— Суд Визенгамота не может прийти к единому решению и поэтому окончательный вердикт по этому делу будет решён с помощью голосования. Кто за то, чтобы оставить право опеки у Альбуса Дамблдора? — прогудел ее голос.
Гарри рывком поднял голову. В воздухе были руки, много рук, но к счастью меньше половины. Он попытался сосчитать, но не успел он закончить, как женщина спросила:
— Кто за то, чтобы передать право опеки Поллуксу Блэку?
Руки подняла большая часть оставшихся магов. Сама Верховная судья осталась беспристрастна, ровно как и ещё несколько человек.
— Мистер Нотт и Престор, мадам Лоренс? — обратилась она к трем людям, так и не решившимся принять ни чью сторону.
— Мы воздерживаемся, — прогудел долговязый смуглый мужчина. Двое оставшихся подтвердили его слова согласными кивками.
— В таком случае я могу вынести вердикт. Согласно результатам голосования, с перевесом в два голоса, право опеки над Гарри Поттером официально переходит к Поллуксу Блэку.
* * *
За спиной из выключенного фонтана тихо журчала вода. Вдалеке раздавались голоса чиновников, расходящихся по домам после напряженного рабочего дня. Многие шумно переговаривались, обсуждая какой-то судебный процесс имевший место быть пару часов назад.
Но Тонкс не интересовала ни одна из их сплетен. Она крепко сжимала прозрачную папку с документами о зачислении в Академию Аврората и расслабленно улыбалась.
У неё получилось! Она шла к этому дню всю свою сознательную жизнь и, наконец, обрела достойную награду. Не зря она мучалась в тренировочном зале, в лаборатории над котлом и в библиотеке над учебниками. Все входные тесты оказались сущими пустяками по сравнению с теми ужасами, через которые ее заставила пройти профессор Саммерс на своих 'дополнительных' занятиях.
У нее лучшие входные результаты за последние пятнадцать лет! Это стоило всех вложенных усилий.
А как на нее смотрели экзаменаторы, когда после получения всех документов она положила перед ними конверт от профессора Саммерс. Все три крепких сорокалетних мужика побледнели как мальчишки, а четвертый — страшный и изуродованный — только захохотал при виде озадаченных лиц своих коллег.
Тонкс вытянула ноги и поочередно хрустнула всеми костями. Дар метаморфа в рекордные сроки помогал разработать тело, и десятиминутная зарядка легко могла уместиться в пару секунд.
Она почувствовала чье-то присутствие. На лавочку рядом сел старик в длинной черной мантии. Он некоторое время смотрел куда-то в сторону отдела Магического хозяйства, рядом с входом в который ходил худой черноволосый мальчик лет десяти-одиннадцати — наверное, его внук — затем перевел взгляд синих глаз на фонтан, а потом и на папку в руках у Тонкс.
— Поздравляю с зачислением, — раздался его спокойный сильный голос. — В наше время редко можно встретить человека, особенно девушку, что получает 'отличие' сразу после распределения.
— Спасибо, — смутилась Тонкс и тут же перевела взгляд на документы в своих руках. — Что вы имеете в виду под отличием?
— Видите небольшую точку в правом углу, похожую на каплю туши, — старик указал на угол первого листа, — если новоиспеченный курсант показал способности, заметно превышающие таковые у других экзаменующихся, то его документы отмечают таким способом, — тут он усмехнулся. — Но обольщаться не стоит — требования в таком случае будут в десяток раз выше.
— Наверно это из-за моего дара...
— Метаморфизм? — предположил старик.
— Как вы догадались? — удивленно спросила Тонкс.
— Фиолетовый цвет волос, причем не крашенный, и на протяжении нашего разговора сменивший оттенки от малинового до сиреневого. Плохо контролируете эмоции?
Тонкс смутилась и пригладила волосы.
— Раньше было хуже, — она с ужасом вспомнила все семь лет, что ей пришлось провести в школе, постоянно страдая из-за неустойчивого центра тяжести.
Черноволосый мальчишка сделал уже третий круг по Атриуму, встретил какого-то толстого усатого старика и направится в сторону собеседника Тонкс.
— Прогресс это хорошо, — кивнул он и тут, словно спохватился. — Но, думаю, имеет смысл, представиться друг другу.
— Да, конечно. Нимфадора Тонкс, — протянула она руку для рукопожатия.
— Поллукс Блэк, приятно познакомиться.
Тонкс почувствовала, как у нее твердеют скулы, а рукопожатие выходит сильнее, чем хотелось изначально. Последнее, чего она ожидала, так это того, что человек перед ней окажется ее прадедом по материнской линии.
Старик даже не поморщился, словно ожидал такую реакцию.
— Мне тоже... очень приятно, — наконец выдавила она.
— Дедушка Пол! Мы закончили с документами, — радостно сообщил мистеру Блэку черноволосый мальчишка в котором Тонкс с удивлением узнала национального Героя Магической Великобритании — Гарри Поттера собственной персоной.
