Звездные Войны: Война Ситха

Медленно открываю глаза — когда я успел их закрыть — роняя тяжелый пепел на свою робу. Живая рука трясется, как и ноги. Кое-как переваливаюсь на бок, фокусируя взгляд на женщине.

— Палпатин умер... — Делаю паузу, чтобы вырваться из беснующейся волны ярости самой Тьмы, волнами накатывающей на меня, как и любое, что попадается ей, связано с ней. — Надо валить с Пракита, пока Непобедимый Боевой Лидер не начал подготовку Теневого Похода.

Я пытаюсь говорить о делах, о том, что давно обговорено, чтобы найти точку опоры здесь, в плотной, живой, а не сходящей с ума реальности мира Силы.

— Да. — Несмотря на то, что Лин 'закрыта' — я вижу как тяжело ей дается происходящее, ее тоже коснулась бурлящая от гнева Темная Сторона. — Пусть он кует свой поход, оставим Пракит Фоге. А мы будем готовить свой план. Первые агитаторы уже прибыли на Дантуин.

Растягиваю губы в вымученной улыбке, затягиваясь вновь и вновь. Нет, пока мне не управлять Боганом. Лишь пользоваться. То, что я чувствую...

— Пожалуй, вы останетесь на Праките. — Раздается голос.

Тихий, шелестящий. Опасный. Как я не ощутил угрозу? Смешно. При таком колебании Силы я себя не узнаю. Все было скрыто пеленой катарсиса от смерти Палпатина.

Поднимаю голову и вижу императорского гвардейца. В полном боевом облачении. Все алое, как их кровь, до последней капли верная своему Владыке.

Лин вскакивает на ноги, в ее руках вспыхивает клинок.

— Назад. — Шипит она, вставая в боевую стойку.

— Увы. Как удачно, что Брилл смог предупредить о заговоре. Я думал оставить вас в покое, когда внедрился пару недель назад. Это тоже в планах Лидера — грызня и отсев неверных на время его возможного вынужденного отсутствия... — Гвардеец плавно снимает с пояса свою боевую глефу, прокручивая в руке, закрытой багряной перчаткой. — Но вы слишком много знаете. Вы опасны. Нельзя оставлять вас в живых, пока он будет готовить свой план. Умрите.

Он завершает свою речь уже в прыжке. Лин встречает один конец обоюдоострой глефы своим клинком, отбивая мгновенно провернувшееся оружие с другой стороны своей клешней. Вспышка искр, металл ее 'руки', снятой с боевого джаггернаута, идет трещиной от удара.

Я поднимаюсь на ноги, не чувствуя ни вселенной, ни себя. Вся моя аура еще бурлит, иссушенная колебанием Силы. Я должен ей помочь, срочно! Поднимаю руки и с них срывается ручеек молний. Тоненький, шипящий, слабый. Гвардеец даже не обращает на него внимания, по его броне он соскальзывает исчезая.

Обманулся. Обратил внимание. Сплевываю зубную эмаль, пытаясь подняться. Один удар сапога мне в живот, который я даже не заметил — и вот я пытаюсь подняться со стенки. Кладу руку на меч. Если бы я владел им, то мы могли бы взять его с двух сторон и уничтожить без проблем. Но... Призываю к себе ярость, собираю Тьму... Бью молнией, сильнее, как обычно. Но это императорский гвардеец. Его броня, заклятая на Йичинноре защищает от ударов деструктивной мощью Богана. Это каратели для тех, кто владеет им.

Не обращая внимания на слабость поливаю его молниями, не останавливаясь ни на мгновение, понимая что у Лин все меньше времени. Она все чаще отступает, закрывается клешней и на ее плече уже пара порезов, разрывающих хламиды и открывающих окровавленное тело.

— Беги, Нейтан, беги! — Кричит она через Силу. — Будущий Орден в твоих руках!

Нет. Обрушиваю на гвардейца один телекинетический удар за другим, швыряя в него предметы мебели и даже этот гигантский дорогой стол, на котором сидела Арден. Бесполезно. Он уворачивается от каждого броска, лишь раз закрывшись глефой от люстры, чтобы другой ее стороной нанести порез на живот женщины.

