Проклятье изумрудного цвета

На удивление, Велена с Аланом и Джози, а так же немногочисленные друзья ученого приехали немного рано. Ректор университета — герцог де Тауренди, все это организовавший, еще не прибыл. Градвиль дал распоряжение его подождать. Внутри у девушки все кипело и накал страстей был такой, что правое веко немного подергивалось и не было силы это остановить, правда такое случалось с ней крайне редко, чаще, как сейчас — тоненькие пальчики левой руки, подрагивая, по старой, еще детской привычке, уцепившись в ткань платья, мяли ее, что силы. Но на лице Леи сияла, как приклеенная, приветливая улыбка. Этому она научилась еще дома, что бы не тревожить родных, когда на душе было больно и тревожно. Конечно, в душе еще жило и ощущение долгожданного счастья, но, кто его знает, как распорядится судьба? Любимый представил ее всем и назвал многих из присутствующих, но от волнения девушка даже и не старалась запомнить их имена. Вот сейчас ее вниманием завладел какой-то маг, представляющий из себя сгусток желтого, оранжевого и красного.

— Вы не боитесь недовольства короля? Но Велена еще и не успела рот открыть, как послышался голос Алана, крепко державшего ее за руку — Для меня, прожившего около 30 лет в окружении чудовищ, и привыкшего каждый день рисковать своей жизнью, недовольство и плохое настроение монарха не так уж и страшно. Ну, не пошлют же нас на плаху? Ведь только недавно наши имена Его Величество произнес с высокой трибуны в качестве примера самоотверженности и преданности этой стране. А немилость главы государства так же переменчива, как погода весной. То пасмурно, то солнце. — Знаете, — слушая уверенную речь Гранвиля, а более воодушевленная горячим и твердым пожатием его руки, подала голос и девушка. — Я все же верю, что Его Величество нас поймет. Он умный и дальновидный политик. — Он может вас сослать очень далеко от столицы, — не унимался неведомый собеседник.— И вы не пожалеете об упущенных возможностях? Вот если сравнить ваше проживание в приграничном замке и здесь — во дворце. Что бы вы сказали? -Честно говоря, лучше всего мне жилось дома — у батюшки и матушки. Но я взрослая женщина и понимаю, что детство заканчивается... Одно время нам, мне и моей подруге — Мелинде, пришлось пожить в монастыре и спать на досках, укрытых тощим матрасом и застеленным домотканой простыней... И знаете, я как-то не почувствовала большой разницы с условиями во дворце. Даже можно сказать, что сон на тюфяке был более сладок, нежели на мягкой перине. Ведь там, за стенкой, не было столько недоброжелателей и завистников, как в королевских палатах. Может быть еще и потому, что я — слепая и вся эта ваша роскошь меня не трогает? А лучше всего для женщины — это жить рядом с любимым и под его защитой. Раздавшийся голос ректора магического университета прервал эту странную беседу — Я только от Его Величества. Все же не хотелось навлекать на вас, Гранвиль, немилость и его гнев. Король не самодур и прекрасно понимает какой гадюшник его двор, и как трудно там найти достойную пару, поэтому увидев такой невинный и прекрасный цветок, решил им сразу же завладеть. И вдруг в разговор вмешался тот же любопытный мужчина, что только недавно задавал провокационные вопросы -Его Величеству предлагали не мало принцесс, но они привыкли к роскоши и балам, к частой смене платьев и драгоценностей, желая соответствовать королевскому, как они считают, — образу жизни, а Малькольм 1 сам меняет костюмы только тогда, когда они придут в такое состояние, что у магов иссякают силы их восстанавливать, и хочет, что бы его супруга была столь же неприхотлива. А балы и разные торжества считает напрасной тратой денег. — О, герцог Арканон! — раздался веселый голос ректора. — Какими судьбами? — и уже тихо пояснил Гранвилю. — Это советник короля, как он здесь оказался не ведаю. — Я по просьбе Его Величества. Его интересовал только одни вопрос: Велена де Совадж, вдова командира приграничного замка по собственному желанию собирается замуж, либо по принуждению? — Ну, и что вы выяснили? — чуть брезгливо поинтересовался Гранвиль. — Его Величеству придется искать девушку столь же прекрасную и здравомыслящую, как ваша супруга, ваша светлость!

— Я всего лишь граф, герцог Арканон, так, что обращение ко мне "ваша светлость" неправомочно.

