Проклятье изумрудного цвета

По настоятельному требованию короля Саверии на этом собрании не был выбран новый Конклав, хотя, когда старый состав руководства получил единогласную отставку, об этом не кричал в зале только немой.

— Еще не время! — заявил Малькольм 1. — Спешность в этом деле может только навредить. Поэтому, назначив временно исполняющим обязанности Председателя Конклава герцога де Ноэля, Высокое собрание постановило, что в течении двух месяцев маги 10 королевств будут выдвигать в обновленный руководящий орган своих представителей и отнюдь не благодаря заслугам непонятно какой давности, а по определенным трудам последних лет. Так же здесь было принято решение о инициации пока всех жен "десятников" и лордов-командиров, прибывающих на действительной службе в пограничных замках, а через год рассмотреть вопрос об инициации остальных женщин, отмеченных "шаром судьбы". О короле Саверии — Малькольме 1 ходило много слухов, как о свирепом "самодуре", так и о благородном, и справедливом властелине. Очень часто даже из одних уст. А еще у него, негласно естественно, была кличка — Крохобор. За запрет дворянам государства устраивать пышные празднества по любому поводу, ограничив их количество не более двух в году, иначе положен был большой штраф. Знатные вельможи, сдерживаемые твердой королевской рукой, ранее беззаботно набивающие свои карманы вместо государственной казны, и, использовавшие деньги, отчисляемые другими королевствами на нужды Пограничной стражи в связи с Изумрудным проклятием, по своему усмотрению, были, конечно, не в восторге от 16— летнего правления потомка прекрасного и древнего рода. Но армия, обожающая своего короля, и Тайная стража, раскинувшая свои умелые щупальца на всю страну, были хорошими "укротителями" любого вздорного нрава и несогласия. За время правления Малькольма 1 в королевском дворце каждый год праздновали всего два знаменательных события с балами и фейерверками: День "Обретения семьи" — после выпуска в военной академии магии и День Национального Единства — праздник, уходящий своими корнями к основанию государства Саверия. Даже новогодние святки отмечали только на главной площади, да на улицах столицы сами жители, Его Величество ограничивался скромным ужином в Вечер семьи в кругу родных и близких. Ему еще приписывали изречение — Жизнь короля не имеет ничего общего с кроватью, усыпанной розами. Если мои подданные, что бы нормально жить, спят 6-7 часов в сутки, я имею право отдыхать не более 4. Он ненавидел показную роскошь и торжественные процессии, а единственной обязательной церемонией, которую по его приказу совершали каждое утро, была утренняя серенада в саду под окнами его малой столовой. Завтракающего короля развлекал главный волынщик специального полка кавалерии. Зато его благословляли в бедных кварталах города, где он повелел построить больницы, а при монастырях и больших храмах открыть школы для детей низкого сословия, наказав так же всячески помогать неимущим и калекам. Возможно, Малькольм 1 был не особо пригож лицом, слишком высок и худощав, и обладая неукротимым нравом, власть держал крепкой рукой, признавая лишь силу и долг, а так же был потрясающе язвителен, но знатные красавицы многих королевств давно мечтали занять трон рядом с ним. Вот только монарх не спешил, проявляя в этом вопросе поразительную терпимость, откладывая столь волнительный момент, как выбор супруги, на неопределенный срок. Король, обладая недюжинными магическими способностями, хотел иметь рядом с собой женщину бережливую и экономную, осознающую священный характер и величие королевской власти, а теперь с появлением магинь, обладающую такими же талантами, как и он сам.