Я сжимаю ладонями голову, понимая — Боган не дал мне знак, а я не почуял, все, все было закрыто грядущей смертью Сидиуса. И... если мы не выживем... Вытаскиваю световой меч с пояса и, переведя дыхание, бросаюсь на противника, чтобы только отвлечь, опутывая себя сетью молний, чтобы защититься от ответного удара.

Бесполезно. Я даже не успел его отвлечь, добравшись, как тычок лезвием в лицо отбросил меня вновь, заставив выронить бесполезный сейбер. Почему, почему я не тот, кто смог бы им работать. Это же необходимо!

Только чудо может нам помочь. Но... Это проходит по ведению Ашлы. Для адептов Богана чудес не бывает.

Моя душа распадается на куски, когда я вижу — буднично, без всякого эпоса, как Лин делает очередную ошибку, в быстром танце оружия, который я даже не успеваю понять и отфиксировать. Ее живая рука, сжимающая пылающий сейбер падает на пол. Гвардеец прокручивает свою глефу, оказываясь рядом со мной. Вот и смерть. Я отмечаю это даже лениво. Посмертия в сообществе выдающихся духов Тьмы я точно не получу...

Его клинок стремится к моей груди, пока я поднимаюсь на ноги, чтобы встретить его потоком молний. Не успеваю, очевидно. Тень проскользнула между нами.

— БЕГИ! — Вопит женщина, принимая удар.

Своим последним прыжком она отгораживает, откидывает меня от него, пока в ее грудь — вместо моей — вгрызается клинок. Теперь моя душа окончательно распалась. Сам не замечаю, как вновь поднимаюсь, глядя как клинок гвардейца выскальзывает из ее тела, будто булавка энтомолога из бабочки.

Она падает. Я стою. Гвардеец оборачивается ко мне, впервые сказав что-то после нападения:

— Как трогательно...

Я его не слушаю, только смотрю на Лин. И... понимаю последнюю ловушку Богана. Самую последнюю. То, что по ощущению этого потустороннего противоестественного зверя привяжет меня к нему плотнее, сильнее, до конца. Не даст мне никогда соскользнуть в Свет. ЭТО.

И я призываю свой световой меч себе в ладонь.

Я отпускаю себя. Никакой скорлупы. Ничего. У меня отняли того, кого я на самом деле успел полюбить. Злой, манипулирующей, ситской любовью. И — как я сейчас вижу — и она тоже. Это главное. Вот так. Боль столь велика, что я не могу ее понять. Она как будто где-то рядом. Мысли и разум отдельно — крушение мира отдельно. Но из этого крушения... Меня заливает ярость. Такая, которой я еще не ощущал. Последняя ступень в спуске во Тьму. Вздыхаю, набирая воздух в легкие. И поднимаю руку.

Умри! Сила бросается в меня, как будто со всего Пракита, делая своим проводником.

Сознание исчезает, уступая место лишь одному желанию — крови и мести. Ненавижу тебя, ненавижу, умри!

Удар срывается с моей ладони, впечатывая гвардейца в стену, раскалывая его шлем. Физическая боль от психошока? Ее нет. Она ничто. Боль от смерти Арден, умершей за меня гораздо сильнее. И она дает мне Силу. Такую, что в ней не остается места ни для чего, кроме гнева и желания убивать. И уж тем более не для обычного, физического страдания от столь сложного применения Богана. Я — это он. Я — его. Он — мой. Только это дает мне не думать... Чистая ярость Тьмы, удержанная мощью полученного мною титула и обретенных знаний, вся сила которых используются только чтобы перерабатывать гнев в поток.

Гвардеец пытается шевелиться, но это бесполезно. Его ребра уже трещат, когда я подхожу к нему. Мой клинок вспыхивает в руке.

— Борись, червь. Борись! — Я кричу ему в лицо, пока меч отрезает его ноги.

Я продолжаю орать на него, не понимая что, а сейбер продолжает отрывать от него куски. Одну руку. Вторую. И, наконец, голову. Одним жестом, не думая, отдавшись Богану, который позволяет не думать, но вершить месть, распахиваю двери и притягиваю через длинный коридор к себе Брилла. В его руках церемониальный меч планетарной стражи. С кортозисом. Все равно. Отпускаю его.

— Мне не хватало тренировок в искусстве владения мечом. — Выплевываю из себя слова. Очень сложно говорить. — Сейчас ты будешь моим спарринг-партнером. Защищайся.

И я наношу удар. Другой. Фога отбивается, пытается атаковать, но мне все равно. Меня нет, я проводник Богана. А он знает все — даже как держать в ладони клинок. И как использовать время и тело. Мой разум в прострации, а Фога теряет конечности. Впечатав его останки в стену, вперемешку с гвардейцем, я швыряю вслед потухший сейбер. Ничто не приносит успокоения, только сильнее распаляет ярость, которая уже проникает в сознание. Вскрикиваю, позволяя Богану поселиться в моем теле, изменить его так, как следует. Чтобы только я через то имел контроль над самим Боганом. Как часть его — но мотивированная. Волевая. Которая сможет подчинить весь вой голосов. И опускаюсь на колени перед телом Лин. Прикрыв ее глаза, я кладу руку на ее изрезанную грудь.

— Ты будешь жить. Я клянусь тебе. А Галактика... — Моя живая рука собирает, удерживает остатки ее ауры, духа, внутри тела, пока я не придумаю как быть.

А фразу... Я не заканчиваю эту фразу, вперив взгляд в будущее галактики. И будущее увидело то, что я ему готовлю. Моя рука опускается на комлинк.

— Члены Темного Совета. Валин Дрейко. Лану Пасик. Срочно ко мне. Дарт Нейтан.

Вновь проведя ладонью по израненной груди Арден, я улыбаюсь. Дыхание выровнялось, мысли начали работать очень активно, погружая меня в понимание бурлящего окена Богана еще глубже чем ранее. Шепотом отдаю новую команду в сжатый в металлической руке передатчик.

— Шинне. Мокс Слосин. Вы искусны в казнях и пытках. Отбой проведения эвакуации. Задание специально для вас. Согнать всех жителей столицы Пракита к дворцу и подготовить массовое жертвоприношение Тьме. Дарт Нейтан.

* * *

Валин Дрейко и Лану Пасик несли на руках тело Лин, спускаясь по ступеням губернаторского дворца. Следом за ними спускаюсь я, ни на мгновение не прерывая более глубокий, на уровне подсознания, без всякой скорлупы снаружи, ограничивая себя от падения в безумие только ВОЛЕЙ. Желанием, чтобы всешло по моим планам и в соответствии с моими желаниями.

Я оглядываю окружающее. На центральной площади главного города искаженного мира — тысячи людей. Их конвоируют, собирают и сдерживают темные воины и ученики, младшие наставники и ниже.

Шинне и Моск Слосин подходят к нашей небольшой процессии. Женщина, подтянутая, стройная, с острым как бритва взглядом, и покрытый морщинами седой мужчина с длинными патлами нечесаных волос.

Самые жестокие, самые отъявленные злодеи Инквизиториума — талантливые и исполнительные. Верховные Инквизиторы, но не члены созданного мною с Лин Совета. Впрочем, Моск и не смог бы и стать — он не одарён Силой. Как же он стал тем, кем стал? Достаточно попасться ему в руки и понять. Но не советую никому.

Я поднимаю руку, ожидая повиновения. Они преклоняют колени, жадно разглядывая мои желтые глаза. И да, я впервые назвал себя титулом.

— Мы ждем ваших приказаний, Дарт Нейтан. — Цедит Слосин, ожидая приказа к чему-то, что он очень любит — пыткам и массовым казням.

Устремляю взгляд на Валина и Лану. Их поддержка мне нужна, как часть плана по укреплению моей власти — религиозной в первую очередь. Но и владение Силой тоже, в качестве гарантии и резерва. Не говоря уже о том, что присутствие Пасик необходимо... Мне кажется... когда я рву на части Боган, в поисках ответа, погружая во Тьму свое сознание... Что со временем, если у нее образуется ментальная связь с Лин на время мгновенно задуманного первого этапа... ее существование позднее сильно изменится.

— Члены Темного Совета. Жизнь каждого одаренного 'второй луной' бесценна. Жизнь каждого члена нашей организации — вдвойне. Что же тогда можно сказать о жизни Члена нашего Совета? Мы — единое целое с Тьмой. Ее проводники. И сделаем все, чтобы помочь друг другу нести далее ее Силу!

