Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В задумчивости Эль прошла по веранде вокруг дома и наткнулась на компанию расположившуюся за продолговатым столом — три девочки и большой плюшевый мишка, точно такой же, как на старой фотографии, которую вчера показала ей Ева. Только этот был не игрушечный, а живой.
— И вообще, у меня чёрный пояс по оригами, — на чистом русском языке произнесло это... неведома зверушка. — Начнём с простейшего, с бумажных самолётиков. Даша! А нет ли у тебя более плотной и гладкой бумаги?
— Наверное, подошли бы листы из глянцевых журналов, — рассудительно заметила черноволосая с короткими толстыми косичками глазастая крепышка.
— Глянцевые журналы? — падчерица призадумалась. — Не припомню таких. Это где мода и всякие голые тётеньки?
Третья, светлорусая, с распущенными по плечам волнистыми локонами, молча кивнула.
— Кажется, в багаже есть несколько штук, — приняла близко к сердцу возникшее затруднение Эль.
Компания мгновенно сорвалась с места и уже через минуту водрузила на стол стопку привезённых с Земли изданий со всякими красивыми картинками. Про самолётики все мгновенно забыли, обсуждая фасоны и варианты отделки нарядов. Девочки даже не удосужились представиться — настолько поглотили их новые впечатления.
Посмотрев немного на заинтересованные мордашки: три человеческие и одну похожую на кошачью, женщина спохватилась, что пора готовить обед. Но в этот момент неведомо откуда прозвучал звуковой сигнал, и на стенке засветился прямоугольник, в котором появилось лицо Варенца:
— Даха! Тут Оли и Ками хотели бы ещё немного побыть у воды, — на заднем плане, за спиной говорящего отчетливо виден небольшой парус, наполненный ветром. — Но, боятся, что мама их заругает. Не могла бы ты уладить этот вопрос?
— Не валяй Ваньку, сегодня у нас солянка, — ответила падчерица. — Чтобы пулей явились.
— Понял, не дурак. Через полчаса будем, — отозвался мальчишка. И добавил куда-то в сторону: — Не, девчата. Ничего не выйдет. Я Дахину солянку ни в жисть не пропущу. Давай, Рома, ворочай к берегу.
— Тэ-тэ, — донеслось в ответ, после чего связь оборвалась.
* * *
В обед та часть кухни, где располагался стол для едоков, напоминала столовую детского лагеря — столь много ребят расположились здесь. Да ещё одно непривычное взору пушистое существо орудовало ложкой, помогая себе длинным языком.
— Не, Даша, не твоя это солянка. Вкусная, но другая, — приговаривал Рома, второй раз требуя добавки. Но второй раз ему уже не досталось — не один он такой нашелся любитель до вкусненького. Второго приготовлено не было, да и не хотелось — все натрескались супу. До чая охотников тоже не объявилось, зато с удовольствием выпили соку манго прямо из давильной машинки.
Порядок на кухне возник как будто бы сам собой — падчерица только несколько раз подсказала, что куда поставить, и народ быстро распихал всё по местам. Зажурчала вода в посудомоечной машине, а потом все куда-то пропали. Эль отыскала гостей, устроившимися в гамаках, развешенных всё на той же безбрежной веранде, но за углом. Даша нигде не обнаруживалась, а дочки поднялись к себе в комнаты. Только что бывший оживлённым дом превратился в сонное царство.
Действительно, после обеда стало жарко. В большой спальне чувствовалось слабое шевеление воздуха, приносящее небольшое облегчение. Хотелось включить вентилятор — но ничего похожего на него найти не удалось. И нигде не видно никаких признаков кондиционера.
Эль прилегла на широкую кровать прямо поверх покрывала и с удовольствием вспомнила, что в южных странах существовал обычай послеобеденной сиесты — сна в самый жаркий период суток. Тут он, похоже, выполнялся по умолчанию. От всей души последовала этой достойной традиции.
Проснулась бодрой и почувствовала, что дышаться стало легче — зной немного отпустил, хотя прохладой даже и не пахло. Где-то в отдалении звучали голоса. Пошла на звук и отыскала на веранде Дашу и Варенца.
