Закон и справедливость

Охранник стал подходить, расстегивая брюки. Девушка забилась в угол, опрокинув помойное ведро. Кричала истошно:

— Не-е-е-е-ет, не надо, я всё подпишу, только не трогайте меня. Не-е-е-ет!..

— Дура, — сплюнул на пол охранник, — в говно вляпалась, сука. Иди к столу и подписывай... На хрена мне баба в говне...

Волкодав закончил свои дела и слез с парня, истекающего кровью. Зарычал на девушку, которая стала приближаться к столу.

— Фу, — крикнул охранник, — не время еще, — и пристегнул пса к дальней проволоке, чтобы не доставал людей.

Медведев вышел спокойно на середину подвальной комнаты, надев маску, взятую у Зуба. Ни к чему лишний раз лицо светить. Пёс залаял, а охранники оторопели и замерли, поглядывая на пистолет в руке вошедшего.

— Ну что рты раззявили, подонки, оружие на пол и откинуть ко мне ногой. Быстро, — крикнул Медведев.

Охранники вздрогнули и выронили пистолеты, толкнув их ногой. Один был с глушителем и это давало определенные преимущества Медведю — выстрелы вряд ли услышат наверху. Он надел прорезиненный фартук и полиэтиленовый пакет на руку — следы пороха на одежде и руке не останутся.

— Теперь ошейники на шею и цепляйтесь к проволоке у пса. Быстро, — крикнул Медведь, пристрелив волкодава.

Это подействовало, и охранники уже сидели на цепи. Он обыскал их, выкинув телефоны, заклеил рот скотчем и прострелил колени.

— Это вам для начала, чтобы жизнь медом не казалась, — бросил Иван, услышав, как завыли две "сирены" даже сквозь скотч.

Он подошел к связанному охраннику. Тот еще жил, но крови потерял много, наверняка кишки порваны, но скорую вызвать Медведев не мог. Все равно не выживет, а проблем создаст массу. Сам виноват, никто не просил у бандитов служить. Иван посмотрел на девушек и приложил палец к губам. Те согласно закивали головами, еще не совсем понимая, что происходит — мужчина уходил наверх, оставляя их на цепи.

Он вернулся минут через десять, подошел к столу и прочитал разложенные листы. То был договор купли-продажи на ООО "Фармацея", крупнейшей аптечной сети в городе. Владелец Толоконникова Екатерина Львовна.

— Толоконникова? — спросил он, посмотрев на девушку. Та испуганно кивнула головой. — Держи, так узнаешь меня, если понадобится.

Иван извилисто разорвал сотенную купюру и отдал половину Екатерине. Потом пристрелил двух мычащих на цепи охранников и снял с себя фартук с пакетом, оставаясь в маске.

— Так, девочки, рассказывайте кратко — зачем и почему вы здесь. Очень кратко.

— Сегодня нас должны забрать для переброски в Турцию. А там бордель или на органы, — заговорила одна.

— Ясно, сейчас я вас освобожу и высажу в поле где-нибудь. Сами до дома доберетесь, — он отстегнул всех, — за мной и без вопросов.

Девушки шли молча. Но на первом этаже шарахались от трупов. Никто из людей Барона, как и он сам, в живых не остался.

Совесть Медведева не мучила, всё по справедливости, считал он. А отдай он их закону — кто-то бы сел, кто-то нет, а народ бы решил, что голову оторвать мало. И все правы. Даже импотентный Закон, который если нарушать, то анархия может случиться. Вот и крутись. Поймали — сел. Не поймали — царь. Утопия, а что делать, если демократия кругом. Не созрело еще общество для демократии, потому и в армии её нет, и в ОПГ. Эти две структуры сразу развалятся, если демократию ввести, хоть и не корректно сравнивать их. Страна, конечно, не армия, но кое-что в этом смысле есть.

* * *

Ничего не предвещало плохой погоды: солнце и тишина. Медведев уже подъезжал к окраинам города, когда внезапно налетел ветер. Сильнейшие порывы поднимали тучи пыли и загородную трассу окутала сплошная серая пелена с нулевой видимостью. Медведев остановил автомобиль и молил Бога о том, чтобы какой-нибудь придурок не стал продолжать движение. Врежется в машину, а времени на ремонт нет.

