Нейросеть

Нейросеть принимала сигналы камер, сенсоров, телескопов и приборов космического катера, соединяя пилота и корабль в единое целое. Человек и чувствовал себя космическим существом, несущимся сквозь Солнечную систему к маленькому серпику Марса впереди.

Пилот мысленным усилием приблизил кусочек космоса. Сеть автоматически включила вид в инфракрасном диапазоне, выдав сообщение информационного блока: планетарная туманность Бабочка. В оптическом приближении и правда казалось, что гигантская космическая бабочка взмахнула огненными крыльями — белыми у останка звезды, а дальше превращающимися к концам в клубящееся тёмное пламя. Превратившаяся в белый карлик звезда класса Солнца сбросила оболочку, разлетевшуюся двумя конусами бурлящей плазмы.

Планетарная Туманность "Бабочка", фото телескопа "Хаббл"

Нейросеть космического универсального катера класса "Вихрь" с бортовым номером "восемь" распознала по мозговому ритму, что человек хотел бы послушать музыку и предположила что сейчас подойдёт. В шлеме зазвучала современная аранжировка "Лунной Сонаты". Лет семь назад, когда Нейросеть научили настраиваться под личность и состояние человека, такое поражало и даже немного пугало, а сейчас стало привычно, как будто и было всегда.

Рядом с Марсом блеснула крохотная белая точка — блик орбитального зеркала-рефлектора, освещавшее поселение "Южная". Как раз туда, на станцию "Южная" Марсианских Поселений сейчас летел космопилот первого класса Александр Дымов после полугодовой вахты в космосе. Через пять дней катер начнёт торможение, а через две недели Александр подведёт его к стыковочному модулю станции Фобос-2, она же Орбитальная.

Автоматика подала сигнал — курс пересекала группа микрометеоритов, то есть маленьких камешков. Делать экстренный манёвр или стрелять лазерами по такой мелочи не было смысла. На всякий случай подвижные щиты прикрыли оптику и иллюминаторы. Катер чуть заметно встряхнула лёгкая вибрация. В следующее мгновение перед глазами пилота выскочил отчёт о результатах столкновения. Оказалось, что опасность была немного недооценена — в двух местах пробило внешнюю защиту и разбило один из сенсоров.

Тут же из маленьких ниш у килей катера выдвинулись малые ремонтные роботы-ползуны, один начал менять сенсор, два других — чинить пробоины.

Александр глубоко выдохнул и вытянулся в кресле, растягивая мышцы, готовясь передать управление. Через двадцать восемь минут он почувствует подключение второго пилота к управлению и, убедившись, что всё нормально, снимет шлем, просмотрит сообщения и главные новости, сделает несколько несложных упражнений, нагружая мышцы при помощи экзоскелета, примет ионизированный душ и ляжет спать. Он повернул голову к напарнику, до его вахты полчаса. Кстати, заметил ли он столкновение с метеорами?

Володя, второй пилот катера, пилот-стажёр четвёртого класса, красивый рослый блондин, занимался обычным для свободного от вахты космонавта Поселений делом — учился. Сейчас он проходил курс общей и неорганической химии, необходимый для профессии космоинженера. Парень выполнял лабораторную работу с виртуальным тренажёром, используя универсальный нейроманипулятор корабля, отключенный на время от управления катером. На шлем выдавалось объёмное изображение пробирок, колб, склянок со всякими веществами. Нейроманипулятор подавал необходимое усилие на экзоскелет летного костюма, поэтому у Володи создавалось почти полное ощущение, что он находится в лаборатории на Марсе. Судя по его забавным движениям, он сейчас наливал кислоту и по стеклянной палочке в пробирку.

"Что это он так напрягается? Наверное, думает, что ему очень трудно," — подумал Саша. — "Вот когда начнёт работать с непривычной для него земной силой тяжести или минигравитацией малых планет вроде Цереры тогда поймёт, что раньше был просто отдых."

Школы в старом понимании уже не было. То, что её заменяло, давно разделилось на обучение и воспитание. Более девяти десятых обучения происходило в Сети автоматически, а девять десятых из оставшегося — это общение с учителем опять же через Сеть. Сетевое обучение покончило с традиционной школой также, как кинематограф и телевизор в своё время покончили с театром. Миллионы людей получили возможность смотреть постановки гениальных режиссёров в исполнении самых талантливых актёров, а не посредственную игру посредственностей в плохих провинциальных театрах. Кроме того, появились немыслимые для театра киноэффекты и принципиально недостижимый в традиционном театре уровень декораций. Фильм можно смотреть и сотни лет после смерти гениального актёра, да и зачем ему тысячу раз играть одну и ту же роль? Пусть лучше он сыграет десятки ролей. Зачем гениальному педагогу в течение десятков лет повторять один и тот же курс? Пусть лучше создаст другие.

Развитие Сети, компьютерных и психологических технологий вывели образование и обучение на принципиально новый уровень передачи знаний, умений и навыков. Стали ненужными легионы посредственных учителей. Сеть дала доступ небольшому количеству гениальных педагогов к безграничной аудитории. Талантливые ученики, разбросанных на огромных расстояниях, смогли получить доступ к лучшим мастерам своего дела. Раньше классическое сидение в классе из 20-30 человек приводило к тому, что самый лучший учитель должен ориентироваться на средний уровень учеников. В результате самые способные недогружали себя до уровня своих возможностей, другие, наоборот, получая слишком тяжёлую нагрузку для их восприятия и понимания. Обучение стало индивидуальным и продолжалось всю жизнь. Результатом был резкий взлёт технологий, науки и культуры из-за быстро растущего уровня специалистов и отбора талантов.

Саша, улыбаясь, смотрел на напарника. Внезапно Володя ошибся, кислота брызнула, на изображении виртуального лабораторного халата появлялось темное пятно, а на очках появились виртуальные капельки едкой жидкости. Володя непроизвольно дернулся, упавшая стеклянная пробирка, звякнув, стрельнула брызгами. Неосторожный ученик отпрянул и коснулся виртуальной металлической сетки, на которой стоял раскалённый тигель. Он почувствовал укол в пальцах и увидел, как на пластиковые лабораторные перчатки на руке прогорают, плавясь и сворачиваясь по краям. Обучающая программа Нейросети записала ошибку в базу данных. Навсегда. На этот раз лабораторная работа была провалена — Нейросеть нельзя было ни обмануть, ни уговорить.

Саша, не особо сдерживаясь, рассмеялся, — Что, не получилось? Ничего, почти у всех лабораторки когда-то не получаются. Иначе не научишься.

Володя раздражённо поднял забрало шлема, неласково посмотрев на Дымова: — Почти сделал, а всё равно незачёт! Да ещё ошибка записана и в баллы пойдёт. Парень явно огорчился.

— Прости, не проникся трагизмом момента! — улыбнулся Саша, — Так оно и в жизни, Вов. Запись нужна для статистики и создания лучшего плана обучения. Всё честно, баллы идут и создателям курса тоже — и в плюс, и в минус.

Володя был раздражён, — Нельзя оценивать человека только по таким дурацким тестам! Ну кто в реальности будет определять вещества в образце по цвету и запаху? Какого дьявола у нас тогда все эти комплексные автоанализаторы, которыми и ребёнок может пользоваться? Да-да-да, я в курсе, что ты сейчас процитируешь объяснение к курсу типа "инженер должен чувствовать, как протекают реакции внутри автолаба и реактора, понимать нюхом, в каких пропорциях реагируют вещества, где и какая нужна энергия для нагрева. Чтоб потом не искать впопыхах причину почему встал автоматический завод на астероиде" и тому подобное. Надо чуть потерпеть и скоро будет совсем-совсем интересное типа курса с роботами-лаборантами, автолабораториями, биорекаторами и полуживой биомеханикой. А пока позанимайся вот этим, ага. Он резко оттолкнул универсальный манипулятор.

Саша улыбался, глядя на кипятящегося напарника, — а разве не так?

— Ага, ты как инструктор учебного курса, такой весь правильный.

— Ты просто плохо меня знаешь. — Серьёзно ответил на подколку Саша, — как тебе сказать, в космосе раздолбаи живут недолго, а раздолбаи-пилоты совсем недолго. Здесь всё равно, какой ты классный парень. Поленился, недотренировался, недодумал, не смог пересилить усталость и хорошо если "ушёл" в минус только один, а не забрал с собой весь экипаж с пассажирами. С каждым погибшим другом у оставшихся разгильдяйство сильно уменьшается. Не хочется, чтобы и молодняк учился такой ценой.

Володя слегка поджал губы.

— Похоже, что ты не особо любишь свой курс. — Немного неожиданно сказал Дымов.

— С чего ты так решил?

— Ну например, по тому как ты его постоянно откладываешь на самый последний момент. На вахту скоро заступать, а ты учебный модуль только заканчиваешь, даже времени переделать не оставил и так постоянно. Значит это дело для тебя, скорее всего, самое неприятное из списка и ты откладываешь его на самый последний момент. Я прав?

— Не, просто совпадение.

"Забавно," — Саша задумался на пару мгновений, — "а ведь он, похоже, соврал. Очередной раз и не столько мне, сколько себе. Он из того типа людей, который очень не любят признавать свои ошибки и недостатки. Надо бы потом об этом подумать, но потом."

— Сань, а ты откуда сам, из Союза, да? — сменил тему Володя.

— Не совсем, — коротко ответил Саша — я с Острова.

— Ого! Я посмотрел про тебя в Сети, признался второй пилот, — информация о тебе только начиная с рейсов на орбиту. Такое обычно бывает если повышенная секретность или человек не из Союза.

Саша молча кивнул.

— Саш, а ты воевал?

— Участвовал в операциях на Перефирии и так по мелочи.

— А в каких войсках?

— Аэромобильных, потом легкоштурмовая авиация, закончил в ГЭБ — гиперзвуковой аэростатного базирования.

— Так вот как ты попал в космические челноки!

— Да, тогда не хватало людей с опытом и брали из гиперзвуковой. В технике пилотирования много общего.

Второй пилот помолчал несколько минут, потом внезапно сел, повернувшись к Дымову, ему явно пришла в голову какая-то очень интересная мысль.

— Саш, ты вроде начал летать в космос на челноке системы "Спираль-3" из космопорта Сталинграда ещё до того, как туда перевели столицу, так?

— Да.

— А какой был твой позывной, если не секрет?

Саша усмехнулся, — да, напарник — сообразительный парень, особенно когда ему интересно. — Ты правильно догадался — "Слай-14".

— Значит тебя за Занавесом значит тебя называют "пилот Смок" — ты же Дымов! Ты тот молодой пилот из космопорта, который поднял эскадрилью лёгких штурмовиков. Она сыграла ключевую роль при подавлении интельского мятежа в Москве и зачистках в Сталинграде! Ты же бывший лёгкий штурмовщик!

— Я и правда поднял эскадрилью добровольцев, — немного отрывисто и сухо ответил Саша, — но про "ключевую роль" — ты сильно погорячился.

— Пусть так. Но после этого "космонавты" пришли к власти в Союзе!

— Как бы тебе сказать, про власть это тоже большое преувеличение. Немного странно это слышать от парня, родившегося в Поселениях. Саша, говорил немного рублеными фразами, не поворачивая головы, смотрел в курсовой иллюминатор. — Тогда "зачистили" переродившуюся часть элиты, спасли Союз от очередной "перестройки" и поднастроили систему управления по типу Острова и Поселений. В этом действительно немалую роль сыграли, как ты их назвал, "космонавты". Ты что, сумел обмануть Нейросеть и уроки в детстве не делал?

— Конечно-конечно, нет вопросов! — быстро согласился напарник. Он выглядел очень довольным.

Дымов откинулся в пилотском кресле, одновременно автоматически продолжая контролировать полёт. Володя назвал его "очень правильным", это казалось Саша странным. Интересно, как быстро до парня дойдёт элементарная вещь — профессиональная пилотская дисциплина, решительность, отточенность действий, умение думать заранее за себя и экипаж — это появляется неспроста и за всё это платится дорогой ценой — жизнями тех, кто не дошёл. Чем больше человек контролирует свой мозг, то есть чем больше он способен к внутренней дисциплине, тем точнее и он может получать сигналы от Нейросети и отправлять тоже. То есть лучше управлять. Лучшие пилоты всегда одни из лучших мастеров работы с Нейросетью, они сливаются с ней чуть ли не больше, чем со своей кожей. Настоящий космопилот — он далеко не только пилот.

Это одна из причин почему бывших "космонавтов" с радостью берут в управленцы на Земле. Они не "пришли к власти", как думает Володя — их туда волокут чуть ли не силой, а "космонавты" воспринимают власть не как престижное место в социальной стае, а как ещё одну тяжёлую и очень ответственную работу. Как, в общем, это и должно быть. Однако, опытные поселенцы всё реже возвращаются на Землю. Даже в дальних разведывательных полётах космонавты чувствуют себя одинокими не более, чем чувствует себя одинокими пальцы вытянутой вперёд руки или клетки единого организма — человеского сообщества Поселений, объединённых Неросетью. Вот только с Землёй у них отношения всё сложнее. Уходящие в космос и остающиеся на Земле чем дальше, тем меньше понимали друг друга.

— Саш! — позвал его напарник. Дымов чуть повернул голову, — Саш, ты ведь в космосе на межкланетке почти двадцать лет.

— Девятнадцать с половиной, — поправил Саня. — Не считая земной орбиты.

— Вот-вот, я про то, что тебе ещё один раз слетать на вахту и с твоим послужным списком можно возвращаться на Землю и сразу на такие должности! — В голосе Володи промелькнула тень восхищения, смешанного с каким-то мечтательным сладострастием. — А там ещё два-три года работы на месте и можно претендовать на такое, что страшно подумать!

Саша резко повернулся, внимательно посмотрев на напарника, его взгляд читался даже через забрало шлема. Да, действительно, в глазах Володи была видна зависть, причём нехорошая.

Володя уже понял, что сказал несколько не то и заметно смутился.

— Интересно, подумал Саша, — что он сейчас ответит? Что он не то имел в виду? Какой на редкость красивый парень и говорит такие не очень умные вещи. Да, полгода вместе в катере сильно притупляют осмотрительность.

Но напарник ничего не ответил, потому что неожиданно раздался ещё один сигнал метеорного предупреждения. Опять ничего опасного.

— Отставить смену вахты, я поведу ещё полчаса, — коротко сказал Саша.

— А что не так?

— Посмотри, опять выскочили метеоры как из ниоткуда. Обнаруживаются очень близко, во всех спектрах видны плохо. Такое бывает, но редко. Не нравится мне это.

Саша переключил изображение на вид в инфракрасных, ультрафиолетовых, рентгеновских и затем радиолучах, а потом — с их наложением. Чисто. Хотя в этом не было особой необходимости — Нейросеть позволяла чувствовать все эти невидимые лучи напрямую, правда немного непривычным для обычного мира способом. Он вызвал картину десять секунд назад, дав команду сравнить с нынешней, чтобы определить, нет ли области, откуда могут идти метеоры. Сигналы электроники и импульсы нервной системы человека навсегда сохранялись в системных базах данных Нейросети. Потом сказал вслух: "Сеть считает, что здесь плотных потоков быть вообще не должно и оба случая — просто совпадение."

"Надо бы на всякий случай чуть сменить курс, но через минуту сеанс связи. Ладно," — подумал Саша, — "сразу после сеанса начнём манёвр."

На забрале перед глазами пилота появилась полупрозрачная синяя точка, которая через несколько секунд раздулась в небольшую сферу и стала зелёной и раздался мелодичный сигнал — сенсоры корабля захватили лазерный контакт с Внешней Нейросетью.

Сеанс связи. Катер принял передачу и через несколько секунд по принятым координатам автоматически отправил импульсы сжатых кодированных данных Внутренней Сети катера — как обычно, телеметрическую информацию корабля и личные сообщения экипажа. Всё заняло пять секунд. Входящий пакет был совсем небольшим — параметры корректировки курса, последние новости и личные сообщения для членов экипажа. Список сообщений для Саши показал стереописьмо от Светланы, пару — от друзей и одно из Космосовета, отмеченное как важное, но не относящееся к цели полёта.

— Второй, неожиданно немного официально сказал Саша, — одень шлем, начинаем манёвр.

— Манёвр? Зачем? Сеть же считает, что не нужно!

— Считай это моим внутренним голосом.

Сеть ещё раз подала сигнал, что манёвр уклонения не нужен и тратит лишнее топливо. Несмотря на это пилот первого класса Дымов начал курсовое отклонение.

Звуковой сигнал метеоритной опасности Сеть подала так, что проснулся бы и спящий в анабиозе. Система внешнего наблюдения показывала большую группу быстро приближающихся твёрдых объектов разных размеров. Саша обругал себя за глупость и слабость — надо было начинать манёвр, как только подсознание подсказало ему об опасности. Он же летает не первый день. Спешил, дурень, получить новости и не хотел напрягать ребят на станции, ведущих наблюдение. Но теперь уже поздно раскаиваться. С другой стороны, сложно реально оценить опасность и срочность по смутным сигналам подсознания. Хорошо хоть выиграли десять-двадцать секунд.

Пилотский шлем высвечивал на глазах стремительно растущую кучку точек, выделив их различными оттенками красного. Через несколько секунд обстановка стала ясна — это останки рассыпавшегося в булыжники и щебень несчётное количество лет назад одного из астероидов-троянцев Марса. Такие болтались в резонансе вокруг орбит почти всех планет и были одной из главных опасностей космолётчиков, особенно на встречных курсах. Предсказать и отследить движения разрушенных троянцев было очень сложно.

Телеметрия показывали, что через пятьдесят шесть секунд один из таких потоков на встречной скорости почти 90 километров в секунду столкнётся с космическим катером номер восемь. Противный ледяной холод, как лопнувший мешок с водой, на пару мгновений разлился по груди, в голове пронеслись статистические данные, для которых не нужно было никакой Нейросети: "вероятность выхода из такой ситуации без катастрофических повреждений менее 10%, вероятность выживания экипажа менее 30%". Меньше чем через три секунды страх и детское ощущение беспомощности перед стихией сменились отстраненным анализом ситуации и чёткими действиями профессионала. Саша, как обычно в опасных ситуациях, чувствовал, что всё происходит как бы с ним и не с ним одновременно.

Раздался сигнал катастрофической опасности, заработала автоматическая программа спасения экипажа. Через секунду вокруг кресел космонавтов замкнулись две яйцобразные капсулы из бронекомпозита.

Справка Нейросети:

Спасательная капсула (устар. "шлюпка") для разведывательных кораблей, многоцелевых катеров и некоторых боевых единиц (см.), одна из моделей индивидуальных спасательных капсул, отличается особой прочностью. Имеет возможность эктремальной подкачки воздушных смесей в случае нарушения герметичности, систему регенерации воздуха, изотопные источники автомномного энергопитания, комплект солнечных батарей, систему поддержания жизнедеятельности, аварийный запас, эксоскелет, систему дальней связи Нейросети, маяк, универсальный манипулятор, электрореактивный двигатель, модели класса "С" снабжаются солнечным парусом. Время автономного выживания опытного космонавта — до шести недель. Капсула может быть использована в качестве анабиозного бокса для введения космонавта в искусственную кому. Время автономного выживания в анабиозе — до двух лет.

В следующую секунду в глазах потемнело, а желудок поднялся к самому горлу — катер начал манёвр уклонения с максимально возможным ускорением. Перед глазами пилота выскакивали подсказки Нейросети с рекомендуемыми вариантами действий, плотностью метеорного потока, размерами и составом частиц. Встречный поток был широким, полностью обойти его не хватало нескольких десятков секунд. Оставалось только пойти на столкновение в участке наименьшей плотности.

Александр отдал команду бронещитам катера перейти на сторону столкновения, закрывая наиболее важные места машины. Через восемь секунд в пилотской кабине потемнело — композитные бронеставни плотно закрыли иллюминаторы со всех сторон, кроме задней трети. Если полностью обвешать катер броней, он будет тяжелее траснспортного корабля, поэтому подвижной бронёй закрыты самые важные участки.

Обычный метеорный поток не так опасен, как представляется далёким от космоса людям — небольшие камни идут в нескольких километрах друг от друга. По сравнению с пустотой космоса это, конечно поток, однако такие метеориты легко отклоняются залпами небольших, но мощных лазеров, у которых более чем достаточно времени для перезарядки.

Но именно этот поток был на редкость плотный, насыщенный "гроздьями", так называли группы из множества небольших камней когда-то разрушившегося крупного тела. Они не разлетелись друг от друга, а удерживаемые взаимной гравитацией, продолжали кружить друг вокруг друга, как рой, окончательно слипнутся которому не давали гравитационные возмущения крупных космических тел. Обычно такая гроздь была насыщена мелким гравием и пылью от бесчисленных столкновений камней друг с другом. Пыль слеплялась в рыхлые комки, которые захватывались более крупными камнями, сталкивалась и рассыпались опять, продолжая свой путь в сотни тысяч и миллионы лет пока они не рассеются по Солнечной системе под действием гравитационных возмущений или не слипнутся во что-то более крупное. В край такой "грозди" как раз попал катер с бортовым номером "8".

Пилот успел развернуть корабль к метеоритному потоку бронированным носом, выключил тягу двигателя и дал команду включить активную защиту за девять секунды до встречи, выбрав схему защиты человек-машина вместо автоматики. Залп шести мощных лазеров ударил по самым крупным камням. Там, где попадание было успешным, поднялись фонтанчики испарённого вещества, за счёт реактивной тяги слегка сбивая их с курса встречи с кораблём.

Сразу вслед за этим катер выплюнул одно за другим два облака сильно ионизированного кислорода. Первое под действием магнитного поля носовых магнетронов приняло форму стометрового конуса в трёхстах метрах от носа катера, второе окутало корабль пятиметровым слоем на расстоянии пятнадцати метров от корпуса. Серия чередующихся мощных электромагнитных импульсов породила слои ударных волн в газовом пузыре, которые синергически усиливась магнитными полями и токами высокой частоты. Образовались два многослойных динамических щита, чем-то напоминающие слоёную шаровую молнию. Отражаясь от друг от друга, волны образовали на границе газа и вакуума ярко светящийся слой тонкой сжатой плазмы с давлением около пятнадцати тысяч атмосфер. Эта оболочка не давала газу, сжатому до трёхсот с лишним земных атмосфер, мгновенно рассеяться по Вселенной.

Компьютеры бортовой Нейросети бешено вычисляли курсы десятков камней, несущихся на огромной скорости, выделяя наиболее опасные. Менее чем за секунду до столкновения лазеры дали ещё несколько залпов прямо сквозь газовые щиты, и несмотря на ослабление импульса в плазме, им удалось чуть отклонить с курса ещё несколько опасных булыжников, этого было вполне достаточно, чтобы те прошли мимо катера.

Настала очередь щитов принять удар. Большая часть метеоров рикошетила от плотных границ пузыря и "слойки" стоячих ударных волн. На таких скоростях столкновение с плотно сжатым ионизированным газом напоминало столновение с гибким и тонким броневым листом. Прохождение сквозь край "грозди" длилось всего двадцать восемь секунд. На границе внешнего щита вспыхивали и тут же гасли десятки бледных линий, вроде тех, что оставляют в атмосфере Земли "падающие звёзды" — это испарялись при столкновении со щитом мелкие камешки и пыль. Несколько опасных метеоритов разрушилось при столкновении с первым щитом до щебня, который разлетелся веером вокруг корабля. Долетевшую до катера мелочь испарил второй щит.

Удар даже небольшого камня на такой скорости был сравним с ударом снаряда крупнокалиберного артиллерийского орудия. Через 15 секунд от внешнего щита остался слабо светящийся бесформенный мягкий пузырь, способный задержать разве что мелкую ледяную крупу. Остаток кислородного щита просуществовал ещё четыре секунды, а потом без следа растворился в космосе.

Ближний щит, несмотря на то, что подкачивался вбросами газа, стабилизировался полями токами высокой частоты и полями магнетронов, был пробит в нескольких десятков мест. Внешние камеры показывали, как из пробоев щита выстреливали в черное космическое пространство ветвящиеся щупальца ионизированного кислорода, только что составлявшего часть щита борющегося за жизнь катера. Вокруг катера полыхали, тут же рассеиваясь и появляясь снова, облака разряженного газа, окрашенные всеми цветами возбуждённых ионов кислорода и элементов испарившихся метеоров.

Система подала сигнал опасности второй степени — стабильность пузыря фатально нарушена, лазеры замолчали, чтобы и дальше не дырявить и так дышащую на ладан, на глазах теряющую форму оболочку ближнего щита. Щит терял газ быстрее, чем его подкачивал катер. Ионизированный кислород просто не успевал сформировать защитные слои из стоячих волн. Теперь всё зависело от соревнования мощи обрушивающегося на катер каменного ливня и броневой защиты корабля.

Как правило, в таких ситуациях от медленной по сравнению с электроникой, реакции человека толку немного. Однако здесь у пилота первого класса Дымова на принятие решения была почти целая секунда. Электроника продолжала отчаянно подкачивать стремительно гаснущий ближний щит, получив кворумное согласие второго пилота на полную передачу управления автоматике, когда командир вмешался в действия автоматики и перевёл её на алгоритм формирования Малого Щита. Это было очень опасное решение, бортовая сеть подчинилась, но одновременно снова запросила подтверждения. Второй пилот опять проголосовал за передачу управления автоматике. Всё заняло где-то около двух десятых секунды — Александр принял на себя всю ответственность за принятие критического решения — формировать Малый Щит. При смене магнитных полей ближний щит, сформированный из парамагнитного ионизированного кислорода переформировался быстрее, чем человек успеет моргнуть. Избыточный газ, уже не сдерживаемый ничем, бесследно растворился в космосе. В момент перенастройки щита алгоритм противометеорной защиты автоматически вычислил и дал команду лазерам на залп по наиболее опасным объектам.

Нос корабля был закрыт светящимся конусом, встретившего удар остаточного потока. Малый Щит покрылся сотнями расплывающихся бледных разноцветных линий, это катер проходил через облако пыли, которая мгновенно испарялась, превращаясь в ионизированный газ. Возбуждённые ионы различных элементов расцвечивали щит призрачным сиянием различных цветов. Вслед за этим в стороны брызнули десятки "падающих звёзд" из раскалённых до температуры свечения срикошетивших камней, достаточно больших, чтобы не испариться при столкновении.

По катеру пронеслись несколько вибраций, похожих на те, как бывает, когда подсекают рыбу — щит пробит, удары приняли амортизирующие экраны. Затем как будто стремительный удар булавой, от которого весь катер вздрогнул с коротким визгливым звуком, передавшийся через конструкции корабля. Потом ещё один короткий удар, похожий на всплеск и ещё несколько, слившихся в один. Казалось, что время остановилось. Очередная серия вспышек в ещё почему-то существующем щите и вдруг сигнал внешних сенсоров — поток пройден.

Кажется, жив, да ещё и разгерметизации нет. Катер слегка вздрогнул после включения тяги. Сеть сообщала о состоянии катера. Александр медленной скорости просматрел данные сенсоров только что пролетевшего как несколько секунд сражения с космосом. Первый сильный удар был касательным — это сработал щит, которому помогли два дополнительных носовых бронеэкрана. Теперь от них остались только оплавленные остатки. Второй удар был прошил щит и разрушился, столкнувшись с бронированными ставнями, прикрывших пилотский иллюминатор. Композитный экран частично испарился. Осколки метеора раскалённой картечью выжгли семнадцать небольших кратеров в метровом армированном титановой сеткой стеклокомпозите пилотского фонаря. Самый глубокий, как показывали отдельные, чудом сохранившиеся сенсоры, был глубиной 82 сантиметра — почти насквозь. И правда, повезло. Выдвинувшийся на место удара "ползун" уже выдал картину повреждения — брызг стекла было очень мало, зато вся обратная сторона бронеставней была покрыта толстыми наплывами тёмно-коричневой смолы — локальное выделение тепла было таким, что диоксид кремния, составлявший большую часть стеклокомпозита не расплавился, а испарился, превратившись при осаждении в монооксид кремния.

Ещё один метеор, судя по данным телеметрии, весом в четверть тонны, но длиной всего сантиметров в сорок, прошил бронещит, испарил часть носовой брони и ушёл на рикошет под малым углом, превратив в брызги стекла и металла носовые телескопы, больше ничего не задев. Последний, тот по которому дали концентрированный залп противометеорные лазеры, был не опасен — смертелен при прямом столкновении. Импульс лазеров, усиленный столкновением с плотным "малым щитом" отклонил двухтонный валун объёмом почти полкубометра чуть в сторону, тот скользнул по поверхности катера и сорвал часть кольцевого стабилизатора. Микрометеориты, пробивших внешнюю оболочку можно было вообще не считать. Если бы Александр не переключился на Малый Щит, то сейчас обломки катера и фрагменты тел экипажа уже разбросало веером бы в направлении пояса астероидов. Это было редким случаем, когда интуиция человека приняла более правильное решение, чем автоматика. Как часто бывает в космосе — смерть внезапно появилась из ниоткуда, пронеслась совсем рядом и унеслась вникуда.

Катер возвращался на прежний курс. Вместе с сигналом вызова "выпрыгнула" зелёная сфера контакта с узловой станцией Нейросети, началось получение пакета по кодированному ультрафиолетовому лазерному каналу. Одна из дальних автоматических станций наблюдения, подчинённых Фобосу-1, с которой вели визуальное наблюдение за "восьмёркой" получили сигнал катера перед входом в поток и увидели вспышку Малого Щита. Деталей происходящего они не могли увидеть с такого расстояния. Их запрос значил: "Восьмой, вы живы? Нужна помощь?"

Через минуту после приёма на "Первый Фобос" ушло сообщение: "Прошли незарегистрированный поток разрушенного троянца. Повреждения небольшие, требуется ремонт, независимая посадка катера на космические объекты с атмосферой опасна из-за повреждения стабилизатора. Дымов." Его сопровождал пакет данных технического состояния, записью столкновения и координатами потока.

Два оставшихся целыми робота-ползуна, сидящих, как обычно при перелётах, на стыке стабилизатора и корпуса, флегматично двинулись ремонтировать повреждения. Автоматически разделив задачи, роботы принялись за дело — один укладывал армирование, другой плазменным напылением наращивал слои стеклокомпозита и обрабатывал их до получения нужной прочности. Призрачные сполохи между электродами с напряжением в несколько десятков киловольт причудливыми фигурами вырастали за иллюминатором.

Сеть показывала не очень хорошее психологическое состояние второго пилота — несколько испуган и растерян, но управлять может. Обе капсулы открылись синхронно, Саша повернулся к напарнику, надо бы поговорить немного, чтобы убедиться самому, а не через Сеть, что тот полностью пришёл в себя.

— Что, Вов, ещё не было такого? Ничего, привыкай, всякое бывает. — Вроде бы ничего не значащие слова, но вроде сказал правильно, чтобы восстановить контакт. Александр снял пилотский шлем, чуть улыбнувшись ошарашенному Володе: "Ну, теперь тебе рулить, я отдохну." Теперь второй справится сам, хоть здорово испугался, но виду старается не показывать. Второй реальный полёт на катере для пацана, сам рвался, а вот оказывается, что реальность всё равно рано или поздно получается не такой, как на тренажёрах.

Через три минуты Александр проверил работу автолаборатории — по правилам это должна была делать только что ушедшая с поста смена. Анализатор, несмотря на происшествие, работал штатно, нисколько не реагируя на происходящее, как и полагалось хорошему автомату.

Справка Нейросети:

Малая вакуумная аналитическая лаборатория устанавливается на всех типах кораблей с 46 года Эры Поселений. Использует преимущества работы в сверхвысоком вакууме, который сложно получить в условиях атмосферы. Имеет полный набор методов физического анализа, предоставляемых реактром корабля — все виды электронной и фотонной спектроскопии (см. список), микроскопии и т.д. Для анализа образцов в глубину используется ряд методов (см.), обычно это бомбардировка ионнами инертных газов, что позволяет одновременно проводить анализ методом вторично-ионной масс-спектрометрии. Каждый анализ является частью общего плана, который разрабатывается экспертно-сетевыми эвристическими методами (см.), результаты также обрабатываются методами нейросетевой эвристики (см). В первые пять лет применения сетевых лабораторий были сделаны два крупных и несколько меньших научных открытий (см. нейросетевая наука) и создана карта распределения элементов и веществ Солнечной системы в пределах орбиты Урана, что стало одним из главных успехов космогеологии. Обучение обязанностям лаборанта малой лаборатории в настоящее время занимает в среднем 14 часов сетевой подготовки и два часа практики. Обучаемый должен иметь экспедиционный класс подготовки не ниже девятого или пилотской не ниже пятого.

Саша проверил как анализируются образцы оболочки спутника после сорокалетнего пребывания в космосе, в очереди стояли части автоматического рудника, пробы космической пыли, метеорных потоков и подобных вещей. Всё работало нормально.

Дымов взглянул в иллюминатор, освещаемый плазменными разрядами — это трудились ремонтные роботы. Он ещё раз подумал, что если бы он доверился автоматике, то, скорее всего, катера ?8 уже бы не было. В таких случаях почти не успеваешь испугаться, просто делаешь свою работу. Его то, что Володя дважды пытался передать управление автоматике при действующем первом пилоте, но сейчас анализировать это не было ни сил, ни желания.

Саша прочитал несколько писем с видеовставками от Светланы, отправил ей и родителям короткое сообщение, чтобы не беспокоились — о столкновении катера с метеорным потоком наверняка сообщат в срочных новостях Сети. Секунду посомневавшись, отложил назавтра письма друзей и Космосовета. Да, кстати надо проследить за изменением общего алгоритма противометеорной защиты.

Засыпая, он вспомнил слова Володи. Догадался ведь парень! Хотя Саша и не особо скрывал, что он — "пилот Смок", разыскиваемый среди второй сотни "наиболее желаемых международных террористов и военных преступников" одной клоунской организацией — так называемым "международным судом" в Гааге. Это такой специальный бюрократический орган западных элит, который пытается под видом суда обвинять тех, кто доставил этим самым элитам неприятности. Забавно, что обвиняли от лица "международного сообщества". Жаль, что хоть не Галактики, было бы совсем смешно.

В реальности его не то что тронуть что здесь, что на Земле, близко подлететь побоятся — и Остров, и Поселения умели защищать своих. Вадика вон уже попытались привезти в Гаагу. Говорят, что при одном воспоминании о том на Западе резко увеличивается расход туалетной бумаги. Вот ведь что обидно — Саша оказался два раза в самом эпицентре событий, сделал пару десятков вылетов, приземлялся на горящем штурмовике, воевал в застройке, а среди 'террористов' он только во второй сотне. А Вадик-Пингвин сделал всего два боевых вылета и все остальные события проспал в медицинской коме, а он — 'террорист ?1', из-за него двадцать лет назад чуть не случилась большая война, его прозвищем назван международный кризис и небольшая революция, в которых он вообще никак не участвовал. Да, несправедливо устроен мир! Саша улыбнулся, засыпая. Да, двадцать лет прошло с тех самых пор, а как будто вчера было. Почему-то ему приснилась странная планетка Сарна, ненадолго залетевшая в Пояс Койпера непонятно откуда. Саша сделал ошибку, что не пересмотрел сразу запись столкновения. Но это он узнает потом.

Глава 2. Опалённый Остров. Двадцать лет назад. Земля, Тихий океан.

"Пингвин"-номер был позывным всех патрульных пограничной базы Океанийского Союза на тропическом тихоокеанском острове просто потому что там гнездились настоящие пингвины.

В зоне ответственности "пингвиньей базы" молодёжная коммуна из полутора десятка человек строила остров — одно из любимых дел в тех краях. Добывали тут же со дна базальт, плавили солнечной печью и "печатали" остров на строительном принтере. Постройка небольшого острова занимает лет пять-десять, если работать в удовольствие, а не заниматься трудовым героизмом.

Ослепительное тропическое солнце скоро собиралось опуститься за горизонт. Узкая полоска кораллового пляжа с ещё маленькими пальмами, до горизонта — синие океанские волны, разбивающиеся о рифовую мель. На камнях поблёскивающие кучи сушащихся кремневолокнистых биосконструированных водорослей для армирования каркаса. Неподалёку огороженная сетью ферма для их ещё растущих собратьев. Повсюду торчали кучи камня и глины для забивки каркаса, пляж — привозной коралловый песок. Пляж, как обычно, строили чуть ли не в первую очередь — жить надо с удовольствием.

У полосы прибоя торчали ярко раскрашенные прямоугольные коробочки временных свайных домиков, три синих контейнера воздушных конденсаторов пресной воды и плавающая солнечная электростанция с краю рифовой лагуны. Ощущение небольшого праздника типа деревенской ярмарки создавали алый тримаран и пара цветастых катамаранов, незаменимых для плавания на мелководье и в открытом океане, два небольших гидросамолёта, маленький автожир и катер на подводных крыльях. Ввысь уходил трос ветрового дирижабля, похожего на маленький летающий огурец среди редких облачков. Немного не вписывалась в пейзаж большая автоматическая баржа, наполовину заполненная коралловым песком.

Справка Нейросети:

Искусственные острова (ИО) (см. Остров) — сооружения, для которых основанием является дно. Поэтому к ИО не относятся Плавучие Острова (см), включая стационарные якорные. ИО возводятся на глубинах до нескольких десятков метров. Единственным исключением являются Искусственные Вулканические Острова (см. Планетарные Технологии), к настоящему времени созданы два острова по технологии Управляемого Термоядерного Взрыва (см.) на глубине 2.5 км.

Основные технологии постройки (см): каркасная и полная заливка (каменная, керамико-композитная, биобетонная и др.— см), собираемые конструкции, насыпка. Подземные коммуникации, водяные коллекторы, доки, причалы и т.д. строятся в едином комплексе с ИО. Проводится эксперимент по выращиванию островов из растоботов — генетически сконструированных растений-биороботов (см).

Последнее десятилетие большинство ИО связываются подводными галереями (см) с шельфовыми посёлками (см) купольного и других типов. План строительства ИО независимо от формы собственности строителя утверждается Советом по Землеустройству (см.)

Аэростатные Поселения (см) не относятся к ИО, хотя их называют "воздушными островами".

В десятке метров от конца длинного мола из надувных понтонов прямо из океанских волн вынырнула белобрысая голова в плавательной маске и тут же исчезла в воде, через несколько секунд появившись у самого мола. Парень в синем гидрокостюме с выгоревшими до цвета соломы короткими волосами, сделал неуловимое движение и выскочил из воды до груди, отжался на руках и сел на мол. Волны плескались о большой синий моноласт и казалось, что человек чуть помахивает в воде огромным дельфиньим хвостом. Хоть человеку и далеко до дельфина, но хороший пловец с моноластом может развить с ним скорость до 15 км/ч и нырнуть метров на 80. Загорелый парень снял маску с двумя маленькими дыхательными баллончиками высокого давления на висках и начал отстёгивать подводный фонарь с пояса.

Плавание с моноластом фото

Девушка в голубом сарафане без спины с распущенными светлыми волосами легко бежала к нему по пружинящим понтонам. Она на секунду остановилась, посмотрев, как напряглись мышцы парня под тонким синим гидрокостюмом и вприпрыжку подбежала к краю мола. Только слепой не заметил бы, что их роман в самом разгаре. Девушка, села спиной к морю, лицом к белобрысому, положила руку на плечо и подала термос с холодной водой.

Парень чмокнул девушку в губы, и провёл пальцем по блестящему на солнце золотому ожерелью. Это он его ей подарил, как только прилетели сюда. Трёхмерную модель он сделал сам, стилизовав её имя и обыграв как освещённое светом солнца, а потом распечатал на объёмном ювелирном принтере. Золотую пластинку он нашёл три года назад в разбитом корабле, что не забыл сказать женщине. Романтично и возвышенно. Хорошая была пластинка, целых восемь ожерелий вышло, ей досталось последнее. Подруга теперь с ожерельем почти не расставалась. Молодая женщина улыбнулась и посмотрела парню в глаза и взяла за руку.

Девушка была тут всего месяц, приехав в отпуск в его края с новенькими пилотом из космопорта и к открытости и незакомплексованности нравов маленьких океанских островов уже почти привыкла.

Парень учащённо дышал то ли после подъёма с глубины, то ли из-за близости женщины, а может быть из-за того и другого. Руки скользнули под сарафан, обнимая подругу за талию и тут резкий импульс тока слегка дёрнул кожу шеи — экстренный вызов Сети. Вот уж вовремя, нечего сказать.

— Дымыч! — раздался в микронаушнике голос Старшего, ещё одного Александра, — слышишь! Ты там повнимательнее, соседи нехорошо замельтешили, могут ударить. Ты на моле? Светка с тобой?

— Со мной. Если что, нырнём к Герке в "шарик" или побежим к каркасу, как получится.

— Лучше ныряйте, берите в шарике управление на себя. Светка по ВУСу — "беспилотница", там как раз как в бункере.

— Понятно. Лучше, чтоб не потребовалось. До связи.

Александров в коммуне строителей было целых три. Чтобы не путать с двумя другими орбитального пилота Дымова звали просто "Дымычем".

— Что он сказал? — спросила Света.

— Соседи странно себя ведут, как бы стрелять не начали. Спросил про тебя.

Саша поболтал в воде моноластом, подняв маленькую волну, прикидывая, чем им сейчас заняться — тем, для чего девушка сюда пришла, или всё-таки нырнуть с ней в сферическую станцию подводных работ. Подозрительно эти шахиды вели себя последний месяц и подобные объявления случались раз в неделю. Поколебавшись несколько секунд, Саня одним движением расстегнул застёжку гидрокостюма.

— Надо же, а моноласт не снял! — немного ехидно прошептала Света, с недвусмысленным вызовом глянув ему в глаза, — говорят, что чукчи даже не снимают лыжи, когда занимаются любовью.

— А кто такие "чукчи"? — спросил парень.

— Это те, который не снимают лыжи, — слегка вызывающе улыбнулась девушка.

Белобрысый парень расхохотался, потом открыл рот, чтобы что-то ответить, но тут взывл сигнал общей тревоги.

— Всем внимание! — нёсся из динамиков на острове и дублируясь в микронаушниках голос Старшего, наблюдательные дроны оглушены. Я вызвал "пингвинов", но у них все разведдроны на срочных вылетах. Резервный подойдёт через двадцать минут. Патрульный будет через десять минут. Мы с Ромкой пытаемся связаться с дронами. Всем без суеты защелиться до отбоя!

Старший имел в виду, что всем надо спрятаться в укрытиях пока он не даст разрешения выходить наружу. Подземные коммуникации, которые отливались сразу вместе с островом, были маленьким лабиринтом из убежищ и ходов сообщения. Саша пододвинул к себе тяжёлый водолазный пояс. Ослепление дронов, летающих над своей территорией, средствами радиоэлектронной борьбы — да, это серьёзная провокация.

Парень застёгнул гидрокостюм, — Светка, как я скажу "вдохни" — ты вдохни сколько сможешь и держи дыхание, пока погружаемся. Если воздуха не хватит, толкнёшь меня, я отстегну тебе загубник вот этого баллончика. Выдохнешь в воду, вдохнёшь из баллончика, задершишь дыхание до шлюза. Глубины тут даже 20 метров нет, с моноластом даже без пояса донырнем без проблем. Поняла? — Света кивнула. Она умом понимала опасность, но мозг не хотел верить, что всё всерьёз.

— У нас время есть, — Саша начал успокаивать подругу, он не хотел резко нырять на глубину с новичком, всё-таки она выросла в России, а не здесь. Мало ли, вдруг запаникует на глубине, лучше нырнуть спокойно, — так вот, система "Контур-2" засекает любой опасный объект калибра больше 50 мм, а меньшим с десяти километров и не стреляют... Но мы на всякий случай сейчас нырнём в "шарик", приготовься. Девушка послушно начала стаскивать сарафан.

Внезапно Дымыч замолчал, услышав приближающийся мерзкий свист, переходящий в негромкий гудящий вой. Так воет миномётная мина калибра 120 мм, старое опасное оружие. Вой значит, что мина падает именно на тебя и как его услышал, у тебя есть от трёх до семи секунд. От осколка одной такой штуки у него остался шрам на спине со времён операции на Сокотре. Почему "Контур" не сработал думать было некогда. "Вдохни!" — выкрикнул он Свете и, обхватив её руками, кувыркнулся в воду. Почти в ту же секунду раздался сигнал общей тревоги.

Саша изо всех сил работал моноластом, пытаясь уйти на максимальную глубину до разрыва мины. Какая мина? — думал он, — осколочная или фугасная? Если фугасная, то мощный заряд взорвётся на глубине несколько метров и гидродинамический удар убьёт их прежде, чем они поймут, что к чему, а если осколочная, то им не будет ничего — взрыв слабый, на поверхности, осколки остановит слой воды.

Бу-бум! — судя по донёсшемуся через воду хлопку мина взорвалась над поверхностью, недалеко от мола. Ударная волна от небольшого заряда, отразившись от границы сред вода-воздух, почти целиком ушла по пути наименьшего сопротивления.

— Правильно решил нырнуть! — подумал Дымов.

Он на несколько секунд прекратил гребки моноластой, чтобы помочь Свете, которая сняла халат только наполовину и теперь он зацепился на одном плече. Теперь она путалась в нём под водой и одновременно пыталась помочь толчками ног уйти им обоим в глубину, с такими порывистыми движениями она сейчас растратит весь кислород в лёгких. Саша сделал сильный рывок и из одежды на девушке осталось только ожерелье. Вперёд, точнее, вниз.

Слегка подсвещённый шлюз в подводный узел открылся бесшумно. Саша показал подруге пальцем на несколько освещённых биофонариками дыхательных мундштуков в стене шлюза — на случай если у ныряльщика кончается воздух. Он привычный к погружениям, а она почти на пределе. Но Света помотала головой — продержится и без этого. Так же быстро и беззвучно закрылся люк, заработали шлюзовые насосы, дышать можно будет через 15 секунд. Они пока в безопасности, даже если будут стрелять фугасными из гаубиц.

Дымов анализировал ситуацию. Скорее всего, это была активно-реактивная корректируемая мина с противорадарным и даже более продвинутым покрытием, поэтому система охраны распознала атаку слишком поздно. Такие штуки стоят очень дорого и выпускаются только в Западном блоке. Снаряжают эту дрянь серьёзной начинкой вроде спецврывчатки или кучи готовых осколков, оснащая "умными" взрывателями, при такой цене это уже без разницы. Человек с обычной военной подготовкой залёг бы на моле и поймал бы полсотни осколков, превративших его в фаршированный сталью мясной фарш.

Вообще так и надо — обстрелять сначала осколочными минами, поразить открытые цели, вжать противника в землю, а затем уже долбить фугасными. По-хорошему, после огневой подготовки должен идти десант и доделать то, что не доработали миномётчики.

Раскрылась внутренняя часть шлюза. Гера, смуглый тощий черноволосый парень, не отрывая глаз от панорамного экрана, сунул им два стереошлема. Выглядят как детская игрушка, а на самом деле оружие операторов беспилотников, почти такие же используются пилотами.

— Ребята, не тормозите — резко сказал Гера, бросив взгляд на ошалевшую Свету, — полуминутная готовность. Дроны уже выскакивают, берите "охотников", корректировщиков запеленговали.

— Я беру "охотников", — ответил Саша, — Света возьмёт "ударники", я присоединюсь. Саша, как самый квалифицированный из них, автоматически стал старшим. Гера был просто боевым координатором.

— Хорошо, — ответил Гера, — у Светы две минуты.

Здесь, в тишине на глубине 20 метров, происходящее наверху казалось нереальным. Не верилось, что там сейчас рвутся мины и тысячи осколков несутся над поверхностью недостроенного островка, ища во что бы воткнуться.

Одновременно с разрывами, море вокруг стало вспениваться султанчиками, появляющимися с резкими плюющими звуками. Это замаскированые под донные объекты длинные пеналы быстро всплывали с небольшой глубины. У поверхности из них сжатым воздухом из них выбрасывались трёхметровые дроны, раскладывали короткие крылья и уносились туда, откуда летели мины. Из невысоких плоских контейнеров вдоль бортов тримарана и одного из катамаранов один за другим выстреливались термопаровыми патронами пятиметровые самолётики с крыльями чуть подлиннее, чем у их собратьев. Оба вида странных самолётиков относились к классу малых ударных беспилотников, правда пятиметровые в этом случае считались "большими". Простая, неплохо экранированная электроника, напечатанный на объёмном принтере фюзеляж с авионикой. Если будет потеряна связь с оператором, начинают работать сами как рой с распределённым интеллектом. Дешёвое и грозное оружие океанийцев. Вроде бы только что были почти беззащитные люди и на тебе.

— "Большой луноход" всё, — сообщил Гера. Он имел в виду, что фугасной миной уничтожен один из двух боевых многоколёсных роботов, напоминавших по форме советский Луноход-1. Обидно, что накрыли тот, который нёс крупнокалиберный пулемёт, остался "маленький луноход" с обычным ручным пулемётом.

Пять маленьких беспилотных перехватчика на максимальной скорости набирали высоту — началась охота на авиакорректировщиков. По нескольким каналам два беспилотника выдавали сигналы для корректировки и подрыва мин. Воздушных шпионов уже запеленговали, теперь надо вывести из строя как можно скорее. Сейчас на островок сыплются мины — 15 штук в минуту на ствол, четыре огневые точки, то есть батарея, 60 мин в минуту. Буквально через пять минут они разнесут недостроенный островок в дым. Гера, как мог, уже вывел охотников в правильный сектор, но у него только базовые навыки. Он подводник, даже автожир пилотирует на уровне среднего школьника, другая среда, другие скорости.

— Взял управление охотниками, — сказал Саша, — вижу цель.

Стереошлем показывал, что на высоте 800 и 1200 метров, накручивали широкие круги два полупрозрачных четырёхметровых самолётика, подкрашенных в бело-голубые цвета. Авиакорректировщики, они незаметны глазом с земли, снаряжены мощной оптикой и защищённой электроникой. Подавить их дистанционно своими силами не удалось. Интересно, заметили ли операторы угрозу? Хотя против пяти охотников у них шансов всё равно почти нет. Это аппараты, способные висеть подолгу, а не выписывать кренделя в воздухе, как боевые дроны. Если начнут петлять, про корректировку можно забыть — на цели не сфокусируешься. Саша поставил три дрона-охотника в автоматический режим и отметил им первую цель, а сам вручную повёл два на второй. Дроны разошлись в стороны, охватывая жертву по отработанному алгоритму. То ли операторы не ожидали атаки так быстро и поздно заметили угрозу, то ли корректировали мины по целям, которые сочли важными, но уничтожить корректировщиков не составило никаких проблем — дроны-охотники, как на учениях приблизились на расстояние выстрела, отстрелили лёгкие примитивные ракеты воздух-воздух и "глаза" противника смело конусными потоками осколочных элементов.

Убийственный огонь по острову тут же сильно ослаб — разлёт мин большой с такого расстояния и без корректировки половина мин ложилась в воду. "Умные" мины попытаются в качестве резервного канала использовать GPSили даже Глобанет, но всё это было наглухо забито нашими помехами с первым же выстрелом. Генератор находился тут, рядом в Геркином хозяйстве, а несколько замаскированных излучателей — наверху, хотя часть противник успешно раздолбал фугасными минами, пока работала корректировка. Однако, прицелы у противника выставлены, он пристрелялся, поэтому остров всё равно под огнём.

На экране было видно, как в нескольких десятках метрах от островка стали подниматься столбы воды — это рвались потерявшие ориентацию мины. В подводной станции доносились глухие удары разрывов.

— Корректировщики уничтожены, — будничным голосом доложил Дымыч. Так полагалось, несмотря на то, что уничтожение целей было отмечено на экране.

— Понял, ответил Герка, — Ребят, подтвердите готовность, через полминуты берете управление, "птички" почти в зоне атаки. Я беру 4 маленьких.

Это было правильно, даже многовато для него, но всё равно Гера плюс автоматика несколько лучше просто автоматики.

— Взял(-а) управление, — почти одновременно ответили Саша и Света. С этого момента, как Нейросеть записала их слова, они стали ответственными за всё, что делали беспилотники их групп. Дроны образовали временную информационную сеть и то, что они видели, интегрировалось Нейросетью и выдавалось в оптимизированном виде на панорамный экран и в стереошлемы.

— "Глушилка" работает, второй баркас вдаль на два часа, — сообщил Гера.

Он имел в виду, что обнаружена станция РЭБ (радиоэлектронной борьбы), которая находится на втором судне вдаль, под углом 30 градусов (как цифра два на циферблате часов) к курсу. Это она оглушила беспилотники (забила каналы связи с оператором) и сейчас пыталась сделать то же самое с дронами или вообще перехватить управление, если удастся. Правда, с боевыми ударными беспилотниками, работающими в группе, это совсем непросто. Но то, что на баркасе, который был сейчас подсвечен оранжевым маркером в приоритетах целей, сидят не ушибленные головой фанатики, а вполне себе профессионалы, было очевидно даже пальмовому крабу.

В условиях активного радиоэлектронного противодействия дроны автоматически образовали временную информсеть, обменивающуюся радио— и лазерно-световыми сигналами. Чем больше дронов, тем лучше обзор и надёжнее сеть. Теперь было хорошо видно, как из четырёх точек на острове оппонентов поднимаются бледные дымки — это работали миномёты.

— Вижу цели, — сказал Саша, — Если заработают зенитки, я их атакую и сразу ввожу всем алгоритм автоманеврирования. Большими дронами бью по глушилке, там наверняка и корректировочный центр. Света атакует точки один, два, три. Гера — огневую точку четыре. Остальное по результатам. Если зениток нет ...

Договорить он не успел — сигналы трёх дронов исчезли, камеры соседних беспилотники засекли как брызнули в сторону обломки. Датчики показывали лазерное излучение, в четырёх местах острова вспыхнули мерцающие огоньки — автоматические пушки.

— Сильный зенитный огонь, — сказал Дымов — Работаем по плану. Вокруг огневых точек собралась толпа мирняка, типа, живой щит. Толпу игнорируем, но специально не мочим.

— Да, односложно ответила Света. Ей было очень страшно, но больше всего она боялась ошибиться. В университете она по ВУС (военно-учётной специальности) была оператором беспилотных летательных аппаратов, но не могла представить, что ей придётся быть в настоящем бою. Съездила, называется, в отпуск с любимым!

Света отметила цели для атаки. Дроны выписывали виражи в режиме автоманеврирования, нужно было скоординировать свои действия с автоматикой. Вокруг четырёх миномётных точек собралась толпа из нескольких тысяч человек — почти всё население сектантского острова, это чтобы было побольше потерь в случае ответного огня. Тогда Западный блок начнёт истерику по поводу безвинных жертв и кровавых террористов с островов. Непросто выстрелить, когда знаешь, что сейчас могут пострадать женщины и дети, пусть даже они сейчас и беснуются, желая твоей смерти. Света пыталась выбрать угол, с которого поток осколков не заденет толпу и у неё никак не получалось. А если не бить в ответ, то их всех уничтожат. Исчезли сигналы ещё двух беспилотников. Всё серьёзно, операцию противник подготовил неплохо.

— Приказываю любой ценой подавить огневые точки. Немедленно. Бить с первого удачного ракурса, — жёстко сказал Саша, почувствовав её секундное колебание. Света вывела красную метку на первый миномёт.

Двухметровый йеменец Али работал, как заведённый. Слава Аллаху, что по его воле Али родился таким сильным. Воин "Сути Веры" почти не сбил дыхания, закладывая в шайтан-трубу двадцатипятикилограмовые активно-реактивные мины. Отработанное движение и мина скользит в ствол.

— Аллаху Акбар! — тихо говорит Али, чтобы выстрел был точнее. Шаг в сторону, зажав уши, после выстрела принять новую мину от подающего. И так ещё и ещё. С такого расстояния из миномёта точно не попасть. Хорошо, что у них есть специальные кафирские мины, которые в полёте направляют на цель люди с баркаса. Это те же, кто управляет прозрачными голубыми самолётиками. Кафиров всего несколько человек, но вместе с ними не меньше двух десятков правоверных из самого Халифата. Это ли не доказательство того, что шейха Сейеда уважают даже в могучем Халифате! Пусть проклятые кафиры убивают друг друга. Иншалла!

Вокруг прыгала в священном экстазе толпа. Обе его жены и трое детей тоже были там. У Али было две жены, будь благославен шейх Сейед! Как ему повезло, что он последовал за ним после того как приехал в город и увидел проповедь шейха по головизору! Шейх говорил про "Великий Халифат 2.0" и войну с неверными. Почему Великий Халифат 2 был с каким-то нулём в конце Али не знал, да и не его ума это дело, главное, что об этом знал шейх Сейед, для Али вполне достаточно, что он может читать Коран. Тогда Али сразу же побежал в местную ячейку "Сути Веры", где его приняли как родного. Он был нищий, а сейчас у него две жены! Будь благославен шейх Сейед!

На том кафирском островке, куда сейчас прилетают мины, настоящий Сакар — ад. Али знает, он видел результаты стрельбы своей батареи в Бангладеш. Тогда шейх Сейед похвалил их и даже выдал им на батарею рабыню из захваченных пленниц. Будь благославен шейх Сейед! Жалко только, что рабыня так быстро умерла. Правда, она была некрасива, не то что женщины этих островных кафиров.

Он знает, он видел. За последние три месяца они с командиром батареи несколько раз выходили на рекогносцировку на какой-то рыболовной калоше. До того, как глупые кафиры перестали пускать их в свои воды, им удавалось подходить совсем близко к их остовку. Их бесстыжие женщины купались и валялись на берегу совсем голые. Какой неслыханный харам! От вида женского тела Али начинало трясти, он не мог оторваться, пока командир не дал ему по шее. Обе его жены были толстые, так что за талию почти не обхватить, поэтому они считались красивыми. Но тут было другое, фигуры кафирских женщин вызывали сильное желание. Его жёны ходили, перекатываясь как две беременные ежихи, а эти грешницы скакали как лани. На самом деле эти грешницы красивы, намного красивее его жён. А ещё светлые волосы... от этого мутилось в голове и колотилось сердце. Правоверные смотрели на грешниц в бинокли, выбирая себе рабынь. Этот знали, что этот день наступит, когда они придут сюда, убьют их мужчин и заберут себе женщин. Аллах дарует им победу над неверными свиньями!

Али мысленно попросил Аллаха, чтобы хотя бы некоторых из кафирских женщин не убило и не покалечило. Хотя, можно попользоваться и раненой, пока она не умрёт. Али сглотнул слюну. Надо работать, кормить шайтан-трубу, а это непросто, уже начинает болеть спина и тяжелеют руки.

"Тук-тук-тук," — заработали как будто огромные швейные машинки, так стреляют малокалиберные зенитные пушки. Это значит кафиры атаковали с воздуха. Али не знал, штурмовик это или "маленький шайтан" — ударный беспилотник. Но смотреть в небо нельзя, прятаться нельзя, надо работать, иначе командир сильно побьёт его. Инструктор из самого Халифата говорил, чтобы они не боялись, их защищают зенитные автоматы и большие коробки с телескопическими стволами, которые стреляют невидимым светом. Дьявольское изобретение кафирских колдунов. Инструктору легко говорить, чтобы другие не боялись, сам он сейчас сидит на баркасе с кафирами. Командир расчёта говорил, что они там ослепляют глазастых джиннов, которые день и ночь парят над кафирским островком. Тьфу, погань! Где-то невдалеке два раза негромко бумкнуло, это, наверное, кафиры выстрелили чем-то в ответ. Али не знал, что только что была подавлена лазерная пушка, прикрывавшая сектор над его миномётным расчётом.

Шайтан-труба выплюнула очередную стальную смерть. Али поднял новую мину к дульному срезу, сейчас она скользнёт в ствол. "Бу-бум," — взорвалась БОНка — "бомба осколочная направленного действия", сброшенная небольшим самолётиком, который пронёсся совсем рядом. Али даже не успел понять, что умер. Два осколочных элемента, похожие на ролики, прошли на скорости четыре километра в секунду сквозь то, что у нормальных людей называется мозгом. Ещё несколько осколков прошили его туловище, но это уже не имело значения. Тяжёлая мина выпала из рук мёртвого тела и, ударившись об опорную плиту, встала на боевой взвод, ожидая команды на подрыв или столкновения с поверхностью. Кто именно и почему толкнул или схватил эту мину, было уже не важно. Три килограмма октагена внутри стальной оболочки выплюнули в толпу, подпрыгивающую вокруг, пятнадцать килограмм готовых осколочных элементов весом от 2 до 20 грамм со скоростью три с лишним километра в секунду.

— Первая огневая точка уничтожена, детонация боеприпаса, — сообщил Гера.

— А-аах! — тихо вскрикнула Света, увидев на стереошлеме результат взрыва 120 мм осколочной мины в толпе.

— Не отвлекайся! Продолжай работать по целям! — громко сказал Дымов, — иначе наших всех уничтожат! Он выводил третий дрон на крутящуюся длинную коробочку на широкой колёсной платформе — лазерную пушку с дистанционным управлением. Пушка развернулась к дрону, но реактивные бомбосбрасыватели сработали за полсекунды до выстрела.

— У нас потери, — сообщил Гера, — один критический, один тяжёлый, пять лёгких.

— Вижу, сквозь зубы ответил Саша. Света молчала, на стереошлем через Нейросеть выводилось всё, но она не могла воспринимать такой объём информации одновременно, да ещё всё меняется каждую секунду. Герке проще — у него большой стереоэкран.

— Кто? — спросила Света, она плохо ориентировалась с информацией на тактическом экране.

— Ник критический, Джамиля тяжёлая, остальные лёгкие, ответил Гера, показав пальцем на маленькие зелёные человеческие контурные фигурки в углу экрана. На некоторых были жёлтые и точки и даже части тела, у одной из фигурок — красное плечо, а у одной — только зелёный контур, а сама фигурка красная с чёрным.

— Не отвлекайся, работай по целям, — сухо сказал Саша.

Сообщение от Геры: — пять катеров с десантом, расстояние десять километров, скорость 80, до 20 рыл на каждом. Надо спешить, а то под прикрытием миномётного огня они подойдут к самому берегу и высадят десант. Тогда — конец.

"Бу-бум," — сработали четыре БОНки одновременно, превратив тяжёлыми осколками лазерную пушку в решето.

— Второй лазер подавлен, — доложил Саша. Он уже выводил следующую тройку дронов на ближайшую автоматическую пушку. Противник тоже не дурак, тоже хочет победить и не хочет умирать. Очередь из пушки и цель атаковали только два малых беспилотника, один из которых разваливался почти на глазах. Громко бахнули четыре осколочно-фугасные бомбы. Чёрный дым, подсвеченный вспышкой пламени — детонация боезапаса. Сообщение об уничтожении цели.

Саша одновременно сумел, чуть вмешиваясь в автоматику ударить четырьмя большими и двумя маленькими дронами по "электронному" баркасу. Точнее, ударили только два больших, остальных смело огнём противовоздушной обороны. Замаскированный под рыболовный сейнер малый корабль радиоэлектронной борьбы горел и на глазах валился на левый борт. Несколько маленьких фигурок в оранжевых жилетах прыгнули в воду. Похоже, кораблик "всё".

То, что часть системы ПВО отвлеклась на защиту баркаса, только что позволило Саше группой маленьких дронов уничтожить автоматическую пушку, а Гере, потеряв все дроны его группы, наконец-то подавить четвёртый миномёт. Расчёт был выведен из строя, но сам миномёт цел.

Света уничтожила второй миномёт — тяжёлые осколки на огромной скорости в нескольких местах прошили ствол. Её последний оставшийся дрон выкосил миномётный расчёт цели номер три даже не задев толпу вокруг. Миномётный огонь прекратился, пока не начнут работать резервные расчёты. Долго копошатся, видно первый состав был более-менее обучен, а остальные — как обычно. После взрыва мины на первой точке в толпе началась паника, там творилось чёрт те что — часть сектантов метались, как животные во время пожара, часть упали на землю, часть подпрыгивали и приплясывали возле миномётов.

На экране появился вид их острова, отлично виден островок, откуда только что били миномёты и маленькие остроносые коробочки — катера с десантом, идущие прямо к ним. "Контроль над дронами восстановлен," — он сообщил Ромка. Понятное дело, ведь кораблик РЭБ уничтожен и активные помехи закончились.

ПВО острова заметно ослабло, ну и шут с ним, пусть его добивают штурмовики, а ему надо уничтожить миномёты, — подумал Саша, у него оставалось три маленьких дрона и совсем рядом с целями. Миномёт номер 3, к которому уже подбегал резервный расчёт, он накрыл как на учебном полигоне. Последняя огневая точка была, как заговорённая, он потерял один дрон, промазал осколочной бомбой с последнего, уже дышавшего на ладан. Дрон бросало во все стороны, авионика была критически повреждена осколками и лазерными импульсами. Осталась одна малая фугасная бомба. Почти нереально попасть в миномёт. И тогда Дымов, направил разваливающийся самолётик на большой штабель закрытых ящиков, который по неопытности командира расчёта был совсем рядом с огневой точкой. Это практически наверняка боезапас. Взрыв мощностью в полтонны тротила слизнул и миномётную позицию номер 4, и толпу вокруг. И правда, это был боезапас.

Саша поднялся, снимая шлем, — я наверх. Света, оставайся здесь, пока бой не кончится.

— А раненые? — тихо спросила Света.

— Там Ия, она врач, если понадобишься — позовут. Герка тоже остаётся. Когда бой кончится, тогда возьмёшь "поплавок" — Гера покажет и выскочишь наверх через шлюз.

Саша надел моноласт и боком переполз в шлюзовое отверстие.

Света не знала, что ей делать, Саша идёт туда, чтобы встретить десант, а она будет тупо сидеть здесь. Она умеет стрелять, но даже близко не так как ребята. Но сидеть тут, пока другие будут воевать? Она могла бы помочь раненым. Гера будет здесь, но он подводник...

— Сиди здесь, сказал Гера, поняв, что Света готова рвануть наверх, — там от тебя сейчас мало пользы, как отобьют десант, так сразу выйдешь. Без моего разрешения не лезь в воду, тем более, когда катера подходят. — Увидишь, почему.

Саша выплыл у самого берега, вдоль сдувшихся понтонов мола, истыканных осколками. Скинув моноласт на изрытый воронками песок, он бросился к каркасным проходам. Только он перекувыркнулся через кучу привозной глины в проход, как сзади как барабанной дробью пронеслась серия громких хлопков — его заметили с катеров и обстреляли из автоматической пушки. Стрелять с ходу на скорости по отдельному бегущему человеку с такого расстояния, когда катер прыгает по волнам, можно только сдуру, пока снаряды долетят, он будет уже в укрытии.

До подходящих катеров было чуть больше двух километров, они расходились веером, чтобы взять оборонявшихся в клещи. Два зайдут со стороны понтонного мола, два высадятся на рифовой отмели для фронтальной атаки, один уходил вправо, там сложный фарватер, но вполне можно высадиться. Атаку планировали люди, явно не понаслышке знакомые с военным делом.

Дымыч отодвинул нечто вроде пластиковой шторки, сливающейся с литой каменной стенкой и достал ниши из двух пеналов под цвет камня автомат и крупнокалиберную снайперскую винтовку с коническим стволом. Эта штука разгоняла пулю в сужающемся канале ствола до двух с половиной километров в секунду, страшная вещь. Саня со щелчком вставил сдвоенный магазин в автомат. Позиция удачная — перекрытая стойкой автоматического принтера и парой плит глубокая щель для труб водопровода, сверху куча песка — специально насыпали для маскировки. Вокруг несколько больших куч глины и базальтового камня.

Саша закинул автомат за спину, вставил обойму из пяти патрон и один за другим высадил их в катер напротив по показаниям баллистического вычислителя. Никакого результата на расстоянии почти два километра. Он года четыре не стрелял из снайперки, а тут была ещё и новая модель. Нет, винтовку, которую им привезли неделю назад вместе с тяжёлым оружием, он, безусловно, пристрелял как полагается, но не более того. Вместо практики в стрельбе он занимался бабой. Теперь разгильдяйство может дорого обойтись и каяться поздно. Скрипнув зубами, Саша высадил вторую обойму вникуда и вставил обойму пристрелочных патронов. После третьего выстрела на борту катера у самой блеснула яркая вспышка пристрелочной пули. Он сильно мазал. Только с пятого выстрела он, наконец попал "пристрелкой" почти туда, куда хотел. Новая обойма. А уже меньше километра.

Справа грохотал крупнокалиберный пулемёт "Риф" с коническим стволом, это Саша Старший работал по своей цели — катеру с правого фланга. Через несколько секунд катер резко повернул, лёг на борт и на полной скорости выскочил на полосу рифов. Видимо, заклинило управление или убило штурвального. С катера полетели вперёд крохотные фигурки. Ещё бы, почти 90 км в час, а ремней безопасности у десанта нет. Проехав боком и днищем по острым камням, катер выпрыгнул на свободную воду, на глазах уходя в волны. Это всё. Вылетевших убило о рифы или они ушли на дно контуженными от удара о воду. Двигатель всё ещё работал, толкая остатками поломанного винта погибающую посудину вперёд. Может быть кто-то сумет спастись с катера, но течением их унесёт в океан. Сейчас Старший начнёт менять позицию, она была отличной для стрельбы по правому флангу, но катера с фронта или справа вне сектора обстрела. Правда, он тоже от них закрыт.

Похоже, Саша начал попадать, потому что правый катер по фронту начал дымить и чуть сбавил скорость. Пора менять позицию, а то сейчас пристреляются. На катере, похоже, оценили его стрельбу и сейчас поливали его позицию из 30-мм автоматической пушки. Хорошо, что не очень точно. На втором катере, что прямо перед ним — крупнокалиберный пулемёт, если не попадут прямо в него, то ничего страшного, каменными осколками, конечно, может посечь. Хотя правоверные из пулемёта стреляли ещё хуже, чем он из снайперки.

Сзади раздались два громких плевка — это вышли из прыгающих донных контейнеров две малые противокарабельные ракеты, почти те же самые беспилотники. Сеть сообщила, что ракеты на тримаране повреждены осколками, два контейнера на острове тоже повреждены. Реальность очередной раз оказалась несколько не такой, как планировалась. Система сетевого принятия решений и планирования будет самообучаться. На их опыте.

Ромка сделал всё по инструкции — всадил обе ракеты дуплетом в ближайший катер на левом фланге. Сдетонировал боезапас, вспыхнуло горючее и через несколько секунд от катера остались лишь масляные пятна и обломки на поверхности. Зря, подумал Саша, надо было придержать вторую ракету, посмотреть попала ли первая и затем уже бить по результату и мог бы накрыть всю левую группу. Да уж, воюют ополченцы, а не кадровая часть. Хотя может Ромка был и прав, будь на катере система активной защиты, она вряд ли бы сработала сразу на две ракеты. Похоже, десант на катере не считался ресурсом, стоящим трат на активную защиту.

Второй катер разогнался и шёл по прямой на скорости почти 100 км/ч.

— Дымыч, — получил он приказ Старшего, гаси катер на левом фланге, попытайся замедлить, а то как бы не проскочил.

Саша отправлял в цель пулю за пулей из крупнокалиберной снайперки. Заработал пулемёт Старшего, который сменил позицию. Катер явно дымил, заметно потерял ход, но продолжал "буром" переть вперёд. До берега метров триста. Что там Гера, заснул что ли?

Неожиданно для нападвших в небо поднялись три огромных столба воды от направленных взрывов подводных фугасов там, где проходил катер с левого фланга. Катер разломило пополам на одном из водяных столбов. Остатки всосало в образовавшуюся воронку. Жаль, что фарватер и глубина по фронту не позволяют поставить фугасы.

— Дымыч, фронт — два причаливают!

Два катера, замедлившись резкими виражами, выползли носами на каменную отмель, с бортов посыпались бородатые парни. Некоторые были одеты в устаревшие бронекостюмы и тактические каски, наверное, командиры низшего звена. Почти триста метров по колено в воде на скользких и острых рифах.

— Обязательно одевайте каску, — вспомнил Дымов чёрный солдатский юмор, выбирая цель, — и товарищам не придётся собирать осколки вашего черепа — они будут уже упакованы в каске.

Саня пристрелялся, пять пуль — минус четыре фигуры в бронекостюмах. Смена позиции. Это было правильной идей, там, где он был три секунды назад, поднялось чёрное облачко взрыва самонаводящейся гранатомётной ракеты, ещё одна бухнула в кучу с песком.

Сзади работал пулемёт "лунохода", пробирающиеся через волны прибоя бородатые люди падали в волны и больше не вставали. Две коренастых фигуры, около которых суетились ещё несколько, поворачивали длинные трубы — лёгкие безоткатные орудия. Два выстрела из конусной снайперки, минус одно орудие, оба попадания в ствол. Стрелок второй безоткатки успел выстрелить. Нейросеть подала сигнал — луноход-пулемётчик уничтожен. Тут же заработал ручной пулемёт — это Мишка открыл огонь из резервной точки. Он умел пользоваться пулемётом, расчёт оставшейся безоткатки как ветром сдуло в волны.

Последний выстрел по последнему клиенту в бронекостюме. Всё, на такой дистанции снайперка ни к чему. Сунув её на всякий случай в каменную щель, Дымыч перехватил автомат. Смена позиции, а то сейчас его превратят в салат из автоматической пушки с катера. Сзади девчонки стреляли из нескольких автоматов и винтовки. Откуда-то сзади ударил выстрел тяжёлого гранатомёта, видно, Ромка взял "граник" после того, как у него закончились ракеты. Полыхнула яркая вспышка, тут же исчезнувшая в облаке чёрного дыма, а через секунду долетел оглушительный взрыв — самонаводящаяся граната попала в боевой модуль правого катера, детонация боезапаса. Через несколько секунд полыхнуло топливо. Вряд ли там кто-то выжил.

Очередь из крупнокалиберного пулемёта с последнего катера и выстрел из гранатомёта по месту, где только что был Ромка. Успел ли спрятаться? Вроде успел, сеть показывает, что легко ранен.

По второму катеру заработал крупнокалиберный пулемёт Старшего, крутой мужик, бегает с такой тяжестью. С такого расстояния он превратит катер в сито за несколько секунд, он выбрал отличную позицию, будущий подземный дождевой водосток, маленькая щель-амбразура. Перед позицией Старшего бумкнули аэрозольные гранаты, скрытые в грунте. Теперь он скрыт облаком горячего чёрного дыма, а сам видит катер через камеры внешнего вида, Нейросеть выдаёт изображение на тактические очки как будто он видит его своими глазами. Для снайперской стрельбы это не очень, но для мишени размером в катер — в самый раз. Катер перенёс огонь на самую опасную точку, одновременно, дав задний ход, сползая с каменной отмели. Нервы, что-ли не выдержали или там и на катере те, кто командует высадкой?

"Я Пингвин два-четыре, подлётное время две минуты, держитесь братишки!" — раздалось в микронаушнике. Ударное патрульное звено, состоявшее из штурмовика и нескольких тяжёлых дронов полностью меняло ситуацию на поле боя. Оставалось мелочь — продержаться пару минут и не дать атакующим войти в ближний бой. Если сейчас не сработает, то ближний бой неизбежен и тогда их закидают гранатами в щелях и укрытиях. Из девчонок бойцы не очень, особенно в ближнем бою. Из высадившихся трёх с лишним десятков к берегу через волны прибоя подбегали около двадцати. Дымыч прекратил огонь, меняя позицию. Сейчас Старший должен отдать команду активации. Если всё пройдёт по плану, то бой можно считать законченым.

Почти у самой кромки воды, где на поверхность выходили камни рифа, чуть приподнялись, треснув посередине земли два полутораметровых каменных выступа, на первый взляд ничем не отличимые от десятка таких же рядом.

Малый оборонительный робот с мрачной аббревиатурой МОР и не менее мрачным прозвищем "мясорубка", разработка полувековой давности времён ещё первого Острова. Как обычно для островных разработок — эффективно и очень дешёво — четыре необычайно простых пистолет-пулемёта Шпагина (ППШ), чуть модифицированная модель 1940 г., скорострельность 1000 выстрелов в минуту на ствол, встроенное водяное охлаждение, боезапас 8000 патронов, примитивная управляющая электроника, механика, напечатанная на простом объёмном принтере, которые стоят чуть ли не в детских садах. Сверху-маскировочный чехол под местность.

Щели расползлись, как створки раковины, и роботы обрушили на наступающих свинцовый водопад с расстояния меньше 80 м, почти 70 пуль в секунду с каждой огневой точки. Патрон повышенной мощности, пули — одна разрывная, одна с термоуплотнённым сердечником. Плотность огня, внезапность, отсутствие укрытия и недостаточная боевая подготовка делали шансы нападавших почти равными нулю. Некоторые из них даже пытались стрелять в ответ по оборонительным роботам, не понимая в состоянии шокового стресса, что лупят по бронированной крышке. Кто-то даже успел шмальнуть из гранатомёта, но не попал то ли с испугу, то ли от того, что стрелял уже раненым. Через четыре секунды островок больше никто не штурмовал.

Последний катер прекратил огонь и на скорости ушёл вдаль. Это ненадолго, сейчас он познакомится с "Пингвином" и есть мнение, что шансы катера практически равны нулю.

— Прекратить огонь, выползаем, помогаем раненым, — дал команду Старший. Бой закончился, всё, он теперь не командир, а просто неформальный лидер общины.

Саша бежал туда, где по сигналам Сети, лежали раненые. На всякий случай, автомат с собой. Вряд ли он потребуется, вот-вот подлетят пограничники и армейцы, но мало ли что. Вот и щель, где по сигналу были Ия и Ник. Он заглянул в каменную траншею, тёмная полоса на дне тянулась вглубь, где был проход к одному из подземных полупостроенных хранилищ для воды. Значит Ия утянула туда раненого. Почти одновременно появились Ромка с гибким стереомонитором и Старший. Из прохода Ия и махнула рукой — надо скорей.

Через минуту Ник уже лежал на куске ткани, даже одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что парень умирал, хотя был в сознании. Торчали хвостики затычек, который Ия успела вставить, чтобы блокировать на время внутренние кровотечения, стояла на телескопической стойке капельница, а врач, вся до светлых волос, забранных пучок, вся перемазанная кровью, делала какие-то инъекции медицинским пистолет-дозатором.

Два сигнала поступили с интервалом в несколько секунд: первое — сигнал тревоги по Сети с одновременным сообщением от Ромы — противник устанавливает несколько малых ракетных установок, похоже самонаводящихся, время нанесения удара — около трёх минут. Видимо, у оппонентов был такой "план Б".

Второе сообщение было: "Я Пингвин два-четыре, вижу цель, атакую." События спрессовались в несколько секунд. В сторону штурмового звена вытянулись клубящиеся хвосты — зенитные ракеты, а им навстречу маленькие чёрточки с огоньками на хвостах — противозенитные ракеты воздух-земля. Долетели глухие хлопки разрывов, в море посыпались горящие обломки двух или трёх беспилотников. Саша был уверен, что одна из ракет взорвалась рядом с патрульным самолётом, небо рядом с ним покрылось маленькими чёрными горошинками разрывов от снарядов автоматических пушек, но самолёт продолжал маневрировать и вести огонь. Вдруг от него отделились серебристые вытянутые овалы с бледными огоньками на хвостах — боевые контейнеры. Через две секунды сектантский островок накрылся сверху большим дымным облаком, в котором блеснули сполохи пламени. Самолёт с позывным "Пингвин-два-четыре", преодолев ПВО противника, накрыл цель термобаристическими и осколочно-зажигательными бомбами. Сдетонировали выложенные на грунт боеприпасы и ракеты на пусковых установках. Из пары тысяч находившихся на островке чудом выжили единицы. Примерно через полминуты донёсся глухой тяжёлый удар.

Ия даже не повернула головы, — Дымыч, Мишка, анабиозный бокс и медицинский ящик "три", срочно.

— Анабиозный бокс? — подумал Ник, — значит я умираю? Она же говорила что всё будет нормально, как же так?

Дымов с Мишкой, задыхаясь, бегом тащили с тримарана тяжёлый складной медицинский анабиозный бокс — последний шанс для умиравшего. Хорошо хоть бокс в металлическом ящике осколками не пробило, а то всё вокруг изрешечено. Света была уже на месте, стоя на коленях около Ника. Как только прекратился бой, она взяла "поплавок" и рванула сюда.

— Светка, не тормози, залепляй ребятам маленькие дырки! — командовала Ия, — "скорая" будет через пятнадцать минут.

— Дымыч, шевелись, раскладывай бокс, пакуем! — командовала Ия. Ребята пыхтели, затягивая Ника в ящик, тот был ещё в сознании, но вот-вот отключится.

Со стороны противника донеслись ещё несколько глухих ударов, но послабее, чем раньше. Саша повернул голову — к ним медленно летел у самой воды, горящий "пингвин". Один, все тяжёлые беспилотники потеряны. Ничего себе так "деревенское ПВО". "Я Пингвин два-четыре, сажусь у вас в лагуне, тяжёлые повреждения. Запрет есть?"

— Всё нормально, приводняйся, — ответил Саня. Он знал, что это за "пингвин" за штурвалом, этот парень приводнится чуть ли не на рифах.

— Дымыч, — распоряжалась островной врач, — в "скорую" влезет только Ник в боксе. Джамильку надо в больницу, ты повезёшь её и Аню. Джамиля сидела рядом, у неё был шок, Ия с помощью Светы непонятно как уже успела наложить повязку и фиксирующую шину на раздробленное плечо.

— Зачем мне лететь в больницу, — возмутилась Аня, — у меня все раны лёгкие!

У неё было не меньше трёх десятков мелких осколков во всём теле от лопаток до колен. С неё уже срезали ножницами всю одежду, вкололи обезболивающее и заклеили раны гелевыми "пломбами".

— Поедешь! Тебя как ёжика утыкало! — спорить с врачихой было бесполезно, давай, Дымыч, убедись, что "ероплан" цел и дуй. — Сейчас сделаю, — ответил тот. Да, конечно, в "скорую", как называли медицинский экраноплан, лучше не паковаться как селедкам в бочку.

— Саша! — наклонилась к нему Света, — ты ранен! На песке около него было несколько бурых пятен, по низу обоих штанин синего гидрокостюма были чёмные потёки. Зацепило, а он под адреаналином даже не заметил.

— Да это вообще царапина, я даже не заметил.

— Ложись на живот! — приказала ему Ия, давай сюда ноги. — Пять неглубоких дырок в икрах, мелкие осколки, скорее всего от автоматической пушки. В госпитале вытащат, сказала она, заклеивая дырки гелем прямо поверх костюма. Если не заметил и ещё бегал, то долетишь.

— Ну всё, грузимся, сказал Саша, поднимаясь. Через две минуты он, слегка качнув крыльями, взял курс на юго-восток.

— Не надо пока женщин подпускать туда, пока клиентов не уберём с мелководья, — флегматично сказал Рома, — если опыта нет, то такое лучше не видеть. Пойдём, Старшой, встретим Пингвина, а потом поскидываем шахидов в море, течение сильное, прилив, быстро всё снесёт. Старший кивнул, — пошли, как катер догорит, его тоже надо очистить, а то вонять завтра будет. — А ещё надо будет завтра в отлив железяки повыловить с отмели, а то как бы не подорвался кто, — буркнул подошедший Герка.

На горизонте показался маленький диск, каждые две секунды вспыхивающий яркими проблесками — это летел маленький экраноплан "скорой помощи".

* * *

* * *

*

Раненым в чём-то повезло, что единственным из способных летать остался самолёт с паровым двигателем. Он менее эффективен, у него меньше скорость, он требует разогрева перед стартом, но у него нет вибрации и он практически бесшумен. Только свист пропеллера, разрезавшего воздух. Лететь всего минут сорок. Автопилот повреждён, фюзеляж немного "подрихтовало", даже номер плохо видно, но по сравнению обкромсаным решетом, на котором Дымову приходилось возвращаться с заданий, можно сказать, что это мелкие неполадки.

Девчонки молчали всю дорогу. Таджичке Джамиле было плохо, всегда бойкая и позитивная Аня полулежала на кресле молча. Она только раз слегка оживилась, когда навстречу им в наступающей темноте пролетели два гидросамолёта-катамарана с огромными широкими крыльями — тяжёлый аэромобильный десант. Сейчас будут высаживаться к сектантам в гости. Раз сопровождения истребителей и штурмовиков нет, значит они уже на месте и небо взято под контроль.

На пилотских очках вспухла зелёная точка, превратившись в сферу, — "Патрульный "Ворон-2" вызываю паролётный гидроплан с повреждённым номером, назовите себя, что находится на борту и цель полёта".

— "Ворон-2", я "Слай-14-Резерв", — сообщил Саша свой военный позывной, — везу двух раненых после нападения в госпиталь на "колесо".

Сейчас патрульный сравнивает сигналы Нейросети со словами и голосом Саши, данными самолёта и автоматическим подтверждением госпиталя что к нему летят именно эти и по этому запросу.

— Слай, — нужна помощь, сопровождение или что ещё? Ваш самолёт повреждён.

— Я в курсе, повреждения незначительные, проблем на борту нет.

— Удачи, браток, раненым выздоровления поскорее! — Сверху, на мгновение закрыв звёзды, промелькнула большая тень с вытянутыми крыльями, вокруг него "коробочкой" летели тени поменьше — патрульный с дронами сопровождения. Только сопровождения необычно много для патрульного.

Значит "Воронов" перебросили из глубины акватории и пограничный режим введён на большую. "Вороны" слыли одним из лучших подразделений. Саша был уверен, что разглядел в темноте серьёзную боевую подвеску. Это, скорее, многоцелевое ударное звено, а патруль — легенда прикрытия или просто выполнил функции патруля, раз был поблизости. Значит, чего-то ожидают.

Из-за горизонта медленно выплывали огни заякорённого плавучего острова радиально-кольцевого типа, попросту говоря "колеса". Он и правда сверху напоминал тележное колесо, на ось которого поставлен высокий шпиль. Радиальные каналы, защищённые от волн молами, служили и "венецианскими улицами-каналами", и посадочными полосами небольших гидросамолётов. На полётном экране появились параметры приводнения, один из каналов стал зелёным — это Нейросеть наводила на посадочную полосу.

Через пять минут поплавковый гидросамолёт остановился точно у причального пирса в указанном месте причаливания. Их уже встречала группа из трёх санитаров в белых медицинских костюмах с двумя электротележками.

— Военный пилот что-ли? — спросил Сашу вместо приветствия молодой худой и длинный смуглый санитар, скорее всего, этнический кавказец или перс, — точность причаливания двадцать сантиметров!

— А что тут сложного, ответил Саша, открывая люк, — ведь всё показано и подсвечено, только подгоняй к месту.

— Значит военный, улыбнулся смуглый, — эй, не мешайся, мы сами раненых загрузим. Эй, да у неё температура, да! — озабоченно сказал длинный санитар, укладывая Аню животом на каталку, — слышь, пилот, ты ж сам ранен! А ну садись вот сюда, поедем в приёмный.

— Не надо, я сам пойду. Если долетел, то и дойду, там царапины. Я педалями активно работал, вот парочка дырок раскрылась, мелочь.

— Это ты у себя в авиации будешь командовать, а в больнице нас будешь слушаться, — важно сказал санитар, — садись давай, вон у самолёта все педали в крови! Доктор решит царапины у тебя или госпитализировать будем.

Несмотря на небольшую показную юношескую развязанность ребята вели себя правильно. Никто не полез с расспросами о бое на острове, хотя все, без сомнения, знали об этом через Сеть, никто не выражал дурацкого сочувствия. Просто все делали своё дело и было видно, что они будут его делать по-максимуму хорошо.

В больнице работали быстро, но всё равно с анализами, проверками, чистками ран и прочими перевязками заняло не меньше часа. У Саши обрезали штаны гидрокостюма до колен, вытащили осколки и заклеили дырки. У Ани несколько осколков удалили сразу, остальные будут удалять другой операцией. Джамильке вкололи укол и увезли куда-то. Сказали, что раздроблена плечевая кость и сустав, надо скреплять и допечатывать "запчасти" на биопринтере. Будет лежать и спать в боксе на приживление, минимум неделя без посещений.

— Слышишь, Аня, — улыбнулся ей сутулый седоватый врач, судя по акценту, немец-иммигрант, вторая операция будет под общим наркозом. У тебя началось воспаление и развивается быстро — жара всё-таки. Так что мы тебя положим в процедурную дня на три, посещений не будет, ты будешь всё время дремать. Не беспокойся всё будет отлично. Через десять минут операционный бокс освободится и мы тебя заберём. Пока подожди в комнате на каталке. Тебя простынкой накрыть?

— Не надо, жарко... А можно мне в коридор к окошку, которое на океан?

— Доктор покачал головой, — можно, если хочешь. Тебя санитар заберёт, — сейчас отвезу, сказал он, вставая на подножку электротележки.

— Я сам отвезу, — сказал Саша, — тут рядом.

— Как ноги, пилот? — спросил он, повернувшись к Саше, — отлично, ответил тот, — ну тогда давай, вези. Хорошие шорты получились из твоего гидрокостюма, — пошутил доктор и исчез где-то в пересечении коридоров.

У окна на медицинской каталке лежала на животе загоревшая дочерна голая молодая женщина, вся спина, ягодицы и ноги которой были в "затычках" и наклейках. Туристы, которым довелось попасть в больницу и ещё не привыкли к местным нравам, таращили или отворачивали глаза. Местные на это не обращали внимания, эка невидаль.

Аня смотрела на океан, держа Сашу за руку и прижимаясь лицом, а он пытался её утешать, рассказывая, что её через неделю, самое большее через две выпишут и даже шрамов не останется. Но женщина молчала.

— Мы больше не увидимся, Саша! — внезапно сказала Аня.

— У тебя просто температура, говоришь всякие глупости.

Аня слабо улыбнулась, — нет, я не про то, что типа собираюсь умирать! Просто, когда я вернусь из больницы, ты улетишь. Насовсем.

— Я хотел недельку полетать со Светкой по океану, ты сама знаешь. Сейчас у нас всё чинить надо, может вообще не полетим.

— Ты улетишь в свой космопорт, в Россию.

— Так я ж не на Марс улетаю, а в Сталинград. При этих словах Аня как-то очень странно посмотрела на него.

— Я улетал полгода назад и прилетел же, — продолжал Саня, — у меня три месяца орбитальных, месяц на Земле, два месяца отпуска. Буду прилетать к родителям на пару недель, а потом к вам строить островок, ещё надоем.

— Мы больше не встретимся. Я знаю.

У Саши защемило в груди, ему очень не хотелось расставаться со своей семьёй-общиной, с островком, с океаном. К словам Ани он отнёсся серьёзно. Она принадлежала к людям, способным чувствовать будущее и когда она говорила, что "знает" сбывалось почти всегда. Её природные способности развили в школе. Почему бессознательное некоторых людей способно работать таким образом и что это за способности, точно ещё не знали, но научились усиливать и использовать. Света тоже могла чувствовать будущее, правда хуже, чем Аня. Интресно, что и у самого Саши тоже это было в небольшой степени. Поэтому, "поймав резонанс" от Ани он понял, что на права, действительно его жизнь поменяется очень сильно.

— Назло тебе прилечу, — комично выпучил глаза Саша, он пытался шутить. Но Аня только печально улыбнулась

— Земляк, посторонись, больную в операционную, — как из-под земли появилась крепкий молодой китаец-санитар.

Саша поцеловал Аню на прощание, — выздоравливай скорей! До встречи!

Она опять грустно улыбнулась в ответ и по щекам побежали несколько блестящик капелек.

— Что, анестезия заканчивается? Ничего, сейчас быстренько новую поставят, — деловым тоном сказал санитар, по-своему поняв слёзы пациентки. Он вскочил на подножку электротележки, колёса скрипнули по композитному полу и тележка исчезла за поворотом.

Дымов постоял несколько минут, прислонившись к стене, думая о неожиданном повороте в жизни. Настоящее имя Ани было Анктита, она на три четверти индуска-бенгалка. Обаяния, энергии и позитива у Аньки было на пятерых. Близкие отношения у них с Сашей уже были лет семь. Она его, похоже, любила, а он сильной любви к ней не чувствовал. Близкая дружба, обычное влечение к женщине, никаких обязательств. Хотела даже завести от него ребёнка, но откладывала, наверное, к лучшему. Они не очень подходили друг другу. С его службой он часто улетал, к его частым романам она относилась спокойно, как тут на Островах и полагается. Да и сама не отказывала себе в развлечениях и "запасных вариантах." Так намного меньше трагедий, практически нет психозов на этой почве и если люди разбегаются навсегда, то получается это намного менее болезненно, чем в насильно удреживаемых парах. Здесь считается, что лучше иметь половину или треть, любимого человека, чем не иметь вовсе. Их дороги то расходились, то пересекались, а пару лет назад, когда он только перешёл служить в гиперзвуковую авиацию, она притащила его в эту общину. Ребята и правда хорошие, это да.

Полгода назад ему предложили работу на орбитальных рейсах из Сталинграда. Океанийцам не очень комфортно в России, несмотря на общие корни. По большому счёту, Ане там делать было нечего, она правильно сделала, что не поехала, а он и не уговаривал.

Когда месяц назад прилетел в отпуск со Светой, это Аньку сильно задело. Она ревновала, хотя старалась не показывать, но иногда срывалась. Когда Света появилась с его золотым ожерельем, Аня на следующий день тоже надела его ожерелье, которое он ей сделал шесть лет назад, только серебряное и ненароком об этом сказала. Вот ведь змеятина! Саша улыбнулся. Светка не осталась в долгу и хлопая глазками с видом сладкой дурочки восхитилась ростом мастерства Саши за прошедшие годы. Наверное, поэтому Аня так не хотела лететь в больницу.

— Брат, тебе что, похужело что-ли? — к Саше подошли двое крепких смуглых татуированных парней-полинезийцев, похоже, братья, — пошли, проводим до приёмного покоя.

— Не надо, спасибо земляки, со мной всё нормально, задумался просто. Мне пора к самолёту, — Дымов направился к выходу, одновременно вызывая через Сеть транспортёр с авиастоянки.

— Пошли вместе, нам тоже на стоянку. А ты что, об ежа что-ли на рифе ногами сбоку ударился? — Спросил старший из братьев, судя по возрасту и татуировкам, вот-вот призовут в армию.

— Типа того, — улыбнулся Саша. Конечно, подумал он, ведь он же в расстёгнутом гидрокостюме, на ногах заклеенные маленькие дырки — и правда похоже, что умудрился икрами обеих ног вписаться в морского ежа.

Татуированные братья снисходительно улыбнулись: — Ты, видать, не местный, здесь сильные волны, особенно у рифов.

— Да, всего два года бывают тут наездами.

— Ты, брат, в курсе, какой беспредел только что случился на границе? Там ребята строили себе остров, а какие-то безбашенные ушлёпки их штурмовали натурально с артиллерией и десантом! Мы бабулю как раз в больничку привезли везли, а наши начали поднимать ополчение, но всё быстро закончилось. Там оказались крутые пацаны на границе, "на раз" покрошили беспредельщиков.

— В курсе, да. Туда погранцы прилетели на помощь и сейчас армейцы высадились.

— Эх, как жаль, что нас там не было! — огорчился младший полинезиец, — а ты, брат, хотел бы там повоевать? — обратился он к Саше.

— Без нужды не хотел бы.

Полинезийцы даже не сдерживали презрительных усмешек: — А сам-то служил?

— Приходилось.

— А где?

— По-всякому.

— Наш отец служил в морском патруле и убил четверых пиратов, — гордо сказал старший парень. — А тебе приходилось убивать?

— Пиратов — нет, не приходилось, ответил Саша, окончательно упав в глазах воинственных братьев.

Автотранспортёр вытягивал со стоянки в посадочный канал Сашин паровой самолёт и автожир ребят-полинезийцев.

— Ты поосторожней с морскими ежами, а то может быть опасно, ехидно сказал младший.

— Постараюсь, — буднично ответил Дымов.

— Слай-14-Резерв, — раздалось в микронаушнике, — Ваш самолёт повреждён, но с Вашей пилотной квалификацией вылет разрешён. Рекомендуем отправить самолёт в ремонт.

— Нет, спасибо, мне надо вернуться, — ответил Саша, — беру на себя всю ответственность за безопасность полёта.

— Эй, слышь, а что у тебя самолёт весь в дырках? — удивился старший из братьев-полинезийцев.

— Он тоже об ежа ударился, — улыбнулся Саша, садясь за штурвал.

* * *

* * *

*

Путь назад всегда кажется короче, потому что мозг тратит меньше ресурсов и времени, обрабатывая уже известные объекты. Да и когда надо было везти раненых девчонок, то казалось, что самолёт с паровым двигателем летит недостаточно быстро.

Саша думал о том, что может быть зря их община отказалась от эвакуации, когда на этом настаивали люди из Комитета Общественной Безопасности, а те не решились проводить эвакуацию по суду. Но их община просто не могла поверить, что всё настолько серьёзно. Несколько десятилетий без войны, все стычки и локальные войны были за пределами Окенийского Союза. Готовность океанийцев без колебаний применить любое оружие в любой момент для защиты своих долго годы охлаждала самых горячих авантюристов. А ещё им с таким трудом удалось найти место для постройки замечательного островка. Удобных тропических мест для постройки маленьких островов внутри акватории не осталось, они с трудом нашли место на самой границе. Иначе пришлось бы ехать туда, где намного холоднее или строить плавучий остров, а это намного дороже и сложнее. Место было почти идеальным — перед ним не было никаких островов на целые 200 км и никаких обитаемых на 500 км.

В нескольких километрах от их островка находился отличный риф, почти выходящий на поверхность во время отлива. Риф принадлежал вечно нуждающейся в деньгах Индонезии и на 99 лет его арендовала ближневосточная корпорация "Исламские Братья". Арендовала и построила остров. Похоже, что с деньгами и современными строительными технологиями у "Братьев", проблем не было. Строили очень быстро — уже через два года остров был готов. Строительство вели несколько сот работников из секты Джохар аль Иман, они же остались жить на островках вместе с приехавшими к ним семьями. Остров оказался сильно перенаселён для такого размера — около двух тысяч человек, но для сектантов это, видимо, было привычным.

Как потом выяснилось, эта "Братья" построили еще два острова и арендовали несколько необитаемых, тут же их заселив. Все объекты были фактически на границе Океанийского Союза.

Справка Нейросети:

Джохар аль Иман (араб.) — Суть Веры (др. перевод — Жемчужина Веры) — мусульманская секта, основанная бывшим преподавателем математики, профессором теологии Сейед аль Керимом. Аль Керим происходит из еврейской семьи, перешедший в мусульманство после ликвидации г-ва Израиль в годы т.н. "возрождения Халифата". Профессиональный провокатор, выступает с идеями создания "Великого Халифата-2.0". Формально секта содержится на средства организации "Исламские Братья", зарегистрированной в Мальдивском Султанате. Специализация — провокации и идеологические диверсии. Джохар аль Иман активно использовалась для дискредитации прогрессивных движений в мусульманских г-вах и странах Западного Блока (см).

Для вербовки сектантов используются традиционные и современные психотехнологии с последующим зомбированием. Халифат периодически предоставляет Аль Кериму с медийные ресурсы с многомиллионной аудиторией. Рядовые члены секты бесплатно работают на различных объектах, полагая, что имущество принадлежит сектантской общине, но в реальности оно записывается как личная собственность аль Керима и родственников его старшей жены Мариам. Изгоняемые члены секты не имеют на имущество никаких прав и при попытке протестовать уничтожаются боевиками секты при полном попустительстве официальных структур Халифата и Мальдивов.

Боевые подразделения Джохар аль Иман слабы, их подготовка проводится сотрудниками спецслужб Мальдивов, Халифата и частных военных компаний Западного Блока. Техническое оснащение и подготовка личного состава невысоки, поэтому под видом боевиков Джохар аль Иман часто действуют спецслужбы Мальдивского Султаната, Халифата, а также частных военных структур при выполнении т.н. "деликатных заданий".

Островитяне поначалу отнеслись к новым соседям благожелательно, по-соседски выручали из неприятностей, в которые регулярно попадали люди, незнакомые с жизнью на океанских островах, учили всяким полезным мелочам, оказывали помощь. Однако, новоприбывшие быстро показали себя натуральными варварами — хищнический вылов всего съедобного, что разрешал Коран, постоянное браконьерство в водах соседей, сброс канализации и отходов прямо в море. К соседям сектанты относились с нескрываемой болезненной ненавистью.

Те, кто это всё затевал, отлично знали, что делали. Мало кто будет терпеть, когда непонятно откуда взявшийся агрессивный сброд построит перед твоими окнами хлев, будет выливать помои тебе во двор и шататься под окнами, размахивая топором, обещая изрубить в куски твою семью. Если бы сектанты были способны что-то соображать, то поинтересовались бы недавней историей и узнав, насколько беспощадными и опасными в случае опасности могут быть их вполне мягкие соседи, то они были бы намного осмотрительнее в поиске себе приключений. Однако, секта состояла из специально отобранных и выведенных биороботов. Долгая жизнь по замыслу организаторов от зомби и не требовалась, как она не требуется от ракеты, запускаемой по цели, от ракеты требуется выполнение поставленной задачи.

Вскоре воды океанийцев оказались для сектантов закрыты. Браконьеров стали жёстко вылавливать, а их шаланды и снасти — конфисковывать. Это вызвало очередной всплеск ненависти, начались прямые угрозы. Было очевидно, что в недалёком будущем после пролития первой крови кто-то сильно пострадает и эти кто-то будут сектантами. За сектантами установили плотное наблюдение. По данным разведки готовилось нападение — прибывали баркасы с боевиками и боеприпасами, было замечена пара зенитных пушек. Такое происходило не только здесь, но и в четырёх других местах.

Спецслужбы и правительство океанийцев пытались разрулить ситуацию с руководителями секты и правительством Индонезии, но напрасно. Всё было согласовано и подмазано на самом высоком уровне. Попытки обращаться во всякие морские комиссии по взаимопониманию и экологии тоже ни к чему не привели. "Независимые" экологи, журналисты и международные комиссии, не отзывались или ничего не видели в упор, хотя устраивали истерики по несравненно меньшему поводу. В общем, профессионально формировалась "болевая точка", которая рано или поздно должна была сработать. Судя по тому, какие деньги были влиты в операцию, готовилось что-то серьёзное и очень неприятное.

Выбор был незатейлив — готовиться к силовому столкновению или уходить с этой точки в океане. Но только откажешься от строительства острова и уйдёшь, так через несколько лет же появятся уже пятьдесят подобных точек давления на границу, морские пути, суда, плавучие острова, платформы, представительства и прочее. Малодушие приведёт только к ухудшению ситуации и следущий выбор придётся делать в менее благоприятных условиях. Постепенно уступая противнику, рано или поздно подойдёшь к черте, за которой надо или сдаваться, или всё равно вступать в бой, но уже в намного менее удачных условиях, чем было вначале. Даже из школьного курса теориии управления было известно, что Западный Блок таким образом "дожал" немало противников. Процесс дожимания мог занимать десятки лет и противодействовать ему можно только одним способом — не уступать ни на миллиметр, не останавливаясь ни перед чем.

Руководители секты и Султан Мальдивов получили короткое и недвусмысленное предупреждение. Правительство Индонезии тоже получило предупреждение, достаточное для разумных людей — если вы не в состоянии контролировать свою территорию, которая представляет для нас угрозу, то мы сами решим проблему. Но официальные лица продолжали строить из себя юродивых. Без сомнения, с ними провели соответствующую работу те же "серьёзные люди", что и навезли сектантов.

Два месяца наза к строителям островка приехали представители Комитета и Правительства. Трёхлетнюю девочку и двух беременных женщин отселили. Остальные на предложение переселиться на неопределённое время и заменить их военными, ответили, что сами будут защищать свой дом. Как и у всех жителей Океанийского Союза в каждом доме было оружие, но то, но мощного современного оружия почти не бывает в руках тех, кто не несёт службу — оно ни к чему и требует больших расходов на содержание. Когда потребуется, тогда и выдадут.

Так случилось и тут, строители получили статус местного ополчения и серьёзное оружие — малые ударные беспилотники, средства боевой координации, современные конусные снайперские винтовки и пулемёты, боевых роботов и т.д. Кроме строительства им теперь пришлось проходить курсы владения опасными игрушками или обновлять свои умения. Были разработаны несколько планов действия на случай нападения. Велся непрерывный мониторинг всего воздушного, водного и подводного пространства. Поблизости всё время находился один тяжёлый патрульный самолёт а группой беспилотников, скоростные катера тоже могли подойти за полчаса. Наши недооценили противника, а противник недооценил прочности обороны островка.

Внизу в тропической ночи промелькнули несколько огней боевых кораблей, выдвигающихся на позиции неподалёку от их острова. Почти наверняка, скоро будет совместное правительственное сообщение и заявление Совета Права, где объявят об аннексии сектантского острова. Так океанийцы действуют практически всегда, что сильно убавляет желающих попугать их всякими наездами. Непременно будет визг "мирового сообщества" с "большой дороги цивилизации". Будут угрозы и демонстративное выдвижение сил противника. Судя по уровню провокации, игроки включатся вполне мирового уровня. Интересно, как далеко оппоненты намерены пойти на этот раз? Поначалу будет война нервов, если будут демонстрировать серьёзную готовность к большой войне, то мы будет отвечать адекватно и тогда вполне вероятно, что объявят мобилизацию.

Получается, Анька окажется права, он действительно улетит, потому что его призовут из запаса. Вот только куда? В аэромобильные, так новых призывов полно, а он уже подрастерял квалификацию. В лёгкоштурмовую авиацию? Там сейчас тоже народу больше чем достаточно и призыв из запаса начнут только если пилотов подвыбьют и начнётся выпуск авиации по планам военного времени, а это минимум несколько недель. В гиперзвуковую? Это значит грань всеобщей войны на уничтожение. Отступить нам с нашими ресурсами и силами, значит сдаться, поэтому или противник сделает шаг назад, или на Земле людей останется не больше, чем сейчас в марсианских поселениях. Поселения, кстати, тоже вступят в войну и недооценивать их не стоит, несмотря на малочисленность. Если противник отступит, то последствия тоже будут серьёзными.

Саша подлетал к дому. Хватит думать о том, где от него лично события практически не зависят. Надо радоваться каждой минуте жизни, сегодняшний день очередной раз напомнил, что никогда не знаешь, когда она оборвётся.

На острове горел костёр. Узкие рожки исчезающего месяца смутно подсвечивали тёмную громаду тяжёлого патрульника в лагуне у островка. Значит, Вадик ещё здесь, он свой самолёт вряд ли оставит.

Саша стал вытягивать штурвал на себя, втискиваясь между побитым патрульным самолётом и мобильной солнечной электростанцией. Только что их маленький островок стал поводом для запуска большой игры с высокими ставками и серьёзными последствиями.

— — — — — — — — — — — —

Небо над Куполом

Бездонное небо с немигающими сияющими песчинками звёзд распахивалось от белёсой полосы Млечного Пути в обе стороны, словно втягивая в себя человека-пылинку. На Земле Млечный Путь никогда не бывает таким ярким. Кажется, протяни руку и тут, на двухкилометровой высоте, коснёшься неба.

Внизу метрах в ста брызнула искрами звёздочка — это метеор разбился о Купол. "Жаль, что тут не бывает падающих звёзд," — подумала Света.

Тридцать лет назад маленькая Светка бегала с подружками в конце лета на берег Волги смотреть на чиркающие искорки падающих звёзд. Надо было успеть загадать желание, пока звезда не упала, тогда оно обязательно исполнится. А тут на Марсе с его чахлой атмосферой космические камушки так и летят до самой поверхности.

Над горизонтом медленно выплывал угловатый вытянутый Фобос. В этой фазе видно было только треть большой луны Красной Планеты. Хотя большим Фобос был только по местным меркам, куда ему до настоящей земной Луны. С другой стороны неба навстречу ползла звёздочка крохотного Деймоса. С расстояния в 23 тысячи километров форму пятнадцатикилометрового Деймоса было не различить. Но когда пролетаешь рядом, он похож на треугольник со скруглёнными кончиками.

На Марсе два вида погоды — чистое небо, рыжее днём и чёрное ночью или песчаная буря. Изредко появляющиеся призрачные облачка можно не считать. Хотя в разгар марсианской зимы даже случались снегопады. Из жиденьких облачков внезапно обрушивался поток ледяной крупы. Шарики водяного льда неслись вниз, но не долетая до поверхности, испарялись без следа. Бывало, что ледяные дробинки покрывали верх Купола, через несколько минут испаряясь туманными струйками.

Во время бури из-за трения вечно сухие песчинки накапливали электрический заряд и клубы рыжей пыли светились призрачным светом. На Земле такое случается редко и только в песчаных пустынях, суеверные жители которых издавна верили в джиннов — духов вихря, стреляющих молниями.

Иногда снегопад совпадал с песчаной бурей, тогда коронные разряды "песчаных дьяволов" разлагали углекислый газ жиденькой атмосферы и атомарный кислород сходу вступал в реакцию с водой, испаряющейся из ледяной крупы. Когда буря уносилась вдаль, поверхность покрывал убийственный для всего живого снег из перекиси водорода.

Но до марсианской зимы был ещё целый условный марсианский месяц — два земных. Странно, многие тут всё ещё считали время в земных месяцах, хотя это всего лишь округление периода обращения Луны вокруг Земли.

Город под куполом спал далеко внизу. Самое большое человеческое поселение в космосе, станция "Южная" с населением почти пять тысяч постоянных жителей, хоть в такое и трудно поверить. Тускло светились редкие люминесцентные панели, набравшие света за день, да поблёскивали красные огни башни управления, возвышающейся над Куполом почти ещё на километр. Туда можно было зайти только по делу, это центр управления противометеорной защиты Южной, штаб Космопорта, Комитет Общественной Безопасности и Центр Связи.

Светлана стояла на ажурном диске диаметром 70 метров — смотровой площадке. Если подойти к прозрачному ограждению, можно коснуться рукой сплющенной полусферы стеклокомпозитного Купола, расходившимся книзу диаметром в пять километров. Днём вблизи было видно, что Купол составлен из треугольных призм, вставленных в каркас почти такой же прозрачности, как и сами призмы. Когда солнце стояло высоко, Купол сиял отражениями граней, как будто огромный алмаз, а когда низко — был подкрашен розоватым оттенком. Снаружи Купол непрозрачен, зато изнутри незаметен на фоне марсианского неба.

На горизонте тускло светились огоньки внешних строений, там тоже жили и работали люди. "Там сложнее жить," — почти вслух подумала Светлана, — "всё время со шлюзами, выходить из дома только в лёгком скафандре. Поначалу космическая романтика восхищает, но через несколько лет начинает немного надоедать, особенно если есть дети. Как всё-таки стало хорошо, когда построили Купол". Справа вдалеке поблескивали огни Космопорта, самого большого из трёх на Марсе, способных принимать марсолёты, обычно курсирующих до Фобоса. Лет через десять тут построят космический лифт и марсолётов станет совсем мало, только для негабаритных грузов.

С лифтом будет совсем удобно — сел в капсулу, раз и на орбите. Но всё равно жаль марсолётов. Летающие челноки с огромными крыльями, напоминающие сказочных драконов, стали одним из символов Красной планеты. Рейсы марсолётов отменяют во время сильных бурь и для экстренных случаев приходится использовать чисто ракетную технику, бывает даже, что и космические катера. Те вообще сядут почти где угодно в любую погоду. Только вот летать на них очень дорого и груза берут мало.

Где-то там, среди звёзд, со стороны пояса астероидов летел катер класса "Вихрь" под номером восемь, а в нём — её Саша. Перед тем, как подняться на смотровую Света отключила контакт с Нейросетью. Человеку нужно время от времени быть одному. Тем, кому этого хотелось, бывало, приходили ночью на смотровую.

Она приходила сюда иногда, потому что здесь было легче настроиться и найти ответ на важный вопрос. Несмотря серьёзные исследования, пока неясно, просто ли это работа специально настроенного подсознания ли есть какая-то непознанная связь с чем-то внешним. Людям с такими способностями были не очень интересны глубокие причины: главное, что работало.

Света откинула назад руки, как два крыла и поднялась на носки, потягиваясь верхней частью груди и подбородком вверх, чуть прогибаясь в спине. Так и правда казалось, что вот-вот взлетишь в небо. Лёгкое опьяняющее-бодрящее покалывание стало разливаться по телу от верха грудной клетки. Кажется, но это просто результат возбуждения вилочковой железы, это одно из самых приятных упражнений интегрального тренинга.

Светлана скорее почувствовала, чем услышала чуть скользящие шаги по амортизирующей поверхности платформы. Молодая женщина обернулась навстречу тёмной поджарой фигуре.

— Что не спится, Светланка? Занимаешься или на небо смотришь?

— Привет, Эскен Кайсарович!

Было трудно не узнать Эскена Жомбаева, человека-легенду. Он был последним, оставшимся в живых из второй группы освоителей Марса. Из первой пятёрки, прилетевшей на четыре года раньше, давно никого не осталось.

— Нет, так просто. Небо к себе тянет.

Также бесшумно подошедший человек вышел на слегка подсвеченное пятно в двух шагах от Светы. Ежик полуседых волос, твердый взгляд карих раскосых глаз, всегда чуть упрямо поджатые губы напоминали древних воинов— батыров степных легенд. Даже с такого расстояния чувствовалась вибрация воли.

Света неуловимым движением от бёдер подскользнула к Кайсаровичу, чмокнув его в подставленную щёку, а она почти так же отодвинулась назад.

Казах с удовольствием посмотрел на Свету. Очень симпатичная, хоть и не самая яркая красавица Поселений, казалось, что в серых глазах отражаются звёзды, но это были всего лишь зеленоватые отблески подсветки.

— Да, оно всегда тянет, — кивнул Жомбаев, если это твоё, то с космосом срастаешься навсегда,

— Мы с Сашей летали на Первой Межпланетной. Там вообще кажется, что небо вокруг тебя.

Глубокие морщины, веером разбегавшиеся от узких карих глаз к седым вискам старого колониста стали ещё глубже, когда он на пару секунд задумался. Вдруг он спросил: "Да, вспомнил, — ответил казах, это как раз тогда начали осваивать ближние астероиды. У нас тут как раз было трудное время." Света кивнула.

Верфью по старой памяти называли модульную орбитальную станцию "Мир-5", где несколько десятилетий собирали корабли. Только недавно корабли и межпланетные станции начали монтировать на Фобосе-1. "Верфь" была бессмертной — вышедший из строя модуль заменяли новым, более совершенным. Сейчас она разрослась до пары тысяч модулей, а когда космические монтажники собрали на ней корабль, доставивший на Марс молодого казаха Жомбаева с товарищами, она была совсем небольшой.

За несколько дней до того, как Первая Межпланетная Станция, где её Саша служил одним из пилотов, отпочковалась от Верфи и отчалила с земной орбиты, на Марсе случилась катастрофа. Из оставшихся в живых к тому времени 12 космопроходцев второй группы погибли четверо. Галина, единственная оставшаяся из первой группы получила дозу радиации, от которой так и не оправилась. Погибли ещё одиннадцать человек из новоприбывшей монтажной группы. Если бы не опытный старожил Марса Эскен Жомбаев, потерь было бы намного больше. За свои подвиги в ликвидации последствий катастрофы и спасение жизней товарищей он получил первую Звезду Героя и всеобщее уважение в Поселениях. А ещё — биокомпозитные колени, три бионических пальца на руках и пять искусственных рёбер с биоэлектроникой взамен раздробленных своих, в которых, тем более, биоэлектроники не было.

Тогда не было выхода и только что появившуюся технологию с помощью дистанционной хирургии и интегральной биопечати опробовали именно на нём. Электроника на базе искусственных вирусов и модифицированных клеток теперь составляла единое целое с организмом человека. К Нейросети Жомбаев был подсоединён всегда, она стала частью его самого или, скорее, он был частью её, сросшись с ней так, что никогда её не отключал, хотя мог.

Несколько лет назад неугомонный батыр вызвался провести на себе ещё один эксперимент — теперь его рёберные биоимпланты могли не только обновлять себя, как обычная живая ткань, но и стали биохимическим реактором, прямо на месте синтезировавшим необходимые лекарства. Специалисты до сих пор спорили, стоило ли это делать, но факт оставался фактом — пожилой человек почти перестал болеть, несмотря на полученные им когда-то немалые дозы радиации, серьёзные травмы и перенесённые болезни. Процессор биореактора был связан с Нейросетью, постоянно подгружая всё новые версии программ.

"Первый космический киборг," — как называл себя веселый "дед Корсарыч". Пока новая технология была диковиной, он любил разыгрывать новоприбывших, с каменным лицом рассказывая "по секрету", что на Поселениях тайно разрабатывается новая раса киборгов и всем поселенцам постепенно заменяют различные части тела на механико-бионические. Обычно это сопровождалось демонстрацией дешёвых трюков вроде заворачивания гаек бионическими пальцами, заявлением "поесть бы надо" с засовыванием пальцев в розетку или музыкой оркестра из чрева Корсарыча со мечтательными вздохами "душа поёт". Пару раз розыгрыши были настолько успешными, что в руководстве Союза на Земле создавались специальные комиссии, а один раз шутка настолько удалась, что дело чуть не кончилось посылкой штурмовой группы.

Но со временем Корсарыч перестал быть единственной моделью киборга космического ?1, а на следующих версиях усовершенствования были такими, что по сравнению с ними запчасти космического батыра выглядели чуть ли не как зубные пломбы. Последствия подобных экспериментов могут быть не совсем такие, как хотелось, поэтому медики на Поселениях, не особо разделяли восторги Жомбаева и проводили подобные операции с большой осторожностью, в основном на тех, кого было не вылечить иными способами.

"Странно," — подумала Светлана, — "если он подумал, что я занимаюсь, зачем он подошёл? Кайсарыча трудно назвать бестактным."

Казах помолчал несколько секунд: — А я пришёл мою "тройку" проводить, вон её потащили, — он показал узловатым пальцем на быстро ползущую по небу маленькую звёздочку. — Она ещё послужит.

Светлана улыбнулась, вспомнив разнос, который старый джигит устроил в Совете Экономики из-за демонтажа мобильного ядерного реактора ?3:

— Думаете кричать на вас буду? Нет не буду, но вам от этого легче не станет. Это же надо додуматься: угробить исправный мобильный реактор! Говорите, что у него КПД ниже, чем сегодняшний стандарт? Мы на постройку нового реактора потратим больше энергии, чем проиграем с этим вашим КПД. Мы базу на Титане начинаем ставить, а Титан по размеру почти как Марс, реактор прямо под него сделан. Если реактор потеряют, то все равно какой гробить. Хорошо же мы жить стали, чтобы так вот ресурсами бросаться! Если вам непонятно, обращусь в Конфликтную Комиссию.

Разгромная речь экономного Корсарыча долго была суперхитом в Сети. Хохотали все Поселения. Совет Экономики капитулировал и отменил своё решение о демонтаже "реактора мобильного номер три" и принял решение о его переносе на Титан в целях экономии ресурсов. Дело было невеликим, но Кайсарыч был так горд, словно в одиночку покорил систему Сатурна.

— Саня твой вон там летит — Жомбаев ткнул пальцем в сектор неба, — только его без телескопа ещё не увидеть. Пилот он настоящий, как он красиво троянский поток прошёл, да ещё такой плотный.

— Так это было два года назад, когда Саша после "Альбатроса" снова сел на катер. Уже и забыли все. Да и плотность в том потоке была так себе.

— Не намекай, что я впадаю в маразм, — картинно погрозил пальцем Кайсарович, — ну совсем стариков перестали уважать! Так вот, я метазапись только что видел. Катер только помяло маленько. Мастер твой Санёк, я тебе точно говорю. Казах сделал небольшую паузу, — ты вот тут Сеть отключила, а полчаса назад было сообщение про "восьмёрку". Получили повреждения, придут по графику. Ничего страшного.

У Светы похолодело внутри. Если Корсарыч так упирал на то, что всё обошлось, значит смерть была совсем близко.

Больше всего ей хотелось броситься бежать вниз, к лифтам, коснуться сенсора за ухом, чтобы включить Сеть, но это значило показать невыдержанность, да ещё перед старым героем. Тот как нарочно повернулся в сторону, рассматривая удаляющуюся звёздочку орбитального транспорта. Но он бы заметил, можно не сомневаться.

Женщина опёрлась на прозрачные перила, заставив себя улыбнуться: "Ну раз по графику, то всё нормально, я дома посмотрю," — словно речь шла о чём-то не очень важном.

Кайсарович чуть заметно одобрительно усмехнулся: — Ты всё такая же, стойкая и красивая, как я тебя увидел десять лет назад, даже красивей стала.

— Спасибо! Если б я плохо выглядела, меня надо выгнать за профнепригодность. Всё-таки инструктор по интегральному тренингу, всего лет пятнадцать назад называли "техникой омоложения". Вам бы да и Розе Алимовне...

— То, что полагается мне по инструкции я делаю, Свет, а больше как-то уже смысла не вижу. Не всё ли равно, как выгляжу. А Роза, ты знаешь ведь, она перестала заниматься с тех пор как нашего Абайки не стало...— старый батыр замолчал.

Свете захотелось подойти и обнять Кайсарыча, но она боялась, что заплачет. Ещё не хватало, при отце, ему и так тяжелее всех. Немало времени прошло, а всё равно, трудно удержаться, как вспоминаешь. Так несправедливо и обидно, что погибают такие, как Абай. Почему лучшие?! Хорошо, что она не видела Абая мёртвым, его так и не нашли, так он навсегда и останется в памяти живым, красивым и радостным.

— Мы с Розкой улетаем скоро, — внезапно сказал Жомбаев, только голос чуть дрогнул, — недели через две закончим закрывать плёнкой Оазисную Долину и будем собираться.

— Куда?

— На Ио. Засиделся я тут. Да и Фира наша на Ганимеде скоро второго рожает.

— На Ио! Строить "заговорённую" станцию?

— Проклятая Ио, сколько людей погубила... Посмотрим, сможет ли она старого казаха победить.

Внезапно, как пришло тяжёлое чувство безысходности. Свете поняла, что "Корсарыч" не вернётся. Она должна это сказать, хотя если упрямый казах что-то решил, то удержать его нереально.

— Эскен Кайсарыч! — тот внимательно смотрел на неё. Света растерялась, но продолжала: — Эскен Кайсарович... вам нельзя лететь на Ио... это очень опасно. Я это знаю, я чувствую... не надо Вам лететь!

Старый батыр усмехнулся, — ты, Свет, ведьма, если чувствуешь, то надо прислушаться. Но я всё равно полечу. Думаешь, ты одна такая чувствительная?

— Эркен Кайсарович, разве можно вот так погибнуть за кусок металла и проводов? — Света пыталась найти нужные слова, но то, что что получалось, было пафосным и неубедительным. — Нельзя измерить жизнь в гигаваттах!

Неожиданно Жомбаев рассмеялся. И правда, её слова звучали как-то напыщенно и немного глупо. — Как тебе сказать, Светка? Можно измерить человеческую жизнь, только в других единицах — в человеческих жизнях. Если одну потеряли, а хотя бы две спасли, то уже есть смысл. Ио — это энергия. Энергия — значит жизнь. Будь у нас эта электростанция мы могли бы держать в этом районе несколько сотен патрульных станций-автоматов, одно это сколько людей бы спасло. У нас пока катер подлетит, часто уже спасать некого. Два года назад большая удача была, что мимо летел "Альбатрос", а то было бы теперь полсотни именных кратеров на астероидах в честь погибших при исполнении долга. Только вот экспедиция "Альбатроса" сорвана и в исследовании Урана потеряно несколько лет.

— А куда нам так спешить? Ну не получилось в этот раз, получится через десять лет или через сто.

— Построить энергостанцию на Ио — значит освоить всю систему Юпитера, освоить систему Юпитера — освоить Солнечную систему. Без этого мы действительно сто лет только по самому первому уровню будем ковыряться. Сколько ненужных жертв будет за это время? Так что жизнь одного-двух не самых молодых и не самых нужных вполне удачный размен.

Света не знала, что сказать, — а стоит ли? — без всякой надежды спросила она.

— Как тебе сказать? — продолжал старый поселенец, — мы стоим на берегу космического океана и решаемся заходить в воду только по колено. Ты никогда не думала, сколько человеческих жизней отдано, чтобы освоить моря на Земле? Сколько жизней стоило, чтобы подняться в воздух? Прогресс забирает жизни в оплату, но спасает потом намного больше.

— Ну мне пора уже, ты прости, болтлив я стал к старости, — внезапно сказал он, — Розка заждалась уже. Да, а как Сашка твой поток проходил посмотри лучше замедленно на большом голоэкране, это стоит того. Он у тебя настоящий батыр! Небось всю информацию по событию соберёшь и оближешь, не отнекивайся, знаю я вас, — он усмехнулся. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Эскен Кайсарович! — заставила улыбнуться себя Света. На Поселениях не было слабонервных — космос не терпит слабаков, а жена пилота по определению готова ко всему. Она была благодарна к Жомбаеву за то, что он подошёл.

Света ждала, когда Корсарыч уйдёт к лифтам. Чтобы мозг не захлестнули неконтролируемые эмоции, надо было плавно сдвинуть концентрацию внимания со страха за любимого человека на связанные вещи, потом отодвинуть его дальше, разделить себя с эмоциями пока полностью не восстановится самоконтроль. Светлана плавно переходила от мыслей о смерти и постоянно связанной с ними работе пилота к более абстрактным вещам. Чем более отвлечённая картина, тем меньше эмоций, заодно и полезно подумать.

Ио — гигантский конденсатор энергии, крутящийся внутри мощной магнитносферы Юпитера, потенциально Ио может дать энергии столько же, сколько генерируют все электростанции Земли. Энергию можно собирать прямо из атмосферы в виде тока. Вместе с ионно-динамической в комплексе строилась приливная электростанция. В тех местах можно дистанционно запитывать автоматические станции, их можно построить хоть тысячу — энергии столько, что не убудет. Все другие способы — солнечные батареи, зеркала и атомные реакторы и близко не сравнимы в тех условиях по эффективности. Но так считалось в теории, а в реальности наполовину готовый комплекс никак не удавалось достроить из-за недооцененной хаотической мощи гигантских приливов, поднимающих и опускающих поверхность Ио на несколько десятков метров. Казалось вот-вот закончат и опять всё срывалось. Это было самое трудный объект за всё время Поселений, строительство станции и поселения на Ио уже унесло жизни несколько десятков человек. Два года назад при попытке спасти людей во время очередной катастрофы погиб Абай — сын Корсарыча, один из лучших друзей Саши и его бывший напарник. И людей не спас, и сам погиб. Теперь для Жомбаева Ио — вызов, он готов построить эту станцию даже ценой своей жизни. Это его месть слепой жестокой природе. Наверняка он что-то придумал, без сомнения, очень рискованное.

Мудрый батыр прав. Любое крупное движение вперед оплачивается человеческими жизнями. Космос безжалостен — в нем гибли, гибнут сейчас и будут гибнуть в будущем. Задыхаются при внезапной разгерметизации, взрываются вместе с реакторами, превращаются в куски льда при авариях систем обеспечения, получают смертельную дозу радиации, разбиваются при маневрах и в метеоритных потоках, пропадают без вести...

Особенно опасна работа разведчиков и первопроходцев, но поток желающих никогда не прекращается. Риск, предельные нагрузки, ответственность, годы добровольного заключения в тесном корабле разведчика или капсуле первопроходца-поселенца, смерть товарищей... Из них потом формируется управленческая элита Союза. "Кадры решают всё." Планировать путь на сотни лет может только тот, кто доказал свое бескорыстие и бесстрашие, а ещё то, что он воспринимает себя, как части Народа.

"Захочет ли Саня возвращаться на Землю?", — подумала Светлана. Странно, они почти не говорили об этом. Там, на Земле, его, без сомнения, ждёт ответственная и уважаемая работа на высоком посту, особенно если он решит остаться в Союзе. В космосе, он вполне достойно показал себя. За почти два десятка лет он был на Земле один раз, она с детьми — три. Могут ли они решать за них? Хотя, когда они вырастут, то могут сами решить, где им жить.

Комфорт жизни на Поселениях не сравнить с жизнью на Земле, но такой близости между людьми, непередаваемой атмосферы творчества, воли, культа поиска, открытий, самосозидания на Земле нет и если будет, то очень нескоро. Даже на Острове.

Только 5-10% людей, которым это всё интересно от природы, тех, для кого естественно творить, искать, изобретать, открывать неизведанное, совершенствовать себя. Ещё 20-30% надо серьёзно стимулировать, чтобы они шевелились. А для многих только страх близкой смерти и жестоких страданий или жажда вожделения может сподвигнуть говорящую одомашненную обезьяну что-то искать, изобретать, создавать.

Даже в России, конечно, не мир корпораций, превращающих массы людей в толпы манипулируемых полузомби, но всё равно получается не совсем то, что объединяет всех. Когда война, беда, смерть за плечами, голод и холод, то приматы класса "венец эволюции" быстренько сбиваются в стаи, заплывшие жирком мозги начинают бешено искать выход из очередной катастрофы. Откуда ни возьмись появляются такие прошитые в подкорке программы коллективного поведения, героизма, стойкости и самопожертвования, что, глядя на ленивую безволосую обезьяну, только диву даёшься. А как опасность минует, опять старая история. Очень быстро оказывается, что, когда тепло, сытно и комфортно, особо не нужны, в смысле, прямо сейчас, ни друзья, ни страна, которую очередной раз отстроили после очередных глупостей. Трудно признать, что самые человечные черты: сопереживание, честность, долг и прочее включаются очень неприятными внешними обстоятельствами — голодом, болью, холодом, смертельной опасностью. На самом деле, нисколько не удивительно, солидарные человеческие качества как раз и появились для преодоления всех этих неприятностей.

"Ну, хватит философствовать," — сказала себе Света. Уже прошло достаточное время, чтобы можно было идти, не показывая невыдержанности.

Заколов волосы, будто ничего не произошло, она вприпрыжку сбежала по лестнице смотровой площадки к выходу монолифта. Индикатор показывал, что её нить свободна. Защёлкнув крепления пояса и "куртки поселенца" на мононитях лифта и страховки, молодая женщина шагнула с двухкилометровой высоты.

Она скользила по монокристаллической нити со скоростью 60 километров в час к точке крепления в двухстах метрах от своего дома. Внизу проносились тусклые огни осветительных панелей огромных зданий, тёмные, едва поблёскивающие пятна небольших озёр, полоски дорог, светло-зелёные пятна стартовых точек монолифтов, разбросанных тут и там. Уже лет семь ездят на монолифтах, а до сих пор удивительно, как в детстве. Монолифт плавно затормозил у точки спуска. Нить саккумулировала кинетическую и упругую энергию при спуске, которую могут использовать соседние мононити огромной, практически невидимой транспортной паутины, заполнявшей Купол.

Люминесцирующая дорожка становилась ярче, следуя шагам человека, постепенно тускнея за спиной. Света подошла к шлюзовому входу в тридцатиэтажное здание и система распознавания открыла внешнюю дверь. Впрочем, система открыла бы дверь перед человеком всё равно, если не активированы коды внешней опасности. Датчики давления и состава воздуха оставляли внутреннюю дверь домашнего шлюза открытой. Для жителей Поселений очень странно было заходить в дом вообще без шлюза. Даже под Куполом системы безопасности многократно дублировались и если вдруг что-то разрушит Купол, то каждый дом моментально станет отдельной крепостью. "Мама, — а что здесь правда шлюзов нет? И у бабушки! И в школе? И в магазине?!" — не верили дети, когда они в первый раз прилетели на Землю.

С лёгким шорохом открылась дверь её жилой секции 18-го этажа. Дети давно спали. Светлана села на софе в гостиной и включила головизор. Перед ней показалось изображение катера, быстро сближающегося с остатками разрушенного троянского астероида или "троянским потоком". По всем признакам это был троянец, когда-то выбитый чем-то из точки Лагранжа то ли Марса, то ли Юпитера.

Сбоку картинки появлялись короткие мета-сообщения о степени опасности, состоянии корабля, экипаже и его действиях, навигационных наставлениях, расстояниях между объектами, виде в инфракрасном, ультрафиолетовом или радиодиапазоне и других данных метаинформационного блока. Светлана замедлила скорость в десять раз и открыла сообщение Саши.

* * *

**

Сон не шёл, перед глазами Света всё время возникала картинка борьбы катера с метеорным потоком, полыхающих всеми цветами кислородных щитов, выстрелов лазерных пушек, призрачных щупалец ионизированного кислорода.

Что-то не давало ей заснуть, замеченное подсознанием, но ещё не осознанное. Ей почти удалось заснуть, убеждая себя подумать об этом утром, которое мудренее. Почти в тот момент, когда она провалилась в сон словно ниоткуда пришёл ответ.

