И, не говоря больше ни слова, он вновь обратился к принцу, оставив Лариэса мучительно соображать — а что же это только что было.
— Катержина ничего не сообщила мне о цели вашего приезда в Кастэллум, но цель эта, полагаю, весьма серьезна и связана с одним или несколькими из моих артефактов. Итак, чего хочет принц Таривас Вентис?
Принц откинул свои золотистые волосы, обезоруживающе улыбнулся, блеснув идеальными зубами, и произнес:
— Мы хотим одолжить у вас Звериный Амулет.
Лариэс подумал, что Корвус поступит как Мелис — рассмеется им в лицо, либо, как предрекал Ридгар, пинками погонит незваных гостей прочь из своего королевства. Но ничего подобного не случилось. Древний откинулся на спинку кресла, а пальцы его единственной руки принялись постукивать по резному подлокотнику.
— Даже так,— проговорил он, наконец, еще раз посмотрев на Мислию, — понимаю. Идея неплохая.
— Вы протянете к нам руку помощи? — с надеждой в голосе спросил принц, и Лариэс заметил, что Игнис согласно кивнула.
— Нет, — резко ответил Вороний Король.
— Но почему?
— Я не обязан отвечать на этот вопрос, ваше высочество. Можете остаться на ночь в замке, а утром покиньте мои земли.
— Корв... — начал Ридгар.
— Не говори ничего, старый друг, — перебил его чародей. — Что бы ты ни сказал, это не подействует на меня.
— А если скажу я? — Орелия подалась вперед. — Я понимаю, что Звериный Амулет — очень сильный и опасный артефакт, однако же представь, сколько жизней мы сможем спасти с его помощью? С твоей помощью.
— Нет. — Повторил Корвус, поднимаясь, — Разговор на этом окончен. Аудиенция — тоже. Меня ждут дети.
— Отец! — это была Игнис.
Она выпрыгнула из-за плеча чародея и теперь стояла на против него, гневно уперев руки в бока.
— Как ты можешь!
— Могу что?
— Быть таким черствым! Эти герои рискуют жизнью, чтобы помочь людям, а ты отказываешь им. Словно... словно какой-то Галиар!
Лариэс вспомнил известную балладу о доблестном Лиросе, отправившемся за тридевять земель, чтобы спасти возлюбленную. В ней присутствовал мерзкий король Галиар, который высмеял оборванного и голодающего героя и выставил его прочь из замка, не предоставив ночлега.
— Игнис, — в голосе Корвуса послышались успокаивающие нотки.
— Я не желаю ничего слушать, отец!
— Значит, поговорим после. Проводи гостей.
— Кар! — громко продекламировал с плеча ворон, давая понять, что разговор окончен.
И дочка Вороньего Короля не посмела перечить отцу, она развернулась и, понурив плечи, вышла вон из комнаты.
— Следуйте за мной, — сказала огнерожденная, и товарищи Лариэса один за другим выходили прочь.
Сам он замыкал шествие и, уже почти выйдя из комнаты, совершенно случайно поймал на себе взгляд древнего чародея. Взгляд заинтересованный, полный любопытства и чего-то еще, чего юноша никак не мог понять.
Когда они покинули больницу, Игнис извинилась перед гостями:
— Прошу простить отца, сегодня он, кажется, не в духе.
Ридгар ободряюще улыбнулся.
— Мы с Орелией попробуем поговорить с ним.
— Вдвоем? — тотчас же уточнил Таривас.
— Думаю, да. — Кающийся обернулся к остальным членам отряда. — Вам стоит подождать нас в комнатах для гостей.
Принц со вздохом согласился.
— Да, боюсь, это лучший выход. — Он посмотрел на Лариэса и добавил. — Ну что, дружище, предлагаю оставить все на усмотрение наших достопочтимых товарищей. Пойдем, что ли, отдыхать, ага?
* * *
Игнис влетела в покои Корвуса, кипя от негодования.
— Отец! — с порога вскричала она.
Чародей отодвинул от себя свиток и внимательно посмотрел на дочь.