Минут через десять появились первые редкие и крупные капли дождя. Он расходился и вскоре полил стеной, унося в потоках осевшую пыль. Но ехать все равно невозможно: дворники не справлялись с потоками воды. Через полчаса ливень превратился в умеренный дождь и Медведев продолжил движение. Он ехал в загородную виллу Мачо.

Долго сигналил у ворот, понимая, что охранникам не хочется высовываться на улицу в дождь. Но и они соображали, что настойчиво пиликать посторонний не будет, да и Мачо потом вставит за нерасторопность.

Боец выскочил в плащ-палатке, глянул в слегка приспущенное боковое стекло автомобиля, кивнул головой и кинулся открывать ворота. Удивленный Мачо встречал его почти у порога.

— Вот кого уж не ожидал увидеть, так это тебя, — воскликнул он. — Проходи, что-то случилось? — спросил он озабоченно.

— Ничего. Поехал при ясном солнышке... Пришлось постоять полчаса на дороге.

— Да, погодка непредсказуема, — согласился Мачо, — да и времена не те стали...

— Ты на времена не жалуйся, сами все портим: воздух гадим, леса вырубаем. Зря что ли природа злится?

— Коньяк, водочку?

— Водочку и девочку, — с улыбкой ответил Медведев.

Мачо щелкнул пальцами и сразу же подбежал мужчина, видимо, с функциями дворецкого, потому как на охранника походил мало. Получив указание, он исчез.

Ничего не случилось, рассуждал про себя Мачо, но просто так Медведь не приедет. Девочек и спиртного у него и без меня хватает. Приехал расслабиться, чтобы никто не дышал в спину. Тогда что его напрягло? Если приехал — сам расскажет, торопить не следует.

— Послушай, Мачо, пока там суетятся, на стол накрывают и прочее... ООО "Фармацея", знаешь такую фирму?

— Естественно, знаю. Самая большая аптечная сеть в городе. Что за интерес?

— Расскажи о собственниках, бизнесе и всё, что знаешь.

— Тебя эта девочка интересует?

Медведев пожал плечами.

— Согласен, ножки от ушей, фигурка точеная, лицо симпатичное. Толоконникова Екатерина Львовна, точный возраст не знаю, но, примерно, лет до тридцати, не больше. Может быть, двадцать пять.

— Такая молодая и уже хозяйка?

— Да, такая молодая и уже хозяйка, — согласился Мачо. — Всем раньше её отец заправлял, а она училась: медуниверситет, госуниверситет. Провизор и экономист по образованию. Папаша умер полгода назад, и она только-только официально в наследство вступила.

— А-а-а, так вот в чем дело, — произнес Иван.

— Ты это про что, Медведь?

— Так... Ты почему её под свою крышу не взял?

— Как это не взял? — удивился Мачо, — с её папашей у нас все ровно было. Я приходил с соболезнованиями и сказал, что помощь окажем любую, если потребуется.

— Значит, она знала, что фирма под тобой. Мачо?

— Конечно знала, мы официально сотрудничали, по договору с охранной фирмой. За крышу, как принято говорить, денег не брали, обе стороны оставались довольными друг другом.

— Ах вот как, ну-ну...

— Но в чем дело, Медведь, ты же не просто так тему затронул?

— Позже, Мачо, позже, потом все расскажу.

Он поманил пальчиком одну из прислужниц и увел её в бильярдную. Мачо сильно разнервничался. Еще и из-за того, что сейчас Медведь разложил девчонку на столе, а он уже каждый день не мог без допинга, требовался тестостерон. Проблемы с пропавшими бизнесменами не решены, а он обещал... И причем здесь Толоконникова? Одни сомнения вопросы и нервы. Мачо выпил рюмку водки и закусил икрой. Он тоже любил закусывать водку красной икрой.

Медведев вернулся к столу довольный и сразу спросил:

— А Барона ты знаешь?

— У тебя что, Медведь, день вопросов сегодня?