Светлана встала и подошла к головизору, приводя мысли в порядок. Итак, что известно? От больших камней катер защищается выстрелами лазеров, которые сбивают метеорит с курса, испаряя часть вещества на поверхности. Маленькие встречаются кислородными щитами. Сами щиты — это пузыри сильно ионизированного кислорода, короткое время удерживаемые стоячими пограничными волнами. Кислород используют потому что он парамагнитен, легко управляется магнетронами, ионизируется и под рукой его всегда достаточно. Внутри щита несколько слоёв стоячих волн, которые неплохо отражают на рикошет или разрушают небольшие камни. Щит сам по себе светится призрачным голубоватым светом. Но когда метеор разрушается, часть материала испаряется и кислородная плазма светится спектрами излучения элементов, составлявших метеор. Часть вещества сгорает, вступая в реакцию с кислородом и тоже даёт свой спектр, так что по спектру можно оценить химический состав метеорита.

Вот что её удивило — в самом начале столкновения с пылевым облаком, окружавшим остатки астероида, кислородный щит вообще не подкрашивался, хотя столкновения были зарегистрированы и что-там явно горело. Но если камешков не было, что тогда горело? Женщина ещё раз пересмотрела запись, останавливая в важных местах. Нейросеть автоматически выдавала приблизительный состав метеорита. Вначале — размазанный, слегка синеватый спектр плазмы горения продуктов углерода. Сеть выдала результат приблизительного анализа химического состава — графит, модифицированный графит, графен и "неизвестная модификация углерода". Предварительная корреляция с известными астероидами и метеоритами — менее 5%.

Затем кислородный щит вдруг стал ярко раскрашенным спектрами никеля, железа, хрома, кальция, натрия, меди, кремния. Корреляция с другими астероидами этого же типа более 90%.

Свету затрясла нервная дрожь, она не могла поверить — разрушенный троянский астероид был прикрыт с внешней стороны маскировочным облаком. Модифицированный углерод — дымовая завеса искусственного происхождения. Вот почему он был обнаружен катером так поздно. Но надо знать точно. Роботы-ползуны катера уже наверняка собрали уцелевшие микрочастицы с поверхности катера.

Запрос: — Нужны данные физико-химического анализа внешней части метеорного потока. Ответ: — Нет информации. Это было очень странно.

— Причина отсутствия информации? — "Информация закрыта".

Этого не может быть. Свете захотелось толкнуть себя, чтобы убедиться, что она не спит.

— На какой срок и кто именно закрыл информацию о внешнем составе пылевого облака?

— Комитет Общественной Безопасности. Закрыто 1 час 32 минуты назад на неопределённый срок.

Света откинулась на софе, стараясь собраться с мыслями, что происходит и что ей делать. Получается, катер ?8 должен был погибнуть, столкнувшись с метеорным потоком? Хотя нет, что за идиотизм — нападать на обычный космический катер, пусть и последней модели? Захватывать какие-то технологические секреты? Так такого столкновения там мало что останется. Если не удастся скрыть атаку война неизбежна. Это же натуральное безумие.

Быть может дело в том, что катер везёт что-то настолько важное, что ради этого пошли на такой риск? Бред какой-то, это пахнет плохими шпионско-авантюрными романами. Но зачем закрывать информацию? Она только слышала, что делают в таких случаях, но ни сама, ни её знакомые с этим не сталкивались. Света послала срочный вызов.

— Совет Чести и Права, дежурная Надежда Ким, — перед Светой появилось голографическое изображение пожилой женщины полуазиатского вида.

— Требую проверки о возможном превышении служебных полномочий Комитетом Общественной Безопасности — неправомерное сокрытие информации, — слишком официально сказала Света, — метафайл послан.

— Не отключайтесь, я просматриваю, — ответила Надежда. — Да, вы правы, — добавила она через несколько минут. — Знаете порядок действий в таких ситуациях?

— Только в общем, — смутилась Светлана.

— Ничего удивительного, — ответила дежурная Совета, — такое бывает редко. Обращение зарегистрировано автоматически. Мы должны сформировать временный общественный наблюдательный комитет минимум из трёх человек, один из них это Вы. Вы как заявитель можете предложить одного, кому полностью доверяете, я предложу другого из нашего списка специалистов, выбранного случайным образом. Вы можете сделать отвод и потребовать другой кандидатуры. У вас есть предложения?

— Да, — быстро ответила Света, — Жомбаев Эскен Кайсарович подойдёт?

— Вы решаете, кто подойдёт с вашей стороны, а не я. Да и кто возразит против Жомбаева? Со стороны СЧП предлагаю Иващенко Игоря Всеволодовича, он космоинженер-химик с Фобоса. Знаете его?

— Нет, — даже не слышала.

— Да, много сейчас народу в Поселениях, раньше мы всех знали, — Надежда что-то смотрела и посылала по Сети. — Дайте мне полчаса, я свяжусь с членами нашего комитета и КОБом. Светлана, Вы похоже устали и перенервничали, у меня на станции день, а Вас скоро утро. Если хотите, отложим, а Вы пока поспите?

— Нет, не смогу спать, давайте продолжим.

Через полчаса в гостиной у Дымовых на телеконференции, кроме самой Светы, присутствовали четыре голограммы — Надежда Ким, Жомбаев, ничем не примечательный инженер средних лет с бесцветным лицом Игорь Иващенко и дежурный по КОБ старший лейтенант Николай Трофимов. Трофимов, симпатичный светловолосый кучерявый широколицый мужчина лет тридцати с небольшим жил тут же, на Южной. Он, как и Света, был родом с Волги, только с Верхней. Время от времени, когда они сталкивались он строил ей глазки. Правда сейчас ему было не до флирта, казалось, его голограмма сейчас покраснеет от досады.

— Все говорим, по изолированной оптической связи, — сказал Трофимов, — подтвердили, что все другие выходы в Сеть отключены. У меня это на пульте показано, но вы перепроверьте.

— Все знают суть дела? — Начала Надежда, — Тогда я обязана процитировать Основной Закон: "Неправомерное сокрытие информации от общества равно как модификация информации, кроме однозначно определённых случаев, расцениваются как попытка захвата власти и относятся особо тяжким преступлениям против общества."

— Спасибо, Свет, уважила, — мрачно ответил Трофимов, — могла бы с нами хоть поговорить для начала. Ещё двое заметили, но они с нами связались, все свои люди, договорились. Только ты сразу бросилась жаловаться.

— Каким именно образом договорились? — спросила Надежда.

— Открыли им доступ к информации, а они пообещали не раскрывать её без нашей отмашки.

— Почему я должна с кем-то договариваться по поводу своих прав? — возмутилась Света. — Это как если ты придёшь ко мне домой и заявишь, что будешь жить у нас месяц, но ничего, я смогу с тобой договориться, когда пользоваться туалетом. Это не мы с вами должны договариваться, а вы спрашивать нашего разрешения.

— Есть мнение, что вы в КОБе слегка зарвались, — вставил слово инженер Иващенко. Давайте вернёмся к теме. Ребёнку ясно что если бы речь шла о природном объекте, закрывать что-то не имело бы смысла, тем более во внутренней Сети, так?

— Это основная версия, — вздохнув, согласился контрразведчик.

— Старший лейтенант Трофимов, почему не указан срок, на который закрыта информация? — спросила Надежда.

— Не успели ещё определиться, по инструкции у меня есть три часа. Просто гражданка Дымова подняла шум раньше, чем мы успели рассчитать необходимый срок.

— Типа закрыли на всякий случай, как бы чего не вышло?

— Не совсем, нам надо было провести ряд спецмероприятий.

— Примерно каких?

— Это было бы разглашением...Я должен быть уверен в Вашем допуске и видеть информацию о неразглашении...

— Ладно, отложим это пока, — согласилась представитель СЧП, но на следующий вопрос Вы обязаны ответить прямо сейчас: почему закрыли информацию?

— Первое, — поперхнувшись, ответил Николай, — эта информация может вызвать ненужную эмоциональную реакцию на Поселениях. Он повысил голос, перекрывая лёгкий возмущённый шум, — вот Света, какая первая мысль пришла тебе в голову, что ты сразу бросилась жаловаться.

— Что катер не столкнулся с разрушенным астероидом, а был атакован. КОБ скрывает информацию, которая может привести к войне.

— Вот видите, — назидательно сказал старший лейтенант, — эмоции неподготовленных людей могут привести к серьёзным последствиям. Мы на примере гражданки Дымовой видим, что неквалифицированным человеком была принята самая эмоциональная и самая неправдоподобная гипотеза из всех возможных. Даже мысль, что это проделки инопланетной цивилизации не так абсурдна. Ну знаете, надеяться попасть по летящему катеру в космосе, да ещё разрушенным астероидом... это также дико, как пытаться попасть из охотничьего ружья дробью по брошенной иголке с сотни метров. Если кому-то очень надо поразить катер это проще всего сделать, когда он остановится у какого-нибудь завода-автомата. Но это война.

Света покраснела.

— Понятно, — холодно сказал бесцветный Иващенко, — сотрудники КОБ держат народ Поселений за идиотов, которые могут впасть в истерику, получив неправильную информацию. Типа посвящённые должны сначала подготовить глупую толпу, как малолетних детей ...

— У меня тоже сложилось такое впечатление, мрачно вставила слово Надежда, — что показательно, Светлана высказала просто первую версию, которая пришла ей в голову, что и попросил наш старший лейтенант. Ни слова о других гипотезах, ни слова о войне, но интерпретировано это всё как единственно возможный вариант. Непонимание легко снимается разъяснением информации и обсуждением с привлечением экспертных советов, как у нас делается всегда. Вместо этого всё просто было закрыто.

— Второе и главное, — продолжил разведчик, — есть основания полагать, что может быть взломана внутренняя Нейросеть. Все притихли. — Да, продолжал Трофимов, мы предполагаем, что объект, с которым столкнулся катер ?8 был хорошо замаскированной станцией для перехвата сообщений Нейросети, — для проведения наших контрмероприятий желательно, чтобы не было шума и наши оппоненты не были уверены, что мы всё поняли.

— Каким образом могли быть вскрыты алгоритмы кодировки Нейросети и почему об этом не объявлено? В космосе практически нереально перехватить полное сообщение, а все знают, что без этого декодировать невозможно, — спросила Света.

— Сообщение по лазерному лучу можно перехватить, если пункт перехвата находится достаточно близко. Кроме того, можно попытаться снять сигналы внутренней сети Катера. Если оппоненты способны провести операцию такой технической сложности, то явно не для развлечения. Наиболее вероятная цель — вскрытие алгоритмов кодировки не только внешней, но внутренней Нейросети. Если им это удастся, это будет их очень крупный успех.

— Два часа назад, — неожиданно подал голос Жомбаев, — с четвёртой базы стартовали два перехватчика, курс на этот самый троянец. Старт перехватчика даже с Плутона ни с чем не спутаешь, а курс становится очевиден через час. Ты всерьёз полагаешь, что наши оппоненты — слабоумные? Николай, можно не сомневаться, это ты как дежурный по нашему сектору КОБ дал команду на старт перехватчиков.

— Да.

— Зачем?! До цели почти две недели полёта, намного проще заскочить по ходу исследовательским кораблём с ближайшего поселения. Это будет четыре недели, а не две. Но результат одинаков, как только они мы подлетим на опасное расстояние, сработает механизм самоликвидации и мы получим кусок металла, оплавленный термитными патронами. Всё-таки у исследовательского корабля намного больше возможностей для исследования. Центр внутри потока может быть только автоматическим. Воевать там не с кем и перехватывать нечего. Зачем нужны такие затраты на бессмысленный полёт перехватчиков? Это не обеспечение безопасности, а наоборот, выведение на месяц из расчёта звена новейших катеров.

Старший лейтенант ёрзал в кресле, — мне сложно объяснить непрофессионалу специфику нашей секретной работы.

— Даже последние физические теории профессионал может объяснить на пальцах, а если он не может, то это либо он сам не понимает темы, либо специально напускает тумана. Ничего сверхъестественного в работе КОБ нет. Все основные принципы и цели спецслужб не изменились со времён древнего Шумера, — несколько пафосно сказал Иващенко.

Корсарыч улыбнулся, — так алгоритмы кодирования Сети сменились или вы собираетесь играть с противником, открыв ему всю Сеть?

— Конечно всё сменено и кодировки усложнены, это инструкция.

— Значит, вскрытие старых кодов уже не раскроет нового и противник, способный к созданию таких технологий и проведению операций такого уровня не купится на такие дешёвые трюки, не так ли?

— Скорее всего, нет, но всегда есть шанс...

— Вы уверены, что Сеть вскрыта? — спросила Надежда Ким.

— Нет, но есть вероятность.

— Я много повидал, Коля, не надо мне "лепить горбатого". То, что ты делаешь, это создание иллюзии работы. Ты четыре года в Поселениях, мог бы разобраться, что здесь это не любят.

— Трофимов, ваш руководитель майор Азизов, Вы сообщили ему о происшествии? — спросила Надежда.

— Нет, ночь же, — не война всё-таки.

— Понятно, — снова вставил слово Иващенко, — приходит начальник на работу утром и после доклада о происшествии спрашивает: "А что сделано?" И в первом случае ему, потупив глазки, отвечают: "А ничего, через месяц с объектом пересечётся наш корабль, так что ждём-с." А тут наш старлей браво рапортует: "Потенциально опасная информация блокирована. Ведём дезинформационную контригру. Высланы перехватчики". Работа кипит, всё под контролем. Типа, совсем другое впечатление.

— В Западном блоке вообще при терактах армию выводят на улицу..., — начал было Трофимов, но Иващенко несколько бестактно прервал его.

— Вот мы про то и говорим. У отупевшего до полуживотного уровня обывателя создаётся иллюзия безопасности и иллюзия эффективной деятельности правительства и спецслужб. Армия по определению не может эффективно бороться с террористами и шпионами. Создание иллюзии деятельности и убеждение общества в полезности иллюзии как раз один из методов превращения граждан в идиотов. Только вот нам не хочется быть идиотами.

— Николай, спросила Света, — а что вы там собираетесь предпринимать конкретно?

— Завтра соберём закрытый экспертный совет, обсудим...

— Знаешь, Коль, снова вклинился Корсарыч. Обратись ты к людям, у тебя к завтрашнему вечеру появились бы минимум сотни добровольных помощников. Вместо этого ты решил запереться с сектой посвящённых и переливать из пустого в порожнее. Наверняка этот скрытый центр был не единственным. Другие надо искать.

— А как? Летать по Солнечной системе в надежде наткнуться? Они практически невидимые.

— Вот для этого и надо было обратиться к сетевому разуму, — ответил Жомбаев, — как ты думаешь, кто мог это сделать?

— Это тайна следствия...

— Коля, кончай валять дурака, вы там у себя не делаете никакой сверхъестественной работы. Научный анализ работает везде и всегда. Тебе любой подросток скажет, что технические возможности сделать такой бутерброд из астероида есть только у Западного блока, Североамериканского союза, Китая и пары суперкорпораций. Вот и весь твой круг подозреваемых.

Все молчали.

— Старший лейтенант Трофимов, — бесстрастно сказала Надежда Ким, предварительное расследование общественного комитета показало превышение служебных полномочий, которое привело к нарушению Основного Закона и прав граждан. Будет назначено расследование Совета Чести и Права и комиссии Комитета Общественной Безопасности. Из моего личного опыта, самое меньшее, что Вас ждёт — предупреждение о неполном служебном соответствии, максимум — депортация туда, откуда Вы прибыли — в Россию, в смысле, в Союз.

— Типа, не вписался в ваш "коммунизм", — криво усмехнулся Николай.

— Комиссия, — продолжала Надежда, не обращая никакого внимания на слова Трофимова, — постановляет восстановить доступ к информации в течение трёх часов с этого момента. Если представители КОБ по-прежнему считают раскрытие информации опасным для общества, в течение двух часов они должны направить протест в СЧП, будет созвано экстренное заседание, которое вынесет окончательное решение. Члены комиссии согласны? — Все закивали.

— Если нет вопросов, временная комиссия прекращает работу. Вопросы и жалобы по работе комиссии — в установленном порядке.

— -

Света сидела в гостинной, кутаясь в халат, хотя ей было не холодно. Уже утро, ложиться спать уже не было смысла. За окном медленно растекался жёлтый рассвет, но это была не утренняя заря, зори тут голубоватые и начинает даже немного казаться, что ты на Земле. "Южную" начинало подсвечивать орбитальное зеркало. Без него освещённость на Марсе в четыре раза меньше, чем на Земле.

Получается, Корсарыч подошёл к ней на смотровой площадке не просто для того, чтобы заранее успокоить, а совсем для другого. Помощь, да, но как-то с двойным смыслом. Скорее всего, Жомбаев шёл в офис КОБ, расположенный в шпиле. Ей, как подопытной мыши, дали выбор из двух коридоров и после этого она выбирала только из предопределённых поворотов. Она понимала, зачем это было нужно. Социальная инженерия. Сознательное формирование общества. Ничего плохого, только хорошее. Только всё равно как-то расчётливо что-ли. Поселения, да, здесь так. Привыкнет ли она до конца когда-нибудь?

— -

— Уже не спишь, Толян? — Жомбаев сидел дома в глубоком кресле, перед ним появилась голограмма человека без возраста. Казалось, собеседник парил над низеньким столиком, — у тебя в окне свет зажёгся.

— Я ранняя пташка, ты же знаешь, иначе б не звонил. Уже видел твоё сообщение. Ты когда понял, что КОБы накосячили?

— Почти сразу. Шёл устроить разнос и случайно встретил Светку Дымову на смотровой. Чуть её направил, сам не ожидал, что так всё удачно выйдет. Не думал, что сразу заметит по спектру. Всё-таки она по первому образованию авиаинженер, хоть и несостоявшийся.

— Ты хитрый, любишь действовать чужими руками.

Жомбаев улыбнулся, — всё сделали они сами, я просто подвёл её к нужному месту и даже не сказал, что надо искать. Это очень хорошо. Похоже, наше общество будет жить и не закончит как прочие.

— Да, Эскен, чем дальше, тем больше я уверен. Я посмотрю за теми двумя зайцами, что стали договариваться со спецами. Решили не ссориться и наладить контакт с полезными и сильными. Может им тяжело тут, а может приспособленцы.

— Нам бойцы и строители нужны, активные нонконформисты, а не те, кто приспосабливается в уютной норке.

— Так людям проще, экономия энергии и уменьшение рисков, точнее их перенос в будущее, но зайцам это не очевидно.

— Как глупо действовали спецы, вообще без головы, по-обезьяньи.

— В таких случаях всегда так. Вылазит из глубины человека обезьян, мозги выключаются, остаются эмоции и рефлексы. Так они себя и проявляют. Опаснее всего такие мелкие скрытые доминирующие приматы, когда их становится больше критической массы. Опаснее, чем настоящие крупные преступники, тех мало, а эти могут резко расплодиться и уже не остановишь распад.

— Интересно, что у этого старлея безупречная биография, сплошные успехи. Надо бы вам посмотреть за его начальником, может ему подхалимы и карьеристы нравятся.

Собеседник кивнул, — ты, Эскен, настоящий социнженер, хоть и неформальный. Очень жаль, что улетаешь.

— Я всю жизнь делал то, что необходимо обществу. Сейчас могу делать, что я считаю нужным.

— Когда?

— Через три недели, курсовым на Ио.

— Я не хотел бы тебя просить лично, Эсен...

— И не надо. Всё решено. Видишь, как тяжело с нами-неконформистами, — казах улыбнулся.

— Зато интересно, — печально усмехнулся собеседник. Эскен, я не должен тебе этого говорить, но Совет Экономики хочет остановить тебя в последний момент. Они не могут запретить рисковать тебе лично, но они заявят о неприемлемости риска материальных потерь и запретят использовать спускаемый модуль.

— Ты настоящий друг, Толян. Я всё думал, скажешь ли ты? Я к этому готов — оплачу старый спускаемый модуль сам, а новый там и ни к чему. У меня много скопилось — зарплата, выплаты за внедрённые изобретения, за экономию и прочее. У нас тут ведь тратить почти не на что, всё необходимое правильному батыру бесплатно.

— Роза с тобой?

— Она меня на такое одного не отпустит. Тем более для управления модулем и механизмами нужно два человека.

— О Фире думали, как ей будет, если отец и мать оба...?

— Мы говорили, она знает. Она родит на следующей неделе, своих забот хватит.

Собеседник кивнул. — Ладно, давай, батыр. Забеги перед отлётом.

— Обязательно.

— — —

Голограмма Жомбаева исчезла, его собеседник налил кофе в маленькую фарфоровую чашку и подошёл к окну. За угловатыми горами расплывался голубой марсианский рассвет. Он любил смотреть на рассвет. За эту квартиру на высоком этаже с видом на восток заплатил немало. Хотя, если бы он сказал, что она ему очень нужна для работы, то ему дали бы её и так. Эскен не одобрял его, считая, что правильный батыр должен был участвовать в жребии, как все. Также как старый батыр не одобрял, что старый друг Толян (который был, без сомнения, правильным батыром) пил настоящий кофе, который стоил очень дорого, а "генетический", выведенный для Марса — подходи к любому автомату и наливай сколько угодно. Это яблони на Марсе вырастить несложно, попробуй кофейное дерево, да ещё чтобы оно дало плоды. Но этот человек мог позволить себе пить кофе.

Он любил и ценил комфорт, хорошие вещи, удобство, комфорт и безопасность ещё с Земли. Может быть любил и ценил потому, что легко обходился и нисколько не страдал без них. Двадцать лет назад он нашёл Корсарыча и его друга после аварии в заваленных пещерах и вытащил обоих на поверхность. Уже отдали приказ прекратить поиск, потому что у пропавших должен был кончиться кислород, связи нет. Людей на поселениях было мало, искали все, кто мог. Объявили о гибели, а он был уверен, что в дальних закупоренных пещерах должен был остаться кислород. Эскен с товарищем должны были пытаться пробраться туда. Там он их и нашёл с раздробленными ногами, а потом вытащил обоих, делясь последними глотками воздуха и каплями воды.

Это было грубейшим нарушением. Занимая тогда свою должность, он категорически не должен был рисковать собой. За это, вкупе с неисполнением приказа начальника экспедиции Совет Чести и Права снял его с должности, запретив занимать её пять лет, правда сопровождая это награждениями и прочими сладостями. Всё справедливо. На должность он так и не вернулся.

"Не верится, что столько пройдено" — сказал вслух человек у окна, допив кофе. Он сел в мягкое кресло по форме его фигуры, что-то посматривая в Нейросети. Когда показалось Солнце и небо стало привычно рыжим он отправил вызов с приложенным сетевым пакетом.

— Здравствуй, Толя, — ответила Надежда Ким, — всё встаёшь ни свет, ни заря.

— Привет, Надюша, — да, всё так же, помню, тебя это немного раздражало.

— Если вскакивают в пять утра, то ещё бы. Я правильно догадалась, что ты звонишь в СЧП не для того, чтобы поговорить со мной раз в полвека? Могу поспорить, ты поговорил с Эскеном.

Человек улыбнулся, — ты всегда была проницательной, — запрос в пакете.

— Там просьба разрешить круглосуточное скрытое наблюдение за старлеем Трофимовым?

— Это тоже надо б сделать по принципу безупречности, но главный запрос другой — нужны данные всех рекомендаций Нейросети Трофимову и принятых решений нашего клиента за последние четыре года. Всех.

— Серьёзный запрос. Это не только допуск к служебным секретам, но и вторжение в личную жизнь, для такого нужно рабочее заседание малого Совета. Оно будет сегодня в десять утра. Я голосовать не буду по личным причинам, — и она немного грустно улыбнулась.

— Даже если личные причины последний раз случились почти шестдесят лет назад...

— Даже. Давай к делу, по твоей довольной физиономии вижу, что ты нашёл что-то интересное. Не пойму, что в этом деле может быть необычного, что ты вдруг решил подключиться? Очевидный случай начальственного отупения, да, я согласна, что нестандартный.

— Если подумать, то более чем просто нестандартный.

— Я де сказала, что согласна, уж очень быстро наш старлей отупел и зазнался, но других вариантов не вижу. Эскен тоже так считает. С Земли Трофимова прислали с уровнем интеллекта выше среднего, способности работы с Нейросетью — очень высокие, работа постоянно связана с принятием решений. То есть парень способный и неглупый, но сильно отупел. У меня было ощущение, что я общаюсь с зарвавшимся полудурком.

— Я тоже поначалу согласился с Корсарычем. Но что такое начальственное отупение? Это когда человек со скрытыми сильными высокопримативным чертами получает социально-значимую должность, но далее наверх не особо стремится. Его мозг получает сигналы, что хозяин — высокоранговая обезьяна, бороться за жизнь и ресурсы ему не надо, надо лишь сохранять место в иерархии, поэтому он входит в режим экономии энергии и поддерживает ощущение высокой собственной значимости, которое вызывает выброс эндорфинов. В результате клиент в основном имитирует свою работу, а мозг постоянно находится "под дозой".

— Да, ты всё говоришь верно. Это "начальственное отупение", оно же "бюрократическая деменция" и другого разумного объяснения у меня нет, если не брать фантастические версии типа "глупый шпион," — было заметно, как Надежда незаметно зевнула с закрытым ртом. Тема ей была неинтересна.

— Посмотри, старший лейтенант, первый год сделал кучу ошибок, потом ни одной ошибки за последние три года! Майор Азизов высокого мнения о нём — исполнителен, находит оптимальные решения, сам вызывается решать новые задачи и быстро с ними справляется. Это совершенно не похоже на зажравшегося бюрократа, ты не находишь?

— У меня нет разумного объяснения этому противоречию, но других вменяемых вариантов не вижу. Ты что-то нашёл?

Человек в кресле улыбнулся, — я не мог успокоиться, пока не нашёл решение.

— Заинтриговал, ну говори уже.

— Вот тебе пример. Ребёнок пока плохо ходит, часто падает, но привык и падать научился. Тут приехала бабушка и бегает за чадом по дому, ловя его каждый раз, когда он теряяет равновесие. Наступает момент, когда бабушка решает, что хватит бегать за дитём и тут он неожиданно падает и сильно ушибается, потому что падать разучился, он теперь надеется на бабушку, которая всегда рядом.

— Я знала такие случаи, но к чему это? Старшего лейтенанта тут никто не выпасал на поводке.

— Второй пример, такое бывает на Земле: неглупая женщина, неплохой специалист, родила детей и полностью зациклилась на семье, вообще забыв о работе и потеряв интерес к внешнему миру. Вопрос: как быстро может отупеть такая женщина.

— Года за три, я знала несколько таких случаев. Я не понимаю, к чему ты клонишь?

Собеседник вздохнул: — Да, примерно за три года... Если вкратце, наш старший лейтенант — талантливый ретранслятор Нейросети. Он перестал думать сам, научившись выбирать самый удачный вариант из тех, что предлагает Сеть. Я могу сказать, когда это произошло — три года назад, когда он понял, что не надо ломать голову, достаточно выбирать удачный вариант, предложенный Нейросетью. Ты спросишь: "А как он выбирает такой вариант из предложенных". Так вот, ещё давно, когда только Глобальная Сеть называлась Интернетом и только появились первые поисковые машины, образовался целый слой людей, которые поняли, что классическую эрудицию можно с успехом заменить быстрым поиском в специальных поисковых машинах. Со стороны они выглядели блестящими эрудитами и образованными людьми. Такой искатель просто человеческий интерфейс к поисковику. Наш клиент — всего лишь интерфейс к Нейросети. Он первый, с которым мы столкнулись, потому что пока не получалось создать надёжные алгоритмы поиска оптимального решения. С Трофимовым обязательно надо поработать, чтобы понять, как он научился вылавливать наилучшие варианты. Не зря у него большие способности к работе с Сетью. Он просто интуитивно научился очень быстро подсматривать ответ в шпаргалке, выдавая его за своё решение.

— Здорово ты разложил, как только догадался? Всегда знала, что ты очень умный, — Надежда вздохнула.

— Да, заслуженно чувствую себя высокоранговым бабуином. Могу достать банан, который не могут добыть другие.

— Понятно, старший лейтенант просто отупел, превратившись в ретранслятор сетевых алгоритмов принятия решений. Но почему он принял такое идиотское решение, похоже просто не приходя в сознание? Было видно, что сам испугался тому, что случилось.

— Среди прочих предложенных Сетью вариантов был тот, который Трофимов счёл оптимальным. Оптимальное решение имеет какой-то набор признаков, по которым наш "ретранслятор" и научился ориентироваться. Здесь эти признаки были введены в заведомо неправильное и высокорисковое для самого оператора решение. Я уверен, что Трофимова "подставили".

— Кто?! Нейросеть действительно взломана?

— Нет. Если бы это действительно удалось, то причинили бы намного больше вреда, а не спалились бы так глупо с нашим старлеем. Кроме того, есть эвристические модули внутренней безопасности.

— Кстати, о модулях: лет десять лет назад ты на Совете Экономики рвал комбинезон на груди, убеждая как необходимы для будущей безопасности Сети эти самые эвристические модули. Они сами должны распознавать и бороться с ещё неизвестными угрозами. Но последние несколько лет, когда тебя спрашивали про их пользу, от тебя было слышно только, что они ещё недостаточно самообучились. Интересно бы знать, есть ли какой-нибудь позитивный результат.

— Результат ты видела пару часов назад.

— Толя, не все успевают за твоими мыслями. Я не понимаю.

— Эвристические модули распознали, что один и тот же человек не использует сетевые подсказки для принятия своего решения, а просто научился выбирать оптимальный вариант. Тогда ему в качестве лучшего варианта и предложили заведомо провальный и он клюнул, даже не включив мозг. Сделано было очень грамотно — от ответа не зависела жизнь людей, вероятность вскрытия неправильных действий была высокой, он устал в конце ночной смены и всё прочее.

— Ты хочешь сказать, что старшего лейтенанта подставила сама Нейросеть?

— Это будет очевидно, когда будет проведён анализ по тем данным, раскрыть которые я прошу в запросе.

— Я разговариваю с тобой и одновременно смотрю на ту информацию, которая доступна мне с моим допуском. Всё как ты говоришь — действительно три года назад он начал полностью полагаться на Сеть в своих решениях. Но почему эти самые модули подействовали именно так, а не подали сообщение, сигнал тревоги или вроде того?

— Я пока не знаю. Сеть стала очень сложной системой, сверхструктурой, объединяющей огромное количество информационных узлов — от людей, до сообществ, роботов и вплоть до датчиков. Нейростеть далеко не только система связи и передачи информации, интегрированная с тем, что раньше называли "система автоматической поддержки принятия решений". Она в значительной мере уже живёт своей жизнью и какие-то действия неожиданны даже для её создателей. Мы развиваемся вместе с ней, узнаём и настраиваем её тоже вместе с ней самой. В общем, наше общество, объединённое Нейросетью постепенно превращается в гигантскую сверхсистему или сверхорганизм, как кому нравится. Надеюсь, бессмертный.

— Я всегда знала, что ты очень умный и доминантный павиан. Мне везло на умных и талантливых мужчин.

— Бабуин, а не павиан, — сделав обиженное лицо, улыбнулся тот, кого она называла Толей, — это талантливые мужчины видят в тебе особенное. Ладно, пока, "буду ждать ответа вашего совета."

— Извини, не хотела обидеть, — рассмеялась Надежда, — мужчина всегда остаётся немного ребёнком и немного обезьяном. Счастливо тебе, "бабуин".

Прощальный Костёр. Двадцать лет назад. Земля, Тихий океан.

На острове горел костёр. В тропиках особой нужды в нём не было, однако, у огня люди чувствовали себя более защищёнными. Больше миллиона лет назад их предки сидели также вокруг костра. Огонь готовил пищу, давал тепло и держал на расстоянии опасных хищников. Так и записалось в генетической памяти, что костёр отпугивает зло. Их сейчас защищала самая патрульная авиация, боевые дроны, несколько кораблей с ядерным оружием, в нескольких километрах на островке по соседству окапывались морпехи, на фронтир выдвигалась аэростатная база гиперзвуковой авиации, подтягивались подводники. Но с костром казалось безопаснее, как это ни странно.

Прошло много лет и Саша помнил,словно всё было вчера, лёгкий запах дыма и немного пьянящий аромат женских волос, тропическую ночь, прикосновение светкиной щеки к его плечу, узенький серпик луны между быстро летящими тёмными облаками, суровый рокот океанского прибоя, ночной бриз, поднимающиеся столбом искры костра из "плавника" — деревянного мусора из моря. Ребята, сидящие вокруг костра, кажутся красновато-бурыми в мерцающих отсветах потрескивающего пламени. Тех, кого он больше никогда не увидит, Саша так и запомнит какими они были около костра в ту последнюю ночь на их острове, который они так никогда и не достроят.

Романтичный спокойный амбал Мишка смотрел на звёзды, как обычно, чему-то улыбаясь. Невысокий резкий разбитной балагур Ромка, напоминающий "авторитетного пацана с понятиями" из подворотни рабочих районов русского городка переворачивал большим суком дрова в костре. Щуплый "водный человек" Герка не отрываясь, смотрел в огонь, охватив колени руками, как обычно, думая о чём-то своём. Бывалый крепкий мужик, Саня Старший, налаживал голографический проектор, время от времени почёсывая бритую голову. Ася, подружка Ника, с заплаканными глазками сидела, прижав пухленькое личико к плечу крепкой высокой Лики.

Дымов обещал завтра утром отвезти Асю в госпиталь, где должны скоро были оперировать Ника. Пока до сих пор идёт консилиум, состояние крайне тяжёлое, если бы не Ия, вообще бы не довезли.

Саня отхлебнул глоток рома из стаканчика и вытянул к костру начавшие отекать ноги. "Больно?" — тихо спросила Света, ткнувшись лбом в его плечо. "Не," — соврал Саша, — "просто чешется, заживает."

С другой стороны костра сидел, вытянув длинные ноги "Пингвин-5", он же Вадик Кожан, старый друг ещё по лётному училищу. Он почти заканчивал, когда Саня только начинал учиться, но отношения как-то сами по себе сложились сразу, так оно и бывает с подходящими людьми. На пингвина жилистый высокий белорус Кожан был похож меньше всего, но "позывной из песни не выкинешь". Вадик наполовину завернулся в покрывало, несмотря на жаркую ночь и костёр, его немного морозило от трёх лёгких ранений — в плечо, голень и грудную мышцу. Ничего страшного, просто крови было много. Невдалеке чуть похлопывал на ветру его постиранный от крови и заштопанный девчонками лётный комбинезон. Вадик выглядел очень бодро. Будь это не тяжело бронированный штурмовик, а любой другой самолёт, пилот вряд ли бы остался жив, а тут только царапины. Пилотский шлем был разбит в дым, но попадание выдержал, так Вадик бой и заканчивал — на ручном управлении, с наполовину разбитой электроникой. Он и правда от бога, через двадцать лет его будут считать одним из лучших атмосферных пилотов Космических Поселений.

Ияс Танькой, нисколько не стесняясь, прилипли к нему с двух сторон. Герой, пилот, можно сказать спаситель. Опоздай Вадик на пару минут или не сумей накрыть вражеский остров, можно только гадать, кто из них остался бы в живых. Вот уж трудно было представить, Ия, красивая, рассудительная, много чего повидавшая женщина, циничная, как большинство медиков, сейчас вела себя почти как мартовская кошка.

Саша знал, что после смертельной опасности, когда мужчина показал себя достойно, когда есть возможность, следует яростное занятие любовью. Инстинкт женщины, принять от правильного мужчины жизнь, которую передали бесчисленные поколения его предков. Смерть пролетела рядом, как ничто другое напоминает о хрупости жизни. А уж если мужчина выглядит героем и спасителем, то шансы на внезапный роман сильно повышаются. Саня отпил рома, ещё раз глянув на Вадика в окружении девиц. Ия запала на Вадика сходу и всерьёз, такой он её никогда не видел. Это не похоже на обычный антистрессовый необязывающий роман в горячей точке между красивой медсестрой и лихим лётчиком, каких у неё было полно. Мда, похоже отношения Ийки со Старшим заканчиваются. Может и к лучшему.

Старший, молча тыкал пальцами в мобильную сетевую панель, выбирая программу мировых голографических новостей, — лучше всего вот эту, — буркнул он.

Над костром завертелась объёмная заставка CNN: Срочные новости — "Ужасная трагедия в Тихом Океане". Из мутного облака появилась голограмма дикторши средних лет с вызывающим доверие строгим лицом. Надрывным голосом она вещала на фоне объёмной картины океана, затянутого дымом островка, взрывов, кровавых ошмётков человеческих тел, крутящихся дронов, летящих патрульных самолётов и стремящихся куда-то боевых кораблей с белыми кильватерными следами. Только небольшая часть картинок относились к происшествию, остальные были совершенно не отсюда. Похоже, авторов программы и зрителей это нисколько не волновало. Автоматический переводчик переводил с английского хоть и не идеально, но вполне понятно.

— Непризнанная большинством цивилизованных стран мира Океанийская республика совершила акт чудовищного геноцида, уничтожив деревню с более чем тысячью жителей, преимущественно женщин и детей. — Появились картнки каких-то сожжённых домов, улыбающихся детей, убитых детей, океанского заката и каких-то летящих самолётов.

— По сообщениям представительства религиозной организации "Джохар аль Иман" деревня на острове, где проживала одна из её общин, подверлась миномётному обстрелу с соседнего острова, занятого океанийцами, затем по деревне был нанесён авиаудар лёгкими беспилотниками. Оставшихся в живых жителей добил тяжёлый штурмовик со звеном тяжёлых боевых дронов. Мирные жители были сожжены заживо вакуумными и зажигательными бомбами. — Картинки обугленных трупов, находящихся непонятно где, голографические снимки океанийских дронов и стратосферного бомбардировщика, который почему-то назвали патрульным штурмовиком.

Лицо дикторши стало трагическим: — Полностью погибла съёмочная группа компании CNТ, которая сопровождала группу этнографов. Она находилась на небольшом судне и вела репортажную съёмку как раз в момент нападения пиратов. Несмотря на наличие опознавательных знаков прессы наши коллеги были расстреляны пилотом, но перед своей гибелью успели передать ужасающие кадры чудовищного преступления, которые кажутся немыслимыми в нашем веке. — Последовали кадры взрыва на островке с признаками очевидного кадрирования, там что-то мелькало и взрывалось.

— Ихние миномёты вырезаны из кадра, — зло сказал, как будто выплюнул Ромка.

— Да, — подвердила Света.

— Правительство Индонезии сообщает, продолжала дикторша, что пиратский флот несколько часов назад вторгся на её территорию, захватил приграничный остров и полностью истребил его население. В настоящий момент пираты ведут активное строительство военной базы на захваченной территории. Войска Индонезии и соседних стран приведены в состояние повышенной боевой готовности. Пираты шантажируют Индонезию немедленным применением ядерного оружия если её войска пересекут "красную черту", которую провели на карте океанийские аргессоры вокруг захваченной территории. Индонезия обратилась в Организацию Объединённых Наций с просьбой защиты от агрессии как страны-участницы. Оперативная группа Седьмого Флота Североамериканского Союза срочно выдвинулась к месту трагедии. — Кадры выдвигающейся большой эскадры, прикрываемой с воздуха дронами и пилотируемыми боевыми самолётами.

Кадры штаб-квартиры ООН. Голос дикторши стал озабоченным: — Из-за разницы во времени Совет Безопасности успеет сегодня провести срочное заседание. Эксперты предупреждают, что постановление, заклеймляющее убийц и создающее основу для возмездия и отражения агресси будет, скорее всего заблокировано Россией, обладающей правом вето. Китай, как обычно, воздержится.

— Мы, репортёры и журналисты свободных средств массовой информации, которая объединяет мир, коллег и друзей которых только что убили бандиты и террористы, открыто обращаемся к правительству России — с кем вы, с цивилизованным человечеством, где жизнь человека высшая ценность или с океанийскими головорезами? Несколько десятков лет вы покрываете все их преступления! Пришёл момент, когда вам придётся делать окончательный выбор и мы открыто спрашиваем "с кем вы?"

— Какая чудовищная ложь! Какие мерзавцы! — прошептала Света.

— Видать, ты давно не сталкивалась с "цивилизованными людьми", — мрачно буркнул Герка, — это у них норма жизни. Мерзавцы понимают только силу, давить им на совесть не получится — некуда.

— Наши корреспондент Майкл Макмиллан сообщает из Москвы, — продолжала дикторша потеплевшим тоном, — прямое включение, Майкл... Появилась изображение бойкого рыжего парня около какого-то забора. Восторженным и проникновенным голосом он погнал:

— К посольствам Индонезии и Мальдивов в Москве сотни людей несут цветы, ставят свечи. Милиция периодически препятствует, но в целом, относится с пониманием. Перед представителями Океанийской Советской Республики начали собираться протестующие. Нападений на здание пока нет, потому что есть опасения, что океанийская охрана в случае активных действий демонстрантов немедленно откроет огонь на поражение. У бандитов с этим всё просто, для них человеческая жизнь ничего не стоит.

— Майкл, спросила дикторша, что говорит руководство России...

— Пока официального заявления не было, просто выражена глубокая озабоченность событиями в Тихом океане и сожаления по поводу гибели людей, призыв ко всем сторонам к сдержанности. Неофициально наши источники говорят о том, что в руководстве России мнения о происходящем резко разделились. Наиболее прогрессивная часть, готовая начать конструктивный диалог с прогрессивным человечеством не исключает прекращения поддержки Острова, как там традиционно называют пиратскую республику. Напомним, что правящий в России режим несколько десятков лет назад пришёл к власти путём переворота при активной помощи океанийских пиратов. До сих пор их влияние в России весьма значительно...

— Спасибо, Майкл!

— Тем временем во всём мире поднялась волна возмущения чудовищным преступлением, — продолжала ведущая торжествующим голосом. — Лига мусульманских стран уже выступила с жёсткими заявлениями по поводу акта антиисламского геноцида. Миллионы мусульман требуют от своих правительств наказания преступников, истребляющим их единоверцев. — Видеоряд беснующихся толп из бородатых мужчин психопатического вида и истеричных женщин в платках-хиджабах. — Мусульманские организации одна за другой заявляют о готовности помочь братьям.

Заставка с минаретами, людьми в белых одеяниях и взлетающими боевыми самолётами:

— Халифат резко осудил преступление океанийцев, как не имеющее никакого оправдания. Пострадавшим мусульманам будет оказана вся возможная в данной ситуации помощь, бандиты-безбожники, должны быть призваны к ответу. Несмотря на то, что Халиф продолжает оставаться в госпитале в тяжёлом состоянии, в ближайшее время будет сделано официальное заявление. По сведениям, полученным от высокопоставленного работника МИД Халифата ожидается предложение о создании координационного штаба для взаимодействия сил Халифата, Североамериканского Союза и Европейского Сообщества в области борьбы с пиратством и терроризмом. В случае, если Россия очередной раз парализует Совбез ООН, они готовы начать отстаивать международное право и право человека на жизнь без оглядки на теряющие эффективность политические инструменты. Халифат также предложил создать международный трибунал для привлечения к ответу убийц и агрессоров.

— Серьёзно подготовились ребята, — флегматично сказал Мишаня. Обычно он молчал. — Похоже, придётся нам-таки повоевать.

— Смотри дальше, мрачно сказал Старший, он на пульте видел информацию, что будут скоро показывать, — это важно. Дикторша на экране замолчала на несколько секунд, видимо, ей давали инструкции в микронаушник.

— Только что поступила информация, — вдруг сказала телеведущая, — экстренное заявление лидера религиозного движения "Джохар аль Иман" шейха Сейеда. Над костром висела голограмма: восседающий на зелёном диване шейх Сейед, с надетым поверх белой робы "поясом шахида", рядом лежали почему-то целых две штурмовых винтовки.

— С двух рук что-ли стреляет, клоун, — усмехнулся Ромка.

Сделав театральную паузу на несколько секунд шейх Сейед начал, постепенно распаляясь: — Пираты-сатанисты не раз угрожали нам кровавой расправой если мы не уберёмся со своей земли. Им был нужен наш остров. Они закрыли свои воды для наших моряков, постоянно захватывали наши суда, избивали наших братьев. Я просил своих братьев по вере, моих духовных детей, не поддаваться на провокации бандитов, но теперь стало очевидным, что океанийские слуги шайтана готовились к нападению, несмотря ни на что. На всякий случай нами были созданы отряды самообороны для отражения провокаций пиратов. Когда начался миномётный обстрел деревни, силы самообороны отважно пытались ответить огнём на атаку, но силы были слишком неравны. Моих духовных детей, вставших на защиту своих домов, уничтожила авиация. Они стали шахидами, мучениками за веру. — Шейх сделал долгую паузу.

— Мы призываем Россию, где проживает много мусульман, разорвать свой союз с океанийскими изуверами. — На губах шейха выступила пена, — Кровь невинных жертв, наших братьев, их семей, безвинных детей и женщин вопиёт к отмщению. "Джохар аль Иман" объявляет джихад пиратам и убийцам. Мы готовы к смерти! Погибшие при джихаде немедленно попадут в рай! — визжал он, брызжа слюной, — Я благославляю всех, не только правоверных на священную войну с океанийскими пиратами! Во имя Аллаха, всемилостивейшего милосердного!

— Он самоубийца что-ли? — не выдержала Ия.

— Ему сделали предложение, от которого невозможно отказаться, — ответил Дымов, — слюнявый Сейед — говорящая кукла, за него всё сделано, у него только слюни свои. Единственный шанс для урода остаться в живых — пойти на жёсткую эскалацию. Для ликвидации организатора агрессивного нападения не нужна санкция СЧП. Приказ уже должен быть отдан.

Старший переключил канал, — в Сети говорят, что интересное интервью с "типа экспертом", сейчас включу. Все затихли. Они понимали, что всё было очень серьёзно, но только сейчас стали понимать насколько.

— В эфире срочная передача: "Что происходит в Тихом Океане?" Я, Абрахам Голдман, у нас в студии профессор Роб Керри, один из ведущих североамериканских экспертов по проблемам тихоокеанского региона, советник бывшего президента. Роб, что произошло?

— К сожалению, ничего необычного для тех мест: бандиты убили людей и захватили их землю. Можно не сомневаться, что утром Совет Чести и Права, выполняющий в этой пиратской республике функции верховного суда, завтра утром объявит об аннексии захваченного острова.

— Во как, уже земля стала "ихней", — вставил слово Герка.

— А произошедшее на острове, то что случилось с жителями деревни, с репортёрами, наконец?

— Я же сказал: их просто убили. Для пирата человеческая жизнь не имеет ни малейшей цены.

— За что?! Они ненавидят мусульман?

— Они ненавидят последователей всех религий, которые они называют "тоталитарными", в первую очередь, это так называемые аврамические религии — христианство, иудаизм и мусульманство, но достаётся и некоторым буддистским направлениям вроде ламаизма. Думаю, что в данном случае причиной нападения была не религия, они напали бы даже если б жертвы были сплошь атеисты. Просто население бандитских территорий растёт, пиратам нужно расширяться, им нужна новая военная база. Бандит в трущобах режет туриста просто потому что ему понравилась голокамера жертвы. С точки зрения его морального уровня этого достаточно.

— А как они обоснуют? В смысле не себе, а окружающим.

— Всё стандартно, бандит скажет, что турист сам напал на него. Океанийцы уже заявили, что это на них напали, а они просто защищались. Это типичный приём агрессора. Сталинский Советский Союз, чтобы совершить агрессию против мирной Финляндии в 1940 году обстрелял свою же территорию, Гитлер организовал нападение на свою же радиостанцию, прорусские сепаратисты востока Украины в прошлом сами расстреливали свои города, чтобы обвинить в этом демократическое украинское правительство. Среди первых поселенцев Острова немало бывших сепаратистов с Юго-Востока Украины и их потомков. То есть это не только идейная, но и непосредственная генетическая наследственность.

— То есть здесь мы имеем дело не просто с пиратами, а потомственными преступниками и идейными убийцами.

— К сожалению, примерно, так. За этими деятелями тянется густой кровавый след. С изуверской жестокостью Советский Союз уничтожал города Германии, бомбил афганские деревни, именно Сталин вынудил Соединённые Штаты Америки применить против Японии атомную бомбу, ну и естественно, Гулаг, провоцирование Второй Мировой Войны, геноцид украинцев, поляков и других народов. Как мы видим, яблочко не падает далеко от яблони. Те же методы — террор, провокации, убийства, запугивание, полнейшее пренебрежение к человеческим жизням.

— Там процветают ксенофобия, гомофобия, сексизм, на уровне государственной политики находятся международный терроризм, пиратство, хищение интеллектуальной собственности, похищение людей, сексуальное рабство и так далее.

— Что он несёт? Я не понимаю как это можно слушать всерьёз? — поразилась Света, — ведь люди же могут зайти в Сеть, проверить и увидеть, что это почти сплошная ложь? Развет такое может работать?

— Обыватель там — натуральный овощ, выращенный головидением как гидропонный огурец. Ничего не будут проверять, им лень и напрягаться, какой раствор зальют, такой и схавают, — ответил Саня.

— У них нет закона в понимании цивилизованных людей, они судят по "понятиям", продолжал делиться откровениями эксперт. Пират может нарушить закон, но если он при этом поступил "по понятиям", то его оправдают и даже похвалят. Например, если пират убьёт другого пирата, его расстреляют, но если он сумеет доказать, что убитый был гомосексуалистом, который рассказывал детям о праве человека на выбор пола и прочих неотъемлемых правах человека, то убийцу не просто оправдают, ему пожмут руку. Это не преувеличение, три года назад, когда группа геев-туристов пыталась рассказать о правах человека на одном из плавающих островов океании, местные бандиты расстреляли их из автоматов прямо на глазах детей, а тела бросили акулам.

— Какой ужас...

— Что показательно, в самом названии Совет Чести и Права слово "честь" стоит на первом месте, а право — потом. Совет Чести и Права, по сути, выполняет роль верховного суда, который трактует что "по понятиям", а что нет.

— То есть "Совет Чести и Права" — это сходняк самых авторитетных знатоков бандитских понятий, прошу прощения за гангстерский слэнг?

— Да, Вы поняли меня правильно.

— Индонезия сообщает, что ей угрожают ядерным оружием.

— О, это далеко не впервый раз. Пиратская республика обладает термоядерным оружием и другими бесчеловечными видами оружия массового уничтожения. Их партнёр по конфедерации — так называемый Союз Космический Поселений обладает самым большим в мире боевым космическим флотом, военная мощь России общеизвестна. Несмотря на бедность населения там по-прежнему пушки идут впереди масла в приоритете ценностей. Именно поэтому пираты они ведут себя с такой наглостью.

— Что же можно сделать в такой ситуации? — спросил ведущий явно заготовленный вопрос.

— Скажу не только своё мнение: цивилизованное человечество просто обязано категорически потребовать от России разорвать свой конфедеративный союз с океанийскими бандитами. В противном случае имеет смысл поставить вопрос об исключении России из Совета Безопасности, а если это не удастся — реорганизовать Организацию Объединённых Наций в новый союз международной безопасности, где у пособников террористов больше не будет возможности блокировать меры международной самозащиты.

— Но Вы сами сказали, что у пиратов есть ядерное оружие, они и без России способны натворить страшных бед.

— Новая система противоракетной и сверхвысотной противогиперзвуковой обороны вполне способна охладить их пыл. На неё не зря были потрачены такие большие средства. Теперь даже скептикам очевидно, зачем это было необходимо. Одно дело, угрожать безнаказанной расправой странам третьего мира, а другое дело, столкнуться с коалицией стран пресечь возможность ядерного шантажа.

— Страшно подумать, неужели возможна ядерная война?! Ведь океанийцы уже применяли ядерное оружие и можно не сомневаться, снова его применят без особых колебаний.

— Безусловно, это самый крайний выход. Но если сидеть и ждать, как раньше, то пираты будут всё усиливаться пока не перережут всех по одиночке и установят на планете царство террора и сатанизма. К счастью, есть весьма действенные, но мирные средства, такие как торговое эмбарго, блокада морских путей, запрет финансовых операций, ограничение поездок...

— То есть к нам запретят въезд, — усмехнулся Старший. Когда-то в "демократической" Америке гражданам за поезку на Кубу давали до 10 лет.

— Но ведь нам могут тоже блокировать морские и воздушные пути, — вздохнул ведущий. Складывалось впечатление не особо прикрытого режиссёрского замысла, но целевую аудиторию, это вряд ли взволновало бы, даже если бы они это заметили.

— Могут, — ответил эксперт, — ещё пять лет назад это было бы серьёзной проблемой, способной обрушить мировой рынок. Но с постройкой новых сверхскоростных транспортных путей шантаж террористов заблокировать морское и воздушное сообщение больше не вызовет паники. Новые путепроводы сильно сокращают путь, они дороже, чем морской транспорт, но риск и удобство того стоят, потенциальная способность нового транспорта к перевозу больших объёмов груза феноменальна.

— Так вот оно что, — сказал Дымов, — суперкорпорация, что владеет этими скоростными пути одиним ходом блокирует своих конкурентов, которые поставляют грузы морем. Да, квалифицированная операция — столько зайцев и одним выстрелом, надо уметь.

— Это неплохая новость среди совсем невесёлых, — улыбнулся телеведущий. То есть очень важно создать против пиратского государства максимально широкую коалицию, чтобы человечество осознало угрозу и то, что с ней не так уж и сложно бороться.

— Именно так, есть и ещё один важный момент, который ни в коем случае нельзя упустить. Это так называемая "Нейросеть" — продукт и средство пиратского влияния в мире. Она кажется простой и удобной как средство коммуникации, но по степени опасности она превосходит, пожалуй, ядерное и химическое оружие пиратов. Это настоящее средство массового поражения. С её помощью этого идёт зомбирование и вербовка людей в сатанинские секты океанийцев и пропагандируется эмиграция в пиратское государство. В первую очередь вербуются таланты и первоклассные специалисты, потом выбраться им оттуда весьма непросто, а некоторым и невозможно. С помощью этой сети похищается интеллектуальная собственность, идёт коммуникация между пиратскими гнёздами и так далее.

— Вы говорите о так называемой Внешней Нейросети, доступной каждому через пункты входа?

— В данном случае да, хотя границу провести сложно. Внутренняя Нейросеть — настоящий коллективный сатанинский разум, способный подчинять себе людей. Пока мы очень мало знаем о нём, потому что эта секретная структура по большей части распустила свои щупальца в космических поселениях. Но даже Внешняя Нейросеть чрезвычайно опасна и используется как инструмент порабощения человеческого разума. Мировые экспертные сообщества давно рекомендуют начать массовую блокировку Нейросети где только возможно и ввести санкции за выход в Нейросеть.

— Ещё один "заяц", который планируют грохнуть этой операцией, — сказал Вадик.

— Поселения будут следующим вселенским злом, — угрюмо ответил Старший. Вадик кивнул.

Тем не менее, несмотря на возникший кризис, — разглагольствовал эксперт, — мы будем в первую очередь надеяться на внутренние перемены деструктивных обществ. Мы будем демонстрировать открытость конструктивному диалогу. К сожалению, пока ни система управления океанийского союза, ни Космических Поселений, не показываетни малейшего желания двигаться в этом направлении. Экспертное сообщество, да и просто все разумные люди полагают, что экономическое эмбарго и прочие санкции не только ослабят пиратов, но и сделают их способными к восприятию иного мнения. Особенно когда это иное мнение — мнение всего человечества против мнения кучки отщепенцев.

— Большое спасибо, Роб! Напомню, оставайтесь с нами, через час начинается экстренная передача "Зловещая Нейросеть".

Старший на время выключил проектор. Трещал костёр. Света смотрела на троицу с другой стороны костра, где Вадика-"пингвина" с двух сторон облепили Ия с Таней. Все трое держали пластиковые бокалы с вином. Одеты девчонки были вполне обычно для этих краёв — только в обёрнутые вокруг бёдет большие полупрозрачные платки, завязанные узлом сбоку. Вдруг Таня привстала, развязала платок, который соскользнул на подстилку, а она устроилась на нём поудобнее, совершенно откровенно прижимаясь к Вадику. Казалось, вокруг них воздух заискрится от гормонов. Было видно, что у Вадика вот-вот "сорвёт крышу", чего девчонки откровенно и добивались.

Когда Света только приехала, её поразило, что заниматься сексом метрах в пятидесяти на моле на глазах у всего островка, где все свои — совершенно нормально, а целоваться взасос, сидя в компании или на людях на улице -нехорошо. Ей тогда объяснили — двое в пятидесяти метрах не нарушают целостность группы, а двое самоизолировавшиеся от окружающих в трёх метрах — да. Нет, если все вокруг целуются, то дело другое.

— Саш, а девчонки не поругаются из-за Вадика, — тихо спросила Света.

— Не, не должны, с чего бы им ссориться?

— Так конкуренция же, соперницы и всё такое?

— Такому ещё в школе учат.

— Учат как вести себя и что делать в случае любовного треугольника?!

— Ну да, а что такого? Вообще учат как оптимально вести себя во всех типовых ситуациях — в семье, на работе, с друзьями, что делать, если проблемы с друзьями как быть, если ты любишь, а тебя не любят или наоборот, как вести себя и что делать при разных раскладах...

— А что они будет делать?

— Ты правильно говоришь, началась конкуренция за мужчину, девчонок это заводит со страшной силой, видишь Ийку уже колбасит. Они будут себя накручивать, потом немного откатывать. Через полчаса утащат Вадика типа купаться в океан. Зачем спешить, вся ночь впереди.

— Вы чего там шушукаетесь, — довольно бестактно спросила Таня, — про нас что-ли? Она сама завелась настолько, что "крышу срывало" у неё самой. Глаза блестели, щёки горели от гормонов и выпитого вина.

— Саша сказал, что вы в школе проходите что надо делать при романах, любовном соперничестве и всём прочем, — не растерялась Света.

— Ну да, мы в школе вообще проходим всё, что нужно для реальной жизни, иначе это не школа, а инкубатор для производства беспомощных дебилов.

— А как другие люди себя при этом чувствуют проходите?

— Конечно, что чувствуют другие, что ждут от тебя. Почувствуешь сама, поймёшь, что чувствуют другие. Что думает и чувствует учитель, брошенный любимый, близкий друг, родители... Как общаться с учителем, с товарищами, что они думают и ждут от тебя, чего опасаются, к чему стремятся. Понять, что ты хочешь и как себя вести, когда тебя хотят соблазнить, когда хочешь соблазнить ты, когда хочешь подружиться или расстаться... Когда тебя хотят использовать, пытаются что-то продать, прополоскать мозги, поманипулировать, чего-то хотят внушить и чего добиться и зачем, как пытаются обмануть и создать впечатление... да, всё это проходим.

— А как такое можно пройти?!

— Поначалу объясняют, фильмы, методические пособия, игровые смоделированые ситуации и всякое другое. Идеальных решений обычно нет, есть модели. Изучаем, как будет, если выбираешь одну модель поведения, как если другую. Ну а потом сталкиваемся в жизни.

— А с какого класса?

— С детского сада. Не будешь понимать, что хочешь добиться сам, чего хотят получить от тебя другие — будешь лопушком, который не понимает в каком мире живёт и которым все, кому не лень крутят как хотят, — вставил своё слово Вадик.

— Секс-то на практике, думаю, не проходите.

— Не, не проходим. Ты будешь смеяться, но в качестве эксперимента в паре областей это есть факультативно для выпускного класса, — усмехнулась Таня.

— Ты серьёзно?

— Совершенно, — ребята закивали головами, подтверждая слова Тани, — местные жители так решили и заодно проводится эксперимент, как и что, какие последствия.

— Ну и какие последствия?

— Рано ещё говорить, где-то довольно успешно, а где-то очень так себе. Это не так просто, физиология, психология, социология, самоконтроль. Надо собрать статистику и изучать, что, как и почему.

— Офонареть...

— А что такого? На военной подготовке в школе, в общем-то, учат убивать людей и это тебя не шокирует, а тут, так сказать, тренировка в противоположном процессе и удивиляет.

Света засмеялась.

— А как в России? — спросил Мишка, — Как там с психологией, с оптимальными правилам жизни в обществе, например, мораль и всякое подобное?

— Раньше была психология в старших классах, но её отменили, когда я была в седьмом классе. А когда я заканчивала — уже и логику отменили, — ответила Света.

— Это хреново, — веско сказал Старший, — начинают потихоньку воспитывать живущих внутри своих фантазий о мире туповатых дебилов. Неудивительно, что такие теперь свечки к посольствам несут. Это только начало.

— У нас всякую мораль и нравственность проходят на литературе в виде примеров, — продолжила Света.

— На литературе?! Хорошо хоть не на астрономии! И что там как примеры? — удивился Мишаня.

— Для начала русскую классику типа основы культуры. Толстой, Достоевский, Пушкин...

— Очень странное обучение реальной психологии! Достоевский — откровенный психопат, его в психопатологиях надо проходить. Толстой тоже блаженный, живущий в параллельной реальности. Пушкин-то каким боком к психологии и морали? Если чисто как историю литературы изучать — понятно, но в качестве образца поведения зачем детям всё это давать? — удивилась Ия. Да и детям интересна окружающая их жизнь, а не выдуманные истории про жизнь в Петербурге середины 19 века или русское общество времён Наполеона глазами жившего полвека спустя странноватого графа. Странно у вас там как-то, а из построения общества что?

— Ефремова проходим в седьмом классе, "Туманность Андромеды", "Час Быка".

— Ефремов?! — обрадовался Мишка, — Здорово, мы тоже проходим его на соцконструировании, социологии и исторической психологии. Начало социнженерии. Любимые уроки у всех! — Все засмеялись, подтверждая, что так и есть.

— Н-нда?, — пожала плечами Света, — вообще-то, скучновато.

— Да ты что?! — чуть удивилася Ромка, — это угар! Мы даже в армии обсуждали, помнишь Мишанька, как я задвинул!

Флегматичный Мишка неожиданно громко засмеялся, — это было классно! — А я в школе доклад делал по "Туманности".

— А вы с Мишкой вместе служили что-ли, я и не знал? — удивился Саня.

— Не, на базе в гарнизоне пересекались в Колумбии. Как нам вместе служить? Я ПВОшник, а Мишка — авиакорректировщик и "горячий оператор".

— Мишка — "горячий оператор"! — удивилась Света, — я бы и не подумала. Он такой спокойный и добрый, не могу представить, что в тылу противника он оперирует беспилотниками в прямой видимости по видеоканалу при полной блокаде эфира. Если б он был сегодня на пульте с беспилотниками!

— Каждый оказывается на том месте, на каком есть, — ответил Мишка. Вы там оказались, мы тут, все сделали что могли.

— Мишань, а откуда ты так из пулемёта научился стрелять если ты оператор? — удивилась Лика.

— Когда "за передком" сидишь, то есть в ближнем тылу противника, — буднично пояснил Мишка, — если тебя раскрывают, приходится отбиваться.

— А тебе приходилось? — спросила Таня.

— Многим такое приходится, — нетерпеливо ответил Мишаня. Разговор о нём самом ему не нравился и он решил вернуться к исходной теме: — Свет, — а вы в каком плане проходите Ефремова?

— Нууу, — как художественную литературу и образец.

— А что там художественного? С литературной точки зрения — пафосный и косноязычный отстой.

— Света вздохнула, — ну да, а так типа недоступная высота гуманизма и морали.

— Ты прикалываешься, да? — быстро спросил Ромка.

— Нет, совершенно серьёзно. Образец гуманизма и идеала человека.

— Атас, — картинно выпучил глаза Ромка. От такого абстрактного гуманизма в России будут проблемы. Понятно, почему братва с Поселений за нас подписались с полоборота, а Россия до сих пор жуёт сопли. Извини, Свет, не хотел задеть! Мишка, ты у нас романтик и любитель литературы, что скажешь?

— Я специально темой интересовался, — ответил Мишка, — если коротко: во второй половине 50-х годов ХХ века в СССР стали сильно популярны книги Ефремова только потому что в них описывался коммунизм.

— Ну да, сказала Лика, — все мы проходили, — в СССР строили коммунизм, не зная, что это такое! Неудивительно, что всех в конце концов развели, а страну продали.

Мишка кивнул, — всё верно. После убийства Сталина в СССР, как говорят учёные, наступил "кризис идентичности". В смысле кто мы, что делаем и что собираемся делать. Когда раньше догоняли развитые страны, всё было понятно — "бери больше, кидай дальше". Наступил момент, когда догнали и когда враги больше не решаются напасть. Так что строим? Где техзадание?

— Люди оказались в непонятном, им пытались ввинтить левую пургу, типа, что коммунизм — это гуляш на каждом столе, — влез Ромка, но это были натурально гнилые разводки, на которые те, кто в теме, не повелись.

Света засмеялась, — Ромка, — откуда ты так знаешь "феню"? В смысле, уголовный слэнг.

— Это родной язык до девяти лет! Родители были из блатных, хоть не из фартовых, но жили положняком. Не подфартило, вписались в левую тему и сделали обоих начисто. В общем, остался мальчишечка сироткой, один на белом свете свете. Детдом и трудное детство... долгий базар как бродяжка сплёл лапти и попал на Остров, а потом прибился к правильным пацанам, — Ромка театрально вздохнул.

— Сиротка, кончай задвигать про свои страдания, ты уже в десять лет был на Острове, — насупился Старший, — давай дальше, Мышань.

— В общем, Ромка говорит правильно, что народ потерял ориентировку, это были верующие в коммунизм и им нужно было что-то вроде символа веры. Эти книжки были таким суррогатом, который описывал рай и праведников в раю. Люди стремились к совершенству, не понимая, как оно выглядит.

— А почему жители СССР были "верующими в коммунизм"? — удивилась Света

— Да очень просто, иначе бы не прошло с полоборота оплёвывание Сталина и глумление над ним. Веру можно подорвать, пророков и святых оплевать и дискредитировать, а как подорвать научное знание? Отрицаешь физику и химию? Сунь палец в розетку или пробирку с кислотой и почувствуешь результат. Если чуть помедленнее — не будешь вести правильный образ жизни, будешь болеть, будешь беспечно тратить деньги — потом будут проблемы. Это если отрицать основы медицины и экономики. А там люди просто доверяли вождям как дети. Дело тут не только в силе государства. Это энергетически выгодно — мозги не напрягаются, знай следуй себе. Но лень и трусость, рождающие инфантилизм, приводят к тому, что тобой будут рулить в своих интересах.

— У нас в России это даже не обсуждают.

— Рассказывать дальше?

Света кивнула.

— Сам жанр оказался очень удачным открыл целое направление социального моделирования и фантастики. У нас это классика общего моделирования и в основном из-за классических ошибок, но уж с точки зрения психологии вообще никуда не катит. Герои там — натуральные идиоты с идиотскими поступками, если с них учат брать пример, даже не знаю что сказать. Детям же нужны реальные примеры как поступать, а не общие разглагольствования. Так будут массово воспитывать беспомощных лицемерных моралистов.

— Миш, а можно не общие слова, а конкретные примеры, — раздражённо ответила Света.

— Ну хорошо, возьми, например, ту же "Туманность Андромеды", что там происходит. Планета Зирда была для Земли ближайшая соседка, с которой чатились в эфире и вдруг замолчала. Заботливые земляне снарядили звездолёт, чтобы узнать, не случилось ли чего. Капитаном звездолёта был странный кекс по фамилии Ноор, это кстати, по-арабски "свет". В общем, прилетают они на место назначения, а людей на планете не видать, освещения нет, а на орбитальной станции все мёртвые лежат. И тишина.

"Во какая лажа," — сказали бесстрашные путешественники, "а мы тут подзаправиться хотели." Странные они, откуда там заправкам взяться, если планета давно молчит? Но топлива наши интеллектуалы взяли в обрез. Сразу возникает вопрос, капитан такого звездолёта и те, кто снаряжал экспедицию — не совсем идиоты часом? Скоро вопросы отпадают — так оно и есть. Увидев отключившуюся планету, капитан не растерялся — берёт дистанционно пробы воды-воздуха-почвы и... улетает, не сделав вообще ни-че-го. Это просто какой-то лютый угар. Впервые в истории прилетели к планете, где существовала не просто разумная жизнь, а развитая цивилизация, пусть может и погибшая и улетели! А правда чо, ну летели десять лет, для бешеной собаки семь вёрст не крюк.

С чего собственно эти дебилы решили, что все на планете мертвы? Может после катастрофы и остатки населения прячутся под поверхностью, технически деградировали и не могут подать сигнал? Может на них напал кто и они всех звездолётов шугаются? Я уж не говорю, что на планете должны быть носители с бесценной информацией, но никто даже вопроса не поставил, что надо б спуститься и посмотреть. Вот разрушенный спутник под боком. Не взяли ни биопроб, ни тел инопланетян, которые были на спутнике, ни информации из носителей... Герои космоса сочли, что приземляться опасно. Да это не космонавты, а чмо болотное! Кроме того, они спешили — у них была запланирована встреча с ещё одним звездолётом, который-таки куда-то пропал. Какой ушлёпок на Земле планировал график полёта? Если на планете катастрофа — кто знает, сколько времени займёт помощь, а так нам надо лететь, извиняйте соседи дорогие.

— Вообще-то, капитан совершил натуральное преступление — если на планете был кто-то жив, он их бросил в смертельной опасности, не говоря уже о том, что наплевал на усилия всей Земли по посылке экспедиции, — сказал Дымов, — Вообще, это поступок нравственного урода и труса, но в книге он почему-то — герой. Мы в школе обсуждали, почему Эрг Ноор не сел? На Земле по возвращению, лет так на двадцать после публичного суда.

Мишка продолжил: — Звездолёт с полудурком-капитаном, потусовавшись в космосе лет десять, решает вернуться домой. Для самой опасной части курса капитан-приколист ставит на вахту самых молодых и неопытных пацанов, а сам откатывается дрыхнуть в анабиоз. Шутка удалась — все оказались по уши в говне, то есть в ловушке у железной звезды. Никакого осуждения действия дятла-капитана в книге не вызвали. И вот такое — лучшие капитаны Земли.

— Мне продолжать?

— Продолжай, Мишанька, — засмеялись все.

— На планете у железной звезды обнаруживают аж два звездолёта — земной и загадочных пришельцев. Спустились. Ничего не скажу за инопланетян, но втором земном звездолёте экипаж состоял из сброда потомственных идиотов, которые дали вырезать себя, как баранов, местным безмозглым медузам. Полностью до последнего человека! Бараны гибли строго по графику, типа, один утонул — следующий нырнул посмотреть, как там... и так далее. И так все пятнадцать. Никаких попыток обдумать, что происходит, защититься, создать, просто подумать... Последняя оставшаяся идиотка отправляется проведать медуз, успешно ли они сожрали всех её дебилов-товарищей, не отравились ли. Судя по результату, медузы справились отлично. Перед отбытием в последний путь гражданка в стиле блондинки из анектдотов оставляет внутри своего звездолёта послание другим идиотам из своего звездолёта не выходить никогда. В школе мы угорали всем классом! Из разряда оставить внутри ящика записку с указанием "не вскрывать ни в коем случае." Похоже, в светлом будущем в космонавты берут сразу из интерната для слабоумных.

Света засмеялась: — мы и правда не задумывались над этом, просто чувствовали, что что-то не так. Но я думала, что у вас тут эти книжки в почёте, у вас ведь тут называются Совет Чести и Права, например, Вектор Дружбы, Совет Экономики. Разве не так?

— Ну Советы, вообще были придуманы работягами во время первой русской революции, а не писателями, — ответил Ромка. Опять же, если мы используем слово "робот", не значит, что мы последователи писателя, который слово придумал. Мышань, жги дальше!

— Ладно, постараюсь недолго. Прибывшая гоп-команда с Земли под стать своему капитану: совершенно никаких попыток создать технику для изучения инопланетного звездолёта, эффективную защиту от местной неразумной фауны, создать базу на планете...

— А что по-твоему им надо было делать? — спросила Светка

— Мы это обсуждали в 7 классе, — сказал Дымов, пацаны 13-14 лет за десять минут накидали несколько конктретных технических идей: прорыть тоннели к звездолётам, обезопасив входы, в более лёгком варианте — прорыть траншеи и монстроустойчиво перекрыть их сверху, сделать роботов, которых монстры не едят, сделать нечто вроде танков. На тяжёлой планете полно металлов и прочих материалов, построить из подручных материалов купола вокруг звездолётов, построить большие укреплённые здания... Не, ничего не то что не делается, им даже в голову не приходит. Привезли кусочек металла от звездолёта пришельцев и то случайно. Заправились от звездолёта замедузенных дебилов и адью. Правильно, пусть другие прилетают специальной экспедицией, потратив несколько лет и кучу ресурсов и за нас рискуют и впахивают тут, а то мы чё-то устали. А с чего собственно так устали? На замолчавшую планету не сели, звездолёт из соседней галактики не изучили. Им эпохальные открытия просто под ноги валятся, а им всё пофиг. Если сравнить с героями того же Жюль Верна, то просто полный отстой. Так люди попав на необитаемый остров, в отчаянной ситуации не сдаются — выплавляют сталь, делают нитроглицерин, телеграф, лифт и всякое другое. А тут, слов нет, одни выражения.

— Но такие "герои" и на Земле повсеместно, — продолжал Мишка. Например, начальник всей энергетики Земли Дар Ветер устал на управленческой работе и отправился работать шахтёром. Никому и в голову не пришло, что одного из лучших энергетиков планеты можно как-то по-другому использовать. После катастрофы его отправляют, куда бы вы подумали? На орбиту руководить восстановлением разрушенного спутника. Пофиг, что чувак в космосе никогда не был. Уровень его руководства на орбите, без сомнения, на высочайшем уровне.

— Тем временем уставшего на рабочем месте Ветра сменяет экстазный негр. Негр сразу решил, что пока не устал,— надо успеть провести повеселиться и замутил эксперимент вместе с каким-то великовозрастным ботаном. На Тибете понеслось крупное строительство, куча народу бросила работу и метнулась увлекаться трудовым героизмом. На всей планете ни один не удосужился спросить: "А что, собственно, происходит? На что идут охренительные ресурсы? Вы что там строите, пацаны?" Что у писателя отлично показано — закончилось это так, как и должно было закончиться, катастрофой с жертвами и помножением на ноль огромных материальных ценностей.

— Извини, вставлю свои пять копеек, — вставил слово Дымов, — так там постоянные аварии по любому поводу. Я как лётчик уже потом вспомнил, что вертолёт, на которой летит Ветер с Ведой Конг просто вот берёт и разбивается в степи. Классная там техника в будущем. Причём радиосвязи нет — население там верует, что радиоволны вредны для здоровья. Всё происходящее не удивительно при таком бардаке.

Мишка кивнул, -точно! — Дальше получается вообще нечто невероятное — ценой крови и бешеных затрат негр с контуженным ботаном получают результат — можно мгновенно перемещаться в пространстве. Круто, да?! Это рывок больше, чем от телеги к звездолётам. Но решение, принятое всей планетой не бросить все ресурсы на технологию мгновенных перелётов, а ударно запустить два морально устаревших звездолёта. Даже не знаю, что сказать? Такое впечатление, что планета населена какими-то укурками. Лучшая травка Вселенной, поставки прямо с Земли!

— Там в коммунистическом будущем умеют отжигать не только на руководящих постах или космосе, но и в личной жизни, — добавила Таня. — В общем, гражданка Конг, бывшая подруга "космического героя" Ноора решила, что ейная любовь к нему умерла. А чо правда, мужик куда улетел на подвиги, вернётся не скоро, ну и хрен с ним, не правда ли? Расстроившуюся гражданку любит уставший главный энергетик, который Ветер. Веда Конг крутит жопой, намекает на всякое, компостирует мозги, но "не дает", отмазываясь тем, что хранит верность космическому дятлу. Окружающим рассказывает, что немедленно порвёт официальную любовную связь с космическим героем после благополучного возвращения, но не раньше и вот тогда бросится в объятия главного энергетика.

— Десять лет эта тварь мучает любящего её человека. Но она в книге не офигевшая сучка, а идеал женщины, — усмехнулась Ия.

— Да её новый выбор тоже хорош, лопух конченый, даёт себя разводить десять лет и только печально дрочит в пустой комод, — вставил не стесняющийся в выражениях Ромка. Правда ейный бывший друг не остаётся в долгу и находит себе бабу среди личного состава вверенного ему экипажа.

— Странно, что типа такой продвинутый чувак из будущего и дал себя разводить как пацана, — улыбнулась Света. На что, интересно, его купили?

— Эта идеальная женщина подаёт ему невербальные сигналы согласия, то есть подманивает сигналами, которые улавливает бессознательное. Чувак не совсем понимает, что его тянет, ему кажется, что вот-вот дадут, у него в мозгу образовался устойчивый самоподдреживающийся очаг возбуждения. По-простому, она его на себя подсадила.

— Женщины часто так себя ведут — подают неявные сигналы, а потом выбирают из пойманных кандидатов вокруг. Но одно дело, когда это небольшой срок, а совсем другое, подсаживать мужика на себя долгое время и компостировать ему мозки. Десять лет так издеваться над человеком — надо быть натуральной тварью, — добавила Таня.

— А почему так? — спросила Света.

— Кора головного мозга млекопитающих развилась из вомероназального органа рептилий, это была часть их примитивного мозга, которая отвечала не только за обоняние, но и за половое возбуждение и выбор партнёра. Поэтому, когда у человека развивается сексуальное возбуждение, оно легко выносит рассудок, — ответила Ия.

— Сразу видно медика.

— Мы, это ещё в школе учим.

— Ничего себе! А от этого какая польза в жизни? Вы что, учитесь контролировать мозг усилием воли?

— Зачем так, всё проще, мозг — это биохимический реактор. Самонастройка мозга — это умение вырабатывать подходящие моменту вещества и понимание, как он работает. Мы учимся как не терять контроль, как получить кайф, как поступать, если слетел с пути.

— Так если подчиняешься природе, какой же контроль?

— Ты на лыжах или на доске когда-нибудь каталась с горы? Ты получаешь кайф от того, что съезжаешь по закону гравитации и в то же время контролируешь процесс скольжения. Надо просто научиться кататься. Подобрать правильные сигналы мозгу и научиться их вовремя подавать. Своего рода мозговой хакинг.

— Вообще, странно, что это изучают всерьёз, — зевнул Старший, убейте меня, не пойму где во всём этом образец высокой морали. Есть толпа каких-то безнравственных трусливых закомплексованных идиотов-моралистов с идиотскими поступками.

— Надо же, — улыбнулась Света, — и правда! А мы это вообще не замечали, сама удивляюсь как так получилось.

— Вот так за возвышенными базарами о коммунизмах и звездолётах можно легко подписать кучу народу на нехорошее, — сказал Ромка, — а описанная жизнь так оказывается совсем другой и как разглядишь возникает вопрос, а оно такое светлое будущее нам нужно? Но вот этого не видят в упор — это и есть психологическая манипуляция!

Света смутилась, — Ну люди считают просто это не главным, типа фоном, а главное — основные идеи и просто не вдумываются в детали.

— Точно! Примерно также фокусник, который работает без реквизита, отвлекает внимание зрителя — он просто делает движение, на котором человек бессознательно концентрируется, потому что живые существа в первую очередь выделяют движущиеся предметы как потенциальную опасность или пищу. Так вот, фокусник щёлкнул пальцами, махнул рукой, а незаметное действие было совсем другим и раз — твой кошелёк в кармане у соседа.

— А тут писатель сдвинул внимание на крупные необычные детали, а реальные события разбросаны и, если их собрать вместе, получается совершенно другая картина, чем нарисовал писатель, — ответила Света.

— Молодец, соображаешь! И ведь на какие элементарные трюки разводятся миллионы людей! Оказывается, это совершенно другой мир, а не восхитительное будущее, которон наивные люди уже нарисовали себе в голове крупными мазками. Если поменять в нашем мире даже одну базовую деталь, он станет уже не нашим миром. А там поменяно нехило. В чём ценность книжки и почему это образец моделирования — странные в нашем мире действия героев вполне соответствуют их миру.

— Это и есть социальное моделирование, видеть эти детали и как они отразятся на общей конструкции?

Мишка кивнул, — оно самое.

— Меня, например, ещё в школе покоробило, что детей забирают от матерей. Мне кажется, что это серьёзнее, чем кажется.

— Так и есть, давай смоделируем ситуацию. Начальные условия — всех младенцев забирают от матерей сразу после окончания грудного кормления и выращивают в интернатах, где с личным составом этих кукушат работают специальные граждане. Это типа, одна из величайших задач человечества — победа над слепым материнским инстинктом, который "любовь волчицы". Матерей-волчиц, которые не хотят отдавать детей и высылают в резервацию на отдельный остров. Как потом такие дети вписываются в общество, не описывается, так же, как и то, что случается с отцами. Как ты думаешь, что будет в таком обществе с домами?

— Ну... — на несколько секунд задумалась Света, — домов в нашем понимании нет. Дом — семейное гнездо, а в гнезде есть дети. Если детей нет, то отпадает смысл дома. Значит больших домов просто не будет, больших квартир тоже не будет — их не для кого строить.

— Отлично! Представь, как будет выглядеть, например, город или большой посёлок.

— Ну раз нет детей, то не будет вокруг ни детских площадок, ни школ, ни магазинов с игрушками.

— То есть дети не видят как общаются друг с другом любящие люди, как передаются знания из поколения в поколение, что такое традиции в семье. Не будет материнских песен и сказок перед сном. Не будет привязанности к семье, дому или какой-то территории... Перекати-поле какое-то.

— Да, буквально пара поколений и всё население перепрограммировано специально подобранными людьми. Вылепят то, что сочтут нужным. Кстати, у них вообще нет фамилий. Только личные имена, данные по понравившемуся созвучию. Никаких корней. При такой системе будет всё полностью унифицировано, не будет никаких местных колоритор типа местной еды, местных традиций, искусств и всего прочего. Общество-штама, общество-муравейник.

— Но ведь это будет общество взрослых несчастных детей. Растя детей, люди становятся взрослыми по-настоящему. Они учатся планировать на годы вперёд, учатся создавать характер будущего человека, учатся ответственности. Они теряют возможность удовольствия создавать и отдавать. Ребёнок не имеет понятия, что такое любовь в семье...

— Семьи нескольких поколений нет. Общения с братьями и сёстрами нет. Про дедушек и бабушек вообще лучше молчать — с ними разорвано начисто. Как общаться с людьми других поколений неформально, люди просто не имеют понятия. То есть они не способны на глубокую привязанность. Это секта, а не общество!

— Ты совершенно права.

Это тот случай, когда последовательное моделирование приводит к логичной картине, которая разительно отличается от истошных заклинаний про светлое будущее. Всё-таки писал крупный учёный с мировым именем, он создавал логичную систему. Это мир диктатуры упоротой тоталитарной секты псевдовосточного толка. Так что поступки, которые для нас за гранью, для их мира совершенно логичны. Биороботы. Планета мертва? Ну так посылали узнать в чём дело, а не исследовать. Можно разворачиваться и улетать. Столкнулись с непонятными медузами, которые съедают товарищей одного за другим? Ну так бороться с ними же не учили. Не удалось изучить суперзвездолёт из другого мира? Никакого любопытства, безупречной попытки разбиться в лепёшку, но исследовать. Устали же, пора валить.

— Они просто отмороженные.

— Да. Это мир отмороженных сектантов. А во второй книжке герои вообще отжигают за гранью. Мы называем её "Часть Быка".

— Ромка, расскажи, — засмеялась Света.

— Давай глянем новости, потом, расскажу.

— Мы продолжаем нашу программу, наш рассказ пойдёт о надвигающейся из Тихого Океана экологической катастрофе. Впервые вы узнаете информацию о генетической угрозе человечеству и дьявольских экспериментах океанийцев с планетой.

На заднем плане мелькала, крутясь с завораживающим ритмом и притягивающии внимание переливающимися цветами объёмная надпись: "Растоботы — Угроза Человечеству". Озабоченный ведующий с картинно-честной физиономией дал слово странному неопрятному человеку, с образом стереотипного учёного-гения из стандартных фильмов.

С убедительностью параноика и неистовством пророка неопрятный разоблачал зловещие планы и вещал о грядущих ужасах: растобот — это сатанинское изобретение океанийских маньяков, объединение наноробота с биохимерой на основе кораллового полипа, губки, бамбука и ряда водных растений. Это новая форма жизни. Может показаться фантастическим прогрессом, что, высыпав ведро растоботов на мелководье, через десять лет можно заселяться на новый остров с полостями для коммуникаций, волноломами, причальными молами, доками, и даже фундаментами зданий. Но человечество не успеет оглянуться, как растоботы заселят все моря, а птицы разнесут растоботов в реки и озёра по всему свету. От стремительно размножающихся монстров не будет спасения. Ассоциация международных экологов требует немедленной остановки дьявольских экспериментов над природой и допуска независимых экологических наблюдателей на саморастущие острова и их последующего уничтожения под контролем международных комиссий.

— Уничтожение кого? — удивилась Лика, — островов или наблюдателей?

— Какая разница? — ухмыльнулся Старший, главное, чтоб было страшно.

— Люди же могут посмотреть про растоботы в Сети, этот псих просто несёт бред! Растоботу нужна силиконовая и прочая подкормка, у него ограниченное количество делений, как у человеческой клетки и ещё встроено несколько резервных систем самоблокирования и самоуничтожения. Я Джамильке помогала, она хотела заниматься растоботами в нашей минилабе.

— Посекло её минилабораторию минами, — вздохнул Старший, — ты не отвлекайся, смотри, уже про термоядерные острова отжигают.

Эколог с горящими продолжал срывать покровы с пиратского заговора против человечества и приближающегося огненного ада, — управляемые термоядерные взрывы прожгут тонкую кору планеты, вода океанов хлынет в раскалённую мантию, пылающим облаком океаны превратятся в пар и тогда континенты взорвутся, как паровой котёл.Те, кто выживет, позавидуют мёртвым — планета будет заселена химерами, которыми питаются океанийские пираты. Эти атеисты вывели быстрорастущих продовольственных монстров против всех законов природы и человека, их постпеанно подавит мозг оставшихся, несчастные сами не заметят, как они превратятся в пиратов...

— Ребят, это же псих... — прошепатала Света.

— Ему специально дали слово. Есть такой типаж — псих на зарплате, у него есть рефлекс, что надо квакнуть, чтобы получить банан. В нужное время открывают информационный канал, чтобы клиенты вываливали сокровенное в мозги стада, — усмехнулся Ромка, — каждый отрабатывает по своей целевой аудитории.

— Спасибо, — быстро сказал ведущий и голограмма психопата с лихорадочно горящими глазами испарилась. Наш экологический эксперт высказал опасение, что генетически модифицированные химеры, выведенные пиратами опасны для человека. Пираты не смогли наладить нормальную экономику и производство пищи и обратились к сатанинским экспериментам над природой, у них есть мангровые заросли, на которых растут бананы, водоросли, производящие мясной белок...

— Ром, ты обещал про "Часть Быка", — вспомнила Света.

— Давай, жги, раз обещал, — поддержал сказал Старший, — нечего этот бред смотреть и так всё ясно.

— Мы продолжаем нашу программу, наш рассказ пойдёт о надвигающейся из Тихого Океана экологической катастрофе. Впервые вы узнаете информацию о генетической угрозе человечеству и дьявольских экспериментах океанийцев с планетой.

— В общем, начал Ромка с загадочно-ехидным видом, — после успешного эксперимента с созданием врат в пространстве проходит всего то ли полторы сотни, то ли триста лет и на Земле строится первый звездолёт с мгновенным перемещением. Скорость прогресса у них в светлом будущем такая, что даже уровень феодализма при инквизиции, пожалуй, несбыточная мечта.

— До этого на однотипных звездолётах класса "тантра" курсировали под тысячу лет без всякого прогресса, мы с пацанами в школе по приколу посчитали, а от нашего времени светлое будущее отстоит тысячи на две-три лет, — вставил Дымов.

— Ага, — согласился Ромка, — к тому времени кореша из неземных цивилизаций обнаруживают в адских глубинах космоса планету, на которой аборигены точь-в-точь как земляне. На той планете занимаются самоизоляционизмом и пришельцев к себе не пускают. Вроде чучхе в Северной Корее, я уж сбился со счёта, какой там из Кимов по счёту? Ну бог с ними, с чучханцами.

— В общем, планету назвали Тормансом, как в забытом к тому времени английском и отправили туда бригаду на новом звездолёте. Группой высадки там рулила тётя Фая, типа, учёный-историк, последняя модель недостижимого идеала женщины, бета-версия богини с неполной функциональностью — читает мысли, стирает память жертвам, отводит глаза у любой охраны, дистанционно гипнотизирует, обладает суперсексуальностью. Крутой, но ни разу не используемый бонус — может убивать мыслью. Науки этих фантазмах нет ни грамма — чистая магия и дешёвая эзотерика из комиксов про великих магов Востока.

— А может быть можно развитому существу воздействовать на мозг более низкого порядка? — подала голос Света.

— Только магией, иначе никак. Попробуй память не то что у обезьяны, у кошки стереть. Это не научная фантастика, а мистическая фэнтэзи с оккультными вставками. Поначалу складывается впечатление, что Фая — тётка прикольная и отрывная. На Земле у неё мужик, у самой роман с капитаном корабля... в общем, тёлка умеет отжигать... но это только поначалу так кажется. Своим умелым руководством она треть экспедиции на ровном месте и себя тоже. Бикса себя проявила так, что пока я книжку крабы с пальм градом падали.

— Оттого что курил чего-то? — сострил Дымов

— Не, вслух читал, — оскалился Ромка.

— А что она такого отжигала? — удивилась Света.

— Вот про то я и говорю, задача этой разводки про всякие коммунизмы — привести читателя в состояние повышенной внушаемости и некритичного восприятия. Но прочитаешь незамутнённым взглядом у тебе волосы дыбом встанут.

— Ну вот, оказалось на планете живут беглецы с Земли и там типа ад, которым рулит "банда четырёх", как в старой китайской пропаганде. Диктатором на адской планете работал фартовый пахан по фамилии Чавес, у которого хоть какие-то понятия были, а под ним ходили натуральные беспредельщики. На самой планете суровая традиция — кто не особо способный, того зачисляют в короткоживущие "кжи" и в двадцать пять лет отправляют в газанваген, чтоб не было перенаселения, а шарящих мозгом выучают на научно-технических специалистов "джи". Ясное дело, элита над всей этой конкуренцией. На планете упадок, тоталитарный фашизм и полная стагнация. Обыдлённому народу неистово промывают мозги, под массовым гипнозом выявляют и мочат нелояльных, что б те по случаю не подняли кипеж. Джи-интелей можно в любой момент зачистить, устроив "культурную революцию" силами кжи, чего те постоянно бздят даже во сне. В общем, конкретный жесткач с тенденцией к переходу в беспредел.

— Но местные чучханцы оказались не такими уж лопухами — вычислили залётный звездолёт и попытались сбить, но коммунистическое кунфу оказалось крепче и защитное поле стояло на страже. Тут идеальная женщина светлого будущего, мать, красавица и телепатка не растерялась и выкатила ультиматум: не дадите посадки — уничтожим столицу с десятками миллионов населения и массово примененим психо-химическое оружие. Вроде как блефовала, но прикол в том, что местные не знали про блеф. Но какой полёт высокой морали! Какая конкретная постановка вопроса! После чего залётная братва изумляется, чего это местные власти относятся к ним так подозрительно? Типа, "А нас-то за шо?" Да уж, выдающиеся советские фантасты-гуманисты, они такие.

Ромка отпил рома из стакана и продолжил: — В общем, зашугав местную элиту кровавой расправой и массовыми убийствами, неместные из коммунизма добиваются своего и высаживаются. Тётя Фая поселяется у любимого рукводителя во дворце, ведёт с ним назидательные беседы, а заодно дразнит его, виляя жопой и предлагая всякое, типа: "Хочешь попробать меня, человек ли ты в сексе?" Чуток поразмыслив тестикулами, Чавес решает воспользоваться шансом, а ему сходу по сопатке сковородкой — ты грязное животное, у которого одно на уме, такой же, как и твоё быдло с самого дна. Стандартная разводка для динамщиц и дешёвых шмар, но бляха-муха, что здесь возвышенного? Тётя Фая вообще отдаёт себе отчёт к чему могут привести её виляния бёдрами и унижение самого опасного на планете человека? Не? Дальше эта бикса рассекает по дворцу голая, в смысле в сверхтонком скафандре поверх кожи. На замечание жены Чавеса "ты чё, совсем берега потеряла, коза?" тётя Фая, потерев репу, отвечает, что просто забыла, что тут вас у дикарей, другие нравы. Историк и типа особо чувствительный психолог, ага. Дальше тетя Фая на несколько дней исчезает, просто забыв сказать своей братве. Я не догоняю, почему обгашкнная идиотка, которая выкидывает всё, что приходит ей в бестолковку, выводится в качестве недостижимого идеала женщины?

— Да, и правда, — Света засмеялась.

— Но самый адский отжиг это про путешествие по планете трёх великовозрастных дятлов. Помнишь, в заброшенном городе толпа местных бомжей-беспредельщиков наехала на группу земных гуманистов. На глазах у гуманистов отморозь убивает пару местных пленников, а те только щёлкают хлебалом. Особенно прикольно что всё на фоне завываний автора про мгновенную реакцию сверхчеловеков будущего и ихнюю высокую ответственность. Потом потерявшие берега гопники решили наехать на гуманистов с Земли, но коммунисты не растерялись, а качественно самоубились, сбросив на себя и площадь, забитую толпой, гигантскую башню. "Вася воробьёв кормил, кинул им буханку, десять штук зараз убил утром спозоранку." Оставшихся в живых бомжей зачистила братва Чавеса.

— Да, нас в школе это тоже удивляло, — сказала Света, но нам объяснили, что мы не доросли до такой высокой морали.

— Охренеть, знаешь, отряд фашистов с пулемётом не натворил бы таких бед — незатейливо начали б стрелять по толпе, убили пару десятков, остальные бы разбежались. Но когда за дело берутся экстазные гуманисты из светлого будущего, то трупов минимум на порядок больше. По вине бездушных дебилов погибли сотни людей, которым они, типа, боялись сделать больно и никого из гуманистов не заколыхало. В чём ценность книги — фарисеям из светлого будущего на деле люди глубоко пофиг. Главное, как они сами выглядят в своих замутнённых глазах и что про них напишут в некрологе. Знаешь кто это? Сектанты.

— А что можно было сделать? Уничтожать толпу?

— Вот смотри, Свет, что вам вложили в головы — или мочи всех подряд или сам умирай, как последний терпила. Между этими полюсами, вообще-то, весь спектр вселенной. Не, с точки зрения садомазохиста, всё сделано отлично. Сами умерли красиво, погубили кучу народу, положив три большие кучи на всю Землю, пославшую экспедицию. А с точки зрения правильного нормального человека способов разрулить ситуацию — десятка три.

— Например?

— Первый, примитивный, жёсткий и действенный — каждую минуту убивать по гопнику. Можно спорить, через сколько минут все разбегуться, через четыре или через шесть? Даже если придётся убить десять отморозков, всё равно это несравнимо с тем, что наколбасили гуманисты.

— Но ведь это...

— Вот представь, Светка: ты идёшь со своим мужчиной где-нибудь в Латинской Америке, а из подворотни вываливают пятеро отморозков с заточками, режут пару человек у вас на глазах и объявляют, что парня твоего сейчас завалят, тебя по кругу пустят, а потом тоже попишут. Тут твой парень достаёт ствол и тут он убивает сначала тебя потом себя. Какой высочайший взлёт духа!

— Бред конечно, — засмеялась Света.

— То есть если беспредельщиков пятеро по ним стрелять можно?

— Конечно.

— А если десять?

— Тоже можно.

— А если беспредельщиков пятьсот, а у тебя пулемёт?

— Без разницы, они же на нас нападают, не мы на них.

— Вот именно. С точки зрения человеческой справедливости: без разницы, сколько бепредельщиков на нас наехало, хоть миллион, мы имеем полное моральное право на любую самозащиту. Тот, кто нападает с целью убить другого сам себя ставит вне закона, так?

— Да.

— Вот ещё решение. Толпой рулят вожаки, поэтому первый вопрос: "Эй, козлы, кто здесь главный?" Нарисовываются двое: "Ты кого назвал козлом, падла?" Два выстрела и объява остальным: "Теперь вместо покойных главные мы! Кто против? Принято единогласно!"

— А если совсем не убивать?

— Можно и не убивать, ответил Дымов, — уменьши лазер и начни поджаривать задницы гопников, очень больно, но несмертельно. Через две минуты всех как ветром сдует. Ещё вариант: захреначь лазером по чему-нибудь большому, вроде дерева или карниза, чтобы упало с грохотом, потом в ультимативном виде предложи, как Ромка говорит, "перетереть" с главными. Если откажутся, чуть поджарить обоих, если не поможет, отрезать уши лазером для завязания разговора, потом, если что пришьёшь в корабле.

— А если не поможет?

— Ну если они настолько упоротые, то начни отрезать пальцы, а затем руки. Дальше разговор по-любому состоится. Страхом и боль понимают даже животные. Как только клиенты станут способны к коммуникации, предложить защиту от властей, пообещать оружие. Это ж готовые партизаныпротив диктатуры. На самый худой конец, пяток ампутированных рук несравнимо лучше сотен трупов, ни за хрен потеренных своих жизней и проваленной миссии.

— Но, продолжал Ромка, идиоты выбрали самый худший из всего, что было можно. Кстати, чем ценны книги пассажира — его социальная система должна массово производить именно таких дятлов. Свет, а как у вас там школьникам объясняют весь этот бред?

— Раньше за многие преступления казнили, а сейчас во многих цивилизованных странах смертная казнь отменена. Это движение к высокой морали. В светлом будущем мораль выше нашей.

— А вот это и есть наглое жульничество. Человек отбивался от врагов и пять тысяч лет назад. Пресечение преступления против себя никак не связано с судебным наказанием за уже совершённое преступления. Показывать людям явный абсурд и объявлять, что они по своей быдловатости неспособны понять высоты гуманизма — массово воспитывать эльфов-дебилов, которые способны верить в абсурд, но боятся мыслить сами.

— Что интересно, у них так везде — дёрнулся один шустряк засмолить тете Фае в дыню из волыны, та моментом включила защитное поле, пуля отрикошетила и убила бедолагу, также и с другими было. Что интересно, ни она, ни другие гуманистов на случившее даже внимания особого не обратили. Это лицемерие, самому лазером ударить нельзя, а рикошетом от поля — за милую душу, но результат один — у клиента дырка в башке. Погибла богиня также бездарно — когда тётю Фаю обложили и стали вскрывать защитное поле, она могла врезать в ответ лазером, по крайней мере устроить направленный взрыв, чтобы разрушить вражеский аппарат. Но пассажирка самоубивается, убив отложенным взрывом группу захвата. Типа, кто не спрятался, я не виноватая.

— В конце концов, положив треть экипажа и заварив на планете кровавую кашу, великие гуманисты сдриснули с планеты, полностью потеряв к ней интерес. Подпольщикам раздали детекторы провокаторов, окрылённая местная братва честно сказала, что будет теперь мочить чиновников и силовиков тысячами, земные гуманисты промолчали, надо полагать, мысленно перекрестившись "Слава богу, не при нас". Надо понимать, что силовики отвечали подпольщикам не менее бодро. Можно не сомневаться, что минимум несколько десятков лет кровь на планете лилась рекой. Я нисколько не против зачисток и террора, я против лицемерия. Дальше проходит, офонареть, сто с лишним лет и Торманс никого на Земле не колышет. Ну да, жизни миллиардов людей не стоят затраченных средств. Сколько миллионов людей заплатили жизнями на недоросшей до коммунизма планете за веселье гуманистов с Земли — никого ни разу даже не заинтересовало.

— Ия усмехнулась: — я ещё поражалась, какие они там все нежные мимозы-неврастеники, так переволновались, что по прилёту на Землю все быстро перемерли. А что с ними там произошло такого чудовищного? Половина из оставшихся даже из звездолёта не выходила.

— Вот такое описано светлое будущее, да. Всё запредельно пафосно с претензией на новую библию, но по сути тупо, жестоко и безнравственно, как в настоящей Библии и есть. Герои там помесь толстовцев и эльфов с садомазохистскими наклонностями. Это упоротые сектанты, которым плевать на людей, а живут они только, чтобы следовать каким-то бредовым принципам, созданным непонятно кем. В общем, мир "Часа Быка" — страшный мир тоталитарной секты. Там живут зомби, отобранные у родителей и высиженные в закрытых интернатах, а остатки человеческого отрихтованы "решетчатой трансформацией личности. Своего рода психофашизм.

— Это серьёзные заявление, — нахмурилась Света.

— Я готов ответить за базар. Смотри, там действительно есть характерные признаки фашизма — иррационализм, культ смерти, культ мистики — оккультизма, паранауки, нумерологии и прочего шарлатанства, чрезвычайное увлечение мистическими психотехниками, культ прошлого и традиции, культ сверхчеловека. Это было в полный рост в классике фашизма — нацистой Германии. Именно это отлично показано в мире Ефремова.

— Может быть ты перейдёшь от лозунгов к доказательствам?

— Это не лозунги, а тезисы. Нет проблем, поехали: поведение героев совершенно иррационально и это выводится в качестве недостижимого образца, то есть возводится в культ, ты согласна?

— Да, согласна, поведение иррационально, но это же не всё?

— Идём дальше — культ смерти. Посмотри, как глупо и пафосно умирают люди светлого будущего -погубив кучу людей вокруг. Что интересно, они могли без особых проблем остаться жить, но выбрали идиотскую смерть. Самоубийству силой мысли в мире Ефремова все учатся в обязательном порядке с юности. Нахрена такое умение в справедливом обществе где вокруг братство и всё такое? А вот сектанту с культом смерти это прямо оргазм по сердцу. Автор утверждает, что умение убить себя мыслью делает человека свободным. Это запредельный сектантский бред. Ты согласна?

— Да, с культом смерти там как-то очень странно.

— Я не знаю, в курсе ли ты, но совещания у Гитлера начинались с сеанса йогического самогипноза. В Третьем Рейхе придавалось огромное значение духовной йоге и мистическим психотехникам. Именно этим и занимаются герои светлого будущего. Не изобретениями, не планированием действий, а вот этим. Это не странно?

— Странно.

— На самом деле не очень, мистические корни Третьего Рейха и воззрений Ефремова — фактически одни и те же — псевдовосточная мистика и оккультизм. Кстати, о культе традиции: история там — наука наук, вершина, куда всё сходится. Но история — по определению это прошлое. Главное там социология, не социнженерия, не экспериментальные общества, не планирование будущего, а обращение в прошлое.

— Но для правильного понимания будущего надо досконально знать прошлое. Так?

— Не так. Досконально — совершенно необязательно. Для вычисления давления газа физику не нужно знать, куда летит каждая молекула. Копание в ненужных для главной картины деталях — неразумная трата сил и времени. Кстати, изучают они не всю историю, как она есть, а только ту, что им нравится. Военную историю, например, не изучают принципиально. Оружие не представляет ни малейшего интереса, хотя по нему можно сказать очень многое и о технологиях, и об истории. Интересуют исключительно предметы культуры. Типа духовность, но почему-то они считаются материалистами, хотя на деле всё строго наоборот. Согласна?

— Примерно да.

— Ты согласна, что в чудном новом мире создают бога-сверхчеловека, как и в Третьем Рейхе? Генетический отбор, психопрограммирование, ага? Никаких иных вариантов у человека на Земле нет. Верно?

— Но ведь и у вас тут, и на Поселениях работают над сверхчеловеком.

Ромка засмеялся, — работают, но несколько по-другому. Это отдельный разговор. Давай, продолжим. Что у нас осталось?

— Оккультизм, мистика и псевдонаука.

— Отлично, — Ромка сделал несколько щелчков в коммуникаторе Нейросети. Читаю, только не падай, в общем местный инженер вопрошает: "Меня всегда интриговало число ног у СДФ.., почему нечетное, а не двусторонняя симметрия..?" Ответ дорогой редакции: "...Выше билатеральной симметрии — триада. Геликоидальная нечетность выше двустороннего равновесия противоположностей, обычно применяемого на Земле и соответствующего поверхностной структуре окружающего мира. 5-7-9 дают особое преимущество в преодолении противоречий в бинарных системах и стойкость в двусторонне противоречивом мире, то есть возможность переходить неодолимые препятствия. Нечетность, большая, чем единица, — это выход из инфернальной борьбы противоположностей, возможность избежать диалектического качания вправо-влево, вверх-вниз. В природе это многоосные фазовые системы или трехфазный ток, например. Нечетность как свойство подмечена еще в глубокой древности. Три, пять, семь, девять считались счастливыми и магическими числами. А у нас применяется методика косых, или геликоидальных, врезов в равновесные системы противоположных сил...И эти механизмы, так сказать, выше стоят над силами диалектически построенного мира. Они могущественнее"

— Это просто бешеный атас! Тут лютое шарлатанство в каждой фразе. Но что я хотел сказать — если технику строят на основе нумерологии, то это чисто религиозное сознание. — Нечётные числа, которые могущественнее чётных, — ехидно сказал Ромка, ... — И вот этот сектантский бред предлагается в качестве основы коммунизма? У верблюда два горба, потому что жизнь — борьба, а у робота девять ног, потому что такова материалистическая диалектика.

— Если технику строить на основе нумерологии, каббалы и фэн-шуя, то будут и вертолёты падать, и звездолёты через раз гибнуть, и прогресс будет с темпами каменного века. В книге всё это показано здорово, — буркнул Дымов, — отличный случай, когда стихийный системный анализ рулит.

— Про счастливые числа 3, 5, 7, 9 — сектантское гонево, — ухмыльнулась Лика, — девять у китайцев — как раз несчастливое число, а самое счастливое — 8, 6 тоже счастливое, — я всё-таки на четверть китаянка. Похоже, материалистам-диалектикам знать историю излишне, им достаточно общего подхода, а если это противоречит реальности, тем хуже для реальности.

— У шумеров счастливым и самым главным числом считалось 12, это от них у нас до сих пор 12 месяцев в году, 24 часа в сутках и 360 градусов в окружности, — добавил Мишка, — про счастливые числа — просто наглое шулерство или примитивное незнание истории, одни народы считали счастливым так, другие сяк, но из этого делаются космогонические выводы. Это не наука, а донаучная полушаманистская мистика. Кстати, очень похоже на Третий Рейх, у него была мистическая скрытая сторона, похожая на ефремовский социализм. Похоже, некоторые считают надо было привести на смену советскому. Тройственная природа, индийские мудрецы с озёрами вечности, сила Кундалини, спиральные пути и прочая мистическо-метафизическая ахинея.

— А ноосфера? Русский космизм... — несколько упавшим голосом спросила Света. — Нам говорят, что её теорию предложил великий учёный Вернадский.

— Чего?! Никакого научного учения о "ноосфере" не существует, — степенно заметил Мишаня — ничего вменяемого Вернадский, которому это приписывают, не предложил. Идеи "ноосферы" толкал иезуит Тейяр де Шарден, кстати, палеоантолог. Ноосфера — псевдонаучное фуфло вроде "торсионных полей" и подобной хрени, основанная на индуистких культах, идеях неоплатоников, пифагорейской оккультной мистике, эзотерическом учении орфиков, фантазиях Плотина, мировой душе, нравственном учении жизни, православной соборности, всеединстве и прочей байде. Ефремов и советская интеллигенция середины-конца 20 века пёрлась от всей этой хрени. Этот друго свои взгляды он не особо и скрывал — это "живая этика" семейки Рерихов, известных в своё время авантюристов. Ребята состояли в теософском обществе фуфлыжницы Блаватской, проводили спиритические сеансы Рерихов. Дальше нашли свою жилу, выдумав виртуальных махатм от имени которых настрочили новое священное писание "живой этики", были типа контактёрами. Так бы русских на Западе и слушать никто не стал, а как посланники каких-то "махатм" эти мошенники на какое-то время слупили внимание финансирование под секту псевдовосточного толка. Вообще, русский космизм — это жгучая пурга из оккультизма и псевдонауки.

— Гонево в стиле цыганок на рынке, — вставил Ромка.

— Не только, ответил Саня, — с Рерихи получали очень неплохое финансирование и не покажи они себя фуфлыжниками и ничтожными организаторами так бы и рулили бы под них построенными небоскрёбами в Америке для картин и духовных практик. Рыночный сегмент зайцев для дианетики был бы уже занят.

— А диалектиская логика и прочее...

— Диалектическая логика, — ответил Саня, это фуфло, придуманная Марксом и Энгельсом — двумя шарлатанами середины 19-века. К науке это не имеет ни малейшего отношения. Вообще, идеи диалектики восходят к сильно искажённым древним даосским оккультным взглядам трёхтысячелетней давности. Но даосские мудрецы довольно быстро поняли крайнюю ограниченность двойного подхода и ввели множество коррекций вроде пяти стихий, триграммов и много чего ещё, по сути, создав прообраз системного анализа на уровне своего времени. Но материалистические диалектики подобрали отбросы с восточной помойки, примитивизировав и переврав всё до крайности. Материалистическая диалектика — наглое шулерство, которое позволяет подтасовать всё, что угодно, включая дурика. — Он глянул в Сеть, — число "а", умноженное на минус "а", у Энгельса выступает в качестве примера закона "отрицания отрицания". Почему умножение, а не сложение или что-то ещё, вы от материалистов-диалектиков не услышите. Или вот ещё — зерно, отрицая себя, развивается в свою противоположность — растение. Ну это же очевидный бред! Какая-то натуральная шизофрения, но основоположники ничег доказывать и не собираются. Они действуют проверенным способом грязной пропаганды — не замечая никаких неудобных аргументов, визжат своё. Так что идиотские воззрения советских фантастов нисколько не удивительны, они были построены на гнилом болоте марксистского шарлатанства.

— Ребят, а что бы вы сделали на месте "тёти Фаи" на Тормансе? — внезапно спросила Света.

— Да тут сходу несколько вариантов, — первым быстро начал говорить Ромка, потому что другие тоже уже собирались отвечать.

— Для начала пообщались бы с Чавесом и сказали: мы тут посмотрели на беспредел у тебя на территории и решили его прекращать, программа действий у нас готова. Ты, типа, против? А у тебя есть оружие против наших звездолётов, вы даже защитное поле не можете пробить. Всерьёз не понимаем, как ты можешь быть против? В общем, выбирай из двух вариатов. Первый, это когда тысячу лет спустя люди будут называть детей твоим именем, праздновать день твоего рождения, возводить памятники на каждом углу, приносить цветы к твоей могиле, рассказывать легенды как о величайшем герое и мудреце истории планеты и всё в этом духе. Нравится, да? Тогда тебе надо завтра обратиться к народу, объявить реформы, отменить разделение на касты и зачистить свою вертикаль власти от врагов народа. Царь хороший, бояре плохие и всё такое. Текст выступления и программу мы уже написали, так что можешь не напрягаться, но ты просмотри, может замечания какие будут по стилю. Мы поддержим, кжи поддержат, даже отморозки с окраин за тебя подпишутся. Мы уже всё со всеми перетёрли.

А во втором варианте ты умрёшь всё равно каким способом. Страшнее всего, когда умрёт только часть мозга и ты превратишься в управлямую куклу-зомби, которая будет выдавать нужные распоряжения. Технологии у нас, дорогой друг, для этого имеются. Но может быть тебе повезёт и ты умрёшь сразу, а тебя будет играть голограмма, актёр или вообще всю твою вертикаль снесут сходу. Тоже без разницы как — тайные общества с антишпионскими аппаратами, отряды кжи, которым нечего терять или ещё что. Спрашиваешь, откуда у тех парней будут ништяки? Мы уже раздаём на всякий случай... В общем, Светка, где-то так. Разумно?

— Да, — она улыбнулась.

— Но ты не подумай, что мы относимся только резко негативно. Там в книжке много хорошего и полезного тоже, потому и изучаем с разных сторон.

— Вообще, такие книги, принимаемые всерьёз и некритично, а тем более выдаваемые в качестве библии, вредны для детской психики, потому что закладывают депрессивно-апокалиптический взгляд на мир, — вставила Ия.

— Мне не понравилось, как-то тяжело показалось, я старалась проскочить эти страницы побыстрее, — ответила Света.

— Не удивительно, идиотская "теория инферно" — депрессивное гонево про то, что раньше был ад-ад-ад, ужас-ужас-ужас, лютый надрыв и сплошная боль, пока не пришло, наконец счастье — коммунизм. К реальности это не имеет ни малейшего отношения, это лишь вопрос интерпретации и отношения к миру. Просто из всего, что есть в мире выдёргивается и рассматривается под увеличительным стеклом одна только чёрная сторона, — Ия глянула на коммуникатор Нейросети и прочитала: "истинная подоплека исторического развития человеческого общества — в эволюции всей жизни на Земле как страшного пути горя и смерти". Охренеть. Такого "философа" надо было к психиатру направить. Но знаешь, один видит гнилое болото в смрадных испарениях, заполненное трупами, а другой, солнце пробивающееся сквозь смрадный туман, красоту природы и жизни, пусть даже в виде скорпионов и всякие прочих сколопендр. Вообще этот депрессняк идёт от буддисткой и классической православной традиции — жизнь есть страдание, бог страдал терпел и нам велел и всё такое. Если надо массово производить неврастеников, вполне себе эффективный подход. Детей, да и вообще всех людей надо учить счастью и умению жить на радостной стороне жизни.

— Вообще, обличающим тоном сказал Мишка, — коммунизм там — не инструмент счастья и прогресса, а сверхценность сама по себе, ради которой надо решетчато трансфомировать людей, отбирать детей у матерей и вести прогресс с темпами каменного века. Это сектантская квазирелигия.

— Почему только там? — пожал плечами Дымов, — марксовский коммунизм такой и есть. Коммунизм СССР был квазирелигией и другие учения того времени тоже основываются на мифах: нацизм, либерализм, демократия. Создавался непонятный образ сверхценной сущности, под который затем переформатировали общество. У коммунистов это было общество-рай без частной собственности, у нацистов — нация, которая произведёт сверхчеловека, у либералов — особые права личности, которая сама выберет наилучший путь, демократия — тоже иррациональная вера в особую мудрость народа, который всё сделает и выберет наилучшим способом. Для таких сверхценностей вполне можно жертвовать огромным количеством людей, промывать мозги, вводить любые диктатуры и всё прочее ведь речь идёт о будущем счастье всего человечества, а тут на пути такие мелочи. Как говорил один из либеральных фашистов "пусть погибнет 30 миллионов — они не вписались в рынок." Для прикрытия совсем уж беспредельного жульничества вводятся мистические сущности — нация у нацистов, демократия и личная инициатива у либералов или пролетариат у марксистов.

— У нас учат в школе, что это было всего лишь упрощение.

— Мистическая сущность и упрощение — совершенно разные вещи. Пролетариат в марксизме — мистическая сущность, она обладает особой миссией — пролетарий должен освободить весь мир от ужаса эксплуатациии частной собственнности, установить диктатуру пролетариата, а затем рай на Земле, где классы исчезнут, все блага польются полным потоком, но всего этого он пока не понимает, он не имеет отечества, ему нечего терять (про жизнь почему-то умалчивают), он обладает кучей сверхкачеств типа особой организованности, дисциплины и неким "классовым сознанием". Всё это доказывать совершенно излишне, просто декларируется как данность. То, что это не имеет ничего общего с реальностью, социальных шулеров не волнует, они создают мистическую сущность, чтобы достичь своих целей. Если посмотреть на свойство арийской расы или демократии с либерализмом там примерно то же самое.

— На всякий случай: Саня совсем не имеет в виду, что идеи коммунизма это то же самое, что и либерализм с фашизмом, он говорит, так сказать, о методологическом подходе, — добавил Мишка.

— Но вы же тут у себя строите социализм, а на Поселениях вообще почти коммунизм? — или я что-то не поняла, — поразилась Света, — мы в России просто отстаём от вас и всё...

— Интересно узнать о себе такие подробности, — засмеялись все. Ребята на Поселениях тоже бы удивились. Выражение "в вашем коммунизме" там употребляется только в ироническом смысле.

— В смысле как?

— А вообще вот так. Строить что-то можно только имея чёткое представление о том, что строишь и иметь на руках план строительства, иначе это или тяжёлый идиотизм, или разводка для обманутого замороченного народа, — немного официально ответил Дымов, — технологии, жизнь и знания об обществе меняются настолько стремительно, что план строительства устареет быстрее, чем его напишут.

— Так у вас нет единой теории общества? — удивилась Света, — как же вы строите?

— У человечества нет единой теории армии, единой теории медицины или единой теории промышленности, тем не менее, армия, медицина и промышленность существуют, развиваются и отлично себя чувствуют. Зачем какие-то теории об обществе? Научного подхода и понятия о справедливости вполне достаточно.

— Можно я скажу, вставил Старший: — у нас нет "измов", мы просто планируем жизнь и общество как часть жизни и стараемся делать сегодня жизнь лучше и совершеннее, чем делали вчера. Общество и государство — всего лишь инструменты для достижения этой цели, но когда инструменты начинают повелевать хозяевами — жди крупных неприятностей. Наша цель не коммунизм, а конкретно счастье и эффективность. Различные формы организации общества — только инструмент. Надо будет на каком-то этапе — будет строгое планирование и жёсткое распределение, а если на другом этапе эффективны деньги и сетевая самоорганизация — будет это. Надо просто не терять контроль над тем, что ты делаешь. Это как форма власти — во время войн и катастроф эффективнее всего диктатура, в другие периоды — власть экспертных советов, общин или даже некоторых видов аристократии. Всё зависит от конкретной ситуации — уровня народа, имеющихся знаний об обществе, уровня науки и техники, количестве грамотных организованных управленцев и так далее. Важно не замирать в исчерпавшем себя, а вовремя переходить к другим формам. Может быть и так, что в части общества иерархическая диктатура, как в армии, а в других — аморфно-сетевая самоорганизация. Так что чисто вопрос эффективности.

— Так какая у вас власть?

— У нас эффектократия, — улыбнулся Саша. Власть и общественная структура должны быть максимально эффективны для развития общества и счастья людей. Есть несколько ограничений, например, на невозможность тотального захвата власти в обществе, равенство и справедливость и ещё кое-что. Но это детали, на самом деле хватило бы просто эффективности, но это слишком много теоретизировать.

— Но как может быть аристократия и справедливое общество и тем более развитие и эффективность? Это не противоречие?

— Вот представь, Свет, жизненную ситуацию, — ответил Старший, — как в раннем СССР 80% населения — неграмотные, пашут сохой, лечатся у знахаря, всё больше молитвами и заговорами, каждый третий ребёнок умирает и всё прочее. Обществу нужно срочно провести индустриализацию или его уничтожат. Как ты думаешь, правильно ли, что грамотные и заботящиеся об обществе более, чем о своих личных интереасах займут лидирующие позиции? Типа власть авангарда, самых развитых и активных. В СССР это были большевики.

— Мне кажется, что правильно, другого выхода не видно.

— Поздравляю, ты сторонница ненаследуемой конкурентной аристократии, известной как её частный случай — меритократия, — хитро улыбнулся Старший.

— Не думала об этом, но власть лучших действительно неплохой вариант.

— В теории да, а в реальности меритократия довольно быстро вырождается в классическую аристократию или олигархию.

— А отношение к частной собственности?

— Частная собственность — лишь механизм, который может быть использован к месту или не к месту. На каких-то этапах и в определённых условиях он полезен, применённый не к месту — вреден.

— Сторонники частной собственности обычно представляют себя сторонниками свободы и демократии, но если чуть-чуть задуматься мозгом, то оказывается, что они сторонники абсолютной диктатуры на уровне предприятия. То есть владелец — абсолютный диктатор. Можно быть сторонниками абсолютной диктатуры, но это всего лишь очередной миф, не имеющий особой связи с реальностью.

— Пропагандисты частной собственности раздувают миф о том, что только хозяин может аккуратно и эффективно обращаться с собственностью. Но это чушь, людей, неаккуратно и неразумно обращающихся со своими вещами — вокруг полно. Если уж они со своим здоровьем обращаются глупо и не берегут его, то вряд ли стоит ожидать, что достаточно им получить собственность, как они распорядятся ей наилучшим образом. Незначительное количество может и распорядится, но реальность верующих в частную собственность не интересует, как и прочих фанатиков.

— Представь ситуацию — сын талантливый учёный, океанский инженер или космонавт, а от него требуют, чтобы он унаследовал отцовскую лавку. В пятнадцатом веке это может и имело смысл, а сейчас просто откровенный тормоз общества.

— Частная собственность без вопросов проигрывает общественной на больших промежутках времени и при необходимости концентрации ресурсов. Ну как ты запланируешь прибыль через пятьдесят или сто лет? Одному человеку, даже семье в реальности не под силу, а обществу вполне. То есть на долгосрочных проектах общественная собственность будет бить частную и если частная не будет получать нечестной поддержки со стороны власти, то будет выбита со всех ключевых позиций через несколько поколений и останется только в маленьких нишах вроде использования лошади как транспортного средства. Это будет больше реликт, чем реальная экономическая сила. У государства и общества всё равно несравненно больше ресурсов и проще использовать их, чем очередной раз изобретать колесо. Хотя всё равно есть желающие.

— То есть у вас важно не дать себя "разводить" на мифы, понимать что ты делаешь и зачем?

— Именно так.

— То есть, вы а сначала проводите социально-экономический эксперимент на какой-то территории, а потом действуете по результатам? Но люди ведь должны знать, что на них проводят эксперимент? Они-то согласны? — спросила Света.

— Точно так! — ответил Дымов, — женский здравый смысл рулит. Сначала объявляется о проведении эксперимента, описание, льготы или оплата за него. Обычно от желающих нет отбоя, то есть подопытные очень даже в курсе. Все результаты выкладываются в Сети. Если результаты неудачные, людям компенсируют потери насколько возможно. Но отрицательные результаты бывают редко, всё-таки есть теория проведения эксперимента. Это ж не алхимия.

— Это государственные эксперименты?

— Разные. Самые гарантированные — государственные, но есть и такие, которые проводят местные власти и просто объединения граждан, все должны создать компенсационный фонд. Если граждане могут проводить эксперимент сами на свой страх и риск, то никаких требований по компенсациям, разве что социальные фонды помогут. Но очевидно-опасные эксперименты может запретить СЧП, не только социальные — любые.

— Значит у вас можно проводить и экономические эксперименты?

— Можно, конечно, надо обосновать полезность, будет рассматривать экспертная комиссия или несколько если потребуется.

— А если кому-то сильно хочется провести эксперимент или создать предприятие, он считает, что его предложение очень важно, а его не слушают?

— Тут дело не только в "слушают или нет", а в том есть ли на это свободные ресурсы. Если нет, то ждать очереди, закрывать тему или искать альтернативные способы.

— А какие в социалистической экономике могут быть альтернативные способы?

— У нас совсем не тот социализм, как обычно его представляют. Ресурсы можно получить от государства, от местных советов, от научных или общественных организаций, можно открыть народное финансирование своего проекта или сам вкладывает деньги и занимается проектом, если считает, что его проект принесёт так много пользы.

— Но это же получается частный капитал и частная собственность?! Деньги в данном случае — это право на распоряжение общественным ресурсом в рамках закона.

— Смотря что имееть в виду под словом "частный". Тут, скорее, паевой. Если люди вложат деньги в предприятие, которое должно давать прибыль, они становятся пайщиками, если участвуют в работе — их доля повышается. Но собственность может быть и частной, если пайщик один. Частная собственность — лишь количество ресурсов общества, которыми человек может распоряжатся по своему усмотрению, в рамках закона, не спрашивая ничьего мнения. Если он заработал это право, принеся соответсвующее количество пользы обществу, то молодец.

— Но частная собственность приводит к эксплуатации...

— Проблема не в капитале или собственности, а в людях. Собственность — просто инструмент воздействия на общество, чтобы управлять его определённой частью. Вопрос в том, в каких целях человек или группа людей хотят применить этот инструмент — в интересах общества или же он хочет быть паразитом и получать от общества больше, чем отдаёт. Первопричина проблем — мотивация, в том числе и отсутствие отрицательной мотивации — адекватных последствий за свои действия. Причины мотивации определяются биологией человека, а не в наличием или отсутствием частной собственности. Кроме частной собственности может быть и другой инструмент воздействия — например, власть прямая или манипулятивная. Поэтому нет смысла в построении общества без частной собственности как источника зла. Смысл есть в построении и совершенствовании максимально возможного справедливого общества.

— Насколько я поняла, коммунизм в вашем понимании — несправедливое общество, так? Если человек получает блага от общества безотносительно своего вклада в общество, то это несправедливо, — хитро прищурилась Света.

— Ты отлично соображаешь, — Саня чмокнул её в щёку, — так оно и есть.

— А как дальше у вас поступают с частными собственниками?

— Каждая частная собственность имеет свой цикл развития. Вот человек написал книгу, песню, сделал изобретение, создал новый механизм, этим пользуется весь мир. Если человек получает свою долю от принесённой пользы это справедливо, даже если он перестал писать и изобретать?

— Да, конечно.

— А если за свой счёт он создал предприятие, то это его творчество, его конструкция. Когда он получает долю прибыли от предприятия даже если перестал им руководить справедливо?

— Да, справедливо, принципиальной разницы, предприниматель такой же создатель нового, он организует связи между людьми, а не слова как писатель или детали как конструктор.

— Отлично, а если он передаст эти права своим детям?

— Тут противоречие — он передаёт права людям, которые они не заработали, ничего не принесли обществу, а правами пользуются. В этом случае распоряжается ресурсом во вред обществу. Дети привыкнут получать и не отдавать, а дальше начнут считать такое положение дел своим неотъемлемым правом.

— Да! Именно поэтому частная собственность у нас сильно ограничена. Передать её по наследству в заметном объёме нельзя. Есть небольшие компенсации, но больше морального плана. Здравый смысл, понятный всем, никаких заумных теорий.

— А создатель полностью владеет своим предприятием?

— По-всякому, в основном нет — только долей. Государство готовило специалистов, гарантировало им пенсии, медицину и образование, страховало от полного разорения и нищеты, поэтому оно тоже получит свой пай, обычно это до 25%. Государство может предложить влить дополнительные средства или ресурсы в рост предприятия, тогда его пай увеличится. Если предприятие оказывается успешным государство может предложить его выкупить. Пусть талантливый организатор не заморачивается рутиной, а дальше созидает. Это так называемая венчурная политика.

— И такое часто?

— Не очень. Советы экспертов ошибаются очень редко. Раньше, когда было намного меньше ресурсов, люди больше вкладывались, чтобы рискнуть и создать предприятие. Но это много рутинной возни и в реальности это далеко не так интересно, как кажется. Частной собственности мало, в основном паево-корпоративная. Давай, я тебе потом расскажу, как у нас это проходят в школах про собственность и как она влияет на общество и наоборот. Ребята, наверное, хотят ещё немножко посмотреть видео.

— Давайте, — раздалось несколько голосов.

— Ну, смотрите, хитро сказал Старший, может кого узнаете.

— Мы продолжаем нашу экстренную передачу "Зловещая Нейросеть". Вы узнаете о человеческих судьбах несчастных, попавших в пиратские сети, увидите слёзы и отчаяние а их близких. Закрутилась объёмная картинка маленького человечка вырванного из группы людей, попавшего в паучью сеть, оставшиеся отчаянно протягивали к нему руки, но несчастного неумолимо утаскивало во тьму под зловещую музыку. Фоном звучал глухой надрывный голос ведущего, — нейросеть — паутина зла, опутавшая планету!

Картинка переместилась на задний план, музыка притихла. — С нами в студии Ингрид Бауэр, одна из множества жертв пиратской Нейросети. Ингрид, расскажите свою историю, я понимаю, как Вам тяжело, мы все с Вами...

Безвкусно одетая немка, похожая на тощего мужика средних лет, поделилась историю крушения своей личной жизни. У неё была хорошая семья, не без проблем, но как у многих. Она выбрала жизнь чайлд-фри, а её муж хотел детей. В целях воспитания мужа она иногда лишала секса на месяц-другой, но так ведь делают почти все женщины. Несколько раз он домогался её, она, как полагается, вызывала полицию... последний раз муж неделю провёл в тюрьме. Вскоре он познакомился через Нейросетьс молодой привлекательной женщиной из непризнанной Океанийской Республики и уехал в туристическую поездку, чтобы посмотреть правда ли там такой ад, как рассказывают в головизоре. Назад он не вернулся. — Ингрид Бауэр всхлипнула. — Матёрая охотница вскружила голову доктору, а когда он стал гражданином пиратской республики, бросила его, отправившись на поиск других жертв. Оставшийся без средств к существованию доктор вынужден работать за нищенскую плату на каком-то плавучем поселении. Немка заплакала.

— Саша! Останови, — быстро сказала Старшему Ия. — Я знаю его, это же доктор Бауэр с "колеса"!

— Я же говорил, что будет забавно, — ухмыльнулся Старший.

— Тот что-ли, который оперировал нашу Аньку? — спросил Дымов.

— Ну да!

— А что у него такого с бабами? — удивился Ромка.

— Да ничего особенного, — ответила Ия, — две официальных жены и частичный брак с той, которая его "заманила и бросила".

— Хорошее здоровье у мужика для его возраста! — улыбнулся Саня.

— Просто сформировалась жажда, в его возрасте так веселиться не очень полезно. Он знает, но отжигает всё равно, нагоняет упущенное. У него один ребёнок только недавно родился и через пару месяцев ещё один на подходе.

— Вот ведь тварь его бывшая! — фыркнула Таня.

— Таких там полно, теперь будут следить за мужиками как бы чего не случилось. Для них передачу и делали, обрабатывают сегмент аудитории, — пояснил Старший.

Экстренный вызов Нейросети был настолько неожиданным и резким, что Дымов дёрнулся.

— Военный комиссариат Юго-Восточного Тихоокеанского Округа, — протараторил молодой женский голос в микронаушнике. Последовала серия кодов распознавания, — Слай-14, согласно мобилизационному предписанию, подтвердите получение повестки с готовностью ?2. С момента вызова в течение четырёх часов Вы должны прибыть к точке мобилизационного предписания. Если нет транспорта или кто-либо может ограничить Ваши обязательства — сообщите прямо сейчас. Личное оружие — на Ваше усмотрение, но не более 800 грамм, включая боезапас.

— Я в курсе, не первый раз призываюсь. Вы новенькая?

— Девушка смутилась, ну да. Вообще, подтвердите получение повестки.

— А по какой Воено-Учётной Специальности вызов?

Девушка смутилась ещё больше: — Гиперзвуковая авиация, извините, не заметила, что у Вас больше одного ВУС.

— Подтверждаю получение мобпредписания. Доброй ночи, сестричка.

— Доброй ночи, брат. Чтоб мобилизация не потребовалась.

— Мобпредписание? Какое? — спросил Старший.

— Второе, не отрываясь от голграфического коммуникатора Сети, ответил Дымов.

— Может ещё не потребуется...

— Может, — пробормотал Дымов, смотря в коммуникатор.

Промелькнули несколько бесцветных историй на тему "сын уехал через Нейросеть в Океанию и остался там, к нему уехал его брат, тоже остался там, поехала мать, затем отец и все там пропали, никто не вернулся." Но ясно, что не это было гвоздём сезона. Выдержав трагическую паузу, на фоне депрессивного фона и трагической музыки, ведущий передачи пафосно начал разоблачения.

— У нас в студии несколько родителей подростков, уехавших в Океанию через контакты в Нейросети. Группа подавленных плачущих кивающих пожилых сломленных людей. Тихий глубокий голос за кадром: — Им обещали решение психологических проблем... Но они нашли лишь смерть....

Появились голографии улыбающихся подростков, они постепенно выцветали, превращаясь в чёрные прямоугольники. Гипнотизирующая музыка, слова "их больше нет". Пауза.

— Не выдержав чудовищных надругательств над своей психикой, эти тинэйджеры выбрали смерть... В нашей студии пять семей, чьи дети совершили самоубийство, уехав, привлечённые чудовищной Нейросетью, как бабочки на огонь...

Тем временем родители из передачи рассказывали истории своих детей, которые уехали и затем покончили с собой. Слёзы. Отчаяние. Трагическая музыка. Фотографии детей, когда они были совсем маленькими, потом постарше, потом тинэйджеры. Потом провал. Глубокий голос гипнотизирующим фоном, — Их забрала Нейросеть... Три четверти из несчастных детей, которым посчасливилось выжить, полностью зомбированы океанийскими сатанистами и нет даже речи об их возвращении домой, к их семьям. Их близкие больше никогда не увидят их...

— Твари... — сквозь зубы, сказала Ия. — Какие гнусные твари... Простите, я не знаю, ребят, просто нет предела человеческой подлости и тупости... Но какие выродки...

— А что такое? — удивилась Света.

