Последователи Глубины

ЦИКЛ ПОДВОДНЫЙ ОДИССЕЙ

Глубины океанов и морей коварны. Но люди забыли эту простую истину. Покорив пар, они решили шагнуть дальше, прикоснуться к тайнам подводных лабиринтов, подчинить себе могущество древнего народа — ихтианов. Опасная игра превращается в настоящее головокружительное путешествие. Только в нем не будет победителей и проигравших, потому что не существует четких правил. А морские духи перестанут быть простым звуком и продемонстрируют человекам истинную мощь Подземья.

ПОСЛЕДОВАТЕЛИ ГЛУБИНЫ. КНИГА 2

ГЛАВА 1. ЯВЛЕНИЕ ПУСТОТЫ

На горизонте возник пепельный туман, что вырвался из глубин и двинулся в сторону острова смертельной опасностью. К несчастью, местные жители были слишком заняты, чтобы заметить его.

Сезон уловов подходил к концу. Вода становилась холоднее, а перламутровые раковины постепенно уползали на глубину, унося с собой драгоценное сокровище. Нынче за одну унцию можно было с легкостью выручить пару звонких монет. А если повезет понырять еще неделю, то можно смело уходить на зимнюю спячку и ждать приближения весны.

Ло-Ло Джин с надеждой посмотрел на затерявшийся среди грозовых туч розовый закат — символ надежды, и порадовался тому, что новый день не пройдет впустую. Сложив руки лодочкой, мужчина закрыл глаза и вознес хвалу Утопшим. Занятие вроде бы бессмысленное, но иногда помогает. В памяти возник смутный образ старца Библа-Гвида, который еще помнил те времена, когда сезон длился долгие десять месяцев. До самой смерти старик не уставал повторять, что подобное чудо случалось по воле предков. И, скрипя деревянными сандалиями, спешил принести дары каменным статуям.

'Всего пять коротких дней. Десять-пятнадцать погружений, и можно будет не гнуть шею перед бородатыми добытчиками Смуглы, батрача на них первый зимний месяц'.

Тяжело вдохнув, Ло-Ло сделал шаг в направлении дома, но в последний миг остановился, раскрыл ладонь и посмотрел на две крохотные жемчужины. Необычной вытянутой формы, словно рокские бобы, они даже в приглушенном свете источали настоящий драгоценный блеск. На лице ныряльщика появилась улыбка, которую быстро сменило некое беспокойство. А как иначе, ведь радоваться было особо нечему. Последние годы добыча совсем помельчала. За такие крохи придирчивые менялы не дадут и трех колец.

Перекинув через плечо рваную сеть, Ло-Ло убрал в маленький поясной мешочек свой небогатый улов и еще раз проверил скромный скарб. Пустой день нанес ныряльщику очередную хлесткую пощёчину: дорогие снасти, те самые, что он приобрел у Резвого Дартена на Раннем базаре, превратились в настоящий хлам. И угораздило же его подцепить алмазного краба! Один щелчок, и проволока ловушки стала совершенно бесполезной. Теперь не то что носильщика жемчуга, а даже хвостатую ундину не подцепишь.

Взгляд Ло-Ло снова обратился к закату. Облака немного рассеялись, и признаки теплого дня стали более очевидны. Неужели предки услышали его наполненную отчаяньем молитву? Да и что с того?! Без ловушки нырять за жемчужиной — все одно что хватать рыбу голыми руками.

Скомкав сеть, ныряльщик отбросил ее в сторону и опустился на горячий песок, поджав колени. Голова медленно легла на руки, погрузив отчаявшегося мужчину в пучину тревожных мыслей. Он чувствовал себя жалким планктоном, который течение забросило в пасть к ненасытной рыбе. Выбраться из этого капкана безысходности можно разве что продав душу Утопленникам, променяв внутреннюю искру на мешочек серебряных кругляков. И тогда, послав ко всем Древним никудышную жизнь, он уж точно сможет попасть в большой город. А там его умение и желание трудиться не пропадут даром. Возможно, он даже сможет стать шкипером или, чем русалки не шутят, настоящим глубинщиком. О подводных солдатах Ло-Ло слышал немного, но сама мысль провести остаток жизни среди морских просторов заставляла его сердце биться, подобно барабанной дроби. Только мечта, сколько о ней ни размышляй, кружилась где-то очень далеко. Возможно, даже дальше призрачной линии горизонта.

Неприятный шум заставил ныряльщика встрепенуться и направить взор на морские гребни. Сквозь нарастающий шелест ближайших пальм продрался оглушающий звук сирены. Легкий бриз сменился шквальным ветром, который небрежно подхватил рыбацкие снасти и закружил их вихрем. От лазурного заката не осталось и следа — с моря на крохотное поселение надвигалась настоящая буря. Отобрав у стихии принадлежащее ему по праву, Ло-Ло кинулся в джунгли, подальше от набегавшей волны.

Промедление в такой ситуации всегда подобно смерти! Ныряльщик пережил не один Гибельный свист и знал, насколько быстро штормовой удар способен поглотить береговую линию. Вопрос лишь в одном: почему молчит рубежный маяк? И почему Праведники не включили колокол?

Извилистая тропа, знакомая с детства, вывела ныряльщика к огромному камню. Гигантский валун, словно вечный страж, устроил наблюдательную вышку на самом краю Носатого утеса. Отсюда можно было лицезреть всю западную часть острова. Ло-ло не удержался и подошел к краю. Внизу происходило страшное. Бородатые ловцы из последних сил пытались отвоевать у безжалостной стихии свои утлые суденышки. Но противостоять Гибельному свисту бесполезно. Прочные канаты рвались, словно нити, дерево трещало по швам, а серые паруса взмывали ввысь, теряясь в пелене надвигающегося ненастья. Крики отчаянья и ненависть, приправленная силой проклятия, смешались в один оглушающий рев. Ло-Ло хотел верить в чудо, но разум подтверждал одну неоспоримую истину — поселению рыбаков оставалось существовать не больше пары минут.

Ветер ударил в грудь ледяной болью. Отступив на пару шагов, Ло-Ло не мог оторвать взгляда от трагической сцены. Люди принимали смерть стойко, гордо встречая новую волну. Бородатые ловцы всегда отличались завидным упрямством и никогда не пасовали перед штормовым напором. Только сегодня одной бравады оказалось маловато. Морскую лавину, что надвигалась с запада на маленький, затерявшийся в Унылом океане, островок, нельзя было остановить отчаянными молитвами.

Ло-Ло бросил вниз последний, полный скорби взгляд. Бурлящие и пенящиеся воды кружили куски брёвен, человеческие тела, остатки скарба и рваной одежды. Смерть приготовила себе вкуснейшее варево и в скором времени собиралась насладиться ароматной похлёбкой.

Широкие ступени лестницы выскальзывали из-под ног, но ныряльщик умудрялся балансировать на краю, удерживая шаткое равновесие. Ветер бил в спину, хлёсткий дождь обжигал кожу, а земля содрогалась от мощных подземных толчков. К острову приближалось нечто огромное.

Ныряльщик попытался сбавить шаг, нестерпимо захотелось остановиться и оглядеться. Но страх оказался сильнее банального любопытства. Он умудрился лишь кинуть стремительный взгляд вправо, когда огромные кроны деревьев склонились к земле, и могучая сила с легкостью выдернула их наружу. Протяжный треск смешался с хрустом и завыванием ветра — извилистые корни, будто речные змеи, ударили хвостом, пытаясь сбить беглеца с ног. Но Ло-Ло не спасовал и на этот раз: ловко перепрыгнув через одну преграду, он подкатился под другую, вскочил на ноги и продолжил своё восхождение.

Когда он достиг второй развилки и повернул налево — не к деревне, а к каменному убежищу — ему все-таки удалось обернуться. И тогда он сполна оценил творившееся вокруг безумие. Феерия разрушения и хаоса. Ло-ло видел, как земля вздыбливается, набухает и опадает, исчезая где-то в пустоте. Он даже различил среди кромешной пелены широкие плиты, что рассыпались в мелкую крошку. Услышал жалобный стон острова. Но что за тварь могла сожрать и перемолоть такое огромное пространство?!

Жадно хватая ртом воздух, Ло-Ло отсчитывал шаги, измеряя свою хрупкую, висящую на волоске, жизнь в крохотную ступню. Почти так же он отсчитывал расстояние, погружаясь на самое дно залива. Только в отличие от глубины, каждый новый рывок не отдалял, а, наоборот, приближал его к смерти.

Голову пронзила резкая боль, словно ловчий не рассчитал свои силы и занырнул слишком глубоко. Он ощутил в себе невероятную слабость, сравнимую разве что с подводным нападком, когда вода сдавливает твои лёгкие и пытается вырвать из груди трепещущее от страха сердце. Все вокруг закружилось, горизонт вытянулся в вертикальную линию. Вихрь, подхватив человеческое тело, толкнул его внутрь арочного входа. Беглецу повезло, он вовремя успел укрыться в надежном убежище.

Сделав несколько шагов, Ло-Ло остановился и застыл как вкопанный. Даже в кромешной тьме он без труда определил, что здесь нет ни одной живой души. Никого. Только он. Видимо, жителям его поселения не удалось избежать злой судьбы и добраться до каменного грота.

Упав на колени, ныряльщик устало закрыл глаза. Но это не смогло удержать рвущиеся наружу слезы. Быстрая смерть или вечное одиночество — выбор судьбы был одинаково жесток.

Он не собирался произносить бессмысленные молитвы и искать утешения у предков. Зачем? Он потерял все, что имел. А тому, кто потерял прошлое, ни к чему желать завтрашний день.

Медленно приблизился к выходу, немного помолчал, а потом крикнул во все горло:

— Ну что, тварь! Иди и возьми меня! И я встану тебе поперёк горла! Я жду! Ну, давай, иди! Я весь твой!

Ло-ло пытался перекричать ветер и грозный рев стихии, а заодно боль и отчаянье собственной души. Превратив свой голос в грозное орудие возмездия, он стрелял из него снова и снова. И Нечто, ворвавшееся в его мир как стремительная и жестокая буря, услышало его.

Ночь наступала быстро. Стальные облака окружили остров, позволив северному ветру затеряться среди густых зарослей. Мир мгновенно затих, словно и не было никакого безумия. Волны отступили, на море воцарился штиль. Но тот, кто решил, что все прошло без следа, лишь тешил себя жалкой иллюзией. Это было лишь начало.

Из мрачных морских глубин вырвались бледные лучи Рубежных маяков: один у восточного края, другой — у Когтистой скалы. Игла голубого цвета пронзила толщу воды и достигла небес, образовав призрачные ворота. Именно так в бухту заходили торговые суда, минуя опасные рифы и швартуясь возле Цветущей гавани.

Внезапно луч потух, снова вспыхнул, но на этот раз намного ярче. Вода пришла в движение и закружилась, образовав широкую воронку. Тишину нарушил протяжный звон механического колокола — маяк подавал сигналы помощи. Но помочь было просто некому. Звук оборвался внезапно, сменился на протяжный хруст, следом за которым из воды показалась верхушка стеклянной кабины. Тишина не сменилась отчаянными криками. Их заглушил морской вихрь. Праведники пытались выбраться из кокона, но все попытки оставались тщетными, вода уже начала проникать внутрь. Покачиваясь на волнах, как гигантский поплавок, рубежный маяк стал быстро заваливаться набок. Кое-где вспыхивали яркие искры, вырывавшиеся из ошмётков рваных проводов и патрубков.

Оба маяка всего минуту виднелись на поверхности, а потом стремительно ушли под воду, словно некая сила резко уволокла их на самое дно. И наступила долгожданная тишина. Мир вновь погрузился в сокровенную тайну ночного безмолвия.

* * *

Здание адмиралтейства располагалось в конце самой оживлённой улицы города, на пересечении Прибрежной и Тенистой. Прямо напротив старого порта. Именно отсюда можно было попасть на шумный бульвар Пяти Бризов, где искусно замирали печальные мимы, а бродячие музыканты радовали своими балладами. Здесь было всегда многолюдно: пронырливые ребятишки, степенные прохожие и просто заезжие чужестранцы. Казалось, что весь город к середине дня стекается сюда, чтобы насладиться красотами старого квартала и укрыться под ветвями плакучих ив и лакриновых каштанов.

Аллея жила своей собственной, весьма удивительной жизнью. Но бывали дни, когда насыщенный событиями город вносил особые коррективы в шумный настрой, и тогда узкие улочки перегораживали металлические заборчики, а на входе возникали мрачные фигуры солдат Берегового корпуса. Чёрная с золотым форма скорее отпугивала, чем привлекала восхищённые взгляды горожан. Но дело было вовсе не в ярких шевронах, а в тех, кто носил её на своих крепких плечах. Местные жители давно привыкли к одной простой истине: городская власть не очень любит слышать голос народа. И чем громче одни пытались высказать свое мнение, тем активнее другие старались его не расслышать.

Вначале мэр Франк Друбовский, знаменитый меценат и любитель путешествий, терпел. Сохраняя титаническое спокойствие, он пытался разговаривать, обещать и желал быть услышанным. Но у толпы было иное мнение. На призывы утихомириться и разойтись она улюлюкала и захлёбывалась пьяными угрозами, когда ей обещали выполнить вдвинутые требования — она выходила из себя и просила больше, как незнающий меры ростовщик. И вот когда власть исчерпала всевозможные меры, в городе появился специальный береговой корпус. В отличие от правящей верхушки, смоляные мундиры, как прозвали их горожане, не кормили толпу пустыми обещаниями и не просили подчиниться, они просто пускали в ход тонкие стальные плётки. И все сразу становилось на свои места. Стройные ряды военных вклинивались в разрозненные группы протестующих и, рассеивая собравшихся на мелкие кучки, гнали их по домам. Мэр ликовал, а поводов для дискуссий с властью становилось все меньше и меньше.

Но сегодня был особенный день. Сегодня, у жителей приморского города возникло жгучее желание пообщаться с представителями центрального адмиралтейства. И, хотя набралось таких не более пары дюжин, капитан-ротмистер Гларс Рьяной, командующий первого корпуса, решил выставить своих ребят на охрану ворот. Тем самым он продемонстрировал местным властям свою поддержку и умение действовать самостоятельно, не дожидаясь лишних распоряжений.

Требования нынешнего диспута, а вернее протеста, были достаточно безобидны и умещались на крохотном смятом листе бумаге. Слова 'рекомендуем' и 'настаиваем' были подчёркнуты два раза и повторялись в тексте чуть ли не через каждое слово.

— МЫ хотим справедливости! Вы обязаны нас услышать! Никто не должен отворачиваться от горожан! Мы единое целое!

Громче всех кричала рыжая девушка: короткая прическа, ярко-голубые глаза и неукротимый настрой противостоять всем и каждому. Выйдя из толпы, она подняла над собой самодельный плакат, на котором было изображено обычное рукопожатие — человеческая рука и перепончатая лапа. Рисовалось это творение за пару минут до начала протеста, поэтому смысл требования был весьма туманен. Впрочем, генералов из адмиралтейства это не интересовало. У них в тот день имелись задачи и поважнее.

Ожидая важного гостя, аншеф-генерал Рудольф Кси так ни разу и не удосужился выглянуть в окно, чтобы узнать, что творится снаружи. Да и какой в этом толк? Здание под охраной, городская стража предупреждена, а толпа разойдётся и без влияния высших чинов. Через пару часов наорётся, осипнет, и разойдется по домам.

В отличие от борцов за справедливость и равенство, общество 'Братья ихтианы' считалось самым безобидным сборищем местной молодёжи и не представляло из себя абсолютно никакой угрозы. Глава адмиралтейства был прекрасно осведомлен об этом. Представители общества желали лишь одного — улучшить условия проживания ихтиан в закрытых подводных резервациях. Горожане реагировали на подобные проблемы вяло и старались обходить бойких агитаторов стороной. И как следовало из последних донесений городских шпиков, молодежное движение сильно поредело, сведя свою численность к минимуму.