Звездные Войны: Война Ситха

Тихий шум в Силе проносится по залу. Возражения есть. Но их никто не озвучит. Только закрытый в Богане член Мекрозы едва улыбается тонкими губами. Бритые налысо мужчина из Черной Стражи тоже не показывает недовольства. Им достаточно того, что они теперь вместе с одной из самых мощных организаций Империума.

Я поднимаюсь на ноги, чуть наклоняя голову.

— Благодарю за доверие, оказанное тобой, архивариус и Верховный Инквизитор, Арден Лин. Я согласен выдвинуться и нести это бремя с честью. В том числе — и ответственности перед Империей и Его Императорским Величеством.

Намек, звучащий в моих словах, охлаждает тайный пыл несогласия. Тонкий двойной смысл. Либо я уже одобрен самим Императором на этот цирк. И тогда возражать нельзя. Либо и нести за все это ответственность мне, не им. Ну и плюс свежие трупы... Мало кто возразит после бойни. Но это так, довесок к главному. Сидиус — он гораздо страшнее 'просто смерти'.

Руки поднимаются. Стила скрипят по пергамену. Арден улыбается.

— Единогласно. — Тут же без паузы она продолжает, обходя стол и собирая листы. — И первый вопрос для Совета — поиск голокрона Дарта Андедду, для исследования и последующей передачи Ордену Мекроза.

Глава 15. Расчистка сцены.

Пестаж услужливо поклонился, подметая пол краями рукавов своей мантии. Сидиус нетерпеливо едва-едва поднял кончики своих изуродованных Боганом пальцев.

— Говори, мой друг. Что привело тебя ко мне в этот час?

Конечно же, Император наверняка знал все, что скажет Сейт, но это было частью давней игры, ритуала, если можно так выразиться.

— Компромат на Убикторат, связанный с Лордом Вейдером. — Тихо проговорил Визирь.

— Какая безделица, несколько незаконных операций против представителей уважаемой организации... — Палпатин растянул свои искаженные губы в оскале. — Моей Империи.

Пестаж замер, ожидая неизбежного продолжения.

— Надеюсь, эти материалы уничтожены, мой дорогой Визирь? — После паузы тихо, лишь с ноткой тонкой угрозы в шелестящем голосе, уточнил Сидиус.

— Да, Ваше Величество. — Ответил также не поднимая глаз Сейт.

— Поднимись, Визирь. — Внезапно резко произнес Владыка.

Сановник быстро распрямился, сохраняя слабый, но обозначенный полупоклон. В такой позе он привык — и мог — стоять часами, выслушивая поучения и наставления Императора, направленные как на него, так и на других, а то и пустоте вокруг — как будто самой Тьме. В конце концов, он больше всех других людей проводил время близ Его Величества.

— И что она выторговала в обмен на эти материалы, мой друг?

С легкой, но ничего не обещающей улыбкой, поинтересовался Император. Ухмылки Сидиуса могли в равной мере обещать как похвалу, так и ярость наказания, включая все возможные промежутки между этими состояниями, включая и брюзжание или очередную порцию длительных наставлений.

— Возможность менять организацию руководящих структур Инквизиториума по своему желанию. — Чуть не пожал плечами Сейт, вовремя спохватившись. — Мелочь, они постоянно грызут друг друга.

И тут он понял свою ошибку. И всю хитрость Арден Лин. Пестаж наполнился было яростью на эту древнюю шлюху, но перед Палпатином надо контролировать себя. И не допускать ничего, что могло бы ему повредить еще более. А Император, тем временем, едва наклонился вперед, ухватив когтями своих искаженных пальцев его за полу мантии.

— Я согласен с этим. Пусть грызут друг друга. Пусть хоть Императрицей Инквизиции себя провозгласит. Сейчас это не имеет значения для моих планов, мой друг... — Хватка на ткани стала жестче, притягивая Пестажа ближе к лицу Владыки, заставляя делать шаг навстречу, оказываясь прямо перед ним. — Но почему эти... как ты говоришь... мелочи... Решаешь ты? Почему она пришла с докладом и... просьбой — к тебе? Не много ли ты взял на себя, Визирь? Она — моя ученица!

Последние слова Его Величество произнес тихо, почти шепотом, но недовольный, собственнический гнев в Богане раздался очень ярко, болезненно, придав ему выражение артикулированного крика. Сейт сжался, замерев, глядя на своего хозяина.

— Да, Владыка... — Шепчет Пестаж, глядя в охровые глаза повелителя. — Я не думал решать без вас...

— Но ты решил. — Оскал Императора становится очевидно злорадным, даже торжествующим. — Она моя Рука, а не твоя, Визирь. Помни это. Только потому, что ты так близок мне... мой друг... Я не буду тебя наказывать как оно того стоило бы.

Рука Императора сжимается, едва не разрывая плотную полуночную ткань мантии на плече Сейта. Сердце Визиря схватывает острой болью, оно пропускает несколько ударов, заставляя почувствовать предвкушение возможного — настоящего — гнева Сидиуса. Но это только отзвук его жажды обладания, не более. Предупреждение, посланное Боганом, лютующим вокруг.

— И да. Раз уж это решено. — Палпатин отпускает Сейта, едва не отталкивая, заставляя того попятиться. — И это сущая мелочь, которая лишь потому извиняет тебя, Сейт... Пусть так и будет. Но новых ошибок от тебя, моего самого преданного пса... Я не потерплю. А пока расскажи мне, что там с Ксизором?

Пестаж переводит дыхание, сгибаясь в глубочайшем поклоне и быстро настраиваясь на новую волну. Единственное, что он позволяет себе подумать — хитрая тварь эта Арден. Прийди она к Императору с такой просьбой на обмен — тот бы отказал. Не потому, что не захотел, но лишь из вредности, вызванной желанием обладать — и вызывать в других ярость, замешанную на лебезении, на срыве надежд и желаний, которые столь осуществимы, но не реализуются — потому что такова непреодолимая воля того, кто стоит над всеми. Позволяя или не позволяя то, что идет на пользу Империи. Но ЧЬЕЙ Империи? Лишь он владыка судеб здесь, и никто иной. Все должны знать свое место подле его трона.

А так — Палпатин не будет мешать ее планам. Просто потому, что злоба Его Императорского Величества направлена теперь на него, а не на нее. Вопрос же действительно мелкий, не требующий внимания Сидиуса в рамках его гениальной части ума, не связанной с этим безумием Темной Стороны. Она сделала из него подушку безопасности. Стерва. О, он с ней еще рассчитается за это.

— Ксизор в своем орбитальном дворце над Корускантом. Владыка Вейдер уже приближается. Мне принять меры?

Император, очевидно успокоившись, и вернувшись в состояние своего бесконечного планирования будущего к своему удовольствию, едва повел кончиком своего указательного пальца, скребнув когтем по подлокотнику трона.

— Нет. Я это предвидел. Ксизор умрет, а Вейдер получит новый урок. Это будет необходимо перед тем, как падет занавес финального акта моего плана. Не оставляй в прошлом своих нерешенных задач или грехов. Избавляйся от всех нитей. Это — путь Ситха.

И опутывай других — своими сетями, как паутиной — подумалось Сейту, пока он продолжал смотреть в пол, раздумывая о том, что скоро от лица Империи он будет писать некролог выдающемуся дельцу нашего времени, погибшего в результате несчастного случая в своих апартаментах прямо в небе над Столицей.

* * *

Сжимаю механикой ладони плечо человека. Один из верховных инквизиторов, участвовавших в постановочных выборах в Совет. Проигравший. И, видимо, обидевшийся на нас из-за такой безделицы. Хорошо иметь под рукой представителя Черной Стражи, в медитациях умеющего 'ходить по потоку'. Конечно, не так как искушенный в этом в будущем Джейсен Соло, но хоть что-то...

— И почему ты решил написать эту кляузу губернатору Фога Бриллу?

Вопрос не имеет смысла. Все довольно прозрачно, но необходимо наказать предателя так, как должно. И пусть он может меня убить, его меч висит на поясе, и я ощущаю его искусность, линии Силы, идущие от него, собравшего много жизней — включая и беглых джедаев, что говорит о многом. Но сейчас... Сейчас он в моей власти. Ведь за моей спиной стоят Палачи и темные воины, а также все члены Совета, которые только что единогласно проголосовали за экспедицию за голокроном Дарта Андедду, его последующее исследование и передачу дружественному таинственному Ордену Мекроза. И я могу — и должен его убить. Но не как встарь, нет. Первая почва для ритуала. Он даже молодец, что так быстро случилось первое нарушение наших новых канонов — чем раньше, тем лучше.

— Займи место, сейчас начнется суд Совета. — Отталкиваю его, усилив жест и Боганом, и гидравликой руки. — Тебя будут судить справедливо и беспристрастно члены Совета, уполномоченные на это. И даже если бы я хотел тебя расчленить сам... Это недопустимо.

Заняв свое место во главе стола, ожидаю пока остальные, включая Лин, рассядутся, и Инквизиторша достанет лист пергамена со стилом, кашлянув.

— Начинается Суд Совета по требованию его председателя, Мариила Ортоса. Выдвинуто обвинение против Верховного Инквизитора, передавшего ложные сведения местному планетарному губернатору Фога Бриллу. Признание не требуется, он был обнаружен в процессе передачи информации в своих апартаментах представителями бывшей Черной Стражи и рядом членов Совета. Возражений по протоколу заседания нет?

Молчание. Обвиняемый молча сидит, напряженно держа ладонь на рукояти своего светового меча. Его не отобрали, зачем.

— Наказание за нарушение нашего единства может быть выдвинуто членами Совета. Ваши предложения?

Молчание нарушает один из людей, чье лицо затянуто в серо-лиловую хламиду.

— Смерть, что еще... — От него идет ощущение, четко указывающее на желание выслужиться, смешанное с легким непониманием.

Отлично. Мотив тут неважен, а вот что важно, так это повязывание. Не кровью, нет, для ситхов она привычна. А вот предощущением воли руководства. Едва заметный знак того, что они готовы подчиняться на самом деле. Хотя до такого состояния очень далеко, поэтому их все равно придется заменить на фанатиков, которых мы будем воровать и обрабатывать с помощью специалистов КОМПОНП-КОСНОП и, надеюсь, перебегущих к нам после падения Траюкулюса адептов Пророков Темной Стороны, которые наиболее близки к религиозному восприятию Богана в это время.

— Изгнание?

Внезапно подает голос еще один — от него идет ощущение страха. Он боится, что он также оступится или будет казнен по ложному обвинению, а таких случаев много среди типичных джен'ари. И это тоже хорошо. Это дискуссия. Это означает, что они втягиваются в новую, пока искусственную для них жизнь. Обсуждать, спорить, голосовать — на наших условиях и в нашей конструкции.

— С лишением меча и без права поступать на службу Империи. — Уточняет еще один, опасающийся мести изгнанника всем присутствующим за то, что может произойти.

Арден Лин кивает, постучав клешней по столу.

— Первое предложение принято как есть, второе с внесенной поправкой. Больше предложений не фиксируется? Нет? Тогда ставлю вопрос на голосование. Обвиняемый приговаривается к казни или изгнанию с лишением меча и службы Империи? Кто за первый пункт?

Поднимаются руки, включая клешню Лин. Я наблюдаю, ожидая.

— Кто за второй пункт?

И снова несколько рук.

— Большинство за казнь. Что скажет председатель Совета, выслушав волю большинства?

Лин, едва усмехаясь, что замечаю только я — это слабое дрожание губ спрашивает сухим тоном. И я тянусь к Богану за ответом, падая в глубокое ледяное море жестоких линий будущего, выискивая ту нужную, которая будет достаточно хороша. 'Вторая луна' отвечает мне, обрушивая холод знания того, что произойдет дальше. И мне это нравится.

Поднимаюсь на ноги, сдержанно улыбнувшись.

— Я выслушал волю досточтимого собрания Совета. Я не хочу идти против воли большинства, но мы должны быть крепки не только единством, но и пониманием того, что каждый, кто верует. — Вот оно, это слово, ради чего все и делается сейчас. — Во Тьму — должен жить, чтобы каждым своим вздохом и движением усиливал ее. Паршивая овца должна быть изгнана, но вера в Боган превыше всего. Поэтому я предлагаю отправиться этому человеку в изгнание с лишением меча и возможности служить Империи.

Протягиваю руку, вырывая меч с пояса инквизитора. Боган радостно реагирует, давая это сделать без усилия, в предвкушении новой жертвы, тем более лучшей, что она будет получена в результате манипуляции, а не прямой бессмысленной агрессии.

В механическую руку ложится рукоять, которую я сжимаю всей мощью гидравлики, раскалывая и ломая на куски.

— Меч есть символ служения. Он лишен. Веруй во Тьму и живи среди людей. — Произношу я.

И уже бывший инквизитор вскакивает, бросаясь на меня, в прыжке Силы, переворачиваясь через голову, в бешеном сальто, вырвав из-за пояса второй меч, скрытый ранее. Я лишь продолжаю стоять, ведь о существовании дополнительного оружия мне доложила Лин при обыске, и я сказал ей оставить ему его тоже... сделав вид, что мы не знаем о его существовании.

Молния с моих пальцев срывается в долгожданном акте агрессии, пока я продолжаю стоять. Вой боли и ярости длится, пока человек, очень медленно, удерживаемый гневным шипящим электрическим потоком швыряет его к моим ногам. Именно это сказал Боган — именно это произошло.

Я сжимаю ладонь, прерывая злую волну сверкающей голубой мощи.

— Неужели ты думал, что Тьма столь глупа, чтобы позволять мешать ее планам? Она любит нас. Любит меня. И даже — тебя. — С тихой улыбкой произношу я. — И я могу простить тебя. Но Боган должен научить тебя, если ты хочешь жить, чтобы помогать ей среди людей.

В моей ладони оказывается притянутый клинок собственного меча. Ритуалы, ритуалы... Я не умею им пользоваться, но тут попробую, это несложно.

— Тебя подвело твое зрение. Поэтому ты должен научиться верить Богану, а не своим глазам.

Нажатие на кнопку. Вспышка багрового света. Дрожащий в моей руке кончик клинка касается его лица. Дважды. Вопль отталкивается от стен страданием и эхом.

— Увести его. Мое решение остается в силе. Он будет жить, чтобы укреплять мощь нашей Стороны. И сможет познать ее более глубоко, иначе смысла в его существовании нет.

Ослепленное существо корчится у моих ног. Я отключаю кнопку, вешая дрожащей рукой меч обратно на пояс. Я не умею пользоваться клинком, поэтому мне пришлось использовать всю доступную мне ярость Темной Силы, чтобы она вела мою руку в этих двух аккуратных касаниях его сетчатки глаз пылающей плазмой. Психошок уже подбирается к моему телу, это за гранью резервов — использовать Боган для усиления того, что ты не умеешь.

— Заседание окончено. Завтра поисковая группа Палачей выдвигается за голокроном Дарта Андедду. А я отправляюсь с Арден Лин, нашим архивариусом, медитировать на Тьму, в поисках советов и подсказок о дальнейшем пути.

Развернувшись, я покидаю зал, на подкашивающихся ногах, ощущая подкатывающую к горлу тошноту, в назначенные себе апартаменты на вершине Башни, подавляя желание схватиться за стену в поисках поддержки.

Но Боган доволен. И это хорошо. Когда придет Лин... она меня приведет в себя. Я бы улыбнулся, если бы боялся что от неосторожного движения лицевых мышц меня вывернет наизнанку прямо здесь.

* * *

Проведя холодным металлом руки по всклокоченным волосам, я поднялся на кровати, отодвинувшись от Арден. Поисковая группа отправилась за голокроном Дарта Андедду, поэтому не видать его в будущем Крайту. Впрочем, ему он все равно не помог... А тут станет окончательным залогом дружбы с Мекроза. И заодно я пообщаюсь с духом. Меня ведь тоже похожие вещи интересуют, относящиеся к самой неестественной части познания Силы — даже Стороны Богана. Но сейчас, когда в замке Инквизиториума остались только Палачи, да парочка членов нового Совета, надо решать другие вопросы. Например, выяснить как идут дела у Чзерки-новис, ведь Принц Ксизор уже обязан умереть. Опять же, когда Лорд Вандрон сможет поставить агитаторов из КОМПОНП и договориться о личной встрече с представителем Дома Д'Арка.