— И чем ты собираешься это делать?
— Что значит чем? — Вайс потянулась к сумочке, повешенной на гвоздь и вытащила кредитку. — Вот этим.
— Платиновой кредиткой с лимитом в миллион и гербом Шни в дешевом магазинчике? Мы здесь вроде как пытаемся остаться инкогнито, Вайс. В Вейл тебя, конечно, не знает каждая собака, как на родине, но уж символ SDC точно определят.
— Тогда наличкой? — предположила Вайс, раскрывая кошелек. О том, что лимита у нее не было вовсе, она предпочла умолчать. — Я в курсе, что в этой стране не везде можно расплатиться картой и подготовилась!
Насмешливая улыбка стала лишь шире:
— Это банкнота на пять тысяч, Вайс, а мы набрали едва на сотню. Я не думаю, что у них найдется сдача.
— О... — смутилась Вайс и еще раз оглядела себя в зеркале. — Я не смотрела на цены.
— Верю, — фыркнула Куру и, отодвинув занавеску, шагнула наружу. — Расслабься, потом отдашь.
Наследница еще раз оглядела себя в зеркале — почти без косметики, в дешевой одежде и крохотной примерочной с грязным полом и низким потолком, она не узнавала сама себя. Куру была совершенно права — в этом образе ее просто никто не будет искать. Но одно стоило признать хотя бы перед собой — новая одежда была гораздо удобнее вычурных платьев и каблуков.
— Значит, вот так бы я выглядела, будь у меня другая фамилия? — пробормотала она.
"Так все было бы намного проще..." — вспомнила она слова Куру, произнесенные странно задумчиво, одновременно грустно и мечтательно. Вспомнила она и то, как напарница избегала прикосновений после похорон Озпина, даже самых случайных и невинных, как стала садиться подальше, как даже подходить к ней по вечерам, заглядывая через плечо в домашнюю работу, перестала.
— Да, так бы все было намного проще... — согласилась она.
Две недели назад, когда все пошло наперекосяк, Куру и Жанна вернулись уже вечером, всего за полчаса до отбоя. Передав бледную, с покрасневшими заплаканными глазами и хлюпающую носом блондинку с рук на руки ее напарнику, фавн резким движением головы указала наследнице на дверь в коридор. Там, на пустой по ночном времени открытой галерее, она рассказала Вайс все: как брат Вельвет присоединился к Белому Клыку, как она безуспешно проискала его почти месяц, завалив собственную сессию... и как в конце концов отыскала, и кто ей в этом помог. В конце она спросила, что Вайс смогла отыскать в сети про Дьявола Черного моря.
"Сумасшедший фавн-линчеватель из бедного района" — вот что ответила тогда Вайс. Фавн, который сотрудничает с Белым Клыком — этого ей было достаточно. Они грабили ее компанию, они убивали ее людей, они нападали на непричастных и взрывали невиновных, и Вайс было глубоко наплевать, чем они это оправдывают. Преступники, воры, убийцы — так говорил ее отец, так говорили ее сверстники в школе, это повторяли из раза в раз в новостях, и не было никого, кто хотел бы с этим поспорить. С этим была согласна и Винтер... правда, один единственный раз, когда, подобно отцу и всем остальным, Вайс в разговоре с ней перепутала "преступники, убийцы, воры" и "фавны", сократив для скорости... разочарование, с которым ее обожаемая и боготворимая старшая сестра тогда на нее посмотрела, осталось с ней навсегда. Это произошло на одном из тех редких ужинов, на которых вся семья собиралась вместе — Винтер, посмотрев на отца, долго молчала... Вайс, наблюдая за этим безмолвным спором, за одинаково хмурыми взглядами главы семьи и его старшей дочери, точно определила момент, когда он закончился — Винтер закрыла глаза, вздохнула... и, встав из-за стола, вышла за дверь. Вайс не видела ее почти три месяца...
