Третья сила

Двое из троих сидящих на нижних ступеньках ведущей к парку каменной лестницы могли казаться братьями. Схожий рост и крепкое телосложение, даже одинаковый торчащий ёжик волос, только у одного чёрный, слегка пережатый идущим по всей голове бинтом, а у другого нарочито светлый, подыгрывающий нацепленным солнцезащитным очкам. Третий черноволосый парень, сидящий на ступеньку выше их, не выделялся ничем и, казалось, был этим абсолютно доволен. Все трое были одеты в чёрную школьную форму и нисколько не беспокоились тем, что пачкают её ёрзаньем на ступенях.

— Скучно. — наконец вздохнул парень с бинтом. — Может, сходим куда?

— Почему нет, Ками-ян. — усмехнулся блондин. — Куда пожелаешь, на научную выставку, или в музей, или в космический городок?

— Очень смешно, Цучимикадо. Мы же идиотское трио, а не клуб научных болванов.

— По оценкам болван здесь только ты. — потянулся Цучимикадо. — Чего мы вообще с тобой возимся? Бросить тут да пойти на лекцию уважаемого профессора Кихары, после чего обсудить её за бокалом свежевыжатого гранатового сока.

— Апельсиновый вкуснее. — отозвался третий парень. — Особенно под пирожки с сосиской. Однажды я напомню себе узнать, кто их изобрёл.

— Да ну вас. — Тома аккуратно коснулся бинта на щеке. — Уважаемый Кихара... морду ему давно надо набить, Кихаре этому.

— Пока что нельзя. — Цучимикадо многозначительно поднял большой палец. — Пока что. Однажды он проколется по-крупному, и тогда уж точно. Но не сегодня.

— Давайте лучше о девушках поговорим, ага. — подхватил их товарищ.

— Аогами, с тобой нельзя говорить о девушках. — блондин махнул на него рукой. — Ты сразу все секреты выкладываешь.

— Что поделать, умеешь превращаться в девушку — пользуйся. — развёл руками Аогами. — Так что завидуйте, девственники.

— Временные девственники, прошу заметить! — Цучимикадо в негодовании повернулся к нему. — Потому что когда Ками-ян наконец созреет для Шокухо-тян, то Кумокава-тян в слезах и огорчении выберет меня! И останешься ты один, Аогами.

— Создам себе клона. Будет идеальной девушкой.

— Для этого тебе надо до пятого уровня дорасти, гений.

— И дорасту.

— Для того, чтобы дорасти до пятого уровня, нужно пользоваться мозгом не для похоти. Так что ты в пролёте, Аогами. — сказала подошедшая к ним девушка. Её школьная форма словно копировала мужскую, только вместо брюк красовалась чёрная юбка с подобранными по цвету колготками. Вообще всё, кроме бледной кожи, в ней было чёрным, и лишь красный ободок на голове горел ярким пятном. За её спиной смущённо жалась девушка с жидкими светлыми волосами. Её форма отличалась разительно: длинная синая юбка, продолжающаяся белоснежными чулками, и белая же блузка, поверх которых был аккуратно надет бежевый пиджак.

— Кумокава-тян! — махнул заговорившей девушке Цучимикадо. — С какого момента ты слышишь нашу интеллектуальную беседу?

— С момента твоего бытия жалким извращенцем. — Кумокава села между ним и Томой, растолкав обоих. — Привет, Тома. Как твои дела, как поживаешь? Не требуется ли какая-то забота от милой девушки?

Блондинка очень тихо села по другую сторону от парня, так что тот в итоге оказался зажат между двумя девушками. Аогами улыбался, смотря на это зрелище, да и Цучимикадо довольно поправил очки.

— Нет, спасибо, но нет. — отказался Тома. — Привет, Мисаки. — он кивнул девушке; та покраснела, пролепетала ответное приветствие и уставилась в землю.

— Твой бинт говорит об обратном. — Кумокава отлично видела всё это. — О том, что тебя требуется утешать, обнимать и поддерживать. А раз больше никто не собирается этим заниматься... — она всё не отрывала взгляда от Шокухо, покрасневшей до невероятного и упорно не поднимающей головы.

— А интересно, это обратно работает? — задумчиво спросил Аогами. — То есть, если я разобью голову Кумокаве, то будет ли она принимать мои объятья, поддержку и утешения? Или от Цучимикадо.

— Кто кому разобьёт хоть. — недовольно посмотрела на него девушка.

— Я тебе. — ухмыльнулся парень. — Ты тут единственная обычный человек, а мы все эсперы.

— Из которых двое нулевики.

— Это уже частности. Плюс я скоро буду пятым уровнем, а Шокухо уже. Сможем всех вас в рог согнуть!

— Эй, сгиборог. — Тома лениво поднял правую руку. — Мне достаточно коснуться, и все твои уровни мигом рассыплются.

— Ох, так и знал. — горестно вздохнул Аогами. — Только начинаешь мечтать о светлом будущем, как приходит мажорчик Алистера и всё портит.

— Мажорчик Алистера? — Тома от хохота аж кулак опустил. — Ты бы ещё внебрачным сыном назвал!

— Прекратите! — Цучимикадо схватился за живот. — Или я начну воображать себе секс Алистера и эта картина испортит мне всю жизнь!

Несколько минут пятерка попросту хохотала — даже Шокухо присоединилась к веселью. Наконец Тома утёр выступившие на глазах слёзы и выдохнул.

— Куда пойдём уже или так тут и сидим? — поинтересовался он.

— Пойдём, конечно. — Кумокава поправила ободок. — Сначала лекция, потом парк аттракционов.

— Как уже надоели эти лекции...

— Иди, Тома. А то Шокухо с тобой неуютно будет. — хмыкнула Кумокава. — Она тебе начнёт рассказывать про астрофизику, а ты "ага, угу, но лучше послушай, какую я вчера какашку отложил!".

— Я не настолько тупой. — Тома обиженно встал — и слишком поспешно, так что поскользнулся на ровном месте и полетел вниз. Маленькая ручка вцепилась ему в форму, но не смогла удержать, и вставшая одновременно с ним Шокухо рухнула следом, слабо пища.

Беспокойство на лицах оставшихся троих держалось всего секунду, а затем сменилось ехидными улыбками.

— Похоже, Тома, лестницы так тебя и не любят. — покачала головой Кумокава, пытаясь ударить Цучимикадо по глазам.

— Зато любят падать девушки. Правда, теперь ты снизу, необычно. — добавил тот, уворачиваясь; при падении юбка Шокухо слегка задралась и открыла край белых трусиков, притягивающих взгляды. Ненадолго — Тома быстро встал и подхватил девушку в объятья.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он. Лицо Шокухо пылало так, словно простуда начинала бой за её организм, однако она сумела на этот раз ровным голосом ответить:

— В полном.

И даже улыбнулась.

Тома лежал и смотрел в потолок. Хорошо что там никто не живёт, исключает шанс затопления соседями сверху. Ему-то одному пускай, но сейчас...

Парень повернул голову и уставился на лежащую рядом девушку. Яркие светлые волосы закрывали половину обнажённой спины, а ниже поясницы цензурило лёгкое белое одеяло. Спиной к нему Мисаки лежала не по обиде, а просто так — ворочалась во сне, видимо, хорошо хоть сегодня не сбила на пол.

Даже странно было сравнивать ту её и нынешнюю. И ещё страннее видеть такой сон, яркий и подробный, похожий на открытку из прошлого. Тома не помнил этого момента, но после всех выкрутасов с его памятью оно и неудивительно.

Плюс таких моментов было огромное множество...

Тома встал с кровати, натянул трусы и отправился в ванную. Пора собираться в школу, да и Индекс скоро придёт, нечего перед ней голым расхаживать. Мисаки пусть спит. В академии Токивадай было фактически самообучение, в теории можно весь год ничего не делать и потом прекрасно сдать экзамены. В теории, разумеется, даже обеим пятиуровневым эсперам академии приходилось заниматься.

Впрочем, Мисаки и без этого грызла науки. По очень грубой корреляции чем умнее эспер, тем он сильнее, и она не собиралась останавливаться на достигнутом — при том что сейчас неофициально несла титул Первой.

Сильнейшего эспера из всех.

Холодная вода освежила и взбодрила его, пригнав мысли о сегодняшнем дне. Ничего нового он не обещал — школа, друзья, уроки, вечер и, главное, ночь с Мисаки. Но его жизнь могла подкинуть самые неожиданные чудеса в абсолютно любой момент, так что нельзя загадывать заранее.

Из-за шума воды Тома не услышал шлёпанье босых ног по полу и осознал проснувшуюся девушку лишь когда она прижалась сзади и закрыла руками глаза.

— Доброе утро, Мисаки. — её тёплое обнажённое тело приятно согревало после холодного обмывания.

— Доброе утро, Тома. — они развернулись друг к другу и поцеловались. — Когда уже у тебя выходной?

— В воскресенье. До этого тяжкая учёба.

— Просто мне хочется день с тобой посидеть, а не с Индекс. Слушай, может, мне тебя в Токивадай перевести? Будешь тоже являться лишь на экзамены, заодно поучимся вместе!

— Не думаю, что серая юбка мне пойдёт.

— Надо проверить. — Мисаки, конечно же, шутила. Академия Токивадай была местом элитным, богатым, с собственными правилами и только для девочек. Тому туда не примут даже при внезапном обоюдном желании, даже если Мисаки подсуетится своей силой, даже с его связями.

Да и чревато. Словно бы мало крутящихся рядом с ним девушек...

Входная дверь хлопнула, и сразу следом раздался капризный детский голос:

— Тома!

— Ну всё, началось. — грустно прошептала Мисаки, выскальзывая из объятий, становясь под душ и задёргивая занавеску. Тома понимающе улыбнулся, накинул халат и вышел из ванной.

Посреди комнаты стояла девочка в белых церковных одеждах, на фоне которых её длинные серебряные волосы были почти неразличимы. С собой у неё имелись только небольшой трёхцветный кот и угрюмое лицо.

— Опять весь день сидеть с этой? — пробурчала она, пытаясь выделить "этой" как противного таракана.

— У неё имя есть, Индекс. — указал Тома, и Индекс только больше надулась.

— Ты всё время проводишь с ней, Тома! — капризно заявила она. — Хочу в воскресенье с тобой в аквапарк, и чтобы без неё!

Парень лишь сокрушённо вздохнул.

И Индекс, и Мисаки были поставлены перед фактом — если они желают жить с Томой, то желают жить друг с другом тоже. Парень был непреклонен: выгонять одну ради другой он не собирается. Скандалы с обеих сторон его не убедили, и девушкам пришлось смириться. Хоть и не сказать, что они друг с другом полноценно жили — Мисаки уходила порою на весь день, а порою весь день сидела за ноутбуком, Индекс тоже уходила к Майке или в ближайшее кафе, а уж вечером после учёбы Тома брал их на себя и проводил вечер с Индекс.

А ночь с Мисаки.

Для этого девочку приходилось выпроваживать опять-таки к Майке. Индекс не знала, откуда берутся дети, и рассказывать ей наглядно ни Тома, ни Мисаки не собирались. Майка, впрочем, тоже не знала — как объяснил давший на всё это добро Цучимикадо "Если взрослый парень начнёт разговаривать со своей младшей сестрой о сексе, то его посадят, Ками-ян".

По итогу выходило, что результатом недовольны все — и потому варианта лучше не было. Тома считал, что с течением времени всё устаканится. Это сейчас Индекс поедает спрятанные пирожные Мисаки, а та грозится ставить ловушки на лезущего к её одежде кота, а потом всё между ними будет хорошо.

Наверное.

Очень хотелось бы верить.

Ибо если нет, то Тома вряд ли выберется невредимым из этого скандала.

Как всегда, судьба решила, что ему недостаточно проблем. И за мирным, спокойным завтраком послала звонок в дверь. Мисаки напряглась, считывая человека за порогом, нахмурилась и кивнула Томе.

Значит, пришёл знакомый ей, но неприятный. Следовало ждать неприятностей — но дело оказалось ещё хуже, когда за дверью обнаружилась мальчикового вида девушка с короткими светло-каштановыми волосами в форме Токивадай.

И сразу, едва только открылась дверь, выпалила:

— Сестрёнка Мисака просит братика Тому приютить её и позволить у себя жить, перешла Мисака сразу к делу, надеясь быстрее попасть внутрь.

Бороды группы пробирающихся по канализации мужчин не были бородами, растущими согласно инструкции по бережному уходу. Скорее это походило на небритые клочья волос, придающие звериный вид вопреки любому внутреннему миру.

Но бороды мужчин сейчас заботили куда меньше идущей перед ними девушки, приковывающей к себе угрюмые взгляды и лучи освещающих путь фонариков. Та словно почувствовала это, обернулась и успокаивающе сказала:

— Мисака скоро выведет вас к следующему перевалочному пункту, пообещала Мисака, сама раздражаясь от запаха канализации.

Мужчины никак не отреагировали, и продолжили идти, однако двое в хвосте колонны зашептались. Девушка не уловила этого, возможно из-за побулькивания тёмной воды под решётками внизу.

Так, в темноте и молчании, они прошли ещё метров двести, после чего девушка остановилась и подняла руку. Затем наверху что-то задребезжало и с громким скрежетом открылось, запустив внутрь чуть больше света.

— Вылезете в это отверстие и пройдёте вперёд, где вас будет ждать другая Мисака, указала Мисака на выход. Однако Мисака хотела бы задать вопрос, прежде чем попрощаться, обратилась к уходящим Мисака. Знает ли кто-нибудь про то, где сейчас находившийся с вами в одной тюрьме индеец Унубара Мицуки, спросила Мисака об очень важном для неё человеке.

Мужчины переглянулись, а затем один из них глухо сказал:

— Не слышали.

— Спасибо, поклонилась Мисака. Ах да, ещё один вопрос, извинилась за задержку Мисака. Следующая Мисака будет последней на вашем пути, и вы же не собираетесь её убивать, порабощать или насиловать, испугалась за подругу Мисака.

На этот раз мужчины ничего не ответили — а двое шептавшихся только ухмыльнулись — и начали залезать вверх.

— Всё с вами понятно. — сказала девушка и подняла руку. Пучок молний пробежался по мужчинам, те заорали от неожиданной боли и рухнули с лестницы обратно на решётку, мигом загнувшуюся так, что скоро все очутились скованной узкой металлической клеткой.

— К вашему спокойствию — вы оказались бы тут даже если ничего не планировали. — холодно сообщила девушка. — Ибо нечего бежать из тюрьмы и надеяться остаться на свободе. Ну, а теперь... индеец Унубара Мицуки. Или хотя бы просто индеец. Делитесь всем, что о нём знаете, даже если просто кратко видели в коридоре. Иначе... бежать вам некуда.

И Мисака Микото продемонстрировала зажатым в клетке мужчинам руку, по которой бегали не сулящие ничего хорошего электрические разряды.

Акселератор измерил взглядом самолёт и не впечатлился. Большой, конечно, но какой-то скучный. Цвет чисто серебристый, морда кабины узковытянутая, тело жирное. Ни о каких аналогиях с хищной птицей и речи не шло.

Да и ладно, главное чтобы довёз. Акселератор топнул ногой по бетону, взлетел гигантским прыжком и мягко приземлился прямо рядом с хвостовым оперением, к которому и прислонился вместе со своим грузом. Единственное, в чём Рейлган сильнее его — может прицепляться к таким вот металлическим штуковинам едва ли не на автопилоте. Ему же придётся весь полёт дирижировать векторами воздушных потоков, дабы удержаться тут.

Совсем недавно Акселератор не смог бы подобного. Зависимость от сети Мисак ограничивала его применение силы на полчаса в день — на полёт не хватило бы — и после даже младенец мог бы побить первого по силе эспера.

А уж Тёмная материя, второй по силе, и вовсе сделал из него фарш.

Однако сеть Мисак своими компьютерными мозгами предусмотрела подобное, и сохранила копию сознания Акселератора. Она так это назвала, эспер предпочитал не задаваться вопросами о том, что именно произошло. Хватало простого факта, что он помог сети Мисак избавиться от терзающих её вредоносных программ-червей, после чего вернулся в своё искалеченное тело и пережил несколько восхитительных минут самолечения с жуткой болью и ограничением по времени.