Кнут и пряник

— Хорошо, звоню.

— Вы посланница? — представившийся Максимом здоровенный белобрысый парень, как-то странно разглядывал Надю. Второй, поменьше ростом и черноволосый, назвавшийся Сергеем, стоял молча.

— Я, — коротко ответила Надя. Комсомолка подошла к Максиму и внимательно посмотрела на него. — Это откуда? — она показала на украшавший запястье парня длинный косой шрам.

— Стеклом в училище порезался, еще на первом курсе, — смутился тот.

— Больше его не будет, — сказала Надя, а Илья привычно подтвердил ее желание.

Кожа стала розовой без малейших следов пореза прямо на глазах изумленного Максима.

— Нам с посланником может быть нужна защита и охрана, — продолжила девушка. — Вы нам поможете? Я вас ни к чему не обязываю, если вы не хотите помогать нам, я могу просто исцелить все оставшиеся у вас и ваших близких болезни, и мы распрощаемся. В обмен я всего лишь прошу хранить нашу тайну.

— Я хочу добавить, что,... — начал было говорить генерал.

— Не надо политинформации, Геннадьевич — жестом остановил генерала молчавший до этого Сергей. — Все и так предельно ясно. Я прекрасно понимаю, перед кем сейчас стою, и что все это значит. Я, Тихомиров Сергей Викторович клянусь служить и защищать посланника и посланницу, пока я жив. Любой их враг — мой враг.

— Я вообще-то говорить не мастер, — замялся стоявший рядом Максим, все еще разглядывая свою руку без шрама. — Короче, я тоже клянусь. Да у меня и выбора то нет, — пожал плечами спецназовец. — Если я сейчас откажусь защищать посланницу, то кой хрен мне вообще было нужно рождаться? Нет уж, я с вами.

Утром следующего дня Илья впервые увидел воздействие своего пожелания. В сети появилось первое видео про того, кого вскоре в народе окрестят "покаянцами". Ролик быстро набрал кучу просмотров, так что неудивительно, что он попался парню на глаза.

Немолодой мужик в дорогом костюме, с нездоровым цветом лица и красными, воспаленными от бессонницы глазами признавался, что он бывший директор детского дома, только вчера уволившийся по своему желанию. Дальше он со слезами на глазах рассказывал, как воровал отпущенные детдому деньги, экономя, в том числе, и на столовой. Он каялся, что пару раз воспитанники случайно оставались и вовсе без обеда и ужина. Завершался ролик слезным призывом к посланнице вылечить его от головной боли, "потому что ну не могу я так больше, пусть меня уж лучше посадят".

Комментарии под роликом, что называется, "доставляли". Жалели мужика мало, больше преобладали советы про веревку и мыло. Но Илья решил мужика пожалеть и попросить Надю исцелить бывшего директора, не зная, что открывает тем самым ящик Пандоры.

Остаток недели прошел бы сравнительно спокойно, если бы не "покаянцы". С исцеления бывшего директора все только началось. Дальше как плотину прорвало: уставшие от нескончаемой головной боли лихоимцы поняли, что выход есть. Братки и коллекторы, директора предприятий и респектабельные агенты по скупке и продаже недвижимости, главы религиозных сект и доктора традиционной и нетрадиционной медицины, — кого только не было в сети.

Появилось ощущение, что само общество взяла некая оторопь от такого количества покаяний. Какой-то популярный блоггер насчитал пять тысяч роликов только в первые сутки. Отпускать грехи всем подряд Илье не хотелось, смотреть ролики с кающимися тоже, интерес отпал на втором десятке. Наде о массовых покаяниях он пока говорить не стал, зачем ей настроение портить? И, главное, если бы все они были как тот первый директор честны перед собой и людьми. Дескать, воровал и обирал людей до нитки, но теперь посыпаю голову пеплом, пожалуйста, исцелите. Тогда бы Илья исцелил их с чистой совестью. Но нет, некоторые каялись с гордостью, рассказывая на камеру о своих подвигах по ограблению ближнего своего как о личных достижениях.

Особенно взбесил Илью один браток, опухший от водки и головной боли, но лениво цедящий свои признания через губу в камеру. Речь свою, кстати, он закончил словами обращения к посланнице: "а теперь ты, добренькая б...ть, только попробуй меня не вылечить". И что с таким прикажете делать? Илья спросил об этом у Сергея.

— С этим-то? — Удивился бывший спецназовец. — Я бы его сразу к стенке-то прислонил, чего возиться-то? Сергей был родом из Вологодчины и частицу "то" употреблял к месту и не к месту.

— Хорошо, пусть этот болеет дальше. Заслужил. Но что с остальными делать? Мне что, все эти тысячи роликов отсматривать и решать, кого из раскаявшихся можно исцелять, а кого нет? Мне оно надо?

— Ты эту кашу заварил, тебе и решать. А вообще... забей ты на них Илья. В кои веки п...сы получили по заслугам. Другим урок будет. Я глянул немного...невиноватых там нет.

Легче от такого совета Илье не стало. Кто бы знал, что карать и миловать на самом деле такая тяжелая работа. Вот он взял и покарал. Совершил акт справедливости, замучав при этом до полусмерти ни в чем не повинную комсомолку. А на деле вышло так, что Илья "подписался" отвечать за судьбы нескольких тысяч пусть и негодяев, но все-таки живых людей. Зачем он это сделал?

Парень даже хотел поговорить об этом с генералом или с ученым, но передумал. Догадывался, что будет много нравоучений в стиле "сам виноват". Нет уж, ему их советы не нужны.

Промаявшись пару дней, Илья все же подошел к Наде.

— Надь, дорогая, — тяжело вздохнув, начал разговор он.

— Слушаю тебя, Илюша, — оторвалась от экрана компьютера девушка, читавшая какую-то статью.

— Давай это...исцелим тех, кто уже публично покаялся. Всех скопом. Ну их на хрен. Я понимаю, что они мрази конченные, но мучаються же люди из-за меня. Не могу я так.

— И ты опять вповалку, да?

— Да.

— Дорогой, каяться и затем исцеляться они могут еще несколько дней подряд, а ты все это время будешь ходить больной и замученный откатом? Видела я уже, сколько в Интернете "покаянцев". Илья, мне муж здоровый нужен.

— А так у тебя будет несчастный муж, Надя. Печенку они мне проели, эти гады. — Парень кивнул головой на показывающий очередной КВН телевизор.

— А я всегда знал, что ты последняя сволочь Михалыч, — говорил один актер другому, загримированному под страдающего головной болью "покаянца". — Ничего, нашел и на тебя посланец управу.

— От сволочи и слышу Петрович, — парировал тот. — Я человек честный, у меня голова после запоя болит. Вот, смотри, даже справочка от нарколога имеется.

— Ладно, — вздохнула Надя. — Иди в кроватку, страдалец, будем исцелять.

— Не дело это, — говорил следующим утром Сергей Никифорович, выдавая Наде какие-то укрепляющие лекарства для страдающего от отката Ильи. — Сначала надорвали здоровье у посланницы, затем у посланника. И толку? Все "покаянцы" снова здоровы. И вообще, ну нельзя так. Меня вызывайте что-ли, когда будете снова устраивать массовые исцеления. Мне как врачу обидно. Надя, ты хоть понимаешь, что если твой муж платит своим здоровьем за здоровье других, то он заслуживает как минимум дежурства хорошей медицинской бригады с лучшим оборудованием и лекарствами во время подтверждения твоих исцелений? Рядом нужны профессионалы, чтобы ему помочь и, не дай Бог, сразу начинать вытаскивать на этот свет в случае чего. А не так как сейчас — иди, Илья, ложись в кровать и подтверждай, выживешь или не выживешь — твои проблемы.

— С дежурной бригадой медиков для посланников согласен, — сказал стоявший рядом генерал. — А вот с тем, что все было зря — нет. У нас сверху спущено негласное, но твердое указание — по всем "покаянцам" провести проверку и посадить.

— Смысл? — вымученно улыбнулся Илья. — Они уже ответили.