ГЛАВА 18

Жарнель и сам почти не отдыхал, работая, как одержимый, и не давал вздохнуть спокойно всем окружающим, требуя полной отдачи и самоотрешенности. Алан, провожая в конце каждого дня Велену в ее комнату, оставался на ужин, что бы уйти в свои комнаты только для сна. Без загадочного импульса экспериментаторов разноплановая магия мира влюбленных прекрасно себя чувствовала в этом, просто магические потоки были чуть другие и двое "пришельцев" успешно справлялись с незначительными трудностями. — Я понимаю боль и желания этой стороны, — как— то после ужина заговорила уставшая девушка, уже соскучившись по обитателями замка Кремис, по родным и близким, так часто являющимися ей во сне. — Но они так трепетно относятся к этим зеленым исполинам... совсем не так, как у нас.. Лея не даром начала этот разговор. Утром, рано проснувшись, она вспомнила разговоры отца с друзьями и лернами ( вассалы графа, мелкопоместные дворяне, бароны, живущие в своих вотчинах, находящихся на землях графства). Они все жаловались на непомерные налоги, большая часть которых шла, по указу короля, на нужды королевства Саверия для содержанию пограничной стражи и на деятельность магов. Все ратовали за скорейшее уничтожение изумрудного проклятия и никто, и никогда не упоминал, что псевдодеревья были когда-то живыми людьми. Конечно, простое население всегда жило значительно меньше, чем маги, в лучшем случае 60-70 лет, в деревнях и того на много меньше, а наделенные даром — 200-250, но и те, и другие не рассматривали в этом зеленом Нечто — живых людей, оплакивая только погибших в борьбе с ними. А вот эти оборотни — видели и переживали, и хотели их спасти... Почему? — Здесь каждый второй наделен магией и почти все имеют не только вторую ипостась, а даже и третий облик, — с грустью констатировал ученый. — Живут в этом мире — кланами, состоящими из нескольких семей, и помнят, и заботятся о каждом члене. Продолжительность жизнь — чуть больше, чем у наших магов, а рождаемость — слишком мала, что бы так просто отдать этому проклятию своих родных. Портреты каждого преобразованного до сих пор висят во многих домах, где утратили близких. После первого оборота именно перед ними устраивается торжественное принятие в род. Так что, сама понимаешь, просто убить зеленых исполинов они не могут — даже в таком облике они до сих пор для всех — члены семьи. — А у нас,— не выдержав, скорбно прошептала девушка. — У нас, — поняв ее переживания, продолжил Алан, — отслужив по убитым и пропавшим панихиду, вычеркнули их из жизни. Мы разные, Лея и это не говорит о нашей бездуховности, просто — таково наше быстротечное существование. Да, это ведь сейчас Велена относится к долгоживущим, благодаря инициации, а раньше? А отец, мамочка и сестры? Они всегда ненавидели измененных, называя их — "наказанием" за грехи, и желали их быстрого уничтожения. А потом в семье не очень жаловали и магов: слишком дорого обходились их услуги. Как— то нянечка, заботливо вымывая длинные волосы Леи, причитала — И чего эти ироды ( так она, когда никого не было поблизости, называла одаренных — навсегда возненавидев их после того, как они не вылечив ее деточку — Велену, просто развели руками и сказали, что слепота -это не так уж и страшно) думают, что они на земле самые главные? Губами пошевелят, ручками помашут и даже если ничего не случилось только деньги гребут. Сколько нам приходится трудиться, что бы, отдавая им нажитое за много лет, получить в ответ лишь несколько мгновений непонятной болтовни. И не известно от чего человек выздоровел или дождь пошел : от того, что они что-то сделали или так создатели распорядились... Маги вообще образовывали очень загадочное сообщество: свято берегли свои тайны и презрительно общались с остальными, не входящими в их круг. И только став одной из них, Лея поняла сколько труда, нервов и внутренней силы необходимо, что бы достичь каких— либо результатов, вот только непосвященным этого не объяснишь. Переговорив с Жарнелем, Гранвиль добился разрешения вернуться домой, ведь больше ни он, ни Велена не были нужны. Взяв несколько экземпляров экспериментального оружия, уничтожающего зеленую напасть, пленники были в срочном порядке отправлены домой. Этот мир постановил: место прорыва полностью закрыть, а в случаи повторного "посещения гостей с таким фейерверком", их действия будут приравнены к объявлению войны. И тогда уж пощады не жди! Дома их встречали как победителей. Добравшись до башни ученных, Лея долгое время рыдала на груди Джози, от осознания счастья, что вернулась, а потом, прижавшись к теплому и знакомому плечу, поведала о приключении. Не было ни торжественных заседаний, ни пышных празднований, сразу же ученные приступили к изготовлению идентичных "уничтожителей" и через несколько дней небольшой отряд первых испытателей отправился на боевую операцию. Вернулись все, истребив достаточно большое количество псевдонасаждений. И это было непередаваемым счастьем, ведь раньше проклятых могли только на продолжительное время либо задержать на одном месте, зачаровав, либо заставляли, доставив неприятные ощущения, поменять местоположение. Теперь угроза нормального существования людей на этой земле исчезала навсегда. Несколько экземпляров снаряжения было отправлено в замок Кремис. Отряд пограничников, войдя на опасную территорию, начал методически уничтожать ненавистные "деревья". Вместе с мужьями отправились и их жены, но только те, у кого не было детей — их дар был необходим для подпитки оружия. Вся операция длилась световой день. На ночь воины возвращались в замок. Потом новую партию изготовленных уничтожителей передали соседним заставам и тогда уже полным наступлением с двух сторон вдоль всей разделительной стены началась специальная операция по очищению зараженной территории. В течении первого месяца осени все псевдодеревья были уничтожены, как и взбесившееся зверье. Правда, поговаривали, что части гарпий удалось скрыться на далеких и неприступных территориях, но это было малое, терпимое зло. Ведь долгое время до прорыва о этих исчадиях ужаса не было слышно ничего. Сорок два добровольно заточенных человека в глубине страшного анклава были освобождены и приглашены в столицу Саверии в королевский дворец. С ними отправились Велена и Джози. Лорд -командир Ренард де Гобер вместе со своей супругой Мелиндой пока вынужден был остаться в замке на боевом посту: шла полная проверка освобожденных территорий. По прибытии в столицу всех приглашенных разместили в королевском дворце и, предоставив возможность привести себя в порядок, проводили в тронный зал. Дорогая и красивая одежда, дожидающаяся в отведенных комнатах, была надета, грудь украсили золотые цепи с бляхами, указывающие на место, которое каждый занимал до ужасных событий, все были готовы, что бы предстать перед очи Малькольма 1. Даже для Джози, зная, что она — простого сословия, оставили бляху баронессы, оговорив, что пожаловано. Допустить некогда простую служанку к королю было не возможно. В зал Лея входила, положив руку на локоть Алана, за все это время у них не было ни единой возможности переговорить, но сейчас, вместе с всего лишь одним пожатием руки, девушка ощутила любовь и поддержку близкого человека. Она не могла видеть лицо, но чувствовала вместе с биением сердца мужчины, душевное расположение и нежность. Шаги множества людей гулко отдавались от высокого сводчатого свода. В конце зала на возвышенности, к которой вело множество ступенек, стоял каменный трон, словно высеченный из куска горного хрусталя, внутри спинки которого, возвышающейся над головой, увенчанной золотым венцом, можно было увидеть герб рода правящей династии. По обе стороны от трона располагались мягкие стулья, на них восседали придворные и маги. Огромный зал освещали не только большие длинные окна, но и несколько огромных прекрасных люстр. И только один лорд-гофмейстер знал чего стоило магам и лакеям привести эти светильники в порядок: зал уже лет шесть не использовался по назначению. Сюда редко заглядывали и заботились только о внешней красоте трона. Когда все остановились, Лея поняла, что впереди король, и склонилась в поклоне.

