Разумеется, она не позволила этому отразиться на лице и в голосе:
— Если убрать тебя из команды и заменить кем угодно, Калейдоскоп только выиграет. Жанна хотя бы старается, изо всех сил, и ее усилия приносят плоды. А что делаешь ты, чтобы быть полезным команде?
Ухмылочка превратилась в оскал. Кардин медленно наклонился ближе, нависнув над наследницей, как падающая гора, что погребет под собой кого угодно, не то что хрупкую и изящную девушку. В глубоко посаженных карих глазах на мгновение сверкнул отблеск белоснежного сияния — это ее душа, почувствовав угрозу, укрыла наследницу непроницаемым покровом.
Оскал стал еще шире.
— Только не делай вид, что дело в команде, фифа. Тебе было плевать на меня и мои оценки полтора месяца, а теперь вдруг стало за других обидно? Думаешь, я не в курсе, что табели отсылаются домой, родителям? Ты думаешь я в первый раз вижу это выражение лица: "Ох, как же мне влетит?" Ты думаешь я в первый раз вижу, как люди ждут неприятного звонка, как прячутся от других, чтобы поговорить без свидетелей, когда им, наконец, позвонят? Что, папочка намылил тебе холку, потому что без его денежек ты неспособна быть во всем первой и теперь тебе вдруг стало не насрать на всех, кроме себя?
Ответить Вайс не успела. Едва она открыла рот, чтобы поставить наглеца на место, предгрозовую тишину разорвал знакомый голос, вопрос, короткий и хлесткий, как удар кнута:
— Что происходит?
Вайс не боялась в этом мире ни Гримм, ни людей, и Кардин, как бы ни пыжился и ни давил ростом и размером, не мог заставить ее дрогнуть. Будьте уверены, она бы и на грубияна нашла управу, показав его место, но от этого спокойного голоса вздрогнула и едва не отпрыгнула назад, будто ее поймали за чем-то неприличным. Единственным утешением ее гордости была реакция Кардина. Грубиян куда хуже владел собой — вздрогнув, он резко выпрямился и шагнул в сторону, разворачиваясь к двери.
Куру в темно-синем тренировочном костюме, стояла в дверях, а из-за ее плеча выглядывала несчастная Жанна, которая тоже, видимо, успела увидеть и понять, что без присмотра вторая половина команды занималась отнюдь не дружескими разговорами. Под тяжелым взглядом больших карих глаз Вайс почему-то почувствовала себя виноватой и попыталась спрятать тест Кардина, который все еще держала в руках, за спину.
— О, вот и защитница явилась, — проворчал Кардин, явно заменяя секундный страх агрессией. — Все надеешься примазаться?
Единственным свидетельством, что Куру вообще заметила оскорбление, были недовольно дернувшиеся уши. Шагнув внутрь, она еще раз оглядела свою команду, задумчиво пошевелила ушами... и тут не выдержала Вайс, обнаружив, что она просто не в состоянии смолчать:
— А это что значит?
Кардин мрачно зыркнул на нее, но ничего не сказал.
— Оставь, Вайс, — грустно улыбнулась Куру. — Как будто тебе действительно надо объяснять, что могут говорить о фавне из бедной семьи, которая дружит с богатой наследницей Шни. Я прекрасно осведомлена об этом — все эти сплетники постоянно забывают, насколько хороший у меня слух. Наверно, не такие они умные, какими себя считают.
На какое-то время в комнате повисла тишина. Вайс прожигала грубияна злым взглядом. Мрачный Кардин упрямо смотрел в сторону и явно не собирался извиняться. Несчастная Жанна подавленно молчала, разрываясь между желанием защитить своего партнера и пониманием, что он, в общем-то, сам во всем виноват — опять не сдержал свой злой и непомерно длинный язык. Куру, выдержав долгую паузу, тяжело вздохнула:
— Не злись, Вайс, он на самом деле так не считает. Кому, как не соседу по комнате знать, что я не взяла у тебя ни копейки: ни на снаряжение, даже общее, ни на тренеров, а ты ни разу не предложила. Он и о тебе думает далеко не так плохо, как показывает.