— Прошу прощения, — кивнул старик, — увы, как бы мне не хотелось обратного, но наше знакомство откладывается. Однако, я бы хотел как-нибудь встретиться. Здесь адрес моего дома, — он вложил в руку Тонкс черную матовую визитку. — Надеюсь, мы еще встретимся и когда-нибудь я смогу назвать вас внучкой.
Он повернулся к ней спиной, крепко сжал ладонь Поттера и исчез во вспышке трансгрессии.
Сначала Тонкс недоуменно стояла посреди Атриума, а затем начала чувствовать первые искры гнева. Ее разум захлестнула ледяная ярость и всепоглощающая злоба. Она почувствовала как против воли начинают трансформироваться кости, растягиваются жилы, а зубы превращаются в частокол клыков. Аккуратный маникюр превратился в крепкие когти, что смяли бумажку.
После стольких лет! Так просто подойти и сказать 'надеюсь, я когда-нибудь смогу назвать Вас внучкой'! То есть пока она не стала одной из самых перспективных учениц потока, ему было на нее абсолютно плевать! Ровно, как и на ее мать!
Тонкс рвано вздохнула и волевым усилием взяла под контроль эмоции, возвращая телу привычный вид. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь увидел ее в боевой форме.
— Хэй, Тонкс! Ты что с самим Блэком говорила?
За спиной раздался голос бывшего однокурсника с Гриффиндора — Джереми Уайтхауза, который также оказался среди тех, кому посчастливилось попасть в Академию Аврората.
— Да, он мой родственник, — сухо сказала Тонкс. — Очень дальний.
— Ого, круто! — уважительно покачал головой бывший сокурсник. — Так значит, ты теперь аврор в третьем поколении.
— Что? — опешила она.
— Ну, отец твой, а теперь дед. Или кем тебе там Блэк приходится, — беззаботно пожал он плечами.
— Разве он аврор?
— У-у, подруга, ты совсем себе всю память на тренировках у профессора Саммерс выбила, — свистнул Джереми. — Он же был главой всего Аврората целых двадцать четыре года! Имеет орден Мерлина первой степени за особые заслуги. Стыдно не знать, между прочим, — покачал головой бывший гриффиндорец.
— Вот значит как... — задумчиво протянула Тонкс, разворачивая смятую визитку.
Возможно, она все-таки поторопилась с выводами, и знакомство с 'дальним' родственником еще сыграет свою роль в ее дальнейшей карьере.
Глава 12. Три встречи на Косом Переулке
Письма и документы все не кончались. От постоянной концентрации на бесчисленных строчках глаза начали болеть и слезиться. Ничего не помогало снять усталость. Кажется, за тридцать лет подобной работы у нее уже выработался иммунитет к любым зельям и магии успокоения.
Минерва сняла очки и потерла переносицу. Пора бы уже заканчивать, иначе она уснет прямо за рабочим столом.
В такие моменты она готова была убить того, кто предложил ее кандидатуру на место замдиректора Хогвартса.
Ах да, это же была ее собственная инициатива.
Пожалуй, гордость, желание показать себя во всей красе тогда сыграли с ней не самую лучшую шутку. Наверное, стоило приглядеться к недоуменным лицам ее тогдашних коллег, что поголовно отказывались от этой высокой должности. Всеобщее уважение казалось ей куда более важным, чем мизерная прибавка к зарплате и ответственность за всю документацию школы, что словно по-волшебству оказалась в ее полном распоряжении на следующий же день после назначения. Иногда ее было так много что нельзя увидеть даже поверхность стола. Причем домашние задания учеников никуда не исчезали. Конечно, часть документации можно доверить зачарованному перу или вовсе поставить на автоматическое копирование, вроде того, что используется для заполнения приглашающих конвертов, но все остальные бумаги ложились именно на ее хрупкие женские плечи.
Еще и Помона заболела. Теперь даже документация, обычно касающаяся продовольственного обеспечения школы, оказалась в руках Минервы. К тому же тех пятерых маглорожденных детей, которых должна была навестить Помона, придется распределять между Северусом и Терезой, чему никто из них, разумеется, не обрадуется. Но если учителю ЗОТИ Минерва могла хотя бы немного доверять, то к Снейпу она не испытывала ни капли теплых чувств. А ведь ей завтра еще придется объявлять им радостные новости и терпеть едкие высказывания зельевара.
Иногда Минерва просто ненавидела свою работу.
— Все, пора заканчивать.
Она потерла переносицу, встала из-за стола и решительным шагом покинула кабинет.
С тихим шипением погасли факелы и свечи. Некоторое время комната оставалась темной и безмолвной.
За дверью вновь послышались шаги. Это не был привычный цокот каблуков Минервы и не стелющийся шаг школьного завхоза. Нет, эти шаги были тихими, но было в них что-то неправильное, словно шел не человек, а зверь, накинувший чужую плоть, еще не привыкший к новому и чуждому для себя телу.
В тишине раздалось приглушенное клацанье штифтов дверного замка. Дверь медленно раскрылась. На пороге стоял человек в длинной черной мантии. Его кисти скрывали тонкие перчатки, а на лицо падала тень от глубокого капюшона. Тяжелая ткань скрывала высокую фигуру, не давая понять, мужчина это или женщина.