— Вижу, ты обогнала Ридгара с Орелией. Что, так хочется поругаться?
Кому-нибудь другому его голос мог бы показаться бесцветным и не выражающим ничего, кроме скуки, однако девушка слишком хорошо знала своего отца, и могла различать даже самые тонкие интонации.
И вот сейчас он был зол. Очень зол. Зол, настолько, что буквально клокотал от ярости, сдерживая ее внутри.
"Ага, значит, хочешь притвориться, что все хорошо? Ну ничего, я выведу тебя из равновесия", — пообещала она себе.
— А ты как думаешь?
Вместо ответа Корвус подошел к Ании, замершей на жердочке и погладил ее по голове.
— Кар, — сообщила та, обратив взор всех своих восьми глаз на девушку, после чего добавила, — Кар, кар.
— Да-да, — раздраженно фыркнула та. — Слушайся отца и все такое.
— Кар.
Игнис гневно топнула ножкой.
— Хватит уже. — Она поняла, что вместо того, чтобы сердить отца, злится сама, и постаралась успокоиться. — Отец, почему ты отказал им в помощи, да еще так грубо?
— А как я должен был отказать? — невинным тоном поинтересовался чародей.
— Да никак! Ты должен был согласиться!
— И передать один из своих ценнейших артефактов в руки людей, которым я не одолжу и медяк?
— Ты не веришь Ридгару с Орелией?
— Не они затеяли это путешествие, не они его возглавляют.
Игнис, вспомнив очаровательную улыбку принца, ощутила, как сердце дрогнуло. Отогнав непонятные ощущения, девушка продолжила пикировку.
— Ты во всем видишь лишь какие-то тайные планы, заговоры и зло! Неужели так сложно хоть раз поверить людям?
Маг нахмурился и жестом указал на платок, закрывающий нижнюю половину лица.
— В последний раз, когда я доверился людям, со мной случилось это. — Он указал на маску, скрывавшую нижнюю половину лица, затем палец переместился, ткнув пустой рукав. — И это. И, замечу, я еще легко отделался. Моей жене и дочери пришлось куда хуже.
Игнис вздохнула. Когда отец начинал вслух вспоминать убитых триста с лишним лет назад родных, переубедить его становилось практически невозможно.
"И все-таки, я должна попытаться! Отец заблуждается, и следует указать ему на это"!
— Хорошо, объясни, почему ты не веришь его высочеству?
— Потому что план, предложенный им, отдает горячечным бредом, — безо всяких дипломатических экивоков отозвался Корвус. — Потому что выдумать нечто подобное даже для того, чтобы получить какие-нибудь политические выгоды, мог только спятивший идиот.
— Да ну? А какой спятивший идиот в свое время придумал пойти в дикие горы и объединить враждующие племена каррасов?
Маг вздохнул и подошел к ней, смотря сверху вниз, и во взгляде отца Игнис не смогла найти ничего, кроме грусти, любви и заботы, отчего девушке стало очень неуютно.
— Тот мой поступок был вызван отчаянием. Сегодня я бы десять раз подумал, прежде чем сотворить нечто подобное. Вентисы же, дочка, крепко держат власть в великой державе. Чего им опасаться? Ради чего так рисковать? Знаешь, Кэлиста Вентис — набитая дура с невероятным самомнением, но одного у нее не отнять. Эта женщина любит своего сына искренне и чисто. Ради него она пожертвует собственной жизнью, даже не задумываясь. Ты всерьез считаешь, что такая женщина может рискнуть здоровьем наследника престола, отправив того не пойми куда, сражаться с выводком магических тараканов-переростков?
Эта мысль не приходила Игнис в голову, но отступать было уже поздно. Девушка настроила себя на то, что отец неправ, и что она просто обязана помочь благородному Таривасу и его спутникам.
— В отряде пятьдесят человек, из них трое — Древние, еще трое — маги, а остальные же — лучшие бойцы целого королевства. Отец, да они по силе равны целой армии!
— Не равны, дочка, потому как члены отряда его высочества не верят друг другу. Орелия с Ридгаром не настолько наивны, чтобы принять все сказанное Таривасом Вентисом за чистую монету.
