Третья сила

Двое из троих сидящих на нижних ступеньках ведущей к парку каменной лестницы могли казаться братьями. Схожий рост и крепкое телосложение, даже одинаковый торчащий ёжик волос, только у одного чёрный, слегка пережатый идущим по всей голове бинтом, а у другого нарочито светлый, подыгрывающий нацепленным солнцезащитным очкам. Третий черноволосый парень, сидящий на ступеньку выше их, не выделялся ничем и, казалось, был этим абсолютно доволен. Все трое были одеты в чёрную школьную форму и нисколько не беспокоились тем, что пачкают её ёрзаньем на ступенях.

— Скучно. — наконец вздохнул парень с бинтом. — Может, сходим куда?

— Почему нет, Ками-ян. — усмехнулся блондин. — Куда пожелаешь, на научную выставку, или в музей, или в космический городок?

— Очень смешно, Цучимикадо. Мы же идиотское трио, а не клуб научных болванов.

— По оценкам болван здесь только ты. — потянулся Цучимикадо. — Чего мы вообще с тобой возимся? Бросить тут да пойти на лекцию уважаемого профессора Кихары, после чего обсудить её за бокалом свежевыжатого гранатового сока.

— Апельсиновый вкуснее. — отозвался третий парень. — Особенно под пирожки с сосиской. Однажды я напомню себе узнать, кто их изобрёл.

— Да ну вас. — Тома аккуратно коснулся бинта на щеке. — Уважаемый Кихара... морду ему давно надо набить, Кихаре этому.

— Пока что нельзя. — Цучимикадо многозначительно поднял большой палец. — Пока что. Однажды он проколется по-крупному, и тогда уж точно. Но не сегодня.

— Давайте лучше о девушках поговорим, ага. — подхватил их товарищ.

— Аогами, с тобой нельзя говорить о девушках. — блондин махнул на него рукой. — Ты сразу все секреты выкладываешь.

— Что поделать, умеешь превращаться в девушку — пользуйся. — развёл руками Аогами. — Так что завидуйте, девственники.

— Временные девственники, прошу заметить! — Цучимикадо в негодовании повернулся к нему. — Потому что когда Ками-ян наконец созреет для Шокухо-тян, то Кумокава-тян в слезах и огорчении выберет меня! И останешься ты один, Аогами.

— Создам себе клона. Будет идеальной девушкой.

— Для этого тебе надо до пятого уровня дорасти, гений.

— И дорасту.

— Для того, чтобы дорасти до пятого уровня, нужно пользоваться мозгом не для похоти. Так что ты в пролёте, Аогами. — сказала подошедшая к ним девушка. Её школьная форма словно копировала мужскую, только вместо брюк красовалась чёрная юбка с подобранными по цвету колготками. Вообще всё, кроме бледной кожи, в ней было чёрным, и лишь красный ободок на голове горел ярким пятном. За её спиной смущённо жалась девушка с жидкими светлыми волосами. Её форма отличалась разительно: длинная синая юбка, продолжающаяся белоснежными чулками, и белая же блузка, поверх которых был аккуратно надет бежевый пиджак.

— Кумокава-тян! — махнул заговорившей девушке Цучимикадо. — С какого момента ты слышишь нашу интеллектуальную беседу?

— С момента твоего бытия жалким извращенцем. — Кумокава села между ним и Томой, растолкав обоих. — Привет, Тома. Как твои дела, как поживаешь? Не требуется ли какая-то забота от милой девушки?

Блондинка очень тихо села по другую сторону от парня, так что тот в итоге оказался зажат между двумя девушками. Аогами улыбался, смотря на это зрелище, да и Цучимикадо довольно поправил очки.

— Нет, спасибо, но нет. — отказался Тома. — Привет, Мисаки. — он кивнул девушке; та покраснела, пролепетала ответное приветствие и уставилась в землю.

— Твой бинт говорит об обратном. — Кумокава отлично видела всё это. — О том, что тебя требуется утешать, обнимать и поддерживать. А раз больше никто не собирается этим заниматься... — она всё не отрывала взгляда от Шокухо, покрасневшей до невероятного и упорно не поднимающей головы.

— А интересно, это обратно работает? — задумчиво спросил Аогами. — То есть, если я разобью голову Кумокаве, то будет ли она принимать мои объятья, поддержку и утешения? Или от Цучимикадо.

— Кто кому разобьёт хоть. — недовольно посмотрела на него девушка.

— Я тебе. — ухмыльнулся парень. — Ты тут единственная обычный человек, а мы все эсперы.

— Из которых двое нулевики.

— Это уже частности. Плюс я скоро буду пятым уровнем, а Шокухо уже. Сможем всех вас в рог согнуть!

— Эй, сгиборог. — Тома лениво поднял правую руку. — Мне достаточно коснуться, и все твои уровни мигом рассыплются.

— Ох, так и знал. — горестно вздохнул Аогами. — Только начинаешь мечтать о светлом будущем, как приходит мажорчик Алистера и всё портит.

— Мажорчик Алистера? — Тома от хохота аж кулак опустил. — Ты бы ещё внебрачным сыном назвал!

— Прекратите! — Цучимикадо схватился за живот. — Или я начну воображать себе секс Алистера и эта картина испортит мне всю жизнь!

Несколько минут пятерка попросту хохотала — даже Шокухо присоединилась к веселью. Наконец Тома утёр выступившие на глазах слёзы и выдохнул.

— Куда пойдём уже или так тут и сидим? — поинтересовался он.

— Пойдём, конечно. — Кумокава поправила ободок. — Сначала лекция, потом парк аттракционов.

— Как уже надоели эти лекции...

— Иди, Тома. А то Шокухо с тобой неуютно будет. — хмыкнула Кумокава. — Она тебе начнёт рассказывать про астрофизику, а ты "ага, угу, но лучше послушай, какую я вчера какашку отложил!".

— Я не настолько тупой. — Тома обиженно встал — и слишком поспешно, так что поскользнулся на ровном месте и полетел вниз. Маленькая ручка вцепилась ему в форму, но не смогла удержать, и вставшая одновременно с ним Шокухо рухнула следом, слабо пища.

Беспокойство на лицах оставшихся троих держалось всего секунду, а затем сменилось ехидными улыбками.

— Похоже, Тома, лестницы так тебя и не любят. — покачала головой Кумокава, пытаясь ударить Цучимикадо по глазам.

— Зато любят падать девушки. Правда, теперь ты снизу, необычно. — добавил тот, уворачиваясь; при падении юбка Шокухо слегка задралась и открыла край белых трусиков, притягивающих взгляды. Ненадолго — Тома быстро встал и подхватил девушку в объятья.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он. Лицо Шокухо пылало так, словно простуда начинала бой за её организм, однако она сумела на этот раз ровным голосом ответить:

— В полном.

И даже улыбнулась.

Тома лежал и смотрел в потолок. Хорошо что там никто не живёт, исключает шанс затопления соседями сверху. Ему-то одному пускай, но сейчас...

Парень повернул голову и уставился на лежащую рядом девушку. Яркие светлые волосы закрывали половину обнажённой спины, а ниже поясницы цензурило лёгкое белое одеяло. Спиной к нему Мисаки лежала не по обиде, а просто так — ворочалась во сне, видимо, хорошо хоть сегодня не сбила на пол.

Даже странно было сравнивать ту её и нынешнюю. И ещё страннее видеть такой сон, яркий и подробный, похожий на открытку из прошлого. Тома не помнил этого момента, но после всех выкрутасов с его памятью оно и неудивительно.

Плюс таких моментов было огромное множество...

Тома встал с кровати, натянул трусы и отправился в ванную. Пора собираться в школу, да и Индекс скоро придёт, нечего перед ней голым расхаживать. Мисаки пусть спит. В академии Токивадай было фактически самообучение, в теории можно весь год ничего не делать и потом прекрасно сдать экзамены. В теории, разумеется, даже обеим пятиуровневым эсперам академии приходилось заниматься.

Впрочем, Мисаки и без этого грызла науки. По очень грубой корреляции чем умнее эспер, тем он сильнее, и она не собиралась останавливаться на достигнутом — при том что сейчас неофициально несла титул Первой.

Сильнейшего эспера из всех.

Холодная вода освежила и взбодрила его, пригнав мысли о сегодняшнем дне. Ничего нового он не обещал — школа, друзья, уроки, вечер и, главное, ночь с Мисаки. Но его жизнь могла подкинуть самые неожиданные чудеса в абсолютно любой момент, так что нельзя загадывать заранее.

Из-за шума воды Тома не услышал шлёпанье босых ног по полу и осознал проснувшуюся девушку лишь когда она прижалась сзади и закрыла руками глаза.

— Доброе утро, Мисаки. — её тёплое обнажённое тело приятно согревало после холодного обмывания.

— Доброе утро, Тома. — они развернулись друг к другу и поцеловались. — Когда уже у тебя выходной?

— В воскресенье. До этого тяжкая учёба.

— Просто мне хочется день с тобой посидеть, а не с Индекс. Слушай, может, мне тебя в Токивадай перевести? Будешь тоже являться лишь на экзамены, заодно поучимся вместе!

— Не думаю, что серая юбка мне пойдёт.

— Надо проверить. — Мисаки, конечно же, шутила. Академия Токивадай была местом элитным, богатым, с собственными правилами и только для девочек. Тому туда не примут даже при внезапном обоюдном желании, даже если Мисаки подсуетится своей силой, даже с его связями.

Да и чревато. Словно бы мало крутящихся рядом с ним девушек...

Входная дверь хлопнула, и сразу следом раздался капризный детский голос:

— Тома!

— Ну всё, началось. — грустно прошептала Мисаки, выскальзывая из объятий, становясь под душ и задёргивая занавеску. Тома понимающе улыбнулся, накинул халат и вышел из ванной.

Посреди комнаты стояла девочка в белых церковных одеждах, на фоне которых её длинные серебряные волосы были почти неразличимы. С собой у неё имелись только небольшой трёхцветный кот и угрюмое лицо.

— Опять весь день сидеть с этой? — пробурчала она, пытаясь выделить "этой" как противного таракана.

— У неё имя есть, Индекс. — указал Тома, и Индекс только больше надулась.

— Ты всё время проводишь с ней, Тома! — капризно заявила она. — Хочу в воскресенье с тобой в аквапарк, и чтобы без неё!

Парень лишь сокрушённо вздохнул.

И Индекс, и Мисаки были поставлены перед фактом — если они желают жить с Томой, то желают жить друг с другом тоже. Парень был непреклонен: выгонять одну ради другой он не собирается. Скандалы с обеих сторон его не убедили, и девушкам пришлось смириться. Хоть и не сказать, что они друг с другом полноценно жили — Мисаки уходила порою на весь день, а порою весь день сидела за ноутбуком, Индекс тоже уходила к Майке или в ближайшее кафе, а уж вечером после учёбы Тома брал их на себя и проводил вечер с Индекс.

А ночь с Мисаки.

Для этого девочку приходилось выпроваживать опять-таки к Майке. Индекс не знала, откуда берутся дети, и рассказывать ей наглядно ни Тома, ни Мисаки не собирались. Майка, впрочем, тоже не знала — как объяснил давший на всё это добро Цучимикадо "Если взрослый парень начнёт разговаривать со своей младшей сестрой о сексе, то его посадят, Ками-ян".

По итогу выходило, что результатом недовольны все — и потому варианта лучше не было. Тома считал, что с течением времени всё устаканится. Это сейчас Индекс поедает спрятанные пирожные Мисаки, а та грозится ставить ловушки на лезущего к её одежде кота, а потом всё между ними будет хорошо.

Наверное.

Очень хотелось бы верить.

Ибо если нет, то Тома вряд ли выберется невредимым из этого скандала.

Как всегда, судьба решила, что ему недостаточно проблем. И за мирным, спокойным завтраком послала звонок в дверь. Мисаки напряглась, считывая человека за порогом, нахмурилась и кивнула Томе.

Значит, пришёл знакомый ей, но неприятный. Следовало ждать неприятностей — но дело оказалось ещё хуже, когда за дверью обнаружилась мальчикового вида девушка с короткими светло-каштановыми волосами в форме Токивадай.