Вторженец тяжело шагнул внутрь, стараясь держаться теней, повел головой, осматривая книжные шкафы и пустующие парты. У учительского стола он остановился и начал быстрыми, ловкими движениями перебирать стопки пергаментов и книг. Было заметно, что такая работа для него привычна и даже отсутствие света не мешает ему в его поисках.
Спустя некоторое время человек разочарованно покачал головой и вернул все на свои места. То, ради чего он пришел сюда, все не находилось и пусть ему было известно, что цель где-то рядом, это мало чем помогало в поисках.
Он приступил к обыску стола, открывая глубокие ящики и перебирая лежащий в них хлам.
При взгляде на толстую, невероятно древнюю книгу он замер и тут же, словно опомнившись, начал перелистывать пожелтевшие страницы. Многие слова, особенно вначале уже давно расплылись от старости, но самые новые были четко выведены черными чернилами, их было легко прочитать даже под тусклым лунным светом. Палочка вторженца описала замысловатую петлю и остановилась на одной из строчек. Буквы начали медленно исчезать, а на их месте появились новые слова. Человек в капюшоне удовлетворенно кивнул и положил книгу на то место, где она лежала до этого.
Спустя мгновение он покинул кабинет.
На месте не осталось никаких следов вторжения. Никто не смог бы доказать, что этой ночью в кабинете замдиректора Хогвартса был кто-то чужой.
* * *
Зал утопал в запахе шоколада, ванили и апельсинов. На лицах посетителей танцевали разноцветные отсветы витражей. Откуда-то доносилась приглушенная музыка невидимых инструментов. Кажется, это были пианино и скрипка.
Гарри медленно цедил через трубочку молочный коктейль и разглядывал посетителей, надеясь, что вот сейчас колокольчик над дверью зазвенит и в кафе Фортескью появится рыжая голова Рона. Увы, прошло уже почти полчаса, а друг все не появлялся. Видимо, придется искать его самому. Хотя, так, наверное, будет даже лучше. Дедушке Полу, пусть даже он и ушел в Гринготс по каким-то своим делам, не придется пересекаться с остальным семейством Уизли, старших представителей которого он называл не иначе как 'предателями крови'.
Как понял Гарри из рассказов деда, у этого термина было два толкования. Старое — человек предавший клятву данную кровному родственнику; и новое, получившее распространение в первой половине двадцатого века на волне антимагловских настроений среди чистокровных волшебников, характеризующее мага, не брезгующего общением с маглорожденными и маглами.
Как ни странно Артур Уизли подходил под оба этих определения. Сначала он как-то увел из-под венца Молли Прюэтт, нарушив какой-то брачный договор, и тем самым здорово разозлив каких-то дальних родственников, а потом оказался одним из самых больших 'маглолюбцев' во всем магическом сообществе.
Гарри не очень хорошо понимал всю подоплеку конфликта, но одного простого факта ему хватило — дедушкино презрение к старшим Уизли, к счастью, никак не распространялось на младших и на Рона конкретно, что не могло не радовать.
'Дети не должны быть в ответе за грехи родителей', — сказал однажды дедушка Пол. — 'А вот родители всегда должны помнить об ответственности за своих детей, ведь именно на них лежит бремя воспитания. Но часто бывает так, что люди переставляют все с ног на голову, а потом еще спрашивают: куда же катится наше общество?'
При этих словах дедушка казался очень грустным. Наверно, он вспоминал что-то из прошлого о своих детях или даже внуках. Например, о Сириусе Блэке...
Внезапно рядом раздался короткий вскрик и на стол, за которым сидел Гарри что-то налетело.
Или кто-то.
Гарри судорожно схватил стакан с коктейлем. Это произошло скорее рефлекторно, чем осознанно. Увы, но страх, что он разобьет что-нибудь и окажется крайним, намертво въелся в подкорку мозга, за что стоило сказать спасибо тете Петуньи и ее болезненным оплеухам.
Гарри моргнул, пригляделся и тут же замотал головой. Нет, не может быть. На мгновение ему показалось, что рядом оказался кто-то знакомый. Он был готов поклясться, что уже видел эту девочку с темными глазами и густыми чёрными волосами с прямой челкой. Однако стоило ей смущенно улыбнуться, отчего на ее порозовевших щеках появились милые ямочки, как мираж рассыпался прахом, словно его и не было. Стало отчётливо видно, что это абсолютно незнакомый человек.
— Извини, что налетела. Тут очень скользкий пол. Я тебя не ударила?
— Нет, все в порядке, — Гарри поставил стакан обратно на стол и спросил, заметив, как она тревожно оглядывается. — Ты кого-то ищешь?
— Маму и брата. Мы пришли за покупками к школе, но я засмотрелась на маленького морского змея в Волшебном зверинце и отстала. Теперь все никак не могу их найти, — она еще сильней залилась краской.
— Ты первокурсница? Никогда не была на Косом Переулке?
— Да. Это так заметно?
Гарри вспомнил свое первое посещение волшебной улицы и то непередаваемое ощущение сказки, от которого сам поначалу чуть не потерял голову. Но тогда у него в провожатых был Хагрид, по крайней мере, первую половину пути.
