Телохранители

Ву подошёл ко мне, когда я уже расстелил спальник и собирался ложиться. Предложил отойти в сторону и переговорить с глазу на глаз. Я согласился.

— Почему Вильям назвал вас коллегой? — спросил меня Ву, как только мы отошли подальше.

— Предполагаю, что, таким образом, он поставил нас в известность о том, что работает на разведку и, мне почему-то кажется, что речь идёт не об австралийской разведке.

— Скорее всего, это так. Я независимо от вас пришёл к аналогичному мнению. А вы работаете на русскую?

— Ву, зачем ломать комедию? Не будете же вы утверждать, что перед тем как пригласить меня для охраны экспедиции, не ознакомились с моим досье. А поскольку вы его читали, вам должно быть доподлинно известно, что не просто работал, а был кадровым сотрудником. Вплоть до увольнения. И чем я занимался потом вам тоже известно. Так к чему тогда эти вопросы?

— Я хотел прояснить обстановку, чтобы между нами не осталось недомолвок.

— Отлично, тогда немедленно сознавайтесь, вы работаете на китайскую разведку?

— Скажем так, я не буду вас в этом разубеждать, но и подтверждать тоже ничего не буду.

— Вот и поговорили. Спиной то к вам можно поворачиваться?

— Можно. Я очень не люблю англичан, поэтому предлагаю вам дружить против них. У нас есть поговорка: "Враг моего врага — мой друг".

— Я согласен. У нас тоже есть такая поговорка. Какие у вас предложения?

— Добираемся до места, берём его за жабры и доставляем на Землю.

— Согласен, а там?

— А там его нужно подробно расспросить и примерно наказать. И лучше, чтобы это произошло в Китае.

— Почему именно в Китае?

— Да просто потому, что у нас там, в качестве высшей меры всё ещё сохранился такой анахронизм как смертная казнь. Не отпускать же его потом. Или вы считаете, что он её не заслуживает?

— Заслуживает, конечно, но вам не кажется, что этот метод сведения счётов, мягко говоря, устарел. И не найдет понимания у рас, с которыми мы сотрудничаем.

— А мы им об этом просто не будем говорить!

— Телепатам?

— Согласен, глупость сморозил. И что вы тогда предлагаете?

— Я предлагаю забрать его в СРГ. У нас его расспросят не менее добросовестно.

— И потом отпустят?

— Ву, ну не пытайтесь вы казаться глупее, чем являетесь. Не идёт это научному светиле планетарного значения, совмещающему науку с работой на государство. Разумеется, никуда его не отпустят. Но убивать не будут. Не мы ему дали жизнь, не нам и забирать её.

— Ладно, в конце концов, это не принципиально. Главное захватить его. Как вы думаете, где он будет отсиживаться эти пять дней? Не полетит же он сразу на плато?

— Конечно, сразу не полетит. Он ведь один. Значит, будет искать такое место, где можно ночевать, не рискуя быть съеденным. А такое место мы с вами знаем только одно.

— Логично. Значит, будем исходить из того, что появится он на плато накануне или непосредственно в день отлёта.

— А нам желательно появиться там раньше, чтобы подготовиться к встрече. Если успеем, конечно. Всё, ложимся спать. К строительству плота приступим, когда рассветёт.

Иннокентий

Ну что ж, мои подозрения оказались не безосновными и вчерашними событиями подтвердились на все сто процентов. Вильям оказался английским разведчиком, а Ву тесно связан с китайской разведкой. Теперь, когда с этими двумя мы разобрались, остались вопросы по остальным. Могут они быть связаны с какими-либо разведками? Теоретически могут. Стоит ли их на данном этапе опасаться? Скорее всего, нет. В одиночку к плато за такой короткий срок не добраться. Только вместе. А там будет Вильям. И его нужно будет захватить, причём, живым. Вот момент захвата и будем считать ключевым. До этого момента остальных трёх членов экспедиции можно не опасаться, а сразу после — надо быть очень внимательным. Из этого и будем исходить.