— Каждый год к нам несколько ввозят только с Запада по программам помощи способным детям, оказавшимся в тяжёлой психологической ситуации, больше 6000 подростков от 13 до 17 лет — все в тяжёлой депрессии, осложнёнными синдромом навязчивых состояний и другими неврозами. В контрольной "тяжёлой" группе, которая не выезжает к нам, самоубийством кончают около 10% подростков. Они сидят на медикаментах и под наблюдением психологов, у кого есть на него деньги и всё равно, погибает каждый десятый. У нас потерь 0.1% из людей уже находящихся на грани... Как правило это дети, которые талантливы и остро чувствуют лживость общества и свою ненужность... Я не знаю, что и сказать. Мы ввозим на лечение тяжело больных людей и минуса на два порядка меньше чем среди оставшихся... Но ещё и обвинять нас в этом... Я не знаю какой тварью надо быть. Мы спасаем за год сотни этих детей, обречённых на смерть, а тысячи возвращаем к нормальной жизни из ада, в котором они живут... Я просто никак не могу понять, как так можно... Я видела, как работают с ними по программе. Родители, которые их привозят, плачут и умоляют помочь, обещая всё, что угодно, а получается вот так...

— Люди, Свет, да, они вот такие и есть, — тихо ответил Старший. Не все из них, но... вот так.

— Я знаю, Саш. Наверное, никогда не смогу смириться с человеческой подлостью. Какая-то обезьянья гнусность...

— В странах Золотого Миллиарад депрессиями поражено больше половины населения, а у нас этого практически нет, — объяснил Саша. Просто результат неправильного образа жизни, воспитания, общего дисбаланса. Часто страдают хорошие, талантливые люди, которые не находят себя в системе. С самого начала у нас на Острове работала служба помощи таким людям. Уж сколько у нас таких ребят осталось, не состчитать. Там их держат на медикаментах, а в реальности такие вещи как синдром навязчивых состояний полностью вылечиваются от двух недель до шести месяцев.

— Блин, — добавила Ия, — этот синдром — элементарный дисбаланс, но в развитых странах считается неизлечимым, а у нас излечивается в 100% случаев. Депрессии при правильной жизни в нормальном обществе и при правильной поддержке излечиваются полностью. Но некоторые приезжают уже в критической стадии. И в этом обвиняют... нас.

— Ий, — ответил Саня, — про пропагандистов я молчу, но не все родители такие, просто люди обезумели от горя и нашли всего пять человек. Остальные отказались. Вон группа тех, у кого дети вылечились, но остались у нас, тоже небольшая, всё-таки людей хоть с какими-то понятиями намного больше.

— Ребят, прервал всех Мишка, — всем нашим за границей срочный приказ втянуться в акваторию, кому не удастся, скучковаться в указанных местах под защитой местных властей, принять меры повышенной безопасности...

Герка присвистнул: — Приказ... а кто подписал.

— Верховный Совет Чести и Права...

Н-да, — выдавил из себя Старший, покачав головой, — к этом шло. Повисла тишина.

— А что это значит: "Втянуться в акваторию"? — тихо спросила Света.

— За рубежом наших живёт и путешествует три миллионов наших — по суше, на судах, плавающих островах и прочее. Если они в не особо дружественных местах — надо срочно возвращаться назад, — разъяснил Саня, продолжая смотреть в коммуникатор.

— Ребят, началась массовая блокировка выхода Нейросети в Мировую Сеть. Отовсюду выпиливают наше видео с обстрелом и атакой. Тех, кто размещает — блокируют и предупреждают об ответственности за поддержку терроризма. Началось часа два назад. Наши обходят и прорывают, подключились спецы и добровольные группы, но такого ещё никогда не было.

— И что? — спросил Ромка.

— Пока инициатива за противником.

Старший невесело покачал головой и задумчиво поскрёб затылок, — давайте посмотрим, там про нас ещё отжигают.

Начало очередной трагической истории они пропустили, но отматывать назад было лень. Перед ведущим сидела всхлипывающая бесформенная пожилая женщина с короткими полуседыми волосами ёжиком и серьгой-колечком в ноздре.

— Вы будете потрясены этой чудовищной историей, которой никого не удивишь в тех местах. С нами её родитель-2 — Хельга Улофсон.

— Кто-кто? — Удивилась Таня, — в смысле "родитель-2"?

— Это у них означает лесбиянка, играющая женскую роль, — ответил Мишка.

— В смысле, мать?

— Необязательно, — мрачно буркнул Мышаня, — просто лесбиянка, играющая женскую роль.

— Атас, — тихо сказала Таня.

— ... Её дочь Ульва Улофсон, призёр Швеции по пятиборью, — надрывным голосом сообщил ведущий. ... Уехала в Океанию на соревнования два года назад по приглашению через Нейросеть и не вернулась. Она прекратила общаться с семьёй. Мы узнали, что она стала наложницей четверых пиратов. Лесбиянка поведала, что "...мы с моим партнёром не можем поехать в Океанию и увидеть нашу дочь".

Появилась фотография бегущей по песку городского пляжа явно океанийского города совершенно голой красивой девушки лет двадцати-двадцати пяти. Покрытое каплями пота лицо искажено страдальческой гримасой, спутанные светлые мокрые волосы развевались за спиной. В шаге позади несся, протягивая руку, похожую на огромную клешню, смуглый амбал с торжествующей физиономией, одетый в насквозь мокрый полувоенный морской камуфляж.

— Посмотрите ещё раз на эту страшную фотографию, — надрывно напомнил ведущий, — это любимое развлечение окенийских пиратов. Раздетую рабыню гонят по городу, процесс погони снимают на камеры, а потом выкладывают в Нейросеть, пойманная пленница подвергается массовому изнасилованию... — ведущий картинно отпил воды из стакана, — вы видите драматический момент, когда несчастную хватает один из пиратов...

Родитель-2 заплакала, ведущий стал гладить её по руке, повторяя, "мы все с вами."

— Ребят, это что, на самом деле? Безумие какое-то, — прошептала Света.

— Да ну, — усмехнулся Саня, — голимое враньё, но должна быть какая-то доля правды, сейчас гляну.

— А почему вы уверены, что это неправда? — тихо спросила Света.

— Если бы это хоть на десятую часть было правдой, то приговор бы в течение трёх дней привели б в исполнение после первого такого случая. А если нет, то уже завтра утром подрасстрельное обвинение выдвинут не только бегунам-рабовладельцам, но и всему руководству местной полиции, народной милиции, руководителям ополчения, всему составу местного СЧП и социнженерам, — хмыкнул Саша, ныряя в Нейросеть, одновременно несколько ребят стали щёлкать на голографических экранах.

— А если не выдвинут? — спросила Света.

— Такого быть не может, это будет попытка узурпации власти. Тогда послезавтра их снесёт ополчение, если армия и спецподразделения КОБ не успеют. Если не смогут, то мы поможем.

— Туда все острова приедут разбираться, — сказал Старший, — быть такого не может. Ну чего ты там накопал, Дымыч?

— Сейчас, — через минуту он усмехнулся, выведя на голографический проектор эту же фотографию увеличенного размера, — Как вы думаете, кто гонится за девчонкой?

— Муж, — улыбнулас Ия, это у них типа семейного развлечения.

— Молодец! — Саша одобрительно улыбнулся до ушей.

— Будущий четвёртый муж! — неожиданно выпалилила Света.

— Ну ты умница! Как ты догадалась? Фотографию в Сеть выложила год назад выложила сама Ульва, запечатлён момент романтического знакомства. Снимала её подруга.

— У них странный способ романтически знакомиться, — пожал плечами Страший.

— На большой фотографии, — ответила Света, — видно, что у неё на правом безымянном пальце широкое кольцо из трёх переплетённых полосок. У вас это означает, что у неё три полноправных мужа. В передаче сказали, что она "наложница четырёх пиратов", я подумала, что фотографию в Сети наверняка выложила она сама, если выложила, то это вряд ли просто короткий роман, а такое, что хотят запомнить. Ну, вот и всё. Даже то, что у неё такая мордочка на фотке её не остановило.

— Круто, молодец, Светка! — загудели ребята.

Саня продолжил, — эта Ульва пишет, что после эмиграции смогла жить как хотела — открытым браком с тремя мужчинами. Ещё пишет, что увлечения — спорт, инженерный дизайн и групповой секс с несколькими мужчинами. Развлекалась тем, что гуляла по городскому пляжу и спорила с проходящими парнями что они прямо сейчас как есть не смогут её догнать — надо было добежать до канала, переплыть канал метров в 300 туда и обратно и вернуться. Со стороны парней в смысле проигрыша были всякие ништяки, а если проигрывала она, то она обещала секс победителю. Почти всех любителей лёгкого секса ждал большой облом — поймать призёрку по пятиборью было почти нереально, тем более, что она выбирала парней в не самой удобной для плавания одежде. За год её поймали всего два раза. Второй случай закончился замужеством. Пишет про себя в Сети, что сейчас беременна.

— У вас тут часто такое? — удивилась Света.

— Про такую экстравагантность первый раз такое слышу, — пожал плечами Саня.

— Ну да, — поддержали остальные.

— Ого, — Дымов присвистнул, — эта Ульва пишет, про себя, что служба по соблюдению прав ребёнка забрала её в шесть лет у родителей и передала на воспитание в семью лесбиянок. Мать покончила с собой, отец куда-то исчез. Говорит, у неё была сильнейшая психологическая травма. Старший, включи, что они там говорят!

В студии старая лесбиянка делилась воспоминаниями о проблемах с воспитанием "своей дочери". В новой "семье" и лесбийской общине ребёнку прививали ценности нетрадиционной ориентации, феминизма и толерантности. Девочка была очень упрямым, хотя и очень способным ребёнком, она сильно интересовалась мальчиками, несмотря на прививаемые ценности "семьи". Понятное дело, что её контакты с мужчинами общиной не приветствовались...

— Твари... сказал Ромка. — Если эти "родители 1 или 2" тут появятся я не пожалею времени, слетаю туда и лично шлёпну эту нелюдь.

— Не пробьёшься сквозь толпу желающих, — невесело усмехнулся Дымов, — не приедут эти твари сюда никогда. Девчонку очень жаль, слов нет. Но сумела вырваться, видно незаурядная.

— Теперь нагоняет упущенное в общении с мужиками, — улыбнулась Света, — а у вас тут такие... случаи часто?

— Эмигрантов немало, ответила Лика, — но такие вот случаи, что вот тут выкапывают, правда большая редкость. Хотя отклонения на почве секса у эмигрантов из Европы часто. С одной стороны, люди зажаты кучей табу и условностей, секс у них там традиционно считается грязным занятием, а с другой постоянная игра и заманухи на эту тему, вся реклама крутится вокруг сексуально-эротической темы. Ну и ещё в обществе куча извращений и и пропаганда сексуальных заболеваний и отклонений. Вот у людей "крышу" и рвёт.

— А что с такими тут делают? Лечат? — спросила Света.

— Организм обычно отлично лечит себя сам, достаточно обеспечить правильное питание, режим работы и отдыха и нормальную социальную среду. Это легче, чем кажется, потому что человек возвращается к своему природному поведению из навязанного нездоровым обществом. Случается, нужна помощь социнженеров или всяких психологических служб, — ответила Ия.

— То есть несколько жён и мужей — у вас считаются нормальным состоянием? — удивилась Света. Было видно, что она давно хотела задать этот вопрос.

— А что такого? Гомо сапиенс от природы — полигамный мелкостайный примат, но из-за сложного эволюционного пути у нас в геноме прописаны и полигамные, и моногамные программы. У кого-то активнее одни программы, у кого-то другие, чистые типы встречаются редко, у мужчин полигамные программы, в целом сильнее.

— Получается, что у вас общество не регулирует совместную жизнь мужчины и женщины и все живут так, как им подходит?

— Общество только следит за честностью соглашений. Кто с кем занимается сексом и в каком количестве, никого особо не волнует, разве что друзьям интересно, а так как будто других проблем нет. Семья же не только секс, но и дети, имущество, отношения с родственниками и общинами, баланс интересов и много чего ещё. Да и времени занимает намного больше.

— Попытка манипулирования обществом путём регулирования разрешения на базовые потребности человека, в том числе секс между совершеннолетними мужчиной и женщиной рассматривается как попытка узурпации власти и является особо тяжким общественным преступлением. Это официально, — вставил Ромка.

— А между мужчиной и мужчиной, например, — покраснела Света.

— Это психическая болезнь, больные ограничены в правах, их лечат лечат, если потребуется — принудительному и с изоляцией от общества. Попытка пропаганды гомосятины — безусловная смертная казнь. То есть любой гражданин или подданный может привести в исполнение без всякого решения СЧП, но, если ошибётся, будет отвечать за убийство.

— То есть у вас люди договариваются, в какой семье хотят жить? Поли, моно, закрытой, открытой?

— Именно так, — ответил Ромка. Вот у Мишани — классический брак, у Герки — парный открытый брак, у меня — множественный открытый брак, мы все отлично живём, не указывая другим.

— А если один в семье хочет полигамную семью, а другой моногамную?

— Если они не могут договориться по такому не великому делу, им лучше вообще семью не создавать. Права у другой стороны должны быть такие же, как и у тебя. Хочешь играй в эти игры, не хочешь — не играй.

— А как у вас бывает ну... с семейными изменами.

— Никак. Их почти не бывает. Если договорились об открытой или частичной семье, то какая ж тут измена? Если договорились о классической — то нельзя изменять или передоговаривайся, но обманывать сильно нехорошо.

— А если кто-то договорится, а сам обманывает? Или сильные эмоции и человек не удержался?

— Это очень большой минус в общественную карму, выставишь себя гнилым балабоном-фуфлыжником. Мне, например, нахрен не нужен такой друг-чертила, который так себя ведёт, — мотнул головой Ромка. Остальные одобрительно кивнули.

— То есть это ваша мораль?

— Всё до обалдения просто, главная основа нормального общества — доверие между людьми, а оно невозможно без справедливости. Всё остальное — гнилая пурга. Мораль нам нужна, чтобы эффективно жить самим, а не существовать для каких-то принципов из чьих-то бредовых фантазий.

— Теперь я понимаю, почему вас называют единственным обществом, где есть смертная казнь за мошенничество. Оно разрушает доверие.

— Точно! Если начинается такая эпидемия, то общество превращается в стаю крыс и гибнет.

— А сколько у вас тут каких браков?

— Да никаких чудес у нас нет. Большинство семей — классический парный брак с небольшими вариациями. Молодёжь до рождения детей обычно пробует побольше вариантов, но в основном потом всё равно большинство останавливатся на классике. Не зря парный брак независимо распространился по всей планете — от эскимосов до европейцев, китайцев и негров. Несколько жен бывает чаще, несколько мужей — довольно редко, групповой брак — ещё реже. Поди собери такую толпу, чтоб все друг другу не просто подходили, а ещё и нравились.

— И часто у вас, если, — Света опять покраснела, — романы на стороне если открытый брак?

— У кого как, зависит от темперамента и раскладов, но в основном намного меньше, чем может показаться со стороны. Это как если для ребёнка сделать из сладостей сверхценность, прятать, не давать, наказывать, то у него разовьётся жажда и он будет лопать при первой возможности сколько влезет. А если как конфеты на столе, то когда детёныш занят делом, в реальности сладости и не особо нужны. Съел иногда по случаю и дальше занимайся своими делами. Или вообще забудет про конфеты, когда вокруг столько интересного, вон на подводную охоту надо бежать или аэростат новый запускают.

— А эта Ульва из передачи и её семья здесь...

— Это сейчас она пишет, что у неё увлечение — групповой секс, — саркстически ответила Ия. — Семья — это намного больше, чем разухабистый трах. Вот как родит, не поспит нормально месяца четыре, кормя грудью, тогда ей будет интереснее всего на свете именно групповой секс, а никак не шанс отрубиться, как только голова коснулась подушки.

Вадик-пингвин с интересом посмотрел на Ию и улыбнулся.

— То есть ты думаешь, что её семья с четырьмя мужьями распадётся? — спросила Света.

— Если построена на сексе, то да, — ответил Дымов.

Света внезапно зыркнула на него и тихо сказала, почти на ухо: "У тебя что-то было с Ийкой!"

— Ну так...ээээ... давно, чисто по-дружески... — пробормотал Саня.

Чёрт возьми, как она догадалась, ведь никто не знал! — подумал он. — И вообще, почему это я оправдываюсь! Светка обхватила его за руку, прижимаясь сбоку. "Моё", — как бы говорила она. Саня удивился, но ему было приятно. Ийка, гадина такая, хитро посмотрела на них.

— Давайте, посмотрим последнюю передачу, только недолго и будем расходиться, — предложил Дымов.

— Давайте, — согласились все.

— Вот эту сильно рекомендуют в Сети, — показал на голограмму пальцем Старший.

В кресле за низким столиком сидела бойкая симпатичная журналистка, индуска лет тридцати с короткой стрижкой в дорогом европейском костюме, напротив — погрузневший стареющий индус с очень умными глазами, одетый в белую "тройку". Даже сейчас было видно, что в молодости он был красавцем.

— Здравствуйте, я — Лата Рамакришнан, — начала журналистка. С нами в студии доктор Раджив Гупта, автор монографии по Океанийской Советской Республике, эксперт с тремя высшими образованиями — в социологии, математической статистике и истории.

— Вы прожили среди океанийцев десять лет, так, доктор?

— Я жил восемь лет в Океанийском Союзе, который все упорно называют республикой и чуть больше года в космических поселениях — на Марсе и Фобосе.

— Вау, это впечатляет. Давайте сразу перейдём к теме, которая сейчас всех волнует: что Вы думаете об обвинении океанийских техносоциалистов в агрессии и геноциде?

— Смотря что Вы имеете в виду? Что я думаю об обвинениях, выдвинутых ещё до расследования, то есть о пропагандистском мифе или что я думаю о конкретно произошедших событиях?

— То есть Вы называете мифом то, что океанийцы напали на соседний остров, уничтожили его население и строят там военную базу?

— Пока нет никаких доказательств, кроме заявлений, скажем так, не славящегося честностью лидера "Сути Веры". В его рассказе содержится достаточное количество логических и фактических нестыковок, чтобы утверждать, что он говорит неправду. С другой стороны, океанийцы почти сразу же выложили в сеть видео происшествия и большое количество материалов, показывающих, что агрессорами, получившими отпор, были как раз были те, кого пытаются выставить жертвами.

Ведущая пожала плечами: — так называемые "факты" и "видео", которые начали выкладывать океанийские спецслужбы, не заслуживают доверия как потенциальная фальшивка.

— Лата, а Вы сама видели эти кадры?

Журналистка немного смутилась: — ну я сама нет, но множество экспертов говорят, что кадрам из океанийской Нейросети верить нельзя.

— Я учёный и оперирую не понятиями веры, а доказательствами. Если бы фальшивки были очевидны, то эксперты бы их бы уже предъявили. Ведь достаточно показать, что кадры океанийцев — подделка как их медийная позиция океанийцев будет просто сокрушена одним ударом. Вместо этого видео удалятся отовсюду и массово корректируются серверные логи. Для детальной экспертизы просто не было времени и заявления о подделке просто голословные обвинения. Я поискал информацию об этих "экспертах" — это или безответственные журналисты, прошу не считать это личным уколом Вашей профессии, или анонимные персонажи.

— Честно говоря, перед нашим разговором пыталась посмотреть видео, чтобы узнать точку зрения противоположной стороны и не смогла найти...

— Да, это не так просто, но пока возможно. В моём коммуникаторе есть это видео. Скажите, мы можем показать его зрителям? Честно говоря, если Вы скажете "нет", то наш дальнейший разговор не имеет смысла, извините, ничего личного.

Индуска прикусила губу и немного побледнела, замолчав на несколько секунд, а затем она тихо ответила: "Показывайте, оператор, дайте стрим с коммуникатора доктора."

— Первые кадры появились в Нейросети через одну минуту после начала обстрела океанийского островка, ещё через минуту они появились в — Глобальной Сети, что показывают регистрационные данные, — Гупта показал на циферки в углу экрана...

— Самое начало — островок океанийцев, никаких огневых точек там нет, напротив, по крохотному островку ведётся ураганный артиллерийский огонь. Смотрите, как люди разбегаются по укрытиям, мужчина и женщина ныряют с мола в воду, молодой парень падает, не добежав двух шагов до укрытия. Через несколько секунд из укрытия выскакивает женщина, одетая только то ли в юбку, то ли в длинный платок и затаскивает раненого в какую-то дыру.

— Две минуты после начала обстрела, видеострим появляется в Мировой Сети, старт дронов не показан, но видно, как они уходят в направлении индонезийской границы. Видео с этих дронов -остров секты "Джохар аль Иман", чётко видна ведущая огонь миномётная батарея, несколько небольших зенитных пушек и какие-то непонятные мне устройства, думаю, что это зенитные лазерные установки. Никаких взрывов на этом острове нет, напротив, около миномётов собралась толпа, которая прыгает и что-то кричит. Если бы по этим людям кто-то стрелял из миномётов, они бы попрятались или по крайней мере, испугались, не так ли?

Журналистка кивнула, — да, конечно. Но, доктор, может всё это просто постановка, которую в нужное время выложили в сеть.

— Тогда, согласитесь, все действия выверены до секунды, включая размещение в блогах и сетевых сервисах. Это очень высокий уровень организованности, не так ли?

— Почему тогда "Суть Веры" заявляет о том, что их обстреляли миномёты?

— Чтобы объяснить почему они сами стреляли и обосновать нападение на остров, когда их прижмут в угол доказательствами. Лата, я противник насилия и далёк от военных дел, но я знаком с психологией океанийцев — рисуемая картина просто невероятна, даже просто с точки зрения здравого смысла картина океанийской агрессии кажется просто безумной.

— Почему?

— Зачем обстреливать остров из миномётов, бомбить лёгкими беспилотниками, а затем штурмовой авиацией? Если им так легко изготовить фальшивки, то достаточно закончить всё о удар был бы внезапным и сокрушительным. Всё было бы кончено в течение одной-двух минут. Вместо этого они теряют кучу времени и несут бессмысленные потери. Океанийцы сообщают, что ими потеряно более двух десятков беспилотников, повреждён и совершил вынужденную посадку тяжёлый патрульный самолёт, тяжело ранен один из мужчин сил самообороны.

— Старшой, останови! — неожиданно выкрикнул Ромка и вскочил на ноги, — братва, я понял, что было в последнем катере, который ушёл!

— Мобильный командный пункт, — пожал плечами Старший. — Зачем орать-то?

— А вот и нет! Командный пункт был на катере РЭБ, а на этом были миномёты! Наши миномёты, океанийские, с нашим боекомплектом! — с жаром выпалил Ромка, — Понимаете, когда нас бы перебили, а из этих миномётов расстреляли бы свой остров! При удаче захватили бы кого-то живым из нас и пытками или наркотиком хотели заставить признаться в том, что это мы стреляли. А потом наши трупы бы ещё и разложили около миномётов...

— Так с их острова их бы мигом накрыли, — хмыкнул Старший, — они ж уже пристрелялись.

— А хрен там, — ответил Ромка, — корректировка-то в их руках! Тут же бы начали мазать. А потом улики, типа вот они, а расхождения по времени закрыли бы заполошными визгом в головизоре.

— Так вот почему они поначалу говорили о каком-то обстреле! — громко сказал Дымов. — Ромка, звони скорее в КОБ! Не знаю, догадались ли наши, но это надо сказать обязательно. Что там с этим катером, где он? Ушёл?

— Нет, — покачала головой Вадик, — его потопил наш штурмовик.

Вызов, — Добрый вечер, это Слай-14?

— Да, здравствуйте.

Серия кодов распознавания. Голос пожилого мужчины, судя по слэнгу, бывшего лётчика, — Я Округ-Воздушное, это Вы ответственный за авиосообщение в Вашей общине?

— Н-ну, как самый квалифицированный, должно быть я...

— Отлично, примите "лапоть" на воду подхватить покоцанную птичку. Поцарапанный "пингвин" у Вас, как заклеили, осложнений нет?

— Примем "лапоть", у "пингвина" две царапины в руку и корпус, заклеили успешно. Когда?

— Подлётное двадцать минут. Мигните жёлтым для гарантии. "Пингвину" грузиться в "лапоть" для общей починки на базу. Птичку залечат, парню к закату не очковать выйти на периметр.

— Слай-14 принял, готов принять через двадцать минут.

Всё было понятно для тех, кто летал хотя бы год, — военный дежурный по координации воздушного сообщения округа попросил визуальной помощи (лазерной подсветки) для приводнения тяжёлого грузового экраноплана (на военном слэнге "лаптя") чтобы эвакуировать повреждённый патрульник. Ещё он спрашивал нет ли осложнений у Вадика, которого тоже эвакуируют на базу. К следующему вечеру самолёт будет починен и Вадику, возможно, придётся отправиться завтра вечером в патрульный вылет, несмотря на наличие лёгких ранений.

Ничего себе. Посылать тяжёлый экраноплан для эвакуации самолёта очень дорого, а со своей территории обычно не имеет смысла, тут два-три дня хода для ремсудно. Если патрульных, даже легко раненых, готовы забрать подчистую авиацией, значит дело серьёзно. "Пингвин" уже успел накатить несколько стопок, рассчитывая на приятный отдых и внезапный отпуск. Не сложится у Вадика сегодня с любовными приключениями. По крайней мере, здесь. Вадик, уже получивший вызов, делился с окружающими. Все, кроме Старшего, были явно разочарованы.

— Давайте посмотрим, что там этот Гупта говорит, пока "блин" не прилетел, — предложил он.

— Ну, если считать, что это агрессивные пираты, то ничего удивительного, — говорила ведущая Рамакришнан. Просто правая рука не уверена, что делает левая. Приказали нападать, вот они и нападают ...

— Давайте определимся кто такие океанийские социалисты — агрессивные идиоты или классные организаторы, способные выверить свои действия до секунды, — улыбнулся доктор Гупта.

— Океанийцев начали обвинять в том, что они сами обстреляли свой остров с корабля, чтобы потом развязать агрессию. Что Вы думаете по поводу таких обвинений?

— На такие вопросы должно отвечать следствие. Если обстрел был, то должно быть множество улик — чем именно обстреливали, откуда, при современных методах экспертизы определить несложно. Но никто этого делать не собирается, зато постоянно и громко повторяются обвинения. Что я ещё могу сказать? Я не могу представить в Океании солдата или офицера, которые выполнят такой приказ. Обстрелявший свою территорию офицер или генерал будет немедленно арестован и казнён по приказу Совета Чести и Права.

— Но ничего принципиально невозможного в этом нет, люди везде люди, не так ли?

— Как Вам, сказать, Лата, представьте, что некто расскажет нам, как он, проезжая по дороге в Халифате видел на обочине местных мусульман, жарящих поросёнка, распивающих вино, а их жёны сидели рядом, одетые в бикини. Теоретически нет ничего в этом невозможного, но наверняка можно утверждать, что рассказчик говорит неправду.

— Но если правительство отдало приказ захватить, чужой остров...

— Вы можете представить, что где-нибудь в Швеции офицер отдаст приказ солдатам: "Ребята, расстреляйте-ка вот этот поезд с немцами! Золотые вещи с трупов сложите вон в ту сумку..."

— Нет, это абсурд. Я думаю, солдаты и младшие чины его сами арестуют.

— Конечно. Правительство Океанийского Союза в принципе не может принять решение в стиле "а захватите этот остров" точно также как министр обороны Швеции не может принять решение начать войну или расстрелять поезд.

— Но мировая общественность полагает...

— Люди экстраполируют действия своего правительства, которые действительно может так поступить. Ну и естественно, они повторяют пропагандистские штампы. Я не вижу никаких мотивов для океанийцев чтобы они стали захватывать крохотные островки.

— Океанийских социалистов обвиняют в том, что они начали войну за расширение территории, потому что их крохотная суша перенаселена и у них просто нет выбора. Как Вам такой мотив?

— Нападать на кого-то для захвата территории категорически противоречит их понятиям о справедливости. Я не идеализирую их, они вполне способны напасть, как и любое другое устойчивое человеческое сообщество, если вопрос идёт о жизни и смерти, но они сделают всё возможное и невозможное, чтобы найти другой выход. Это не просто государственная доктрина, это основа национальной психологии и нравственности.

— А какой может быть выход? Ведь если земли где-то нет, то её там... нет! — засмеялась ведущая.

— Есть немало решений, например, плавучие и подводные поселения, аренда земли у других государств, в самом крайнем случае они могли бы отправить лишнее население в Россию, куда их давно зовут. Кроме того, есть космос, но пока не будем об этом. Самое главное сейчас, что новые технологии позволяют создавать землю там, где её нет и они обладают этими технологиями.

— Вы имеете в виду растущие острова?

— В первую очередь они. После долгих усилий океанийским социалистам удалось создать растоботы и теперь можно производить острова и другие морские постройки чрезвычайно дёшево и в огромных количествах. Зачем захватывать клочок суши, не имеющий ни малейшего стратегического значения, пригодный для жизни, максимум трёх тысяч человек, если через десять лет можно вырастить сотни и тысячи таких островов?

— Но насколько я поняла, выращивать острова можно только на небольшой глубине?

— Да, пока это до 50 м, но скоро доведут глубину до 100-150 м и даже намного глубже при световодном освещении.

— Но Океанийский Союз находится, в основном, в Тихом океане, она посмотрела куда-то, где средняя глубина — 4 километра.

— Верно, это сильно ограничивает возможности, но есть ещё одна технология, которая дополняет биотехнологическую.

— Искусственные вулканы?

— Они самые. Пока рабочая глубина — 4 км. Два экспериментальных острова уже построены на глубине 2,5 км, идут работы для закладки зарядов для следующих шести островов на 4 км.

— Но эксперты утверждают, что это чрезвычайно опасно?

— Тут надо определить для кого именно опасно. Для крупнейший мировых корпораций и ряда влиятельных международных структур да, это действительно опасно. Только вот эти технологии недавно спасли миллионы людей.

— Я не понимаю Вас, доктор, каким образом термоядерные взрывы могли спасти столько людей?

— Два десятка подземных термоядерных взрывов в рассчитанных точках рассеяли деформационное напряжение плит земной коры в этом районе Тихого Океана, спровоцировав несколько десятков слабых толчков. Созданные взрывами два магмоотвода сбросили давление, создав небольшие острова. Это предотвратило катастрофическое землятресение, которое было готово случиться в ближайший год-два с мощнейшим цунами и извержением двух-трёх подводных вулканов. В зоне катастрофы оказывалось несколько сот миллионов человек. Потенциальные жертвы оценивались от 800 тысяч до 5 миллионов человек. Да, океанийцы спасали, в первую очередь, себя — их территория оказывалась бы в эпицентре, но досталось бы всем.

— Несколько лет назад везде говорили о неизбежной катастрофе, международные организации начали сбор огромных средств для смягчения последствий...

— А тут Океанийский Союз так их обломал, вообще предотвратив катастрофу. На ней должны были быть "освоены" сотни миллиардов североамериканских долларов — хитро улыбнулся Гупта.

— Но почему о таком успехе не говорят? — возмутилась Лата, — ведь это потрясающе — впервые в истории предотвращено землятресение...

— Если бы только молчать! Их тут же обвинили в нарушении международных законов о ядерных взрывах и создании экологически опасной обстановки. Была устроена настоящая вакханалия, а о предотвращении катастрофы и спасении жизней миллионов людей тут же было забыто.

— Как это низко...

— Скажу больше, за проведение этих взрывов с Океании затребовали чудовищных штрафов в международные фонды, после суда в Гааге, как полагается.

— Да, я помню это было пару лет назад, когда был большой шум по поводу того, что океанийцы отказываются платить штрафы по приговору международного суда.

— Да. Пытались ограбить Океанийский Союз, в смысле арестовать имущество, уже приняли решение задерживать их суда, но получили недвусмысленное предупреждение о применении термоядерного оружия. Опять были пляски с бубнами на тему пиратов...

— Скажите, доктор, неужели они правда применят ядерное оружие в ответ на захват одного судна?

— Правда. Даже на захват одного человека.

— Правительство на это пойдёт?

— Если не пойдёт тут же перестанет быть правительством. Это решает не правительство, а СЧП. Если СЧП откажется выполнять свои обязанности, это приравнивается к измене.

— Сурово... Кстати, а какие действительно получились экологические последствия от этих взрывов?

— Никаких доказательств особой экологической опасности термоядерных взрывов в толще земной коре так никто и не предоставил.

— Но это же океан, вода...

— "Хлынет в раскалённые недра Земли и земная кора взорвётся как паровой котёл?" — засмеялся Гупта.

— А что здесь смешного?

— Давление магмы в мантии под океанической корой в активной зоне намного больше давления воды, именно поэтому всю историю Земли успешно извергаются подводные вулканы, а не вода заливается в раскалённые недра. Над вытекающей магмой образуется паровая подушка, которая резко ограничивает доступ океанской воды. Кстати, после взрывов в нескольких вспомогательных стволах, которые несколько не доходили до магмы, туда действительно хлынула вода. Она проникала в мириады трещин, испарялась, разрывая породу, а микроколебания от этих микроразрывов сбрасывали напряжение земной коры. Через некоторое время стволы шахт, прожжённые термоядерными взрывами, обрушились, не причинив никому никакого вреда и львиная доля радиоактивных материалов была похоронена под несколькими километрами земной коры и воды. Так что люди, способные к таким проектам, знают свойства воды лучше странных граждан, которые выдают себя за специалистов по экологии.

— Доктор, неужели ревность к создателям технологии вызвало такую бурную реакцию?

— Тут несколько большее, Лата. Это не просто создание каким-то государством с окраины новой технологии. Это первая технология, которую специалисты считают открывшей новое индустриально-техническое поколение. Появление растоботов считают второй такой технологией. Лично я полагаю, что правильнее отсчитывать это время с появления Нейросети, именно благодаря ей всё это и появилось.

— Простите доктор, у нас небольшой развлекательный сетевой канал и большинство наших зрителей вряд ли понимают тонкости индустриальных поколений.

— Это очень просто, индустриальное поколение или индустриальный этап — всего лишь принципиально новый уровень в техническом развитии, но он очень сильно меняет общество. Доиндустриальная эпоха длилась много тысячелетий пока человек использовал только силу своих мышц и мышц домашних животных, не считая очень ограниченного использования энергии ветра и воды. Всё это привязывала людей к строго определённому ареалу расселения — вдоль берегов рек или морей. Кораблём можно было перевезти относительно большие объёмы грузов, но уже вглубь суши доставить их было несравненно сложнее. Производить большие объёмы продукции было невозможно не только из-за недостатка энергии, но и из-за невозможности доставить большие необходимые объёмы сырья и продукции. Доменная печь появились в 14 века, но использовать её производственный потенциал не было возможности. Почти вся доступная для использования энергия получалась из сельского хозяйства, превращаясь в энергию в организме человека и животных. Мышцы кузнеца, рыцаря, ломовой лошади и боевого слона приводились в движение продуктом, который производил крестьянин. Основой всего была сельскохозяйственная земля, кто контролировал этот ресурс, тот и управлял обществом.

— Это понятно, а дальше?

— Индустриальная эпоха началась примерно с конца 18 века с изобретением и внедрением парового двигателя. Появилась возможность использовать энергии топлива для производства кинетической энергии. Началась первая массовая механизация — паровой ременной привод на заводах. Появились железная дорога и пароход, они позволили производить перевозить невиданные раньше объёмы грузов точно в срок, независимо от ветра и течения. Всё это потребовало нового способа коммуникации, поэтому появился электрический телеграф, в середине 19 века прокладывается трансатлантический телеграфный кабель.

— То есть первый индустриальный уровень — это энергия пара?

— Это только основополагающая технология. Новый уровень индустриального развития — это принципиально новый источник энергии, принципиально новый способ коммуникации, принципиально новый способ передачи информации, принципиально новый транспорт, совершенно новое оружие, не говоря уже о новых отраслях производства.

— Ппервое индустриальное поколение — энергия пара, появление электричества, получается, что основные стратегические материалы — железо и каменный уголь. Ну то есть то, из чего делаются железные дороги и пароходы.

— Вы очень быстро схватываете суть, Лата! Продолжайте дальше!

— Думаю, что должно быть быстрое развитие науки о материалах, если строят железные дороги, то нужны мосты, а значит это инженерия и механика. Если металла стало много, попробовали с железом, попробуют с чем-то ещё, значит начнёт развиваться химия и металлургия.

— Отлично! Действительно начинается стремительное развитие химии. Появляется первая систематизация химических знаний с огромным потенциалом — таблица Менделеева, появляется основа химии — кислотно-основная теория Аррениуса. Начинается нефтехимия и синтетические удобрения. Это дало возможность кардинального роста урожайности, значит можно было освободить от производства продовольствия больше рабочих рук для промышленности, науки и образования. В результате развития химии изобретается уже забытая серебряная фотография, становится принципиально новым видом искусства. Газеты печатают фотографии с места событий, книги заполняются фотографиями, а не дорогими рисованными гравюрами. Происходит стремительное развитие образования, научных пособий, науки и техники. Появляется первое промышленное взрывчатое вещество — нитроглицерин, а затем динамит, изобретается бездымный порох, унитарный патрон, дешёвое и мощное массовое оружие. Парнишка с рабочих окраин со скорострельной винтовкой с успехом противостоит потомственному дворянину-кавалеристу. Железные дороги и пароходы перебрасывают войска быстрее любых конных маршей. Ещё один новый тип транспорта — трубопроводы. Это эпоха газового освещения. Появляется электрическое освещение, но оно реализует свой потенциал только в следующем поколении. В конце жизни индустриально-технического поколения появляются новые технологии следущего поколения, которые становятся лидирующими после переходного этапа. Новый вид передачи информации — это не только фотография, но и фонограф. Люди могут записать голос любимого певца на пластинку и слушать хоть через сто лет. Появляется телефон, который может реализовать свой потенциал только в следующем поколении. Второй этап индустриального периода начинается примерно в 80-е годы 19 века.

— И что там главное? Двигатель внутреннего сгорания, который позволяет создать эффективын самолёты и автомобили новое средство коммуникации — радио. Важнейшим источником энергии становятся электростанции. Как Вы думаете, что тогда становится главным ресурсом?

— Ну это просто: если рулит двигатель внутреннего сгорания, то ключевой ресурс — нефть, но везде электростанции, значит нужны провода, а значит важнейшим ресурсом будет медь, алюминий или вроде того, а также всё, что их обеспечивает.

— Совершенно верно! Стремительно развивается цветная металлургия, цветные металлы становятся важнейшим стратегическим ресурсом. С развитием двигателя внутреннего сгорания на первый план в качестве тягловой силы выходят трактора можно использовать недоступные раньше земли и резко повысить производительность труда. Пахотная земля окончательно теряет своё значение в качестве ресурса номер один. На первый план выходит индустрия. Происходят крупнейшие открытия в биологии, появляется теория развития видов Дарвина. Развивается научный метод. Ивановский доказывает существование вирусов, которые пока нельзя увидеть, и наука действительно их обнаруживает полвека спустя. Формируются основы современной медицины. Открытие сульфаниламидов и антибиотиков выводит медицину на принципиально иной уровень. Появился новый виды искусства — кинематограф, изобретено телевидение и магнитная запись, но их потенциал будет реализован только в следующем поколении.

— А третье поколение? Тут тоже должна быть связка энергия-транспорт-технология-коммуникации?

— Энергетика — это ядерная энергия, новый транспорт — это ракетные технологии и выход в космос, технология — это электроника, есть станки с числовым программным управлением и автоматизация, появление компьютеров, которая совершает революций в автоматизации умственных задач, а новые способы коммуникации — телевидение, магнитофон и только что появившиеся компьютерные сети. Изобретен лазер и лазерная голография, потенциал которой будет реализован только в следующем поколении. Появились ракетно-ядерное оружие, спутниковая телекоммуникация, радары, жидкокристаллические дисплеи сделали возможным появление принципиально нового явления — мобильной электроники, созданы небольшие цифровые носители информации — магнитные дискеты и компакт-диски. Появилась возможность переносить буквально в кармане огромное количество информации. Появились, компьютерные виды искусства. Происходит революция в биологии — открытие ДНК и способа кодирования жизни, потенциал этого будет раскрываться только в следующих поколениях. В конце третьего индустриального этапа появляются сотовые телефоны и массовые компьютерные сети, оптические волоконные сети. Появляется глобальное коммуникационное пространство.

— Получается, что индустриальное поколение занимает где-то 70-80 лет?

— Примерно так. Четвёртый этап, в котором мы находимся сейчас — это компьютерные сети и интегрированные системы управления, головидение, единое информационное пространство, роботизация и совершенно новый этап — добавляющие технологиии, из которых наиболее известна стереопечать, которая на самом деле просто название группы внешне похожих технологий. Происходит незаметная революция в энергетике — распределённо-сетевая энергетика, объединяющая множество различных слабых источников — солнечной энергии, ветра, приливов, геотермальной энергии. Новые виды транспорта такие как скоростные капсулы. Начинается генная модификация существующих и конструирование новых живых организмов. И вот тут начинается самое интересное — прогресс начинает активно тормозиться элитой, потому что он начинает угрожать её безраздельной власти. Четвёртый этап так и остался незавершённым. Малая авиация, скоростной водный транспорт, сетевые образовательные технологии, сетевая наука и ряд других технологий искусственно замораживаются почти везде на планете.

— Я поняла, что Вы имеете в виду, доктор! Эти технологии не остановились и продолжают развитие в Океании и поэтому Океания представляет собой опасность для тех, кто специально тормозит прогресс! То есть океанийские социалисты полностью перешли на четвёртый уровень, тогда как все остановились на полдороги?

— Прекрасно, Лата! Вы всё правильно поняли! Всё ещё интереснее — они сейчас переходят к пятому индустриальному уровню. Появились планетарные технологии. Это орбитальные элетростанции, передающие энергию на Землю, растоботы, технологии создания новых островов, они же — термоядерные двигатели Жукова, способные перемещать астероиды. На очереди создание принципиально нового вида транспорта — космических лифтов, космических катеров и так далее. Это наше завтра. Появился новый вид технологии — социальная инженерия. Если примитивные идеи конструирования общества времён раннего социализма — это шаманство, опыт Советского Союза — начало алхимии, то сейчас можно говорить о появлении социальной науки. Это общество и человек, целенаправленно создающие себя такими, какими они считают это нужным.

— Если мы вернёмся к нашему тихоокеанскому кризису. То есть цивилизованный мир опасается появления новой сверхдержавы и принимает меры, чтобы остановить конкурента, пока он ещё не набрал силы?

— Примерно так, но тут речь идёт скорее не о классической сверхдержаве. Например, Россия с определёнными оговорками может считаться сверхдержавой. Здесь несколько другое. Это своего рода сетевое государство с принципиально другой моделью. Его появление прозевали из-за мирового кризиса, уничтожить его военной силой не удалось, что показала война за независимость, благостные предположения, что оно распадётся само по себе, не подтвердились.

— А это предполагали?

— Западные аналитики полагали, что огромную проблему создаст нехватка твёрдой земли и колоссальные ресурсы будут уходить на создание новых островов. Также ожидали, что через несколько десятков лет произойдёт трансформация правящей верхушки, как это было с СССР к концу 20 века и страна просто будет сдана своей элитой. Они просчитались примерно также, как их коллеги в 30-х годах 20 века, которые доказывали рассчётами, что СССР сможет создать современную индустриальную экономику только к середине 50-х годов, а она была создана к концу 30-х, примерно за десять лет. Когда западные элиты осознали степень просчёта, они начали действовать, что мы наблюдаем с сейчас.

— О них долгие годы не было ничего слышно...

— Неудивительно, для современного человека, живущего по стандартам "цивилизованного мира" если что-то не показывают по головидению и на главных сетевых площадках — того не существует.

— Могли бы Вы рассказать зрителям, откуда эти странные люди вообще взялись?

— Несколько десятков лет назад небольшая община социал-технократического направления купила у несуществующего уже тихоокеанского микрогосударства бесплодный островок и создала из него своё мини-государство. Вскоре к ней присоединились другие общины близкого типа.

— А как они назывались?

— Устоявшегося названия нет. Кто-то называл себя социал-технократы, кто-то сторонниками идей креасоца — "творческого социализма", кто-то техносоциалистами,кто-то последователями инфосоца, развитием идей которого является так называемая "Нейросеть" а кто-то вообще никак.

— Но как у них получилось и кто им разрешил?

— Знаменитая коррупция третьего мира вместе с мировой бюрократической системой. За небольшие взятки они стали гражданами микрогосударства, купили островок, а затем объявили о праве на независимость. Опять же за смешные деньги президент признал независимость этого бесплодного клочка суши. С его точки зрения, купившие были просто идиотами. Забавно, но чиновники из Организации Объединённых Наций провели это решение. Были тут замешаны взятки, тупость бюрократов или просто стечение обстоятельств — не знаю. Тогда был мировой кризис и всем было не до возни каких-то муравьёв на задворках планеты.

— То есть это и есть Остров? Он же довольно большой, разве нет?

— Да, это он, только его, так сказать, достроили.

— А откуда взялись эти люди?

— По большей части это выходцы из России, точнее, выходцы из СССР и их потомки. Тогда Россия распалась на несколько территорий, жить было трудно и опасно, а память о довольно успешном эксперименте создания планового общества была ещё сильна.

— Так вот откуда у них идеи социализма то есть они пытаются возродить Советский Союз?!

— Нет, не пытаются. И мировую справедливость установить тоже не стремятся. Они занимаются своими делами — строят максимально возможную оптимальную жизнь, формируют реальность, общество и самих себя на основе науки и здравого смысла. Свои интересы и интересы своих друзей они отстаивают очень жёстко. Их социализм очень сильно отличается от парарелигиозного социализма СССР, который пытался подогнать реальность под фантазии Маркса о пролетариате и отмене частной собственности. В свою очередь идеи Маркса — это конспект идей идеалистического гуманизма времён Просвещения. Но в целом, естественно, они используют исторический опыт СССР и относятся к нему с глубоким уважением.

— Но территория влияния этих, как Вы говорите, чуть ли не сторонников буддистского недеяния, почему-то постоянно увеличивается, не так ли?

— Люди определённого склада находят их путь привлекательным, что в этом удивительного?

— Как к ним отнеслись соседи?

— Эта культура вообще старается ни с кем не ссориться. Несколько десятков лет все были заняты своими делами, океанийцы строили новую индустрию, стараясь не высовываться. Их граждане часто бывали гражданами и других государств. Процветала удалённая работа через Мировую Сеть, которая тогда называлась Интернетом, туризм, новые стереотехнологии, морские технологии, сформировалась сетевая наука. Понемногу они скупали территории у окрестных нищих государств, хотя как сказать территории — в лучшем случае бесплодные островки, а обычно — вообще участки мели и рифов. Там строились новые острова. К тому времени через заброшенный раньше регион стало проходить ряд морских путей и там активизировались пираты. Появились крупные пиратские гнёзда на малонаселённых заболоченных островах, полупогружённых атоллах и прибержной зоне. Занимались обычным пиратским делом — захватом судов, заложников для выкупа, грабежом, торговлей человеческими органами и рабами для нелегального производства и рабынями для подпольных или полуподпольных публичных домов.

— А мировое сообщество? Оно боролось с пиратством?

— Как обычно. Лицемерно и беспомощно — играли в демократию и права человека, поощряя бандитов, а время от времени частные военные компании устраивали местный геноцид, который прогрессивное человечество не замечало в упор. Пиратство до опеределённой степени было выгодно ряду корпораций — повышенные страховки, борьба с конкурентами, теневой бизнес и так далее. Когда пираты зарывались, ЧВК устраивали тотальные зачистки, но потом пираты всё равно возрождались — в тех гнилых местах было слишком дорого строить военные базы и место уничтоженных пиратских деревень через несколько лет занимали новые.

— А кто были пираты по национальности?

— Как обычно, дети разных народов: малайцы, китайцы, полинезийцы, латиносы и так далее. Пиратские сети, использующие современные технологии, разрастались очень быстро. В период мегакризиса они расплодились как крысы.

— Даже не слышала про пиратов в тех краях...Изредко что-то сообщают, но это обычные мелкие банды...

— После произошедшего про них действительно больше не слышно.

— Так что случилось?

— Океанийских социалистов пираты долго не трогали — у них брать особо было нечего и в случае чего они очень сильно кусались в ответ, да и сильно уважали их местные по ряду причин. Наступил момент, когда один из крупных пиратских кланов решил показать, кто в тех местах настоящий хозяин. На катамаран океанийских социалистов напали, четверых мужчин и двух женщин убили, оставшихся в живых троих женщин подвергли массовому изнасилованию и потребовали за них выкуп, обещая в противном случае продать в подпольный бордель.

— Очень печальная история, а что океанийские социалисты?

— Они захватили нескольких пиратов и допросили их, так сказать, не стесняясь в средствах, чтобы выяснить ситуацию.

— И что случилось с захваченными пиратами?

— После жёсткого допроса их казнили, а через несколько дней близкие родственники пиратских лидеров, которые жили в одном из городков, контролировавшихся малайской мафией, были захвачены прообразом тех сил, которые сейчас называются океанийским спецназом.

— А дальше?

— Для завязания разговора шестерых родственников обезглавили перед видеокамерой, а головы отправили пиратам. Каждый час обезглавливали по очередному родственнику, пока пираты не согласились на обмен заложников.

— Господи, какой кошмар...

— Я совершенно согласен с Вами в эмоциональной оценке, но иные меры в тех условиях и с тем контингентом были недейственными.

— А выкупить заложниц и потом заявить в международный суд...

— Тогда заложников будут захватывать снова и снова, а суд и пираты, извините, это даже не смешно. Тут же это прекратилось раз и навсегда.

— Неужели те самые пираты не стали мстить?

— Не стали.

— Почему?

— Они умерли. Через несколько суток ночью по пиратским поселениям беспилотники нанесли массированный удар химическим оружием нового поколения. Не выжил никто.

— Доктор Гупта, но это же ужасно... Химическое оружие... это антигуманно.

— Для них океанийцев нет понятий "гуманное" и "негуманное" оружие, для них существует лишь оружие эффективное и неэффективное. А так любое оружие, предназначенное для убийства человека антигуманно по определению.

— А откуда у них взялось химическое оружие?

— По официальной версии они его сделали. Там было достаточно квалифицированных специалистов. Но ходят слухи, что химическое оружие было предоставлено для полевых испытаний их тогдашними партнёрами. Есть и другие слухи, что применялось как океанийские яды, так и разработки их партнёров. Говорят, что океанийское оружие показало более высокую эффективность. Но это слухи и личные разговоры, достоверная информация пока закрыта. В чём можно не сомневаться, что произошло пересечение интересов одних из элитных групп "хозяев мира" и океанийских социалистов и имели место соответствующие договорённости к выгоде обеих сторон.

— А что было с атоллами и болотами?

— После тотальной зачистки туда выпустили генетически модифицированных насекомых, который сожрали все заросли. Когда пища закончилась, насекомые вымерли сами собой, но на всякий случай в них было встроено несколько генов, из-за которых их можно было легко уничтожить неядовитыми для других существ веществами. Потом на атолл привезли несколько коренных аборигенов-беженцев, группу океанийцев объявили освободителями и дали гражданство в качестве благодарности. После чего последовало свободное волеизъявление народа и объявление независимости, тут же признанное королём и мировым сообществом. Можно не сомневаться, что это плата за выполненную работу по соглашению.

— А что местная мафия?

— Местная мафия объявила океанийцам войну на уничтожение. Для мафии эта война закончилась не очень удачно. Если быть более точным, то очень неудачно.

— То есть их всех убили?

— Беспощадность и мастштаб расправы потрясла даже видавших всякое малайских пиратов.

— О каких масштабах шла речь?

— Количество жертв среди оппонентов океанийских социалистов оценивается от нескольких десятков до нескольких сот тысяч человек. Массово применялись новые виды оружия.

— Какой ужас! Я об этом ничего не слышала... А международные организации, что они...

— Они смотрели в другую сторону и ничего не видели. Так всегда бывает, когда нужно очень влиятельным людям. Те, кто в курсе, дают понять, что это была другая часть соглашения. Бесконтрольные бандитские кланы в том районе оказались ненужной мешала весьма серьёзным на нашей планете структурам. Океанийцы показали себя очень рассчётливыми политиками — они не просто уничтожили врагов, но и получили за это плату от других потенциальных врагов.

— А что случилось с остальными пиратскими кланами?

— Пиратство в регионе было подрезано под корень. Мелкие банды встречаются до сих пор, но новых пиратских империях не говорят даже в шутку. С кланами, которые не поняли, что их ждёт, поступили таким же образом, как я только что рассказал, большая часть бежала в другие регионы, а часть отказалась от бандитизма и сейчас это граждане Океанийской Республики. В основном, это полинезийские племена, которые вынудили заниматься пиратством более сильные структуры.

— А как у них насчёт пиратства?

— Это самые беспощадные охотники на пиратов. Мужчины у них традиционно служат в морском патруле, убить пирата для них — предмет гордости.

— А что сказали, ммм... влиятельные партнёры океанийцев?

— Они были чрезвычайно довольны эффективностью и впечатлены их умением решать спорные вопросы. Больше тридцати лет между океанийцами и корпорацией, в зону влияния которой входил регион, существовали весьма тёплые партнёрские отношения. Транспортные пути в том регионе стали совершенно безопасны. Океанийцы досконально выполняли свои обязательства, являясь, по сути, ЧВК региона. Несколько раз их пытались привлечь за очень привлекательную компенсацию для выполнения всяких деликатных операций, но неизменно получали вежливый отказ.

— А почему они поссорились?

— По не совсем понятным причинам, океанийским техносоциалистам сделали категорически не подходящее предложение, от которого, как ожидали сделавшие, невозможно было отказаться. Но океанийцы всё-таки отказались.

— Извините, доктор Гупта, как-то не очень понятно...

— Суперкорпорации и структуры полагающие себя, скажем так, глобальным правительством, рассматривают всех как своих вассалов, имеющих право на существование только когда они выполняют приказы господина. От океанийцев внезапно потребовали внешнего контроля над ключевыми структурами их общества и отказа от суверенитета — доступа в их территориальные воды и права на использование ресурсов. Никто даже не мог предположить, что крохотное государство с ничтожной территорией суши и населением пару миллионов человек, способно отказать "хозяевам мира".

— И что произошло...

— Хозяева мира не прощают непокорности. На океанийцев поэтапно натравили соседей. Первыми были небольшие островные государства. Даже они многократно превосходили Остров в численности.

— А где эти государства сейчас?

— Они больше не существуют.

— Это была Война за Независимость, как они её там у себя называют?

— Это было начало Войны за Независимость, которая с небольшими перерывами длилась несколько десятков лет. Результаты все знают: Океанийская Республика вот она, собранная заново Россия вот она и космические Поселения тоже вот они.

— Про эту войну почему-то почти ничего неизвестно. Правда ли, что применялось ядерное оружие и другие виды оружия массового поражения?

— Это правда. Попытка применить оружие массового уничтожения и вообще нападения на океанийских социалистов привела к очень серьёзным последствиям, о которых сейчас не принято даже упоминать, не то что рассказывать.

— Это было несколько десятков лет назад и сейчас вокруг случившегося крутится очень много домыслов и мифов. Однако, доктор, если провести аналогию между случившимся тогда и сегодня... как Вы думаете, а что произойдёт с сектантами...

— Если они не остановят эскалацию, думаю, их уничтожат как когда-то пиратов. Подчеркну, это лично моё мнение.

Дымов резко встал: — Всё, давайте заканчиваем, "лапоть" прибывает. На горизонте показались бортовые огни огромного экраноплана.

— -

Тропическое солнце высунулось из океана, с другой стороны неба всё ещё видна выцветшая Луна. Ребята прощались с остающимися, стоя по колено в воде у саниного самолёта. Мобилизация. В точках пересечения он должен был сбросить Ромку, Герку и Мишаню.После этого он должен прибыть в пункт с указанными координатами, там его заберёт гиперзвуковик и доставит на базу.

Ночью произошёл массовый захват заложников. Хорошо вооружённые люди, называющие себя сторонниками секты "Джохар Аль Иман" атаковали почти не охраняемые находящиеся вне территории Океанийского Союза плавающие острова, корабли и другие объекты. Это обошлось им недёшево, атакующие понесли тяжёлые потери. По предварительным данным с нашей стороны погибли несколько сот человек. Списки погибших и захваченных составляются. Террористами захвачено свыше пяти тысяч человек. Нам выдвинут ультиматум об освобождении захваченного островка и выдачи виновных в его захвате шариатскому суду. Океанийский Союз объявил частичную мобилизацию, все силовые структуры находятся в готовности номер один.

Только что сообщили о временном переходе власти к Совету Обороны. Нынешний Предсовмина выбран на роль зампредседателя. Союз Космических Поселений уже заявил о готовности выполнения союзнических обязательств перед Океанийской Республикой в полной мере и готовности к применению всех имеющихся средств для защиты союзника и возмездия агрессору.

— Дымыч ты это, поосторожнее на высоте. Если раны откроются, потечёт ручьём. Перепад давления и всё такое, — чмокнула его в щёку Ия. Саня кивнул, — высотный костюм же будет.

— Ребят, мы будем штурмовать? — спросила Света.

— Конечно, — ответил Саня. Все приняли как совершенно естественное, что Света сказала "мы".

— Давайте, не подведите там, ну и на рожон не лезьте, — обнял всех по очереди Старший. Он пока оставался в резерве.

Было видно, что у них Ией всё закончилось. Что там говорить, закончилось и всё.

Ия тоже получила мобпредписание, но ей было удобно — никуда спешить не надо. Вечером на их островке начнёт разворачиваться полевой госпиталь. Военные предложили Свете эвакуироваться, она же не гражданка, но она осталась помогать. Её спросили, хорошо ли она представляет работу в полевом госпитале, когда пойдут сотни раненых. Сортировка. Лёгкие, средние, тяжёлые, безнадёжные... Света сказала, что остаётся.

Прощание, последние ничего не значащие слова, потому что главное в такие моменты говорится не в словах, а в том, как они сказаны.

Света с Сашей, обнявшись, что-то шептали друг другу. Лика прощалась с Ромкой, стараясь не заплакать. Таня обнимала улетающих.

— В машину! Пора! — приказал Дымов. Как пилот, он теперь старший и отвечает за доставку личного состава. Ия отошла в сторону, разговаривая с кем-то по Сети. Экстренная связь.

Дисциплинированный Мишка уже уселся на сиденье, Герка с Ромкой шутливо пропускали друг друга вперёд, Саня готовился запускать мотор, как подбежала Ия. — Ребят, — тихо сказала она, — Ник только что умер... Эля села прямо в волны, ноги подогнулись. Всего три минуты было, чтобы подбежать к ней, обнять, сказать, что мы все рядом. Хотя слова тут непонятно зачем. Дымов подумал, что можно сказать в такой момент мужику, но он так до сих пор не мог понять, что в таких случаях говорить женщине. Три минуты. Потом — взлёт.

Оставшиеся смотрели на самолёт, пока он не скрылся за горизонтом.

Остров в небе. Двадцать лет назад. Земля, Тихий океан.

До пересечения их курса с гидропланами мобилизационных групп оставалось минут двадцать. Военные специальности: Ромка — ПВО, Герка — подводные аппараты, Мишка — авиакорректировка и дроны и Саня — гиперзвуковая авиация. Если освобождать заложников на море, то зачем Мишка с Геркой, понятно. Но у сектантов или тех, кто себя за них выдаёт, не то что авиации, даже ударных дронов вроде нет. Значит, возможно столкновение с очень серьёзным противником. Шансы на выживание у гиперов на порядок меньше, чем в аэромобильных войсках и в два-три раза меньше, чем в спецназе. Хотя, если начнётся всеобщее рубилово, не всё ли равно? Все молчали, говорить не хотелось. Ник...

Они были уже в пути, когда пришло сообщение — на их островок утром срочно приезжает комиссия из представителя КОБ, председателя райсовета и члена областного СЧП. Это значило одно — у них забирают их остров. Понятно, что компенсация будет хорошей. Но разве дело в этом? На душе было тошно, но думать об этом лучше потом. Сейчас вон какие дела. Саня глянул в зеркальце на товарищей, сейчас они расстанутся, кто знает, увидятся ли вообще.

Мишка молча смотрел в иллюминатор. Его можно было без грима снимать в фильме в роли нескладного учёного-романтика. В профиль он напоминал огромную флегматичную мышь, поэтому друзья часто звали его "Мышаня." Он никогда не сердился, а только улыбался, хотя ссориться с ним всерьёз не стоило — Мышаня был очень сильным и здорово стелял, хотя и казался неуклюжим лопухом. Не особо практичный по жизни, он обычно молчал, думая о чём-то возвышенном. Евреев нередко считают рассчётливыми циничными хитрецами, помешанных на деньгах и страсть как любящих манипулировать людьми. Таких немало, кто спорит? Но много и других, всё сложнее. Для того, чтобы жить две тысячи лет мечтой о своём государстве, которое надо возродить, надо быть совсем упоротым романтиком. Пожалуй, в этом отношении они даже хуже русских. Предки его были откуда-то из-под Одессы, но это было совсем давно. Родители жили в юности в каком-то социалистическом киббуце, как назывались в Израиле сельские общины. После всем известных событий много народу оттуда разбежалось кто куда. Часть добралась до Острова. "Богоизбранных" оттуда или выперли, или зачистили, как и решивших, что на новом месте можно образовывать паразитические этнокланы. Его родители были людьми нормальными и них никаких проблем никогда не было. Его жену с сынишкой ещё месяц назад эвакуировали с острова, он очень скучал по ним, на днях собирался съездить, но вот как получилось.

Странно, что они были близкими друзьями с тощим маленьким Геркой, предки которого были откуда-то то ли из Карелии, то ли из Финляндии — трудно было найти людей более различных. У того жена должна была вот-вот родить, хорошо, что её тоже эвакуировали.

Ребят, — неожиданно нарушил молчание Мишка, — мы с Геркой как вся эта разборка закончится решили попроситься в Поселения. Герка кивнул.

— Герыч, ты где там плавать собрался, в марсианских песках или в шахтах на астероидах? — усмехнулся Ромка.

— На Европе подо льдом есть океан и не только там, — серьёзно ответил тот. Мишка хочет в энергетику и радиоастрономию.

— Мне и тут хорошо, — буркнул Ромка, — если кого-то тянет жить подо льдом, этого добра и на Земле полно. Не могу понять счастья, когда наружу без скафандра не выйти и для того, чтоб всё что у нас задаром вроде гравитации и воздуха создавать героическим трудом. Лет тридцать проишачить, чтобы получить много воздуха, солнца и гравитации. Не могу я вас понять.

Все снова замолчали.

— Жаль у Ника детей не было, — внезапно тихо сказал Герка, так вот после него никого и не осталось. У нас с Мишкой хоть есть по одному если что...

— Слышь ты, селёдка чухонская! — подскочил Ромка, — а ну постучи по дереву! Или сплюнь хотя бы! Ты что вообще несёшь? Думаешь, не?!

Герка, не меняя выражения лица, пожал плечами, сплюнул три раза через левое плечо и снова уставился в океан. Саша приводнялся рядом с двумя зелёными мигающими точками, включив динамик на салон. Ребята раздевались, укладывая одежду в пластиковые мешки. Спереди и справа подруливали два больших гидроплана.

— Мышатина! Ты что заснул, твою душу! — Раздался в динамике рёв возмущённого динозавра, — Шевели булками, быстро!

— Это кто ещё? — удивился Саня. Такой способ общения с подчинёнными был необычным. Странно, как такое терпят. Такое изредка случается в спецназе и штурмовых частях, где командир-герой, но что в корректировке? Узнают старшие командиры или того хуже, СЧП — вставят так, что на всю жизнь запомнишь.

— Подполковник Мануров, — с уважением в голосе ответил Мышаня. Это он так монстра напоминает, в бою со своими как отец. Ребята за него в огонь и в воду. Саня подал ему пластиковый мешок с одеждой и вещами. Сквозь прозрачный пластик были видны орденские колодки. Орден Боевого Красного Знамени, Южный Крест, медали За Отвагу и За Боевые Заслуги. Ничего себе! Мишка... он ни слова не говорил. Ребята обнялись, Мышаня подхватил пакет и прыгнул в воду. Следом плюхнулся Герка. Мишка плавал отлично, но с Геркой соревноваться бесполезно. Он доплыл до своего гидросамолёта первым, хоть и прыгнул позже.

— Хайло отъел! — Возопил динозавр из самолёта корректировщиков, — уже салобоны обгоняют! Из люка протянулась волосатая лапа и нехилого Мишку втянуло как скоростной лебёдкой.

Три гидроплана расходились на взлёт каждый по своему курсу. Ромку он высадил на маленьком островке, где озабоченные парни разворачивали батарею ПВО. У самого Сани было назначение на какую-то новую базу, видимо оптимизировали распределение.

— -

Сразу над слоем перистых облаков, на высоте 19 км чистое, тёмно-фиолетовое, почти чёрное небо. После совмещения векторов скоростей и короткого пробега по полосе гипер взяли тормозные захваты. Стратостатная база гиперзвуковиков — дискообразный секторный дирижабль, напоминающий чудовищных размеров вытянутую летающую тарелку, размером с остров. Секторный означает, что в случае необходимости он может разделиться на несколько частей, действующих автономно.

— Товарищ полковник, лейтенант Дымов прибыл по мобпредписанию для прохождения службы!

— Полковник Сагдеев, Ильяс Расулович, можно просто Илья. Мы тут без формальностей, проходи, знакомься.

По всему было видно — старый лётчик. Эскадрилья Сане понравилась, только что сформированная. Трёх пилотов он встречал раньше — маленького старшего лейтенанта Серёжу, которого все звали Сергунчиком, крепкого смуглого лейтенанта Аслана и лейтенанта Бронислава.

— С кем я летаю? Ударная группа?

— У тебя особое задание, ответил Сагдеев. — Ты челнокипилотируешь, с тяжёлым гипером должен справиться без проблем. Верно?

— Справлюсь!

— Вот тебе временный напарник, — полковник нажал кнопку, в сторону отъехала панель, в небольшом закутке у иллюминатора за столиком сидел бритый наголо узкоглазый амбал.

— Знакомьтесь.

Богатырь сделал несколько шагов и всем по очереди протянул руку, — Жомбаев, Абай, — по-детски широко и немного наивно улыбнулся он.

— Казах? — спросил Сергуня.

— Отец казах, мать татарка.

Несмотря на грозный вид, вокруг парня рапространялась аура редкого обаяния.

— Ну и лапа, — подковы можно гнуть, — буркнул Аслан.

— А что такое подковы? — также наивно улыбаясь, спросил амбал.

— Обувь для лошади, — ехидно, словно слабоумному, ответил Сергуня.

— А так бывает?

— Казах лошади не видел?! Ты, брат или нас прикалываешь, или на Марсе родился, — мрачно сказал Сергунчик.

— Не, не на Марсе, на Фобосе, — немного растерянно, ответил богатырь.

— Товарищ Жомбаев — лейтенант космических сил Поселений, — вставил полковник.

— А почему ты в нашей, а не в вашей форме? — спросил Аслан.

— Старший лейтенант Таболов, не задавайте лишних вопросов, — заткнул его командир. Официальный тон показал, что он недоволен. — Дымов, Жомбаев — со мной в штаб.

— Вот что ребята, — показывая на голографическую объёмную карту, — сказал Сагдеев, — наша стратобаза только что сформирована и должна принять первые тяжёлые гиперы. Дымов знает, мы у нас их ещё не выпускали, это тренировочный образец. Экипаж для него должен прибыть через неделю с Лунобазы, резервный тоже не успевает. Не ожидали, что всё так быстро завертится. Так что Дымов, тебя выбрали, потому что ты оказался ближе всех. Ты пилотировал космический челнок, хоть и вторым пилотом, но это сложнее, чем тяжёлый гипер. Поэтому должен справиться, выбор у нас всё равно небольшой.

Дымов кивнул. Подполковник продолжил.

— Жомбаев прибыл с Поселений для испытаний нового оружия. Он сам пилот, но опыта полёта в плотной атмосфере недостаточно. Это оружие должно эффективно поражать гиперзвуковики в активной фазе курса, так что их неотразимости, может быть, скоро придёт конец. Общий принцип элементарный, а детали тебе знать и не нужно. Суть простая — три точки, два спутника на орбите, одна активная подвижная точка — это вы на тяжёлом гипере. Цель должна оказаться в одной плоскости с вашими тремя точками и поражается своего рода резонансными волнами. Дистанция эффективного поражения — до 800 км. Вопросы есть?

— Пока нет.

— Теперь суть задания — удалось обнаружить квадрат, где находится командный пункт управления террористами, которые изображают из себя сектантов.

— Так центр не у шейха Сейеда?

— Сейед — ложный пункт, настоящий не так далеко от нас. Так вот, спецы ожидают, что после штурма с оттуда вылетит лёгкий гипер курсом на космодром в Пуэрто-Рико. На борту будет особо ценный груз, содержащий информацию о реальных заказчиках теракта. Каков оптимальный наиболее безопасный курс?

— Рядом с нами, километров четыреста-пятьсот, — не задумываясь, ответил Саня, — они уже разгонятся и будут на активном участке траектории, могут маневрировать, сбить почти нереально. У них есть пути и короче, но риска больше, думаю, ломанутся через нас.

— Правильно, противник тоже так думает. Поэтому Абая с новой аппаратурой сюда только что и перебросили, а тебя вызвали.

— Задачи: Дымов — днём облетаешь гипер, вечером ставим аппаратуру. Детали полётного задания — по внутренней сети. Жомбаев проверяет технику и руководит установкой. Вопросы есть? Давайте за дело.

Ни на что не похожее ощущение на базе, плывущей в тропопаузе, там, где образуются высотные перистые облака. У горизонта — быстрый переход от голубого слоя атмосферы к чёрному космосу, постоянные -50 цельсия, но выше температура начнёт быстро расти. И в то же время нет невесомости, как на орбите. Бывает, что база ловит воздушный поток и несётся с огромной скоростью, меняет уровень и идёт в другом направлении, почти не включая двигателей.

— Ты ещё не был на стратобазах? — спросил Саня, когда они подходили к ангару.

— Почему не был? — ответил Абай, — на Венере первое аэростатное поселение строил.

— -

Времени почти не было, поэтому план операции обсуждали ещё в гидропланах. Главным был жилистый ничем непримечательный дядька средних лет в форме морпеха без опозновательных знаков с большим тактический сетевым коммуникатором в руке.

— Я подполковник с позывным "Лист", так и зовите.

Лист коротко дал вводные и поставил задачу. Всего захвачено почти семь тысяч человек. Из-за крайнего недостатка ресурсов идёт призыв, сроки предельно сжатые, поэтому людей и техники в обрез. Вас собрали сюда, потому что вы ближе всех, другим уже не успеть. Их сводному отряду досталась одна из самых сложных задач — более пятисот заложников на большом однокорпусном судне в глубине неприятельской акватории. Лететь на сверхнизких высотах так, чтоб не заметили — несколько часов. Готовиться будем в полёте, как только получим снаряжение и пересядем на малозаметные самолёты. Противник заминировал судно, минирование с элементами неизвлекаемости и многократным дублированием систем подрыва. Внутри судна включена активная вентиляция с фильтрацией воздуха и созданием повышенного давления, чтобы нейтрализовать возможную атаку химией.

— Наш ультиматум истекает в восемь утра. Штурм начнётся в районе 6. В районе 4-6 часов утра подводники замедлят судно. Носовой оператор проведёт атаку спецсредством. Дополнительно отработаю операторы биологических объектов. Кто операторы и с чем работают, что представляет спецсредство — не ваша забота. После атаки бандиты будут почти полностью выведены из строя, но нужна гарантия, добивать их будут операторы-корректировщики и штурмовая группа. Среди террористов не менее трёх со смертными ошейниками, это командиры. Они могут подорвать судно в любую секунду. Кроме того, как только электронный ошейник обнаруживает, что хозяин мёртв — он даёт сигнал на взрыв. Поэтому, тех, кто с ошейниками будем парализовывать. Указанные Мануровым цели — уничтожать сразу.

Распределили задачи.

— У кого позывной "Мышь"? — оглядываясь, спросил подполковник.

— У меня, — пробасил Мишка.

— Ничего себе мышатина, — улыбнулся подполковник Лист. Значит ты здесь считаешься лучшим корректировщиком, не считая Манурова. Будешь первым оператором с носовой части...

— Вася, — тихо сказал Мануров, я могу пойти со штурмовой группой, — могу просто бойцом...

— Рахим, — ответил Лист, — радуйся, что тебя с твоими ранениями хоть в корректировщики взяли. Выполняй свой долг, а не чужой.

В это же время в другом гидросамолёте группе Герки ставили задачу — на малых подводных лодках, при помощи роботов незаметно повредить гребной вал или винт судна.

— — -

Саня ходил по базе, посматривая в иллюминаторы на стратосферный закат. Ему всегда казалось всё удивительным на этих летающих островах. Странно, когда облака до горизонта под ногами, странно, когда поднимается огненная заря с тянущимися во все стороны лучами Солнцем, а вокруг него на красном горизонте — звёзды. Сам стратосферный дирижабль тоже очень странный для обычного человеческого здравого смысла — огромный кусок крупноячеистой пены, где каждая ячейка надута гелием, то ли летающий остров, то ли пойманое гелиевое облако. По системе капилляров его можно поддуть, можно сдуть, создав нужную разность потенциалов, но проколоть, как воздушный шарик не получится — надо пробить критическое количество ячеек. Внутри стратостата коридоры и переходы, комнаты, мастерские, каюты и всё прочее.

За день он один и с напарником сделал четыре вылета. Неплохая машинка, не без недостатков, как водится с новыми, но другой нет. С часа ночи начинается их дежурство. Парень с Марса вроде бы что надо, посмотрим, как слетаемся. Сейчас он с техниками устанавливает и отлаживает своё оборудование. Все остальные на боевом дежурстве или заняты делом. На несколько часов Саня один на базе такой неприякаянный. Полное радио— и сетевое молчание, принимать можно, отвечать — нет.

Ника было очень жалко, непонятно удастся ли поехать на похороны. Ещё и ситуация с заложниками, наверное, там кто-то из знакомых, пока списки не публикуют, чтобы не дать террористам рычаг воздействия. КОБ контактирует с близкими напрямую и просит пока молчать. Чтобы как-то отвлечься от тяжёлых мыслей Саня решил досмотреть передачу, которую они вчера вечером смотрели на острове.

— Доктор Гупта, правда ли океанийцы могут быть опасными противниками? Их меньше 30 миллионов, а население даже Североамериканского Союза 500 миллионов. С союзниками почти два миллиарда, экономическая и военная составляющая мощь просто несопоставимы. Главный союзник Океанийской Республики — Россия, но это двести с небольшим миллионов и не самая сильная экономика. Тем более, ходят разговоры, что Россия готова пойти на структурные реформы и сближение с цивилизованным миром. В таком случае шансы островитян просто равны нулю. Что Вы думаете?

— Давайте оценим соотношение сил. Как Вы думаете, какой процент населения Северной Америки занят производством?

— Ну, я не уверена...

— Около десяти процентов, то есть с членами семей, примерно 55 миллионов человек. Остальные — сфера обслуживания, чрезвычайно раздутая сфера управления и контроля, люди свободной занятости, как сейчас трогательно называют безработных на пособии и так далее. В то же самое время доля океанийцев, занятых в материальном производстве примерно 90%, в промышленности около 70%, а безработицы нет вообще.

— Я Вас правильно поняла, доктор Гупта, что производственный потенциал океанийцев всего в два с небольшим раза меньше американского?

— Вы оценили примерно верно, но у островитян производительности труда в промышленности примерно на 20% превосходит североамериканскую. В целом, менее, чем в два раза. Естественно, ресурсы, которыми располагает Америка несравненно больше из-за того, что она является международным расчётно-банковским центром. Но как мы только что видели, даже поверхностный взгляд показывает, что их положение небезнадёжно.

— Как они смогли добиться таких результатов при такой проигрышной позиции?

— Для начала, они недостатки обернули себе на пользу. Например, у них не было огромного населения, которое было непонятно куда девать после так называемой "постиндустриальной революции". В их обществе исходно почти не было профессиональных бездельников, асоциалов, преступников и прочего социального балласта, а были активные, настроенные на сотрудничество люди. С самого начала на Остров отфильтровывались люди определённого типа, как и сейчас. Нейросеть — это действительно мировой фильтр по привлечению людей, для которых подходит Океанийский Союз. Тем, кто жизнь там не подходит, просто уезжают, или им помогают это сделать. Но надо сказать, что силу там применяют, когда не видят иного оптимального выхода.

— Доктор, Вы что-то говорили про очередной этап индустриального развития?

— Резко упала степень разделения труда и исчезли целые пласты профессий, множество профессий заменили роботы. Во всех промышленных странах это вызвало трагедию миллиардов людей, ставших ненужными и стало одной из причин мегакризиса. На Острове это стало плюсом — им не нужно было разрушать старую промышленность, они сразу создавали новое. Так Советскому Союзу 20 века не нужно было демонтировать двигатели с паровым приводом, перестраивать здания с валами и ремнями силовых распределений и переобучать специалистов, они сразу строили по-новому. Это один из секретов русской индустриализации, а вовсе не труд в ГУЛАГе.

— Но ведь СССР со времён Сталина был административно-командной экономикой, где была подавлена личная инициатива, всё принадлежало государству и всё определялось партийной верхушкой?

— Это очень распространённая точка зрения, имеющая мало общего с реальной историей. В сталинском СССР был очень мощный кооперативный сектор. Например, практически все игрушки в стране выпускали кооперативы, они же выпускали половину одежды и так далее. Были даже кооперативные негосударственные научно-ислледовательские институты. Это не считая того, что сельское хозяйство было почти целиком кооперативным. Всё это было отобрано государством сразу после смерти Сталина. Но он в нашей версии истории — тиран, а после его убийства в стране произошли чуть ли демократические перемены. При Сталине, например, за превышение выработки на 50% тарифы зарплаты поднимались в два раза, а за 100% — в три раза. Нечто подобное частично используется и в Океании.

— Ничего себе, я даже не подозревала.

— Ничуть неудивительно. Реальная история, которая источник реальных знаний об обществе, в реальности доступна только верхушке общества.

— Интресно, а что ещё?

— Могу подчеркнуть ещё несколько моментов, о которых люди даже не задумываются. Например, Вы можете пойти и купить в магазине охотничье ружьё?

— Только по лицензии.

— Вплоть до позднего СССР они продавались как удочки, точнее, почти всем — с 16 лет.

— Вы можете построить в Европе себе дом, если у Вас есть участок земли?

— Нет, нужно нанять компанию, потому что у меня нет лицензии на строительство...

— А там план личного дома утверждался в заявительном порядке типа того: строю вот это, если что не так — дайте знать.

. Вы можете построить себе планер или самолёт?

— Что Вы, нет конечно...

— А в сталинском СССР это было запросто, если бы Вы организовали авиакружок и ближайший завод был обязан помочь с материалами. Огромное количество энтузиастов занималось авиаконструированием без всяких лицензий и разрешений. Но как нам объясняют, у нас — свобода и демократия, а при Сталине был тоталитаризм и диктатура. Кроме того, СССР создал социальную систему с всеобщим доступом к качественному образованию и возможностью массового использования талантов.

— Что Вы имеете в виду под социальной системой?

— В своё время Запад резко вырвался вперёд, создав уникальную социальную организацию, так называемую систему относительно равного общественного договора. Если подавляющее большинство общественных систем основывалось на на праве силы в обществе, то западная система резко ограничила право сильного, введя систему общественного договора. Это не совсем справедливо называют "правовым обществом", тем не менее, это позволило Западной цивилизации создавать сложные стабильные общественные структуры, обеспечивающие превосходство, в результате чего он стал почти безраздельным мировым лидером. Так крохотная 30 миллионая Англия создала гигантскую полумиллиардную империю, над которой никогда не заходило Солнце. К началу 20 века гегемония Западной общественной системы на планете стала абсолютной. Другие страны были вынуждены перенимать западную систему хотя бы частично, чтобы не исчезнуть из истории.

Остров пошёл существенно дальше — это система высокого доверия внутри их общества. Плюсов много: дешёвой и очень эффективная система управления, эффективное использование человеческого потенциала, крайне низкая преступность, высокий психологический комфорт и т.д.

— То есть Остров — это опасный конкурент западной социальной системе?

— Точно так.

— Значит мировые лидеры боятся, что другие страны последуют примеру Острова и лидерство рухнет? То есть они хотят задушить конкурента ещё в колыбели?

— Их действия подтверждают это предположение.

— Вот почему они так испугались растоботов и вулканических островов — у маленького островного государства появился шанс вырасти!

— Нынешний размер суши и уровень технологий производства плавучих и всех прочих островов позволял рост Океанийского Союза где-то до предела 35-40 миллионов человек. Поэтому мировая олигархия, не особо напрягалась в течение долгого времени. С новыми технологиями предел роста Океанийского Союза оценивают в 150-200 миллионов.

— Вообще-то, тоже не бог весть, в одной Северной Америке больше раза в 3, а уж по сравнению с населением Земли...

— Дело в том, что после того, как население Островов достигнет примерно 60 млн система Остров-Космические Поселения достигнет критического барьера в разделении труда, генетического разнообразия для воспроизводства талантов и количестве осваиваемых ресурсов и станет полностью самодостаточной. По большому счёту, остальное человечество станет им не особо нужно для дальнейшего быстрого прогресса. Мировую элиту это сильно пугает.

— А в чём ещё там на островах добились успеха кроме социальной системы?

— Они сконцентрировались на нескольких ключевых направлениях и добились серьёзных результатов. Это стереопечать, робототехника, новая энергетика, биотех, инженерная физика, космос, ну и естественно, технологии сетевого управления. Один из секретов их успеха — низкие затраты на производство.

— Но говорят, что глобализация резко сократила издержки.

— Глобализация сократила относительные издержки, доведя размеры производства и рынка до предельных — планета закончилась, но сама исходная модель очень затратна. Специализация тоже дошла до предела. Например, все автомобильные подвески выпускает две компании в мире, а болты для них — одна, кроме этого она не производит почти ничего. Почти всё сырьё для фармацевтики на планете выпускается двумя гигантами. Исходно индустриальная модель чрезвычайно расточительна. Приведу пример — производится стальной пруток, затем его везут за тысячи километров, чтобы выточить деталь, перемолов в стружку две трети металла. Деталь отправляется потребителю на другой конец планеты, а на перерабатывающие отходы заводы везут стружку. Всё что можно сделать для оптимизации расходов -увеличить размер производства, поставить более дорогие производительные станки и удешевить ряд непроизводственных операций вроде транспортировки и сбыта. На этом крупно выиграли такие страны как СССР и Китай, который стал "мировой фабрикой" — построив всё те же заводы-гиганты.

— Но роботы...

— Робот выполняет те же операции, что и человек, суть процесса остаётся той же.

— То есть новые технологии меняют суть производственных процессов?

— Такие технологии как стереопечать и биотех делают ненужными целые этапы производства и распределения. Сетевая наука и обучение делает ненужными университеты и большие институты также как электронная книга в своё время сделала ненужной всю печатную индустрию, а электронная почта и телефонные текстовые сообщения покончили с телеграфом.

— Доктор Гупта, а чем занимается элита? Они сохраняют общество, да? А как с экономикой?

— Да, хотя в обществе стараются обходить вниманием тему реальных занятий элиты. Её главная задача — поддержание стабильности существующей системы. Основная экономическая задача элиты — обеспечение функционирования разделения труда в обществе.

— Только и всего?

— Мы сильно недооцениваем значение разделения труда и роль элиты в этом процессе. Очень показателен пример первой русской социалистической революции и последовавшей гражданской войны. На главные промышленные центры — Ленинград, который тогда назывался Петроград, и Москву не упал ни один снаряд, но производство было почти полностью парализовано, этот период назывался "разрухой". Просто прекратили свою работу те, кто организовывал на высоком уровне производственные в масштабах страны. Упования большевиков на рабочий контроль и самоуправление по марксистским канонам чуть совсем не добили страну. Они искренне считали, как было написано в марксистких катехизисах, что управлять производством раз плюнуть и это может сделать чуть ли не любой за зарплату среднего рабочего. Встал транспорт, были парализованы финансы, нарушилась координация промышленных потоков, хотя на низовом уровне всё было не столь плохо. Это напоминает поражение высшей нервной деятельности, когда парасимпатическая нервная система и внутренние органы работают нормально. В конце концов, большевикам пришлось создать новую элиту и стали привлекать старых специалистов почти на любых условиях. Поэтому желающим пореволюционировать местным лидерам представитель мировой элиты задают вопрос — хотите ли вы нас снести и получить разруху, голод и гражданские войны и приводят убедительные примеры. Почти всегда люди решают оставить всё как есть, несмотря на все издержки. Горячие головы осознают исключительно важное значение международной кооперации и последствия её разрушения.

— Неужели разделение труда имеет такое огромное значение?

— Создание сложных технические товары вроде самолётов и крупных кораблей требует вовлечения тысяч промышленных предприятий и естественно, координацию и обеспечение их бесперебойной работы. Производство даже простых современных товаров обычно включает производтственные цепочки из сотен предприятий.

— Не могу поверить, неужели, например, простой деревянный стол, за которым мы сидим сейчас требует работы сотен предприятий по всему миру?

— Это может показаться невероятным, но это так. Перед нами не деревянный, а деревокомпозитный стол из древесной муки, просто развитая технология производства мебели из древесно-стружечной плиты, которой свыше ста лет. В производстве этого стола действительно задействованы даже не сотни, а тысячи организаций.

— Для производтства опилок? Это просто невероятно!

— Хорошо, давайте посмотрим. Это композит из опилок и фенол-формальдегидных смол с покрытием под дерево. Для начала надо обеспечить поставки древесины из России, Финляндии или Бразилии, обеспечить производство, чтобы получить отходы — опилки. Это корабли, железные и автомобильные дороги, станки и роботы для обработки древесины и координация всего процесса, включая обеспечение всех видов безопасности на дорогах и поддержание их в рабочем состоянии, международные договоры. Вы согласны, что это вовлечение огромного количества организаций?

— Да и правда.

— Но это только начало. Фенол-формальдегидные смолы производятся из нефти. Нефть для них обычно поставляют из Нигерии или из Южной Америки. Но её нужно добыть, перекачать по трубопроводу в порт, залить в танкер и отправить в Италию. В Италии перегонный завод разделит нефть на фракции, а сырьё для смол отгрузит в Германию по железной дороге. Германия произведёт смолы и отправит их в Китай. Там произведут композит, покроют его специальным покрытием из Японии или Франции и отправят на мебельную фабрику. На мебельной фабрике также получат крепёжные элементы из металлических сплавов и пластика и произведут мебель, которую упакуют в картонные коробки из России или Индии, а перетянут это самозатягивающейся лентой из Северной Америки. После этого груз будет отправлен в магазин куда-нибудь в Европу или Америку и потом потребителю. Всё это требует станков, перевозок, электроники, энергии, координации, договорённостей и принуждения к исполнению там, где это необходимо. Всем этим и занимается элита — организацией бизнес-процессов на высоком уровне. Мы просто этого не замечаем, как не замечаем процессов, обеспечивающих электричество из розетки и воды из крана, полагая что это случается чуть ли не само собой. Но если где-то нарушится только в одном процессе — например, на заводе в Китае не будет энергии, то бизнес-процессы высокого уровня тут же перенаправят производство в Малайзию, если в Италии случится транспортный коллапс, то нефть пойдёт на переработку в Англию или Восточную Европу и мы ничего не заметим. Если в Нигерии какой-нибудь атаман из банд Боко Харам решит взорвать нефтепровод, то 95% случаев на следующее утро он разобьётся на машине в саванне или подавится бубликом за завтраком — это работает элита. А если нефтепровод всё-таки взорвут, то послезавтра выяснится, что в Нигерии недостаточно демократии, внезапно раскроются глаза на то, что там террористы взрывают школы и к берегам подойдут три авианосца. Нефть тем временем перебросят из Альберты или закупят в России. Но если элиты не будет, то несколько таких сбоев и производственные цепочки встанут как в России времён разрухи.

— Вот это да... даже трудно представить как всё это сложно. Настоящий организм... но значит Остров не вписан в эту систему и должен проигрывать, а элита сильно беспокоится. Почему? Там мебель производят по-другому? Стереопечать — это здорово, но ведь массовая индустрия сильно обгоняет её по дешевизне.

— Именно так. Мы только что рассмотрели как работает классическая глобальная индустриальная экономика 3 поколения. На Острове индустрия 4, даже почти 5 поколения. Если уж мы начали говорить про мебель, то там три основных способа производства — стереопечать, мехкомпозиты и биомебель. Биомебель занимает большую часть.

— Это та самая, опасная, которая везде запрещена?

— Да, она запрещена почти везде в мире, контрабанда не только рассады для биомебели, но и алгоритмов для биопрограмматоров наказывается во многих странах серьёзнее, чем торговля наркотиками или оружием. Она действительно очень опасна, вопрос только для кого?

— Для элиты? Почему?!

— Для неё. Давайте посмотрим, почему. Биомебель — это генетически сконструированные растительные организмы, которые сразу вырастают в виде стула, стола или кровати. Со шкафом и подобными вещами чуть сложнее, но легко решаемо. Если человеку в Америке нужен стул или кровать, то куда он идёт?

— Ну, в мебельный магазин или в крайнем случае в сеть, ему поставят мебель...

— А если её нет на складе?

— Надо подождать, пока не придёт из Китая.

— Верно. В Океании человек идёт в Нейросеть и выбирает себе образец, заказывает через сеть у биодизайнера, тут же автоматически он связывается с ближайшим биопрограмматором, который автоматически скачивает генетический код. В Океанийской Союзе генетический программатор, который используют также для сетевых научных биологических исследований, находится на каждом третьем острове на расстоянии не более 300 км от потребителя. Через трое суток рассада отправляется ему дроном или робокатером. Рассада — организм с единой корневой системой, созданный на основе бамбука, мангра и ряда других растений, он отлично растёт на мелководье, используя морскую воду. Через две-три недели у покупателя вырастает его стул. Тот отделяет его от корневой системы и всё. Корневая система распадается через несколько дней.

— Круто... а это не опасно?

— В смысле что? Стул из бамбука в смеси с древесиной? Чем он опаснее формальдегидных смол?

— Ну не знаю, везде говорят, что очень опасно...

— Почему тогда океанийцы не вымерли? Биомебель не более опасна, чем любой кусок бамбука.

— Но почему тогда это вызывает такую ярость?

— Отвечу вопросом на вопрос: где вы видите роль элиты в производстве биомебели?

— Вообще-то, нигде...

— Элита, очевидно, согласна с Вашим мнением и поэтому произошло то, что мы сегодня видели.

— То есть океанийские технологии делают элиту ненужной?! Люди договариваются сами, без всяких посредников. Так?

— Нельзя сказать, что совсем ненужной, но резко уменьшает её роль и значимость. Кроме того, создание нейросетевых систем управления позволяет кардинально сократить управленческий аппарат и резко повысить эффективность. Многие функции и сервисы настолько стандартизированы и упрощены, что люди выполняют их сами через сеть. Они даже не имеют понятия, где находися этот сервис — в соседнем доме или на Луне. Давать взятку такому механизму так же бессмысленно, как пытаться "подмазать" автомат, торгующий газированой водой.

— А как правительство там руководит страной? Как составляет планы?

— Правительство у них не может составлять планов, оно может только выполнять уже имеющиеся примерно также как главный инженер строительства не может решить, что дом строить он не будет, а лучше разобьёт на его месте парк. План исполнения он составить может, а что строить — нет. Правительство в Океанийском Союзе — прораб, ответственный за организацию строго выверенных работ. План создаёт архитектор, а принимает приёмная комиссия.

— А как же управление?

— Управление состоит из трёх основных задач: сбора информации и её анализа, планирования, и исполнения планов с диспетчированием процессов. Правительство занимается только последней задачей, а также является потребителем текущей информации. Нейросеть эффективно доставляет оперативную информацию по всем главным параметрам. Например, за строительством можно наблюдать хоть каждую минуту, одновременно получая информацию о потраченных ресурсах, построенных сегментах, количестве людей на стройке, их квалификации и так далее.

— А планирование?

— Вопросами научного анализа и планирования занимаются другие организации, оценкой результатов работы правительства после его ухода — специальные комиссии на основе чётко выверенных критериев. По результатам работы правительство может быть награждено или наказано.

— Награждено каким образом?

— Различным, повышением профессионального и личного рейтинга, финансово и прочее.

— А за что именно финансово?

— Типичный случай — за экономию и оптимизацию. Например, расходы на строительство чего-там были запланированы в миллиард кил, в смысле киловатт, их днежной единицы, это где-то 120 миллионов североамериканских долларов, а правительство использовало новые технологии и уложилось 100 миллионов без ущерба для процесса и населения, тогда оно получает в поощрительный фонд от 1 до 10 процентов сэкономленного.

— А на что оно пустит этот фонд?

— Это вопрос, который решается правительственной командой после отставки. Сочтут нужным — поделят в виде зарплаты или потратят на свои проекты, это деньги их команды.

— А какое наказание за правительственную коррупцию?

— Расстрел, но таких случаев за всю историю было два. Себе дешевле разыскивать новые технологии, оптимизировать, экономить и зарабатывать таким образом, чем идти на смертельный риск и воровать.

— А на какой срок планируют?

— Планирование идёт на срок до 50 лет, детальное — на пять. Если за пять лет, например, появляется новая технология, позволяющая ускорить выполнение некоторых задач — планы корректируются в сторону перевыполнения.

— Не понимаю, — засмеялась ведущая, — зачем тогда план, если его перевыполняют? — Ха-ха-ха!

— Перевыполнение необязательно означает произвести больше, оно обычно означает произвести быстрее, чтобы освободить ресурсы для чегото ещё. На это что-то ещё заранее составлены резервные планы. Это называется гибко-плановая экономика.

— Ого, правительство там может официально много заработать!

— Много заработать там можно на любой работе.

— В каком смысле?

— В прямом. Делай изобретения и усовершенствования, повышай эффективность и получишь долю прибыли в любой отрасли.

— А патенты и авторские права?

— Изобретение или открытие не прячется за патентами, а тут же массово внедряется по всему обществу, а изобретатель получает процент с прибыли. Выгоднее оказывается всем. Но это распространяется только на членов Конфедерации — Россию, Поселения и Океанийский союз.

— А конкуренция?

— Между собой они не конкурируют, они сотрудничают, ну и соревнуются тоже. Примерно, как спорстмены одного клуба.

— А как насчёт других клубов?

— Знаете почему их называют пиратами?

— Наверное, нападают на кого-то и грабят?

— Не зарегистрирован ни один акт пиратства со стороны океанийцев. Были обвинения в этом, но потом оказывалось, что речь шла о преследовании преступников. Это несколько другое. Но пиратами их называют регулярно.

— Так почему?

— Промышленный и научный шпионаж, а также интеллектуальное пиратство не только не наказуемы и не просто поощряются, поставлены у них на государственную основу. Так повелось ещё с первой блокады. Океанийцы постоянно сокращают свой импорт, в основном потому что практически всё способны сделать сами и избавляются от привычки использовать вещи, в которых нет объективной необходимости. Если тенденция сохранится, то скоро они практически ничего не будут импортировать кроме людей и идей. Но с какого-то уровня шпионить за отставшими соседями уже не будет никакого смысла. Уже сейчас они могут повторить практически любую технологию из имеющихся на планете. Что-то медленно, что-то дороже, чем у лидеров, но могут.

— Им помогла в этом Нейросеть? Чем она отличается от обычных сетей?

— Нейросеть — это принципиально иной уровень управления, создания рабочих, производственных и управленческих коллективов и передачи информации одновременно. Нейросеть и интегрированная с ней система образования и обучения позволило им резко вырваться вперёд в использовании человеческого потенциала. По уровню сложности она отличается от обычных компьютерных сетей примерно так же, как современный компьютер от арифмометра.

— Они её изобрели?

— Нет, Нейросеть — это просто количество, перешедшее в качество. Идеи примитивной Нейросети и первые пилотные образцы создавались в США и некоторых других странах в начале 21 века, но не получили развития.

— Почему?

— Одна из причин — сопротивление государственной и корпоративной бюрократии. Побоялись, что сразу станет очевидным, кто не на своём месте, кто не приносит пользы, а кто работает во вред. Есть и другие серьёзные системные причины. Например, целенаправленное ограничение образованности и уровня развития населения. Старые образовательные системы консервируются целенаправленно, например, большие университеты и научные центры. В наш век сетевых технологий это дорогостоящий и неэффективный анахронизм. Примерно, как попытка сохранить рыцарство в конце средних веков.

— А почему они не создадут свою Нейросеть и не раздавят подавят опасное им общество не военным путём, а более быстрым прогрессом?

— Массовое распространение знаний и возможности их использования приведёт к нестабильности существующего общества. В современном обществе западного типа образование делится на три основных уровня: первый — массовое, которое на самом деле не образование, а дрессировка послушного гражданина-винтика с клиповым мышлением, интеллектуальными и волевыми качествами овцы, второй — уровень лоскутного специалиста, это зашоренный и закомплексованный интеллектуал и только элитное образование показывает истинные причино-связи между явлениями наряду с достоверной информацией об обществе. В Океанийском Союзе и Поселениях элитное образование доступно абсолютно всем и люди распределяются по своим местам в обществе на основе своих качеств и достижений, а не по тому в какой семье они родились. Это и обеспечивает Нейросеть и модель общества, которая эту сеть создала.

— То есть если в мире поставят свою Нейросеть им надо создавать общество равных возможностей и высокого доверия, иначе её свойства просто не будут использованы?!

— Отлично сказано! Да, тогда у людей, получивших адекватные знания и информацию, возникнет вопрос, а почему те, кто называют себя элитой занимают это место? Кто их назначил? То есть сразу возникают мысли о смене власти на более достойную. Нет особого смысла в применении лоскутных технологий. Нейросеть имеет смысл внедрять в масштабах всего общества.

— Ваша точка зрения на события понятна. Вы полагаете, что Океанийский Союз хотят уничтожить как угрозу для существующего мирового порядка. Но говорят, что океанийцы довольно опасны, а их оружие очень эффективно и очень дёшево.

— Задача их военной промышленности не корпоративная прибыль, то есть распиливание госбюджета, как в цивилизованном мире, а производство оптимального оружия по критерию эффективность/расходы.

— А в каких видах оружия они лидируют?

— Рои беспилотников и других боевых роботов, новые типы ядерного оружия, а также оружия на новых физических принципах. Среди специалистов ходят слухи о биологическом оружии четвёртого поколения, а также планетарном оружии. Это, например, удары астероидами.

— А как они могут управлять астероидами?

— Двигатели Жукова, основанные на управляемом термоядерном взрыве, позволяют совершать манёвры астероидами. Та же самая технология позволяет создавать вулканические острова.

— То есть они способны отразить любую агрессию?

— Союз Островов и Космических Поселений способен нанести фатальный ущерб любому противнику на планете даже без привлечения военного потенциала России. Но в вооружениях я не особый специалист, могу рекомендовать моего друга как эксперта в этой области.

— Как Вы думаете, доктор, будет ли мировая война?

— Думаю, что войны не будет. Будет жёсткая игра нервов, но в горячую войну это может перерасти лишь при крайне неблагоприятном стечении обстоятельств. Если же это случится, то последствия такой войны будут чудовищными. Подавляющее большинство человечества погибнет. Менее всего пострадает Островной Союз.

— Это кажется очень странным, ведь их противник исключительно силён.

— Сила не всегда значит неуязвимость. Приведу пример: для уничтожения подводного поселка численностью в пять тысяч человек нужен заряд около 50 кт. Даже удар двадцатиметрового цунами почти не приведёт к массовой гибели населения Островов, хотя нанесёт большой ущерб. Каждый остров делается сразу с разветвлённой сетью подземных и подводных коммуникаций с возможностью использования в качестве убежища против оружия массового поражения, цунами и ураганов. Для его гарантированного уничтожения островка с населением 10-20 тысяч человек надо прямое попадание ядерного заряда около 100 кт. Для уничтожения всех таких островков на всей планете просто нет такого количества ядерных зарядов. В то же время океанийцы могут нанести всего несколько ударов 300-мегатонными бомбами с орбиты по городским агломерациям своих противников и последствия будут страшными, а на их территории просто не существует целей для такого мощного оружия. Но удары могут наносится далеко не только с орбиты, но также залпами баллистических и крылатых ракет, беспилотников, гиперзвуковой авиации и других носителей. Каждый контейнеровоз, каждый грузовой дирижабль, каждый крупный полимаран, каждое подводное судно, не говоря уже о спутниках на орбите, может оказаться носителем смертельного груза. Есть не только ядерное оружие, есть очень мощное химическое, биологическое и так называемое ОНФП — оружие на новых физических принципах. Это без учёта потенциала Поселений, которые могут нанести удар неотразимым на настоящее время оружием типа астероидов.

— Но говорят о новой системе противоракетной обороны...

— Вот это вызывает у меня определённое беспокойство. На создании этой системы две суперкорпорации просто озолотились, но это не просто громкие слова для дезориентации масс, а люди, их произносящие в это дейсвтительно верят, то мы имеем дело с вполне заметным вырождением мировой олигархии.

— Но весь мир думал, что Остров держится в основном благодаря поддержке России...

— Остров в течение нескольких десятков лет сам успешно создавал иллюзию, что они являются придатком России и без неё они ноль без палочки. Это спецоперация по маскировке истинного положения дел.

— Скажите, доктор, а каков Ваш прогноз по поводу развития отношений России с Островом и Поселениями?

— Думаю, что прозападная часть российской элиты попробует изменить ситуацию в свою пользу и провести Перестройку-2, но из-за превосходства их оппонентов в информационной сфере и социальной инженерии, крайне высокой мотивации, сравнимой с фанатизмом и ряда других важных факторов, я полагаю, что высока вероятность, что эта попытка будет пресечена.

— Говорят, океанийское лобби в российской элите весьма сильно.

— Во время Второй Социалистической Революции, которой завершилась Война за Независимость и последовавшей пересборке России погиб каждый третий взрослый мужчина Острова и каждая десятая женщина.

— Ничего себе...

— Поэтому и отношение к России у них особое, как к части себя и ни на какие компромиссы они не пойдут. Спецподразделения Острова и Поселений будут действовать решительно и беспощадно. Если потребуется — крайне беспощадно. Если возникнет необходимость применения оружия массового поражения новых типов — оно будет применено без малейших колебаний как вне России так и внутри её.

— А кто выступает за проведение в новой "перестройке" в России?

— Россия опять заболела своей вековой хворью. Чтобы при хроническом недостатке ресурсов и плохом климате догонять ведущие страны в уровне технологий и не быть разделённой на бантустаны сильными соседями в России всегда устанавливается бюрократическая централизация. Она воспроизводит свои общественные классы. Например, опять воспроизвелась не только знаменитая русская государственная бюрократия, но и не менее знаменитая русская интеллигенция, кадровый резерв государственной бюрократии. Русская интеллигенция, как обычно, очень своеобразно воспринимает реальность и не осознаёт последствия своих действий. Попытка Острова мягко реформировать большую страну не привела к решающему успеху. Это один из крупнейших провалов океанийских социальных инженеров. Так что у них есть не только победы, но и крупные поражения.

— Каков Ваш прогноз насчёт того, чем это закончится?

— Я думаю, интеллигенция будет уничтожена как класс, как в своё время кулачество. И никакой рефлексии на эту тему не будет, будет приниматься во внимание лишь эффективность.

— А кто будет управлять страной, если резерв бюрократии будет ликвидирован?

— Думаю, в России будет установлено внешнее управление в каком именно виде, пока сказать не могу. Это логика развития системы. Альтернативой будет "перестройка" и окончательный распад страны и исчезновение русских как народа.

— Неужели такую операцию способны провести силы маленькой бедной страны на задворках мира?

— Люди, не сталкивавшиеся с этим плохо представляют, что такое вооружённые силы и силы специальных операций Океанийского Союза. Плюс к этому, у них весьма сильна агентура влияния в управленческих структурах России.

— А если и эта попытка не удастся?

— Думаю, это будет их последняя попытка. Им надоело возиться с Россией и очевидно надоедает возиться с человечеством. Мы подходим к очень важной точке бифуркации человеческой истории.

— Они, что, хотят захватить власть на планете? Может быть они захотят освободить территории и заселить их?

— О нет, что Вы!

— А почему нет?

— Вы не были в Папуа-Новой Гвинее? Там прекрасная природа, океан, горы. Или в Южной Африке, например? Для жителей Острова и Поселений мысль чего-то там захватывать на Земле несравненно более абсурдна, чем для жителей Западной Европы идея перебить негров и папуасов и переехать в Африку и Новую Гвинею. Человека, предложившего что-то в этом духе там сразу отправят на психиатрическую экспертизу.

— Но последнее время появилось много передач и заявлений экспертов, что в Океании и на Поселениях пытаются создать сверхчеловека и сверхобщество под контролем кибердиктатуры Нейросети. Это сообщества-секты, построенные новыми коммунофашистами, бандитами-маньяками, одержимыми идеей создания сверхчеловека.

Гупта снисходительно рассмеялся: — В жизни не слышал про бандита, одержимого идеей прогресса. Бандит — это бандит, суперэгоист, который хочет брать и ничего не отдавать.

— Потом они захватят Землю и истребят человечество также как гомо сапиенс истребил неандертальцев и флорентийского человека. Более агрессивные и сплочённые виды всегда истребляют более слабые. Это закон эволюции.

Доктор печально улыбнулся: — что ж тогда мы не истебляем, а охраняем горилл и шимпанзе? Ваше утвреждение, Лата, точнее не Ваше, а записанное Вам в голову, содержится постулат, что человек будет вести себя строго также, как и все прочие животные, а также наши дикие предки. С неандертальцами вопрос неясный, отчего же они погибли и кто на кого нападал. Это не совсем так, кроме того, я привёл пример обезьян, мы их не истребили, а даже охраняем. Кстати, человек довольно успешно скрещивался с неандертальцем, так что речь идёт не об истреблении, а скорее, о поглощении вымирающих видов. Гомо флоренсис погибли более не от столкновений с прибывшими гомо сапиенс, а от болезней и вырождения малой популяции. То, что Вы только что сказали, это трансляция комплекса европейского человека, совершившего чудовищное количество преступлений и целыми поколениями живущего с подсознательным страхом расплаты за них. Не могу понять, причём здесь реальные Океания и Космические Поселения, а не болезненные проекции европейского коллективного подсознания.

— Но люди конкретно боятся...

— Это примерно то же самое, как если бы обезьяны боялись, что люди приедут из Европы захватить их поляну в экваториальных джунглях, где много бананов. Просто у современного человека другие мотивы и другие перспективы чем у стаи обезьян. В то же время обезьяны не боятся не воображаемых, а намного более опасных и более близких вещей. Ну и живут, как обезьяны, само собой.

— Но доктор, океанийцам же объективно нужно "жизненное пространство", а места на Земле больше нет.

— Вот они и нашли себе место в океане и космосе. Жизненного пространсва океана на ближайшее время им хватит, а потенциальное жизненное пространство даже Солнечной системы по размеру несравимо с жизненным пространством Земли ещё более чем жизненное пространство поляны в африканских джунглях несравнимо с жизненным пространством планеты.

— Там же так сложно жить! Все говорят, что это же безумие отправляться жить в космос!

— Как Вам сказать, с точки зрения обезьян да, покидать джунгли, где много бананов и идти в саванну, в пустыни, а то и вообще на север, в снега — натуральный идиотизм. Только они так и остались обезьянами, а человек всё-таки прогрессировал несравненно дальше.

— Вы намекаете на то, что человечество может разделиться на вид, который останется на Земле и вид, который уйдёт в космос?!

— Такой вариант весьма возможен. Правда, возможны и другие варианты развития событий. Я не зря сказал про точку бифуркации, она подразумевает несколько возможных путей.

— Доктор Гупта, простите, наверное, это личный вопрос: почему Вы вдруг уехали с Островов?

Доктор помрачнел. — Это личное, он замолчал, — но я отвечу. Прошло три года, мне уже легче об этом говорить, а заодно это будет хорошей иллюстрацией жизни этого необычного общества. Уж больно много вранья о жизни людей там. Гупта тяжело вздохнул.

— Мой третий брак был с женщиной из Океании, я переехал к ней на плавучий остров в её общину. У нас были уже взрослые дети, мы оба завели их рано, оба были разведены и тут встретили друг друга. Она была геологом. Мы очень любили друг друга, но сказывалась разница в культуре и воспитании. К сожалению, мы часто ссорились. Теперь я понимаю, что в большинстве случаев причины конфликтов был я, но тогда я этого не хотел понимать. Несколько раз мы сходились, разбегались, потом понимали что не можем друг без друга... Но постепенно наши отношения заходили в тупик. Тут жене предложили поехать в Поселения. Мы оба подумали, что это шанс сменить обстановку и начать всё сначала. Но получилось так, что в Поселениях она была как рыба в воде, а для меня это было тяжело.

— Почему?

— Долго рассказывать, одна из важных причин — жить среди героев и творцов далеко не так просто, как кажется. Не знаю, приходилось ли Вам близко общаться, например, с серьёзными альпинистами, пилотами, учёными?

— Хи-хи, мой первый бойфренд был крутым альпинистом. Встречаться с ним было круто и забойно, но жить вместе невозможно, если ты не упоротая альпинистка. Он жил по-настоящему только в походах, а так больше тяготился обычной жизнью.

— Где-то так.

— Так как там было на Поселениях?

— В общем, мы расстались и я вернулся на Землю, на тот же самый плавучий остров, где мы с ней жили раньше. Мы договорились встретиться через два года. Через год она погибла в Поясе Астероидов.

— О боже, простите пожалуйста.

Гупта кивнул и тихо продолжил: — Понимаете, мне было тяжело ходить по тем же улицам, хотя относились ко мне все очень хорошо... В общем, после её гибели я уехал назад в Индию. Вот и всё.

— Ещё раз простите доктор, я не знала этой Вашей истории.

— Нет проблем, откуда Вы могли знать, я не распространялся об этом.

— Спасибо, доктор Гупта, очень познавательно. Надеюсь, наши зрители ещё встретятся с Вами.

— — -

Саня посмотрел в окно-иллюминатор, было совсем темно. Надо хотя бы немного поспать, скоро на боевое дежурство. До штурма оставалось несколько часов.

Смерть по секундомеру. Двадцать лет назад. Земля, Тихий океан.

Ко всем неприятностям не хватало только тумана, хвала Аллаху, не такого плотного, что не видно вытянутой руки, но уже из рулевой рубки полубака уже не видать. Беспокойно, кажется, что ты совсем один, хотя товарищи рядом, второй номер прикрывает спину с ручным пулемётом наизготовку. Хотя настоящих товарищей в живых тут осталось всего двое, да и то один сейчас лежал без памяти, обколотый наркотиками, а остальные просто натуральный отстой — боевики "Сути Веры", сброд косоруких идиотов. Будь у него рота спецназа Халифата он бы управился максимум с десятком-полутора "минусов", но их, профессионалов было всего пятеро, а остальное — вот этот человеческий мусор, хоть и нехорошо так говорить про правоверных.

Саджид с неприязнью смотрел в клубящийся влажный морок, нервно сжимая висящую стволом вперёд-вниз штурмовую винтовку. Нервничать непрофессионально, тем более для амира, но он почему-то не мог совладать с собой, наверное, потому что ему нездоровилось. Ошейник не показывал ничего необычного — ни отравления, ни инфекции. Официально его называли сигнальным модулем, хотя люди его профессии звали его прямо — "смертный ошейник". Как только чувствительная электроника решит, что Саджид умер, она даст сигнал на подрыв корабля. Ещё ошейник мог определить химическую атаку, основные инфекции и служил экстренным модулем связи.

Саджид поскрёб шею. Эта проклятая операция с самого начала пошла через задницу. Сначала неожиданно яростное сопротивление обычного "мирняка" и тяжёлые потери. Он даже грешным делом подумал не на регулярную армию ли они напоролись. Оказалось, нет — обычный "мирняк", даже мужчин мало. Хвала Аллаху, судно шло по чужим водам и оружия на нём было очень мало, неверные океанийцы дрались отчаянно. Будь у кафиров достаточного серьёзного оружия, кто знает чем бы закончилось дело. Было настолько плохо, что пришлось применить мобильные мортиры, чтобы сломить сопротивление. Эти долбаки-сектанты умудрились промазать даже самонаводящимися снарядами, один фугасный лёг рядом с кормой, другой порвал в кровавые ошмётки их передовую группу, хорошо хоть остальными попали.

Всех немногих мужчин старше 12 лет, что остались в живых и женщин, которые были замечены с оружием, они расстреляли сразу, как полагается. Остальных раздели догола, связали пластиковой лентой и всадили дозу наркотика. Тех, на ком нашли оружие, тоже убили. Это правильно, надо зачистить всех, кто потенциально может оказать сопротивление. Всего в трюме сейчас лежало больше 600 бредящих тел. Кафирки и их пащенки, что их жалеть? Идиоты-сектанты, вместо того, чтобы заминировать корабль, наладить систему наблюдения и выставить охранение, как отрабатывалось на учениях непойми сколько раз, кинулись насиловать женщин. Как будто не могли подождать несколько часов, пёсьи выродки! Они с Мурадом еле справились, усмиряя осатаневшее быдло, одного невменяемого пришлось показательно превратить в кусок окровавленного мяса, другого вообще пристрелить, выбитых зубов и свёрнутых носов не сосчитать. Это было очень непросто, их самих чуть не превратила в решето толпа этих идиотов прежде чем стадо поджало хвост.

Бедняга Мурад, старый боевой товарищ, почти "ахи"-брат... Саджид так и не понял, что с тем произошло, почему у того внезапно "сорвало крышу". Мурад, один из трёх амиров тоже носил смертный ошейник, кто знает, что может выкинуть безумец, поэтому пришлось его связать и вколоть той же дури, что и пленникам. Они остались с Зарифом одни руководить этим стадом, но с Зарифом тоже что-то неладное. Во время штурма он получил лёгкое ранение, рану потом обработали, но полчаса назад у Зарифа поднялась температура, ошейник показал какую-то инфекцию, вкололи антибиотик, поможет ли он, покажут ближайшие несколько часов. Ещё пятеро раненых из одиннадцати были в таком же состоянии уже пару часов. Что это? Вряд ли против них применили биологическое оружие — оно поражает всех. Наверное, какая-то местная зараза. Саджид с ненавистью посмотрел вокруг. Проклятое место, проклятый народ, проклятый корабль, проклятые кафиры, проклятые дебилы-сектанты!

Он очень не хотел идти на эту операцию, но у него не было выбора. Год назад он получил задание, сулили золотые горы, отказ не предусматривался. По легенде вместе с четырьмя товарищами из своей роты Саджид дезертировал с оружием в руках и примкнул к исламистской секте Сейеда на Мальдивах, типа поддались пропаганде. Целый год они дрессировали этот сброд, из них полгода готовились к заданию. Только теперь он начал подозревать, что его возвращение не входило в планы. Саджид, как и полагается потомственному воину пустыни, презирал смерть, смерть лишь переход к вечной жизни, но было очень жаль, что для всей его роты и родственников он так и умрёт дезертиром и предателем.

— -

— Лист, я Сокол, срочная информация — корабль заминирован системой с сетевым искусственным интеллектом. У вас на штурм пятнадцать минут, потом вероятность взрыва будет возрастать экспотенциально, коэффициент пытаемся вычислить. Нам нужно время, чтобы скорректировать план. Вы можете переиграть?

— Сокол, я Лист. Поздно. Вироботы уже заряжены и в работе. Сработают на полную в шесть десять. Подготовительная обработка уже закрутилась. Окольцованные обработаны по плану, один выключен, второй ограниченно годен, вироботы вынесут его с гарантией. Третьего, главного выманили наружу. Я всё понял, мы ускоримся. Нам нужны срочно спасательные плоты на двадцать человек больных, штук тридцать для гарантии в шесть тридцать самое позднее, у нас только десять штук.

— Лист, я Сокол. Понял вас, плоты будут.

— Бронт, я Лист. Готовьтесь идти на борт. Зайку оставь на всякий случай. Посылаю план работы.

— Понял.

— Да, вот ещё, на всякий случай, террористы могут быть "под озверином", на всякий случай если столкнётесь. "Хрень" должна нейтрализовать его действие, но может быть по-всякому.

— Спасибо, понял.

— -

Саджиду опять померещилось, будто в тумане вдоль борта мелькнули призрачные тени. Беспилотники океанийцев? Быть не может, малый беспилотник так далеко не летает. Сенсоры молчали. Видеокамеры тоже не показывали ничего необычного. Кроме одной, показывающей темноту, на самом носу, по-морскому "на полубаке". Её он и пошёл проверить сам лично, хотя должен был сидеть на нижней палубе. Там пришлось оставить Зарифа, тот крепился как полагается мужчине и воину. Если Зариф вдруг умрёт, они все взлетят на воздух. Ошейники активировали уже после штурма, снять или повредить активированный ошейник нельзя. Точнее можно, но будет взрыв. Если в течение двух минут от ошейника не будет сигнала или получен не тот сигнал — тоже будет взрыв.

— Аллаху акбар! — заорал кто-то в тумане. Ему ответили несколько хриплых голосов на палубе. "Идиоты," — Саджид сделал попытку собраться с мыслями, но казалось, что они вязко растекались как горный мёд на солнце. "Шайтан всё разбери, что со мной происходит?" — подумал он, — "Может я заболел?"

Наконец, амир сумел сконцентрироваться, вспомниная что было странного за последние сутки, с тех пор как они захватили корабль. Странная болезнь у нескольких бойцов, высокая температура, ничем не сбивается, антибиотики не работают, больные лежат пластом. Все заболевшие были ранены ещё при штурме, видимо, просто местная зараза. Вот бешенство Мурада — это действительно странно. Они все приняли таблетки, включающие неприкосновенные резервы организма, у них увеличилась сила, ускорилась реакция, они могли не спать до трёх суток, им был почти неведом страх. Взамен таблетки резко сужали сознание, часто развивалось "туннельное восприятие", когда боец мог не заметить предмета совсем рядом, падал интеллект, ну и кроме того таблетки просто убивали здоровье, но кого это интересовало? Могло ли это повлиять на Мурада? Шайтан ведает. Что ещё? Ах да, через три часа после захвата началась лёгкая вибрация корпуса и странные звуки из-под кормы. Саджид экстренно вызывал базу, рассказав про вибрацию и звуки. В ответ его назвали дураком и объяснили, что фугас, которым они промазали, слегка повредил гребной винт или вал и категорически приказали обращаться только в критических случаях, продолжая движение по графику любой ценой.

Саджид глянул на экранчик тактических очков — шесть ноль шесть. Около двух ночи скрипы и вибрация в корме резко усилились, через разбитый сальник в трюм стала поступать вода, насос не справлялся. В четыре утра раздался сильный хруст и ход упал до малого, не прошло и часа, как ещё один хруст и теперь они шли на самом малом. О графике можно было забыть. Будь его воля, он остановил бы корабль и спустил водолаза проверить винт и днище. Кто знает, может быть там сидит "прилипала" — малая подводная лодка с оператором на борту. Как она могла тут появиться? Шайтан что-ли перенёс? На судне были океанийские акваланги, спускать идиотов-сектантов было бесполезно, надо было идти самому. Он опять связался с базой. В ответ приказали не заниматься ерундой, а идти с максимальной скоростью, через пять часов их встретит группа поддержки на скоростных катерах. Хорошо хоть не обругали.

— -

Саджид был прав: к днищу корабля уже сутки как приклеилась крохотная подводная лодка, закамуфлированная под кусок морского мусора с оператором внутри.

Через два часа после захвата корабля малозаметный самолёт догнал цель и в семидесяти километрах сбросил необычный летательный аппарат, напоминающий кокон с крыльями. Кокон с крыльями, почти прижимаясь к воде, ещё до рассвета перегнал корабль, приводнился и сбросил крылья с двигателем. Жаль, но забрать их не получится, подумал оператор, включая механизм самоливкидаци планера. Через двадцать минут корабль с заложниками догнал миниподлодку и она прилипла в кормовой части. До этого она выпустила прямо из-под воды три маленьких пластиковых капсулы и одну побольше, из трёх на поверхности вылупились полупрозрачные минидроны размером с ладонь. Два прилепились к мачтам, один к трубе корабля. Дроны автоматически определили цвет и тип окружающего их фона и через несколько секунд их невозможно было отличить с нескольких шагов. Из большой капсулы выскочил почти прозрачный радионевидимый самолётик, развернул непропорционально большие крылья и начал парить на расстоянии двух километров от корабля.

Оператор принялся за работу, создавая дистанционными манипуляторами иллюзию повреждения гребного вала, чтобы вызвать лёгкую вибрацию. Повредить корабль по-настоящему смогут его товарищи с более серьёзным снаряжением завтра.

Перепуганный амир вызвал базу по экстренному каналу лазерной связью. Замаскированные дроны перехватили боковые модуляции сигнала, определили направление на передаточную станцию, записали кодированное сообщение и переслали лазером на парящий дрон-координатор, а тот отправил его на спутник. В координационном центре террористов психовали не зря — их действительно засекли.

— -

Саджид продолжил вспоминать странности. Около половины пятого стал наползать туман. Откуда он взялся, ведь синоптики обещали ясную погоду? Почти в то же время на корабле появились крысы, они попадались везде. Он слышал, что крысы всегда живут на кораблях и вылазят, когда появляется вода в трюме. Поползли какие-то маленькие, плохо заметные насекомые вроде паучков и многоножек. Саджид на всякий случай раздавил пару — нет не минироботы, вполне себе живые. Наверное, тоже поползли из трюма. Может их корабль и правда тонет? Ну и плевать, скоро придёт помощь.

В пять утра только начало светлеть, как появились чайки. Странно, вроде до берега далеко, да и рановато. Чайки выглядели измождёнными и садились на корабль как к себе домой — десятки, может даже пара сотен. Кто-то из его долбаков выстрелил из штурмовой винтовки, чайки разом взлетели, покружились, внезапно обрушили на них целое облако помёта и только потом улетели. Вскоре после этого у бедняги Зарифа и поднялась температура. А когда "сорвало крышу" у Мурада? Всё-таки до чаек, вскоре после того как появились крысы. Нет, не может быть, чтобы живые крысы и чайки помогали океанийским кафирам. Да и если их хотели чем-то заразить, то заболели бы все, кто-то раньше, кто-то позже, у вирусов часов нет. Саджид усмехнулся. Он всё-таки устал, да ещё видать, приболел, всё время теряет фокус, он же шёл проверять камеру?

Вот она, на самом борту, цела, просто напрочь загажена помётом этих мерзких чаек. Вокруг чисто. В смысле не видно опасности, хотя всё в птичьем помёте. Держа палец на спусковом крючке, Саджид бесшумно подошёл к самому борту и осмотрелся. Мало ли что, может океанийский спецназ уже взбирается на борт на магнитных присосках. Нет, никого. Всё также плескались волны внизу, всё также клубился туман вокруг. Саджид с омерзением протёр камеру, сообщил на пульт Зарифу, что "всё нормально, чисто", ему ответили, что сигнал с камеры есть. Похоже, что корабль совсем остановился, хотя двигатель работает.

В тумане опять мелькнула призрачная тень. У Саджида всё похолодело внутри, на этот раз он был действительно уверен, что что-то увидел. Неужели их уже догнали? Так быстро и в чужой акватории? Может параллельным курсом с ними идёт подводная лодка или малозаметный катер? Надо реорганизовать посты, подготовиться к штурму на всякий случай, помощь уже подходит. Амир мягко, как кошка, спрыгнул назад с высокого борта. К его удивлению, сектант-пулемётчик, который должен был его прикрывать, смотрел в другую сторону, пятясь назад. Просто слов нет! Что он такого сделал, что Аллах наказал его, послав под его командование вот это?! Саджида тошнило оттого, что эти уроды носили куфьи-национальные арабские платки, да ещё и игалем — чёрным двойным шнуром вокруг пустой башки. Куфью с игалем должен носить настоящий араб, а не эти мусульмане второго сорта, да простит его Аллах за такие мысли. Среди этого сброда арабов было от силы один из десяти. Амира просто бесило, когда куфью, которую носили бессчётные поколения его предков надевали какие-то вонючие "паки", а то и вовсе индонезийцы или афганцы.

Командир беззвучно подошёл к пулемётчику, засунул руку под куфью и скрутил дебилу ухо, тот тихо взвизгнул. "Ты что должен делать, урод?" — мягким ласковым голосом спросил Саджид. Пулемётчик посмотрел на него перепуганными глазами, он уже знал, что если амир говорит, то сейчас будут бить. "Правильно понял," — усмехнулся про себя командир.

— Кры-ы-ыса! — попытался оправдаться боевик, указывая пальцем.

— Ты что, крыс боишься, полудурок? — нехорошо оскалился амир, — она тебя не укусит, если не будешь её трогать, а вот я тебя укушу.

— Как не укусит? — промямлил воин Аллаха, — вон амира Мурада взяла и укусила, просто сама по себе...

— Когда?!

— Да часа полтора назад в трюме, он по лестнице поднимался, а она на перилах сидела и его за руку цап!

— Почему мне не доложили, идиоты!

— А чо такого, амир, про каждую царапину докладывать!

Как хотелось разбить этому дебилу рожу в кровь! Только бесполезно, всё равно таким и останется. Да, почему это он испугался крысы, ведь таблетки должны были превратить его в безбашенного отморозка на трое суток? Теперь надо думать, что же делать? Их атаковали или всё-таки просто одно невезение на другом. Он взглянул на часы тактических очков — шесть десять. Смуглое лицо стоявшего перед ним пулемётчкика внезапно побелело, даже губы стали прозрачными. "Перепугался что буду бить что-ли?" — удивился амир, — "Что за псих такой?" Пулемётчик заметно зашатался, было видно, что он не може сфокусировать зрение.

Внезапно на Саджида опять накатил приступ слабости, на этот раз потемнело в глазах и заложило уши. Ему показалось, что сзади дунул лёгкий ветерок, амир повернулся. Метрах в четырёх от него в воздухе висело что-то прозрачное, похожее на большого жука и махало крылышками. Будь он здоров, Саджид успел бы броситься на палубу, но сейчас воспринимал окружающее через какую-то пелену и среагировал слишком поздно. "Чпок!" — негромко сказал краб и тут же исчез за бортом. Мощный удар электропарализатора мгновенно отправил командира в глубокий нокаут.

"Чпок!" — практически одновременно раздалось сзади, где стоял дурак-пулемётчик. "Чпок!" — это третий краб всадил в Саджида ампулу с каким-то препаратом. Пулемётчик был без ошейника, поэтому парализаторов и ампул ему не полагалось, только разрывная пуля в голову.

— -

— Бронтозавр, я Мышь, окольцованный в дауне, пулемётчик — минус, — доложил Мишка.

— Молодец! — ответил Мануров и тут же скомандовал: "Понеслись! Сейчас "хрень" должна начать работать!"

Из тумана на людей на палубе метнулись полупрозрачные беспилотники размером в два человеческих роста. Они вооружены не однозарядной пневматикой с компенсатором, а "ништяками" посерьёзней. В нескольких местах послышались негромкие щелчки.

— Бронт, я Мышь, рубка полный минус — три.

— Бронт, я Окунь, правый борт полный минус — четыре.

— Бронт, я Дед, левый борт полный минус — три.

— Бронт, я Зайка, корма всё — минус два.

Паралич отошёл, но от этого ничуть не легче, похоже, ему что-то вкололи, не шелохнуться, сознание почти не слушалось. Саджид полусидел у борта там же, где упал. С неимоверным усилием ему удалось приподнять веки. Через борт без единого звука переваливались люди в таком же камуфляже, как у его боевиков и таких же пёстрых платках-куфьях, такие же штурмовые винтовки и пистолеты, хотя скорее всего, не такие, просто камуфляж. Хитро придумано.

— Аллаху акбар! — неожиданно гортанно заорал один из пришельцев.

Ни звука не раздалось с палубы, только снизу отозвалось два голоса — "Аллаху акбар!". Один из пришедших поднял руку и протянул два пальца в том направлении. Два человека бесшумно растворились в тумане. Через секунду куда-то рассосались и остальные.

"Идиоты," — безразлично подумал Саджид про ответивших сектантов. "Просто слов нет какие идиоты... Интересно, как их их сейчас кончат? Ножами или из пистолетов с глушителем?"

— Эй, амир, амир, слышишь, камера что ты починил обратно отключилась, — гаркнул голос дежурного с пульта в микронаушнике. Но Саджид теперь мало отличался от овоща.

— Эй, амир, ты где? — заорал тот же голос через полминуты, — Амир Зариф отключился! Взял вот так и потерял сознание! В голосе чувствовался страх.

— Погромче кричи, дебил! — подумал Саджид, — тебя обязательно услышат и придут. Правда не те, кого ты ищешь.

Пару раз крикнули "Аллах Акбар" и кроме этого ни звука, профессионально работают, ничего не скажешь. Сколько прошло времени? Минута? Две? Пять? Через борт бесшумно, как и пришедшие до него, скользнул гигант в океанийском камуфляже с пистолет-пулемётом в руке, за ним последовали трое: здоровый чернявый парень с семитскими чертами лица и двое невысоких крепышей с цепкими глазами, эти больше были похожи на операторов-корректировщиков, чем на спецназ. Чернявый нагнулся к Саджиду, быстро связал ему руки и ноги металлизированной лентой и стал засовывать что-то вроде широкого хомута между шеей Саджида и металлом смертного ошейника. Сделав своё дело он кивнул гиганту и вся четвёрка исчезла в тумане.

Саджид внутренне усмехнулся: он расставил людей и сигнальные мины так, что разве что крыса сможет пробежать, но человек не пройдёт незамеченным, даже через таких идиотов как сектанты. Но почему же нет ни одного выстрела?

— Амир, ты где... — снова раздался в наушнике тот же голос, только очень слабый, — амир... все ребята отрубились! Что...

Невыключенный канал и тишина. Через минуту в наушнике раздалось шипенье, потом негромкий стук металла о металл. "Выжгли удлинённым супертермитным зарядом проход в переборке рядом с дверью, боятся мин," — догадался Саджид. Несколько негромгих визгливых плевков в наушнике — выстрелы в голову. Всем, кроме амира Зарифа, на котором ошейник.

Громко бабахнула сигнальная мина на второй палубе. И после опять тишина. Значит, некому стрелять, все в отключке. Как же их так всех отравили или заразили чем, что сработало почти одновременно? Ведь так не бывает! Ещё один взрыв сигналки. Саджиду было было бы не так страшно, если бы шёл яростный бой, даже бы если он и проигрывал. Но тут было страшнее. Тишина. И выстрел в голову на каждого.

Со скрипом открылся маленький люк неподалёку. Оттуда на четвереньках, волоча за собой снайперку выполз бородатый парень в перемазанной ржавчиной куфье и прорванном в нескольких местах камуфляже. Кто-то из сектантов, чудом не отключившийся до конца. В тумане было трудно разобрать кто именно. Человек полз куда-то, не разбирая дороги, попытался подняться, упал, наконец, встал на одно колено, опираясь на винтовку. Откуда-то сверху из тумана спикировал дрон. Несколько негромких щёлчков и человека в куфье разорвало пополам.

— -

— Лист, я Зайка, нос — минус один приблудный, сказал женский голос.

Заложников вытаскивали через прорезанные термитными зарядами два небольших окна в бортах, сделать их больше за отведённое им время не позволяла конструкция судна. Лифты не работали, большинство лестниц заминировано, тратить время на разминирование бессмысленно. На эвакуацию привлекли всех, кого можно, даже подводников. Было очень необычно, что гиперзвуковики вместо бомб сбросили контейнеры с плотами. Самоходный надувной плот подходил к отверстию, по надувной "горке" спускали людей, как только один наполнялся и отходил, его место заполнял другой. Кто-то таскал, кто-то укладывал, кто-то передавал бесчуственные тела по цепочке. Зачистка ещё продолжалась, оставались ненайденными два террориста, а корабль большой. Группа Бронтозавра искала лучший путь для эвакуации через верхнюю палубу, там уже налаживали спасательный трап-горку.

Мануров с Мишкой и двое оставшихся почему-то не поражённых сектантов выскочили прямо друг на друга. Скорее всего, бандиты-везунчики просто сидели в почти герметичной каюте. Мгновенный бой в упор, пистолет-пулемёт на таком расстоянии выигрывает у штурмовой винтовки, Мишка с Мануровым выстрелить на полсекунды раньше, один бандит был ранен в грудь, другой в живот. В обычном бою раненые почти наверняка вышли бы из строя от травматического шока, но эти были "под озверином", превративших их на в полузомби и хоть и неточно, но выстрелили в ответ.

Мануров успел свои стволом чуть отклонить вбок штурмовую винтовку жилистого бородоча в куфье, с неожиданным для такого гиганта проворством чуть провалился вниз, отскользнув вперёд и в сторону, на долю секунды накрыв предплечья противника с одновременным ударом левой в голову. Бить в висок было рискованно, противник может успеть отклонить голову и удар скользнёт, а удар предплечьем около локтя в область уха-челюсти с такого положения почти неотразим, тем более, когда ударом наносится не рукой, а мышцами корпуса и ног. На долю секунды бородачу показалось, что его ударили бревном. Потом пришла темнота.

