Они готовы принять меня, причем, готовы принять как равного. Мне дали семью. Смешно сказать, но я их воспринимаю именно так. Хизаши теперь не просто спасший меня мужчина, нет. Я смотрю на него как на того, кто всегда выслушает меня, и даст мне совет. Окини... Ох, это самое сложное. Суровая, решительная седовласая женщина никак не хотела ассоциироваться у меня с матерью. Но почему-то я знал, что нет у меня более яростного защитника, и вряд ли таковой когда появится. Миори... Ироничная, смешливая девушка. С ней легко и весело. Но одно то, что она была готова защищать меня даже перед лицом Хиаши и его советников... А еще, я знаю, что она всегда будет на моей стороне, что бы не случилось. У меня действительно появилась семья. Мне дают не просто шанс, мне дают возможность стать своим, и только от меня зависит, стану ли я своим. Готов ли я? Нет у меня приемлемой альтернативы, кроме как попытаться действительно стать одним из них. Я тут навсегда, обратного билета на Землю мне никто не предлагает. И если я не смогу принять обычаи своей новой родни, то мне будет по настоящему сложно в будущем. Ну что, Костя, попробуем стать Акирой, а? Клан протягивает тебе руку. И ее не стоит отвергать!
Я тряхнул головой. Все, хватит рассиживаться. И вообще, нужно воспользоваться ситуацией, и как следует осмотреться. В шкафу меня ждал очередной сюрприз. Вчерашней одежды, которую выдала мне Акинами, больше не было. Вместо нее, на полках аккуратно были разложены комплекты белья, футболки, шорты, штаны. Все однотонное, спокойных, темных оттенков. И на всем были эмблемы клана. Обилие символики наводит на мысли. Ура! Кроме халатов — кимоно, на вешалке присутствовала куртка. Темно — серая, без всякого орнамента, но с традиционно расположенным символом клана на правой стороне груди и все тем же дракончиком на спине.
Подстегиваемый любопытством, я быстро оделся — шорты и футболка, это наше все, и отправился осматривать свое новое обиталище. Нда. Внушает. Заглянув в соседнюю комнату, очень похожую на мою по обстановке, но большего размера, я остановился в шоке, буквально уронив челюсть на грудь. Вот это да! Комната — мечта. Вся стена над кроватью была увешана холодным оружием, причем, явно не декоративным. Стою и пускаю слюни. Увесистые даже вид слабо изогнутые мечи, тяжелые топоры разных форм, начиная с топорика на длинной ручке, заканчивая этаким подобием массивной скандинавской секиры, скрещенные нагинаты в центре. Все оружие, совершенно очевидно, побывало в деле — имелись выщербленные участки и сколы на лезвиях, рукояти были потертыми на вид, а на древках копий были в темные пятна, о происхождении которых не хотелось даже думать. Коллекция, однако. Скорее всего, трофеи. Нет, точно, трофеи. Вон, в углу стоит невысокий столик массивного темного дерева с парой кресел. А над ними — полка. На полке, блин, очередные трофеи. Головы. Просто засушенные головы. Вот же черт. Попался мне воспитатель — головорез, причем в самом прямом смысле слова. Надеюсь, привычки отрезать головы нерадивым ученикам у него нет. А то у меня будут все шансы пополнить эту милую коллекцию.
Следующая дверь вела в... Библиотеку? Кабинет? Скорее всего, и то, и другое сразу. Открытый широкий шкаф с полками, заполненными свитками. Столы. Стулья. Над каждым столом свисал на тонком тросике уже знакомый мне шар, вот только он не светился. Поискав глазами выключатель, не нашел ничего подобного. Н-да. Нужно будет поинтересоваться, как пользоваться шариками, ибо идея сидеть в темноте совсем не вызывала положительных эмоций. Шкаф со свитками, привлекший мое внимание, окутался мерцающим серым сиянием, стоило мне лишь приблизиться к нему. Так. Защита от любопытных. А ведь в каноне ничего подобного и близко не было. Тут вообще отсутствует бытовая техника в том виде, в каком она была в мультиках. Нет ее тут. Зато есть странные светящиеся шары, шкаф, не позволяющий кому попало заглядывать внутрь, и горячая вода в душе, которую греют чакрой. Хм. Мне однозначно нужен ликбез, что и как. Нет, я все понимаю — нинздюцу, рулежка чакрой и прочее тайдзюцу — это важно и могуче, но выглядеть дурачком в быту совсем не хотелось.
Спускаюсь по лестнице на первый этаж. Сюрприз. В углу большой комнаты, соорудив себе уютное лежбище из подстилок, сидит, подогнув под себя ноги, Миори. Хм. А она то откуда взялась. Сидит, читает журнал... Журнал? Оп, меня заметили.
— А ты засоня, братик. — В уголках прищуренных синих глаз таится улыбка.
— Не засоня, а сова! — поправляю Миори, старательно растирая кулачками глаза и сдерживая зевоту. — Между прочим, сегодня я первый раз как следует выспался за биджу знает сколько времени. — Ох, как интересно. Я ведь 'черт' планировал сказать, а у меня местное словцо вырвалось. Слияние идет, о котором сестра говорила, так что ли? Я невольно поймал себя на мысли, что без всякого внутреннего сопротивления называю невысокую смешливую девушку своей сестрой.
— Иди уже приводи себя в порядок, птичка. Завтрак остыл давно, подогревать придется. — Она сказала завтрак? Хе-хе, да это повод умыться за сорок пять секунд!
В темпе вальса влетаю в ванную. Так, стоять. Ну, понятно, предбанник. Две двери. Отодвинув одну, наблюдаю душевую кабинку, примерно так же обставленную, как и та, куда меня водила Акинами. Хм. Привести себя в порядок — это душ принять? Идея интересная, но очень уж кушать хочется. Вот. За второй дверью обнаружилась комнатка поменьше, с зеркалом, раковиной, и полкой. Так — так. Бритва. Опасная. Фактически, остро заточенная полоска стали с рукоятью. Ну, бриться мне рановато. Глиняный резной стаканчик с, ура, зубными щетками. Наряду с щеткой большого размера присутствует маленькая, завернутая в тонкую бумагу. Вообще, интересный факт — я не разу не видел никакого полиэтилена. Если что и упаковывается, то исключительно в ткань или бумагу. Трусы, те тоже в бумажных пакетах были. Тюбиков с зубной пастой нет. Но рядом со стаканчиком стоит банка с белым порошком. Мятный запах, ага. Прощайте, 'блендамед' и 'жемчуг', здравствуй, зубной порошок. Каменный век, да и только.
Н-да. Я был чересчур оптимистичен. Развернув пакет, и присмотревшись к приготовленной для меня щетке, я окончательно выпал в осадок. Деревянная, не сказать, что бы особо тонкой работы слегка изогнутая палочка. В которую был вделан кусок щетинистой шкуры какого — то животного. С опаской принюхавшись и попробовав щетину пальцем убеждаюсь, что все не так уж и страшно. Достаточно мягкая. Ну, хорошо, хорошо. Она гнется. И, хоть за это спасибо, ничем не пахнет. Убедив себя, да припомнив, что даренным коням в зубы не смотрят, я принялся за дело.
Умывшись и, э-э-э, поскребя зубы своей новой чудо — щеткой, лечу на кухню. М-м-м, запахи-то какие. Желудок бурчит и квакает, требуя еды. Оно конечно, молодой и растущий организм... Видя мои голодные глаза, Миори снимает с глиняной подставки кастрюльку. Это такая местная печка, что ли? Так, голод, молчать. Любопытство явно родилось раньше, чем мое тело. Рассматриваю глиняную приспособу, в которую вделаны квадратные листы металла.
— Миори, это что, печка такая? — Недоуменно интересуюсь я.
— Ага. — Жизнерадостно кивает девушка. — Ты что, раньше таких не видел?
— Да откуда... — Отрицательно качаю головой. — В прошлой жизни у нас такие вещи выглядели по другому, а в этой... Ты вообще представляешь себе, как живут бедные крестяне? Причем, Миори — сан, бедные это не эпитет, это суровая реальность.
