Требовалось решение более изящное и менее самоубийственное, чем лобовая атака на охраняемую колонну. Ждать, когда судьба смилостивится и пошлет им одиночную машину, а лучше две-три без серьезного прикрытия и с полными баками, они не могли. В итоге группа двинулась вдоль трассы, ориентируясь на поселения, расположенные вдоль трассы, но не возле нее, а на приличном — не меньше километра — удалении.
Несколько таких деревень им пришлось обойти — слишком крупными они выглядели, а система обороны при всей примитивности была опасна не только для мертвяков, которые, как ни странно, еще не впали в спячку и периодически пытались подойти поближе. И велика была вероятность, что жители смогут вызвать помощь или соседи сами примчатся на шум, если дело дойдет до стрельбы.
К исходу первых суток на российской территории им наконец повезло — обойдя стороной все еще населенный город и ни разу не нарвавшись на морфов, группа вышла к небольшому поселению с труднопроизносимым названием, удаленному от шоссе почти на два километра и к тому же окруженному лесом. К наступлению темноты стало ясно, что в деревне жителей — примерно по одному на каждого незваного гостя. Ну, или чуть больше. Причем мужчин, потенциально способных оказать сопротивление, наблюдатели насчитали лишь четверых, включая завернутого в тулуп сторожа (на часового он, скажем так, не тянул) со старым АК (судя по изгибу магазина — калибра 7,62 мм), который периодически дефилировал туда-сюда по периметру огороженной площадки. Внутри периметра замер зачуханный трактор с прицепом, рядом еще стоял один трактор — но с небольшим бульдозерным отвалом и экскаваторным ковшом, ближе к домам возвышались старый трехосный грузовик (командир группы вспомнил, что встречал такие в Афганистане), и небольшой джип явно азиатского происхождения. Защитой от мертвяков служил вырытый, видимо, с помощью того экскаватора ров, по краю которого на столбах была натянута металлическая сетка, поверху украшенная колючей проволокой. Предположение, что сетка может быть под током, не подтвердилось — брошенная ветка вызвала всего лишь позвякивание прицепленных на ограде жестянок, на которое сторож ответил тем, что остановился, вскинул автомат, постоял так с минуту, оглядывая окрестности — причем то направление, откуда пришел звук, он практически проигнорировал — и двинулся дальше.
Командир уже готов был подать сигнал, как со стороны шоссе донеслось знакомое урчание, нараставшее с каждой секундой. Вскоре в деревню въехали два армейских джипа, опознанных как "уазы" и небольшой автобус, все увешанные противомертвецкой "броней". Судя по всему, вернулся из города местный босс — машины встали возле наиболее прилично выглядевшего дома, из автобуса выгрузили какие-то мешки и коробки и занесли в дом. К числу уже замеченных жителей прибавилось шестеро мужчин и две женщины, причем дамы были вооружены не хуже мужчин. Технику тут же отогнали на площадку. Всех прочих холод загнал в дома. Вскоре от "дома вождя" донеслось тарахтение генератора. Сторожа так и не сменили — возможно, караулить отправляли не по расписанию, а в наказание.
Это не внесло в их планы значительных изменений.
Лишь сдвинуло начало операции.
Когда они ворвались в деревню, замерзший и пытающийся не заснуть единственный сторож даже не понял, что произошло. Остальные спали. Все без исключения. Вожак, слегка отметивший с приближенными удачный выезд в город, храпел в обнимку с грудастой блондинкой. Командир поморщился — как в дешевом боевике. И вот ЭТО ему придется использовать в качестве союзника?
Лично он предпочел бы просто зачистить деревню, забрав при этом транспорт, топливо и еду. В привлечении местных он не видел особого смысла. Ладно бы объект мог находиться где-то рядом. Но до точки, откуда пришел последний сигнал, отсюда почти пятьсот километров (или триста более привычных миль), и вряд ли кто-нибудь из "потенциальных союзников" знает короткую и безопасную дорогу в тот район. А длинная и небезопасная уже и так нарисована на карте.