Ночь прошла относительно спокойно. Потихоньку жгли костёр. Пока мы спали, к костру один раз пытались незаметно подобраться койоты — мелкие луговые волки размером с дворняжку, не представляющие опасности даже для человека вооружённого обыкновенной палкой. Очень уж они трусливые. Тросточка Ганса обыкновенной палкой не являлась, скорее проходя по категории холодного оружия скрытого ношения. Самый неосторожный из койотов убедился в её опасности на собственной шкуре, а остальные были настолько впечатлены его обиженными воплями, что больше подкрадываться к костру не пытались.

А в наше с напарником дежурство приходила рысь. Молодая наглая кошка, чуть крупнее меня по размерам. Ни играть, ни заняться более тесным общением она не пожелала. В ответ на моё предложение только фыркнула. Ну и дура. Впрочем, это её проблемы. Мне не больно то и хотелось.

Потом Сергей разбудил Ву и Раджива, мы передали им дежурство и даванули ещё пару часиков.

Сергей

Как только над горизонтом появилось Н-Солнце, я подхватил Иннокентия, уложил его себе на плечи и пошёл в рощу. Надо было выбрать деревья для плота. Мне требовалось что-нибудь прочное, и одновременно лёгкое. Стволы должны были иметь достаточную длину, и быть не слишком толстыми (иначе мы просто не сможем их доставить к берегу). Всего четыре требования, вот только обычно они вступают в противоречие друг с другом. Но в этот раз мне повезло. Это был кедр. Совсем не такой, как наш сибирский. Нечто среднее между ливанским и канадским. Длинные, ровные, уходящие ввысь стволы полуметрового диаметра, увенчанные широкими кронами. Древесина слегка красноватая.

То, что надо. В высушенном состоянии эта древесина имела бы плотность около трехсот пятидесяти килограммов на кубический метр. Сейчас она потяжелее, конечно, да ещё и в воде намокнет дополнительно. Будет около шестисот. Ну и нормально.

После завтрака я повел всех на лесоповал. Первым делом вырубил тесаком длинную жердь с рогатиной на конце и вручил её Дианте. Потом распределил роли: мы с Диантой валим и разделываем деревья; мужчины доставляют брёвна на берег реки; Иннокентий присматривает за хищниками.

Подошли к первому кедру в обхват толщиной. Я достал из кармана раскладной телескопический спиннинг с безынерционной катушкой, на которую намотана тончайшая нить, свитая из трёх однослойных нанотрубок. Сама нить была абсолютно невидимой — слишком тонкая (примерно в 25 000 раз тоньше человеческого волоса). Казалось, что я в одной руке держу спиннинг, а в другой не связанную с ним блесну. Но связь не просто существовала, а была и достаточно прочной. И чрезвычайно, фантастически отстрой.

Я присел на корточки перед комлем дерева, выставил перед своим лицом руки и сделал ими плавное движение вперёд и вниз, опустив их на уровень груди. Потом, не меняя высоту, подтянул их назад к своему лицу. По сути, нить не резала древесину. Она просто раздвигала молекулы в стороны. Совсем чуть-чуть, буквально на пару нанометров. Но этого было вполне достаточно. Поднялся на ноги и смотал нить обратно на катушку. Попросил Дианту встать на моё место, упереть рогатину в ствол дерева как можно выше и слегка нажать. Когда она выполнила мою просьбу, и дерево чуть-чуть отклонилось в противоположную сторону, я резко ударил каблуком в то место, над которым ранее манипулировал. Из ствола выскочил клиновидный фрагмент, составляющий чуть меньше половины от поперечного сечения древесного ствола. Выскочил и упал на траву.