— Познакомиться с Толоконниковой хочу, не возражаешь?

— Ты на допросе в ментовке что ли? — нервно съязвил Мачо, — темами кидаешься, словно запутать хочешь.

— Не в ментовке, верно, — согласился Иван, — тогда по порядку. Впрочем, — он немного задумался, — беллетристика никому не нужна. Барон занимался похищением девушек и продажей их в Турцию. Там они уже сами делили кого-куда. Кого в бордель, частный дом или на органы.

— Есть доказательства? Я же его порву, суку, он ничего в казну не отстегивал.

— Сегодня я увидел, как Толоконникову похищают прямо на улице. Я её не знал и сейчас не знаю, но проследил. В подвале у Барона увидел договор купли — продажи аптечной фирмы. Так и фамилию узнал. Там еще три девчонки были, те чисто на продажу.

— Я же его...

— Что ты же, — перебил он вора, — зад разорвешь? Так некого уже рвать, а девок я в чистом поле выпустил, меня они не узнают. Это тебе для информации. Барон вором был, и ты перед сходняком отчитаться должен. Как — это уже твое дело. Дня два-три никто в его дом не сунется, а потом найдут и пресса собственные кишки вывернет на страницы или в эфир. Ты тихо сиди, Мачо, не высовывайся. Приедут если менты, то покажешь им видео с камер, не артачься, пусть убедятся, что ты дома был, а не у Барона, когда не надо.

— А когда не надо?

— Что за вопрос? — удивился Медведев, — тебя другое должно интересовать. Скоро полиция найдет пропавших и их убийц тоже. Тебе не достанется, извини. Но организатора всего этого я тебе лично сдам, про него полиция не узнает. Хоть на куски режь, хоть на хлеб намазывай.

— Выраженья у тебя, Медведь... С Толоконниковой познакомить?

— Обойдусь.

Он поманил пальчиком в бильярдную уже другую горничную. Мачо только вздохнул...

* * *

Медведев иногда размышлял: Оболдина старше на пятнадцать лет, а его тянет к ней. Если положить на весы, то не всегда молоденькая девушка перевесит её. Почему? Ответа он не находил. Вроде бы ничего особенного. Наверное, это "вроде бы" и тянет.

Ножки, о эти чуть полноватые ножки, хочется гладить их. Ирине тоже нравилось, когда он ласкал бедра, а потом переходил к низу живота и самому "цветочку".

Они лежали в изнеможении оба. Ирина завела разговор:

— Иван, ты говорил, что скоро мы найдем потерявшихся бизнесменов, что они не потерялись, а убиты. Найдем и убийц. Сегодня к нам обратились два бизнесмена, собственники ТЦ "Восточный" и фирмы "Меха". Их заставляют продать бизнес и всё по той же схеме, что и прошлый раз, те же люди — Раскосов с Плюшкиным. Капитан Левашов оказался прав...

— В чем прав, — перебил её Медведев, — в том, что действовал незаконно, что пытался избить гражданина? Он получил свое заслуженно.

— Заслуженно, — недовольно хмыкнула Оболдина, — я бы этих гадов... Самосин, кстати, собрался их задерживать завтра. На планерке подробненько все обсудим.

— Задерживать, за что?

— Ты опять этих уродов защищаешь, Иван?

— За что задерживать, Ира, ты же следак бывший? Два бизнесмена заявили, что у них бизнес хотят купить. Купить, Ира, ку-пи-ть. Они испугались, что их похитят? Так за испуг соседей не садят.

— А что — ждать, когда исчезнут? Естественно, проследим. А если не получится и бизнесмены пропадут? Тогда с меня погоны оторвут сразу.

— Всё получится, — возразил Медведев, — ты завтра Виктора ко мне отправь и ОМОН закажи. Самосин не дурак и работал со мной, но кто знает. Поэтому прикажи ему твердо, чтобы выполнял все мои указания. Согласен-не согласен, но должен выполнить всё до пунктика. И готовься интервью давать. Только сама не скромничай и меня не упоминай.

— Какое интервью? — не поняла Оболдина.

