Кнут и пряник

Глава 1. Добрыми намерениями....

Илья Баринов очень не хотел во все это вмешиваться. Ну просто очень-очень не хотел. В самом деле, попасть в такой переплет никому не посоветуешь. Хотя ситуация была вполне себе банальная, даже житейская. Правда, из разряда препаршивейших, из тех что если уж возникают, то просто так не рассасываются.

Все началось с того, что свернув как-то в мае ранним московским утром за угол, парень увидел, как метрах в десяти от него впереди по улице, перегораживая мускулистыми телами узенький тротуар, двое мужчин деловито засовывали в припаркованную у дороги ярко-красную ладу молодую девушку с растрепанной прической. И ладно бы, если бы все это происходило спокойно — можно было бы спокойно пройти мимо, сделав вид, что он тут не при чем. Может это любящие братья перебравшую на вечеринке сестру хотят домой отвезти? Даже если сам в это не очень веришь, то с совестью можно попробовать потом договориться. Все равно ловить одному бывшему рядовому срочной службы, а ныне студенту-пятикурснику против двоих спортивных мужиков с явно выраженной внешностью "качков" нечего. Но ситуация сегодня никак не желала позволить парню отступить, сохранив хотя бы минимальное достоинство.

— Помогите! — вдруг громко, надрывно заорала девушка, глядя как показалось Илье прямо ему в глаза. Она была явно воодушевлена появлением постороннего свидетеля и с новыми силами пыталась продолжить неравную борьбу, вцепившись руками в распахнутую дверцу машины и мешая попыткам затащить ее внутрь.

— Заткнись с... а. — Один из мужиков перехватил девушку за длинные волосы левой рукой, а правой коротко ударил ее в лицо. Илью поразило то, как он это сделал. Голос бандита был негромкий и совершенно без всяких эмоций, а удар сильный и точный, такой, что женская голова в его руке мотнулась в сторону и сразу упала вниз, на плечи, как будто принадлежала не живому человеку, а тряпичной кукле. Добившись прекращения сопротивления, бандит кивнул напарнику — За ноги бери... На сиденье нэ клади — испачкаешь. Вниз давай.

На Илью оба мужика ни малейшего внимания не обращали, как будто его тут и не было. Потом-то Илья понял, что этим надо было воспользоваться и бежать что есть сил. Номер и марку машины он запомнил, лица бандитов тоже. Пусть милиция делает дальше свою работу. Конечно, любому ясно, что у этих все куплено и если что их всегда отмажут. Но все же хоть какой-то шанс помочь девушке. Но вместо этого он повел себя как дурак, застыв на месте и теряя драгоценное время. И дождался нехорошего.

— Пшел вон, — развернувшись к Илье, лениво процедил освободившийся от ноши бандит. — Вякнеш — зарэжу.

Внутри у Ильи все обмерло, но он почему-то не смог побежать. Наоборот, заставил себя посмотреть прямо в бесцветные, словно поддернутые прозрачной пленкой глаза бандита и закричал громко на всю улицу, — Немедленно отпустите девушку! Я в милицию заявлю!

— Гэрой, — сказал мужик и плавным движением достал нож, да так, что Илья даже не рассмотрел откуда. Вот так вот, не было ножа и вдруг он уже в руке. Короткий, совсем не блестящий как в кино и очень страшный. В этот момент Илье стало окончательно ясно, что пора бежать. Тем более, что на улице позади парня вдалеке появились свидетели — вроде какой-то мужчина и две женщины, впрочем, точно не разберешь, да и некогда.

— Ходу, быстрее! — вихрем пронеслось у него в голове, и Илья побежал. Ему было очень страшно. И еще он надеялся, что в присутствии свидетелей его не будут резать, побоятся.

