— — — — —
Абай, вижу цель. Слушай... это же тяжёлый гипер... Как твоё оружие против него...
— Мощности маловато, опытный образец. Ну и он немного повреждён, сам знаешь.
— Так может или нет?
— Это резонансно-волновое оружие, если попробовать рассчитать максимум амплитуды волн, то может получится. Уже считаю.
Через область общей памяти информация немедленно поступает сразу в нервную систему пилота. Получается, что бортовая Нейросеть — это своего рода общая внешняя память экипажа, точнее, экипажа и бортовой электроники. Абай говорит, что на Поселениях уже пошли намного дальше — внутренняя Нейросеть — это общая внешняя память всех граждан. Так только недавно, но уже результаты очень впечатляют.
— Давай, я пока буду догонять, — ответил Саня, — пока расстояние 500. Надо приблизиться.
Лёгкие гиперзвуковики Аслана и Сергунчика безнадёжно отстали. Они страхуют, но толку от них немного.
Саша сумел сэкономить воздух и топливо, красиво сделав "нырок", скорость быстро росла. Вокруг переливалось плазменное облако. Видеть сквозь него можно, но искажения сильные.
— Расстояние 200, они нас не видят, — сказал пилот, как будто Нейросеть сразу же не подавала штурману информацию. Так просто спокойнее и привычнее. Коммуникация в команде, так повелось со времён обезьян, на самом деле намного раньше. Член команды подаёт сигнал: "Я свой, я тут, можете на меня рассчитывать", другие отвечают в стиле "Понял! Тоже можешь на меня рассчитывать". Суть такая, а что при этом говорится — неважно.
— Вибрация началась, Сань.
Ну да, без Абая он бы не догадался.
— Да, началась, она помешает?
— Немного. Максимумы на 180, 90, 30 и даже 15. На 15 км мы сами влетим под удар. — На самом деле необходимости говорить это не было никакого. Пилот получил всю информацию сразу через Сеть, когда рассчёт закончился.
— Наша скорость почти 11 000 км в час. Мы его догоняем с разницей в скорости почти 600 км в час. Через две минуты подойдём к первому максимуму. Долго мы так не протянем — и так выскочили в термосферу, почти 100 км высоты.
— Ударить? Через 15 минут один из спутников уйдёт за горизонт, но через 5 появится новый. Бьют ведь спутники по нашему сигналу, мы просто третья точка для создания резонанса, это у спутников ядерные реакторы, а у нас просто подзарядка от движка.
— Абай, а если попытаться использовать три спутника и нас? Получится ли сильнее?
— Поймать цель намного сложнее и выигрыш в мощности будет небольшой. Но это лучше, чем ничего. По идее, можно попробовать с 90 км, один раз может получится, но мы высоковато, в термосфере, тут среды маловато для волн, ну ничего, я настраиваю.
Удар с 90 км с четырёх резонансных точек был страшным, позже, эту конфигурацию назовут "конверт". Будь у противника лёгкий гиперзвуковик, он просто рассыпался бы. Неожианно прямо перед носом противника мелькнула и осталась позади стена из мелких искр, как будто миллионы светлячков сели на чуть волнующуся плоскую плёнку. Это разряженный воздух засветился в максимумах вторичных волн.
Дор, пилотировавший гиперзвуковик, почувствовал неистовую вибрацию от которой отключились мозги, затем последовал страшный удар. На несколько секунд гипер полностью потерял управление и свалился в неконтролируемое пике. Плазменное облако разрушилось. Дор открыл глаза, самолёт трясся, как в лихорадке, по связи он слышал, как стонали люди в грузопассажирском отсеке. Больше половины приборов отключилась, упала мощность движков, но самолёт ещё цел. Всё-таки умеют в Америке делать самолёты, подумал пилот. Что случилось? Что делать? С огромным трудом он с помощью компьютеров выправил самолёт. Чёрт, они провалились в мезосферу, высота 40 с небольшим миль. Оптический дальномер показал, что в 30 милях сзади-сверху их преследует переливающаяся искра — боевой гипер. Дор посмотрел в оптику, сомнений быть не могло. Чей-то гипер, наверняка океанийцы, а может быть даже поселенцы метнулись с орбиты, с них станется. Это какое-то новое оружие. Сейчас выстрелят снова, если удар будет такой же, то конец. "Дор! Дор! Что случилось?! Что это было?" — хрипел Стив в шлемофоне.