Я встал с противоположной вырезу стороны дерева и попросил всех пройти мне за спину и отойти на несколько шагов. Когда все оказались в безопасной зоне, я опять присел на корточки и попросил Дианту встать за моей спиной, упереть рогатину в ствол как можно выше над моей головой и подержать так некоторое время. Когда она проделала требуемые манипуляции, вершина дерева немного отклонилась в противоположную от нас сторону. Я опять достал спиннинг, поднял разведённые в стороны руки немного выше головы и медленно повёл их с двух сторон от ствола от себя и вниз. Параллельно с нисходящим движением моих рук, двигалась и верхушка дерева. Доведя линию разреза почти до середины древесного ствола примерно на 10 сантиметров выше конического выреза с противоположной стороны, я отклонялся назад, освобождая нить из разреза, встал на ноги и отступил в сторону. Под нажимом рогатины дерево отклонялось в противоположную от нас сторону всё дальше и дальше. Раздался резкий треск. Тонкая перемычка, оставшаяся недорезанной, лопнула, и дерево, ломая свои и чужие ветки, тяжело обрушилось на землю всей своей массой.

Я отсчитал десять больших шагов и уселся верхом на поверженное дерево. Лёг на грудь, и опустил руки вниз. Соединил их под стволом перехватив блесну левой рукой, развёл в стороны и начал медленно подниматься. Подняв руки над бревном, смотал нить и спрыгнул на землю. Аналогичным способом обрезал две толстые ветки и несколько тонких. Оттащил их в сторону. Подошёл сбоку к комлю, упёрся руками и грудью в него, а ногами в землю. Поднатужился. Секунду ничего не происходило, а потом бревно сдвинулось в сторону, отделившись от верхней части ствола.

— Всё, — обратился я к мужчинам, — забирайте и транспортируйте к берегу.

Ву не торопясь подошёл к бревну. Взялся за торец. Поднатужившись, приподнял его сантиметров на десять и сразу опустил обратно.

— Великовато брёвнышко получилось. Больше полутоны весит. При перетаскивании его на себе можно и спину надорвать. А то и пупок развяжется.

— А разве я употреблял слово переноска, — удивился я, — круглое надо катать!

— Через лес? Как вы это себе представляете?

— Да элементарно. Сейчас катков вам нарежу, и катите себе потихоньку. Подсовываете под бревно три — четыре катка и толкаете его. Сзади освободившиеся катки забираете и переносите вперёд.

Прошел к кроне и вырезал из наиболее толстых веток пять метровых брёвнышек диаметром около двадцати сантиметров.

— Вперёд с песнями. А мы пошли следующее дерево валить.

Свалили ещё пять деревьев. Потом срезали два более тонких, диаметром в комле сантиметров в двадцать, и отрезали от каждого из них по два трёхметровых брёвнышка. Отнесли их на берег.

Я выдал Гансу моток тонкого углеродного шнура диаметром в пару миллиметров для увязывания плота и занялся вёслами и уключинами. Резал нитью из нанотрубок чрезвычайно осторожно, чтобы не обрезаться самому. Трудно работать с инструментом, которого не видишь. Два весла сделал обычными, а третье, кормовое, вырезал более широкое. Собирали плот на тоненьком песчаном пляже под откосом, расположив его так, чтобы треть длины брёвен находилась в воде. Иначе у нас просто не хватило бы сил, чтобы столкнуть его в воду.

Шесть брёвен были уложены одно рядом с другим таким образом, чтобы комли чередовались с вершинами. Сверху под прямым углом положили четыре тонких трёхметровых бревна. Стянули всё это шнуром из углеродных волокон. Отверстия под уключины я вырубил тесаком на стыках брёвен. Среднюю часть плота устлали толстым слоем лапника. Погрузили рюкзаки. Перекусили на скорую руку. С помощью жердей столкнули плот в воду, попрыгали на него и, отталкиваясь жердями, вытолкали плот на глубину. Ву стал к кормовому веслу, а мы с Радживом взялись за боковые. Надо было как можно скорее вывести плот на стремнину. Н-Солнце уже приближалось к зениту.

