2 - Падшие из ада

Следом за ним из машины выбралось еще около дюжины человек, одетых кто в костюм, кто в спортивную куртку, кто в потертый свитер, но все они несли с собой объемистые и определенно тяжелые сумки, кофры и чемоданы.

-У вас есть десять минут, чтобы добраться до своих мест, а потом я дам отмашку людям на улице. Если будут какие-то изменения, то я сообщу, а пока действуйте по намеченному плану. На связь выходить только в самом крайнем случае. Вопросы?

Вопросов не нашлось, и подозрительная компания разбрелась по заранее изученным маршрутам, направляясь к лифтам и лестницам.

* * *

Звонок из диспетчерской отвлек Стаса от разъяснений причин запаха дыма очередному жильцу.

-Вам лучше подойти и взглянуть самому. Наших полномочий тут уже недостаточно, — голос не на шутку встревоженного оператора не предвещал ничего хорошего.

-Сейчас буду, — не переставая дежурно улыбаться и излучать оптимизм, комендант дождался, когда все прибывшие проследовали дальше к лифтам, и направился в операторскую.

Сюда, в просторное помещение, расположенное этажом ниже, стекалась информация со всех камер наблюдения, а также данные с любых датчиков и сенсоров, коими изобиловала конструкция 'Айсберга'. Большую часть времени операторы элементарно скучали в ожидании момента, когда какой-нибудь из показателей вспыхнет красным, но происходило такое слишком редко, чтобы скрасить однообразные будни.

Но когда Стас вошел, он сразу сообразил, что сейчас персоналу не до скуки, поскольку дежурная смена в полном составе сгрудилась перед экраном, на который выводилась увеличенная картинка с выбранных камер. И, судя по напряженным спинам, речь шла о чем-то реально серьезном.

-Что стряслось?

-Полюбуйтесь, Станислав Андреевич! — оператор кивнул на экран, — они уже к нам на территорию забрались!

Бесстрастная камера демонстрировала ораву варваров, громоздящих баррикаду из всякого хлама поперек одного из служебных въездов на служебные уровни. Они уже подожгли несколько покрышек, дым от которых стелился вдоль фасада, грозя превратить небоскреб в одну большую коптильню.

-Где это?

-Северное крыло. Забросали пост охраны петардами, да так, что вахтер сейчас в медпункте, почти полностью оглохший и едва не лишившийся одного глаза.

-И куда, спрашивается, смотрит полиция? Их же там целую роту нагнали! Или они не видят, что творится у них под носом!?

-Полицейские подразделения сейчас оттесняют протестующих от восточного фасада, где главный вход в офисную часть, чтобы позволить сотрудникам покинуть здание. Конец рабочего дня, как-никак.

-Скажи им, пусть направят часть людей к северному въезду.

-Да я пытаюсь, — оператор продемонстрировал трубку телефона, которую он держал в руке, — но они говорят, что и на востоке еле справляются, и лишних сотрудников у них нет.

-Давай сюда, я сам с ними поговорю, — Стас выхватил у него телефон и чуть ли не рявкнул в нее, — говорит дежурный комендант. Нам срочно требуется наряд к северному въезду в 'Айсберг'!

Некоторое время в трубке слышались только приглушенные препирательства, но потом усталый мужской голос, словно смирившись, недовольно буркнул:

-Я же сказал — у меня сейчас каждый человек на счету! Мы еле-еле их сдерживаем!

-Что толку от вашего сдерживания, если дебоширы уже жгут баррикады у нас во дворе!

-А куда ваша собственная охрана смотрела!?

-Наша служба безопасности занимается только тем, что провожает подвыпивших постояльцев до их номеров! У нас нет ни полномочий, ни возможности применять силу, тем более против толпы! — Стас обернулся, услышав чей-то возглас, — что там еще?

-Сработала пожарная сигнализация в распределительной, — доложил оператор, — скорей всего, датчик задымления среагировал на просочившийся в помещение дым с улицы.