Дор молчал. Что делать? Его начала охватывать паника, затряслись руки. Что делать?!! Преследователь в двадцати милях — 32 км встраивался в хвост, пытаясь держать ровную линию. Сейчас опять шмальнёт. Скорость почти 6000 миль в час, ему бы продержаться ещё 8-10 минут и они выскочат в зону контроля американцев. Там смерть, но потом, а может ещё удастся как-то выкрутиться, а тут неминуемая гибель здесь и сейчас. Дор сжал зубы и нажал рычаг сброса. Толчок. Композитный контейнер в форме яйца с его подельщиками отделился от брюха гипера и начал быстро отставать. "Сука!!!" — прохрипел Стив в шлемофоне, потом связь оборвалась. Резкий манёвр с поворотом, который только мог позволить бортовой компьютер.
Вовремя! Прямо перед носом в пространстве вспыхнула переливающаясь волнистая сеть — ярко светящиеся узлы, между которыми стремительно проскакивали друг за другом искорки, словно муравьи бежали за другом по своей тропке. Дор задел только самый краешек странной сети, который почти не светился, но тут мезосфера, среда плотнее. Удар был сильным, не таким как первый, но он опять потерял контроль и свалился уже в стратосферу. Тёплые струйки хлынули из носа и ушей. Высота двадцать миль. Преследователь был вынужден сделать манёвр, чтобы не проскочить вперёд. Дистанция увеличилась до 50 миль.
— Тварь! — почти без эмоций сказал Абай. Он засёк координаты и проводил взглядом остатки яйцеобразного контейнера, столкнувшегося с сетью. — Какая тварь! Только чтобы самому прожить лишние десять минут... Саш, разрядка полная.
— Я сбросил скорость, но мы не успеваем подзарядиться на следующий выстрел. Он уйдет в американскую зону. Чувствовалось, что он решается, чтобы что-то сказать, — Абай, покинуть гипер! Саша перевернул самолёт вверх ногами. Так лучше катапультироватся из тяжёлого гипера.
— Приказ не понял, — спокойно, словно он летал на тренажёре, ответил Жомбаев.
— Что непонятного?! Катапультируйся, это приказ!
— Не буду, командир.
— Это приказ, знаешь, что такое невыполнение в боевых условиях? Лейтенант Жомбаев, исполнять!
— У нас пара минут, я приказ имею обсудить, даже если он обязателен и позволяет обстановка. Смотри, ты хочешь пойти на таран. Если я отстрелюсь, то прочность планера самолёта резко упадёт и при столкновении вероятность твоей гибели будет процентов 90. Плюс при катапультировании в таких условиях вероятность моей гибели процентов 30. Если я останусь, то при таране вероятность нашей общей гибели будет процентов 50. Я уже посчитал. Это просто неразумно. Мы попробуем ударить ещё раз с 15 км, тогда вероятность гибели будет процентов 20 от силы, а уж если не получится, то тогда можно и на таран. Кроме того, если при ударе ты будешь один на ослабленном гипере, то он развалится и в руки врага могут попасть части секретной аппаратуры, а вдвоём намного больше шансов, что самоликвидатор сработает с нами или без. Отмени приказ, Саша, чтоб не пришлось его нарушать. Он неразумен и продиктован эмоциями, — Жомбаев был так спокоен, словно обсуждал как лучше кормить кроликов.
Саша молчал несколько секунд, потом выправил гипер, — отставить исполнение. Приготовиться к следующему выстрелу. Снижаю скорость, накапливаем заряд. Но времени очень мало.