И сразу, едва только открылась дверь, выпалила:

— Сестрёнка Мисака просит братика Тому приютить её и позволить у себя жить, перешла Мисака сразу к делу, надеясь быстрее попасть внутрь.

Бороды группы пробирающихся по канализации мужчин не были бородами, растущими согласно инструкции по бережному уходу. Скорее это походило на небритые клочья волос, придающие звериный вид вопреки любому внутреннему миру.

Но бороды мужчин сейчас заботили куда меньше идущей перед ними девушки, приковывающей к себе угрюмые взгляды и лучи освещающих путь фонариков. Та словно почувствовала это, обернулась и успокаивающе сказала:

— Мисака скоро выведет вас к следующему перевалочному пункту, пообещала Мисака, сама раздражаясь от запаха канализации.

Мужчины никак не отреагировали, и продолжили идти, однако двое в хвосте колонны зашептались. Девушка не уловила этого, возможно из-за побулькивания тёмной воды под решётками внизу.

Так, в темноте и молчании, они прошли ещё метров двести, после чего девушка остановилась и подняла руку. Затем наверху что-то задребезжало и с громким скрежетом открылось, запустив внутрь чуть больше света.

— Вылезете в это отверстие и пройдёте вперёд, где вас будет ждать другая Мисака, указала Мисака на выход. Однако Мисака хотела бы задать вопрос, прежде чем попрощаться, обратилась к уходящим Мисака. Знает ли кто-нибудь про то, где сейчас находившийся с вами в одной тюрьме индеец Унубара Мицуки, спросила Мисака об очень важном для неё человеке.

Мужчины переглянулись, а затем один из них глухо сказал:

— Не слышали.

— Спасибо, поклонилась Мисака. Ах да, ещё один вопрос, извинилась за задержку Мисака. Следующая Мисака будет последней на вашем пути, и вы же не собираетесь её убивать, порабощать или насиловать, испугалась за подругу Мисака.

На этот раз мужчины ничего не ответили — а двое шептавшихся только ухмыльнулись — и начали залезать вверх.

— Всё с вами понятно. — сказала девушка и подняла руку. Пучок молний пробежался по мужчинам, те заорали от неожиданной боли и рухнули с лестницы обратно на решётку, мигом загнувшуюся так, что скоро все очутились скованной узкой металлической клеткой.

— К вашему спокойствию — вы оказались бы тут даже если ничего не планировали. — холодно сообщила девушка. — Ибо нечего бежать из тюрьмы и надеяться остаться на свободе. Ну, а теперь... индеец Унубара Мицуки. Или хотя бы просто индеец. Делитесь всем, что о нём знаете, даже если просто кратко видели в коридоре. Иначе... бежать вам некуда.

И Мисака Микото продемонстрировала зажатым в клетке мужчинам руку, по которой бегали не сулящие ничего хорошего электрические разряды.

Акселератор измерил взглядом самолёт и не впечатлился. Большой, конечно, но какой-то скучный. Цвет чисто серебристый, морда кабины узковытянутая, тело жирное. Ни о каких аналогиях с хищной птицей и речи не шло.

Да и ладно, главное чтобы довёз. Акселератор топнул ногой по бетону, взлетел гигантским прыжком и мягко приземлился прямо рядом с хвостовым оперением, к которому и прислонился вместе со своим грузом. Единственное, в чём Рейлган сильнее его — может прицепляться к таким вот металлическим штуковинам едва ли не на автопилоте. Ему же придётся весь полёт дирижировать векторами воздушных потоков, дабы удержаться тут.

Совсем недавно Акселератор не смог бы подобного. Зависимость от сети Мисак ограничивала его применение силы на полчаса в день — на полёт не хватило бы — и после даже младенец мог бы побить первого по силе эспера.

А уж Тёмная материя, второй по силе, и вовсе сделал из него фарш.

Однако сеть Мисак своими компьютерными мозгами предусмотрела подобное, и сохранила копию сознания Акселератора. Она так это назвала, эспер предпочитал не задаваться вопросами о том, что именно произошло. Хватало простого факта, что он помог сети Мисак избавиться от терзающих её вредоносных программ-червей, после чего вернулся в своё искалеченное тело и пережил несколько восхитительных минут самолечения с жуткой болью и ограничением по времени.

Удалось, разумеется. Он же пятый уровень. Сеть Мисак... скажем так, снабдила его запасным блоком питания, действующим вне её и растягивающим полчаса на полдня. Справился куда быстрее — но к тому времени всё веселье атакованного города закончилось. Однако похищенная Ласт Ордер, из-за воздействия на которую эта атака и произошла, не вернулась. Фактически, Акселератору бросили вызов по её освобождению, и Акселератор принял этот вызов.

Собираясь улететь из Академия-сити. Да, так вот странно. Но было нужно. Плюс, Акселератор боялся, что может вновь заявиться к Мизуру и потребовать объяснений.

Ибо сам он не понимал, как девушка может принимать подарки парня, ходить с ним на свидания, прогуливаться, хорошо проводить время — а затем заявлять, что это была лишь дружба. Тем более что девушка одинокая, отчётливо желающая внимания.

Хотя он, конечно, сглупил со своим предложением подержать у себя труп. Привык к людям, для которых не составило бы проблем, не сообразил, что нормальный человек однозначно откажется.

Возможно, у нормальных людей подобная дружба действительно нечто само собой разумеющееся, а он ничего не понял. Так что лучше пока не говорить с Мизуру, дабы не проваливаться ещё сильнее в вопросах взаимоотношений.

Потом, когда вернётся.

— У тебя-то небось таких проблем не было, а? — бросил он чёрному мешку с этим самым трупом. Тот, разумеется, молчал. Счастливый, уже хоть бы хны, что сам Первый с ним возится.

К самолёту подкатил трап, скоро начали подтягиваться люди. Никто из них не видел Акселератора с трупом — искусство перенаправлять направление всего на свете пригождалось во множестве ситуаций и сейчас делало обоих невидимыми. А трупу ещё и вонь отсекало, иначе бы сам Акселератор не выдержал. Он не желал отпускать его ни на секунду, слишком многое зависело от этого трупа, и потому отказался от наглости полететь обычным пассажиром с невидимым мешком.

Вместо этого выбрал наглость полететь на самолёте напрямую. А в качестве платы спасти от всяких возможных терактов, катастроф, попаданий молний, шальных эсперов и прочего дерьма, если таковое случится.

Как по нему — равноценный обмен.

Мисака забралась по лестнице в коридор, идущий бетонной глоткой куда-то во тьму, и выгнулась, наконец избавляя себя от ощущения канализации. Стоявшая под единственной горевшей лампочкой клон наблюдала за ней безучастно, готовая повиноваться любой команде.

— Поймала очередных беглецов. — сказала ей Мисака. — Целую группу.

— Молодец, сказала Мисака, хваля сестру Мисаку.

— Слушай, прости, что не могу тебе помочь. И всем остальным тоже.

— Сестра Мисака уже помогает нам всем поимкой преступников, благодарно поклонилась Мисака. А Мисака сама разберётся со своими проблемами, скромно потупила взгляд Мисака.

— Не скромничай. Твои проблемы теперь и наши проблемы. — горько сказала Мисака. — Гунха где?

— Скоро придёт, предположила Мисака, основываясь на прошедшем времени.

— Тогда ждём. — Мисака прислонилась к стене и уставилась во тьму туннеля.

Она и Гунха были одними из немногих, кто помнил — заделываемые на поверхности разрушения были последствием не сильного урагана, но атаки клонов на Академия-сити. Атаки, вызванной неведомым злодеем (Гунха почему-то называл его Интри), который не добился полного разрушения города, но преуспел во многом другом.

Например, в причине, по которой Гунха три дня не вылезал из подземного лабиринта коммуникаций и периодически вновь спускался в него. Кадзари Уихару, их общая подруга, спряталась там от нападения клонов, однако вместо убежища нарвалась на прислужницу Интри. Бывшие с ней девушки (тоже подруги Мисаки) пытались помочь, однако все были ранены, а преследуемая Уихару убежала вглубь подземелий.

И, по всей видимости, нашла там свою смерть.

Для Мисаки это стало невероятным ударом. Скромная, милая, постоянная ходившая с цветочным венком на голове Уихару была ей не просто подругой — другом, одним из близких, даже помогавших в сражениях со злодеями не только как член Правосудия. Мисака не верила в то, что её больше нет.

И не верила в то, что это может быть её вина.

Ибо якобы атака началась из-за того, что Мисака победила в бою с Мугино, Четвёртой. А победив — убила, потому как чудовище в человеческом облике нельзя было оставлять в живых. И якобы именно это позволило Интри захватить контроль над клонами, отправив их нести хаос. Мисака не улавливала логики и старалась не улавливать, ибо если она признает свою вину, то тем самым признает, что поступила неправильно, уничтожив Мугино.

Что правильным было позволить кровожадной убийце жить, закрывая глаза на все её выкрутасы.

Мисака не могла с этим смириться. И тем не менее червячок грыз её изнутри, тихо, в ночные часы и минуты ничегонеделания шепча, что Уихару погибла из-за неё.

Поэтому Мисака активно участвовала в поисках и поимке всех заключённых, сбежавших из тюрьмы во время атаки. Благо и сама была в полулегальном положении: Куроко арестовала её после сражения с Мугино, но с тех пор они не встречались.

И червячок в особо надоедливые моменты шептал, что она так лишилась сразу двоих подруг.

В тени зашевелилась фигура, и вскоре лампочка выхватила подходившего Гунху. Черноволосый парень по-прежнему был одет во всё белое, однако футболка с символом Восходящего солнца исчезла, сменившись серой водолазкой, а на лице не было и следа улыбки.

— Вызвал. — коротко бросил он. — Вернёшься к себе?

— Пожалуй. — подземные коммуникации включали в себя множество убежищ, и в одном из них Мисака пока что поселилась. Выходить наверх было опасно. — Ничего не находил?

— Нет. — Гунха, такое впечатление, когда-то успел сблизиться с Уихару. Сатен клялась, что отношения между ними нисколько не походили на влюблённые, однако же парень словно перестал улыбаться с момента её пропажи, хотя до этого часто лыбился просто так. — Проводить?

— Не стоит. Лучше её.

— Хорошо. — они теперь всё время общались так. Гунха если и знал о её роли в гибели Уихару, то не спешил обвинять. За него этим занималось грустно-сосредоточенное лицо парня. — Повязка нужна?

— Нет, спасибо. Нос здоров.

— Тогда удачи. — Гунха подошёл к клону, взял её за руку и повёл в противоположную откуда пришёл сторону. Мисака некоторое время прошагала за ними, но на ближайшей развилке свернула к себе.

Нос действительно был здоров, хотя сломавший его Тома бил с такой страшной силой, что едва не вбил в череп. К счастью, Гекота-сенсей вылечил и его, и повреждённую в бою с Мугино ногу — но не шрамы в душе.

Тома никогда её не бил. И уж тем более так. От осознания этого что-то обрывалось, а любовь к парню, горящая все эти месяцы, превращалась в пылающий знак непонимания. А до удара пришли те самые обвинения, что якобы из-за неё город тонет в хаосе ежесекундных смертей. И что она должна признать свою вину. Покаяться в том, что остановила зло.

Металлическая дверь жилища была заперта так прочно, что даже пара взрослых мужиков не открыла бы. Мисака распахнула её движением пальца, и точно так же закрыла за собой.

Комнатка одна из многих простирающихся вдаль. Уютный диван, книжный шкаф, душ прямо в углу, телевизор, холодильник. Минимальный набор для жизни — и это ещё Мисаке телевизор не нужен был. Хватало книг по различным наукам, что ей натаскали клоны.

Книги развивали её. Заглушали червячка. И позволяли обдумывать, что дальше.

С большой вероятностью Унубара ещё не покинул Академия-сити. Многие сбежавшие заключённые были пойманы едва ли не слонявшимися по улицам. Эту сегодняшнюю группу они вели несколько дней, играя на том, что выпустившие их клоны заодно и выбраться из города помогут. Индеец же пока что прятался, но прятаться всегда он не может.