Впрочем, надеялся на это он зря, да и далеко убежать не удалось. Спортом Илья не занимался, бегать ему приходилось мало, да и мешавший дипломат с распечатанным дипломом выбросить парень так и не догадался. Первый удар пришелся сзади и был почти безболезненным. Да и остальные два были не очень чувствительными. Просто вдруг резко кончились силы, ноги подломились, и Илья мягко осел на заплеванный тротуар, глядя на то, как вокруг него быстро собирается лужица крови. В голове звенело, звуки доносились как через ватную подушку. Он еще успел заметить спину бегущего к машине бандита, кричащую женщину на другой стороне улицы, видимо только что вышедшую из подъезда, и даже, о чудо, белую десятку ДПС, вывернувшую из-за угла. После этого свет для него померк как-то разом, как будто на телевизоре нажали кнопку "power".

Оказывается телевизор вообще и третий мистический канал в частности не всегда врут. После тьмы и небытия, когда не было ничего, началось что-то... Белое сияние и светлый тоннель, во всяком случае, действительно были в наличии. Их Илья, или возможно какая-то часть Ильи, тут точно не скажешь, миновал довольно быстро, не успев толком понять что происходит. Верное определение здесь — затянуло и втащило, как в водоворот. Зато потом появилась некоторая определенность.

Илья оказался в неком белом пространстве, без четко выраженных границ, вроде стен, пола или потолка. Ощущал он себя странно — как во сне, когда тело вроде бы воспринимается и даже видимо, но свободно в движении во всех направлениях, включая верх и низ, и не требуется никаких ощущаемых усилий для действия. Но это был не сон. Бывают такие сны, когда ты просто летишь по воле воображаемых событий, наблюдая причудливо меняющийся калейдоскоп картинок. Бывают сны контролируемые, когда ты точно знаешь что это сон и даже влияешь своей осознанной волей на происходящее в нем. Это не было не тем ни другим. Это была реальность, которую со сном никак не перепутать. Просто это была другая реальность.

— Привет. Вот и встретились — Словно из ниоткуда перед Ильей оказался молодой паренек. Именно оказался, а не появился, потому что момента его появления Илья не заметил, и даже не смог бы сказать, было ли оно, или же парень находился здесь и раньше.

— Я сплю? — спросил его Илья, уже прекрасно зная ответ.

— Нет. Ты сам это знаешь, — пожал плечами паренек.

— Знаю. — Согласился с собеседником Илья. — Кто ты? И где я?

— Твой ангел хранитель, конечно. Мы там, где должно быть принято Решение. Я должен исполнить свой последний долг.

— Я умер?

— Формально нет. — Ответил паренек, немного помолчав. Только сейчас Илья заметил, что он был почти копией его самого, только одетым не в штаны и ветровку, а в некое просторное идеально белое одеяние, от которого вроде бы исходило легкое сияние. И еще — это был как бы лучший Илья. Похудевший, спортивный, с ухоженной кожей, с чистыми и ясными глазами, с правильными чертами лица. Наверное, таким мог бы быть Илья. Если бы больше занимался спортом и меньше сидел за компьютером, пил меньше пива, не ел почти каждый день майонез с гадкими магазинными пельменями, и вообще следил бы за собой.

— Тебя прямо сейчас реаниматолог пытается вытащить. Сердце у тебя с минуту назад на операционном столе остановилось, такая вот беда, — продолжил паренек. — Только это сейчас не важно. У нас с тобой другие проблемы.

— Какие? — тихо произнёс обалдевший от таких новостей Илья.

— Тебя сейчас будут судить. Мой долг защищать тебя до конца, пока не будет вынесено Решение. И я нам не завидую. Видишь ли...жизнь ты прожил не очень правильную. Это если мягко сказать.

— Подожди, — перебил ангела Илья. — А как же эти, как их там, похождения души? Все эти...три дня, сорок дней и всякое такое с душой. Я слышал, что все не так просто и быстро.

— Мытарства у каждого свои, — утвердительно кивнул парень. — Индивидуальные. А со временем здесь все обстоит относительно. Не о том думаешь. Соберись, сейчас нам отвечать.

— Кому?