Продолжая движение, чуть повернувшись и слегка присев, Мануров выстрелил два раза — в поясницу и затылок второго бандита, а затем сделал контрольный выстрел в голову первому. Оказалось, они с Мишкой выстрелили одновременно, Мишка сделал ошибку, не успев полностью уйти с линии огня, пытаясь выстрелить сходу ещё раз и получил сквозное ранение в бедро.

— -

На Саджида надели спасательный жилет и подвесили на почти невидимой нити под стрелой носовой лебёдки. Внизу плескалась вода. "Не хотят выводить из зоны действия ошейника. Если будет взрыв я упаду, может повезёт убиться," — подумал он и закрыл глаза. Но он зря надеялся.

— -

Надо же, встретились прямо тут! Герка из трюма передал Мишке худенькую девушку. Мануров взял на каждое плечо по взрослому человеку. Настоящий монстр.

Обезболивающий укол помог, но не сильно, рану заклеили, но кровь всё равно заметно текла было больно, тошнило, в глазах начало плыть. Мишка пытался ритмично дышать и разделить боль на составляющие, как учили. Не поддаваться боли... вот физическая боль, вот страх боли, вот жалость к себе и злость на несправедливость жизни почему так именно со мной... разделить... Он уже потерял счёт сколько раз он ходил вверх и вниз. Одиннадцать? Может двенадцать? По пути оставались маленькие лужицы крови.

— Шаг, ещё шаг... пройду пролёт и тогда чуть отднохну. Прошёл... ну ещё один и там отдохну...

— Мышаня, сынок, совсем чуть-чуть, последний заход и всё. Потерпи ... Мануров... он ведь совсем не такой как кажется со стороны...

— Бронтозавр, я Лист. Немедленно покинуть объект. Взрыв может быть с минуты на минуту. Сапёры продолжают искать, всем остальным уйти.

— Лист, я Бронт. Там с полсотни человек ещё осталось! Нам бы минут пять...

— Бронт, немедленно, это приказ.

— Лист, понял Вас, вытаскиваем тех, кого несём и уходим, не бросать же их, мы почти наверху.

— Хорошо.

Мануров, казалось слегка, подсаживал Мишку снизу, помогало здорово.

— Давай Мышанька, давай, чуть-чуть осталось...

— Мы уходим? А люди...

— Так надо, это приказ, все уходят, только сапёры остаются, потом заберём...

Мишка посмотрел вниз, откуда они поднялись. В то же самое мгновение чёрное косматое облако, подсвеченное сполохами пламени, разрывая палубные перекрытия вспухло из снизу трюма. "Смерть!" — успел подумать Мышаня. Сверхзвуковая ударная волна убила их с Мануровым прежде, чем болевой импульс от раскалённого облака достиг мозга. Герке в трюме повезло больше, он умер мгновенно, не успев ничего понять.

— —

Жилистый мужчина средних лет с суровым непримечательным лицом ненадолго подошёл к прозрачной изогнутой стене, подсвеченной зеленовато-синим светом. В стенку тыкались носом редкие тропические рыбки. Они его не видят — расположившаяся на дне двухслойная полусфера прозрачна только с изнутри. На поверхности уже рассвело, а здесь, под водой только начинает. Даже когда солнце в зените, тут всё равно будет как в ранних сумерках. Он любил сумерки.

Человек повернулся к своему кабинету, больше похожему на небольшой зал, окинув взглядом объёмные и плоские экраны, модули связи, динамические объёмные карты. В сложные моменты он предпочитал работать один. Хотя один он был только в этом кабинете, Нейросеть соединяла его со всеми, кем надо, от Председателя Совета Обороны и Правительства до видеокамер штурмовых групп. Он ещё раз вспомнил последние секунды видеозаписи с камеры на голове парня-корректировщика. Обнажённое женское тело, бесчувственно висящее с плеч, пистолет-пулемёт в руке, побелевшие пальцы другой, перехватывающие перила, хриплое дыхание. Взгляд вниз и летящее оттуда чёрно-красное огненное облако. Эти ребята ведь могли бросить свою ношу и пытаться бежать, может быть остались бы живы, ведь даже приказ был. Даже, наверное, мысли такой не было.

Председатель КОБ слегка встряхнул головой, сконцентрировался на плане задач, а потом послал сигнал вызова.

— Доброе утро, Леонид Викторович! Штурм закончен. Для такой ситуации довольно успешно.

— Я уже вижу: пять подрывов с частичной потерей заложников и личного состава. Всего при штурме свыше 200 минус всех вместе. Но штурм считался вообще невозможным. Все плавучие острова освобождены успешно с небольшими проколами.

— Да, подводная часть большая, множество ходов и коммуникаций. Там было легче всего.

— Где хуже всего?

— Корабль, который большой. Минус половина штурмовой группы, почти вся поддержка — корректировщики и подводники, они не успели уйти. Более 50 заложников.

— Там был Мануров? Он всё?

— Да.

Председатель помолчал, чуть изменившись в лице. — Потом будем поминать и жалеть. Сейчас дела, их за нас никто не сделает. Жертв много. Будет комиссия СЧП и Совета Обороны.

— Я готов в любое время.

— Есть предложения что дальше?

— В течение часа я отправлю на визирование в СЧП.

— Сергей, я понял, что ты отправишь. Ты уверен, что без этого не обойтись?

— Все остальные выходы ещё хуже. Если бы не был уверен, я бы не отправлял.

— Это ваш общий вывод?

— Почти единогласно. Операция должна быть тотальной и последовательной, а то эффективность резко снизится и все жертвы будут в значительной обесценены. Ты сам всё не хуже меня понимаешь. Поддержишь?

Собеседник помолчал несколько секунд, — Да.

— Что думаешь про социнженеров? Их СЧП привлечёт как независимых экспертов.

— У них и спроси.

— Они ж не ответят.

— Конечно нет.

— Тебе было видеть мою реакция, когда спросил?

Собеседник усмехнулся, — я пока закончил. Уточнение через час.

— Твоё мнение о том, как с орбиты помогли?

— Неплохо, волновики сделали туман по графику, не такой плотный, как мы хотели, но помогло и судя по всему, их работу не засекли.

— Хорошо, получается, наша орбитальная солнечная сама по себеэлектростанцияс зеркалом, но в комплексе с новыми объектами может быть оружием нового типа. Первое серьёзное испытание было.

— Думаю, прибавить мощности и подрегулировать, можно вызвать лесные и степные пожары на большой площади, а там и другое, как планировали.

— Не занять ли наших оппонентов общественно-полезной борьбой с пожарами чтобы у них осталось меньше сил на пакости? Просчитаешь варианты дня за три?

— Просчитаю и доложу.

— -

Как красиво под водой, когда Солнце уже поднялось! На море никогда невозможно наглядеться, хоть сверху, хоть снизу. Председатель КОБ стоял, прислонившись плечом к стене подводного купола. Если он что-то понимал в жизни, через несколько минут должен быть сигнал вызова. Интересно, кто это будет — Председатель СЧП или зам? Он слишком устал, чтобы решать эту маленькую психологическую задачу для развлечения. Трое суток без сна. Не привыкать, но всё равно непросто. Вот и вызов.

— Здравствуй, Сергей!

— Здравствуй, Тиана!

Значит Хэй попросил позвонить её, а сам сейчас сидит и наблюдает за разговором.

— Я знаю, ты очень устал и у тебя очень много дел. Не буду занимать много времени, просто хотела лично посмотреть на тебя, а так у тебя всё описано вполне исчерпывающе.

— Ну смотри, — председатель КОБ слегка улыбнулся и включил световодное освещение. Казалось, что тропическое солнце с поверхности океана хлынуло прямо с потолка. — Так лучше видно?

Женщина печально улыбнулась, — лучше. Я хотела видеть твоё лицо. Ты понимаешь насколько серьёзные последствия повлекут наши действия если мы примем твой план? Я уже не говорю о другом.

— Это не только мой план, как ты догадываешься. Список авторов приложен. Там же написано, что намного более серьёзные последствия будут если мы на это не пойдём. Долгосрочные даже ещё более серьёзные, чем краткосрочные.

Зам. Председателя СЧП внимательно смотрела на него: — у нас мнения разделились. Я имею в виду только первую часть, по полному возмездию всем отдававшим приказы никаких вопросов ни у кого нет.

— Я догадываюсь, иначе ты бы не позвонила. Насколько я понимаю, "за" ожидается больше, чем против.

— Ты же знаешь, я не имею права говорить.

Сергей кивнул.

— Почему такая спешка, всё запустить именно сегодня?

— Завтра пятница, объекты скучкуются, первая фаза будет существенно более эффективна. Там всё указано.

— Понятно, спасибо. До свидания.

— Пожалуйста, счастливо.

Через час он открыл файл приказа Председателя Совета обороны и решения СЧП. С этого момента только неукоснительное исполнение. Пока "Совершенно Секретно", хотя очень скоро это уже не будет секретом. Председатель провёл ладонью по лицу и послал распоряжение: "В полдень вскрыть пакеты с двумя красными полосами. Пакеты с одной синей полосой уничтожить немедленно, не вскрывая." Впрочем, без посланных ключей кодировки пакеты с синей полосой всё равно невозможно было бы прочитать. Но таков порядок.

— -

Перед самым рассветом небольшие глубоководные подводные лодки, бесшумно поднялись к поверхности в паре десятков километров от целей и выпустили каждая по полторы сотни беспилотных махолётов, в сумраке почти не отличимых от крупных морских птиц. Механические птицы сбросили на цели предметы, очень похожие на птичьи яйца. Некоторые "яйца" упали на землю и разбились, разбросав белые осколки и создав полное впечатление разбившихся яйиц, другие почти бесшумно лопнули на высоте нескольких метров, разбросав почти невидимые глазу прозрачные капсулы, которые испарились через несколько часов, "скорлупа" тоже испарилась даже не долетев до земли. Необычные предметы упали у домов, на площадях, причалах, перед мечетями и на перекрёстках улиц. Не только мужчина, как у всех остальных мусульман, а ни один способный ходить адепт секты Джохар аль Иман не мог пропустить джуму — полуденную пятничную молитву, где транслировалось голографическая проповедь самого шейха Сейеда. Эта называлась "Суть Божественной Игры", где брызжущий слюной святой звал на войну с неверными. Сам он был далеко — на Мальдивах, под хорошей охраной, а то мало ли что. Его призывы к возмездию кафирам так и остались невыполненными, потому что ровно в десять часов вечера на островах и в посёлках, где жили адепты, не осталось ни одного живого человека.

— — — —

Принц Фарук пил крепкий арабский кофе на закрытой бронестёклами веранде Малого Дворца. Фарук ибн Тахир любил закаты, погружающееся в море солнце настраивало на мысли о вечном и очищало сознание. Кофе ночью не самая лучшая вещь в его возрасте, но похоже, что эту ночь и несколько следующих спать не придётся. Малый Дворец в пустынной глуши у моря обычно пустовал, им пользовались, по большей части, в экстренных случаях. Сейчас как раз был экстренный случай.

Руководитель спецслужб Халифата ибн Тахир был опытным разведчиком и отдавал себе отчёт в серьёзности ситуации. Трусом он никогда не был, но сейчас у него чуть дрожали руки. Видимо, слишком много кофе. К прозрачной стене веранды подползала чёрная, как уголь, безлунная арабская ночь. Неужели эти безбожные отморозки на это пойдут? В это не хотелось верить, но то, что сегодня произошло с султаном Мальдивов и эмиром Фуджайра показывало, что для этих слуг Иблиса нет ничего святого. Двухтонные снаряды из молибден-вольфрамового сплава, выпущенные с орбитальной станции со скоростью несколько два-три десятка километров в секунду превратили их семейные бомбоубежища в груду обломков с такой же лёгкостью, как камень из пращи сокрушает глиняный кувшин. Мировые СМИ тявкнули что-то и замолчали. Это очень плохо. Не хочется признаваться себе, но похоже, что его "сдали", назначив ответственным за всё. Если миссия Аббаса провалится, то следующий на очереди он — Фарук ибн Тахир.

Выжившего из ума Халифа вряд ли тронут, старик всё равно умрёт со дня на день. Вот тогда начнётся открытая война старших принцев за власть. В этой войне младший принц Фарук был очень нужен всем. Cейчас, когда его партнёры должны были выполнить свои обязательства, он получал такие козыри, что мог всерьёз рассчитывать провести в Халифы своего кандидата. К этому моменту он шёл всю жизнь. Из-за этого он принял предложение Очень Серьёзных Людей начать эту игру с Островом, которая оказалась намного опаснее, чем показалось вначале. Свою часть он, можно считать, выполнил, выполнить задачи-максимум не удалось, но оглушительный скандал был раздут до небес, а большего он и не обещал.

Хотелось бы, кстати, посмотреть в глаза тем специалистам, которых прислали его "дорогие партнёры" — именно они уверяли, что штурм будет невозможен и заложники или погибнут, или Океанийский Союз начнёт торговаться на переговорах. При любом из двух исходов океанийские кафиры проигрывали. Однако получился третий вариант. Его рассматривали как крайне маловероятный, но он был готов и к нему. Он был даже готов к тому, что дорогие партнёры попытаются его "кинуть". Для них это больше правило, чем исключение. Но для этого случая был предусмотрен вариант двойного агента и гиперзвуковика. Партнёры были связаны одной ниточкой, так что им ничего не оставалось, как защищать Фарука как самих себя. Но гиперзвуковик взлетел и... исчез. Это было очень плохо, теперь у дорогих партнёров почти развязаны руки и он очень боялся, что они заявят сами не при делах, а всё случившееся — чисто его инициатива. Почему они пошли на попятную, почему удался невозможный штурм? Он подумает об этом после. Сейчас надо выкрутиться и как можно скорее.

Трудно было представить из нескольких вариантов ложных путей противник так быстро возьмёт верный след. Ожидалось, что океанийцы будут получать удар за ударом и им будет совсем не до того, но партнёры "слили" на удивление быстро. Чем были уничтожена секта? Он никак не мог понять — все умерли в течение нескольких минут, а вышли из строя не более чем за полминуты. Биологическое оружие так не действует. Химическое оружие? Остались живы все остальные теплокровные — домашние животные, птицы, местная фауна. Если бы было какое-то излучение или яд, то погибли бы все. Какая-то чертовщина, никаких следов в лабораториях Халифата не нашли. Сказали какую-то чушь насчёт того, что "похоже они все задохнулись". Бездари... Зато правоверные... Может быть в Швейцарии найдут? За что он платит десятилетиями такие гранты? Он отправил им образцы и информацию, которую имел. Адептов Сути Веры он жалел не более, чем пастух, пригнавший стадо баранов на бойню — для этого их и вырастили. Жаль, что дурковатый "шейх" Сейед погиб при ударе кафиров по Мальдивам. Бараны не переведутся, а надёжных овчарок вырастить сложнее.

Хорошо, что он привёз с собой сюда троих из четырёх жён и пятерых из семи детей. Малый Дворец охранялся не хуже, чем резиденция Халифа, был мало кому известен, подобраться к нему по пустынной местности незамеченным невозможно. Хотя местность была пустынной только для непосвящённых, на самом деле непрошенных гостей ждало немало сюрпризов. Несмотря на название, Малый Дворец был намного больше резиденции Халифа, площадь помещений была огромна и средствами электронной разведки нельзя было точно вычислить, где находится цель. Надёжным вариантом был ядерный удар тремя-четырьмя тактическими зарядами, но на такое вряд ли решатся даже безбашенные отморзки с Острова. В реальности здесь намного безопаснее, чем в столице или на военной базе.

Пока противник не показывал никакой подготовки к атаке. Почти сутки назад были неуверенно определены какие-то летательные аппараты, потом гидроакустики нашли что-то похожее на малые подводные лодки. Затем все сигналы пропали, поиски ничего не дали. Пять часов назад Малый Дворец подвергся нашествию нескольких сот чаек. Птицы выглядели уставшими и какими-то больными. Их отпугивали, они возвращались назад. Начальник охраны он дал приказ на всякий случай отстрелить несколько птиц для проверки, мало ли какая у них зараза. На его удивление, птицы не очень испугались, а продолжали летать, кричать и гадить. Наконец, через полчаса они убрались. Тушки птиц проверили — нет, не роботы, заразы никакой. Охранники и солдаты, которые жили раньше на побережье, что такое бывает. Но на всякий случай принц приказал отправить тушки гиперзвуковиком в Швейцарию — мало ли там что?

Где, шайтан его забери, этот разгильдяй Аббас? Раньше за ним такого не водилось. Да ещё когда он так нужен он умудрился отключить личную связь, что категорически запрещено? Вот ведь идиот! Ещё утром Аббас улетел на один из маленьких островов Бахрейна чтобы переговорить с представителем партнёров с другой стороны планеты. Принц уже начал всерьёз беспокоиться. Наверное, надо было лететь самому, хоть это и сильно увеличивало риск засветки, всё-таки Фарук ибн Тахир слишком заметная фигура в узком мире тайных операций. Аббаса же почти никто не знал, а он был одним из немногих людей, кому он доверял полностью.

Принц взглянул на своё отражение в полуметровом стекле. На него смотрел похожий, но казалось, незнакомый человек — неприязненный взгляд, толстое одутловатое лицо, начавшая капризно отвисать губа. Почти ничего не осталось от подтянутого орлиного лица талантливого, остроумного и блестяще образованного арабского принца, от одного огненного взгляда которого женщины сходили с ума. Он их тоже любил... Фаруку прочили карьеру блестящего учёного. Но он пошёл по другому пути. Тридцать с лишним лет пролетели как один миг. "На что я разменял свой талант? На грязную борьбу за власть, убийства и предательство доверившихся людей?" — подумал он.

Раздался сигнал экстренного вызова, это был Марио из Швейцарии. Они знали друг друга ещё с университета. Тридцать лет назад принц ибн Тахир дал грант его группе молекулярной биологии, с тех пор она выросла в лабораторию, известную во всём мире. Живущий в своём научном мирке Марио тем не менее, был порядочным человеком и всё жизнь помнил сделанное добро даже сейчас, когда мог бы и отказаться от денег Фарука. Хотя он догадывался, чем занимается университетский приятель и может быть побаивался. Принцу было всё равно, главное, что б честно работал.

Появилась голограмма маленького лобастого всегда взъерошенного человечка. — Фарук, — Фарук, — забыв поздароваться затараторил учёный. — Я понял что это! Сейчас в нашем сообществе только об этом и говорят. Океанийцы сильно опередили нас в этой области... Я общался с ребятами с другого полушария, говорят, им в качестве ключа передали слово, когда-то перехваченное у океанийцев: "виробот." Теперь я всё понял, в принципе, они тоже поняли...

— Говори по делу, я очень занят!

— Да-да. Считалось, что это просто гипотетический объекты, не более, но похоже, что он создан! В общем, виробот — синтетический организм, объединение вируса и наноробота, способный к активному самовоспроизводству в живом организме или водной среде определённых видов. Он собирает свои копии подобно вирусу, но не использет для этого клеточную ДНК. Основное назначение — биологическое оружие четвёртого поколения.

— Какими свойствами они могут обладать и как действуют? Почему их не обнаружили?

— Судя по всему, вируботы могут проникать через неповреждённую кожу и даже тонкую одежду. Я уверен, что ввироботов встроен биологический таймер, контролирующий начало активных фаз. Виробот может программировать несколько различных фаз заболевания — от лёгкого недомогания до паралича, а также почти мгновенной смерти. Я думаю, что программирование фаз осуществляется непосредственно перед применением. После отработки программы включается механизм самоуничтожения и они распадаются на вещества, которые обычны для организма.

— Как ты их нашёл?

— Я обнаружил в тканях погибших людей необычно повышенную концентрацию...

— Я понял, давай поскорее, каким образом они действуют? Прямо на мозг?

— Нет, что ты, такие штуки пока вряд ли смогут пройти мозговой барьер, мозг человека достаточно надёжно защищён. Всё просто и примитивно — они вызывают резкое падение кровяного давления. В зависимости от степени воздействия можно вызвать недомогание различной тяжести вплоть до потери сознания. Характерный признак — внезапно темнеет в глазах.

— Человек может выздороветь?

— Да, конечно, практически без последствий. Но если у него пониженное давление, то может умереть. Но я обнаружил в образцах ещё один способ убийства — по всей видимости, красные кровяные тельца теряют способность переносить кислород на какое-то время. Организм погибает стремительно, потом вироботы разрушаются и трудно определить причину.

— Можно ли вылечиться от вироботов?

— Теоретически, конечно, но методы лечения надо разрабатывать, вирубот может иметь несколько механизмов поражения и если не сработал один, включить другой, проще предотвратить заражение. Но если человек будет находиться прямо в госпитале, то с падением кровяного давления, например, можно вполне эффективно бороться...

— Как можно определить их присутсвтие?

— Думаю, это несложно, они проходили защиту, потому что маскировались под безобидные для наших способов обнаружения вещи... но нужно время чтобы разработать, а для этого очень нужно раздобыть хотя бы один тип вироботов, без этого весьма сложно...

— Я понял, давай покороче. Что с птицами, которых тебе послали?

— Извини, чуть не забыл... да твои чайки. Это тоже очень круто! Никто не думал, что их создадут так быстро! Это птицы-зомби!

— Они были заражены этими ботами?

— Никаких следов заразы в крови не обнаружено. Но это ничего не значит. Они могли самоуничтожиться или, например, какие-то объекты были под перьями и уже вышли...

— Что эти зомби делают и чем могут быть опасны?

— Сами по себе они не опасны, они могут быть носителем чего-то или совершать примитивные действия — сесть куда-то, ну клюнуть, допустим, нагадить. Там мозг сильно редуцирован.

— Что такое эти зомби?

— Ты слышал про насекомых-зомби? Принцип похож, удивительно, что этого добились с теплокровными.

— Нет, не слышал. Чего именно добились? — принц говорил нетерпеливо и отрывисто. Как обычно, учёный через какое-то время начинал раздражать его.

— Например, кордицепс или муравьиный повелитель. Когда споры гриба попадают на муравья, они начинают развиваться и выделяют вещества, который полностью подчиняет муравья одной цели — покинуть муравейник, залезть под листок на определённой высоте и намертво вцепиться в него челюстями, это лучшее место для развития и распространения гриба. Вскоре муравей погибает, а из его головы вырастает грибное тело, рассеивающее споры.

— Давай к делу! — принц начал терять терпение.

— Мозг теплокровных слишком сложен, чтобы им было так легко управлять, поэтому они вывели чаек с редуцированным примитивным мозгом, который создан под внешнее управление. Внешне чайка почти не отличима от обычной. Она меньше и выглядит усталой, это связано с неправильной работой гормональной системы. В её мозг, по-видимому напрямую введено что-то вроде вируботов. После гибели организма-носителя это "что-то" самоуничтожается. Я нашёл только продукты распада, это вещества, которые есть в нормальном организме, просто их концентрация в некоторых местах слишком высока...

— Всё понятно, Марио, спасибо, мне достаточно...

— Фарук... мне кажется, тебе угрожает опасность, ты выглядишь усталым и раздражённым... ты думаешь... что тебя могут убить с помощью вироботов? Может быть...

— Марио... давай пока не будем об этом. Никому не говори пока про то, что ты мне рассказал. Когда будет можно я тебе скажу. До свидания.

Вот оно что! Принц откинулся в кресле, анализируя информацию. Значит, по нему уже наверняка отработали вироботы. В Малом Дворце хорошая противобиологическая защита, но всё-таки не режим чумной лаборатории. Он очень удивился почему мировые намертво молчали о полном уничтожении секты Джохар аль Иман. Вообще-то это геноцид, насколько он понимает и повод для волны праведного гнева лучше придумать трудно. По идее надо было устроить настоящее светопредставление, а тут ни слова. Для быдла у головизоров то, что там не показано, вообще не существует. Только позавчера все программы захлёбывались рассказами о беспрецедентом захвате заложников гневными но справедливыми сектантами, а вчера днём скороговоркой сказали про освобождение и "имеющиеся жертвы" и всё.

Да, демонстрация силы океанийцами была успешной. Теперь партнёры заткнутся до тех пор, пока не будет найдено противоядие новому оружию. Они боятся за свою шкуру, боятся мировой паники, которую подогреют океанийцы, боятся нестабильности, которая будет создана паникой. Стоит океанийским бандитам растерянно вякнуть что-то вроде "ой, обороняясь от нападения сами не заметили, как инфекция вырвалась и убежала..." то под предлогом этого они запросто раскрутят такое, что останется только вводить глобальный карантин. Это значит конец всем международым перемещениям, крах глобального разделения труда, изоляция... Тут таких ужастиков нагонят, что средневековые истерии покажутся детским утренником. Последствия будут катастрофическими.

Получается, что теперь его самого тихо сольют. Сейчас его уничтожит бесшумная смерть, включающаяся по часам и все всё забудут... Партнёрам опять не придётся выполнять свои обязательства, они попытаются запутать следы. Кто из нескольких могучих кланов устроил всё это найти не так просто. Гиперзвуковик исчез... Криво усмехнувшись, принц нажал несколько виртуальных рычажко на голографическом пульте. Если он сейчас и умрёт, то не облапошенным лохом, а в ожидании хорошей компании.

Внезапно у принца потемнело в глазах, он резко встал и чуть не упал назад в кресло. Одним стремительным движением он открыл универсальную аптечку, которая всегда была под рукой. Укол, повышающий давление. Стало заметно лучше.

Если эти вироботы убивают самыми обычными вещами, то надо перейти поближе к госпиталю. На сигнал вызова никто не ответил. Фарук ибн Тахир на всякий случай вытащил из ящика стола автоматический пистолет, с ним было как-то спокойнее, да и вдруг его попробуют захватить и открыл герметичную дверь. В этот момент два маленьких полупрозрачных насекомых размером меньше комара стукнулись ему один прямо в нос, другой в большой палец руки. Жестокая судорога свела всё тело принца и непроизвольно он упал на одно колено. Ибн Тахир был сильным человеком, умирая, он успел подать сигнал общей тревоги. Но в Малом Дворце на неё никто не среагировал, потому что все были уже мертвы. Принц так не успел узнать, что несколько часов назад на небольшом островке неподалёку от острова Бахрейн полковник Аббас был захвачен сразу после переговоров в отеле сотрудниками внешней разведки Комитета Общественной Безопасности. Вывезти его не удалось, потому что еле удалось уйти самим, но он рассказал перед смертью немало интересных вещей.

Фобос-Орбитальная

Побитый космический катер медленно подплывал к Фобосу — угловатому, похожему на эллипс 27-километровому астероиду. В незапамятные времена какой-то крупный объект столкнулся с юным Марсом, часть выброшеной тучи обломков осталась на орбите и слиплась в небольшой спутник. Хорошо, когда у планеты есть спутники — идеальные природные станции, материалы на месте, даже небольшая гравитация есть. Хотя с гравитацией тут очень необычно, Фобос — уникален тем, что он находится почти на пределе Роша, на стороне, ближней к планете практически невесомость — гравитация Фобоса и Марса уравновешивают друг друга, если достаточно сильно толкнуться, то улетишь в космос. До поверхности Марса просто рукой подать — 9400 км, как от Москвы до Бангкока. Где-то через десять миллионов лет, в масштабах космоса — вообще почти ничто, вращение Фобоса постепенно замедлится приливными силами, он пересечёт предел Роша и астероид разорвёт на части гравитацией Красной Планеты. Обломки образуют кольцо и постепенно выпадут на планету метеорными дождями. Конечно, если люди не решат по-другому.

Внутри рыхлой луны Марса полно пещер и пустот, часть из них космотехники подрихтовали, залепили щели и соединили в большой трёхмерный город. Из-под поверхности Фобоса, как редкие грибы тут и там высовывались небольшие полусферы куполов. Рядом с кратером Стикни, в глубоком ущелье, чтобы укрыться от метеоритов, залетающих из Пояса Астероидов, расположился космодром станции Фобос-Орбитальная. Раньше была просто "Станция Фобос", но теперь там ещё одна, на которой собирают космические корабли и межпланетные станции.

"Восьмой, выключите двигатель" — передала Нейросеть сообщение диспетчера. Штанга причального манипулятора, похожая на телескопическую мегаудочку, медленно приближалась к катеру. Есть захват, всё, полёт закончен. Причаливание завораживало — приближающийся светящийся белым светом шлюз, на глазах укорачивающася крабья рука манипулятора и жёлто-красный диск Марса, кажущийся овалом из-за наползающей ночи.

Полчаса шлюзования, в это время разговаривают редко, обычно вспоминают самые важные события полёта, для себя и для послеполётного доклада. Смутное неудобство оформилось и постепенно выросло в уверенность. Дело было не в том, что называется "не слетались". Саша думал почему ошиблась экспертная комиссия, отправив ему напарником неподходящего для космоса человека? Хотя, Володя формально вполне подходил для должности второго пилота при пилоте первого класса. Может быть комиссия, куда входили и социнженеры, не ошиблась, а действовала целенаправленно? Профессионалы не обязаны подробно объяснять каждый свой шаг, тогда им будет некогда работать. Надо на всякий случай посмотреть, когда будет время, похожие случаи. Если их окажется подозрительно много, то возможно, что управленческие структуры Поселений начинают жить своей отдельной жизнью, не рационально управляя ресурсами, а играя человеческими судьбами. Если подозрения подтвердятся, то тут уже работа СЧП, а то и КОБ.

Побыв с Володей несколько месяцев в капсуле разведкатера, Саше стало ясно — его напарнику не стоит летать в космосе. Вообще. Он довольно порядочный, способный и смелый при обычном ходе вещей парень, но космос — это не его.

— Володь, а зачем ты стал брать инженерные курсы? — неожиданно спросил Саша.

— Мне по соцпсихокарте для обучения даже на стартовые позиции руководителя надо сменить минимум две реальные профессии, инженерная — самый короткий путь после пилотской.

— То есть ты считаешь, что можешь успешно руководить?

— А почему нет?!

Саша промолчал.

— Ты же тоже считаешь, что можешь руководить. Теперь член Космосовета, в смысле, кандидат...

В письме, которое Саня получил перед столкновением, было предложение стать кандидатом в члены Космосовета с правом совещательного голоса, голосовать можно после испытательного срока.

Саша пожал плечами, — Настоящее управление и планирование это, на самом деле... трудно.

— У тебя это последний полёт на катере, члены Совета в такие уже не летают...

— Не последний, а завершающий, — с лёгким нажимом сказал Саша.

— Ну да-да, хотя это всё пилотские предрассудки.

Саша улыбнулся. Больше говорить не хотелось. Он откинулся в кресле и задумался о напарнике. Володя пошёл в пилоты не по призванию, а чтобы быть среди "крутых людей" и самому стать "крутым". Он родился на Поселениях и не мог представить себе иной жизни, несмотря на голографические фильмы и обучающие программы. Родители и все друзья здесь, в космосе. Но то, что для них было жизнью, для него было тяжёлой работой. Скучно, более-менее выручал только хорошо организованный график работы и учёбы. В свободное время Володя обычно "расслаблялся", болтал ни о чём с товарищами по Сети, смотрел какой-нибудь развлекательный голофильм, а если что-то читал, то тоже "ненапряжное" и уже прочитанное, практически не искал никакой информации сверх того, что требовалось по учёбе. Хотя задатки пилота у него были неплохие — реакция, мышечная и нервная память и всё такое.

Странно, Саше трудно было это понять, но ему никогда не было скучно даже наедине с собой, так же как Светке, деду Корсарычу и другим. Это тем более странно, когда есть Нейросеть. И ещё — Володя боится принимать серьёзные решения. Не зря напарник так навязчиво пытался передать управление автоматике. Он боялся ответственности не из-за природной робости, а просто внутри осознавал, что не может и не хочет управлять сложной ситуацией. В критической ситуации расслабленный, нетренированный мозг побоялся предельного напряжения. Смерть рядом, а мозг продолжает играться, не желая осознать, что всё всерьёз. Удивительно, как часто это бывает.

Почему он пошёл в космические пилоты, да ещё просился в разведку? У таких обычно плохо развито воображение и они не могут себе чётко представить картину будущего, просто живут по инерции в потоке жизни, не особо планируя, потому что чёткое моделирование и планирование, а не общие мечтания энергозатратны и требуют концентрации. Лучше пусть всё решится, чем годы спустя, когда поймёт, что потратил жизнь вовсе не на то, чего на самом деле хотел.

Поведение человека более чем на 90% определяется подсознательными программами, это всего лишь высшее животное, способное к самопознанию и самопрограммированию. Старая фантазия, принёсшая много бед — человек будет строго таким, каким его сделает среда. Среда очень важна, но есть ещё и врождённая внесознательная часть человека, практически не зависящая от общества, которая определяется инстинктами, врождёнными программами поведения и комбинациями мозговых структур. Правильное воспитание действительно способно делать удивительные вещи. Удивительные, но всё-таки не чудеса. Никакое воспитание не может создать на пустом месте то, чего нет, хотя умелый психотехнолог может создать в ряде случаев компенсаторные программы. Но каким угодно воспитанием не сделаешь из маленького пухленького коротышки талантливого бегуна, а из астеничного доходяги силача-тяжеловеса. Как и разница в теле, разница в устройстве мозга непреодолима ни воспитанием, ни образованием, ничем. Единственным вариантом было бы прямое вмешательство в генетику с целенаправленным выращиванием нужных мозговых структур и конструировании нужной мозговой химии, но об этом даже Институт Футуристики говорит как о нереальном в обозримом будущем. Про моральные и прочие вопросы тут даже речи нет. Увы, давно уже установлено, что совесть, ум, уровень энергии, способность к критичности, воля и ряд других качеств — во многом врождённые качества. Даже очень маленькие дети сильно отличаются друг от друга. Один органически честен, а другого никакими воспитаниями и коррекциями нельзя отучить от склонности лгать себе и другим. Бессмысленно пытаться сделать музыканта из человека, структура мозга которого не подразумевает музыкального слуха.

Какую чушь несли безответственные экстазные гуманисты: "В каждом ребенке спит гений, просто надо его раскрыть..." Реальность такова, что природа создала человека как разностороннего универсала и среднестатистический человек как раз именно то, что было отточено миллионами лет эволюции — посредственность. Он может делать многое и всё посредственно. Если его правильно обучить, то получится посредственный пилот, посредственный врач, посредственный моряк, посредственный инженер... Ожидать гениальности более чем странно и ещё более странно этого требовать. Есть люди от рождения, способные во многих областях, с повышенной энергией, то есть другим уровнем работы нервной и гормональной систем но в целом, это отклонение, мутация. Миллионы лет эволюции и долгие периоды голода отфильтровывали "расточительных дураков". Мутанты, которые когда-то нашли себе место на Острове, а потом пошли в Космос. Тут нет паразитов, которые будут еще долго сохраняться на Земле, нет неизлечимых консерваторов, вцепившихся в традиции, то есть стереотипы поведения, нет общественного балласта, практически нет преступности. Дело и в воспитании, и в общественной среде, но самое главное, что туда уже отбираются люди определенного типа.

То, что считали "врождённым злом" всего лишь мощные бессознательные мотивы, отточенные миллионами лет природного отбора — экономия энергии, больше известная как лень и стремление к доминированию, которое резко увеличивает шансы на выживание себя любимого, так и своих генов. Человек-мутант способен контролировать своё поведение, у него есть понятие о единой системе, то есть обществе, механизмах взаимодействия с обществом — долге, совести, он может наладить гармонию между сознательным и бессознательным. Для обезьяны это всё пустые слова, которые можно использовать, чтобы мастерски изображать из себя человека.

Воспитание неподходящего по природным качествам даже в самой правильной среде с высокой вероятностью приведёт к неожиданному результату — сформирует бессознательную привычку притворяться. У высших приматов способность к подражанию фантастическая. Зачем "быть", если несравненно проще "казаться"? Это энергетически намного выгоднее. Лучший социальный психолог подчас не отличит, где человек настоящий, а где только мастерски притворяющаяся обезьяна. Да что там, что сам человекообезьян истово верит в то, что внушил сам себе. Как только изменяются условия, куда только слетает всё возвышенное, которое было наигранным и вылазит обезьянье нутро, готовое предать, продать, обмануть, получить выгоду любой ценой.

Как-то оказалось, что Космос оказался своеобразной гранью раздела между людьми и полуобезьянами, которые не понимают зачем Космос, а людей Космос тянет к себе. Это только кажется, что все люди одинаковы и человечество едино. Мы давным-давно начали разделяться на что-то вроде подвидов, которые отличаются очень сильно психически, а внешне те же самые. Похоже, эволюция вида гомо сапиенс пошла не путём изменения тела, а путём изменения структур мозга. Есть протовид, который будут искать истину и примет её какой она есть, даже неприятной, его особи активны, изобретательны, предусмотрительны, обладают сильной и как говорили древние даосы, "длинной" волей, способны активно договариваться и работать в сообществе таких же, честно выполняя своё дело. А другой подвид предпочтёт до упора обманывать себя только бы сохранить психический комфорт, он не способен предвидеть отдалённое будущее, но может быть очень активным, когда дело касается значительной личной выгоды прямо сейчас. Космос нельзя потребить прямо здесь и сейчас, он не любит лжи и подлости, он бесконечен и непонятен.

Дело не только в способностях, а в целях, которые достигают разные продовиды. Так было всегда. Можно съесть зерно прямо сейчас, а можно его посеять и через несколько лет собирать намного больше. Но с точки зрения питекантропа это натуральный идиотизм — недоедать сейчас, что там будет через несколько лет? Вдруг ты вообще умрёшь? Пройдёт несколько лет тогда и будем думать. Потомки? Вот пусть у них голова и болит. Краткосрочные и долгосрочные приоритеты часто противоречат друг другу. Можно развлекаться, а можно упорно учиться и тренироваться, чтобы через десятки лет получить результат. Человек всегда отличался от животных волей — способностью держать программу и достигать поставленной цели. Цели определяются ценностями и приоритетами. Для "людей длинной воли", типичны долгосрочные программы — построить дом, а не потратить средства на развлечения прямо сейчас, освоить космос, а не получить на следующий год пять лишних сортов колбасы. Для другого подвида важен результат прямо здесь и сейчас, в крайнем случае завтра.

Перекодировать себя на другое поведение и ещё постоянно следить за собой — это очень непросто в реальности. Для этого нужна недюжинная воля, то есть та, которую не найдёшь среди дюжины средних людей. Зачем учиться всю жизнь, "сушить мозги" если прямо сейчас нет очевидной выгоды?

Cредний человек, предоставленный сам себе, никаким саморазвитием заниматься не будет и работать без крайней необходимости тоже не будет. Проверено бесчисленными поколениями. Они не будут рваться к тому, чтобы непременно чего-то достичь или добиться. Активным людям будет намного комфортнее и правильнее создавать новое, чем тратить свою жизнь на перевоспитание слабовольного сородича. Как только отвернёшься, тот тут же скатится вниз. Зачем заниматься духовным насилием и гнать вперёд того, кто развиваться не хочет? Пусть каждый отвечает за себя сам. Можно обучить терпению, но нельзя научить инициативности, творчеству, энергии, любознательности. Притворяться научить можно, это да. Насильно гнать вперёд, заставлять жить жизнью, которой человек не хочет — неправильно. Зря в СССР пытались заставить всех людей стать "строителями светлого будущего", тем, кто хотел "просто жить" это надоело до тошноты и они отказались от этого при первой возможности. Нельзя заставить творить от души, развивать себя, стремиться к чему-то тех, кто этого делать не хочет.

Можно, конечно, устроить общество таким образом, что ленивая обезьяна должна будет скакать вся в мыле, с прижатыми ушами, не сомневаясь, зная, что как только накосячит, ей будет "кто не спрятался — сам и виноват". А результат будет вот такой — один будет с ностальгией вспоминать прекрасное время, а другой будет содрогаться, рассказывая, что "жил в аду," готвый продать и предать всё что угодно, чтобы сладко жить в тёплом хлеву на самом козырном месте и плевать на тех, кто "не сумел".

Как быть, лишить права голоса жаждущих колбасы в обмен на колбасу? А к чему это приведёт в перспективе? Пусть лучше живут отдельно. Чем дальше, тем больше будут расходиться их пути. По сути, на большом промежутке времени вариантов два — первый — один вид полностью уничтожает другой жестким или мягким способом, быстро или очень медленно — уже не особо принципиально; второй — виды разделяются, как разъезжаются по разным квартирам люди, не способные нормально жить вместе, пока не поубивали друг друга. Да, квартира "Земля" не сравнится в размерах с квартирой "Космос", но тут каждому — своё.

Друг с другом протовиды не очень совместимы, но способны терпеть друг друга при должном воспитании. Генетика, безусловно, влияет, но очевидного разделения пока не произошло. У родителей одного протовида могут родиться дети другого и наоборот. Нередко даже родные братья и сестры могут принадлежать к разным протовидам. Молекулярные биологи нашли какие-то закономерности, но о полной определённости нет и речи. Биологические виды формируются, как правило, когда популяции вида-прародителя разделяются в пространстве. Поселения делают это разделение возможным и уже очевидным для внимательного человека.

В принципе, можно занять полезным даже вялых малоинициативных особей. Но это больше Россия или, в крайнем случае, Остров, там с ними возятся и социнженеры пытаются направить их путём "максимального разумного счастья". Тут, в Космосе, не до этого. Просчитался — и "в минус." Если кому не по душе жизнь Поселений по любой причине — трудно, тесно, мало простых развлечений, непонятны мотивы космических бродяг, тому лучше вернуться.

Остров стал первым таким фильтром, отбирающим людей определённого типа. Потом оказалось, что его недостаточно, нужно два для тонкой фильтрации. Кто знает, может быть когда-то потребуется и три чтобы собрать правильные фракции разделяющегося вида гомо сапиенс?

Как долго это продлится и что будет дальше? Одни станут космическими бродягами и полетят заселять Галактику, а другие останутся на месте, пока с ними не покончит какой-нибудь космический катаклизм или не убьёт собственная неразумность и слабоволие? Может быть они изменятся и вновь сольются с собратьями или будут расходиться друг от друга всё дальше? Планировалось ли такое с Поселениями с самого начала или всё получилась само собой? Пока те, кто знал наверняка, не очень распространялись об этом. Но похоже, что вполне себе понимали.

Поселения — это вечная передовая, "фронтир". Океан вроде того, только мягче. От твоих действий, умения, воли, безупречности прямо зависит твоя судьба жизнь и судьба жизнь твоих близких. Это воспитывает и дисциплинирует как ничто другое. Риск, опасность и неопределённость — это жизненно необходимые вещи для человека. Без них гомо сапиенс превращается в хомяка. СССР, создавший сытое и безопасносное общество, был разрушен стаями хомяков и обезьян. Те, кто пытается сделать жизнь своих детей максимально защищённой, беззаботной и безопасной — или идиоты, или сознательные враги, воспитывающие будущих рабов.

Сектанты-марксисты, успешно разрушившие СССР, рвали рубашку на груди, утверждая, что все беды вызваны неким "отчуждённым трудом", а как только "исчезнет частная собственность и человек начнёт работать на себя и распоряжаться продуктами своего труда", так будет невиданная производительность и всеобщее счастье. По сути, это тот же самый либерализм, который заявляет, что человек будет работать максимально эффективно, когда собственность будет "его", то есть частной. Проблема в том, что гомо сапиенс массовой модели вообще не будет он работать при первой возможности. И саморазвиваться тоже не будет по своей воле. Подавляющему большинству нужна жёсткая и недвусмысленная мотивация, для того чтобы они шевелились. Если принять во внимание, что "капитализм" -это условность, под этим названием часто несправедливо объединяют ряд весьма различных общественных устройств, но значительному количеству людей нужен именно такое общество — работающее на мотивациях основных инстинктов — страха, вожделении, жажды доминирования, алчности. Это надёжно, проверено тысячелетиями и работает.

Создать единое общество, где всем типам гомо сапиенс будет одинаково оптимально, не получается и нет никаких оснований полагать, что получится. Сейчас есть несколько общественных проектов — западный капитализм, Россия, Остров, Поселения и т.д. где каждый тип найдет свое. А дальше будет видно. По большому счёту, обывателю, составляющему большинство населения, всё равно, кто обеспечит ему комфортную жизнь — хоть Гитлер. В любом случае обыватель найдёт себе тысячу оправданий и поводов, чтобы любить власть, да хотя бы пассивно поддерживать. Правда, поди немцам под Гитлером было плохо, пока не случилась неудачная война? А выиграй он Великую Отечественную, немецкий обыватель веками прославлял бы великого мудрого правителя. Обыватель не знает, за счёт чего и кого получено его благоденствие?

Обывателю всё равно, главное, чтобы жрачка была погуще и развлечения подоступнее. Разве жители "Золотого Миллиарда" не знают за чей счёт было построено их благоденствие? Отлично знают, но предпочитают не думать о неприятных вещах. "Запад построил себя из материала колоний," — честно говорили ведущие западные мыслители. Разве Северная Америка не построена на крови и костях десятков миллионов индейцев-унтерменшей и рабов-негров и ирландцев? Построена, но кого это интересует? "Они же извинились." Разве США, как они раньше назывались, не устраивали войны по всему миру и не обирали слабых? Граждане были вполне в курсе, но был всеобщий лицемерный заговор молчания. Разве граждане страны, которая забавно называлась "Российская Федерация", не поддерживали после первого распада ещё Советского Союза президентов-предателей? Особенно последнего, как там его перед крахом? Саня не мог вспомнить точную фамилию, а в Нейросеть было лень заглядывать, что-то вроде "Путёв". Но все его помнили как "Крысёнка", также как первого и последнего президента СССР помнили не по фамилии, а как "Меченого". При этом самом Путёве было практически под корень уничтожено наследие СССР — несколько десятков тысяч промышленных предприятий, наука, образование и так далее, но он подбрасывал в миску быдлообывателя деньги от продажи невосполнимых ресурсов и создавал картонную декорацию "державы, встающей с колен." Население внутри себя понимало, но смачно чавкало и плотно зажмуривало глаза. До поры до времени, ясное дело. Активные люди, желающие честно себе признаться, что происходит, бежали из страны или вымирали от стресса. Часть из них приняла участие в создании Острова, а потом вернулась на свою покинутую Родину с оружием в руках. Новым оружием и войной нового типа. Из четырёх его прадедов, ушедших на Русскую Реконкисту живым вернулся только один. Саша на секунду подумал, а не придётся ли людям Поселений возвращаться на Землю с такой же Реконкистой, с какой его предки возвращались в Россию?

Живые существа с древнейших времён собирались в коллективы вовсе не потому, что они так любят общество себе подобных, а потому что так выгоднее. Бандиты собираются в банды потому что так эффективнее грабить. Очень плохо, если во главе стада обезьян оказываются у власти обезьяны, практически так всегда и бывает, они туда лезут целенаправленно. Вот где они умеют устраиваться. Как сказать работает управленец изо всех сил или половину времени только вид делает? Если он может сам назначать себе оплату за труд, то как сказать, берет он положенное за тяжелую работу или получает несправедливо? Потому и стремятся туда те, кто хочет жить полегче, получать неоправданно много и жаждет обезьяньего доминирования. Первое, что они делают — блокируют обратную информацию для общества о реальном положении дел в управленческом слое и вскоре управленческая верхушка становится полностью бесконтрольной. После этого вопрос недалёкого времени, когда они начнут брать из общественного котла сколько захотят даже ценой уничтожения общества. Хрестоматийный пример опять же — СССР. После убийства Сталина, который заставлял работать и нести ответственность управленческую элиту и пытался установить народный контроль, разрушение общества приняло лавинообразный характер и всего через 30 лет началась "перестройка".

Практически неразрешимая проблема для элит всех времён, которые вырождаются стремительно, сначала заражая, а потом губя всё общество. Как проконтролировать того власть? Огромная масса людей не сможет контролировать профессионалов из-за своей некомпетентности науке управления, которая намного сложнее, чем кажется со стороны. Инструментов два и оба несовершенны — совесть и разделение власти на составляющие. Вот и берут на самые важные должности только тех, кто себя показал в Космосе или чём-то подобном. Туда идут люди, в которых, как правило, от природы поставлена под контроль жадная обезьяна. Ну и ещё контроль Нейросети. Нейросеть это не просто компьютерные связи, это связи плюс человек.

Прогудел сигнал — пора выходить. Щелчок автоматического включения электромагнитов в подошвах. Отключать их без необходимости запрещено инструкцией, а то после долгого полёта, когда мышцы отвыкли, небольшой толчок в условиях микрогравитации отправит головой в потолок. Саша обошёл "восьмёрку", проводя пальцами по разбитым щитам, остаткам хвостового стабилизатора и покрытой глубокими бороздами обшивке. Трудно объяснить, но настоящий пилот срастается с кораблём. Не верится, что он больше не будет летать на катерах, хотя это когда-то должно было случиться. Этот период жизни закончился. Саша бросил последний взгляд на "восьмёрку" и показалось, что робот-ползун в кормовой нише подмигнул ему.

Володя просто забрал свой рюкзачок и вышел, зачем на катер смотреть, чего он там не видел? Отчёт повреждений есть, пусть техники и смотрят.

Очень странно ходить после долгого полёта, как будто попадаешь в другой мир. Выход на поверхность астероидов и ходьба на тренажёре, совсем не то. К тому, что есть постоянный верх и низ, да ещё можно ходить без скафандра, привыкаешь несколько дней. Остановившись на несколько секунд перед сканером, экипаж катера ?8 вошёл через шлюзовую дверь в овальный зал с плоским полом. На первый взгляд ничего необычного, немного нестандартный двойной шлюз. Обстановка типична для поселений на астероидах — мебель с фиксаторами и контактами сетевой связи, небольшие блестящие украшения в стенах и потолке, похожие на вмурованные дном в стену дизайнерские вазы в стиле "техно". Раскладывающиеся кресла, которые могут за несколько секунд превратиться в герметичные капсулы, но с толстым изолирующим все излучения и колебания чёрным силиколловым стеклом. Нестандартной была голографическая секторная разметка помещения, виртуальные экраны и необычные пульты. Несколько шлюзовых дверей, окон не было. Пункт Связи был объектом первостепенной важности любой Станции, наряду с источником энергии, Командным Пунктом и системами жизнеобеспечения. Отсюда можно безопасно вести дистанционные заседания любых Советов. Пункт Связи и Командный Пункт время от времени меняли своё положение внутри Фобоса по непонятному для непосвящённых алгоритму. Проникнуть сюда постороннему было не проще, чем в центр управления оружием массового уничтожения крупного государства. Хотя самоубийц до сих пор не находилось, предосторожность был нелишней. Те, против кого она предназначалась, тоже знали, что к их встрече готовы.

Некоторые из ваз в стенах и потолке были "объектами двойного назначения", задачей которых было противодействие всем видам проникновения. Были "вазы", которые за пару секунд могли комбинированными удары излучений и электромагнитных импульсов уничтожить даже киборга. Бронированный объект был бы разрушен сериями слоистых ударных волн, если бы он каким-то образом сумел проехать через двойной шлюз и не оплавиться там в плазменном разряде. Были там и более традионные способы встречи нежелательный гостей вроде лазеров и кинетического оружия. Саше как-то довелось участвовать в испытаниях таких систем защиты, даже подготовленного бывалого человека впечатляло сильно. Особенно удивительным было то, как ударные волны мгновенно гасились интерференцией точно там, где нужно. В трёх метрах от человека могло бушевать безумие плазменных ударных слоек, крушащих композитные бронеплиты, а человека только слегда оглушало.

Экипаж должил о событиях полёта и выполнении задания, их поблагодарили за работу и объявили о расформировании команды, как и должно было быть.

На индивидуальном докладе мысли по поводу Володи выслушали с интересом и похоже, ожидали чего-то в этом духе. С происшествием было два прокола — то что не сделал вовремя манёвр и не сообразил сразу, что разрушенный астероид был скрыт облаком искусственного происхождения. Когда проснулся, то сообразил, но уже позновато. Хоть и простительно — устал в конце вахты и стресс после происшествия, но всё равно минус, уж как есть. Тем не менее, по заработанным за полётную историю баллам, ему присвоили космического пилота высшего класса и уволили в запас. Теперь ему летать разве что на больших кораблях.

Бывший экипаж катера расстался без сожаления. Володя не повезло с пересадками — только что отчалил рейс на "Западную" и ему ждать в гостинице почти сутки. Сутки марсианские или земные почти одинаковы, на Марсе они 24 часа 37 минут. Саше было ждать рейса "Фобос-Орбитальная — Марс-Южная" недолго — всего 7 часов.

Саша подумал, не сесть ли в транспорную капсулу или прокатиться на мононити, которая тут появилась совсем недавно. Но было так приятно ещё немного пройти по полу, пусть даже и магнитному. В катере, даже если спишь или не на вахте, ты всё равно на работе, в любой момент готов действовать и принимать решения, нести ответственность за корабль и экипаж. Именно поэтому пилотам катеров полагается так много килов-кредитов. Такой эквивалент понятен всем, особенно в космосе, энергия — это способность совершить работу.

Когда-то давно, в сектах марксистов считалась бесспорной идиотская мысль, что каждый гражданин будет заниматься строго своим делом и с удовольствием, потому что он предназначен для него природой. Забавно, что когда писалось их Писание, то ещё и речи не было о всяких роботах и автоматах. Инфантильные "основоположники" и не подозревали, что в мире огромное количество совсем неприятных и непрестижных работ. Что комфортнее — рисовать посредственные картины или гениально откачивать дерьмо? Что проще, заниматься научной работой без особого результата или ночами ухаживать за смертельно больными и вскрывать трупы? Проектировать звездолёты всегда приятнее, чем конструировать унитазы. Комфортнее выбирать приятную и лёгкую работу даже если к ней меньше способностей — стремление к сбережению энергии прошито в наших генах. Не говоря уже о том, что сложно найти гениев в деле копания могил или чём-то подобном. Неприятные работы будут всегда и их надо кому-то делать, вопрос в том, как их распределять. К счастью, большая часть таких работы не требуют особой квалификации и их может делать подавляющее большинство здоровых людей. Идея элементарная и справедливая — отработать положенный срок, как армия — отслужи срочную, побудь в резерве и занимайся чем хочешь. Но если изобрёл улучшение, уменьшающее неприятное — получи свой процент за изобретение. Со сменой нескольких профессий в жизни это не такая большая проблема. Даже в престижной уважаемой работе полно неромантических моментов, а значительная часть состоит из рутины. Работа на катере — одна из таких. Вопрос как относиться к такой работе, если научиться правильно и получать от рутины удовольствие — будешь счастливым, нет — будешь нудно тянуть лямку. В общем, твой выбор.

Молодёжь на его работу рвётся, но квалификации не хватает. Лучше послать одного пилота первого класса, который выполнит задачу и вернётся, чем после каждого десятого вылета мчаться выручать молодняк, а то и собирать по астероидам заледенелые трупы.

У первой космической державы — СССР, космонавтов было полно, целый отряд, а полётов мало. В результате космонавты занимались бесконечными тренировками и работали подопытными кроликами в экспериментах, летая пару раз в жизнь и воюя за место в экипаже. Понять их можно, но такая ситуация в Поселениях считалась бы ненормальной. Люди высочайшей квалификации занимаются натуральной ерундой, а работы вокруг — не переделать. Поэтому так и у него, если нет крупных полётов — поработай пока на катере. У каждой работы есть свой коэффициент сложности, неприятности и прочих "прелестей жизни". Нейросеть вполне себе оптимизировала управление всеми возможными ресурсами.

Дымов давно сильно перекрыл требуемый минимум соцработ. Теперь можно долго заниматься тем, что нравится, но появлялись и такие вахты. Вроде обычные, но Космосовет рекомендует посылать пилота первого класса и под рукой только ты.

Саша вошёл в диафрагмальную изолирующую дверь, ведущую в большой холл, который все называли "баром". Внутри никого, недавно ушёл планетолёт, отдыхающая смена ещё отсыпалась в каютах. В списке нового был настоящий кофе. Сеть сообщила, что кофе, как дефицитного продукта, по соцминимуму полагается маленькая чашечка. Если хочется больше, то надо платить. Соцминимум, это то, что тебе положено несмотря ни на что. Не ограничивается еда, кроме деликатесов, воздух, вода, стандартная одежда и тому подобное. Никто на Поселениях не будет транжирить ресурс, возьмут ровно столько, сколько требуется. Всё, что выше соцминимума можно купить. Иначе возникнет раздражающая людей очередь и спор из-за ресурса. Если в разумные сроки это никому не нужно, то опять поступает в распоряжение по соцминимуму. "Все блага полным потоком" льются только в воображении идиотов. В реальности любые ресурсы ограничены и это надо регулировать каким-то образом — очерёдностью, оплатой в той или иной форме, гарантированным минимумом или комбинацией этого. Как оно будет дальше с распределением благ, люди пока заморачивались, ему было о чём подумать и без этого. Идеально? Нет. Более-менее приемлемо? Пока да, а дальше видно будет.

Столик был одновременно и подоконником большого круглого иллюминатора, за которым чуть заметно глазу проплывал рыжеватый Марс. До встречи со старым другом оставалось два часа. Им повезло, Вадик заскочил сюда с Венеры, а потом, умчится к Юпитеру. Жалко, что будет совсем мало времени — в самый последний момент другу выпала небольшая вахта дело на Марсе по специальности. Требовался атмосферный пилот высшего класса, а Вадик-Пингвин такой класс получил давно.

Саня включил свежую запись научно-популярной передачи, её любили по всей Земле, во многих местах смотрели чуть ли не полуподпольно, несмотря на запреты и блокировки. Ведущая, несмотря на возраст "за пятьдесят", выглядела лет на 35, что для Океанийского Союза и, тем более, Поселений было довольно обычным.

Упражнять мышцы лица можно точно также, как и мышцы тела, если использовать правильные техники. Ещё в конце 20 века, когда появились только зачатки гуманитарных технологий, техники "бодибилдинга" и других атлетических систем позволяли телу 75-летнего человека на 35-40. Технологии Интегрального Тренинга сильно продляли молодость и активный возраст человека. ИТ включал комплексы упражнений для тела, лица и других трудно контролируемых мышц, для психики, а также управления тонусом и гормональной системой, то есть того, что на Востоке называли "энергетикой". Регулярно и упорно занимающаяся женщина 60 лет часто выглядела лет на 35-40, бывало, что так выглядели и 75-летние. Достижения медицинской биохимии и генетической коррекции тоже играли важную роль, но ничего не заменит упорной работы.

Лата красива, обаятельна и сообразительна, приглашала в студию специалистов, способных увлекательно и просто объяснить сложные вещи и задавала им вопросы, интересные большинству зрителей. Но популярность в мировой Сети Лата Сингх, во девичестве Рамакришнан получила не столько за это. Талантливых ведущих немало, но ни один из них при жизни не стал прототипом нескольких художественных фильмов. Двадцать лет назад, сразу после Пингвиньего кризиса история бегства скандально известной ведущей, романтичного спасения и дрейфа в океане сильно возбудила мировую Сеть. Реальная история была доступна всем желающим, но публику интересовал подходящий мировоззрению миф. Через некоторое время в массовом сознании от реальной истории осталось три мифа выраженных фильмами — голливудский, русско-ланкийский и океанийский.

В голливудском, как обычно, события происходили в параллельной вселенной, которую с нашей связывал только место и время событий, также имена героев. Фильм "Индийский Шторм" напоминал старое творение "Враг у ворот", где голливудский снайпер имеет только одно общее с легендарным советским героем Зайцевым — фамилию. Тем не менее, "Индийский Шторм" номинировался на "Оскара" и почти выиграл, считаясь лучшим образцов спецэффектов за десятилетие.

Сюжет был незатейливым: океанийские пираты готовятся к захвату мира, начиная с Индии. Работа по дезорганизации управления поручается суперзлодею Нанду Сингху — то ли продукту генетических экспериментов, то ли измельчавшему потомку Кинг-Конга. По сравнению с ним антигерои древних фильмов вроде врагов Бэтмана, были не опаснее землеройки. Огнестрельное и холодное оружие океанийскому головорезу явно мешало эффективно убивать и он пускал его в ход только когда не было более эффективных способов уничтожения — с помощью поездов, которые пускались под откосы и сбрасывались с мостов (в тех случаях, когда не удавалось столкнуть их с другими поездами); кораблей, топившихся флотилиями, но успевающих таранить мосты, с которых успешно падали вовремя подошедшие поезда. Изобретательный Сингх не забывал и про самолёты — иногда он их взрывал, но обычно, нарушая работу приборов через Нейросеть, сталкивал друг с другом, зданиями, кораблями и многострадальными поездами. В общем, оптимизация процессов у океанийских террористов была явно на высоком уровне. Если под рукой не оказывалось крупных траспортных средств, то товарищ Сингх не терялся и взрывал газохранилища, давил окружающих грузовиками, убивал током высоковольтных проводов, засунутых в реки, озёра и бассейны, подрывал автобусы, набитые взрывчаткой, травил воду в водопроводе, а в крайнем случае массово сталкивал народ с крыш небоскрёбов и горных утёсов. Совершенно непонятно, зачем Океанийскому Союзу было нужно ядерное оружие когда у них был Нанд Сингх? Этого парня, вооружённого зубочисткой (исключительно из чувства садизма, чтобы жертва подольше мучилась) достаточно было забросить на территорию Северной Америки и через год заселять опустевшие территории. Но пока он тренировался на Индии, видимо, там население было существенно больше, да её было не так жалко. Убивец резвился вовсю, отвлекаясь только на получение инструкций от дегенеративного руководства и секс с Латой.

Лата была важным членом команды, обеспечивая неуязвимость своего суперубивца из Океании, занимаясь сексом с начальником полиции, министром внутренних дел, замначальника контрразведки, директором сетевого телеканала, администратором базы данных американского посольства и ставшим её сексуальным рабом учёным Радживом Гуптой. Полулегендарная Мата Хари, если бы она дожила бы до этого момента, от зависти повесилась бы в общественном туалете на резинке от трусов. В оставшееся время изощрённая тележурналистка умело готовила специальные программы, которые должны были усыпить общественность в то время как океанийские пираты шаг за шагом захватывали мировое господство. Злодеям почти удался сатанинский замысел, но тут на их пути встало маленькое делийское отделение Объединённого Разведывательного Управления Северной Америки. Там тоже было не без проблем — из-за недостатка финансирования сократили почти всех сотрудников, кроме агентши-негритянки, туповатого, но храброго начальника, молодого стажёра-мормона и доброго педераста— компьтерщика. Бессчётные любовники Латы взяли коммуникации американских разведчиков под полный контроль, но негритянка, мормон и добрый гей обвели злодеев вокруг пальца, общаясь закодированными надписями на меню в делийском Макдональдсе. В ходе эпического сражения, когда коварные океанийцы сталкивали друг с другом подразделения индийской армии и спецназа, Нанд сбивал вертолёты, бросая рельсы в несущий винт, сбивал из пистолета эскадрильи дронов, топил врага дивизиями, подрывая плотины по Неросети, когда уже "злые парни" почти победили, случился облом. В самый последний момент добрый педераст, которого провели в подводный центр управления негритянка и мормон, сумел взомать Нейросеть. Застыли ядерные мины, готовые взорваться в последнюю минуту, разбились о рифы подводные дивизии океанийских пиратов, готовые захватить Индостан, метеоритным дождём сыпались из стратосферы воздушные армии гиперзвуковых самолётов, потерявших ориентировку... В бессильной злобе гомофоб Нанд Сингх убивает доброго копмьютерного гея. По всей видимости, Лата нравится ему больше. С ней он и бежит в Океанию, убив по пути на пляже шестерых простых местных парней, пытавшихся их остановить. Банда колоритых бандитов с названием "Совет Чести и Права" разжалует в рядовые и ссылает на отдалённый остров безуспешного изувера. Лата становится его наложницей. Человечество опять спасено. Добрый педик получает орден "Пурпурного Сердца" посмертно, туповатый начальник уходит в отставку, негритянка и храбрый мормон воссоединяются. Пара постельных сцен, в комментариях разъяснялось, что "актёры одевали специальные костюмы, его изображающие" и "в особо откровенных сценах" известную актрису заменяла никому неизвестная дублёрша. На Острове и в Поселениях такое лицемерие вызывало рвотную реакцию. Суть фильма так и осталась для Сани неясной — то имелось в виду, что Нейросетью значительно усиливает боевые качества даже небольших подразделений, то ли что секс является мощным орудием манипуляции, то ли то, что североамериканским спецслужбам надо срочно прибавить финансирование, то ли ещё чего. Но фильм был зрелищный. После него хотелось сжечь ядерными бомбами всех океанийских пиратов.

Русско-ланкийский фильм был приключенческой любовной историей, относительно близкой к реальности. Красивая честная индийская журналистка с маленького развлекательного канала приглашает в студию видного учёного Раджива Гупту по поводу внезапного обострения в Тихом океане. Во время передачи он демонстрирует видео, с треском разбивающее официозную версию. Назавтра передача закрыта, журналистка уволена. Женщина не сдаётся и открывает свой сетевой канал с общественным финансированием, приглашая того же Гупту в качестве ведущего эксперта. Тот, чувствуя себя виноватым за увольнение журналистки, соглашается. В мире набирается достаточное количество людей, готовых поддержать журналистку трудовым центом. Популярность канала стремится ввысь, но внезапно сетевые счета альтернативного СМИ замораживают, а его запрещают в Индии за поддержку терроризма. Обращения в "демократический суд" ничего не дали. Журналистка делает вид, что сдаётся, а сама выезжает в независимый Непал, где продолжает работать. Океанийская разведка устанавливает над журналисткой негласное наблюдение, пресекая несколько пакостей, одновременно входя с девушкой в контакт. Пингвиний кризис заканчивается, крупного вреда мировым игрокам передача не приносит, журналистка возвращается на родину. Океанийцы предупреждают об опасности возвращения, но девушка их игнорирует, у неё в Индии родственники, друзья, любовник ("бойфренд" по-английски) с хорошим общественным положением. Журналистка Рамакришнан теперь сетевая звезда и считает, что ей бояться нечего, она вне политики, просто за правду и свободу распространения информации. В Индии разгул коррупции, во власть намертво вцепилась компрадорская элита. Выразителями народного возмущения выступают неонаксалиты, для борьбы с ними правящие кланы как и в ХХ веке, создают эскадроны смерти, тесно связанные с криминалом. Океанийская агентура получает информацию, что Лату, которая начинает антикоррупционное расследование, должны похитить бандиты из "эскадронов", они же "парамилитары". Лата не верит в реальность опасности, тем более, её любовник смеётся над предупреждениями. Потом оказывается, мафия и спецлужбы делают ему "предложение от которого нельзя отказаться", угрожая крахом карьеры и расправой. "Бой-френд" предаёт Лату, её должны захватить сразу после вечеринки на вилле у берега океана. Запугиванием и истязаниями её хотят заставить признаться в работе на океанийских пиратов, а потом примерно наказать — убить или покалечить. Спасти беспечную журналистку поручают океанийскому агенту-нелегалу Нанду Сингху, этническому индусу, бывшему спецназовцй и вообще жгучему красавцу. Красавчику удаётся проникнуть на вечеринку, встретиться с Латой и убедить её немедленно бежать. Вечер удался на славу — красивое бегство через восточный сад, в спину дышит толпа злобных бандитов. Нанд метелит их голыми руками, по мере приближения к месту назначения переходя на использование подручных предметов и садово-огородный инвентарь. Беглецы добираются до подлодки, но тут появляется противолодочный вертолёт, сбрасывает глубинные бомбы, повреджает субмаринку и куда-то улетает. Нанда и Лату сносит в океан, связь повреждена, разведчику удаётся частично починить лодку, добраться до Шри Ланки, по дороге там они угоняют старую полупогружающуюся посудину и две недели плывут на ней в Океанию. Океанские закаты, волны, нападение акулы, возвывшенные разговоры о долге и месте человека в жизни. Возникает взаимное чувство, Лата отдаётся Нанду. В конце концов экипаж прибывает к месту назначения, красавица выходит замуж за красавца, рожает ему детей и не забывает про выход многострадальной передачи.

Океанийский фильм был ближе всех к реальности. Место дешёвой зрелищности, которую мозг зрителя потреблял без усилий, занимали реальные события, связанные с друг другом причинно-следственной связью, съёмки было очень красивыми, но не такими, к которым привык стандартный кинопотребитель. Фильм был запрещён во многих странах, а в оставшихся шёл в позднее время с пометкой "21+" из-за "вызовов общественной морали". Для океанийских фильмов не редкость.

Реальный Нанд Сингх был совсем не суперагент, а не хватавший звёзд с неба бывший сержант морского спецназа возраста "под сорок" из группы "обеспечения" на чисто технической работе "перебрось-через-кордон-прикрой-подвези". По плану он должен был довезти журналистку на микросубмарине до материнского модуля (минисубмарины), выйти за пределы территориальных вод Индии, присоединить кокон лодки к раскладному экраноплану, отвезти за 150 километров, передать гидросамолёту ВМС Океанийского Союза и вернуться назад. Из-за упрямства Латы остался единственный вариант — Нанд на подлодке ждал в 200 метрах от берега за широкой отмелью, ближе не подойти. Лата должна была незаметно уйти с вечеринки, переодеться у подруги, добежать, а потом доплыть до лодки. В реальности Лата бежала прямо в вечернем платье. Всё меняется по ситуации. Туфли на высоких каблуках летят на песок. Полпути проплыто, бандитский джип уже на берегу, ослепительный свет фар. Вспышки выстрелов, попасть в плывущего между волн человека непросто. Платье сброшено, теперь сомнений нет, речь идёт о жизни и смерти. До фонарика в волнах метров пятьдесят. Всё ближе фонтанчики от пуль. Человека в камуфляжном гидрокостюме, стоящего по грудь в воде с берега не видно. Шесть одиночных выстрелов из автомата с прицелом ночного видения и глушителем. Шесть трупов на берегу. Лата на четвереньках в одних трусиках-стрингах ползёт к лодке по отмели из песка и камней, поднимается, падает, снова встаёт, не замечая боли. Опоздание спасло им жизнь. Вертолёт, появившийся почти из ниодкуда, зависает, опуская на тросе комплексный подводный сканер. Материнский модуль обнаружен. Две глубинные управляемые бомбы, цель поражена. Вертолёт сбрасывает буй и улетает. Подошедший корабль на всякий случай обрабатывает бомбами акваторию. Повреждённая микросубмарина всё-таки уходит, связь фатально повреждена, остаётся только личная в гидрокостюме Нанда. Шокированная Лата шепчет, что она рассказала своему бойфренду про лодку, но не сказала про место. Несколько дней пути до Шри-Ланки то внутри лодочного кокона, то сверху на раскладной палубе. Плавучие солнечные панели для двигателя и опреснителя. Белая акула, привлёчённая кровью из ссадин девушки. Акула получает две пули из подводного автомата, а Нанд — лёгкое ранение. Потерян модуль связи в гидрокостюме. Как и в жизни, сочетание комичного, трагичного, романтичного, возвышенного и глупого. Секс на палубе среди волн. Унесённые волной стринги. Короткий выход на берег в Шри-Ланке в безуспешной попытке найти тайник со снаряжением, Лата боится оставаться одна и идёт с Нандом. Сообщение в полицию, от группы местных крестьян, рассказывавших как на них из прибрежных кустов вывалил мужик в непонятных лохмотьях с ножом в одной руке и каким-то оружием в другой, за ним попятам следовала голая молодая женщина с автоматом. Посмотрев на крестьян, колоритная парочка упобежала к океану, нырнула в волну и исчезла. Полиция выслушала свидетелей и устроила тотальный обыск деревни в поисках наркотиков.

В фильме очень хорошо было показано, как день за днём меняется психика Латы за две недели в океане. Как она теряет стыдливость "цивилизованного человека", учится выживать в море — пить сок пойманной рыбы, чинить солнечный опреснитель, есть "морскую кашу" из дрифтера, идти под парусом, определять курс, вычислять остаток хода на аккумуляторах. Розовое море перед закатом, летучие рыбы, свежий ветер, срывающий морскую пену, какие-то светящиеся твари, поднимающиеся прямо к поверхности рядом с бесшумно идущей полупогружённой лодкой.

Люди воспринимают реальность только внутри своей картины мира. У людей Острова она, в среднем шире и реальность не надо так жёстко корректировать. С точки зрения традиционной морали заниматься сексом вечером со своим "бойфрендом", а меньше, чем через сутки с мужчиной, которого встретила первый раз в жизни — неправильно для положительной героини. Тем хуже для реальности — придётся подкорректировать. Лата действительно вышла замуж за своего спасителя, правда, в качестве второй жены. Получается, что роман у неё был с женатым мужчиной. Это тоже неправильно, поэтому в Нанду пришлось стать холостым и помолодеть лет на 10. Для баланса Лате тоже пришлось помолодеть.

В реальности её замужество вовсе не было таким романтичным. Когда им, наконец, удалось добраться до своих, Нанд, поцеловав её на прощание, просто улетел, пообещав вернуться, как только сможет. В центре адаптации новую иммигрантку отправили на медобследование, откуда Лата Рамакришнан вышла с круглыми глазами — она была беременна. Её можно понять — это непросто оказаться непонятно где, без дома, работы, без близких людей и ещё беременная непонятно от кого. Тогда она даже не знала настоящего имени своего партнёра. Дежурный социнженер выдал ей электронный ключ от комнаты в общежитии, показал, как пользоваться Нейросетью для получения любой информации и спросил, знает ли она кто отец ребёнка? Лата смущённо ответила, что нет, стала путано объяснять, что она имеет в виду, потом расплакалась. "Не беспокойтесь, в ближайшее время мы его найдём," — ответили ей. "Найдёте разведчика?" — удивилась женщина. "Какая разница?" — ответил социнженер. Через два дня прилетел Нанд и с сержантской прямотой сказал журналистке, что она ему очень нравится и предложил попробовать пожить вместе. "Это твоя сестра нас встречает?" — наивно спросила Лата, когда они подлетали к плавучему островку, где жило несколько семей...

Насчёт съёмок тоже было далеко не всё так — актёры, игравшие главных героев, были женаты, но не друг на друге. Между ними в фильме был секс, не стыдливый намёк, а настоящий и не один раз. Это понятно, развлечений посреди океана немного. Для океанийцев это было более чем нормально — не показать эту сторону жизни было также дико, как показать стол, сидящих за ним людей, как они разрезают еду и подносят вилки ко рту и тут камера отъезжает в сторону, играет специальная музыка и через некоторое время намекается, что люди уже поели. Но и порнуху, где весь сюжет представляют вариации примитивного полового акта тоже смотреть бы никто не стал — это также странно как с увлечением смотреть фильм, в течение которого люди только сидят за столом и жрут. Изысканный фильм про секс будут, но с точки зрения обучения, примерно как обучающий фильм по кулинарному искусству.

— Всем привет, я — Лата Сингх. В эфире наша передача "Земля и Космос". Нам повезло, хоть и в качестве голограммы, но сегодня с нами в студии доктор Раджив Гупта, который не нуждается в представлениях. Благодаря ему наша передача стала такой, как она есть. Хотелось бы видеть Вас почаще, Раджив...

— Здравствуйте! Увы, Лата, годы, несмотря на достижения медицины, начинают брать своё, а тем более последние события в Индии не располагают к спокойному созерцанию.

— Вы сейчас в Калькутте, доктор, сообщают, что туда введены дополнительные правительственные войска. Массовые выступления, возглавляемые неонаксалитами...

— Волнения и протесты идут почти по всей Индии, в Трипуре, Пенджабе, Кашмире, Нагалиме... Войска время от времени открывают огонь. Не только наксалиты взялись за оружие, правительство пытается скрыть количество жертв, но счёт пошёл на тысячи. Значительные территории под контролем повстанцев. Но тем не менее, та часть Калькутты, где я сейчас нахожусь, весьма условно под контролем правительства.

— Раджив, Ваши прогнозы всегда отличались большой точностью, что Вы думаете...

— Правительство потеряло контроль над ситуацией, тотально коррумпированные власти утратили легитимность в глазах значительной части населения. Всё идёт к эскалации конфликта и распаду страны, надеюсь, только частичному. В первую очередь, это относится к Пенджабу и Кашмиру, неонаксалиты, подобно русским большевикам когда-то, выступают за единство Индии. Больше пока сказать не могу, события развиваются очень быстро, в штабы ни одной из сторон я не вхож, а рассказывать уличные слухи как-то не пристало. Давайте лучше вернёмся к нашей передаче.

— Вы, как всегда правы, доктор... Наша передача сегодня называется "Освоение Солнечной системы". Доктор, что Вы думаете о новых инициативах Западного Блока? Почему Вы назвали эти планы "космической афёрой"?

— Осваивать планеты Солнечной системы необходимо, если человечество хочет выжить в долгосрочной перспективе. Вопрос лишь в том, каким образом это делать. Реальное освоение космоса не является главной целью новых инициатив.

— Разве жизни на Земле угрожает опасность?

— Опасность жизни на Земле угрожает и угрожала всегда, вопрос лишь в вероятности и масштабах угрозы. Основные угрозы, которые известны — масштабная война с использованием оружия массового уничтожения, исчерпание ресурсов, исчезновение магнитного поля Земли, падение астероида, вспышка сверхновой звезды в радиусе до 100 световых лет, крупные экологические катастрофы на планете, а также резкие изменения в поведении Солнца. Вероятность их мала, но тысячелетия играют не на нашей стороне. Оставаясь только на Земле, то, по сути, мы находимся в состоянии ожидания смерти вида гомо сапиенс.

— Но мы уже в состоянии отразить астероидную угрозу, не так ли?

— Да, развитие космических технологий свело её к очень небольшой величине. В древние времена астероиды не раз падали на Землю, убивая до 90% всего живого. Другие природные угрозы менее вероятны, но тоже существуют, например, поведение ядра Земли до сих пор плохо моделируется и даже временное исчезновение магнитного поля приведёт к гибели большей части биосферы. Такое в истории тоже случалось не раз в период так называемых инверсий.

— То есть если мы сумеем освоить Марс и Венеру, то они станут резервными планетами на случай планетарных катаклизмов, хотя от всяких сверхновых они не спасут?

— При подобных вспышках спасительными ковчегами окажутся не терроформированные планеты, а хорошо защищённые от радиации космические поселения, особенно внутри астероидов или шахт. Но в целом, верно, освоение даже ближайших планет существенно увеличит шансы человечества на выживание. Расселение по галактике многократно увеличит эти шансы и так далее. Точно также расселение по планете резко увеличило вероятность выживания наших предков на. В прошлом были конкурирующие виды приматов, запертые игрой случая в узком ареале вроде острова. Они все погибли при катаклизмах, хотя на путь активной эволюции они встали даже раньше наших предков.

— Кроме того, станут доступны ресурсы новых планет.

— Да ресурсы тоже очень важны, хотя обширных месторождений, выгодных для разработки, там меньше — долгое существование гидросферы и жизни на Земле создало немало месторождений полезных ископаемых, которыми мы пользуемся сейчас.

— Ну и ещё даже мне очевидно, что осваивать внешние планеты и дальний космос намного удобнее с Марса. Хотя бы по экологическим причинам, да и лучше на это тратить марсианские ресурсы, чем земные, — добавила Лата.

— Именно так. Плюс то, что необитаемые или малообитаемые планеты — идеальный полигон для отработки космических технологий и экспериментов планетарного масштаба. Это готовая лаборатория для планетарной инженерии. Терроформирование требуется и нашей Земле, которая не столь уж идеальна для проживания — треть суши малопригодна для жизни и требует переформатирования — изменения освещения и нагрева, коррекции атмосферных и водяных потоков, кардинального изменения рельефа местности и т.д. Ошибка может обойтись очень дорого, так что пока лучше потренироваться где-нибудь в другом месте.

— Самые удобные для освоения планеты, это наши ближайшие соседи Марс и Венера. Но Венера слишком горяча, Марс слишком холоден и состав атмосферы обеих планет непригоден для жизни. Международный проект, который готовится сейчас, как раз и планирует подогреть Марс и создать на нём нормальную атмосферу. Затем собираются приняться за Венеру. Разве плохо получить ещё две таких же планеты, как Земля? Почему Вы против этих проектов?

— Проблема Марса и Венеры комплексная, это не просто температура или атмосфера. Оба эти фактора — следствие практического отсутствия магнитного поля у обеих планет. Земной магнитный щит перенаправляет заряженные частицы космического излучения, формируя пояса Ван-дер-Аллена. У Венеры и Марса такой защиты нет. Высокоэнеретичные ионы солнечного ветра за сотни миллионов лет разложили воду в атмосфере этих планет на кислород и водород. Кислород прореагировал с углеродом и другими веществами, образовав углекислый газ и другие соединения, а лёгкий водород улетучился в космос. На Марсе углекислый газ замёрз и выпал на поверхность у полюсов, планета без "одеяла" ещё более охладилась. На Венере углекислый резко усилил парниковый эффект, в результате чего она ещё более нагрелась. На Марсе вода есть в виде льда полярных шапок, хотя и не так много, но создать гидросферу можно, на Венере же катастрофическая нехватка воды — не хватает 10 в 16 степени тонн и взять её там негде. Кажется удивительным, водород — самый распространённый элемент Вселенной, а на поверхности Венеры его почти нет. Поэтому обе планеты совершенно бесплодны в течение трёх миллиардов лет. Марсу повезло больше — часть воды успела превратиться в лёд.

— Получается, что как только Марс нагреют, вода начнёт таять, водяной пар появится в атмосфере, то воду начнёт разрушать солнечный ветер и водород будет улетать?

— Да, кислород, кстати, тоже будет "сдувать", но намного медленнее. Сроки в две-три сотни лет, за которые обещают создать атмосферу на Марсе, пригодную для жизни человека при таком подходе просто нереальны, а расходы умопомарчительны. Но это ещё не всё — те, кто сейчас развернул неистовую пропаганду оживления Марса ни слова не говорят о радиации.

— Но Марс дальше от Солнца, чем Земля в полтора раза? Значит поток солнечного ветра будет в два с лишним раза слабее.

— Будет, но радиация всё равно будет в полтора раза выше, чем на земной орбите даже когда атмосфера, пригодная для дыхания будет создана. Это в несколько сот раз выше, чем на Земле. За сутки незащищённый человек на поверхности Марса будет получать такую же дозу, как при классическом рентгене грудной клетки. Долго жить на поверхности при такой радиации нельзя. Зачем тогда тратить такие безумные ресурсы если всё равно цель не будет достигнута? Кстати, Гигантские космические зеркала, которые собираются создать для обогрева поверхности, направят на поверхность не только свет и инфракрасные лучи, но и заряженные частицы, примерно в два раза увеличив как радиационный фон, так и разложение атмосферной воды.

— Радиация резко повышает вероятность мутаций, раковых и сердечных заболеваний.

— Да, в качестве каторги для преступников такой Марс использовать ещё можно, но вот в качестве комфортного места для жизни и планеты новых возможностей, как сейчас пропагандируют — никак нельзя. В реальности надо будет ходить в лёгком противорадиационном костюме, а вот в рубашке уже не стоит. Во время солнечных вспышек надо будет прятаться.

— Но ведь Поселения очень успешно согревают и освещают марсианские купола космическими зеркалами?

— Речь идёт не о том, чтобы согреть городок под куполом, а о том, чтобы прогреть слой вечной мерзлоты на десятки и сотни метров вглубь. На это уйдут многие сотни лет. Средняя температура планеты — минус шестдесят по цельсию, для сравнения, средняя температура Луны — минус 20, средняя температура антаркического побережья -10. Для поддержания биосферы надо прогреть Марс до средней температуры 10-15 градусов, то есть нагреть планету минимум на 70 градусов, а теплопроводность пород планет земной группы весьма мала. Кроме того, минимально необходимое для человеческой жизни давление должно быть примерно треть от земного с повышенным содержанием кислорода. Объём кислорода, который предстоит выработать для этого огромен. Вопрос где его взять на Марсе? Углекислота там есть, но её недостаточно для создания плотной атмосферы. Если бы можно было создать плотную углекислотно-азотную атмосферу и прогреть планету, то можно было бы расселить водоросли и бактерии, синтезирующие кислород. Надёжного ответа откуда всё это взять — нет, но программа усиленно готовится.

— Если мы вернёмся к проекту создания атмосферы — так как они собираются её наполнить за 200-300 лет? Говорят, что там всё очень запутанно?

— Планы так составлены, чтобы даже образованному человеку их было сложно понять. В общих чертах, то идеи не новы — производство и выброс в атмосферу Марса большого количества парниковых газов, а также бомбардровка поверхности кометами изо льда, аммиака и углекислоты, как местных, так и из Пояса Койпера. То, что выдаётся за конкретику — умозрительные числа, потому что необходимого количества подходящих комет даже ещё не найдено. В качестве резервного плана предлагается производство и выброс в атмосферу Марса огромного количества фреонов — хлорфторуглеродов.

— Но для этого надо построить фабрики и элетростанции! А какой мотив для всей этой программы, столько лет космос был неинтересен и вдруг такой напор?

— Раньше огромные деньги делались на войнах, но сейчас масштабная война с развитым государством стала крайне опасным занятием, а с неразвитых просто нечего брать, их давным-давно раздели до нитки. Тут масштаб требуемых средств таков, что бледнеют все мировые войны вместе взятые. Какие суперкорпорации получат основной куш — уже решено, а что конкретно будут делать — ещё нет. Это что угодно, но не программа освоения космоса. Ну и само собой, нам обещают первые крупные результаты через 300 лет, к этому времени спрашивать будет не с кого. Простые расчёты показывают, что проект займёт несколько тысяч лет вместо обещанных трёхсот. Вероятность полного провала очень велика, а в случае удачи всё равно получится малопригодная для жизни планета. Выживание ограниченной популяции будет возможно, но о "второй Земле" и речи нет.

— Первый мотив — просто попил денег, а второй?

— Второй — большая политика. Средства надо откуда-то получить, их будут вытрясать из государств, обещая подвергнуть остракизму в случае отказа, а в качестве пряника предлагается доля поверхности будущего Марса, пропорциональная вложениям. Вложил 10% в программу — получи когда-нибудь 10% поверхности.

— А зачем она там эта доля? Огромные вложения, потом ещё людей туда отправлять! Вы же сами сказали, что на Земле не освоено ещё треть суши, не говоря уже об океанах...

— Это сильный вопрос, на который вразумительного ответа почему-то не даётся. Но очевидно, что украсть денег на космической программе, рассчитанной на сотни лет, можно несравненно больше, чем на земной, где достаточно просто увидеть результат работы. Есть ещё один мотив — сдержать развитие государств-конкурентов. Вместо своего развития они будут тратить колоссальные ресурсы на непонятные программы. Индийские компрадоры тут бегут впереди паровоза — в стране полно голодных и нищих, но на марсианский проект денег не жалко. Отказ от обязательств по марсианской программе — одно из требований протестующих, но правительство даже отказывается обсуждать возможность такой постановки вопроса. Видимо "хозяева мира", ему сделали предложение, от которого нельзя отказаться.

— Если вернуться к долям на поверхности Марса — там же уже существуют поселения Космического Союза и даже немного посёлков Западного Блока и Китая. С Западным Блоком и Китаем всё более-менее понятно, это временные поселения, они будут учтены при разделе, а как быть с Космическим Союзом? Ведь он даже не признан субьектом международного права? По сути это космические изгои, общение с которыми идёт через Россию.

— В этом и есть главная политическая интрига — "мировое сообщество" хочет признать Поселения и Остров в обмен на участие в программе освоения Марса.

— Но они же давным-давно осваивают Марс и не только его без всякого мирового сообщества?

— Осваивать Марс они должны будут на равных со всеми условиях — вкладывая финансовые и материальные ресурсы. Оценка средств будет производится международной комиссией.

— Но средства того же Западного Блока и крохотных Поселений несоизмеримы! Это же слон и мышь, если не муравей!

— Да, плюс к этому Северная Америка является международным кассовым центром. Она выпустит столько виртуальных денег, сколько нужно. Если Звездный Союз примет эти условия, то будет большой удачей, что ему достанется 1% территории. Тем не менее, сейчас у него 90% населения и зданий Красной Планеты.

— Но как же бомбить Марс кометами, если там живут люди?

— Их предлагают эвакуировать по специальной программе, а потом вернуть на старое место, но если оно не будет разрушено.

— Но ведь можно подкорректировать падение кометы так, что все, сделанное Звездным Союзом будет непременно разрушено! Это же просто жульничество!

— Обычный цивилизованный бизнес с большой дороги, давняя традиция, Манхеттен купили у индейцев за 24 доллара.

— Но поселенцы не согласятся!

— Это всё просчитано. Если они не согласятся на почётную капитуляцию, то развернётся всепланетная травля и вселенская истерика на тему того как кучка гадов закрывает Человечеству путь к счастью и прогрессу. Будет несколько направлений давления. Первым будет введение санкций, полный запрет Нейросети и общения с Океанией и Поселениями. Второе направление — "всё равно будем бомбить, кто не спрятался — я не виноват", но это скорее угроза, потому что в ответ можно получить войну. К этой войне готовятся и достигли в этой подготовке немалых успехов. Третьим направлением будет "а тогда мы тоже создадим поселения на Марсе" — и действительно создадут, в смысле окружат Поселения своими базами. Потом начнут торг с более сильных позиций. Но деньги по программам будут пилить всё равно.

— Что они так взъелись на Поселения — полвека никому не были нужны и тут вдруг?

— Более полно как-нибудь в другой раз. Но в целом центры мировых принятий решений видят проблему в примере Поселений для остальной Земли. Оказывается можно активно развиваться без нищеты, голода, конфликтов, массового оболванивания, можно давать всем первоклассное образование, интересную работу, комфортное положение в обществе, можно победить коррупцию и всевластие элиты.

— Но на Острове разве не так?

— Так, но успехи Океании объясняют обывателю тем, что она живёт за счёт пиратства и грабежа, в первую очередь, интеллектуального. Воруют пираты гениальные разработки Западного блока и первыми воплощают, ничего не тратя на тяжкий путь познания. А с Поселениями это объяснение не подойдёт даже для дебилов — они на 20-30 лет опередили весь мир в космических технологиях.

— Что будет дальше?

— Целенаправленно создаваемая на пустом месте конфликтная зона и мировая элита, необходимая для её вечного разруливания.

— Доктор Гупта, давайте оставим пока гео и космо-политику и поговорим о прогрессе в заселении Космоса. Как в Поселениях с освоением Марса?

— Всё по плану — сначала строились посёлки на поверхности и под ней, потом купола, небольшие космические зеркала. Для развития сельского хозяйства и экосистем начали создавать оазисы из небольших ущелий и кратеров, накрывая их несколькими слоями надувной крыши из прозрачной пленки, подобной той, которая используется для зеркал подогрева и космических парусников. Это среднесрочное решение проблемы атмосферы на Марсе — создание подобных локальных систем.

— А полное терроформирование Марса?

— В ближайшие тысячелетие, к сожалению, это невозможно даже с учётом перспективных технологий. Необходимо восстановить генерацию магнитного поля планеты, прогреть её, создать относительно плотную атмосферу, а затем останутся "мелочи" вроде создания гидросферы, биосферы, промышленности и всего прочего. Это почти сотворение нового мира.

— А что случилось с Марсом, почему магнитное поле исчезло?

— Марс маленький, он просто остыл, мантия охладилась полностью, а ядро ещё частично полужидкое, как желток в яйце, сваренном "в мешочек". В этом ядре нет конвекции жидкого металла, нет движения электронов, то есть токов, а значит нет магнитного поля. Ещё в ядре Марса намного больше легких элементов, чем в нашем планете, там сложнее создать ток, но возможно.

— Как? Это просто невероятный масштаб!

— Есть четыре основных концепции генерации магнитного поля. Первый — проложить по экватору сверхпроводящий кабель, но это потребует огромных ресурсов, хотя сам по себе это технически самый понятный вариант. Второй — серией термоядерных взрывов создать очень глубокий кратер, а затем попасть в него специально подготовленным разогнанным железо-никелевым астероидом с таким расчётом, что он пробьёт застывшую мантию и развалится в ядре как разрывная пуля, заодно повысив концентрацию металла. Третий — волновой разогрев ядра, для этого потребуется создание специальных станций и очень большое количество электрической энергии в течение нескольких тысяч лет. Четвёртый — пробурить несколько шахт и разогреть ядро мощными термоядерными взрывами. Звёздный Союз склоняется к третьему варианту.

— Какие космические объекты проще всего заселить?

— Под космическими куполами и под поверхностью — практически любые.

— Я имею в виду создать условия, подобные земным.

— То есть Вы имеете в виду терраформирование. Практически идентичные земным условия можно создать только на Венере, но это очень непросто. Проще всего терраформировать Марс, затем Луну, но условия жизни там будут существенно отличаться — меньшая гравитация, меньшая плотность атмосферы, большее содержание кислорода и так далее. Терраформирование остальных объектов Солнечной системы даже в отдалённом будущем невозможно.

— О каком периоде вы говорите?

— Примерно до десяти тысяч лет. Но не значит, что на других космических телах нельзя создать поселений. Также можно успешно создать и поселения в космосе с существенно более близкими к земным условиями, чем на том же Марсе. Например, с земной гравитацией, обеспечиваемой центробежной силой.

— А что такого сложного с Венерой? Тоже отсутствие магнитного поля, температура и вода?

— Это единый комплекс причин, когда решить необходимо все и каждая причина влияет на остальные. Основная причина остановившейся венерианской динамо-машины в том, что планета слишком медленно вращается — несколько миллиардов лет назад молодая Венера, тогда близнец Земли, столкнулась с небольшой планетой, точнее планетозималью— зародышем планеты размером с Меркурий. Примерно то же произошло с Землёй. Земле повезло — она столкнулась раньше и под благоприятным углом, в результате часть вещества выбросило на орбиту и оно со временем слиплось в Луну. Столкновение для Венеры было в лоб по касательной и от страшного удара она даже закрутилась в другую сторону. Один оборот планеты занимает 240 земных суток, но из-за того что она крутится в другую сторону местные сутки там чуть меньше четырёх месяцев. Представляете — два месяца день, два месяца ночь! Из-за слабого вращения планеты слабо вращается и ядро, конвекционные потоки в нём слабы и магнитного поля оно тоже не генерирует.

— Но если вращение планеты почти остановили ударом, то её можно и раскрутить ударом?

— Это так, но Меркурием мы ударить по ней не можем, но серию ударов астероидами и кометами нанести вполне возможно.

— Тем более кометы — это вода.

— Да, но чтобы принести необходимое количество воды на Венеру надо сбросить кусок льда диаметром 600 километров. Таких в ближнем космосе просто нет, обычная комета — это не сплошной лёд, а срыхлый снежок, а значит поиск и транспортировка займут много времени, минимум, сотни лет. От ударов планета ещё более разогреется, резко усилится вулканическая активность. Водяной пар, кстати, сильный парниковый газ. Затем надо будет остудить планету — создать затеняющее зеркало, затем забросить в атмосферу водоросли, которые переработают углекислый газ. Всё это займёт несколько тысяч лет и только тогда можно будет высаживаться на поверхность планеты без скафандра.

— Невесело... Для нас да, для сообществ людей, сознание которых отсчитывает отрезки времени сотнями и тысячами лет в этом нет ничего страшного. Надо просто подождать.

— А за пределами Солнечной системы?

— Увы, в обозримом будущем путешествие в дальний космос традиционными средствами, то есть с помощью существующих и перспективных космических кораблей, невозможно — скорости слишком малы. Для маленького экипажа путешествие в сотни и тысячи лет нереально по многим причинам, например, невозможность обеспечить преемственность качества команды в поколениях и надёжность корабля, а построить и снарядить гигантский корабль с необходимым запасом топлива и всего остального невозможно даже в отдалённом будущем.

— Есть ли какие-нибудь реальные способы решить эту проблему.

— В настоящее время нет.

Саня выключил передачу. Гупта прав, мы привязаны к Солнечной системе без всяких шансов выбраться за её пределы в обозримом будущем. Дымов часто думал об этом, хотя, наверное, трудно было в Поселениях найти человека, который бы не бился над этой задачей. Не фантазий, а реальных решений нет. Его доклад на Космосовете был попыткой подойти к решению, он был интересен, но Саша сам понимал, что это не совсем то.

Саша даже не услышал, а больше почувствовал колебания пола от лёгких шагов за спиной, когда не вес человеческого тела давит на пол, а включаются и выключаются магнитные подошвы. Тот, кто шёл, старался подойти незаметно.

Через секунду ему на глаза легли две женские ладони. "Ээээ...", — протянул Саня, — "ээээ... Не может быть! Тара!"

— Ну ты даёшь! Как узнал?!

— По запаху.

— Врёшь!

— У меня после полётов очень сильно обостряется нюх.

— Не верю!

— Привет! — Саша почти мгновенно одним движением встал и переместился за спинку кресла. Он хотел чмокнуть женщину в щёку, но она вовремя подставила губы, они обнялись. Жар ударил в голову, разливаясь по лбу и затем превращаясь в холодные потоки по бокам головы — сильный выброс гормонов, вообще, неудивительно после полёта. Саша, хотел посадить девушку на соседнее кресло, но она села к нему на подлокотник.

Наполовину малоросска, наполовину осетинка, она родилась в космосе. Родители быстро разбежались, отец вернулся на Землю, а мать с Таркиной дочкой жила на Марсе. Маме было всего 48, совсем молодая.

У них был бурный роман три года назад, когда Саша прилетел на станцию, где Тара работала над "лесом" — генномодифицированными растениями, производящими кислород и всякие полезные вещи. Там роман и вспыхнул прямо в "лесу." Потом "разлетелись" так и не встречаясь. Их даже не соединял Вектор Дружбы, как у Саши было с другими подругами. Связь была чисто эмоциональной. Ни по психотипу, ни интеллектуально, они не подходили друг другу как постоянные партнёры. Но навсегда так и остаётся небольшая тайна между людьми, особая близость и недосказанность, придающая человеческим отношениям особый привкус.

Полёты и эскпедиции в поселениях часто занимали по нескольку месяцев, а то и лет, в экипажах и экспедициях практически всегда были и мужчины, и женщины, причём далеко не всегда устойчивые пары. Интересы формирования экспедиции часто сильно отличатются от интересов семей. Что делать если муж — пилот, а жена — специалист по водному балансу и они прекрасно подходят друг другу во всех отношениях? Менять профессию или расходиться? Что делать, если в шестилетней экспедиции восемь мужчин и три женщины, из них две замужем? Жизнь по библейским нормативам вызовет ненужные стрессы и странные отношения. Что делать? Разводиться с мужьями и идти согласно природе и устаревшим нормам или футболить всех мужчин, даже если к кому-то сильно влечёт и обеспечивать неврозы себе и им? Лучше иметь временный роман, чем надрывные страдания и ненужные стрессы. Ревностью умели управлять, а кто не умел — не делали или расходились. Этому учили ещё со школы, как и прочим видам контроля над своей психикой. Учили, если говорить в общем — счастью и умению быть счастливым. Желаний и порывов не надо бояться, с ними не надо воевать, ими надо владеть. Распустишь себя, поддавшись животным инстинктам больше нужного — превратишься в омерзительного скота. Зажмешь себя — получишь неврозы и более серьёзные заболевания и тоже превратишься в скота, только немного другого.

На Острове было где-то похоже, но не в таких масштабах как на Поселениях. Крепкие пары, кстати, почти не распадались.

Но всему своё время и место. Сейчас устраивать сеанс внезапной любви было не к месту, хотя и очень хотелось, это было неправильно. Получается, сразу после полёта бросился на первую встреченную бабу. Тара прекрасно всё понимала и проверяла свою силу.

Сейчас каждый из приматов проверял свою значимость как партнера и степень своей значимости, то есть доминантности, в стае, пусть даже и стае из двух особей. Также два опытных бойца-рукопашника или фехтовальщика балуются лёгким спаррингом, проверяя защиту оппонента и оттачивая техники. Финты, уклоны, скрытые атаки, контрудары и провокации. Меткая фраза — плюс, резкость и потеря контроля — минус. То, как говорится было даже важнее того, что именно говорится. Тарка знала свою власть над мужчинами, упустишь контроль, её сексуальность в момент "снесёт крышу."

— Ни разу ещё не спала с парнем из Космосовета! — кинула очередную провокацию Тара.

— Нет проблем, как буду в Совете, обязательно найду тебе парочку! "Один-ноль" — поставил себе оценку Саша.

— Тебе женщины говорили, что ты вредина? — женщина картинно поджала губы, — Я тут узнала, как родители тебя звали в детстве: оказывается не "котик", "зайчик" или "ёжик", а "змеёныш"!

— Они у меня справедливые — я с детства был гибким и мудрым! Но кроме того, я не только вредный, но и полезный!

— Женщинам не нравятся вредины!

— Всё равно их тянет не к правильным скучным мальчикам, а к вредным змеёнышам. Тем более, когда змеёныш ещё и умелый, умный, независимый и всё такое.

— Как, интересно, собираешься провести время до рейса, с пользой, скромный оптимизатор?! — женщина бросила вызов, подкрепив его недвусмысленным взглядом.

— Нужно решить задачу к заседанию, — со значением ответил Дымов. Он умолчал, что работа была мягко говоря, несрочной.

— Поди заработаешься, рейс пропустишь?

— Мест на Марс сейчас полно — народа улетает больше, чем прилетает.

— Саша, я должна сказать тебе правду. — Тара вздохнула и сделала театральную паузу, — люди потянулись с Марса когда узнали, что на постоянку прилетаешь ты...

— Это ты здорово отожгла! — расхохотался Саня. — Какая ты прелесть!

Он с трудом контролировал себя. Внутренняя часть мозга всё настойчивее требовала своего, захватывая всё новые ресурсы мозга, оставляя всё меньше свободного места для других мыслей и самоконтроля. Одна из надёжных психотехник в таких случаях было изолировать часть мозга и выделить отдельную сущность внутри. У Сани в классе эта техника получалось лучше всех. Ему удавалось общаться с такой древней сущностью как с большой, сильной и капризной обезьяной, которая растёт всё больше, когда её потакаешь. Иногда удавалось даже с ней разговаривать, хотя это были не слова, а мыслеобразы, которые более молодые речевые центры мозга конвертировали в слова. Было очень забавно, главное, не терять контроля. Как шутил в своё время его учитель по психотехнологиям: "Когда разговариваешь с внутренней обезьяной или кем там ещё — это нормально. Но если продолжаешь разговаривать с обезьяной в присутствии психиатра, значит с тобой что-то не так."

Обезьяна категорически требовала удовлетворения инстинкта размножения немедленно здесь и сейчас, выдвигая с пулемётной скоростью один аргумент за другим: "Светка ничего не узнает и вообще поймёт! Это вредно для здоровья! Ну и что такого? Докажи, что ты настоящий самец! Второго случая может и не представиться..." Хозяин не боролся с ней, а просто игнорировал, как надоевшую собаку. Обезьяна не сдавалась, её изобретательности мог бы позавидовать сам Цицерон. Но она перестала "расти", захватывая возбуждением новые участки мозга. Остальных ресурсов вполне хватало для продолжения взаимной забавы.

Тара. рис. авт

Всё надо уметь заканчивать в своё время, в том числе и развлечения, не привязываясь к ним. Когда они прощались с заметно разочарованной Тарой, оказалось, что бар уже наполовину забит народом. Люди поглядывали на них, кто хитро с пониманием улыбаясь, кто подмигивая. Неудивительно, казалось, воздух вспыхнет от ферромонов.

У выхода с Дымовым чуть не столкнулись лбами два шустрых жизнерадостных негра, смешно подпрыгивавшие на магнитных ботинках. Те ещё космонавты, сразу видно. Саша, не показал виду, насколько он удивился. Негров на Поселениях было очень мало, а в космосе не было вообще. Для космоса чёрная раса подходила плохо из-за своих врождённых недостатков — слабой воли, отвратительного самоконтроля, лени, неспособности к долгой концентрации и надёжному социальному договору, детского эгоизма, высокой примативности — стремления к обезьяньей доминантности.

Без всяких исследований видно невооружённым глазом, что есть заметное отставание: за всю историю нет ни одного негра-гениального учёного (шулерские подтасовки не в счёт), ни одного крупного шахматиста, гениального художника, гениального военноначальника. Негроидной расой за всю историю не сделано ни одного крупного открытия или изобретения. Европеоиды и монголоиды совершили бесчисленное количество открытий и изобретений, дали бессчётное количество гениальных учёных, врачей, инженеров, государственных деятелей... Чёрная раса не изобрела ничего. Вообще. Есть небольшие художественные достижения, но несопоставимые с любыми оппонентами. Дело тут не в воспитании, а в генетике, если белая или азиатская семья воспитает приёмного негритёнка, его интеллект будет всё равно ниже, чем у сводных собратьев, социальное поведение будет хуже и шансов оказаться в тюрьме будет выше. Если усыновят белого или азиата, то такого не будет. Как только не пытались глобалисты и юнитивисты на деле доказать равенство народов и рас: и особые права на поступление в университеты для негров, и специально выделенные престижные рабочие места, и неистовое шаманство завывания пропаганды, а всё без толку. Как не было гениальных учёных, так и нет, как была преступность в Северной Америке в основном негритянской, так и осталась, как совершали негры большую часть насильственных преступлений в пароксизме потери самоконтроля, так и совершают. В принципе, с австралоидами похожая ситуация, но там, в общем, посложнее.

Древних цивилизаций, построенных неграми на Земле не было вообще. Античные цивилизации были у всех рас, даже у оказавшихся на краю света индейцев. Была пара короткоживущих цивилизаций, созданных в средневековье и продержавшихся недолго из-за внутренних конфликтов. Всё, что было построено в Африке в древние времена и имело негритянскую кровь — было построено метисами эфиопами (смеси с индоевропейцами), нубийцами (смесь с хамитами), ливийцами (смесь с хамитами и индоевропейцами) и то, там была огромной цивилизаторская роль египтян. Банду вроде обезьяньей стаи создать могут, а цивилизацию — нет. Увы, не получившие прививки неандертальских генов и жесточайшего естественного отбора в скитаниях по суровым землям Евразии, наши африканские собратья отстают от нас где-то на 100-200 тысяч лет.

Что поделаешь, какие есть, такие есть. Худший из видов лжи — это ложь себе. Если живут по-человечески, соседей не обижают, выполняют свои обязательства — работают на соцработах, служат в армии, то какие вопросы? Но рабочие места они будут получать на общих условиях, как и все, равенство означает никаких особых прав никому. Не хватает интеллекта для работы на более престижных работах? Извини, но это лично твои проблемы. Хочешь развивать другие качества, чтобы компенсировать свои недостатки? Помогут, чем могут. В самом прямом смысле — абсолютно всем, чем могут. Но если будешь требовать особых прав, не будешь вписываться в общество и не понимаешь настойчивых объяснений, то депортируют или уничтожат.

Народы и расы не равны. С этим приходится жить и учитывать. К расизму это отношения не имеет. Расизм — это система взглядов о том, что одна раса лучше другой. Расы — всего лишь политкорректный синоним слова "подвиды", учёные-антропологи отлично это знают. Но один подвид действительно в определённых вещах лучше другого, а чём-то наоборот. Равенство способностей рас и людей — опаснейший миф, принёсший немало бед. Но неравенство способностей не означает неравенства прав и неравенства отношения как к человеку. Представьте, что в семье четверо детей — один способный инженер, другой учёный, третий — музыкант, но не такой интеллектуал, четвёртый вовсе работяга. И вот семья собирается и решает, а давайте-ка мы музыканта с работягой убьём...

Вид гомо сапиенс исключительно вариативен, то есть внутри каждого народа и расы колебания самых разных качеств колоссальны, чего почти нет у животных. Один человек 40 кг весом и 140 см ростом, а другой — весом 140 кг и ростом 220 см и оба совершенно нормальны. Если посмотрите на кошек или волков, то там близко нет ничего подобного. Так же у человека и с интеллектом, волей, социальными и другими качествами. Народ, раса — это усреднение, "средняя температура по больнице", но колебания всех этих качеств идут от самого низшего до самого высшего.

Чёрная раса, в целом превосходила другие в физическом развитии, в современно мире, когда не надо бороться с тиграми, это значит не очень много. Хотя кто знает, что потребуется в будущем. Есть у негров очень важное качество, плохо развитое у других рас — "чувство счастья." Этим великолепным качеством особенно отличалась кайсканская подраса — бушмены. Они же обладают исключительной способностью к низовой самоорганизации и сглаживанию конфликтов, хотя это была более культурная, чем генетическая особенность. Для европейца это было сущей ерундой, а для океанийских инженеров это были уникальные качества особой важности. Называющего негров "неполноценными" в Океании и на Поселениях даже в СЧП не отправят — сразу к психиатру, ну разве может нормальный человек такое говорить?

Саша слышал краем уха, что на краю Океанийского союза были несколько островов, где социнженеры проводили эксперимент в этом направлении. Острова были заселены действительно, в основном неграми. Может быть им что-то таки удалось?

"Привет, бро!" — радостно оскалился старший негр, ростом повыше.

"Привет," — бесцветно ответил Дымов. Сейчас было не до звёздных африканцев, ему в голову пришло совсем другое.

Старший негр остановился, а потом внимательно и серьёзно посмотрел Дымову вслед. Младший подкатил к Таре и начал было брачный танец, но тут же понял, что правила охоты здесь будет устанавливать не он. Тарка ответила что-то такое, что оба негра аж присели, а бар рухнул на пол от хохота.

Саша повернулся. Тара бросила на него мгновенный взгляд, убедилась, что Дымов смотрит на них и внезапно сменила гнев на милость, многозначительно улыбнувшись афрокосмонавтам. Ободрённый молодой негр повесил на лицо ослепительную улыбку и снова ринулся пошёл в наступление. Женщина придвинулась к нему, незаметно поглядывая на Саню. Тот на прощание махнул ей и вышел в коридор. Старший негр, не церемонясь, отодвинул любвеобильного товарища в сторону и о чём-то серьёзно спросил Тару.

Саня разжигал в себе счастье от контроля над собой. Гормоны бурлили, эмоции захлёстывали, его "колбасило". Он знал, что он хочет делать, сейчас для этого очень подходящий момент. Дымов прошёл дальше, туда, где в стенах располагались глубокие ниши с трансформируемыми ложами, и плотными занавесками — место временного отдыха, когда не хочется идти в каюту, а хочется поспать часок или подумать. Саша выбрал нишу без окна, придал ложу форму анатомического кресла, закрыл занавесь и включил повышенную подачу кислорода с запахом моря.

Человеческий мозг до крайности ленив, всё историю эволюции ему приходилось существовать в условиях жесточайшего дефицита энергии и при первой же возможности он начинал её экономить. Своего рода "синдром блокадника", прописанный в генах. Мобилизационные механизмы, дающие команду на запуск интенсивной работы, а тем более обширных отделов мозга, требуют разрешения особой важности, которое убедит прижимистых сторожей — спасение своей жизни, спасение вида, продолжение рода, получение высокого уровня доминантности и т.п. Всё это включается на химическом уровне — гормонами, сигналы переносятся нейротрансмиттерами, которые тоже надо выработаться в необходимом количестве и т.п. Включение мозга в режим форсажа смертельно опасно — в процессе работы мозга образуются ядовитые продукты распада, которые ингибируют (замедляют) мыслительные процессы. После перехода определённой грани человек легко может погибнуть от переутомления и нервного истощения. Поэтому природа в процессе эволюции выработала многоуровневую "защиту от дурака". С помощью упорных тренировок и при знании своего организма эти блокировки можно обойти. Такой доступ к неприкосновенным ресурсам под черепной коробкой называют "мозговым хакингом", а просторечии просто "разгонкой". Азам обучают с детского сада, но сильное увлечение этим не приветствуют. Просто так "разогнаться" не получится, если ты не крутейший специалист с особым талантом, даже талантливые люди могут "разогнаться" только в особые моменты, когда области мозга можно запустить в симфонии, как единый оркестр.

Дымов включал ресурсы, давая доступ к одновременному запуску участков мозга, почти никогда не работающих вместе друг с другом. Захлёстывающее желание женщины. Долг — "если не ты, то кто?" Сильный страх за будущее потомков — он отлично представлял, к чему ведёт нынешняя ситуация. Страстное желание доминирования — ты будешь важной, очень важной обезьяной... все самки — твои, поколения спустя будут вспоминать твоё имя... дай ресурсы, а? Испепеляющее любопытство... ну разве не инетресно... давай посмотрим... давай!...

Мириады связей образовывались и гасли, генерируя решения, центр анализа работал на пределе, отбрасывая абсурдные варианты, запасая перспективные, успевая ранжировать их по нескольким критериям. Центр контроля создал "поплавок сознания", напоминающий образ поплавка, который оставляют на поверхности идущие в глубину аквалангисты. Эта древняя техника потребуется если сознание начнёт гаснуть. Ресурсы организма выгорали сремительно, но центр контроля подключал всё новые и новые резервы. Зрительные области раскрашивали грёзы в невероятные формы невозможных цветов, слуховые зоны проигрывали музыку, несколько мелодий одновременно, сопровождая всё это десятками звуков. Формы и образы перетекали друг в друга. Цвет в звук, форма в слова, слова в что-то не уловимое... Он думал о космосе в категориях парусов, детских игр, секса, непонятных форм, которым в языке нет подходящих слов... Какая разница в каких объектах думать? Это условность, которой обучили нас в процессе жизни. Сколько прошло времени? Оно исчезло? Стало критически трудно удержать внимание. В висках стучали молоточки, постепенно превращаясь в удары кузнечных молотов. Это значило, что продукты распада начали отравлять мозг, скорость клеточного обмена и поток крови не успевали отвести шлак. Саша глубоко дышал животом, потом подбавил содержание кислорода в подаваемой смеси почти до 100%. Надо продержаться ещё немного, ещё... Решение совсем близко, он чувствовал это, вот-вот...

Сигнал Неросети, экстренное сообщение на слуховой нерв: "Разгонка подошла к опасной черте, быстро повышается давление, падает содержание кислорода в крови, рекомендуется прекратить разгонку и начать выход..." Игнор... Усиленное дыхание, стимуляция селезёнки. Боль в боку, как при долгом беге, выброс резерва крови. "Быстрое повышение внутричерепного давления, повышение температуры тела и температуры мозга, тахикардия... немедленно прекратите разгон..."

Саша коснулся контакта выключателя. "Ваш уровень позволяет провести отключение без подачи сигнала тревоги, подтвердите отключение, вы берёте на себя всю ответственность..." Щёлк.

Колющие боли в левой части груди с иррадиацией в левый мизинец, немеют ступни. Не хватает воздуха. Глубже и чаще дыхание. Кислород на максимум.

Ответ пришёл непонятно откуда. Потом ещё один, расширенный. Теперь надо вырулить назад, осторожно отключая перевозбуждённые участки, не теряя контроля. Это очень сложно, намного сложнее, чем кажется. Если мозг отключится, главное, чтобы новые связи не успели распасться. Вот-вот сознание погаснет, как делает неконтролируемый вдох человек, долго находящийся без воздуха. Поплавок сознания пока держится, но вокруг него штормит, его захлёстывают волны, он уходит вниз... нет опять вверх. Проверка. Решение работает. Темнота. Нет, ещё не совсем, Поплавок вниз, сознание отчаяннно борется... Опять вверх... Сколько прошло времени? Кто он есть? Где он?

Какие-то голоса вдалеке: "Вот он!" Кто это "он?" О ком они? Это сон. "СашА! СашА!" — какой забавный щёлкающий акцент. Кто это? Где? Поплавок уходит вниз, нет сил его держать... нет, что то начало помогать выталкивать его вверх. Ага, это какие-то волны, они почему-то приходят снаружи, входя в резонанс с неровным внутренним ритмом.

Появилось ощущение тела. На него что-то давит — ритмично в одних местах, постоянно — в других. Странные колебания постепенно проясняют сознание. Оказываются, они приходят из странных звуков. Кто-то тихо и ритмично поёт. Слов нет, только звуки. Странно, ритм в точности соответствует внутренним колебаниям. Этот кто-то не только поёт, но и ритмично давит на голову ладонями с разных сторон. Чьи-то руки сильно давят на активные точки. Саня пытался вспомнить названия ещё из школьного курса. Они ускользали, а, вот одну вспомнил... "хэ-гу".

Голоса. Приходят откуда-то издалека. Один чем-то знакомый женский и два мужских. Женщина хочет вызвать медиков, а мужчина с низким голосом говорит, что не надо, тогда "он" всё забудет, когда те начнут интенсивную терапию. "Он" это значит — он, то есть Саша. Мужчина говорит, что они будут пробовать ещё, вроде бы получается. Женщина сильно волнуется. Кто это?

— Он возвращается! — сказал голос со странным акцентом, — СашА! СашА! Постарайся двинуть веками, если ты нас слышишь!

— Он слышит! — с детским этузиазмом обрадовался голос, — Саша! Делай что я тебе говорю. Постарайся поймать волну... Он открыл глаза!

Негр помоложе пел и ритмично сдавливал Сане голову, а тот, который покрупнее и постарше, давил на активные точки время от времени издавал разные непроизносимые сочетания звуков. От этого становилось намного легче. Через четверть часа Дымов уже смог встать. Медик с тележкой, которого Тара всё-таки вызвала, стоял рядом. Медик подошёл, укоризненно покачал головой, включил контакт с Нейросетью, провёл несколько тестов, потом сказал, что госпитализация не нужна, наблюдение за состоянием будет дистанционным, запретил отключать Сеть и укатил.

— Ну как, получилось решить? — спросил Дымова старший негр.

Саша кивнул. — Спасибо, — тихо сказал он, — Что это было?

— Настройка, — улыбнулся младший.

— То есть это правда существует? Ты Настройщик?!

— Это правда существует, — кивнул улыбчивый негр, — я пока не Настройщик, но надеюсь стать. Настройщик один бы тебя вытащил за десять минут.

— А вы сколько?

— Час. Ты осторожнее разгоняйся.

— Нам пора, — добавил старший.

Переглянувшись с Тарой, негры ушли.

— За что хоть убивался? — погладила Саню по руке Тара.

— За дальние космические полёты, — честно ответил Дымов.

— Дурачок ты у меня, — вздохнула Таня, чмокнув его на прощание.

Было сильное искушение обернуться, но Саша не стал этого делать. Пусть будет как будет.

Саня вспомнил о "внутренней обезьяне": "Да, кстати, можно и исполнить что ты хотел..."

"Хозяин, ты что, охренел?! Какие бабы! Шоколадка и спать!... Ты меня опять обманул!" — возмутилось несчастное животное.

— Нет, я просто предвидел, что тебе ничего не захочется.

"Отвяжись! Шоколада и спать!"

Ну будь по-твоему. Дымов записал результаты хакинга, активировал сетевой будильник и отключился.

— — — — —

Друзья сидели на диване у прозрачной стены в старой диспетчерской. Напротив на резервном космодроме стояли, готовые к эсктренному пуску два стареньких планетолёта — тоже резервных, продвинутая система "Спираль-3", на которой когда-то начинал летать Саша почти четверть века назад. Пожалуй, после резервной стоянки они отправятся прямиком в музей.

— Как Ия?

— Третьи роды были тяжёлыми, всё-таки ей под "полтинник", надо было рожать в космосе. На Венере почти такая же гравитация, как на Земле, — Вадик невесело покачал головой. — Наблюдают, говорят, пройдёт, но последствия останутся.

Дымов потрепал друга за плечо, — а детёныш как?

— Мелкий Сашка отлично, уже ползает.

— Вадь, вы полтора года назад были на Земле. (Странно, подумал Саня: я сказал "на Земле", а не "дома"). — Что нового?

Все новости они получали по Нейросети, связь с близкими отставала на несколько минут пока шёл сигнал, что особо нового может сказать Вадик? Они с ним и так регулярно на связи. Где он был Саня и так знает.

Вадик пожал плечами, — я всё рассказал, — скажи прямо, что хочешь.

— Про нашего Ромку ничего нового?

— А что может быть нового? Пропал без вести девятнадцать лет назад. Да я его и не знал почти. Ты же всё знаешь — Ромка после кризиса дембельнулся, передал свою долю от продажи вашего островка в управление Лике и Старшему и решил прокатиться в Россию. Там нашёл дружков родителей, ввязался в какие-то разборки между блатными, типа защищал старых знакомых, вроде кого-то убил. Когда его приехала брать милиция, стал стрелять на предупреждение, убежал, был в розыске, смылся в Казахстан, скрывался по блат-хатам, потом следы потерялись. По оперативным данным — убит в криминальных разборках. Персональные данные в Сети заморожены, через 6 лет обьявят умершим. Вот и всё.

— Это я всё знаю, но чем больше я думал, тем меньше вся эта история мне нравилась. Реальных концов не найти — одни слухи с непонятным источником.

— Ты слишком много думаешь и зацикливаешься на ненужном, Санёк! Да погиб пацан, не заморачивайся. Никто кроме него не виноват. Жаль, конечно. Тебя он просто боготворил, Старшего уважал. — Вадик чуть заметно вздохнул.

— Ты у Старшего на островке был, да?

— Ну да, мы с Ией были. Он забил на всё, просто морской фермер, две постоянные жены, Лика старшая, другая появилась лет десять назад. Пятеро детей, двое от Лики. Вокруг полинезийские территории. Местные Санька очень уважают, он их учит всяким хитростям и новым технологиям. Образцовый хозяин. Местные прислали ему двух временных жён на три года учиться хозяйству и ума набираться — одной 15, другой 16. Обе добрые, умницы, как уедут, от лучших женихов отбоя не будет, кандидаты уже в очереди стоят.

— Вадик, я видел профиль Старшего в Сети, там очень мало информации. Старшие дети — сыну от Лики — 21, дочери — 13. Ты их видел?

— Дочку только, старшему тогда 19 было, он в арми был, первый призыв. Про него и не говорили почти.

— Голографии, фотографии его показывали?

— Хм... нет... как-то заиграли тему... Да странно, почему?

— А в каких войсках он служил? Я вот смотрю его профиль, общевойсковой призыв, но служит без перерыва до сих пор, видимо нравится. Открытых публике фотографий нет.

— Хм, а я и не заглядывал к нему в профиль. Лика сказала, что сын в морпехе был, потом Хина, временная жена сказала, что парню вроде в "морские дьволы" предложили, но Лика как-то незаметно перевела разговор. Ну мы выпивши были и я как-то потерял фокус.

— А Ия, она же очень наблюдательная?

— Да ей всё до лампочки было, её тогда токсикозы мучали.

— Это странно, ты не находишь? Не показывают фотографий сына, а им можно гордиться — взяли в морпех, а потом предложили идти в элитные войска. Не каждому предлагают, да ещё в таком возрасте, а родители как воды в рот набрали. Реакция девчонки-полинезийки совершенно правильная — она гордится своим сводным сыном, но её затыкают, а тему замыливают.

— Да, правда странно. Но он может где с повышенной секретностью служит, потому и не болтают. А почему ты думаешь, фотографий не показывали?

— А потому, Вадик, что их старший соврешенно не похож на отца, на которого он записан. Даже не просто не похож, а очень похож на другого человека, которого вы с Ией знаете.

— Ты имеешь в виду Ромку?!

— Да. Лика была замужем за Ромкой и она резко не просто разводится, а официально выходит замуж за Старшего, сходу заводя ребёнка. Не совсем понятно, зачем это нужно, если у них с Ромкой и так была открытая семья. В это время первый муж то ли уехал, то ли нет. Потом бывший муж типа пропадает без вести.

— Я видел дочку, она очень похожа на Саню.

— Одно другому не мешает. Я вот думаю, что Ромка не погиб в Казахстане. Ты знал, что Старший два года работал в КОБе?

— Да, мне Ия рассказывала, потом его выгнали, ребята сделали большой косяк и он, как самый молодой взял всю вину на себя, Сеть тогда не могла такое отследить. С одной стороны его выперли, а с другой те, кто знает, его очень уважают. Настоящий мужик. И да, может ты и прав — "бывших сотрудников" в КОБе не бывает. Ты думаешь, что вся история с Ромкой просто легенда прикрытия?

— Думаю, что вполне возможно.

Пингвин с уважением посмотрел на Саню. У них оставалось двадцать минут времени. Вадик жил с семьёй на Венере — там несколько аэростатных поселений, пилоту-атмосфернику самое место. Сейчас он получил временное назначение "на Юпитер", естественно, не на саму планету-гигант, а в его систему спутников. Он должен был задержаться на Марсе на пару недель и Саша как раз прилетал, но тут неожиданно подвалило испытание тросовой системы асинхронного лифта. Обидно.

Это казалось странным — асинхронный лифт строить вообще-то не собирались, собирались строить стационарный, как на Церере. Космический лифт, прикреплённый к спутнику, находящемуся на стационарной орбите предложил ещё Циолковский в конце 19 века, а потом идею реанимировал советский инженер Арцутанов в 60-е годы 20 века, он же предложил и асинхронный лифт.

Стационарный лифт это пучок тросов от поверхности до тяжёлого спутника-противовеса, находящегося на стационарной орбите — то есть период обращения спутника, вращающегося в плоскости экватора равен периоду собственного вращения космического тела. В этом случае тогда получается, что спутник висит над одной точкой поверхности. Для Марса стационарная орбита 20400 км, для Земли 35800 км. Лучше всего у Цереры: 1150 км, поэтому первый космический лифт построили как раз там. Изредка встречаются и природные стационарные спутники, например Харон находится на стационарной орбите Плутона, всегда вися над одной точкой. Между ними можно протянуть трос в 20 тыс. км и путешествовать по нему с одного на другой. Другое что это никому не нужно, потому что ни на Плутоне, ни на Хароне делать пока совсем нечего.

Деймос находится в почти идеальной позиции орбита — 23500 км, вращается практически в плоскости экватора, чуть отставая от вращения самого Марса. Для лифта планировали слегда сдвинуть Деймос и подрегулировать скорость. Заходишь в герметичную кабину на Марсе, выходишь на Деймосе, очень удобно.

Однако, прочность материалов тросовой система пока недостаточна для перевозки реальных грузов, чтобы стать выгодной. Правда, хоть 10000 км длины тросовой связки в таких условиях и предел, но технологи обещают через 5 лет увеличить эту длину вдвое.

Но можно создать тросовую связку из двух спутников, когда верхний спутник находится чуть выше ста-ционарной орбиты, а нижний спутник находится посредине между ста-ционарной орбитой и поверхностью и подобрать соотношение её скорости вращения и орбитального движения что один из спутников на короткое время "зависает" над поверхностью. Если из нижнего спутника в это время опустить трос, то в кабину на конце троса можно будет зайти пешком, точнее, заскочить. Это и есть асинхронный лифт. Он дешевле для небольших объёмов грузов, но пропускная способность ниже, не говоря уже об удобстве — "сесть и поехать" и "успеть заскочить" всё-таки разные вещи.

— А как же синхронный лифт? — удивился Дымов, ведь он же в плане?

Вадик невесело скривился: — он в плане "А". В открытом доступе этого пока нет, только для служебного пользования. В общем, Западный блок не даёт разрешения использовать Деймос для лифта. Это пока неофициально, но скоро появится в Сети, потом объявят.

На Деймосе было три небольших поселения — их, Китая и "демократического выбора человечества". Всю работу по строительству и обслуживании лифта брал себя Союз Космических Поселений, остальные получали небольшую долю просто за своё согласие, потому что они оказались достаточно дальновидными, застолбив участки на Деймосе. Очень выгодно — таскай грузы на орбиту и обратно практически даром. Несколько лет назад все согласились, а теперь вот, когда уже надо было начинать подготовительные работы, от всех обещаний отказались. Поселения найдут, где напакостить в ответ, но задача их оппонентов не столько строить свой мир, сколько не давать строить противнику. Китайцы, как обычно, отмалчивались, играя вашим и нашим. Да, на Поселения начинается общее давление по всем направлениям. Не хотите принимать марсианскую афёру, тогда и вам работать не дадим. Чтобы захватить Деймоса Поселения войну начинать не будут, это очевидно. Но на всякий случай, западную базу уже начали частично превращать в военную. Заранее готовились.

— Но если те пошли на принцип, можно подтащить астероид, вывести на стационар и пусть подавятся своим Деймосом! Или...

— "Или", Саш, ответил Пингвин. — Похоже, мы готовимся сокращать присутствие на Марсе. Было два закрытых заседания — Космосовета и Совета Экономики. Деталей пока нет, но похоже, нам просто не понадобится тягать столько груза, достаточно будет и асинхронного. — Он печально улыбнулся.

Дымов замолчал, новость заметно ошарашивала. Резервные планы были всегда, но многое менялось и намного больше, чем казалось. Свои поселения они не отдадут, это ясно, но и развиваться им нормально тоже не дадут под предлогом международного освоения планеты. Это на десятки лет, как минимум. Для него считай, на всю жизнь.

Вадик рассказал, зачем его привлекали — с тросами всегда много проблем, неполный выход, дефекты, повреждения от метеоритов, но самое серьёзное — неконтролируемые колебания. Построить компенсаторные механизмы очень непросто. Сначала демпферы отрабатывают на неполной длине, прицепляя к различным участкам автоматические корабли. Но в серьёзных случаях автоматики недостаточно. Несколько автоматических планетолётов уже успешно разбились, проблему никак не удавалось решить. Надо было пробовать с хорошим пилотом-атмосферником, тут как раз и подвернулся Вадик. Он должен был оперировать на высоте 20-30 км. Пристыковки, отстыковки, измерения и всё прочее. Риск, но приемлемый. Работы недели на две, как раз до курсового к Юпитеру. Дымов не стал сейчас спрашивать, как решили проблему предела прочности в 10 К троса — улучшили материалы, построли промежуточную пращу или что ещу. Не дети, значит сделали.

— А потом? — Спросил Саша.

— Первое задание на Ио. "Корсарыч" попросил поработать с ним. Запрос подтвердили.

"Ио...," — помрачнел Саша.

— Для меня риск не особо отличается, а вот Корсарыч... он в пекло полезет.

Говорить про это не было смысла, всё и так ясно. Они помолчали пару минут.

— Сань, вот я о чём хотел с тобой поговорить. Тем более ты будешь в Космосовете.

— Опять об аэростатах на внешних планетах?

— Да, предложение завернули. Ты тоже считал, что, правильно завернули. Пойми, я уверен, что прав, особенно сейчас. Нам на Марсе не дадут жить спокойно. На обеспечение безопасности потребуется слишком много ресурсов, нас на это и вынуждают — тратить ресурсы на безопасность. У них всё равно ресурсов больше на порядки.

Идея была старой, просто Вадик , поработав в атмосфере Венеры, предлагал конкретный план и пытался убедить Космосовет, что его надо начать исполнять в ближайшем будущем. Суть в том, что в верхних слоях атмосферы внешних планет (которые идут после Марса) можно запустить огромные аэростатные станции, действующих на тех же принципах что и первые воздушные шары с нагретым воздухом. Понятие "атмосфера" для планет, состоящих большей частью из газа (их так и называют "газовые гиганты") весьма условное. Такой монстр как Юпитер так просто не возьмёшь — сила тяжести даже на большой высоте слишком велика, слишком велика первая космическая скорость, чтобы просто выйти на орбиту, слишком сильна радиация. Однако, на Сатурна, Урана и Нептуне вполне можно создать поселения, как это ни кажется удивительным, в верхних слоях их атмосферы сила тяжести примерно равна земной из-за огромного радиуса газовых планет и их очень низкой плотности. Сатурн тяжелее Земли почти в сто раз, но сила тяжести в верхних слоях атмосферы, там где давление одна атмосфера, тоже примерно равна земной. Планеты слишком далеко от Солнца, до твёрдых полезных ископаемых в ядре планет, где невероятное давление, при современных технологиях не добраться, да и не нужно — материала достаточно на спутниках газовых планет. Всё это затевается ради ценного ресурс, который пока почти не используют — в атмосфере Урана самое высокое содержание гелия-3 в Солнечной системе. Дейтерия там тоже хватает для гелий-дейтериевой реакции. Всё это замечательно, есть только один серьёзный недостаток — это никому не нужно. Термоядерные электростанции, несмотря на все давние надежды, так и остались дорогой опасной игрушкой. Можно использовать термоядерные заряды для перемещения астероидов в двигателях Жукова, но как часто это требуется? А когда требуется, то намного проще получить гелий-3 на Луне, пусть там его концентрация и в 1000 раз меньше.

Технически такие поселения создать можно, но плюсов по сравнению с поселениями на спутниках и астероидах немного — земная сила тяжести, за окном не вакуум, а всё-таки атмосфера, пусть непригодная для дыхания, но неядовитая, поселение будет находиться внутри магнитного щита планеты, можно сделать стенки хоть из пластика в миллиметр толщиной, никаких магнетронов, опасности микрометеоритов, вокруг — водород и гелий в любом количестве, отличное рабочее тело для реактивных двигателей, да ещё можно использовать энергию атмосферы. Вот и всё. А минусов более, чем достаточно: взлететь с тяжёлой планеты сложно и затратно; от Солнца — далеко, строить орбитальные зеркала можно, но много космического мусора из колец — остатков разрушенного спутника; летающий остров надо постоянно подогревать, если он провалится в нижние слои планеты, то всех расплющит в блин, вокруг — водород, который легко диффундирует почти через все материалы, материалы постепенно превращаются в хрупкие гидриды, конструкции надо будет постоянно обновлять; от мелкого прокола воздух не вылетит, как в космосе, но водород постепенно заползёт, а в смеси с кислородом это гремучий газ, одна искра — и привет; ну и общеизвестный факт — в атмосфере внешних планет постоянно бушуют невиданные на Земле штормы и ураганы и это не говоря о других проблемах. Вполне понятно, почему фантазии Вадика завернули прямо в первом рассмотрении. Ответили ему вежливо, но по делу — ваше предложение имеет смысл рассматривать, если планируется массовое перемещение астероидов и подобных объектов или применение масштабных космотехнологий с использованием термояда. В ближайшие 300 лет это не планируется.