— Миори-нэ— сама, тогда уж, я же твоя сестра. — Улыбается девушка. — Твои воспоминания... Знаешь, я их видела. Вот только решительно не поняла, за счет чего вы греете еду. Крутите какую-то ручку, и металлические круги греются. Как это происходит, ведь чакры у вас там нет?
— Чакры нет, но электричество имеется. — Подмигиваю я. — С его помощью и греем.
— Не поняла? — Вопросительно поднимает бровь Миори, выкладывая тем временем кашу на тарелку. Бр-р-р. Каша. Рисовая размазня. Ненавижу. — Откуда электричество? Это же свойство молнии, а молния, ты меня извини, требует стихийных трансформаций.
— Ну как... Электричество вырабатывается, как именно, объяснить не берусь. Сам точно не знаю, да и слов не хватит, нет в местном языке таких терминов. А люди пользуются тем электричеством, которое им доставили по проводам. — Набираю в ложку немного риса с молочным соусом, дую. Пробую. А ведь вкусно, сладкая молочная подливка с ванилью — то, что надо. Сообщив об этом Миори, получаю широкую улыбку. — А у вас как еду греют?
— У нас все проще, Акира-тян. У Хизаши — сана совсем простая модель, без накопителя. Так что подходишь, кладешь руку и передаешь чакру. Лучше всего 'янь' подавать, это эффективнее всего, но можно и 'инь'. Да даже чакру жизни можно. Там на входе преобразующая печать, ей все равно, что перерабатывать. Так, а ну, подобрал челюсть и начал есть! Стынет же. Так вот. Преобразованная в фуин-чакру (простите мой хранцузский, словообразование от фуиндзюцу) энергия поступает в следующую печать, которая и греет металлический лист. Ешь, тебе говорю!
— Погоди, сестренка. — Проглатываю рис. Кстати, я заметил, что обращение 'сестра' Миори очень нравится. Надо пользоваться. — Ты сказала, накопитель. Это что, любой шиноби может вот так вот запросто таскать за собой накопитель с чакрой? Это же ключ к победе!
— Не угадал, братик. — Миори явно довольна. Чем? Тем что ей в братья не овощ достался, что ли? — Фуин — чакру обратно в организм не загнать. Туда — можно, а обратно уже не выйдет. Это только от другого шиноби так подпитаться можно.
— Значит, джинчуурики с их монструозным объемом чакры — не более, чем батарейки? — вопросительно смотрю на нее.
— Ага, аж две батарейки. Посмотрю я на того баку, который попробует чакрой у носителя биджу разжиться. Во-первых, характер у большинства джинчуурики тот еще, демоны даже через печать на носителя влияют. А во-вторых, джинчуурики очень быстро начинают пользоваться чакрой запечатанных демонов. Отравиться захочешь — попроси чакры у носителя биджу, только постарайся дожить до больницы. Ну или до дома доползи хоть как-то, подопечные Окини-сама и не такое вылечить могут.
— Но ведь Наруто... — Начинаю я, но закончить мне не дают.
— А что, Наруто? — Миори вопросительно смотрит на меня. — Ты давай ешь, болтун. Наруто, Акира-тян, в приюте для детей — сирот из семей шиноби. И приют этот штука весьма закрытая, его АНБУ в три смены охраняют. Никто пока его не видел, твоего Наруто, и каким он будет — еще неизвестно. Ты ведь, надеюсь, сам уже понял, что между твоими воспоминаниями о манге, и тем, что имеет место быть в реальности — пропасть? И к слову — тебе строго запрещено разговаривать о том, что ты знаешь, за исключением меня, и совета клана. Да и со мной-то говорить обо всем этом можно лишь потому, что я и так память твою читала.
После этого Миори отказалась разговаривать, пока я не доем. В темпе доедаю почти остывшую кашу, и получаю пиалу с зеленым чаем, и тарелочку с печеньем. Хм, я и так уже сыт, но, неважно! Пусть лучше лопнет презренное брюхо, чем пропадает бесценный продукт. Удовлетворенно вздохнув, откусываю печенье — сладкое, с корицей, и пью чай. Хорошо то как...