Скорость течения в средней части реки почти всегда больше, чем у берегов. Почти, так как на поворотах стремнина перемещается ближе к приглубому берегу. Мы в этом убедились на собственном опыте. Сначала, когда мы только отошли от берега, скорость течения нас, мягко говоря, разочаровала. Четыре — пять километров в час. Даже пешком можно идти быстрее. На середине реки она была заметно выше, но всё равно меньше, чем мы рассчитывали. И только после того, как мы преодолели почти две трети ширины реки нас, наконец, подхватило действительно быстрое течение. Точно измерить скорость течения реки в процессе сплавления по ней практически невозможно. Даже при наличии на борту физика-прикладника с целой кучей разнообразного оборудования. Разумеется, Ву попытался это сделать. Потом ещё раз. И ещё. Через полчаса сдался, заявив, что она явно больше семи километров в час, но, скорее всего, менее двенадцати.

У меня имелся некоторый опыт сплавления по рекам. На его основании, после долгого наблюдения за берегом, я заявил, что наша скорость десять, максимум одиннадцать километров в час.

Иннокентий не имел ни опыта, ни приборов. Тем не менее, немножко повертев головой из стороны в сторону, он недвусмысленно дал мне понять, что мы двигаемся со скоростью три метра в секунду (10,8 километров в час).

Честно сказать, я был удивлён и поинтересовался — как он это установил. На что котяра продемонстрировал свои усы. Эти антенны, мол, и не на такое способны. Мы ведь движемся не только относительно берегов, но и от окружающего воздуха.

Определившись со скоростью и убедившись, что шансы добраться до места вовремя у нас вполне реальные, так как река течёт на юго-запад, я занялся рыбной ловлей. Надо ведь хоть раз использовать спиннинг по назначению.

Для начала провёл инструктаж по технике безопасности. Всем перебраться на кормовую часть плота. Ни в коем случае не приближаться к спиннингу, как в момент заброса, так и при вываживании добычи. Не размахивать руками и не совать нос, куда не следует. Нить, свитая из нанотрубок, выполняющая роль лески, невидима и чрезвычайно остра. Любой контакт с ней может привести к усекновению членов, либо конечностей. Это будет не больно, но фатально. И последнее — не доставать рыболова советами. А ещё лучше — вообще помалкивать.

Аккуратно прикрепил к блесне тройник, раздвинул телескопические колена — почти метр, и резко взмахнул рукой. Блесна упала в воду метрах в двадцати от плота. Крутить вручную катушку не требуется. Там имеется рычажок, задающий скорость сматывания. Помаленьку выбираю нить. Рывок. Не сильный, блокиратор катушки рассчитан на усилие в один килограмм. Медленно подтягиваю рыбу ближе к плоту. А она, дёргаясь, наоборот, увеличивает дистанцию. Постепенно рывки ослабевают наверняка всю морду себе уже порезала и кровью истекает. Как бы кто-нибудь покрупнее не посчитал мой улов своей добычей. Но обошлось. Подтащив обессиленную рыбину к самому плоту, я мягким, пружинистым движением перебросил её на брёвна. Сразу выбрал слабину нити, смотав её на катушку.

Вот теперь можно и блесну извлекать. Рыбина, скорее всего из семужных. Серебристая с радужными пятнышками. Очень похожа на кумжу, но крупнее. Граммов на восемьсот потянет, если не больше. Посеклась она об нить сильно, так что вытащить блесну, проблемы не составило.

Перебросил рыбёху зрителям и продолжил ловлю. За полчаса натаскал десяток и решил на этом остановиться. Больше мы всё равно не съедим, а храниться она не будет. Соли у нас совсем немного осталось.

Больше заниматься было решительно нечем. Плот двигался по течению без нашего участия. Надо было всего лишь иногда пошевеливать кормовым веслом, чтобы оставаться на стремнине. Грести боковыми вёслами никакого смысла не имело. Плот не лодка. Ну, добавим мы ещё один километр в час скорости. Много это нам даст? Абсолютно непринципиальную величину. Так что можно просто отдохнуть и позагорать. Разлеглись на лапнике и задумчиво лицезрели проплывающиё мимо ландшафты. А они почти не менялись. Лесостепь. Отдельные рощицы, в основном представленные лиственными породами деревьев, чередовались с участками голой степи, изредка разрезаемой оврагами небольших речушек. По-над берегом всё чаще появлялись заросли тростника.