— Эльвира Львовна! Оли и Ками поехали на набережную Белого Города. Я им позволила, потому что вместе вместе с Ромой — он парень надёжный. А мы отправляемся на работу. К ужину все соберутся дома, — и, сделав ручкой, падчерица, сопровождаемая "кавалером", учесала в ту сторону, откуда они вчера приехали.
Итак, с момента прибытия на планету не прошло ещё и суток, а Эль уже не знает, за какую часть тела хвататься от изумления.
Приёмная дочка ведёт себя с нею, как с равной. Нет, не дерзит и не грубит, но и не считает нужным посоветоваться или хотя бы спросить разрешения. Да, ведёт она себя дружелюбно... но сводные сёстры, хотя и старше её на два и четыре года, беспрекословно подчиняются этой маленькой засранке.
Ещё бы не подчинялись:
Езжайте купаться с мальчиками.
Отправляйтесь гулять на набережную в сопровождении надёжного парня.
Да если бы ей кто такие распоряжения отдавал — уж она бы точно не стала возражать... если бы была в этом возрасте.
Кстати, ещё одна странность. С момента прибытия в этот дом, Эль не видела ни одного по-настоящему взрослого человека. Даже вчерашние грузчики были юношами. Класс девятый-десятый, если оценивать на глаз. Варенцу с Романом лет по четырнадцать, гостьям — черноволосой и светлорусой — десять-одиннадцать. Плюшевая — тоже вроде как подросток. Взрослых она последний раз видела только в космопорте.
Невольно создаётся впечатление, как будто её обманным путём заманили в такое место, где ребятишки развлекаются, играя в больших серьёзных дяденек и тётенек... правда, непонятно, для чего она-то тут понадобилась.
Посмотрела на пустынную улицу — ни души. И вся она — один сплошной газон, местами вытоптанный, местами — давно не стриженный. Повернулась в сторону прохода, ведущего в кухню. Машинально зашла туда, чтобы навести порядок — так тут всё на своих местах. Разгрузила посудомойку, заодно изучив содержимое шкафчиков.
— Здравствуйте, — на веранде у самого входа стоит лет сорока мужчина в салатовых шортах и цветастой рубахе, завязанной узлом на животе. На плече его — ружьё с толстым стволом, а сам он, повернувшись вполоборота, закрывает скользящую полутораметровую решётчатую дверь, ведущую на улицу.
Закрыл до щелчка. Попробовал, сработал ли запор. Нажал на ручку и убедился в том, что открывается она легко. Распахнул до конца, до фиксатора.
— Здравствуйте, — ответила Эль и продолжила наблюдать за действиями незнакомца.
— Я — Бахром, — представился неизвестный. — Вы ведь недавно приехали и ещё не знаете, что на мне — форма полицейского. Помповое ружьё — наше табельное оружие. Но, на всякий случай — вот моё служебное удостоверение, — он протянул прямоугольную карточку с фотографией.
"Бахромов Бахром Бахромович, майор полиции" — прочитала Эль и вернула документ владельцу. — Признаться, я рада вашему приходу, а то, грешным делам, начала сомневаться, есть ли на Прерии взрослые?
— Ххе! — хмыкнул мужчина. — Каникулы, однако. Почти все, кто постарше, сейчас в отпусках с детьми. Да и сами дети разъехались по лагерям и турпоездкам. Кстати, летний городской лагерь нынче работает на набережной Белого Города — можете отправлять туда дочек. И на Долгом озере тоже не скучно — сажаете девочек на такси, а там уже и воспитатели работают, и охрана имеется, и спасатели за ребятнёй присматривают.
На эти слова оставалось только кивнуть. Визитёр, тем временем, прошел за угол дома в ту часть веранды, где располагался стол. Усевшись за него, он достал скромных размеров планшетник и указал хозяйке на место перед собой.