— У меня с собой грамота, согласно которой король дарует вам титул и земли, ранее считавшиеся занятыми проклятьем. Теперь это будет — герцогство Гранвиль. Новое название — новая судьба. — В любом случае — вас удаляют подальше от столицы!— хмыкнула неугомонная Джози. — Неужели только созданная семья настолько будет сильна магически, что царедворцы вас уже опасаются? — А может быть, — оглядев всех присутствующих, искренно улыбнулся новоиспеченный герцог, — это как раз и есть самый замечательный подарок? После стольких лет жизни среди известных опасностей, заниматься словоблудием и плести интриги внутри группы скрытных коллег еще то счастье... Здесь уже сложившиеся традиции и приоритеты, а там — неизведанное будущее, которое мы будем создавать сами, как и правила... — Согласно законам Саверии! — не удержался советник короля. — Я об этом никогда не забывал, — взглянув ему прямо в глаза, очень серьезно ответил Алан. — По-моему, мы сюда прибыли не для обсуждения предстоящей деятельности нового герцогства, а совсем по другому поводу, — вмешался ректор университета. Невдалеке уже давно смиренно стоял и ждал когда на него обратят внимание настоятель Храма. Лея, притихнув и не вмешиваясь, просто радовалась, что все разрешилось так успешно для них с Аланом. Тем временем тяжелый, давящий комок где-то под сердцем медленно растаял, дышать стало свободно и хотелось просто радоваться жизни. А то, что придется возвращаться туда, откуда совсем недавно они прибыли в столицу, так это — не так уж и страшно. Самое главное — с кем рядом и подальше от лукавства этого города и недоброжелателей. Здесь, почему-то ее душа была все время в тревоге и в ожидании беды. А сейчас там царствовали только величайшая благодарность друзьям любимого и .. предвкушение главного таинства. И очень не хотелось, что бы чванливые, завистливые придворные испортили это прекрасное настроение. Вот бы сюда всю семью де Бранж! Батюшку и матушку, сестричек с мужьями, но ничего — все еще впереди, потому что мирная жизнь только начинается! А потом они с Аланом сделали всего лишь несколько шагов и под высокими сводами зазвучали торжественные и прекрасные слова, которые проникновенным голосом произносил незнакомый настоятель. Странно, но смысл этой речи ускользал от девушки, почему-то более важным были: чуть слышное дыхание, рядом стоящего мужчины, и его горячая рука, крепко держащая руку Велены. -Одевая это кольцо, я перед Всеми Создателями даю обещание быть тебе защитником и опорой, заботится и любить до последнего вздоха и мига в этой жизни. Слова Алана словно пробудили ее, заставили очнуться и Лея ощутила не только прекрасное обручальное кольцо на правой руке, но и брачную вязь, вместо куда-то пропавшего браслета. Теплую, ощутимую, согревающую, казалось, больше душу, нежели тело. Сразу же налетела Джози с поздравлениями и поцелуями, а следом и другие гости поспешили поздравить. И.. девушка растерялась, она все еще не привыкла быть в центре внимания. Но ощущения всепоглощающего счастья поддерживало и давало сил.