— Еще какой смысл, — не согласился с ним генерал. — Трудно придумать способ лучше поднять авторитет полиции в народе. — Дескать, посланница добрая, она уговорила посланника даже таких тварей пожалеть. А мы, люди в погонах, не столь сентиментальны, мы к каждому упырю придем и возьмем за мягкое... Да и выбора вы полиции не оставили. Представляете, что будет, если мы никак не отреагируем? В то, что посланник случайно наказал не тех, кого следует, не поверит никто, после покаяний их вина слишком очевидна. А вот в то, что полиция их покрывает...поверят. Так что все покаянцы ответят по закону. Почти все.

— Некоторых все же нельзя? — спросил Илья.

— Не маленький, сам все понимаешь. Но все равно хорошо получилось. Мы сейчас пускаем слухи, что на очереди за наказанием у посланника следом за лихоимцами будут откровенные воры. Ты не поверишь, но эффект от этого получается самый замечательный. Люди прониклись, что называется. На наглядном примере.

Спустя несколько дней Илья все еще оставался довольно слаб, хотя поток покаянцев практически иссяк. Теперь исцелялось не более двух-трех десятков свежеиспеченных покаявшихся в день, тех, кто терпел не унимающуюся боль до последнего. Но были еще чуть ли не ежедневные списки на исцеление от генерала и ученого, кроме того, парень по просьбе доктора решился на одно массовое исцеление Надей детей с какой-то редкой генетической болезнью, не позволявшей им доживать до семи-восьми лет. По уверениям Сергея Никифоровича таковых было не более пары тысяч на всю страну, но по Илье это исцеление ударило неожиданно сильно. Видимо, некоторые заболевания забирали от посланника силы по двойному тарифу.

Поэтому, оклемавшись в очередной раз, Илья заявил, что хочет взять небольшой отпуск. В чем был решительно поддержан Надей и доктором, которые совместными усилиями послали генерала с его списками в вежливой форме подальше.

— Геннадьевич, пора завязывать. На парне лица нет. Мы что вампиры, всю кровь из него досуха хотим выпить? — Решительно высказался доктор, увидев, как полицейский достает из дипломата очередной листок.

— Да я не против, — список исчез обратно в папку. — Только хочу отметить, что доконали его не мои списочки, а твои, Никифорович, больные дети. И собственная глупость, — возразил для порядка генерал. — Поправляйся Илья. Что-нибудь надо? Продукты, лекарства, деньги? Все что нужно для твоего выздоровления я достану, проблем нет.

— Даже санкционный пармезан добудете? — неловко пошутил лежащий в кровати парень.

— Надо? — сделал вид, что не понял шутки генерал. — Будет тебе пармезан. Илья, я серьезно, если надо достану. Жди вечером ведерко черной икры, головку пармезана и фуа-гра для комплекта.

— Не надо мне икры и пармезана, — жалобно протянул посланник. — Полторашку пивка крепкого и дошика поядреней из магаза кто бы притащил больному...

— И не мечтай, — уперла руки в боки Надя. — Тебе все это вредно. Манная каша уже готова, сейчас я тебе молока подогрею и ползи обедать. Так и быть, разрешу положить в кашу две ложки варенья. Илья, тебе надо следить за своим здоровьем.

— Надюха, ты мне жена, а не мама. Я хочу мяса, будь добра обеспечить.

— Детское мясное пюре я купила. Можно на ужин.

— Да блин Надя...

Илье показалось, что доктор и полицейский посмотрели на него с сочувствием.

После обеда, когда Илья с Надей остались вдвоем, парень, посидев немного за компьютером, поплелся в прихожую и стал неторопливо одеваться для выхода на улицу.

— Ты куда? — комсомолка была тут как тут. — Илья, без шуток, ты и вправду еще очень слаб.

— Пойду, пройдусь немного вокруг сквера рядом с университетом. Надя, я свежим воздухом уже несколько дней не дышал.

— Хорошо, иди, — подумав, разрешила посланница. — Гулять надо. Только я сейчас Сергея позову, чтобы он составил тебе компанию.

Телохранителей для посланников генерал устроил в квартире парой этажей выше, так что вызвать их никаких проблем не составляло.

Отношение Максима и Сергея к Илье за прошедшие несколько дней успело измениться. Поначалу они чуть ли не боготворили исцелившую их Надю, а к Илье относились со смесью опасения и непонимания. Но, посмотрев как Илью бьет откатами от исцелений, и просто поговорив за жизнь с посланниками, телохранители прониклись неким уважением и к Илье. Вот и сейчас, Сергей сочувственно смотрел на покачивающегося от слабости парня, готовый поддержать его в любое мгновение.

Они обогнули сквер и медленно побрели по примыкающей к нему тихой улочке.

— Серег, тут магазин есть, зайдем ненадолго, купим кое-чего для души.

— Илья, мне Надя голову-то оторвет за это. Я ведь догадываюсь, чего ты хочешь.

— Она добрая, не оторвет. Не бойся, посланник боли и зла на твоей стороне.

— Илья нет. Не впутывай меня в ваши семейные разборки.

— Да ладно тебе. Возьмем пива и посидим в скверике.

— Я обещал посланнице, что не этого не будет.

— Накажу страшной болью! Всю жизнь будешь мучиться Серега...ну ладно тебе, сгоняй за пивком, а?

— Надя не подтвердит, Илюх. Не страшно совсем.

— Я понимаешь, мучился, чтобы ты исцелился, а ты мне и пивка не даешь выпить. О неблагодарный! — Илья твердо решил исполнить задуманное.

— Да хрен с тобой-то, — лопнуло терпение у спецназовца. — Кого я уговариваю не пить? Какого тебе?

— Вот это дело, — оторвавшись от ледяного горлышка бутылки, перевел дыхание Илья, и тут же откусил здоровенный кусок от щедро политой майонезом купленной на углу шаурмы. — Настоящая еда, она силы придает, Серега. А то каши, молоко, паровые котлетки, диетическое питание.... Да что они вообще в этом понимают. Мне нужны полноценные мужские калории, я же не больной от исцелений, а просто ослабший. Дайте мяса, пива и...

Трем негромким хлопкам позади себя Илья поначалу не придал никакого значения, и лишь когда Сергей стал заваливаться на спину, запоздало понял, что это были выстрелы.

Стреляли из припаркованной метрах в двадцати от них белой легковушки с заляпанными грязью номерами. Парень вскочил, отбросив бутылку, и рванул в сквер, доставая из кармана телефон. Сергей должен был быть еще жив, насколько Илья успел увидеть, ни одна из пуль не попала в голову или сердце. Всего одно слово Наде...

Подвела его слабость, пробежав десяток метров, Илья споткнулся и растянулся на траве, больно ударившись плечом.

— Вставай, — черный зрачок ствола смотрел парню прямо в лоб. — Пошел, — державший пистолет коренастый загорелый мужик кивнул в сторону черного микроавтобуса, только что подъехавшего к скверу. Илья увидел, как двое выскочивших из него мужиков затаскивают тело Сергея внутрь.

— Иду, все в порядке, — стараясь не злить конвоира, сказал Илья, поднимаясь. — Кто вам нужен?

— Ты. И посланница. Сядь в машину и позвони ей, скажи, пусть срочно идет сюда. Одна. И без глупостей. Если ты попытаешься произнести хоть что-то похожее на пожелание, я тут же стреляю.

— Я прямо отсюда позвоню, — Илья подпустил дрожжи в голос. Это все она. Я тут не при чем, не стреляйте.

Мужик презрительно скривился.

— Звони, но помни, что я слышу каждое слово.

— Илья, не попадая с первого раза по клавишам, набрал Надин номер. — Надежда, Наденька, — сказал он в трубку. — Подойди сейчас к нам с Сергеем на угол сквера, это важно.

— Все, ждите, — сказал он мужику, выключая телефон и отступая на два шага. — Сейчас будет.

— Садись в машину!

Илья не ответил бандиту. Он уже привычно соскальзывал в серую зону подтверждения желания. Словесный код "Надежда, Наденька" был обговорен им с комсомолкой как раз для этих случаев. Вместе с упоминанием имени Сергея, он давал комсомолке четкие инструкции. Сейчас посланница постоянно повторяла желание исцеления Сергея, одновременно вызывая на помощь Максима.