— А ты, я посмотрю, опять дохрена умная? — рыкнул Кардин и по интонациям, неприятно похожим на рык Беовульфа, Вайс поняла — грубияна понесло. — Все, блин, знает и умеет, кому жопу лижет, кому ушами трясет, кому...
— Кардин!
Вывернувшись из-за спины Куру, Жанна шагнула вперед. Милое личико в обрамлении растрепанных после тренировки золотых волос закаменело, прямой гневный взгляд голубых глаз заставил грубияна споткнуться на полуслове.
— Ты не прав, — продолжила Жанна, — и сам это знаешь.
Оглядев свою команду — спокойно-грустную Куру, разгневанную напарницу, холодно-злую Вайс, грубиян открыл рот... подумал немного и смачно сплюнул на ковер. Вайс передернуло от отвращения — "сплюнул" было отнюдь не метафорой.
— Да идите вы все в жопу, бабы сумасшедшие. Сговорились, мля! — рыкнул он, надвигаясь на Куру. Подумав немного, фавн шагнула в сторону, освобождая дорогу, все такая же печальная, но совершенно не напуганная. Замерев в дверях, он оглянулся через плечо, встретился глазами с Вайс и, криво ухмыльнувшись, добавил: — Знаешь, фифа, прямо сейчас мне жаль, что я не могу учиться еще хуже, не попадая под отчисление. Гарантирую, в следующем месяце тебе опять прилетит от папочки — уж я постараюсь.
И ушел, хлопнув дверью. Жанна было дернулась за ним, но Куру, поймав за руку, удержала девушку на месте.
— Оставь, — попросила она. — Он сейчас слишком зол и обижен. Пусть остынет немного.
Еще раз оглянувшись на дверь, Жанна вздохнула. Вяло кивнув Куру, она обернулась к Вайс:
— Прости его, Вайс. Не знаю, что произошло, но он куда лучший человек, чем ты думаешь. Честное слово.
— Видимо, не со мной, — буркнула Вайс, вновь посмотрев на плевок. — Я не буду это убирать.
— Я уберу! — тут же вызвалась Жанна, бросившись в ванную.
— Что все-таки произошло? — спросила Куру, едва за блондинкой захлопнулась дверь. Пройдя мимо Вайс, она направилась к любимому подоконнику и привычно забралась на него с ногами, прислонившись спиной к стене.
— Я высказала Кардину свое неодобрение относительно его успехов в учебе, — нейтрально ответила Вайс, выпуская, наконец, из рук эти проклятые листки, из-за которых все и началось, положив их обратно на стол. — Ему это не понравилось.
Обо всем остальном наследница предпочла промолчать, потому что этот невоспитанный хам, несмотря ни на что, был прав — Вайс не было бы никакого дела до его оценок, не случись родительского звонка и прозрачных угроз на тему престижа семьи. Ну не объяснять же ему было это? Не жаловаться же на отца, не пугать неприятностями, которые он может устроить, если вдруг решит повоспитывать недостойную дочь и всю команду заодно? В том, что эти неприятности он устроить сможет, Вайс не сомневалась ни секунды. Может, он и не стал бы без большой нужды связываться с Озпином, но новый директор, даже не разобравшаяся до конца со всеми новыми обязанностями, вряд ли будет таким же крепким орешком...
— Ох Вайс... — покачала головой Куру и наследница вздрогнула — столь неожиданным для нее оказалась усталость и разочарование в голосе. — Надо было сначала поговорить со мной.
— Я не могу обращаться к тебе за помощью из-за любой ерунды! — гордо вскинула носик Вайс. — Я — наследница Шни и могу сама решить свои проблемы.
— Я вижу, — вздохнула фавн и больше ничего не сказала.
Возможно, потому что как раз в этот момент вернулась Жанна с тряпкой и каким-то мылом наперевес. Неловкое молчание висело в комнате все то время, пока несчастная блондинка отмывала последствия ужасного воспитания своего партнера, и нарушено было лишь когда с этим недоразумением, наконец, было покончено.
— Садись, Жанна, — сказала Куру. — Нам всем надо поговорить.
— Послушайте, он правда хороший! — вскинулась Жанна.