— Сань, нам надо будет создавать сеть крупных послений. Крупных, на миллионы людей. Около Солнца создать энергосферу, превратить астероиды в мобильные поселения ну и всё прочее иначе нас сожрут или в лучшем случае зажмут в угол. Мы ушли в космос, но нас и тут достали.

Саша кивнул. Это состыковывалось с найденным им решением. — Что ты хотел?

— Если откажут после повторного рассмотрения, я предложу желающим сделать консорцию. Убедим ещё нескольких ребят, сложим вместе накопления, должно хватить на маленькое поселение на Уране. Будем постепенно расти. Когда наши дозреют, используют задел. Если всё будет нормально, то Совет Экономики выкупит консорцию.

— В общем я с тобой согласен, но подписываться под консорцию пока не буду, у меня есть и другой план, надо обдумать посерьёзнее.

— Конечно! — обрадовался Вадик. Он не ожидал, что Саша так легко согласится.

— Вадик, а как ты собираешься перемещаться в атмосфере по высоте на аэростатах? Там ведь ураганы и атмосферные потоки такие...

— Это намного легче, чем кажется! Посмотри план, который я прислал. Знаешь как оперируют с аэростатами на Венере?

— Ну да, выносными баллонетами.

— Да, их все называют "поплавок" и "груз". Всё элементарно, из большого аэростата выпускается выносной аэростат с пониженной и идёт вниз до точки равновесия. Можно дистанционно подкачивать газ и всё такое. В результате общая связка перестаёт терять высоту. С подъёмом — всё наоборот. Натяжение троса можно использовать для получения энергии, например, из-за разности атмосферных потоков. На Венере на одиночных баллонах, хоть и сектроных, никто давно не летает, только на кластерных аэростатных группах. Их можно постепенно дорастить до городов в облаках, а города соединять эластичными тросовыми системами.

— Но Сатурн и Уран — совсем не Венера.

— Венера даже хуже, там тот ещё перепад температур и давлений, вязкости и химического состава среды вплоть до облаков из серной кислоты. Нигде такого и близко нет. Но мы справляемся. Опасные колебания гасятся атмосферными демпферами.

Прозвучал сигнал посадки. Прощание со старым другом. Теперь домой. На Марс.

— — — — — — — — — -

Марсолёт скользил вниз по тросовой связке, свисающей с нижней стороны Фобоса в сторону Марса, постепенно набирая скорость. Средняя скорость, которую развивают тросовые тележки чуть больше 600 м/с, длина троса 6000 км. Фобос почти на круговой орбите с наклоном 1º к экватору и всегда обращен к Марсу одной стороной. Если бы удалось опустить трос до поверхности, то скорость конца троса относительно планеты была бы примерно 500 м/с. Но такую тяжесть, как марсолёт имеющися системы пока не удержат, да и маневрировать у поверхности на скорости полкилометра в секунду больше занятие для самоубийц. Поэтому и действуют ККТС — комбинированные космические тросовые системы. Трудно представить, чтобы без них делали, более чем на порядок удешевить орбитальные запуски и манёвры — совсем не шутка, не говоря уже о прочем.

В тросовой системе из двух спутников можно легко создать искусственную силу тяжести, просто закрутив их вокруг общего центра масс. Их скорость, положение в пространстве и на орбите легко меняются втягиванием и выпусканием троса. Переместить грузы от одного спутника к другому без затраты топлива (без использования рабочего тела по принципу закона сохранения импульса) — несложно. Энергию можно получить как от солнечных батарей, так и от гравитационного градиента — это когда на нижний спутник действует большая сила притяжения, чем на верхний. Конец длинного вращающегося троса может двигаться с весьма серьёзной скоростью и таким образом можно запускать спутники и небольшие межпланетные аппараты, постепенно наращивая скорость при передаче объекта от одной пращи (космического эскалатора) к другой. Если у планеты есть магнитное поле, то можно использовать разность потенциалов для выработки электричества, использовать его для поднятия орбиты или натяжении троса, а если потребуется, потом использовать, получив за короткое время большой выход энергии — это будут уже электродинамические тросовые системы, такие работают у Земли. Система вращающихся тросовых систем на орбитах различной высоты на земной и лунной орбитах позволяет перевозить грузы почти без затрат топлива. Создание космических тросовых систем и вообще нетрадиционной космонавтики дало мощный импульс развитию Поселений, здесь они опережали весь мир на десятилетия. Мало кто умел надёжно управлять космическими системами, например, с изменением длины троса в резонансном режиме, позволяющим делать чуть ли не цирковые чудеса. На Поселениях умели.

Тросовые системы позволяют постепенно наращивать и легко перестраивать даже крупные космические структуры — заводы, спутники, поселения, электростанции. Смотришь, месяц назад поселение было в форме вращающегося кольца, а сейчас уже сложный объёмный многогранник, из котого вырастает "дерево" разветвлённой тросовой системы. Крутятся "мельницы", принимая и запуская грузы, катаются по тросам транспортные тележки, колеблются модули шарнирных связей, выдвигаются гибкие узлы стыковки больших модулей. Попробуйте пристыковать друг к другу большие объекты вроде завода с поселением, обычно толчок такой, что мало не кажется, поломки при этом — обычное дело даже когда работают асы, а с тросовыми системы такое причаливание — плёвое дело, даже курсант справится.

Через два с половиной часа их марсолёт отстыкуется и перейдёт в свободный полёт до орбитального подъёмника, по-простому "мельницы" — вращающейся системы из нескольких спутников и противовесом из маленького астероида. Там его поймает причальный манипулятор, подведёт к двухкилометровой башне, где орбитальный челнок прикрепится к тросовому подъёмнику, работающему по принципу пращи.

Корабль пойдёт вниз, а спутник получит импульс вверх. Когда корабль взлетает с планеты и транспортная система подтягивает его вверх, то орбитальный подъёмник немного теряет высоту — основы орбитальной механики. Кстати, поосторожнее надо с Фобосом, из-за дисбаланс массы подъёмов и спусков он начал терять высоту. Придётся корректировать, а для массы в 10 триллионов тонн это непросто.

Над головой на глазах приближалась красная громада Марса.

Саша подумал о Ромке и разговоре с Вадиком. Если быть честным, то пилот Дымов поступил не очень хорошо, стремясь показаться умнее, чем он есть. Он не сказал Вадику, что у него был маленький кусочек информации от Светы, которого не было у других. Двадцать лет назад, когда Саша ещё был срочном призыве и сидел на станции гиперзвуковиков, Ромка получил увольнительный и отвозил Свету в аэропорт. То что Ромка безуспешно пытался её соблазнить было не очень интересно, но у них со Светкой образовались вполне дружеские отношения. Вспомнили погибших ребят, вот тогда Ромка внезапно сказал, что не может допустить, чтобы такие ребята гибли из-за пакостей каких-то сволочей, а людям на их земле не дают жить спокойно. "Не могу и не хочу больше сидеть и жить только для себя," — сказал он. Да, Саша получил свой маленький плюсик в обезьяньем доминировании, но не за счёт ума, а из-за кусочка информации, которого не было у других. Не очень хорошо, но внутренняя обезьяна была довольно. Она схитрила и получила своё. По мелочи пусть иногда веселится, главное в крупном её не распускать.

Мезосферная Сеть. Двадцать лет назад. Земля, Тихий океан.

Обмен кодами был нормальный. Слишком нормальный — ни одного подозрительного сигнала выше статистики, ни одного экстренного вызова. До этого раз в полчаса обязательно запрашивал какой-нибудь долбак. Спутник вырубился некстати, а другой пока за горизонтом. А ещё ключевые объекты накрыл туман. Хотя на море часто туман. Наверное, тут просто не повезло.

Дор сечёт в связи, электронике и всяких статистиках и уже играет очком, что коды вскрыты. Классный он спец, только трус и неврастеник. Вся эта хрень тянется уже с полчаса. Противник, способный перехватить каналы связи и сгенерировать правдоподобный фейк, не может не понимать, что затишье подозрительно. Значит, просчитали, что мы побоимся вызывать объекты, чтоб не засекли, а если сгенерировать нам что-то возбуждающее, можно спровоцировать на резкие движения. Если так, то задача противника просто выиграть время. Час-другой, может третий, им больше и не надо.

Уже четверть седьмого. Похоже, что час назад они сделали ошибку, вызвав потерявший ход корабль и отправив туда джамп-команду по плану "Б". Логически всё казалось правильно. Плюс партнёры из Халифата настаивали на помощи своим и Дор запаниковал... Стив поддался, хотя некого винить, кроме себя — решение принял он. Похоже что их просто развели на провокацию. Ну да, задним умом все крепки.

Дор молчал, нервно хрустя пальцами и ёрзая в кресле.

— Прекрати потеть, Дор, достал уже.

— Может штурм уже идёт, Стив?! Что нам делать? Сеанс связи через час...

— Пока ничего, продолжай следить. Всё, что можно, мы уже сделали час назад.

— Мы сделали ошибку, Стив! Нас запеленговали!

— Кончай бздеть! Теперь поздно суетиться! Не ты ли махал руками и кричал, что надо срочно вызывать корабль, не дожидаясь сеанса отражённой связи? Я на тебя не наезжаю, просто мы исходим из той ситуации, в которой мы сейчас находимся, что могло бы быть, уже безразлично.

Надо действовать сейчас, другого шанса может не быть. Стив встал, задумчиво, будто размышляет, походил по небольшому залу центра командного пункта, потом подошёл и прислонился к дальней стене.Их КП делался в спешке и в старой стене заброшенной базы остался замаскированный световод, к его выходу Стив заранее подключил передатчик.

— Эй, Стив, ты что там делаешь! — нарисовался начальник караула. Лысая голова и маленькие красные глазки делали его похожим на бультерьера. — Что ты нажал?! Послал что-то?! А ну дай сюда!

— Пошёл ты...

— Лучше сам отдай, Стив... — тихо, без эмоций в голосе, выдавил "бультерьер". За ним бесшумно возникли два мулата устрашающего вида. Профессионалы, вопросов нет.

— Подавись...,— маленький брелок упал на пол.

— Эта хреновина тёплая ... то есть ты самоликвидатор включил. Протащил сюда, значит... А ну ещё что есть?

— Отвяжись, холуй, не мешай работать.

— Эй Стив! Сюда!... Да отстаньте вы от него! Стив! Тут две размытые вспышки теплового излучения! Это яхта. Компьютер сразу не идентифицирует, нужно время для анализа.

Повезло, пока рановато, — подумал Стив, убирая в тайный кармашек внутри рукава незаметно выскользнувший в ладонь цилиндрик.

— Иди, работай. Ещё попытаешься шутить, я тебя паралитором побалую, предупреждать не буду.

Стив, бесцветный бывалый мужик, похожий на стареющего спортивного тренера, не удостоив ответом, обошёл охранников.

— Тут всё ясно, Дор, это два почти одновременных выстрела из "граника", "штурмовой дуплет", скорее всего, по рубке, — Стив говорил спокойно, словно объяснял как поливают цветы.

— А выстрелы из стрелковки?

— Сам знаешь, если оружие пониженной заметности, с такого расстояния засечь — дохлый номер.

— А сигнальная ракета? Почему молчат?!

Напарник посмотрел на Дора, как на барана: — Там на палубе некому её пускать, а в трюме не до того. Ты начал истерить, это неправильно.

— Ты так спокойно об этом говоришь, Стив. Мы в жопе!

— Мы профессионалы, Дор. По крайней мере, я. Мы в жопе с самого начала.

— А! Смотри! Вон та яхта бахнула. Сигнала штурма нет, а взяла и бахнула.

— Вот тебе и ответ.

— Значит штурм уже идёт?

— Нет, Дор. Он закончился. Да перестань ты трясти челюстью, наконец!

— Тогда на ключевых объектах должна сработать "мёртвая рука"...

— Да, от двадцати минут до часа.

Тяжёлая затянувнаяся тишина казалась вязкой, как сироп. Это почувствовали даже охранники. Хотя они не столько охранники, сколько специалисты по небольшой быстрой "зачистке" из надёжной ЧВК. После окончания операции они зачистят лишних. Кого именно сочтут лишним, зависит от результатов операции. Всё шло к тому, что лишними окажутся все, включая охранников.

— Всего вместе пять подрывов. Один большой корабль, яхта, три объекта побольше... Остальные молчат... — еле слышно выдавил Дор срывающимся голосом.

— Они все мертвы, Дор. В смысле, кого не взяли живыми.

Ещё пятнадцать минут гробового молчания, только чуть слышно потрескивала защита голографических экранов, да иногда судорожно вздыхал Дор.

— Нас вызывают, — толкнул его в плечо Стив, — резервная группа, кодовое сообщение. Он повернулся к охранникам, те отодвинулись назад. Не их дело смотреть, понимают.

— Эта группа на катерах, которую выслали навстречу кораблю, который потерял ход, а сейчас уже взорвался... Говорят, что их блокировали океанийские штурмовики, сейчас подойдут экранопланы...

— Они не спрашивают, что делать, Дор. Они ставят в известность, что если их срочно не прикроет авиация, то они будут сдаваться и действовать по плану "С".

— Единственные, кто их мог бы прикрыть, это индонезийцы, но они не сунутся в это дело!

Двое охранников бесшумно и очень естественно подошли и встали в два угла с другой стороны пульта. Теперь даже теоретически у охраны нет непростреливаемых секторов. Дор побелел.

— А ты сообразительный... Стив усмехнулся, нажав несколько кнопок. Из большого экрана выделился маленький.

— Что ответить арабам?

— Ничего. Забей.

Несколько движений пальцами — экстренный вызов.

— Что ты делаешь, Стив?! Это нельзя! Сигнал тревоги на такой уровень...

— Пусть потревожатся, им полезно. О, молчат! Я так и думал.

Стив быстро набрал на какую-то комбинацию символов и цифр.

— Стив! Ты охренел! Нам за это головы поотрывают!

— Нас, всё равно самое позднее, через десять минут замочат, а так ещё побоятся.

"Бультерьер" с обоими мулатами был уже в трёх шагах: — Что у тебя в руке, Стив!

— О, как хорошо, что вы подошли, а я уж думал, как вас подозвать! — Стив нехорошо усмехнулся, поднимая над головой небольшой цилиндрик. — Это мина для охраны объектов особой важности. Нехило взрывается, выбрасывает кучу бронированных микрокапсул с нервно-паралитическим ядом. Не волнуйтесь, пять-семь секунд судорог и вы уже на том свете. — Он хрипло рассмеялся.

— Ты тоже умрёшь, — спокойно ответил старший охранник.

— Я по-любому умру. Вы уже получили приказ готовности, не надо мне компостировать мозги. Давайте-ка мордой вниз! Дор, забери у них стволы, свяжи наших друзей стяжками. Без фокусов, парни, я действительно взорву мину, мне терять нечего. — Он говорил чётко и твёрдо, будто отдавал команду, от этого становилось ясно, что обещанное он сделает.

— Стив, ты спятил! — истерически пискнул напарник.

— Делай, что тебе говорят... Вот и славненько.

Тем временем на экранчике появилось лицо пожилого пожилого человека с полноватым добродушным лицом. Да, обманчива бывает внешность.

— Стив, ты выдернул меня с чертовски важного совещания! Ты не представляешь...

— Давай к делу, Бен. Посмотри на картину передо мной на полу...

— Ты что, спятил?

— Открой сетевой пакет, что я тебе послал. Два ключа тоже послал.

— Я видел его, но не мог прочитать, я на совещании, чёрт возьми!

— Кончай гнать пургу, Бен! Мы знаем друг друга тридцать лет. Надо же, ты клялся быть на связи в любую секунду, а тут сразу столько дел.

— Ты не единственный человек с проблемами в мире, Стив... Успокойся... Я собирался позвонить тебе, но чуть позже, буквально через полчаса.

— Чтобы лично проверить, что нас успешно зачистили, Бен. Давай к делу, читай...

Лицо в экранчике дёрнулось: — Ты охренел, Стив! Ты вообще потерял берега... Ты понимаешь, что после этого ты покойник?

— О, как тебя скрючило! Я по-любому покойник. Но я готов подождать вас в аду, это недолго.

— Что ты хочешь?

— Для начала прямую связь с Барончиком. Прямо сейчас.

— Ты совсем охренел?!

— У тебя двадцать минут. Через минуту ты получишь ещё один пакет. Покажешь его Барончику. Мне кажется, до тебя не дошла серьёзность ситуации. Ну и понятное дело, при попытке нас взять, я взорву мину. Код отмены могу дать только я. Временной отмены.

Толстое лицо Бена внезапно озарилось лучезарной улыбкой: — Не могу поверить: ты и правда всерьёз надеешься соскочить?

Стив криво усмехнулся: без разницы, на что я надеюсь, главное, что мы будем делать сейчас. Давай не будем тратить время.

Они просто ждали.

— Стив, послушай — напарник включил канал головидения. "Правительство Северной Америки не считает возможным оставаться в стороне от эскалации насилия и террора в Тихом океане," — вещал диктор, — "Захвачены заложники, убиты мирные люди, пусть даже это и жители непризанной пиратской республики. Начались подрывы кораблей и убийство заложников. Правительство Северной Америки обращается с настоятельным требованием к террористам: незамедлительно начать переговоры об освобождении захваченных лиц и воздержаться от всякого насилия. В противном случае Северная Америка, как гарант мира и стабильности, оставляет за собой право предпринять решительные действия..."

Стив ухмыльнулся, — это значит, что всех здесь зачистят и обнулят улики. Как только мы вылетим, охрана уберёт всех на острове, потом уберут охрану и зальют всё термитом. По головизору объявят, что прошла спецоперация против террористов. Океанийские штурмовые части будут тут, самое позднее, часа через четыре, к их прибытию надо всё закончить.

— Ты думаешь нас отсюда выпустят?!

— Выпустят, увидишь.

Барончик нарисовался быстрее, чем ожидалось. Видать, сильно испугался. Хотя и правда, было чего пугаться. Пока Барон залёг в больницу и находился в ауте, волчонок решил показать, что он может быть настоящим преемником. Показал. Вся эта заваруха с заложниками была его затеей. Осторожный Барон был сторонником более плавных методов давления, несмотря на то, что несколько идиотов из самых уважаемых семей хотели резко ускорить процесс. Беда, когда такая мощь в руках недоумков, возомнивших себя небожителями. Так и понеслось. Теперь небожители с их ближайшими подручными наложили в штаны и попытаются спрыгнуть с раздачи. Барон, если он сумеет оклемается, как пить дать выпрет Барончика из списка преемников. Это очень болезненно, но не смертельно, всё таки ворон воронёнку глаз не выклюет. Смертельно будет когда океанийцы надёжно определят фигурантов, виновных в бойне — эти мстят до конца, чтоб неповадно было.

У Стива не было иного выхода, как согласиться на руководство стрёмной операцией. Почему — долго рассказывать. Задумано было дерзко, не без красоты, но риск был высоким. Если б не Стив, то масштабный захват вряд ли бы удался, максимум, что случилось бы — взять один-два крупных объекта и пяток мелких. Впрочем, вне зависимости от исхода, финал для Стива был один, различие могло быть только в способе ликвидации. Старый волк грязных операций на удивление легко согласился вовсе не потому что ему деваться всё равно не куда, а потому что увидел для себя шанс "соскочить". Причём не просто соскочить с операции и ждать смерти в какой-нибудь дыре, а спрыгнуть всерьёз. Планов было, как полагается, два — основной и резервный, но начало у обоих было одним.

Для обеспечения операции Стив должен был работать с людьми принца Фарука, выйти на самого принца было делом техники, несмотря на тщательную слежку. Они были нужны друг другу — принц отлично понимал, что партнёры могут его запросто "развести", "подставить" и "кинуть". С поддержкой принца, Стив сумел собрать материал о заказчиках и организаторах операции, как — долгая и сложная история, в которой разберутся только профессионалы. План операции, схемы, имена, адреса и вещественные доказательства находились в маленьком контейнере внутри подводного робота размером с большую морскую черепаху. Робот, замаскированный под обычный морской объект, ждал сигнала на одном из бесчисленных рифов Тихого Океана. Вчера он автоматически вышел на позицию ожидания. Час назад он получил сигнал от Стива и вышел в рассчётную точку. Если в течение трёх часов он не получит сигнала от хозяина, то робот контейнер окажется в руках океанийских социалистов-пиратов. Если сигнал будет получен, то он опустит замаскированный контейнер на дно, уйдёт на нужное расстояние и активирует самоликвидатор. Координаты знает только один человек — Стив. Если дела пойдут по плану, то он передаст их Барончику, если нет — их получат океанийцы. Часть информации ещё надо было декодировать по ключу Фарука. Впрочем, Стив, не сомневался, что у принца тоже припасено кое-что. Но у Стива было намного больше. Поэтому у него и был шанс "соскочить".

Барончик слился быстро. Бен тоже струсил, когда понял, чем всё оборачивается, а может не решился перечить реальному хозяину. Результат такой же, остальное безразлично.

Условия Стива были незатейливые: выпустить его, Дора и двух арабов из штаба вместе с тем, что они возьмут с собой на гиперзвуковике, который стоял в замаскированном ангаре. Он поступил честно — прихватить с собой двух людей Фарука было одним из условий принца. Дело тут было вовсе не в "бандитской честности", просто с теми, у кого есть сила, лучше не ссориться без серьёзной необходимости.

В конце разгоночной траектории, когда ещё можно послать радиосигнал, Стив отправит роботу команду ждать. После выхода на курс гиперзвуковик станет практически неуязвим. Траектория пройдёт где-то в 200 милях от территории океанийцев на активном участке, так что если те что и заподозрят, пусть кусают локти. Все будут думать, что он направляется в Пуэрто-Рико, но гипер тем и интересен, что может сильно менять курс. Они приводнятся у необитаемого островка на Карибах, там в огромном бассейне несколько тысяч островов, островков и просто торчащих из моря скал. Все проконтролировать невозможно. На одной из таких скал его ждут ребята из группы поддержки. Им, как и ему, нечего терять. Гипер заправить непросто, но они подготовились. Они должны будут захватить ещё один тяжёлый гипер, если не получится, то лёгкий. Даже лёгкий захватить очень непросто, но ребята серьёзные и бывалые, да и терять им нечего.

Потом вариантов будет два, первый — метнуться на Аравийский полуостров, к Фаруку ибн Тахиру. Там принять ислам и рассосаться среди муслимов. Но тогда они окажутся в руках Фарука и с одного крючка они просто перескочат на другой. Какое-то время он будет полезен Фаруку и пока будет полезен, будет жить. Это один план. Второй план был совсем на грани разумного, а может и за ней, поэтому его вряд ли кто ожидает — уйти в космос. После преземления дать арабам катер и пусть выбираются как хотят. Профессионалы, может и сумеют. Сами на двух гиперах, если не получится, то на одном, но тогда не все, выскочат на орбиту. Там надо будет пристыковаться к почти готовому заправленному кораблю для экспедиции на Плутон и уйти в Пояс Койпера. На корабле замкнутая экосистема, медицинский центр, мини-завод. Среди его команды есть два полевых доктора. По крайней мере, они получат несколько десятков лет жизни. Пацаны купили двух первоклассных секс-рабынь, так что даже с этим проблем не будет. Насколько он понимал, у них будет несколько дней форы, пока океанийцы врубятся, что к чему, а также пока у Барончика и его команды пройдёт первый страх. За это время они успеют стартовать и набрать скорость. Если взять курс подальше от Поселений, то шанс уйти велик. Космические катера пока только фантазия, они появятся не раньше чем лет через десять, за это время Стив с братвой будет очень далеко. Не достать, не найти, а там видно будет. Этот вариант нравился Стиву всё больше.

Робот получит временный отбой перед тем как гипер выйтет на активную траекторию, ещё одна отсрочка — после приземления. Окончательная отмена с передачей точных координат — в конце, но если с гипером случится что-то и сигнала не будет в течение двух часов, то в эфир будет переданы общие координаты большого квадрата, где лежит контейнер. Искать его будет там непросто, это минимум, несколько лет. Как-никак добавочный стимул для дорогих парнёров. Но должен быть не только кнут, но и пряник: Барончик и Бен получили очень заманчивое предложение — уходящая в космос команда возьмёт всё на себя. Легенда была придумана хитро и красиво, вполне может сработать.

Он бы не стал брать с собой слабонервного Дора, но только он умеет управлять гипером, да ещё и выходил в космос пару раз.

Ну вот как и ожидали, охрана получила сигнал выпустить фигурантов. Гипер был тяжёлый, но одноместный, он мог перевозить в бомбоотсеке груз или капсулу с четырьмя-пятью людьми. Полёт в капсуле никак нельзя было назвать комфортным, тем более, капсулу можно было отстрелить в полёте. Но не дурак же Дор на самом деле? Одному ему не выжить.

Арабы втискивались в капсулу гипера, Стив ждал своей очереди, поставив ногу на ящик передатчика, Дор одевал высотный костюм. Их могли бы шлёпнуть прямо сейчас и вскрыть передатчик, но декодировка заняла бы, как минимум несколько дней, такого времени у них нет, поэтому можно не волноваться.

— Слыш, Дор, давно хотел спросить, а откуда у тебя такое имя? — спросил Стив, — чисто любопытно.

— Это румынское имя — Дору или Дорин, я родился в семье эмигрантов. Родители с детства учили меня математике с физикой, оплатили пилотские курсы, я занимался электроникой...

— Как ты оказался в нашем бизнесе, ботаник? Это ж явно не твоё? Работал бы честно, радовал родителей...

— Так получилось, Стив. Погнался за деньгами, влип в историю, а потом уже не соскочишь...

— Не страдай, Дор, — Стив радостно улыбнулся. Для — нас скоро всё закончится. Я обещаю.

Гипер рванул ввысь, оставив далеко внизу КП на островке в с обречёнными.

— — — -

У гиперзвукового самолёта два основных стартовых режима — "свечка" и "нырок". Со "свечкой" всё понятно — как оторвался от базы, сразу круто вверх с выходом в ракетный крейсерский режим. При "нырке" гипер быстро пикирует до границы с тропосферой, где крылья дают полную поддержку, а воздуха достаточно, чтобы движок как следует разогнался на турбореактиве. Набравший скорость гипер прыгает вверх, как плоский камешек от поверхности воды, воздухозаборник ещё держит много воздуха и можно экономить окислитель. В результате на больших дистанциях так получается даже выигрыш, хотя незнакомому с гиперзвуковыми полётами это может показаться удивительным, но даже ему будет очевидно, что "нырок" сложнее.

Вчера вечером Саша Дымов, облётывая новый аппарат, при отработке нырка слихачил, вошёл под неправильным углом на слишком высокой скорости, слишком быстро перевёл рули и в результате повредил планер самолёта. Повреждения не были опасными, но началась серьёзная вибрация. Из-за вибрации при посадке на базу молодой пилот не справился с управлением и задел по касательной стенку посадочного тоннеля. За ночь техники сумели привести гипер в приемлемое состояние, на один-два вылета сгодится, но по-хорошему надо возвращать на завод.

Из позитивного — испытания нового оружия прошли, в целом, успешно. В целом-потому что аппаратуру, на всякий случай, не включали на полную мощность. Штурман-стрелок Жомбаев отработал на "отлично", две учебные цели были поражены на расстоянии 50 км и 500 км.

Боевое дежурство, готовность ?1, гиперзвуковик стоит в стартовом модуле с экипажем в кабине, люки открыты. Как только получат команду, несколько секунд надеть шлем, в это же время закрываются люки, изолируется стартово-шлюзовый модуль, затем разгон на "тележке", пневмокатапульта и вперёд.

Саше не сказали ничего плохого, он и так всё знал. Заметный недостаток пилотского и жизненного опыта, а также внутренней дисциплины привёл к тому, что случилось. "Русский авось", то есть сочетание внутреннего разгильдяйства, вместе с повышенным, но спрятанным в глубине чувством собственной важности вызвали импульс типа "именно тебе должно повезти", импульс короткий, но в полёте оказалось достаточно. Саша старался концентрироваться на задании, а не зацикливаться на своих вчерашних неудачах и глупостях. Оценочное время до старта было где-то 30 минут. В груди начало то немного жечь, то покалывать — мозг начинал готовиться к мобилизации ресурсов, начиная постепенно выбрасывать в кровь адреналин. Саша, как учили в школе и лётном училище, начал дышать животом, расслабляя центр лба. Жжение в груди стало проходить. Вчера адреналин вместе с недостатком внутренней дисциплины сыграл свою роль, лучше сегодня это не повторять.

Шлюзовая дверь в модуль открылась с громким шуршанием. Наверное командир базы пришёл проверить готовность экипажа с молодым разгильдяем-пилотом? Другого пилота ведь пока взять негде. Полковник Сагдеев разгильдяйства не любит, наверное, найдёт что-нибудь, что не так. Лицо у него было мрачное, ещё бы, подумал Саня, после вчерашних "успехов" пилота Дымова.

— Привет, Саня, — неожиданно тихо сказал полковник, присаживаясь на край люка, — не, сиди-сиди, — он потрепал Саню по плечу, — не докладывай, я не с проверкой. Сагдеев помолчал, смотря в сторону, откладывая момент, когда придётся сказать то, что очень не хочется говорить.

— Саш... Михаил Кацман и Герман Ойала — твои ребята?

— Да, а что случилось? — голос Дымова чуть заметно дрогнул.

— Включи Сеть. Только на приём, разумеется. Хотя... иначе и не получится.

— Готовность ?1, нельзя, товарищ полковник... виноват, Ильяс Расулович...

— В виде исключения, я разрешаю. Сагдеев вздохнул, встал и отошёл на пару шагов.

Дымов не в первый раз терял друзей и каждый раз психика отказывается верить, особенно когда не видел их мёртвых. Казалось, только что они были, вёз их на самолёте, а теперь два навсегда замолчавших Вектора Дружбы. Подтверждение гибели было 100%: Кацман Михаил, Ойала Герман, причина — подрыв фугаса при спасении заложников, останков для захоронения нет.

Душа в такие моменты деревенеет — включается защитная реакция, психика даже пытается найти что-то положительное, как это ни кажется странным. "Хоть умерли мгновенно," — подумал Саня, хорошо, что ничего не почувствовали.

Полковник положил Сане руку на плечо, сказав несколько слов, которые обычно говорят мужчинам. С женщинами сложнее, им обычно не знаешь что сказать. Саша почти не показал виду, хотя внутри у него как окаменело.

— Зачем Вы мне сказали про ребят сейчас, товарищ полковник?

— Илья Расулович...

— Как скажете. Вы имеете в виду что сбить этот гиперзвуковик очень нужно...

— Сань, на нём люди, точнее, нелюди, непосредственно готовившие и проводившие эту операцию. Погибли не только твои ребята, там минимум, несколько сотен наших.

— Я понял.

Саша молчал. Он был благодарен, что Абай молчал тоже.

— Ладно, я пошёл, ребят... Фигуранты вот-вот взлетят.

— Мы собьём гипер, — не поворачивая головы, сказал Саня, надевая шлем.

Но всё-таки махнул Сагдееву в ответ, перед тем как закрылась герметичная дверь модуля. Через минуту прозвучала команда на старт.

Полковник смотрел на растворяющийся в тёмном небе гиперзвуковик. Он знал, что он сделал. Если новое оружие не сработает, останется очень небольшой шанс на таких скоростях поразить противника из автоматической пушки и весьма высокий — таранным ударом. Решение примет Дымов, но полковник знал таких пацанов и не сильно сомневался в исходе, он бы и сам так сделал, но его задача командовать базой, а не лететь на перехват. На самом деле он был уверен, что новое оружие сработает. Но на всякий случай... Сбить противника очень важно. Полковник отлично знал, что Сеть записала все его действия. После операции Сагдеева ждёт не награда, а служебное отстранение и СЧП. Это была манипуляция психикой молодого пилота, которая могла привести к гибели экипажа. Районный Совет Чести и Права оценит "за" и "против" и отмерит по результатам.

Полковник вздохнул и перевёл взгляд на монитор слежения за целью. Он ошарашенно замер, потом перепроверил данные. Сомнений быть не могло — это тяжёлый гипер. Разведка ошиблась. Они мастерски рассчитали наличие аппарата, время взлёта и даже тех, кто будет на борту. Вот только с типом они ошиблись — тяжелый гиперзвуковик. Он намного быстрее и прочнее лёгкого. Мощности экспериментального оружия вряд не хватит, чтобы его поразить. Полковник почувствовал противный холод в животе. Когда ребята поймут, что не смогут сбить тяжёлый гиперзвуковик новым оружием, они пойдут на таран. Связываться с экипажем поздно — они в изоляции. Гиперзвуковики на основной траектории, несутся, окружённые облаком плазмы, которая хорошо поглощает и рассеивает радиоволны, затрудняя связь и обнаружение. Боевые гиперы модифицируют плазменное облако, превращая его в непроницаемый для радиоволн барьер. Обнаружение гипера, идущего на полётной траектории с помощью радаров невозможно, единственный способ надёжного обнаружения с большого расстояния — в оптическом режиме, даже работающие двигатели засекаются только вблизи из-за помех плазменного облака. Это одно из самых опасных свойств гиперзвукового бомбардировщика, практически неотразимого оружия. Есть у этой непроницаемости и обратная сторона — с ним практически невозможна связь. Даже лазерный луч рассеивается и связь нестабильна. Поэтому, если гиперу дали команду нанести удар, то после выхода на траекторию, отменить её невозможно.

— — — — —

Абай, вижу цель. Слушай... это же тяжёлый гипер... Как твоё оружие против него...

— Мощности маловато, опытный образец. Ну и он немного повреждён, сам знаешь.

— Так может или нет?

— Это резонансно-волновое оружие, если попробовать рассчитать максимум амплитуды волн, то может получится. Уже считаю.

Через область общей памяти информация немедленно поступает сразу в нервную систему пилота. Получается, что бортовая Нейросеть — это своего рода общая внешняя память экипажа, точнее, экипажа и бортовой электроники. Абай говорит, что на Поселениях уже пошли намного дальше — внутренняя Нейросеть — это общая внешняя память всех граждан. Так только недавно, но уже результаты очень впечатляют.

— Давай, я пока буду догонять, — ответил Саня, — пока расстояние 500. Надо приблизиться.

Лёгкие гиперзвуковики Аслана и Сергунчика безнадёжно отстали. Они страхуют, но толку от них немного.

Саша сумел сэкономить воздух и топливо, красиво сделав "нырок", скорость быстро росла. Вокруг переливалось плазменное облако. Видеть сквозь него можно, но искажения сильные.

— Расстояние 200, они нас не видят, — сказал пилот, как будто Нейросеть сразу же не подавала штурману информацию. Так просто спокойнее и привычнее. Коммуникация в команде, так повелось со времён обезьян, на самом деле намного раньше. Член команды подаёт сигнал: "Я свой, я тут, можете на меня рассчитывать", другие отвечают в стиле "Понял! Тоже можешь на меня рассчитывать". Суть такая, а что при этом говорится — неважно.

— Вибрация началась, Сань.

Ну да, без Абая он бы не догадался.

— Да, началась, она помешает?

— Немного. Максимумы на 180, 90, 30 и даже 15. На 15 км мы сами влетим под удар. — На самом деле необходимости говорить это не было никакого. Пилот получил всю информацию сразу через Сеть, когда рассчёт закончился.

— Наша скорость почти 11 000 км в час. Мы его догоняем с разницей в скорости почти 600 км в час. Через две минуты подойдём к первому максимуму. Долго мы так не протянем — и так выскочили в термосферу, почти 100 км высоты.

— Ударить? Через 15 минут один из спутников уйдёт за горизонт, но через 5 появится новый. Бьют ведь спутники по нашему сигналу, мы просто третья точка для создания резонанса, это у спутников ядерные реакторы, а у нас просто подзарядка от движка.

— Абай, а если попытаться использовать три спутника и нас? Получится ли сильнее?

— Поймать цель намного сложнее и выигрыш в мощности будет небольшой. Но это лучше, чем ничего. По идее, можно попробовать с 90 км, один раз может получится, но мы высоковато, в термосфере, тут среды маловато для волн, ну ничего, я настраиваю.

Удар с 90 км с четырёх резонансных точек был страшным, позже, эту конфигурацию назовут "конверт". Будь у противника лёгкий гиперзвуковик, он просто рассыпался бы. Неожианно прямо перед носом противника мелькнула и осталась позади стена из мелких искр, как будто миллионы светлячков сели на чуть волнующуся плоскую плёнку. Это разряженный воздух засветился в максимумах вторичных волн.

Дор, пилотировавший гиперзвуковик, почувствовал неистовую вибрацию от которой отключились мозги, затем последовал страшный удар. На несколько секунд гипер полностью потерял управление и свалился в неконтролируемое пике. Плазменное облако разрушилось. Дор открыл глаза, самолёт трясся, как в лихорадке, по связи он слышал, как стонали люди в грузопассажирском отсеке. Больше половины приборов отключилась, упала мощность движков, но самолёт ещё цел. Всё-таки умеют в Америке делать самолёты, подумал пилот. Что случилось? Что делать? С огромным трудом он с помощью компьютеров выправил самолёт. Чёрт, они провалились в мезосферу, высота 40 с небольшим миль. Оптический дальномер показал, что в 30 милях сзади-сверху их преследует переливающаяся искра — боевой гипер. Дор посмотрел в оптику, сомнений быть не могло. Чей-то гипер, наверняка океанийцы, а может быть даже поселенцы метнулись с орбиты, с них станется. Это какое-то новое оружие. Сейчас выстрелят снова, если удар будет такой же, то конец. "Дор! Дор! Что случилось?! Что это было?" — хрипел Стив в шлемофоне.

Дор молчал. Что делать? Его начала охватывать паника, затряслись руки. Что делать?!! Преследователь в двадцати милях — 32 км встраивался в хвост, пытаясь держать ровную линию. Сейчас опять шмальнёт. Скорость почти 6000 миль в час, ему бы продержаться ещё 8-10 минут и они выскочат в зону контроля американцев. Там смерть, но потом, а может ещё удастся как-то выкрутиться, а тут неминуемая гибель здесь и сейчас. Дор сжал зубы и нажал рычаг сброса. Толчок. Композитный контейнер в форме яйца с его подельщиками отделился от брюха гипера и начал быстро отставать. "Сука!!!" — прохрипел Стив в шлемофоне, потом связь оборвалась. Резкий манёвр с поворотом, который только мог позволить бортовой компьютер.

Вовремя! Прямо перед носом в пространстве вспыхнула переливающаясь волнистая сеть — ярко светящиеся узлы, между которыми стремительно проскакивали друг за другом искорки, словно муравьи бежали за другом по своей тропке. Дор задел только самый краешек странной сети, который почти не светился, но тут мезосфера, среда плотнее. Удар был сильным, не таким как первый, но он опять потерял контроль и свалился уже в стратосферу. Тёплые струйки хлынули из носа и ушей. Высота двадцать миль. Преследователь был вынужден сделать манёвр, чтобы не проскочить вперёд. Дистанция увеличилась до 50 миль.

— Тварь! — почти без эмоций сказал Абай. Он засёк координаты и проводил взглядом остатки яйцеобразного контейнера, столкнувшегося с сетью. — Какая тварь! Только чтобы самому прожить лишние десять минут... Саш, разрядка полная.

— Я сбросил скорость, но мы не успеваем подзарядиться на следующий выстрел. Он уйдет в американскую зону. Чувствовалось, что он решается, чтобы что-то сказать, — Абай, покинуть гипер! Саша перевернул самолёт вверх ногами. Так лучше катапультироватся из тяжёлого гипера.

— Приказ не понял, — спокойно, словно он летал на тренажёре, ответил Жомбаев.

— Что непонятного?! Катапультируйся, это приказ!

— Не буду, командир.

— Это приказ, знаешь, что такое невыполнение в боевых условиях? Лейтенант Жомбаев, исполнять!

— У нас пара минут, я приказ имею обсудить, даже если он обязателен и позволяет обстановка. Смотри, ты хочешь пойти на таран. Если я отстрелюсь, то прочность планера самолёта резко упадёт и при столкновении вероятность твоей гибели будет процентов 90. Плюс при катапультировании в таких условиях вероятность моей гибели процентов 30. Если я останусь, то при таране вероятность нашей общей гибели будет процентов 50. Я уже посчитал. Это просто неразумно. Мы попробуем ударить ещё раз с 15 км, тогда вероятность гибели будет процентов 20 от силы, а уж если не получится, то тогда можно и на таран. Кроме того, если при ударе ты будешь один на ослабленном гипере, то он развалится и в руки врага могут попасть части секретной аппаратуры, а вдвоём намного больше шансов, что самоликвидатор сработает с нами или без. Отмени приказ, Саша, чтоб не пришлось его нарушать. Он неразумен и продиктован эмоциями, — Жомбаев был так спокоен, словно обсуждал как лучше кормить кроликов.

Саша молчал несколько секунд, потом выправил гипер, — отставить исполнение. Приготовиться к следующему выстрелу. Снижаю скорость, накапливаем заряд. Но времени очень мало.

— Можем ещё снизить, — сказал Абай, — держись у гада на хвосте, он сбросит скорость и начнёт вилять.

— Почему ты так думаешь?

— Он трус — только что убил своих товарищей, когда понял, что мы выходим на удар. Если ты сымитируешь выход, он начнёт маневрировать и полезет вверх в мезосферу, в этом режиме его скорость упадёт. Мы можем успеть подзарядиться, заодно вибрация уменьшится, а эффективность оружия выше всего в мезосфере.

Последнее, что видел в жизни Дор, это внезапно вспыхнувшая перед самым носом яркая сеть. Он уже не видел, что преследоваль, сманеврировав с предельным для экипажа и аппарата ускорением, задел край сети, получил повреждения, потерял высоту, но сумел выправиться и исчез вдали.

— — — — — — -

Абай умудрялся за 10 минуть стать своим в любой компании. Прошло только четыре дня, а Сане казалось, будто знал его много лет. Сразу после задания они оба получили по звёздочке на погоны — Нейросеть оценила их работу в нужное количество баллов, а у них обоих и было до старлея совсем немного. Экспериментальный гипер вернули на завод, планировался всеобщий дембель и их уволили в запас чуть раньше.

Дымов удивился, что напарник сам захотел полететь с ним к родителям Ника, Мишки и Герки. Видеть всё это тяжело, если не совсем отморозок, а он полетел, хотя его никто и не думал просить, ведь Абай их даже не видел никогда в жизни. Только потом до Сани дошло, зачем напарник так поступил — для родителей погибших ребят Абай был человеком, который отомстил за смерть их детей, в какой-то степени восстановив справедливость. Да погибших не вернуть, но всё же это было важно.

Здорово было, что Света не успела улететь и Саня с Абаем заскочили и привезли её сюда, к Сане домой. Через три дня им улетать в Сталинград, там ещё через два дня Сашина смена, да и ей тоже пора на работу. Жаль, отец был на орбите, брат "на дне" — в глубоководном поселении, но мать с сестрой дома.

Абай радовался всему, как ребёнок, в сказочном лесу — учился нырять в глубину, плавать при земной гравитации, погружаться с минибаллоном и моноластом, аквалангом, ходить под парусом, рассекать на байдарке, управлять катером... Плавать ему доводилось на Марсе только в бассейне, а тут океан, волны, ветер, качающиеся деревья — всё это он видел вживую первый раз в жизни. Только через 5 лет на первой межпланетной станции создадут невероятное чудо — 20-метровый бассейн в секторе с земной гравитацией и Жомбаев-младший будет одним из тех, кто продавит это решение в Совете.

Все жители Поселений обязательно проходили специальные тренировки в модулях повышенной гравитации, не говоря уже о тренажёрах. Всё-таки для вида гомо сапиенс Марс с гравитацией 38% от земной — это маловато. Эскен Жомбаев уделял серьёзное внимание физподготовке сына, даже немного слишком. Тот, и так очень сильный от природы, вырос натуральным богатырём, уравновешенным, уверенным, бесстрашным, чутким.

Пылающее тропическое Солнце становилось просто тёплым и ласковым, когда Саша, Света и Абай побрели домой с недостроенного длинного мыса, это правильно, лучше самую жару провести в воде. Марсианский казах "отрывался на все", понять можно, в космосе такого нет и при их жизни не будет. То, что океан совсем не бассейн, Жомбаев понял во время первого заплыва, успешно наступив на морского ежа, хорошо хоть не сильно. Как он только умудрился его тут найти, их там почти нет? Захочешь кому-то показать диадемового ежа — так ещё и не найдёшь. Как оказывается, нет ничего невозможного.

Света сгоняла в ближайший дом за аптечкой и уксусом, проколы неглубокие, в больницу не надо, иглы, ясное дело, обломились в ране, если пытаться вытаскивать как простые занозы, будут только раскалываться и потом могут годами выходить из гниющих ран. Но в этих местах знали, что делать — ванночка с горячим уксусом для ступни и буквально через 15 минут острые осколки игл из карбоната кальция растворились без следа, оставив в местах уколов белые распаренные дырочки. Света залепила их медицинским гелем и всё.

— Вот это да, пятнадцать минут и уже наступать без проблем, как и не было ничего! — восхищался богатырь. Он даже намёком не показал, что ему больно, хотя иглы покрыты ядовитой слизью и первые минут десять здорово жжёт. Батыр не должен показывать, что ему больно. — Я бы подумал, что ты медсестра, так всё ловко! — радостно восторгался Абай.

На их теперь уже бывшем островке, где развернули временный медлагерь, Светка показала себя очень хорошо. Светка показала свои организационные способности и решительность когда сотнями пошли раненые, отравленные, контуженные, умирающие... Ия была от неё в восторге, она потом звонила Саше и настоятельно советовала поскорее жениться, типа имеет право давать такие советы на правах бывшей любовницы. Ну не офигела ли? Вот ведь женщины, чуть что и уже у них на тебя какие-то права. Тем не менее, может и правда жениться, а?

Абай стороны он напоминал победителя поселкового соревнования "кто унесёт больше всякого для плавания" — в руках, под мышками, на спине, на плечах, на шее и даже на голове размещались ласты различных видов, баллоны и баллончики с воздухом, плавательные маски, трубки, весло от байдарки, сумки, ремешки, очки, приспособления для обучения плаванию, шпагаты, верёвки, сетка с рыбой, два подводных ружья, гарпуны, с плеча время от времени сползала тесёмка небольшой рыболовной сетки, которую он поправлял зубами.

Всё это богатство Абай отметил в списке, обязательном для освоения. На мыс их подвезли на катере, но назад надо было идти самим или дожидаться оказии. Саша со Светой пытались убедить товарища, что он погорячился с объёмом для освоения, но тот только упрямо качал головой, повторяя что это именно то, что надо.

— Сам будешь нести назад? — ехидно спросил Саша.

— Сам.

Когда все наплавались, ехидный Дымов не мог удержаться: — а теперь неси!

— Понесу! — не моргнув глазом ответил Абай.

— Давай помогу? — через пару минут предложил Саша.

— Сам понесу! — упрямо ответил богатырь.

Теперь вот нёс, отвергая все порывы Светкипомочь, умудряясь при этом радостно болтать. Грозная мощь океанских волн, кораллы и тропические рыбы просто потрясли его. До дома было идти по песку минут двадцать.

Компания не прошла полпути, как с песка у воды поднялась одинокая женская фигурка, махнула им рукой, свернула подстилку и заспешила к ним. Видать, приспичило пообщаться. Вчера к ним приклеилась Ирина, довольно беспардонная симпатичная москвичка лет 30. Она на прошлой неделе прилетела в отпуск на туристический островок и на тебе — после захвата заложников рейсы в Россию отложили, а людям в качестве компенсации предложили бесплатные сетевые туры по Океанийскому Союзу.

Сетевые туры, ясное дело, организуются через Нейросеть, клиента подбирает первый доступный транспорт — без разницы личный, государственный или общинный -самолёт, автожир, дирижабль, саможабль, экраноплан, катер — что угодно. Сеть оптимизирует и ранжирует тур по нескольким ключевым факторам типа покрытия территории, качества экскурсий, стоимоста, а путешественников размещают тоже в самых разных свободных местах — от полупостроенных домов и семей до яхт и старых военных баз. Обычно бывает очень интересно, удаётся посмотреть целые куски местной жизни, которые обычный турист никогда не увидит.

Когда подхватывали Светку, у ребят было одно место в самолёте. В общем, ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Ирина была свято уверена, что ей все были чего-то должны. Попутчица успела изрядно достать их уже в полёте, полностью спокойным оставался только по-марсиански выдержанный Жомбаев. Хорошо хоть на ночь остановилась не у них в доме, а то б Сашина мама особо терпеть выходки столичной фифы не стала.

В супермодном немецком купальнике, который случайным образом на долю секунды становился прозрачным на небольших участках и скрывал меньше чем старое бикини, Ирина смотрелась не убийственно сексуально, как её казалось, а пошловато, тем более тут, в океанийской глуши. Изредко проходящие и проскакивающие на катерах люди посматривали на неё так дуру, которая пошла нырять в пальто и ушанке. Она смотрелась ещё более странно на фоне немногочисленных местных жителей на пляже, для которых плавать в одежде было не менее странно, чем заявиться в ресторан в гидрокостюме с аквалангом. Через некоторое время беспардонные вопросы и амбициозное поведение незаметно привели к тому, что женщина с претензиями мелкопоместной аристократки осталась на пляже одна, а те, у тех, к кому она подходила, тут же находились дела или возникало желание поплавать. Пытаться догнать местных в воде оказалось совершенно бесполезно.

Даму раздражало, что она не пользовалась никаким вниманием местных мужчин, несмотря на дорогой купальник и убойные заграничные голографические очки. Везде, куда она ездила, она чувствовала, как её хотят мужики, она привыкла играть ими, подманивая и отфутболивая, а тут ничего, после первого внимания через несколько секунд к ней относились чуть сексуальнее чем к манекену на витрине. Это было тем более обидно рядом со Светкой, которая не симпатичнее её, а внимания местных мужчин выше крыши. Ирина презрительно глянула на Свету, одетую, чуть больше чем местная женщина у моря — в солнечные очки, в смысле ни во что кроме очков, местные очков почти не носили. Вот ведь бесстыжая тварь! И пилота ещё этого симпатичного умудрилась снять... Хотя диковатый мужлан ещё тот, что с него взять.

— Саша, — жеманно спросила Ирина, презрительно глянув на светины дешёвые "окуляры", -Почему у вас тут не носишь солнечных очков и не щуришься? Вообще все местные без очков, это вредно для сетчатки...

— Нам не надо, у нас модифицирована роговица — верхний слой биополяризатор, можно смотреть прямо на Солнце без риска для сетчатки. Однако, тропики.

— Круто! — восхитилась москвичка, — а ещё что вам модифицируют? Хи-хи.

— У профессиональных пилотов часто "подкручивают" остроту зрения — бывает до 3-х раз. Я не делал, у меня и так сверхострое, хоть и не "тройка". Но у всех пилотов есть модуль передачи изображения Сети на роговицу.

— Вы тут не смазываетесь кремом от солнца, ведь это...

— Странно, Ирин, а ты про Остров-то читала или смотрела фильм какой, когда к нам летела? Всё ж рассказано. У нас кожные симбионты — биоинженерные твари, вроде амёб. В общем, выделяют вещества, защищающие кожу и никакой крем не нужен вообще.

— Слушая, Саш, а такой нескромный вопрос, вот новые эмигранты ну... постоянно ходят голые... это такая традиция неофициальная?

— Не все, а кто хочет побыстрее прижить симбионтов. Смыть их нельзя, а стереть с верхним слоем кожи, где одежда трётся, легко. Надо постоянно мазать кремом от солнца, а крема твари не любят, могут и год не прижиться. Раза три обгоришь до мяса на нашем солнышке, поймешь.

— Но во всём цивилизованном мире эти ваши кожные твари запрещены...

— Ну да, такой облом для корпораций, которые выпускают "солнечный крем".

Абай отвлёкся на их рассказы про кожных амёб, в такт шагам свёрнутая сеть незаметно съехала наконец, с его плеча. Саша поймал свёрток у земли и, ни слова ни говоря, забросил себе за спину.

— Давно бы так, — оскалился Жомбаев. Вот ведь, никогда не растеряется.

Саша на пару секунд задержал взгляд на Ирининой шее. Та правильно поняла что он подумал, — — да, с вызовом сказала она, — я сняла крестик, чтобы не провоцировать...

Ещё вчера она демонстративно носила золотой православный крестик, быть верующим становилось модным среди столичной интеллигенции в России. Типа фига в кармане режиму с намёком на то, что крестоносец ностальгирует по старым добрым временам, когда простонародье знало своё место, а образованные люди танцевали на балах в шикарных поместьях, похрустывая французской булкой под экологически чистое молочко.

— Не придуривайся, Ирин, — нафиг никому тут твои кресты не интересны, хоть на лоб налепи, — фыркнула Света.

— Ага, а религии запрещены! — ухмыльнулась дамочка, видно ждала этой темы.

— Религии — не-а, — ответил Саша, а церкви — таки да, как все преступные организации.

— Церковь и религия — это культура! — с пафосом выпалила Ирина.

— Кому и кобыла невеста. Мы тут по-простому, организованная банды мошенников — СЧП, приговор и вперёд. Впрочем, с неорганизованными тоже самое.

— Вот-вот, у вас расстреливают священников!

— У нас для любых мошенников— высшая мера социальной самозащиты.

— Какой цинизм: убийство — высшая мера социальной самозащиты! Любимое выражение Сталина во времена большого террора!

— Сейчас скажу..., — со стороны казалось, что Саня чуть задумался, — в 20-е — 30-е годы ХХ века в СССР так официально называли смертную казнь, автор выражения, по-видимому, прокурор Крыленко. Таки да, чтобы защититься от некоторых граждан, их приходится немножко убить, по-иному выходит ещё хуже.

— Ну да, тех, кто не подходит надо выбраковывать. Это фашизм.

Саня многозначительно улыбнулся: — Всякое дерево, не приносящее плода доброго срубают и бросают в огонь...

— Вот-вот, я про то и говорю, не подходит человек для строительства вашего светлого будущего и в огонь... Большевистко-фашисткий подход...

— Это вообще-то Исус Иосифович Христос, — саркастически ответил Саня, — Нагорная Проповедь.

Ирина обиженно замолчала. Адепты религий часто не имеют понятия что же на самом деле написано в первоисточниках. Евангелие от Матфея она если и читала, то её хватило только на первую пару страниц.

— Вы тоже хороши, у вас каждый обязан ишачить на пользу обществу.

— Кто не работает, тот не ест.

— И я про то же, большевистский людоедский лозунг.

— Это апостол Павел, — засмеялся Саша, сделав паузу, — Второе послание к фессалонийцам.

— На самом деле это даосская мудрость, — вставил Абай, — трудно с ней не согласиться. Паразитов в обществе быть не должно.

— Ребят, я с вас фигею, — Ирина даже остановилась, — вы чё, вызубриваете методички для работы с приезжими?

Саша закатил глаза: — Угу, каждый вечер в КОБ сдаём отчёты. Две ошибкие в цитировании методички и снимают пол-зарплаты! Не пересдал за год — десять лет концлагерей.

Ирина обиженно замолчала, даже ей было понятно, что над ней откровенно стебутся.

Она хотела что-то сказать, но туто на них с радостным визгом налетел небольшой блондинистый загорелый вихрь, успевший поднять небольшое торнадо из песка, чмокнуть Сашу, Абая и Свету: — Ура! Ура! Засчитали! — повисло у на шее у Саши, болтая ногами в воздухе, о жизнерадостное создание лет шестнадцати с короткой стрижкой, одетое только в техно-шорты со множеством карманов.

— Молодец, Катька! Круто! Ура! — тот расцеловал девчонку в обе щёки.

Та, кого назвали Катькой, в мгновение ока выхватила у Абая несколько вещей и собиралась что-то сказать, но Саня её опередил: — Кать, это Ирина, она из Москвы, тут в сетевом туре. Ирин, это Катя, моя сестрёнка.

— Здравствуй, Катя, — снисходительно процедила Ирина, — Насчёт чего столько восторгов?

— Выпускной проект приняли! — опять подпрыгнула от радости Катька, показывая пальцем куда-то вдаль, — Вон биомост!

— Выпускной в школе?

— Конечно.

— Ты что уже закончила?

— Не еще несколько экзаменов, курсы и практика, но главное "всё"! — Катька прокрутилась на пятке, подняв небольшой вихрь из песка.

— Так где этот мост?

Катька опять ткнула пальцем в странный мост через небольшой канал на расстоянии в полкилометра, потом одним стремительным движением выхватив из одного из карманчиков какой-то диаметром с пол-ладони диск и раздвинула его в вогнутый экран размером с тарелку. Перед ними в воздухе повисло объёмное изображение — длинные стволы деревьев плавно наклонялись с двух сторон канала, срастаясь друг с другом в правильную арку над серединой. На двух третях высоты тянулись друг к другу толстые ветви, образуя усиливающие балки. С обеих концов моста где-то с трети длины вниз тянулись, уходя в воду толстые воздушные корни. Ветки без листьев переплетались, образуя чуть ребристый настил моста поверх стволов. По краям настила через каждый два метра поднимались ветки толщиной в руку, сходящиеся в арку с редкой зелёной кроной на высоте метров четырёх-пяти. Ветки потоньше переплетались наподобие плетня, образуя перила.

— Крона не выросла до конца, но всё равно засчитали! — пояснила Катька, — Биомост двадцать два метра — бамбукобаньян с мангровым симбионтом для водоснабжения и поддержки и генами саксаула для корневой системы и веточками для улучшения фотосинтеза.

— Очень круто, Кать! — сказала Света, — молодец! Ты сама сделала всю биоинженерию?

— Сама! Заготовки были, но стандартные, всё биопрограммирование моё!

Ирина молчала. Она без радости относилась к чужим успехам.

— Так ты решила идти на бионженера? — спросила Света.

— Не знаю ещё, но выпускной проект сдала, так что почти всё.

— Так тебе даже 16 не исполнилось, у вас так можно закончить школу? — заинтересовалась сашина подруга.

— Да, конечно, как сдашь, покажешь что ты взрослый, то хоть в 12, но это мало реально. Обычно заканчивают в 17-18.

— Кать, — спросила Ирина, — а тебе заплатят за то, что построила мост?

— Не, ты что, это ж выпускной проект!

— То есть забесплатно ишачила? У вас эксплуатируется детский труд?

— Почему эксплуатируется? — удивилась Катя, — Просто используется, как и другой тоже.

— Но у вас ведь ученикам не платят?

— За какие-то вещи, где большие расходы на обучение, не платят, за общественные работы почти не платят, за остальное платят. За изобретения платят. Если мой проект начнут внедрять, то мне пойдёт процент. Но честно говоря, вряд ли, мост хороший, но в нём ничего особенного.

— Процент? И много детей-миллионеров от внедрений? Хи-хи-хи...— Ирина едко рассмеялась.

— Немного, у нас на острове один только Ваня, в смысле Ван Хо, он сейчас в армии.

— Ты серьёзно что-ли? А на чём этот Ваня так заработал?

— Живые дома разработал, хотя сейчас и лучше есть и ему уже почти не отчисляют, но успел "срубить" он хорошо.

— Что за живые дома?

Катька сделала несколько движений со своей "тарелкой", — на смотри:

Справка Нейросети

"Дом Вана" (ДВ), комплекс генно-модифицированных и искусственно сконструированных живых растений, выполняющий функции строения, в т.ч. пригодного для жилья. Разработан Ваном Хо для тропического и субтропического климата, к настоящему времени устарел, новые строения почти не закладываются, вместо них закладываются новые модели Живых Домов (см). ДВ состоит из пальмо-тиков (генная конструкция на основе пальмы и тика) в углах строения, стены и обрешётка крыши представляют бамбуковый симбионт с биоплетением, крыша сформирована из живых пальмовых листьев нескольких слоёв, пол — сросшийся корень. Все отдельные элементы ДВ были созданы ранее, но Ван Хо сумел скомбинировать их в одной технологичной комплект-рассаде. ДВ вырастал до жилого состояния в течение года, через 5 лет принимал законченный вид. Обладает стойкостью к ураганным ветрам. Прогнозируемое время функционирования — около 300 лет, все основные элементы дома полностью самообновляемы. По сравнению с последними моделями ж.д. способных формировать до 3 этажей и обладать сложной внутренней конфигурацией, элементами биовентиляции и переработки биоотходов, а также расти вплоть до условий умеренного или искусственно-умеренного климата с предполагаемым временем функционирования до 800 лет. ДВ не выдерживает конкуренции и в настоящее время морально устарел.

— Ого! — удивилась Света, — и часто тут такие "детские изобретения"?

— Не особо часто, но бывают, — ответила Катька.

Ирина всё-таки решилась задать мучивший её вопрос, её мало волновало, что не в тему: — Ребят, я серьёзно. Такое ощущение, что вам суфлёр подсказывает или вы тут на своих островах типа энциклопедистов дореволюционных времён. Вы и Библию цитируете наизусть, и историю знаете, как истфак заканчивали...

— Ирин..., — засмеялась Катька, — Сашка ж пилот гиперзвуковика, а Абай вообще космопилот... Нейросетьже! Они они несколькими мозговыми импульсами могут вызвать Сеть и считать результат. Для продвинутых пользователей Нейросеть — это внешний модуль памяти. Ваши энциклопедисты — сосут! Ой.. — Катька осеклась, когда Саня строго глянул на сестру.

— Да, я заметила, Саша как будто задумывался на пару секунд, я думала, он вспоминает...

— Ты что, этого не знаешь? У вас же Нейросеть в школе проходят! — удивился Дымов.

Ирина смутилась. — Давайте ещё попробуем? — спросила она, проигнорировав вопрос Саши.

— Давай, — Саша с Абаем пожали плечами.

— Н-ну, например... — Ирина она хитро ухмыльнулась: Кто автор выражения "Когда я слышу слово "культура", моя рука тянется к пистолету"?

Саша замолчал секунды на три, как бы смотря внутрь себя, потом выдал ровным голосом будто читал доклад: — Обычно приписывают Геббельсу или Герингу, но настоящий автор драматург 30-х годов 20 века Йост. Оно выдрано из контекста, в исходнике показывалась нищая Германия после Первой Мировой, а выражение значило: "Перебил бы гадов, которые шарятся по театрам, старательно не замечая как в шаге от них дети мрут от голода." Вообще, вот с таким смыслом я сам согласен.

Было видно, что Ирина сама этого не знала, потом она решилась сказать: — Честно говоря, сама не знала, думала это малограмотные Геббельс или Геринг!

— А с чего ты взяла, что они малограмотные? — удивился Абай. Зачем из опаснейших и умнейших врагов делать каких-то недоумков?

— Ну они не совсем малограмотные, хи-хи. Просто среднее образование!

Абай замолчал на секунду, потом ответил: — Не, я не ошибся, Геббельс — защитил докторскую диссертацию, его так и называли официально "доктор Геббельс", а Геринг лучший выпускник военной академии, лично поздравленный самим кайзером. Откуда ты набралась такой ерунды? Они плохие люди, потому что преступники, а не от того что у них среднее образование. Почему человек со средним образованием для тебя второй сорт?

Ирина смутилась.

— Эта легенда идёт от старого советского фильма, — перевёл тему Саша, я только что глянул.

— Что за помои в голове у столичных интелей? Они представление о мире получают из анекдотов, бульварных книжек и художественных фильмов, — пожал плечами Абай.

— Круто вы скачете по Сети, — криво усмехнулась Ирина. — Я уж подумала, что вы и правда такие умные.

— Это не ум, Свет, это память. Когда сетей не было, помнить кучу фактов имело смысл, а так лучше иметь в оперативке, — Абай показал пальцем на голову, надёжную базу и логику.

— А как вы вызываете вашу Нейросеть с такой скоростью? — москвичка недоверчиво покачала головой. Я понимаю, если вы в шлеме...

— Пилота могут мобилизнуть в любую минуту, у нас есть микронаушник, микрофончик, модуль передачи сигнала на роговицу.

— Ты говорил, да.

— Видишь, никакой мистики. Ты произносишь достаточно чётко, я внутренней командой включаю микрофон на внешний приём, выделяю фразу и твой вопрос идёт в сеть. Когда нужно, я его корректирую — нервными импульсами, внутренней артикуляцией или микродвижениями глаз, ну или чем посложнее. Ты что, в школе этого не проходила?!

— Ничего себе! — тихо сказала Ирина, не слыша вопроса, — с такой скоростью...

— Ничего невероятного, я выдаю информацию и одновременно получаю и обрабатываю следующие порции. Чисто опыт работы с мыслепотоками. Да это ж просто игрушки, ты не можешь себе представить, что опытные пилоты, "сетевики" или управленцы вытворяют. Просто тренировка.

— Офигеть...

— Да ничего тут не "офигеть", гиперзвуковиком управлять сложнее, а космическим челноком ещё сложнее. Там ошибся раз в сигнале и "всё".

Света тревожно глянула на Саню. Тот, не обращая на это внимания, повернулся к москвичке: — Ирин, давай, чтоб было по-честному, ты тоже будешь отвечать если мы спрашиваем? Ага?

— Конечно.

— Такое ощущение, что ты вообще не в курсах, как работает Нейросеть и что с ней делают. У нас считается, что Россия тоже подключена к Сети и типа мы единое пространство, как с Поселениями. Я тебя уже два раза спрашивал, проходите ли вы Сеть в школе, ну так как? У вас там с Сетью что, не работают что-ли? Слепому видно, что ты с Сетью вообще не умеешь обращаться.

— У нас в провинции по Сети очень мало специалистов, — сказала Света, в основном они в Москве, а к нам, говорят, потом распространится, когда подготовят и всё прочее...

— Да нафиг никому у нас не нужна ваша Нейросеть! — со злобой процедила Ирина. — Большой Брат, б... — она не стала договаривать бранное слово, ей уже доводилось сталкиваться с тем, что у местных матерная брань, в целом, считается не признаком крутости, а скорее, диагнозом распущенности.

— В Москве из 6 миллионов населения больше двух пользуются Нейросетью, — спокойно ответил Саня.

— В отчётах может и так, а все нормальные люди только вид делают, что пользуются! В школе вид делают, что учат это ваше говно! Нормальные учителя всё прекрасно понимают и им тоже не нужно, чтобы и дети жили в вашем электронном ГУЛАГе! — неожиданно взорвалась дамочка.

— Ирин, — спокойно спросил Абай, а ты можешь вразумить тёмных — при чём вообще тут ГУЛАГ?

— Точно, — усмехнулся Саня, — как бы сказал наш Ромка: "Где Сеть и где ГУЛАГ"? Поделись сокровенным!

— Да каждый твой шаг записывается? Ошибку сделал на работе и всё! Бездушная садисткая система!

— В Поселениях Сеть включена на работе всегда, тут, в Океании часто, в личной жизни — исключительно по желанию. У вас в России, что расстреливают за ошибки на работе?

— Нууу, нет, но могут наказать...

— А как? Десять лет без права переписки что-ли как в фантазмах про Сталина?

— Нет, ну это... могут не повысить в должности, премии не дать или даже выгнать...

— Это сильно отличается от концлагеря, ты не находишь? А если находишь, то нахрена говоришь?

— Люди в страхе...

— Чего они именно они боятся, Ирин?

— Надзора...

— То есть объективных причин для страха нет? Или люди у вас знают, что неквалифицированы, нечестно занимают свою должность или плохо работают и боятся, что об этом узнают, так что-ли?

— А кто идеально квалифицирован?

— Такие есть, но мало. В начале работы никто не квалифицирован "на полную", так им же Сеть как раз и подскажет где ошибки и как их исправить. Как же тебе узнать, что ты ошибся, если ты про это не знаешь! Если честно работаешь, то как раз обучишься. Чего вы там боитесь?

— В России образовался целый слой людей, которые хотят считают своим правом имитировать работу и не хотят, чтобы про это знали, — мрачно сказал Абай.

— Так везде, Абай, — ответил Саня, — так проще.

— У нас такого почти нет, — ответил Жобаев, — люди другие. Ну и Сеть тоже...

— К вам такие люди подобрались, — вставила Света, кто не подходит, тот улетает, а с Земли улетететь некуда.

— Вам Сеть тоже помогает, да только её использовать не хотят.

— Не все хотят, — ответил Саня.

Повисло молчание, хотя они уже подходили к дому и по-любому разговор надо было закруглять или приглашать Ирину домой. Этого явно не хотелось.

Вдруг из-за живой изгороди метрах в ста выкатило что-то странное: розрачный ребристый эллипс похожий на мяч для регби, размером с джип. "Мяч" без всякого усилия развернулся прямо на месте и рванул к ним.

— Я тут Меланью позвала пообщаться, она прикатила посмотреть на живого марсианина, — призналась Катька.

— Кто? — сделала большие глаза Ирина.

— Меланья. Но ты её так лучше не называй. Она не любит, когда её чужие так называют может и вспылить, вообще-то она Мелани.

— Это кто, француженка что-ли?

— Ну да, предки из французских социалистов, ну или коммунистов, давно ещё эмигрировали, их тут полно.

Мяч из прозрачного пластика уже подкатился почти в упор и резко затормозил на расстоянии метра в полтора, дав реверс и обдав компанию песком.

— Пардон! — из вездехода выпрыгнула пышущая здоровьем загорелая до как шоколадка курносая деваха лет 17 с выгоревшими до желтизны волосами, одетая только в полупрозрачный платок, завязанный на правом боку. Девахе явно было, что показать и она это отлично знала.

— Ты где шаталась? — строго спросил Катька.

— Да наши раздолбаи катер не успели подогнать, пришлось на вездеходе ползти, сама знаешь, как он по воде идёт!

Девица приобняла Катю, коснулась щекой щеки Светы, махнула Ирине, нахально поцеловала Саню в губы, совершенно бесстыжим образом на секунду прижавшись всем телом, от чего тот заметно смутился, а Света заметно напряглась.

Деваха, не спрашивая, забрала у Абая несколько вещей и протянула ему руку: — Мелани.

— Абай, — ответил пилот, видно было, что он ничуть не смутился.

— Это ты с Марса?

— Не похож?

Света с интересом осмотрела на вездеход — сейчас было видно, что мяч не целый, а составлен из перекрывающих друг друга пластин, вроде щитов, отстоявших на полметра друг от друга вглубь и в сторону. Было ощущение, что они легко могут сдвинуться в единое целое. Внутри находилось длинное сиденье.

— Эй, так ты идёшь, Абай? Меланья, а ты? — спросил Саня обоих, которые уже бодро болтали о какой-то чепухе.

— ЭЭЭ... Я потом сам приду... меня Мелани пообещала новому способу плавания научить... это... ну с ластами...

— С ластами? — ухмыльнулся Саня, — такое кому попало доверять нельзя! Вот Меланье можно.

Деваха фыркнула, в мгновенье ока побросала весь скарб Абая в нутро вездехода, толкнула парня самого внутрь, запрыгнула сама и "мяч", опять обдав всех песком, покатился к океану.

— У вас тут такое поведение для девушки вообще-то нормально? — процедила Ирина

— Не-а, — ответила Катька, — конечно, ненормально — так близко от людей тормозить. Просто Меланья экстравагантная, она водит здорово, да и знала, что мы отскочим в случае чего. Но ты права, так водить ненормально и не только для девушки.

— В общем, встречаемся завтра в 9, — сказал Саня. Пойдём смотреть подводные купола.

— — —

— Свет, а они тебе точно ничего не рассказывали про последний вылет? -спросила Сашина мама, пока они хлопотали на кухне.

— Не, честное слово, всё что сказали "получили новое оружие, вылетели, сбили, вернулись, ничего особенного". А Вы не верите?

Мама покачала головой: — Нет. Уж больно резко они сдружились с Абаем. Он парень отличный, но четырёх дней для такой дружбы недостаточно. Так с рутиной не бывает, что-то серьёзное произошло — мама вздохнула, — и ещё очень складно оба говорят, чуть не слово в слово.

— Думаете, сговорились?

— Уверена. В общем, пока не снимут секретность с вылета, ничего не узнаем.

— Лидия Алексеевна, — Света смутилась, — извините, вы потрясающе выглядите, как Вам удаётся...

Мама улыбнулась, — ИТ, интрегральный тренинг.

— Саша им занимается!

— Занимается, но больше по другой части.

— А Вы...

— Он потому и интегральный, что в нём всё включено. Саша занимается в основном боевым разделом, я то что называют омолаживающим, — она улыбнулась, — хотя это слово неправильное.

— У нас России про это почти не слышно...

— Просто неинтересно никому и на Западе тоже не интересно. У нас много занимается, на Поселениях ввели в обязательном порядке как часть физподготовки.

— Разве можно заставлять заниматься?

— Там нужно, гравитация пониженная и много чего ещё неприятного, так что приходится волей-неволей. Просто эффективно. Здоровье, долгая молодость.

— Так если настолько эффективно, то почему вы в России это не показываете, не распространяете?

— Отчего ж не показываем? Показываем. Распространяем. Только людям там неинтересно, они не хотят быть молодыми и здоровыми.

Света с изумлением посмотрела на маму: — Извините, я...

— Я знаю, что ты сейчас думаешь: "Во гонит тётка!" Когда я была как ты, то спросила своего инструктора то же самое и он мне ответил та же, что я тебе. Я подумала тогда "Во гонит!". Прошло много лет и я поняла, что он прав. Теперь вот говорю то же самое тебе.

— Я не могу поверить...

— Это неудивительно — такие как ты действительно не могут поверить. Но люди, в основном, другие. ИТ — очень серьёзная работа, объединяющая тело, сознание и чувства. Большинство людей будут искать таблетку от старости или лучше лягут под лазер хирурга, чем будут постоянно и осознанно "пахать", чтобы отсрочить старость и сохранить здоровье. Да, большинство людей выбирают быть больными и старыми. Мне тоже было трудно поверить.

— Но ведь...

— Посмотри, Свет, все с детства знают о пользе спорта и о том, что например, пить больше небольших доз и курить вредно.

— Конечно.

— Ну так посмотри в России вокруг себя. Много ли людей пьют и курят?

— Много.

— А регулярно занимаются спортом, если не в молодом возрасте?

— Мало. Да, очень мало.

— Правильно, а с ИТ ещё труднее. Он даёт много энергии, но потом. Постоянно переходить этот энергетический барьер могут далеко не все.

Заходило солнце, когда все вчетвером усаживались ужинать на веранде.

— А где Абай, кстати? — спросила мама.

— Ну, это, у них с Меланьей вроде как внезапный роман, — ответила Катька.

— В её внезапности не очень верится, она девка настырная, если она что-то решит, то так просто не удерёшь... — мама усмехнулась.

Саня сделал вид, что ничего не заметил: — Ну а что, типа да, космонавт весь такой с Марса. Необычно, романтика.

— Позови обоих ужинать, как натрахаются.

— Да ну их, — ворчливо ответил Саня, — они оба сеть отключили.

— Кать, сбегаешь за ними через час?

— Мам, почему я крайняя?

— Жизнь жестока. Ты самая младшая.

Катька вздохнула, — удавлю Меланью. — Ой, ребят, смотрите, новости важные.

— Включай головизор, — кивнул Саня.

Прямо над столом выпрыгнула крутящаяся гипнотически переливающаяся заставка: Прямая трансляция CNT.

Перед кивающим корреспондентом топталась группа каких-то странных людей, то ли блаженных, то ли обкуренных. Бородатый дядька с неподвижными горящими глазами фанатика, начал: — Международный экологический конгресс категорически требует немедленного прекращения опасных для планеты экспериментов с растоботами... мы оставляем за собой право для предотвращения мировой экологической катастрофы пресечь чудовищные безответственные опыты... — появилась крутящаяся объёмная карта земной поверхности, где растоботные островки были отмечены мигающими красными точками.

— Паршиво, — сказала мама, — что-то собираются выкинуть.

— Им надо что-то скандальное устроить, — ответил Саня, — после того что только что наворотили. — Кровь хорошо закрашивается следующей кровью.

— Смотри, одна точка совсем рядом с вашим островком. Там твой Вадик служит? — спросила мама.

— Да, километров 300. Это их зоне. Сейчас его наберу.

— Привет, Вадь! Как ты там, Пингвинчик? Уже в норме? От кого привет? От Ийки? Так она у тебя... А ну да, и правда недалеко... Давай завтра общнёмся вечером? А, дежурство будет? Ну ладно, давай после, не буду отвлекать.

— Что думаешь, Саш? — спросила мама.

— Он занят... в общем, у Вадьки завтра вечером дежурство. Сказал, что завтра подойдёт резерв, послезавтра ему дают отпуск. Я думаю, завтра что-нибудь выкинут. Максимум нагрузки на ребят будет завтра, решения придётся принимать при недостатке времени, ресурсов и усталости.

— А армия, она же у вас очень быстро реагирует? — спросила Света, — неужели нельзя быстрее?

— Армию-то потдятнуть можно быстро, но она заточена под поражение противника. От нас и ждут, чтоб жертв было побольше. Тут не боевые пилоты нужны с рефлексами на поражение, а специально подготовленные патрульные, сработавшиеся с техникой на правильных алгоритмах.

— Ладно, давайте есть, наконец, — сказала мама, — мы всё равно сейчас ничего не можем изменить, поэтому нечего волноваться попусту.

Подводные купола. Двадцать лет назад. Земля, Тихий океан.

— Выбора особо нет, — озабоченно почесал голову белобрысый пацан лет тринадцати, — три электромотора, по одному на измерение. Что б взять для передачи? — он задумчиво покрутил касаниями ладони голограмму конструкции с зубастым колесом.

— Композитный ремень, — предложил юнец с вьющимися волосами до плеч, он казался намного старше, но если приглядеться, то он того же возраста, что и его товарищ.

— Ну не знаю..., — ответил первый, — слышь, Рам, — обратился он к колдовавшему у стереопринтера смуглому парню лет семнадцати, — что думаешь про подачу?

Смуглый повернулся, посмотрел пару минут на голограмму с данными внизу и степенно ответил: — Ремень не пойдёт, даже композитный немного растягивается, точность поплывёт. Тут без винтовой передачи не обойтись. У стандартной винтовой точность 10 микрон на 300 мм, у шарико-винтовой 1 на 300, лучше её взять. Дороговато, но уж наверняка, если обращаться по уму.

— Дорого выходит, в параметры не впишемся, — ответил длинноволосый, — заказывать надо, у нас на острове такого не делают.

— Ладно, — сжалился смуглый, — после обеда посмотрю как оптимизировать.

С высоты десятиметрового полупрозрачного потолка мастерской растекался мягкий рассеянный свет, немного светились стены — работали световоды. Тут, под поверхностью острова, никогда не было жарко даже в разгар тропического дня — хитро организованная циркуляция океанской воды с небольшой глубины служила почти бесплатным конценционером. Сверху крыша подземного ангара выглядела как невысокий холмик из кораллового песка — люди экономили пространство, получали хороший вид и одновременно комфортную мастерскую.

Дымов шагнул в мастерскую, — Всем привет!

— Привет сосед! Салют, Катька! — обернулись несколько человек у столов и всякой машинерии.

— Это гости, типа маленькая экскурсия, — показал он на входящих Свету, Абая и Ирину.

Мальчишки в мастерской поздоровались и повернулись обратно, надо будет, подойдут и спросят, чего глаза продавать?

— Вот он наш местный авиаклуб, — начал Саня, подходя к страдальцам над голограммой, я в нём был с 11 лет. — Привет, Витёк! — кивнул он белобрысому, — а тебя я раньше не видел...

— Я недавно переехал, — ответил длинноволосый, — Жак, можно просто Яша, подавая Сане руку в ответ.

— Над робофрезом мучаетесь?

— Ага, надо сделать управляющий модуль для "летающего блина" — ответил Жак. Он коснулся голограммы и в воздухе повис обрезанный на треть овал с двумя пропеллерами. Внизу появилась справка: "Прототип: американский экспериментальный самолёт V-173 обр. 1942 г." Даже с первого взгляды было видно, что новая модель сильно отличается от прототипа.

— Короткий взлёт, отличная управляемость, может устойчиво летать на малых скоростях... — разъяснил Витёк, — в общем, наша с Яшкой идея попробовать с новым модулем управления. Всем понравилось, начали с прототипа 1 к 4, разработали модуль, а оказалось, что станков для него нет, надо специальный объёмный робофрезер делать. Суреныч сказал, что инициатива наказуема, типа мы вылезли с идеями, нам и разрабатывать. Чтоб не делать три раза, делаем сразу под модели 1 к 4, 1 к 2 и первый летающий вариант.

— Первые прототипы — беспилотники? — спросил Абай.

— Само собой, — ответил Витёк. 1 к 1 тоже, пока безопасность не подтвердим. Потом с пилотом.

— Сань, а ты над чем работал, когда тут был? — спросил Абай.

— Самолёт с овальным крылом, но идея был не моя, коллективная, больше всех — Суреныча.

— Ваш "овал" до сих пор вспоминают, — сказал Жак, — самых удачных моделей клуба, в серию пошла по всему региону.

— Да, — кивнул Дымов, но недолго, по стране так и не успела — лучше появились, но всей команде по самолёту выдали в счёт процентов.

— Ого, а ты что с ним сделал, с самолётом? — оживилась Ирина.

— Семье отдал, больше всех сам летал, конечно, мне тогда пятнадцать еле исполнилось. Потом когда в армии был, самолёт брат в дым разбил, хорошо хоть сам не покалечился.

— Люблю овальное крыло, — улыбнулся Абай, — аппарат экономичный, устойчивый при боковом ветре... на Венере много таких.

— А Вы с Венеры?! — глаза у обоих пацанов округлились.

— Не, с Марса, на Венере просто работал.

Саня вернулся к старой теме, заминая ненужные распросы: — леталка с овальным крылом, идея старая, просто подобрали параметры, оптимизировали процесс, много деталей делали биометодом, тогда это только начиналось. Получилось дешево и сердито: взлетал без проблем при боковом ветре до 15 м/с и при угле атаке до 25 градусов! До сих пор кое-где летает.

— Нам в институте упоминали, что у вас части для самолётов выращивают на деревьях, — сказала Света, — но мы это особо не проходили, а я как-то не интересовалась.

— Не, не на деревьях, это типа куста с толстыми ветками, обычно из тунго-бамбука. Лонжерон, стрингерная или нервюрная группа растёт месяца три-четыре, — добавил Саня, — Но их надо дорабатывать. Вообще, про биотех пока больше легенды, в серьёзной авиации объёмная печать и робофрез реально рулят.

— То есть врут, получается, про ваш биотех в авиации, — ехидно заметила Ирина.

— Ирин, — усмехнулась Катька, доставая из кармана своё раскладное "блюдце" — на смотри, даже голограммы вставлены. Сказано человеческим языком, что биотехом как основой для леталок занимаются, в основном, в клубах и аппараты копеечной массовки вроде примитивных самолётоснарядов. Берут выросшую деревяшку, примитивного робота спрограммировать на доработку может даже младший школьник — и погнали изделие. Ещё есть небольшой сектор инноваторов и научные разработки. Там извращаются вовсю — и железная берёза армированная паучьим шёлком, и бамбукобальса и чего только нет. Но пока только отдельные детали и модули.

— Месяц назад конкурс объявили на заданные детали из железной берёзы, — вставил слово Жак. В общем, типа как пропеллеры для самолётов, только уровень точности требуется намного выше, — там призовой фонд 10 миллионов!

— Саня, — продолжила Ирина, не замечая реплик окружающих, — тебе было пятнадцать, когда ты получил на личный самолёт...

Дымов кивнул, уточняя, — это доля от кооперативной разработки.

— А когда и как платят? — оживилась Ирина.

— Обычно платят от полпроцента до пяти от полученной прибыли. Если внедрят в районе или даже по всему Союзу, то от прибыли могут засчитать трудодни соцработ, выплатить деньгами в килах или ещё как, мне вот самолёт предложили.

— Так мало?!

— В масштабах Союза это нехило, к тому же я ничего не делаю, придумал себе, а внедряют другие.

— И часто тут у вас такое?

— Не так уж редко, — ответила Катька. Помнишь Меланью, вчера встречала?

При упоминании Меланьи Ирина слегка скривилась, а Жомбаев порозовел.

— Ну так вот — её мать тоже на биотехе хорошо взяла.

— А она что сделала, — заинтерсовалась Ирина, тоже дом?

— Не, биоразводной мост. Он сам живой и сам два раза в сутки в середине разводится, чтобы пропустить корабли. Она сумела подобрать сочетание биогидравлики, выборочного роста с одной стороны и клеточного заряда.

— Ничего себе! — прошептала Света, — вот это круто!

— Мы тоже думали, ну всё, прорыв, а оказалось — предел, она еле 300 тысяч заработала. Оказалась, у технологии близко "потолок реализации", хорошо хоть не тупик.

— А патенты, авторское право?

— А зачем вся эта пурга? Сеть всё регистрирует.

Мальчишки, поняв, что разговор с ними закончен, кивнули гостям и снова уселись к голопроектору. Жак, садясь в кресло, флегматично подвинул сбоку коробочку со стволом, пистолетной рукояткой и каким-то цилиндриком.

— Яша! — поразилась Ирина, — в смысле Жак! — у тебя автомат?!

— Не, — пистолет-пулемёт, — ответил тот, не отрываясь от голограммы, — мне облом с собой автомат таскать.

— У меня такой же, — Витёк тут же достал откуда-то ещё один, обычная гражданская модель — 5 мм, шнековый магазин. У нас всегда так, часть народу обязательно с оружием, чтоб не застали врасплох. Мы тут в глубине акватории, поэтому с оружием людей мало, чем ближе к границе, тем больше. Этот месяц наша очередь со стволами таскаться.

— Но вы же практически дети?! — возмутилась Ирина.

Пацаны злобно глянули на неё, когда их назвали "детьми", но ничего не сказали.

— Враг не разбирает, кого убивать. Детям и женщинам тоже лучше иметь возможность немного уравнять шансы, — вставил слово Саня.

— Но человек с оружием может устроить стрельбу... в баре, в школе, в толпе... Даже в Америке были случаи, что один человек убивал несколько десятков...

— У такое не пройдёт, может убьёт пару человек и тут же словит пулю ответкой, — ответил Витёк.

— Ты представляешь, что такое убить человека!? Вот конкретно вам приходилось убивать людей?! — с пафосом выпалила Ирина.

— Мне — нет, — ответил Витёк, — ну и что? Я говорю как правильно.

— Мне — приходилось, — бесстрастно сказал Жак.

Ирина онемела. Мальчишка, предупреждая вопрос, пояснил: — Мы жили на Фронтире, в смысле в приграничье, там наши почти всегда с оружием. В общем, один пьяный урод из местных на пустом месте наехал на людей с ножом... Я выстрелил быстрее, чем он ударил.

— Тебе сколько лет тогда было? — тихо спросила Света.

— Двенадцать.

— А что потом было?

— Ничего. Урода, в смысле труп, отдали родственникам, был СЧП, решил что всё правильно. Мне дали наградной пистолет за охрану общественного порядка, настоящий боевой!

— Круто, — молодец! Потрепали Жака по плечу Саня и Абай, тот порозовел от гордости.

— А как ты спал после всего этого? — с вызовом спросила Ирина.

— Как убитый. Я прям в самолёте и вырубился, когда брат домой вёз. Устал очень, пока разобрались, пока СЧП был, поздно было. Потом родственники урода попытались наехать, типа отомстить, наши поднялись сразу, милиция, группа ополчения и всё такое. На самолёты уже боевые модули повесили, думали мочилово будет. Но обошлось, подрулили погранцы, положили местных рылом в песок, объяснили как бывает в таких случаях. СЧП выдал ополчению погранцам карт-бланш на зачистку опасных элементов по принципу коллективной ответственности, тут даже у обкуренных в мозгах прояснилось. Потом все разъехались. Вот и всё, обычное дело для Фронтира.

Ирина еле могла говорить от возмущения, — кто может решать жить человеку или нет?

— СЧП решает, а если клиент внаглую наехал, то любой нормальный человек. Если кто-то кидается на людей с ножом или вытаскивает ствол, я сначала выстрелю, потом подумаю, — пожал плечами Жак, — кто ведёт себя не по-понятиям, ставит себя вне понятий. Так мочить людей нельзя, если клиент вне понятий, то можно. Не въезжаю, где тут можно не врубиться?

— Ты имеешь в виду "вне закона"?

— Ну да. Вне человеческого закона.

— А если человек ни на кого не бросается, то ты его можешь убить?

— Ну если особь под законом прямого действия, то это типа не совсем человек. Брат у меня заколол двоих транспропагндонов, когда ему было семнадцать.

— У меня от вас крыша едет, что такое прямого действия?

— Верховный СЧП принимает список законов прямого действия, когда любой гражданин имеет право и обязан применить силу в любом виде. Ну это если наркотой торгуют, грабят, убивают, пытаются захватить власть, пропагандируют гомосячество и всё такое.

— То есть у вас никто не имеет права рассказывать людям, что они имеют право на выбор сексуальной ориентации, смену пола и...

— Имеет. А люди с понятиями имеют право их вешать, — влез Витёк, — Жак кивнул.

— Так ты говоришь твой брат...

— Ну он замочил двоих козлов, они вербовали местных мальчишек на Фронтире чтобы сменить пол и потом ехать зарабатывать к извращенцам.

— А что ваши родители сказали?

— Мама хвалила. Отец сильно ругался. Хвалил на самом деле, но сильно ругался, а друзьям хвастался.

— За то ругал, за то что убил?

— Не, за то что ножом работал, надо было стрелять, а то без боевого опыта в контактный бой лезть очень рискованно.

— Это верно, — подтвердил Саня. — умный у тебя отец. Где он служил?

— Морпех.

— Сразу бывалый мужик. Правильных детей вырастил. А брата наградили?

— Конечно, автомат дали, боевой!

— Где брат сейчас?

— В армии, где ж ещё? В морпехе.

— Хорошая у тебя семья, — улыбнулся Абай.

— Спасибо, брат, — бросил Жак и вернулся к своей голограмме.

— Что делаешь, Рам, — Саня окликнул невысокого индуса-дравида у соседнего стола.

Тот отодвинулся в сторону, показав пальцем на небольшой стереопринтер. Принтер печатал чем-то композитным какую-то сложную овальную структуру, уходившую далеко вниз в какой-то узкий колодец. Сделано было с умом — маленький аппарат выпускал очень длинную трубу. Через тёмное стекло было видно, как манипулятор наносил слой гранул, сверху подавались какие-то шнуры, тая и растекаясь по гранулам, время от времени вспыхивали лазеры, потом автоподача сдвигала подросшую трубу чуть вниз.

— Двухбалочник что-ли строите? — спросил Саня, глянув на "трубу".

— Балки для него да, но он не наш, доля по сетевухе, — ответил дравид. — Семейство старого Як-58.

Саша сделал комично-пафосное лицо и задвинул речь: — В общем, дорогие туристы, поясняю— аэроклубы работают по старой советской схеме, их должны поддерживать местные предприятия, за это предприятиям бывают всякие ништяки от государства или доли от работы клуба. Если клуб чего изваяет и удачно задвинет, то поделится с теми, кто ему помогал. Ещё клубы стараются самоокупиться и объединены в производящую сеть. Если серия чего-то летающего маленькая, то части распределяют среди клубов с подходящим оборудованием, а потом собирают. Ты поможешь, тебе помогут, ты поделишься, с тобой поделятся. Всё просто.

— А оборудование и материалы у клубов откуда? — спросила Света.

— Обычно опытные производства отдают, там оборот поколений быстрый, бывает вообще почти новое привозят. Местные спонсоры помогают, ещё сами покупают или делают. Вот так, в общем. У нас на острове специализация на бионике и ребята много делают для бюджетной авиации — армо-бальса, армо-бамбук или биокомпозит, если кому получается разработать, то делятся рассадой. Например, деревянные пропеллеры для самолётов — это армобальса, под заказ лопасти ветротурбинок выращивают это похоже. Вон посмотрите полировальный министанок, — Саня показал на стол в углу, где лежал большой трёхлопастной деревянный авиавинт, по которому ползали три цепкие каретки, выглаживая поверхность, на сбоку стояли несколько пуговиц на ножках — лазерные сканеры, контролирующие точность обработки.

— Это полупромышленный, — сказал Рам через плечо, — у меня дома с одной тележкой, он в три раза медленней. Помещается в чехол от детских ласт.

Рам не успел договорить, — Ну вот появился... два года не показывался! — ворчливо сказал кто-то за спиной.

Саша сконфуженно вздохнул, — Виноват, Суреныч...

— Ладно, Санёк, не оправдывайся, понимаем. Вырос ты... другие дела. Пожилой армянин с хитрющими глазами внимательно рассматривал пришедших.

— Из Москвы, значит? — спросил он Ирину вместо приветствия.

— А как Вы догадались?

— Это несложно... А ты брат... — Суреныч замолчал, рассматривая Абая, — вроде как наш и не наш...— ага, так ты с Поселений!

— Ого! — восхитился Жомбаев, — Вам бы разведке работать, — как Вы... — мы тут не с секретами, а всё больше с самолётами, — хитро прищурился армянин, — но глаза свои. Всё просто, ты держишься свободно и спокойно, как наш, двигаешься ты профессионально, как готовили в боевом ИТ. Когда ты смотрел на станки, ты явно глянул справку по Сети как делает пилот, Санёк держится с тобой как с товарищем, значит и правда пилот, но ты явно в первый раз видел обработку деревянного пропеллера. По имени и морде — наполовину казах, но загар очень слабый, а казахи загорают сильно, в двух местах ты чуть обгорел, без симбионтов. Я уж подумал видно, может ты с Антарктики или Арктики, но заметил, что ты стёр ноги ластами значит вообще не с Островов. Так что вариант один — ты из Космоса, у нас в первый раз.

— Ну вы круто! — расхохотался Абай.

— Люблю лесть! — обаятельно улыбнулся Суреныч, — как будешь с похвалами и восхищениями — сразу заходи.

— Я в общем, смотрящий за нашим клубом, думаю, уже догадались — продолжил Суреныч, он повернулся к Свете и Сане, — твоя подруга? — проницательно глянул он на Саню.

— Да, моя, Света — он взял её за руку. Та скромно улыбнулась.

— Ты с какого острова, не могу понять?

— Я из России, — улыбнулась Света.

— Вот ведь обманули старика, хитрованы! — Суреныч хлопнул себя по лбу, — а выглядишь совсем как наша! — он уважительно кивнул головой.

Загорелая Света и правда была одета как местная девчонка — только полупрозрачный платок на бёдрах, босиком, ожерелье, маленькая поясная сумочка.

Суреныч ещё раз быстро и внимательно оглядел Свету: — Ага! Значит из Сталинграда!

Света кивнула. — Ну да, продолжал Суреныч, Сашка с тобой там познакомился, раз он там в Космопорте. А ты что, военная медсестра? По рукам как прямо из полевого госпиталя... А, старый дурак, понял! Ты была "там" с Сашкой, на Фронтире и осталась помогать медикам... Суреныч подержал Свету пару секунд за локоть, — Молодец, девочка, да... Ты заходи к нам ещё, как приедешь, а то даже не поболтали нормально.

Ребята уже уходили, когда Суреныч позвал Саню задержаться на минутку:

— Светка классная, надёжная. Очень любит тебя.

— Я знаю, Арсен Суреныч...

— Дурак ты, Саня.

— Спасибо, Суреныч.

— Дуй давай, догоняй своих экскурсантов.

Косые лучи утреннего солнца, отражаясь от волн на поверхности, освещали сбегающий в тёмную глубину подводный арочный тоннель тоннель мириадами играющих ярких пятнышек. Из кораллового леса выскакивали стайки рыб тыкаясь тупыми носами в прозрачные стены.

Транспортная дорожка набирала скорость.

— Мы сейчас в "старом тоннеле", — объяснял Саня, — он намного старше меня. Его уже поднимали вместе с дном несколько раз, с этого года начали заращивать на стационар. Наверное, непонятно, да? — он улыбнулся. — Всё очень просто, вокруг острова высажены специально выведенные кораллы, они растут двадцать сантиметров в год, получается каменный слой, тоннель покрыт плёнкой против обрастания, но если его не поднимать время от времени, он окажется в такой коралловой ложбинке. Потом, когда он достигает запланированной глубины, плёнку разрушают, подсаживают кучу кораллов и через двадцать лет тоннель окажется внутри острова. В смысле, от поверхности потом сверху нарастят остров. Так у нас давно строят. Дешево, но небыстро.

— Реальная технология сложнее, — добавила Катька, — подсаживают разные типы кораллов, подсыпают песка или гравия и всё прочее. Так растут наши острова. С растоботами будет намного быстрее и совсем просто.

— А куда идёт тоннель? — спросила Света.

— На "отметку двадцать", там подводный отель.

— А что значила перечёркнутые "У" и перечёркнутая пунктиром "Э" на входе? — подняла брови Ирина.

— Не использовать в качестве убежища в при катастрофе. Опасно использовать для эвакуации, — пояснила Катька. Вокруг нас старое высокопрочное стекло, а не бронированный стеклокомпозит, как сейчас делают. Если ядерный удар, серьёзное цунами или ещё что, его сметёт. Когда обрастёт, дело другое. Но сейчас тут безопасно, хоть он и старый, тут даже дорожка есть, так сейчас уже не делают, жаль, она прикольная.

— А что делают? — заинтересовалась Света.

— Электротележки, — вздохнула Катька, — они дешевле. А ещё мононить начали ставить, у нас даже есть одна дорожка от отеля к нижнему куполу. Мы прокатимся, это круто!.

— Её у нас на Марсе изобрели в прошлом году, — добавил Абай, на Фобосе начали опробовать, — отец говорит, лет через пятнадцать, когда у нас построят Купол, под ним будет транспортная паутина из мононитей.

Ирина хмыкнула: — а сейчас как без купола живёте?

— Непросто, но живём. Шлюзы везде. Тоннели под поверхностью, пещеры, пара пробных куполков. Растём постепенно.

— А ваша дорожка бесплатно всех возит, как нас? — спросила Света, — это же энергия, киловатты у вас деньги.

— Она не бесплатно. Нас сейчас Ирина с Абаем везут, — хитро улыбнулся Саня, — мы им типа делаем экскурсию. Абай прикомандированный, Ирина в сетевом туре, Сеть всё учитывает. Если б их не было, через Сеть снимали бы с меня, потому что Катька мало зарабатывает. Но чем больше толпа, тем меньше платить.

— Все ваши ухищрения снесёт ядерным взрывом, если вы кому-то окажетесь нужны! Вот отель внизу выдержит вашу катастрофу? — Ирина перевела тему.

— Смотря какую, — ответил Саня, — этот конкретный отель — усиленная структура и бронированный стеклокомпозит. Он не очень толстый, не сферическая структура, выдержит примерно 100 кт подводного взрыва с километра. В общем, неплохо. Подводный купол выдерживает 100 кт метров с 400-500 без учёта активной защиты. Тепловое излучение вообще полностью поглотится водой.

— Ничего себе! — поразилась Света, — это прочность арочной усиленной плотины! — а что такое активная защита?

— Это различные штуки, которые нарушают формирование "пузыря" взрыва и ударной волны. При подводном взрыве пузырь даёт не одну ударну волну, а три-четыре, пульсируя в при частичном схлопывании перегретой паровой области. Если нормальное формирование границы паровой области, то есть пузыря нарушить, то ударная волна "размоется" даже с первой итерации. С активной защитой может выдержать до 300 м и даже меньше, но пока в реале не проверяли.

— А как эта защита работает? — неожиданно заинтересовалась Ирина.

— Точный механизм пока гостайна, но есть разные подходы, например, направленная ударная волна, которая "прокалывает" пузырь.

— А если взрыв в воздухе? — ухмыльнулась Ирина, — всем кранты?

— Ничего подобного. У каждого более-менее серьёзного острова развитая подводная структура — скоро построим по пять-восемь тоннелей к подводным куполам. Под водой вообще ничего не будет — ударная волна отразится от поверхности и всё. Разве что у старых тоннелей вроде этого приповерхностную часть повредит. Световое излучение под водой можно не принимать в расчёт глубже одного метар, разве что радиация, но она тоже ослаблена, тем более если стеклокомпозит просвинцованный. Люди не погибнут даже в некупольных структурах вроде отеля на 20 м глубины. В донных тоннелях вообще лучше, чем в серьёзных бомбоубежищах.

— А тем кто не под водой, а на островах, хе-хе? Всё что горит, на этом островке сразу превратится в факел, а что не горит — в расплавленное стекло.

— Это вряд ли. За несколько секунд до взрыва любой остров с населением больше 500 человек при угрозе ядерной атаки закрывается защитным аэрозолем — водной пылью с кое-чем ещё. Есть у нас такая штука, взрыво-волновые диспергаторы. Световое излучение после этого почти множится на ноль. Ударная волна никуда не денется, конечно. Но по нам внезапный удар уже не нанесёшь, даже если бить с орбиты, будет несколько минут. От любого дома до ближайшего подземного входа — максимум секунд двадцать. Тоннели, ливневая канализация, входы в индустриальную область вроде того, что ты видела в авиаклубе. Буквально одна-две минуты — и всё население под землёй, а так и радиация ослаблена минимум в десять раз, световое излучение не рулит, и даже ударная волна так себе. Дёшево и серьёзно. В реале нет фатальных отличий от обычного мощного оружия.

— А если прямое попадание в остров?

— Если заряд небольшой, до 20-30 кт, то сейсмическая волна разрушит наши подземные сооружения только в радиусе 200-300, кто дальше и под водой — уцелеют. Это, если удастся попасть.

— А что в вас не попасть, остров не такой маленький? Американские ракеты могут попасть в открытое окно?

— Ну это больше пропаганда, ядерные ракеты такие не делают, а если делают, то очень мало, нам не достанется. Мы тут побольше, чем авианосец или танкер, вопросов нет, но вероятность прямого поражения нас баллистической ракетой — 40%, крылатой — 20%, орбитальной или гиперзвуковой — 70%. Чисто средства местной противоракетной самозащиты, называется "огненный периметр". Это шрапнель направленного взрыва, стоит копейки, эффективность почти как у ПРО. Её задача не сбить всё, что движется, а не допустить прямого попадания в остров. Если даже ядерный взрыв случится в километре от острова, а то не погибнет почти никто. Разве что если мочканут стратегической рактетой в мегатонну или в пять, то остров, скорее всего, снесут, но почти всё под водой останется целым. Но на островок в три тысячи человек и десяти килотонн пожалеют. Вообще у нас больше десяти тысяч островов, больше чем на планете ядерных зарядов.

Отель 'Отметка 20' словно выскочил из-за поворота. Переход от острова с маленькими домиками пусть и самыми сорвеменными в стиле 'техно' к футуристическому подводному миру был настолько внезапным, как будто попадаешь в другую вселенную через 'пространственные врата' из плохих фантастических фильмов.

Построенный уступами отель разбегался галереями от небольшого бара-ресторана, пока совершенно пустого. Ресторан был построен эффектно — вода вокруг, зеркала на колоннах, неяркое поблёскивание света, разливавшегося извивающимися ручейками из идущей куда-то петляющей световой трубы, обманывало глаз, делая его намного больше, чем он был в реальности.

Света проследила взглядом, куда откуда придит труба.

— Это светоканал с поверхности через "рукав" — такая труба на поверхность. Он проложен в соединительной шахте, там грузовой лифт, лестница, монолифт, в смысле лифт на одного на мононити. Но на ней неинтересно — тут от крыши до поверхности всего пятнадцать метров. Ночью в канал подаётся свет от люминистцентных аккумуляторов, если недостаточно, то добавляют электричеством, — не дожидаясь вопроса, сказал Дымов.

— На верху плавающий островок? — спросил Абай.

— Ага, мы называем его "поплавком", там мало живёт, человек пятьдесят. У нас только кажется, что одни разбросанные островки. На самом деле почти всё соединено в трёх измерениях в кластеры. Дно стараются соединить путепроводом с поверхностью или хотя бы с более высокими отметками.

— Так вы весь океан соедините! — засмеялась Света.

— Зря смеёшься, — ответила Катька, — по плану через 800 лет действительно соединим.

— В ресторане кто работает? — поинтересовалась Ирина, — он дорогой?

— Недешёвый, но нормально, иногда ходим. Тут людей почти нет — автооффицианты, автобармены, наладчик только приходит да администратор отеля присматривает.

— Тут на самом деле, не только отель, в прошлом году начали ставить капсулы — такие подводные квартирки. Земли у нас не хватает. Но многим тут даже больше нравится — никогда не жарко, ни штормов, ни ливней, ни ураганов, если под водой рядом работаешь, вообще классно. Хочешь наверх — вон тебе "рукав" за углом или два тоннеля на остров. Но тут с детишками обычно не живут, им солнышко надо, — пояснила Катька.

— Ой, что это?! — пискнула Ирина, — ткнув пальцем в прозрачную стену, — дети на глубине... Чуть выше их около непрозрачной части крыши плыло семеро голых подростков лет тринадцати-четырнадцати, трое девчонок, четверо парнишек.

— А эти наши, — пожала плечами Катька, — какая ж тут глубина, они к маленькому шлюзу плывут, он на тринадцати метрах. Ребята с плавострова, он недалеко кочует, мы туда заскочим.

Прошло минут пять, как на втором этаже высокого холла бесшумно отъехала в стену овальная дверь и оттуда вывалилась стайка уже сухих пловцов-подростков, только волосы были ещё влажные. Двое парнишек успели одеть длинные шорты, облепленные неисчислимым количеством карманов, за спиной у них висели почти незаметные прозрачный рюкзачки, видимо, под водой шорты были там. Одна из девчонок на ходу достала из поясных сумочек полупрозрачный платок, повязывая на бёдрах. Остальные одежду считали излишним элементом полуводной жизни. Не прошло и полминуты, как стайка, вприпрыжку сбежав по лестнице, исчезла в проходе 'нового тоннеля', по пути помахав Катьке.

— Они так долго были под водой? — поразилась Света.
— Не, они давно зачалились, просто в сушилке были. Нехорошо тут мокрым бегать.

— А кто в отеле живёт?— почему-то осторожно спросила Ира.
— Приезжие, ясное дело! — хихикнула Катька, — для тех, кто издалека, тут океанская романтика. Ну что особенного в острове? Много и наших, 'со дна', они когда ездят между кластерами им часто облом реакклиматизироваться на острове на пару дней, вот они тут тусуются или на 'отметке 400'. Отсюда на чём угодно удобно поехать за пять минут, хочешь тебе подводная лодка, хочешь гидросамолёт, хочешь корабль, хочешь дирижабль, хочешь экраноплан или катер, вниз нить идёт. Сейчас глухой несезон и пересменки 'на дне' нескоро, вот людей и мало. Вот мы и подошли. Видите типа рельсов после знаков 'У' и 'Э'? Это разделительно-шлюзовая дверь в тоннель. Сразу за ней крепёж к мононити, покатим на на 'отметку 400'. Внимательнее на промежуточных развязках, нам пятнадцать километров свистеть. Сейчас подцепимся...

Купол "отметка 400" просто "сносил крышу" — разум отказывался верить, что это на Земле и сейчас. Восьмидесятиметровая полусфера опиралась в центре на уступчатую широкую переливающую светом колонну. Внизу колонны был разбит небольшой парк, с уступчатых балконов между пятен кустов вниз сбегали лианы.

— Световод с поверхности? — спросил Абай.

Саня кивнул. Собранный из толстенных прозрачных треугольников бронекомпозитного стекла купол казался почти невесомым.

— Лет через пятнадцать такая штука будет у нас на Марсе стоять, только раз десять больше. У вас тут убежища есть на случай разрушения купола?

— Естественно. Вот и всё, дальше в глубину тоннель пока не построили.

Купол отметка 400" был полон людьми, туда катались электротележки. Пару раз с верхних этажей по невидимым с такого расстояния мононитям съехали фигуры в облегающих костюмах, казалось, что они скользят по воздуху. Группы людей шли куда-то, не суетясь, но явно по делу. Тьма вокруг купола то и дела прорезалась острым светом прожекторов, мелькали движущиеся корпуса каких-то подводных аппаратов. По дну, ползло что-то вроде автопоезда, несколько раз чувствовались лёгкие мягкие толчки — это работали большие шлюзы. Часто мелькали плавающие и ползающие по дну небольшие размытые формы — подводные роботы.

Здесь располагался промышленно-координационный узел подводного кластера. Тут жили те, кто работал под водой поблизости, в скалистом дне были прорублены несколько изолированных пещер, где прятались ядерные реакторы. Из энергия питала подводно-обогатительный завод, подводные принтеры, печающие тоннели, роботов, собирающих металлические конкреции и корки. В удачном месте толщина рудной корки на дне сантиметра три и тянется на несколько километров. Чего там только нет: марганец, железо, кобальт, никель, серебро... Рядом фосфитные и сульфидные залежи. Очень удачное место. В неудачном купол и не стали бы ставить. Из купола было не видно, как к поверхности время от времени уносились большие связки ярко-жёлтых сфер — наполненые газовыми отходами аэроподъёмники уносили на поверхность вверх готовое сырьё для металлургии, там их подбирали баржи.

Вверх от купола поднимался стометровый шпиль — толстостенная непрозрачная труба с десятиметровым шаром на конце. Там надо было переходить с лифта на спиральный путепровод, по-простому — "шланг" напоминающий ёлочный двойной серпантин шестиметровое полугибкое соединение купола с плавающим островом. "Шланг" был непрозрачным, только изредко попадались иллюминаторы. Чтобы не заморачиваться, поехали в капсуле, но всё равно это довольно медленно.

— Что будет, если "шланг" оторвётся? — тихо спросила Ирина.

— Видишь, на стенке написано, что выдерживает давление до 3000 м, при обрыве капсула всплывает, если не застрянет.

— А если застрянет?

— Написано же — экстренная система на 8 человек двое суток автономной жизни. Кислород и немного воды. Регенерационная система, подсасывание из воды, запас и т.п.

— Часто бывает что обрывается?

— На таких глубинах почти никогда — тут по-прямой расстояние до входного модуля острова чуть больше 150 м. Даже если "шланг" заполнить водой, то капсула всё равно доползёт. Если прорыв случится в пешеходном секторе, тогда сработают секторные перегородки, тем кто окажется в затопленном сегметнте на глубине, скорее всего, "привет", хотя там несколько видов "самоспастелей". Но если не паниковать и немножко повезёт, можно спастись и там, а с глубины от 70 м шансы очень приличные. Люди у нас обученные с детского сада и к паникам не склонные.

— А на глубине часто аварии?

— Очень редко, как правило при монтаже. Там остров с донным куполом за один проход не соединишь, ставят промежуточные сферы. Это копия купола, который ты только что видела, но с нижней полусферой. Они соединяются четырьмя тросами и плюс "шланги" плюс демпферы колебаний. Там мало чем от земли отличается. Всё, выгружаемся. Глянем быстренько на плавостров, а потом нам лететь с полчаса.

— Куда?

— Ещё на один плавостров, а с него — вниз на "отметку 2200". Если всё получится, то посмотрим "курильщика", он же геотермальный оазис, там просто отвал башки, натурально другая планета. Всё, приехали.

На плавающем островке в виде тележного колеса с высоким колпачком жилой зоны посередине было действительно смотреть особо нечего, если видел один такой, считай, что видел их все, отличаются разве что размером и размещением модулей. Промежутки между "спицами" колеса были сообщающимися с океаном рукотворными лагунами, одни сквозные, другие имели собственное дно. Там, не боясь волн, приводнялись маленькие гидропланы, "вертушки"— вертолёты и автожиры, небольшие саможабли, швартовались катамараны, лодки, тримараны и прочая плавающая мелочь. На внутренней части было несполько небольших и очень ухоженных пляжей с коралловым песком, пальмами и разлапистыми кустами. Техзона составляла обод "колеса" с одним проходом для небольших судов или больших гидросамолётов, которые не могли сесть в лагуне.

— Не заметили ничего необычного? — спросила Катька.

Ирина пожала плечами. Света и Абай озирались по сторонам.

— Последние метров 70 мы поднимались в капсуле не по шлангу, а внутри острова! — улыбнулся Абай.

— Точно! — добавила Света, он как айсберг, большая часть под водой!

— Молодцы! — обрадовалась Катька. — Но там внизу смотреть особо нечего, так несколько шлюзов, производственная зона, склады, подводная гостиница, немножко жилого сектора, подводные причалы, энергостанция и так по мелочи.

— А энергия, спросила Света, — тоже от реактора?

— От него немного, он больше для дна, — ответил Саня. — видите вокруг островка куча типа тёмных мелей — это опреснительные, солнечные и волновые модули. В этом районе ветра слабые, так что ветряков нет, даже ветровой дирижабль неудобно запускать.

— А продовольствие здесь как получают? — спросил Абай, — морские фермы?

— Ага, — ответила Катька, пока они шли куда-то на другую сторону "колеса", — видишь вдалеке шары — это планктонные фермы, мы к ним подлетим на автожире. Ну и рыбные и всякие прочие тоже. Вот как раз... — Блин! Ну вот и как раз нам туда! Ой ребят, простите, это я протормозила!— Катька озабоченно пялилась в сетевой коммуникатор, — наш автожир вот там у этого островка! — А что такое? — насупилась Ирина.

Саня улыбнулся: Катька заказала сетевой автожир, в смысле — кооперативный, чтобы забрать его у причала, но не посмотрела точно, а он не на этом островке, а вон там — он ткнул пальцем в сторону небольшого плавучего островка размером с сельский дом с участком, с солнечными панелями на полукруглой крыше. — Это жилой модуль рыбной фермы прикочевал сюда к сезону дождей, видно туда гости и прилетели на этом автожире. Нам к нему плыть метров 200. Для нас это нормально, но она не подумала, что вам непривычно.

— А он к нам подойти не может? — Ирина округлила глазки.

— Не-а, — виновато ответила Катька, — приближаться к большому острову только в самых экстренных случаях, чтоб волнами не столнуло слишком сильно. Нам надо или ждать лодки, смотрю, ближайшая будет через полчаса или так плыть.

— Ну так в чём дело? — переглянулись Абай со Светой, — поплыли.

— Мне надо переодеть купальник и потому у меня сумочка и туфли, — буркнула Ирина, оглядываясь по сторонам.

— Вон кусты, переодевайся, — ответил Саня, — сумочку и туфли я к себе в рюкзачок положу.

— У тебя же нет рюкзачка...

— Есть, — ответил Саша, доставая из кармана шорт небольшой свёрток, который оказался довольно вместительным полупрозрачным рюкзаком.

Проблема переодевания больше никого не взволновала, Света и Катька скатали свои платки в маленькие свёртки и засунули в сумки на поясе, единственное что на них оставалось. Саня и Абай сложили одежду в Сашин рюкзачок, как появилась Ирина в купальнике, навстречу ей из океана вышла совершенно голая пожилая пара и направилась к какой-то лодке, странно взглянув на приезжую.

— У вас даже старые люди не стесняются, — процедила москвичка, стараясь смотреть в сторону, — Им лет по семьдесят наверное, хотя выглядят отлично. Женщина лазерные подтяжки, наверное, делает?

— Им минимум за 90, Ир, — ответил Саня. Это не подтяжки, это ИТ. Если ты видела балерин, то у них тело даже в старости почти как молодое.

— Тело можно тренировать, а лицо...

— Лицо тоже можно, там тоже мышц полно, надо просто знать как и не лениться... Поплыли.

Как только вылезли из воды, столкнулись с двумя очень симпатичными парнями лет 20 по виду потомков каких-то северных евпропейце. Оказалось, что они на том автожире сюда и прилетели к родственникам. По пути до автожира, успели познакомиться и пофлиртовать. К разочарованию Ирины парни потеряли к ней интерес после первых нескольких фраз, а вот от Светы и Катьки просто не отставали, пытаясь блеснуть остроумием и сексуальностью. Присутствие Саши их особо не смущало до той поры, пока Светка их не отфутболила. Парни нисколько не огорчились и, не прекращая болтать со Светой и всеми остальными, сконцентрировали огонь на Катьке. Той было явно в кайф внимание старший парней, в конце концов они договорились с ней встретиться завтра-послезавтра если получится. Все смеялись и хлопали друг друга по плечу, когда залазили в вертушку. Катька гордо уселась в пилотское кресло, на всякий случай глянув на Саню, тот кивнул.

— Сказки всё про особенную сексуальность местных мужчин! — как только завёлся мотор, выпалила Ирина давно раздражавшую её мысль, — если ты не шлюха, готовая дать сразу же в море или под кустом, ты не представляешь для них ни малейшего интереса!

— Я совершенно не решила буду им давать или нет, — нисколько не смутившись ответила Катька, поболтаем, поплаваем. Там и решим по настроению и как подходим друг другу.

— А сейчас у тебя кто-то есть? — спросила Света.

— Не, всё равно сейчас пока никого всерьёз нет. Мне сегодня внезапно Жак понравился, я его раньше не замечала как-то, но маленький он ещё, ему подрасти чуть-чуть... Хотя с другой стороны, в таком возрасте лучше, когда женщина более опытная... — Катька замолчала, задумавшись. Автожир, коротко разбежавшись на воде, взмыл в воздух. Парни помахали им на прощание, но Катька, занятая управлением, даже не глянула в их сторону.

— Ирин, сказать честно, почему местные парни к тебе теряют интерес? — немного преувеличенно вздохнул Саня.

— Ну и? По-моему я уже сказала?

— Потому что ты ведёшь себя как "динамщица". Ты вначале посылаешь несколько более чем явных сигналов, что готова на секс, зацепляешь внимание, а потом начинаешь и разводку на мякине. Ты собираешься срубить внимание и всякие ништяки от мужиков в обмен на обещание секса, а тут парням играть в эту игру им не хочется. Все эти поведенческие модели проходят ещё на школьной психологии.

— Я так и сказала, что...

— С тобой вполне с удовольствием бы общались в поведенческой модели приехавшей красивой женщины, которая ни с кем тут не собирается спать. Это всем ясно. Или в модели женщины, которая не уверена, или в модели женщины, которая не против заняться сексом, или которая готова заняться прямо сейчас. У каждой модели свои правила игры и своя эмоциональная или какая ещё "цена", которую готов выложить партнёр в обмен на то, что ты предлагаешь. Когда мужикам у нас предлагают сделать высокую предоплату в обмен на твоё туманное обещание, то им не интересно играть в одни ворота. Извини, мы тут люди прямые.

Ирина пожала плечами и отвернулась, смотря в иллюминатор.

— Погода портится, — озабоченно пробормотала Катька, показав на дымку у горизонта, — сезон дождей уже начинается. Должны успеть вернуться.

— Наверное, к ночи дождь уже будет, — ответил Саня, — а послезавтра нам улетать. Самое интересное успели посмотреть.

— Ничего себе! — прошептала Света, — я не думала, что он такой большой!

— Плавающий остров? — ответил Саня, — тут пять тысяч живёт.

Остров, казался застывшей на море огромной зелёной волной со слоем белой пены у основания. Когда подлетели ближе, стало видно, что зелёная волна это сад и луг, сбегающие почти прямо в океан, а белая пена — техмодуль высотой с десятиэтажный дом. В километре от острова дрейфовала странная конструкция, составленная из прозрачных шаров бронекомпозита, наполовину погружённая в море. Центральная полусфера была радиусом метров сто, те, что вокруг неё, поменьше.

— Это купольный док, — объяснил Саня, — на нём делают каркас для донных куполов и промежуточные сферы на пути между донным куполом и островом. Видите, сфера, которая в центре почти готова. Потом её спустят в расчётную точку, зафиксируют, присоединят рукава и доделают на месте.

— А когда док всё построит, он отчалит в новое место? — спросил Абай.

— Конечно.

— У нас тоже так будет, с космическими межпланетными.

— У нас тоже так будет, с межпланетными станциями. Такая станция как ваш плавзавод, осваивающий Солнечную систему. Подойдёт к астероиду или спутнику газового гиганта, спустит модульные заводы, они построят автономные поселения со своими заводами, а модули опять поднимают на станцию и вперёд к следующей точке.

— А станции будут автономные? — заинтересовался Саня.

— Не сразу, будут увеличивать автономность от этапа к этапу. Поселение первого этапа скоро будет строиться тут на орбите, это одна из моих задач. Этой станции нужны базы поддержки, основная база будет Марс.

— А дальше? — спросила Света.

— Поселения второго этапа будет полностью автономными системами обитания. Там можно будет жить как на планете — с регулируемой гравитацией от вращения, модульным ростом и всем прочим. Есть несколько проектов, например, станции из астероидов. Можно будет создавать кластеры из таких станций, как у вас тут строят островные кластеры. А поселениям третьего этапа не нужно будет ничего, кроме энергии из любых источников — солнечных электростанций, ионно-полевых станций, приливных космических электростанций и вообще чего угодно. Источником материалов будет любой объект вплоть до плотного пылевого облака. Это будут настоящие саморазвивающиеся космические города, — Жомбаев задумался на секунду, — города... если не целые космические регионы.

— Поэтому вы так изучаете наш опыт, — улыбнулся Саня.

— Почему наш?! — он наш, общий...

— Да, ты прав, — кивнул Саша.

Они стояли в самом центре острова-волны. Здесь их должны были встретить. Саня повернулся одним неуловимым движением — мелькнула тень, к ним подходили двое.

— Привет, Саня! — прижалась к его щеке щекой высокая симпатичная негритянка лет двадцати в в синем комбезе подводного техника.

— Привет, Имани! А где Читемо? Почему не отвечает?

— Через пять минут будет, он занят... Има, — представилась женщина всем, улыбнувшись ослепительно и по-детски открыто, как умеют только негры.

— Это мой... — она не успела договорить, как ей прервал, положив тяжёлую руку на плечо, подошедший ражий негрила, в шортах размером с вытяжной парашют и кожаных сандалиях.

Могучий торс детины был покрыт шрамами, любому человеку в теме очевидно — одно пулевое, три осколочных от мины, четыре — от холодного оружия, рана от когтей, на ноге шрам от зубов. Кожа иссине-чёрная, видимо родом из Центральной Африки, судя по мускулатуре и движениям, очень сильный, но опять же, судя по движениям, имеет только базовую боевую подготовку во всём, возраст — около 25. Заметный акцент, но говорит совершенно свободно, видимо, оказался здесь 7 назад, очень способный к языкам. Скорее всего, беженец, воевал с юности, если не с детства.

— Салют, узкоглазый! — негр нагло глянул Абаю в глаза сверху вниз, он был выше "марсианина" почти на голову. Ражий был явно не в настроении и сходу ставил себя "главной обезьяной", которая будет устанавливать правила игры. Если кто не согласен, то будет конфликт. В силовых конфликтах негрила явно чувствовал себя не хуже, чем рыба в воде, в воздухе волнами разливалась угроза.

Абай лучезарно улыбнулся в ответ, но узкие карие глаза стали на холодными: — От салюта слышу... Одна нога чуть отодвинулась назад, колени чуть согнулись. "Молодец!" — подумал Саня, он волновался за Абая, как тот среагирует, но, похоже, всё было нормально.

— Ишь ты, не растерялся... Ты мне нравишься бро... — негрила, усмехнувшись, протянул Абаю здоровенную клешню. Он был совершенно уверен в своём превосходстве.

— Буру... не надо...прекрати, — громко сказала Има, но тот даже не глянул в её сторону.

Противники попались достойные, видно было, что Абай и негр давят изо всех сил. У обычного человека уже давно не выдержали бы кости.

— У вас тут так принято встречать гостей? — улыбаясь, спросил Абай. На лбу начали выступать капельки пота.

— Ты хочешь меня поучить общаться? — лицо оппонента чуть исказилось, но он пытался этого не показывать, пот ручьями тёк с висков.

— Боюсь что придётся... — было слышно, как потрёскивают связки и кости или только казалось? Кто-то должен был уступить или сейчас будет травма.

— Ладно, бро! — ухмыльнулся негр, — в другой раз поговорим, — хлопая Абая другой ладонью по предплечью.

— Если будут вопросы по поводу правил человеческого общения, обязательно обращайся — с детской улыбкой ответил Абай.

Из тенистой арки, образованной какими-то растениями почти беззвучно вышли три крепких негра в таких же широких шортах и встали в паре шагов от Абая.

Саня, еле заметным движением пододвинулся, встав рядом с казахом. Ему было страшно, противники были серьёзными, да ещё их двое против четверых, он контролировал свой страх, но страх не даст контролировать силу ударов и движений, это значит, что противники могут очень сильно пострадать. Конечно, это их проблемы, но не хотелось бы. Саня старался незаметно дышать животом и стабилизировать эмоции, но раз гормоны выброшены, нужно время, пока эффект не пройдёт. Надо постараться вырулить, сейчас опасный момент.

— Буру, — представился негрила, жёстко глянув Саше в глаза и протягивая руку. Он почувствовал его страх, он далеко не такой тупой бык, как кажется. У него задатки серьёзного лидера. Криминального лидера. Сейчас Саня должен или спасовать, или пытаться выкрутиться из ситуации, которая представляла его слабаком. Саня был даже на первый взгляд намного сильнее среднего человека, но по сравнению с Абаем и негром он выглядел задохликом. Негр улыбался.

— Буру... прекрати, не связывайся с ним! — потребовала Има, сильно толкнув своего друга в плечо. Тот даже не шелохнулся, с таким же успехом она могла бы попытаться столкнуть автобус.

— Ты её трахал? — криво усмехнулся Буру, показав на Иму большим пальцем и двинув бёдрами взад-вперёд.

— Пока нет, — оскалился Саня, — подобострастно хватая огромную ладонь негра двумя руками и чуть согнув колени. Только Имана успела заметить, что произошло — указательный палец Дымова с внешней стороны кисти оппонента скользнул под большой палец другой руки, которая еле выглядывала из-за края чёрной клешни. Всё заняло одно мгновение. Има тихо вскрикнула, клешня сжалась, Сашины руки сжались, сустав указательного пальца левой руки впился в нервный узел глубоко между мышцами оппонента, одновременно укорачивая связки и ослабляя хват. Маленькая дуга предплечьями, будто выжимаешь полотенце, правая стопа Саши чуть отъехала за него, бёдра крутнулись незаметно, но очень сильно, примерно как у профессионалов, играющих в гольф только он для этого "провалился" в коленях на удивление "глубоко", это общее движение успело "пырнуть" атакующий сустав ещё глубже в нервное сплетение. Резкая боль, на долю секунды захватывающая своей вспышкой всё сознание и расслабляющая чудовищную клешню, а больше этой доли секунды и не надо. Негр потерял равновесие, "нырнув" вперёд и вниз, резко вскрикнул и растянулся пузом на палубе острова, послушно следуя дуговому движению саниных бёдер.

Негрила смирно лежал на животе, в голове у него не было ничего, кроме ужаса и адской боли, правое предплечье стояло вертикально, рука втыкалась локтем в пол, кисть выгибалась к тыльной стороне больше, чем до предела, ещё миллиметр и натянутые как струна связки лопнут, а за ними хрупнут кости запястья. Это он чувствовал очень хорошо и даже не пытался шевелиться. Стопа Сани подпирала локоть распластанного Буру, с другой стороны предплечью не давало уйти в сторону санино колено другой ноги. Санин локоть упирался в бёдра и их лёгкое движение или "провал" в коленях на сантиметр обрушивал всю конструкцию. Конструкцией была рука оппонента. Приятели Буру застыли на месте, понимая, что одно их движение и их вожак будет корчиться на полу с изувеченной рукой, а дальше этот парень вместе с узкоглазым богатырём займутся ими. От этого совсем не хотелось никуда двигаться. Имана чуть всхлипнула. Неожиданно Саша отпустил руку негра, схватил его под мышку и под локоть и одним движением поднял на ноги, хлопнув по плечу: "Всё нормально, бро!" Но бро решил отомстить за унижение и с шипеньем развернулся к Дымову.

Всё произошло в одно мгновение — негр ринулся вперёд, Саня переместил пятку правой ноги на одну линию с левой, не сдвигая носка и почти незаметно присев. Когда лапы Буру пытались сграбастать его предплечья за руки, Саня "провалился" вниз сантиметров на тридцать, левая рука толкнула противника под мышку вверх и вперёд, вторая сформировала кисть с пальцами в виде полукольца, от плеча вниз, зацепившись за косточку с внутренней стороны локтя, вытягивая её вперёд и вниз. Буру даже успел изумиться, ему казалось, что это он схватил противника, а оказалось, что каким-то странным образом схватили его самого, он потерял равновесие, наклонившись вперёд и почти согнувшись параллельно земле, в тот же момент левая нога противника "выстрелила" прямо перед ним. Непреодолимая сила, напоминавшая смерч, вытянула Буру вперёд и вниз, но шагнуть он не мог — впереди прямо под его левым коленом, как барьер, была нога противника. Остров крутнулся перед глазами и тут же сменился небом с белыми облаками. Всё произошло так быстро, что Буру даже не успел сгруппироваться, жёсткое приземление на спину выбило воздух из лёгких, в глазах на несколько секунд потемнело. Буру не понимал, где он находится и что произошло. Только потом он понял, что Саня даже чуть придержал его, иначе удар был бы ещё неприятнее.

Где противник? Ах вот он! Буру одним красивым прыжком, как в восточных фильмах про боевые искусства, вскочил на ноги, в китайских стилях это называется "ныряние карпа" — ноги забрасываются за голову и резко идут вперёд и вверх, лежащий человек как будто взлетает в стойку. Но здесь не были съёмки и противник не знал, что он должен подождать, пока оппонент твёрдо встанет на ноги. К тому моменту, как ступни Буру коснулись земли, Саня скользнул впрерёд, чуть выдернул его вперёд, негр резко дёрнулся назад, чтобы сохранить равновесие. Со стороны показалось, что его чуть толкнули его в правое плечо и левый локоть, но он почувствовал такую же непреодолимую силу, которая только что бросала его на землю, только на этот раз его пожалели. Негр рухнул на спину, всё же успев перекатиться кувырком назад. Что-то было странным в последний момент... Ах да, противник успел игриво хлопнуть его по плечу. Да, это мог бы быть удар в ключицу или висок, пусть даже и ладонью, но он не сомневался — белобрысый умеет бить и если остановиться, то следующий будет всерьёз.

— Что это было? — спросил Буру, вставая на ноги. Надо было или превращать всё в шутку или переходить в серьёзный бой с серьёзными травмами. Шансов выиграть у него было меньше, чем он хотел. Значит надо закончить шуткой.

— Задняя подножка, только без ноги, — Саня улыбнулся, — если все сделано правильно, то нога и не нужна. До этого была передняя, её тоже можно сделать без ноги, но уж больно ты здоровый.

— Как-то необычно, — Буру попытался улыбнуться.

— Так и должно быть, в подножках работают бёдра, руки только передают усилие, а ноги занимают нужные позиции, — улыбнулся Саня, — Обычная биомеханика.

— Ты не успокаиваешься, Буру! — рядом появился высокий широкоплечий азиат с пистолетом на одном бедре и пистолет-пулемётом на другом. — Вей Лян, соцтехник, — представился он приезжим, — значит, Буру с бригадой стал задираться, показывать что он тут хозяин, а потом кинулся драться, — азиат не спрашивал, он утверждал.

— Что за хрень! — заорал негр, — я просто жал ему руку, а этот отморозок уложил меня на землю болевым перед глазами моей женщины! Вот я и вскипел! Мои пацаны вообще стояли в стороне!

— Ты слишком много кипишь и брызгаешь, — бесстрастно ответил азиат, — только почему-то на других людей. Тебя уже не раз предупреждали, что у нас не надо быковать. Как ты жмёшь руки я знаю, люди или корчатся от боли, или пытаются ударить тебя, а тебе только этого и надо. Но тут ты не только нарвался, но и я тебя выловил на горячем.

— А ты не много на себя берёшь, Вэй?! Думаешь если ты соцтехник, то можешь изгаляться над людьми! Хочешь чтобы всё было по-твоему? А ты не присваиваешь себе власть?!

— Завтра вечером выскажешь это СЧП. Они решит превышаю я полномочия или делаю свою работу. А ещё решит считать ли ты неисправимым или нет. Мне будет жаль, Буру, но ты упорно нарывался.

— Ты не имеешь права подавать на такое без социнженера, — тихо процедил негр.

— Имею, но с дополнительной экспертизой. Шона я спрошу, не беспокойся.

— Я здесь, — рядом с ними встал улыбчивый вьетнамец лет пятидесяти, одетый в гавайку, бриджи и сандалии с закрытым носом. Оружия при нём видно не было, но Саня отметил что в паре больших карманов есть что-то тяжёлое. Форму социнженера он не носил, в этих местах это обычное дело, все и так отлично знали кто он.