— Можем ещё снизить, — сказал Абай, — держись у гада на хвосте, он сбросит скорость и начнёт вилять.
— Почему ты так думаешь?
— Он трус — только что убил своих товарищей, когда понял, что мы выходим на удар. Если ты сымитируешь выход, он начнёт маневрировать и полезет вверх в мезосферу, в этом режиме его скорость упадёт. Мы можем успеть подзарядиться, заодно вибрация уменьшится, а эффективность оружия выше всего в мезосфере.
Последнее, что видел в жизни Дор, это внезапно вспыхнувшая перед самым носом яркая сеть. Он уже не видел, что преследоваль, сманеврировав с предельным для экипажа и аппарата ускорением, задел край сети, получил повреждения, потерял высоту, но сумел выправиться и исчез вдали.
— — — — — — -
Абай умудрялся за 10 минуть стать своим в любой компании. Прошло только четыре дня, а Сане казалось, будто знал его много лет. Сразу после задания они оба получили по звёздочке на погоны — Нейросеть оценила их работу в нужное количество баллов, а у них обоих и было до старлея совсем немного. Экспериментальный гипер вернули на завод, планировался всеобщий дембель и их уволили в запас чуть раньше.
Дымов удивился, что напарник сам захотел полететь с ним к родителям Ника, Мишки и Герки. Видеть всё это тяжело, если не совсем отморозок, а он полетел, хотя его никто и не думал просить, ведь Абай их даже не видел никогда в жизни. Только потом до Сани дошло, зачем напарник так поступил — для родителей погибших ребят Абай был человеком, который отомстил за смерть их детей, в какой-то степени восстановив справедливость. Да погибших не вернуть, но всё же это было важно.
Здорово было, что Света не успела улететь и Саня с Абаем заскочили и привезли её сюда, к Сане домой. Через три дня им улетать в Сталинград, там ещё через два дня Сашина смена, да и ей тоже пора на работу. Жаль, отец был на орбите, брат "на дне" — в глубоководном поселении, но мать с сестрой дома.
Абай радовался всему, как ребёнок, в сказочном лесу — учился нырять в глубину, плавать при земной гравитации, погружаться с минибаллоном и моноластом, аквалангом, ходить под парусом, рассекать на байдарке, управлять катером... Плавать ему доводилось на Марсе только в бассейне, а тут океан, волны, ветер, качающиеся деревья — всё это он видел вживую первый раз в жизни. Только через 5 лет на первой межпланетной станции создадут невероятное чудо — 20-метровый бассейн в секторе с земной гравитацией и Жомбаев-младший будет одним из тех, кто продавит это решение в Совете.
Все жители Поселений обязательно проходили специальные тренировки в модулях повышенной гравитации, не говоря уже о тренажёрах. Всё-таки для вида гомо сапиенс Марс с гравитацией 38% от земной — это маловато. Эскен Жомбаев уделял серьёзное внимание физподготовке сына, даже немного слишком. Тот, и так очень сильный от природы, вырос натуральным богатырём, уравновешенным, уверенным, бесстрашным, чутким.
Пылающее тропическое Солнце становилось просто тёплым и ласковым, когда Саша, Света и Абай побрели домой с недостроенного длинного мыса, это правильно, лучше самую жару провести в воде. Марсианский казах "отрывался на все", понять можно, в космосе такого нет и при их жизни не будет. То, что океан совсем не бассейн, Жомбаев понял во время первого заплыва, успешно наступив на морского ежа, хорошо хоть не сильно. Как он только умудрился его тут найти, их там почти нет? Захочешь кому-то показать диадемового ежа — так ещё и не найдёшь. Как оказывается, нет ничего невозможного.
Света сгоняла в ближайший дом за аптечкой и уксусом, проколы неглубокие, в больницу не надо, иглы, ясное дело, обломились в ране, если пытаться вытаскивать как простые занозы, будут только раскалываться и потом могут годами выходить из гниющих ран. Но в этих местах знали, что делать — ванночка с горячим уксусом для ступни и буквально через 15 минут острые осколки игл из карбоната кальция растворились без следа, оставив в местах уколов белые распаренные дырочки. Света залепила их медицинским гелем и всё.
— Вот это да, пятнадцать минут и уже наступать без проблем, как и не было ничего! — восхищался богатырь. Он даже намёком не показал, что ему больно, хотя иглы покрыты ядовитой слизью и первые минут десять здорово жжёт. Батыр не должен показывать, что ему больно. — Я бы подумал, что ты медсестра, так всё ловко! — радостно восторгался Абай.
На их теперь уже бывшем островке, где развернули временный медлагерь, Светка показала себя очень хорошо. Светка показала свои организационные способности и решительность когда сотнями пошли раненые, отравленные, контуженные, умирающие... Ия была от неё в восторге, она потом звонила Саше и настоятельно советовала поскорее жениться, типа имеет право давать такие советы на правах бывшей любовницы. Ну не офигела ли? Вот ведь женщины, чуть что и уже у них на тебя какие-то права. Тем не менее, может и правда жениться, а?
Абай стороны он напоминал победителя поселкового соревнования "кто унесёт больше всякого для плавания" — в руках, под мышками, на спине, на плечах, на шее и даже на голове размещались ласты различных видов, баллоны и баллончики с воздухом, плавательные маски, трубки, весло от байдарки, сумки, ремешки, очки, приспособления для обучения плаванию, шпагаты, верёвки, сетка с рыбой, два подводных ружья, гарпуны, с плеча время от времени сползала тесёмка небольшой рыболовной сетки, которую он поправлял зубами.
Всё это богатство Абай отметил в списке, обязательном для освоения. На мыс их подвезли на катере, но назад надо было идти самим или дожидаться оказии. Саша со Светой пытались убедить товарища, что он погорячился с объёмом для освоения, но тот только упрямо качал головой, повторяя что это именно то, что надо.
— Сам будешь нести назад? — ехидно спросил Саша.
— Сам.
Когда все наплавались, ехидный Дымов не мог удержаться: — а теперь неси!
— Понесу! — не моргнув глазом ответил Абай.
— Давай помогу? — через пару минут предложил Саша.
— Сам понесу! — упрямо ответил богатырь.
Теперь вот нёс, отвергая все порывы Светкипомочь, умудряясь при этом радостно болтать. Грозная мощь океанских волн, кораллы и тропические рыбы просто потрясли его. До дома было идти по песку минут двадцать.
Компания не прошла полпути, как с песка у воды поднялась одинокая женская фигурка, махнула им рукой, свернула подстилку и заспешила к ним. Видать, приспичило пообщаться. Вчера к ним приклеилась Ирина, довольно беспардонная симпатичная москвичка лет 30. Она на прошлой неделе прилетела в отпуск на туристический островок и на тебе — после захвата заложников рейсы в Россию отложили, а людям в качестве компенсации предложили бесплатные сетевые туры по Океанийскому Союзу.
Сетевые туры, ясное дело, организуются через Нейросеть, клиента подбирает первый доступный транспорт — без разницы личный, государственный или общинный -самолёт, автожир, дирижабль, саможабль, экраноплан, катер — что угодно. Сеть оптимизирует и ранжирует тур по нескольким ключевым факторам типа покрытия территории, качества экскурсий, стоимоста, а путешественников размещают тоже в самых разных свободных местах — от полупостроенных домов и семей до яхт и старых военных баз. Обычно бывает очень интересно, удаётся посмотреть целые куски местной жизни, которые обычный турист никогда не увидит.
Когда подхватывали Светку, у ребят было одно место в самолёте. В общем, ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Ирина была свято уверена, что ей все были чего-то должны. Попутчица успела изрядно достать их уже в полёте, полностью спокойным оставался только по-марсиански выдержанный Жомбаев. Хорошо хоть на ночь остановилась не у них в доме, а то б Сашина мама особо терпеть выходки столичной фифы не стала.