— Итак, вчера прибыли Эльвира Львовна Бескорская две тысячи семьдесят шестого года рождения, Оливия Игоревна Бескорская две тысячи девяносто третьего года рождения и Камилла Игоревна Бескорская две тысячи девяносто пятого года рождения, — продекламировав это, визитёр вопросительно посмотрел на Эль.
Та кивнула.
— Сеть, выдай личные дела вновь прибывших, — продолжил полицейский.
На стене зажёгся прямоугольник, в котором, действительно, появился текст биографии, фотографии, сканы документов.
— Прошу вас проверить, не напутано ли чего в этих данных. Не мешало бы исправить возможные неточности. Если есть какие-то не упомянутые документы или иные значительные для вас обстоятельства, пожалуйста, дополните наши сведения.
Некоторое время Эль просто читала, потом начала исправлять и добавлять, подтащила семейный альбом, свои школьные грамоты и грамоты дочек, коммуникатор с фотками...
Её устные "показания" тут же переводились в текст — Бахром сразу вставлял их куда положено. Компьютерная сеть непонятным образом отсканировала трудовую книжку и несколько справок — всё сразу же было "подшито к делу".
— Лёгкий вы человек, Эльвира Львовна. Очень с вами просто и даже душевно, — завершив работу, полицейский затолкал свой служебный планшетник куда-то в шорты — не иначе там для этого имелся табельный карман. Повесил на плечо ружьё и откланялся.
Местное светило заметно клонилось к горизонту — пора было позаботиться об ужине.
* * *
Рома вернул девочек домой уже в сумерках. Они прибыли в таком же автомобиле, как и тот, что доставил их вчера из космопорта. В этот раз Эль рассмотрела его более внимательно — он походил на старинную карету. Основное отличие — обычные автомобильные колёса, вместо огромных со спицами, и полное отсутствие места для кучера. Хотя, ещё не было запяток для ливрейного лакея. Дверца вбок, два дивана навстречу друг другу, между которыми оставалось немного места для сумок. Стенки в верхней части кузова — сплошные окна, что тоже характерно для легковых автомобилей. Впрочем, вчера ни стенок ни крыши не наблюдалось, хотя машина была этого же типа.
Внешний вид дочерей тоже несколько озадачил их матушку — на обеих матросские костюмчики. Юбочка в складочку и блуза с откинутым за спину воротником. На головах бескозырки с помпоном. Впрочем, недоумение рассеялось, когда прочитала надпись на нашивке в нижней части короткого рукава: "Яхт-клуб Плёс".
Ещё по улице проследовало несколько очень крупных котов, пожалуй, крупнее рыси. Они поодиночке шли со стороны дороги и пропадали из виду, залезая под дома. Надо признаться, от их вида делалось жутковато — Эль закрыла дверь, ведущую с веранды на улицу. Тут же прибыли Даша с Варенцом. Оба — во всём белом. Падчерица в бриджах и футболке в обтяжку, а на парне — просторные шорты с оттопыривающимися карманами, и сам он в точно такой же футболке.
Как раз поспел ужин. Прошел он непринуждённо, если не считать двух мелких обстоятельств — Оливия и Камилла ели с прекрасным аппетитом, и ни от чего не воротили нос, как это частенько бывало раньше. И ещё, когда Роман поморщился, намазывая себе на хлеб поверх масла красную икру, Даша дала ему лёгкого подзатыльника. И парень перестал морщиться.
— Э-э...? Что это было? — застенчиво спросила Ками.
— Обязательный компонент рациона, — объяснил Варенец. — Нехорошо страдать лицом прилюдно — положено — ешь.
Эль же про себя отметила, что у местных ребятишек богатый разнообразный язык и отсутствуют признаки молодёжного жаргона.
— Пить! — в кухню ворвался незнакомый паренёк, тяжело дыша и по лошадиному поводя боками.
Даша протянула руку к давильной машине, нажала кнопку, и в подставленный под краник бокал полился сок. Незнакомец схватил посудину, едва до ушей собравшихся донёсся фырк, сообщающий о том, что всё до последней капли из аппарата вылилось. Осушив посудину за три огромных глотка, мальчишка исчез, на бегу крикнув: — Спасибо!