Взгляд, который подарила ей напарница, был почти таким же, разве что разочарования было меньше, а вот грусти и раздражения — больше. Это застало наследницу врасплох: она видела Куру усталой, веселой, сосредоточенной и напряженной, расслабленной и грустной, но никогда ранее не видела в этих карих глазах злости. Раньше ей казалось, что Куру вообще не способна по-настоящему разозлиться — она посмеется и поправит, мягко объяснит и подтолкнет, строго отчитает, а злоба... это просто было не в ее характере. Вайс попыталась отвести глаза — и не смогла, замерев под этим тяжелым взглядом так, будто ей снова было пять, и она разбила безумно дорогую историческую вазу из прошлого тысячелетия.
— Не говори так, — сказала она. Тихо, обманчиво спокойно и рассудительно, также, как говорила всегда. — Что бы ты сказала о человеке, который, впервые повстречав ночью на крыше незнакомую девушку, отчаянно палящую из пистолета в воздух, привлекая внимание, без секунды раздумий соглашается помочь ей встретиться с братом, связавшимся с террористами? Помочь ему вырваться, если ей удастся уговорить его на это?
Вайс промедлила с ответом и Куру шагнула ближе, почти вплотную, заставив ее попятиться, уткнуться спиной в колонну открытой веранды.
— Я высоко ценю тебя, выше, чем ты можешь представить, поэтому не сомневаюсь — ты знаешь, как надо оценивать людей: не по слухам, не по словам незнакомцев, а по делам их. Поэтому ответь на вопрос: что бы ты сказала об этом человеке, зная только этот поступок?
— Что он хороший человек, — тихо ответила наследница.
Куру была всего на полголовы выше нее, и в бою Вайс была посильнее, но прямо сейчас, под этим требовательным и рассерженным взглядом чувствовала себя котенком, напрудившим мимо лотка.
— Или вот еще... Жанна рассказала по пути, как познакомилась с ним — он поймал ее на кое-чем очень незаконном, за что легко можно сесть в тюрьму, но вместо того, чтобы сдать — взял под крыло, научил сражаться: почти все, что она умеет, ей передал он. Да она почти боготворит его! Как думаешь, Жанна стала бы уважать просто бандита?
И вновь — она просто не могла не ответить этим большим глазам, смотрящим на нее сверху вниз почти в упор, решительному лицу, ладоням, что уперлись в колонну по бокам от ее головы. Она была так близко... и пахла шампунем и летним ветром, совсем немного — шерстью и слабым эхом городского смога.
— Нет, — хрипло сказала она.
На пару секунд они так и застыли, почти касаясь друг друга носами. В мягком желтом свете светильников балкона, на фоне черного неба, злая и решительная, Куру казалась ей совсем другим человеком — незнакомым и маняще опасным. Мелькнула мысль, что кроме них двоих, на балконе нет никого — и волна мурашек пробежала по коже, как-то неправильно сладко споткнулось сердце...
В следующий миг фавн шагнула назад, оставив наследницу смятенной и растерянной, крепко сжимая вспотевшие ладони в кулачки. Закрыв глаза, Куру глубоко вздохнула и, отвернувшись от напарницы, оперлась локтями на парапет балкона.
— Прости, — тихо сказал она, глядя вниз, на сверкающий ночными огнями город. — Я вспылила. У меня был непростой день — я немного не в форме. Давай просто забудем, хорошо?..
Вайс потребовалось время, чтобы взять себя в руки. Повторив за напарницей ту же короткую дыхательную гимнастику, девушка пристроилась рядом. Опустив взгляд, наследница пару секунд наблюдала, как медленно опадают вставшие дыбом волосы на руках. Что-то подсказывало ей, что дело было вовсе не в прохладном ночном воздухе...
Прижав ладонь к груди, она несколько бесконечно долгих секунд ждала, пока успокоится бешено колотящееся сердце.
— Да... — медленно сказала она. — Давай просто забудем.
Бросив косой взгляд на напарницу, она увидела благодарную улыбку и быстро отвернулась.
"О боги, да прекратите уже!" — мысленно прикрикнула она на свои бестолковые волосы, белые некрасивые пятнышки гусиной кожи, и прокляла себя за то, что не догадалась одеть что-нибудь с длинным рукавом.