Именно Унубара в обличие Томы пришёл к Мисаке в больницу и сказал, что никогда её не полюбит. Именно эти слова вынудили её отправиться в ночь на поиски преступников. И именно поэтому Мисака желала найти Унубару и поговорить с ним.

Крайне обстоятельно поговорить с ним.

Мисака открыла шкаф и с полминуты просто смотрела на книги, выбирая, какую взять. Физика вся прочитана, высшая математика и того... биологию, что ли? Этого автора Мисака вроде не знала.

Отчего-то очень захотелось поиграть на скрипке, хотя уже месяцами не держала её в руках. Попросить принести, что ли...

В соседних комнатах зашевелились, но Мисака предусмотрительно налепила на дверь наклейку лягушонка Гекоты, означавшую "не беспокоить". Последние несколько дней она активно общалась с клонами, но от такого количества сестёр всё равно устаёшь, да и время личного пространства всегда должно быть.

Перед сном ещё наговорятся как следует. Совсем игнорировать Мисака их не могла и не хотела.

Особенно учитывая положение несчастных.

— Мисака не может связаться с остальными Мисаками, подтвердила Мисака. Сеть Мисак не работает, содрогнулась от страха Мисака.

Индекс хлопала глазами, ничего не понимала и предпочитала доедать яичницу — а вот Тома и Шокухо переглянулись. Клон прошмыгнула в комнату сразу после приветствия, уверенная, что её не выгонят, и сейчас сидела за столом, наворачивая тосты так, словно уже давно их не видела. И на первый же вопрос сразу дала такой непонятный ответ.

— В смысле, получается, ты сама по себе сейчас? — решил уточнить Тома.

— Да, кивнула Мисака, пытаясь разговаривать с набитым ртом. Мисака не может никак связаться с другими Мисаками, Мисака не может пользоваться памятью и вычислительными мощностями других Мисак, Мисака чувствует невероятный стресс из-за всего произошедшего, призналась Мисака. Потому Божественный Хирург, который помогает Мисакам и даже приютил у себя нескольких Мисак, посоветовал Мисаке обратиться к братику Томе и пожить некоторое время у него, благодарно сказала Мисака.

Шокухо нахмурилась, да и Индекс оторвалась от яичницы. Особенно когда клон простодушно добавила:

— Мисака готова заплатить за проживание чем угодно, в том числе собственным телом. Если понадобится, готова заплатить всем присутствующим, не стала ломаться в её ситуации Мисака.

— Зачем мне твоё тело? — недоумённо спросила Индекс, а Шокухо совсем помрачнела. Тома посмотрел на обеих и задумался.

Клона нельзя было обвинять в произошедшем. Они выступали игрушкой в руках злых сил, до этого сделав всё чтобы не допустить этого. Если бы не призыв научного ангела, забравшего большую часть их мощностей, то сеть Мисак отразила бы атаку. А так... они вынуждены были сделать то, что от них потребовали.

Как и сам Тома, дабы освободить их.

— Разумеется, мы тебя не выгоним. — сказал он клону. — И платы никакой не потребуем. Но ты знаешь хотя бы примерно, где все остальные сёстры? Нас заверили, что в безопасности, но... я волнуюсь.

— Кто-то приютился в больнице и у Божественного Хирурга, повторила Мисака. Кого-то оставили при себе предприятия, на которых они работали, вспомнила пару примеров Мисака. Многие будут прятаться в подземельях, это уже Божественный Хирург сказал Мисаке. Проблема в том, что не все сёстры одинаково умны, погрустнела Мисака и съела очередной тост. Например, Мисака не занималась каким-то особым делом, и сначала лечилась, затем валяла дурака, затем жила у братика Томы, затем опять валяла дурака, улыбнулась при воспоминаниях Мисака. И когда Мисака пользовалась теми или иными знаниями, то брала их из памяти других Мисак, смущённо призналась в своём невежестве Мисака. А сейчас, без доступа к памяти сестёр, Мисака ощутила себя довольно-таки бесполезным и ничего не знающим созданием, ужаснулась сама себе Мисака. И, скорее всего, большинство Мисак ощущают себя точно так же, ибо многие Мисаки занимались бесполезными с точки зрения общества делами, рискнула предположить Мисака. Поэтому Мисака и предлагает своё тело, ибо иначе будет сидеть простым нахлебником, хочет расплакаться Мисака от осознания своего ничтожества.

— Э, не плачь... — растерявшийся Тома протянул к ней руку.

— Братик Тома слишком добр к Мисаке, подставила голову под руку Мисака. Мисака была среди тех, кто стрелял на улицах города, не контролируя себя, но помня всё произошедшее, рассказала дрожащая от этих воспоминаний Мисака. Мисака не думает, что кого-то убила, но знает, что многие другие Мисаки убили, и от этого ей очень страшно, призналась Мисака. И Мисака была среди тех, кто массово бросился убивать братика Тому, но попал под молнию сестры Мисаки, повинилась Мисака.

— Да, помню. — Тома гладил нагнувшуюся к нему девушку по голове, всем телом ощущал прожигающие взгляды Индекс и Мисаки, но не спешил отдёргивать руку.

Клона, разумеется, нельзя выгонять. Даже если она найдёт другое убежище и доставит тут кучу проблем — так спокойнее. Ласт Ордер всё ещё в лапах Интри (хотя Мисаки утверждала, что та полностью закрылась от влияния извне), и если враг вновь добьётся успеха, то при клоне под рукой они сразу это заметят.

Да и как её не оставить? Молний и агрессии оригинала ждать не стоит, а что многого не умеет... будто сам он невероятно талантлив и одарён. Проживут. Мисаки должна его понять, да и Индекс придётся.

— Оставайся с нами. — сказал он. — Только тела не предлагай, пожалуйста.

Клон молча расплакалась. Без завываний — просто сидела и слёзы текли по её щекам. Тома совсем растерялся, не знаю, как на это реагировать.

А в следующую секунду клон завалилась набок и упала со стула — упала бы, если бы Тома её не поддержал. Но из-за этого он не смог поймать Мисаки, когда та тоже свалилась со стула. А следом за ней упала и Индекс.

Свет моргнул, а затем весь вырубился. На окно словно легла тёмная, закрывающая солнечный свет плёнка. Дверь открылась, закрылась — и задребезжала, словно приобрела несколько дополнительных замков. Тома аккуратно опустил клона, повернулся в ту сторону, сжал кулаки — и едва не отшатнулся, когда перед ним внезапно вспыхнул осветивший лицо Кумокавы фонарик.

— Бу. — мрачно сказала девушка. — Закончили болтать? А то у вас такой момент, аж прерывать не хотелось.

— Ты пришла за клоном? — прошептал Тома, не разжимая кулаки.

— Во-первых, привет и я рада тебя видеть. — девушка села на стул Мисаки и положила фонарик так, чтобы он её освещал полностью. — Во-вторых, нет. Клон поживёт у тебя, если захочешь, это очень хорошо. Я себе тоже двоих утянула. Готовят отвратно, но учатся, зато теперь есть с кем поболтать. И пошалить в постели, одной уже задолбало. Нет, Тома, я пришла к тебе по куда более серьёзному вопросу. Садись уже.

Парень для начала аккуратно поднял с пола Мисаки и Индекс, усадил их на кровать — а сам сел рядом с ними, внимательно осматривая девушку. Даже в свете фонарика она выглядела измождённой, ничем не скрывая мешки под глазами.

— И что за вопрос? — спросил он. Кумокава схватила оставшийся тост, начала его жевать и задумалась.

— Короче. — прожевала она. — Второй эпизод оказался ещё сложнее, чем даже казалось.

— Второй эпизод?

— Ну, это всё нападение. Я назвала Второй эпизод, потому что атака клонов и дерьмище на выходе. — Кумокава посмотрела на Тому. — Слушай, приобщайся к массовой культуре, а то Пятая попросит тебя фильм с ней посмотреть, а ты не знаешь, какой выбрать.

— Так что там Второй эпизод? — решил не отвлекаться Тома. Кумокава поискала глазами ещё тост, не нашла и вздохнула.

— Во время нападения был убит Кихара Генсей.

Некоторое время Тома переваривал информацию, а Кумокава шарила глазами по столу, ища, чем бы ещё поживиться.

— Клоны? — наконец спросил парень.

— Неизвестно. Убит выстрелом в затылок, но пули пистолетные. Однако вскрытие показало, что его пытали электрошоком, так что... скорее всего, клоны с приспешниками Интри.

— И что теперь? — Тома даже не мог вообразить последствий. Кихара Генсей убит...

— Что теперь... блин, Тома, держи больше еды на столе. Теперь безудержное веселье Кихар. Генсей мёртв, Амата убит Первым, Терестину побила Третья. Мы сейчас ведём переговоры с собакой, дабы нацелить их всех на нужный нам путь, но я вот стопроцентно уверена, что и без этого как минимум Эншу влезет в наш клубок змей.

— Эншу?

— Одна из Кихар, этого достаточно. И знаешь что, Тома? Я не намерена им мешать. Если Интри и Кихары сразятся друг с другом, то всем нам будет хорошо, кто бы ни победил.

— Это если Кихары одолеют Интри. — пробормотал Тома. — А если наоборот?

Кумокава посмотрела на него и покачала головой.

— Я ради этого и устроила весь цирк с затемнением. Тома, хочешь прочесть ещё одну папочку секретных сведений об Академия-сити?

— Спрашиваешь.

— Спрашиваю. Потому что я какое-то время отходила от депрессухи после того, как узнала. Поэтому спрашиваю.

Тома внимательно посмотрел на Кумокаву, хотя и так понимал — она не шутила. Девушка выглядела абсолютно серьёзной.

— Выкладывай. Переживу.

— Как хочешь. — Кумокава слегка откинулась на стуле. — Кихар, Тома, невозможно уничтожить. Их можно только ослабить, отодвинуть, ограничить — и это одна из причин создания Академия-сити. Чтобы Кихары не сумели расползтись по миру, окутав его своими сетями, а остались сконцентрированными в одной точке. Потому что Кихара — это не семья и не клуб по интересам, это... вирус, ибо лучшего определения нет. Вирус научного познания, требующего полного отрицания морали, добра, человечности как таковых. — Кумокава нервно завертела в руках чашку Мисаки. — Эксперимент с Акселератором и клонами? Кихара. Сама возможность взять клонов под контроль и отправить убивать? Кихара. Тёмная сторона Академия-сити? Целиком и полностью дело рук Кихар. Тот учёный, что похитил Одеялко? Не Кихара, но был фанатом Генсея и пойди всё так дальше — был бы принят в семью, стал бы Кихарой по фамилии и сути. Так они и размножаются. Потому... чтобы уничтожить Кихар, надо обрушить культурную колыбель цивилизаций, пройтись ядерным пламенем по странам, не пощадить никого и ничего, разрушить в прах всё когда-либо созданное людьми — и только тогда можно надеяться, что от Кихар удалось избавиться. И то, никто не даёт гарантии, что первобытный человек, взявший в руки камень и палку, не пробудит в себе Кихару.

— Масштабно. — только и ответил Тома.

— Просто к тому, что Кихар уничтожить невозможно. Более того, об их истинной сути знают немногие, для остальных Кихары уважаемый клан учёных, на изобретениях которых во многом стоит Академия-сити. Что, кстати, правда. Ты с Первым и Третьей вообще единственные, кто смог бросить вызов Кихарам, победить и уйти безнаказанными, и то исключительно из-за Алистера. А теперь Интри хочет провернуть тот же трюк, и потому, Тома... — Кумокава опустила чашку. — если ты так или иначе пересечёшься с Кихарами, то пожалуйста — не атакуй их. Даже в ответ. Сбеги куда подальше. Пусть Кихары уничтожат Интри за нас.

— Это звучит как-то неправильно...

— Зато верно. Плюс... ты ведь понимаешь, что твоя дама сердца во Втором эпизоде продемонстрировала шестой уровень? И без Интри Кихары вцепятся в неё стаей пираний. Не помри Генсей — уже вцепились бы. А ты не сможешь спасти свою возлюбленную, даже если напрямую обратишься к Алистеру.

— Может, нам опять спрятаться? — горестно спросил Тома.