— Не об этом, — поспешила прервать ее Куру и невесело усмехнулась. — На самом деле, все это, может, и к лучшему. Если мы не помиримся прямо завтра с утра (а мы не помиримся), будет Кардину "правдоподобное отрицание"...
— Ты хочешь поговорить об этом при ней? — тут же догадалась Вайс, вспомнив, наконец, зачем вернулась в комнату.
— Последствия могут коснуться всей команды, — напомнила Куру. — И причин у Жанны ответить на просьбу одной нашей знакомой ровно столько же, сколько у нас с тобой. Она не простит нам, если мы промолчим.
— Вы о чем? — нахмурилась Жанна.
Фавн не ответила. Вместо этого она пристально смотрела на Вайс, ожидая ее решения.
— Ты уверена? — наконец, тихо спросила наследница, пряча глаза. — Она же...
Сказать вслух "слабая", у нее так и не повернулся язык. Ей нравилась Жанна — Вайс считала ее своей подругой и теперь старательно пыталась подобрать необидный способ сказать правду.
— Это даже для нас с тобой опасно, — неуклюже закончила она. — Меня едва не убили...
— ЧТО?!
Вайс скривилась. Кажется, она сегодня действительно не в форме — это ж надо было вот так разрушить любые шансы оставить Жанну вне этой истории! Теперь она точно упрется и, как наследница прекрасно знала, при всей ее мягкости и доброте, сдвинуть Жанну с места, если та, по меткому выражению грубияна, "уперлась рогом", было попросту невозможно.
Конечно, совсем удержать втайне от команды произошедшее две недели назад не вышло, но по просьбе Вайс единственное, что они сказали всем любопытным: "мы услышали шум боя и влезли в операцию властей. Остальное нам запретили рассказывать".
Разумеется, что пути назад больше нет, поняла и Куру. Усадив все-таки распереживавшуюся блондинку на кровать, фавн дождалась, когда присядет и Вайс, и принялась рассказывать. Про своего брата, как познакомилась с Кошкой и Дьяволом и почему считает себя обязанной им. Про случайную встречу недалеко от пассажирского порта и схватку с Белым Клыком, про спасенную жизнь Вайс. Про короткий звонок, прервавший тренировку, просьбу о встрече и помощи.
Куру говорила и говорила и с каждым словом Вайс видела преображение. Она уже много раз наблюдала за ним, но каждый раз удивлялась, будто видела впервые: мягкие и нежные черты лица каменели, превращались в тонкую жесткую линию пухленькие губки, кроткие голубые глаза, обычно по-детски большие и яркие, потемнели, как небо перед грозой.
Когда Куру замолчала, тишина не продлилась и секунды. Посмотрев в глаза своему командиру, Жанна сказала всего три слова, тоном, будто готова была убить, если ей возразят:
— Я с вами.
Вайс посмотрела на Куру, уже почти смирившись с тем, что оградить от этой безумной авантюры Жанну не получится. Прижав колени к груди, Куру сидела вполоборота к своей команде и смотрела в окно, расстроено шевеля ушами. В руках она крутила ту самую белую флешку, о содержимом которой Вайс постоянно забывала спросить.
— Видишь, я оказалась права, — тихо сказала фавн. — Я всегда права...
Обычно, когда люди говорят эти слова, они звучат уверенно или самодовольно, с высокомерной насмешкой или гордостью. Из уст Куру они почему-то всегда звучали печально.
Подбросив флешку в воздух, она повторила тот же самый фокус, что и всегда — белый цилиндр будто растворился в воздухе, исчезнув без следа. Невесело усмехнувшись, Куру тихо пробормотала себе под нос:
— Ладно, давайте посмотрим, какие там карты выпали из твоей колоды, старый ты хитрый хрен...*
Часть 2
— Караоке? Серьезно?!
Куру весело фыркнула, заранее предугадав реакцию подруги на место встречи с ужасными преступниками, линчевателями и бывшими террористами. Она специально молчала, ограничившись адресом, чтобы эффект был сильнее.
Что ж, ее коварный план удался на все сто десять процентов. Вайс, уперев кулачки в бока, смотрела на вывеску так, будто именно она была виновна в таком вопиющем нарушении стереотипов, неприемлемом для каждой приличной леди.
— А ты ждала какой-нибудь грязный переулок, подземную парковку с выбитыми лампочками или пропахший дымом и плохим пивом кабак?
Гордо вздернув носик и независимо сложив руки на груди, наследница фыркнула, умудрившись сделать это с поистине королевским достоинством, и ничего не ответила.
Переглянувшись с Жанной и увидев в глазах подруги тот же самый смех, распиравший и ее саму изнутри, она подмигнула блондинке. Вайс, увидев эти переглядывания, надулась еще сильнее, став похожей на какую-нибудь очень хозяйственную полярную белку, таскавшую за щеками все свои запасы на долгую атласкую зиму.
Полюбовавшись немного на эту картину, Куру решила не испытывать дальше границы своей выдержки (Вайс точно не оценит, если напарница прямо на улице начнет тянуть руки к чуть покрасневшим щечкам неприкосновенной Шни), и примирительно сказала:
— На самом деле это даже логично. Здесь есть звукоизолированные комнаты, куда часто ходят большие компании ребят нашего возраста, чтобы вкусно поесть, много выпить, власть пообщаться и погорланить песни. Да тут ни одна кампания не будет выглядеть подозрительно, даже такая, как наша.
О том, чем еще занимается в звуконепроницаемых комнатах бесстыдная молодежь, обычно парочки, она предпочла промолчать. Может, не будь здесь Жанны, она бы не выдержала и подразнила напарницу, но, увы...
— И здесь на тебя не будут так пялиться, как в переулке и кабаке, — добавила Жанна.
На сей раз обе напарницы поморщились абсолютно синхронно, будто часами репетировали. Обе, видимо, считали это исключительно своим недосмотром, но Куру была уверена — именно ей следовало подумать об одежде заранее. Она-то рассчитывала на тот наряд, что они купили две недели назад, но оказалось, что порядком запылившиеся в бою шмотки Вайс не отнесла в химчистку, а просто выбросила, посчитав бесполезными.
Выяснилось это за полчаса до отправления рейсового транспорта, когда покупать новое было уже поздно. В итоге Вайс пришлось одеваться на свой вкус... Слава Близнецам, Кошка хотя бы выбрала приличный район для встречи, но даже так легкое белое пальто с алым бархатным подбоем, белоснежный летний шарфик, блузка спокойных оттенков с узором в цветочек, черная юбка по колено и сумочка стоимостью с подержанное авто, выделяли ее из толпы. Куру утешала себя тем, что они хотя бы успели перебрать ее гардероб (для которого Вайс арендовала аж две кладовки в подвалах Бикона), выбрав наименее вызывающий наряд — тут хотя бы без герба Шни на всю спину обошлось. Да и шрам, который напарница обычно гордо выставляла напоказ, замазать успели...
— Пойдемте лучше, — предложила Куру. Все равно ничего уже не поделаешь...
Назвав на входе переданное Кошкой имя, фавн не удержалась от улыбки. Ахилл Никос, надо же! Интересно, кто фанат — Дьявол или бывшая террористка?
Уже у самой двери, которая, разумеется, оказалась в самом конце длинного коридора, Куру оглянулась на свою команду, серьезно посмотрев каждой девушке в глаза. Жанна нервничала, но, насколько фавн понимала свою подругу, не из-за встречи как таковой, а банально боялась, что Дьявол просто выставит ее за дверь, и не станет ничего слушать. Вайс... ну, напарница как всегда. Если Вайс хочет скрыть свои чувства — она всегда надевает одну и ту же маску высокомерной королевы и смотрит по сторонам так, будто оказалась в свинарнике, да еще и переполненном другими жильцами, которым, в отличие от нее, здесь самое место. К счастью, на этот раз все было не так плохо, и для напарницы Вайс сделала исключение — бледно улыбнулась и решительно кивнула. На всякий случай, фавн заглянула и в себя, но не обнаружила ничего, кроме спокойной сосредоточенности: максимум опасности, которая ждет ее на этой встрече — Вайс поругается с Кошкой. Проблемы начнутся после...