Прикоснувшись кончиками пальцев к щекам, Вайс убедилась — они действительно горели. Склонив голову, она позволила волосам упасть на лицо, скрывая этот ужас.
"О Прах, нет.... нет-нет-нет-нет!"
Окончательно впасть в панику ей не дала теплая тяжесть, упавшая на плечи. Вздрогнув, Вайс вскинула голову... но Куру уже отворачивалась, оставив на плечах наследницы теплую курточку, в которой приехала из города. Сгорбившись, Вайс замерла, задержала дыхание... и лишь когда уже не могла больше терпеть и сделала новый вдох, поняла, почему поступила так. Куртка пахла шампунем и летним ветром, немного шерстью и этим горьким смогом большого города.
Она пахла Куру.
— Так что случилось с твоим другом? — вновь резко охрипшим голосом спросила она, пытаясь отвлечься. — Его ранили?
"Боги, только не смотри на меня!"
Кажется, ее молитвы услышали — Куру и не думала смотреть в ее сторону: уставшая, осунувшаяся, потерянная, она мрачно смотрела прямо перед собой пустым отрешенным взглядом.
— Хуже... — тихо ответила фавн. — Его покалечили.
Это было как вылитый за шиворот стакан воды, холодной настолько, что острые кусочки льда неприятно царапнули кожу, обожгли арктическим холодом. Все ее непонятное внезапное возбуждение схлынуло, растворилось в одной картинке, зацикленном в памяти куске видео, которое днем показала Жанна: ночь, пылающий склад, тело на земле... женская фигура с горящей рукой.
Что бы она не думала о Дьяволе, он все еще был живым человеком, которого ослепили у нее на глазах. Вся эта глупая реакция ее глупого тела — ужасающе неуместна.
— Протезы? — без особой уверенности предложила она. — Кажется, я слышала, что дома такие уже делают. Я могу попробовать позвонить разузнать, как можно попасть в очередь. Только вот деньги...
Она очень, очень... ОЧЕНЬ не хотела вмешивать в свои отношения с напарницей деньги. Поэтому, даже зная, что Куру, в попытке расширить свои возможности в бою, берет в аренду винтовку у Бикона, даже не заикнулась о том, что может подарить ей новую — самую лучшую, самую современную, и обеспечить боеприпасами до конца жизни. Деньги всегда все портят.
Вот только где-то там был небезразличный Куру человек, которому выжгли глаза. Если она попросит...
— Протезы? — задумчиво повторила Куру. — Может сработать. Деньги — вопрос решаемый, я уверена, у Дьявола их больше, чем может показаться на первый взгляд. Спасибо, Вайс.
— Рада помочь. Только... мне ведь надо будет знать его имя.
— Разберемся с этим, когда до этого дойдет.
Убедившись в том, что взяла свои эмоции под контроль, Вайс покосилась на напарницу, вновь крутившую в пальцах вытянутую белую флешку.
— Что-то надвигается, Вайс, — прошептала Куру. — Смерть Озпина, засада на Дьявола... у меня плохое предчувствие.
Признаться честно, сама наследница не видела особых поводов для беспокойства. Смерть директора, нападение на какого-то линчевателя в бедном районе — все это события безрадостные, но Куру говорила об этом так, будто за этим последует чуть ли не Конец света.
Пододвинувшись поближе, Вайс легонько толкнула напарницу плечом.
— Кто бы ни сделал это, — сказала она, — он совершил большую ошибку. Озпина ему не простят. Они будут искать истину до тех пор, пока не найдут, и охотиться на виновных пока не убьют. Нет никакого другого пути.
Белая флешка замерла между пальцев, Куру подкинула ее на ладони и... та внезапно исчезла так быстро, что Вайс даже не успела заметить, куда напарница ее спрятала.
— Да, точно, — немного вымученно улыбнулась фавн. — Есть ведь еще запасной план.
— Это какой?
— Что проблему решат другие.
— С каких пор этот план запасной? Эту проблему и должны решать другие — Охотники и полиция. Наше дело — учиться и не попадать в неприятности.
