Нейросеть принимала сигналы камер, сенсоров, телескопов и приборов космического катера, соединяя пилота и корабль в единое целое. Человек и чувствовал себя космическим существом, несущимся сквозь Солнечную систему к маленькому серпику Марса впереди.
Пилот мысленным усилием приблизил кусочек космоса. Сеть автоматически включила вид в инфракрасном диапазоне, выдав сообщение информационного блока: планетарная туманность Бабочка. В оптическом приближении и правда казалось, что гигантская космическая бабочка взмахнула огненными крыльями — белыми у останка звезды, а дальше превращающимися к концам в клубящееся тёмное пламя. Превратившаяся в белый карлик звезда класса Солнца сбросила оболочку, разлетевшуюся двумя конусами бурлящей плазмы.
Планетарная Туманность "Бабочка", фото телескопа "Хаббл"
Нейросеть космического универсального катера класса "Вихрь" с бортовым номером "восемь" распознала по мозговому ритму, что человек хотел бы послушать музыку и предположила что сейчас подойдёт. В шлеме зазвучала современная аранжировка "Лунной Сонаты". Лет семь назад, когда Нейросеть научили настраиваться под личность и состояние человека, такое поражало и даже немного пугало, а сейчас стало привычно, как будто и было всегда.
Рядом с Марсом блеснула крохотная белая точка — блик орбитального зеркала-рефлектора, освещавшее поселение "Южная". Как раз туда, на станцию "Южная" Марсианских Поселений сейчас летел космопилот первого класса Александр Дымов после полугодовой вахты в космосе. Через пять дней катер начнёт торможение, а через две недели Александр подведёт его к стыковочному модулю станции Фобос-2, она же Орбитальная.
Автоматика подала сигнал — курс пересекала группа микрометеоритов, то есть маленьких камешков. Делать экстренный манёвр или стрелять лазерами по такой мелочи не было смысла. На всякий случай подвижные щиты прикрыли оптику и иллюминаторы. Катер чуть заметно встряхнула лёгкая вибрация. В следующее мгновение перед глазами пилота выскочил отчёт о результатах столкновения. Оказалось, что опасность была немного недооценена — в двух местах пробило внешнюю защиту и разбило один из сенсоров.
Тут же из маленьких ниш у килей катера выдвинулись малые ремонтные роботы-ползуны, один начал менять сенсор, два других — чинить пробоины.
Александр глубоко выдохнул и вытянулся в кресле, растягивая мышцы, готовясь передать управление. Через двадцать восемь минут он почувствует подключение второго пилота к управлению и, убедившись, что всё нормально, снимет шлем, просмотрит сообщения и главные новости, сделает несколько несложных упражнений, нагружая мышцы при помощи экзоскелета, примет ионизированный душ и ляжет спать. Он повернул голову к напарнику, до его вахты полчаса. Кстати, заметил ли он столкновение с метеорами?
Володя, второй пилот катера, пилот-стажёр четвёртого класса, красивый рослый блондин, занимался обычным для свободного от вахты космонавта Поселений делом — учился. Сейчас он проходил курс общей и неорганической химии, необходимый для профессии космоинженера. Парень выполнял лабораторную работу с виртуальным тренажёром, используя универсальный нейроманипулятор корабля, отключенный на время от управления катером. На шлем выдавалось объёмное изображение пробирок, колб, склянок со всякими веществами. Нейроманипулятор подавал необходимое усилие на экзоскелет летного костюма, поэтому у Володи создавалось почти полное ощущение, что он находится в лаборатории на Марсе. Судя по его забавным движениям, он сейчас наливал кислоту и по стеклянной палочке в пробирку.
"Что это он так напрягается? Наверное, думает, что ему очень трудно," — подумал Саша. — "Вот когда начнёт работать с непривычной для него земной силой тяжести или минигравитацией малых планет вроде Цереры тогда поймёт, что раньше был просто отдых."
