— Не поранились? — спросил он, досадуя от ее испуга.
Алина замотала головой, стоя на одной ноге, подтянув вверх пострадавшую и балансируя крыльями.
— Дайте посмотрю, — раздраженно проговорил он. Опустился на корточки, помял ей лодыжку. — Расслабьтесь, Алина! Вы так зажимаетесь, будто я вас бить собрался.
— Вы просто постоянно меня ругаете, — пробормотала она едва слышно. — Я теперь все время от вас жду этого.
— Разве? — глухо сказал он, проминая кожу. Под его пальцами напрягались мышцы тонкой щиколотки. Очень красивой щиколотки.
— Мне иногда кажется, что вы добры со всеми, кроме меня, лорд Макс, — сказала она еще тише ему в макушку.
Он поморщился от грусти в ее голосе, встал, предпочтя сделать вид, что не расслышал. С ногой было все в порядке.
Пока спутница шуршала в кустах, а затем умывалась, Макс отжимался на берегу — здесь руки требовали укрепления не меньше, чем на Туре. Он убрал за спину правую, затем поднялся на пальцы — усложнял и усложнял задачу, гоня от себя неприятные мысли и морщась от уколов вины.
Как он, оказывается, привык к звонкому голосу, тысячам вопросов, к восхищению, с которым Алина Рудлог иногда смотрела на него. И к доверию ее привык. К тому, как она льнула к нему по ночам и к теплу ее тела, и к мягкости крыльев, щекочущих его кожу...
Но нельзя.
Он покосился на спутницу — та молча ждала его, переступая маленькими, измазанными в земле ступнями по мягким мхам, — и еще ускорился. Недопустимое плотское желание, почти неощутимое и неважное, тлело где-то внутри. Он хотел ее, и презирал себя за это. И за то, что убивает ее теплое отношение к себе, презирал. Он привык к этой девочке рядом, сроднился с ней за время похода. Но как держать дистанцию иначе? И как иначе защитить этого невинного испуганного птенца от него самого? Когда ему так нравилось быть для нее всем — и защитником, и учителем, и старшим другом, нравилось, как она спорит и с невыносимо серьезным лицом шутит, как широко, открыто улыбается в ответ на его язвительность, словно говоря "ну я-то знаю, какой вы на самом деле, лорд Макс".
Тротт потряс головой, продолжая отжиматься и тяжело выдыхать. Не помогало.
— Встаньте мне на спину, — попросил он, и принцесса после небольшой заминки поднялась на него, застыла — по звуку рассекаемого воздуха было понятно, что она опять балансирует. Ойкнула, покачнулась.
— Держитесь за крылья, — он протянул их назад и вверх, и принцесса ухватилась за них, как за упряжь, потянула на себя и сразу перестала покачиваться. С утяжелением на спине заныла рука, стало не до дурных мыслей, и Макс почти с облегчением продолжил отжиматься, меняя руки, пока хватило сил.
После она попросила разрешения приготовить кашу на завтрак и ловко захлопотала около костра, а он занимался с Дезеидами. Соплеменники, мимо которых сновала Алина, спали — девка девкою, пусть даже крылатая, а настоящий воин всегда выспится, когда есть такая возможность.
Алина
Днем они перешли широкую реку, которая обтекала выдающийся вперед горный отлог — как объяснил профессор, чтобы дойти до входа в долины, нужно было обогнуть это препятствие, выйдя из зоны действия Источника, пройти вдоль петли реки и вернуться за отлогом в земли дар-тени. За рекой принцесса сразу ощутила, как будто с плеч сняли легкое теплое одеяло — исчезла защита.
А ближе к вечеру над отрядом, на пару километров углубившимся в лес, чтобы не маячить на берегу реки как готовой мишени, пролетел первый раньяр. Принцесса, словно и не было передышки, даже не успев испугаться, на чистом рефлексе тут же метнулась к ближайшему папоротнику и затихла там. И все затихли, наблюдая за удаляющейся тварью.
Второй раньяр с всадниками появился совсем скоро. И снова все замерли под деревьями. Вот сейчас Алинку настиг страх — холодный, истеричный — и она дрожащей ладонью вцепилась в руку Тротту. Он покосился на нее и вдруг едва заметно сжал пальцы, и от этого простого неожиданного жеста пятая Рудлог пришла в себя.
Дальше отряд быстро шел параллельно реке, и Алина ощущала, как обостряются все ее инстинкты, словно она превращается в внимательного хищного зверька. И замечает все — и взгляды спутников, и хруст веток где-то вдалеке, и внезапно затихший щебет птиц... В лесу раздался тонкий переливчатый свист — точно паук-лорх заметил добычу. Прервался, снова разлился трелью.
— Наши разведчики. Впереди отряд ловчих, — тихо сказал Тротт ей, останавливаясь.
Еще один короткий посвист — теперь справа. Слева в паре километров река, а справа и спереди — враги.
— И там, — проговорил он, хмурясь. — Движется на нас. У них охонги.
— Будем пробиваться, Охтор? — вполголоса спросил подошедший седоусый Верша. Бойцы собрались вокруг: все подобравшиеся, расслабленность ушла, как и не было ее. Кто-то достал лук, кто-то клинок. — Или вернемся за реку, и попробуем через гору?
— На горе мы как на ладони будем, — буркнул Тротт, — кто знает, сможет ли Источник закрыть для раньяров дорогу. Граница все-таки. Да и как она пройдет, — он кивнул на Алину, и она опять почувствовала себя обузой. — Там, сам знаешь, какие обрывы местами. Надо попробовать обойти ближе к реке. Темнеет, должны проскользнуть.
Дар-тени доставали из сумок трубочки с мазью, и профессор достал тоже, щедро вывалил содержимого себе на руку, протянул принцессе. В носу защекотало от едкого запаха муравьиной кислоты.
— Намажься, — приказал он по-лорташски. — Это секрет из желез охонгов, смешанный с жиром, чтобы не было ожогов. Хорошо маскирует запах.
Алинка быстро начала наносить пощипывающую мазь на кожу. Вздрогнула — меж темных деревьев справа показался один из разведчиков — двигался он молниеносно, тихо.
— Рехта следит сейчас за ними, — сказал он, подойдя к группе. — Надо уходить. Человек пятьдесят, не меньше. Разделились на два отряда, один закрывает нас сзади, другой идет сюда. У них и охонги, и раньяры. Норы из твердыни Аллипа, судя по цветам.
— Назад дороги нет. Значит, бегом к реке, — приказал Тротт. — Алина, держись рядом со мной.
— Да, Охтор, — сказала она сипло. И побежала.
Деревянные ноги, застонавшие мышцы, адреналин, что высушил губы и ударил в вены... Тело, поначалу неуклюжее, за какие-то минуты вспомнило навыки бега, и Алина неслась по папоротниковому лесу наравне с остальными дар-тени. Бойцы двигались очень тихо — только свистел рассекаемый воздух, да упруго хлопали крылья, когда на бегу кто-то перелетал через корягу или поваленный ствол.
Тонкое верещание охонгов стало громче. Казалось, что оно раздается со всех сторон. Лорд Тротт держался рядом, то и дело хватая Алинку за руку, без слов подсказывая, куда свернуть, где перепрыгнуть. В лесу было еще светло — солнце только-только начало клониться к закату, и длинные тени беглецов мелькали по ярким зеленым мхам, стволам древних папоротников и редким валунам.
Сверху раздался гул, и отряд мгновенно рассыпался по укрытиям, пережидая, пока пролетят две "стрекозы", а затем снова понесся вперед.
Они выбежали в низину, заросшую тонкими и ломкими прутьями выше человеческого роста, покрытыми разлетающимся от прикосновения пушком. Захрустело, под ногами захлюпала вода. Сбоку раздался треск, и принцесса дернулась в сторону — и тут же Тротт рванул ее на себя, за спину, сжал руку, заставляя ускориться — и расслабился, отпустил: в зарослях появился Утреша, бывший в разведке, мотнул приветственно головой, побежал параллельно Алинке. От него тоже сильно несло потом и муравьиной кислотой, и красная куртка была покрыта пятнами жира.
— Впереди еще один отряд, — на бегу крикнул он. Дар-тени, не останавливаясь, подтягивались ближе к разведчику, чтобы послушать его. — Тут все кишит ими! Но ближе к реке проход свободен. Я пробежался там. Засады нет! Но туда идут! Хорша остался следить! Если будет закрыто, подаст сигнал!
— Понял, — коротко ответил Тротт.
— Охонги рано или поздно учуют нас, — седоусый Верша тоже приблизился, чтобы услышать соплеменника. Алина на бегу глянула на него — голос его прерывался, он тяжело дышал, и по лицу катились крупные капли пота.— Нужно успеть выйти за отрог. Перейти реку. А бежать тут еще долго. До ночи, не меньше. Полететь бы, но вас мы далеко не унесем, и раньяры быстрее.
— Должны добежать, — буркнул Тротт. — В сторону! Глубоко! — он в очередной раз схватил Алинку за руку, заставляя обогнуть круглое водяное оконце посреди камыша, на поверхности которого лопались болотные пузыри.
Дар-тени снова рассредоточились. Алинка вдруг поняла, что не слышит визжания охонгов. Неужели оторвались? Но никто из спутников не расслаблялся, наоборот, постепенно набирали скорость. Значит, радоваться было рано, и принцесса сосредоточилась на беге.
Низина осталась позади — вокруг снова вставали огромные папоротники, косые лучи солнца иногда попадали Алине в глаза, и она ужасно боялась споткнуться, упасть, пораниться и подвести остальных. Пересохли губы — бежали уже очень долго, и выдерживать дыхание становилось все труднее. В ушах шумело, ей хотелось взмолиться о передышке — но тут снова, очень близко, раздалось оглушающее верещание инсектоидов, и Алинка подпрыгнула и в испуге дернулась к Тротту.
— Не сбивайся! — рявкнул он зло. — Вперед! До реки еще далеко!
Принцесса уже загнанно дышала, когда наперерез ей из-за дерева вырвался охонг с всадником. За ним кинулся второй. Алинка взвизгнула, вильнув — и запнулась, и упала, в ужасе перевернулась на спину — охонг нависал над ней, поднимая лапы-лезвия, всадник его разматывал сеть — и поползла назад, цепляясь крыльями за корни и кочки.
Всадника снесло со спины "богомола", брызнула кровь. Охонг завизжал, разворачиваясь от Алинки к Тротту.
— Встала и побежала! — рявкнул он ей, раскрывая крылья и прыгая на спину инсектоиду. На втором уже сидел седоусый Верша, сталкивая труп всадника в сторону — и тут на поляну выскочили еще четыре "богомола" с ловчими. Засвистели стрелы.
Алинка попыталась встать и не смогла — от страха и усталости дрожали ноги. Снова рванулась вверх, кое-как поднялась, склонившись и тяжело дыша.
— Утреша! К реке ее! — заорал Тротт, уклонившись от удара лап очередного хитинового противника и встретившись с принцессой взглядами.
— Тут, — из-за ее спины выстрелили, один из всадников захрипел, дергая головой — из тощей шеи у него торчала стрела. Алина, преодолевая головокружение, повернула голову — Утреша сунул лук за спину, между крыльями, схватил ее за руку и потянул за собой, тут же переходя на бег.
— Скорее, девка, скорее! Да не оборачивайся ты!
За спиной раздавался визг, свист стрел, звук сталкивающихся клинков, крики, а она все бежала, оставив позади лорда Тротта. То и дело они натыкались на своих — они тоже дрались или заканчивали бой, кто-то присоединялся к беглецам.
Через пару минут совсем рядом снова раздался тонкий визг, и Алинка припустила быстрее. Утреша прыгнул к ней, на бегу подхватил под локти и подбросил в воздух — и принцессу, ничего не понимающую, испуганную, зажмурившуюся, рвануло вверх и распластало на чем-то твердом, двигающемся. Открыла глаза — она висела животом на загривке охонга, болтая ногами чуть ли не перед его мордой, прямо под ее носом двигались сочленения спины и виднелась мужская нога, а ниже проносилась земля. Голова закружилась, принцесса чуть не соскользнула вниз — но Тротт придержал ее, второй рукой продолжая сжимать какой-то отросток на спине чудовища, похожий на рычаг.
— Перекинь ногу через его шею! — приказал он.
Она перекинула, сев к инляндцу лицом, и вцепилась в него, вжавшись подбородком в горячее плечо, обхватив руками за талию. На втором охонге позади мчался Верша, к нему за спину на ходу запрыгнул еще кто-то из соплеменников. Остальные бежали следом.
Снова раздалось верещание. Тротт дернулся, явно выворачивая "рычаг" назад, сжал задеревеневшую Алинку — и их охонг прыгнул чуть ли не до крон папоротников, пропуская под собой трех вылетевших наперерез сородичей с всадниками. А вот охонг Верши не успел — Алинка видела, как сцепились за спиной Тротта дар-тени и всадники, как меж деревьев показались еще охонги, снова завязался бой... Она зажмурилась, уткнулась лбом в куртку Тротта.
— Дайте мне воды, — приказал он.
Алина трясущейся рукой полезла в сумку — охонг так и несся по лесу, расцвеченному косыми низкими лучами солнца, — нащупала флягу, достала ее. Зубами вынув пробку, поднесла к губам Тротта — и конечно же, пролила ему на куртку, но он ни слова не сказал, глотая так жадно, что стало понятно, как он устал. По лицу его тоже текла вода, но руки были заняты — и Алина, прежде чем попить самой, аккуратно провела пальцами по его губам и подбородку.
— Река, — сказал Тротт и она, извернувшись, посмотрела вперед. Они бежали по редколесному пригорку, уже спускаясь вниз, и сначала Алинка увидела поднимающийся слева огромный горный хребет, темный, скалистый, освещенный вечерним солнцем, а затем только лежащую перед ним ленту реки. Боги, как еще далеко!
Река скрылась — они спустились ниже. Но Алинка успела заметить вьющихся над лесом раньяров. Только бы их не увидели! Только бы не заметили!
Они успели пробежать значительное расстояние, когда меж деревьев позади показались темные силуэты. Три охонга. Алинка сжалась — их нагоняли, но когда твари приблизились, оказалось, что на каждом сидят дар-тени. Верша был здесь, и любитель сладкого Утреша, и Рехта, что оставался в дозоре. Всего семеро. Не было двоих, что бежали с ними, и мрачного дар-тени с повязкой на голове и шрамами, Хорши, он где-то впереди следил за врагами.
— Где? — крикнул Тротт.
— Голову Неште отгрызли, — отозвался мрачно Верша, одной рукой управляя охонгом, а другой вытирая об штаны клинок, покрытый кровью. — А Тушту стрелами нашпиговали. Пусть души их примет Источник. И прахом даже одного не пустить, на щиты сил не хватает. Слабеет Источник-то, Охтор!
— Давно уже заметил, — Макс напряженно кивнул, мазнув щекой по Алинкиному виску.
— Ох, — Верша глянул через плечо — в этот момент опять раздалось тонкое верещание, — успеть бы до воды.
— Должны, — едва слышно пробормотал Тротт, еще крепче прижимая к себе Алинку. Она подняла глаза на его лицо — очень близкое, напряженное, со сжатыми губами, — и снова уткнулась лбом в его плечо. И тоже сжала руки крепче.
И вовремя. В бок их охонга врезалось что-то тяжелое — и они опрокинулись, и полетели на землю. И сломала бы Алинка шею, если бы не Тротт — упала она на него, и профессор подхватил ее, оглушенную, поднялся вместе с ней:
— Цела?
— Да, — просипела принцесса, с ужасом оглядываясь. Их охонг, встав на дыбы, нападал на сородича — на спине его истекал кровью ловчий, и "богомол" пытался добраться до него. На поляну один за другим выскакивали враги, со стороны реки двигались несколько инсектоидов и десятки пеших наемников. Дар-тени вступали в бой, снова звенели клинки.
— Пробиваться к реке! — заорал Тротт своим, дергая Алину за руку и устремляясь вперед.
Она рванула следом — и как-то вдруг оказалась в тесном окружении бойцов. К ним угрем выскочил остающийся в дозоре Хошта — Алинка опознала его по повязке на голове. Над группой переливались слабенькие щиты дар-тени. Стрелы стучали о стенки куполов, они дрожали от ударов охонгов — а крылатые, ощетинившись оружием, рычали, стреляли в ответ и кидались на врагов, уничтожая их, двигаясь к реке как единое существо, оставляя за собой кровавый след. И Тротт тоже бился — а Алинка, сжавшись, двигалась в центре отряда, стараясь не мешать и не попадаться под руку.