— Им. Тем, кто пришел взять от тебя свое. — Ангел указал пальцем вперед, и Илья увидел их. Две угольно черные тени, два человеческих силуэта, словно вырезанные ножницами арбатского художника из листа эталонной тьмы, появились впереди и быстро двинулись к Илье с его защитником, на глазах обретая объем по мере приближения. Причем ростом они были раза в полтора выше Ильи и выглядели гораздо основательнее ангела по габаритам. А так — не было в них ничего такого особенного. Ни рогов, ни копыт. Ну черные, ну высокие...и да, черты лица у них неразборчивы совершенно, хотя никаких скрывающих лица капюшонов не было. Такой вот фокус. На первый взгляд — ничего страшного, на карикатурных или киношных чертей совершенно не похожи.

Только вот Илье стало страшно. Нет, не то слово. Точнее сказать, он испытал настоящий ужас. Не от вида черных фигур, не от собственных догадок. Просто от того ощущения, что исходило от визитеров. Разум тут был не при чем, ему было нечего сказать по существу, он с этим еще не сталкивался. Но их знало сердце и чувства. Ощущение исходящего от фигур воплощенного, персонифицированного зла было по-настоящему ужасным, оно парализовало волю, как у кролика перед удавом, куда там милому и безобидному "оку саурона" в киношном Мордоре.

— Очередной кусок мяса для котлов доставлен? — с явно ощущаемой издевкой спросил один из визитеров. Голос его был обычным, человеческим, на чистом русском языке без малейшего акцента, но он почему-то живо напомнил Илье голос резавшего его бандита. — Спасибо, светлый, ты свободен. Можешь идти наверх, получать для нас следующую новорожденную душу. С этим мы дальше сами.

— Он не ваш. — Твердо ответил ангел, встав впереди Ильи и заслоняя его от пришедших. — Этот человек будет оправдан.

— Опять одно и то же, — устало сказал темный. — Ну зачем, скажи мне пожалуйста, раз за разом вновь и вновь исполнять эти формальности, когда все давно ясно. Ты знаешь правила, светлый. Мы пришли взять свое. Все, что от тьмы — наше. Список его грехов у нас есть, и поверь, он вполне убедителен, чтобы доказать, что всю свою никчемную жизнь сей человек потратил, усердно работая для нашего господина, а не для твоего. Так зачем терять время?

— Я не работал для дьявола! — встрял в разговор Илья, немного воодушевленный заступничеством ангела-хранителя. — И вообще, ничего такого плохого никому не делал, чтобы меня в ад бросать! Не убивал, не воровал...жил нормально как все.

— Да ну? — удивленно переспросил темный. — То, что ты жил как все, тут я, положим, согласен, твой случай, действительно, не уникален. — А вот насчет остального есть вопросы, — демон говорил неторопливо, как старый учитель, в тысячный раз растолковывающий прописные истины очередному оболтусу. — Ты когда на втором курсе гаданием занимался и духов вызывал, на какого господина работал, как сам думаешь? На нашего или на его? — демон демонстративно показал пальцем на притихшего ангела. — А когда через костер на Ивана Купалу с родноверами прыгал, кого славил? А когда водку пил, с Танькой трахался, порно смотрел, сплетничал, потом той же Таньке пытался изменить с Лизкой, которая тебя, правда, отшила, ты чьи дела исполнял? Когда Вовке завидовал, потому что у него папино AUDI и бабы, а про Сашку говорил, что он мудак, потому что ботаник? Ах да, мудаком ты и Вовку за глаза называл, было дело... Если не знаешь, что творил, так я тебе скажу — наши дела делал. И это все далеко не полный список...Да и вообще, ты сколько раз в церкви-то был? И по какому поводу? Младенцем при крещении и потом два раза на экскурсии? Да ты всю свою жизнь либо дурака валял, либо потихоньку работал на нашего господина. Но всему наступает конец. По заслугам и награда, вот мы за тобой и пришли. Пойдем, дорогой, пора. — Закончив свою речь, демон сделал шаг вперед, как бы показывая — время разговоров вышло.

— Может я в церковь и не ходил. Но заповеди я старался не нарушать и с вами ничего общего иметь не хотел, — упрямо возразил Илья, отступая поближе к ангелу. — А то, что в жизни было, так на то она и жизнь.

— Так и есть, — поддержал Илью ангел. — Да, мой человек грешил. Но воли и желания к злу в нем не было, да и не ведал он что творил. Он не твой.

— Так ли не ведал что творил? — ответил демон. — Вот, про заповеди вспомнил. Значит что-то да ведал, а в том, что не ведал, никто разобраться не мешал. Неохота было разбираться, да и без этого жить проще, я понимаю.

— Неправда! — искренне возмутился Илья.

— Правда, правда, — прямо таки ласково ответил демон. — Кумиров творил, других богов славил, воровал, прелюбодействовал, врал, желал чужое. Ну и кто ты после этого?

— Я не воровал — твердо возразил Илья. — Про других богов и кумиров вообще какая-то чушь. Да и с Таней у нас по любви все было.

— Хорошо. — Демон помолчал секунду и вдруг достал откуда-то прямо из воздуха листок серой бумаги с обожженными краями. — А теперь посмотрим, что там у нас в скрижалях записано. Так... Вот, зачитываю. — Шестого июля прошлого года прыгал через костер с блудницей Викторией, при свидетелях крича "Слава Перуну!". Было такое? Было. — Смотрим дальше. Ага, нашел. — Десять лет и два месяца тому назад, учеником Дмитровский средней школы Бариновым Ильей Владимировичем, были похищены из оставленного без присмотра портфеля принадлежавшие ученице той же школы Анастасии Курицыной шариковая ручка и линейка, общей ценой в тридцать пять рублей, что подпадает под заповедь восьмую "не укради" — нарочито скучным, канцелярским тоном зачитал демон.

— Так что факты не на вашей стороне, молодой человек. Про то, как ты врал и завидовал, я уж и не говорю. Фактов много, всем присутствующим они хорошо известны. Ты даже здесь и сейчас врешь Илья. Будь уже перед собой честен, разве ты по случаю возвышенной любви с Таней с ней в постель полез? Или вы трахнулись только потому, что ты очень захотел, а она дала, если уж говорить по-простому? — Демон выждал паузу и произнес уже другим, злым и громким голосом, — хватит дурака валять. Вопрос прояснен, суд закончен. Светлый, уйди уже.

Как ни странно, мелочность обвинений сумела Илью как-то приободрить. В самом деле, что за ерунда?

— Мне что, за украденную линейку теперь в ад идти? — разозлившись, крикнул Илья. — Да я вообще не помню, что я в те годы в школе делал, это же когда все было!

— Не за нее одну Илюша, — неожиданно вступил в беседу ангел. — Много их было, таких линеек в твоей жизни — произнес он скорбным голосом. — Все по мелочи, по песчинке, а в итоге камень на шее.

— Вот вы как... — Илье было уже не страшно, просто очень обидно. Если бы он мог заплакать, то, наверное, не сдержался бы, но в этой реальности обычный плач как у живого человека был невозможен.

— Я, может, человека хотел спасти, а вы меня в ад, — горько сказал парень, уже не глядя ни на кого. — Да пошли вы все...не о чем с вами говорить. — Илья демонстративно уставился вниз, туда где в белом нечто расплывались носки его ботинок.

Пауза неожиданно затянулась.

— Да кого он спас, светлый? — вдруг сказал второй, доселе молчавший демон. — Девка та блудница, все равно потом на иглу сядет и к нам попадет. Парней менты застрелили, они уже внизу в котле корчаться. А мимо бы прошел, — мужики бы живы остались. Глядишь, покаялись бы когда-нибудь и в рай... И девка бы тоже многих грехов избежала, приняв при жизни муку. Всем бы лучше было.

— С каких это пор ты стал решать, что было бы лучше, темный? — с плохо скрытым торжеством в голосе произнес ангел. — Этот человек не твой. Сказано: нет больше той любви, как если кто положит душу за друзей своих. Я подтверждаю — сей муж, Илья, положил душу за ближнего своего. Его грехи могут быть искуплены его жертвой.