— Да, еще забыл сказать, чтобы ты работяг нашла, которые трупы станут выкапывать этих бизнесменов пропавших. Вот и дашь интервью, что в результате оперативно-следственных мероприятий раскрыто убийство десятерых человек, предотвращено покушение ещё на двух, преступники взяты с поличным. В главке отмажешься — не докладывала: уверенности не было и сглазить боялась, дело-то резонансное.

— Ты, Иван, не заигрался?

— А надо?

Он погладил цветочек и вошел внутрь.

* * *

Толоконникова работала в своем офисе, изучала множество документов: бухгалтерские, договорные, банковские... После отца возглавила фирму и первое время приходилось несладко: множество новой информации. Но помогало аптечное и экономическое образование. Похороны отца, естественно, наложили свой немалый отпечаток. Тут еще это непонятное похищение... Почему непонятное? Как раз понятное — хотели, чтобы аптечная сеть была переписана на них. На кого на них? Это вопрос!

Освобождение... Здесь вообще всё непонятно. Полиция или спецназ хотя бы попытались кого-нибудь взять живым. Ясно, что там никто из бандитов жизни не заслуживал, но у закона другое мнение. И оно иногда с народным не совпадает.

Другие бандиты-конкуренты? Но зачем им нас отпускать? Масса вопросов, масса... Но необходимо решать более насущные вопросы по фирме. Всё бы ничего, да сильно мешали правоохранительные органы — полиция и Следственный комитет. Дергали на допросы, приходили сами. По существу их интересовали только два вопроса. Что передал Неизвестный, так теперь именовали освободителя, и знала ли Толоконникова его лично?

Она не отрицала, что Неизвестный что-то вручил ей, взяла автоматически. Но в тот период стрессовой ситуации свои действия не контролировала и куда сунула или выбросила бумажку — не помнит. Человек доброе дело сделал, освободил, а его посадят по закону, если найдут, а народ бы руку пожал. Поэтому даже косвенно полиции помогать не хотела. На второй вопрос тоже отвечала просто. Дескать, даже если это был знакомый человек, то в маске его не узнать.

Толоконникова работала, когда в кабинет вошел статный мужчина. Она отводила на работу с документами несколько дней и просила секретаря никого не соединять с ней и не впускать. Она удивленно смотрела на вошедшего.

Рост выше среднего, спортивная фигура, брюнет с симпатичным лицом. И он тоже смотрел на нее. В кресле фигуру особо не рассмотришь, но лицо, шея и грудь завораживали.

Толоконникова вызвала секретаря. Та сразу начала оправдываться:

— Екатерина Львовна, я говорила, что вы заняты и не принимаете, но он не реагирует.

— Вызови охрану, — приказала директорша, продолжая смотреть на посетителя.

— Так вызвала уже, но они сказали, что ничего делать не станут.

— Как это? — не поняла директорша.

— Так и я спросила, а они ответили, что к хорошему человеку силу применить не могут, — пояснила секретарша.

— Это ваш ЧОП? — Толоконникова задала вопрос вошедшему.

— Нет, я не знаком с вашими охранниками и много времени у вас не займу. Скорее всего, уже ушел бы без лишних вопросов.

— Ладно, — она махнула рукой секретарше, — иди.

Мужчина прошел и устроился в кресле у небольшого приставного столики для совещаний.

— Я Медведев Иван Сергеевич, адвокат. Вам, Екатерина Львовна, представляться необходимости нет. Случайно увидел на улице и просто обалдел от вашей красоты. Да, я неравнодушен к женщинам и не женат, но сожительницу и любовницу имею. Хотелось бы познакомиться с вами ближе.

Медведев видел, как меняется её выражение лица. Мысли в женской голове тоже шли круговертью. Толоконникова даже растерялась немного. В жизни такого не встречала, в книгах не читала и в кино не видела. Чтобы приходили знакомиться в офис и рассказывали о своих женщинах... Она понимала, что люди полигамны, что у некоторых есть жена, другая и третья, есть любовницы. Но никто же об этом вслух не кричит. Она не знала, что делать... То ли смеяться, то ли сердиться.