Щит принца выглядел не самым лучшим образом: мешки под глазами, изможденный вид, нервно подергивающиеся длинные уши с мягкими кисточками на концах. Похоже, эта ночь была для него не столь приятной, как для нее.
Игнис мягко кашлянула, и товарищ обернулся. На его лице появилась искренняя улыбка.
— С добрым утром, Игнис. Хорошо спалось?
— Не жалуюсь. Нужно было разбудить нас ночью.
— Нельзя, — покачал головой юноша, — и ты знаешь, почему.
Игнис знала. Она прекрасно понимала, что изначальные вышли на их след не просто так, и вряд ли с этого следа уйдут по доброй воле. То, что они втроем сумели уничтожить не одну тысячу этих существ, мало что значило — не было ни малейших сомнений в том, что при желании магические насекомые выставят в десять раз больше. А желание такое у них, похоже, имелось, и огнерожденная даже представляла себе, откуда оно взялось. И вот, когда новая волна встанет у отряда на пути, лишь сила стихийных магов позволить пробиться дальше.
"И магия Кающегося" ...
Она огляделась по сторонам, затем — обернулась. Ридгар замыкал колонну.
Огнерожденная набрала полную грудь воздуха и выдохнула.
"Кажется, придется продолжить разговор".
То, что беседа получится неприятной, она не сомневалась. Наверняка Орелия уже успела обсудить с Кающимся их дальнейшие действия, да и отец вряд ли упустил бы возможность поговорить со своим товарищем во время одной из их встреч на Грани — Игнис ни на секунду не сомневалась, что Ридгар докладывает о каждом мало-мальски важном событии в пути — но...
"Но я все-таки должна", — решила она.
— Лариэс, последи, пожалуйста, за Найтмаром, — попросила она, развязывая узлы.
— Конечно, — вяло кивнул телохранитель, безуспешно борясь с зевотой.
— Спасибо. Я скоро.
С этими словами огнерожденная выбралась из седла, и, потянувшись так, что хрустнула спина, направилась к Древнему. Ридгар, кажется, ждал ее появления, потому что посмотрел на нее хмуро.
— Ты знаешь, о чем я хочу спросить, — сразу же начала девушка.
— Знаю.
— И что будешь делать?
— Держаться до последнего.
— Ты должен понимать, — продолжила Игнис, — что наш план трещит по швам. Пробраться незамеченными не выйдет, нам придется прорываться. Хорошо, если сумеем получить помощь от Паллидия, но я бы не слишком надеялась на это — у него вряд ли отыщутся свободные отряды. К тому же, мы сражаемся не с людьми. Их убийство не должно копить твой долг. — Она прикусила язык и поправилась. — Точнее, увеличит не так сильно.
Ридгар скривился.
Игнис знала, почему Кающийся не хочет обратиться к своей силе — каждое использование магии увеличивало наказание Древнего, не давая тому наконец-то обрести покой — но не могла ничего сделать. Сил трех стихийных магов и одной сковывающей было явно недостаточно. И она и Ридгар это прекрасно осознавали, но...
— Ты ведь понял, что без этого не обойдется задолго до того, как мы оказались в восточных графствах, верно?
— Я понял это тогда, когда получил письмо от Кэлисты. Впрочем, небольшая надежда теплилась во мне где-то до Ничейных Земель. После ночного боя с тараканами последние сомнения улетучились, — проговорил Кающийся, отворачиваясь и провожая взглядом птицу, перелетевшую с одной ветки на другую.
Принцесса вспомнила рот, искривленный в подобии ухмылки, больше похожей на гримасу боли, грустное: "постараемся", и ей стало стыдно.
"Какая же я слепая дура"! — с горечью подумала девушка. — "Не заметить этого сразу"!
Конечно, она могла бы ссылаться на удар легата, но правда была куда проще: занятая своими проблемами Игнис попросту не обратила на это внимания, только и всего.
Ридгар по-своему истолковал молчание принцессы, потому что тихо, одними губами произнес:
— Не бойся, я применю свою силу, когда другого выхода не останется. Мои страдания — это мои страдания, я полностью заслужил их, а потому плюс-минус сто лет уже погоды не сделают...
Он старался говорить уверенно, но Игнис видела, как же сильно устал Древний, и как он мечтает сбросить наконец опостылевшую ношу с плеч.
"Даже один день в аду — целая вечность. А он живет, окруженный духами, жаждущими отмщения, уже шесть веков или что-то около того", — подумала девушка. — "Вправе ли мы требовать у Ридгара добровольно увеличить срок своих мучений? А есть ли у нас выбор"?
Игнис вздохнула. Слишком сложные вопросы для девятнадцатилетней девушки. Хватит и того, что в самую трудную минуту они могут рассчитывать на сокрушительную, неимоверную мощь Кающегося. Это обнадеживало.
"Проклятье, если задумываться о таком и означает — взрослеть, я хочу остаться ребенком"! — подумала девушка, возвращаясь к тантибусу и доставая из седельной сумки кусок хлеба.
— Лариэс, может, вздремнешь? — предложила она, впиваясь зубами в чуть зачерствевшую, но все еще восхитительную горбушку.
Полукровка отрицательно покачал головой.
— О чем вы там шептались?
— Много будешь знать, скоро состаришься. Слушай, мне кажется, или лес начал редеть?
— Да, — согласился Лариэс, отвлекшись от созерцания реки, — определенно. Скоро мы, надеюсь, выберемся из него.
И виконт не ошибся — спустя час прогулки деревья наконец-то закончились, и отряд оказался на обширном картофельном поле, через которое проходила достаточно широкая и утоптанная проселочная дорога.
— Наконец-то сможем вновь забраться в седла, — хохотнул Мелис. — Устали, небось, хлюпики?
— Ага, — согласился с ним Тар, — и, думаю, путешествовать нам придется очень и очень быстро. Посмотрите.
Он ткнул пальцем вперед, туда, где вдалеке виднелись очертания замковых стен, и где чернело множество точек.
— Изначальные? — спросила Блаклинт.
— Кто ж еще, Василек? — фыркнул Непобедимый, — конечно, долбанные тараканы.
— Проскочим, — уверенно ответил принц, в своей легкомысленной манере добавив, — ага. В седла!
По приказу Лариэса гвардейцы сформировали кольцо вокруг особ королевской крови и отряд устремился вперед.
Они сразу перешли в галоп. Чертовски рискованно, но необходимо. Никто не знал, в какой момент и откуда выберутся новые отряды магических насекомых, а значит, добраться до замка следовало в предельно сжатые сроки.
"Правда, не совсем понятно, что же именно мы будем делать потом, за стенами"? — подумала Игнис, — "они взяли крепость в осаду. А черт, на месте разберемся"!
Чародейка успела частично восстановить силы и была готова показать тараканам-переросткам, кто тут главный, но понимала — огненную магию следует приберечь напоследок, а сейчас будет лучше просто скакать.
В какой-то момент огнерожденная даже подумала, что все обойдется и они доберутся до крепости без проблем, но...
Беглецы преодолели около половины расстояния, отделявшего их от замка, и стало видно, кто именно преграждает путь. Три огромных — с двухэтажный дом каждое — восьмилапых чудовища, с мощными бронированными туловищами и здоровенными головами, пасти в которых были увенчаны внушительных размеров жвалами. Такие жвала безо всяких проблем могли перекусить напополам рыцаря вместе с конем. Не оставалось никаких сомнений, путь к замку перекрывали петрамы — звери Рока, как еще называли этих колоссов в Интерсисе.
Девушка не колебалась ни единой секунды.
— Я займусь ими! — крикнула Игнис, прикрывая глаза и обращаясь к источнику своей силы. К неугасимому пламени, что горело в ее сердце, пуская огонь по сосудам.
"Я — повелительница огня и я приказываю", — мысленно проговорила она. — "Развейтесь пеплом по ветру"!
Девушка распахнула глаза, и она знала, что сейчас ее зрачки полыхают алым отсветом всесокрушающей безумной стихии разрушения. Огонь, родившийся в ее мыслях обрел форму и вырвался наружу тремя ревущими столбами, ударившими с небес и захлестнувшими землю. Все на их пути обращалось пылью: картошка на поле, примятая трава на дороге, и, конечно же, изначальные. Три громадных титана, несколько центурионов, пехотинцы, стрелки, рабочие, все, кто осмеливался встать на пути пламени прощались со своими жизнями. Огонь не знал жалости.
Мгновение, и путь к замку был свободен, но радоваться было рано — позади и справа появлялись все новые и новые отряды магических насекомых. Лес, по которому их отряд пробирался укрытый артефактом Мислии, извергал из себя десятки безмолвных, покрытых хитиновой броней тварей, которые, не теряя ни секунды, бросались в погоню. Еще два титана приближались через поле, топча взошедший картофель и оставляя в земле глубокие следы. Меж их лап копошилась всяческая мелюзга.
"Еще немного, и мы будем в зоне поражения костяных дротиков", — прикинула она.
Это понимал и Таривас.
— Отлично, Игн! — восторженно рассмеялся принц. — А теперь — поднажмем, скорее!
"Игн, он назвал меня Игн", — сердце девушки готово было вырваться из груди, и та со всей силы сжала поводья, чтобы хоть как-то успокоить трясущиеся руки. — "Какой же сегодня хороший день"!
Безумная скачка с сотнями монстров за спиной продолжалась, но все понимали, что развязка должна наступить в самое ближайшее время — замок приближался с каждой минутой, и уже были слышны крики стоявших на стенах защитников.
Игнис увидела, как раскрываются ворота и из них выбегает воины, принявшиеся лихорадочно махать руками, давая знак поторопиться. И они торопились!
Сама огнерожденная, чей восхитительный тантибус мог бы с легкостью вырваться в перед и уже быть внутри, сдерживала порыв могучего животного, а вот остальные нещадно стегали своих коней плетками и били шпорами в бока, стремясь как можно быстрее преодолеть последнюю милю. Отряд растянулся цепью, самые слабые лошади не выдерживали гонки и отставали, но, тем не менее, спасение было на расстоянии вытянутой руки.
И тут позади раздалось дикое ржание и приглушенный крик. Игнис обернулась и увидела, что Лариэс, замыкавший строй, больше не едет, а его лошадь валяется в пыли, дергая копытами, одно из которых было выгнуто под неестественным углом.
Сам Лариэс, успевший каким-то невообразимым образом достать из седельной кобуры свой пистолет, несся вперед, но было понятно, что на своих двоих он далеко не убежит.
Решение было принято без раздумий и Игнис, развернула Кошмара, готовясь пустить его с места в карьер. Одновременно с ней в направлении Лариэса бросилась и Кларисса, но огнерожденная прокричала:
— Клар, ты не успешь, возвращайся!
Светловолосая красавица осадила коня и, встретившись с принцессой взглядом, кивнула той. В ее взгляде чародейка прочитала доверие.
— Я буду ждать у моста! — прокричала графиня и устремилась вслед за принцем, а Игнис, поскакала к телохранителю.
Резко затормозив перед ним, она протянула руку.
— Хватайся!
Лариэс не заставил себя долго упрашивать — уже в следующий миг он оказался у нее за спиной, обхватив талию девушки свободной рукой.
— Скачи, ради Христа Спасителя! — прокричал он ей в ухо.
И Игнис не нашла, что возразить — хитиновый кошмар почти добрался до них, в паре дюймов от ее головы просвистел костяной дротик, выпущенный неестественно мощной конечностью.
Ветер свистел в ушах и бил лицо, но Игнис не обращала на это никакого внимания.
— Я уже второй раз спасаю твою шкуру, — хихикнула она, — на этот раз точно не отделаешься вином.
— Я все понял, о несравненная принцесса, — фыркнул Лариэс, — с меня — любое желание. Выполню его, если буду в состоянии. Так подойдет?
— Вполне. И я даже знаю, какое желание ты выполнишь. Сегодня вечером поболтаем об этом в замке — в моих покоях.
Сказав это, Игнис рассмеялась и позволила Кошмару еще ускориться. Тантибус не скакал, он летел, едва касаясь копытами земли, а потому они все-таки успели добраться до Вилнара, который притормозил прямо перед подъемным мостом.
— Скорее! — крикнул он, — время не терпит.
Через ворота они проехали вдвоем, и звук наматывающейся на барабан цепи был для Игнис слаще целого торта, но то, что последовало за этим, показалось ей настоящим пиршеством — загремели пушки.
Девушка осадила Кошмара и огляделась. Товарищи уже начали размещаться во внутреннем дворе замка, и со всех сторон на них глядели десятки настороженных глаз. Тут собралась самая разномастная публика: и закованные в тяжелые доспехи рыцари, и легковооруженные арбалетчики, и крестьяне с различным колющим оружием, явно переделанным из вил и кос, и женщины всех сословий, и десятки, нет, сотни детей.
Сразу бросалось в глаза, что хозяин этих мест изрядно выгадал от щедрот отца — стены замка были изготовлены из могучих гранитных блоков, повсюду виднелись люди в полных доспехах и с огнестрельным оружием, одетые так хорошо, что не стыдно было бы показаться на приеме у любой венценосной особы на континенте.
Дальнейшие размышления прервал голос, донесшийся сверху:
— Ничего не скажешь, эффектное появление, господа,
Игнис, задрав голову, увидела мужчину в восхитительных полных доспехах, поверх которых вместо плаща была небрежно накинута медвежья шкура.
— Барон Урсус Гарский к вашим услугам, — прогрохотал здоровяк, — а теперь не могли бы вы объяснить, что за хрень тут творится?
Глава 23.
Лариэс стоял на стене и задумчиво рассматривал бушующее хитиновое море, окружившее замок со всех сторон. Познакомившись с действием многочисленной артиллерии, расположенной в каждой из восьми башен, тараканы-переростки сочли за благо отступить и перегруппироваться, и теперь с каждым часом их становилось все больше и больше, отчего телохранитель принца заключил, что очень скоро начнется штурм.
С одной стороны, он ощущал вину, ведь именно их отряд привлек огромную армию изначальных к замку. С другой стороны — немного недоумевал, как это изначальные раньше не забрались в укрепление, полное беженцев. Конечно, широкий ров, заполненный проточной водой — замок был выстроен на берегу реки, и еще во время его возведения работники прокопали канал, создав таким образом рукотворный остров, — несколько мешал, но пожелай того магические насекомые, эта неширокая преграда не остановила бы поток монстров.
Впрочем, как объяснял сам барон, чудовища, перебившие тех из жителей, кто не успел укрыться за стенами, отправились дальше, оставив вокруг замка лишь небольшой заслон, а очень скоро им стало вообще не до того. Когда Вороний Король прислал в графства армию, тараканам-переросткам пришлось тратить все свои усилия просто на то, чтобы не оказаться сметенными стальной лавиной каррасской пехоты, поддерживаемой немногочисленной, но весьма могучей в бою тяжелой конницей восточных графств.
Урсус Гарский тоже немного помогал Паллидию и даже получил от волукримского барона некоторое количество припасов, но он, как и большая часть дворян пограничья, старался выживать сам по себе.
Единственное, чего Лариэс не понимал, так это откуда у феодала средней руки, обитающего, говоря откровенно, в заднице мира, нашлись деньги на здоровенную крепость, снабженную восемью круглыми башнями, в каждой из которых размещалось, наверное, три, а то и четыре пушки. Помимо этого, на стенах тут и там виднелись осадные аркебузы, способные выстреливать на расстояние в три-четыре сотни шагов еще не ядра, но уже совсем не пули. Толщина стен, пригодных для борьбы с артиллерией осаждающих тоже вызывала уважение, и вообще, замок этот выглядел крайне продуманным.