Майор Карвер не был кровожаден, просто он не сомневался, что такие "союзники" либо убьют их сами при первой же возможности, либо сдадут властям. Причем не факт, что второй вариант лучше.
Но мистер Джелла — как называл себя "представитель заказчика" — когда они обсуждали детали рейда на борту субмарины, выразил уверенность, что местных можно и нужно использовать. В качестве проводников, для добывания еды и топлива без стрельбы и мордобоя, для общения с другими местными. Определенный резон в этом был — никто из бойцов Карвера, как и он сам, не владел русским настолько, чтобы не вызывать подозрений.
Но что им можно было пообещать?
Когда жителей деревни собрали в самой большой комнате в доме вожака, Джелла обвел пленных змеиным взглядом, улыбнулся и заговорил. К слову, по-русски. Причем быстро и четко, так что майор с трудом успевал понимать его речь. Суть предложения Джеллы сводилась, впрочем, к следующему. Местные предоставляют им людей, транспорт вместе с топливом, энное количество продуктов, доставляют их в интересующий район и оказывают посильную помощь в скорейшем завершении их миссии. После чего обеспечивают возвращение группы, равно как и собственное, в эту самую деревню. Точнее, в некое место, которое будет определено позднее, но неподалеку отсюда. После чего помощников отпустят, причем щедро отблагодарят за помощь.
Черта с два Джелла собирается выполнять свои обязательства, когда все закончится, внезапно понял майор, глядя на устроенное тем шоу. Хорошо, если просто отпустит. И хорошо, если не посреди леса, кишащего жаждущими человечины монстрами.
К слову, очень может быть, что возвращение коммандос домой в планы Джеллы точно так же не входит, и шанс остаться на льду посреди Финского залива, когда миссия будет завершена, достаточно высок. Зачем ему и тем, кто за ним стоит, свидетели?
Впрочем, об этом майор успел подумать гораздо раньше, чем выбрался на берег. И кое с кем кое-что обсудить. Но мистеру Джелле знать об этом не обязательно.
Ехать с ними должны были не все — женщины оставались, как и трое наименее боеспособных мужчин. Оставались и двое десантников, которым предстояло караулить деревенских ближайшие три дня (чтобы те не додумались броситься за помощью раньше, чем группа уберется достаточно далеко) и вернуться на субмарину, использовав один из "уазов". На роль надзирателей Карвер выбрал Дженкинса (самого старшего из своих бойцов, которого, к тому же, на базе ждали жена и двое детей) и Такера (одного из троих, приданных группе в последний момент, и которым майор, честно говоря, не слишком доверял). Увидев, как Джелла чуть заметно скривился, услышав вторую фамилию, майор решил, что не ошибся.
То оружие местных, которое оставалось в деревне, свалили в доме вожака, закрыв под замок. Опять же, во избежание ненужного соблазна. Впрочем, особой уверенности в том, что Дженкинс и Такер справятся с тремя мужчинами и дюжиной баб, у Карвера не было, хотя парни и получили разрешение при малейшем намеке на угрозу стрелять на поражение. Это русские, с ними ни в чем нельзя быть уверенным. Но, думал майор, если хотя бы сутки никто не будет знать о нас — уже хорошо.
Выезд наметили на десять утра. Вожак сказал, что по ночам сейчас ездить не запрещено, но ночью на дорожных постах даже со знакомыми машинами не церемонятся, и проверяют куда старательнее. И чуть что — стреляют.
Я бы тоже стрелял, подумал Карвер. А неплохо у них тут жизнь устроилась после всего этого бадабума, если присмотреться. Определенно, порядка больше. Может, прибиться к какому анклаву, если этот чертов "объект" не найдется или найдется, но окоченевшим трупом или морфом? Жаль только, климат тут больно суровый.
8 декабря
Хутор
С утра, обойдя хутор, занялся сортировкой и распихиванием имущества, привезенного накануне. На это ушло добрых полдня. Зомби разбрелись по округе и близко не подходили.