Я не шевелюсь, не развожу руками, не жестикулирую. Просто говорю факт, который они все — вообще все — могли запомнить до конца. Боган услужливо доносит мои слова во все концы площади, заставляя слышать их как согнанных на бойню людей, так и последнего темного воина в их конвое на соседних улицах.

И как же хорошо, что голокрон Дарта Андедду сразу же ушел к Мекрозе. Никто не знает, что мне удалось в течение одной ночи пообщаться — и получить ответы — от древнего Бога-Короля. Поэтому это будет чудом. Истинным чудом зла.

— Вы будете ассистировать мне, в том, как я обращусь к самому Богану — и он ответит мне, потому что мы верно служим ему! — Теперь я сжимаю механическую ладонь, едва сдерживаю кривую усмешку.

— Слосин. Шинне. Готовьте массовую казнь. Все люди на этой площади должны умирать в порядке очереди. Вот на этом месте. — Указываю пальцем на возвышение трибуны, с которой выступал Фога Брилл. — Вы будете следить и организовывать смерть этих тысяч червей. Надеюсь, вы справитесь. Благодарность Богана будет неизбывной. Он ответит вам.

Прохожу к трибуне, молчаливо указывая куда положить тело Лин.

— Валин. Найди сосуд. Любой древний сосуд. Крепкий и смогущий вместить в себя дух. Пасик, бери Лин за руки и вливай силу Тьмы в ее тело, пока она не сможет ответить нам с помощью жертв.

Члены Совета смотрят на меня как на безумного. В конце концов, они слышали о Дарте Андедду только легенды. А я переделываю их под настоящее. Ничего. Вы УВЕРУЕТЕ.

Дрейко очень быстро возвращается, пока темные воины строят людей в колонны, где-то избивая пытающихся вырваться, где-то стреляя над головами. Молодцы, они обучены, и если жертвы должны быть живыми до смерти — они таковыми сохранятся до нужного момента.

Заметно побледневшая Лану, кое-как отступает от тела, едва сдерживая тошноту. Я вижу это по ней. Непросто вливать Силу в мертвое. Но теперь они окончательно убедятся...

— Начнем! — Вздымаю я руки, не удерживаясь от спецэффекта. Легкое касание Тьмы — и плащ за моей спиной вздымается под невидимым порывом ветра. -Тьма ответь мне, твоему проводнику, Дарту Нейтану! В этот день мы потеряли верную Лин — и эти жертвы тебе, чтобы ты принял их и позволил ей вернуться!

Пока я работаю на публику, мой разум уже начинает собирать жатву от одних слов — суеверный страх и ужас переполняют толпу.

Слосин и Шинне с радостными ухмылками перерезают первые глотки. Впереди долгий вечер — и не менее долгая ночь. Раньше чем к утру мы не закончим. Потерпи, Лин.

Эпилог первой части.

Сидя в своем кресле в корускантском комплексе, я разглядываю древнюю амфору, в которой заперт дух Лин. Чистый скелет той, кто была древнейшей джен'ари замотан в алую робу Верховного Инквизитора старого образца, еще времен его становления в первый год Империи, и я вижу как от амфоры к личу тянутся неразрывные нити Силы, злой, жесткой, неестественной даже по меркам Богана, вызывающей вой и бесконечной возмущение пространства вокруг.

Как же мне повезло это успеть сделать. В день, когда умер Палпатин — разрыв в Силе был столь велик, что набросать по обрывочным лекалам Дарта Андедду свой ритуал — было возможно.

— Дорогая... Что скажешь? Вводим Слосина и Шинне в Темный Совет? Тем более Слосин истинно уверовал в Боган и меня как его Пророка... после того как побочным эффектом от разрыва Силы он получил Дар чувствовать её.

'Вместо кого?' — отвечает она через Тьму в мой разум.

— Тебе виднее от кого можно избавиться. Главное, что в нем остаешься, все уверовали.

'Да, это первый шаг к религии. Но мне нужно больше пищи, пока не кончится резерв энергии от жертв. Ты же знаешь, как истончаются нити Силы'.