После чаепития вымывшая посуду Миори вытащила меня на прогулку. 'Детям полезно гулять', — с усмешкой глядя на меня заявила язва, в которую временами превращалась моя сестренка. Гр-р-р. Не ребенок я, блин. Ну что же, гулять, так гулять. Одев по требованию онэ-самы курточку, я напялил сандалии, стоящие на коврике у порога, и вышел во двор. Похоже, мне предстоит небольшой тур по поместью Хъюг. Так и вышло, онэ-сама два битых часа водила меня по территории, показывая местные достопримечательности. Однако, когда я попытался уговорить ее выбраться в город, меня мягко, но непреклонно обломали. Не положено. Распоряжение совета, подтвержденное личными инструкциями Хиаши-доно. Сиди в поместье, мальчик, и не чирикай. Хотя я вынужден признать, что подход вполне разумный — держать секретоносителя на коротком поводке, ограничив круг общения избранными лицами.
Ан нет. Миори сказала, что никакой полной изоляции не будет. Слава Небу, блин. Для того, что бы получить право на выход, мне требовалось, не больше и не меньше, повзрослеть. Причин, как перечислила Миори, две. Во-первых, я должен научиться следить за собой, и не болтать. Эту причину я, по ее словам, мог устранить весьма и весьма быстро, так как моя психика будет стремиться догнать мой разум, после чего детская болтливость резко пойдет на спад. Вторая причина серьезнее. Печать, защищающую разум, можно поставить исключительно после окончательного пробуждения всех трех источников. А без такой печати риск моего допроса заинтересованными лицами, тут онэ-сама сделала страшные глаза, прямо в Конохе слишком, как она выразилась, велик. В общем, Костя — Акира, сиди на попе ровно. И развивайся. Раньше разовьешься, раньше выйдешь.
Время уже шло к вечеру, когда на горизонте нарисовался мой основной опекун. Похоже, Хизаши-сан наконец-то разобрался со своими спиногрызами из учебной команды, и явился домой. Поблагодарив Миори за помощь, Хизаши взял меня за руку и повел домой. Так, что-то мне подсказывает, что меня ждет серьезный разговор. Я ошибся. Увидев в додзе на первом этаже Хиаши, Окини и Тораки, я понял, что разговор будет не просто серьезным.
— Акира-тян. — Без лишних предисловий начал Хиаши-доно. — Сегодня Сарутоби Хирузен, третий Каге Листа, высказал мнение, что мы, клан Хъюга, слишком много на себя берем, вводя в состав клана неизвестных и не прошедших проверку в АНБУ шиноби. Хокаге потребовал, что бы мы представили ему тебя. Вот так вот, Акира-тян. От меня была потребована Клятва Огня, что я, не больше и не меньше, гарантирую, что ты не являешься агентом враждебных деревне сил. Эта клятва была дана и принята, но не смотря на это, тебя от выдачи на допрос в АНБУ спасло лишь то, что ты после проведенного вчера ритуала являешься полноправным кровным членом клана. Тем не менее, явится по вызову Каге ты обязан, хорошо еще, что ты несовершеннолетний, и присутствие твоих родственников и главы клана при этом строго обязательно. Поэтому. Завтра утром, сразу после рассвета, мы идем в, — Хиаши чуть пожевал губами, буквально выплюнув следующее слово, — гости к Хокаге. Тебе предписывается любой ценой сохранять телесный контакт со своей сестрой. Все, что ты можешь и имеешь право говорить, тебе сообщит Миори по возникшей между вами, благодаря ритуалу, ментальной связи. Телесный контакт позволит ей защитить твои мысли , мальчик. — Хиаши сделал паузу, глядя мне в глаза. — Любой ценой сохраняй контакт, хватайся за нее руками и ногами, кричи, плачь. Делай что хочешь. Но вы должны быть рядом, и вы должны касаться друг друга. Вопросы, Акира-тян?
Стою посреди додзе, как пыльным мешком из-за угла стукнутый. В голове бардак творится. Полный и законченный.
— К каким последствиям приведет... — Я запинаюсь, пытаясь выдавить из себя то, что перехватывает горло самым настоящим ужасом. — Что, если Хокаге узнает, кто я?
— Он не узнает, — твердо и спокойно говорит Окини. — Делай то, что тебе говорят, сохраняй присутствие духа, и мы победим.