— Да, точно, — фыркнула напарница. — Это то, чем должны заниматься девочки в нашем возрасте, правильно? Хорошо учиться и держаться подальше от неприятностей.
— Почему ты смеешься? — нахмурилась Вайс. — Я права.
— Да... — Куру криво улыбнулась. Вайс очень не понравилась эта улыбка — и горькая, и самоуничижительная одновременно. — Конечно, ты права. Вот только... Я встречалась с Дьяволом лишь трижды, но уверена, что ему нет двадцати. Столько же раз я видела Кошку — и она немногим старше. Где они, эти Охотники и полиция? Почему единственные, кого волнует Черное море — мои ровесники? Знаешь... легко придумывать себе отговорки и оправдывать бездействие, когда все вокруг поступают также. И намного, намного труднее, когда вот он, прямо перед глазами — пример людей, которые не отворачиваются и не бездействуют, а просто делают то, что считают правильным, не спрашивая о цене. Все твои оправдания, весомые и логичные еще вчера, сразу предстают перед тобой в истинном свете, в том голом варианте правды, которая всегда неказиста и неудобна: как оправдания, отмазки — трусливые и лживые. Так что... я думаю, хватит тянуть и говорить себе, что ты сделаешь что-то завтра, если можешь сделать сегодня.
Повернувшись к напарнице, Куру похлопала себя по левой груди.
— Я кое-что принесла с собой из города. Посмотри в куртке, — когда Вайс извлекла из глубокого внутреннего кармана три сложенные газеты, фавн продолжила: — Помнишь, я сказала, что многое могу рассказать тебе, а ты ответила, что готова слушать? Я долго думала о том, как сделать это правильно. Мне очень не нравится, что я, скорее всего, смогу убедить тебя в чем угодно, если действительно этого захочу и потрачу достаточно времени, поэтому я решила действовать иначе. Я не буду говорить, не стану высказывать свое мнение — ты найдешь все ответы сама и только сама сделаешь выводы. Мы начнем с малого — с самых открытых источников, с самых известных фактов. Эти три газеты: "Королевский вестник" — самое прогосударственное СМИ в стране; "Час-Пик" — вроде как подчеркнуто независимая газета... и "Голос фавнов" — единственное печатное издание, которое говорит от лица моего народа. Я оформила подписку на все три — просто прочитай их и сравни, проверяй озвученные факты любыми способами, хотя я бы не советовала пользоваться ресурсами SDC. И, чтобы ты лучше поняла Дьявола и Кошку... давай сходим на следующей неделе в город — только ты и я. Я хочу кое-что тебе показать.
— Я занята на этой неделе, — покачала головой Вайс, пытаясь избавится от вспыхнувшего в голове слова "свидание". — Меня пригласили на один прием, а в воскресенье — открытие нового офиса моей кампании, мы переехали в новое здание.
— Ты, кстати, можешь там и начать проверять прочитанное, — пожала плечами Куру. — Поспрашивай там невзначай, кто что думает и знает об этом и посмотри, что тебе ответят. Сходим на следующей неделе, смысла торопиться нет, — поймав взгляд напарницы, фавн внезапно широко улыбнулась и подмигнула ей: — А Жанне скажем, что это свидание!
...Именно этот разговор вспоминала Вайс по пути в Вейл, переодеваясь в выбранную напарницей одежду, и весь день, пока Куру водила ее по городу. Наследница хотела поехать на такси, но напарница настояла на общественном транспорте. Куру отказалась говорить о том, что хочет ей показать — всю дорогу от Бикона до Вейл и уже внутри города они провели, болтая о всем на свете: сокурсниках, учебе, фильмах и музыке, хихикая и понижая голос на пикантных подробностях, будто... будто и правда были на свидании. Правда, в представлении Вайс правильное свидание должно начинаться с театра или оперы, продолжиться в хорошем ресторане или, на худой конец, — одной из тех закрытых вечеринок, что любили устраивать ее ровесники, но... она обнаружила что это, простое и дешевое, нравится ей куда больше, чем те два, на которых она успела побывать.