Школы в старом понимании уже не было. То, что её заменяло, давно разделилось на обучение и воспитание. Более девяти десятых обучения происходило в Сети автоматически, а девять десятых из оставшегося — это общение с учителем опять же через Сеть. Сетевое обучение покончило с традиционной школой также, как кинематограф и телевизор в своё время покончили с театром. Миллионы людей получили возможность смотреть постановки гениальных режиссёров в исполнении самых талантливых актёров, а не посредственную игру посредственностей в плохих провинциальных театрах. Кроме того, появились немыслимые для театра киноэффекты и принципиально недостижимый в традиционном театре уровень декораций. Фильм можно смотреть и сотни лет после смерти гениального актёра, да и зачем ему тысячу раз играть одну и ту же роль? Пусть лучше он сыграет десятки ролей. Зачем гениальному педагогу в течение десятков лет повторять один и тот же курс? Пусть лучше создаст другие.
Развитие Сети, компьютерных и психологических технологий вывели образование и обучение на принципиально новый уровень передачи знаний, умений и навыков. Стали ненужными легионы посредственных учителей. Сеть дала доступ небольшому количеству гениальных педагогов к безграничной аудитории. Талантливые ученики, разбросанных на огромных расстояниях, смогли получить доступ к лучшим мастерам своего дела. Раньше классическое сидение в классе из 20-30 человек приводило к тому, что самый лучший учитель должен ориентироваться на средний уровень учеников. В результате самые способные недогружали себя до уровня своих возможностей, другие, наоборот, получая слишком тяжёлую нагрузку для их восприятия и понимания. Обучение стало индивидуальным и продолжалось всю жизнь. Результатом был резкий взлёт технологий, науки и культуры из-за быстро растущего уровня специалистов и отбора талантов.
Саша, улыбаясь, смотрел на напарника. Внезапно Володя ошибся, кислота брызнула, на изображении виртуального лабораторного халата появлялось темное пятно, а на очках появились виртуальные капельки едкой жидкости. Володя непроизвольно дернулся, упавшая стеклянная пробирка, звякнув, стрельнула брызгами. Неосторожный ученик отпрянул и коснулся виртуальной металлической сетки, на которой стоял раскалённый тигель. Он почувствовал укол в пальцах и увидел, как на пластиковые лабораторные перчатки на руке прогорают, плавясь и сворачиваясь по краям. Обучающая программа Нейросети записала ошибку в базу данных. Навсегда. На этот раз лабораторная работа была провалена — Нейросеть нельзя было ни обмануть, ни уговорить.
Саша, не особо сдерживаясь, рассмеялся, — Что, не получилось? Ничего, почти у всех лабораторки когда-то не получаются. Иначе не научишься.
Володя раздражённо поднял забрало шлема, неласково посмотрев на Дымова: — Почти сделал, а всё равно незачёт! Да ещё ошибка записана и в баллы пойдёт. Парень явно огорчился.
— Прости, не проникся трагизмом момента! — улыбнулся Саша, — Так оно и в жизни, Вов. Запись нужна для статистики и создания лучшего плана обучения. Всё честно, баллы идут и создателям курса тоже — и в плюс, и в минус.
Володя был раздражён, — Нельзя оценивать человека только по таким дурацким тестам! Ну кто в реальности будет определять вещества в образце по цвету и запаху? Какого дьявола у нас тогда все эти комплексные автоанализаторы, которыми и ребёнок может пользоваться? Да-да-да, я в курсе, что ты сейчас процитируешь объяснение к курсу типа "инженер должен чувствовать, как протекают реакции внутри автолаба и реактора, понимать нюхом, в каких пропорциях реагируют вещества, где и какая нужна энергия для нагрева. Чтоб потом не искать впопыхах причину почему встал автоматический завод на астероиде" и тому подобное. Надо чуть потерпеть и скоро будет совсем-совсем интересное типа курса с роботами-лаборантами, автолабораториями, биорекаторами и полуживой биомеханикой. А пока позанимайся вот этим, ага. Он резко оттолкнул универсальный манипулятор.
Саша улыбался, глядя на кипятящегося напарника, — а разве не так?
— Ага, ты как инструктор учебного курса, такой весь правильный.
— Ты просто плохо меня знаешь. — Серьёзно ответил на подколку Саша, — как тебе сказать, в космосе раздолбаи живут недолго, а раздолбаи-пилоты совсем недолго. Здесь всё равно, какой ты классный парень. Поленился, недотренировался, недодумал, не смог пересилить усталость и хорошо если "ушёл" в минус только один, а не забрал с собой весь экипаж с пассажирами. С каждым погибшим другом у оставшихся разгильдяйство сильно уменьшается. Не хочется, чтобы и молодняк учился такой ценой.
Володя слегка поджал губы.
— Похоже, что ты не особо любишь свой курс. — Немного неожиданно сказал Дымов.
— С чего ты так решил?
— Ну например, по тому как ты его постоянно откладываешь на самый последний момент. На вахту скоро заступать, а ты учебный модуль только заканчиваешь, даже времени переделать не оставил и так постоянно. Значит это дело для тебя, скорее всего, самое неприятное из списка и ты откладываешь его на самый последний момент. Я прав?
— Не, просто совпадение.
"Забавно," — Саша задумался на пару мгновений, — "а ведь он, похоже, соврал. Очередной раз и не столько мне, сколько себе. Он из того типа людей, который очень не любят признавать свои ошибки и недостатки. Надо бы потом об этом подумать, но потом."
— Сань, а ты откуда сам, из Союза, да? — сменил тему Володя.
— Не совсем, — коротко ответил Саша — я с Острова.
— Ого! Я посмотрел про тебя в Сети, признался второй пилот, — информация о тебе только начиная с рейсов на орбиту. Такое обычно бывает если повышенная секретность или человек не из Союза.
Саша молча кивнул.
— Саш, а ты воевал?
— Участвовал в операциях на Перефирии и так по мелочи.
— А в каких войсках?
— Аэромобильных, потом легкоштурмовая авиация, закончил в ГЭБ — гиперзвуковой аэростатного базирования.
— Так вот как ты попал в космические челноки!
— Да, тогда не хватало людей с опытом и брали из гиперзвуковой. В технике пилотирования много общего.
Второй пилот помолчал несколько минут, потом внезапно сел, повернувшись к Дымову, ему явно пришла в голову какая-то очень интересная мысль.
— Саш, ты вроде начал летать в космос на челноке системы "Спираль-3" из космопорта Сталинграда ещё до того, как туда перевели столицу, так?
— Да.
— А какой был твой позывной, если не секрет?
Саша усмехнулся, — да, напарник — сообразительный парень, особенно когда ему интересно. — Ты правильно догадался — "Слай-14".
— Значит тебя за Занавесом значит тебя называют "пилот Смок" — ты же Дымов! Ты тот молодой пилот из космопорта, который поднял эскадрилью лёгких штурмовиков. Она сыграла ключевую роль при подавлении интельского мятежа в Москве и зачистках в Сталинграде! Ты же бывший лёгкий штурмовщик!
— Я и правда поднял эскадрилью добровольцев, — немного отрывисто и сухо ответил Саша, — но про "ключевую роль" — ты сильно погорячился.
— Пусть так. Но после этого "космонавты" пришли к власти в Союзе!
— Как бы тебе сказать, про власть это тоже большое преувеличение. Немного странно это слышать от парня, родившегося в Поселениях. Саша, говорил немного рублеными фразами, не поворачивая головы, смотрел в курсовой иллюминатор. — Тогда "зачистили" переродившуюся часть элиты, спасли Союз от очередной "перестройки" и поднастроили систему управления по типу Острова и Поселений. В этом действительно немалую роль сыграли, как ты их назвал, "космонавты". Ты что, сумел обмануть Нейросеть и уроки в детстве не делал?
— Конечно-конечно, нет вопросов! — быстро согласился напарник. Он выглядел очень довольным.
Дымов откинулся в пилотском кресле, одновременно автоматически продолжая контролировать полёт. Володя назвал его "очень правильным", это казалось Саша странным. Интересно, как быстро до парня дойдёт элементарная вещь — профессиональная пилотская дисциплина, решительность, отточенность действий, умение думать заранее за себя и экипаж — это появляется неспроста и за всё это платится дорогой ценой — жизнями тех, кто не дошёл. Чем больше человек контролирует свой мозг, то есть чем больше он способен к внутренней дисциплине, тем точнее и он может получать сигналы от Нейросети и отправлять тоже. То есть лучше управлять. Лучшие пилоты всегда одни из лучших мастеров работы с Нейросетью, они сливаются с ней чуть ли не больше, чем со своей кожей. Настоящий космопилот — он далеко не только пилот.
Это одна из причин почему бывших "космонавтов" с радостью берут в управленцы на Земле. Они не "пришли к власти", как думает Володя — их туда волокут чуть ли не силой, а "космонавты" воспринимают власть не как престижное место в социальной стае, а как ещё одну тяжёлую и очень ответственную работу. Как, в общем, это и должно быть. Однако, опытные поселенцы всё реже возвращаются на Землю. Даже в дальних разведывательных полётах космонавты чувствуют себя одинокими не более, чем чувствует себя одинокими пальцы вытянутой вперёд руки или клетки единого организма — человеского сообщества Поселений, объединённых Неросетью. Вот только с Землёй у них отношения всё сложнее. Уходящие в космос и остающиеся на Земле чем дальше, тем меньше понимали друг друга.
— Саш! — позвал его напарник. Дымов чуть повернул голову, — Саш, ты ведь в космосе на межкланетке почти двадцать лет.
— Девятнадцать с половиной, — поправил Саня. — Не считая земной орбиты.
— Вот-вот, я про то, что тебе ещё один раз слетать на вахту и с твоим послужным списком можно возвращаться на Землю и сразу на такие должности! — В голосе Володи промелькнула тень восхищения, смешанного с каким-то мечтательным сладострастием. — А там ещё два-три года работы на месте и можно претендовать на такое, что страшно подумать!
Саша резко повернулся, внимательно посмотрев на напарника, его взгляд читался даже через забрало шлема. Да, действительно, в глазах Володи была видна зависть, причём нехорошая.
Володя уже понял, что сказал несколько не то и заметно смутился.
— Интересно, подумал Саша, — что он сейчас ответит? Что он не то имел в виду? Какой на редкость красивый парень и говорит такие не очень умные вещи. Да, полгода вместе в катере сильно притупляют осмотрительность.
Но напарник ничего не ответил, потому что неожиданно раздался ещё один сигнал метеорного предупреждения. Опять ничего опасного.
— Отставить смену вахты, я поведу ещё полчаса, — коротко сказал Саша.
— А что не так?
— Посмотри, опять выскочили метеоры как из ниоткуда. Обнаруживаются очень близко, во всех спектрах видны плохо. Такое бывает, но редко. Не нравится мне это.
Саша переключил изображение на вид в инфракрасных, ультрафиолетовых, рентгеновских и затем радиолучах, а потом — с их наложением. Чисто. Хотя в этом не было особой необходимости — Нейросеть позволяла чувствовать все эти невидимые лучи напрямую, правда немного непривычным для обычного мира способом. Он вызвал картину десять секунд назад, дав команду сравнить с нынешней, чтобы определить, нет ли области, откуда могут идти метеоры. Сигналы электроники и импульсы нервной системы человека навсегда сохранялись в системных базах данных Нейросети. Потом сказал вслух: "Сеть считает, что здесь плотных потоков быть вообще не должно и оба случая — просто совпадение."