— Э-э...? А это что было? — снова полюбопытствовала Ками.
— Дык, бежит куда-то, наверное с Долгого озера. А на всей улице только в этом доме свет горит. Куда ж бедному податься? — ответил Рома.
Эль тихонько полуприкрыла глаза и сделала три медленных вдоха-выдоха. А потом открыла их и взяла из розетки ложечку варенья. Незнакомое, почти безвкусное, оно источало божественный аромат. На банке значилось: "Дикие фибрики. 2105 г."
"Совсем другой мир, — сделала она заключение. — Внешне очень похожий на наш, но с совершенно иными отношениями между людьми. Детьми, взрослыми, котами и плюшевыми мишками, у которых чёрный пояс по оригами"
* * *
На этот раз утром Эль проснулась значительно раньше, чем вчера — ещё даже не рассвело. Спустилась вниз, вышла на веранду — решётчатая дверь, ведущая на улицу, закрыта. Тихо. Огоньки над крылечками домов создают мягкое сдержанное освещение. Оно заливает открытое пространство и проникает сквозь решётчатое ограждение сюда, под крышу. И вдруг откуда-то сверху из переплетения балок донёсся противный поскрипывающий голос:
— Просыпайся, царевна. Тебя ждут великие дела.
— Спасибо, Йода, — прошелестел голос падчерицы.
"Это она что, с будильником разговаривает? — подумалось невольно. — И называет его по имени?"
Пошла по веранде на звук в обход дома и, вдруг, сверху по вертикальной штанге, словно пожарный в старинных фильмах, соскользнула Даша. По полу шлёпнули босые ступни.
— Доброе утро, Эльвира Львовна, — прозвучал заспанный голос, и ребёнок с всклокоченной головой скользнул в ванную.
Эль разыскала в шкафчике турку и принялась варить кофе. Но довести дело до конца так и не успела — падчерица появилась умытая и причёсанная. На этот раз волосы были уложены плотно и гладко, с заворотом под себя, отчего голова выглядела маленькой. Трогательный затылок и аккуратные миниатюрные уши создавали образ девочки-паиньки.
— Я на работу, — воскликнула она, пробегая на выход.
— Можно с тобой? — спохватилась мачеха.
— Можно, но очень быстро.
Даша бодро трусила, сминая босыми ногами росистую траву. Босоножки на Эль промокли буквально через несколько шагов. К тому же, ей пришлось бежать. Правда, недалеко — через пару-тройку сотен метров они оказались у дороги рядом со входом в "Мегакот-кафе у Рваного", как гласила вывеска.
— Присядьте, — девочка указала на столик в центре, а сама забежала за стойку, где среди плит и жарочных шкафов, как уж на сковородке, крутился повар.
— Чего изволите? — перед ранней посетительницей "нарисовался" Варенец.
— Кофе. Чёрного. Маленькую чашку. Без сахара.
Короткий кивок, и юноша испарился. Есть время осмотреться. В зале просторно. Около двух стен нет вообще ничего — голый пол. Третья стена, выходящая на улицу, практически отсутствует — тут один сплошной вход. С противоположной стороны за барьерчиком — кухня. Рядок из трёх скромных столиков вытянулся посередине помещения почти от прилавка и до выхода.
У стойки оживлённо гремят посудой женщина средних лет, вчерашняя чернявая девочка и Варенец. На кухне шинкует овощи статный повар, и лёгким вихрем носится Даша, насыпая, помещая сосуды за дверцы каких-то шкафчиков или извлекая их оттуда. Входят три кота, размером поболее рыси, и подмигивают Эль. То одним глазом, то другим, то обоими.
— Ошпаренная печёнка с припущенной черемшой, томлёная навага с варёными крякерами и несолёная сёмга с печёными гребешками, — звучит из-за стойки.
— Ваш кофе, — Варенец ставит на столик толстостенную чашечку на мелком блюдечке. — Рахат лукум не желаете? У нас он обалденный, с дымчатыми орехами.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |