Дистанция Стайера 2: Вотчина саламандры

Вотчина саламандры

"В ряду неудачных попыток колонизации следует упомянуть феномен "беглецов". Интересен он в силу своей уникальности и, без сомнения, порожден кратким периодом протектората метрополии Эпсилон Эридана над соседними звездными системами.

Жесткая политика доминирования породила мощный протест среди первопоселенцев подчиненных миров. Одним из аспектов недовольства стало движение "изоляционистов". Тысячи колонистов стремились избавиться от эксплуатации путем бегства и самоизоляции новых колоний. В этом смысле показательно, что оба успешных исхода отмечены в системе Тау Кита, где политика "Прам" была наиболее выражена

Мы не знаем, как сложилась дальнейшая судьба беглецов, следы их "ковчегов" до сих пор не обнаружены. Утерян и их главный секрет — гиперпривод, построенный на принципе Шермана, импульсного "просачивания" сквозь континуум. Именно он позволил обычным внутрисистемным лайнерам превратиться в галактические транспорты.

О зарождении движения "беглецов" известно крайне мало. Наследники древней идеи утопии — совершенного государства построили закрытое и законспирированное сообщество, в условиях протектората это являлось необходимостью. Остается только гадать, каких усилий им стоило тайно выкупить и снарядить корабли, разработать и установить на них революционные по тем временам движители.

Могли ли "беглецы" представить, что в недрах своей коммуны уносят к "мирам обетованным" еще более замкнутую структуру — братство "Звездных Стражей".

Из статьи Антони Гвадо: "Человечество — пятьсот лет экспансии".

Глава 1: Бронзовая чаша

Точка либрации L1 планеты Муар и ее спутника Ликты, лайнер "Стайер", обзорная галерея ходовой рубки, Торий Шанский

Муара лежала под ногами огромной вогнутой чашей. Подернутая дымкой облаков планета напоминала изъеденную временем и патиной бронзу. Темные разводы полей волосянки и зеленые кляксы мелководных озер раскинулись по поверхности причудливым узором.

Обзорная галерея опоясывала основание граненого бронированного конуса ходовой рубки. Алый шар Беты Гала светил прямо в корму лайнера, и нижняя палуба оказалась в тени радиационного щита жилой зоны. С огромных выпуклых иллюминаторов сползли защитные диафрагмы и теперь, стоя у края просветлевшего пузыря, можно было ощутить себя свободно парящим над планетой.

Во время вахт, когда лайнер шел на крейсерской скорости, иллюминаторы были задраены. За ними висело непроницаемое марево стасис-поля. Но и тогда Торий любил прогуливаться по пустынному и гулкому кольцевому коридору, освещенному только тусклыми аварийными плафонами. Здесь царила полная тишина, и только на пределе слышимости маячил пульсирующий вой инвертора. Это "Большой Бублик" — сердце "Стайера" тысячи раз в секунду менял знак вектора континуума, продавливая сквозь него укутанный в защитный кокон лайнер.

На дистанции все помещения были столь же малолюдны. Большая часть колонистов покоилась в криокапсулах. Бодрствовала только дежурная смена навигаторов и техников, а еще учителя и ученики.

Торий вырос без родителей, под присмотром наставников, в пустынных залах и переходах корабля вместе с остальными детьми, которым до старта уже исполнилось десять лет. По прибытии на место колонии потребуются готовые к работе специалисты.

Крохотная двухместная каюта, учебный класс и центральный парк — вот привычный дневной маршрут. Полгода занятий и три года сна. Новые группы воспитанников ждали своей очереди. Урезанный биоценоз корабля не мог содержать более двух сотен обитателей.

Но перед очередными объятиями ледяного геля учеников ждала награда — фестиваль. Три дня после завершения тестов и экзаменов были отданы празднику. Группы новой учебной вахты успевали прийти в себя после витализации и принимали посильное участие. Одни торопились сбросить накопившееся за шесть месяцев напряжение, другие — получить заряд энергии на предстоящие долгие будни.

Наставники старались не мешать, присматривая за воспитанниками через вездесущие видеосенсоры единой системы. Говорили — взрослые собирают свою фиесту, но где и как, никто из учеников не знал, хотя слухов ходило множество.

Молодежь же устраивала танцы и световые шоу, акробатические бои в зоне невесомости и вечеринки с шипучим тоником на дорожках ночного парка. Торий принимал в них посильное участие, но все-таки меньше остальных, предпочитая одиночество. Может быть потому, что был самым младшим в своей группе, а может быть, от природной застенчивости.

Когда уставшие от музыки и света парочки, закончив праздновать конец восьмой вахты, начали разбредаться по укромным уголкам парка, он в одиночестве поднялся на обзорную палубу. Язык все еще покалывало от избытка выпитой шипучки, и голова немного кружилась.

Девушку у иллюминатора он заметил не сразу. Стандартный, стального цвета ученический костюм почти сливался со стенами, только волосы выделялись темным пятном. Странно — обычно студентки надевали на фестиваль самые немыслимые по покрою и цвету наряды.

Девушка обернулась. В глазах одиночество и ожидание. И вместо того, чтобы уйти на другую сторону палубы, Торий шагнул к ней.

— Не мешаю?

— Палуба общая.

— Почему не празднуешь? — Торий кивнул в сторону люка.

— Я там никого не знаю.

— По-моему, я тоже тебя раньше не видел. Тебе сколько лет?

— Четырнадцать.

— Нам шестнадцать. Это не твоя смена, правильно? Зачем тебя разбудили?

— Я буду участвовать в корректировке курса Стайера, — буднично и даже устало сообщила незнакомка. — Как лучшая в группе.

— Ого! Тебе только четырнадцать, а тебя уже взяли на корректировку?

— Торий даже чуть отодвинулся и, кажется, девушка это заметила.

— А ты почему здесь?

— Надоело. И, как бы...

— Не нашел пару, — чуть ехидно добавила незнакомка.

— Не только... не люблю шума. И вообще...

Парень не нашел, что ответить. Молчание затягивалось. Нужно срочно что-то придумать.

— Слушай, ты летала в большом ангаре?

— Нет. У тебя есть допуск?

— Есть! Хочешь? Идем, у меня еще двадцать часов до морозилки.

Потом были четыре долгих субъективных года. В начале вахты Торий первым делом лез в абонентскую ячейку сети и полчаса слушал знакомый до мельчайших интонаций голос. Загонял в мнемограф голограмму повзрослевшей подруги. После фестиваля диктовал ответ.

Проснувшись в девятый раз, он сразу же ощутил тишину. Инвертор молчал. "Стайер" прибыл в подходящую для жизни систему. Сканирование и предварительное обследование уже закончилось, настало время строительства. Последняя группа колонистов покидала криокапсулы, чтобы увидеть свой новый дом.

Сначала, как обычно, возникло чувство всепроникающего холода, сковавшего сердце и кровь в сосудах. Тепло медленно проникало в тело извне, изгоняя остатки сонного оцепенения. Тепло, тишина, покой. Хотелось лежать так вечно.

— Открывайте глаза, уже можно.

Мягкий приглушенный свет в боксе почти не раздражал сетчатку, но все равно картинка вышла мутной. Торий увидел только фигуру медика в синем комбинезоне. Не смог даже разглядеть эмблему.

— Показатели в норме. Через пару минут можете вставать и одеваться. Ясных звезд.

— Спасибо, доктор. И вам.

Медик вышел, а Торий снова прикрыл глаза, но выдержать положенные минуты не смог. Ведь у выхода его должна ждать Лира!

Быстро натянув стандартные серые шорты и футболку, парень выскочил из бокса в низкий коридор. Огляделся и бросился к обозначенному светящимся белым ободом люку выхода, обгоняя бредущих в том же направлении сонных колонистов.

В небольшом вестибюле госпитального отсека Торий сразу увидел маму и сестру.

— Бублик! — Аня с разбегу повисла у него на шее. — Ну, ты соня!

— Подожди, Ань, слезь с меня! Здравствуй, мам.

— Ты совсем взрослый!

Высокая статная женщина с грустной улыбкой рассматривала сына. Она осталась в точности такой, какой он ее запомнил. — Подумай, когда мы ложились в сон, тебе было двенадцать. Расскажи хоть, как ты жил? Идем ко мне в каюту. А то через час тебя уже ждут в ходовой рубке.

— Идем, идем, соня. У меня тоже есть свободный часик для старшего братца.

— Подожди, мам, я еще...

Торий ощупал взглядом кучки встречающих и проснувшихся. Лиры не было.

— Ты ждешь кого-то?

— Наверно, подружку! — пихнула его локтем в бок сестра. — Ну, Бублик, признавайся.

— Нет, мам, уже нет. Идем к тебе.

Точка либрации L4 звезды Беты Гала и планеты Муар, охранная зона причального шлюза промышленно-транспортного комплекса ТОР, Грентон Бэр

Грен дважды прощупал пространство вокруг швартовочной платформы и маяков причального коридора и свернул магнитную ловушку. Чисто, ничего, кроме уже пойманного обломка, поблизости не наблюдалось. Сегодняшний рейс должен обойтись без нештатных ситуаций. Категорически.

— Говорит "Кот шесть". Заданный куб просканирован. Обнаружен и захвачен объект — обрезок несущей балки. Других посторонних предметов в охранной зоне не обнаружено.

— Понял вас, "Кот шесть". Следуйте в док. Маршрут стандартный. До подхода транспорта восемнадцать минут.

— Говорит "Кот шесть". Указание принял. Следую в док.

Пилот крутанул ладонью шар манипулятора. Белая полоса Млечного Пути и алый мячик Беты описали дугу, и ушли за правое плечо. Маневренный монтажный модуль послушно развернулся на месте, дважды дернулся, стабилизируя положение. Зажатая в правой клешне балка сильно нарушала баланс, но крепить ее на грузовую платформу уже не было смысла. Пора двигаться к ангару.

Левая половина панорамного фонаря кабины подернулась синей дымкой, приглушая радиацию главного солнца системы — Альфы Гала. Голубой гигант подсвечивал новенький каркас будущего астрограда — паутину алюминиевых балок и шпангоутов. Ажурный диск, ослепительно сияющий зеркальными, не тускнеющими в вакууме поверхностями, был неровно оборван с верхнего края. Там продолжался монтаж, вспыхивали звездочки плазменной сварки, мерцали бортовые огни монтажных капсул и киберов.

Чуть ниже рабочей зоны выделялось темное овальное пятнышко.

Паучок сидел в центре сплетенной им сети. Брюшко — сырьевой астероид, а голова и грудь — транспортно-заводской комплекс ТОР. Трехсотметровая громада. Нанизанные на колонну главной шахты ангары, склады, реакторный отсек с Малым Бубликом, и венчающий станцию диск навигационной рубки.

Спиральные конусы эффекторов, разнесенные в стороны на крыльях ферм, смотрелись солидно и внушительно. Мощность двигательной установки позволяла буксировать астероид, вдвое крупней нынешнего.

Буровые комплексы в основании транспортной шахты без устали дробили породу, отправляя ее в цеха переработки, к зеркалам солярных плавильных установок. Планетоид таял, а зародыш астрограда рос. Когда гигантский скелет будет готов, монтажные модули уступят место спецкиберам, и те начнут наращивать на ребрах монолитный кокон внешней брони.

Колония устраивалась в системе всерьез, в расчете на будущие поколения, которые заселят грандиозный эфирный дом.

Модуль подплыл к пузырю транспортного ангара. ТОР вырос, заслонил сверкающую ртутью сеть. Грен отправил найденную балку в зев металлоуловителя и вырулил к шлюзу, окаймленному бегущими стрелками сигнальных огней. Полосатые черно-желтые створки плавно разошлись в стороны, пропустив внутрь ТОРа рукастую призму с прозрачной макушкой. Из стен шлюзового куба появились суставчатые лапы захватов, фиксируя аппарат в стапеле. Зажужжали моторы транспортера, распахнулся внутренний люк и "Кот" въехал в ангар.

Индикаторы систем угасли, отстегнулись фиксаторы ложемента, откинулся блистер. Экстрактор мнемографа сухо щелкнул под указательным пальцем. В подставленную ладонь упал кристаллик с копией полетного журнала и сразу же отправился в нагрудный карман.

Пилот выбрался из кабины. Спускаясь по скобам, заученным движением потер нос наглой кошачьей морды, мастерски изображенной на обшивке.

Ангар был непривычно тих. Стапеля рабочей смены пустовали, остальные модули ждали своей очереди на вылет. Только вокруг дымящей остывающими дюзами "шестерки" ходил человек в оранжевом комбинезоне и легкой дыхательной маске.

— Привет, Сим! — Грен спрыгнул на гулкий металлический пол. — Принимай котенка.

— Опять перерасход?! — буркнул мрачный техник, осматривая маневровые двигатели и недовольно покачивая головой. — Я же тебя предупреждал. Ты меня не слышишь? Или не понимаешь?

— Категорически согласен. Я разгильдяй. Ладно, не ворчи. Это моя крайняя прогулка монтажником. Мог бы хоть на прощание...

— Скорей бы нового пилота прислали. Может, будет не таким раздолбаем.

— Вот, кстати, челнок встречать идешь?

— Кого я там не видел?

— Ну, тогда до нескорой встречи.

Симон хотел было ответить что-то сердитое, но только махнул рукой и отвернулся.

Грентон Бэр — теперь уже бывший монтажник направился к раздевалке, на ходу отстегнул шлем, снял и сунул подмышку.

Нужно поторопиться. Сдать отчет и успеть в шлюз до начала стыковки челнока, занять нужное место. Это важно. Категорически!

Пискнул наушник инфа — носимого интерфейса единой сети связи. Грен коснулся металлического диска, закрепленного на правом виске. Перед глазами появилось прозрачное окно с именем абонента, спроецированное прямо на сетчатку.

Анджей Брович — глава навигационной службы.

Подчиняясь движению зрачка, курсор остановился на имени, мигнул, разрешая соединение.

— Слушаю.

— Грен, сейчас прибудет челнок. На тебе стажеры-монтажники. Считай это первым заданием на новой должности.

— А сколько их?

— Пока двое. Всего.

— И одному из них достанется мой "котик", — вздохнул Грен, — Кстати, я могу сам решить, кому?

— Безусловно. Разместишь, введешь в курс дела. Тренировочные вылеты тоже на тебе.

— Категорически рад. Я что, нянька?

— Это тебе лучшая стажировка. Погоняете пока в мусорном кубе. И тебе, и им практика. Отработаешь взаимодействие. Десять суток вам на все. Да, и сегодняшний отчет не забудь сдать.

— Задание понял. Уже иду.

— Вот и отлично. Работай.

Значок соединения погас.

"Вот так! Только этого мне и не хватало — молодняк пасти! Но деваться некуда. Первое задание как ни как! Придется держать марку, выказывать служебное рвение".

В зале ожидания пассажирского терминала было тесно. Кажется, все свободные от вахт обитатели "Тора" пришли встречать прибывающих. Транспорт со Стайера до сих пор оставался событием. Колония пока сидела на голодном энергетическом пайке.

Грен оказался на площадке третьим и успел занять давно рассчитанную позицию — у перил ограждения, спиной к одной из камер слежения и в слепой зоне второй.

Толчок швартовки был почти неощутим, а скрежет фиксаторов вполне отчетлив.

— Внимание, произведена стыковка с транспортным кораблем СТ-5 — сообщила единая информационная сеть. — Шлюзование будет завершено через девять секунд.