Открылась дверь, и точно по волшебству в комнату вошли двое Ступивших на Путь Вечности.
— О, а вот и они, можешь сама спросить.
Игнис повернулась к наставникам и все эмоции, написанные на ее лице, сразу же стали понятны тем.
— Что, Огонек, не удается сдвинуть глыбу? — чуть насмешливо поинтересовался Ридгар.
Девушка вымученно улыбнулась.
— А вы, стало быть, полагаете, что сможете повлиять на меня? — Корвус выразительно изогнул бровь.
— Есть у меня пара аргументов, — согласился Кающийся. — Но сперва я натравлю на тебя Орелию.
Целительница сделала шаг вперед и ее алые глаза сверкнули из-под капюшона. Однако вместо того, чтобы заговорить с Вороньим Королем, она обратилась к девушке.
— Игнис, как твои ожоги? Не беспокоят?
— Нет, наставница, — скромно ответила девушка, сразу же разгадав нехитрый замысел Целительницы. — Благодаря твоим талантам они даже немного рассосались и теперь не выглядят столь отвратительно, как раньше.
— Я рада. Корвус может спасти жизнь, но восстанавливать разрушенное не умеет.
Вороний Король фыркнул.
— Орелия, если ты надеешься, что благодарность за твою помощь заставит меня согласиться на явную авантюру, то сильно заблуждаешься.
— Корв, я уже давно ни на что не надеюсь. Все эти сотни лет одиночества и непонимания окружающих научили меня не идти вслед за иллюзиями, ведь мы оба с тобой понимаем, куда они приводят. Орден Спасения избавил меня от последних мечтаний и даже твое Братство Помощи не слишком-то способствовало возвращению веры в человечество.
— И, тем не менее, ты здесь.
— Да, тем не менее, я здесь.
— Стало быть, считаешь затею принца — рациональной и логичной? Без двойного дна? Серьезно?
— Нет, — ответил вместо целительницы Кающийся. — Корв, мы же не дураки, и прекрасно понимаем, что принц желает заехать на твоей спине прямиком в райские врата. Когда он, использовав наследие Архитектора и его ученика, победит королеву изначальных, всему миру будет представлена правильная трактовка событий. В которой не найдется места ни для нас с тобой, ни для Орелии, ни для Мелиса. В лучшем случае похлопают по плечу ривеландцев и скажут: "они молодцы, тоже немного помогали нам, когда надо было кашеварить и разбивать лагерь". Но что с того? План принца, сколь бы безумно он не выглядел на первый взгляд, вполне реализуем. Изначальные будут заняты твоими людьми, а мы тем временем проберемся в их логово, с помощью Звериного Амулета ослабим ментальную мощь королевы, и прикончим ее!
— А ты высокого мнения о моих талантах, если думаешь, что амулет подействует на столь высокоразвитых существ, как изначальные.
— Ты, стало быть, считаешь иначе?
Корвус задумался и, подойдя к Ании, вновь пощекотал ее. Та блаженно зажмурилась и распушила перья, предоставляя хозяину возможность еще немного почесать себя.
— Ания, а ты что думаешь? — поинтересовался Корвус.
— Кар.
— Вот и я того же мнения.
Он обернулся к собеседникам и сказал.
— Я делал амулет, используя наработки учителя, он подействует на изначальных. В моих руках. Но я не уверен, что дилирисская Тень справится с артефактом такой сложности.
— Она талантливая девочка, — заметила Орелия.
— С насквозь гнилым нутром, — отрезал Корвус. — Удивляюсь, Ридг, что ты до сих пор не прирезал ее, и как, спрашивается, только сдержался?
— Уж если я не отпустил грехи Изегриму, то общество этой соплячки как-нибудь переживу, — резко ответил Кающийся.
— Прошу, не начинай снова.
— Ну конечно же, ведь это твоя любимая комнатная собачка, как же можно говорить про нее плохое, — резко бросил Древний.
— Изегрим — мой близкий друг, и мне не очень приятно, когда его унижают подобными сравнениями, — холодно проговорил Корвус. — Но мы отвлеклись от темы, верно, Игнис?
Девушка махнула рукой.
— Да нет, что вы, поругайтесь немного, я подожду.
Мужчины дружно вздохнули.
— Извини, Корв, меня немного занесло.
— И ты меня прости, друг. Что ж, продолжим с того момента, на котором остановились. Вы все еще пытаетесь выудить мой звериный амулет, а для этого — объясняете гениальность замысла его высочества.
— Не ерничай. Его план неплох, несмотря на то, что нам в нем отведено место статистов, — проговорила Орелия. — Но я что-то запамятовала, с какого момента ты стал жадным до славы? Если все пройдет, как надо, мы прикончим королеву изначальных через пару месяцев, и ты будешь избавлен от многолетней войны. Мы спасем десятки тысяч жизней, разве это ничего не стоит?
— Стоит, — согласился Вороний Король, — вот только ты не боишься, что эти десятки тысяч жизней все равно будут потеряны, когда начнется новая война?
— А ты убежден в том, что она неизбежна?
— Да, Целительница, я убежден в этом. Последние десятилетия я стараюсь напрямую не вмешиваться в дела континента, и все равно чувствую, как нарастает напряжение. И Дилирис ничуть не менее вероятный противник, нежели Ривеланд. А стоит только мне схлестнуться хоть с одной из этих стран, как за нее заступится Лорий, а ему на помощь придет Танма. Я видел результаты Последней войны и не хочу развязать еще одну такую же.
— Не забудь: ты видел лишь результаты, а мы с Ридгом принимали в ней самое деятельное участие.
— Тем более, Святая, уж вы-то просто обязаны понимать меня.
Орелия покачала головой, не соглашаясь с доводами своего собеседника:
— И, тем не менее, спасенные жизни — это спасенные жизни. Ты, кажется, никогда по политическим причинам не отказывался помочь нуждающимся.
Игнис затаила дыхание, внимательно следя за отцом. Это замечание Орелии — человека, которого Корвус уважал безмерно — явно попало в цель. Девушка различила в глазах отца отблески внутренней борьбы.
Наконец, все было решено, и великий сковывающий произнес:
— Нет. Я не стану помогать. Орелия, возвращайся в свою больницу, а ты Ридгар, если хочешь, можешь отдохнуть у меня. Я знаю, сколь тяжка твоя ноша.
Игнис так скрипнула зубами, что на миг ей показалось, будто те сейчас начнут крошиться.
— Дочка... — Корвус повернулся к ней, но девушка не дала ему закончить.
— Не желаю ничего слушать! — выкрикнула она, стремглав выбегая из комнаты.
Лишь проскочив несколько коридоров и немного успокоившись, Игнис смогла трезво оценить ситуацию. Почему она так беспокоится о принце? В конце концов отец прав, этот поход смахивает на авантюру. Так в чем же дело?
Ответ нашелся сам собой, и он был очевиден. Игнис не просто хотела помочь, на самом деле ей хотелось отправиться в опасное приключение, повидать мир и столкнуться лицом к лицу с неизведанным. Ей, откровенно говоря, было душно в отцовском замке, надоело сидеть в четырех стенах.
"Хочу на волю"!
Отец мог быть сколь угодно логичным и рациональным, но, когда вопрос заходил об Игнис, он сразу же переставал руководствоваться разумом. Ужас, пережитый в те далекие годы, когда Вороний Король обрел бессмертие, дабы свершить страшную месть, навсегда отпечатался в его душе.
Он берег девушку, точно зеницу ока, но он же и не давал ей возможности жить и дышать полной грудью.
Когда все эти мысли одна за другой промелькнули в мозгу Игнис, у нее созрел план. Огнерожденная широко улыбнулась и непроизвольно коснулась серебряной маски.
"Значит так, сперва я предупрежу Ридгара, он точно одобрит, затем — дождусь, когда наши гости покинут Кастэллум и направятся в обратный путь. Ну а потом... А потом надо будет действовать быстро".