— Никаких пряток. Кихары и Интри растерзают друг друга, а мы тем временем будем делать вид, что живём тихо и мирно, никого не обижаем, любовно воркуем. А сами подготовимся к сражению с теми, кто останется после растерзания. Если Пятая не продемонстрирует ни одного признака шестого уровня, то даже Кихары не смогут её затронуть. Они пусть и мерзкие, но учёные. Им нет смысла бежать за заранее недостижимым результатом.

— Хочу мирную жизнь. — Тома притянул к себе ещё бессознательную Мисаки. Кумокава слегка скривилась, но ответила спокойно:

— Для нас она недостижима. Но сейчас именно на это ты и должен быть нацелен, Тома. Мирная жизнь. Пусть негодяи перегрызут горло негодяям. А мы посидим спокойно, не мучаясь совестью, а потом покажем большие пушки тем, кто выживет.

— Хорошо, я понял, Серья. — спокойно ответил Тома. — Можешь расколдовать нас, я в школу опаздываю.

— Это не колдовство, это смесь силы эспера с научным достижением. Засекреченное, естественно, и сделано Кихарой. — Кумокава поднялась. — Опаздываешь так опаздываешь. Просто действуй согласно тактике.

Тома кивнул, они попрощались, и Кумокава ушла. Спустя минуту после этого свет загорелся, оконные стёкла вновь посветлели, а бессознательные девушки очнулись.

— Что... — пробормотала Мисаки, не отлипая от парня. — Что произошло?

— Приходила Кумокава, рассказала кое-что об Интри. — ответил Тома. Они уже давно подозревали, что их телефоны могут прослушивать, и потому старались устраивать серьёзные разговоры вне всяких приборов. — Ничего серьёзного, потом расскажу. А сейчас давайте уже собираться, лично я опаздываю и не хочу опять выслушивать претензии Комое-сенсей.

Мирная жизнь. Кумокава выражалась несколько невнятно — от недосыпа, скорее всего — однако всё было понятно и так. Не устраивать поисков Интри, не трогать Кихар, не реагировать на их возню. В разумных пределах. В общем-то, всё как обычно, жить нормальной жизнью, пока не позовут.

— Мисаки. — позвал он девушку; Индекс и клон тоже успели прийти в себя. — Можно тебя попросить сегодня посидеть с сестрёнкой Мисакой? Объяснить ей, что да как.

— Можно. — вздохнула та; Тома ободряюще улыбнулся ей и наконец-то отправился переодеваться.

Первый урок пропускается однозначно, но на второй ещё можно успеть. И думать над произошедшем пока что нет времени.

И так уже голова разболелась.

Тома наконец собрался в школу, Индекс задрала нос и ушла к соседке — а Шокухо осталась наедине с клоном. Послушно севшей рядом с ней на кровать и готовой на любые приказы, лишь бы её не выгнали.

Шокухо и не собиралась. Ещё в момент, когда девочка скользнула в комнату и тут же бросилась к столу, она поняла, что это надолго. А когда сообщила о желании остаться тут — что её добрый и заботливый Тома другого варианта не приемлет.

Тома... Шокухо прекрасно понимала, на что подписывалась, когда решила поставить себя его девушкой. И здесь не организационные вопросы совместной жизни вроде смирения с присутствием Индекс, выписывания из общежития Токивадай (удалось лишь благодаря статусу пятого уровня и контролю разума) и пресечения слухов о том, что Королева живёт с обычным парнем.

Все сложности в самом Томе. Которого преследует мелкая, но частая бытовая неудача, которого провозгласила врагом Римская-католическая церковь и который готов в любой момент сорваться на помощь кому угодно.

Из-за этого же он попросил Шокухо вернуть статус-кво. Вновь забыть её и стать открытым для всех девушек, принять их к себе общей бандой, способной дать отпор кому угодно и засчёт этого разобраться как с Интри, так и со всеми теми, кто последует за ним.

Она прекрасно поняла его. Куда лучше, чем сам Тома осознавал. Но не смогла. Не смогла вернуть то время, когда он полностью забыл её и в жизни отсутствовали сегодняшние краски.

Вместо этого Шокухо очистила его.

Тома испытывал сильнейший стресс, о котором никому не говорил — она убрала его. Он признался ей в желании умереть при мысли о том, что кто-то мог погибнуть из-за него — она убрала и это. Волнение и страх того, что не справится — посажены под замок. Беспокойство за Етцу и Уихару, пропавших без вести и не возвращающихся — смягчено и разжижено. Всё грязное, негативное, мрачное, всё то, что могло остановить её Тому. Только его отношения к девушкам она не тронула.

Даже несмотря на то, что он всерьёз находил Мисаку милой при всех её молниях.

Даже несмотря на то, что его благодарность Ицуве превосходила все границы приличия.

Даже несмотря на то, что Индекс в его иерархии стояла выше.

Всё это смущало, злило и причиняло боль, однако Шокухо не тронула ничего. В конце концов... что бы Тома ни думал о других девушках, но выбрал он её. Без всяких контролей разума, сам по себе. Вопреки милоте Мисаки и хозяйственности Ицувы.

И это значит лишь то, что она должна превзойти их во всём окончательно, закрепить свой образ лучшей девушки. И начать с понимания его действий и желаний.

— То есть, ты вообще ничего не умеешь делать или как? — спросила она клона.

— Мисака не знает точно, сконфузилась Мисака. Мисака сама по себе фактически гуляла по городу, общалась с людьми, ела мороженое и играла в игры, пояснила Мисака. Мисака приобрела все навыки от сестёр, но сейчас не знает, сможет ли ими воспользоваться, воздержалась от точных прогнозов Мисака.

— Какие игры?

— Мисаке очень понравились онлайн-игры, смущённо призналась Мисака. Они позволяли Мисаке общаться со множеством людей на расстоянии и быть для них полезной, хочет быть полезной Мисака. Кроме того, Мисака навсегда запомнит то чувство удовлетворения, когда эпический маунт упал с первого трая...

— Хорошо, я поняла. — если не прервать, то опять пойдут сленговые термины, которыми когда-то потчевал Гунха. — То есть ты можешь только играть.

— И стрелять, неуверенно сказала Мисака.

— Ну оно понятно. Готовиться, убираться, чинить вещи?

— Мисака не уверена, но должна справиться, очень хочет справиться Мисака.

— Слушай... а нормально говорить ты можешь?

— Нормально говорить, не очень поняла Мисака.

— Вот без этих самых "Мисака сказала", "Мисака не поняла", "Мисака кивнула" и так далее. Я понимаю, что ваша сеть Мисак с этим как-то возилась, но ты сама по себе-то можешь говорить как обычные люди?

— Мисака понимает, понимающе сказала Мисака. Но Мисаке нравится такой стиль общения, храбро сказала Мисака. Он придаёт Мисаке шарму и делает общение проще, настроилась Мисака защищать свою личность и уникальность.

Шокухо лишь махнула рукой. Надо помнить, что сидящее перед ней не является человеком, и нечеловеческое поведение для него нормально.

Хотя кто бы говорил, пятый уровень...

— Хорошо, тогда я научу тебя убираться по дому. Но прежде всего, давай-ка проясним ещё один вопрос. — Шокухо пристально взглянула в ничего не выражающие глаза клона. — Я знаю, что вы хотели свести Тому с Мисакой Микото. Но сейчас его девушка — я, Шокухо Мисаки. Тома выбрал меня, а я его. И если попытаешься хоть как-то испортить наши отношения, то я сделаю всё для того, чтобы ты вылетела из жизни Томы. Поняла?

На этот раз клон задержалась с ответом, а затем медленно произнесла:

— Мисаки до сих пор считают, что братику Томе и сестре Мисаке лучше быть вместе. Мисаки даже поставили себе приоритетной целью их счастливые отношения. Кроме того, Мисака сама по себе любит братика Тому, и оттого все Мисаки любят братика Тому, даже всерьёз рассматривают вопрос заняться с ним сексом. Но сейчас Мисаки напуганы, растеряны, бесполезны и нуждаются в чужой помощи, а Мисака не хочет покидать дом братика Томы. Поэтому Мисака клянётся, что ни единым движением не помешает отношениям братика Томы с Шокухо Мисаки, сказала Мисака всё это, чувствуя себя жалкой курицей.

— Так и учтём. — пробормотала Шокухо, ощущая неудобство. Клоны просто потянулись к первому, кто был добр к ним, и этим человек оказался Тома, ибо кто ещё. И в его памяти клоны были на совершенно особом месте. Он словно бы сам не понимал, что делать с фактом их наличия, пытался одновременно и игнорировать, и привечать при любой возможности, всегда был готов встать на их защиту... и то предложение секса, что клон успела ему сделать, рассматривал пристально. Даже не считал изменой или чем-то относящимся к любви.

Шокухо не тронула это.

— Ладно, тогда сейчас... в кладовке пылесос. Покажи, как ты умеешь пылесосить.

Заодно хоть как-то прибраться. А то опять придётся Джунко распорядок дня портить.

Акселератору не нужно было смотреть вниз, дабы определиться, где именно находится самолёт. Расчетное время пути с поправкой на изменение скорости полёта, пройденное расстояние и заученная карта маршрута. Для пятого уровня задачка раз плюнуть.

Он прижал к себе мешок с трупом, преодолевая брезгливость, и встал.

Ветер сдул высокую худощавую фигурку — но мигом отнёс её в сторону, дабы не угодила в турбину самолёта, а затем развернул лицом к земле, позволяя оценить место приземления. Ну вот, все расчёты верны — под Акселератором раскинулся впечатляющий даже с этой высоты средневековый замок, гордо стоящий посреди огромной долины с видом "это всё моё".

Хорошо бы здесь не было какого-нибудь ПВО. Акселератору плевать, но разрушенный отражёнными атаками дом — не признак хорошего гостя. Однако он снижался, а никаких выстрелов так и не прозвучало, даже когда Акселератор аккуратно приземлился на каменную дорожку перед входом.

Вблизи всё выглядело намного запущеннее. Траву во дворе следовало бы подстричь трактором, многие бойницы в башнях замка давно обвалились, а сами башни заросли зелёным покрывалом плюща. Без металлической входной двери, над которой висела странная багровая хрень, замок вообще казался бы необитаемым.

Акселератор опустил пакет и потащил его за собой ко входу. Багровая хрень висела там, где в мире победившего прогресса располагалась бы видеокамера, поэтому эспер просто взглянул на неё и оскалил зубы.

Через минуту дверь ржаво заскрипела, открылась и на порог вылетела блондинка в белом халате, наспех накинутом на потасканное льняное платье. Её яркие зелёные глаза уставились на Акселератора, расширились от удивления и стрельнули в мешок.

— Учитель? — заморгала девушка. — Это правда вы?

— Собственной персоной. Решил тут заглянуть к тебе, Эстер. Мне нужна твоя помощь.

— А... — девушка вновь посмотрела на мешок. — Вы с трупом, учитель?

— Разумеется.

— О... я... — девушка опять заморгала, протерла глаза и вдруг подпрыгнула, словно резко ожила. — Учитель! Это и правда вы! Заходите, заходите! — она метнулась в коридор, позволяя Акселератору зайти внутрь.

Мда. Его дом, наверное, будет меньше открывшейся громады зала столовой с небольшим камином с потрескивающим огоньком да длинным, чуть ли не во всю ширину каменным столом, на котором стояла одинокая миска. Начиналась столовая сразу за дверью — какого-то разграничения с коридором не было. Акселератор разулся, ступил на каменную плитку пола, нахмурился — и засунул ноги обратно в ботинки.

— Здесь нет подогрева. — запоздало сообщила Эстер. — На весь замок его устраивать в такую копеечку влетит, я только магией и спасаюсь... сюда, учитель! Не на этот стол, это обеденный... ох, вам ведь приготовить чего-нибудь надо? Я сейчас на кухню сбегаю! — девушка, казалось, пыталась разорваться на трёх активных милах.

— Не надо никуда бегать. — Акселератор отнёс мешок к указанному столу в углу, походившему на выросший прямо из пола каменный гриб, опустил его туда и разорвал. — Мне только нужно, чтобы ты оживила вот этот труп так, чтобы его можно было допросить.

Слегка притихшая Эстер подошла к столу и уставилась на посиневший труп мужчины. Голова с грязно-светлыми волосами лежала слегка поодаль от тела, и от обеих дыр нестерпимо воняло, однако и Акселератор, и девушка стояли спокойно. Эстер даже нагнулась и осмотрела разрез.

— Это не я, если что. — буркнул эспер. — Нашёл уже таким. Надеюсь, не помешает.

— Не помешает, если пришить, то будет держаться, а вселяемая душа не видит разницы. Однако... — Эстер выпрямилась и вздохнула. — Учитель, вы бы хоть предупредили...

— Сама сказала, что будешь рада видеть меня в любое время.

— Я рада! Я действительно рада! — девушка засияла улыбкой и тут же понурилась. — Просто... я ведь пообещала больше никогда не заниматься некромантией, ну вот и... как бы...

— Я разрешаю нарушить обещание.

— Не в этом дело, я... — она поёжилась. — я уничтожила все инструменты, записи, заклинания... книги сожгла... чтобы больше не быть некромантом, ну и... вот.

Акселератор посмотрел на виноватую девушку, и вздохнул.

— Эстер.

— Да? — она повернулась к нему.

— НИКОГДА! НЕ! СЖИГАЙ! КНИГИ!

— Ай! — девушка схватилась за лоб, и в зелёных глазах заблестели слёзы обиды. — Учитель, больно же!

Акселератор лишь опустил руку и вновь уставился на труп Кайкине Тейтоку. Мерзавец и после смерти приносил одни проблемы.

— Получается, ты не сможешь его оживить.

— Нет, учитель. Эти книги были очень мерзкими, вообще-то, их нельзя было просто спрятать, так бы вышло очень плохо...

— Ладно, извини. — похоже, девушка обиделась. Слишком часто он начал обижать девушек. — А кто-нибудь сможет? Какой-нибудь тайный круг некромантов?

— Тайного круга некромантов больше нет. — покачала головой Эстер. — Я была последним. Церковь очень косо смотрит на саму возможность возвращения из мёртвых, а уж тем более таким способом... я именно поэтому сожгла книги, знаете ли, учитель. Если бы Церковь поняла, что некроманты и их знания ещё остались...

— Я же извинился. — да уж, в чужой монастырь со своим уставом. — Получается, ты не можешь мне помочь.

— Простите, учитель. — Эстер вся обмякла. — Если только...

— Говори.

— Я сейчас пытаюсь переквалифицироваться в целительницу, потому что, ну, смежные учения. — хихикнула Эстер. — И мне помогает один алхимик в отставке, который знает о моём прошлом. Я могу посоветоваться с ним, завтра как раз собиралась навестить. Так что, учитель... подождёте до завтра? Если и он не поможет, то...

— Хорошо. — Акселератор наконец отошёл от трупа. — Завтра так завтра. А пока можешь мне приготовить комнату поспать? Прямо с самолёта и валюсь с ног.

— Конечно, учитель! Только... эм... я не ждала гостей и, эм... поспите в моей комнате? Просто там, наверное, единственное место, где тепло...

— Веди.

— Ицува, знаешь, тебе ведь необязательно оставаться тут. — заглянула Канзаки в комнату, предварительно постучав. Сидевшая на кровати девушка удивлённо уставилась на неё.

— Вы меня выгоняете, Канзаки-сан? — недоумённо спросила она.

— Ни в коем случае. — Канзаки слегка отвела назад свой длинный конский хвост блестящих чёрных волос. — Просто вы ведь с Томой решили пока не касаться друг друга, так? А Амакуса вполне могут нуждаться в тебе.

— Если бы нуждались, то давно сообщили. — покачала головой девушка. — Я далеко не самая полезная из наших, а Камидзе-сану может потребоваться моя помощь. Его враг ещё не пойман.

— Враги Томы никогда не будут пойманы. — хмыкнула Канзаки. — А тебе необязательно к каждому из них бегать. Тома разберётся сам.

— Да, я тоже так думаю. — Ицува сказала это столь вежливо, что Канзаки отчётливо поняла скрытый смысл "пожалуйста, не суйтесь в это".

— Просто тебе сейчас тут нечего делать. — понимающе сказала она.

— Я найду, что. — ещё вежливее ответила Ицува, так что Канзаки вынуждена была попрощаться и прикрыть дверь.

Да уж, найдёт. Но только потом, когда починит разбитое сердце. Канзаки отлично это понимала, ибо и сама фактически шаталась без дела после объявления о том, что у Томы теперь есть официальная девушка. Словно от пронёсшегося по Академия-сити урагана затихли и природа, и люди, готовя будущие пакости максимально скрытно, а пока что оставляя шанс отдохнуть.

Вот только Канзаки маялась на отдыхе — и потому мигом помчалась открывать входную дверь, когда в неё постучали.

За порогом обнаружилась смутно знакомая девушка, со столь длинными чёрными волосами, что даже забранные в валики на затылке они всё равно едва не подметали пол. Волосы были, пожалуй, единственным, что приковывало взгляд — уж точно не поношенное серое платье и забитый вид.

— Здравствуйте. — девушка поклонилась. — Меня зовут Минато Гасай, и я хотела бы принять постриг в монастырь. Это ведь так называется, да?

— Проходи. — Канзаки отступила внутрь. позволяя девушке зайти. — Только у нас тут не совсем монастырь.

Чистая правда. Здание было всего лишь очередным общежитием, коих сотни в Академия-сити, просто монахини облюбовали его для себя. Власти города не делали из этого проблемы, а после урагана, когда общежитие на несколько дней превратилось в больницу, и вовсе не собирались лезть с запретами.

— Ну... монахини живут и лечат, значит, монастырь? — верно подметила Минато, заходя внутрь. — И я хочу присоединиться к ним.

— Ты ведь эспер? — кажется, Канзаки начала вспоминать. Минато Гасай, она же Одеялко, похищенная когда-то Вторым эспер, которую Тома отправился освобождать, и с этого фактически всё началось.

— Третий уровень. — кивнула Минато. — Могу увеличивать радиус применения чужих сил. Но хочу помогать людям, даже лечить их.

— А почему тогда не во врачей?

— Я... — Минато дёрнула плечом, усаживаясь на предложенный Канзаки стул в коридоре общежития. — Я не хочу оставаться в Академия-сити. Здесь... слишком многое буду помнить.

Канзаки села на стул рядом и вздохнула. Очень жаль разочаровывать бедную девочку, но...

— Под лечением ты подразумеваешь магию, да?

— Ну да. Когда вы накладываете руки, и всё таким белым...

— У тебя не получится. Видишь ли, ты эспер, а эспер неспособен овладеть магией, потому что каждое заклинание бьёт откатом по его телу. Я знаю всего одного эспера, что сумел так исключительно потому, что обладает способностью регенерировать. И то он овладел относительно небольшими заклятиями, а после каждого прочтения кашляет кровью. Так что прости, но это не для тебя.

Девушка вскочила со стула и встала над Канзаки, но не с яростью, а с растерянностью.

— Но я... я должна! — выпалила она. — Я не хочу больше оставаться в этом городе!

— Я понимаю, но ты пойми, наложение рук тебе не выучить. — терпеливо ответила Канзаки. — Тебе придётся учиться лечить...

— Что у вас тут за шум, Каори? — в коридор выглянула девочка с рыжими волосами, заплетёнными в ряд косичек. Монашеская роба была ей заметно велика, однако девочку это не смущало.

— Эспер хочет стать монахиней, Агнес. — пояснила святая. — Но хочет лечить, потому я и пытаюсь объяснить, что не сможет.

— Разумеется, не сможет. Что ещё за глупые стереотипы! — Агнес подошла к ним вплотную. — Ты что, думаешь, каждый священнослужитель по умолчанию лечит? Я вот не умею. Шерри не умеет. Да даже среди святых есть те, кто не умеет!

— Но... — Минато всхлипнула. — Но я хочу!

— Хочешь — лечи. — буркнула Агнес. — Обычным способом. Препараты алхимические, повязки, травы, настои. Не умеешь лечить — помогай людям тем, что умеешь. Вот что у тебя за сила эспера?

— Распространяю чужие способности в большем радиусе.

— То есть сама по себе бесполезна, но в команде с руками оторвут? Ну и на кой тебе это лечение, когда уже такая замечательная способность имеется? Так что сначала разберись, чем именно ты хочешь заниматься, а там уже и про монахиней поговорим. Ты ведь веришь в Бога?

— Я... — заробела Минато. — я ещё не сталкивалась с ним, не знаю...

— Ну, это нормально. Тогда пойдём, найдём тебе комнату и я притащу книги поизучать. Библию, само собой, плюс справочник символов веры и молитвенник. Для начала хватит.

— Но... я думала, что всё это шелуха, необязательная для веры...

— Вообще да. — Агнес молитвенно сложила руки. — Бог и так нас всех слышит, понимает и принимает. Для общения с ним достаточно мысленной мольбы. Но! — она аж выставила вперёд руку с указательным пальцем. — Врач должен знать медицину, учёный науку, а христианин свою религию. Потому что иначе ты не христианин, а моднявый перчик, носящий крестик и ходящий в церковь потому, что друзяшки-алкашки это делают!

Канзаки аж прыснула, пока Минато недоумённо хлопала глазами.

— Короче, идём. — Агнес потянулась к ней. — Почитаешь, подумаешь и определишься, хочешь ли ты в монахини или пустая блажь. Каори, а ты оденься уже, сидишь с голым животом в обители Господа.

— Мы приходим к Нему нагими и уходим нагими. — спокойно ответила святая. — И вряд ли Его так заботит наша одежда в промежутке.

— Терпеть не могу синтоистов. Давай, пошли уже. — Агнес взяла Минато за руку и потащила за собой, хотя девушка была на голову выше её. Святая лишь покачала головой.

Похоже, им в ближайшее время хоть какое-то веселье да предстоит.

— Мугино супермертва, мы сами видели труп. А если бы не Такицубо, то нас бы посадили как суперпреступников. И вот мы все сейчас в супердерьме.

Выслушавший всё это светловолосый парень лишь заморгал глазами. Он сидел с остальными членами ITEM в старой хибаре, куда еле-еле пробивался солнечный свет. Каменный блок был очищен от пыли, и Такицубо в своей неизменной розовой пижаме сидела рядом, не боясь запачкаться.

Остальные две девушки были щепетильнее. И если Кинухата просто вытащила стул, едва не сломав его отряхиваниями, то Френда стояла посередине комнаты, старалась ничего не касаться и даже дышать осторожнее.

— Получается, без Мугино у вас вообще никакой защиты? — наконец спросил парень.

— Да, Хамазура. — вздохнула Кинухата. — В супердерьме. Только поэтому и притащились к тебе.

Такицубо, словно отрицая это, взяла Хамазуру за рукав коричневого спортивного жилета. Парень радостно улыбнулся ей, не замечая, какие рожи кривит Френда.

— Получается, вам надо сбежать из Академия-сити. Только куда?

— Суперневажно. — пожала плечами Кинухата. — Туда, куда не выдадут.

— Не выдадут... — Хамазура почесал в затылке, а Френда неожиданно раскашлялась. Столь театрально, что остальные просто молча уставились на неё.

— В Россию. — заявила блондинка, поправляя сбившийся от кашля берет. — У них сейчас тёрки с Академия-сити, так просто не выдадут. А за шанс получить двух эсперов четвёртого уровня уцепятся.

— Звучит супернехорошо. — заметила Кинухата.

— Так мы и из России сбежим. — хмыкнула Френда. — Вернёмся ко мне в Скандинавию. Там сейчас такой социализм строят — пальчики оближешь, вот-вот гарантированный доход введут. Будем сидеть, ничего не делать и денежки получать. Хотя я и без того скопила хорошо. — девушка явно была довольна собой, а вот остальные радоваться не спешили.

— Что-то я суперуверена, что ты нас в России и бросишь, а в Скандинавию одна убежишь. — Кинухата закинула ногу на ногу так, что Хамазура вынужден был повернуть голову и уставиться на Такицубо, дабы не прельщаться открывшимися от задравшейся короткой юбки видами. — Кто ещё считает, что Френда суперпредаст при первой возможности?

Руки подняли все. Блондинка возмущённо покраснела, но отрицать не стала и отвернулась.

— Однако же Россия имеет смысл. — медленно произнёс Хамазура, по-прежнему не глядя в сторону Кинухаты. — Они действительно нас не выдадут, и заодно не под контролем Римско-католической церкви, так что не сожгут.

— Сожгут? — удивилась Кинухата.

— Ну да, церковь же сжигает эсперов как еретиков. — парень посмотрел на Такицубо, увидел в её глазах сожаление и вздрогнул. — Я ведь прав?

— Хамазура, мы жили в Европе. — выдохнула Френда. — Если бы там жгли эсперов, то Мугино и сама бы не пропустила, и нас вытащила бы посмотреть.

— А. — смутился парень, а девушки совместно рассмеялись.

— Хамахура дурачок. — ласково сказала Такицубо; он недовольно уставился на неё, но увидел добрую улыбку и сам вынужденно засмеялся.

— Так что, Россия? — поинтересовалась Френда, когда все отсмеялись.

— Суперплевать. — пожала плечами Кинухата. — Главное смыться из Академия-сити. Хамазура, твоя задача устроить нам побег.

— Да уж... — парень вновь почесал в затылке. — И как мне это сделать?

— Конори-сан, идите лучше домой, мы с Сатен-сан всё тут доделаем. — сказала Куроко, возвращая на стол упавшую папку с записями.

Конори-сан, длинноволосая брюнетка в больших круглых очках, сжала зубы. Её левая рука висела на перевязи — во время урагана у девушки оказалось сломано плечо. И это ей ещё повезло, ибо стихия не пожалела ни зданий Правосудия, ни собравшихся там. Многие ребята погибли, а оставшимся в живых некогда было горевать, работа шла гигантскими волнами.

— Я разберусь. — поэтому Конори потянулась за следующей папкой, но поморщилась, и Куроко осторожно взяла её за здоровую руку.

— Идите домой, Конори-сан, или я вас начну туда телепортировать. — угрожающе заявила она.

— Хорошо. — наконец сдалась та. — Но тогда чтобы всё сделала. — и с помощью Куроко вышла, аккуратно держа руку. Та вскоре вернулась телепортом, однако Сатен, сидевшая за столом с кучей бумаг, лишь зевнула.

— Столько бумаг, зачем. — проворчала она. — Всё в компьютерах давно.

— В компьютерах и хакеры давно. — указала Куроко, садясь напротив неё. — Взломают, удалят, обрушат — и что дальше? Особенно... сейчас.

Обе девушки помолчали, а затем Сатен бесцветным голосом сказала:

— Парня найти, что ли.

— А? — уставилась на неё Куроко.

— Парня. С которым там пройтись, прижаться и выговориться. Да и просто парня, чтобы это... просто... тупо... Уихарууууууу!!!

Сатен ударилась в слёзы, и Куроко прижала её к себе, гладя по волосам. Уже в который раз.

— Пока тело не нашли — Уихару жива. — ласково сказала она, уводя рыдающую подругу подальше от бумаг. — Мы будем в это верить и надеяться. Рано или поздно она отыщется.

— Уже который день... — не унималась Сатен. — Который день!

— Тише, тише. Это же наша Уихару. Ты её прекрасно знаешь, вместе в космос летали. Она не пропадёт. Однажды мы её найдём.

Далее всё как обычно — Сатен постепенно успокоилась, но вся расхлюпалась, так что Куроко выгнала домой и её. Подруга молодец, что добровольно вступила в Правосудие, но с бумагами она совершенно не справляется. Однако и опыта уличной работы у неё никакого, отправлять на улицу одну с такими внезапными истериками опасно, а вместе с опытным человеком — найди его, опытного человека, когда многие погибли или ранены, и на самой Куроко трое юнцов висят...

В офисе она каждый день оставалась последней, и только потому услышала барабанный стук по двери. Открыла её и недружелюбно уставилась на девушку снаружи.

— Чего тебе, Конго Мицуки?

Длинноволосая брюнетка попыталась приосаниться и принять горделивую позу — чему мешали выступивший на лбу пот и тяжёлое дыхание.

— Запиши меня в Правосудие! — выпалила она. — Я уже выздоровела! Могу даже шрам показать!

— За прилюдный стриптиз скорее посажу. — мрачно заметила Куроко. — Чего тебе надо в Правосудии?

— Помогать. У вас же с людьми нехватка.

— А ты умеешь заполнять бумаги или патрулировать?

— Нет. — хотя бы честно призналась. — Но вы ведь меня научите?

Куроко мысленно простонала. Вот вроде и хорошо, когда в обескровленное Правосудие валят люди работать. С другой стороны, столько желторотых новичков, не понимающих, куда именно они приходят...

— Приходи завтра. Сейчас уже все ушли.

— Но ты ведь...

— Я этим не занимаюсь, это требует время, дело не одного человека, вали домой. — выпалила Куроко разом. Конго захлопала глазами, затем надулась, вынула веер и пошла восвояси, обмахиваясь так, словно ей было невероятно жарко.

Кокетка. Что толку от такой в Правосудии? На каких-нибудь рекламных плакатах выгибать грудь, зазывая, вот только если.

Хотя от людей, которых только грудью и зазовёшь, толку ещё меньше.

Если бы только сестрица была тут... но Куроко сама её прогнала. Врубила полицейскую сирену, когда поняла, что та убила Четвёртую. Пригрозила посадить в тюрьму. А потом они выбрались на поверхность, узрели ураган, помчались спасать людей... и сестрица под шумок пропала. О ней не беспокоились, предполагая, что Мисака Микото опять занимается своими делами, и даже Куроко была уверена в этом, но...

Сестрица больше не доверяет своей Куроко. Не позволит шагать с собой рядом и мыть под душем. Не сделает своим верным сообщником. И из-за чего?

Сама Куроко пыталась убить Второго после того, что он сделал с сестрицей... и ведь та не виновата, её мама прямо сказала Куроко, что у сестрицы сдала нервная система и она не контролировала себя полностью. Куроко должна была помочь, но вместо этого надела на сестрицу наручники.

И когда теперь ещё сможет вернуть её расположение.

Из офиса она вышла, когда уже совсем стемнело.

Комендантша, строгая леди в не менее строгих очках и зелёной пижаме, ждала её в вестибюле общежития. Куроко знала о ней чуть больше обычных учениц Токивадай, но послаблений это нисколько не делало.

— Доброй ночи, комендантша-сан. — улыбнулась она максимально ярко. — Простите, меня задержали на работе. Дела ведь, понимаете...

— Ты нарушила комендантский час, Ширай. — голос комендантши был холоден.

— Даааа, но я всё отработаю, комендантша-сан. А сейчас простите меня, пожалуйста. — Куроко умоляюще сложила руки и поклонилась. Женщина посмотрела на неё, но потом всё же решила простить.

— Отправляйся к себе, Ширай. И помни — продолжишь так, и список твоих дел вырастет до потолка. — резко сказала она. — И ещё, чтобы никаких разборок с твоей новой соседкой.

— Соседкой, комендантша-сан? — вежливо спросила Куроко.

— Комнаты ещё восстанавливают после урагана, так что многих временно переселяют. Дошла очередь и до твоей, раз она временно пустует. Так что никаких возражений, понятно? Ночи, Ширай.

Девушке осталось лишь улыбаться, кланяться и быстро идти к себе. Вот ведь... соседка. Вместо сестрицы. Хорошо бы нормальная.

Но когда Куроко открыла дверь, то сразу поняла, что не стоило надеяться. Посреди комнаты стояла и вытиралась — полотенцем сестрицы! — платиновая блондинка с загнутыми спиралью длинными волосами.

— Ах, Ширай-сан, здравствуйте! — она оглянулась на шум закрываемой двери, улыбнулась и поклонилась. — Меня зовут Хоказе Джунко. Надеюсь, вы меня помните?

Интересно, как можно умещать на одной части стола учебники, а на второй кучу сопливых любовных романов, уже обложками демонстрирующих свою суть? Акселератор не знал. И после нескольких секунд рассматривания каменной громады решил не выяснять, а лучше сходить вниз и посмотреть, как там с едой.

К счастью, спальня Эстер была совсем рядом с прихожей-столовой, а не где-нибудь на третьем этаже лабиринта лестниц замка. И сама хозяйка, избавившаяся от белого халата, уже сидела за столом и что-то черпала из глиняной миски, словно бы игнорируя жуткий холод во всём помещении.

— Садитесь, учитель, поешьте! — замахала она ложкой, когда увидела Акселератора. — Суп горячий, я только минут пять назад вновь разогрела!

— Благодарствую. — Акселератор сел на длинную деревянную скамью напротив девушки и притянул к себе другую миску, полную до краёв.

— Как вообще живёте, учитель? — сияющее спросила Эстер. — Всё хорошо? Ничего не беспокоит?

— Ты ещё спроси, не болит ли что, целительница. — суп вкусный, добавить нечего. — Нормально живу, всё как всегда. Правда, столкнулся с одной увёртливой мразью. Вот он словно бы что-то знает о ней, знает, чем прищемить хвост. — Акселератор мотнул головой в сторону трупа, всё ещё лежащего неподалёку на стуле-грибе вопреки всем правилам гигиены. — Однако догадался умереть до шанса допросить. Я попробовал было сам поискать, но в итоге пришёл к выводу, что лучше будет к тебе явиться этот труп оживить.

— Простите, учитель. — понурилась Эстер. — Если бы я знала заранее, то, может, что-нибудь придумала...

— Меня там мёртвым считают, и не хотел бы переубеждать. Так что решил не звонить и не писать.

— Понятно... — Эстер всосала в себя суп. — Я завтра же поговорю с мистером Иззардом, он очень известный маг и алхимик, хоть отошёл от дел после неудачного эксперимента. Не скажу ничего про вас, просто... что-нибудь придумаю.

— У тебя что, вообще ничего не сохранилось? Записи, салфетки, своя собственная память?

— Нет, учитель. Я уж раз решила избавиться от некромантии, то полностью, тем более что не хочу иметь проблем с Церковью. Даже провела ритуал по изгнанию из памяти таких злобных заклинаний. — Эстер сокрушённо развела руками, едва не запачкав супом платье. — Только нож сохранила. Он слишком ценный, да и не только для некромантии годится...

— Хоть что-то. — проворчал Акселератор, хотя обвинять девушку было не в чем. Её предок, сам по себе та ещё гнида, поубивал кучу людей, надумал вернуться с того света, бессовестно манипулировал своим последним потомком и рискнул бросить вызов Акселератору. Порвать после этого все связи — единственный нормальный вариант.

Телефон внутри замка ловил — и показал, что время уже позднее. Скоро опять баиньки, пусть Акселератору и не хотелось спать. Пошататься по замку, что ли, когда ещё выпадет возможность его изучить...

— Эээ, учитель... — несколько осторожно начала Эстер. — А... как у вас на личном фронте? В плане что, вы ведь со своим героизмом и красотой должны были уже привлечь кого-нибудь. — она стрельнула глазами в Акселератора, но тут же отвела взгляд. — Так ведь?

Чёртово девичье любопытство, прямо по больному месту. Хотя... он и так собирался спросить Эстер. Больше ни к кому не обратишься.

— Слушай... вот представь ситуацию. Парень и девушка встречаются, там, ходят на свидания, разговаривают, звонят друг другу каждый вечер, у обоих нет партнёра. Напрямую, что это именно роман, не говорят. Однако когда дело доходит, то девушка заявляет, что с её стороны это была всего лишь дружба и что парень должен был понять это с самого начала. — Акселератор мрачно посмотрел на Эстер. — Насколько вот это вообще нормально?

Девушка задержала на нём взгляд на несколько мгновений, затем задумчиво отвернулась, взяла последнюю ложку супа и тихо спросила:

— То есть вообще не говорят? Даже когда приходят на свидания и весь день проводят вместе?

— Да.