Вьетнамец с едва заметной улыбкой обвёл глазами каждого, задержавшись на Име на несколько секунд.

— Ты знала, что он, — Шон слегка кивнул на Саню, — инструктор рукопашного боя? Что-ж не предупредила Буру? — вьетнамец хитро прищурился, он явно умел обращаться с Сетью.

— Я пыталась, но не получилось...

— Значит, Вы старшина Дымов, инструктор пятого отдельного аэромобильного батальона, — Шон повернулся к Сане, — сел за штурвал, когда пилоты батальона, попавшего в окружение, были выбиты почти полностью... Сел, да так и остался за штурвалом. Теперь старший лейтенант.

— Так точно, — нейтрально ответил Саня.

— Откуда ты его знаешь? — резко спросил Иму сбавивший тон Буру.

— Он спас Читемо...

— Два раза, — произнёс кто-то сзади.

Все обернулись, там стояли двое, один высокий жилистый мулат лет тридцати, ростом почти с Буру, только не такой мускулистый, другой — совершенно, начавший седеть, чёрный негр, лет пятидесяти.

— Я — Читемо, — представился мулат в чёрном комбинезоне подводного пилота, здороваясь с каждым из пришедших за руку. Мулат протянул Сане обе руки, дунул на них и прижался щекой к щеке, как раньше Има. Читемо сразу вызывал доверие к себе и уверенность, как настоящий прирождённый лидер. Он был похож на Иму, только намного светлее.

— Я — Квабена, — очень спокойно, с неуловимой полуулыбкой сказал второй, не двигаясь с места. Он вызывал совершенно необычное ощущение. Какое-то такое, какое словами не описать, правильное, что-ли. С ним рядом было как-то на удивление легко и хорошо и в то же время чувствовалась неуловимая сила, способная в любой момент захватить внимание.

Читемо бросил непередаваемо выразительный негритянский взгляд на Буру, — Здравствуй!

Тот заметно сник, — привет, командир! — смущённо ответил детина. Потом повернулся в Сане и пробормотал: — Я же не знал, бро! — Это он типа, так извинился.

— Мы только что говорили с Шоном, — нарушил общее молчание Квабена, — нам надо уехать раньше, где-то через полтора месяца. Ждать пока остров доделают, не будем. Это сетевое решение совета социнженеров и моё тоже. Едем все, кто в проекте. кто не захочет — пусть СЧП решает что с ними делать, думаю, — он сделал паузу, — таких не найдётся. Кто интегрировался, как Има с Читемо — решают сами. По-любому, гетто здесь не будет. Эти люди, — он обвёл рукой остров, — спасли нам жизнь и вести себя с ними, как вы, значит вообще потерять берега. Видеть как герои вроде тебя, Буру, превращаются в омерзительных ниггеров, нет сил. Я говорю при всех, Буру, тебе и твоей братве, это ваша последняя выходка до отъезда. Если вы хоть что-то выкините за эти полтора месяца, значит вы просто неизлечимы. Тогда я сам приду на СЧП и попрошу, чтобы вам дали ВМСС.

Квабена говорил очень спокойно, с лёгким африканским акцентом, едва меняя тон, но у всех возникало ощущение единства между собой и правильности того, что он говорит: — Пойдём Буру, надо обсудить детали, — он взял детину за локоть и, разговаривая по дороге, побрели в ближайшую пальмовую рощицу.

— Нам пора, — сказал Читемо, — пошли в капсулу. — Има... — идём.

— Да, я иду, — тихо ответила Има, вытирая глаза, — пойдёмте, ребят.

— Я с вами в капсулу, — двинулся с ними Шон, — мне надо вниз, в "пузырь".

— Вы брат и сестра? — спросил Абай, когда все расселись в капсуле, соскальзывающей в "шланг".

— По матери, — ответила Има, — ты имеешь в виду, почему я чернее Читемо? Мы от разных отцов, — она сдержанно вздохнула.

— Когда нашей матери было тринадцать, её изнасиловали бельгийские "миротворцы", — жёстко сказал Читемо. Под предлогом прекращения очередной гражданской войны нас опять захватили европейцы. Мы были в зоне контроля бельгийцев, Конго раньше это было их колония. Был голод и "миротворцы" и "благотворители" поставляли еду. Наша мать была красивой. Бельгийцы спросили девственница ли она, потом увели к себе в лагерь и изнасиловали. Они боялись СПИДа и любили насиловать девочек.

— И что с ними стало? — спросил Абай.

— Ничего. Командир приказал дать ей дали ящик консервов, чтобы заткнулась и пообещал убить, если "будет верещать". У неё голодала семья, она ничего не сказала, просто принесла консервы. Обычное дело для тех мест. Потом родился я.

— А может девочки сами добровольно зарабатывают этим, когда хотят доппаёк? — хмыкнула Ирина, — предлагают себя, а потом говорят что их изнасиловали.

Читемо слегка побледнел, но сказал совершенно спокойно: если эти же солдаты получили бы добровольную тринадцатилетнюю девочку у себя в Бельгии, их закрыли бы лет на пятнадцать. И добровольность никого бы не взволновала. Но это в Европе или в Америке. А у нас им можно. Так всегда было.

— А если жаловаться?

— Кому? Цивилизованные люди в упор не видят того, что им не нужно. Им тыкают в нос доказательства, у них убивают, насилуют и грабят перед глазами, они молчат, как рыбы.

— Несмотря на все эксцессы европейцы они же принесли вам современную цивилизацию, построили промышленность... Это успешная, развитая модель, они хорошо живут и учат других...

— Да, мафиози тоже успешен. И тоже отлично живёт. Твоя любимая "Западная Цивилизация" стоилась на нашей крови и наших костях. В конце 19 века бельгийцы истребили половину населения Конго — десять миллионов из двадцати. Европе для новой индустрии был нужен каучук. Они захватили нашу землю и усеяли плантациями, а людей обратили в рабов. За отказ работать на бельгийцев истреблялись целые деревни. Семьи захватывали в заложники и если работники отказывались работать, семью убивали. Так что с забастовачным движением и правами рабочих у нас было непросто. У нас это называется "каучуковый геноцид." На плантациях работало много детей и за невыполнение норм детям отрубали руки.

— Ни за что в это не поверю...

— На, смотри, — Катька ткнула Ирине под нос свой коммуникатор, — ну как? Видишь фотографии или тоже в упор не заметишь?

Ирина посмотрела и отвернулась.

— Это отличный пример успешности, — зло продолжил Читемо, — учат других говоришь? А если мы возьмём пример с цивилизованных европейцев, захватим Европу, заставим цивилизованных работать на себя, а кто будет плохим рабом, тем отрубим руки? Не это ли путь к успеху?

— Обломаетесь, — усмехнулась Ирина. Цивилизованный мир умеет защищаться.

— Это верно, они успешно пришли к нам с пулемётами и защитили от нас наш каучук, золото, алмазы, медь... У кого есть пулемёт, тот и успешен. Только про мораль, пожалуйста, не надо. Только было ли что-то бельгийцами за всё это, нюрнбергские трибуналы, покаяния, компенсации, наказания, как нацистам? Неужели нет? Нам ещё настоятельно советуют быть благодарными и учиться. Если так с бельгийцами обошлись бы, например, китайцы или русские, то визг бы стоял до сих пор. Сопли, требования выплат и вечного покаяния. Не так ли?

Повисло молчание.

— А потом ваша мать вышла замуж? — спросил Абай, чтобы дальше не напрягать атмосферу.

— Нет, просто сошлись вместе с мужчиной. Матери было двадцать два, когда я родилась. Отца я не помню. Когда мне был год, его убили.

— Кто?

— Не знаю, какие-то люди с оружием. Он работал в поле, подошли и убили. Скорее всего, просто так. И всё. Там это обычно.

— А миротворцы, они чем занимались? — спросила Света.

Читемо нехорошо рассмеялся: — миротворцы? Крышуют наркотики и торговлю оружием, работорговлю, "левую" добычу ресурсов. Алмазы, золото и всё такое. Западные корпорации не платят никаких налогов, никаких экологических норм и дурацких прав человека. Власть там — ЧВК, миротворцы — крыша от мировой олигархии на всякий случай. Убили негра, кому какое дело-то?

— А полиция?

— На подсосе у предыдущих. Такие же бандиты, как и те, что убивают.

— А где ваша мама сейчас? — тихо спросила Света.

— Погибла при демократической бомбардировке Кананги. Цивилизованный мир боролся с терроризмом. Город снесли авиацией и артиллерией, за дронами и роботами шёл европейский спецназ и ЧВК, потом население истребляли карательные батальоны. Это называлось "зачисткой от террористов".

— Она же жила в деревне?

— Да, но мы жили среди лулу, они восстали против беспредела, потом поднялись другие народы. Мы воевали четыре года, победили и заняли Канангу, это столица провинции, я служил в повстанческой армии. Мама боялась за Иму и за себя, переехали в город.

— Сколько тебе было лет? — спросила Света.

— Тогда, когда убили маму — двадцать.

— Ты начал воевать в шестнадцать?

— Да. Соседа хотели убить двое полицаев, когда он не стал отдавать им деньги. Я зарубил обоих топором. Так я стал Читемо.

— "Читемо" — это прозвище, значит "топор", — улыбнулась Има. Хотя такое имя тоже есть.

— Читемо — моё имя, старое было неправильным.

Има улыбнулась: — Потом вся деревня собрались на площади и люди сказали, вот мальчишка шестнадцати лет не струсил, нам сколько можно бояться? Читемо хотел бежать, потому что полицаи должны были приехать его убивать, но люди сказали "не бойся, мы защитим тебя." Тогда Читемо им ответил: "Я не боюсь смерти, вам надо защищать не меня, а себя и свои семьи. Сколько можно терпеть? Я скажу вам что делать, чтобы убить полицаев без потерь." Все увидели, что он храбрый и умный согласились с ним. Когда приехала полиция искать Читемо, люди сказали им: "дайте денег, мы покажем где он прячется." Полицейские поверили им, подумали, что в деревне продажные подонки, потому что они самы были продажные подонки и сказали нашим: "Покажете, тогда дадим." Так наши их заманили в ловушку и убили всех, а из наших никто не был убит. Люди плясали и хвалили Читемо. Так он стал вождём. И стал Читемо.

— То есть Читемо поднял восстание в Конго? — восхитилась Света.

— В своём районе, — ответил Саня, — а так уже загорелась вся Центральная Африка. Потом наших добровольцев туда перебросили и военспецов. Я был инструктором. Потом и регулярную сводную бригаду ввели.

— Так ты воевал вместе с Читемо? — удивился Абай.

— Нет, всего лишь три месяца был инструктором у него в тренировочном лагере. Воевал уже когда наших перебросили совсем в другом месте.

— А как тогда..

— Предатели захватить Читемо хотели прямо в лагере и стать богатыми, за него обещали десять миллионов! Его ударили шокером и уже вкалывали снотворное, — ответила Има, не дожидаясь конца вопроса, — Саша вовремя заметил. Двоих предателей убил, одного захватил.

— А второй раз? — спросила Света.

— Второй раз, на Сокотре, несколько лет спустя, в Конго всё кончилось, — он еле заметно вздохнул Читемо. — Тогда Саша уже летал, я служил в армии. Моя разведрота попала в засаду, было много убитых и раненых, я сам был критическим. Нас спасли штурмовики. Саша отработал по противнику, потом сумел приземлиться под огнём, помогал ребятам меня загрузить. Рядом разорвалась мина, его самого ранило, но всё равно взлетел и меня довёз до плавгоспиталя. Когда прилетели, всё его сиденье пропиталось кровью. Остатки роты вытащили потом.

— Удивительно, как вы пересеклись второй раз, — улыбнулась Света.

— А что удивительного, — сказал Саня, — у нас стараются совмещать уже сработавшиеся группы особенно из разных войск. Из нашей эскадрильи не только я знал Читемо, но и ещё несколько ребят. Читемо был командир роты, — он пожал плечами, — ничего странного.

— А почему ты Буру не знал? — спросил Абай.

— Буру позже к партизанам пришёл, — ответила за Саню Има, — когда в Руанду перебросили Санин батальон и он улетел к ним.

— Буру был у меня был начальник разведки, — улыбнулся Читемо, — он натурально безбашенный. В Конго до сих пор ходят легенды о его храбрости и удачливости. Его два раза захватывали в плен, он оба раза организовывал заключённых, поднимал восстание и бежал. Его отряд первым ворвался в Канангу и был последним, кто оставил Канангу. За его голову давали награду в 5 миллионов долларов, для Африки это запредельная сумма.

— Когда Буру захватили третий раз, — восхищённо вспомнила Има, — ты устроил налёт на автоколонну, где его везли и спас всех пленных.

— Буру — тоже прозвище? — спросил Абай.

— Нет, это настоящее имя, хотя оно ему очень подходит, "буру" — значит бык, — с придыханием любящей женщины сказала Има, — он настоящий герой!

— Да, — согласился Читемо, — только потерялся он здесь. Вообще, далеко не он один. Не может он жить тут.

— От человека зависит, — возразил Саня, — ты вот можешь без проблем, Има тоже может, другие...

— Нет, Саня, — вмешался Шон, молча слушавший до сих пор, — всё намного сложнее. Мало кто из негров может нормально жить здесь. Наша жизнь им не подходит. По-хорошему, нужно строить общество которое подходит им и которое может нормально развиваться и не просто развиваться, а чтобы ещё и люди в нём были счастливы. Попытки построить из негров западное общество ни к чему хорошему не привели и привести не могли. Попытки скопировать наше общество были немного успешнее, но... Но это не значит, что не может быть по-другому.

— Здорово вам тогда надавали! — ехидно усмехнулась Ирина.

— Да, — спокойно согласился Шон, — Конго наше крупное поражение. Нет, не военное, а нас, социнженеров. Не первое поражение и не последнее, но сильный не тот, кто всегда побеждает, а кто может идти дальше после проигрыша. Если быть точным, то Конго — условное название, в реальности там бантустаны и зоны влияния, а война шла во всей Центральной Африке. Наша экспедиционная бригада понесла тяжёлые потери, но разгромлена не была. Противник понёс потери 1 к 40 и 1 к 7.

— В смысле к 40 и к 7? — подняла брови Ирина.

— Потери местных войск и современных западных армий: местные коллаборанты потеряли 40 солдат на одного нашего, цивилизаторы — 7 на одного. Если вместе, то 1 к 47. Это сложно назвать словом "надавали". Военное поражение нам так нанести и не смогли, хоть соотношение сил в конце было уж совсем неприличным. Плюс ещё война с повстанцами, где коллаборанты огребли как следует.

— У нас про это почти ничего не известно, — удивилась Света, — но в России везде говорят, что Океанийский Союз проиграл войну в Африке.

— Мы и правда проиграли, — печально сказал Читемо, — но не поле боя, хотя горьких поражений было достаточно.

— А как там было? — спросила Света.

— Восстание разгорелось, как пожар в саванне в засуху, — начала рассказывать Има, — вспыхнуло не только у нас, люди поднялись во многих местах. Не прошло и месяца, как у Читемо в отряде было больше двух тысяч бойцов. Читемо воевал очень хитро, он разбил отряд карателей, потом его переоделись в форму полицаев и захватили базу, где было много оружия. Он выманивал врага всякими хитростями, а когда главные силы уходили, то захватывал склады и базы. Были отряды и намного больше, по пять, по десять тысяч, но отряд Читемо был самый организованный, его уважали, но сильно мешало, что он слишком молод. Он сразу связался с океанийцами, стал просить помощи и совета. Ему помогали советами, но долго не присылали людей, но с помощью их советов мы смогли захватить почти всю провинцию. Через месяц из Океана прислали агротехников. Читемо очень радовался, он всегда говорил, что хочет строить и создавать, а не воевать.

— Зачем агротехников? — засмеялась Ирина, — в Африке прекрасный климат и земли. Просто дайте народу землю и он будет на ней работать!

— Ирина, — повернулся к ней Читемо, — то есть если тебе дать землю, ты начнёшь на ней работать?

— Нет, — немного опешила та, — а почему я? Работать должны крестьяне, у меня другая профессия!

— Ты думаешь, что в Африке живут исключительно крестьяне?

— Ну нет, но большинство...

— А что делать тем, кто не крестьянин, умереть с голоду?

— Ну так крестьяне произведут для них еду, а те её купят!

— Почему ты решила, что крестьяне будут производить для кого-то еду? Откуда те другие возьмут деньги, чтобы купить еду у крестьян, почему крестьянам будут нужны их деньги?

— Ну... при рыночной экономике на деньги можно купить всё, потому что всё есть... Рынок всё автоматически расставит на места.

— Странно, по всей Африке рыночная экономика, а люди умирают с голоду. Почему-то сплошь деревни, где ничего нет, почему-то то же самое в Южной Америке и Бангладеш, я там был. Почему-то у людей в городах нет работы, им не на что купить продовольствие, а крестьянам в лучшем случае незачем его производить больше, чем они могут съесть. А это ещё лучший случай, мы жили там, где всё намного хуже и везде там — рыночная экономика и так столетиями. Как же так? Почему рынок не расставил на места? Почему невидимая рука рынка шарит по карманам бедных и складывает в карман богатых?

— Наверное потому, что богатые работают, а бедные не хотят и не умеют, как в Европе...

— А где бедняки Бангладеш и Конго могут работать? Хорошо или плохо работать, но где? Там безработица больше 60%?

— Ну на заводе... на руднике...

— Там по большей части роботы, людей много не надо. Промышленности нет, потому что страна нищая и страна нищая, потому что нет промышленности. Давай я тебе расскажу, как это работает в реальности, чтобы ты не фантазировала. Как так получается, что невидимой рукой рынка, оказывается, управляет невидимая голова и те, кто обслуживают голову, живут хорошо, а те, у кого забирает рука — плохо.

— Так вот, — начал Читемо, — мы с Имой из "четвёртого мира", который устроен почти также, как "третий мир", только всё намного хуже. Первый мир эксплуатирует людей третьего, а людей четвёртого он даже не эксплуатирует, они ему не нужны. Это хорошо настроенная система, яма, историческая ловушка из которой столетиями нет выхода. Сначала нас столетиями грабили колонизаторы, они выкачивали наши ресурсы, продавали наших людей в рабство, сделали на наших лучших землях плантации, а нас вытеснили в джунгли, болота и пустыни. Потом колонизаторы ушли, но ушли только солдаты. Почти все месторождения, транспортные пути, лучшие земли остались в руках их корпораций. Если где находят выгодный ресурс, то людей "рыночно" сгоняют с их земли и ничего нельзя поделать. Вся лучшая земля принадлежит им, у них лучшие технологии, машины, роботы, агрохимия, они выращивают на наших землях тропические фрукты и посылают в Европу и Америку, а когда люди, которых выгнали в болота и глиняную пустошь с мотыгой в руках не могут дать такой же производительности, как и корпорации, то над ними издеваются и говорят — "А ты больше работай! Покажи как ты можешь на глине с мотыгой соревноваться с комбайном-роботом на лучшей земле!" Вот почему западные страны такие богатые, а мы нищие. Индия тоже когда-то была богатой, но пришли цивилизаторы и они стали богатыми, а индусы — нищими. А когда люди закипают от ярости и отчаяния и берутся за оружие, то приходят ЧВК с боевыми роботами, которые охраняют плантации, прилетают дроны и штурмовики и людей с мотыгами выкашивают тысячами. Ага, "На любой ваш вопрос у нас есть ответ — у нас есть пулемёт, у вас его нет!"

— А если не восставать и не устраивать террор, а обращаться в суд по закону? У вас же есть правительство... — пожала плечами Ирина.

Читемо с Имой расхохотались, — Какой закон?! Закон у того, у кого пулемёт. Правительство — сброд продажных ублюдков, у них на Западе всё — семьи, недвижимость, гражданство. Они только по крови местные, они у нас работают посменно. Называется "компардорский перефирийный капитализм". Если ты не поняла, то это рынок, да.

— Но корпорации же платят за аренду и ресурсы...

— Они платят ничтожную долю того, что было бы справедливым, но даже эта доля идёт компрадорам, а народ деградирует в промежутке между нищетой и голодной смертью. Но это далеко не всё, это ещё считается бедной страной третьего мира или удачной страной четвёртого.

— Ты же сказал, что ты из "четвёртого"?

— А у нас обычно два варианта, ответил Читемо, — зверская диктатура или "несостоявшееся государство". Со зверской диктатурой всё понятно, это когда ещё повезло. "Несостоявшееся государство" существует только на бумаге чиновников из ООН и в сетевых новостях. В реальности его нет. Хотя какие-то жулики на дорогих летающих машинах типа "представляют нас на международной арене" и под охраной западных войск в столицах сидят и подписывают любые нужные хозяевам бумаги банды мошенников. Всем говорят, что мы избрали этот сброд своим правительством. В реальности страны не существует, это территория бантустанов, которые управляются в зависимости от того, что там есть. Если это рудник или плантация международной корпорации, то там вся власть в руках у ЧВК, территории, которые считаются под правительственным контролем для картинки в новостях — там типа "миротворцы", там почти нет боёв, есть банды, но обычно нет массового террора. В более-менее значимых районах рулят прикормленные банды, там постоянная вялотекущая война, а в тех районах, которые никому не нужны — там ад, дикие территории, там всегда война и беспредел, это чёрная дыра. Это выгодный бизнес.

— Ты же только что сказал, что они никому не нужны и вдруг там выгодный бизнес? — ехидно оскалилась Ирина.

— Я не сказал, что ТАМ выгодный бизнес, я сказал, что эти территории сами по себе выгодный бизнес.

— И кто же его там делает? — высокомерно хмыкнула москвичка.

— Много кто: международные гуманитарные организации, международный криминал, экстремистский бизнес, серьёзные спецслужбы, миротворцы, государственные мафии, само собой, местный криминал, ну и ещё деградировавшее население. Всё это повязано в целостную систему, разбить которую очень сложно, а создать на её месте что-то достойное — ещё сложнее.

— И как они там все зарабатывают?

— Всех схем не перечислишь. Но суть незатейлива: на территории идёт постоянная гражданская война. Если не идёт, ей помогают начаться. Война резко снижает продуктивность территории, получается масса избыточного населения, которое начинает вымирать ускоренными темпами и воевать за ресурсы, ещё более разрушая производительные силы. Тут всё зависит целей крупных игроков, если им надо сократить население на территории, то это "не замечают" мировые СМИ и для обывателя катастрофы не существует. Избыточное население истребляется, вымаривается голодом и болезнями, особо разбежаться по соседним странам ему не дают — там самим нужны ресурсы. Тут работает, в основном, крупный криминал. Красивые женщины захватываются и покупаются как секс-рабыни, мальчики — ресурс для извращенцев, иногда берутся рабы для какой-нибудь индустрии или биоопытов. Это золотое время для экстремистского бизнеса — можно за еду набрать целую армию и накупить детей для обработки в спецлагерях. Там с помощью конвеерных психологий и наркотиков массово производят солдат-фанатиков, шахидов-самоубийц, зомби-головорезов и продают заказчику или вообще производят под заказ. Это крупный бизнес с работой на геополитическом уровне. Всякого рода мафии обрабатывают свою нишу — экстрим-сафари — охоту на людей, гладиаторские бои с тотализатором, всякие кровавые шоу, садистские оргии и прочее.

— Вы всё это видели? — тихо спросила Света.

— Да, — обыденно ответила Има.

— Но активно зарабатывают и на обратном, — продолжал Читемо. Тогда по всему миру ведущие со слезами на глазах показывают ужасы лишений несчастного народа: истощённых детей, умирающих женщин, ужасы войны и всё прочее. Чем страшнее страдания, тем больше приходится башлять на программы международной помощи — дань платят правительства, крупные организации и попробуй остаться в стороне от благородного дела, завтра СМИ втопчут тебя в грязь — торг здесь не уместен! Завтра окажешься фашистом и колонизатором. На собранных деньгах жиреют, как навозные мухи, всякие "красные кресты", "врачи без границ" и подобная профессиональная шваль. Какая может быть бухгалтерия в поставке безвозмездной помощи? Кто когда проверит крестики, которые поставили в клеточках каки-то негры? Ну и ясное дело, если широко освещается война, то вводятся "миротворцы". Там где миротворцы — там открытый чёрный рынок оружия, наркотики, работорговля. Это перекрёсток мировых мафий и спецслужб. Наркотики производятся на зачищенной от местного населения земле и перевозятся военными самолётами и распределяются по закрышованным сетям. То, что перевозят какие-то картели наркоторговцев — убожество.

— То есть ты утверждаешь, что наркоторговля на Западе связана с властью? — презрительно усмехнулась Ирина.

— Конечно, это совершенно очевидно даже мальчишке из африканской деревне. В смысле, связана с реальной, настоящей властью, а не болванчиками, которые изображают из себя президентов и премьеров. Так не только на Западе, так везде. Как только власть переходят к людям, которые всерьёз борются с наркотой, все заканчивается за пару месяцев. Все притоны и торговцы всем известны, основной контингент пускают в расход в первую неделю.

— Ну и как зарабатывают с этого местные жители?

— Если не считать тех, кто работает на криминал и оккупационные власти, в смысле "миротворцев", то неплохо живут те, кто "подсосались к зайцам," — вставила слово Има, — так называют тех, кто присосался к программе личной помощи из состоятельных стран. Там периодически рекламируются программы "помоги конкретному ребёнку из Африки" или вроде того. Типа платишь доллар в день и это хватает, чтобы прокормить и обучить в начальной школе негритёнка в количестве 1 штука. За один доллар почувствуй себя круто! Негритёнок пошлёт тебе фотку и будет регулярно рапортовать о своих успехах и благодарить благодетеля. Негритёнок будет действительно писать письма и слать фотки типа "Дядя Джонни, большое тебе спасибо за помощь, вся семья постоянно молится за тебя! У нас открылась школа... чтобы ходить туда мне нужна школьная форма, она стоит 100 долларов, вся моя семья была бы очень счастли если бы ты..." Вислоухому зайцу Джони даже облом зайти в Глобальную Сеть и посмотреть, что в той деревне форма раздаётся бесплатно, под неё уже успешно разворованы деньги на всех уровнях, а стоит она на местном рынке долларов 15 от силы. Месяца через два пойдёт очередная малява вислоухому типа "Дядя Джонни, спасибо тебе за всё что ты делаешь, я хорошо учусть в школе... но два дня назад у меня заболело ушко, врач сказал, что нужен антибиотик, но он стоит 50 долларов..." Ну и продолжение следует. Почти наверняка это семейный бизнес, таких дядей у маленького мальчика по всему миру штуки четыре, в семье шестеро детей, папа с мамой работают в поте лица — пишут жалостливые письма и все живут припеваючи, по местным меркам, конечно. Это даже когда часть дохода надо отстёгивать местной благотворительной организации, которая и ведёт весь этот бизнес-проект, её тоже крышуют серьёзные парни.

— В целом, оба бизнес-процесса довольно прибыльны, если ты ими рулишь, — горько усмехнулся Читемо, — суть одна — выращивание людей для последующей утилизации. Народ деградировал до крайности, там даже мало обрабатывают землю. Даже там, где заканчивается война, люди разучились это делать, они превратились в обленившихся трусливых скотов. Они знают, что если громко плакать, то благотворители рано или поздно привезут им муку и рис. Если привезти им зерно для посева, они его сожрут, а потом будут плакать снова, что они голодные. У этого есть своя логика — зачем работать, надо плакать и еду привезут. В целом, заселённость территории легко контролируется тремя процессами — поставками еды, медикаментов и вводом миротворцев, скоординированных с местными бандами. Надо увеличить население — подвозят и вводят, надо уменьшить — не подвозят и выводят, а банды стимулируют. Когда гражданская война выгодна — бандам и повстанцам помогают или не мешают, когда нет — бомбят и вымаривают голодом. Просто и эффективно. Прикольно, что когда мы подняли восстание, к нам большие белые люди отнеслись относительно благосклонно, потому что тогда надо было устроить маленькую зачистку территории и мы выглядели одними из потенциальных кандидатов в исполнители. Мне в отряд даже первые пару месяцев отгружали всяких ништяков — жрачку, медикаменты и даже старое оружие и патроны "по ошибке". Но потом они поняли, что ошиблись сами, — Читемо засмеялся.

— Читемо говорил: сначала надо получить продовольственную независимость, иначе смерть, — с жаром сказала Има, — если мы будем зависеть от подвоза еды извне, то нас быстро поставят на колени или выморят голодом и никто в мире ничего не заметит. Когда он додумался до этого, то стал искать, кто в мире так уже делал и кто может помочь. Так он нашёл выход в Нейросеть и связался с Океанийским Союзом. Он говорил людям — надо использовать современные технологию людей с Островов. В джунглях и болотах мало земли, но много воды и солнца, значит надо использовать гидропонные технологии и генно-модифицированные растения, которые могут расти на песке и глинистых почвах. Эти растения надо подкармливать, на первых порах океанийцы помогут нам. Там будут работать наши рабочие и их агротехники. Потом мы построим с их помощью свои заводы, где будем делать этот корм для растений и там будут работать наши рабочие и их инженеры. Затем мы выучим людей и будут работать наши инженеры и наши агротехники. Дальше мы построим заводы, которые смогут строить заводы для производства корма для растений. А потом мы создадим свою промышленность и не будем зависеть от ни от чьей милости. Океанийцы готовы нам помочь. Он просил у них не оружия, не армию, не поставок продовольствия, он просил технологий и обучения. Читемо говорил всем — война потом, сначала сделаем себе базу для неё. Когда мы научимся простому, будем делать сложное. Мы научимся пользоваться новым оружием, а потом его делать. И люди пошли за ним!

— До людей быстро дошло, что волшебных технологий нет, чудо это труд, но не тупой, а организованный и правильный, — продолжала Има, — если не подкармливать растения, то они высосут почву и следующего урожая не будет, тогда беда. Люди с островов стали делать нам специальные программы на наших языках, чтобы мы могли обучаться по Сети, они стали присылать инструкторов, чтобы учить агротехников и социнженеров. Социнженеры стали учить нас как организовывать сетевые общины и кооперативы, их называют "колхоз".

— Колхоз — это когда люди ишачат за палочки-трудодни и живут в нищете! — едко расхохоталась Ирина.

— Трудодни — всего лишь параллельная валюта местного значения, — с улыбкой сказал Шон, — так было в первых колхозах, так и теперь. За них получают долю в урожае, за них техника может вскопать огород, за них можно получить семена. За всё "в нормальной экономика" надо платить, но сначала заплатить налоги, а тут налогов нет, людям проще.

— Люди в колхозах жили в нищете...

— Лучше жить в нищете, чем в аду, — резко прервала её Има, — тем более люди сначала сначала жили в нищете, потом стали делать себе еду и перестали голодать и бояться голода.

— Так в любом бизнесе и везде, где поднимаются с низкого старта, — опять улыбнулся Шон, — сколько угодно историй как в Америке бизнесмен годами жил в нищете, а потом разбогател, но это приводят в пример и восхищаются. Тут почему-то требования другие — чтобы назавтра все стали богачами или хотя бы на уровне состоятельных американских фермеров.

— Ира, — ты могла бы хоть на полчаса завязать с левым гоневом? — раздражённо сказала Катька. — Дай людям рассказать, — Има, а что было дальше?

— Люди из Океана увидели, что Читемо правильный человек, а не безответственное трепло или бандит, как другие командиры и начали присылать военных инструкторов-добровольцев. Когда Читемо сумел захватить Канангу, стали присылать военных советников с отрядами охраны.

— Захват Кананги сейчас изучают во всех военных академиях мира, — добавил Саня. Блестящая нестандартная операция.

— Её потерю тоже, — хрипло прошептал Читемо.

Саня и Шон еле слышно тяжело вздохнули.

— Когда Кананга стала нашей, — рассказывала Има, — собрался совет полевых командиров. До этого никто не хотел собираться, чтобы слушать других, а когда надо было делить власть, то все оказались тут как тут. Командиры решили делать свою страну, страну луба. Читемо был самый молодой среди всех, его назначили командиром столичного гарнизона, он не стал спорить, потому что говорил, что надо уметь подчиняться и надо показывать людям, что такое дисциплина, иначе никто не будет слушать и все только проиграют. Через месяц мерзавцы, что изображали в Киншасе наше правительство, позвали американцев. Нас объявили нас террористами и позвали своих вассалов из Европы идти на нас. "Войной с терроризмом" — это когда они убивают кого хотят и потом объявляют террористами. К нам высадились войска из пятнадцати стран и пошли к Кананге. Совет командиров собрался и решил удерживать столицу до последнего. Читемо один был против, но он ничего не мог сделать. Он кричал — если остаёмся, давайте срочно заключим союз с Океанией надо сделать всё, чтобы они согласились. Ему сказали: океанийцы будут устанавливать свои порядки, мы сами дадим отпор врагу и никому не будем обязаны! Если ты трус и предатель, то уходи к своим океанийцам, мы будем воевать без тебя, у нас сорок тысяч воинов! И он остался.

— Наши военспецы предупреждали — не надо удерживать Канангу, — сказал Саня, — они рекомандовали оставить сильное подполье, создать сеть подземных тоннелей и изматывать противника налётами. Основные силы надо вывести в джунгли и рассредоточить в деревнях, создать сеть убежищ, отработать взаимодействие роевых ударов, втянуть противника в борьбу на удалённых рубежах и больших площадях, измотать и затем разгромить серией стремительных сетевых контрударов. Это наша классическая тактика. Но полевые командиры стали защищать город против авиации и тяжёлой техники.

— Это было пять месяцев ада, — рассказывала Има, — американцы подогнали авианосцы и уничтожали город с воздуха. Город окружили двумя кольцами, там были колонизаторы, наёмники и наши каратели, которые типа подчинялись Киншасе. Людям было некуда бежать, только в горы и джунгли, чтобы умирать от голода. Тех кто выходили, сгоняли в "фильтрационные лагеря", так они назвали концлагеря. Там умер каждый пятый. Город постоянно бомбили и расстреливали артиллерией. Везде были дроны и роботы, за ними шёл спецназ и наёмники, безоружное население уничтожали каратели, а кого не убили, сгоняли в лагеря. Это у них называется "зачищать от террористов". Очень много людей погибло. Наша мама тоже погибла. Не прошло и месяца как идиоты, что кричали на Читемо в совете командиров, поняли, какой это кошмар, они перепугались. Некоторые убежали, некоторые пошли и сдались колонизаторам, некоторые предали. Только трое пришли и сказали: "Прости нас брат, мы были неправы. Мы не знаем, что теперь делать. Командуй, мы будем выполнять." Читемо сказал им: "Хорошо."

— А где они сейчас? — спросила Света.

— Они погибли, — ответил Читемо. — Они были неумные люди, от их самонадеянности погибли сотни тысяч невинных людей. Но они были честными и храбрыми. Они погибли как настоящие воины.

— Вы что, сидели в городе, а вас просто истребляли? — с ужасом спросила Света.

— Нет! — ответил Читемо. Враг шёл по развалинам нашего города, захлёбываясь в своей крови. Мы изобрели много хитростей и мы слушали наших друзей с Островов, потому что они знают, как надо воевать с колонизаторами. Они научили нас обманывать дронов и сбивать самолёты. Мы рыли туннели и внезапно появлялись в тылу врага. Враг захватывал квартал за кварталом, но нигде не был в безопасности и всегда боялся, что мы придём из тоннелей и захватим район снова. Он нагнал много карателей, чтобы они сидели в захваченных районах и мы легко убивали их разом. Мы минировали здания, а потом взрывали их вместе с карателями, мы одевались в карателей, передавали их сигналы и нападали на наёмников и потом те убивали друг друга, а авиация колонизаторов бомбила и тех и других! Мы научились делать простых роботов, печатать оружие на стереопринтерах и делать стволы на станках-роботах. Наши воины взрывали себя вместе с врагами. Город штурмовали двадцать тысяч колонизаторов, тридцать тысяч наёмников из ЧВК и почти двести тысяч карателей. Погибло четыре тысячи европейцев и больше пятидесяти тысяч карателей! К нам пришло двадцать тысяч добровольцев, всего наших погибло пятьдесят тысяч, даже меньше чем врагов, а у них была и авиация, и артиллерия, и тяжёлая техника!

— А что было потом? — спросил Абай.

— Читемо сумел вывести из окружения больше десяти тысяч бойцов, сохранив управление и структуру, — ответил Шон, — это была блестящая операция. Отряд Буру, который до этого отказывался подчиняться Читемо, прикрывал отход. Они погибли почти все, с оставшимися Буру пришёл к Читемо и признал его вождём. Потом война продолжилась.

— Враг думал, что после бойни в Кананге мы сломлены и они легко добьют нас, — ухмыльнулась Има, — это ему очень дорого обошлось.

— Постойте, — привстал Абай, — ведь если марионетки положили в городе пятьдесят тысяч, то должно быть где-то раза в три больше раненых? Они что, угробили всю армию?

— Примерно так, — кивнул Читемо, — только там была бойня на ближней дистанции и убитых к раненым у полицаев было 1:2. Но они наняли ещё сто тысяч, в нашей стране это несложно. Правда это сброд, а не солдаты. Мы отходили в джунгли и болота, а семидесятитысячная орда висела у нас на плечах, чтоб добить. Пятнадцать тысяч из них там и остались, потеряв десятерых на одного нашего, вот там у них раненых к убитым было 1:3. Оставшиеся побросали всё, что мешало быстро бежать и поставили рекорд бега с поля боя. Советники с островов здорово помогли нам тогда, да ещё подогнали оружия. После этого к нам снова тысячами пошли добровольцы. Мы быстро расширили территорию контроля. Потому началось восстание в Танзании и мы заключили союз с тамошними повстанцами. Мы стали строить своё государство, пригласили войска океанийцев, Верховный СЧП разрешил ввод одной бригады, приехало много социнженеров. Шон там тоже был, — Читемо замолчал.

— Цивилизаторы решили покончить со всеми одним ударом, — с гордостью рассказывала Има. Они набрали ещё полицаев, заявили, что ЧВК типа войска Киншасы. Под шумок они бросили в бой свои войска, сказав что только для оказания помощи в борьбе с терроризмом и охраны. Они рассчитывали, что быстро разобьют ребят с островов, те начнут угрожать ядерным оружием, но в целом проиграют, а потом их додавят и загонят обратно на острова.Но вышел адский облом: европейцев зажали между мобильными укрепрайонами, коммуникации перерезали аэромобильными частями, с орбиты ударили по авианосцам и разнесли аэродромы. Два авианосца чуть не утонули и уползли назад. Получилось, что почти вчистую вынесли с поля американскую авиацию.

— Фронтовую авиацию почти вынесли, — уточнил Саня, — а стратеги, гиперзвуковики и малые беспилотники работали будь здоров, вполне профессионально. Правда мы тоже не в носу ковырялись.

Има чуть помолчала и продолжила: Поэтому завоевателям пришлось штурмовать укрепрайоны и перемещаться под постоянными ударами, спасая свои шкуры. Штурмовая авиация и беспилотники океанийцев работали как дьяволы, я сама видела: все дороги были завалены трупами и разбитой техникой. Гиены объелись мясом колонизаторов и полицаев. Но у наших много лётчиков погибло. Бывало прилетает самолёт на автопилоте, плюхается, а лётчик уже "всё" или доводит самолёт до аэродрома и умирает. А сколько они придумали хитростей! Тогда цивилизаторы стали визжать, что враги воюют нечестно. Это правда было смешно.

— А какие хитрости? — заинтересовалась Катька.

— Да полно, вот например, спрашивают океанийцы местных, котовы ли те помочь против колонизаторов, бой должен быть через неделю. Местные говорят, что мы можем против роботов и такой техники? А им в ответ, мы за неделю научим тому, что надо. В общем, идёт через неделю колонна в джунглях между болот. Небольшое прикрытие с воздуха, лазерные зенитки, все дела.. Вдруг из болот и речушек всплывают сотни капсул, как коконы насекомых, только большие, а из них вылупляются беспилотники, одни маленькие, другие побольше и давай мочить зенитки, те часть сбили, но замолчали, от воздушного прикрытия тоже толку никакого против таких малышей, а малыши потом и за колонну взялись. Но груза они несут мало, отбомбились и раз, улетели куда-то. Проходит минут пять, как они снова налетают, отбомбились и опять куда-то свалили, потом ещё и ещё. В колонне паника, бегут по дороге назад, там две ложные засады, по ним отрабатывает авиаприкрытие, тратит боезапас и сваливает, а дальше по дороге там уже засада аэромобильников, настоящая, ребят немного, главное остановить и создать затор с толпой. Тут откуда ни возьмись лёгкие штуромвики... Почти всех в капусту. А оказалось вот что, из местных за неделю не делали профессиональных солдат, а просто учили снаряжать беспилотники. Рои были распределены по деревням и полянам, только подлетают, к каждому подбегают три местных парня, вешают боезапас, если нужно меняют аккумулятор, ставят стартовый ускоритель и пошёл. Боезапас развезли и распределили заранее, ждали только колонны. Вот ещё что я видела — рои крошечных беспилотников, с воробья, стреляют отравленными иголками почти в упор в сочленения бронекостюмов. Целую роту так скосили за две минуты. Визгу цивилизаторов потом было, типа химическое оружие... нечестно... да мы вас всех. А им в ответ, не не химическое, просто иглы отравленные, но можем и настоящей химией оприходовать. Если честно, то уберите свою технику, воюйте с местными на равных, без авиации, роботов и бронекостюмов и мы уйдём. Цивилизаторы пытались полицаев использовать со своим прикрытием с воздуха и артиллерией, но получилось совсем никак. Много чего было...

— У нас тоже потери были, — снова заговорил Саня. — Противник в конце перебросил большую группировку, а наши готовились высадить две дивизии. Пошла бы серьёзная заруба, там уже до ОМП было недалеко, но враг не выдержал, запросил мира. У него были потери очень тяжёлые, армия деморализована, это им не города безнаказанно бомбить и крестьян роботами выкашивать. Ну и Читемо с ребятами как раз тогда полицаев очередной раз крупно нашинковал.

— Да, — кивнул Читемо, — тогда нам всем казалось, вот она победа. — Он криво усмехнулся.

— А что случилось? — спросила Света.

— Враг применил "Зелёную бомбу" и наша победа помножилась на ноль.

— Что?! — удивилась Света.

— Это старое страшное оружие Запада, — опять печально усмехнулся Читемо. — Оно поражет не тело, а душу. Правда, не любую, а в которой есть дефект. Однако, таких людей много.

— Когда враг понял, что он проигрывает войну и даже если он сможет победить, то победа обойдётся слишком дорого, они просто подкупил людей, — пояснила Има, — купил за товары, еду или за доллары, потому "бомба" и зелёная. Каждой семье предложили по старому мопеду. Каждому деревенскому старейшине — по мотоциклу, каждому вождю — по машине. Но самое главное, корпорация, которой там принадлежит почти всё, подписала обязательства с международными гарантиями, что обязуется кормить людей досыта и поставлять базовые медикаменты. Сначала они сделали это на территории, которую контролировала Киншаса, потом стали расширять нейтралку. Подписывали в одностороннем порядке — если ты отказываешься поддерживать повстанцев, "гуманитарная помощь" поступает автоматически. Марионетки из Киншасы объявили всеобщую амнистию тем, кто откажется от войны, сдаст тяжёлое оружие и разрушит тоннели. Опытным бойцам предлагали идти служить в армию за хорошие деньги.

— И люди пошли на предательство? — возмутилась Света.

— Да, — зло сказала Има, — где сразу, где через некоторое время, но большинство согласилось. Люди смеялись: Читемо — дурак, зачем горбатиться, если можно подойти и взять рис, бобы, а иногда и мясо и пиво? Читемо говорил с людьми — объяснял, упрашивал, угрожал, он говорил людям, что их обманут ... но его слушали немногие. Вожди нашёптывали, — нет, Читемо не дурак, он хочет стать диктатором... — она нервно хрустнула пальцами, — люди продали свою землю и своих героев за рис и бобы, как раньше продавали землю и своих соседей за бусы и зеркальца. Ведь белые работорговцы тогда почти не захватывали рабов — им приводили соплеменники в обмен на стекляшки, старые ружья и спирт. Люди предали Читемо и стали ненавидеть его за это. Вчера они бросали его солдатам цветы и умоляли о помощи, а сегодня плевали в него и говорили: "Уходи!" И океанийцам они тоже говорили "Убирайтесь на свои острова, мы будем дружить с корпорациями! Они дадут нам рис, а с вами надо на плантациях и заводах", а вчера те же люди преданно заглядывали в глаза и приглашали к себе в дом. Тогда социнженеры сказали: "В Конго не хотят нас видеть, оставаться здесь неправильно." Верховный СЧП сказал, что мы не будем воевать за предателей и слабоумных. Пусть предатели и слабоумные разбираются сами, пусть за это платят их дети. И они ушли, а с ними ушли те, кто не захотел предавать Читемо.

— А можно ли было на них воздействовать? Можно ли было остаться? Вы же социнженеры и технологи общества, вы должны знать, что делать? — голос Светы дрогнул.

— Можно. Мы знали, но мы не хотели. Это был наш выбор.

— И что?

— Изоляция территории, ликвидация активных предателей, наглядное запугивание остальных. Организованный голод, когда у людей нет выбора — только трудиться или умереть. Принудительного труд, атмосферы ужаса и мобилизации перед внешним врагом, зомбирование населения. Серия знаковых катастроф с массовой истерией, например, отравить несколько грузовиков в конвое или подогнать лжеконвой. Для контроля набрать достаточное количество карателей и полицаев, человеческих отбросов там достаточно. Создать лагеря для сирот и вырастить из них псов нового режима. Других быстрых способов, способных надёжно дать быстрый эффект, в тех конкретных случаях не было.

Света онемела, а потом еле слышно спросила: — вы могли бы сделать такое?Что было б, если бы это сделали?...

— Ты задала два вопроса, — флегматично ответил Шон. — Ответ на первый, — мы могли бы пойти на такое только в совершенно чрезвычайных обстоятельствах, например, если бы не было никаких иных способов спасти Океанийский Союз или что-то в этом духе. Морально делать такие вещи, так сказать, чрезвычайно тяжело. Ответ на второй вопрос: если б мы обезумели и сделали такое, нас бы расстреляли по приказу СЧП. Точнее, наши солдаты отказались бы выполнять такие приказы и арестовали б социнженеров, запросив СЧП.

— Вы просто становились бы другими колонизаторами. И всё. Действительно проще было бы грабить территорию и раздавать людям еду, но корпорации богаче, они могут предложить людям больше, — задумчиво сказал Абай.

Шон кивнул, помолчал немного, потом ухмыльнулся — противник думал, что победил вчистую, но сейчас до него начало доходить во что, он вляпался. Мы перед уходом смогли убедить местных, что оставили большую часть схронов с орухием и тоннелей. Местное самоуправление тоже было одним из условий, которые выкатили местные. Всё это казалось неважным тогда, но сейчас противник понял, что он попал в ловушку.

Дымов улыбнулся: — отказ от хода может оказаться сильным ходом. Как в игре го.

Читемо кивнул: — да, это было сильное решение, я поначалу не мог поверить, что сработает. Сейчас население стремительно растёт, так всегда в Африке, когда достаточно жрачки и есть медикаменты. Колонизаторы заикнулись было о том, что сократят помощь, так тут же из схронов стали появляться серьёзные стволы и старые партизаны стали часто собираться на чай в лесу. Киншаса наложила в штаны и умолила хозяев оставить всё как есть. В общем, лет через пятнадцать подрастёт новое поколение. Рано или поздно корпорации перестанут кормить расплодившееся население и люди опять поднимутся. Но на молодёжи не будет висеть предательство, которое совершили их родители.

— Тогда ты туда вернёшься? — спросил Абай.

— Не знаю, — пожал плечами Читемо. — Нам пора выходить, мы уже давно стоим. Хорошо, что кроме нас никого не приехало, а то б погнали.

— Да и правда! — поразилась Ирина, — а я и не заметила, что мы встали, заслушалась вас тут, террористов. Она улыбнулась, но не ехидно и не холодно, как обычно, а как-то по-детски. — А как же вы дальше думаете с африканцами? Они что, так и не способны построить нормальную цивилизацию, а не пародию на европейскую?

— Есть интересная идея, — выпалила Катька, — Настройщики и... — но тут же прикусила язык, заметив пронзительные взгляды Шона и Читемо. — Э-э-э... но это только идея, ничего так и нет, — пробормотала она.

Но Ирина даже не обратила на её слова особого внимания. Ну правда, что умного может сказать малолетка с забытого богом острова?

Шон куда-то испарился, они походили немного внутри по стометровой двухслойной сфере, составленной из трёхгранных прозрачных призм стеклокомпозита. Вертикально по диаметру проходил путепровод, вокруг него двумя конусами расходились этажи жилых комплексов и предприятий. От световодных каналов с поверхности растекались ниточками яркие ручейки, растворяясь в стенах, которые мягко светились сами. Людей почти не было видно, снаружи шара возились несколько многоруких аппаратов с яркими прожекторами.

— А на поверхности жить не лучше? — спросила Света.

— Не так уж мало тех, кто временно или постоянно предпочитают жить под водой, — ответил Саня. — вам повезло, вы не видели тайфунов, штормов, сезона дождей. Он, кстати, начинается и это совсем не так приятно, как может показаться. Часть людей на это время переселяется под воду. Тут ни волн, ни дождей, ни штормов. Тут всё рядом — работа, дом, если захочется покупаться не в бассейне, до верха близко. Ну и опять же, у нас перенаселение, а тут народу меньше.

— А тут прямо любое производство? — спросил Абай.

— Нет, не любое, высокоточное только на дне или на островах, на стабильной поверхности. Тут даже с демпферами есть микроколебания.

— Это вы сами всё придумали? — удивилась Ирина. Все эти морские посёлки, купола, города...

— Много утащили у других, — усмехнулся Саня. Некоторые хорошие проекты были уже в конце 20 века. Только воплощать их в реальность было не нужно тем, кто распределяет ресурсы. Строили по мелочи, как курьёз больше, плавучие острова для богатых, подводные отели, а как систему начали мы, как и с космосом. Часть проектов была в открытом доступе, часть пришлось украсть, потому что на них сидели, как собака на сене. Мы не только тащим, но и сами почти всё выкладываем в открытую, если не ограничено безопасностью. Бери и делай, спрашивай совета, мы поможем.

— Ну и как, спрашивают?

— Развивающиеся страны иногда, группы энтузиастов, а Золотой Миллиард никогда.

— Ну всё, переходим в нижнюю капсулу, покатили вниз, это будет быстро, там сядем в акваплан, надо спешить — прервала их Има. Потом пояснила — через два часа начнут ставить вторую сферу, ту, где мы были, наполовину отсоединят. Сверху передали, сфера уже пошла вниз.

Читемо, отложив пилотский шлем, управлял по-старинке — через пульт управления, ему так нравилось, тем более, сейчас не работа, а прогулка с друзьями. Вокруг вечная тьма, только в нескольких местах светились какие-то фиолетовые точки.

— Даже сама жизнь тут другая, — рассказывал он. Наверху у нас всё идёт от фотосинтеза — растения перерабатывают солнечный свет и восстанавливают окисленный углерод углекислого газа, кислород выбрасывается как побочный продукт. А тут света нет, всё что вы видите живёт за счёт энергии окисления серы.

Прожектора акваплана выхватили из подводной тьмы курган с высокими аляповатые трубами, из которых вверх валил серый дым. Всё вокруг было покрыто яркими красными цветами на длинных белых ножках. В расщелинах на склонах лежали огромные полуметровые плоские раковины. По зарослям бегали маленькие крабы, при их приближении цветы сворачивались со скоростью молнии.

— Это подводные гейзеры, которые выбрасывают кипяток с кучей растворённой хрени и взвесью каменного порошка. Горячая вода гейзера сталкивается с холодной океанской, из-за понижения растворимости тут же выпадает куча осадка и кажется, что под водой идёт дым, как из трубы, поэтому такой гейзер называют "курильщиком". Есть чёрные курильщики с чёрным облаком, там температура обычно больше 300 цельсия, есть белые курильщики с белым "дымом", там 100-200, а наш серый, чуть больше 200. Курильщики обычно они бывают на разломах, но наш особенный, под ним остывающее древнее озеро магмы. Когда-то тут их были целые поля, а теперь вот один остался, да ещё иногда парочка прорывается и опять засыпает, — продолжал Читемо.

— А почему вода не кипит? Она же при ста градусах... — удивилась Ирина.

— Это при обычном давлении при ста, а на этой глубине больше 200 атмосфер, температура кипения воды за 300 градусов, — ответил Абай.

— Опять подсмотрел в своей Нейросети? — рассмеялась Ира.

— Не, просто посчитал, но могу и посмотреть. Вот, например, узнал, что вокруг нас вода тёплая, около 30 цельсия, а это не цветы, а морские черви вестиментиферы. Они живут внутри панциря в виде трубки, а в теле червя живут бактерии-симбионты. Он доставляет им из воды серу и кислород, которую получают через щупальца и транспортируют по кровеносной системе, а бактерии окисляют серу, так все они питаются, каждый делает свою часть работы. Крабы питаются червями, но не съедают их полностью, а только откусывают одно щупальце, типа собирают урожай, а щупальца потом отрастают. Черви пытаются резко спрятаться, а крабы успеть куснуть. Жизнь бурлит, вон раковины вырастают до полуметрового размера за два-три года. Правильно я говорю?

— Правильно, — улыбнулись Читемо с Имой.

Ирина немного смущённо спросила, — слушайте, я никак не пойму, откуда вы ловите свою сеть? Через что тут под водой идёт сигнал? Мы же далеко. А где на вас приборы, где батарейки и всё прочее? У Катьки я понимаю, есть коммуникатор...

-Слышала про 'пылевую электронику'? — ответил Абай, — Нет? Наш коммуникатор распределён в одежде, вставках в кожу и прочем. Это комбинация биоэлектроники с классикой, электорнная 'пыль' образует на теле носителя, то есть на моём, сеть и автоматически подстраивается под новую конфигурацию. Если я голый, то связь, быстродействие и прочее минимальны. Если я одену шорты со вставками, то моя личная сеть резко усилится. Если одену коммуникационный браслет, комбез и прочее — то будет уже вполне серьёзно. Сеть автоматически определяет и оптимизирует свою конфигурацию и связь внешней Нейросетью. Питание идёт от микроаккумуляторов, они могут подзаряжаться от разницы биопотенцилов в сети, колебательного движения часей тела, света или электромагнитных полей, всё это было создано ещё в начале 21 века.

— А как связь на такой глубине? Солёная вода же, проводящий материал? Неужели сверхнизкие частоты? — заинтересовалась Света. — вообще откуда у вас эта Нейросеть, такое ощущение, что она везде.

— Нет, что ты, засмеялся Саня, — сверхнизкие у нас, конечно есть для военки и правительственной связи, но их КПД вообще никакой. У нас по-простому — сигнал передаётся через все возможные каналы, от радиоволн до ультразвуковых. Под водой работает или акустика, или синий свет, он распространяется неплохо, но до акустики ему далеко.

— То есть вот эти синие точечки...

— Это фонари нейросетевой связи, да. Есть световые лазеры, которые проникают больше чем на полтора километра, но с ними надо ловить луч, а для канала обычной интенсивности достаточно "фонаря". Между собой "фонари" связаны лазерами. Ещё в начале 21 века удалось показать, что даже подавая модулированные сигналы для уже устаревшей к тому времени лампы накаливания, можно в лёгкую передавать через настольную лампу фильм высокого разрешения. В принципе, эта технология у нас работает с многоканальными технологиями — от акустики до радиоволн и света. Нейросеть действительно вокруг нас, как среда. Сейчас на Земле почти нет мест, где нельзя принимать её сигнал. В крайнем случае, можно передать сверхдлинными волнами через правительственные каналы, но это уже ближе к экстриму.

— Здесь, понятно, туристическая зона, а рудник где? — чуть недоумённо спросил Абай.

— Дальше, — махнул рукой в сторону Читемо. Туда трассу тянут от подводного купола. В смысле, от будущего купола, пока там только кольцо в основании.

— Но в кольце же люди живут и заводы работают? — не унимался любознательный казах.

— Конечно живут и работают, — улыбнулся Читемо, — вот смотрите, хотел прикол показать. Видите вот это сталагмит? — он ткнул пальцем в стекло, хотя и без него на фантастической башенке загорелся луч лазерного указателя, — вот я отламываю манипулятором кусочек, сейчас через шлюз он приедет сюда, — продолжал он тоном фокусника на детском утреннике.

— Кусок мокрого камня с большой глубины, — загадочным голосом бормотал Читемо, поднося плазменную зажигалку.

Неожиданно камень вспыхнул копящим пламенем.

— О-о-о! — выдохнули все от неожиданности, — это что?! — спросили сразу трое.

— Има засмеялась, — нефть. Это пористая сульфидная руда, насквозь пропитанная нефтью. Здесь куча органики — когда-то тут был такой же оазис. От горячего раствора из гейзера идёт термолиз органики. Так что тут много интересного. Всё, нам пора, уже сигналят — зона закрывается на работы. Дополнительную сферу будут ставить. Одной между дном и "кумполом", в смысле — островом, недостаточно — слишком большие нагрузки на тросы и транспортную спираль, — пояснила она, — поэтому отсоединят два троса, укоротят, подсоединят к новой сфере, потом другие два. Вон уже аппараты подходят — она ткнула пальцем в два больших расплывчатых силуэта с клешнями-манипуляторами, рядом суетилось несколько маленьких теней.

— Всё сваливаем, — прервал её Читемо и аппарат с неожиданной скоростью рванул вверх.

Остров-волна казался им родным после чёрной бездонной глубины океана. Казалось, что они только что были на другой планете, с чёрными дымящимися гейзерами, сферическими поселениями и жизнью, питающуюся окислением серы. Там всем гостям, кроме Абая, было не по себе. Абай привык к Марсу и космосу — там снаружи ещё более неприветливая среда, чем вода. Огромное красное солнце наполовину пряталось за серыми облаками, бросая огненную дорожку на стальную воду.

Буру с капризным лицом, отведя Иму в сторону, что-то ей выговаривал, недовольно оттопыривая губу. Читемо прощался со всеми по очереди. Шон вылез из капсулы и помахал им издалека — из зоны подводных работ попросили убраться всех посторонних.

Огромный остров лежал на воде совершенно неподвижно для человеческого глаза, никакой качки, только чуть слышно плескали волны, набегавшие и откатывавшиеся где-то внизу.

Когда остров вздрогнул и чуть подпрыгнул, то, что случилась беда, почувствовали все, даже Ирина. Как где-то очень глубоко лопнула гигантская леска, которую порвала сказочных размеров рыба. Казалось, что "кумпол" забила крупная дрожь — поперечные колебания, дошедшие от чего-то нехорошего.

Читемо, Има и Буру выхватили коммуникаторы, на секунду опередив Катьку. Сани и Абай как будто вслушивались внутрь себя, получая экстренное сообщение Сети. "Обрыв!" — почти одновременно сказали несколько человек.

Буру с застывшим лицом щёлкал на коммуникаторе, Читемо с кем-то быстро говорил по Сети.

Има решила не путаться под ногами и быстро объяснила гостям: — Когда стали подсоединять тросы к новому шару, неожиданно оборвался один из двух оставшихся. Он сделан так, что рвётся не сразу, аппараты успели отодвинуться, но два больших сильно повреждены, один ляжет на дно, второй пытается экстренно всплыть. Оторвало "шланг", в смысле транспортный рукав, монтажная команда, которая работала внутри шланга, успела загрузиться в спасательную капсулу, они сейчас внутри шланга, он постепенно раскручивается. У ребят есть лёгкие травмы, но опасности для жизни нет. Демпферы шара гасят колебания, поэтому нас так мало колбасит. Четыре лёгких аппарата покоцало, но ничего особо страшного. Похоже, пронесло...

— А часто тут такие происшествия? — влезла Ирина.

— Редко, такое второй раз, вообще не ожидали.

— Капсула должна выдерживать глубину до 3 км, так? — спросила Света, — значит ничего страшного?

Читемо с Имой кивнули — даже с запасом.

— Нет, — не пронесло, — мрачно отрезал Буру, — я уже посчитал, — "шланг" — это спираль, пружина с небольшой упругостью, кроме того есть ещё инерция, этого достаточно, чтобы она ракрутилась.

— Ну да, она и раскручивается, — спокойно ответил Читемо, — ракрутится и ляжет на дно. Тяжёлых аппаратов у нас не осталось, но или оставшимися "малышами" подгоним крепёж, подготовим поплавки и поднимем. Если не получится, то "блины" привезут тяжёлый аппарат за полдня. Чего ты напрягся?

— Длина раскрученного рукава под два километра, мы стоим над древним плато, на кило-семьсот в направлении раскрутки от кольца начинается ущелье, которое переходит в склон и потом обрыв в глубину. Ущелье полтора кило, обрыв столько же. Если ребята свалятся в ущелье, то даже без обрыва шансов немного — почти два с половиной кило плюс ещё полтора, капсула вряд ли выдержит. Я отправил всем сигнал, — Буру замолчал, размышляя о чём-то.

Читемо быстро щёлкал коммуникатором, изредка говоря кому-то отрывки каких-то фраз. Професииональный слэнг подводников понять было сложно. Читемо поднял голову: — Ты прав, Буру! Беда. Несколько накладок как нарочно... Хотя, накладок не бывает, бывает недосмотр. Уже вызвали "блины" с аппаратом, ребята попытаются "малышами" остановить вращение или заклинить капсулу, я тоже спущусь...

— Поздно метаться, командир, — криво усмехнулся Буру, — у нас два часа, "малыши" ничего не сделают, а то и их самих утянет. Выход только один: во втором шлюзе шара стоит в ремонте большой аппарат, я на нём когда-то работал...

— Брат, — округлил глаза Читемо, ты что? Он же разобран!

— Не полностью, снята большая кабина, автоматика и часть гидравлики. Маленькая операторская кабина на месте, рычаги с тягами на месте, "клешни" на месте. Я только что посмотрел. В общем, я спускаюсь, подхожу, вспарываю "рукав", подхватываю капсулу, тащу в верхний шлюз. "Малыши" страхуют, точнее, пытаются, толку от них...

— Буру, там нет гидравлики, сила нужна почти за гранью человеческих возможностей.

— Командир, ты на меня посмотри, да? Если я не справлюсь, из наших никто не справится. Я послал запрос, через десять минут спускаюсь.

— Буру, — дрогнувшим безнадёжным голосом сказала Има, — это опасно, тебя может утянуть или прорвать кабину!

— Жить вообще опасно, рано или поздно умрёшь! — негр засмеялся потрепал подругу по щеке.

У него был вид одновременно бравый, сквозь дурашливое выражение лица проглядывал обиженный ребёнок, который говорил: "Вот я умру и вы пожалеете!"

— Буру! — опять из ниоткуда нарисовался Шон, — у тебя такой вид, что с возгласом "А насрать!" ты сейчас геройски ринешься в бездну. Это просто работа, бро! С таким настроем ты и сам можешь погибнуть и ребят не вытащить, ты...

— Шон, — усмехнулся Буру, — занимайся своим делом и командуй там, где твоя тема. Здесь моё дело и моя работа.

— Я могу тебе рекомендовать...

— Знаешь до какого места мне твои рекомендации...

Шон вздохнул и замолчал, отходя в сторону.

— Неправильно это, бро, — спокойно сказал кто-то сзади и все сразу почувствовали, что это действительно совершенно неправильно.

— Шон намного старше тебя и сделал для тебя намного больше, чем ты думаешь и чем хочешь признать.

Подошёл негр, которого они уже видели и взял Буру за локоть: — Пойдём, бро, посмотрим на море минут пять, а то тебя скоро опять под волны.

"Квабена," — вспомнила его имя Света.

— Нам пора домой, — позвал всех Саня, — от нас тут толку всё равно нет. Лучше не путаться под ногами.

Катька молча села за штурвал, Света залезала последней. Она оглянулась назад напоследок, Квабена и Буру стояли у перил острова, смотрели на волны и что-то тихо говорили в такт на непонятном языке. Время от времени Квабена тихо пел.

— Капсула пришла! Буру, давай! — крикнул кто-то.

Света обернулась, чтобы посмотреть, а когда опять повернулась то на мгновение замерла от удивления. "Как это Абай смог незаметно подойти к Квабене? Куда испарился Буру? Почему Абай такой чёрный, наверное это иллюзия, потому что против солнца?" — пронеслось у неё в голове. Но чёрный Абай двинулся и наваждение улетучилось — это был Буру. Без сомнения, это он, но казалось, что совершенно другой человек. Капризный ребёнок и страждущая доминирования обезьяна куда-то исчезли без следа. Света испугалась саму себя, как будто что-то потянуло её к Буру, как неожиданно и безсознательно тянет женщину к герою. Древний инстинкт — оставить лучшие гены, героя и победителя. Теперь ей стало понятно, почему Има его так любит. Она видела его вот таким. С небольшим усилием Света сделала шаг назад. Буру улыбнулся. Он понял.

Настоящий Абай выпрыгнул сзади из "вертушки": — Слыш, брат, — подошёл он к негру, — давай я с тобой вниз, я в космических капсулах и не в такой тесноте сидел, влезу как-нибудь с тобой в одноместную кабину. Я силой не обижен, с Сетью обращаюсь нормально. Возьмёшь?

— Не, бро, — Буру улыбнулся, но не зло и не ехидно как раньше, а обаятельно, как Абай. — Не надо, не получится.

Богатыри с достоинством кивнули друг другу, Буру повернулся и лёгкой рысью побежал транспортной капсуле.

Катька начала снижение, начинались сумерки, на их острове зажглись огни.

— Смотрите, морские кочевники, — нарушил молчание Саша, ткнув пальцем в иллюминатор. В тёплые края потянулись, зима скоро.

Из воды торчало от вертушки до самого горизонта несколько десятков странных конструкций самых разных цветов но похожей формы — неширокая палуба-блин высоко над водой, высокая надстройка в несколько этажей, явно серьёзная подводная часть для равновесия. Конструкции двигалась, не то что быстро но и явно не по воле волн. Если присмотреться, были видны посадочные круги для "вертушек" и стартовые площадки для лёгких самолётов и экранопланов. Время от времени по сторонам выпрыгивали дельфины.

Из воды торчало от вертушки до самого горизонта несколько десятков странных конструкций самых разных цветов но похожей формы — неширокая палуба-блин высоко над водой, высокая надстройка в несколько этажей, явно серьёзная подводная часть для равновесия. Конструкции двигалась, не то что быстро но и явно не по воле волн. Если присмотреться, были видны посадочные круги для "вертушек" и стартовые площадки для лёгких самолётов и экранопланов. Время от времени по сторонам выпрыгивали дельфины.

— Это с них всё начиналось? — улыбнулся Абай, — никогда не думал, что увижу своими глазами. Это "кластер" — мобильное поселение?

— С Острова вроде всё начиналось? — спросила Света, — разве нет?

Саня на секунду задумался, чтобы проще объяснить: — С Острова началось по-крупному. До этого были просто сетевые общины по всему миру, они постепенно с новыми технологиями переходили на почти полную независимость. Часть из них вышла в Океан на всяком плавающем, они стали первыми морскими бродягами, не привязанными формально ни к одной стране, хотя часть числились где-то гражданами. Плавпоселение, при необходимости не зависящее от внешнего мира и способное развиваться, стали называть кластером. Потом, когда стали заселять острова, про кочевников как-то подзабыли.

— Их стало меньше? — спросил Абай.

— Больше, просто процент уменьшился — на островах стали жить ещё больше.

— А как такой табор может быть независим от внешнего мира? — пожала плечами Ирина.

Саня продолжил: внутри кластера есть всё — производство еды — на мобильных фермах, гидропоника, плавполя, у этих я вижу они свёрнуты в рулоны для перехода; ясное дело энергия — солнце, обычные ветротурбины и на дирижаблях, волновые и приливные станции, геотерм, биотопливо, да много чего есть, вплоть до ядерной энергии.

— Ты что?! Кочевники разработали ядерные технологии?

— Почему разработали? Что-то взяли в открытом доступе, что-то украли, — Саня улыбнулся, — оставшееся разработали, там людей с отличным образованием и опытом было столько, что не поверишь. В таком кластере несколько заводов, на каждом пара десятков человек, а производительность как у классического индустриального с несколькими тысячами рабочих. Есть добывающий сектор, долго рассказывать, как он работает, самое простое — он собирает полиметаллические конкреции. Пособирал в одном месте, переплыл. Малая металлургия, химические заводы, например, производство серной кислоты из осадков около курильщиков, ну а где серная, там всё остальное, это кровь большой химии. Ну, биотех, само собой. Не значит, что всё это есть на каждом, кластеры вступают в кооперацию — суперкластеры, с островами тоже работают, они включены в общий план. Но самая большая сила такой экономики не сам кластер — а сеть из кластеров. Сеть на весь Океан. Это они создали флот гидроавиации, чтобы летать друг к другу и вообще. Это они создали лёгкий подводный флот, дешёвых роботов, даже прообраз Нейросети тоже они создали, чтобы координировать суперкластеры. Видите несколько "поплавков" идут группой — это плавер, плавучая верфь. На некоторых кластерах разработали даже реактивные самолёты. Так что мы создали ядерное оружие не на пустом месте, когда на нас наехали демократизаторы.

Ирина хмыкнула: — ни за что не поверю, что у каких-то бродяг лучшая металлургия, электроника или авиация, способная конкурировать с производством цивилизованных стран.

Саня усмехнулся: — я и не говорил "лучшее", я говорил про достаточное для них, чтобы быть независимыми. Даже если на Земле все исчезнут, а останется только один кластер, он выживет и очень быстро разовьётся. Хотя есть и то, что они делают лучше всех.

— А как они собираются вместе? — поинтересовалась Света.

— Сейчас через Сеть, а раньше по-всякому — через общины, группы по интересам, да и был прообраз сети. Первые кластеры образовались на катамаранах, там поначалу с местом было туго, хорошо если человеку разрешали приехать с сумкой вещей. Оттуда и пошёл обычай плавать голыми — если стоит выбор взять гидрокостюм или пару купальников, то всегда выбирали гидрокостюм, в море он нужнее, да и все свои вокруг.

Каждая отдельная независимая самодвижущаяся единица называется "юнит". Обычно в юните живёт семья или маленькая община. Вот у этих юниты типа "поплавок", но бывают юниты из судов — яхт, катамаранов, полимаранов или ещё чего, сфер, "огурцов", плотов и прочего. Кластеры обычно растут и наступает момент, когда кластер перерастает себя. Тогда часть откалывается и идёт на новое место, как рой, потом люди размножаются и прилипают другие юниты. Места хватает, океан большой. Если "юнит" не прирастает, то идёт дальше, пока не найдёт что подходит.

— А какие там люди? — спросил Абай, — ты общался?

— Конечно. Там вырастают крутые люди. Обычно это самые активные и смелые, там жизнь такая, что другие не приживаются или не выживают.

— То есть они у вас тут типа самые крутые? — хитро улыбнулся Абай.

— В общем да, после воздушных островов, но их мало пока.

— Всё, кончай задвигать, — прервала из Катька, — иду на посадку.

— — —

— Саш, — коснулась его Света, когда они рассаживались дома за стол, — как там с этой аварией под водой?

— Только что сообщили, что людей спасли. Оператор аппарата, который их вытащил, получил травму средней тяжести. Больше не знаю, утром скажут.

— Буру спас людей, рычагом ему сломало ключицу, оскольчатый перелом, сейчас готовят к операции, — неожиданно вставил Абай, проходя в ванную.

— Откуда ты знаешь? — поразился Саша.

— Очень просто, я предложил Буру открыть Вектор Дружбы, он принял. Через полчаса у него операция, — ответил космоказах и отправился умываться.

— Саш, — тихо сказала мама, — вы знаете, что случилось два часа назад?

Саша кивнул, — я получил сообщение из срочных новостей и мне Вадик послал Вектор полчаса назад. Я ещё нашим не говорил, давайте новости посмотрим, как раз выпуск.

Мама молча включила головизор.

Казалось, что пассажирский самолёт-нарушитель пилотирует слепоглухонемой идиот. Вадик действовал по инструкции — вызывал пилота на его частоте, потребовал следовать за ним на ближайший аэродром. Когда это не помогло, то несколько раз пролетел прямо перед носом, пострелял вдоль курса трассерами. Скорее всего, пилотировал либо робот, либо самолёт был под внешним управлением. Нарушитель пёр вглубь акватории, не обращая ни малейшего внимания на патрульный штурмовик.

Следующим действием по инструкции, если нарушитель не представляет непосредственной опасности прямо сию секунду, было повреждение одного из двигателей, тогда пилот почти наверняка сядет на воду или пойдёт на ближайший аэродром. Вадик несколько раз всадил лазером по движку, никакого результата. Лазер успешно поражает не все цели, особенно если стоит противотермическая защита. Судя по всему, самолёт странных экологов был ей и оборудован. Ставить тяжёлую и дорогую противотермическую защиту на гражданский самолёт было более чем странным. Но разбираться в этом было уже поздно.

На голографическом видео с патрульного дрона было чётко видно как штурмовик обстрелял с близкого расстояния левый двигатель нарушителя из автоматической пушки трассирующими бронебойными снарядами. Несколько трассеров прошили движок насквозь, красиво сверкнув с другой стороны крыла. Внезапно самолёт превратился в огненный шар и рухнул в океан. Взрыв был такой сильный, что тяжёлый штуровик бросило в сторону.

Мировые новостные каналы неистовствовали, взахлёб живоописуя ужасы расстрела беззащитных отважных экологов-романтиков кровавым маньяком. Шёл видеоряд улыбающихся бородатых людей бомжеватого вида, загружающихся в самолёт, их детские фотографии, плачущих родных, последние звонки через спутник "нас расстреливает патрульный самолёт", взрыв самолёта, снятый со спутника. Сработано быстро и профессионально. По всему миру вскипала волна обывательского гнева.

Только что получено сообщение, сообщил срывающимся трагическим голосом диктор CNT — Интерпол установил личность пилота, расстрелявшего самолёт с экологами. Это гражданин Океанийского Союза Вадим Кожан с позывным "Пингвин". Он же недавно уничтожил деревню с мирными жителями и съёмочную группу нашего канала. Журналисты уже окрестили этого изувера "Кровавый Пингвин". Мы требуем международного расследования этого преступления и выдачи пилота международному правосудию!

— — -

Света стояла у окна, их спальня выходила на востоке, там уже начало сереть. Вот и закончился отпуск в Океании, через несколько часов улетать. Ей казалось, что она прожила здесь несколько лет. Если бы месяц назад кто ей рассказал, что будет вот так, она не стала бы и слушать. Как у них дальше сложится в России? Саша опять вернётся в Космопорт, снова челноки на орбиту.

— Саш, — задала она вопрос, не дававший ей покоя со вчерашнего вечера, — этот немолодой негр, Квабена... — она замялась, подбирая правильное слово, — он... очень необычный. Наверное, один из самых необычных людей, что я видела. Даже для вас необычных, а тут необычных людей немало. Пять минут и Буру просто подменили. Знаешь... мне даже на секунду показалось, что это Абай, я не знаю, что произошло.

— Неудивительно, — серьёзно ответил Дымов, — было видно, что он тоже подбирает слова, чтобы не сказать лишнего и в тоже время, чтобы его поняли, — в Буру есть Сущность того, что на Востоке называют Безупречным Воином. Если точнее, почти Безупречного. Абай — практически Безупречный Воин, он почти всегда находится в этой Сущности. То, что в этом состоянии они похожи друг на друга, ничего удивительного, ничего удивительного и в том, что ты это почувствовала.

— Они почувствовали друг друга и сразу стали друзьями, когда Абай предложил Вектор?

— Это не совсем дружба, это нечто большее. Трудно объяснить.

— Типа единства-братства?

— Вроде того.

— Что такое "сущности"? Какая-то мистика?

— Это древнее восточное название, там старые естествоиспытатели обнаружили их давно, современное название "псевдоличности", они открыты ещё в 20 веке. Никакой мистики, чистая организация систем — в психике человека заложены комплексные программы сложного поведения, своего рода заготовки для поведения в разных ситуациях. Это как бы различный операционные системы, стоящие на одном компьютере. Обычно человек об их существовании не знает или не подозревает, как они действуют, он действует как автомат, хотя это частично и осознаёт, но обычно не может этому противостоять. Часто бывает, что человека как подменяют и даже нельзя представить, как он себя поведёт. Просто никакой человек в обычной жизни может на войне оказаться отличным воином и героем, а яркий при обычном ходе вещей в острой ситуации ведёт себя как трус и ничтожество. Это хорошо известно, но это только крайние примеры. В нас обычно заложены программы для поведения в катастрофических ситуациях, опасности, при влюблённости, вхождения в коллектив и куча всего ещё. Человек обычно ведёт себя совершенно по-другому, чем он ожидал. Ну, это если не брать профессиональную подготовку, тренировку для ситуации и всё в этом духе.

— Эти "сущности" врождённые?

— По большей части — да, но есть сущности второго порядка, которые формируются в течение жизни. Совершенно ничего мистического.

— Откуда ты всё это знаешь?

— С детства, со школы. В армии учили, в лётном, сам изучал.

— Почему люди про это не знают, если всё так давно известно?

— В смысле где? У нас знают, это одна из основ психологического образования.

— В мире не знают.

— Те, кто рулит, не хочет, чтобы люди об этом знали. Есть полно знаний, психотехник и психоинженерии, которые у нас изучают с детства, а в других местах они только для избранных. ну и опять же, знать — одно, уметь пользоваться — совершенно другое. Мы вот знаем, что боль — электрохимический сигнал нервных клеток, но попробуй управлять своей болью!

— Человек может управлять сущностями?

— Очень ограниченно. Тренированный способные человек может их вызывать и ограниченно на них влиять. Это вопрос мозговых ресурсов и специальных механизмов контроля. Даже произвольно вызвать нужную сущность крайне сложно, но можно как у нас говорят "настроиться на правильную волну" и даже вызвать не только у себя, а у группы людей. Есть люди, способные это делать, есть народы, восприимчивые к этому более, чем другие.

— Я поняла! — у Светы почему-то вспыхнуло лицо, — Квабена — такой настройщик! Вот почему он пел! Он создавал колебания... волну, чтобы вызвать в Буру эту сущность!

— Да, — но Свет, об этом мы открыто стараемся не говорить. Это вроде как для служебного пользования. Вообще, Квабена говорит, что он пока не настоящий настройщик. Настройщиков только создают.

— Кто? Чья это идея?

— Был тут один человек... сейчас он на Марсе. Но пока рано говорить, лет через двадцать может что и получится, — было видно, что Саша решил закруглить разговор.

— Я поняла, — задумчиво пробормотала Света, — есть люди, вожди, способные настроить на нужную волну целые народы и тогда они совершают чудеса. Буквально вчера это был отчаявшийся измотанный народ, а завтра эти люди каким-то вихрем строят новое будущее, идут воевать, изобретения и гениальные произведения искусства идут, как водопад...

— Квабена, — не вождь, — улыбнулся Саня.

— Я поняла, он просто "личный настройщик", ну или может будет им, как ты сказал.

Саша пошёл умываться. Света сделала шаг на узкий балкончик у открытого окна. Высокие волны накатывали на берег с рядом домов, от каждого в море выходил пирс, маленькая узкая пристань. Солнце ещё не взошло, но уже было светло, в тропиках с этим быстро. К маленькому самолёту на поплавках подошли соседи — пожилой отец-итальянец со старшим сыном, увидели Свету, помахали ей, пожелали счастливого пути, самолёт разбежался по волнам и взмыл в небо. Из моря вышла Мелани, подняла с галечного пляжа свой платок, взяла в руку и пошла куда-то к лодкам, увидела Свету и помахала платком. Оживлённо споря о чём-то мимо прошла кучка парней в гидрокостюмах, с ящиками инструментов в руках, так и помахали ящиками, крикнули "Светка, приезжай ещё!"

"Однако," — подумала Света, — "мне даже не пришло в голову одеться, выходя на балкон и тут это совершенно нормально. Как бы там, дома не забыться, там совсем не поймут," — улыбнулась она сама себе. Хотя она уже была не совсем уверена, где же теперь её дом.

Вольфрамовый Ливень

Крепкий пожилой человек за большим гладким столом задал какой-то вопрос. Голос доходил как из другого мира. Прошло несколько минут полной тишины, потом тяжёлый стол, чуть скрипнув, отъехал в сторону. Человек встал одним сильным движением, кресло, шурша, откатилось назад.

Если бы не эти звуки, здесь была бы абсолютная тишина. Саджид слышал звук своего дыхания. Он знал, где сейчас находится — в глубоководном куполе. Конструкция что надо, ни малейшего поскрипывания от чудовищного давления воды. Отсюда бежать невозможно. Хотя, если бы даже эта возможность и была, толку с того немного, ему вряд ли когда-нибудь доведётся не то что бегать, а ходить. Он воспринимал случившееся с тупым равнодушием. Теперь всё равно. Долго жить калекой не придётся.

Саджид полулежал в инвалидном кресле. Падение на воду с большой высоты после взрыва, перелом позвоночника. Лечить его не стали, прямо так и сказали, оказали базовую помощь, не более чем нужно, и всё. Если отбросить никому не нужный сопливый гуманизм, то совершенно правильно — зачем тратить лекарство и время медиков, если пациента всё равно скоро казнят?

Вчера был суд. У океанских кафиров он почему-то назывется Совет Чести и Права, даже не простой, а Верховный. Приговор, как и всем его товарищам — Высшая Мера с применением принципа коллективной ответственности, способ исполнения — на усмотрение Комитета Общественной Безопасности с консультацией Совета Социальных Инженеров. Для установления фигурантов, подпадающих под приговор, суд разрешил применить "любые методы допроса". Саджид не боялся смерти, скоро он предстанет перед Всевышним как шахид, пусть и не доведший свой джихад до конца, однако "коллективная ответственность" страшила его. Не хотелось думать, кого ещё включат в коллектив вместе с ним и его товарищами. Судя по всему, об этом сейчас и пойдёт разговор. "Любые методы допроса" тоже не сулили ничего хорошего, но в нём теплилась надежда, что ему удастся уйти красиво до того как будет слишком поздно. Надо попытаться обхитрить противника, который явно не дурак и имеет все козыри на руках.

Крепыш теперь стоял прямо перед ним, продолжая что-то говорить. Внезапно в глаза, как по волшебству, ударил якрий свет, а потом также внезапно ослаб. Саджид сначала удивился, но тут же догадался, что дознаватель управляет окружающей обстановкой через Нейросеть. Судя по всему, оператор весьма высокого уровня, другого бы и не приставили.

"Воин Аллаха" внимательно рассмотрел противника. Крупное лицо, тяжёлый нос, светло-карие глаза. Гражданская светло-синяя рубашка, тёмные штаны, композитная обувь. Встретишь на улице и даже не поймёшь кто. Явного оружия нет, скрытого не заметно, запросто может быть, конечно. Хотя они здесь хозяева, чего скрывать? Невысокий, на голову ниже Саджида, правда бывший спецназовец, а теперь заключённый, тот ещё лось, это да. Он где-то когда-то видел это лицо, но никак не мог вспомнить где именно, в голове до сих пор гудело, болели травмы выше перелома. Что ж, пора что-то делать, а то время истекает. Несколько раз глубоко вздохнуть животом и по очереди сконцентрироваться на серии коротких молитв, освобождая сознание от тумана, потом сразу бросить внимательный взгляд на контрразведчика. Так и есть, судя по его микродвижениям, дыханию и балансу, у того действительно нет оружия, оно ему в этой ситуации не нужно. Он сам оружие.

Саджид когда-то был третьим в своей части по рукопашному бою, часть у него была лучшей в Халифате. Но этот был очень подготовленным и явно с огромным практическим опытом. С таким не стоит связываться даже не если ты не наполовину парализованый инвалид, а на самом пике формы. Однако, никогда нельзя отчаиваться, даже лучшие мастера делают ошибки, недооценивая противника, расслабляют внимание и тогда достаточно мгновения... Шансов спастись всё равно нет, а тут может быть даже удастся убить такого противника или, ещё лучше, противник инстинктивной контратакой убьёт его... Надо попытаться усыпить его бдительность. Саджид стал вслушиваться в то, что говорит дознаватель, пора начинать коммуникацию. С чего начать? С очевидного, тот здорово говорит по-арабски, по акценту не отличишь от западных арабов.

— Вы араб? — внезапно спросил Саджид.

— Да, — коротко ответил противник. Расчёт был правильным, так и есть. Пока тот надеется на коммуникацию не будет никаких "здесь вопросы задаю я" и прочей дешёвки.

— Вы великолепно говорите, даже уличный слэнг... — Саджид сделал паузу, — неужели Вы обучились всему здесь, хотя у вас тут есть беженцы, правда по большей части с Сокотры...

— Я долго работал в Халифате, — ответил неизвестный. Лицо, как маска. Саджид пытался прочитать хоть какие-то эмоции. Ноль. В покер с таким лучше не играть.

— По правилам вежливости мне теперь полагается спросить, а где примерно или...

— Или, — человек сделал паузу, — по профессии.

— Может быть я когда-то Вас видел? Мне смутно знакомо Ваше лицо.

— Видел. В ориентировках. Меня зовут Фейсал Аль-Дакар.

Саджид похолодел, потом беззвучно прочитал молитву. — Нам сообщили, что Аль-Дакар уничтожен спецназом Халифата... — его голос чуть изменился.

Человек усмехнулся: — Тебе не повезло, малыш, с тобой будет работать привидение.

— Вас очень долго пытались поймать... Скажите, а Фейсал это настоящее имя или... псевдоним.

— Прозвище, ставшее именем.

— Да, для самого страшного ликвидатора планеты трудно назвать точнее: "Фейсал" — меч, судья, каратель...

— Я не самый эффективный, у нас есть люди покруче. Но тебе от этого легче не станет. Пять лет назад я сменил специализацию и теперь занимаюсь расследованиями. Это близко по теме, — Аль Дакар чуть усмехнулся, — у меня большой опыт проведения экспресс-допросов.

Саджид покрылся холодным потом.

— Ты хотел меня убить, когда я подойду поближе, — продолжал дознаватель, — примеривался атаковать глаза и горло. Цели правильные. Я сам часто так убивал. Ну вот я подошёл, давай, пробуй! Атакующий имеет преимущество. Что ж ты?! А вдруг второго шанса не будет?

Саджид сделал вид что смутился, накачивая себя адреналином и собираясь с силами. Атакующий имеет преимущество, это правда, что бы там ни говорили всякие клоуны, изображающие из себя мастеров воинских искусств. В реальности тот, кто нападает, знает когда и куда ударит, он имеет инициативу с самого начала, а противник вынужден реагировать, расходуя силы на фокусировку внимания в ожидании. Атакующий может позволить себе ждать нужного момента. Сейчас выбор способов атаки для него ограничен, но даже горло и глаза можно атаковать, как минимум десятком способов... Противник уверен в своей неуязвимости, он издевается над ним, хочет показать его слабость и бессилие. Надо атаковать комбинацией ударов, если не удастся сходу, то попытаться захватить врага, втянуть его к себе, сломать шею, если не удастся, попытаться проломить край глазницы в захвате замком... Хуже всё равно не будет. Пора!

У Саджида было несколько коронных техник, он хорошо умел менять траекторию удара уже после начала движения, когда он использовал это, то часто сам не мог предсказать, как двинутся его руки, это было интуитивно. Сильная техника. Вроде бы и момент был выбран правильно и взрыв энергии был что надо, но всё сразу пошло не так. Противник чуть раньше середины траектории блокировал локти. Саджид попытался обойти защиту, но руки противника будто прилипли к локтям. Попытка захвата, атака пальцев... бесполезно. Старый убийца просто издевается над ним. "Ну что ж ты как, попробуй ещё раз," — лицо-стенка не выражало ничего, враг пододвинулся ближе. На этот раз была защита на предельно близкой дистанции — голова противника всосалась в приподнятые плечи шея не просто сжалась, а просто исчезла, как у жабы. Аль-Дакар в этот момент и правда напоминал огромную жабу. Пальцы ударили не в мягкую гортань, а в мышцу почти каменной твёрдости и частично в подбородок, плотно прижатый к шее. Рука онемела, а противник максимум, что получит, маленький синяк на подбородке. Пальцы второй руки так же сильно врезались не в глазные яблоки противника, а в чуть наклонённый свод лба. Очень неприятно, похоже, Саджид травмировал суставы пальцев, он пытался продолжить атаку в шею. Лёгкое движение заранее приподнятым плечом и удар скользнул. Попытка захватить ноздри, нижнюю губу пресечена лёгким толчком плеча. Противник чуть улыбнулся: "Попробуй ещё!", он не двигался. Сильный удар тока из кресла превратил отработанные траектории в бессильные подёргивания.

— Что, малыш, думал я буду рисковать, чтобы покрасоваться перед тобой? Если бы я сделал ошибку и ситуация стала опасной, Нейросеть остановила бы тебя ударом тока, как сейчас. Она работает на космических скоростях, не то что расчитать скорость движения конечностей и дистанцию между объектами. Здесь достаточно сенсоров, в том числе и в твоём кресле. Нет, я не хочу морально подавлять тебя, как ты сейчас думаешь. Я дал тебе наглядно убедиться, что это технология, о которой ты не догадывался. Мы сильно опережаем вас по человеческим и прочим технологиям. Вот тебе ещё несколько примеров, — показалось, что сам по себе включился голоскоп, — это нарезка из оперативной съёмки по твоему захвату.

— В общем, — сказал через несколько минут сказал Аль-Дакар, мы обладаем технологиями намного более серьёзными, чем ты можешь вообразить и наши возможности, соответственно, намного больше, чем ты считал раньше.

— Откуда вы знаете, что я считал?

— Иначе ты не вляпался бы в эту страшную ловушку, слепо выполняя приказ. Пусть и считая, что ты солдат Халифата.

Саджид покачал головой: — Вы всё пытаетесь поймать меня, запутав в словах, господин дознаватель. Я всё сказал на следствии и на суде. Никто из Халифата меня никуда не посылал, я дезертировал сам, поверив словам шейха Сейеда. Вполне может быть я совершил страшную ошибку, но теперь поздно дёргаться. Я воин Аллаха, всё в руках Его, скоро я предстану перед Его судом, Он и вынесет свой окончательный приговор. Он закрыл глаза.

— Между твоей предполагаемой встречей с высшим существом и настоящим моментом, малыш, — нарушил долгое молчание следователь, — пройдёт определённый период времени и что бы ты не говорил, тебе очень важно, каким именно образом он пройдёт и какие он будет иметь последствия для твоих близких людей.

— Вы пугаете пытками и шантажируете убийством моих родственников, по-вашему "коллективной ответственностью"? Да, я в вашей полной власти и первое сделать легко. Я как любой человек боюсь этого, но кроме бессмысленных истязаний вы не достигнете результата. Я уже всё сказал: я подчинялся приказам шейха Сейеда и его заместителя, главного амира. Найдите их, если сможете, поймайте и допросите.

— Насчёт второго, — продолжал Саджид, — Халифат умеет защищать своих граждан. Моих родственников много, они живут на большой территории, как вам отличить их от соседей? Подослать к каждому головореза вроде Вас? — он улыбнулся. Устроите ядерную войну с Халифатом? Если б это было так просто и безнаказанно, вы б с со мной не возились. Мне жаль разочаровывать Вас, Аль-Дакар, но Вы зря стараетесь.

— Я не намекаю, я говорю прямо, у нас не любят лжи. Ты, верный и неглупый человек, поэтому тебя и выбрали для этого задания. Не перебивай! Я не буду тебе врать, что я хочу тебе помочь и всё в этом роде. Я считаю, что за то, что ты натворил, тебя надо убить. Но ты просто пешка, а слюнявый Сейед — кукла. Его амир — подставное лицо. Не зря Суть Веры несколько раз передавали от крыши одного клана к другому, чтобы запутать следы. Нам надо найти и убить настоящих заказчиков преступления. Человек на Востоке — часть клана и не мыслит себя вне клана, значит будет нанесён удар по его семье.

— Таким образом вы поднимете своих людей из могилы?

— Практика показывает, что таким образом мы предотвратим много будущих преступлений. Возмездие должно быть таким, чтобы даже самые отвязанные отморозки тысячу раз подумали, стоит ли пробовать нас на прочность или нет.

— Шейх Сейед и "Суть..."

— Сейед и его приближённые — смертники с ошейниками и несколькими более серьёзными уровнями гарантии. Захватить их живыми невозможно. Через час по ним показательно отработают с орбиты. Я объясню тебе вот что, если окажется, что твои действия — результат действий Халифата как государства, то он будет уничтожен. Мы понесём потери, но они будут приемлемы для нас. Последствия для нас тоже будут тяжёлыми, но мы это сделаем. Еслине сделаем, то нас сожрут позже или раньше. Если ты не поможешь наказать настоящих организаторов преступления, то мы применим другие методы допроса, как болевые воздействия для вывода твоего мозга из-под контроля, так и химические воздействия на нужные зоны. В крайнем случае, мы можем вскрыть черепную коробку и отсканировать твой мозг, но результат тут не гарантирован, после этого, ты скорее всего, останешься идиотом. Видишь, я всё говорю честно. Посмотри это видео, как сегодня была уничтожена Суть Веры, до последнего человека. Так выглядит коллективная ответственность. Нам нужны настоящие заказчики, у тебя же хватает ума брать всё на себя, подставляя весь твой клан.

— — —

Саджид молчал, подавленный увиденным. "Нас вывели из строя похожей заразой. Вы как-то научились включать болезнь у всех одновременно," — внезапно сказал он.

— Примерно так, это новый вид оружия, только что принятый на вооружение. Соединение наноробота и вируса — виробот. Он может выключать человека, убивать его в определённое время и даже убивать определённого человека в определённое время, потом полностью распадаясь, все остальные люди, заражённые таким вироботом не почувствуют даже недомогания.

— Разве можно убить биологическим оружием только одного человека?

— По генетическим маркерам можно убить одного человека, членов одной семьи, родственного клана или целого генетически однообразного народа. Сейчас ты увидишь своими глазами, как это работает.

Сзади с лёгким шорохом открылась скользящая дверь. К Саджиду бесшумно подкатились и встали рядом два таких же, как у него, автоматических кресла. К креслам были пристёгнуты два смуглых человека — парни-пакистанцы из его отряда. Оба со страхом и растерянностью озирались вокруг, оба были легко ранены, были видны гелевые "пробки".

— В чём разница между мной, тобой и этими людьми? — внезапно спросил Аль-Дакар.

— Мы арабы, они пакистанцы...

— Да, они индоевропейцы, у них другие генетические маркеры. Выбирай, кого в каком порядке помазать раствором первым, чтобы ты не думал что всё подстроено, меня с ассистентом тоже можешь включить.

Саджид непроизвольно вздрогнул — справа от него совершенно бесшумно появился вьетнамец в сером комбинезоне, в одной руке он держал неразбиваемую колбу с клапаном-пипеткой и какой-то прозрачной жидкостью внутри. "Его — ткнул он пальцем в ближайшего пленника, потом меня, Вас, — его, он ткнул во второго, потом ассистента." Он показывал пальцем, потому что не был уверен, что вьетнамец поймёт по-арабски, без единой эмоции, словно робот, капнул по капле жидкости каждому на запястье и отошёл на два шага. Пакистанцы пытались растерянно улыбнуться, они не понимали, что происходит. У Саджида заколотилось сердце. Чтобы успокоиться, он прочитал молитву.

Беззвучно появились голографические часы с огромным циферблатом. "Сорок пять минут," — голос Аль-Дакара гулко раздался в мёртвой тишине.

— — — — -

Саджид, молился, закрыв глаза. Это был ужас. Он видел много смертей, он убивал сам. Но такое... Они продали душу Дьяволу...

— Они были приговорены к Высшей Мере, — вернул его к реальности голос Аль-Дакара, — способ исполнения был оставлен на наше усмотрение.

Бывший спецназовец открыл глаза. Рядом стояло ещё одно кресло, в нём сидел боевик-индонезиец из его группы. Непонятно, видел ли он как выехали самодвижущиеся кресла с покойниками, но глаза его были наполнены ужасом. Может быть просто догадывался, что с ним сейчас произойдёт что-то очень плохое.

— Кого первым, вторым, третьим? Если не выберешь, то выберу я...

— — — — —

— Мой помощники тоже азиат, но горные вьетнамцы находятся достаточно далеко от индонезийцев. Как видишь, с ним ничего, с нами тем более.

В голове почему-то путались слова молитвы. Он сфокусировал глаза на говорящем: — Это экспериментальное оружие, но его примут на вооружение максимум через пару месяцев. Если ты не прекратишь выгораживать настоящих преступников, ты проживёшь эти месяцы, чтобы увидеть результаты удара вироботов по твоим близким.

— О Аллах, вы, кафиры, продали души Шайтану...

— Быть может, невинные люди, которых ты убивал, тоже думали, что ты слуга дьявола?

— Аль-Дакар, Вы мусульманин?

— Я атеист. Мои дед и бабка были суннитами. После того, как они прошли через ад, который устроили в Сирии такие как ты, они навсегда отказались от "религии добра". "Во имя Аллаха, всемилостивейшего, милосердного." Давай не будем отвлекаться. К вам на выручку шло подкрепление, ты знаешь, кто был в этой группе?

— Нет. Мне было сказано принять их и перейти в подчинение человека, который скажет пароль. Больше я ничего не знаю!

— Что-ж, смотри и слушай.

Из стены с лёгким скрипом выползла перегородка, прозрачная только с одной стороны, подчти до конца разделив комнату на две части. Через несколько минут бесшумно отползла в сторону дверь и внутрь зашёл человек. Саджид похолодел, этого просто не могло быть!

Походкой пустнынного льва вошедший подошёл к столу, за которым расселся кафир-головорез Аль-Дакар. Саджид несколько лет не видел этого человека, о Аллах, как он красив! Идеал араба, чуть выше среднего роста, жилистый, безумно храбрый, чудовищно сильный, неистовый и в то же время справедливый. В нём чувствовалась сила даже когда, как сейчас, он был одет в какое-то идиотское тряпьё стиля "занюханный боевик из каменной пустыни, рождённый под ослицей". Саджид боготворил его. Он был не одинок в своём чувстве, вся рота была просто влюблена в своего командира, таких больше не было. У Аль-Сахима был только один фатальный недостаток — третьестепенный род. В кафирских странах такой легко бы быть человеком разряда "он сам себя сделал", но только не на Востоке. Если твой род не уважаем, ты сам — никто и звать тебя никак, ну разве что сможешь подняться чуть выше. Это воспринималось нормально, так было всегда, но такими как Аль-Сахим эта несправедливость чувствовалась особенно остро.

Вошедший слегка наклонил голову, чуть щёлкнув каблуками. Воля и военная выправка чувствовалась за сто локтей: "Нахиб Муса Аль-Сахим," — чеканные слова красивого глубокого голоса, как удар колокола, разорвали вечную подводную тишину.

— Господин дознаватель, — продолжил человек, — пользуясь случаем, очередной раз выражаю протест против противоправного по всем мыслимым нормам задержания меня и вверенного мне подразделения в процессе выполнения контртеррористического задания на территории третьего государства. Мы были блокированы боевыми экранопланами Океании и в целях избежания ненужных жертв и невозможности выполнения задания я вынужден был отдать приказ сложить оружие. К сожалению, наши государства враждебны друг другу, тем не менее, я требую встречи с представителем Халифата и справедливого расследования происшествия. Я прошу оставить меня в качестве заложника и освободить моих подчинённых...

— Есть ли жалобы на условия содержания?

— Никак нет, господин дознаватель, вверенное мне подразделение содержится в отличных для солдата условиях и обеспечено всем необходимым, включая место для молитв и даже спортзал. Нас даже не беспокоят во время намаза, отлично кормят и не мешают исполнять необходимые мусульманину обряды. Я искреннее признателен, но тем не менее, требую встречи с официальным представителем Халифата.

— Уважаемый Аль-Сахим...

— Прошу простить меня, недостойного, господин дознаватель, но я сочту за честь, если Вы будете называть меня на "ты" и просто по имени. Вы годитесь мне в отцы. Совершенно очевидно, что вы, уважаемый дознаватель, как минимум, акид... по-вашему полковник. Прошу прощения, не имею чести знать Вашего имени...

— Полковник Комитета Общественной Безопасности — Фейсал Аль-Дакар.

Аль-Сахим слегка побледнел: — Вы не смеётесь надо мной, полковник?

— Увы.

Аль-Сахим чуть слышно вздохнул: — Все мы в руках Аллаха, никому недоступны замыслы Его. Как Вам будет угодно, акид, я к Вашим услугам.

— Повтори ещё раз своё задание, которое выполняло твоё подразделение, Муса.

— Выдвинуться на катере в намеченный район, встретить судно, захваченное мусафиками... в смысле террористами. В процессе выдвижения маскироваться под террористов секты "Суть Веры", быть соответственно одетыми и вооружёнными. При встрече судна в назначенном районе сообщить лично известному мне амиру террористов полученной от разведки пароль, после чего подняться на судно, используя аппараты погружения, проверить нет ли на дне судна "прилипал". После этого снять "смертные ошейники" с амиров.

— Тебе не кажется странным, капитан, откуда у вас коды ошейников? Это, мягко говоря, очень сложно получить.

— Не моего ума дело рассуждать в таких ситуациях, господин полковник. Моя задача — выполнять приказ. Себе я объяснял это так: если наша разведка сумела получить пароль, передающий террористов в мою власть, то что удивительного в том они сумели получить и коды ошейников? Если бы я хотел убить, то с тысячи локтей я бы снял ихнего амира из снайперской винтовки и они всё равно все бы взорвались.

— Ты далеко не солдафон, каким хочешь выглядеть, а умный и достойный человек, Муса. Не каждый будет заботиться об освобождении своих людей в такой ситуации.

— Вы преувеличиваете мои достоинства, господин акид, видимо, я недостойный командир, раз я оказался в ловушке и я пытаюсь сделать, что в моих силах, чтобы смягчить...

— Если бы ты слышал, что говорят о тебе твои подчинённые Муса... Такой как ты, должен быть "раид", а скорее всего, "мукаддам". Я бы не сколько не удивился бы, если ты носил орла Саладина на погонах. Мне искренне жаль, что именно ты оказался в этой ситуации.

— Если Вы пытаетесь склонить меня к сотрудничеству... в смысле, предательству, господин полковник, то лучше не тратьте время. Я в вашей власти и вы можете меня убить, но...

— Откуда ты знал главаря террористов, захвативших судно?

Муса помолчал несколько секунд, потом тихо сказал: — Он раньше служил в моей роте... Это предатель... дезертир... он предал нас всех и убежал к слюнявому Сейеду... и с ним ещё четверо таких же шакалов. Я знаю его в лицо, его имя Саджид, будь оно проклято вместе со всем его родом.

— Что ты должен был делать после того как снимешь смертные ошейники с главарей?

— Я всё уже рассказал Вашим коллегам.

— Повтори ещё раз.

— Первым делом проверить Мёртвую Руку, что она отрублена. В смысле, убедиться, что система минирования с искусственным интеллектом отключена. Убедиться, что мне передано командование и бандиты мне подчиняются. Потом позвать на совещание амиров террористов и убить их. После этого разоружить оставшихся бандитов и немедленно расстрелять всех. Если возможно, починить судно и на максимально возможной скорости идти к назначенной точке встречи, где передать судно и заложников лицам, сказавшим пароль и предъявившим электронный код. Всё.

— Ты что-то утаил, Муса.

— Вы проницательный человек, полковник. Мне было дано категорическое распоряжение не вступать с главарями террористов ни в какие разговоры, не пытать их, не казнить их медленной смертью, а просто немедленно расстрелять.

— Ты, что, всегда пытаешь пленных, если это нужно было специально упоминать в приказе?

— За кого Вы меня принимаете, господин дознаватель?! Хотя в этом случае я действительно мог сорваться с этими шакальими выродками...

— Почему ты их так ненавидишь, тем что они из твоей роты?

— Да, это предатели. Они предали меня, предали всю роту, лучшую в Халифате. Из-за них меня разжаловали, я был раидом, в смысле, майором и со дня на день меня должны были произвести в мукаддамы, ну... подполковники и тут...Из-за них...

Прозрачная только со стороны Саджида перегородка без звука исчезла в стене.

— Ты знаешь этого человека, Муса? — Аль-Дакар кивнул на кресло.

— Так точно, господин полковник... это он, да. Это Саджид, сын шлюхи и шакала, сучье семя, будь проклят весь его род...— Смуглое лицо Аль-Сахима стало почти белым. Было видно, что он оценивает шансы, сумеет ли он броситься на Саджида.

— Муса, брат! — неожиданно для себя закричал тот, — я выполнял приказ! Я не предавал тебя! Я не предавал ребят! Прости брат! Я не знал что тебя разжалуют!

— Шакал тебе брат... — Муса плюнул в сторону Саджида, — из-за тебя, мразь, расстреляли начальника отдела кадров нашего батальона. Он был моим шурином...

— Брат! Прости! Я не знал! Мне обещали, что никто не пострадает, когда мы убежим! Я не предавал!

Не успел Саджид договорить, как выскочившая из стены перегородка отделила его от Аль-Дакара и бывшего командира. На этот раз полностью, ни звука не доносилось с другой стороны, стенка стала совершенно непрозрачной.

Что происходило на той стороне Саджид больше не видел и не слышал.

— Ты давно догадался, Саджид, какую роль тебе уготовили в этой трагедии. Тебе сулили золотые горы, да? Обещали через год звание раида, то бишь майора? Тебя просто кинули, ты и твои товарищи — просто расходный материал, вас бы убили в любом случае и вы умрёте не героями за свою страну, а подонками и предателями. Знаешь, как вас проклинают в ваших семьях? Знаешь, как на твоего отца показывают пальцем соседи? "Отец предателя". Твой род уже чморят по полной программе и это не временно, ты не вернёшься туда героем и всё не отыграют назад, твоё имя будет проклято в твоей семье. Из-за тебя уже погиб невиновный человек в твоём батальоне, его нужно было убрать, а тебя сделали поводом для этого и теперь ты кругом виноват! Тебе обещали, что никто не пострадает... и ты поверил... Ты что, по-прежнему готов подставить свою семью, чтобы выгородить настоящих преступников которые предали тебя, сдали тебя с потрохами и со всем твоим родом? — слова дознавателя, гудели в голове, как удары колокола, — Ты ведь знаешь настоящих заказчиков...

Саджид долго молчал.

— У меня есть несколько условий, — внезапно сказал он, — вы можете как-то гарантировать, что они будут выполнены? Насколько я понимаю, меня всё равно казнят.

— Да, тебя казнят, Саджид. В твоём случае никто не в силах отменить приговор СЧП. Видишь, я не обманываю тебя, но ты можешь остановить дальнейшее развитие трагедии, которую подготовили подонки, присвоившие себе право выступать от имени твоей Родины. Пусть невинные останутся жить и зло не будет торжествовать.

Перед Саджидом появилась голограмма пожилого китайца. Он видел его вчера. Председатель СЧП.

— Я могу давать такие обязательства от имени СЧП, говори Саджид, — голос робота-переводчика звучал пронзительно.

— Моя семья, мой род, не должны пострадать.

— Даю обещание от имени СЧП, — ответил китаец, — мы обязуем КОБ не трогать твою семью и сделать всё возможное и невозможное для того, чтобы обелить твоё имя.

— Тоже самое для моих товарищей.

— Тоже самое для твоих товарищей, мы доведём до ваших семей и ваших бывших боевым товарищей, что вы не предатели, — согласился китаец.

— Это будет сделано, — на этот раз заговорил Аль-Дакар. — Я найду способ это сделать.

— Да, люди, которые отдали мне приказ...

— Они угрожали убить твою семью если...

— Да.

— Ты можешь оценить, сколько человек были вовлечены в операцию из отдававших приказ?

— Я знаю точно — двое.

— Насчёт этого можешь не беспокоиться, оба скоро умрут, мёртвые не смогут повредить вашим семьям, — нехорошо усмехнулся Аль-Дакар.

— Да, — подтвердил председатель СЧП, — сначала преступники будут уничтожены, а затем мы восстановим справаедливость по отношению к вашим именам. Не беспокойся, мы доведём это до твоих двоих товарищей, которые остались в живых.

— Это должно распространятся и на семьи двоих погибших.

— Безусловно.

— Насчёт моих подчинённых, которых захватили... на них не должно проводиться экспериментов. Казните их как солдат, пусть они умрут как мусульмане и будут похоронены по мусульманскому обычаю. Это моё условие, без этого я ничего не скажу, тогда начинайте меня пытать.

— Условие принято. Это будет сделано тайно, чтобы не давать примера другим террористам удовольствия стать шахидами. Это справедливо?

Саджид кивнул.

— Хорошо, — он сделал паузу, — приказ о проведении операции и ложном дезертирстве был отдан Фаруком Аль Тахиром через человека по имени Аббас. Это правая рука Аль Тахира, его верный пёс.

— "Аббас" может быть прозвищем или псевдонимом? — прищурился Аль-Дакар.

— Это настоящее имя у него было несколько других кличек. Фамилию я не знаю, но он из какого-то высокого рода. Я могу сообщить особые приметы, по ним вы его легко найдёте: ограничена подвижность левой руки, она часто подрагивает, чуть подволакивает левую ногу, сильно пришуривает левый глаз, частый тик на левой половине лица. Поэтому его прозвище "Шайтан". Я думаю, что это последствия сильной контузии, у нас двое ребят ехали в бронеавтомобиле и подорвались на фугасе, очень похожие последствия, они очень плохо лечатся. Ребят потом комиссовали, а Аббаса, видно, лечили по высшему разряду, но до конца так и не вылечили. Ну и ещё, носит большую бороду, чтобы скрыть тик, любит изображать из себя туповатого солдафона, но он очень хитрый. Его легенда прикрытия — он охранник принца Фарука, но типа посланец конкурирующего клана, такое у принцев бывает, что они посылают почти официальных соглядатаев. Так вот, это просто легенда...

— Ты необычайно информирован для простого лейтенанта, Саджид! — Аль-Дакар умело подчеркнул недоверие в голосе. Откуда ты всё это знаешь? Ты читал его личное дело? И ты до сих пор жив? — он усмехнулся.

— Нет, это мои выводы всего лишь из одного случая. Аббас несколько раз приезжал, проверял как идут дела когда мы готовились на Мальдивах. Однажды мы с братьями из роты тренировались в грунтовой маскировке, мы умеем это делать...

— Да, — подтвердил Аль-Дакар, — солдаты Халифата в этом непревзойдённые мастера, мигом выкапывают яму и умудряются закопать себя так, что с полуметра не догадаешься, а то и вообще по ним пройдёшь. Ни сканер, ни собака не находят.

Саджид кивнул, — да, это так, я был лучшим специалистом в роте по такой маскировке. В общем, мы типа играли в такие военные прятки. Очень полезный навык и нас с ребятами развлекало после дрессировки дебилов-сектантов. Там на острове были только наши и за нами не особо следили. Так вот, я лежу замаскированный, а пацаны бегают ищут, убежали совсем в другую сторону. Вдруг смотрю, лёгкий электрокатер подходит, к нему из леса выходит "Шайтан". Один. Из катера выходит человек, тоже один, смотрю, а это принц Фарук. Его несколько раз по головизору показывали. Стоят рядом, разговаривают. Я только часть слышал, они про то, как тут дела разговаривали. Недолго говорили о каких-то "партнёрах", сказали слово "кафиры", то есть неверные, что надо ускорить подготовку. Вокруг мангровые заросли, в пяти шагах ничего не видно, я лежу ни жив ни мёртв. В общем, поговорили, принц забрался в катер и свалил, управлял сам. Тут "Шайтан" достаёт коммуникатор, включает и говорит: "Здравствуй мама! Это я, Аббас..." Близко совсем от меня, даже голос старой женщины был слышен ну и о семейных делах давай говорит. Ну разгильдяй натуральный, нельзя так делать, хоть и уверен, что рядом никого нет, ты ж на задании. Ну в общем, вряд ли бы он матери по псевдониму представлялся.

— Ты очень наблюдательный и сообразительный парень, — печально вздохнул китаец, — как жаль, что всё получилось вот так. Ты, конечно, никому этого не говорил?

— Само собой, а то я бы и дня не прожил.

— То, что ты сообщил, очень важно, — без всяких эмоций произнёс Аль-Дакар. Ты выполнил своё условие, мы проверим что ты рассазал и если всё правда, выполним наши обязательства.

— Хорошо.

— Что ещё, ты хотел что-то сказать?

— Казните меня поскорее.

— Как только твоя информация подтвердится.

Аль-Дакар сидел на столе, свесив ноги, как в детстве. Лёгкое напряжение, поданное на внешний купол, делало сектор обзора прозрачным изнутри. Кажется, что тут царство извечного мрака, но терпеливые люди знают, что надо просто немного подождать. Ну вот, слабые вспышки, приближаются, похоже на удильщика. По сериям вспышек местные могут сходу определить вид, даже в Сеть заглядывать не надо. Аль-Дакар включил жёлто-красную подсветку. На этой глубине обитатели в этом диапазоне обычно всё равно ничего не увидят, как мы не видим в инфракрасном свете. Здесь более-менее распространяется только синий спектр.

Так и есть, удильщик. Тёмная фигурка с маленькими пустыми глазками ткнулась тупой злобной мордой в стеклокомпозит. Рыба зажгла фонарик "удочки" — вытянувшегося в длинное щупальце миллионами лет безжалостной эволюции спинного плавника. Перед огромоной пастью в четверть тела подрагивала светящаяся капелька-железа, где живут светящиеся бактерии-симбионты. Бактерии питаются кровью, когда рыба сжимает сосуды в щупальце, то они перестают светиться, как отпустит, снова засверкают. Удочка подрагивала, напоминая движения светящегося рачка, то приближаясь, то отдодвигаясь от полуоткрытой пасти с загнутыми внутрь зубами-иглами в несколько рядов. Вырваться из такого капкана невозможно. Бывает, захватит такая тварь добычу раза в три больше её самой и давится насмерть, сама не в силах освободиться.

Из глубины выскочил стремительный, уродливый хаулиод, напоминающий подводного призрака, привлечённый светом "удочки", замер на мгновение, потом почуял что-то неладное и также стремительно исчез во тьме. Беспощадный естественный отбор, не сумел опознать ложную приманку, считай всё. Тоже хищник, на такой глубине с едой плохо, поэтому такой может есть раз в две недели. Еды меньше, но и врагов меньше. Да, теория систем рулит. Так же и с Поселениями в космосе, жить тяжелее, но и хищников вокруг намного меньше.

— Здравствуй, Гафур!

— Привет, Сергей, — Аль-Дакар не повернул головы к председателю КОБ.

— Нам надо поговорить.

— Говори.

Сергей уселся на стол рядом, выдержав долгую паузу. Аль-Дакар, которого назвали настоящим именем, не шелохнулся, продолжая рассматривать удильщика. Такое ощущение, что он может сидеть так хоть до утра. Председатель вздохнул:

— Гафур, я лично обязан тебе жизнью и вообще ты типа герой и ходячая легенда, но..., — он замялся, — зачем ты это сделал? Это не-по товарищески, я уже не говорю о подчинениии иерархии, ты меня просто подставил.

— Ты про то, что пытался перебить данное мной слово? Да, это не только не по-товарищески, но и не по-совести, а подчинение у нас с тобой одно — чести и праву. Пока Океания этому следует, она живёт, как перестанет, закончит как все прочие до неё.

— Ты стал ещё более категоричным. Ты слишком много лет провел на нелегалке за периметром. Ты столько воевал с фанатиками, что сам становишься похожим на них. Мир состоит не только из чёрного и белого, брат. Мир цветной.

— Товарищ генерал-полковник, в мире нет цветов, есть только электромагнитные волны различной частоты и наше восприятие этих частот. Белое и чёрное всего лишь мера освещения и наш выбор определить это светлым или тёмным. Ты сделал свой выбор, я свой. Если ты сомневаешься, справедливо ли мы выбрали, то спроси СЧП, они подскажут, это их работа.

— Гафур, ты надавал обещаний этому изуверу-фатику. Тебе нужно было от него признание, нет вопросов. Ты расколол его по высшему разряду, честь тебе и хвала, ты профессионал высшего класса, но надо понимать...

— Я дал слово от имени КОБ, СЧП и Океанийского Союза, что оставшихся в живых бандитов расстреляют как солдат и похоронят по мусульманскому обычаю. Четверо оказались в камере испытаний нового оружия.

— И я про то же! Их поместили туда до того, как ты наобещал золотых гор этому фашисту! Их не было никакого смысла допрашивать. Это было наше право выбрать способ казни, а когда у нас ещё будут смертники на таких условиях? Нам, кстати, надо заканчивать испытания. Новое оружие это спасённые жизни наших граждан, не правда ли?

— После того как мы дали слово, я пошёл и забрал приговорённых, мне не захотели их отдавать, ссылаясь на твой приказ. Нет, это не напрямую спасённые жизни, а проекция твоих предположений.

— Ты мог поговорить со мной. Зачем ты вызвал СЧП?

— При чём здесь ты? Это распоряжение прямого действия.

— Ты подставил меня.

— Если бы их отправили туда до распоряжения, ты бы так не напрягался, ты вообще не мог до этого знать. Ты сам подставил себя, когда отдал несправедливый приказ, чтобы испытать оружие но сделать вид, что ты ничего не знал.

— Мы должны поддерживать друг друга, Гафур, а не подставлять, ты позвонил бы мне.

— Мы должны поддерживать друг друга в справедливых делах и мешать делать несправедливые.

— Я не пойму тебя, в чём тут несправедливость? Каким способом убить головорезов?

— В данном слове.

— Саджида уже нет, ему уже не нужно твоё данное слово!

— Ему, действительно, уже не нужно. Это нужно мне. И нам всем.

— Но я не понимаю тебя, какая разница?!...

— Разница в том, что я бы не стал воевать за нас так, как воевал, если бы считал, что мы не будем поступать максимально справедливо. И те ребята, что погибли, скорее всего, не стали бы жертвовать собой если бы знали, что их просто используют, чтобы жить нечестно.

— А если бы от этого зависела жизнь наших людей, ты тоже бы убил их ради своего слова?

— Нет, это совершенно другой случай.

— А в чём разница?

— Теперь уже поздно объяснять. Этому должны были научить родители или ты должен был родиться с чувством справедливости. Это или есть, или нет. Если у тебя с этим проблемы, у нас есть специальная организация, обратись туда, называется СЧП.

— У меня всё нормально с моральным компасом и понятием справедливости.

— Ты долгие годы отлично имитировал их наличие, мало отличаясь от нормы. Я раньше несколько раз это замечал, но надеялся, что это случайность или я ошибся. Теперь я вижу, что это твоя сущность.

— Гафур, боюсь, тебе придётся пожалеть об этих словах.

Собеседник молчал.

— Я допускаю, — продолжал председатель, — что третья звезда Героя после возвращения и твой успех с этой операцией слегка сорвали тебя башню. Ты расколол бандита, твои ребята выловили Аббаса просто по высшему классу, ты не отдыхал как следует, вот тебя и заклинило. Просто на будущее, вспомни мои слова, когда тебя опять пробьёт на категоричность, попробуй хотя бы раз быть мягче.

— Ты предлагаешь мне попробовать наркотик лжи и закулисной власти один раз, как уличный наркоторговец, типа, не понравится, так больше не колись. Но ты попробуй, надо всё попробовать! Таких я видел много раз. Только попробуй лгать себе и предавать, назад вернуться намного сложнее. Как наркоману. А большинству вообще невозможно.

— Про тебя не зря говорят, что твой язык острее твоего кинжала. Тем не менее, у нас сильно расходятся взгляд на то, как надо работать.

— Да, мне стыдно, что у меня такой командир.

— Ну раз так, я тебя не держу, подавай рапорт, я подпишу.

— Ты, забыл, Серёжа, что я служу не тебе. Я не подам рапорт, потому что ты начал подбирать людей, какие будут служить лично тебе.

— Мы не сработамся, Гафур.

— Это твои проблемы. Пока могу, я буду рядом и буду мешать тебе и таким как ты превратить Океанию в такую же лужу дерьма, как и везде. Вот, посмотри, Гафур-Фейсал ткнул пальцем в полуметрового удильщика, всё ещё маячившего за окном.

— Ну и чего — самка удильщика?

— Посмотри сбоку.

— Самец присосался, что такого? Ты просто на дне давно не был, совсем там сдурел на своих заданиях!

— Думаю, что к лучшему, теперь я смотрю свежим взглядом. Да, самец, маленький такой, сантиметра три-четыре, присосался намертво. Найдёт такой свою самку, вопьётся зубами в бок и пьёт кровь, ни охотится, ни скрываться от хищников, ничего не надо, рай да и только. Со временем ему даже кровь пить становится лень и он просто врастает в самку, полностью исчезают глаза, челюсти, зубы, кровеносная система напрямую подключается к сосудам хозяйки. Даже мозг редуцируется до размера нервного узла. Всё, что он делает, просто выпускает облачко спермы, когда его жена мечет икру. Идеальный мужчина-паразит.

— Это в детском саду знают, что с тобой?!

— За последние тридцать лет я много где побывал и убедился, что теория систем действительно рулит. Везде элита постепенно вырождается вот в такую прилипалу-паразита. Только с небольгим отличием, она замещает у общества, которым управляет, часть мозга и та не видит паразита.

— Элита нужна, Гафур, ты сам сказал, что она оплодотворяет. И направляет.

— До какого-то времени, потом это практически чистый паразит. Просто надо восстановить заменённую на нервный узел паразита часть мозга и организм отторгнет паразитов и начнёт жить. Не совсем идеальное сравнение, я понимаю.

— Ты к чему это?

— Тебе покажется странным, но я не могу предать надежды людей, которые создавали Океанийский Союз и людей, которые верят в нас сейчас. Иначе я чувствую, что зря прожил жизнь, зря воевал, если к власти у нас постепенно придут такие, как ты. Извини за пафосность.

— То есть ты хочешь донести на меня в СЧП?

— Нет. Рано или поздно ты дойдёшь и до предательства. Когда я пойму, что ты предатель, то я тебя убью, а дальше как получится. Такие как ты, опаснее всех фаруков и баронов. Извини за прямоту.

Председатель молча встал и вышел.

Через час он перезвонил Аль-Дакару: — Мы оба переутомились и наговорили лишнего. Нам желательно какое-то время не видеть друг друга, может всё и наладится. Хватит смотреть на удильщиков и возвращаться к работе. Ты в нормальном состоянии, нужен ли отпуск? Ну и отлично. Слышал о происшествии в море Росса? Там требуется следак твоего класса. Спецрейс посылать дорого, значит завтра вечером сядешь на коммерческий гипер китайской компании, они подбросят своих до стратосферной станции, там пилот заправится, захватит тебя, посадка недалеко от плавострова, дальше подойдёт гидроплан и уже место. Вопросы есть? Да, это приказ. Удачи.

Ещё через час он был уже на палубе небольшого автоматического катамарана. Один. Председатель вышел на корму, набрал на крохотном коммуникаторе какой-то текст и стал ждать. Через пятнадцать минут на коммуникаторе несколько раз мигнула точка — строго над ним проходил спутник. Не их спутник. Председатель коснулся экранчика, вверх брызнул лазерный луч, совершенно невидимый со стороны. В коротком импульсе, длившимся ничтожную долю секунды было закодировано короткое сообщение: "Коммерческий гипер, рейс..., координаты..., время прибытия... Посадка на воду, время подхода гидроплана... На борту будет пилот и человек, которого зовут Аль-Дакар."

Председатель завёл двигатель. "У меня не было выбора," — думал он, — "Этот свихнувшийся фанатик не даст работать нормальным людям. Как хорошо, что руководителям ключевых спецслужб удалось найти понимание и способ связи. Так выгодно всем." Ему было некомфортно, но он быстро убедил себя, что так надо и иного выхода нет.

— — — — — — — -

— Я извиняюсь, босс, но нам придётся пересесть на обычный рейс в Ганновер. Надо поторопиться, времени впритык. Я заказал билеты в люкс, — начальник охраны был совершенно серьёзен, но всё равно это казалось неудачной шуткой.

— Рик, ты что, серьёзно?

— Я не шучу на работе. Сейчас мы въезжаем в ангар, ждём десять минут, выезжаем, местную охрану отпускаем. Двое поедут перед нами на обычной машине в аэропорт. Самолёт взлетит без нас.

На работе Рик, действительно, никогда не шутил, но профессионал он был что надо. Несколько раз он вытаскивал Натана и его близких из серьёзных проблем. Натан не раз поблагодарил судьбу за то, что взял на работу именно этого парня, несмотря на жёсктий характер и мутноватое прошлое. Как раз такой человек для этой работы и был нужен. Рекомендации серьёзных людей, имевших с Риком дело, были самые восторженные. Натан вздохнул, с самого начала Рик поставил условие — или в вопросах безопасности его безоговорочно слушаются, или он не работает. Только один раз Натан пытался перечить Рику. Тот спокойно приказал водителю остановиться прямо в центре города: "Вы помните наш контракт босс? Примите моё увольнение, я выхожу здесь..." Внутренний голос тогда сказал Натану пойти на попятную. Если бы в тот раз он не послушал, то был бы захвачен в заложники, а скорее всего, убит. Всем остальным, напрямую не касавшимся безопасности, Рик нисколько не интересовался, поэтому Натан без особых вопросов больше никогда не пытался перечить.

Если была возможность, Рик пытался объянить причины, как мог. В его бизнесе есть очень серьёзная специфика и многое очень сложно объяснить людям, которые не в теме. Пожалуй, не менее сложно, чем статистику или квантовую физику. Только с годами, общаясь с Риком, Натан понял как много надо было знать — практическую психологию, основы механической и электрической инженерии, транспорт, связь, основы теории систем, основы медицины и биологии и не просто знать в теории, а практически. Стрельба, драка и гонки на летающих автомобилях занимали здесь даже не четвёртое место, хотя и здесь с Риком было сложно тягаться.

То, что рассказал бывалый "секьюрити", пока они неслись на машине к общему терминалу, ввергло Натана в глубокую задумчивость. Старый волк теневых игр, доверенное лицо одного из самых влиятельных мировых кланов, он прекрасно понимал, что разыгрывал по приказу Барончика серьёзную партию. Но насколько серьёзными для него были ставки, он осознал только сейчас. Нет, Натана и Барончика нисколько не напрягало "кинуть" и "подставить" партнёров. По большому счёту, что те могут сделать? Воевать с объединённой Северной Америкой? Ха-ха. Выгнать их корпорации из Халифата? Ага, очень смешно. Нет, кидалово в течение сотен лет проходило для клуба "хозяев мира" практически безнаказанно. Но тут... Он не мог представить, что его, доверенного представителя, фактически самого Барона, могут, как флегматично сказал Рик, "исполнить".

Когда несколько часов назад переговоры с Аббасом приняли совсем нехороший оборот, Натан даже испугался и спросил, а вдруг у принца "сорвёт резьбу" и он даст приказ их уничтожить. То, что Фарук — сам не жилец, было уже очевидно, а в таком состоянии люди могут выкинуть всякое. "Очень небольшая вероятность," — пожал плечами Рик, — "Не напрягайтесь босс, делайте своё дело". Но сейчас он был сильно обеспокоен. Это было понятно только людям, хорошо знавшим его несколько лет.

"У меня не очень хорошие новости, босс: Аббас кем-то захвачен или конкурентами Фарука, или кем-то ещё. Я не хочу знать лишнего, но от этого прямо зависит Ваша жизнь — кому ещё могли быть интресны секреты Ваших переговоров."

— Почему ты решил, что Аббаса захватили?

— Я совсем недавно позвонил ему. Мы нехорошо расстались, а на Востоке от этого может зависеть сможем ли мы благополучно добраться домой. Я хотел попытаться утрясти некоторые вопросы. Его голос был напряжённым, в нём чувствовался страх, но не страх того, что может произойти в будущем, а страх непосредственной угрозы, которая рядом. Он не сказал двух кодовых фраз, который значили, что он может говорить свободно и сказал одно слово, означающее, что он находится под контролем, но подтвержающегоо кода не дал. Мы называли друг друга по временным кличкам, разумеется.

Натан помолчал. С кем именно босс встречался, Рик знал, от этого прямо зависела безопасность. Но на сами переговоры, его естественно, и близко не подпускали. Его как профессионала это более чем устраивало — меньше знаешь стрёмных тайн, дольше живёшь. Сказать сейчас, для такого как Рик это значало почти напрямую открыть тему переговоров. Ладно, разберёмся с этим потом. Похоже, ситуация и правда опасная. "За нами может охотиться океанийская разведка," — буркнул представитель.

— За Вами. Я ничего не сделал такого, чтобы они на меня так окрысились. Какая по-вашему может быть цель охоты — ликвидация, захват, контакт с целью шантажа или иное? Мне надо знать, чтобы оценить опасность и составить план защиты. Совсем недавно было решение пиратского суда об операции возмездия всех непосредственно виновных в недавней бойне с захватом заложников. Не посчтитали ли они принца Фарука, одним из таких виновных? Тогда они могли вычислить Аббаса и захватить его, чтобы выйти на Вас? Извините за такие предположения, но...

— Да, Рик, они могли так решить, — зло выпалил босс. Он был зол на себя, на Барончика, на Рика, на всех.

— У них есть такие основания или это просто ошибка?

— У них есть основания так полагать.

Начальник охраны замолчал. Они почти подъехали.

— Мы правильно сменили самолёт. Если сочтут, что Вы там, персональную птичку запросто могут атаковать с орбиты даже если сменить курс, а сбивать лайнер с пассажирами пиратам не дадут их "понятия", да и СЧП им такого не разрешит. С другой стороны, если местные решат нас ликвидировать, то они заложат мину в лайнер и объявят всё делом рук фанатиков-террористов. Потом поймают и казнят пяток невменяемых. Но они они и частный могли грохнуть, хоть для них это и более рискованно. Но, думаю, местные сейчас меньшая угроза, от всего не убережёшься. Пошли, босс!

— Рик, — спросил Натан когда они взлетали, — как такое может быть, что иноземная разведка действует тут как у себя дома? Захватить Аббаса! Ведь он правая рука самого Фарука.

— Переговоры были абсолютно секретными, охрану Аббаса Вы сами видели — буквально несколько человек, чтобы не привлекать внимания. Никакие государственные службы они привлекать не хотели, тут свои расклады. Восток. Думаю, что Аббаса вычислили люди Аль-Дакара, они одни из лучших профессионалов на планете.

— Разве Аль-Дакар жив?

— Вполне себе. Сумел бежать на родину. Его сеть вскрыть не смогли. Тем более они залегли на дно на несколько лет и вот, на тебе, выскочили. Очень рискованная и дерзкая операция. Высший класс. Как раз в стиле старого Фейсала, — в голосе Рика прозвучало уважение.

— Ты сообщил принцу, что его человек захвачен пиратами?

— Зачем? — пожал плечами Рик, — Наша задача как можно скорее убраться отсюда, а это создало бы дополнительные проблемы. Тем более у меня и нет прямого контакта с принцем. Когда прилетим, можете ему звякнуть. Но я не советую. Сейчас не сообщайте ни в коем случае.

Натан молча кивнул и отодвинул экран иллюминатора. Уже почти ночь.

— Ты имел дело с океанийскими пиратами, Рик?

— Да, босс, я был шефом безопасности правительства Киншасы во время восстания луба. Тогда и братва Читемо, и океанийские спецы, пытались их сработать, но мы их обломали. По правде говоря, пираты и не шли на принцип, чтобы исполнить тот сброд. Тут будет посложнее, но у нас и ресурсов побольше, не так ли?

— У меня завтра две встречи...

— Вот завтра и подумайте, а сейчас лучше поспите, босс, — сказал Рик, — не беспокойтесь, мы с ребятами тут, у вас был тяжёлый день, а мы привычные. Через полчаса пересекаем границу. Можно будет пока расслабиться. Вы не ругайтесь, но я от Вашего имени запросил авиэскорт. Нас пряом у границы встретят два истребителя с авианосца, а дальше примет авиазвено из Франции и потом Германии. Извините, но мне пришлось связаться с шефом безопасности Дома. Сол всё правильно понял, он сделает как надо. Хлопните полстакана виски и на боковую, кто знает, когда придётся спать следующий раз. А за тревогу на авианосце не беспокойтесь, военным полезно попрактиковаться на внезапных учениях, пусть побегают. На всякий случай прикроют нас, если вдруг нашим дорогих восточным партнёрам ударит моча в голову.

— Ты правильно, сделал, что связался с Соломоном, Рик. Как хорошо, что у меня есть ты. Ты прав, позови стюардессу, накачу и спать.

Перед комфортными креслами VIP-комнаты аэропорта Ганновера засветился голографический проектор — экстренная связь. Нарисовалась горбоносая, с обвисшими, как у бульдока щеками, рожа Соломона. Сол сообщил "радостную весть" — через пару минут на связь выйдет Сам прямо из клиники. Там Барон оклемался после очередной операции и готовился к следующей. У входа дежурили охранники из местного филиала. Да уж, Европа, уже забывшая, что такое настоящая бойня и борьба за жизнь считала серьёзной охраной вот это. Хотя для охраны дверей и несложной перевозки их было вполне достаточно, естественно, при правильном руководстве.

Ну вот и Сам. Рик никогда не видел его вблизи даже на голограммах, в новостях и Мировой Сети такие как люди почти не появлялись. Сколько ж ему лет? 80? Выглядит на все 100. Одутловатое лицо потомственного сердечника, обвисшие хуже, чем у Сола, щёки, кожа малинового оттенка, тяжёлое дыхание, как будто ему не хватает воздуха, маленькие, неприязненные тёмные глазёнки с красными воспалёнными белками, губы-тонкие полосочки, словно нарисованные фломастером. Будь он обычным человеком, с его диагнозами давно б уже превратился в пепел в крематории. А вот решает вот судьбы целых народов.

Не прошло и пяти минут, как Рик изменил своё мнение, ним такое случалось редко. Дедок до сих пор рубил фишку, его мозг работал, как машина, учитывая множество факторов и просчитывая сразу несколько вариантов. Жаль, что на его сыне природа не просто отдохнула, а откровенно ушла в долгосрочный отпуск. Рику даже стало жалко старика, ему теперь придётся разгребать всё это дерьмо.

Уже через десять минут был ясен новый расклад — Рик на гипере прыгает на Западное побережье для разговора с Солом и самим Бароном. В общем, для допроса. Натан остаётся здесь для запланированных встреч и заботу о его безопасности берёт местный филиал. Рик попытался вякнуть, что подбрасывать Натана до филиала на бронированном лимузине с охраной из ещё одной похожей и двух джипов небезопасно, лучше подождать, пока подгонят 5-6 одинаковых машин и обеспечить "непрозрачную посадку", когда непонятно где находится охраняемый. Рику прямо ответили, что это теперь не его дело. Местные настаивали, что опасность минимальна, лимузин ещё и снаряжен активной защитой, дистанционно подрывающий любой заряд взрывчатки в радиусе 10 метров, а тяжёлого бронебойного снаряда тут можно не опасаться. Да и тут ехать всего полчаса, полно полиции, подозрительные участки они преодолеют за несколько минут. Время не ждёт. Если за Натаном охотятся, то время работает против него, противник сумеет подготовиться к атаке. Ну что-ж, вам виднее.

Черноволосая девушка в зале прилёта, успев по пути схватить цветы, бросилась на шею смуглому парню среднего роста с вьющимися волосами и вчерашней щетиной. Типичные молодые турки, скорее всего, иммигранты или второе поколение. Парочка отошла попить кофе, держась за руки и болтая друг с другом. Потолкавшись в толпе, турки на улицу, постояли в снующей толпе, потом отошли к воротам, куда не добивал свет от фонарей и там стояли, гладя друг друга по волосам. Вышел полицейский-турок, подозрительно глянул на них и сказал что-то типа здесь запрещено стоять, давайте пройдёмте со мной!

— Невесту встретил, брат! Полгода не виделись! — ответил парень по-турецки, — ну ты чё, правда!

— Ладно, — лицо полицейского смягчилось, — здесь нельзя стоять, видите, линия. Дуйте скорее, а то задержат ещё.

Парочка кивнула и исчезла в толпе. Ворота распахнулись, охрана профессионально обеспечила проезд и кавалькада из четырёх машин рванула куда-то, явно наплевав на ограничения скорости. Люди вокруг покачали головами, кто-то из старых немцев даже позвонил в полицию. Парочка отошла к стене у какой-то будки с тележками, на минуту оказавшись вне поле зрения камер. Уже с двух метров никто бы не заметил, как прямо в букет села совершенно прозрачное насекомое, то ли жук, то ли стрекоза. Парень обнял девушку за плечи и они потекли вместе с людским потоком к электричке. По пути молодой турок передал сжатую шифровку с номером и приметами машины, в которую сел объект наблюдения. Через минуту ночная электричка унесла их к городу.

Бронированный мерседес летел внутри трубы платного автобана. 400 км в час. Много. Но авторобот высшего класса плюс пилот-водитель вели авто так, что скорость была незаметна. В трубе поддерживалось немного пониженное давление.

— Выходим из трубы, — сказал охранник на переднем сиденье, повернувшись к Натану, — сейчас придётся снизили скорость...

Договорить он не успел, в микронаушнике взвыл сигнал тревоги — на их лимузине внезапно включился радиомаячок, запеленгованный системой электронной безопасности. Маячок, замаскированный под травяное семечко так и висел под бампером машины с тех пор как его прилепило там прозрачное насекомое-дрон.

— Ускоряйся!Манёвр! — заорал охранник водителю. Хорошо, что автобан в это время почти свободен.

Водитель начал закладывать поворот с переходом линии, но неожиданно на высоте метров десяти увидел высвеченный фонарями автобана тёмный силуэт пикирующей на них большой птицы. "Орёл, а может альбатрос?" — мелькнуло в голове водителя, — "До моря далеко, какой тут альбатрос? Дрон?!" Он начал ещё один поворот, чтобы уйти от дрона. Изнутри ему не было слышно, как раздался резких звук, похожий на визгливый плевок, но успел увидеть, как из пуза летающей твари выскочили четыре крохотных объекта, лопнувшими распухшими облачками перед самой машиной.

Маленькая композитная шапочка на крыше — противодроновая оборона сработала, плеснув лазерным лучом в птицу, активная защита определила облачка как летящие заряды и выплюнула в их направлении потоки направленных осколков. Дрон был поражён, но слишком поздно. Занятая борьбой с наиболее опасными, согласно встроенным в неё алгоритмом объектами, защита пропустила момент, когда вслед за ложными целями выскочил заострённый цилиндр, похожий на банку с краской, на которую какой-то шутник поставил конус. Меркнуло и тут же погасло пламя корректировочного ракетного двигателя.

"Банка с краской" лопнула в восьми метрах от машины, выплюнув в лобовое бронестекло конус вольфрамовых стрелок. По сути, это была всё та же "бонка", только вместо обычной взрывчатки спецзаряд, а вместо стали вольфрамовый сплав. В то же мгновение активная защита выстрелила поток осколков в уже сработавший снаряд. Облака осколков с взаимной скоростью почти 20 км/с прошли сквозь друг друга без единого столкновения. Бронестекло было прошито в нескольких десятках мест. Внутрь брызнул огненный душ, на мгновение салон лимузина заполнился пылающим облаком.

— — — — — —

На Канцлере откровенно не было лица. "Действительно меткое выражение," — подумал Курт. Канцлер интеллектом не отличался, но трепаться умел будь здоров и вообще был хитрой тварью, а нюх на неприятности у него просто звериный. В общем, настоящий современный политик. Сегодня он не разглагольствовал, как обычно, наводя тень на плетень, а говорил ясно и по делу. Тут было не до шуток — два часа назад он говорил с самим Бароном. Тот, судя по реакции взмыленного Канцлера, хорошо умел доходчиво объяснять и эффективно стимулировать к выполнению задачи.

Всё было ясней некуда: через полгода — выборы, корпорации, контролируемые кланом, который возглавляет Барон, основной спонсор коалиции, от которой избрали Канцлера. После убийства доверенного лица Барона прошло трое суток, результатов — ноль. Если в течение следующих трёх суток не будет достигнут решительный прогресс и не будут найдены убийцы, то на выборах победит другая коалиция. Барону всё равно куда вкладывать, пусть это и обойдётся чуть дороже. СМИ и так принадлежат ему, они топить печку за того, кого скажут. Но, как обещал Канцлер, он отправится на дно не один, соответственно, будет похоронена не только его карьера, но и карьера Министра Внутренних Дел. Уж Канцлер постарается отблагодарить его за хорошую службу. Было совершенно очевидно, что так и будет. Судя по всему, только что очень неприятный разговор был и с боссами немецких спецслужб. Курт с Министром сидели в приёмной и видели, как из кабинета вылетели Президенты MAD— Службы Военной Контрразведки и BFF-Службы Защиты Конституции. Оба мрачнее тучи. Ясное дело, их с ними столкнули нос к носу специально.

Курт здесь никогда не бывал, кто он такой, один из замминистров внутренних дел? Он вообще был не в курсе, Министр вкратце обрисовал ситуацию только по дороге. Курт развёл руками: "Босс, я ж никогда не занимался ни убийствами, ни терроризмом! Я всю жизнь специализировался на анализе данных, а раньше на преступлениях с транспортом. Вот если б это был Гюнтер..."

— Поэтому ты и едёшь, — прервал его Министр, — мы почти подъехали, слушай, что от тебя требуется...

— Создание огромного объединённого штаба под руководством БФФ было нашей большой ошибкой, — пыхтел Канцлер.

"Вашей ошибкой," — подумал Курт.

— Спецслужбы Германии больше не те, что в старые времена, — продолжал распинаться Канцлер, — Второй Департамент МАД, типа должен бороться с терроризмом и экстремизмом, а Третий — обеспечением непосредственной безопасности и контрразведкой. Оба кивают друг на друга и оба сразу — на БФФ, у которого тоже есть целых два отдела, к которым относится это преступление — Четвёртый и Пятый. Сутки назад они, казалось, добились некоторого успеха и определили двух потенциальных пособников преступления, но после этого всё встало намертво.Все криком кричат, что у них не хватает фондов, сотрудников и технических средств. МАД жалуется на отсутствие полномочий по допросу и аресту, в то же время дают указания полиции, у которой полномочия есть... Сотни людей носятся как цыплята с отрубленной башкой, пыль столбом, а толку ноль. Все вместе кивают на БНД, а те разводят руками: "Мы внешняя разведка, мы-то тут причём?" Все в реальности заняты прикрытием своей задницы, а время летит.

Курт видел Канцлера несколько лет назад на большом совещании после знаменитого теракта в Мюнхене. Сейчас он выглядел намного более напряжённым и растерянным. Ещё бы, дело находится на контроле его реального работодателя. А простые немцы, да кто их считает? Немки ещё нарожают, хотя они и не любят заниматься этим скучным делом. Ну усыновят из-за границы или мигрантов ещё привезут, а те нарожают, делов-то. А сейчас дело серьёзное.

— Да, честно говоря, дело очень дохлое, — мрачно сказал Министр.

— Меня просто водят за нос, а дело на самом деле не движется. Боссов принято и приятно считать идиотами, но когда-то они могут прикинутся болванами и спустить всё на тормозах, а когда-то и нет. Сейчас как раз такой случай, ставки "или-или".

Курт и Министр молчали, глядя в пол. Всё действительно так.

— Я не верю в способность объединённого штаба под руководством наших доблестных спецслужб решить задачу в установленные сроки, — мрачно завершил Канцлер.

— Если сказать прямо, Вы правы, Канцлер, — Курт начал отыгрывать отведённую ему роль. Сейчас полагается сделать паузу.

— Продолжайте, — потребовал Канцлер.

— Я замминистра и никогда не занимался ни убийствами, ни терроризмом, несколько лет у нас был небольшой отдел...

— Да-да, вот его я имел в виду, — обрадовался Канцлер. С лёту схватывает, когда надо, — Был дядька, который два раза смачно дал по заднице океанийцам, а ведь он был полицейский, а не контрразведчик! Один раз они сумели унести ноги, а второй раз им вставили под первое число. Пиратам пришлось дорого отдать за размен! После этого КОБ у нас тут сильно поджал хвост... Я его даже награждал... как его имя?

— Гюнтер Кёлер, — ответил Министр, — Курт, вы с Гюнтером были друзья, не так ли?

— Да, ещё с университета, но мы не общаемся с тех пор, как распустили их отдел, а его отправили на досрочную пенсию. Он считает, что я не всё сделал, чтобы ему помочь.

Курт тогда просто струсил, побоялся за карьеру и в реальности не сделал ничего, чтобы помочь старому другу. Ну вот теперь он замминистра, да. Он успокаивал себя тем, что тогда он вряд ли бы смог помочь, дерьмо лилось с самого верха.

— Да-да, я что-то такое слышал, не могу вспомнить, тогда был очень занят...

"Сука!" — подумал Курт, — "Не помнит он, именно БФФ устроила этот паскудный скандал и именно ты дал отмашку, именно поэтому никто не стал противиться."

— Два года назад не очень хорошо получилось, босс. Парни из БФФ захотели ликвидировать его отдел, чтобы получить дополнительные полномочия. Вы знаете, что у них есть отдел с фактически полицейскими полномочиями, они теперь могут арестовывать, обыскивать, допрашивать и всё такое. Это исключение из принципа разделения полномочий между силовыми ведомствами. Полномочия выгрызли, финансирование от нас откусили, только вот профессионализм в этом деле нарабатывается даже не десятилетиями, а поколениями следаков. Чтобы всё это получить, они устроили скандал типа начальник отдела подозревается в скрытой гомофобии и нетолерантности. Он был лучшим специалистом в своей области и думаю, не только в Германии, а во всей Европе.

— Ну такие часто бывают ершистыми, — улыбнулся Канцлер, — что-то припоминаю этот шум.

— Он отказался идти на гей-парад и выразить публичное одобрение секс-меньшинствам, сославшись на предельную занятость, — продолжал Министр.

— Ага, — не выдержал Курт, — БФФ, этот сброд бездельников и не подозревает, что начальник отдела с кучей сложнейших убойных дел на руках может быть чем-то занят! Да он спал по четыре часа в сутки!

— Тем не менее, мог бы выкроить время, — назидательно сказал Канцлер. — Дело очень важное. На толерантности стоит наша современная Западная Цивилизация. Я понимаю, он не смог осознать приоритеты, для людей, погружённых в работу, это нередкость. Ну и что дальше?

— Он отказался публично каяться, заявив журналистам, что ему не в чем извиняться, потом заявил, что очень занят, позвал полицейского и те выставили журналистов вон. Ну те и подняли вонь. Я уверен, что это была спланированная интрига БФФ. Кёллера уволили как неблагонадёжного с небольшой пенсией, как не выслужившего срок. Несколько сотрудников его отдела подали рапорта, настолько они были к нему привязаны, часть тоже уволили по подозрению в нетолерантности, а остальных перевели в другие отделы. Как структура этот отдел больше не существует. Честно говоря, это было одно из наших самых эффективных и самых профессиональных подразделений, наверное — самое профессиональное. Кёллер создал его, это было его детище. Кстати, это же он раскрыл теракт в Мюнхене, только вся слава досталась БФФ.

— Этот Кёллер смог бы раскрыть это преступление за отпущенное время? — с металлом в голосе спросил Канцлер.

— Никто не может дать гарантий... — развёл руками Министр.

— Только что мне то же самое говорили Президенты МАД и БФФ, — угрожающе ухмыльнулся Канцлер.

— Я могу сказать, что если Кёллер не сможет его раскрыть, никто в Европе не сможет, — выпалил Курт.

— В общем, да, господин Канцлер, — кивнул Министр Внутренних Дел.

— Что Вы предлагаете?

— Убедить Кёллера временно вернуться. На базе его бывшего отдела создать ядро небольшого, мобильного штаба. Информационное и экспертное обеспечение по транспорту обеспечит Курт, он тоже войдёт в штаб. Туда же ввести несколько самых толковых ребят из БФФ и МАД и обеспечить полную техническую поддержку. Ввести в штаб представителя Министерства Обороны, если потребуется привлечь армейские подразделения. Всё сделать немедленно. На счету каждый час.

— Если не получится?

— Я напишу прошение об отставке.

— Если я откажусь создавать новый штаб?

— Тогда примите прошение прямо сейчас. Всё равно через три дня выставят с позором.

— Курт здесь для того, чтобы говорить с этим Гюнтером?

— Вы очень проницательны, господин Канцлер. Со мной и даже с Вами Кёллер разговаривать вряд ли будет. Я его знаю. Честно говоря, он редкостный говнюк. Но специалист высшей пробы, это не отнимешь и его бывшая команда за ним готова в огонь и в воду. Если мы убедим его, то он без проблем убедит команду. Любые возникшие вопросы надо решать прямо сейчас, поэтому мы все здесь. Кстати, он всегда говорит что раскрыл не он, а команда под его руководством. Про него всегда говорили, что у него стиль работы и руководства как у океанийских пиратов.

Канцлер вздохнул: — Похоже, это хоть призрачный, но шанс. Звоните вашему Гюнтеру.

— — — — — — —

— Не думал я, что твой Кёллер такой барыга! — пропыхтел Министр, когда они с Куртом подъезжали к неприметному зданию на окраине, где Гюнтер создавал свой штаб, — Это ж надо, ему лично оплата тысяча долларов в час как руководителю частной детективной фирмы, да ещё с коэффициентом 2 за срочность! Плюс такой же коэффициент его сотрудникам с крокодильскими зарплатами. Не менее 5 дней заказ, это в какую сумму влетит бюджету! Мы так и не решили из чьего кармана будет всё это веселье. Мне страшно подумать, что будет, если оппозиция вскроет эти траты и потребует парламентской комиссии. А ещё плюс официальные извинения, выплата зарплаты и штрафных санкций за несправедливое увольнение и переначисление пенсии! Пока не сделают, говорит, с места не двинусь. Да ещё тоже самое тем сотрудникам, что уволили! Хорошо, хоть его убедили сделать всё без шума. Но самое смешное, что на службу он так и не вернулся! Штабом руководит представитель частной охранной компании! Если что, то даже формально спросить не с кого. Вот хитрая тварь!

— Я уверен, что всё окупится, а с Парламентом наш Канцлер что-нибудь придумает, он ушлый мужик, — утешил Курт.

В созданном час назад штабе царил организационный кавардак: самоуглублённые сетевые администраторы со особым доступом тянули спецкабели, устанавливали голоэкраны и просто плоские телематрицы, как в старые времена. "Гюнтер любит плоские экраны, говорит, у команды быстрее реагировать и анализировать,"— подумал Курт.

Кёллер сидел во вращающемся кресле в центре небольшой собравшейся толпы. Кто-то сидел на стульях, кто на креслах, кто-то даже на столах, а кто просто стоял.

— Привет, Гюни... — он очень волновался как Кёллер среагирует на него лично.

Но тот просто махнул ему и Министру рукой, показал на толпу и буркнул: — Послушайте вместе, чтоб потом не объяснять.

— Повторяю ещё раз, — внезапно рявкнул Гюнтер, — вы тут не в БФФ, здесь никому не надо вешать лапшу и размазывать сопли по бумаге на на сотни страниц. Все специалисты докладывают коротко, чётко и строго по делу. За левый базар выгоняю взашей через сто секунд, ясно?

Толпа загудела и закивала. Те, кто раньше работал с Кёллером, ехидно ухмылялись, остальные округляли растерянные глазки.

— Ну давай, сынок, — Гюнтер ткнул пальцем в симпатичного высокого блондина лет тридцати, ты у нас типа эксперт МАД по взрывам и подобной лабуде. Сколько у тебя в отчёте страниц?

— Девяносто шесть, — растерянно пробормотал блондин.

— Охренеть! У меня и моих ребят нет времени читать всю твою хрень. Три минуты на то, чтобы доложить как погибли жертвы и какие выводы для следствия. Врямя пошло!

— Смерть наступила в результате поражения осколочными элементами с высокой кинетической энергией. Трое из четырёх пострадавших получили ранения, несовместимые с жизнью, нанесённые вольфрамовыми поражающими элементами, выпущенных снарядом, доставленным к цели беспилотным летательным аппаратом пока неустановленной модели. Скорость осколочных элементов в момент соприкосновения с целью составляла по нашим оценкам от 8 до 10 км в секунду, что позволяет предположить использованное во взрывном устройстве специальное взрывчатое вещество особой конструкции, наиболее вероятно произведённое в Океанийском Союзе либо его клон. Все пострадавшие имеют обширные ожоги поверхности тела и дыхательных путей, возникшие вероятно...

— Всё! Достаточно! — Гюнтер привстал в кресле, — сынок, сколько времени ты затратил, чтобы узнать и написать всю эту лабуду?

— Отбор и анализ образцов, взятых с места происшествия и составление заключения экспертной взрывотехнической группы заняли более суток, работа продолжаются, — промямлил блондинистый красавчик.

— Суток! Да вы охренели! Наши запредельные налоги идут на содержание бездарных паразитов!

— Господин начальник штаба...

— Молчать! Всё это определяется по видео за двадцать секунд младшим инспектором районного отдела! Сутки!... Идиоты и бездельники, привыкшие втирать людям очки! Возвращайтесь для этого приятного занятия к себе в МАД!

Кёллер ткнул в пульт управления и на огромном, в полстены экрану, поплыли кадры замедленной видеосъёмки из салона лимузина, а потом, передней и задней камер машин сопровождения и дальше, полицейской камеры наблюдения за автобаном.

— Что мы видим и что мы можем сказать о самом моменте подрыва и гибели потерпевших? — продолжал начштаба тоном профессора-медика, вскрывающего труп в анатомичке перед студентами, — Вышедший на цель дрон выбрасывает четыре ложных цели, на которые отвлекается система защиты. Почти моментально отстреливается основной заряд с коррекцией траектории и подрывается, судя по видео, на расстоянии примерно 8 м от цели, выстрелив направленный поток осколков. Поражающие элементы прошивают бронестекло и бронекрышу, салон заполняется огненным облаком, идущим струйками от пробоин. Чётко видно, что исходный снаряд очень небольшой и никакой второй части заряда, наносящей термическое поражение нет. Остатки термита мы найдём, но они от самоликвидаторов. Тут же причина пламени — в пирофорном металлическом порошке, который образовался когда осколки прошивали броню. Сердечники из ряда металлов при пробивании брони на больших скоростях обладают способностью самозатачиваться, попросту говоря стираться по краям сильнее, чем в центре. Поэтому они пробивают лучше, чем те сердечники, которые расплющиваются при ударе в гриб. Стёршийся при это прохождении брони металл очень мелкий и очень раскалённый от трения, он немедленно загорается при контакте с воздухом, на несколько секунд образуется огненное облако. Основные искользуемые в таких сердечниках металлы — уран и вольфрам. Все слышали про сердечники из обеднённого урана для старых противотанковых снарядов? Помните вопли экологов? Так вот, урановый стержень затачивается и пирофорит, грубо говоря, до скоростей 2 км в секунду, а вольфрамовый, если надёжно — с 2,5. Если я и ошибся, то ненамного. Мы видим, что исходя из нашего видео, скорость выпущенных направленных взрывом поражающих элементов можно оценить как выше 4 км в секунду. Следовательно, снаряд содержал простые вольфрамовые стрелки. Я ещё не видел данные вскрытия, что там, осколки вольфрама?

— Да, в телах жертв, — ответила высокая смуглая женщина средних лет, — найдены вольфрамовые осколки.

— Кто осматривал кузов? — ты Отто?

— Да, — ответил седой коротышка, — в задней броневой стенке застряли металлические осколки и целые стрелки. Ясное дело, вольфрамовые.

— К вашему сведению, дорогие коллеги, данные видеозаписи я увидел вместе с Вами только сейчас. И я сказал только самое очевидное, только из одного видео можно определить чёрт знает что! Вместо этого группа рукожопых дегенератов потратила целые сутки...

— Господин начальник штаба...— до ушей покраснел блондинчик.

— Пошёл вон.

— Простите, я не понял?!

— Пшёл вон! — рявнул Гюнтер, — Прямо в эту дверь. И не вздумай появляться здесь! Передай своим друзьям-идиотам, что ваша комиссия распущена и мой тебе совет, найди себе другую профессию, пока ты ещё молодой.

— Господин Кёллер, я был назначен сюда...

— Рольф! — Гюнтер стремительно повернулся к мордороту в полицейской форме, — Покажи этому клоуну где выход и проследи, чтобы у него забрали пропуск. Немедленно.

— Есть, — криво усмехнулся детина, — Пошли парень, а то помогу.

Кёллер коснулся коммуникатора, включив динамик.

— Контактный узел МАД и Министерства Обороны, — ответил приятный женский голос.

— Кёллер на связи. Я только что вышвырнул вашего так называемого специалиста по взрывотехнике ввиду его полной профессиональной непригодности. У вас есть два часа, чтобы найти нового. Если он не прибудет с докладом к этому времени или окажется очередным фуфлыжником, последует звонок Канцлеру, что МАД и МО занимаются саботажем или неспособны выполнять свои обязанности. Если у вас нет специалистов необходимой квалификации, сообщите в течение часа, тогда их найду я. Сообщите Ваше имя и личный код...

— Ого... — прошептал Министр. Он всегда так работает?

— Не, — ответил Курт, — он сегодня весьма мягкий, потому что поначалу и он только формирует команду. Я не шучу. Пойдёмте переговорим.

— Курт! — прикрикнул Гюнтер, — я не отпускал тебя, чёрт побери!

— Виноват, шеф, можно выйти на полчаса?

— Можно, через полчаса приходи поговорим про твои аналитические системы и обмен данными.

— — — — — — — — -

— Теперь по той парочке, — Кёллер продолжал "строить" личный состав поредевшей толпы, — на основании чего вы у себя в БФФ сочли, что они и есть диверсанты? — Он ткнул пальцем в смугловатого дядьку-метиса среднего возраста с незапоминающимся лицом.

"Он на примерах показывает стиль работы и выстраивает неформальное и формальное управление в группе," — объяснил Министру Курт когда они вернулись.

— Ну... — замялся метис, — мы провели автоматический анализ всех видео, — девушка не прилетала ни одним рейсом. Парень, который её встречал действительно приехал из города на электричке. Они стояли в запретной зоне рядом с воротами, откуда выехали потерпевшие. Допрошенный полицейский признался, что отпустил их, когда парень сказал, что встретил невесту. Потом парочка исчезла из поезда, как сквозь землю провалилась. Видимо, подготовленные агенты.

Кёллер вздохнул, — Они могли выйти на промежуточной станции и стоять в поезде вне зоны видимости камер наблюдения. Почему вы решили, что девчонка должна была прилететь на самолёте? И что вы ей предъявите, если найдёте?

Представитель Службы Защиты Конституции снисходительно улыбнулся: — Они обманули полицейского, а как ещё появляются в аэропортах, там встречают прилетевших, не так ли? Мы не зафиксировали, как девушка оказалась в аэропорту.

— Они не говорили, что девчонка прилетела, а сказали, что они встретились. Как вам такой вариант: — девчонка приехала вместе с родственником на роботакси или их подкинули до аэропорта знакомые. Родственник улетел, а в аэропорт её приехал встретить жених. Ну, например, их родственники не в восторге от того, что они встречаются и парочка решила тайно пожениться. Может быть они просто приехали в аэропорт, чтобы встретиться и не вызывать у родственников подозрений? Что вы предъявите им тогда? Молчите? Вы выбрали единственный вариант и подгоняете под него всю гипотезу! Вы, кстати, проверяли видеокамеры роботакси, которые ехали в аэропорт?

— Да, конечно, девчонки в них не зафиксировано.

— Это меня не удивляет. Зачем вы арестовали полицейского, идиоты?

— Ну как, он нарушил инструкцию и вообще, вдруг он связан с террористами?

— Кретины, тогда он вообще ничего бы вам не сказал. Немедленно освободить парня и доставить и сюда.

— Но господин Кёллер...

— Мне, что звонить Канцлеру? Всё, замолчите и исполняйте, чтобы он через полчаса был здесь! Мне пофиг как вы это сделаете, время пошло! — На экране высветились очередные часы с обратным отсчётом времени, начиная от тридцати минут. Под ними стоял "задача номер 6". Метис рванул куда-то со спринтерской скоростью.

— Что думаете? — Кёллер обвёл глазами оставшихся, — так замешана парочка или это случайный ложный след? — Подожди Хайде, — улыбнулся он пожилой худощавой немке, — я знаю, что ты заметила. Ну, я жду, вы профессионалы или кто?

— Ну... — из переминающеся с ногу на ногу толпы вперёд выступил широколиций мужик средних лет, видимо, этнический поляк, — Мне эта парочка подозрительна. Оба в больших очках, глаза видно плохо. Шикарные шевелюры, закрывают всю голову, уши и лоб. У девчонки вообще овала лица не видно. У неё прыщи и под этим предлогом косметики с килограмм, прям штукатурка натуральная. Губы странно большие, похожи на накладные. Брови мохнатые, странно для восточной девчонки, даже из бедной семьи. Довольно страшная девка, честно говоря. У парня курчавые волосы до бровей, брови как у обезьяны, даже переносицу закрывают, тоже похожи на накладные, лицо — небритое дня два, так невест не встречают! Вид у него, как будто только что со стройки или из гаража прибежал. Но цветы дорогие купить не забыл, из города вёз, на видео из поезда видно. Одежда у обоих очень свободная, фигур не видно совсем. Девчонка жениху фигуру бы показала в платье если она не особо правоверная, но платка-то, даже маленького нет!

— Молодец! — привстал в кресле Кёллер, — вы кто, я ещё не всех знаю?

— Анжей Ковальски, прикомандированный следователь, участок 22.

— Продолжайте!

— Но больше всего мне не понравились носы у парочки. Они как-то странно похожи и в то же время разные по форме.

— Замечательно! Хейде, что скажешь! Ты эксперт по этим делам.

— Парень верно говорит. Носы явно накладные. По форме и как лежат волосы — это хорошие парики. Брови накладные у обоих, губы тоже. У парня под курткой тонкий рюкзакок, который создаёт впечатление сутулости. Остальное видно плохо.

— Неплохое начало, ребята. Теперь все метнулись по личным заданиям, мне надо звякнуть высокому начальству. Курт и герр Министр! Пожалуйте со мной в кабинет.

— Герр Канцлер, Кёллер на связи. Извините, я человек прямой, сразу к делу. Мне нужно допросить Барона, если более дипломатично, то задать ему несколько вопросов. Это совершенно необходимо для следствия.

— С головой у меня всё нормально, в медицинском смысле. Увы, герр Канцлер, без этого продолжать следствие невозможно. Если Вы не в состоянии обеспечить, то нет вопросов, выплачивайте сумму по договору и мы с ребятами расходимся по домам. Жду... Отлично, я знал, что Вы сможете это организовать.

— — — — — —

— Ребята, — Кёллер собрал очередной экспресс-совет. Те кто не мог появиться, участвовали как голограммы. Только что говорил со свидетелем, который доставлял потерпевшего к нам сюда, в Германию. Если кратко — решение о смене рейса было принято перед самым вылетом, даже пришлось задержать рейс. Следовательно, у убийц было буквально пять часов, максимум, шесть часов, чтобы спланировать и организовать преступление. Что это значит?

— Им надо было привести к нам сюда дрон! Подготовить заряд! Доставить к месту агентов! Вычислить автомобиль и посадить радиомаяк! Спланировать и подготовить отход! — наперебой загалдела толпа.

— Откуда они взяли дрон?

— Господин Кёллер, — надменно ответил длинный лысый сутулый объект, похожий на постаревшего гуся, — в отчёте БФФ сказано, что наиболее вероятно, заблаговременно подготовленный беспилотник был доставлен из другого региона специальной группой. Если Вы, конечно, удосужились прочитать...

— Удосужился, — холодно ответил Кёллер, — прочитать ваш малохольный бред. Вы там насчитали, что террористов должно быть в целом, человек двадцать минимум, чтобы соответствовать идиотским фантазиям дебилов, называемых у вас экспертами. Группа доставки, несколько групп наблюдения и обеспечения, прикрытия... — он сделал непередаваемую издевательскую паузу, — ну и группа ясновидения, без неё никак.

— Господин Кёллер, я бы попросил... — заносчиво ответил гусь.

— Заткнитесь-ка лучше, пока я и вас не выставил. Итак, ребята, откуда беспилотник и заряд, вряд ли у нас преступники держали его про запас в наших не самых выжных краях. Верно? Сеть из десятков людей, которую нафантазировали идиоты, очень сложно скоординировать за пять часов, а скорее всего, такую орду в нашем регионе давным-давно накрыли бы давным-давно даже наши дегенераты из контрразведки.

— Дрона напечатали на стереопринтере! — выпалил Анжей Ковальский, — Точнее на нескольких принтерах, потому что времени мало. Потом собрали и доставили к месту назначения. Дрона держать не нужно, достаточно материал и принтера. Материал точно не криминал, а насчёт спецпринтера я не уверен, но опять же, только профи отличит гражданский принтер от такого спец, насколько я понимаю. А может и гражданский тут подойдёт? Надо экспертов спросить.

— А заряд и движок? — ухмыльнулся Кёллер, — тоже напечатали?

— Вряд ли, точнее, их можно напечатать, но я слышал, это долго, хотя надо посоветоваться со спецами. Но я бы сказал, что это рискованно. Хранить дрона, тем более такого здорового, очень опасно, а движок — не криминал, его от других движков только профессионал отличит, можно хоть в тумбочку засунуть, а если какая-нибудь мастерская или гараж, то он даже внимания не привлечёт...

— Отлично, — кивнул Кёллер, — продолжай.

— Про заряд не уверен... ммм... Если это устройство направленного взрыва, то стрелки в снаряде могут быть отдельно от вышибного заряда. Ребят, дайте, у кого близко на экран схему снаряда...

— Молодец, парень! — Кёллер встал из кресла, — да, всем видно — эта штука, похожая то ли на высокую банку с краской, то ли на какую-то неопасную механику, может храниться среди других железяк, а если её чем-то обляпать, то и внимания никто не обратит и в руки брать не захочет.

— Такие штуки могут храниться в закладках чуть ли не открыто в каждом регионе... — раздался голос из толпы.

— Именно так, — улыбнулся Кёллер, — соображаете! Ну а что с зарядом и корректировочным движком?

— Ну так их можно хранить в тайнике, они ж маленькие. Если в упаковке то десятки лет могут храниться и подойдут к разным моделям, — опять ответили из толпы.

— Верно, — но тут мы подождём наших экспертов, а пока примем версию, что их тоже доставили, а не сделали на месте. Теперь насчёт доставки, какие есть мысли? Можно ли тут что-то выцепить?

-Эээ, — уныло загудела толпа, — можно хоть в сумке или в рюкзачке привезти, да хоть на мотоцикле...

Кёллер усмехулся, — Нет вопросов, что можно! Но времени-то в обрез. От момента получения информации о рейсе, принятие решения о способе исполнения, до снаряжения дрона и доставки его на позицию есть строгий временной интервал — начиная от пяти часов до преступления до получаса до него. Я бы сказал четыре-четыре с половиной часа на всё. Критически мало, но мы видим по результатам — это сделано. Для всего достаточно группы 3-5 человек. Так как будем пытаться поймать доставку. Согласен, если это курьером, то шансов почти нет.

— Я вот что думаю, — заговорил здоровяк Рольф, — вряд ли эти агенты живут поблизости и все закладки ихние по кроватью да и принтера все вряд ли в одном месте. В городе пробки, риск опять же... Я старый дуболом-полицай, по возможности не стал бы заморачиваться, а что можно бы отправил бы экспресс-доставкой с курьерским дроном. Надёжность почти 100%, срок гарантирован.

— Ты молодчина, Рольф! — Кёллер хлопнул детину по плечу. Если б в БФФ были все такие дуболомы как ты, то мы в Германии горя б не знали. Хотя наши спецы отлично ловят малолетних дурачков с серпами-молотами да свастиками и замечательно защищают мигрантов с педерастами. Ну да ладно, а что скажешь, старый зануда, ведь это рискованно, сгонять все посылки на свой адрес? Все посылки фиксируются, декларируются и выборочно просвечиваются по закону о борьбе с терроризмом и экстремизмом.

— А зачем на свой адрес? Я б нашёл пацана-турка, скинул бы доставку до востребования на него в несколько курьерских офисов неподалёку потом объехал бы с ним на мотороллере за полчаса, расплатился б с ним и исчез. Если человек неприметный, ищи его потом. Для отправления тоже кого-нибудь бы нанял, вот и всё. А, вот ещё, если надо доставить желязяки, я б положил бы их в ящик с другими безобидными железяками, заказал бы большой дрон и никто б просвечивать ничего не стал.

— Так, Курт, — Кёллер сел в кресло, раздавая задачи, — Всю подозрительную информацию об эксресс-доставках в указанном временном периоде в радиусе 50 км от места преступления как можно скорее. Если будут проблемы с получением информации — сообщать мне немедленно. Своих пацанов посадишь искать парочку со всех возможных камер наблюдения. При любых вопросах — тут же связываться с Хайде. Ты всё понял?

— Не маленький, будет сделано... — ответил Курт и быстрым шагом рванул к себе в комнату.

— Полицейский доставлен, — в дверь ввалился запыхавшийся, пунцовый метис из БФФ. — Вводить?

— Надо же! — восхитился Кёллер, — двадцать восемь минут! Наверное, даже Рольф не справился бы быстрее. А ты похоже, толковый парень, хоть и из БФФ. Ладно, шучу... Тащи его в комнату допроса немедленно! Зачем его ещё везли!

— Так, я допрашиваю, ты, ты и ты — за зеркальную стену. — Кёллер со скоростью пулемёта раздавал команды. Курт! — рявкнул он в селектор, — включишь камеру из комнаты допроса. Одним глазом ищешь инфу по доставкам, другим глазом слушаешь допрос! Понятно!

Толпа захихикала над старой солдафонской шуткой.

— Теперь задачи остальным...

— — — — — — — — — — — — —

— Твоему Кёллеру здорово везёт! — Министр потёр руки, — Только что говорил с Канцлером, он очень доволен прогрессом. Кажется, вы сели им на хвост! Никто не верил, что это возможно!

— Везение — результат грамотной работы, — пожал плечами Курт.

— Кёллер сказал, что я могу просмотреть видео допросов и экспертных заключений и ты можешь помочь...

— Конечно, но имеет смысл глянуть только ключевые моменты, иначе мы надолго засядем, а у меня ещё работа. Кёллер скидок не даст. Давайте, закройте дверь и начнём.

— Благослови Вас Господь, господин инспектор, — голограмма молодого красивого турка была настолько совершенной, что казалось, что они присутствовали при допросе, — голос парня дрогнул, — Я не могу поверить, что вы сможете сделать так, что меня не только не посадят, но ещё и восстановят на службе.

— Ты не заслужил такого жестокого наказания, Джошкун. Ты сделал ошибку, нарушил инструкцию, хотя и ты и имел право её нарушить в исключительных случаях. Ты счёл случай исключительным, ты ошибся, хотя... тут как посмотреть. Полагаю, строгого выговора с предупреждением тебе более чем достаточно.

— Сейчас он мне позвонит? — спросил Министр. Курт кивнул.

Голограмма Кёллера коснулась коммуникатора: — Господин Министр, это Кёллер, я насчёт того бедняги-полицейского из аэропорта, которого арестовали остолопы из БФФ. Мы говорили с Вами о нём полчаса назад. Как там с его восстановлением и закрытием дела? Господин Министр, он здесь у меня, включаю динамик.

— Гюнтер, дело на парня уже закрыто, я прямо сейчас отдаю распоряжение о восстановлении на службе. Но строгач с предупреждением он получит, мы уже об этом говорили. Ты слышишь меня, Джошкун? Не подводи нас больше! И помоги нам чем можешь! Всего доброго!

— Благослови Вас Аллах, господин испектор, я буду молиться за Вас и Ваших детей, — полицейский чуть не заплакал, — Спасибо Вам за всё! Я могу идти домой?

— После нашего разговора пойдёшь домой, приведёшь себя в порядок, оденешь форму и поедешь на службу. Понял? И ещё, моя просьба, я тебе помог, Джошкун, помоги и ты мне.

— Что могу, всё сделаю, господин Кёллер! Я не могу поверить, Вы просите меня помочь, а люди из БФФ только прессовали меня!

— Ещё раз по той парочке, ты всё уже рассказал, но попробуй вспомнить ещё какие-то детали, они могут оказаться очень важными. Ну напрягись же!

— Эээ...они стояли в запретной зоне, за чертой и турникетами, один турникет был отодвинут и запрещающего знака было не видно. Такое бывает, я уже рассказывал много раз на допросах. Если они не знали, то их и задерживать не за что. Начальство говорит, что я должен был задержать их для выяснения личности, но такие случаи у нас по пять раз в день, мы б только и задерживали невиновных людей и возни ещё сколько с бумагами!

— То есть такое у вас в порядке вещей, в смысле не в порядке, но случается? Так? А могли они сами отодвинуть турникет?

— Я тогда об этом не подумал. Могли конечно! Но камера наблюдения не работала, а у других они были вне поля зрения.

— Почему камера не работала? Это тоже каждый день?

— Нет, что Вы, господин испектор, такое редко! В тот день в четверти аэропорта в служебном секторе отключилось электричество. Потом починили, эта камера не заработала, такое иногда бывает. Ну я и подумал, что люди-то тут при чём? За что их задерживать, праздник портить!

— Когда отключилось электричество, как задолго до этого случая?

— Ну часа за четыре. Потом через час приехали электрики, за пару часов починили.

— Почему эти электрики приехали? Со стороны что-ли, не местные?

— Ну да, срочная договорная бригада, я тогда у ворот стоял, когда они приехали. Потом как этот кортедж долбаный с кучей охраны появился, они вскоре уехали. Их наши ребята торопили, те ещё собирались медленно, одного своего электрика никак не могли дозваться, он всё там что-то проверял.

Кёллер незаметно набрал на коммуникаторе: "Команда ?3 — немедленно проверить по этому эпизоду. Детально пробить данные по всей команде электриков," — одновременно приговаривая: — Вспоминай, вспоминай парень, все детали...

— Ага, вот ещё! — встрепенулся парень, — я уже в камере вспомнил, но ещё не говорил никому, забыл потом, когда меня стали запугивать и обвинять в связях с террористами и угрожали посадить на 20 лет... У того жениха заметный акцент — так говорят или на северо-востоке Турции, там живут азербайджанцы. Они почти турки, но не совсем... Я сам-то здесь родился, но в Турции часто бывал у родственников, в детстве каждое лето там жил...

— А азербайджанцем из русского Азербайджана он мог бы быть?

— Ой..., да, действительно мог бы... я совсем не подумал. Нет, так сходу не мог бы, ему надо было бы подучить, как у нас говорят, у них немного по-другому...

— Ещё вспоминай!

— Больше ничего в голову не приходит!

— Вспомни своё состояние, что ты чувствовал, вспомни обстановку. Ну, ты же хочешь нам помочь!

Турок смутился: — я потом забыл но... мне стыдно говорить... я же мужчина и полицейский ещё... Мне... мне стало не по себе, когда я подумал, что придётся вести эту парочку через коридор в участок... Камеры нет, в коридоре тоже обычно никого... Я ещё подумал, наручники у меня только одни да и как-то ненадёжно это казалось. А все ребята наши на усиленном патрулировании. Начальник бы меня послал подальше, если б я подкрепления запросил с этой парочкой. Но... честно говоря мне внезапно стало страшно. Я в юности часто дрался, даже на ножах несколько раз, да ещё в полиции служу, вроде не трус... Да, я знаю, это стыдно... Но я не могу это объяснить...— он опустил голову.

— Это нормальная работа того, что называют "шестым чувством" или "внутренним голосом". По неуловимым признакам твоя интуиция подсказала тебе, что эти люди крайне опасны, но это совершенно не вязалось с их мирным и беззащитным обликом. Возник неосознаваемый внутренний конфликт и ты разрешил его тем, что отпустил эту парочку, тем более у тебя был отличный повод — люди, которых ты принял за земляков, тем более жених с невестой.

— Как Вы точно сказали, господин инспектор! Именно так! А если бы я задержал их?

— Наиболее вероятно — через минуту ты был бы мёртв. Менее вероятно — тебя бы вырубили в том коридоре и вкололи наркотик, если он у них был под рукой. Ещё менее вероятно, это если бы у тебя было несколько человек товарищей — вы дошли бы до участка, где вскрылось бы, что они не те, за кого себя выдают, они признались бы в нелегальной эмиграции и согласились бы на добровольную депортацию. Если бы товарищ был один, то трупов было бы два, а парочка бы ушла по плану Б.

— А наручники?

— Этих людей это бы их не остановило. Тебе пора домой и на службу, если что вспомнишь — немедленно сообщай, каким бы незначительным это не казалось.

Курт включил другую запись, дав перед этим краткую вводную: — Я обработал все данные видеокамер вокзала и электрички, на которой уехала исчезнувшая парочка. У них не оказалось действующих коммуникаторов и сканеры меток не показали ничего. Ну, Вы знаете, господин Министр, в одежде, обуви и прочих вещах каждого человека должно быть несколько меток от производителя для анализа покупок, краж и прочего. Такие сканеры у нас везде, набор меток с хорошей вероятностью позволяет определить человека.

— Этому учат в полицейских академиях, Курт.

— Так вот, у них или не было таких меток, а снять их незнакомому человеку непросто, или даже у них поставлены динамические метки, которые меняются случайно. Так работает криминал или спецслужбы. В общем, на записях анализировалось несколько параметров — одежда, рост, фигура, принадлежность к группе, отметались уже чётко определённые индивиды. Помошло то, что был вечер и толпа не такая плотная. В общем смотрите, как красиво они ушли от камер и исчезли из поля зрения. Это явно не обычный криминал, у них серьёзная подготовка.

Появилось несколько видеокадров старого типа — плоских, в вагонных видеокамер. Над парочкой зависли маркеры. Сутулый парень в тёмной дешёвой куртки и прыщавая девушка с цветами исчезли в толпе, а потом, когда открылись двери на очередной остановке, парочка исчезла, как будто их и не было. Они просто растворились. Их не было ни в толпе, которая вышла на перрон, ни в вагоне.

— Чертовщина какая-то! — пробормотал Министр.

— Однако Хейде всего за два часа провела с моей помощью сеанс экзорцизма. Видите! Там где новые маркеры! — Курт ткнул пальцем в экран. — Они разделились, девка выбросила цветы в урну, набросила накидку, какой-то тёмный платок и, Хейде говорит, вроде как сняла прыщевой макияж. Парень вывернул куртку наизнанку, снял рюкзачок и взял его в руку, как сумку. Теперь оба присоединились к выходящим группам и идут с ними, как будто все вместе! Видите — девка сняла очки, надела платок, повесила сумку на плечо, присоединилась к группе девушек в платках, идущих с двумя парнями. Они о чём-то разговаривают и кажется, будто они все вместе! Но на самом деле эта группа зашла в поезд без этой девки, а она появилась из ниоткуда. А бровастый парень в очках снял очки с бровями и теперь в светлой куртке и какой-то тюбитейке идёт вместе с группой мужчин. Но его с ними не было при посадке...

— Я вижу... но ведь станция далеко до Ганновера далеко!

— Именно так! С самого начала даже в БФФ установили, что у парочки были одноразовые билеты до центра, но на самом деле они вышли намного раньше, а тем долбакам даже не пришло это в голову!

— Но они вроде как вышли в арабской районе, а сами они, типа... турки? Я ничего не путаю?

— Вот это как раз и интересно! Но смотрите дальше, мы вычислили людей на видео, это, как и ожидалось, две группы родственников, к ним просто прибились двое незнакомых людей и со стороны казалось, что прибившиеся — часть этих групп. Профессионально, ничего не скажешь.

Появилась голограмма молодой девушки-арабки в зелёном платке: — Да прицепилась она к нам, как репей, господин инспектор! Не видели мы её никогда! По-арабски с сильным акцентом говорит, сказала, что тут выросла в приёмной семье и обратилась в ислам, религия предков и всё такое. Мы в электричке познакомились. Нет, не видела раньше никогда. Лицо? Лицо чистое, никаких прыщей. Брови? Ну нормальные, выщипанные такие, девушка симпатичная. Странно, что если мусульманка, без родственника идёт, хотя если новообращённая, такое бывает. Куда делась? Я видела, что в направлении старого парка пошла. Да, плохое это место и не говорите... Опасное, даже для арабов. Хорошо хоть ребята Ахмада за порядком присматривают, а то полиции совсем дела нет... Ой... извините!

— Теперь вторая, господин министр... Пожилой араб как будто материализовался из воздуха: — Ну не видел я никогда этого парня, господин инспектор! Он и по-арабски говорит не очень! Типа, новообращённый... Не, очков нет, небритый такой, брови как у обезьяны... А что он натворил? Ого, в убийстве подозревают! Ну тогда я понимаю... Не, шёл болтал со мной и племянниками, а потом к старому парку свернул. И не говорите, плохое место, очень плохое...

— Блестящая работа, Курт! — а идиоты из БФФ думали, куда та парочка делась, а они просто вышли раньше, разделились и прибились к проходящим группам. Вы уже работаете по тому району?

— Да, адресная проверка в активной стадии, общей зачистки нет, местные пошли на сотрудничество. Похоже, там рядом стоял один из принтеров и парочка пошла, чтобы его забрать. Но самое забойное будет в конце видео...

— Ну и дерьмо!... Твою ж мать! — Министр вскочил со стула и заметался по комнате. — В это невозможно поверить! — Бронелимузинов у службы безопасности Барона было целых три! Стоило подождать ещё двух буквально полчаса и... То есть парня просто отправили на смерть! А теперь Барон как асфальтовый каток прессует Канцлера! Это что же...

Курт ухмыльнулся, — Всё сложнее, господин министр. Вот ещё одно видео с показаниями свидетелей. Оно длинное, так что скажу сразу — дронов тоже было три. Так что мы не можем сказать каким был мотив — то ли СБ Барона спешила отправить покойного, а тогда ещё живого, как можно скорее из опасной зоны, то ли специально подставляли его под удар.

— Это вы не можете сказать! — Министр с Куртом явно подскочили от внезапного голоса сзади— Кёллер беззвучно вошёл в кабинет, пока они смотрели видео.

— А я почти уверен. Автомобилей в кортеже было 4, но один был малопригоден для перевозки охраняемого, значит их было 3 и дронов тоже 3.

— Тогда почему отработал один? — поднял брови Министр.

— Элементарно, — устало буркнул Кёллер, — преступники не были уверены, что узнают в какую машину посадят покойного и перестраховались. Когда они определили точно, то два дрона не потребовались, хоть и находились рядом для страховки. Свидетели видели как две большие птицы улетали с места происшествия.

— То есть на расстрел был отправлен весь кортеж? — промямлил Министр.

— Думаю, Барона устраивал любой выход — расстрел трёх автомобилей или их безопасный проход. Но оппоненты сыграли свою игру, поэтому трупов три, а не тринадцать. Из погибших только водитель — гражданин Германии. Громкого теракта не случилось. Поэтому головизор молчит.

— Не понимаю, — Министр беспомощно развёл руками, зачем тогда он устроил весь этот Армагеддон, если готов был сдать своего доверенного человека? Зачем ему тогда ловить убийц?

— Очень просто — для торга. Даже ёжикам в лесу ясно, что охота идёт за всеми, кого пираты сочли организаторами недавнего захвата заложников. Принц Фарук, наш потом наш покойный клиент, последний в очереди — сын Барона. Ему очень нужно взять пиратскую агентурную сеть, чтобы серьёзно улучшить свои позиции по торгу. Типа мёртвых не вернёшь, зачем ненужные жертвы с обеих сторон, вот вам ваши люди, вот очень хорошие компенсации. Давайте согласимся, что все виновные наказаны, решение вашего СЧП выполнено, всё повесим на убитого и дело с с концом. Думаю, что кроме тех, кого мы должны поймать у Барона есть ещё козыри, он — хитрая бестия.

Министр плюхнулся в кресло, — как Вы здорово умеете так понятно всё разложить по полочкам, Кёллер! Я восхищён! И не надо морщиться, я действительно восхищён! Но скажите, я вижу как Вы работаете, в Вашем возрасте это ммм... непросто, но... неужели из-за денег? Или просто хотите утереть нам нос?

Курт ожидал, что Гюнтер скажет какую-нибудь колкость, но тот ответил серьёзно: — Во-первых, я профессионал, а во-вторых — мне не нравится, когда в моей стране устраивает разборки какая-то пиратская братва. Тем более, что они убили семь граждан Германии, пусть шесть из них и не самых лучших. Пиратской братве здесь не место. Вот и всё.

— Семь?! — опять подскочил министр. Ведь ты же говорил, что только один...

— Двадцать минут назад из канализационного коллектора старого парка в том самом арабском районе, куда юркнули наши шустряки, мои ребята достали шесть трупов. Местная шпана. Убиты в тот самый вечер.

— — — — — — — — -

Говорить, а не обмениваться безличными сообщениями, было очень опасно, но собеседник категорически настаивал.

— Сергей, я понимаю, как ты рискуешь, поэтому кратко: мы дали вам возможность отработать свою операцию мести. Думаешь, мы не сумели бы защитить объект, когда он оказался в Германии? Твои ребята сработали на отлично, но только потому что мы позволили. Даже парня, который выез его из Халифата, специально отстранили, чтобы ненароком не помешал.

— Допускаю, что ты не лукавишь, однако, у нас был план "Б".

— У нас тоже. Если б мы всерьёз решили его прикрыть, то подогнали бы два десятка машин или объявили бы террористическую угрозу и вывезли бы его с армейской частью. Мы, кстати, потеряли двух человек. Нет, мы не в претензии, понимаем, что у тебя выбора не было. Теперь дай нам возможность сделать свой ход. Вы готовите отход агентов. Никто не просит, чтоб ты их сдал. Просто придержи отход, дай команду залечь на дно. Нам нужна максиму неделя. Обещаю, что с твоими людьми ничего плохого не случится. Даю слово, что их не будут жёстко допрашивать. Потом мы их выпустим просто под отмену решения СЧП о зачистке Барончика. Это будет часть соглашения.

— Акция по Барончику — не мой каприз, а постановление СЧП. Если я попытаюсь противодействовать, меня тут же отстранят и скорее всего, казнят. На моё место придёт какой-нибудь фанатик, с которым даже разговаривать будет невозможно.

— Сергей, законы и постановления как принимаются так и отменяются. Объясни своим в СЧП, правительстве или кто у вас там принимает решения, что месть — это не выход в этом случае. Вы не воскресите мёртвых, а только запустите карусель смерти. Ведь Семья будет мстить всерьёз. Объясни, что Барончик не давал распоряжения убивать заложников, это чисто инициатива исполнителей Фарука и попустительство Натана. Они уже мертвы. Ну зачем вам Барончик? Ты же знаешь, у него не было серьёзного опыта международных дел и пока Барона оперировали, тот к сынку приставил надёжного дядьку. Скажи, что по твоим данным, это была идея Натана. Он ошибся, перешёл черту и заслужил получил своё. Если нужно подогнать фактов — не вопрос, сделаем сколько нужно, комар носа не подточит. Вы получили свою месть и компенсацию. Я уполномочен предложить очень высокую цену — 25 миллионов североамериканских долларов на каждого погибшего, 8 миллионов на серьёзно раненого, 4 миллиона — каждому побывавшему в заложниках. Миллион каждому, кто участвовал в операции. Плюс мы компенсируем в тройном размере все материальные убытки. Это колоссальная сумма. Если потребуется мы заплатим золотом или чем вы скажете. Если потребуется кого-то лечить — любая клиника, мы оплатим любой счёт. Да, Барон согласен, что его семья сделала ошибку, он готов заплатить за неё. Вы уже убили всех непосредственно виновных. Давайте, наконец, разойдёмся по-человечески. Сергей, не доводи дело до войны...

— Ты всё сказал? Дальше разговаривать очень опасно.

— В главном — всё. И ещё — мы понимаем, что с Фейсалом не твоя вина, так легла карта, ты хотел как лучше.

— Меня стали подозревать после этого. Не уверен, что твою просьбу удастся исполнить. Пора заканчивать.

— Если есть дополнительные требования — скажи.

— — — — — — — — -

— Ровшан, надо валить как можно скорее! — Красивая девушка в синем брючном костюме упрямо крутанула головой. Короткие чёрные волосы, блеснув в свете фонаря, хлестанули её по щеке. — Сегодня утром у метро арабка остановилась и прям вперилась в меня. Я не показала, что заметила и испарилась. Это девчонка из тех, к которым я прибилась как раз там, где мы тогда выходили. Я потом спряталась и глянула, та долго стояла, видно сомневалась, потом стала куда-то звонить. Я была со светлыми волосами, но она всё равно узнала, не сразу, но узнала. Сильно не повезло...

— Зачем ты шаталась у метро, там полно камер?!

— Я утром съехала от Мурада, перебрасывала вещи. Ночью Мурад сказал, что вечером из окна заметил того самого хмыря, что получал наши железяки. Они когда-то были шапошно знакомы и тот примерно знает, где Мурад живёт. Так вот, хмырь шарился, как неприкаянный и пялился на дома, видно, вспоминал нужный. Я не знала, что он возьмёт знакомого, это крупный прокол, мы тогда очень спешили...

— Это очень плохо. Значит, нас вычислили по камере, а тех, кто нас видел, допросили и пустили гулять по городу в том районе, где мы можем оказаться. Им неплохо платят, а если засекут нас, то получат столько, что можно полжизни не работать. Вы, бабы — наблюдательный народ, — он улыбнулся, — ты так меняешься, что сам с трудом узнаю, а она видела тебя только раз. Нет, она там оказалась не случайно. Дело не в везении, а в том что круг сужается. Сейчас они проверяют все камеры... — Стройный крепкий парень с короткой стрижкой озабоченно потёр гладко выбритый подбородок.

— Нам же говорили, что свалим сразу после дела! Зачем им нужно, чтобы мы сидели и ждали, пока нас найдут?!

Несмотря на темноту и весенний холод в парке аттракционов было очень людно. Было много молодых эмигрантов. Они стояли кучками и парами, болтали, брали кофе или чай в мехкафешках и пили тут же на лавочках или вовсе стоя. Парочка стояла неподалёку от большой группы и казалось, что они часть толпы знакомых, ничем не отличалась от сотен таких же. Прилично одетые старые знакомые, которым повезло неплохо устроиться в Европе.

— Орианна, — я сегодня встречался с Тарканом, помолчав, сказал парень. В общем... нам не дают разрешения на отход. Центр настаивает, чтоб мы легли на дно. Таркан не знает почему, может там считают, что уходить сейчас ещё опаснее. Он переехал на резервную хату, на работе сказал, что идёт в отпуск. Он контрактник, ему проще.

— Это всё очень странно, Ровшан. Нас вычислят максимум через несколько дней. Мурада или уже нашли, или вот-вот найдут. Он быстро расколется, несмотря на горячую любовь.

— Что он знал про железяки?

— Я сказала, что двоюротный брат занимается починкой промышленных роботов, это ему нужно для срочного ремонта, брат-нелегал, я тоже, надо и на всякий случай надо взять подставного парня. Мурадка стал кочевряжиться, гнал, что у него всё в порядке с документами, он работает охранником, чего нам бояться, если ничего незаконного. Но я его убедила. — Орианна слегка улыбнулась. — Сегодня ночью он устроил мне настоящий допрос, он догадался, что его из-за чего-то ищут и сильно напрягся. Еле отовралась. Утром, как свалил на работу, всё быстро перестирала, убрала, отправила вещи на роботакси через соседку и ушла через подвалы за микрорайон. Только вышла на улицу и на тебе, эта девка... Я тут же дёрнула оттуда с переменой внешности.

— Ты сейчас где? По плану?

— Ага, на запасном аэродроме у Хомяка. Он на седьмом небе, что я к нему приехала, уже мечтает, что чуть ли не надолго. Он вещи встретил на полицейской машине прямо на улице на полдороги, я ему сказала, что ошиблась с его адресом, теперь в такси не останется записи.

— Да, стрёмно сейчас жить у полицая, но может так и безопаснее всего, — кивнул Ровшан, тебе холодно? Пошли зайдём в павильон.

Они слились с потоком молодёжи, входящей в большой кафе-павильониз прозрачного пласткомпозита, там было тепло, автоматы с напитками, гудела восточная музыка, работали головизоры. Народ смотрел спорт и новости.

Орианна взяла Ровшана под руку, тот инстинктивно слегка дёрнулся от резкой боли. — Ой, — прости... я забыла со всем этим.... Как раны? Они глубокие!

— Ничего, обычные порезы, заживут. Если с ножами, то обычное дело, как не вертись. Он улыбнулся. Вон смотри, новости показывают, что-то странное...

На несколько секунд перед глазами Ровшана пролетели события в парке той ночи. Уже у выхода их подкараулила группа местных подонков. Он успел заметить опасность, до того, как их окружили, но было поздно.

Одна из отработанная схем в таких ситуация. "Да, конечно, берите её!" — Ровшан толкает девушку прямо на двоих подонков, она неуклюже валится первому прямо в руки. Сколько всё заняло? Секунд десять, может чуть больше. Схвативший Орианну за грудь и плечо взвизгивает. Жить ему оставалось несколько минут, тем более запаниковал: с внутренней части его левого бедра пульсирует тёмный фонтанчик, как вода из проколотого шланга. Широкоплечий негр успел отскочить назад и инстинктивно подставить предплечье под удар стилета. Крик боли, но полсекунды и в его в руке нож. Опасный противник.

Бородатый парень справа от Ровшана уже рухнул под ноги — со стороны казалось, Ровшан чуть повернулся в бедрах градусов на тридцать, влепив бородатому затрещину почти без замаха, но того как срезало. Ещё бы, рука просто передала в висок силу бёдер и корпуса примерно также как тостое бревно с торчащей веткой крутнулось бы, если его подвесилить за верхушку на цепь. Со стороны покажется, что человека ударило просто веткой, но за ней была сила всего вращающегося бревна.

Смуглый качок справа пырнул ножом в бок Ровшана, но нож воткнулся в подставленный рюкзачок, а качок тут же забыл и про всё на свете, кроме ослепляющей боли в колене. Молодой турок, казалось потерял равновесие, резко наклонившись в бок, в его руках блеснула длинная отвёртка, почему-то он держит её за ручку и жало сразу. Оказалось, что он сдвинулся так, что оставшиеся два бандита на пару секунд оказываются с ним на одной линии, ближний мешал дальнему. Орианна в опасности, видит Ровшан краем глаза, амбал пошёл в атаку. Короткий и резкий взмах рукой, и из спины детины торчит металлический стержень плоским концом отвёртки наружи. Четырёхгранный заточенный конец, прятавшийся в ручке, вошёл глубоко. Ранение серьёзное, но не смертельное. Орианне достаточно, чтобы противник на секунду ослеп от боли. Она оказывается рядом, как учили, в идеальной позиции — чуть снаружи, успев на пару секунд придержать его руку с ножом. Два удара стилетом в живот, прыжок назад. Амбал пытается сделать преследовать её, но, согнувшись, ткнулся лицов в газон, изо рта хлынула кровь.

Худощавый высокий негр ударом ноги выбил у Ровшана рюкзачок, игравший роль щита, полоснул его ножом по предплечью, в ответ получил сильный пинок в бедро и очень болезненный тычок чем-то в плечо. Боль в руке и ноге чуть замедлила движения, негр был опытным уличным бойцом, он сумел обмануть противника финтом и резануть предплечье ещё раз, но совсем неглубоко, сумел повернуть ногу чтобы очередной пинок не повредил колено. Рука с ножом совсем отнялась от резкой боли, нож чуть не выпал из ослабевшей кисти, казалось, противник ударил ребром ладони по предплечью, поймав на обратном движении, но оказалось, что в из кулака вдоль предплечья лежит металлический штырь вроде длинного ключа от старых бронированных дверей. Негр ударил другой рукой противника в висок, но тот успел опустить голову и поднять плечо, кулак лишь скользнул, максимум что будет — синяк. Ровшан сумел на полсекунды придержать порезанной рукой кисть противника, держащую нож. Затем сокрушительный удар локтем в печень, удар, который наносят мышцы ног и туловища, затем короткий удар той же рукой торцом штыря в висок. Он почувствовал, как подалась кость.

Последний остававшийся на ногах гопник сумел, наконец, зайти сбоку когда, его товарищ уже валился на прошлогоднюю траву. Две неудачные попытки атаковать ножом, в ответ два сильных пинка по ногам, от которых он стал хромать. Один раз он почти достал противника, но лезвие звякнуло о какую-то железяку. Уклон от удара в глаза, бандит разорвал дистанцию, чтобы оценить ситуацию, но это было смертельной ошибкой — небритый турок переложил железяку в другую руку и чуть присел, мгновенно подняв с земли валявшийся нож. Руки делают непонятное движение. Ложная атака штырём. Кто мог подумать, что он бросит нож? Профессиональный, как на показательных выступлениях, бросок из положения "хват за рукоять" с расстояния меньше метра чуть ниже солнечного сплетения. Поражение аорты. Начавшие приходить в себя двое арабов прожили меньше пяти секунд.

Начало передачи, он пропустил, но и чёрт с ним, самое интересное только началось. Рядом в воздухе еле заметно подрагивала голограмма одутловатого араба в куфье и внимательного, подобострастного тележурналиста. Он только закончилил пространные соболезнования по подводу смерти Халифа.

— Нам любезно согласился дать первое интервью после назначения на пост Министра Иностранных Дел Халифата, принц Наджиб.

— Мы понимаем, что у Вас на интервью отведено очень мало времени, поэтому простите меня, я перейду сразу к двум важным вопросам, вызывающим много толков по всему миру. Первый — что случилось с принцом Фаруком, он, как известно, был главой объединённых спецслужб Халифата. Связана ли его смерть с недавними событиями в Пиратской Океании, где из-за непрофессональных безжалостных действий пиратских спецподразделений погибло огромное количество заложников? Простите, я понимаю, что покойный был Вашим родственником и...

Министр картинно вздохнул: — мне трудно говорить об этом, потому что принц Фарук был моим двоюродным братом. Он совершил тяжкий грех для мусульманина, лишив себя жизни. С другой стороны его мотивы понятны: он считал, что так будет лучше для Халифата, чтобы смыть, как он считал, позор за совершённые им ошибки. Я молюсь за то, чтобы Аллах был милостив и справедлив к моему брату.

— Причиной для столь жестокого решения были недавние события и обвинения Халифата со стороны океанийских бандитов?

— Безбожные дикари пираты не могут вызывать в душе настоящего мусульманина иных чувств кроме жалости к их заблудшим душам, ему неинтересно мнение бандитов. Для моего брата, как для человека чести, были наиболее тяжелы обвинения его совести. Несколько лет назад несколько младших чинов спецназа дезертировали из своей части и примкнули к радикальным последователям учения Пророка. Дезертиры были молоды и горели желанием воевать с оружием в руках, защищая мусульман, полагая, что Халифат делает это недостаточно активно. По законам Халифата они являлись преступниками и были объявлены в международный розыск. Мой брат тяжело переживал случившееся как свой личный прокол, ко всем своим подчинённым он относился как к своим детям. Когда начались безумные обвинения в участии спецслужб Халифата в подготовке терроризма, он решил, что только своей кровью может смыть позор. К сожалению, этот грязный скандал, устроенный пиратской республикой, подорвал и без того слабое здоровье Халифа... да будет Аллах милостив к нему! Принц Фарук считал себя косвенно виноватым в смерти Халифа. Он был человеком чести и очень строго относился к себе.

— А что касается заявлений пиратов, что это "их работа"? Как Вы могли бы прокомментировать?

— Как можно комментировать хвастливый бред? Нисколько не удивлюсь, если завтра пираты объявят, что это они истребили динозавров по решению их СЧП!

— Ха-ха-ха! Извините, за несколько неуместный в этой ситуации смех, но у Вас прекрасное чувство юмора! Простите, последний вопрос: а что это за странная история с нападением истребителя Халифата на китайский коммерческий гиперзвуковик?

— Ничего феерического, подобные истории не так уж редки и обычно не привлекают особого внимания. Но тут опять истерика, поднятая пиратской республикой с желанием отвлечь внимание мировой общественности. Это как на базаре громче всех кричит "Держи вора!" сам вор.

— Так что же произошло? Пираты заявляют, что прошедший через незаконно контролируемую ими воздушную территорию китайский гипер сразу был атакован взлетевшим с подводного авианосца самолётом Халифата.

— Это типичная подтасовка событий. Наши спецслужбы получили от нашей агентуры сигнал, что на китайском гиперзвуковике под видом коммерческого груза перевозится снаряжение для теракта, в котором будет обвинён Халифат. К сожалению, после смерти принца Фарука спецслужбы временно оказались под не столь строгим и профессиональным контролем и сходу не удалось распознать провокацию. Было принято решение о принудительной посадке и проверке аппарата. После выхода гипера в нижние слои атмосферы наш истребитель потребовал от пилота сесть на воду и принять группу проверки. По непонятной причине гиперзвуковик не подчинился и пытался уйти, начав набирать высоту. После нескольких предупредительных выстрелов летчик поразил один из двигателей предполагаемого террориста и тот начал снижаться. В этот момент появилась группа пиратских истребителей, открыла огонь, наш лётчик сумел уйти, а гипер сел на воду. К нашему удивлению пираты не атаковали гидросамолёт с группой проверки, а позволили ему сесть и созвали комиссию, куда вынуждены были приехать представители соседних стран, как и представители пиратов. Комиссия проверила борт и нашла только коммерческий груз и единственного пассажира — бизнесмена из Индии, предположительно ведущий сомнительный бизнес с пиратами.

Появилась фотография пожилого мужчины в больших очках на крупным носу. Орианна и Ровшан недоумённо посмотрели друг на друга. "Как похож!" — беззвучно, губами, сказала девушка, — "Если без очков." Ровшан кивнул.

— Принц, а что Вы скажете насчёт обвинений, выдвинутых пиратами, они заявляют, что никакого предупреждения не была и по гиперу были сразу выпущены три ракеты, две из которых были поражены лазером патрульного самолёта.

— Ложь, как обычно...

Ровшан коснулся руки задумавшейся Орианны. Пора расходиться.

— Тебе надо уходить, — тихо сказал он на улице. Водой, план 3, — Это означало эвакуацию подводной лодкой, — Я посылаю вызов сегодня, она подойдёт через два дня. Детали сброшу как обычно.

— Я без тебя не пойду...

— Это приказ, я старший старший группы.

— Ровшанчик, милый, давай мы все опротестуем приказ сразу в СЧП и Комиссию?! Поговори с Тарканом! Нас очень скоро возьмут — всех. Они уже у нас на хвосте. То, что нам приказывают остаться — что-то очень нехорошее! Пусть Комиссия и СЧП подтвердит, что наша гибель необходима и имеет смысл и для чего именно мы кладём головы под топор! От нас не имеют требовать права "умереть во имя Родины", исполнения долга всегда конретно. От нас могут требовать погибнуть, если это явным образом спасёт больше людей и не может быть иного выхода! Но они обязаны сказать кого мы спасаем своей гибелью и почему нельзя иначе! Я не хочу, чтобы мы стали какой-то разменной монетой.

— Так очень легко обесчестить себя на всю жизнь, если окажется что это обычное малодушие.

— Разве мы не выполнили задание, разве мы не рисковали жизнью? Тогда не было вопросов и было ясно почему и зачем! Но сейчас никто не может нам внятно объяснить. Я решила, я сегодня опротестую приказ по экстренному каналу. Ты — как знаешь.

— Я подумаю. Готовься к эвакуации.

— — — — —

Мурад "поплыл" почти сразу. Его взяли без шума прямо на работе во время обеда. Он был в шоке. Допрашивали профессионально и уже через час вытрясли всё, можно сказать, не тронув и пальцем. Пара затрещин не в счёт, это больше для того, чтобы клиент не впал в истерику. Хороший следователь даже и при окончании допроса сумеет выдавить из клиента последнюю каплю, которая может оказаться золотой. Следователь был хороший.

— То есть ты утверждаешь, что ничего не знал об этой части жизни своей подруги?!

Мурат всхлипнул и кивнул головой. Он был морально раздавлен. — Клянусь чем угодно, господин следователь!!!

— Каким местом ты думал, когда купился на это голимое фуфло с братом-ремонтником? Хотя я знаю, каким...

— Да, господин инспектор! Да, Вы правы! Я потерял от неё голову, а тут она устроила мне безумный секс, я был готов почти на всё. Но Вы же записали в протоколе, я же сказал... это были как три железяки как банки с краской, они были совсем не похожи на бомбы и парень этот сказал, что при получении их просветили — металл, типа иголочек. Даже почтовая компания не заподозрила!

— Я вот думаю, может ты врёшь и был с ней в деле? Надо бы отправить тебя к профессионалам по таким делам, там всё расскажешь! Ты утверждал, что как ты её назвал, Сечиль, спит у тебя дома. Мы пришли с тобой, а там даже следов нет!

— Но соседи же подтвердили, господин инспектор! Клянусь, я не знал, что она исчезнет.

— И у тебя нет ни коммуникатора, ни адреса, ни даже фамилии женщины, которая с тобой жила? Ты держишь меня за дурика?

— Клянусь, я всё рассказал! Всё чистая правда! Вы же проверяли меня на приборе! Да, я познакомился в стрип-баре, она там танцевала! Она жила у меня только несколько дней, иногда уходила по ночам, говорила на работу! Я ревновал, говорил, что моей зарплаты хватит на двоих и я не хочу, чтобы она этим больше занималась и ходила в такие места! Но она только смеялась и говорила, что встретила меня в этом самом месте...

— У тебя большие проблемы, парень. Ты продолжаешь разыгрываеть дурачка, ну что-ж судья оценит твою игру лет в пять-десять, он знаешь, сколько таких как ты перевидал...

— Вы же сказали, что меня депортируют, господин инспектор?

— Конечно, но сначала отсидишь положенное за пособничество террористам, а потом — в наручниках на самолёт и адью. Про въезд во все нормальные страны можешь забыть до конца жизни. На этой девке, которой ты помог — девять трупов и только за прошлую неделю! Ты забыл?

Мурад судорожно всхлипнул. Было похоже, что он вот-вот рухнет на пол.

— На, выпей воды, герой-любовник! Так будет если ты не придумаешь, как нам помочь. У тебя есть какие-то идеи? Помощь полиции может всё изменить для тебя в лучшую сторону. А серьёзная помощь — серьёзно изменить.

Долгое молчание, было слышно как чуть подрагивают от проходящих автобусов стёкла за шторами.

— Господин инспектор... я вспомнил... у меня осталось несколько фотографий. Обычных, не голографических, на коммуникатор.

— Это очень хорошо! Где они?

— Они на сетевом диске, на аккаунте моего друга. Я почти сразу удалил их с коммуникатора. Когда я увидел её в баре, как она танцевала, я сразу запал... ну и тайно сделал несколько фоток. Там нельзя, если замечают, то выгоняют и больше не пускают, но мне повезло... Ну... и ещё я сделал несколько снимков, когда она спала. Там на всех фотографиях лицо плохо видно...

— То есть она там голая?

— Да.

— Другу хвастался?

Мурад кивнул.

— Давай имя и адрес друга.

— — — — — — — — — —

— Надо же какой пролёт! — разорялся Министр, — преступницу опознали и разминулись с ней буквально на две минуты! Какое невезение! Я хотел бы поимённо знать виновных в этой, мягко говоря, недопустимой нерасторопности. Что Вы скажешь, Гюнтер? Что нам делать?!

Курт молчал. Он знал, что сейчас случится и предвкушал.

— Для Вас не Гюнтер, а господин Кёллер — мы с Вами в детстве вместе гусей не пасли. Если Вы не знаете, что Вам делать, охотно подскажу — замолчать и перестать метаться по кабинету, отвлекая личный состав от работы.

Министр покрылся пятнами и онемел от возмущения, но Кёллер, только начал показывать, что он тут определяет правила игры: — Я понимаю, что непрофессионалу со стороны кажется, что мы всё делаем необычайно легко и нам тут "везёт" или "не везёт." Смею заметить, что люди работают на пределе, сутками и делают вещи, для Вашей структуры совершенно невозможные. В кратчайший срок преступники-наводчики, они же и убийцы, вычислены, а одному, точнее одной, мы уже сели на хвост. В течение нескольких часов свидетели были найдены, склонены к сотрудничеству, обучены азам распознавания и расставлены в сеть в местах наиболее вероятного появления подозреваемых. За три часа работы сети оперативным штабом было получено тридцать семь сигналов о подозрительных людях. Тридцать семь! Вы слышите? В тридцати пяти случаях это оказалось ложной тревогой. В двух случаях личность не удалось определить и работа продолжается. В каждом, подчёркиваю, каждом случае рядом находилась группы сопровождения захвата. Но эти группы не могут всё время ошиваться около свидетелей, это очевидно, не? Шанс того, что сеть сработает вообще был невелик. Но вот тут нам серьёзно повезло! Нам повезло, что эта девчонка распознала преступницу, сильно изменившую внешность. Преступница поняла, что её активно разыскивают и бросилась бежать. Мы знаем, что она в городе. Мы взяли её сожителя, нашли, где она работала и появлялась, у нас есть её фотографии, подробнейшее описание, приметы. Она находится в состоянии сильного стресса и не знает, что ей делать — ложиться на дно или бежать. Ей нужны деньги, документы, продукты, новая одежда и средства изменения внешности, имеющегося надолго не хватит. Она представляет риск для своих же и сейчас они все пытаются принять решение — что делать? А мы не даём им этого времени! Так что займитесь лучше своими прямыми обязанностями — обеспечением ресурсами. Это у Вас получается.

Министр пулей вылетел из кабинета, задыхаясь от бешенства. Курт вышел следом, по пути улыбнувшись Гюнтеру. Пошёл утешать. — Эй, вы где там шатаетесь без разрешения! — не прошло и пяти минут как раздался вопль Кёллера, — Немедленно сюда!

— Наконец-то, молодчина! — выпалил он кому-то в трубку. Жди подкрепления, наблюдай, один никуда не лезь.

— Что? — процедил Министр.

— Ребята вышли на организатора. Он же электрик, который выезжал в аэропорт на отключение электричества. Это он отправил миниробота, по всей видимости, летающего мимикрида, скорее всего, парочке в букет. Наверняка он же устроил аварию, закладки были давно на всякий случай. Он же их и убирал, найдены следы этих закладок. Электрик высшей квалификации, по легенде прикрытия — турок, возраст около 45, одинокий, разрешение на работу, работает исключительно по контракту. Вчера съехал с квартиры, типа в отпуск.

— В розыск? — спросил Курт.

— Рановато. Анжей узнал, что это он ставил принтера в гаражном боксе и кто непосредственно общался с нашим главным подозреваемым.

— Арабская мафия? — спросил Министр.

— Ясное дело. Эти просто так не "поплывут", надо будет прессануть серьёзно. Чтобы сделать всё быстро, потребуется мощь родного государства и, может быть, ммм... международных корпоративных структур, заинтересованных в быстром продвижении. — Кёллер иногда любил закручивать такие фразы.

— Кстати, Курт, чёрт возьми! Когда будут, наконец, результаты анализа по энергопотреблению! Уже ясно, должен быть ещё один принтер — высокоточный по металлу и композитам, на котором печатали движки для дронов. Думаю, должен быть ещё минимум один член банды. Это механик, он печатал и налаживал движки и собирал дроны. Остальные просто не успели бы.

— Работаем, Гюни, делаем всё что возможно, ищем пик по потреблению, анализируем результаты. Просто очень много данных. Часов пятнадцать ещё, не меньше.

"Почему я чувствую себя виноватым, чёрт возьми?" — подумал Курт. И так выкладываюсь на 100%, и так сделано больше, чем мог бы кто угодно из хороших профессионалов, которых он знал, а всё равно Гюнтер умеет поставить всё так, что чувствуешь, что мог бы ещё. И ведь прав, собака! Он умеет когда уговорить, когда заставить людей сделать сверхусилие. Потому он и Кёллер. Гений настройки команды на нужную волну. Курт вздохнул и принялся рассматривать голографические графики с всплывающими облачками-подсказками, думая, как где бы ещё "срезать углы" и выиграть драгоценное время. Информация, полученная вовремя стоит несравненно больше информации, поданной невовремя.

— — — — — — — — — —

События последнего часа никак не хотели отпускать, снова и снова проскакивая перед глазами, как ускоренное видео. Его "зациклило", так бывает при сильном стрессе, когда мозг снова и снова прокручивает травмирующую ситуацию. Избавиться от этого было несложно имея такой опыт и подготовку. Но не хотелось, теперь уже всё равно.

Экстренное ночное заседание СЧП, для таких дел — Верховного. Судьи, которых выдернули посреди ночи были злы, но никто не подал вида. Три рапорта из Германии с отказом исполнять приказ по причине крайне высокого риска и неясности мотивации с требованием к СЧП отменить приказ или обосновать необходимость крайнего риска. Мнение трёх экспертов, один его заместитель, один бывший Председатель, а когда он увидел третьего, то исход стал ясен. Третий появился лично, а не голограммой, явно рассчитывая на эффект. Хорошо, что знал заранее, а то от неожиданности можно было сделать какую-нибудь глупость.

"Не ожидал больше увидеть меня живым?" — чуть заметно криво усмехнулся Аль-Дакар. Председатель КОБ пожал плечами: "Я не зря говорил — тебе всерьёз нужно отдохнуть. Не меньше двух месяцев. Почему не ожидал? Ну повредили китайски гипер? Мне-то чего паниковать?" Внешне он был хладнокровен, но внутри лопнул пакет с ледяной водой. Охранник коснулся плеча: "Вы на заседании СЧП, прекратите посторонние разговоры!" Дальше — хорошо продуманное выступление Аль-Дакара, суть — агентов в Германии целенаправленно оставили, чтобы сдать, а перед этим подставили китайский гипер под удар.

— У тебя развивается паранойя, — ответил Председатель КОБ, в последней надежде пытаясь вырулить в русло эмоций, а не логичного обсуждения, — ты подбираешь только те данные, которые подходят под твои фантазии, напрочь игнорируя всё, что не подходит.

— Сейчас обсудим данные, — бесстрастно прервал его Зам. Председателя СЧП, — если они специально подобранны, это несложно определить.

Он мог бы догадаться — подбирал работал над данными. Грамотно построенные визуализированные голографические объекты (визоголы) со связями, вероятностями, всплывающими данными замельтешили вокруг. Желающий мог коснуться гиперссылки в общем или личном режиме, когда вызыванные объекты были видимы через очки связи только ему. Эвристическая схема вполне убедительно показывала — совпадения не случайны, как и вчерашние данные председателя о невиновности Барончика с намёком для СЧП: "А может, перемотреть?"

Торжествующая голограмма Анатолия растаяла в воздухе. Перед этим он за несколько минут успел толнуть убедительную речь о жизненной необходимости разработки автоматизированных эвристических модулей Сети. Натурально упоротый. Уже сидит на орбите, вот-вот вылетит на Марс, а не всё равно упустил момента. Толик с Гафуром — старые приятели. Теперь ясно, что произошло — параноидальный Аль-Дакар нюхом заподозрил неладное, "перетёр с корешем", у того уровень доступа позволил получить статданные и на тебе.

Да, он упустил ситуацию. Нейросеть незаметно так становится не просто инструментом, а монстром тотальной слежки. Вообще-то, у них как прямых доказательств как не было, так и нет. СЧП так прямо и сказал. Даже самого убойного сетевого анализа и подозрений Гафура было явно недостаточно для серьёзного приговора. Поэтому для него и получился худший вариант из всех реально возможных — отставка, два месяца на передачу дел под круглосуточным наблюдением. Очень неприятно, но не смертельно. Ну и чёрт с ними, пускай назначают своих фанатиков и идут к гибели! Ах да, вот ещё — КОБ выдал решение о немедленной эвакуации всех агентов операции, кто оказался в зоне неоправданного риска. Очередной запрос о создании автономных эвристических модулей выделить в отдельное производство и профинансировать экспертные оценки. Толик может быть доволен.

Бывший Председатель КОБ неотрывно смотрел в чернильную темноту за стеклокомпозитом глубоководного купола. Он знал, что Аль-Дакар подойдёт, но всё равно пропустил момент. Старый убийца умел ходить совершнно бесшумно. Только мелькнула расплывчатая тень на стекле. Сергей повернулся, собираясь едко спросить: "Ну что, теперь доволен?!" Но Аль-Дакар опередил его. Вопрос был неожиданным, можно ожидал чего угодно — торжества, проклятий, угроз, но не этого.

— Ты знал их, Сергей? Ребят этих, что сейчас в Германии, знал?

— Ну что ты... — Бывший Председатель растерялся, — откуда? Я что, должен всех агентов лично знать?

— Личные дела хотя-бы удосужился прочитать?

— Нет... я...

— А я знал. Они учились у меня на практических семинарах. Девчонка по способностям средняя, сексуальная очень, умело этим пользовалась. Позывной — Ореанна. Парнишка — из Советского Азербайджана, очень способный, позывной — Ровшан. Резидента я лично не знал, но личный файл впечатляет. На таких ребятах мы и держимся. Позывной — Таркан.

— Что ты хотел этим сказать, Гафур? — Сергей пожал плечами. Он и правда не понимал.

Гафур печально усмехнулся, — Раньше ты умело изображал, что понимаешь, сейчас даже не пытаешься. Удивительно, как ты добрался до такого поста. Чем они тебя купили? Тем, что пугали войной и клан Барона будет мстить всерьёз? Причастностью к клубу избранных, решающих судьбы мира? Зачем ты пошёл на это, если внутри себя понимал, что не тянешь свою должность? Амбиции? Зачем? Реальный мир не обманешь...

— Гафур, ты, по-моему, нездоров.

— Знаешь, я согласен с тобой! Для таких, как ты, я действительно нездоров. Мог бы стать Председателем КОБа, но отказался, чтобы закончить дела и вывести людей из-под удара. Ненормальный, что и говорить. Такие же, как я, ненормальные построили Океанию, а потом Поселения, а могли бы красиво вписаться в Пирамиду... Мы не уживёмся с такими нормальными как ты.

— — — — — — — — — -

Хомяк спал. Во время сеанса горячей любви ему показалось, что женщина немного поцарапала его. Да, поцарапала, чтобы был незаметен укол микроинъектором. Теперь быть Хомяку в ауте минимум до семи утра, ещё три часа. В восемь ему на службу. Ореанна лихорадочно решала, что делать дальше. Полицейский коммуникатор без проблем вскрылся комбинацией кода, отпечатка пальца и скана сетчатки. На открывание века клиент даже не шелохнулся. Личный код был получен ещё вечером скрытой камерой. Всё элементарно, как в курсе для новичков. Правда следующий экзамен уже для профессионалов, провалишь, пересдать не получится.

Ей надо было бы поспать хотя бы два часа, непонятно когда удастся отдохнуть, но перевозбуждённый мозг лихорадочно искал выход из ситуации. Наверное, это была ошибка, но она не смогла себя заставить уснуть хоть ненадолго. Ей было страшно, подкатывали приступы паники, "зачем ты сунулась во всё это!" — пытался заголосить кто-то внутри, начинали дрожать пальцы. Если поддаться этому паникёру — конец. Ладно, бойся — не бойся, а решать всё равно придётся. В процессе решения и успокоишься. Всё-таки до настоящих профессионалов ей далеко.

Итак, она в розыске. Они добрались до Мурада и он, как она и ожидала, выложил всё, что знал и даже больше. А ещё он тайно делал её фотографии в баре и когда она спала. Лицо плохо видно, но тело видно вполне. Она танцевала и в других барах, так что её опознают и там, да уже опознали и сейчас раскручивают все возможные варианты. В общем, ей нигде нельзя появляться. Очень скоро её найдут и здесь, значит, надо уходить. Лечь на дно надолго негде. К Ровшану нельзя, очень рискованно. Ладно, срочно убираться, чтобы не оставить биоматериал, а думать можно и в процессе.

Ореанна надела очки и подошла к окну, появившаяся светящаяся точка показала, что через минуту над ней будет проходить спутник. Совмещение меток и направленный луч отправил сообщение по закытой Нейросети. Если пеленгаторы модуляций и есть недалеко, то вряд ли две штуки будут настолько близко, чтобы сделать нормальную триангуляцию, всё-таки модуляции очень быстро гаснут с расстоянием.

Ответ от Ровшана пришёл буквально через пятнадцать минут. Ещё через полчаса у неё была схема выхода и маршрут. Всё-таки жаль Хомяка, он так трогательно привязался к ней, пожалуй, даже влюбился. У него будут неприятности.Надо будет внести бедолагу в список, может когда-нибудь и зачтётся. Ореанна вздохнула, взяла вещи и бесшумно выскользнула в коридор.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Озан! Поди сюда! — бригадир был зол, — Где ты нашёл это угробище?! Тупой как баран, повторять надо по три раза, пока дойдёт, трансформатор поднять — уже шатается, даром, что толстый как беременный бочонок!

Озан снял респиратор и виновато наклонил голову: — Родственники попросили, старый он уже, денег совсем нет, семье послать нечего... жалко, не смог отказать...

Бригадир немного смягчился: — Всех не пережалеешь, сынок! Работа у нас сложная, не дай Аллах, такой напортачит чего. Ты платишь всё одно со своей доли что с напарником, что без, толку со старого дурня всё равно не будет, выпри его сам, пока я пинками не выгнал, тебе ж неудбно будет перед стариком.

— Я б ещё попробовал, отправлю его на старые дворы, там работы много.

— Ну смотри, я часам к десяти зайду, проверю.

— Спасибо вам!

— Смотри, как бы не стащил чего, сам платить за него будешь!

Озан кивнул.

— Давай, не стой как столб, работы полно!

Молодой турок махнул рукой невысокому пожилому дядьке с клочкастой седой бородой, — Грузи инструмент и знаки, едем!

Тот поправил очки с толстенными стёклами, сдвинул на лоб старую строительную каску и начал неуклюже таскать ящики в видавший виды микроавтобус с мигалкой. Озан вздохнул и отправился помогать бедолаге.

Бригадир недовольно покачал головой, посмотрев микроавтобусу вслед. Зачем такой отличный и рассудительный парень как Озан притащил этого старого дурня? Ясно же, что толку с того, как от козла молока, тупой в технике, как баба и сил уже видно нет. Девяносто килограмм еле поднимает, сипатый какой-то, странный. Хотя для турка просьба родственников, даже дальних значит очень много. Всё-таки добрый он парень и видно стариков уважает, не то что молодёжь, что тут выросла. Бригадир подумал, что хорошо, что он не стал сильно наезжать на парня, тот мог бы вспылить и уйти. Работник он отменный, такого прямо с руками в любую подземную бригаду оторвут. Ничего, к вечеру сам во всём разберётся.

— — — — — — — — — — — — —

— Ух! Наконец-то! — Ореанна вытащила из-под бесформенного комбинезона подушку и протянула Ровшану дурацкие ложные очки с уродскими стёклами. Жаль, огромные строительные ботинки на три размера больше пока придётся оставить — в старом подземном коллекторе хлюпала грязь, да и они пока необходимый элемент камуфляжа, как и борода. Ровшан в ответ протянул ей обшарпанный ящик на ремне, там была её сумка. От остальных её вещей он избавится, столько ей не утащить.

— Запомнила? Повтори! — строго сказал Ровшан.

— Иду по стрелкам на стенке, всё время поворачивая налево. Примерно через два километра увижу большую коллекторную развязку с четырьмя коридорами, пойду во второй справа, поднимусь пять метров по лесенке, иду по направлению ступеней до третьего колодца, это ещё 800 м. Поднимаюсь, открываю крышку этим ключом, приподнимаю, выставляю знак "работают люди", осматриваюсь, делаю вид, что что-то ремонтирую, убеждаюсь, что на старом складе никого нет и на меня никто не пялится, захожу между заборами со стороны пустыря, там кусты, открываю твоим ключом коллекторную заслонку, залажу внутрь, осматриваюсь, иду сто метров до выхода к северу, переодеваюсь, сбрасываю камуфляж в слепой канализационный колодец, залитый дерьмом. Выхожу через пожарный выход — он открывается изнутри. Иду вдоль забора, через 150 м выхожу в переулок, быть осторожной, это территория албанской братвы, ещё двести метров — проходной двор, мимо мусорных ящиков — ещё один переулок и через 100 м уже территория касимовских пацанов. Через 300 м прямо его бар.

— Молодец! — Ровшан сильно волновался, но старался не показывать, — Ореанна..., Ора...— он сбился.Почему-то сказать это оказалось труднее чем казалось... Они несколько раз спали вместе, еще с разведшколы. Просто дружеский секс, ещё тут было пару раз — для снятия напряжения, ну и ещё это усиливает слаживание группы... Наверное, это нечто вроде профессионального заболевания в таких случаях, но он не хотел, чтобы было по-другому... Он, решившись, взял её за руку: — Моё настоящее имя — Эльмар... Ора... после всего этого...ммм... поехали ко мне, в Азербайджан, увидишь родителей, сестёр... я знаю ты привыкла к островам, к морю, но у нас там тоже остров...

Она не знала что ответить, всё получалось глупо, — Какие у вас там острова на Кавказе, горы сплошные...

— А вот и нет! Знаешь я откуда, — первый в мире построенный город-остров — Нефтяные Камни! Самая старая нефтяная платформа, самый старый рукотворный город в море! Ещё при Сталине построили. Сейчас там пятьдесят тысяч живёт... Каспийское море... приедешь?! Если не понравится, то...

— Ровшанчик...ээ— Эльмар, — она не знала что ответить, вроде он ей нравился, но так вот подписываться и считай, принимать предложение в канализационном коллекторе... Но если она откажется, растроится ещё, а он такой классный, да и сейчас нельзя ему нервничать. Ну ладно, согласится поехать, ну поспят они вместе ещё пару недель, там видно будет... — хорошо, поедем! Ты только уходи сам как можно скорее! Ты забрал меня, это было очень опасно. Пошли прямо сейчас, вместе, мотоцикл, лодка уже подошла...

Карие глаза Эльмара вспыхнули огоньками, но он резонно ответил: — Нет, надо забрать ещё одного человека. Таркан не сможет, он в розыске. Сегодня вечером уходим, если всё получится. Не волнуйся, -он обнял девушку, — всё будет хорошо! Я испарюсь с работы после обеда, я обещаю, встретимся на лодке...

Ореанна почти бежала по низкому подземелью, пытаясь проглотить комок в горле. Глаза резало, вот-вот ещё слезы потекут, наверное, тут газ какой-то в коллекторе... Она прибавила ходу, мысленно отмечая повороты. Не стереть бы ноги до мяса, в огромные ботинки пришлось набить бумаги с ватой. Ну ничего, вот и пришла.

Если бы девушка отдохнула ночью хотя бы пару часов, она, наверное, не сделала бы этой ошибки. В албанском квартале уже у проходного двора она проворонила засаду, которую обойти было раз плюнуть. Она в отчаянии прикусила губу — два худощавых парня в кожанных куртках рванули к ней на мопеде.

— — — — — — — — — -

Министр жаждал крови. Было такое ощущение, что ему было откровенно нечего делать и поэтому он, отоспавшись, целыми днями ошивался в координационном центре. Далеко за полдень, ему бы вверенным министерством заняться, а он тут начал разоряется: — Чёрт возьми! Девка опять ушла у нас прямо из-под носа! Это даже не смешно! Ушла с пятью сумками, переночевав у полицейского...

Кёллер кивнул, — Да, господин Министр, — не могу не согласиться, это совершенно не смешно. По Вашему личному распоряжению в целях экономии уничтожаются записи маршрутизаторов полицейских машин более чем за два дня. Если бы Рольф не допёр, что грузовое роботакси остановил полицейский, то девчонка вообще ушла бы с концами.

— Если бы не этот герой-любовник, то мы бы уже её взяли! — злобствовал Министр, — Выгнать нахрен выродка!

Кёллер поднял от монитора воспалённые глаза. Когда он спал и спал ли вообще, никто не знал, — За что? На каком основании? За то, что он переспал с красивой девчонкой?

— К сожалению, криминала предъявить не могу, но служебное нарушение очевидно — использование служебной машины и спецсигнала в личных целях.

— Формально, господин Министр, — он включил проблесковый сигнал когда находился на дежурстве, а взял вещи из такси в момент, когда дежурство закончилось. Причём, он их не украл, а набрал код, данный отправителем. В чём криминал?

— Он увёз их к себе домой на служебной машине!

— Машину он имеет право ставить на стоянке в своём доме. Куда ему было деть эти вещи? Бросить на тротуаре? Ехать до конца маршрута на общественном транспорте? Он может подать в суд и его потом с высокой вероятностью восстановят на службе. Максимум, что можно ему впаять, если по-честному, это строгий выговор и то это перебор.

— Он нарушил инструкцию об использовании служебной машины!

— Меня больше не удивляет, господин Министр, почему под Вашим руководством остались почти исключительно безынициативные дебилы, у которых все силы невеликого ума уходят на строгое исполнение инструкций. Как я рад, что я больше не на службе и могу это сказать прямо! Кстати, Вы видели его личное дело? Он очень даже неплохой полицейский. За пять лет — задержание вооружённого преступника, раскрытие по горячим следам нескольких краж и разбоев, спасение тонущей женщины.

— Нет, не видел. А зачем? — Министр искренне изумился.

Кёллер отвернулся к монитору. — Это меня не удивляет. Впрочем, в нашем деле заранее не скажешь, хорошо или плохо, что она ушла. Её с сумками наверняка забрал подельник, наконец-то у нас появился шанс его зацепить... Ну что там, Хайде?

Пожилая немка за соседним столом, уставленным и увешанным мониторами со всех сторон, пробормотала: — Ещё пару минут, Гюни... Есть! Похоже, мы его вычислили!

Вокруг неё тут же образовалась маленькая толпа, через которую Гюнтер протолкнулся без всякого лишнего стеснения, — Ну! — почти крикнул он.

— Вот трое рабочих подземных коммуникаций — бригадир в белой каске распекает парня в респираторе, рабочий снимает респиратор и... — она приблизила лицо и тут же на соседнем экране появился фоторобот того самого парня из аэропорта. Одним лёгким движением она наложила на лицо рабочего сильную небритость, накладные брови и уродские очки, чуть изменила овал щёк модуляцией ротовых тампонов и все выдохнули, — он!

Хейде улыбнулась: — Но это ещё не всё, вот его очки — на огромном экране медленно приблизилось лицо деда-рабочего. Точнее, того, кто изображал деда. — Менять реквизит полностью они не могут, наши знакомые очки (появилась подсказка — совпадение объекта 95%), частичная гелевая маска с морщинами и прочее. В общем, очевидно, что это — ряженый. Я уверена, что это наша проворная девушка, которая пользуется таким успехом у мужчин. Мужчиной ей быть явно не идёт.

— Действуем! — скомандовал Кёллер.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Ореанна с разбегу забралась на мусорный ящик, с него на двухметровый бетонный забор и сиганула вниз. Через сто метров второй такой же. Она давно не бегала на скорость, но сегодня, даже с огромной сумкой она, наверное, могла бы уверенно побить свой лучший результат. Мопед с молодыми бандитиками не успел буквально на пару секунд.

— Она? Не? — пожал плечами парень за рулём, — вроде не очень похожа, круто мы её напугали!

— Сейчас узнаем! Я за ней, ты — вокруг! — скомандовал тот, что был чуть постарше.

Мопед взвыл и рванул по переулку. Секунда — и жилистый парень на заборе. Девчонка с сумкой успела убежать далеко. С перепугу наверное. Бандит выругался. Он не удержался на ногах, плюхнувшись на четвереньки, удар от прыжка с двухметровой высоты оказался сильнее, чем он ожидал. Потеря ещё двух секунд. Думал догонит без проблем, но эта тварь, взмахнув сумкой как маятником, почти из-под носа прямо взлетела по стене! Албанец с разбегу прыгнул, одним движением выжался на руках от края забора. Но ни увернуться, ни закрыться он успел, что-то тяжёлое врезалось ему в грудь. Парень с трудом сфокусировался. Если бы он был на ринге, то рефери уже зачёл противнику чистую победу нокаутом. Хорошо хоть вроде себе ничего не сломал, повезло, земля мягкая, упасть плашмя очень неприятно. Бандит с трудом поднялся. Надо шевелиться, с другой стороны забора уже тарахтел мопед.

Ореанна не помнила, как она с тяжеленной сумкой оказалась на втором заборе. Она слышала, как преследователь крякнул, отжимаясь от забора и совершенно инстинктивно, используя инерцию размаха влепила албанцу сумкой. Того словно сдуло с забора.

— Да я не видел, куда она делась! — огрызнулся парень на мопеде, — сам-то что не посмотрел! Может шмыгнула к Касиму, но шайтан её знает... Может это вообще не она?

— Может и правда не она, просто турчанка забрела к нам, а мы её напугали. Прыткая тварь!

— Конечно испугалась, когда мы к ней рванули! — мотоциклист заржал, — ну как, будем звонить? А вдруг не она, мы уже сегодня облажались. Давай ещё раз фотки посмотрим! Авось появится ещё, может спряталась где в углу. Давай к кустам станем, а то торчим посреди улицы.

— Давай, а то как бы братки Акбара не заметили. Если их увидим, сразу рвём когти.

Девушка, задыхаясь, прислонилась спиной к двери. Ноги дрожали, в голове гудело после забега на пределе сил.

— Что так рано, Гюли? Ты бежала что ли? — начавший лысеть симпатичный турок с хитрыми глазами захлопнул кассу в глубине полутёмного бара и направился к ней.

— Касим, за мной гонятся албанцы... — Она чуть отогнула плотную занавеску и глянула из глубины комнаты. Вон они, на мопеде...

Внезапно её осенила идея. В это мгновение Ореанна не могла знать, что её трюк потом будут изучать как пример в разведшколах Океании, да и не только Океании.

Девушка раздавила в кармане маленькую капсулу и сказала несколько фраз. Касим изменился в лице. Добрые хитрые глазки стали оловянными.

— Акбар... — жёстко сказал он.

— Я слышал. Сделаю, — ответил чуть хриплый баритон. Из-за столика в тёмном углу пружинисто поднялся из-за низкого столика почти бритый наголо ражий верзила, — В боковую дверь, — коротко скомандовал он двум шкафообразным громилам.

Девушка подбежала к нему и тихо сказала ещё несколько фраз. Акбар кивнул и исчез за дверью. Было удивительно как стремительно может двигаться человек таких габаритов.

Парни на мопеде увлечённо рассматривали что-то на коммуникаторе, тот, который постарше, пролистывал фотографии.

— Ух ты! Класс! Покажи ещё ту, где она в постели спит с раздвинутыми ногами! — албанец причмокнул. — Эх и засадил бы ей! Они говорили на смеси албанского и немецкого, понять, о чём они, было несложно.

— Вроде она! — не обращая на него внимания ответил старший, Аа...! — вскрикнул он через секунду от удивления. Волосатая клешня со скоростью прыгнувшей кобры выхватила из ладони коммуникатор. Албанец пытался сопротивляться, но с таким же результатом он мог бы бороться с экскаватором.

— Засадить, говорите? Сейчас я вам засажу. До желудка, — На них мрачно смотрел здоровенный мужик, по виду начавший кабанеть недавно ушедший с ковра профессиональный борец-тяжеловес. Со спины бесшумно подошли двое таких же, то ли борцы, то ли гиревики, а может и то и другое.

— Акбар, брат, — сильно упавшим голосом промямли старший албанец, — нехорошо так шутить.

— А он не шутит, — с нехорошей усмешкой ответил один из громил, поднимая мопед за руль, как котят стряхнув с него незадачливых бандитиков.

— Не брат я тебе, — ответил Акбар, — твоих братьев под шконкой шпилят.

— Акбар, отдай коммуникатор... пожалуйста, — срывающимся умоляющим голосом клянчил албанец.

— А ты забери, — кривая усмешка в ответ, — Боишься? Правильно боишься. А за девчонками нашими гоняться не боишься? Ну-ка что там у тебя? ... Ничего себе! Ну-ка, гляньте пацаны! Что думаете? — турок прокрутил несколько фоток.

— А что тут думать? — злобно ответил один из громил, — девчонка правду сказала, она была у них в секс-рабстве. Её насиловали и заставляли плясать в стрип-баре. Она убежала, теперь эта падаль её ищет. Настоящие албанцы.

— Во как хорошо, что вы сами заехали, — тихо сказал Акбар, — а я уж думал вас искать придётся. Пошли-ка, перетрём малость.

— Мы никуда не пойдём, — тонко взвизгнул молодой албанец и на свою беду сунул руку в карман. Ему показалось, что его ударили кувалдой, он сразу провалился в темноту.

— — — — — — — — — — — — — — — — — -

Пожилой немец задумчиво погладил две тяжёлых угловатых коробочки. Руки не поднимались уничтожить эту прелесть, всё-таки эти ребята заметно вырвались вперёд в некоторых технологиях. Ну да, концентрация усилий общества на ключевых направлениях, катализированная нейросетевым взаимодействием, синергетика, в общем. Он был в теме, такого в "цивилизованном мире" пока не было — скоростная головка стереопринтера, может печатать почти любым металлом, размер впечатлял — влезет в большой карман. Движки дронов — два с половиной часа работы, трудно представить. Жаль, что пришлось делать орудие убийства. Старый механик несколько секунд подумал, обложил обложил ценные коробочки тремя термозарядами с комплексным инициатором, обмотал липкой лентой и засунул в рюкзак. Места почти не оставалось, а Ровшан строго предупредил, чтоб поклажа не выходила за габариты и вес. Если его будут брать, то вряд ли эта чудо достанется противнику. Противнику... как странно, он никак не мог к этому привыкнуть. Его ищут немцы, а он помогает врагам этих немцев. Термозаряд за спиной — совсем не полезная для здоровья штука, но он сдаваться живым и не собирался, не всё-ли равно?

Человек вздохнул, положил на верстак глобалнетовский коммуникатор и бросил последний взгляд на свою подвальную мастерскую. Жаль оборудования, жаль отличных принтеров, которые собрал когда-то из заморского набора, жаль инструментов, тем более среди них есть подарки Марты, но деваться некуда, с собой не возьмёшь. Оставалось всего одно дело. Он отложил его на последний момент — хотел, чтобы Марта как можно дольше побыла в доме. В их доме.

Их маленький дом, но свой, каменный, да ещё в большом городе сразу выделял их в отдельный класс. У большинства пределом мечтаний была квартирка-кондоминиум у чёрта на рогах. Они с Мартой не тратили деньги на всякую виртуальную ерунду, на дурацкие шмотки, на бессмысленные рестораны, они умели сберегать на главное, на то, что имеет реальную ценность. Точнее, они совершили только одну ошибку. Они делали карьеру, копили на дом, потом обустраивались, но всё откладывали завести детей, казалось вот-вот, ещё немного, потом ещё... Потом оказалось поздно.

Их ещё со школы учили, что рожать надо после тридцати, надо сначала создать благосостояние и прочую лабудень... а потом оказалось поздно. Медицинские центры не помогли. Марта очень страдала, она очень хотела детей. Мало кто умел любить как она. Она хотела детей — своих и от любимого. Усыновлять хромых негритят непонятно откуда, как пропагандировали в головизоре, они не захотели. И правильно. Как показал опыт тех кто так сделал, как правило из этого ничего хорошего не получилось.

Они были очень счастливы. Механик-наладчик его категории классно зарабатывал и они ездили по всему свету... Жаль, что не получилось с детьми. Ну что поделаешь. Они с Мартой очень сильно любили друг друга, быть может это была любовь, которая назначалась так и не родившимся детям. А потом Марта заболела...

Мужчина машинально пригладил седые, начавшие редеть волосы, потом бережно снял со стены начавшую выцветать старую фотографию в рамке, ещё обычную, не голографическую. Какая Марта красивая! Ещё до свадьбы. Как ни старайся, а на свету со временем выцветает всё. "Фотодеструкция", почему-то пришло в голову научное слово. Он бережно запаковал рамку в герметичную коробку и засунул в рюкзак. На комоде прямо под невыцветшим прямоугольником на стене остались цветы. Любимые цветы Марты. Пусть стоят. Марта уедет с ним. Не беда, там, где-нибудь на дальнем острове он поставит новые цветы. Он отлючил нажал комбинацию цифр и букв на электронной рамке размером с телевизор. Когда в комнату кто-то заходил, она начинала прокручивать скопившиеся за жизнь фотографии Марты, их было очень много, он очень любил её снимать. Характерный щелчок и лёгкий запах гари. Теперь оставалось самое главное. — "Поехали, Марта," — тихо сказал мужчина, нежно, словно младенца, укладывая в рюкзак капсулу с пеплом.

Последние минуты в их доме. Он присел на широкую кровать. У океанийцев есть странный обычай, называется — "присесть на дорожку", доставшийся им от русских эмигрантов. Древняя бытовая магия, чтобы духи предков, охраняющие дом, не бросились за уезжающими и не оставили очаг предков без своей защиты. А так они видят, что люди не суетятся, верят, что хозяева вернутся. Люди не просто сидели пнём, а думали о дороге, вспоминали не забыли ли чего, говорили заговОры, то есть программировали себя на нужное развитие событий: "чтоб дорога была удачной, чтоб никому не заболеть...". Марте это понравилось, когда они встречались с океанийцами — во время своих путешествий на рентованной яхте им встретились морские кочевники. Словно люди из другого мира.

Сейчас он не произносил заговОров, не планировал, он вспоминал. Сюда он больше никогда не вернётся. Если им удастся уйти, то само собой, а если нет, то тоже понятно. Он умрёт в тюрьме. Но тогда у него наверняка отберут Марту и он не видел смысла сдаваться. Воспоминания летели словно кадры ускоренной старой киноленты.

Они с Мартой потратили слишком много времени на социальную медицину. Болезнь быстро прогрессировала, а социалка только облегчала страдания. Бесплатное лечение от этого государством не обеспечивалось, это стоило невообразимых средств в частных клиниках и то не было гарантии. Он решил продать всё и залезть в долги, которые всё равно никогда не отдаст. Главное — спасти Марту. Марта была против, она не давала разрешения на продажу дома и машины, убеждала его, что риск слишком велик и если она всё равно умрёт, он просто окажется на улице в нищете на старости лет, а если даже выживет, то они окажутся на улице вдвоём и у неё не будет сил видеть, как он страдает. Тогда его послали в командировку на Филиппины на неделю. В отчаянии он полетел, чтобы заодно встретиться с теми старыми океанийским приятелями — они подарили ему коммуникатор и время от время они болтали по Нейросети, кроме того информацию там было найти намного проще и она была полнее и точнее, чем в Глобалнете. Там же он узнал, что болезнь Марты могут вылечить в Океании. Бесплатно. У них медицина не была бизнесом на человеческих страданиях, суперкорпорации не вздували беспредельные цены, их не покрывали лоббисты из правительства, ясное дело, не за "спасибо". Конечно, никто не давал гарантии, но это был шанс. Приятели сами подскочили к нему на личном гидросамолёте, узнав в чём дело, тут же связались с местным центром эммиграции и районным СЧП ним и получили для него ответ — приезжайте как можно скорее, пока ещё не поздно. Подавайте запрос на гражданство, Марту тут же положат в госпиталь, а там будет видно.

"— А прилететь к вам, подать официальное заявление, бумаги..." — спросил он. "Зачем?" — удивились с той стороны. "Приедете и подадите, неужели Вы думаете, что мы будем гонять человека из-за формальной ерунды?" По въевшейся в кровь привычке и опыту общения с всесильной непрошибаемой бюрократией он и летел, чтобы бить челом лично, подписывать, разбираться на месте... Всё можно было решить не выезжая из Германии. Он никогда не мог простить себе этой невероятной глупости. Что это на него нашло?

Когда он прилетел назад, было поздно. В Золотом Миллиарде для неизлечимых больных давно существовала процедура эвтаназии — безболезненный укол врача и всё. Но Германия и тут оказалась впереди всей планеты, если раньше требовалось согласие близких родственников, болезнь должна быть абсолютно неизлечимой и в терминальной стадии и т.д., то недавно втихую был принят закон "упрощающий процедуру использования право человека на помощь в добровольном определении продолжительности своей жизни", это заметно сокращало расходы государства на содержание тяжёлых больных. Старых людей было очень много — Германия вымирала, заселяясь мигрантами с юга, немцы не хотели рожать детей, неразумно откладывали это дело, поддавшись всеобщей пропаганде или вовсе становились "лицами, реализовавшими своё право на выбор другой сексуальню ориентацию, не предопределённой слепой игрой природного случая". Согласия родственников больше не требовалось. Болезнь больше не должна была быть абсолютно неизлечимой — достаточно было того, чтобы её не могла оплатить соцпомощь. Дальше с измотанным человеком работал профессиональный психолог, ускоренная процедура... родственников по этому закону могли извещать только после того как всё случилось — это было право больного, которым они часто пользовались, не желая видеть слёз и протестов родных.

Марта оставила ему последнее обращение, вот она, маленькая карточка в его руке с официальным переливающимся штампом. Мужчина встал в секундной нерешительности. Когда он смотрел это видео, он каждый раз плакал. Внезапно он резко повернулся и положил карточку на комод, около цветов. Любимая для него навсегда останется живой. "Пойдём, Марта! Пора," — тихо сказал он, бережно поднимая рюкзак. За эти годы он всё время разговаривал с ней, как будто она была рядом, если рядом были люди, то про себя. Он навсегда закрыл дверь. Почти беззвучный щелчок дистанционного пульта. "Мёртвая рука" включилась. Он надеялся, что никого не убьёт и не покалечит, ну не полезут же они очертя голову, поэтому ставил слабые заряды, чтобы отпугнуть неизбежных гостей, пока термитные шашки делают своё дело.

— Эй, ты куда собрался? — привязалась словоохотливая соседка, только он сел в машину. Она клеилась к нему с тех пор, как не стало Марты. Он вздохнул, достало уже её отшивать. Пролесбиянила полжизни, потом вот спохватилась. Молодые девчонки-лесбиянки иногда смотрятся пикантно, по крайней мере так ему иногда казалось, но парочка старух-лесбиянок это... он чуть не сплюнул на пол. Чем они думали раньше? Годы пролетели и на что?!

— За покупками съезжу, — отрезал мужчина.

— Так домой же доставляют...

— Материала и инструментов прикупить, это всё на месте надо, а то привезут ещё чёрт те что.

— Надолго? — она посмотрела на заваленное чем-то и покрытое старой рогожкой разложенное заднее сиденье.

— Вернуть ещё кое-что надо, после обеда буду. Нет-нет, я не зайду, в городе поем.

"Неудачно получилось, Марта," — покачал он головой, выезжая на автобан. "Ну ничего, мы назад машинку автопилотом отправим, может и не заметит."

Он знал, что где-то здесь включится внутренняя Нейросеть. В крайнем случае можно в любой точке включиться и во внешнюю, но тогда могут засечь, а так разве что случайно. Вот и сообщение на стеклах закомуфляженного под старомодные очки серьёзного коммуникатора — маленький ярко-жёлтый вопросительный, каждые три секунды трансформирующийся в розовый восклицательный. Плохо. Центр предупреждал его, что за ним или уже началась охота или вот-вот начнётся. По какой-то причине ему сообщили слишком поздно. Странно, ещё пару дней назад он мог просто уехать без всякой суеты. Просто купить билет до Филиппин или Индонезии, дальше бы его забрали и ищи ветра в поле. Он тогда спрашивал, не опасно ли оставаться, ответили, что всё под контролем. Ну как вышло так вышло, им виднее в этих делах.

Поворот к лесопарку, тут в это время никого. Быстро переодеться — кожанные штаны, куртка с заклёпками, полусапоги с подковками. Вытащить электроскутер из-под рогожки. Накладная седая борода легла на нужное место только с третьего раза, хоть он и тренировался дома, но опыт значит много. Седой парик с длинным хвостом, заплетённым в косичку. Сверху бандана. Гелевая накладная маска с глубокими морщинами легла правильно. Типичный старый эко-рокер, таких в этом районе немало. Он посмотрел вслед уезжающей машине. Она показывала сигнал, что в ней пассажир. Считалось, что обмануть автопилот нельзя, но это не для старого механика. Он усмехнулся.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

— Ладно, Озан, три тысячи — деньги хорошие. Мой рыдван от силы семь стоит, честно тебе говорю, как соседу, батарея уже заряд почти не держит, но дело твоё. Понимаю, родственники, занимаются стремноватыми делами. Договорились, делаешь копию ключа, я в половину одиннадцатого оставляю тачку в переулке недалеко о станции, где нет камер и, типа, потому что на стоянке мест нет. Тачку, типа, угоняют. Я вечером еду со смены, обнаруживаю и звоню в полицию. Твои родственники бросают тачку на окраине. Если разобьёте или не вернёте, мне даже выгоднее со страховкой. Если их полиция вяжет, претензии не ко мне.

— По рукам.

Батарея сдохла, хорошо, что хоть удалось дотянуть до старой промзоны. На следующий день отловленные местные бомжи поведали полиции, что вчера около полудня олдовый эко-рокер подобрал своего корешка, чуть помоложе, у цеха с заколоченными окнами. Нет, они не видели как корешок выходил из угнанной машины. Но опять же, откуда ему тут ещё взяться, если б он был местный, они б его знали. Как выглядели? Да обычно, как эко-рокеры: кожанные штаны, куртки в заклёпках, банданы, седые волосы хвостиком, в конце заплетённые косичкой. Электрический скутер, куда ж без него. Не, модель не знают, номера не помнят, но видно что дорогой, хороший. Вещи? Были да, у одного небольшой рюкзак, у второго — большая сумка, видать, тяжёлая. Один вроде немец, другой посмуглее, но тоже в годах, седой весь. Очки тёмные. Куда делись? Уехали, ясное дело. На своём скутере, на чём же ещё? Нет, больше не видели.

— Не нравится мне наш вид — сумка слишком большая, полиция может привязаться, ещё только этого не хватало. Тебя скоро вычислят, значит, будут знать и модель, и номер скутера. Надо от него избавляться, а я ничего подходящего не успел найти.

— Мы что, пешком что-ли пойдём?!

— Нет, конечно. Сверни вон к тому пустырю около свалки, где вдали старые пятиэтажки.

— Там рискованно, Ровшан, это негритянское гетто.

— Я знаю, но ехать так ещё рискованнее.

— Заблудился, дед? — шестеро жилистых негров в штанах-парашютах подгребли разболтанной походкой. Руки в карманах. Ровшан оценил ситуацию — у всех ножи, минимум у двоих — стволы.

— Заехали по делу. Не на надо так делать, — он нехорошо оскалился, когда двое негров стали обходить их с боков.

— Ты хочешь указывать что нам делать?

— Если это меня напрягает, то да. Не хочу деловой разговор начинать со стрельбы, — он держал обе руки в карманах.

— Ты стрелять-то умеешь, дед?

Негромкий хлопок и половинка кирпича в двух метрах от компании брызнула осколоками — странный дед выстрелил сквозь карман. Второй дед, что сидел за рулём, тоже держал руку в большом кармане. Он знал, что оружия там не было, но оппоненты этого не знали.

— Что у тебя за дело?

— Вон ваши пацаны катаются на антикварном байке, вроде "хонда"? Бегает все ещё. Мы её готовы поменять на наш электроскутер, я знаю, что наш в пять раз дороже, но нам так надо.

Негры переглянулись. — А документы у вас на него есть? — выступил вперёд один с самой наглой физиономией, видимо, главный.

— А у вас?

— Он краденый.

— Наш тоже.

— Ты мне нравишься, дед! — негр заразительно захохотал. — Штука сверху и забирай!

— Не при деньгах мы сегодня, ты и так в нехилом наваре. В общем, полштуки сверху, но с вас ещё канистра топлива, два старых шлема, ремкомплект и насос.

Негр кивнул и пронзительно свистнул пацанам на мотоцикле, которые давно остановились и глазели на странных гостей.

— Слышь, бро, — Ровшан напоследок кивнул главному, — наша коляска в розыске, лучше сегодня же днём разберите и продайте по запчастям. Вам же мазёвей будет.

— Хорошо, бро, что сказал, вот что значит не белый! Нашу железяку вряд ли кто ищет, но ты знаешь, на автобаны с таким движком уже нельзя, могут повязать.

Молчаливый немец газанул, турок на задке обернулся, чтобы махнуть рукой напоследок, а может это был повод повернуться и посмотреть, чтобы им не выстрелили в спину.

Чёрная братва задумчиво смотрела им вслед.

— Кто они, интересно? — спросил самый молодой парнишка.

— Думаю, старые мокрушники. Косят под эко-рокеров. Ты видел, как тот выстрелил и ствол бесшумный. Во втором кармане у него тоже ствол, я видел контур. А у того, что рулил, может вообще пистолет-пулемёт. Наверное завалили кого, легавые на хвосте, колёса подломили, но нужно было транспорт поменять — сумка большая, нельзя с такой на скутере ездить, а на байке можно. А ещё я думаю, они через лес ломанутся, значит вокруг дорог и заправок. Топливные заправки все наперечёт, боятся.

— Поэтому им канистра нужна! — парнишка с нескрываемым восхищением посмотрел на главаря. Вот ведь в жизни понимает! Когда-нибудь и он таким станет.

По чисто негритянскому разгильдяйству они решили отложить разбор скутера до завтра, а сегодня отметить удачную сделку — попить пива и дунуть плана, работа не волк. Ещё не успело совсем стемнеть, как их всех взяли. Наивные гопники и правда думали, что полиция боится заезжать в негритянские кварталы, а правительство неспособно ничего сделать, потому что побоится обвинений в расизме и нарушении всяких там прав. Оказывается, когда серьёзным людям действительно нужно, то всё совсем не так. Допрос был очень жёстким, оказалось, что традиции гестапо не совсем забыты, а новые техники со старым отношением к делу быстро дают результат, когда это очень нужно. Через полтора часа следователи знали всё.

— — — — — — — — — — — — — — — -

Кёллер недовольно покачал головой, не удаётся следить за всем, а ещё и команда пока не слажена как следует. Тут с первого взгляда очевидно, что ничего не выгорит, а следак пытается давить. Этот задержанный явно ему не по зубам.

— Так ты продолжаешь утверждать, что тебя задержали ни за что!

— Ясное дело, по беспределу повязали.

— Прекрати паясничать, Акбар! Захват и пытки заложников, ограбление, помощь террористам в бегстве, это как называется?

— Это называется "левая пурга" и шитое по беспределу дело. Что мётлами трясти, выдвигайте обвинение, везите бумаги судье. Если у него чуть больше ума, чем у вас, то меня выпустят сходу, а если нет, то на суде поугораем вместе. Прям вижу заголовки "Полиция работает на подсосе у албанской братвы", "Полицейские подряжают насильников для отлова девушек". Жду не дождусь. Расскажу в суде то же, что и вам — в бар вбежала перепуганная девушка, за которой гнались двое гопников, как потом выяснилось, у обоих по ходке за групповое изнасилование. Мы с пацанами вышли посмотреть в чём дело, гопники чалились на мопеде, оба обдолбанные, рассматривают фотки этой голой девчонки, мы спрашиваем что типа происходит, почему гоняетесь за девушками, не в рабство ли захватываете, те за ножи, пришлось слегка применить силу. Тут судья мне скажет: "Акбар, ты должен был вызвать полицию!", а я ему отвечу: "Ваша честь, я уже собирался вызвать полицию, как они схватились за ножи и я понял, что жизни моей угрожает смертельная опасность!"

— Прекрати издеваться надо мной или мы поговорим по-другому! — рявкнул следователь.

— Я же говорю, у вас тут по беспределу, только про закон не надо, сами для начала соблюдайте свои законы, потом кидайте предъявы. Я рассказываю, как оно будет на суде.

— Вы четыре часа избивали заложников, душили пластиковыми мешками, угрожали кастрацией, убийством, изнасилованием!

— Я скажу на это в суде: "Ваша честь! Господа присяжные заседатели! Посмотрите на меня, посмотрите на моих друзей, если бы мы избивали вот этих двоих подряженных полицией уголовников в течение хотя бы десяти минут, то они были бы уже в морге. Где следы от побоев? Все обвинения основываются на фабрикациях следователя и бреде двоих отсидевших за изнасилование гопников!"

— Ты со своими головорезами заставил их принять наркотик!

— Именно так и скажи в суде, командир! Могу добавить — я ещё им и в штаны наложил, заставил стать насильниками и и подкинул по паре доз на будущее. Могу поспорить, что в ту неделю, что будет наш процесс, цирк можно смело закрывать. Но нет худа без добра, когда вас выгонят со службы, вам открыта дорога в любое шапито.

— Ты ограбил потерпевших, Акбар!

— Аллах с вами, господин следователь, — я забрал у двух торчков ножики и поставил в гараж их мопед, пока они не придут в себя, а то ещё убьют кого. Кстати, мопед зарегистрирован на другого человека. Потом я позвонил ихнему смотрящему и предложил ему зайти перетереть, в смысле, поговорить и привести хозяина мопеда. Вообще-то нам положена грамота в городской ратуше за разруливание ситуации, а не угрозы и унижения.

— Ты должен был позвонить в полицию!

— Зачем? Этих козлят мы с ребятами простили, хоть они хотели нас порезать, тем более, козлятки хвастались своими связями с легавыми и говорили, что заказ на девку пришёл от вас. Я не хотел поднимать вонь и выгнал их к шайтану, пока кумар не резвеется. Потом набежал ваш спецназ. Правду козлы говорили, то ли они у вас на подсосе, то ли вы у них, грязное это дело. В суде порадуются, в общем.

— Ты успел увести заложников меньше чем за минуту до спецоперации. У тебя просто хорошо поставлена система оповещения.

Акбар ехидно улыбнулся: — Мы сами в нашем районе всё улаживаем, без судов, полиции и беспредела, стараемся, чтобы всё шло правильным ходом. Потому нас и уважают. Мне кажется, что эти обдолбыши с полчаса бродили по пустырю, а показалось им одна минута. Я уверен, что смогу найти свидетелей, — он нагло сверкнул ослепительными зубами.

— Слушай меня, Акбар, нам нужна эта девчонка, она в розыске за терроризм и убийства. Твоя семья должна толстому Мансуру денег, говорят, 300 штук. За хорошую наводку на девку — 200 штук, за выдачу — 2 лимона!

Акбар пожал огромными плечами: — даже если бы хотел, я ничем не мог бы помочь.Я уже всё сказал, я говорил с ней один раз в жизни — сегодня утром, когда за ней гнались бандиты. Она вышла в заднюю дверь. Всё.

— То есть ты ещё не хочешь!

— Ты за кого меня держишь, командир? Предлагаешь ссучиться за бабки?

— Это честный обмен, если ты найдёшь способ помочь. В чём проблема, услуга — честная оплата, а у тебя дело житейское.

— Все по себе судят. Хорошо хоть отсосать не предложили за хорошую цену. А что, правда, для некоторых дело-то житейское. Услуга — честная оплата.

— Вот что, Акбар, мы можем закрыть тебя и очень надолго, даже бессрочно — по закону о борьбе с терроризмом, мы даже не обязаны предъявлять тебе обвинение, в специальном порядке, в секретную тюрьму, если ты...

— Ну да, работаете по беспределу, только вот прогибаться перед беспредельщиками понта нет, будут жать шаг за шагом, пока не согнут в бараний рог. Что думаешь, командир, я тут буду раком перед тобой ползать, только не закрывай меня по беспределу? Ты меня за кого принимаешь? Сейчас ваша сила, ты не кидай понты, достал перо так бей, ну закрывай, всё равно толку никакого не будет.

— Если учесть твоё прошлое, Акбар... участие в террористической организации, то дело действительно может принять очень нехороший оборот...

Турок презрительно усмехнулся: — Не надо брать меня на понт, командир, я не малолетка. Было по молодости, связался с коммунявками, потом развязался. МЛКП не считается террористической организацией в Германии, у неё здесь даже райкомы есть.

— Где твой брат?

— Какой из них?

— Заканчивай куражится, где Касим?

— Уехал за товаром.

— Прошло больше восьми часов, где он может быть?

— Откуда я могу знать, если я тут?

— Он уехал с девкой?

— Как нехорошо вы о женщинах отзываетесь... понятия не имею, мне пришлось разбираться с вашими людьми, которая пыталась порезать меня и двух охранников бара.

— У тебя могут быть предположения?

— Чего б нет, она девчонка красивая, он пацан заводной, несмотря на возраст. Поди трахаются где.

— Так ты решил издеваться надо мной!

Противно скрипнула старая дверь, чуть дунуло ветерком — Кёллер быстро вошёл в комнату.

— Иди к Хейде, получишь новое задание, — не поворачивая головы, буркнул он следаку. Следователь как-то съёжился и испарился буквально за пару секунд.

— Здравствуй, Акбар!

— О-о! Господин Кёллер!.. Жаль что вы тут. Неужели и вы тоже на подсосе у албанских бандосов? Как жалко разочаровываться в людях! Хотя, наверное, они на подсосе у вас, вы всё-таки Кёллер, не кто-нибудь.

— Думай что говоришь, Акбар, я всё-таки тебе в отцы гожусь и, могу напомнить, что если бы не я, то сейчас бы ты сидел и впереди был бы ещё очень долгий срок.

— Помню, если б не вы, пришили б мне ту мокруху, натурально б сейчас чалился на кичмане. Но вы делали своё дело, а не за меня тянули мазу, не так ли? Но без базара, вы для меня в натуре были в авторитете.

— Оставь, Акбар, пожалуйста, свой слэнг, ты отлично умеешь говорить на нормальном языке. У тебя хорошо получать играть отвязанного, несколько отмороженного братка, но в реальности ты совершенно другой.

— Что есть реальность, господин Кёллер? Я не играю братка, я частично такой и есть, это одна из моих Сущностей, потому и получается. Ну и внешность за меня работает. Среди братвы я в авторитете.

Кёллер пристально посмотрел на детину: — Сущности, говоришь... какой курс проходишь в своей Нейросети.

— Почему в моей? Она не моя ни разу. Какие мне, недоучке, курсы? Восьмой класс ещё не все сдал, да так по мелочи факультативы по интересам. Что с меня взять — болван, чурка из горной деревни, который даже школу закончить не смог.

— Я давно наблюдаю за тобой, Акбар. Ты один из самых умных, способных и благородных людей, которых я встречал за свою жизнь, а я встречал очень много народу. Школу ты не закончил не из-за недостатка способностей или прилежности, а совсем по другой причине.

— Играете доброго следователя и поёте мне дифирамбы, зачем, господин Кёллер, вы же умный человек?

— Я действительно так считаю, парень, терпеть не могу лгать. Пошли прогуляемся, пообщаемся.

— Я ж арестован. Где вы собрались гулять?

— Ты временно задержан для дачи показаний. Гуляют обычно по улице или предлагаешь нам гулять тут по комнате? Нет уж, за эти дни я тутозверел. "Хейде," — скомандовал он куда-то: "оформи на парня бумаги." — Тебе пришлют почтой, — повернулся он к слегка удивлённому верзили, — пошли. Или тебе тут понравилось?

После рабочего дня целые кварталы центра вымирали, если рядом не было крупных магазинов, баров или развлекательных комлексов. Уже включились световые панели, два человека шли по пустой улице, отбрасывая холодные прозрачные тени.

— Дошло, почему Вы этим занялись, погорячился, простите, — обаятельно улыбнулся Акбар.

Кёллер кивнул: — Нет проблем, хоть ты и не погорячился, а хотел разозлить меня и получить какую-ту информацию. Потому что ты, как говорят твои приятели "оказался в непонятном".

— Спрашивайте, что хотели, Вы ж не просто прогуляться вышли.

— Я хотел по делу спросить совсем немного, остальное лично для меня, ты принедлежишь к редкому типу людей, который сейчас у нас европах теперь встречается редко. Так я лучше понимаю жизнь.

— Это Вы-то не понимаете жизни?

— Её никогда не устаёшь понимать, сынок. Значит ты говорил следователю, что ейный дружок, которого ты видел до это всего пару раз, вчера около полуночи пригнал электроцикл и вроде как поставил его к вам в один из гаражных боксов, потому что договорился с Касимом заплатил за парковку на ночь, но сам ты ничего не видел. Примерно в полдень байк должна была забрать девушка Гюли, которая в баре появлялась с ним один раз. Парня ты по фотографии уверенно опознать не смог. Киваешь, типа согласен. Бывалый ты парень, Акбар, вечно "не уверен", "не обратил внимания", "точно не помню".

— Учёный уже, ляпни неосторожно, намертво вцепятся, слово не воробей, потом уже не отвертишься, очные ставки начнутся и вся бодяга. Лучше уж быть не уверенным, да и правда дел столько, что уже второстепенные вещи плохо помню. Жизнь такая.

Кёллер усмехнулся: — Знаешь, сынок, не ты один такой. Я вот тоже во многом не уверен. Вот, например, совсем не уверен, что этот парень мотоцикл вообще пригонял, а не у вас купил. Не уверен я, что Касим просто держит бар, где тусуются байкеры-рокеры, а не барыжит крадеными байками, а ты его со своей братвой прикрываешь. Но не пойман — не вор, верно? Ещё не уверен, что вашу территорию держит Касим, как многие думают, а не ты, красиво изображающий крутого "бригадира" у брата-бизнесмена. Касим — не особо удачливый торговец, попавший в дурацкую ситуацию из-за кредита. По глупости взял денег у одного турецкого авторитета. Что молчишь?

— А какой смысл разубеждать человека, который уже составил мнение?

— Все думают, что он взял триста штук, но есть мнение, что в реальности существенно больше. Вы выплачиваете постепенно с грабительскими процентами, но если он потребует возврата, то отдавать вам нечем и "по поняткам" он возьмёт твою территорию под себя. Это ты не позволяешь торговать дурью и девочками, а он с этого там хорошо заработает.

— Вам-то что за дело?

— Я могу тебе помочь, Акбар.

— Ну так с этого и надо было начинать, зачем весь этот балаган? Спасибо, но идти под полицая, даже отставного, это у нас "ссучиться", а понты дороже денег, извините, если Вас раздражает феня, но тут точнее сказать трудно.

— Как знаешь, но если прижмёт, обращайся. Я в состоянии обеспечить кредит под нормальные, а не бандитскими процентами, а тебя бы устроили к нам в фирму консультантом и ты бы постепенно отдавал из зарплаты. Ещё вариант — у меня есть кое-какие связи и толстяк Мансур не просто в момент бы забудет о кредите, а с радостью отдаст в десять раз больше, чтобы только у него не было проблем.

— Давайте не будем больше об этом говорить. Что у Вас ещё ко мне?

— Как знаешь, вот мой номер на всякий случай, мало ли что. Что ты думаешь случилось с Касимом? Он исчез. Это правда, тебя не "разводят", а он не сидит у нас в подвале.

Силач еле слышно вздохнул: — Думаю, он попал в переделку, может стал кувыркаться с девчонкой, а она ширнула его чем-то и он в отключке или заманила его к дружкам, закрыли где-то, пока она делает ноги. Я правда без понятия где он. Вы ж можете отследить коммуникатор, по камерам посмотреть, грузовичок у нас старый, тракера нет. Я не верю, что его убили. Если это океанийцы, как вы говорите, то вряд ли они убьют так походя. Девчонка, когда перебросилась со мной парой фраз, просила не убивать этих козлов. Думаю, чтоб меня не подставить и их было жалко. Если она агентша и бежала от них через пустырь, то такой шлёпнуть их там плёвое дело, но не стала. Такие как они убивают только по серьёзной причине. Думаю, Касим появится.

— Я тоже так думаю. Коммуникатор недоступен, как только выехали за город — отключили батарею или положили в железный ящик. Машина выехала за город на восток и больше на камеры не попадалась. Есть предположения где он может быть?

— Неужели Вы думаете, что я начну паниковать и выложу с перепугу всё, что думаю? Будет нужно — буду искать, сам, по-своему.

Кёллер улыбнулся: — У меня по делу всё. Чисто из интереса — девчонка она сексуальная, не зря работает не только в разведке, но и в этой индустрии. Но Касиму ведь за 40, он что, так теряет голову от всех смазливых баб?

— Не теряет, конечно. Но эта девчонка особенная какая-то. Когда она вбежала, задыхающаяся, перепуганная, растрёпанная, но Вы не поверите, у меня через несколько секунд на неё встал! И в голове помутилось, захотелось прям тут её трахнуть, а от того что за ней гонятся какие-то уроды, которые хотят её изнасиловать, меня просто распёрло. Если б она не попросила, я бы их убил.

— Понятно, — Кёллер кивнул головой, — она незаметно распылила смесь синтетических женских ферромонов. Такую выделяют женщины, готовые к сексу с победителем и ещё плюс испуг — нужда в защите, всё помноженное на отработанное поведение с определёнными невербальными сигналами. Возможно, были ещё вещества, усиливающие действие ферромонов.

— Спасибо, что объяснили, а то развела меня девка как последнего лоха. А что, можно найти где-то эти чёртовы ферромоны?

— Производство и распространение запрещено и приравнивается к наркотикам. Спецсредство. Не ты первый, Акбар, не ты последний. Противостоять этому для неподготовленного человека примерно так же сложно, как и противится действию наркотика. Лоси и жеребцы бьются из-за подобного насмерть, не замечая тяжелейших ран, а мужики кромсают друг друга в капусту в поединках. Ну так можно тебя спросить про личное?

— Спрашивайте, но отвечать не обещаю, мало ли что Вы спросите.

— С 18 лет ты был активным членом Марксистко-Ленинской Партии Курдистана. Два года ты отвечал за безопасность своего подпольного райкома. Ты служил в полицейском спецназе и полиция даже не могла тебя заподозрить. Ты успешно уводил товарищей от облав и раскусил всех провокаторов. Внезапно ты порвал с коммунистами и эмигрировал с братьями в Германию. Впоследствии турецкая полиция подозревала тебя в нескольких убийствах и, есть мнение, небезосновательно. За всю историю ты был единственным человеком, которого с таким прошлым списком не потребовали выдать по линии Интерпола и не убили бывшие товарищи по борьбе, про которых ты знал слишком много. Одно это говорит о твоём редком уме и изворотливости.

— Это опять утверждения, господин Кёллер. Что мне тут сказать?

— Почему ты ушёл от комми? Разочаровался, изменил политические взгляды или секрет?

— Да какие секреты? Просто дошло до жирафа, что коммунявки — обычная тоталитарная секта, такие же как упоротые клоуны из всяких дианетик, только шиза чуть другая. Пропагандируют, что у них-то не слепая вера, а типа точная наука. Но как задашь им пару простейших вопросов, так стремительный слив — начинают злобствовать, мошенничать, переводить стрелки или снисходительно обвинять в непонимании непонятно чего. Берут они тем же, как и все сектанты — ловят людей на желании счастья и справедливости, создают у жертвы иллюзию понимания. Типа был дурак дураком, а прочитал Манифест, а лучше томик Маркса и ты уже особенный, из приобщённых избранных.Не надо тебе изучать ни науки, ни знать историю, священного писания бородатых пророков более, чем достаточно, а если факты шокирующе расходятся с писанием, тем хуже для фактов. Малограмотному мальчишке из горной деревни опытные агитаторы легко заморочили голову, но потом мальчишка вырос.

— А ты сам дошёл до этих неудобных вопросов или подсказал кто?

— Сам, из здравого смысла. Читал я манифест, который у них символ веры и ещё первый раз меня покоробило во многих местах, тогда я по малолетству и неуверенности эти мысли отогнал. Но всегда внутри меня что-то свербило — неправильная это картина, есть целые куски, которые вообще вопиющая ложь и бред. Повзрослел, перечитал и честно признался себе, что ихний символ веры — слепленная ложью и мошенничеством агитка для малограмотных дебилов, как и всё остальное учение.

— У тебя от природы высокая критичность, то есть способность внутренней картины мира постоянно проверять себя на правильность с категорическим неприятием фальши, так компьютер постоянно проверяет свою систему на целостность. Так что конкретно тебя покоробило?

— Это Вы хорошо сказали — очень похоже на компьютер! Первое меня удивило про семью, что типа буржуазия сорвала с семейных отношений трогательный сентиментальный покров и свела всё к чистогану. Тут даже не столько все вывернуто наоборот, сколько перекручено в какую-то бредовую картину. До капитализма людей вообще женили родители. Крестьяне выбирали невесту как рабочую лошадь и племенную корову с хорошим приданым. Жениха примерно так же. Всё цинично до предела. У дворян искали невесту из влиятельной семьи с приданым в виде земельных неделов и подобной сентиментальной романтикой. Глупости вроде любви никого не интересовали. Вон, Джульетте родители приказали выйти замуж за Париса и что? Она готовы была скорее умереть, чем ослушаться. В реальности, а не в пьесках, как сказал отец, так и будет — вот и вся романтика. Романтику и право людей жениться по любви принёс именно капитализм. Та же Женни вышла замуж за Маркса против воли родителей, что при "романтичном феодализме" даже представить было нельзя. Это каким надо быть упоротым идиотом, чтобы с пеной у рта утверждать что чёрное — это белое!

Кёллер рассмеялся: — надо же, несколько раз читал сам, а не обратил внимания! У тебя живой, не зашоренный природный ум. А ещё что?

— Например, марксисткая теория исторического материализма с неизбежным приходом коммунизма внутренне логически противоречива.

— Можешь доказать?

Легко. По их утверждениям сначала был первобытно-общинный строй без частной собственности, потом с развитием производительности труда выделились классы, появилось рабовладение, рабы боролись с рабовладельцами и кто победил, согласно марксизму?

— Феодалы.

— Точно. Дальше крепостные крестьяне боролись с феодалами и кто победил?

— Буржуазия.

Верно. Если следовать логическе, то в борьбе рабочих с капиталистами должены победить не рабочие, а некий третий класс. "Неизбежность победы пролетариата" постулируется, маскируясь словоблудием, но нигде не доказывается. Нет доказательства — нет науки, есть просто вера. В реальности общественно-экономические формации — просто шулерская подтасовка специально подобранных фактов, где всё противоречащее отбрасывается.

— Ты сам до этого додумался?

— Да, всё на поверхности, надо просто не бояться думать и не надо себя обманывать. Например, нигде в мире не было перехода внутри одного общества от рабовладельческого строя к феодальному. Римскую Империю добил племенной союз вандалов, территорию империи заселили германцы, у которых не было рабовладельческого строя и прямо от этой своей родовой военной демократии они перешли к феодализму. Римская Империя и её рабовладением погибла в конце 5 века, новые германские королевства образовались лет через 50, а феодализм сформировался в 9-11 веках. Вся история Западной Европы в главных чертах отлично известна задолго до Маркса, но он все переврал. Если факты расходятся с гипотезой, тем хуже для фактов.

— Да и со здравым смыслом тоже, — улыбнулся Кёллер, — как в марксизме, если буржуи соблазняют чужих жён, то это — общность жён, которая "существовала почти всегда". Если у меня с другом общий катер, то никто это не скрывает, а пользуется открыто. "Соблазнение" подразумевает скрытость, значит ни о какой общности не может быть и речи, это просто мошенничество. Весь маркизм основан на примитивно-ассоциативном мышлении, которым пользуются глупые примитивные люди и даже животные.

— Да, я не встречал умных марксистов, как не встречал исламистов-интеллектуалов, а уж я повидал и тех, и других.

— Что такое коммунизм — совершенно непонятно, ничего кроме бредовых отрывочных лозунгов, когда их объединяшь вместе, получается лютый бред. Как можно что-то строить с таким проектом? Это не архитекторы и не учёные, это шарлатаны. Забавно, но коммунизм возможен только при уничтожении разделения труда, то есть специализации, что опровергает как логика, так и практика.

— Да, у Энгельса рабочий полдня работает тачечником, а полдня — архитектором. Это отвечали на подпольных курсах толкователи священных текстор. До сих пор помню: "настанет время, когда не будет ни тачечников, ни архитекторов по профессии и когда человек, который в течение получаса давал указания как архитектор, будет затем в течение некоторого времени толкать тачку, пока не явится опять необходимость в его деятельности как архитектора." Я тогда уже начал думать и посоветовал им не останавливаться на полдороги, а лечь на операцию к врачу, который полдня работает хирургом, а полдня плотником. Что было! Оказалось что я — ревизионист!

Кёллер расхохотался: — это самое страшное проклятие у марксистов, значит отступник, еретик, типа — классовый враг.

Разговор был интересным, но не очень к месту. Акбар не сомневался, что старая ищейка ждала чего-то, а прервать разговор и уйти было бы нарушением правил игры, которые тут устанавливал не он. Поэтому приходилось подыгрывать.

— Марксисты пытаются выставить себя единственными настоящими представителями некоего пролетариата, — придуманного класса. Что такое "пролетариат" — совершенно непонятно, потому что основоположники не дают определения ни что такое класс и как его определить, Маркс вообще не объясняет что такое пролетариат или рабочий класс, а Энгельс несёт чушь вроде "вынужденный продавать свой труд". Я спросил наших гуру как же так, ведь и рабочий на филиппинской фабрике, и батрак в Африке, и доктор в Германии, и инженер в Америке, и наёмный директор частного предприятия, и даже президенты Швеции и Эквадора относятся к одному классу! Следовательно, у них должны быть общие классовые интересы и всё такое, но невооружённым глазом видно, что это не так. Определение Ленина — тоже совершенно ни о чём, из него тоже нельзя получить никакой практической пользы. Меня осмеяли, сказав, что я пока не дошёл до необходимой степени мудрости, но так ничего и не объяснили. Вообще всё сплошь размыто, расплывчато, как в религиозных книгах, можно трактовать и так и этак.

— Кто ясно мыслит — ясно излагает, суть основоположники запутывают потоками словоблудия, а лозунги и агитки как раз ясные и предельно примитивные. Ленина, кстати, западная марксистская тусовка не очень признаёт за своего, в основном, это восточные секты.

— Я как-то спросил наших гуру, кто уполномачивал их выступать от имени "рабочего класса" и как они могут доказать, что пролетариат стремится именно к тому, что они ему приписывают — мне устроили истерику.

Кёллер на секунду замолчал, делая вид, что задумался, но опытному человеку было видно, что он слушал микронаушник и почти незаметно отправил какой-то сигнал.

— А как ты относишься к частной собственности?

— Отношусь как к факту, который есть. Частная собственность была всегда, ещё с появления простейших животных и насекомых. Птички поют не просто так, они обозначают свою частную собственность. Даже воробушек будет биться насмерть за свою территорию. Попробуйте в костюме медведя зайти на его территорию — разорвёт. Даже панда запросто разорвёт. Марксизм предлагает лечение от всех социальных проблем — отмену частной собственности, тогда всё наладится автоматически. Это тот же самый либерализм, только наоборот, у тех дай человеку собственность и невидимая рука рынка всё наладит автоматически. Вера, а не наука. Кстати, у человека собственность не столько частная, сколько малосемейная, как у животных. Все эти кланы, передающие собственность из поколение в поколение — по сути большая семья или небольшое родственное племя со своим ресурсом. Частная собственность была всегда, а всегда ли будет, не знаю. Я же не диалектик, чтобы фуфлыжничать.

— Да уж, диалектика, как она у Гегеля и Маркса с Энгельсом — шарлатанство первостатейное. Это шаманство вроде астрологии или гадании на картах, которая задним числом путём произвольных подтасовок объясняет всё, что угодно, только вот открытий с помощью этого гениального метода за огромное количество лет — ноль, а любые науки с тех времён сделали умопомрачительный прогресс. Метод адекватного отображения реальности, доказанный практикой, только один — научный, — поддержал Кёллер, но тут же осёкся: — Акбар! Касима нашли! Он просит связи с тобой, прямо сейчас!

Неприметное движение фокусника и в руке Кёллера появились коммуникационные очки, тут же очутились в руке Акбара. Вторые были уже на Кёллере. Профессионал, что и говорить.

Голограмма Касима парила над самым тротуаром пустынной улицы, видимая только им двоим.— Акбар... братишка... — слабый голос доносится с койки-трансформера. Больничная палата, гибкие трубки отходят от обеих рук Касима, вокруг медицинские приборы. — Я помог этой девчонке сделать ксиву, а она вот как со мной... не беспокойся, кровь промоют от наркотика, всё будет хорошо. Помоги людям, что её разыскивают..., чем можешь..., возьми у ребят, что мастырят ксивы номер её аусвайса и прав на мотоцикл. Хочу, чтобы они её поймали. Сделаешь?

— Сделаю, брат.

— Спасибо, не тяни. Голограмма исчезла.

— Его нашли, когда он с трудом петлял на грузовике, в крови — наркотик, на руке — браслет от отпиленного наручника, след от удара шокером, — добавил Кёллер. Резко взвизгнули тормоза подлетевшей непримечательной машины, — давай Акбар, садись, тебя подбросят в твой район, в машине возьмёшь коммуникатор прямой связи. Потребуется любая помощь — немедленно сообщай. Ну давай, пошёл!

"Наверное, дали коридор, несётся наплевав на знаки и ограничения скорости, спешат очень," — усмехнулся про себя Акбар. Касим под видом сбивчивой речи подал ему пару кодовых сигналов, которые вряд ли поймёт даже Кёллер. Смысл был такой, — показывай бурную деятельность и активное сотрудничество, но из штанов не выпрыгивай, это больше для вида, "не хочу, чтобы её поймали".

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Двадцать пять штук за колёса и забирай, — Касим нетерпеливо распахнул дверь гаражного бокса, -ещё пятифан за ксиву.

— С тобой же на 15 договаривались! — возмутилась Ореанна.

— Если б втихую забрала и свалила, то 15, а ты притащила с собой разборки с албанцами легавые как пить дать приедут и ещё тебе надо очень быстро делать ноги, — он усмехнулся, — не нравится, не бери. Вот тебе калитка и иди. А такой электроцикл стоит 60, а новый 80.

— Он краденый, специальной ограниченной партии с гарантией на каждую часть, ты его даже по запчастям не продашь. Ты попал когда решил им перебарыжить! За то что впряглись поклон вам, но попрекать этим женщину как-то так... Сам смотри, я уйду, легавые скоро нарисуются, а у тебя тут краденые колёса. Оно тебе надо?

— Что сказать-то хотела?

— 20 за колёса, 5 за ксиву. Это твой грузовичок стоит? Погрузишь мотоцикл в фургончик, подбросишь меня за город — с меня ещё 5 штук. Я покажу куда, тут с час ехать.

— Давай так, 20 плюс 5, 10 за доставку или пять и ещё полчасика натурой, деньги вперёд, — Касим недвусмысленно усмехнулся.

— Как я сказала — 20 и 5 сейчас, ещё 5 после доставки, если нормально доедем — будет доплата, деньгами или поласкаемся, там посмотрим. Внакладе не останешься.

— Договорились.

— — — — — — — —

— Подожди в кабине, я схожу за ксивой.

— Привет, дедушка Алим! Да, я раньше приехал, так надо. Как там, ксивы на девушку готовы? Голофотка подошла? Всё как договорились, двойная цена за срочность, вот две тысячи, можешь не считать, как обычно. Благодарствую!

— Гюли, вот аусвайс, вот права на мотоцикл, запомни имя и фамилию, дату рождения, если потребуется — не путайся. Серьёзной проверки ксивы не выдержат, но пару месяцев перекантоваться можно, некоторые по нескольку лет, бывает, живут. Пока свежак, можешь спокойно мимо постовых сканеров проезжать, пропустят, проверено. Если возьмут, сама придумаешь отмазку, меня не сдавать. Что, отключить коммуникатор, чтоб не следили? А ты что, от полиции скрываешься? Ну ладно, за дополнительную плату... показывай, как правильно отключить.

Касим был очень доволен: наконец-то удалось сплавить зависший мотоцикл, по жадности купленный у угонщика за 10 тысяч, 3 тысячи с ксивы, минимум 5 за доставку, а тут глядишь и секс обломится, девка натурально кружила ему голову. Он не видел никакой опасности, девчонке с ним явно не справится, речи нет, силой он её он бы брать не стал, это не по понятиям. Может ли она завести его куда-то? А смысл? Что с него взять, старый полуторатонный грузовик? Кинуть на 5-10 тысяч с доставкой? Ну это в худшем случае.

— — — — — — — — — — — — — — — —

— Сука! Чтоб ты сдохла тварь! Как ты сумела меня развести, гнида! — Касим, прикованный за руку к трубе, выходящей из пола заброшенного гаража, немного выдохся, поток ругани и проклятий стал ослабевать.

— Хватит! — жёстко отрезала девчонка, — Будешь бушевать, ещё раз получишь шокером, а потом настоящую дозу и отключишься на полдня. У меня нет времени с тобой базарить, слушай, что я говорю.

Она совсем не была похожа на перепуганную до смерти беззащитную девушку, влетевшую к нему в пар пару часов назад. Можно не сомневаться, в случае чего — убьёт и глазом не моргнёт. Касим был уверен, ей уже доводилось это делать. Во попал как последний лох! Пустил слюни, приключений захотелось, старый дурак! Получай теперь приключения.

— Так надо, Касим, даже больше тебе, чем мне. Ты получишь 50 тысяч в качестве благодарности и извинений за неприятные моменты. Мы не забываем сделанного добра даже с прицелом на выгоду. Слушай, что тебе нужно сделать и где забрать деньги в закладке. Естественно, не самому, за тобой будут следить.... — потом девушка чётко перечислила за три минуты инструкции.

— Думаю, ты меня просто разводишь на мякине, чтоб я не сдал тебя, но если правда, то есть шанс, что хоть немного отдам долги.

— Я могла бы с тобой вообще не разговаривать, а сделать тебе укол и ты бы отрубился не на 15 минут, а на полдня. А если бы я была такой тварью, как ты описывал, то просто бы убила тебя. Сколько и кому ты должен?

— Толстуну Мансуру почти 500 штук осталось.

— Много, — она замолчала, будто слушая что-то, — много, но мы постараемся помочь. Не спрашивай, кто мы.

— Чай, не совсем дурак. Хотя ты можешь и подумать, что совсем, раз как баран привёз тебя сюда.

— У меня нет времени на разговоры, Касим. Повтори инструкции, если всё будет как полагается, заберёшь 50 штук, нет — полиция получить их координаты и ты останешься с носом. Я хочу, чтобы вы с Акбаром не пострадали из-за меня.

Ореанна прислушалась к микронаушнику. Ничего кроме короткого сигнала одобрения, она всё делает правильно. Рискованно связываться не через спутник, но в этом районе есть ещё несколько выходов в Нейросеть, пеленгаторов не замечено, а пока вычислят с дальнего расстояния, её тут уже не будет.

— Если мы правда получим полста тысяч, можешь ударить меня шокером ещё пять раз! — он улыбнулся.

— Повтори дважды координаты закладку с деньгами, потом я ударю тебя шокером и вколю наркотик, ты отрубишься на два часа. Когда придёшь в себя, у тебя в кармане будет дешёвый мультитул, его пилка распилит наручник за час-полтора. В бардачке своей машины возьмёшь свой качественный мультитул и распиришь толстый штырь, которым я запру гараж. Это ещё полтора-два часа. В нагрудном кармане рубашки у тебя будет капсула, когда ты выедешь из гаража и увидишь первую полицейскую машину или к тебе подъедут спецы — проглотишь эту капсулу и будешь вести себя как под сильной дозой — мычать невразумительное и всё такое. Капсула на час даст такую реакцию на анализ крови, что ты как будто под сильной дозой. Ну, а дальше, как я советовала — покажешь активное желание сотрудничасть, это в твоих интересах. Ладно, повтори инструкции и баиньки.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Кёллер проводил блиц-совещание в час дня. Дела были не очень, девчонка сумела оторваться от преследования и получить фору в несколько часов, спасибо двум туркам-остолопам. Один уже сидел под арестом и ничего не знал, другого ещё надо было найти. Ну и албанские братки тоже не подкачали, так вляпаться в дерьмо на ровном месте надо иметь талант. С парнем-турком и его подопечным немцем тоже было всё не блестяще, не говоря уже об электрике.

Команда разрабатывала несполько вариантов, исходя из предположения, что девка ушла на мотоцикле, это самое оптимальное в её положении. Если был ещё один подельщик, сумевший её подобрать, то считай, сорвалась. Основных вариантов было два и мнения команды разделились почти поровну. Первый — преступница уходит в Гамбург, пытаясь затеряться в огромном портовом городе с высокой вероятностью попытки проникнуть на корабль или паром. Второй — она будет прорываться с северного побережья, пытаясь завладеть лодкой или опять же, проникнуть на один из паромов. Её цель — выйти за 15-мильную погранзону, где её встретит подлодка, менее вероятно — гипер. Остальные варианты слишком рискованы — всё-таки она в розыске, ориентировки у всей полиции и не только. Курт и Хейде сокрушённо разводили руками — камерам и полицейским сканерам пока не удавалось зацепить ничего.

— Всех четверых в розыск как убийц, — резко, как он обычно, подвёл черту Кёллер. Усиленные патрули причалов — люди и дроны по побережью Северного моря, дополнительные видеопосты, особое наблюдение за всеми лодками. Порт Ганновера и район Куксхафена — режим антитеррора. Немедленно. Отрабатываем оба направления, свободные резервы — на прочёсывание района Куксхафена и дальше на запад до Фризских островов. Острова как щит закрывают побережье от подхода подлодки и хоть большинство считает, что девка попытается пройти именно там, я думаю, она ломанётся не на Фризы, а на Хельголанд. Проще всего туда попасть из Куксхафена, именно туда бросим резервы. Между Ганновером и Куксхафеном меньше 200 км, на мотоцикле без превышения скорости — полтора-два часа. Паром от Куксхафена до Хельголанда — максимум час. Усиленный режим введён три часа назад, если она чуть задержалась, то она именно в Куксхафене, это для неё мышеловка, если успела пройти, то дела хуже, но шанс всё равно неплохой. Для меня дополнительный аргумент против Фризов — Бременская агломерация напичкана камерами и постами, в Ольденбурге теперь тоже полно полиции.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Ореанна с трудом сдерживала порыв заметаться по набережной, тем более здесь выходить в Нейросеть было нельзя, в Куксхафене было несколько сетевых пеленгаторов. Совета ждать пока неоткуда. Хитрован, с которым договаривались об аренде катера, ответил, что ей надо зайти в полицию и получить разрешение — усиленный пограничный режим. Денег сверху ему было предлагать бессмысленно, чтобы не вызывать ненужных подозрений, девушка согласилась принести разрешение, но ближе к вечеру, а так она зайдёт пообедает и всё такое. Мало ли, а то бросится стучать, если она резко откажется.

У неё был час, максимум два, потом Куксхафен станет ловушкой, сейчас несезон, в городке почти сплошь местные, её возьмут влёгкую, даже не сбив дыхания. Лодок полно, но очевидно, лодку тут ни снять, ни угнать. Она быстро прошлась по причалу. Мотоциклисток тут тоже было немного, тем более с большими сумками. Надо заканчивать, иначе вот-вот вызовет подозрение.

Ореанна спрятала мотоцикл в лесочке, забросав канавку ветками. Если вдруг прижмёт, можно достать и попробовать скрыться, правда, это был самообман для успокоения измотанных нервов. Скоро мотоцикл всё равно найдут, но хоть не так быстро, как на улице. Как же хочется спать!

Девушка растерянно шла по по почти пустой набережной. Скоро паром на Хельголанд, но у входа на паром камеры, сканеры и полиция, а у неё левый аусвайс. По документу она беженка с разрешением на постоянное проживание, живёт в лагере на юге страны. Ну да, сама в дорогом мотокостюме и спешит на Хельголанд. С такой легендой её повяжет первый полицейский у парома. Сейчас группа технического анализа землю роет, ищет нужные сочетания — непонятные документы, сигналы системы распознавания образов, появление объектов в подозрительных местах, через 5-6 часов её вычислят. Время летело, решение не приходило. Старая кривая улочка. Парк. Несколько наркоманов на скамейках. Взгляд падает на опустившуюся девушку её возраста. Даже не специалисту видно, что это третья стадия. Возврата практически нет, а была когда-то красивая девчонка... В мозгу словно замкнули контакт, это шанс.

— Ты куда это собралась, Ханна! Давно в обезьяннике не сидела? — пузатый пожилой полицейский перегородил вход трапа на скоростной паром.

Девушка в вонючей ветровке подняла серые мутные глаза, нервным движением расстегнула и застегнула "молнию" на воротнике, дёрнула головой, грязные патлы с вплетёнными выцветшими лентами мотнулись по серому опухшему лицу.

— Дядюшка Йенс, на Хельголанде рабочих набирают -после шторма мусор убирать. Я "завязать" хочу. Врач говорит, работать надо. Видишь, деньги не на дозу потратила, на билет!

Полицай смягчился: — Ладно иди, на нижнюю палубу, помойся лучше, одежду постирай.

— Зачем, мусор вонючий, всё равно пропахну насквозь, тогда и помоюсь.

— Ладно, иди. Будешь приставать к людям или проститутничать с работягами — закрою. На Хельголанде люди упакованные тусуются, не отсвечивай. Поняла?

Наркоманка кивнула. Полицейский чуть слышно вздохнул. Хорошая была девчонка, маленькая — как куколка просто, радость родителям. Потом работы нет, сидела на социале, сожитель подсел на наркоту и её втянул. Обычная история. Сам сдох уже, а она тоже пропадёт. Не вылечится она, трёп один. Наверное, на пару доз хочет заработать. Хотя выглядит и правда намного лучше, не такая отёкшая, лицо хоть и серое, но не землистое, глазки поблёскивают. Изменилась даже, встретил бы в другом городе, наверное не узнал бы. Но движение, которым молнию на воротнике дёргает, он помнил с тех пор, как она ещё в школе была. Красавица была Ханна. Нервная, но хорошая. Жалко очень. Где только деньги наскребла на билет? Пойдёт попрошайничать, так арестуют сразу, так где тусуются состоятельные люди, босоте не место. Йенс ещё раз вздохнул и посмотрел на жиденькую очередь из пассажиров, у который седой матрос со сканером проверял билеты. Да, нет работы молодёжи, если старики так за место держатся. Роботы всё заполонили, тут не ставят, потому что потока большого нет. Полицейский ещё раз окинул взглядом очередь. Десяток местных, из них пяток работяг, полсотни богатых туристов с яхт. Там, на Хельголанде, у них гнездо, свободная зона, вроде и Германия, а остров в Евросоюз не входит. Свои правила, а сейчас вообще оффшор. Пока зимние шторма, богатенькие буратины и "граждане мира" шарятся по Европе, через месяц начнут назад сползаться, городку хоть деньги потекут. Гавань там знатную сделали — тридцать тысяч одних только яхт на стоянке. Кого там только нет. Если одному из десяти захочется с похмелья выйти в море между штормами — голова кругом, везде паруса и катера, а уж летом так вообще. Старый полицейский покачал головой. Живут же некоторые. А Ханну жалко, да одна она что ли? Немцы вымирают, а всякое дерьмо со всего света прибивает к их берегам. Ладно б морской мусор. Человеческий.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Гюнтер, ты был прав! — Курт чуть не подскакивал от возбуждения, он сам себя не узнавал, умеет же Кёллер, старый чёрт, так завести команду! — Она на Хельголанде! Проникла на паром в 13:10 под видом местной девушки-наркоманки. Опять повезло гадюке! Режим антитеррора ввели буквально через пятнадцать минут.

Кёллер оторвался от огромной кружки-термоса с невероятно крепким кофе: — Ясное дело, местные дятлы-полицаи её пропустили и на вход, и на выход. Мне только что пришли результаты по её поддельному аусвайсу с дорожных сканеров — около полудня она уже была в Куксхафене.

— Мы уже раскручиваем этого имбецила-полицая. Девку-наркоманку нашли в притоне, она ловит приход...

— Оставь это молодёжи, Курт, поезд ушёл почти 6 часов назад. Неужели непонятно, что скажет полицай, на фотке она всё равно на себя не похоже, я её знал лично, но преступница под неё отлично замаскировалась, копировала её характерные привычки, ещё она знала моё имя и у неё были документы. Неужели непонятно, что скажет торчушка, если она способна будет вспомнить: встреченная преступница её обаяла, рассказал душещипательную историю как осталась без документов и как ей необходимо попасть на остров, выдоила из наивной девушки необходимую информацию, купила ей новую одежду и переоделась в её старую, дала денег на десяток доз, а потом украла документы. Хотя документы она продала ей сама.

— Так преступница не поменялась одеждой с наркоманкой? — влез тихо сидевший до это в углу Министр.

— Разумеется, нет, она же не идиотка, на старой одежде может остаться биоматериал. Она купила торчушке новую одежду. Можете послать людей побегать по местным магазинчикам, обеих наверняка опознают, хотя вы вряд ли что узнаете нового.

— Так полицая и наркоманку что, не допрашивать что-ли? — растерялся Курт.

— Допрашивать, конечно. Вдруг что-то интересное скажут, но вероятность этого ничтожна. Отправьте к ним агентов, от которых меньше всего толку, типа лучших полицейских из Министерства. Пусть хоть чем-то займутся, заодно тут перестанут отираться. Местную полицию и тех министерских, которые хоть к чему-то способны, отправьте прочёсывать Хельголанд. Они, в принципе, тоже ничего не найдут, пусть хоть жирок растрясут.

— Господин Кёллер, — будничным тоном обратилась к нему Хейде, — я связалась со штабом ВМФ, они усиленно патрулируют границу с момента антитеррора, но могут перебросить дополнительные силы на периметр у Хельголанда. Нужен только Ваш формальный запрос. Они сообщают, что полчаса назад засекли два автожира непонятной принадлежности, один — 60 миль норд-норд-вест от Хельголанда, второй 100 миль норд-вест. Через десять минут объекты были потеряны, возможно, приводнились или перешли на предельно малую высоту. Авиация на перехват не вылетала. С момента режима антитеррора всем плавсредствам, кроме больших кораблей из портов, запрещено без специального разрешения приближаться к границе ближе, чем на две мили.

— Ты молодчина, Хейде. Дай я введу свой код на запрос с твоего монитора. Пошли им сигнал, пусть отправят патрульники на перехват автожиров. Хотя, думаю, уже поздно, но вдруг. Передай, что если нарушения границы не будет, авиации ни в коем случае не открывать огонь, хоть это они и сами знают, но лучше повторить в таком деле.

— Отправлено. Ещё одна нехорошая новость, господин Кёллер: на Хельголанде полуанархистская-полухиппозная тусовка со всего мира, там больше 30 тысяч яхт, нормальных состоятельных людей и этих тусовщиков примерно пополам. Кто-то организовал это отвязное гнездо через сеть поднять бучу против антитеррористических учений. Типа, это проба наступления на их гражданские права. Шесть тысяч посудин вышли в море и тусуются вдоль пятнадцатимильной границы. Около тысячи периодически заскакивают на милю в запрещённую зону и тут же выходят назад, береговой охране нагло отвечают, что они сбились с курса. Охрана сбивается с ног, гоняет придурков, некоторых задерживает, но задержать такое количество они не в состоянии, на это отморзь и рассчитывает. Пограничники хотят привлечь флот, чтобу устроить разгон.

— Как давно это началось?

— Говорят, часа два назад, а сейчас там вообще вакханалия. Погранцы боятся, что скоро сталкиваться между собой начнут, но там в основном мореходы бывалые.

— Как с адресными предупреждениями?

— Никак, всем возможным симпатизантам океанийцев из базы данных посланы серьёзные предупреждения о поддержки терроризма и ориентировки на девчонку. Их периодически проверяли дронами, но пока ноль. Полицейская и спецслужбовская агентура тоже ничего не накопала.

— Плохо... — Кёллер недовольно покачал головой, — плохо...

— Что плохо?! — не выдержал Министр, — что с преступницей?!

— Думаю, что она уже ушла.

— Смотрите! — опять подскочил Курт (так я скоро неврастеником стану, подумал он про себя), — есть запись, около трёх часов дня молодая женщина с документами наркоманки заходила куда бы вы думали? В дорогой спортзал! У них есть запись — приходила на час по пробному бесплатному билету. К сожалению, видеозаписи нет, она как-то обошла камеру.

— Что за бред? — пожал плечами Министр, — какой к дьяволу ей спортзал? Там сообщники?

Кёллер на несколько секунд задумался: — Всё правильно, именно туда она и должна была пойти.

Все удивлённо молчали. Гюнтер выдержал паузу и снисходительно пояснил: — Она выбросила одежду наркоманки, у неё наверняка были вши, кроме того она куприла в аптеке препараты, вызывающие сильный отёк лица, чтобы сойти за наркоманку. Теперь она выпила мочегонное, раздобыла пробный билет и отправилась в дорогой спортзал потому что там сауна и можно подцепить состоятельного мужчину с яхтой. Там есть несколько залов с бассейнами и общей сауной, лучшего места в три часа дня трудно придумать. Ищите среди дорогих яхт. Хотя, похоже, уже поздно.

— Гюнтер, — коротышка Отто влетел в штаб, — Ахмад точно ничего нам не скажет по электрику, говорит, что насколько мог — помог, а тут ничего не знает. Врёт, конечно. Прессовать его дальше не имеет смысла, я раскручиваю Малика, а пахана под каток?

— Подготовь всё под каток, доставьте его сюда, я с ним попробую поговорить сам. Вряд ли получится, но пусть будет последний шанс. Да, сиди разговаривай с Маликом, я дам знать, как закончится разговор.

— Гюнтер! — сообщили от дальней группы мониторов, — автожиры сбросили буи в четырёхстах метрах от границы, потом приводнились, объявили, что они океанологи из Океанийского Союза, военные пытаются выловить малую подлодку, но говорят, что пока ничего.

— Там и не будет ничего, девчонка уже ушла с ластами и дыхательным аппаратом.

— Вода же ледяная! — удивился Министр, — а зачем два автожира на таком большом расстоянии друг от друга.

— Гидрокостюм. Насчёт вашего второго вопроса тоже всё просто — они пытаются создать у нас впечатление, что ушла и вторая группа, авось мы клюнем. Но мы не клюнем.

— А что по второй группе? Давно ничего не было...

— Леса в местах потенциального укрытия прочёсывает армия под легендой учений. Правда патроны боевые. Пока ничего, но, думаю, ночью у наших клиентов нервы не выдержат и они ломанутся на прорыв, тем более подлодка недалеко.

— Куда и каким способом, Вы думаете, они пойдут, господин Кёллер?

— Наиболее вероятно — через Фризские острова на чем-то вроде мотоплана или же на надувной лодке и потом малой подлодкой. Почему именно там — подумайте сами, у меня дела. На этот раз мы их будем больше встречать, чем бегать за ними.

— Гюнтер, — погранцы сообщают, что в полутора милях от границы стоит на электронном якоре и уже полчаса не двигается шикарная яхта, владелец — сын... тут он назвал имя, от которого некоторые в штабе присвистнули. Его побаивались трогать, тем более, он не дёргался. Так вот, на запросы он не отвечает... Группу захвата...

— Нет, врача и местных полицаев, пусть развлекаются. Потом пошлите кого-нибудь из наших балбесов снять показания на всякий случай.

— Гюнтер! Автожиры взлетели, — буднично сообщила Хейде, курс-норд.

Тот кивнул: — всё, я занят.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Подкатывалась ночь. Голографические очки высвечивали бледную структуру каркаса аппарата, ярко выделяя место проводки. Ровшан, чуть закусив губу, тщательно вёл по воздуху толстым тридцатисантиметровым стержнем, похожим на огромную ручку. Пятимиллиметровая колбаска композитной пасты, выползавшая из отверстия, тут же застывала каркасом маленького самолёта.

Немец с изумлением пялился на конструкцию: — Всё-таки вы серьёзно опережаете нас в некоторых вещах!

Ровшан не ответил, придирчиво проверяя ещё тёплый скелет надувного самолёта, напоминавший проволочную скульптуру экстравагантного дизайнера-футуриста. — Можно натягивать обшивку, — хрипло выдавил он вместо ответа. Усталость начинала брать своё. Ничего, он потерпит, недолго осталось.

Немец молча развернул рулон странной ткани, послушно следуя указаниям океанийского шпиона. — Вот тут и тут может сломаться, — тихо, но с напором подчернул старый инженер.

— Не должно, здесь поддержит надувной модуль. На, посмотри в очках.

Немец тщательно рассмотрел виртуальную конструкцию — было чётко видно что было уже закончено и где и что нужно ещё сделать. Потом степенно кивнул, — хорошо сделано. А вот эти клапана на обшивки они что, для динамической поддувки в воздухе?

— Да, набегающий поток автоматически поддувает модули, даже если будет серьёзная утечка, жёсткость не потеряется. Скорость полёта 120, но может дать и 140.

Немец с уважением кивнул, стараясь не показывать виду, но голос хрипел всё сильнее: — вы так печатаете свою малую авиацию?

— Нет, — пока это безумно дорого, материал, качественный ручной стереопринтер и прочее. Это для ммм... специальных ситуаций, когда нет других вариантов. Вообще такой аппарат на несколько полётов, потом материал начинает сдавать. — Ровшан говорил, доставая из сумки несколько раздвижных трубок тут же прилаживая их к конструкции.

— Помоги мне поставить движок, вдвоём сподручнее. Давай сюда винт...

Тихо пискнул сигнал тревоги. Поставленный маленьким дроном на верхушке дерева детектор засёк опасность.

Ровшан отработанным движением бросил поверх почти собранного самолётика маскировочную сетку и несколько припасённых ёлочных лап.

Они заползли под большую ель, скорее чувствуя, чем слыша зависшего в нескольких десятков метрах полицейского дрона. Дрон сделал несколько зигзагов над мокрыми деревьями, метнулся в сторону, завис в полукилометре, порыскал несколько минут и умчался за горизонт. Заряд у него, всё-таки не бесконечный.

— Площадь поиска большая, — тихо сказал немец, — не хватает дронов контролировать. Он почти не мог говорить, голос садился, сильно болело горло. Почти двое суток в холодном весеннем лесу, да ещё в его годы. Он старался не показывать виду, но становилось всё хуже.

— Да, но если засидимся, то скоро найдут. Мы сделаем ошибку и нас увидят, а если нет, то рано или поздно облава дойдёт до нас.

Заканчивали самолётик молча, уже в темноте. Это был третий дрон за сегодня и седьмой за два дня. Несколко раз они меняли место, уходя от сжимающихся клещей облавы, но бензин в мотоциклах заканивался, топлива оставалось только на самолёт. Когда проходил спутник, Ровшан советовался с кем-то по закрытой Нейросети. Был вариант подлететь ночью поближе к Гамбургу и постараться залечь там, но их ориентировки на каждом углу, а ещё напарнику на глазах становится хуже. Лекарства помогают, иначе он бы вообще слёг, но лекарств целевого действия нет, взять их сейчас негде и всё равно ему надо лежать, а не бегать. Будь Ровшан один, он мог бы сделать схрон и зарыться, цепь обычных солдат вряд ли обнаружит, а потом он, наверное, смог бы выжить в лесу нужное время, но это если один. Нет, надо уходить сегодня ночью. Как там Ореанна?

Мотоциклы закопали в размокшей лесной промоине, через пару лет грозившей превратиться в небольшой Тогда уже будет всё равно. Главное, сейчас было легко копать. Пока возились, было уже одиннадцать. Ровшан устроил напарника поспать под елью, а сам только пару раз отключался в самогипнозе на пятнадцать минут. Ещё раз пролетал дрон, но вдалеке. Деревья поскрипывали под усиливавшимся ветром. Накрапывал мелкий протвный дождь. Пришло сообщение со спутника — к утру будет сильный шквалистый ветер, дождь со снегом, непогода идёт с севера. Их летающий презерватив такого не выдержит, времени очень мало. Ещё сообщение: Ореанна прошла, она на подлодке. От этого внутри разлилось счастливое тепло. Ну что-ж, теперь и им пора, надо будить напарника.

Они тащили эвакуационный самолёт метров двести до поляны с длинным пологим косогором. Оставалось ещё немного топлива для насоса, чтобы надуть аппарат. Это хорошо, качать ножным насосом совсем не хотелось. Очки помнили и подсвечивали путь, найденный ещё утром, там при взлёте можно не бояться было коряг и камней. Немец придирчиво проверил хорошо ли надута скользкая секторная взлётная лыжа, колёс у них не было. Хорошо, что трава мокрая! — просипел напарник.

Ровшан кивнул и пошёл укладывать в маленькой пещерке почти все вещи, выставив таймер термоликвидаторов на два часа ночи. Если инфракрасный детектор дрона засечёт это, то уже всё равно.

Тёмная тень скользнула по косогору и неожиданно легко прыгнула выше верхушек деревьев.

— Ну вот и полетели, Марта! — одними губами сказал немец. Из всего, что у него было, оставалась только капсула с пеплом.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

— Все резервы перебросить на патрулирование береговой линии, особое внимание на Фризы, — отдал распоряжение Кёллер, — с севера идёт непогода, дождь со снегом и порывистый ветер. Фигуранты ломанутся или в ближайшие час-два, или уйдут к Гамбургу. Поднимите там местную полицию. Думаю, наши друзья пойдут чем-то вроде складного мотоплана. Скорость у него небольшая 60-80, но нельзя исключать будет больше.

На пол упала большая тень: — Гюнтер, — что с Ахмадом-то делать? Будешь заканчивать или что? — спросил тяжёлый бас.

— Да, Рольф, сейчас пойду договорю с ним. Отто, когда подам сигнал 2 — начинай с Маликом. Пока я говорю, вызывать меня только если совсем срочно.

Маленький толстенький Ахмад с хитрой улыбкой и лукавыми глазками выглядел хозяином лавки восточных сладостей или, на худой конец, торговецем арабскими коврами. Однако, он держал в кулаке один из самых проблемных криминальных районов всей Европы. Давить на него дальше было бесполезно. Оставались только пытки, но тут они могли не дать результата, хитрый Ахмад мог упустить какую-нибудь незаметную деталь и всё.

Однако и без пыток неприятностей у него хватало — за два дня эти ищейки раскрутили столько, сколько подторможенные вялые полицаи не смогли найти за все эти годы. Бригада Ахмада умела прятать концы в воду, но тут за них взялись лучшие профессионалы Европы. Коротышка Отто показал папку и сказал прямо: — будешь и дальше играть в несознанку, сядешь на двадцать лет. В папке, наверняка, были не все козыри, но и тех хватало. Ахмаду сейчас 50. Двадцать лет... Много.

Старый бандит честно помог людям Кёллера два дня назад насколько было возможно и поначалу вопросы к нему кончились, откуда старый Гюнтер узнал, что Ахмад мог помочь найти главного фигуранта?! Этого не должен был знать никто из доверенных людей, но кто-то его сдал. Когда-то давно была соврешена незаметная ошибка, вот он результат.

Шурша откатилась дверь комнаты допросов, вот и Кёллер. Ахмад попытался устроиться поудобнее на жёстком, привинченном к полу стуле.

— Ну что, подумал?

— Я уже всё сказал, мне нечего добавить.

— Ты можешь пойти по программе защиты свидетелей, я это устрою...

— А смысл? Прятаться как крыса до конца жизни? Ссучится перед всей братвой? Все, кто подписывался за меня, окажутся запомоенными. Это неправильно. И ещё, насколько я понимаю весь лютый кипежь, тот, кого вы ищете — человек старого Фейсала. Я не знал этого, но это без разницы. Сдать человека Фейсала — это подписать себе смертный приговор. Они никогда не отступятся и никогда не забудут. Давайте заканчивать это. Оформляйте свои бумажки.

Кёллер молча открыл папку.

— Вот как, значит, как вы благодарите меня за помощь!

— Мы обещали помочь тебе, Ахмад, если ты поможешь нам. Ты не полностью помог нам и я тоже не полностью вытащу тебя из задницы. Вот всё что я могу для тебя сделать, — сыщик взял из папки три листа и подтолкнул их через стол, — прочитай и подпиши.

— У Вас своеобразный юмор, — Ахмад широко улыбнулся, — подписать признание что работал в террористической организации в добавок к организации преступного сообщества! Я даже не знаю, как Вам вежливо ответить на такое оригинальное предложение.

— Если не знаешь, спроси. Я отвечу, как всё закончится, можешь прислать небольшое пожертвование в фонд благоустройства города. Ты в курсе о новом законе, в курсе, что наше демократическое государство придало ему обратную силу?

— Слышал, конечно, но не вникал, благодаря усилиям Ваших ребят я был очень занят последние дни.

— Ты давно и легально получил германский паспорт, но по новому закону лишить германского гражданства могут в двух случаях — если заявитель целенаправленно лгал при подаче заявления или если он является участником террористической организации. Второе ещё требует разъяснений законников когда стал являться, но одно несоменно — если на момент подачи заявления ты состоял в террористической организации и не указал это в заявлении на гражданство — да-да, всем смешно. Так вот, если это имело место и доказано, то ты будешь выслан в страну, откуда прибыл, если ты не осуждён немецким судом к настоящему моменту. В твоём чистосердечном признании сказано, что ты состоял в организации, но не совершал никаких тяжких преступлений от её имени. У полиции пока тоже нет на тебя практически ничего для суда. Мы можем придержать бумаги из папки и я обещаю тебе устроить высылку в течение трёх суток. В Европе ты, естественно, больше никогда не появишься.

— Что будет с моими людьми?

— Твои ближайшие помощники и особо активные пацаны сделают также, если ты им это настоятельно посоветуешь. Вот спискок тех, кого тебе надо будет убедить. Если они не подпишут, то сядут. Надолго.

Ахмад несколько раз прочитал список и первый раз за эти дни на мгновение потерял контроль над собой. Лицо перекосило что-то среднее между оскалом и нехорошей улыбкой: — Я понял, кто меня сдал, господин Кёллер! Дурачок Малик! Как только я раньше не догадался! Видимо, старею.

Внезапно Ахмад рассмеялся чистым, почти детским смехом: — Нет-нет, господин Кёллер! Я даю слово, что не буду его убивать! Мои пацаны тоже. В этом не будет необходимости, — он почти задыхался от смеха, — подумать только, он решил занять моё место! Я даже говорить никому из братвы не буду! Ха-ха-ха...

Продолжая смеяться Ахмад взял ручку и поставил внизу протокола число и подпись.

В соседней комнате Малик уже увлечённы выкладывал всё, что знал. Сам Кёллер гарантировал ему, что всю верхушку их бригады срежут подчистую и перетасуют карты так, что он останется главным. Исполнялись его самые безумные мечты. Малик был уверен, ему "попёрло", это только начало.

На срочной летучке Отто доложил по Малику. Резидент был известен кое-кому в криминальных кругах как Муса, безупречно говорил на арабском, турецком и немецком языках, свободно изъяснялся на английском, французском и фарси, понимал славянские языки. Пять лет назад Муса пытался выкупить у алжирской братвы некую секс-рабыню. Алжирцы посчитали Мусу лохом и решили "кинуть", а когда тот не отдал деньги без товара, то есть попросту ограбить. Поехавшие на встречу с лохом хозяин и начальник охраны криминального борделя бесследно исчезли. Охранник борделя (частного дома на окраине Мюнхена) был застрелен, рабыни разбежались. Брат хозяина, он же совладелец, пытался погнать волну но вечером следующего дня умер от сердечного приступа, от него же (пока был жив) стали известны некие детали. Алжирские "авторитеты" вышли на Ахмада, который отдалённо знал Мусу. Ахмад разъяснил алжирцам, что Муса крайне опасный, но придерживающихся строгих понятий авторитет, за которым стоят очень серьёзные люди. Подписываться под алжирцев и бодаться с Мусой и его крышей он не будет и им не советует. Алжирцы порешили закрыть тему и объявили своей братве, что покойные сами виноваты, так как пытались вершить беспредел. Серьёзной бригадой неудачливые рабовладельцы не были, особых связей у них тоже не нашлось, так мелкая банда беспредельщиков. В общем, на том и порешили. Чтобы не привлекать внимание полиции и СМИ была разыграна дешёвая сценка — нашли двух беглых рабынь, те дали показания полиции что слышали звуки ссоры и выстрел, а потом видели как убежали двое фигурантов, которые потом оказались пропавшими. Это удовлетворило всех, полиции по результатам расследования заявила, что начальник охраны и хозяин подпольного борделя в результате конфликта застрелили охранника, после чего скрылись и были объявлены в безрезультатный розыск.

— Я тогда ещё как услышал об это деле, сразу сказал, что фуфло, — вставил Кёллер.

Отто кивнул и продолжил. Но это всё история, вот что по делу: Малик говорит, что рабыня Хала, из-за которой всё это случилось, совсем недавно жила в Берлине, где-то в районе Панкова в арабском квартале. У неё время от времени жил наш фигурантом, настоящее, точнее, главное, имя у него, видимо, Икрам. По всей видимости, это имя используется в официальном аусвайсе. Поиск Халы и Икрама по базам данных Панкова и даже Берлина нужных результатов не дал, Курт ищет по системе распознавания образов но пока ничего. Фоторобот Халы, составленный Маликом не сработал.

— Искать араба с именем Икрам, — вставил смуглый неприметный дядька, — всё равно что ловить немца с именем Фридрих или русского с именем Сергей, если образ на голограмме изменён, то дохлый номер. Хала, по-арабски значит "сладкая", это скорее всего не имя, а прозвище проститутки-невольницы. Вводных совершенно недостаточно и вот из-за этого Малику будет куча сладостей?

Коренастый крепыш улыбнулся, а теперь главное: близкая подруга по плену нашей сладкой Халы, одна из двух девушек, что дали показания полиции, натурализовалась, вышла замуж за араба, родила и сейчас живёт в Штутгарте. Именно она сказала Малику про Берлин и ещё одно имя Мусы. Её зовут Карима, фамилии он не знает, но у него есть фотография. Естественно, уже разыскали...

— Так он общался с ней после всего? — удивился смуглый.

— Именно так. Периодически ней и немного с Халой, пока Хала не прекратила с ним общение и не исчезла с горизонта.

— Как всё закручено, очень странно! — сказал кто-то.

— Ничего странного, — общение Ахмада с алжирцами какое-то время шло через Малика, а тот пользовался услугами их борделей, часто бесплатно, он падок на халяву. Эту точку он тоже знал и ему очень нравилась Хала, а с Каримой у него были отношения, похожие на дружбу. После того как некто убил охранника, он передал пленницам документы, которые у них отобрали рабовладельцы. С этими документами девушки подали на беженство. В те годы был период ужесточения и для получения вида на жительство с правом на работу надо было иметь работу в течение трёх месяцев. У нас центры секс-досуга разрешены и платят налоги, практически все разбежавшиеся девушки устроились на первое время по последней профессии. Карима и Хала были в одном заведении, где их разыскал Малик и он же захаживал к ним как клиент. Через несколько месяцев Хала куда-то исчезла. Карима сказала, что объявился мужчина, который её увёз, она слышала, как та назвала его по телефону "Икрам". Своего настоящего имени Кариме Хала так и не сказала. Карима говорит, что она безумно влюбилась в Икрама. Карима проработала в заведении пару лет, потом сменила работу. Через несколько лет она работала полгода в Берлине и совершенно случайно увидела Халу в электричке. Та смутилась, они поболтали, Хана вышла в районе Панков с покупками, сказала что да, она живёт "с тем мужчиной". Всё это Карима выболтала Малику, но больше в постели они не встречались, потому что та выходила замуж. Вот это версия Малика.

— Анжей и Хейде, берёте "вертушку" и в Штудгарт. С этой Каримой не церемониться, — сказал, как отрезал Кёллер, — в электричке она её встретила, случайно, имени не знает... — Он криво усмехнулся уголком рта.

— Вертушку на крышу, немедленно, — тут же передал кому-то оператор.

Народ стал расходиться по местам.

— Что там с той парой? — тихо, спросил Министр. Он снова появился, но стрался "не отсвечивать" и выглядел подавленным с тех пор как девчонке удалось уйти.

— Работаем, час назад в лесу сеть дронов со с металлодетекторами нашла два закопанных мотоцикла и уничтоженное снаряжение, — ответил дежурный, — есть след взлёта какой-то странной фигни. Там работает группа, но сейчас это уже прошлогодний снег. Фигуранты улетели часа два-три назад. Специалисты из коммандос говорят, что скорее всего идут зигзагами с посадкой. Скорее всего их направляет спутник, потому что их не заметил ни один пост, ни один патруль. Кёллер ожидает, что вот-вот пойдут на прорыв.

— Господин Министр, — вы б занялись чем-нибудь интересным, — тихим, но жёстким голосом проговорил Кёллер. У нас сейчас все работают на полную. Ребят, дайте ему посмотреть что-нибудь. Ну, например, допрос балбесов с яхты.

Министр тихо вздохнул, отвернулся и включил голоплейер.

— Знаешь, парень, я частный детектив и у нас пока просто беседа. Будешь лезть в бутылку, пущу к тебе адвоката и позову полицая из соседней комнаты, будешь говорить под протокол. Тебе предъявят обвинение в помощи террористам, лжи полиции и хранении наркотиков. Папа будет рад, когда ты очередной раз появишься в новостях. Уже не хочешь адвоката? Тогда продолжаем.

— Говоришь, вы с Гансом познакомились с ней у спортклуба около 4 часов дня, зашли в бар, где услышали историю, как она поссорилась с бойфрендом, тот психанул и свалил на яхте с её вещами и документами, но вернётся через пару дней. Он типа, ей изменил ей, занимаясь групповым сексом и она хотела бы отплатить ему тем же самым. Киваешь, ага. Что ты там шепчешь, что ты дурак? Вот в чём, так этом сомнений мало.

Симпатичный, очень бледный парень с длинными светлыми волосами, схваченными в хвостик, хлюпнул носом: — Мы просто головы потеряли! Я сам сейчас не понимаю как я мог купиться на такую туфту!

— Было б что терять. Тем не менее, ты пронёс её сумку на яхту мимо полицейского поста, сказал, что вещи твоей подруги, которая сейчас на яхте.

— У меня и правда подруга была на яхте. Я просто не уточнил какая...

— Шутник, значит... Потом ты вышел из гавани, а девчонка в гидрокостюме с мыса приплыла к вам. Почему её не заметили?

— Ну она под водой плыла, да и смеркаться уже началось. У неё дыхательный аппарат был такой, как маска, без баллонов. Она сказала, что он новый и очень дорогой, я хотел потом такой же купить, она обещала рассказать где. Ласты ещё и гидрокостюм шикарный, как кожа облегает, тонкий, очень лёгкий, я спросил, где она такой взяла...

— Теперь понял где? А я уж думал, ты так и не догадаешься. Что было, когда она к вам поднялась?

— У неё одежда и кроссовки были в мешке, туда вода попала, всё промокло, она одела в баре, в туалете, гидрокостюм под одежду и так пошла на берег, чтоб не принимать внимания. Нисколько не огорчилась, сказала, что высохнет, зачем одеваться, если всё равно раздеваться и стянула гидрокостюм. Мы чуть не упали от неожиданности. А дальше она попросила выпить за знакомство... и понеслось... дальше всё как в тумане.

— Сколько вас было на яхте?

— Ну я же говорил, нас ребят четверо и две наших подружки... ммм... общие. Девчонка нашим подружкам не понравилась.

— Подружки — это филиппинка и немка.

— Да. Потом она помогла нам их раздеть, те сначала не давались, ругались. Тогда она их связала и предложила позаниматься садо-мазо.

— Кто яхтой управлял?

— Автопилот.

— Кто курс прокладывал?

— Она, мы удивились, как она смогла так быстро разобраться, но она сказала, что с детства в море на больших яхтах.

— А ты, как шкипер, о чём думал в это время? Хотя что тут спрашивать? Дальше вы пили, занимались сексом, дружки достали кокаин, шмаль...

— Да.

— Вам несколько раз посылали предупреждение по рации, по рации отвечали автоголосом, что чужих нет. Коммуникаторы не отвечали.

— Это она...

— Анализ крови показал, что под дурью были только вы с Гансом, но третий нажрался до скотского состояния. А как это случилось с четвёртым?

— Он был самый трезвый и тут услышал, что ему пришло сообщение. Тут девчонка набросилась на него, повалила и стала с бороться, почти не в шутку, она оказалась очень сильная. Мы угорали, потом она предложила нам связать его и тоже поиграть в садо-мазо. Потом мы по приколу оттащили своих связанных друзей в трюм и там закрыли. Все просто угорали. Потом ничего не помню. Проснулся в госпитале.

"Трудно представить, что этому полудурку уже за тридцать," — печально подумал Министр, — "Неудивительно, что европейцы вымирают, а нас заместят варвары, как когда-то римлян."

Кто-то несколько раз настойчиво коснулся плеча, — "Господин Министр, господин Министр!" а да это ж Курт. "Как я устал от всего этого, наверное задремал," — мелькнуло в голове Министра, — "Ничего себе, сколько времени прошло!"

— Господин Министр, посмотрите: — Кариму доламывают, уже поплыла! Пойдёмте к проектору!

Черные вьющиеся волосы выбились из-под платка, подрагивая, как антенны. Красивую молодую женщину била хорошо видимая мелкая дрожь, смуглое лицо стало палево-белым. Вот-вот упадёт в обморок. Хейде суёт прямо в нос Кариме маленький флакончик. Та резко дёргается, судорожно вздыхает глаза приходят в фокус. Несчастная пытается упасть на колени, пальцы Хейде с неожиданной силой захватывают подмышечную впадину.

— Умоляю Вас, — Карима судорожно сжимает руки, — только мужу не говорите, чем я занималась, он меня убьёт, у меня ребёнок, я люблю...

— Что ты наплела мужу про своё прошлое? — резко спрашивает голос Отто.

— Что была замужем недолго, вышла по воле родителей, потом муж пошёл воевать и развёлся со мной, чтобы не оставлять вдовой.

— Последний раз, Карима, — металлический голос Хейде звенит в ушах, — ты нам говоришь её имя и где она живёт и мы навсегда оставляем тебя в покое. Даю слово. Не говоришь — муж узнаёт про твоё прошлое, а тебя арестовывают за дачу ложных показаний по поводу убийства. Ну!

— Её зовут Хузама Лабиб. Она живёт во Фрайберге, переехала из Берлина год назад. Она замужем за Икрамом... неофициально.

Лицо Каримы становится цвета мелованной бумаги.

— Ты поняла, что с тобой будет, если ты попытаешься сообщить ей о нашем разговоре?

— Да... Клянусь я ничего не скажу!...

— Есть адрес! — Курт торжествующе поднял обе руки, — действительно Фрайберг!

— Полицейский спецназ на место?! — хрипло спросил Министр.

— Ни в коем случае! — торжествующе улыбнулся Кёллер. — Это настоящий волк, начнём загонять слишком рано, уйдёт.

Он повернулся к двоим неприметным пожилым мужичкам: — Давайте ребята! План 2-а. Сами лучше меня знаете, что вас учить.

Те подали несколько сигналов с коммуникаторов и исчезли из комнаты быстрее, чем на пол приземлился упавший со стола листок бумаги.

— Наконец, настоящая охота! — ухмыльнулся Кёллер, наливая себе огромную кружку кофе убийственной крепости.

Минут двадцать стояла мёртвая тишина. Даже Министр молчал, только что у него был нехороший разговор с Канцлером. Это тут можно про всё забыть, работа кипит, а результа-то реального — ноль, так никого и не поймали. А вдруг и не поймают, что тогда?

— Внимание! — прогремел усиленный динамиком голос дежурного от ВМС, десять миль норд-норд-ост от Гельголанда — обнаружен неопознанный малый летательный аппарат. Скорость семьдесят миль в час, направление норд-норд-вест. Патрульный гидросамолёт береговой охраны не успевает перехватить. Вызвали Люфтваффе, на подходе ближайший истребитель. До границы меньше шести миль.

Видео с истребителя заняло центральный экран. Два факела ракетных сопел стремительно исчезли вдали и тут же превратились в панорамное видео цели — ракеты целеуказания затормозили недалеко от цели и выбросили из-под отброшенных колпаков два юрких разведдрона с раскладными крыльями. Дорогое удовольствие, но тут скупиться не будут.

— Он шёл в радиотени крупных судов на предельно малой высоте, сделал крюк от Эльбы. Обхитрил нас, но не совсем. Видимо, его вели со спутника, — пояснил дежурный, — если б не привлекли столько сил вряд ли бы нашли.

Нарушитель маневрировал насколько мог, но дроны словно прилипли к цели. Ветер крепчал на глазах, на экране совсем близко проносились волны с барашками. Дождь, низкая облачность, клочья тумана. Надо быть совсем отчаянным, чтобы пытаться лететь над морем да ещё на лёгком самолёте.

— Это что за летающий матрас? — удивился Кёллер, — он что, надувной что-ли?

— Неопознанный вид легкомоторного эвакуационного каркасно-надувного самолёта, производства Океанийского Союза, — бесстрастно ответил координационный штаб Люфтваффе.

Истребитель вот-вот настигнет цель. — Жду приказа, — посылает сигнал лётчик. Через три с половиной минуты цель выйдет за границу Германии.

— Два океанийских автожира двадцать миль норд от цели, скорость семьдесят миль в час. Всплыла подводная лодка сорок пять миль норд от Гельголанда. Если цель выйдет в нейтралку и мы попытаемся атаковать очень высока вероятность обстрела истребителя ракетами поверхность-воздух и даже применение тактической ядерной ракеты по материку, это океанийцы, — сообщил координационный штаб ВМФ.

— Если цель будет поражена из автоматической пушки или ракетами, её экипаж на такой скорости неминуемо погибнет, — ответил на запрос Кёллера штаб Люфтваффе. Это было и так ясно, не убьёт осколками, так разобьются о воду, даже если жилеты, то шансов практически нет.

— Значит надо уменьшить скорость, — голос Кёллера спокоен, как будто он обсуждает погоду, — можно ли чтобы снаряды разорвались рядом и пробили этот матрас, он сдуется не сразу, скорость упадёт, покалечатся наверняка, но там через десять минут будет гидросамолёт.

— Приказ передан лётчику, но результат не гарантируем.

Ровшан сам не знал, как он смог удержать почти рассыпавшийся на части самолётик. Если бы не динамический наддув, они бы уже в волнах, но несущийся на них поток воздуха успевал поддуть почти настолько же, сколько улетало через пробоины, а маленькие пробоины ещё и самозаклеились. Минуту назад тридцатимиллиметровые снаряды лопнули длинным огненным облаком метрах в десяти от хвоста.

Левая рука начала отниматься, с локтя текла тёплая струйка. Хорошо, что левая. Пассажил тихо хрипел, он был тяжело ранен, похоже, пробиты лёгкие, хорошо что ещё жив. Истребитель ушёл на вираж, пока реактивный самолёт развернётся на такой скорости и выйдет на позицию стрельбы, пройдёт не меньше минуты. По любому им осталось совсем немного, у противника только один заход, он или собьёт их, или промахнётся, свои совсем рядом. Хорошо, что эти дроны не умеют стрелять, как они достали!

— Через двадцать секунд истребитель будет готов, это последний шанс, мы не будем сбивать цель за границей. Что делать? — координационный штаб Люфтваффе замолчал, ожидая распоряжения.

Полная тишина, было видно, что Кёллер вот-вот что-то скажет.

— Приказываю уничтожить нарушителя! — все вздрогнули от полуистерического выкрика Министра.

Кёллер что-то пытается выкрикнуть, но Министр нажимает сигнал подтверждения команды на своём коммуникаторе.

Ровшан делает обманный манёвр и резко уходит в сторону. Он слышит, как трещит, но держится композитный каркас и стонут надувные модули. Если бы за штурвалом истребителя сидел вчерашний выпускник училища, то маленький самолёт имел бы шанс спастись. Но пилот был опытный. Через две секунды очередь шестиствольной автоматической пушки разнесла надувной самолётик и его экипаж в клочья.

— Вы хотите знать, почему я это сделал? — резко, с вызовом выпалил Министр.

— Я знаю, почему, — бесстрастный голос Кёллера словно замораживал воздух вокруг, — покиньте помещение согласно пункту 4 нашего договора.

Тихо стукнула по столу кофейная кружка.Старый сыщик ушёл с головой в монитор, посылая какие-то распоряжения. Министр незаметно перетек в соседнюю комнату.

На экране появились Отто и Хейде. "Вы с Отто были правы, Гюнтер," — улыбнулась немка — "Они там не живут, а только числятся. Но там действительно живут люди с именами Хузама и Икрам, другие, с детьми — им наши душелюбцы отдали своё жильё бесплатно. Вот бы дуболомы из спецназа устроили там погром!"

— Примитивный трюк, рассчитанный на дебилов, — бросил Кёллер, — судя по всему, как тут нашли облечённые властью, кто готов был сразу ломануться по адресу. Нашли откуда эти двойники по имени взялись? Небось из какой-нибудь помойки?

— Точно, из местного лагеря беженцев. Местный начальник полиции как услышал, рвался с цепи устроить там зачистку, решил, что фигуранты поменялись адресами с "двойниками", еле удержали.

— Ёжику понятно, что в лагере их нет, — ухмыльнулся Кёллер. Там слишком много перетасовок и всё на виду, — ёжику, но не нашей полиции.

— Естественно, но есть и от них толк, если правильно их направлять — нашу парочку нашли через полицейских осведомителей.

— Уже? Ну вы молодцы! Не наследили? Сетевые импульсные блокираторы и пеленгаторы развёрнуты? Микрорайон блокировали мобильными группами? Вероятностную сетку постов развернули?

— В процессе. Насчёт наследили... не уверена, Гюнтер. Мы могли проколоться. Когда мы проверяли адрес, могли попасться на камеры, хотя проходили опасный участок во время импульса блокиратора. Проверку вели, в основном, местные. В квартиру не заходили, работали агентура и спецтехника. Похоже, наш электрик серьёзный специалист, было несколько импульсов, похожих на работу выведенных сетевых камер, там где скрытая камера с маковое зерно, проволочка и вывод к сетевому передатчику метров через сто. То же самое было и у лагеря. Недалеко от нашей квартиры засекли нейросетевой импульс, через три минуты вышел сосед гулять с собакой, колоритный такой, весь в бороде и нацодежде, прям шахид натуральный. Здоровый такой лоб и собака большая. Увидел наших ребят и подходит — типа кто такие, почему ночью здесь, хорошо консьерж был уже на подхвате, успокоил, наплели легенду. Мы сомневались брать-не брать немедленно, решили не брать...

— Похоже, вы ошиблись, ребята, — огорчённо цыкнул зубом Кёллер. Надо было брать на месте и действовать на предельной скорости. Это был наблюдатель. Теперь уже поздно.

— Мы тоже так подумали, Гюнтер, — вмешался Отто, — похоже, нам нужно усиление...

— Какое к чёрту, похоже! — рявкнул Кёллер, — немедленно все резервы туда! Сколько прошло времени с появления шахида?

— Сорок минут. Надо было сообщить сразу? Мы были не уверены...

— Эх ребята... надо было... и я, старый дурак, не проследил... Теперь сделанного не воротишь. Немедленно: камуфлированные мобильные группы по вероятностным маршрутам отхода, где можно — мобильные камеры, где не успеваете — дроны. Поднять всех осведомителей и местную братву. Всем довести суммы за поимку и наводку. На резервные позиции — части спецназа, к лесным зонам — войска по тревоге, приготовиться к зачистке, объявить учения, боевых патронов не раздавать, брать живым. Вертушки — готовность ?1, экипажи в кабинах. До моего личного распоряжения не вводить войска в зоны А и Б, но штурмовые части на рубеже. Реанимационные команды — на место. Приготовится к переброске штаба на место немедленно. Грузовые вертушки — сюда... Чёрт возьми! Вы ещё здесь господин Министр!

— Да, я здесь и не собираюсь уходить. Согласно указу Канцлера именно я являюсь ответственным за всю операцию. Приказываю всем слушать мои распоряжения!

— Наш контракт разорван по инициативе нанимателя, — Кёллер спокойно поднялся, держа кружку в одной руке, ни на кого не глядя он стал свободной рукой собирать свои вещи со стола. Кто-то тяжело вздохнул. Частные детективы зашуршали вещами, кресла застучали, откатываясь назад от ставших за секунду бывшими привычных хозяев.

Служивые сгорбились на местах, стараясь не смотреть на теперь уже бывших товарищей по команде. Некоторые с большим усилием контролировали себя, чтобы не сорваться, Кёллер умел создавать команды, настоящие, а не то что этим обычно называется. У многих на лице было написано то, что чувствовали — им было и противно, и обидно за наглую несправедливость, и стыдно за то, что они ничего не могут поделать. Можно, конечно, прямо сейчас встать и подать рапорт об отставке, но это означало конец карьеры, отказ от хорошей пенсии, мягко говоря, невысокие шансы найти хорошую работу... Поэтому все они так и сидели, ссутулив плечи, не поднимая глаз.

Министр неистовствовал, с пулемётной скоростью раздавая новые команды и отменяя распоряжения Кёллера. Надо обладать редким талантом, чтобы наколбасить столько глупостей за 10 минут.

Во Фрайберге полицейский спецназ уже вышибал двери квартиры, где находилась "лёжка" резидента, а войска оцепляли несколькими концентрическими кольцами периметры А, Б и Ц. Над улицами метались полицейские дроны, на перекрёстках с визгом тормозили полицейские машины, блокируя движение. На стадионах и пустырях, разбрасывая весеннюю слякоть, один за другим приземлялись вертолёты с группами захвата. К окраинам города подходили колонны камуфлированных машин с заспанными солдатами — усиление и резерв.

— Ему некуда деваться! — самодовольно потёр руки министр, — резидент успел сбежать из квартиры, но его сообщницу уже взяли!

Почему-то никто не разделял его энтузиазма. Детективное агенство заканчивало сборы.

На главном экране высыпала покрытая множеством ярких точек карта района операции — необычная вспышка активности Нейросети. Каждая точка обозначала узел-выход. 20 тысяч выходов и количество растёт. Загорелось сообщение — подавить имеющимися глушителями не удаётся.

— Что у вас там происходит, чёрт возьми?! — резко спросил Министр, — но ему пока не спешили отвечать с той стороны экрана.

— Вы же сами приказали отключить в районе всю связь, а там две сетевые общины, одна арабская, другая турецкая. Люди напуганы — везде полиция, войска окружают район, вот они и связываются по Нейросети, — неожиданно подал голос вечно до этого молчавший лысый немец средних лет, прикомандированный специалист по современным средствам коммуникации из Службы Защиты Конституции.

— Что?! — Министр поперхнулся, — этот сброд пользуется Нейросетью? Они же ненавидят океанийцев?

— Ну и что? — ответил молчун, — правоверные с удовольствием пользуются кафирскими технологиями, если те приносят пользу правоверным. Каждое подключение нейросетевого коммуникатора — это узел, вместе они образуют локальную сеть со своей связью, которая будет работать даже если останется неподавлена коммуникация хотя бы 16% узлов и хотя бы одна из них имеет связь со спутником. Тогда они могут пользоваться ресурсами всей Нейросети, правда медленнее чем обычно.

— У них нейросетевые общины? Это бред! — поднял брови Министр.

— Нейросетевые — конечно бред, потому что Нейросеть — это обученные группы людей с высокой организационной культурой плюс сетевая электроника. Тут обычные восточные общины, а Нейросеть просто система связи и электронных сервисов вроде сетевых взаиморасчётов.

— Вы про систему ухода от налогов? Ничего, скоро это прихлопнем! — резко повернулся Министр.

— Всё относительно, — молчун продолжал удивлять внезапной говорливостью, — со стороны правительства и банков — уход от налогов и потеря банками процентов за транзакции и кредиты, а с точки зрения местных это система взаиморасчётов, где люди могут оказывать друг другу услуги без посредничества правительства и корпораций, — он замолчал на секунду, — Навязываемого посредничества... ммм... как они считают. Без таких сетевых сервисов им выжить на чужбине намного сложнее.

— Странно, — Министр вызвал на экран данные по общинам ("Только стало доходить!" — ехидно подумал Кёллер), — пять лет назад эти районы считались одними из худших в Европе — всеобщая бедность, преступность, почти полное отсутствие местных бизнесов, а сейчас это районы с весьма неплохим средним уровнем жизни для эмигрантов, что интересно — при очень низком официальном доходе. Уровень преступности намного ниже среднего для таких районов. Что такое внутренняя/официальная безработица 4/670?

— Четыре процента — реальная внутренняя безработица, 70 — официальная, — пояснил молчун, — районы живут своей внутренней экономикой. Ситуация стала улучшаться четыре с половиной года назад и год назад улучшение приобрело стремительный характер.

— Где-то пять лет назад в этот район переехал резидент со своей подругой, — сказал кто-то.

Контрразведчик быстро вывел серию данных, да уж, Министр в обработке информации был явно не ас: — Район очень активно посещается другими эмигрантами и даже немцами. Местные славятся хорошо поставленными бизнесами доставки дешевых качественных ужинов, домашними ресторанчиками, дешёвыми продуктами, дешёвым качественным ремонтом домов и машин. Хм... Онлайн торговля с немедленной доставкой в прошлом месяце вышла на первое место в городе, потеснив крупные сети. Отмечают высокий уровень сервиса и безопасность. Наркотиков почти нет. Говорится, что три года назад прекратились драки между арабской и турецкой молодёжью, в районе появилась состоятельные персидская и курдская община. Вы не поверите, но есть совместные бизнесы, принадлежащие туркам, арабам, персам и курдам в доле.

— Ничего себе! — сказал полицейский-перс с седеющими усами, — с трудом в такое верится!

— Просто люди поняли свою выгоду, — ответил женский голос.

— Ещё бы не понять! — скривился Министр, посмотрев на какие-то графики, — расчёты идут взаимозачётом или наличными, почти никто не платит налогов! Это организованные территориальные банды злостных неплательщиков. Куда, интересно смотрела местная полиция?

— Налогов действительно платят очень мало, — вставил молчун, — но зато практически не сидят на социале и облегчают жизнь людям вокруг. Преступность упала, люди стали жить лучше, вот местная полиция их и не трогает, хорошо помнит как оно было раньше.

— Там наверняка отмываются криминальные деньги! — категорично отрезал Министр, — вот почему там так тихо, волк не режет скотину у своего логова! Давно там надо устроить хорошую зачистку!

— По нашим данным там очень мало криминальных денег, господин Министр. Там вообще мало денег.

— Что вы несёте, специалист не-помню-как-ваше-имя! Если нет денег, то местный бизнес не может подняться! Никто не давал им дешёвых кредитов, никто не вливал серьёзных сумм. Нет денег — ничего не может крутиться. Бизнес не может купить товар, люди не в состоянии заплатить за услугу. Это азы! Откуда вас там таких понабирали в Службе Защиты Конституции?

— В классической экономике нормальных цивилизованных стран так и есть, но это другая модель. Взаимозачёты или своеобразные деньги не приносятся кредитными институтами, а создаются самим обществом в момент полезного труда, за который люди готовы платить. Сколько труда, столько и денег записывает Нейросеть. Постриг парикмахер несколько знакомых вроде как забесплатно — ему записался кредит, а тому, кого он постриг — минус, постриженный починил машину — получил кредит, механику покрасили квартиру — перешло маляру, маляр купил обед по кредиту и так далее. Долго копить кредит невыгодно, потому что включается небольшая инфляция, называемая демерреджем. Сеть всё время пересчитывает курс этой внутренней валюты к внешней. Интересно, что даже коренные немцы предпочитают рассчитываться там по системе взаиморасчётов, так получается без налогов на продажу. Подобная система существует в Океании, только сложнее.

— Так это и есть криминал! Уход от государственных налогов! Так скоро вся страна покроется такими общинами и они оставят государство без средств и всё рухнет. Почему ваша служба молчала и не била тревогу?!

— Отчёты своевременно предоставляются правительству. Большой опасности для общества наша служба тут не видит — в существующем виде эти общины имеет предел роста и он почти достигнут. Вырваться из нищеты они могут, но победить наше общество — никогда, потому что мы выигрываем за счёт глубины разделения труда, автоматизации и глобального рынка. Они заметно уступает классической западной экономике. Правда, если бы они перешли на нейросетевые общины, то тогда всё стало бы намного серьёзнее. Но тогда они стали бы филиалом Океании, что для них невозможно по культурным, интеллектуальным и прочем причинам. Так что мы не видим никаких оснований бить тревогу.

— Ничего, разберёмся, — буркнул Министр, отворачиваясь к экрану. Там пока дела шли не блестяще.

— — — — — — — — — —

— Я говорил, что могу вывезти только одного человека, — начавший полнеть араб в годах, говорил размеренно и степенно. Собеседник в прошлом оказал ему большую услугу и пришло время расплачиваться. Хоть и непросто, но держа слово ещё больше повышеашь свой авторитет, тем более что собеседник явно не простой человек, хотя со стороны таким и кажется.

Икрам кивнул, — мой ящик тоже нужно вывезти. Хузаму арестуют, нужен шум и поддержка.

— Сделаем. Поспеши пока ещё можно выйти чердаками и подземным коллектором за третье кольцо. Пацаны проведут. За ящик не беспокойся, будет в машине. Они начали формировать предполье за третьим кольцом, не пытайся выбраться сам, там полно дронов, камер и кочующих патрулей. Сбросим, где договорились. Если попадёшься, сам понимаешь...

— Конечно, про тебя ни слова.

Дождь усилился, резкие порывы ветра рассыпали по асфальту мелким бисером мокрую снежную крупу, поблёскивающую под яркими фарами полицейской машины и бронетранспортёра, перекрывших перекрёсток. Весна, называется. Полицаи сидели в машине, солдаты в открытом бронекузове и развёрнутой цепи тихо материли начальство.

Свист ветра заглушил приближающийся вой сирены, переливающиеся проблесковые огни "скорой помощи" заплясали в лужах на асфальте. Лихой водитель затормозил буквально в паре метров от бронированного борта.

Полицай вздохнул, натянул капюшон и с выражением вселенской тоски на рубленом лице саксонца выполз из тёплой машины. Да, это та самая карета скорой, о которой сообщили с соседнего поста. Должна вести старушку-арабку с сердечным приступом.

— Ну что, посмотрел?! — смуглый молодой парамедик был зол, — всё проверил? Кислородную маску не хочешь снять? Под юбку не заглянул, поди не старушка, а мужик какой?

Саксонец покраснел и выключил слепящий фонарик, которым просвечивал карету снаружи и внутри: — у тебя своя работа, у меня своя. Я не могу не выполнить инструкцию, — он махнул рукой водителю бронетранспортёра: — Отъезжай с дороги! Можно пропустить.

Водитель, видимо забыв включить сирену, рванул с места. Всё правильно, если сердечница, то каждая минута на счету, подумал немец.

— Давай, дядя Икрам! Едут! Никого вокруг! — Вертлявый, похожий на цыгана кучерявый молодой араб высунул голову в гаражную калитку. Как этот пацан умудряется с такой скоростью крутить башкой?

Отблески переливающихся огней вспыхнули на мокрых бетонных стенах. Из-за угла вылетела "скорая" и затормозила точно у калитки. Это было очень удобное место, не видимое с постов, высокие стены закрывали обзор от дронов, носящихся вдоль соседних улиц.Три секунды и машина срывается с места. Парамедик закрепляет кислородную маску на бородатом мужчине средних лет, а умирающая старушка-сердечница со скоростью, которую разовьёт не каждая шустрая молодуха, пробегает вместе с верлявым парнем внутри гаража, спускается в коллектор и вскоре оказывается в квартире своих родственников внутри кольца оцепления. "Всего и делов-то и за три тысячи!" — мысленно пожала плечами старушка, поглаживая пакетик, который успел сунуть ей бородач, подменивший её в скорой. Через несколько минут у заброшенного коллектора и переулка, ведущего к гаражу, встанут посты, но слишком поздно.

"Скорая" притормаживает у поста на выезде из предполья. — Да проверяли нас уже! — кричит смуглый парамедик. Сколько можно! Тут остановка сердца!

Полицай тыкает несколько раз в коммуникатор, потом кивает: — Да, действительно только что проверяли. — Пропустить! — даёт он команду солдатам. Брызги из под-колёс и машина, завывая, несётся на север, к госпиталю.

— Вылезай, дядя Икрам, — парамедик открыл задние двери и огляделся по сторонам. Опытный водитель встал в тупичке так, что и не увидеть со стороны кто выходит. Дальше кусты, ёлки, старая застройка, камер почти нет, а те, что есть, известны.

Икрам кивнул, молча сунув в руку парню плотный пакет. Водитель достал из кучи других ящиков металлическую коробку с ручками, отодрал наклейку с красным крестом и расплылся в улыбке: "Если хочешь спрятать вещь, положи её на самое видное место. Под дном даже светили, а перед глазами не заметили!" Маленький плотный пакетик и ему. Ребята сегодня заработали честно. Им помогли, организовав два других вызова так, чтобы их дежурный экипаж оказался самым ближним к нужной старушке, но тем не менее, отработали на пять с плюсом, такое надо поощрять.

— К автостанции тут можно пробраться? — спросил Икрам.

— Возьмите влево за ёлками, там тропинка, — ответил водила.

Икрам кивнул и исчез в промозглой темноте. Парамедик закрыл двери. Ему ещё надо было договориться с принимающей медсестрой, чтобы оформила на всякий случай, что старушка приехала, получила свой укол и отбыла к месту постоянной дислокации. Медсестра — дальняя родственница, проблем не будет, но на всякий случай он пересчитал деньги в пакетике. Удачный вечер! Даже после того как отблагодарят медсестру, им с водилой останется будь здоров, а ещё выполнили заказ очень уважаемого человека, это зачтётся как надо. Сегодня очень хороший день.

Контактные линзы могли работать как прибор ночного видения. Икрам огляделся, через несколько шагов увидел бухту старого металлизированного шланга, похоже, когда-то давно тут ещё поливали газоны. Профессиональный мультитул срезал нужный кусок как бритва былинку. Движение рукой, борода послушно отклеилась и отправилась в канализационную решётку, крутясь в потоке дождевой воды. Сегодня ночью Икрам сбрил бороду и наклеил почти такую же чтобы потом снять и вот идёт теперь по переулку водопроводчик — железный ящик в руке, какой-то шланг на плече, непонятного цвета то ли спецовка с капюшоном, то ли штормовка, не разобрать в такую погоду, лицо наполовину закрыто шарфом, ещё бы, в такую-то погоду. Он шёл не на север, к автостанции, а под углом 120 градусов к бесплатной парковке. Процессор Нейросети услужливо подсказывал оптимальную дорогу к нужной машине. Синий исцарапанный старый микроавтобус, хозяин которого, владелец крохотной ремонтной фирмочки, похвастался в соцсети, что сейчас в отпуске в Греции.

Со стороны показалось, что у старой машины слегка заклинило дверь, но ничего страшного, через несколько секунд всё-таки открылась. Водопроводчик флегматично обошёл машину, открыл заднюю дверь, забросил свой железный ящик, снял шланг с плеча и, нисколько не торопясь, попыхтел куда-то на юг на своём драндулете. Водитель сдвинул мокрый шарф на подбородок, он был недоволен собой, 9 секунд чтобы вскрыть машину и снять сигнализацию для специалиста его квалификации было многовато.

Шквальный ветер залеплял лобовое стекло липкой белой крупой, щётки еле успевали отгонять полужидкую кашу в два сугробика по бокам. Фары выхватили из темноты отчаянно голосующую скукоженную фигурку в капюшоне, метрах в трёх позади кучка таких же фигурок с ящичами и рюкзачками безуспешно пытались укрыться от пронзительного ветра за неработающим уличным фонарём. Микроавтобус, поблёскивая аварийками тормознул у тротуара.

— Благослави тебя Аллах, отец! — парень-курд еле двигает замёрзшими губами. Водитель отвечает по-курдски. — Так ты тоже курд! — подпрыгивает замёршая толпа в салоне. — Вот это удача! Тебя послал сам Аллах! Мы бы тут замёрзли чуть не до смерти! Всё из-за проклятых полицаев, не дали взять машины, потому что оказались внутри оцепления! Если мы опоздали бы на смену, нас бы выгнали! Благослави тебя Аллах, отец!

Разбитной микроавтобус ехал снаружи кольца оцепления и севера, поэтому не вызвал интереса на блок-посту, но въедливый полицейский на всякий случай отсканировал коммуникаторы людей внутри. Странно, вроде бы забит до отказа, 8 человек, а активных коммуникаторов только 7. Но в такую ночь кто-то мог и забыть коммуникатор, а так явно едет смена в южную промзону, чуть превышают скорость, спешат. Пять включенных нейросетевых коммуникаторов, да тут они почти у каждого. Какой смысл останавливать?

Парни огорчённо галдят в салоне — они должны были подъехать на двух машинах и забрать своих родственников и соседей с ночной смены. Сейчас те, сбились в кучку на остановке, два часа ждать автобуса, да они там дуба дадут в такую погоду! — Вот что ребят, — поворачивает к ним голову водитель, как он умудряется ещё управлять и крутить головой? — меня к вечеру может забрать сын, а я мог бы отдать вашим друзьям свой минивэн, только пусть дадут мне слово, что поставят минивэн на моё место на стоянке.

— Да благослави тебя Аллах, золотой ты человек! Скажи свой ник в Нейросети, мы тебе закинем...

— Не надо ничего, сынок, люди должны помогать друг другу, особенно на чужбине...

— Конечно, мы же все — курды.

— Как тебе сказать? Когда я останавливался я не знал кто вы — турки, арабы, албанцы или ещё кто. Только я знаете что, заберу свой ключ, а вам просто скручу проводки контактов, если машины на месте не будет, я напишу заявление об угоне. Без обид, но я много чего повидал и не раз страдал из-за того, что делал людям добро.

— Какие обиды, отец! Если тачку не доставят, я им сам башку проломлю!

Икрам задумчиво спрятал в карман универсальный ключ и посмотрел вслед уезжающему минивэну. Ему этой ночью изрядно везло, но он считал, что везение это результат правильной подготовки. Теперь вещи из ящика — в рюкзак. Распахнутый ящик — на дорогу. Хорошая вещь, нержавеющая, прочная, работяги непременно заберут. Нейросеть подсказывала, где стоят полицейские камеры. Новые вряд ли успели поставить, обойти раз плюнуть. Центр оценивал, что тогда вектор поиска сместят из города в зелёнку. Хотя зелёнки почти нет, слишком рано, хорошо ёлок тут много. Тёмная бесформенная фигура в камуфляжной накидке почти полностью сливалась с фоном, даже с прибором ночного видения не разглядеть. Почти неразличимый силуэт обернулся и посмотрел на городские огни. Он правильно сделал, что не взял Хузу. Нельзя привязываться, да и разные они слишком, такое не могло долго продолжаться. Надо думать о том, что впереди, а он больше десяти лет не ходил на такие расстояния в сложных условиях. Всё-таки ему уже серьёзно за пятьдесят, хотя по паспорту чуть больше сорока. Да, кстати, — паспорт. Аусвайс чуть зашипел в огне плазменной зажигалки.

Военный полицейский на южном блок-посту, следуя инструкции отсканировал коммуникаторы людей в старом синем минивэне. Несколько полицейских и военных сетей работали чётко, моментально фиксируя и записывая полагающуюся информацию. Но получить информацию только полдела, вторая половина — правильно и вовремя её использовать. Полицейские и военные сети поддерживались каждая своим ведомством, они записывали интегрированную информацию в хранилище каждый час, а обработать и предоставить её в нужном для использования виде было возможно только через несколько часов. Группа Кёллера знала это и поэтому в полуручном режиме умела добыть необходимые данные быстрее, это был один из секретов его успеха. Но теперь людей Кёллера на пультах не было и некому было сопоставить данные по синему микроавтобусу. Только к вечеру следующего дня Курт обнаружит, что в салоне машины, не было её хозяина, потому что он был в Греции. Будет поздно и не останется ничего как отчаянно бежать за ушедшим поездом.

— — — — — — — — — — — — — — — -

— Что ты делала на полу, когда тебя арестовали?

— Молилась.

— Где твой сожитель?

— Мой бывший муж развёлся со мной и ушёл. Куда ушёл — не знаю, — "ложь не обнаружена", — сообщил детектор, вмонтированный в наручники.

— Твой брак не зарегестрирован.

— Нас поженил мулла, для меня этого достаточно.

— Как тогда Икрам с тобой развёлся?

— Как полагается — сказал три раза "Ты мне не жена," — "ложь не обнаружена".

— Почему он ушёл от тебя?

— Не знаю. На всё воля Аллаха, — "ложь не обнаружена".

— Почему-то ты не плакала?

— Разучилась в рабстве.

— Когда ты узнала, что он шпион и убийца!

— Я понятия не имею ни о каком шпионаже, — "ложь не обнаружена".

— А об убийстве? Ну, отвечай! — внезапно рявкнул следователь, наклонившись лицом к лицу, но Хузама даже не вздрогнула, только брезгливо вытерла скованными руками брызги слюны с лица.

— Никогда не видела, чтобы Икрам убивал людей и он никогда не говорил мне об этом, — "ложь не обнаружена".

— Но ты же догадывась, да? Ты же знаешь, что это он убил охранника и двоих нелегальных бизнесменов! Отвечай!

— Догадываться ваша работа, а не моя. Мне безразлично, убил он их или нет, если докажете убийство, то ищите его, — "ложь зарегестрирована".

— Ты солгала сейчас, — ты всё знаешь!

— Я преувеличила, что мне безразлично, я была бы рада, если бы он их убил. Я не видела, кто убил охранника. Я подозревала и надеялась, что этих двоих бандитов убили. Они истязали и насиловали меня, но радоваться их убийству неприлично для женщины и мусульманки, — "ложь не обнаружена".

— Так кто их убил по-твоему? Отвечай!

— Я не видела никаких убийств и мне никто не говорил что их убили, — "ложь не обнаружена".

— Ты грамотно отвечаешь на вопросы, ты прошла спецподготовку?

— Брала курсы права в университете на факультете социологии.

— Как ты оказалась в Германии?

— Я уже расказывала вам раз пять и несколько раз давала показания полиции пять лет назад. В моей бывшей стране была война. Наш город бомбила авиации коалиции, в том числе и люфтваффе. Мы бежали в пустыню, в лагере беженцев, чтобы семья не умерла от голода и жажы, отец стал торговать мной. Мне было 14, я была старшая и самая красивая из сестёр. Меня типа выдавали замуж на несколько дней, а то и на несколько часов. Потом клиент "разводился" со мной, а плата, в смысле "калым" оставался у отца. Через год он насовсем продал меня и "муж" увёз меня в Германию. Меня везли в ящике через Грецию и Албанию, я еле выжила. Потом я была рабыней здесь. Я два раза бежала, меня ловили, истязали, несколько месяцев держали голой на цепи. Среди моих клиентов было двое полицейских-арабов, но когда завели дело их, типа, "не нашли". Вы что-то говорили про закон, не так ли?

— Что с твоей семьёй?

— Не знаю, они все отвернулись от меня и презирали, на самом деле потому что они продали меня и жили за счёт меня. Я не искала их и не хочу искать.

— Почему ты не работала последние годы?

— Я училась, меня содержал муж, что в этом удивительного для мусульманской семьи? Вы повторяете вопросы по десятому разу, вы не узнаете ничего нового. Вы нарушаете закон, не пуская ко мне адвоката.

— Ты солгала про убийство охранника пять лет назад! Лжесвидетельство — уголовное преступление. Для тебя очень важно сотрудничать со следствием...

— Мне был 17, несовершеннолетняя дала показания под угрозой убийства со стороны бандитов, я готова в суд хоть сейчас, даже без адвоката, 95% что меня оправдают,— "ложь не обнаружена".

— Ты сейчас поедешь в американскую спецтюрму как террористка, там особый закон. Никаких адвокатов тебе не положено.

— В чём меня обвиняют?

— По закону о борьбе с терроризмом тебе могут не предъявлять в чём тебя обвиняют! Это ещё с самого начала 21 века! Ты не представляешь во что ты вляпалась, связавшись с этим бандитом! Тебе конец! — следователь умело вошёл в раж, он вскочил и, размахивая руками, нависал над женщиной, брызжа слюной. Не только слова, но и тон, громкость и темп голоса пугали 9 из 10 крепких мужчин, что уж говорить о бабах?Полицейский непроизвольно посмотрел вниз, задержанную так и привезли сюда в халате без пуговиц на голое тело, как взяли. Вот это титьки! Красивая ведь тварь, что она нашла в этом старом шпионе, так залипла на него, жизнь натурально готова отдать?

— С вами всё в порядке, господин следователь? — Хузама отсутствующим взглядом посмотрела сквозь него и запахнула повыше халат на груди, — на всё воля Аллаха. Тюрьма так тюрьма.

— Ты будешь сидеть до конца жизни! Ты узнаешь, что такое настоящие пытки для таких как ты! Там настоящий ад! — у тебя единственный шанс...

— Я снова в руках бандитов.Всё что я могу, это молить Аллаха о помощи, — Хусама смотрела вдаль невидящими глазами. Казалось, что она присутствует в каком-то другом мире, — После смерти я всё равно буду с любимым, — тихо прошептала она по-арабски.

Следователи сменились, теперь был "добрый". Араб. Он долго, мягким убедительным голосом говорил что-то про то, что Икрама всё равно выследят и наверняка убьют, единственный шанс спасти его — это если она им поможет.

— Я не знаю где он и не могу вам помочь, а если бы знала, тоже бы не помогла, бесцветным голосом ответила Хузама, — "ложь не обнаружена".

— Я хочу помочь тебе...

— Тогда отправьте меня в тюрьму, всё равно я ничего не знаю.

Усталый пожилой немец повернулся спиной к прозрачной с его стороны стене, где с другой стороны допрашивали Хузаму. Он по старинке предпочитал смотреть на допрос вот так, а не через всякие новым техническим штучки вроде голопроекторов реального времени со сверхвысоким разрешением.

— Она не проходила спецподготовки, она просто в шоке.

— Конечно, — ответила голограмма Министра, — ребята её слегка прессанули при захвате.

— Она очень достойно перенесла прессовку, — господин Министр, — далеко не каждый подготовленный мужик так сможет. Ребята даже подумали, что она под дозой, оказалось нет. Она в шоке, потому что её бросил мужик, которого она и правда любит больше жизни. Такое нечасто встретишь в наши пошлые времена.

— Это вы к чему? — нахмурился Министр.

— Дальнейший допрос бесполезен. Она действительно ничего не знает и никак не связана с разведкой Океанийского Союза, иначе бы её не оставили. На сотрудничество она не пойдёт и толку с неё ноль. Легальную процедуру начинать бессмысленно — суд почти наверняка оправдает её по лжесвидетельству, а больше ей нечего вменить кроме административки.

— Что вы предлагаете?

— Подержать пару дней да выпустить под наблюдение. Больше ничего не придумаешь.

— М-да... измельчали наши контрразведчики. Это вы не в состоянии придумать! Оформляйте дело особым порядком по терроризму.

— Простите, господин Министр, но нечего оформлять, никаких фактов, а делать из себя крайнего, если всё вскроется... ищите других дурачков. Я вам только временно подчинён.

— Ну что-ж, придётся сообщить вашему начальству, что вы как минимум не полностью соответствуете занимаемой должности. Сами справимся. Всего хорошего.

Министр тихо выругался и подозвал полицейского из своей команды. Исполнительный, хочет выслужиться, этот сделает. Да свалит этот Кёллер, наконец, или нет! Встал и слушает.

— Вы всё ещё здесь?! — Министр резко повернулся к старому сыщику.

— На ваше счастье да. Услышал, что пока ещё глава моего бывшего министерства хочет выкинуть и пришлось остановиться на пороге.

— Это не ваше дело, идите своей дорогой, надеюсь наши пути больше не пересекутся. Или, может, охране помочь вам выйти, как вы любите говорить?

Гюнтер пожал плечами: — Дело действительно не моё, но как гражданину Германии мне небезразлично, когда убивают бывших министров внутренних дел моей страны. Это создаёт негативный имидж. В общем, как знаете господин Министр, я пошёл.

— Что вы несёте? У вас что, не в порядке с головой? Какие бывшие министры? Какие убийства? Вы намекаете на меня?

— Всё относительно, господин Министр, по сравнению с чьей-то моя голова действительно не в порядке, а иным и фору пока ещё может дать. Я не намекаю, а вполне ясно выражаю своё видение ситуации — если вы сделаете то, что планируете, то вас в течение недели отправят в отставку, а вскоре вас, весьма вероятно, убьют. Впрочем, в отставку вас скоро отправят в любом случае, вопрос только когда и как.

— И что я собираюсь делать, по-вашему?

— Вы попытаетесь выдать эту бедную женщину за пойманную шпионку и продать это дерьмо Канцлеру и Барону. Костоломы из спецтюрьмы пытками и наркотиками заставят её взять на себя соучастие в убийстве, напишут легенду, чтобы выучила. Она умрёт, но не предаст своего мужчину, но на себе поставит крест. Канцлер со своими умственными способностями на это купится, а Соломон вскроет всё с полоборота, доложит боссу и вы вылетите в отставку быстрее собственного визга. Потом вас довольно скоро убьют.

— У вас богатая фантазия, — буркнул Министр заметно изменившимся голосом, — ну и кто, по-вашему, меня убьёт?

— Скорее всего, человек, которого вы сейчас безуспешно ловите, но есть и другие варианты, менее вероятные, но возможные.

— Мы его поймаем!

— Вы его уже упустили и сами боитесь себе в этом признаться, иначе вы не пошли бы на этот беспредел с невиновной женщиной.

— Если он убежал, то как он убьёт меня? Ха-ха-ха! — Министр надрывно засмеялся.

— В наш век необязательно лично присутствовать. Я думаю, что ваш непосредственный убийца уже здесь и недалеко. Но это мои домыслы и фантазии.

— СЧП не позволит им убивать госслужащего за то, что тот защищает свою страну и идёт на жесткие меры на своей территории. Это строго соблюдаемое негласное соглашение, иначе будет война с крайне тяжёлыми последствиями. Кроме того, это у них справедливо считается безнравственным и бесчестным. Самое главное, эта баба не их сотрудница и не гражданка Океанийского Союза, им какое дело?

— Про служивых людей вы верно сказали, только тут есть небольшая деталь — если вы берёте в заложники невинную женщину и пытаете её в качестве мести другому человеку или Океании в целом и делаете то, что планируете вы, то вы с их точки зрения не служивый, а бандит-беспредельщик.

— Не только с их точки зрения, — очень тихо сказал кто-то. Министр обернулся и окинул помещение пронзительным взглядом.

— Так вот, — невозмутимо продолжал Кёллер, — её бывший муж может обратиться в СЧП с заявлением на право личной мести беспредельщику и с высокой вероятностью его запрос удовлетворят. Скорее всего, с пояснением, что пока вы министр, вас нельзя трогать, дабы избежать эксцессов. Человек, на месть которого вы нарываетесь — профессионал. Есть ещё один момент — у пиратов есть закон, что если некто, даже не ведая, оказал им помощь и в результате заработал серьёзные проблемы, то они должны помочь этому субьекту. Поэтому я бы не стал исключать и официального решения о вашей ликвидации или какой-нибудь другой пакости от океанийцев типа захвата кого-нибудь из наших для обмена.

— Вы всё сказали? — мрачно спросил Министр.

— Теперь всё. Всем, всего хорошего!

— Подождите меня, пожалуйста, Гюнтер! Я Вас догоню, — Ковальский рывком встал и подошёл к Министру. На стол лёг лист бумаги с несколькими строчками от руки, — Не считаю возможным служить под вашим руководством по причине несовместимости этого с офицерской честью, — слегка побледнев, произнёс Анжей.

Министр чуть прикусил губу, подмахивая рапорт: — Удостоверение, жетон и оружие... Теперь проваливайте! — Последнее Министр выговорил уже в спину уходящему Ковальскому.

— Ну, кто ещё? — Министр скользнул по лицу каждого злобным взглядом, — Я никого не держу.

Все сидели тихо, как мыши.

Курт медленно, с трудом пересиливая себя, встал, подошёл к Кёллеру, подхватившему около двери какую-то коробку у своей сотрудницы. Вязкая пауза.

— До свидания, Гюнтер... — выдавил из себя Курт, — был очень рад снова работать с тобой.

Секунды, пока Кёллер молчал, показались часами. Тихо стукнула коробка, вставая на пол, и Кёллер молча протянул руку.

— Давай, иди на место, а то твой босс совсем окрысится, — улыбка скользнула по лицу и испарилась, как будто не было.

— Слушай, Анжей, — Кёллер повернулся к Ковальскому, — ты, похоже, решил начать новую работу с взыскания? Женщины и пожилые таскают тяжести, а ты, дубина здоровая, стоишь как пень! У нас фирма маленькая, грузчиков и уборщиков не держим-с.

— Так меня, что, уже взяли?

— Думаешь, раз я немец, то формалист и бюрократ? Давай, хватай наше и пошли отсюда.

Министр этого уже не слышал, у него появилась неожиданная проблема: озадаченный комиссар местной полиции растерянно излагал, что, несмотря на собачью погоду, около местного околотка собралась двухтысячная толпа, требуют освободить Хузаму или хотя бы допустить к ней адвоката. Полиция применяет дубинки и шокеры, демонстранты начали бросать камни и бутылки с бензином. Самое неприятное — мобильные группы блоггеров снимают происходящее и с очень неприятными комментариями выкладывают в сеть. Возможно попадёт в утренние новости. Что делать, применять спецназ? Могут быть жертвы. Разыскиваемый пока не найден. Идут зачистки, много арестованных, растёт сопротивление полиции. Если не принять мер, то к обеду весь город будет на ушах. Комиссар очень не хотел увидеть себя в федеральных новостях и более чем прозрачно намекнул, что когда начнётся расследование, он не будет покрывать того, кто отдал приказ устроить всё это безобразие.

— Не паникуйте, комиссар, — ухмыльнулся Министр, — мы примем меры. Действуйте по ситуации, через пятнадцать минут вам перезвонят. Адвоката к задержанной не пускать ни в коем случае. Продолжайте поиск, это высший приоритет.

Министр вышел в отдельную комнату и о чём-то несколько минут тихо говорил с заместителем. Ещё через пять минут он куда-то позвонил, на экране появился на редкость красивый молодой блондин, благородное лицо которого заметно портило надменное презрительное выражение лица. Душевная грязь ещё не успела впечататься в генетическую красоту, доставшуюся от поколений предков.

— Я всё понял, нужно, чтобы ресурсы передали под моё управление и полиция в реальном времени получала мои рекомендации, тогда всё будет сделано, не соменевайтесь, господин Министр — ответил блондин, преданно смотря в глаза. Когда было нужно, он мог стать на удивление обаятельным и даже бывалым людям было трудно поверить, что такой красавец может так лгать, манипулировать и предавать. Он первый раз получил прямое указание от самого Министра, до этого он был счастлив, если его допускали до заместителей.

— Я отдал все распоряжения, у тебя будут все ресурсы, действуй немедленно, если будут проблемы, свяжись с моим замом.

— А можно лично с Вами, господин Министр? В интересах дела...

— Хорошо, вот мой номер. Можешь звонить, если появятся серьёзные проблемы.

К восьми утра ситуацию удалось стабилизировать. Подошедший резерв спецподразделения по борьбе с уличным экстремизмом за полчаса разрезал толпу на сектора, выхватил зачинщиков, блокировал активные центры, по массе отработали акустическими пушками, слезоточивым газом и микроволновыми пушками, вызывающими страшную боль, но почти безвредными. Толпа разбежалась, небольшие группы, выдавленные в переулки, опасности не представляли. Красавчик позвонил, преданно смотря в глаза, отчитался. Результат будет вот-вот в новостях.

— Новости, господин Министр, — прощебетала секретарша, включая головизор. Я просмотрела блоги, как Вы говорили, там базарная ругань небес, проблемную тему никто не обсуждает.

— Спасибо, сейчас посмотрю.

Хоть что-то хорошее за последние сутки. Красавчик не подкачал. Ему передали людей, оргресурс, молодец, надо будет присмотреться к нему, может быть стоит приблизить. Сволочь он? А кто без греха? С чистоплюями проблем вон не оберёшься.

— Главная новость сегодняшнего утра, — захлёбывающимся голосом тараторила симпатичная ведущая, — очередная вылазка неонацистих банд в Берлине. Камера приблизила фигурки кучки зигующих бритоголовых салажат в кожаных куртках. Крики "Полицаи, вы же немцы, будьте с нами! Мигрантов — домой! Нет наркоторговле! Нет круговой поруке мигрантских общин!"

Смуглый парень подскакивает к бритоголовому крепышу, пытается ударить в лицо, но тут же падает, сваленный поставленным ударом. "Мочи чурок! Мигрантов в топку! Зиг Хайль! Рейх воскреснет!" Полицейские сирены, фейерверк мигалок, фигуры с масках, швыряющие бритоголовых на асфальт, крики, дымовые шашки.

Профессиональным взглядом Министр отметил, что бритоголовых было человек десять, но снято было, как будто несколько десятков минимум.

— В поддержку берлинской вылазки уже выступили несколько банд в различных городах Германии. Несколько мигрантов пострадали, полиция оперативно пресекла вылазки, — непрерывный поток речи ведущей и мелькающих сцен не давал сконцентрироваться и осознать, что же происходит. "Половина кадров снята в другое время и другую погоду," — усмехнулся про себя Министр, — "быдло схавает, а те кто заметит, погоды не сделают."

Голограмма ведущей уже брала интервью у некоего эксперта. Пожилой, вызывающий доверие немец в старомодных очках, сыпя научными терминами и делая многозначительные паузы, пояснил, что причиной к выступлению неонацистов был конфликт между толпой мигрантов и группой ультраправой молодёжи во Фрайберге. Несколько молодых немцев вышли на демонстрацию в поддержку действий полиции, устроившей рейд против наркоторговцев и связанных с ними террористов. Как правило, в таких случаях этнические преступные группы мобилизуют своих соплеменников для уличных беспорядков и пытаются привлечь внимание СМИ для создания очередной истерики как обижают беззащитных мигрантов. Нередко это им удаётся, из-за давления политиков спецоперацию прекращают, а задержанных правонарушителей освобождают, чтобы не оказаться обвинёнными в расизме. Тактика старая и проверенная, она нередко позволяет уходить от закона даже тем, против кого есть исчерпывающие улики.

— А что случилось на этот раз?

— На этот раз, говоря молодёжным языком, молодых немцев это "достало" и небольшая группа право настроенных граждан вышла в поддержку действий полиции, — появилась фотография пяти-шести бритых татуированных парней в кожаных куртках, — Естественно, демонстранты были тут же атакованы толпой агрессивно настроенных мигрантов.

— А полиция?

— Полиция действовала как обычно — вмешалась, разделила дерущихся, — появилась фотография тех же бритоголовых с заломленными руками в окружении полицейских в масках и бронекостюмах. Лица половины нациков были залиты кровью, — как Вы думаете, кого задержала полиция? Немцев или мигрантов?

— Конечно немцев! — сорвалось с языка ведущей.

— Вот вам и причина выступлений их товарищей в других городах. Самое значительное по количеству участников выступление произошло в Берлине, как мы только что с Вами видели. Везде полиция действовала по одному и тому же образцу, задерживая немцев и отпуская мигрантов, даже зачинщиков драк, тех у кого при себе было холодное оружие и нападавших на представителей закона. Кстати, в Берлине и Фрайберге толпы мигрантов забрасывали полицию камнями и "коктейлями Молотова", но задержан не был никто.

Остальное время было посвящено обсуждению конфликта неофашистов и мигрантов в Берлине. Министр на всякий случай глянул самых популярных политических блоггеров — по теме обсуждали конфликты между нациками и нацменами или прямо — между немцами и мигрантами, а где пытались обсуждать Фрайберг, появлялись небольшие, но активные "тролли", умело вбрасывавшие темы "нацик— не человек", "мигранты — унтерменши", "кожу унтременшей — на абажуры" и всё превращалось в срач до небес. Министр удовлетворённо хмыкнул.

Прошло ещё два часа, никаких следов беглеца не обнаружено. Министр отдал приказ о премиях за поимку и информацию. Размер премий шокировал.

— — — — — — — — — — — — — — — -

Пластиковый схрон-пенал был по размеру чуть больше спасательной орбитальной капсулы. Забавно, только один раз довелось летать в космос, как ему повезло с аварией и пришлось три дня провести в капсуле по объёму раза в три больше, чем гроб. В схроне тоже было не сахар, но человек был рад. Последние два он почти всё время спал. Биоэлектронные камеры наблюдения, выведенные наверх, не обнаруживались ничем. Несколько раз прямо над ним проносились дроны, один раз прошла поисковая группа со сканером, егерь, два полицейских, несколько солдат. Искали подземные полости, пещерки или укрытия, но порыскав ушли дальше. Современный схрон обнаружить очень сложно, он так корректирует магнитное поле сканера, что внутрь можно класть хоть стальную болванку, а про акустические волны и говорить нечего, а уж на краю болотца, на самой границе воды и вязкой почвы его обнаружить можно почти в упор и только самыми последними моделями комплексных сканеров, который размером с грузовик, таких мало, а его ищут в круге диаметром в 70 км, пусть развлекаются.

Запаса энергии и концентратов хватит на пару недель, может и больше, столько облавы бегать не будут и он без нервов уйдёт.

Таркан проснулся сам за полчаса до будильника, скоро спутник пришлёт новости. Про Хузу по-прежнему ничего не известно. Сердце кольнуло острой иголочкой вины. Сейчас нельзя на этом зацикливаться, надо думать о другом. Вчера через спутник пришла новость — в районе северного автовокзала его лихорадочно искали. Да, те же люди, которые помогли ему бежать, предали его как только услышали сумму выкупа за голову. Его фотографию, приметы и возможные образы постоянно передавали по всем местным каналам. Но он сделал заячий скок — сделал петлю, вернулся на свой же след и неожиданно отпрыгнул в сторону. Вчера к вечеру кто-то из курдов, которых он подвозил, увидел новости, сопоставил с образами и решил обеспечить себя на всю жизнь. Наверное, парень огорчился, когда ему показали шиш с маслом. Сегодня утром снова начали обрыскивать леса, пусть побегают на воздухе, полезно. Пимкнул нейросетевой пакет. Зелёная сферка лопнула точками разноцветных новостей, связанных разноцветными ниточками-графами. Одну Таркан не ожидал увидеть так рано. Распоряжение СЧП.

До полной темноты ещё несколько часов. Надо проанализировать обстановку, собрать вводные с датчиков и спутников и если объект в удобном месте, то можно действовать. Не зря это поручили именно ему, хотя он только лишь послал запрос вчера утром. Объект заслужил то, что с ним случится в полной мере. Когда-то Таркан спас этому мерзавцу жизнь, были клятвы в вечной благодарности и всё прочее... Такое надо пресекать, чтобы было неповадно. Странно, что центр очень странно и коротко ответил по Хузе, можно ли ей как-то помочь. К распоряжению прилагался комментарий: "Предполагаем, что это поможет." Надо подумать над этим после выполнения, видимо, он переутомился, если не въехал сразу. Это было правильно, что он оставил оба дрона, хотя центр приказал их уничтожить сразу же. Таркан ответил, пользуясь правом резидента, что это сейчас опасно, могут заметить. Потом, когда им не давали отхода, приказали перебросить дроны в лесопосадку и замаскировать, это было очень странно. Он отказался наотрез, ответив что это очень опасно — их найдут. Где они, резидент не сообщил и правильно. Птички были в городе, там где незаметно не найдут и не заморозят, можно подорваться и можно взлететь. Если бы он не выходил периодически на связь с кодовым сигналом, дроны бы самоуничтожились. Надёжная мера. Ну вот всё и сложилось, объект на месте.

Таркан коснулся пульта и набрал личный код. Из технического кармана под выступающей крышей большого старого здания выше уровня фонарей на окраине Ганновера вывалился какой-то грязный кусок строительного мусора с обрывками проводов и короткими обрубками по сторонам. Обёртка свалилась, обрубки чуть выдвинулись и бесшумная смерть, делая плавные повороты, унеслась к городским огням. Двум людям, что случайно увидели странный объект, показалось, что это просто большая птица, а птицы летают ночью, но городской житель ни в чём таком всерьёз не уверен, может и летают.

— Странно, — подумал человек в капсульном схроне, — я совсем не думал как буду жить после того как вернусь. Просто делал своё дело, возвращение казалось совсем далеко. Конечно, поработаю пару лет в КОБе, передам опыт и наработки, а что дальше? Работа разрушила две его семьи, родителей уже нет, братья не видели его двадцать лет. С его заслугами можно выйти на пенсию, даже небольшой островок купить. Но он от той жизни он, пожалуй, уже отвык. Вот и сигнал от дрона.

— — — — — — — — — — — — — — — -

Малик с наслаждением растянулся в кресле Ахмада, закуривая первоклассный "косяк". Хорошо быть главным! Он посмотрел в толстое, прозрачное только с одной стороны бронестекло четырёхуровневого пентхауза. Хорошее стекло, выдержит любую пулю и взрыв разумной силы, а более серьёзным оружием братва разумно не пользуется. Власти лучше не злить.

Шикарное место, высота метров 100, весь город как на ладони. Сам Ахмад в его время бывал здесь очень редко, предпочитая лично контролировать свой район. Недоверчивое поколение старых воркоголиков! Надо уметь наслаждаться жизнью, а чёрную работу могут выполнять и другие.

Малику показалось, что с той стороны стекла повисли две прозрачных стрекозы. Какие стрекозы ранней весной? Что за непонятка, косяк веселит и расслабляет, от него не бывае "приходов," как от серьёзной "дури". Малик зажмурил и широко открыл глаза. Стрекозы исчезли. Значит, привиделось.

За две минуты перед этим большая чёрная птица села на крышу соседнего здания и выпустила из маленьких контейнеров под крыльями две прозрачные фигурки — излучатель и приёмник. Малик всё равно не понял бы, как всё работает, но мог бы понять, что минидроны-разведчики могут ограниченно видеть сквозь нетолстую стену.

Крылатый тёмный силуэт вышел на оптимальную дистанцию поражения и выбросил нечто, похожую на банку в направлении смутной человеческой фигуры, сидящей в кресле. Малик даже не успел удивиться, как на него из бронеокна хлынули струйки огненного ливня.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Господин Министр, — сообщили с другого конца коммуникатора, — Хузаму Лабиб только что выпустили. За местом проживания установлено техническое и агентурное наблюдение. Предписание не менять место проживания без уведомления полиции под угрозой ареста. Её встретили адвакат и представители общины, им сообщили, что после ареста у неё случился нервный срыв и её на неделю поместили в закрытую психиатрическую лечебницу. Прописали обязательный приём препаратов. Всё правильно?

— Да, — ответил Министр, — всё правильно.

Он положил коммуникатор. Старая лиса Кёллер был прав, смерть совсем рядом. Третий дрон. Он понял это только когда ему сообщили про Малика. Профильный специалист из спецслужб убеждал, что Министру особо нечего бояться, вероятность, что СЧП выдаст даже частное разрешение на возмездие, очень невелика. Кёллер преувеличил опасность или специально издевался над ним. Хотя ну их всех к чёртовой матери, что ему эта арабская девка? И так полно неприятностей, не хватало только мотать себе нервы на пустом месте.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Барончик был зол, четыре месяца в подземных убежищах, мини-фортах, тайных коттеджах и постоянных переездах запросто доведут непривычного человека до белого каления. Старый перестраховщик Соломон гонял его, как зайца — нельзя ночевать два раза на одном месте, а эти меры биологической защиты с постоянной маниакальной слежкой за инфекциями и реанимационной комнатой под боком! Но отец, отправляясь на очередную операцию, приказал слушаться Сола во всём. Абсолютно во всём.

Одни и те же, с детства наскучившие унылые рожи охраны. Был, правда, крошечный лучик света в этой темнице, три месяца назад приставили начальником внутренней охранной смены некоего Рика, высокого, жилистого, очень сильного дядьку, бывалого и смышлёного.

Рик иногда развлекал его рассказами про Африку, где то ли служил, то ли воевал во времена восстания Читемо. Можно было сидеть и слушать часами, но тот поболтает полчаса и снова бегать по службе, проверять да вынюхивать. Говорит, только благодаря этой привычке, жив до сих пор. Со временем Барончик понял, что Рик делится с ним воспоминаниями не просто так, каждый раз после его рассказа хотелось что-то проверить и немедленно выполнить предписанные меры предосторожности, не пытаясь спорить. Сам Соломон, кстати, ценил нового сотрудника, говорил, что у того особый нюх и нестандартное мышление.

Сегодня Рик был озабочен, несколько раз отходил звонить начальству. Его смена закончилась, после пересменки он почти всегда уезжал, такое у него было правило — обязательно оставлять время на частную жизнь, Спортзал, проверенные девки, иногда в пределах нормы выпивка с друзьями, уединение дома. Поэтому когда Барончик зашёл в гостинную, то удивился, увидев Рика, сидевшего на диване рядом с двумя резервными охранниками перед мелькающим головизором. "Круто они нас обошли," — тихо процедил Рик.

Показывали последние новости китайского канала-аггрегатора, показывавшего самые важные из нейросетевых новостей.

— Это уже восьмой запуск орбитального челнока с помощью орбитальной пращи, совместной русско-океанийской программы с использованием ресурсов внешних станций. Слов "Поселения" или "Звёздный Союз" старались избегать даже китайцы, прибегая к эфвемизмам.

— Орбитальная праща — прорывом в орбитальной космонавтике. Она позволит запускать в среднем ближайшем будущем на орбиту до трёх человек в сутки, а в ближайшие двадцать лет — до десяти человек в сутки, то есть примерно 3600 в год со стоимостью в три раза меньше стоимости традиционного запуска. Ожидается, что через 15 лет орбитальная праща станет основным транспортным средстом марсианской орбиты. Для Земли из-за силы тяжести планеты и плотности атмосферы можно только частично использовать экономию, которую дают тросовые системы, но и это должно большой выигрыш. Сейчас мы наблюдаем спуск орбитального челнока.

— Челнок несёт двенадцать человек, два из которых экипаж — первый пилот Ростислав Костенко, второй пилот Александр Дымов. По уже сложившейся традиции спуск с пращи и возвращение на космодром выполняет второй пилот. Заканчивается строительство первой космической верфи, вахты начали возвращаться домой. Четвёртая вахта за неделю из семи запусков, рекорд интенсивности сообщения с орбитой.

Челнок скользнул вперёд, отставая от уходящей назад и вверх транспортной платформы на исчезающем в высоте чёрного неба тросе. Гигантское колесо с двумя тросами-противовесами катилось по орбите, нижний трос крутился против орбитального движения, его конец двигался не с космической, а просто гиперзвуковой скоростью. В принципе, где-нибудь на Марсе можно будет построить орбитальную пращу, нижний конец которой будет лететь относительно поверхности чуть ли не со скоростью обычного самолёта.

— Молодой пилот совершил ошибку, — продолжал автопереводчик, — он слишком рано начал сход с пращи и задел хвостом платформу. Удар был не очень сильным, но заметным. Датчики показывают лёгкие повреждения. Теперь челнок и трос с платформой, получивший ударную нагрузку, надо будет проверять. Пилот уже выполнял этот манёвр и даже один раз на этой неделе поднимал челнок на орбиту с помощью пращи и тут ошибся, обидно.Это океанийский экипаж, пятый за неделю.

— Какая странная фамилия: Дымов, с трудом выговорил один из охранников.

— Дым — смок по-русски, ответил Рик.

— Ты знаешь русский? — удивился Барончик.

— Не то чтобы знаю, понимаю, полезно для работы.

— А сколько языков ты знаешь или понимаешь, Рик?

— Одиннадцать, сэр. Работа такая.

— Ты чем-то озабочен, Рик?

— Да так, пойду поговорю с начальством,ы мучила идея, теперь оформилась. Мне кажется, Вам надо будет поскорее переехать на новое место, сэр.

— Так мы же и так переезжаем завтра вечером?

— К сожалению, лучше бы было переехать сейчас.

— Да ты что, Рик?

— Доброй ночи.

Разговор с шефом начальника оказался бесполезным, тот раздражённо ответил, что не видит риска, кроме обычного. Рик ожидал такой реакции, но беспокоить Соломона было неразумно, но на всякий случай надо сообщить на уровень повыше текущего босса.

— Пять вылетов за неделю океанийскими экипажами и три вылета из семи вообще без пассажиров туда и обратно, ещё один — туда груз, обратно вахтовики с верфи. Я посмотрел — чёткой информации куда и что возили нет. Смотрите, — молодой пилот выводил челнок на орбиту, что это значит? — спросил Рик.

— Он вёз не людей а груз, поэтому и дали попрактиковаться, опытных пилотов не хватает.

— Точно, груз, но не очень дорогой и уникальный.

— Например?

— Вольфрамовые поражающие элементы.

— И какая точность будет при ударе с орбиты по защищённой цели?

— Не знаю, недостаток точности можно заместить мощью залпа. Тем не менее, авианосцы они успешно вывели из строя такими вот тяжёлыми стрелками с орбиты.

Шеф куда-то посмотрел, — тогда били с низкой орбиты две тяжёлые боевые станции постоянно крутились над территорией, но сейчас ни одна низкоорбитальная станция не проходит через наш участок, а с высокоорбитальной попасть кинетическим оружием в малоразмерную цель попасть считается нереальным.

— Так раньше считалось, не знаю как сейчас.

— Это заключение военных. Что ещё?

— Одним из рейсов на орбиту отправлен некто Олег Фатеев, специалист по ударно-кинетическому оружию и ударным волнам. Незадолго до катастрофы с авианосцами он тоже летал на орбиту.

Шеф ещё раз куда-то посмотрел: — он летал за прошлый год четыре раза, сейчас пятый, ничего удивительного с его работой. У тебя всё?

— Я уже докладывал, у меня ощущение, что нас вычислили. Последние месяцы постоянно крутились всякие дроны и средства технической разведки, мы их постоянно сбивали, вычисляли, дезориентировали, ослепляли... Сейчас их намного меньше, такое впечатление, то только для создания впечатления присутствия. Мне кажется, объекту сели на хвост.

— Кроме ощущений и впечатлений, как я понял, ничего. Я думаю, тебе нужно отдохнуть, ты переутомился и стал напрягать народ вокруг. Мы и так уже устраивали четыре переезда по твоим невнятным сигналами и заявлениям, ни одно из них не подтвердилось. Знаешь, перенапряжение команды приведёт само по себе серьёзная опасность. Можешь взять две недели прямо сейчас, ты неплохо поработал. Тебе надо прийти в себя.

Рик кивнул: — Хорошо, а можно три недели?

— Можно.

Рик выключил запись разговора. Может пригодится.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Сэр, к "Пончику" подошли два поселенских корабля, "шныри" распылили угольную и алюминиевую пыль, то что мы разглядели, похоже, на корабли переслали какой-то небольшой груз, несколько капсул, корабли отчаливают, — доложил дежурный. "Пончиком" тут называли океанийскую высокорбитальную боевую станцию с искусственной гравитацией, создававшейся вращением, а "шнырями" — малые орбитальные автоматические или пилотируемые катера.

— Вижу, — полковник профессиональными движениями покрутил голограмму, — грамотно сделано, по секундам, у нас все углы наблюдения такие, что ничего наверняка не скажешь. Продолжай наблюдение. На всякий случай дай повышенную готовность орбитальщикам на низкой в том квадрате.

— Ракетам, лазерам, пучкам?

— Всем, на земле тоже. Не очень хорошо, что у нас в квадрате сейчас только одна станция, остальные за горизонтом. Мне не нравятся эти два корабля, похожи на замаскированные то ли большие канонерки, то ли многоцелевые крейсера.

— Канонерки поселенцев могут ударить снарядом больше 10 миль в секунду, сэр. Хорошо, что с большой дистанции точность хреновая.

— Уже больше, чем 10, сынок и боюсь, что последние модели намного больше. Точность хреновая, это верно. Да ещё станция с ними на одной линии. Ладно, наблюдай.

Станция сделала ещё один оборот и опять оказалась почти на одной линии с кораблями, остатки маскирующего облака в трёх местах были очень плотными. Полковник был прав, два корабля были канонерскими кораблями, построенных по сути вокруг огромных электромагнитных пушек. Новые снаряды с дополнительными разгонными и корректировочными двигателями были в некоторой степени управляемыми, не особо, конечно, на такой скорости и ничтожных для космоса расстояниях много не накорректируешь, но особо было и не надо при такой массе залпа. Задачу точной корректировки выполняла станция. Группа Олега как раз подготовила необходимые вычисления и настроила аппаратуру.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

Рик пил бурбон со льдом на почти пустом патио местного ресторанчика. Пошёл уже второй день, как он отдыхал. Так ничего не случилось, шеф, наверное ехидно усмехается. Безоблачное лазурное небо на глазах темнело, с гор потянуло ледяным ветерком. Лето в Монтане выдалось на редкость холодным, можно сказать, кончилось не начавшись, туристы почти разбежались. Хозяин поставил несколько инфракрасных излучателей, но всё равно изнеженные американцы предпочитали толпиться внутри.

Непритязательного старого наёмника это устраивало, меньше лезут знакомиться и расспрашивать. По сравнению с хозяйчикам убогих местных магазинчиков, считающих каждый цент служащих, не говоря уже про местную фермерскую босоту и "лиц добровольной занятости", как политкорректно называли безработных, он смотрелся весьма солидным человеком. Да, работы, особенно в глубинке, было всё меньше и меньше, людей повсюду вытесняли роботы.

Деньгами Рик не светил, но было понятно, что у него кое-что водится. Высокий, сильный, по-мужски красивый, с разрешением на оружие. Прочная легенда у него была придумана заранее, он представлялся инструктором в тренировочном центре посредственной частной военной компании, была тут такая рядом. Местные бабёнки липли к нему, было несколько девчонок очень даже ничего. Рик отлично владел технологией съёма женщин, но с его новой работой пока он предпочитал проверенных профессионалок. Он не имел никаких местных связей кроме шапочного знакомства с разговорами о погоде и спорте. Желания задирать его почему-то не возникало даже у известных местных дебоширов. Было несколько желающих завязать разговор с прицелом пристроить дочку приличному человеку, но Рик отвечал, что два раза разведён, оба раза бывшие оттяпали половину нажитого и больше он жениться не будет никогда. Постепенно его оставили в покое.

Ему нравился этот бар, с патио был потрясающий вид на горы. Рик заезжал сюда, когда они кочевали тут от укрытия к укрытию, у Барончика их тут было несколько в округе. В дикой местности при наличии ресурсов охранять намного проще, чем в человеческом муравейнике. Ресурсы были практически неограниченные, но побегать придётся ещё с годик, пока не будет готово надёжное убежище.

В стакане кроме льда ничего не осталось, надо сходить за второй порцией. Рик встал и так и застыл на несколько секунд со стаканом в руке. Невидимый художник исполинских размеров стремительно перечеркнул тёмно-синее небо наискосок двумя яркими тонкими мазками. Сразу из нескольких мест на перехват за считанные секунды вытянулись длинные столбы следов зенитных ракет. Не нужно было быть зенитчиком, чтобы увидеть, что слишком поздно. На высоте пяти километров толстые кончики бело-жёлтых штрихов рассыпались маленькими яркими точками. За каждой точкой образовался яркий след. Некоторые ослепительно блеснули — прямое попадание зенитных лазеров. Чуть медленнее мига — одной десятой секунды, пока человек успевает закрыть и открыть глаза, разлетевшиеся кассеты достигли расчётной зоны на высоте от 100 до 200 метров над целью и раскрылись вольфрамовым ливнем. Этого было уже за линией гор и Рик этого не увидел, но знал что это произошло. Внутри его похолодело, он не мог знать, в каком именно убежище из пяти сейчас Барончик, но понял, что именно там, куда прилетели яркие болиды.

Трудно было найти более неудачный момент для защиты. Сегодня к Барончику приехала жена с детьми. Буквально пять минут назад Барончику приспичило помолиться перед ужином, последние недели две как он начал немного блажить, а жена горячо поддерживала обращение к вере предков. Счёт шёл на секунды, омерзительно выла сирена воздушной тревоги, а как назло из столовой только один выход в убежище, а надо подождать пока определят тип атаки, а то спрячешься под землю, а от тебя этого и ожидали, дальше ударная волна от двухтонного молибден-вольфрамового шара перемешает твои ошмётки с осколками бетона. Охранники, пыхтя и сталкиваясь, тащили подопечных в коридор перед выходом в шахту противоатомного убежища. Коридор был покрыт метровым слоем брони с композитным усилением. Потолки дома усилены десятиметровым слоем бронекомпозитной стали, специальные окна, если бьют болванкой, может быть лучше было остаться там? Охраняемые и охранники сгрудились в бронекоридоре перед полуоткрытой шлюзовой дверью, ожидая сигнала что делать от зенитно-космической обороны. У них должно быть 10-15 секунд, чтобы успеть скрыться. Скорость снарядов ожидалась около 5 миль в секунду, но в реальности она была минимум в три раза больше. Внутрь успел заскочить только охранник с младшей дочерью на руках, за секунду до того как с потолка хлынули тонкие струи пылающего металла.

Маленький заострённый вольфрамовый цилиндрик, толщиной чуть больше сантиметра и длиной чуть больше 5, расплющенный сзади в небольшое крестообразное оперение кажется смешным против метровой стальной плиты. Половинка фломастера, которым пишут на доске. Но если возьмёшь стрелку, то удивишься её тяжести — больше 100 г, модифицированный вольфрам, плотность 20 г на кубический сантиметр. Сердечник самого мощного танкового подкалиберного снаряда начала 21 века 4 кг, толщина 5 см, скорость 1500 м/с, такой запросто пробивает метровую броню. Обычный человеческий опыт, не может представить, что кинетическая энергия стограммовой стрелки на скорости 30000 м/с в 10 раз больше кинетической энергии танкового снаряда. Чем тоньше снаряд, тем выше пробивающая способность. Броня в коридоре была не чета броне танков начала 21 века, но и ей было не устоять против космических скоростей.

Поток стрелок, легко пробившая стальную капсулу, проходя через неё наполовину истёрся в микроскопическую пыль, нагретую до 3000 градусов. При контакте с кислородом воздуха пирофорный порошок сгорал мгновенно, от этого казалось, что с потолка и стен под углом 30 градусов к земле хлынули клубящиеся струи огненного душа. Броневая сталь у выходных отверстий отлетала от сверзвуковых ударных волн тонкими линзами, проходя как иголка сквозь масло через пластик потолка, дробясь на острые лезвия и выкашивая всё, что не прошило стрелками и не изрешетило осколками вольфрама. Если после этого осталось что-то живое, оно сгорело в тысячеградусном огненном облаке, заполнившем коридор.

Из-за большого размера файла продолжение книги здесь: http://samlib.ru/p/pawel_krasnow/nejrosetx.shtml