Алан, оставив Лею стоять на месте, сам сделал несколько шагов к трону и произнес приветственную речь, особо поблагодарив Его Величество за содействие и поддержку. Но зная нелюбовь Малькольма к напыщенным фразам, постарался быть лаконичным. На удивление всех присутствующих в зале, выслушав Гранвиля, король быстро спустился по ступенькам и прошел прямо к делегации ученных. На его несколько утомленном лице появилась приветливая улыбка

— Я очень рад видеть в этом зале тех, кто, благодаря своей самоотверженности и преданности выбранному делу, стали главной силой по уничтожению "Изумрудного проклятия". Вы обрели великую славу, свершив то, что наши многострадальные подданные ждали более всего уже много лет, увековечив имя своих предков в нашей памяти, — его торжественный вид был преисполнен такого величия, что невольно все приосанились. — Мне известен послужной список каждого и после нашей встречи вам будут вручены дворянские грамоты с пожалованным званием. Это малое, что народ Саверии в моем лице мог сделать для вас, — сделав еще несколько шагов король оказался возле Велены и, взяв ее руку, неожиданно поцеловал. — Говорят, ваше сиятельство, вы побывали в плену у агранцев? — Это нельзя назвать пленом, Ваше Величество, — мягко возразила Лея. — Мы вместе с представителями пострадавшей от действий наших магов стороны исследовали различия нашей и их магии. Именно агранцам, в большей мере, мы благодарны за оружие, позволившее уничтожить деревья-убийцы. — Значит меня не правильно информировали, — как-то уклончиво произнес Малькольм. — И мне теперь очень бы хотелось переговорить с вами, что вы услышать ВАШЕ мнение о произошедших событиях и обсудить ВАШ взгляд на пребывание в "гостях", — король, сделав странное ударение на слове "гостях", поспешил с вопросом к другому члену делегации. Велена хотела было возразить, что она слепая и о каком тут взгляде может идти речь, как странное рукопожатие Алана, поспешившего на помощь к девушке, охладило ее пыл. Конечно все знали, что коронованный владыка Саверии более всего ценит личные заслуги, а не длинный ряд родовитых предков, но странное желание переговорить в первую очередь с Веленой, а не с официальным руководителем маленькой группки людей, отчаянно сопротивляющихся почти тридцать лет в окружении зеленых псевдодеревьев, удивляло. А Малькольм почти всю ночь очень внимательно изучавший все материалы, собранные по каждому человеку, чествовать которых довелось сегодня, особое внимание обратил именно на досье виконтессы де Бранж. Имя ее сейчас было на слуху, о ней говорили на больших площадях и в маленьких тавернах, шептались на базарах и прославляли в кругу семьи. Кто и как пустил эти слухи было не понятно, благо, что они соответствовали действительности. Отзыв о ее способностях поразил Его Величество. Особенно то, к какому разделу магии их хотят отнести. " А если теперь еще и развить их... Таких специалистов необходимо иметь в собственном королевстве! " — сказал он сам себе, а потом подумал, что не прочь имеет такую жену: скромна, привыкла жить в неприхотливых условиях. Один недостаток — слепа. Но это как посмотреть: значит показная роскошь ее не волнует, как и внешние признаки поклонения. А такую королеву народ будет безмерно любить и... многое прощать ее супругу. Что поделаешь, жалость делает людей снисходительными... Годы борьбы с зеленой напастью совершили с сиятельным владыкой странную метаморфозу: он привык настолько все рассчитывать, ограничивая во всем и держа в цепких руках себя, двор, все сословия своей страны, что забыл, что вокруг его люди с собственными желаниями, мечтами, стремлениями. Оправдать его мог только один факт: ни в одном из отчетов не было сказано, что Велена де Бранж дала согласие на брак с Аланом де Гранвилем. А может быть для короля и этот факт не был бы столь значительным по сравнению с государственной выгодой?

* * *