма и Кларенс Дэйвис осторожно провели ее по проходу между столами и усадили возле одноклассников-гриффиндорцев, где Лаванда тут же взяла подругу под свое крыло.
— Как ты себя чувствуешь, Парвати, дорогая?
— Нормально, — пробормотала Парвати, сжимая виски. — Уже почти нормально. Голова только болит. И глаза боюсь закрыть: все время мерещится...
— Парвати, а что такого ты видела, если тебе стало так плохо? — Гарри внимательно посмотрел в черные глаза всегда веселой, легкомысленной девушки, чувствуя, что в ней что-то неуловимо изменилось.
— Гарри, оставь ее в покое! — отрезала Лаванда. Она сняла с подруги плащ и отдала его Кларенсу, все еще воздвигавшемуся над Парвати. Она рука рэйвенкловца крепко лежала на плече Парвати, словно ни за что не хотела его отпускать. — Кларенс, Падма, идите к своим. Потом, после ужина увидимся... Гарри, не спрашивай ее ни о чем! Дай отдохнуть человеку!
— Да нет, Лав, отчего же! Почему я должна скрывать свой дар, — щеки Парвати еще больше загорелись, а глаза сверкнули чем-то, напоминающим ядовитую гордость. — Я видела. По-настоящему видела! Я не знаю, что это было, но я видела это! Настоящее видение!
— Что именно? — заинтересовался Невилл, придвигаясь поближе и заставляя потесниться стайку второклассниц. Клара сидела со скептическим выражением величайшего сомнения на круглой мордашке, а Стелла и Гвинетт совершенно одинаково с ужасом и предвкушением великого события взирали на Парвати, как на дельфийскую пифию.
— Сначала все было очень туманно, — призналась Парвати, теребя край мантии. — Потом туман начал расползаться, и я увидела огромное поле, поросшее дикой травой. В центре стоял высокий человек в черной мантии, а над ним возвышалось ужасное чудовище! Великан, кошмарного роста! Он загрохотал, как гром, и бросился на этого волшебника. Тот колдун поднял палочку, но не успел произнести заклятие, тот великан, — руки Парвати снова мелко затряслись. — Он... просто разорвал его на куски... боже, кровь, кажется, брызнула мне прямо в лицо, а потом мне стало ужасно больно, и я потеряла сознание.
Все сочувственно молчали. Наконец, Гарри, кажется, стряхнул с себя оцепенение, овладевшее всеми гриффиндорцами.
— А как он выглядел?
— Он был просто огромен! Ужасающее лоснящееся лицо! Громадная голова и кошмарные кулаки!..
— Да нет, я о том человеке. Как выглядел тот колдун?
— Я не видела его лица, — призналась Парвати. — Только со спины. У него были длинные волосы, седые, наверное, или с проседью. Высокий. Худой. Длинные пальцы, помню, потому что мне прямо врезался в память тот жест, когда он поднял палочку, и я все время смотрела на его руки... Палочка черного цвета. Больше я ничего не помню...
— И ты не знаешь, что это было: будущее или прошлое? Как считаешь, это связано с тем, что сегодня произошло?
— Нет. Сама бы хотела узнать. Обычно я как-то подсознательно понимаю, было это или будет, но в этот раз — ничего подобного, даже ощущения не возникло... Простите, но мне больше не хочется больше об этом говорить, — Парвати отвернулась и уставилась в чашку с молоком, которую для нее налила Лаванда. Кларенс прошептал что-то ей на ухо и отошел. Рон еще несколько мгновений думал о видении Парвати, но потом мысли о его семье вновь заставили его хмуро засверлить преподавательский стол глазами.
— Кстати, а куда подевались все учителя? Я думал, может, Дамблдор может что-то рассказать о папе с Перси. Или профессор МакГонаголл, — Учительский стол действительно был совершенно пуст. Над ним беспокойно веяли призраки, тоже пребывающие в совершенно обескураженном состоянии. Гарри обратил внимание, что сегодня среди призраков в Большом зале есть и такие, которые обычно не жаловали своим появлением всеобщие сборища. В углу громогласно, как старинный локомотив, завывала Миртл, развозя прозрачные слезы по прозрачным прыщам, а под потолком, пестрый, как рождественский носок, повис Пивз. Он был непривычно тих и не обращал ни малейшего внимания на Кровавого Барона, задумчиво проплывавшего мимо. Профессор Биннз и Толстый Монах негромко беседовали возле хуффльпуффского стола со Сьюзен. Гарри встрепенулся и подскочил посмотреть, как она. Сью была белее мела, но в остальном держалась сдержанно, а, увидев Гарри, даже нашла в себе силы помахать ему рукой. Толстый Монах сочувственно закивал ей, затем провел пухлой призрачной ладонью по ее волосам и отплыл к преподавательскому столу, возле которого витала в воздухе Серая Леди и серьезно осматривала зал.
— Профессор МакГонаголл делает обход на квиддичном поле, там слизеринцев поставили. Думаю, она им не доверяет, — Симус с отвращением покосился на спокойно завтракающего Драко Малфоя. Белокурый юноша равнодушно скользнул глазами по столу Гриффиндора, и когда его взгляд упал на Гарри, Драко злобно ухмыльнулся. Панси Паркинсон положила руку ему на плечо и что-то прошептала, он кивнул ей в ответ. Крэбб и Гойл с одинаково тупыми рожами пережевывали свои порции. Словно бы ничего и не изменилось за их столом. Единственный, кто выглядел более-менее обеспокоено, был староста Слизерина, некрасивый бесцветный парень со свернутой от удара бладжером скулой. — Гляди, Гарри, по ним и не скажешь, что в волшебном мире случилась ужасная беда.
— Они же слизеринцы, Симус, приспособленцы. Они подождут, пока все не кончится, а потом перейдут на сторону победителя, — Гарри вытер рот салфеткой, и в это время из маленькой двери в глубине зала вышел Дамблдор. Он спокойно проследовал к своему обычному месту, за ним вышли остальные учителя: Гарри заметил профессора Спаржеллу, профессора Эвергрин, профессора Иррегус-Штрауса, профессора Синистру и профессора Джонса. Из-за стола показался кончик колпачка профессора Флитвика. Последним вошел Глориан, невозмутимый, как лед. В руке он нес обнаженный меч и, присев за стол возле Валери, положил его перед собой. Профессор по Защите от Сил зла была бледна и решительна. Дамблдор жестом пригласил всех преподавателей занять свои места, негромко откашлялся и начал:
