Третья сила

Эстер и Одеялко вышагивали позади, держась за вытянутые вперёд руки и удерживая ими щиты вокруг союзников. Кумокава пробежалась глазами по полю боя, отдала приказ — и автоматные очереди превратили в кровавое месиво грудь Пола, не успевшего даже открыть очередной портал.

Даниэлла поднялась на ноги, превозмогая боль, и с ужасом уставилась на то, как триумф за секунды превратился в трагедию. Мисака, Гунха и Етцу носились по залу, и каждый их удар укладывал сразу нескольких. Спецназ по наводке Кумокавы продолжал стрелять, а редкие ответные удары поглощались щитами. Стрелял и мурлыкающий под песню в наушниках Цучимикадо, а Мусуджиме рядом с ним по одному телепортировала вражеских бойцов далеко в воздух. Шокухо тоже выцеливала врагов, но сразу группами — и отправляла их сражаться против других более-менее скоординировавшихся групп. Остальные охраняли Эстер с Одеялко на случай, если кто-нибудь прорвётся в тыл — пока никто не сподобился.

Одна резкая атака ничего не оставила от мощи Отца.

Даниэлла его подвела.

Под её командованием все годы, что Отец потратил на воспитание и спасение людей, слились в унитаз сил Академия-сити.

Девушка всхлипнула. А затем повернулась и помчалась в сторону распахнутых дверей, куда уже выскакивали осознавшие поражение.

Убежать. Как можно дальше от всех.

В том числе от Отца.

— Я успела подумать, что нам хана. — призналась Кумокава. Сфера вокруг неё погасла, и Эстер обессиленно опустилась на колени.

Битва закончилась. Все враги либо сдались и позволяли заковывать себя в наручники, что Мисака мгновенно сотворила из осколков потолка, либо лежали грудами тел разных жизненных кондиций. Кровь и трупы, разбросанные по всей половине зала, уже вызвали за спиной Кумокавы звуки блевотины.

— Извините, сама хотела бы изящнее. — она даже не стала оборачиваться и выяснять, кто именно страдает. Мисака встала неподалёку, нарочно выбрав чистое место, и посмотрела на собравшихся.

— У меня тут ещё побег из тюрьмы нарисовался. — мрачно заявила она. — Обязательно отсижу, просто сейчас надо...

— СЕСТРИЦА! — Куроко вынырнула из ниоткуда и рухнула на Мисаку. — СЕСТРИЦА, ПРОСТИ МЕНЯ! КУРОКО БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ НИКОГДА ОБИЖАТЬ СВОЮ ЛЮБИМУЮ СЕСТРИЦУ, ТОЛЬКО НЕ ПОКИДАЙ МЕНЯ!

— Куроко! — Мисака от неожиданности аж упала, вместе с по-прежнему цепляющейся подругой. — Куроко, да всё нормально, ты всё правильно... да хватит... хватит... КУДА ТЫ ЛЕЗЕШЬ ГУБАМИ, КУРОКО!

— У неё эрогенная зона на шее. — указала Кумокава.

— ЧТО? КТО ТЕБЕ СКАЗАЛ...

— Вы бы хоть постеснялись цирк устраивать в пяти метрах от чьей-то ноги. — покачала головой Шокухо. Мисака взглянула в сторону, вздрогнула и поспешила выпрямиться, сбрасывая с себя Куроко.

— Вернёмся к делу. — быстро сказала она. — Я здесь исключительно ради Томы. Где он?

— Главный мерзавец утверждал, что Тома согласился с ним работать. — пожала плечами Кумокава. — Брешил так, что никаких сил эспера не понадобилось, а потом и вовсе смылся вместо наслаждения триумфом. Значит, Тома показал ему задницу и почти наверняка сбежал прогуляться, поломать своей неудачей как можно больше.

— Ясно. — протянула Мисака. — Так где его искать?

— Я могу послать ментальное сообщение, но двусторонний канал на этот раз не устрою, извините. — развела руками недобро косившая на неё Шокухо. — Его рука и в одну-то сторону особо не даёт принимать.

— Пошли. — согласилась Кумокава. — Что мы наверху, будем прочёсывать всё здание в поисках его и вообще лут заграбастать, так что если сможет, то пусть не двигается с места.

— Хорошо. — кивнула Шокухо. — Одеялко? Ты мне опять пригодишься, извини. Ладно, подожду, но давай побыстрее.

— Знаете, я всё же так пойду. — тихо сказала Мисака. — Без тебя, Куроко! Тут мины на меня срабатывают и на всех, я лучше обезврежу вам проход. И мне с ним поговорить надо, а если со всеми, то... — она покосилась на отошедшую Шокухо. — ...не позволят.

— Дерзай. — кивнула Кумокава. — Седьмой, Шестая, у вас там как?

— У нас там имена есть. — отозвалась Етцу. — Но я, не сочтите за трусость, с вами останусь. А то ещё наткнусь опять на этого... брррр.

— Уихару, возможно, где-то там. — просто сказал Гунха. — Я боюсь, что её убьют просто чтобы навредить.

— Не буду спорить. — Кумокава вынула телефон и посмотрела на экран. — Боже, полночь скоро... хорошо, тогда Третья и Седьмой идут искать своих зазноб, расчищая нам путь. Все остальные чтобы оставались здесь, помогите раненым уже, что ли. Сейчас надо допросить кое-кого из примеченных мною и там уже определимся.

Тома всё же успел встать — и даже не рухнул обратно, когда после слов Интри его правую руку словно отрезало невидимым клинком и та отлетела, забрызгав вырвавшейся кровью стены, пол и самого парня. Интри вновь пошевелил пальцами своей правой руки, скривился и левой подхватил с пола клинок, после чего осторожно пнул лежащую недвижимо окровавленную конечность, словно опасался её укуса.

— Вы выносливы и устойчивы к боли, но даже вы не сможете пережить такую травму, Камидзе Тома. Я останусь и понаблюдаю за тем, как вы истечёте кровью или как Алистер примчится сюда, дабы спасти своего рыцаря. Так и так я в выигрыше, не находите?

Он криво усмехнулся, наблюдая за тем, как парень продолжает стоять.

Слишком ровно стоять для потерявшего руку.

Интри нахмурился, но не успел даже ничего подумать, как Тома запрокинул голову и расхохотался. Визгливо и страстно, словно услышал последнюю шутку в своей жизни и решил высмеяться напоследок. Только смех отдавал безумием, и Интри покачал головой, уверенный в том, что парню осталось недолго.

— Поверить не могу... — прошептал Тома, прекратив хохотать.

— Верьте или нет, Камидзе Тома, но вы умираете.

— Поверить не могу... что считал тебя опасным. Умным. Серьёзным врагом.

— Что? — Интри недоумённо посмотрел на парня.

— Ты серьёзно подумал, что Алистер пришивал мне руку? И что он явится сюда пришить её обратно? Ты действительно так подумал? — Тома вновь расхохотался. — Может, ты ещё скажешь, что у него целый сад этих рук и он каждый месяц приставляет мне новую, более модную и утончённую?

— Вы...

— Это моя собственная рука, Интри. С самого рождения уничтожала всю удачу, отчего и с жизнью были проблемы, и с родителями, и с друзьями, и вообще со всем. — Тома говорил так спокойно, словно растущая лужа крови вокруг его ног не представляла интереса. — Хулиган, драчун, не знающий что с собой делать... пока мне не объяснили, что именно не так. И не предложили переселиться в Академия-сити, пообещав учёбу, друзей, возможность для самореализации... в обмен на простое условие — использовать свою руку для защиты города. Но знаешь, я бы и без условия сделал это. — Тома вновь расхохотался. — Академия-сити прекрасен! Здесь столько хороших людей! И потому я желаю защитить его, даже если надо выступить против! Потому что я люблю его!

Тома прекратил хохотать, резко опустил голову и уставился на ошеломлённого Интри.

— Ты ведь тоже говорил, что любишь мой город, не так ли, Интри? Вот только между нами есть существенная разница. Я люблю его так, как нужно любить — со всеми достоинствами и недостатками. Ты же просто хочешь, чтобы город подлизывал тебе задницу. И как только он отказался это делать — мигом побежал вредить и уничтожать. — Тома словно ехидно развёл руками, хоть и только левой. — Вот только ты идиот, Интри. Жалкий идиот. Собрал кучу информации, рассортировал её, продумал, проработал тактику, но на вопрос о моей правой руке не нашёл ответа и решил его выдумать. И в этот момент ты проиграл, Интри. Ты проиграл уже когда захотел выйти против меня и Академия-сити, но именно после неправильного ответа подписал себе смертный приговор.

Вместо очередного приступа смеха лицо Томы исказилось гневом, Интри даже испуганно отступил на шаг.

— И твоя идиотия стоила жизни тысячам людей. Твои надуманные страхи воплотили в жизнь реальные кошмары. Сколькие лишились любимых, друзей, родных, сколькие перестали ощущать тепло близкого человека, сколькие ушли во мрак скорби только потому, что ты вообразил себя спасителем мира, совершенно ни о чём не подумав? И сколькие сейчас гибнут там, наверху, в том числе люди, которых ты якобы спас от гибели? Спас, а сейчас бросил их умирать ради твоего бреда! И не надо говорить про "я их не заставлял и дал шанс избежать". Даже если это так, то ты, гнида, прекрасно понимал, что никто из них не решится стать отщепенцем и уйти! И после всего этого всерьёз надеялся, что я хотя бы в теории приму твою сторону?

Интри отступил ещё на шаг, в ужасе от неестественности происходящего не решаясь сказать хоть слово.

— Тебе интересно, почему никто не отрезал мне правую руку? — Тома без отвращения посмотрел на продолжающую течь кровь. — Что ж, ответ невероятно прост. Потому что без неё я размажу кого угодно.

И в ответ на его слова словно что-то выскользнуло из дыры в теле. Дымка, мерцающая всеми цветами, потянувшаяся к отшатнувшемуся от изумления Интри словно удерживаемый лишь привязью пёс.

Вот только это было совсем не псом. Из дымки соткалось белесое, оскалившееся чудовище, взревевшее так, что Интри рухнул на задницу и заперебирал ногами, пытаясь уйти от проявляющегося ужаса. Огромные блестящие зубы огранили чудовищную пасть и засочились желанием разорвать, а острые рога по всей чешуйчатой голове угрожающе сверкали, искрясь мечтой вонзиться во врага.

Интри хотел — и не мог оторвать взгляд от пылающих неземным светом ярости глаз дракона. Впервые в жизни он чувствовал насколько раздирающий ужас, словно сам Сатана явился за его душой и готовился испить её, разрушая любую надежду неотвратимостью вечных мук. Неведомая, не принадлежащая этому миру тварь, заменившая Томе правую руку, хотела сожрать осмелившуюся потревожить её букашку — не только тело, но и силу, личность, само естество, и лишь хозяин удерживал её от решающей атаки.

— Последний испытавший на себе всю силу Разрушителя Барьеров лишился магии и памяти! — насмешливо крикнул Тома. — Потому что я его пощадил! А вот щадить ли тебя — это ещё вопрос!

Интри заскулил, отчаянно пытаясь отползти как можно дальше от жаждущей убийства пасти. Катана выпала у него из рук, и трясущийся мужчина остался абсолютно беззащитным перед мерцающим ужасом разрушения. Тома нахмурился, глядя на то, как его противник едва не теряет сознание, а затем раздражённо цокнул языком.

— Ладно, и без тебя справлюсь. Этот спаситель мира сейчас обделается. — сказал он, посмотрев на дракона. Тот ещё пару секунд повисел с раскрытой пастью, а затем разом превратился в сгусток абсолютной черноты, сузился, изогнулся — и на его месте появилась нормальная, полноценная рука, словно бы её и не отрывали. Другая рука осталась лежать на полу, и Тома равнодушно посмотрел на неё, а затем на Интри. Исчезновение дракона не очень помогло — мужчина продолжал сидеть и трястись, уставившись в никуда обезумевшими глазами. Тома лишь покачал головой.

— И зачем было всё это? — тихо спросил он. — Чего ты в итоге добился?

Интри не ответил, только подтянул к себе колени, обхватил их и начал раскачиваться, не в силах избавиться от терзающего его разум кошмара. Тома вздохнул, приложил левую руку ко лбу и с минуту словно вслушивался в никуда, а затем улыбнулся.

— Моя девушка всё-таки связалась со мной. — он вновь посмотрел на ничуть не изменившегося Интри. — Они победили без единой потери. Слышишь, Интри? Ты проиграл, от и до. Всё то, что ты сделал, не имело значения. Скоро сюда придут либо Мисака, либо Гунха. Мы освободим Ласт Ордер и упечём тебя в тюрьму. Хотя ты, похоже, уже сам себя посадил. — вгляделся он в безумный вид врага, а затем равнодушно повернулся спиной и отправился к Уихару.

Та по-прежнему сидела без сознания, так что Тома даже обеспокоенно проверил пульс, облегчённо вздохнул и потянулся отклеивать девушку, бормоча:

— И никакое это не сексуальное домогательство, не надо тут.

Треск молний позади раздался как раз в тот момент, как его рука скользила по бёдрам Уихару. Однако же Тома рискнул повернуться только после того, как окончательно отклеил девушку и взял её на руки.

— Не злись, Электра, я её спасаю. — только и ответил он.

— Я не злюсь. — буркнула девушка, гася окружившие было её разряды. Затем подошла, вгляделась в разбитое лицо Уихару и нахмурилась.

— Это не я, это он. — поспешно сказал Тома.

— Ага. — отозвалась Мисака, на несколько секунд повесив неуютное молчание. А затем отвернулась и посмотрела на продолжавшего качаться Интри.

— Что это с ним?

— Сам себя своей силой долбанул. — мгновенно выдумал он; Мисака посмотрела на оторванную правую руку, на целого и окровавленного Тому, однако воздержалась от вопросов.

— Ну и чёрт с ним. — даже голос прозвучал как-то меланхолично. — Давай... Уихару надо отправить наверх, там целители всякие.

— Целители? Ицува тоже тут?

— Тома. — Мисака сморщилась до смешного. — Сюда кто только не набежал. Так что идём скорее, ещё разминемся с Гунхой. Я-то его обогнала сильно, ибо и вышла раньше... так что не знаю когда он досюда доберётся.

— Можем и подождать. Всё равно ещё сходить клона кое-откуда забрать. И с ним что-то сделать. — Тома кивнул на поверженного врага.

— У меня есть одно хорошее предложение.

Тома и Мисака сначала даже не узнали голос. А затем резко повернулись к Интри, рядом с которым встал невесть откуда явившийся Акселератор.

— Этот слизняк слишком изворотлив. — сообщил он, взглянув на никак не отреагировавшего Интри. — Даже сейчас почти наверняка притворяется, дабы попасть в психушку и там раскрутиться по новой. Так что предлагаю его убить. Раз и навсегда.

— Акселератор... — Тома шагнул к нему, но эспер мгновенно перебил:

— Всё с твоей Индекс в порядке, как я и говорил. Вернётся в целости и сохранности. Так что, убиваем этого или как? — Акселератор презрительно ткнул ботинком Интри. — Я бы с охотой, но вдруг вы, герои, развоняетесь о ценности человеческой жизни и мы передерёмся как идиоты.

— Слушай... — начала Мисака, а затем сдулась и махнула рукой. — Мне... плевать. Давайте уже быстро решайте и помогите унести Уихару, а то ещё останется навсегда с таким лицом.

Тома скривился, чувствуя, что остался без поддержки. Впрочем, его мнение... так уж ли оно отличается, его мнение...

— Камидзе Тома...

Все трое посмотрели на Интри. Тот кое-как вылупился из скорлупы кошмара, поднял голову и молящими глазами уставился на Тому.

— Камидзе Тома... пожалуйста... без меня всё рухнет... не только Академия-сити и Ватикан... весь мир...

— Вы бы всё равно ничего не смогли. — тихо ответил парень. — Для вас мы лишь раковые опухоли, а не люди. Вы уверены, что мы так или иначе переступим черту. А я уверен, что не переступим. Что даже в дни величайшего мрака люди останутся людьми и не смогут уничтожить друг друга.

Акселератор скептически усмехнулся, но Тома не обратил на него никакого внимания и лишь отступил, безмолвно принимая решение.