— Нет, — рычаще ответил Бермонт, — я знаю, кто это. И видеть их не желаю. Иди, Ненсан. Сообщишь, когда закончите допрос.
Из записки Демьяна Бермонта коменданту замка Бермонт Хилю Свенсену:
"Увеличить количество охранников моей супруги, но оберегать ее без навязчивости. Старшего охраны, подпустившему к Полине Ровента, отстранить от должности, бойцов перевести на патрулирование на месяц без увольнительных. Ровента вывезти к его землям и выпустить, раз он пришел просить милости у моей жены как у королевы, а не угрожать или мстить. Подобного больше не должно повториться. Я очень недоволен, Хиль".
Из письма Демьяна Бермонта Полине Бермонт:
"Полюшка, жена моя, целую твои руки,
Рад, что срок твоего бодрствования увеличивается, и ты находишь время и на прогулки, и на дела. Посетить раненых, как ты желаешь — благое дело. Но помни, что главное твое дело — восстанавливаться. И ждать меня.
По поводу твоей просьбы. Ты знаешь, что я не могу отказать тебе и никогда не смогу. Поэтому, прошу, всегда хорошо обдумывай свои просьбы. Обещаю, хотя это и тяжело мне: если они докажут, что достойны прощения, я сниму с них наказание. Но не ты должна печалиться об этом, а они. И полно об этом.
Здесь все так же холодно и серо, периодические атаки с нашей стороны и со стороны врагов. Устал от зимы. Весна в горы приходит поздно. Я совсем одичал и скучаю по твоему запаху и смеху, Поля. Жду, когда смогу снова прикоснуться к тебе.
Демьян".
* * *
* * *
"Мариан... муж. Дети... Василь, Андрюша. Мар... Мартинка. Мартина. Сестры... сестры. Ани, Марина... Ани. Помнить, мне нужно помнить, чтобы вернуться! Ани, Марина... Поля...Алина, Каролина... Муж. Мариан..."
Огонь мощен, тысячелик и ужасен. Все на свете подвластно ему: дело лишь в температуре горения. Да и сам мир состоит из пламени — не считать же значимым противовесом смешные десятки километров земли, воды и воздуха над шаром из расплавленной породы.
Огонь коварен, капризен и жесток. Одна из первородных стихий, неукротимый убийца, безумный, когда стелется по земле лесным пожаром или льется по склонам вулканов кипящей алой лавой. Но он же дает жизнь, тепло, кров, пищу и свет. Если нынешним богом цивилизации является электричество, то без огня и цивилизации бы не случилось.
Огню почти невозможно сопротивляться. Будь ты огромной горой — или крошечной дочерью бога, потерявшейся в обилии силы и самой ставшей огнем.
Здесь царит кромешная темнота, полная пылающей мощи. Ты не видишь стихию — но она слепит алым, золотым и белым; не осязаешь — но она скручивает тебя чудовищным давлением со всех сторон. Нет верха и низа, нет начала и конца — и единственным ориентиром является зов, низкий, как рев горна, на который ты стремишься, не понимая, далеко ли еще до источника и что он хочет от тебя.
А единственной задачей становится сохранить себя. Нет возможности плакать, метаться и прятаться, нет способа отказаться от испытания и вернуться в комфортный мир. Потому что потоки первородной стихии, сквозь которые ты проносишься, стирают память, стирают чувства, и скоро сотрут и тебя, растворят, примут в свои объятья. И чтобы этого не случилось, ты как заклинание повторяешь:
"Мне надо вернуться. И помнить. Мариан... Василь, Андрюша... Мартинка. Ани, Марина..."
* * *
*
Начало марта, Рудлог, Мариан Байдек
Мариан Байдек стоял у лавового озера в усыпальнице Иоанна Рудлога, не обращая внимания на огнедуха Ясницу, с мурчанием вьющегося у ног, и порхающих вокруг бабочек-искрянок. Уже больше недели барон каждый вечер спускался в этот огромный круглый зал, украшенный исполинскими фигурами и картинами. Звал жену, молился Красному, глядя то на бледный профиль нетленного первого Рудлога, то на бурлящую лаву, и надеясь, что вот-вот расступится она и выпустит его Василину.
Но королева не появлялась, и не слышал принц-консорт никакого отклика. И все равно упорно приходил сюда, приближался к пылающему озеру так близко, как мог, и снова звал, и снова молился, запрещая себе думать, что жена, возможно, не вернется никогда.
Огнедух Ясница, неожиданно навязавшийся в спутники Байдеку, тоже не вносил какой-либо ясности. Первый раз он присоединился к Мариану, когда тот собирался на утренние занятия — просто вынырнул из камина, который продолжали топить, как того желала Василина.
— Не сожги ковер, — скупо предупредил принц-консорт. — Зачем явился?
— Мне там скуууучно, — объяснил стихийный дух, нагло потягиваясь на драгоценном ковре и выпуская огненные когти. Но ткань на удивление не тлела. — С вами, людьмиии, интереееснее. Можно с тобоооой?
"Интереснее" было не только ему. Дворец постепенно наводнялся незваными гостями: по коридорам туда-сюда периодически проносились искрянки, в каминах иногда замечали пляшущих огненных ящериц всех оттенков огня — будто с пестрыми шкурками, с языками пламени вместо гребешков и глазами сияющего белого цвета. На камерах наблюдения видно было, как посреди пустых залов над мраморными полами и узорным паркетом кружатся небольшие огненные вихри с глазами, при малейшем звуке оборачивающимися то птицами, то зверями и улепетывающими в камины. Байдек с тревогой думал, что вся эта огнебратия может снова разыграться и устроить пожар или нечаянно сжечь кого-то из слуг или гостей дворца. И супруги нет, чтобы их приструнить.
— Можнооо? — нетерпеливо повторил гепард.
— Можно, но чтобы никого не напугал и не покалечил, — Мариан направился к двери. Тренировка ждать не будет. — Ты знаешь, что сейчас с Василиной?
Огнедух, помотав башкой, вскочил на лапы и потрусил следом.
— Я так глубокооо не забирааааюююсь, — прогудел он сокрушенно. — Разнесет стихииией. Но я почуюууу, когда появииитсяяя. Хочееешь, скажууу?
— Хочу, — суховато согласился Байдек и на ходу с силой потер переносицу.
Разбрасывающий искры гепард с удовольствием пробежал с гвардейским полком весь маршрут, иногда ехидно потявкивая в адрес косящихся на него бойцов, с интересом понаблюдал за упражнениями и, обернувшись огненной птицей, улетел в сторону дворца.
Второй раз Байдек обнаружил его в детской, когда на испуганные крики няни прибежали гвардейцы, и, увидев незваного гостя, позвали на помощь консорта. Пылающий огнедух спокойно лежал на полу и дергал хвостом, который ловила Мартинка, а мальчишки валялись у него на боку. Бледная Дарина Станиславовна уговаривала их отойти от переливающегося алым незваного гостя.
— Люблюю огонечков, — прогудел Ясница, увидев Байдека, и демонстративно лизнул подползшую принцессу в лицо. — Они веселые.
Мартина действительно смеялась так заливисто, что начала икать.
— Ваше высочество, — дрожашим голосом, но твердо сказала няня, подхватывая подопечную на руки и опасливо отступая от духа. — Ну куда это годится? Он же опасен! И мне с ним не справится, никакой дисциплины!
Ее высочество, словно в иллюстрацию этих слов, начала орать и извиваться на руках, требуя вернуть ее к кисе.
— Никуда не годится, — согласился Байдек под вопли дочери, внимательно разглядывая гепарда. Тот раздраженно дернул хвостом раз, другой, и, наконец, пристыженно прогудел:
— Можнооо?
— На прогулках можно. А здесь главная Дарина Станиславовна, — принц-консорт кивнул в сторону няни. — Если хочешь поиграть с детьми, у нее спрашивай.
Огнедух недовольно фырчал, огнедух шипел, раздраженно выпуская искры и топорща усы-молнии, но, в конце концов, видя, что представление не имеет успеха, широко и нагло зевнул и качнул головой:
— Ладнооо.
— Василь, Андрей, — позвал Мариан.
Мальчишки быстро поднялись, подошли к нему. Огнедух, видимо, решил воспользоваться паузой, чтобы сыскать распоряжение няни, потому что запрыгал перед орущей принцессой, закрутился огненным колесом, и Мартина замолчала от удивления.
Байдек потрепал сыновей, с любопытством наблюдающих за представлением, по белобрысым макушкам.
— Запомните, вам такие духи не опасны, но обычным людям они могут нанести вред. Вы обязаны следить, чтобы никто не пострадал. Я разрешу вам играть с ними, но это, как и с щенками, прежде всего ответственность.
Сыновья внимали, но то и дело косились на вытворяющего фокусы огнедуха. Глазенки их горели. Что делать, слово "ответственность" куда скучнее слов "удовольствие" и "веселье". Поэтому и прививать сложнее.
— А мама еще не вернулась? — поинтересовался наследный Василь грустно. Андрюшка скривил губы, и Байдек покачал головой, прижал младшего к себе. Старший принц поколебался — шесть лет, уже ведь взрослый! — но все же тоже прильнул к большому и надежному папе.
— У мамы важное дело, — объяснил принц-консорт, глядя, как опущенная на пол Мартина с радостью ползает за вяло перебирающим лапами отползающим огнедухом. Няня, убедившаяся, что огнедух ее слушается, уже почти успокоилась. — Но я уверен, что она тоже скучает и хочет поскорее вернуться к нам.
С тех пор Ясница либо находился рядом с Байдеком — к его появлениям привыкли уже и на совещаниях, и в гвардейском корпусе, и во дворце, — либо в детской. Он спал у кроватки Мартины, следил за ребятами на прогулках, с удовольствием носился с вымахавшими уже выше детей щенками — подарком Кембритча, однако же ни разу не позволил им себя коснуться. Очень редко, когда кипучая энергия младших Рудлогов выматывала и его, дух смывался в камин и прятался там. Дарина Станиславовна, поначалу ворчавшая и поглядывавшая с опаской, через несколько дней с удовольствием рассказывала занятому государственными делами отцу, как хвостатый нянька облегчает ей работу. А когда Мариан увидел, как няня наливает нахальному помощнику огромную миску, почти тазик кедрового масла, он понял, что сердце почтенной дамы растаяло.
Дел на принца-консорта с уходом Василины навалилось масса, и он с присущим себе методичным хладнокровием решал их одно за другим, не стесняясь обращаться за консультациями к специалистам. На Севере и Юге шли тяжелые бои, армия то продавливала иномирян и заставляла отступать, то сама уходила в оборону и оставляла важные рубежи... и Байдек проводил встречи с послами и чиновниками, посещал совещания, планерки, общался с генералами и министрами — но все время думал как там Василина и что с ней сейчас.
Он звонил Марине, но та была либо на операциях, либо спала, и перезванивала ему, когда уже он не мог ей ответить, он звонил Полине, но королева Бермонта сказала, что Василину она ощущает, но очень странно и слабо и не может определить, в какой она сейчас стороне. Наконец, Байдек не выдержал, и в один из редких дней, когда телепорты давали устойчивую связь, без пространственной ряби, навестил Ангелину в Истаиле.
Владычица вышла к нему, ожидающему в жарком цветущем саду, и пусть жесты ее были сдержаны, улыбка и тон показывали ее радость. Она совсем немного поправилась, чуть налившись цветом и соком на щедром солнце Песков, но все равно поражала хрупкостью и твердостью плеч, шеи и подбородка. Обняла его с величественной сердечностью — и пока слуги накрывали легкий завтрак в беседке, сообщила:
— Муж мой скоро подойдет, он будет тоже рад видеть тебя, Мариан. И он будет не один.
— С Каролиной и Святославом Федоровичем? — поинтересовался Байдек.
— Нет, — Ани чуть поджала губы. — С Дармонширом, Мариан.
Байдек покачал головой и усмехнулся.
— Он везде. Я буду рад его видеть, как и Нории. Но сейчас мне нужна твоя помощь, Ангелина.
Владычица отослала слуг и выслушала его рассказ о произошедшем в усыпальнице.
— Я эти дни понять не могла, что же с Василиной происходит, — проговорила она задумчиво. — Сегодня собиралась к вам, но ты меня опередил. Если бы телепорты не заработали, пришлось бы просить Нории донести меня до Теранови, чтобы позвонить тебе. Отсутствие связи очень все усложняет.
— Она жива? — задал Байдек самый главный вопрос.
— Совершенно точно жива, Мариан.
— Но где она? — тяжело продолжил принц-консорт. — Где ее искать? Или она все еще там? — он посмотрел себе под ноги.
Ангелина изящно опустилась на покрытую цветастыми подушками скамью и тревожно тронула маленькую серебряную ложечку.
— Да, там. Теперь-то я это осознаю. Она внизу. В первородной нашей стихии. И если я верно все понимаю и судя по тому, что говорили о первородных потоках на королевском совете, то только от Василины зависит, сможет ли она обуздать стихию и вернуться назад.
Ее перебил порыв ветра и оглушительный стук по крыше — на глазах изумленного Мариана над беседкой ударил град, и градины падали огромные, размером с кулак, секли деревья, с грохотом врезались в землю и раскалывались на осколки, сияющие радугой на солнце. Северянин взглянул на Ани — та лишь спокойно покачала головой и чуть повысила голос.
— Издержки обучения, — пояснила она.
Град прекратился так же резко, как и начался, зато среди деревьев показался маленький смерч — он аккуратно лавировал меж стволов, не задевая ветки, но в конце концов все же врезался в дерево — листва взметнулась по спирали в небеса, и все стихло.
Они проговорили еще немного: Байдека интересовало, как дела у Каролины, Ани -новости с фронтов, когда среди деревьев на дорожке к беседке показались Владыка Нории и сухощавый, исхудавший Дармоншир. Он что-то говорил дракону, иронически кривя рот, и Нории усмехался в ответ — видно было, что они пришлись друг другу по душе.
И хотя трудно было представить себе более разных мужчин, Мариан, глядя на то, как идут они к беседке, подумал, что чем-то они неуловимо похожи.
— Дорогой брат, — Нории протянул гостю руку, и Байдек ее пожал. — Счастлив видеть тебя здесь.
— Я ненадолго, — предупредил барон. — Дела не ждут. А ты здесь какими судьбами? — он уже обменивался рукопожатием с Дармонширом. Глаза герцога казались шальными и немного безумными, будто он выпил или только что пережил адреналиновый всплеск. Нории тем временем сел рядом с супругой, что-то вполголоса спросил у нее.
— Напросился к Владыке в ученики, — пояснил Люк хрипловато, доставая из кармана сигарету и катая ее в руке. — Уже больше недели мечусь туда-сюда между Дармонширом и Истаилом, отрываю Нории от дел, не даю спать ночами, так что удивительно, как Владычица до сих пор меня не прокляла за навязчивость.
Ани с великолепной невозмутимой иронией подняла брови.
— Я скорее пошлю тебе счет за порчу имущества, — сказала она ледяным тоном. — Я просила не устраивать эксперименты на территории города.
— Виноват, — усмехнулся герцог без малейших, впрочем, признаков раскаяния, — у меня пока еще проблемы с контролем стихии. Но сегодня дам отдохнуть от себя — уйду обратно в Дармоншир. Раз телепорт работает, надо этим воспользоваться. Вот-вот подойдут враги к фортам, надо проверить, как идет подготовка и сколько у меня еще времени. Если получится, опять вернусь сюда.
— Как Марина? — поинтересовался Байдек.
— Я ее не вижу, — честно признался его светлость, доставая зажигалку. — Но ее охраняют, и при малейшей опасности вывезут к вам, Мариан, или к Талии, если с вашей стороны путь будет перекрыт. Ангелина, ты не против, если я закурю?