— Понимаете, учитель... простите, что я отвечаю такой фразой, но... сердце девушки трудно понять. — Эстер отставила миску. — Потому что без её взгляда не сказать, насколько это нормально. Возможно, она хотела с вами сначала подружиться, а потом уже рассматривать со стороны отношений. Или просто подружиться, без рассматривания. Или ей страшно, и она хочет привыкнуть. Или... просто вертихвостка, у которой вы не единственный вариант или не рассматриваетесь как вариант, однако терять жалко, вдруг пригодится.

— Не я. Просто парень.

— Ой... простите, учитель. — однако Эстер явно ему не поверила. — Я думаю, что она вертихвостка, потому что не рассматривать вас как вариант... то есть не вас, а парня это, ну... неприемлемо. Но... не могу сказать, не зная девушки. Простите.

— Ничего. — ну вот и пища для ума на ближайшие часы. Бояться... если Мизуру поняла, что к ней подбивает клинья сильнейший из эсперов, то вполне могла забояться и психануть. Особенно когда этот эспер ввалился к ней с трупом на плечах и попросил подержать у себя.

Вернётся — поговорит с ней. Объяснится. Они слишком хорошо общались для того, чтобы просто разбежаться, и он хотел бы вновь увидеть её, может даже вновь ощутить теплоту объятья...

— Учитель, вам подобрать комнату? Потому что в моей мы вдвоём спать это... как бы...

— Я сам найду. Хочу прогуляться по твоему замку и подумать.

— Не заблудитесь?

— Нет. — сориентироваться по векторам не составит никакого труда. — Есть какие комнаты, куда нельзя заходить под страхом смерти? Или призраки, завывающие цепями в коридорах?

— Призраков я вывела. А комнаты если найдёте что, то пожалуйста, скажите мне, учитель. Я по магическим следам вроде всю погань предка убрала, но мало ли...

— Хорошо, присмотрю за всем. Спокойной ночи, Эстер.

Клона отправили к Майке вслед за Индекс. И за сохранность обеих можно было поручиться тем, что к себе домой явился и Цучимикадо, голодной собачкой вцепившийся в шанс поговорить с клоном. О них он узнал совсем недавно и успел пожаловаться, что от него скрывали такую важную инфу и милых девочек. Тома с Шокухо дали ему шанс поразвлекаться, а сами, едва только остались одни, тут же бросились заниматься своими развлечениями.

А затем сели на кровати, закутавшись в халаты, и начали разговор. Тома пересказал Шокухо беседу с Кумокавой — та же не запретила — и девушка облегчённо вздохнула.

— Я с этими мыслями о том, что одномоментно вышла на шестой уровень, боялась преследований. — призналась она, и Тома сразу же её обнял. — Всё гадала, почему ко мне не лезут с предложениями. Оказывается, лезть некому, вот в чём дело.

— Получается, мы теперь задолжали Интри. — вздохнул Тома.

— Не будем об этом. Генсей мёртв... надеюсь, Терестина не сбежит теперь. Она ведь может, если только не решит, что добрый дедушка вновь подстроил свою смерть.

— Похоже, ты знаешь о Генсее больше положенного.

— Мы враги... были врагами. Именно он заведовал тем проектом, что тренировал меня, и от которого потом еле спасла Джунко. Да и ты, Тома, знаешь. — Шокухо привалилась к плечу парня. — Проект по шестому уровню Акселератора, требующий убийства клонов, целиком и полностью курировал Генсей.

— Кумокава мне сказала.

— Ну вот. — Шокухо взглянула на тёмное небо за окном. — Значит, она попытается столкнуть лбом Кихар и Интри?

— Честно говоря, мне это почему-то не нравится.

— Неудивительно. Когда ты натравливаешь одну гадину на другую, то всегда есть шанс, что они договорятся. И хотя Генсея любили и за его смерть отомстят, а Нокан, получается, теперь главный... семейка, тоже, самый адекватный и договороспособный — собака.

— Интри же хочет разрушить Академия-сити, а Кихарам это невыгодно. — посмотрел туда же Тома. — Так?

— Так. Для Кихар нет лучше места. Но и проживание здесь не вопрос жизни и смерти. Если город падёт, то они просто разбредутся по свету, а то и создадут свой, уже по их собственным правилам.

— Как тараканы, выживут всегда и при любых условиях. — пробормотал Тома.

— Да. — Шокухо повернула к нему голову и уткнулась в плечо. — Но честно, Тома, лучше Кихары, чем Интри. С ними мы уже знакомы и практически в союзе, а сейчас они ещё и ослабеют. Он же не остановится, пока не добьётся успеха.

— Есть хоть какие-то новости?

— Никаких. Опять затаился, опять что-то готовит.

— Как ты думаешь, что именно?

— Я бы предположила, что массированную хакерскую атаку. Полностью вырубить не только Интернет, но и даже суперкомпьютеры. Скорее всего, именно поэтому убил Уихару, а не потому, что надо было союзника наказать. Она могла стать важным звеном цепи в защите и восстановлении от подобной атаки.

— Но не единственным.

— Да, и потому я подселила к каждому крупному хакеру по девочке. — улыбнулась Шокухо. — Осчастливила кучу затворников, но зато теперь если с кем из них что случится — сразу узнаю.

— Мисаки, иногда я понимаю, почему Кумокава на тебя фыркает.

— Я плачу им деньги за это, Тома. И вообще. — голос Шокухо подбавил властной стали. — Королева не обязана носиться с каждым из своих подданных, выясняя, насколько её приказ вредит их расписанию, завтраку и досугу.

— Я ведь тоже твой подданный, да? — только усмехнулся парень.

— Нет, Тома. — Шокухо вернулась к ласковому тону. — Если я будущая королева Академия-сити, то ты мой будущий король. Потому что ни одному подданному я бы не позволила такое.

Тома улыбнулся потянувшейся к нему девушке, запустил руку в глубины халата — но мысли пошли о другом.

Мисаки даже не скрывает, что уже считает официально пропавшую Уихару убитой. Как, по всей видимости, и Етцу. Тома же продолжал надеяться, что произошло чудо и те выжили. Например, Интри решил воспользоваться их хакерскими и шпионскими талантами, а им всем внушить, что девушки погибли. Думать так намного лучше, чем смиряться с тем, что добрая и милая девушка вместе с его извращённым другом детства так просто взяли и умерли.

Он не должен был такого допустить.

И потому продолжал надеяться, что Уихару и Етцу живы.

От мыслей об обратном даже голова заболела.

Уихару нестерпимо хотелось и пить, и есть.

Чего угодно.

О торте она уже и не мечтала. Чего угодно, хоть воды из лужи и пучка водорослей. Уже день, как она сидит в полной мгле и больше не пытается звать на помощь. Нет смысла.

Её не убили там, в подземелье, но зато убьют тут, измотают голодом и жаждой. И что толку, что она сидит в офисном кресле и не связана? Уихару не могла встать, не могла пошевелиться, словно была приклеена всем телом.

А затем оставлена умирать.

Хоть какой-то шум раздался лишь на третий день заточения, девушка даже решила, что у неё начались галлюцинации. Голову она тоже не могла повернуть, и потому о том, что люди действительно пришли, узнала лишь когда яркий свет едва не ослепил её.

Он бил даже сквозь глаза, Уихару не пыталась их открыть — а затем её губ коснулся пластик, из которого полилась вода. Поящий её не пытался поддерживать за голову, и половина воды выплеснулась на саму девушку, но жадно проглоченного остатка хватило, чтобы Уихару задышала, слегка пришла в сознание — и всё-таки осторожно приоткрыла глаза.

Свет электрических ламп — яркий, жёлтый. Небесного цвета плитка, словно бы девушка в ванной, вот только ни ванны, ни чего-то ещё не заметно. Человек, напоивший её, зашёл за спину, и там раздался странный, наполнивший сердце Уихару страхом лязг открывающегося люка. А затем вернулся и встал перед ней так, чтобы она могла внимательно его рассмотреть.

Азиат. Пожилой, но выглядит крепким и натренированным, словно бы седую голову с пышными усами приставили атлету. Одет в давно выцветшие джинсы и серую, не менее поношенную рубашку. На обнажённых руках несколько шрамов, на виске — старое пятно от ожога. Взгляд очень усталый и тяжёлый, настолько, что Уихару не решилась посмотреть в ответ.

— Кадзари Уихару. — голос старика был крепкий. В нём не чувствовалось ни многолетней прокуренности, ни изъеденных фабриками лёгких, ни тишины порванных связок. — Ты меня понимаешь?

Странно, но говорил старик по-английски и даже без кошмарных акцентов. Уихару язык, разумеется, знала, иначе с компьютерами не поболтаешь. Правда, не так чтобы идеально, но умения хватило построить фразу:

— Да, я понимаю.

— Отлично. — помогало то, что говорил старик медленно и внятно. — Не стесняйся переспрашивать непонятное. — Он вновь зашёл ей за спину и вскоре прикатил ещё одно офисное кресло, на которое сел без единого стариковского кряхтения.

— Кадзари Уихару. — повторил старик, выпрямившись прекрасной осанкой. — Давай знакомиться. Я — "П.П.".

Кадзари даже попыталась откатиться назад. П.П., тот самый, что приказал убить её...

— Он же Интри. — продолжил старик. — Он же ответственный за плохой сон некоторых людей сверху. Он же человек, приказавший убить тебя. — подтвердил он мысли Уихару. — Хотя буду честен, решение далось с трудом. Ты увидела инициалы, которыми я подписываюсь, и успела передать их в опасные руки до того, как обнаружил это. Поэтому вроде и незачем было тебя убивать, и нужно было показать, что я не играю в игры. Тем более вполне заманчивая идея лишить город пусть и одного, но всё же хакера.

Старик говорил об убийстве Уихару невероятно спокойно, словно объяснял урок, ни капельки не волнуясь.

— Однако же ты была знакомой многих важных фигур, которые после твоей смерти, глядишь, выкинут что-то неожиданное. Они всё время выкидывают что-то неожиданное, а удача показывает заднюю часть то им, то нам. Даже мельчайшее решение может повлиять так... — старик поморщился. — Я в итоге решил, что мёртвая ты ценнее живой, отправил свою дочь тебя убивать — а практически сразу обнаружилось, что все перевернулось с ног на голову. И теперь ты нужна мне живой, так что еле успел остановить дочурку. Похоже, на этот раз удача благоволила нам обоим. — Старик без тени улыбки посмотрел на Уихару. — Впрочем, теперь только от тебя зависит, будешь ты жить или нет.

Уихару не знала, что ему ответить. Ей не хотелось отвечать, хотелось лишь, чтобы этот странный и страшный человек выпустил её на свободу и перестал так спокойно говорить о смерти...

— Суть дела такова, Кадзари Уихару. — старик подкатил чуть поближе. — Мой сын может приклеивать друг к другу различные предметы, даже самые несовместимые, и сейчас он приклеил твоё тело к этому креслу. Как ты уже поняла — двигаться не сможешь, пока не отклеют. Позади тебя — люк, ведущий к подземному озеру, где темно, холодно и никто не подумает к тебе спуститься, кроме разве что падальщиков. И ты, Кадзари Уихару, выбираешь либо работу на меня во вред своим друзьям, либо люк.

Девушка заплакала, но старик даже не напрягся. Он прекрасно знал, что выбора у Уихару нет, и та подтвердила это хлюпающим:

— Я буду на вас работать.

— Молодец. — кивнул старик и вновь зашёл ей за спину. Уихару напряглась, но послышался лишь ещё один скрежет, а затем Интри вернулся в кресло.

— У твоей подруги Мисаки есть один большой секрет. — безо всяких предисловий начал он. — На основе её генетического кода было создано двадцать тысяч клонов, практически неотличимых от человека. Впоследствии, в том числе во время Второго эпизода, их число уменьшилось до девяти тысяч. Каждый клон — это полноценная боевая единица, по умолчанию смертельная для обычного человека. А при должной экипировке и подготовке способная одолеть спецназовца или эспера в том числе более высоких рангов. В основном засчёт сети Мисак, самообучающегося ИИ, выполняющего задачи их объединённого мозга.

Уихару слушала это, но пока не особо понимала. Клоны Мисаки-сан? Самообучающийся искусственный интеллект?