-...они тут совершенно неуправляемые, — продолжал пояснять полицейский, — швыряются мусором во все подряд. Если мы их не оттесним от входа, то уже вам самим придется объясняться перед постояльцами за их разбитые машины.

-А если мы немедленно не наведем порядок в северном дворе, то разбитые машины будут самой меньшей из наших проблем, — Стас с беспокойством наблюдал, как на табло загораются все новые красные огоньки, — у вас там пожарные расчеты есть?

-Да, стоит пара машин.

-Отправьте их к северному крылу. Я сам сейчас подъеду.

Стас вернул трубку оператору и выдал ему целый ворох инструкций:

-Весь техперсонал в полную боевую готовность, охрану выгони на патрулирование этажей, и обзвоните офисы — пусть все поскорее расходятся по домам. У нас тут какая-то тревожная ситуация складывается, а потому, чем меньше людей будет оставаться в здании — тем лучше.

-Понял. Сделаем.

-Ладно, а я побежал. Надо проследить, чтобы пожарные не увлеклись и не вздумали тушить электрощитовую водой из своих брандспойтов.

Стас выскочил из операторской и со всех ног помчался к служебному выходу. В голове у него заевшей пластинкой крутилась бородатая шутка, что генералы не бегают, поскольку в мирное время это вызывает смех, а в военное — панику. Дежурному коменданту элитного офисного комплекса также не пристало суетиться по пустякам, но сейчас ситуация определенно вышла за штатные рамки и в воздухе, помимо гари, отчетливо пахло серьезной катастрофой.

Он запрыгнул в рабочий электрокар для местных разъездов и резко стартовал, взвизгнув шинами по гладкому полу. Подсобные помещения 'Айсберга' занимали площадь, измеряемую несколькими гектарами, и для перемещения по ним в течение рабочего дня такой транспорт был абсолютно необходим.

В самый последний момент Стас сообразил, что открывать ворота и выезжать на каре прямо в гущу протестующих будет не самой удачной идеей, поскольку они могут воспользоваться этой возможностью, чтобы проникнуть внутрь комплекса. В итоге он оставил машину прямо в коридоре и выскочил на улицу через одну из боковых дверей для персонала.

В нос ему немедленно ударил резкий запах дыма, столь едкого, что от него начали слезиться глаза. Бунтовщики громоздили в свои баррикады весь хлам, который только могли найти в округе, и теперь наваленные ими горы мусора неистово полыхали, отравляя воздух густыми клубами вонючей гари от горящего пластика, покрышек и пищевых отходов.

Стас осторожно выглянул из-за угла, и от того, что открылось его взору, внутри у него все оборвалось.

Сооруженный толпой завал из мусорных контейнеров и пустой тары, штабеля которой стояли вдоль стен, ожидая, когда их заберут поставщики, пылал как самое заправское аутодафе. Корчащиеся в огне коробки плавились и таяли, источая целые реки горящей пластмассы, что струились по асфальту, разливаясь пузырящимися заводями вдоль стен и заползая под двери технических помещений. Из забранных решетками окон распределительной уже тянулись струйки сизого дыма.

Опомнившись, он схватил телефон и вызвал операторскую.

-Срочно отключайте все электроснабжение! Свяжитесь с городской сетью — пусть они отключат подачу со своей стороны! Иначе тут все просто взлетит на воздух... Что? Как нет связи? Но...

Стас бессильно уронил руку с трубкой. Оператор сообщил, что у него пропала связь с инженерными системами здания, а значит, огонь пробрался в кабельные коллекторы, и катастрофа фактически уже наступила, и пытаться ее отменить уже поздно.

Словно во сне он наблюдал за тем, как попытавшаяся въехать во двор пожарная машина выпустила по пылающей баррикаде тугую струю воды, но, получив в лобовое стекло несколько зажигательных бутылок, поспешно начала пятиться назад. Пожарные попытались отогнать хулиганов своим водометом, но без особого успеха, поскольку в дыму им почти ничего не удавалось разглядеть, в то время, как их противникам было достаточно метать 'коктейли Молотова' по яркому свету фар.

Струя воды хаотически металась из стороны в сторону, поливая все подряд, и Стас, рискуя сам попасть под ее напор, бросился вперед, размахивая руками и крича, что было сил:

-Стоп! Стоп! Прекратите! Там же сто киловольт! Вы нас всех тут убьете к чертовой матери!

Казалось, пожарные услышали его вопли, и их машина, прекратив плеваться, откатилась назад, на улицу. Однако выплеснутая ею вода, смешиваясь с расплавленным пластиком в шипящую кашу, уже подступала к воротам трансформаторной подстанции.

Несколько демонстрантов обернулись в его сторону, оценивая новую угрозу, атаковавшую их с тыла, но вид тощего человека в костюме, который бежал в их сторону, забавно мельтеша конечностями, словно пытаясь взлететь, не особо их впечатлил. Они опустили взятые наизготовку палки, ожидая, когда он приблизится, чтобы рассмотреть новоявленное чудо как следует.

-Ты что-то потерял, друг? — снисходительно поинтересовался один из них, когда Стас подбежал к ним.

-Вы совсем ополоумели, что ли!? — огрызнулся на них комендант, как будто перед ним стояли не крепкие парни с арматурными прутьями и колами в руках, а нашкодившая малышня, — тут же распределительная, сто киловольт мгновенной и яркой смерти! Вам что, жить надоело!?

-Ты это о чем, друг? — в голосе демонстранта проступили тревожные нотки.

-Уматывайте отсюда все, быстро! — Стас попятился, видя, как растекающийся потоп подбирается к их группе, — и держитесь подальше от воды!

Остальные, почуяв неладное, также начали отступать на газон.

-Гефест же утверждал, что тут только мусор и складские помещения! — воскликнул кто-то.

-Эй, друг, а ты нам, часом, лапшу на уши не вешаешь?

-Если бы вы так не галдели, то сами услышали бы, как трансформаторы гудят! — отмахнулся Стас.

-Да-да, я слышал гул! Помнишь, ты еще сказал, что...

Это был даже не звук, а своего рода ощущение. Такое чувство, как если бы у Вас прямо в голове внезапно проснулся огромный и жутко злой шмель, который принялся яростно колотить крыльями по барабанным перепонкам. Омерзительно резкий зудящий рев, вгрызающийся в каждую клеточку тела. От неожиданности Стас оступился и плюхнулся прямо на траву.

Из окон распределительной, прямо как в нестареющей Спилберговской классике, ударили снопы ослепительного лилово-белого света, которые мерцали и скакали из стороны в сторону в такт оглушительному жужжанию. Запертый в тесной будке сверкающий высоковольтный дракон отчаянно искал выход, прожигая все вокруг своим неистовым пламенем.

Прямо на глазах оцепеневшей толпы извивающиеся щупальца разряда пробились сквозь стальную дверь и зашарили по залитому водой асфальту, привнеся в общую какофонию толику шипения и звона резонирующего металла.

А потом все резко оборвалось. Скорей всего на снабжающей подстанции сработала защита, отключившая закоротившую линию.

В уши хлынула блаженная тишина, а глаза медленно отходили от бешеной пляски отпечатавшихся на сетчатке огненных зигзагов. Окна распределительной дружно изрыгали темно-красные языки пламени, окутанные клубами густого черного дыма, который столбом поднимался вверх, стелясь по стенам небоскреба. Из-за дверей щитовой доносились глухие хлопки срабатывающих огнетушителей, которые запоздало и безуспешно пытались погасить бушующий огонь.

Стас так и сидел на траве, будучи не в силах совладать с первоначальным шоком и бессмысленно таращась на пожар. Ему не давала покоя какая-то назойливая мысль. Он никак не мог сообразить почему, но вид северного двора, озаряемого багровыми отсветами пламени, казался ему неправильным. Что-то неуловимо изменилось, что-то настолько привычное, что в обычное время мы его и не замечаем даже, а лишившись, не можем понять, в чем дело.

Комендант покрутил головой по сторонам и обнаружил, что их компания оказалась посреди небольшого пятачка, освещенного огнем пожара, а за его пределами все теряется в темноте. Движимый недобрым предчувствием, он запрокинул голову, чтобы посмотреть на громаду 'Айсберга'...

...но увидел только полтора километра зияющей обсидиановой черноты, вздымающейся в хмурое ноябрьское небо.

* * *

-Так, — я осторожно отложил вилку в сторону и пару раз моргнул.

Из темноты постепенно проступили очертания стола с расставленной на нем посудой и сидящей напротив меня Киры. Через окно справа просачивался желтоватый свет от огней лежащего внизу города, так что даже в отсутствие освещения обстановка в столовой оставалась более-менее различима.

-Что случилось? — жена продолжила жевать, как ни в чем не бывало. Темень голода не отменяет.

-Хотел бы я знать. Эй, Роби! — окликнул я горничную, — это что еще за сюрприз?

-Произошло отключение электроснабжения, — она выкатилась с кухни, ничуть не переживая по поводу темноты. Тепловизионные камеры и набор сонаров позволяли ей прекрасно ориентироваться даже в кромешном мраке.

-Сам вижу. Это только у нас или во всем доме?

-Не могу сказать. В данный момент соединение с сетью отсутствует.

-А внутридомовой канал?

-Он также отключен.

-Просто прекрасно.

-Интересно, у соседей тоже так? — полупризрачная Кира потянулась к кастрюле за добавкой.

-Откуда мне зн... хотя, если и домовая сеть упала, то, скорей всего, проблемы у целого этажа. Пойду, выгляну в холл.

-Осторожней, не расшиби себе лоб там в потемках.

Я на ощупь нашарил под столом тапки и поковылял в прихожую, придерживаясь руками за стены и втайне завидуя ночному видению Роби. Входная дверь распахнулась передо мной провалом абсолютной черноты. Окна в квартирном холле отсутствовали, а потому тут царил беспросветный мрак угольной шахты, лишенный даже бледной подсветки от городских огней. Чуть поодаль виднелось только зеленоватое фосфоресцирующее пятно указателя аварийного выхода, и все.

С дальнего конца коридора донеслось щелканье замка, и темноту прорезало маленькое пятнышко света, оказавшееся экраном включенного телефона, который держала в руке соседка, подсвечивая себе путь. Черт, ну почему я сам до этого не додумался!?

-Олежка это ты? — проскрипела она, и мой мысленный взор тут же нарисовал знакомый образ сухонькой кучерявой старушки в нелепом для таких апартаментов потрепанном голубом халате в цветочек, близоруко взирающей на окружающий мир с вечной тревогой во взгляде, — что стряслось-то? Куда свет пропал?

Мне кажется, что непременно должна существовать отдельная преисподняя для таких вот старушенций, которые любого человека, не достигшего пятидесяти, вне зависимости от его положения и социального статуса, считают своим 'внучком', и относятся к нему соответственно. Узнав, что грядет похолодание, они будут с искренней заботой напоминать тебе, чтобы ты не забыл одеть теплую шапку, а в случае дождя обязательно справятся, не промочил ли ты ноги. И тот факт, что человек уже давно вырос из коротких штанишек, обзавелся солидным состоянием, животиком, лысиной, и по городу перемещается исключительно на персональном вертолете, в их картине мира ровным счетом ничегошеньки не меняет.

Ее покойный супруг относился к той категории людей, про которых говорят: 'сделал себя сам'. Насколько я знал, он проделал путь от простого слесаря до руководителя крупнейшего станкостроительного завода, не пропустив ни одной ступеньки карьерной лестницы и по ходу дела приобретя определенный опыт вращения в высоких кругах и даже некоторый налет аристократичности и лоска. Вот только свою половину до должного уровня он подтянуть не успел, она как была женой простого слесаря, так ею и осталась.