* * *

Проснувшись, Велена медленно начала осознавать где она находится и что вчера произошло. Алан... Всего лишь от одного упоминании этого имени молодую жену охватили радость и блаженство, а еще тешило мерное посапывание рядом самого лучшего мужчины на свете. Сейчас уже можно вспомнить с улыбкой тревожное состояние и переживания вчерашнего вечера. И чего только нянюшка пугала первой брачной ночью и всякими ужасами? Жаркие поцелуи, нежные и ласковые объятия супруга напрочь отбили воспоминания о тех нескольких неприятных мгновениях, скорее даже наоборот — само осознание того, что она, наконец-то, принадлежит любимому вызвали эйфорию и желание повторить весь процесс и не один раз. Ее супруг... Какая мелодия слышится в этих словах! Разве могла она еще год назад мечтать об этом? Никто в семье Леи на ее замужество уже давно не надеялся, зная, что удел незрячей— дом родителей и личные покои. А теперь она жена и ... магиня, у которой в руках — огромная сила. Алан что-то пробормотал и перевернулся на другой бок. Женщина прижалась, к желанному, жаркому телу супруга и снова провалилась в сон... Это было последнее спокойное утро молодой семьи герцога де Гранвиля. На следующий день в столицу прибыли, вызванные полковником Девере де Перье, начальником штаба пограничной стражи, лорд-командир Ренард де Гобер с супругой и "десятник" Вельен де Невер с женой по имени Ламина. Ренард был назначен военным комендантом нового герцогства, а муж сестры Леи — его секретарем. Перье, как никто другой понимал, как важны для только образованного герцогства преданные его руководству кадры. Конечно, полностью оголять все приграничные замки никто не собирался, пока не налажены органы правопорядка в недавно освобожденных землях. Только пограничники грозных исполинов, продолжавшие нести службу у магической стены, могли остановить толпу мародеров, устремившуюся за желанной добычей — пустующие города и поселения, покинутые в спешке хранили много нужных и ценных вещей. Ведь нечистых на руку магов в нескольких королевствах могло найтись достаточное количество, что бы провести свою шайку через магическую преграду. Ее решили не убирать пока не наладится быт и охрана. Ректор столичной академии магии — Шанталь, хорошо знакомый Лее по расследованию гибели Себастьяна и инициации, пообещал досрочно в этом году выпустить новое пополнение пограничной стражи и направить их в подчинение де Гоберу. А герцог де Туаренди пообещал лекарей и бытовиков разных специальностей, которых выпускал его университет. Мелинда, разговорчивая, непосредственная и радостная затискала подругу до синяков, поздравляя с замужеством и, прибывая в эйфории от огромного вороха новых известий, поспешила поделиться своими — А я жду ребенка! Рени так рад, так рад! А еще его наградили. У нас почти перед самым уничтожением этой напасти был громадный прорыв, так мое солнышко его ликвидировал не потеряв ни одного человека! — Подожди, Мели, все же было вроде бы тихо? — Это, как мой благоверный объяснил, отклик на самоубийство Лилиан. Роды у нее были тяжелые, вот наш лекарь потом и растолковал, что скорее всего, в это время к ней вернулась память, заблокированная Шанталем и де Ноэлем. Но она же всегда была себе на уме и скрытная до ужаса. Ну, ходит, молчит, не очень ребенком занимается, так она и раньше — белоручкой и немногословной была. Все нами брезговала. Конечно при ней никто из наших девочек магией старался не пользоваться, но она все равно, очевидно, что-то чувствовала и постоянно на всех из под лба смотрела таким, знаешь, презрительно— снисходительным взглядом. Ее опекали, старались не оставлять без внимания, но она шла на контакт только до родов, а потом... Да, что это я о ней да о ней... Слушать хорошие, радостные известия о всех, с кем пришлось прожить те нелегкие месяцы было несказанно приятно, особенно сознавать, что все они живы и счастливы. И в этом есть толика ее, Велены, труда и причастности. А потом маленькая гостиная наполнилась детскими криками и хныканьем — прибыла в гости Ламина с двумя детьми. Григоир сразу же начал бегать и проказничать, а Дариус, которому было почти пол года, не хотел покидать маминых ручек и знакомится с новыми, неизвестными тетями. И этот гомон совсем не раздражал, а наоборот был прекраснейшей музыкой для сердца Леи. Мелинда, вырастившая не одного своего брата и сестру, быстро нашла общий язык со старшим племянником подруги, а маленький Дар, привлеченный красивой блестящей цепочкой тети и несколькими, столь же занимательными камешками, висевшими на украшении, покинув руки Ламины, перебрался к Лее. Ей, конечно, было страшно удерживать вертлявого непоседу (а вдруг уронит?), но в то же время теплое, нежное тельце малыша словно давало надежду, что вскоре, возможно, такое же чудо будет и у нее. И от этого становилось так хорошо и радостно! — Матушка прислала весточку, — говорила ликующая Ламина, больше всех в этой комнате понимающая цену победы. — Вскоре несколько слуг, вместе с управляющим и нянюшкой прибудут сюда, в столицу. Барон Ферен согласился на переселение. Семья большая и все девчонки, приданное собирать надо, а с чего? Земли у него было мало, он— младший сын, а твой муж, Лея, сможет выделить ему хорошие угодья. Тем более человек он очень знающий и ответственный. Сколько лет батюшке честно и преданно служил! Да и остальные нам в пригоде будут. И хоть я в замке всему научилась: и готовить и убирать, пока не прошла инициацию, но двое детей еще та забота. Сразу матушку и наших слуг вспоминаешь. А на границе так мало было помощников... зеленое проклятие либо к себе утаскивало, либо так пугало, что никто под страхом смерти не хотел к нам ехать. Конечно, все сейчас переменилось, но так хочется иметь свой дом.. — Не переживайте дамы, — раздался веселый голос Алана, вместе с остальными мужчинами вышедшего из кабинета. — Все у вас вскоре будет. А за управляющего вашей матушке напишем отдельное спасибо — знающие люди нам, ой, как нужны! Грегоир, увидев отца, с криком подбежал к нему и потребовал внимания, и с этого момента Велена почувствовала, как в комнате создалась такая родственная и душевная атмосфера, что на глазах ее появились слезы. — Лейка, — всполошилась сестра. — Ты чего? — Так хорошо ... — Она после инициации, — видя, что супруге очень трудно говорить, а тем более объяснить, что с ней происходит, вмешался Гранвиль, — очень чутко ощущает настроение и отношение окружающих. — Ох, — всполошилась Мелинда. — Трудно же тебе в этом зверинце среди напыщенных индюков приходится! Я вот только по нему прошлась, как сразу почувствовала — быки в батюшкином стаде и то приветливее были. Те просто рогами поддеть пытались, да через забор перекинуть, а здешние такими взглядами окидывают, что кажется — болячками одаривают. — Мели!, — пытался одернуть ее супруг. Но Алан, остановив его жестом, хохотнул — Ренард, ваша жена как никто другой дала точную характеристику здешним ходячим недоразумениям. А что им остается еще делать, если, кроме злословия и интриг, они больше ничего не умеют. Вот и меряются тут нарядами, привилегиями и королевским вниманием. — Ох, надеюсь, таким счастьем мы на ваших землях будем обделены, — выдохнул де Гобер. — Ну, пока там им делать нечего. — с удовольствием констатировал Гранвиль. — На освобожденных землях — работать надо и, кажется, многие из них еще не до конца осознают, что изумрудная напасть исчезла в тех краях навсегда. Так что, их туда даже регалиями не заманишь, — а потом со вздохом добавил. — Дорогие дамы, нам к сожалению, необходимо вас покинуть. Дела, знаете ли. И жены, увлеченные своими проблемами, милостиво кивнув, продолжили делиться воспоминаниями и женскими секретами.