Ближе к обеду двинулся на поиски стоянки для грузовиков. Подходящее место нашлось примерно в полукилометре от хутора — сухая ложбина, которая не просматривалась ни от реки, ни от дороги. Сосны должны были укрыть технику от обнаружения с воздуха, если вдруг у кого-то найдется вертолет с экипажем и лишнее топливо. Пока так, потом, если удастся разжиться брезентом, можно будет соорудить подобие навеса.
Выбрался из ложбины, критически осмотрел оставленную грузовиками колею. По-хорошему, надо бы ее тоже ликвиднуть, чтобы случайные гости не могли по ней их найти. Но сил на такое перекапывание может и не хватить, да и не факт, что на ровном месте получится, как на дороге. А самое смешное будет, если через день-другой-третий накатит оттепель и проблема исчезнет сама собой. Ладно, не пригреет — покопаюсь, решил он и пошел обратно.
Снова увидев торчащих на поляне мертвяков, задумался — а может их привлечь? Соорудить из чего-нибудь подобие бороны, запрячь этих бездельников да показать им какую вкусняшку — и пусть побродят туда-сюда, загребая следы.
Вот только чем их приманить? Тушенки слишком мало осталось, чтобы ее на такое расходовать. Хотя... Отдавать-то им зачем? Просто помахать перед носом.
Подходящее дерево долго искать не пришлось, пила в хозяйстве тоже имелась. Правда, чтобы запрячь дюжину мертвяков, пришлось постараться, зато как они резво потащили эту пародию на доисторическую борону-суковатку, любо-дорого было посмотреть, успевай только отходить, указывая им путь. За два часа "Мертвые пахари" превратили всю поляну и путь к ложбине в снежную кашу, после чего он повел их по подъездной дороге до дороги "основной". Получилось неплохо. Понять, что здесь прошло что-то тяжелее велосипеда, уже будет сложно. А если еще немножко снегом присыплет, то и вовсе невозможно.
В конце концов, ему самому надоело водить "пахарей" и, съев тушенку, он прошел между двух деревьев, расстояние между которыми было меньше ширины "бороны" и швырнул пустую, но еще испускающую аромат банку так, чтобы зомби сами зашли в ловушку. Те его не подвели и, само собой, застряли.
Стоял бы так и смотрел, как они дергаются, но пора было возвращаться к возне с имуществом.
Втащил (жаль, нельзя было уговорить мертвяков помочь еще и в этом) и расставил мебель, которую предстояло просушить и почистить, но даже в таком виде она выглядела получше той, что дождалась его на хуторе. Одежду рассортировал и развешал сушить (тому, что не подойдет по размеру, можно будет найти другое применение), посуду, отобрав для себя необходимый минимум, просто сложил в несколько коробок и унес в кладовку. В углу понемногу росла куча того, что при ближайшем рассмотрении оказалось совершенно бессмысленным хламом. Может, хоть в печи сгорит с пользой. Отдельно шла разнообразная бытовая химия, которая могла быть применена если уж не в хозяйственных, то в оборонительных целях, так что баллоны, флаконы, тюбики и бутылочки даже с сомнительной ценностью отправились в использованную под еще один склад дальнюю комнату.
Когда начало темнеть, устроил ревизию своим продуктовым запасам. Вывод был прост — того, что осталось, даже до Нового года не хватит, не то что до конца зимы. Значит, снова в поход.
А ведь сестре уже должны были сообщить о завещании. Не ахти какое богатство оставил, но достаточное, чтобы сманить ее в Озерск. Основной ценностью проходил деревянный дом, обложенный кирпичом, неподалеку от городской больницы — к концу лета ситуация с жильем прояснилась, многие предпочли расселиться из общежитий и казарм в пустующие дома и квартиры, или же начали строиться сами. Он тоже тогда выбрал себе пустовавший дом, между рейдами законопатил щели, отремонтировал все, что смог, набил сарайчик дровами и углем (на две зимы хватило бы, наверное). Хотел раздобыть еще хоть какой генератор, но не успел. Машиной же не стал обзаводиться сознательно. По своим делам по Озерску и пешком успевал, не такой уж и большой город, по службе — транспорт полагался, если, например, в Стражев или еще куда надо было — тоже проще к кому подсесть, заплатил или договорился как иначе — и голова не болит за горючее или запчасти. Хотя гараж к сараю пристроил — на всякий случай.
Кстати говоря, надо бы в Озерск наведаться, на дом посмотреть, не подвели ли граждане нотариусы. Но это немного позже. Сначала предстоит немного поохотиться, а заодно и выяснить, куда ведет эта чертова дорога. Один конец, что вел куда-то мимо Боровино, километров через двадцать уходил за край карты — другая область, все-таки. А противоположный почему-то просто обрывался, даже не доходя до берега Каманки, причем в сторону Александровки загиба не делал. И до этой загадочной точки обрыва не так далеко — километров пятнадцать, причем это если не срезать через лес, а идти только по дороге. За день можно обернуться.
Решено. Завтра же.
Озерск
В нотариальной конторе их встретил немолодой мужчина лет с усталым лицом, представившийся Робертом Аркадьевичем и оказавшийся старшим нотариусом и по совместительству отправителем того письма, что выдернуло ее из Мареева, не дав даже перевести дыхание после предыдущей вылазки. Пока племянница отдавала должное чаю с печеньками, Роберт Аркадьевич вручил ей документы, терпеливо все растолковал, получил ее автографы, вручил ключи от дома и даже отвел туда, хотя вполне мог ограничиться простым объяснением. По пути показал, куда подойти насчет работы, если она надумает перебраться в Озерск, и кого там спросить. А вообще оказался довольно приятным, хотя и крайне разговорчивым человеком. Так что к тому моменту, когда они попрощались и за нотариусом закрылась дверь теперь уже ее дома, она была в курсе всех местных новостей.
Оружие, оставшееся от брата и составлявшее часть наследства, ей предстояло получить в службе безопасности, и уже не сегодня. В бумагах шла речь о пистолете, помповом ружье и карабине. Последний был с ним, когда он погиб.
Это показалось ей немного странным. Ладно бы, брат был снайпером или пулеметчиком, или оружия не хватало. Но почему у него не было автомата? Потом из памяти пришла подсказка — в одном из писем он писал, что автомат у него прежде был, но остался там, где полегла его предыдущая команда. Видимо, новым обзавестись не успел. Или не захотел.
Она задумалась. Пистолет можно носить с собой, если выданного на работе "макарова" придется сдать, ружье — держать дома на всякий случай. Карабин... А пусть тоже будет. Много за него все равно не дадут, если сдать. Зато СКС — оружие ходовое, хотя бы с патронами проблем не возникнет. То, что жизнь понемногу налаживается и становится спокойнее, не значит, что пора разоружаться. Ладно, об этом можно подумать позже. Сейчас следует привести дом в порядок. Пыли и грязи здесь хватало — хозяин покинул его три недели назад, но и прежде не придавал чистоте особого значения, а женских рук дом при нем определенно не знал.
Когда они с племянницей закончили убирать и готовить ужин, попутно растопив печь и подсушив наименее сырое постельное белье, уже стемнело. А она окончательно укрепилась в мысли, что переберется сюда.
Жизнь в Марееве на первый взгляд складывалась неплохо, но последние пару месяцев ходили неясные слухи, что их округ намерен присоединиться к соседнему — более крупному, сумевшему сохранить или восстановить заметную часть прежнего благополучия... У соседей получше с зачисткой от мертвяков, приличная армия, людей и ресурсов больше, голод им тоже не угрожает... Вот только власть там сумели взять те, кто и прежде всем руководил, да еще и объединились с уцелевшими главарями местного криминала, которые восприняли Беду как полную амнистию. Конечно, совсем уж беспредел они не творили, печальная судьба бандитских вожаков, поначалу подмявших под себя целую область к востоку, служила им неплохим ограничителем. Но многое в случае такого объединения изменится, и вряд ли в лучшую сторону.