— Основной ключ к управлению клонами лежит в разуме последнего из них, проходящего под условным именем Ласт Ордер. ИИ хоть и самообучающийся, но по-прежнему представляет из себя очень сложную компьютерную программу, которую по определению можно взломать и переписать её код. У нас это получилось. — старик пристально взглянул на Уихару. — Но затем сеть Мисак получила некую помощь извне, избавилась от наших "червей" и полностью запечатала себя. Настолько, что любезно оказывающий нам помощь хакер не может к ней подступиться.

Он улыбнулся — спокойно, не зловеще, даже как-то добро.

— Поэтому, Кадзари Уихару, этот код взломаешь ты. Альтернатива — смерть.

Девушка всё ещё ничего не понимала. Код искусственного интеллекта? Она? Как она вообще может взломать такое, если даже эспер-хакер не сумел?

Но выбрать смерть не может. Пока жива — жива и надежда. Так что Уихару приглушённо сказала:

— Хорошо. Я сделаю это.

— Умница. — кивнул Интри. — Пойдём, я покажу тебе твоё рабочее место.

Он вновь зашёл ей за спину, обдав запахом травяного чая, взялся за кресло и развернул в сторону двери. Та открылась самостоятельно и выпустила их в также выложенный плиткой и абсолютно пустой коридор.

Создавалось впечатление, что где бы они ни были — они здесь одни. Интри провёз Уихару мимо множества закрытых дверей, на некоторых из которых горели красные огоньки, а затем остановил кресло.

Их неожиданно бросило вверх, Уихару даже успела испугаться, что её всё-таки решили убить, размазав об потолок. Но рывок остановился столь же резко, и они оказались прямо перед единственной, уже открытой дверью, из которой доносились голоса.

Старик молча повёл туда кресло, и скоро перед девушкой предстал небольшой зал, практически пустой. Но обстановка Уихару не волновала: у дальней стены невысокий мальчик тихо разговаривал с красивой, но вызывающей ужас лазурноволосой девушкой.

Та сейчас была одета в белый халат, но улыбка, с которой девушка обернулась к вошедшим, осталась той же убийственной. Особенно когда уставилась на закрывшую от ужаса глаза Уихару.

— Не пугай её, Даниэлла. — мягко сказал Интри.

— Я не пугаю, Отец. — девушка ослабила улыбку. — Я просто её приветствую. Согласилась стать одной из наших, так ведь, малышка Уихару?

— У неё не было вариантов. — Интри подкатил Уихару к длинному столу, на котором стоял ряд включённых компьютеров. За одним уже кто-то сидел в таком же кресле — и старик, поколебавшись, развернул Уихару в его сторону. А затем подошёл к сидящему, и развернул уже его к Уихару.

Это стало вершиной. Уихару сама не понимала, как не потеряла сознание от ужаса при виде того, что сидело в кресле.

Определённо человек, даже можно было сказать, что мужчина-европеец. Однако всё его лицо и обнажённый торс были изрезаны сеткой глубоких шрамов, напоминающих какую-то багровую древнюю карту. Живого места на нём не было, взгляд больших серых глаз остекленел — но сам человек ровно дышал. Скорее всего благодаря пучку проводов, выходящих из его головы и тянущихся к системному блоку компьютера, перед которым располагалось кресло. Лазурноволосая Даниэлла появилась вновь — она подошла к мужчине с обнажённым кукри и ласково приложила к одному из шрамов, после чего красноречиво улыбнулась Уихару.

— Ты спросишь, за что мы с ним так. — на этот раз Интри её не остановил. — Всё просто. Этот человек искренне хотел, чтобы миллионы жили в постоянной боли и страхе. Я выполнил его желание для него самого, чтобы он жил в постоянной боли и страхе. Оказалось, что он не готов ощутить свою идеологию на своей же шкуре. Впрочем, как всегда. — голос старика стал невероятно жестоким и даже довольным, будто изрезанное тело восхищало его.

К счастью, долго этот кошмар перед глазами Уихару не остался — Интри развернул человека обратно к компьютеру, и тот невидящими глазами уставился в монитор. Девушку Интри тоже развернул к её монитору, на котором красовалась открытая программа компиляции кода. Ни язык, ни программа Уихару не были знакомы.

— Киен. — позвал старик, и до сих пор остававшийся вне поля зрения Уихару мальчик подошёл к ней и неожиданно грубо схватил за шею. Сопротивляться она не могла, даже содрогнуться от отвращения чужого прикосновения, лапающего её шею, голову, руки и спину...

А затем поняла, что в тех местах, где касается мальчик, тело отклеивается от кресла. Минута быстрых движений — и вот Уихару уже всей верхней половиной тела едва не заваливается вперёд.

— Раз уж ты так отчаянно хочешь жить, то подключать тебя как его не будем. — мальчик отошёл, и Интри встал рядом с ней. — Ибо если подключим, то будешь привязана к компьютеру и без него умрёшь. А отключить не сможет никто, даже если вся троица примчится.

Уихару не поняла, о ком он, но не усомнилась ни в едином слове. Она очень осторожно, дабы никто не воспринял как агрессию, потерла затёкшие руки и с грустью вслушалась в ворчащий всё это время желудок.

— Даниэлла, принеси ей поесть. — приказал Интри. — И шоколаду.

Девушка что-то заворчала, но послушалась беспрекословно и ушла. Старик отошёл от Уихару и сказал уже позади:

— Я не питаю никаких иллюзий, Кадзари Уихару. Я знаю, что мы враги, знаю, что ты при первой же возможности поможешь друзьям и навредишь мне. Я даже больше скажу — не буду в этом мешать. Но всё же помни, Кадзари Уихару — ты сейчас полностью в моей власти. И у меня не дрогнет рука ни перед убийством, ни перед пытками милой девушки.

С этими словами он ушёл из зала. Киен, похоже, отправился следом — Уихару не слышала больше никого, только мирный гул компьютеров.

Она посмотрела на экран, совершенно не понимая, что делать и чего от неё хотят. Имитировать деятельность? Этот сидящий рядом хакер мигом раскусит. Попробовать привлечь его на свою сторону? Вряд ли Интри не предусмотрел такого...

Неожиданно экран её компьютера пополнился ещё одним окном — опять незнакомая программа, на этот раз мессенджер, в котором красными буквами на английском было написано "Привет".

Уихару осторожно поднесла руки к клавиатуре и тоже написала "Привет". Окошко мигнуло, и появилась следующая фраза:

"Меня зовут Дмитрий Горликов. Я русский. Это я сижу справа от тебя".

Уихару посмотрела на изуродованного человека — его руки и он сам нисколько не двигались.

"Я эспер. Я прямо подключён к компьютеру и могу управлять им силой своего мозга".

Уихару понимающе кивнула — и сразу же появились новые слова:

"Ты ведь понятия не имеешь, что делать?"

"Да".

Возможно, он не услышит её с такими ранами, потому Уихару напечатала ответ.

"Я объясню тебе. Это очень сложный код, не только длиной, но и своим постоянным изменением. Язык и программа, что ты видишь на экране, почти наверняка тебе незнакомы. Это я их изобрёл, специально для взлома искусственного интеллекта. С этими орудиями тебе будет гораздо проще".

Уихару вновь посмотрела на человека, ничего такого не имея в виду, однако следующая надпись сменила тему:

"То, что он сказал обо мне — правда. Утрированная, но правда. Я действительно считал нормальным страдания миллионов, хоть для себя называл это иначе. И теперь смиренно несу крест своих страданий, помогая своему мучителю в его благородном деле".

"Благородном?"

— Именно. — Даниэлла поставила на стол поднос с едой столь резко, что Уихару даже вскрикнула. — Для вас всех из Академия-сити Отец преступник, убийца, маньяк и так далее. Но на деле он спасает планету от скорой гибели, которую никто из вас не предотвратит. — она вынула кукри и покачала им перед лицом перепуганной девушки. — Уж поверь, я, Даниэлла де Лима, знаю, о чём говорю.

Даниэлла де Лима знала, о чём она говорила.

К оружию она привыкла едва ли не с младенчества. Отец и мать Даниэллы были членами одной из частных армий, сражавшихся против режима филиппинского диктатора Фердинанда Маркоса. Подробности девочку не интересовали, куда больше её интересовало оружие, особенно всевозможные ножи, кинжалы и более экзотическое вроде кукри. Разные размеры, длина, зазубрины лезвий притягивали её даже больше общений с немногочисленными сверстниками.

Которые и без того сторонились её после того, как крупный мальчик Мигель решил позадирать странную беззащитную девочку, в процессе ударил в живот — и с воплем свалился на землю сам.

Обвинили в итоге Даниэллу, мол, это она побила мальчика, наказали — но девочка не обратила на это внимания. Её всё время наказывали, подумаешь. А вот что Мигель свалился от своего же удара...

Следующие несколько дней она пробовала калечить себя, в том числе ввязываясь в драки. И поняла, что каким-то странным образом тот, кто бьёт её, получает такой же удар с такой же болью. А когда она бьёт или режет саму себя, то никто другой не страдает.

Даниэлла не знала, почему так. Родители не смогли бы ничего ей объяснить, предпочитая ругать дочку да отвешивать ей подзатыльники, морщась. А среди детей пошёл слух, что эта угрюмая девочка с жидкими волосами ФОРМЫ вороньего гнезда — ведьма.

Однако сделать с этим никто ничего не успел. Правительственные войска нашли их базу и однажды ночью атаковали. Даниэлла проснулась от того, что её сбросило с кровати взрывом, а затем повсюду пошла стрельба и она, даже не проверив родителей, помчалась в джунгли. В темноте кто-то попытался ударить её по голове кулаком, но заорал и отстал — а девочка, привыкшая к боли, даже не сбавила ход и скоро окунулась в жуткую тьму дикой зелени.

Она убежала, наверное, на километр от базы, пока не упала от усталости. Стрельба доносилась и сюда, так что Даниэлла забилась под ближайшую корягу. Шум отпугнул всех хищников, и мигом уснувшая девочка пережила эту ночь.

Но уже на следующее утро она поняла, что не знает, куда идти. Возвращаться было опасно — там наверняка враги. Оставаться на месте нельзя. Идти вперёд — но куда?

В итоге Даниэлла всё же пошла по более-менее протоптанной дороге — возможно, той, по которой её родители иногда уходили сражаться. Она не подумала, что этой же дорогой могут пользоваться другие люди, и после нескольких часов палящего солнца без еды и воды брела, переставляя ноги и едва не падая.

А затем всё-таки упала. Мысли затуманились, и стало ровным счётом плевать. От хищников не спастись даже с её странной силой — они убьют одним ударом, и какая разница, что сами пострадают потом. Надо было захватить с собой какой-нибудь нож, чтобы были силы сражаться потом или зарезать саму себя, но сейчас...

Она взлетела в воздух. Кто-то поднял её и взял на руки, удивительно нежно. Даниэлла нашла силы повернуть голову и посмотреть на человека с уродливо притягивающим шрамом на виске.

— Значит, ты лишилась всего? — тихо сказал он. — Не бойся, родная. Я помогу тебе с новой жизнью и объясню, что за сила так интересует тебя.

Именно так Даниэлла познакомилась с Отцом.

Отцу не надо было ничего объяснять. Он словно бы уже знал, что Даниэлла сбежала от нападения, знал о её силе и лишь вёл за собой — чему девочка нисколько не противилась. Отец никак не вредил ей, наоборот, стремился сберечь.

Его проницательность распространялась не только на Даниэллу. Отец словно бы знал, где должны пройти патрули, какой дорогой лучше идти и какому чиновнику дать взятку, дабы тот закрыл глаза на мужчину с маленькими детьми.

Да, Даниэлла стала лишь первой из них. Отец нашёл ещё девятерых, точно таких же беспризорников, лишившихся родителей в результате непрекращающихся зачисток. Кого-то он подобрал в её присутствии, шагая уверенно и словно зная, что именно в том направлении лежит брошенный ребёнок. Кого-то приводил в их очередное временное жилище, где Даниэлла пыталась быть главной среди кучи мальчиков и девочек.

Она не запоминала их имена. И вообще ненавидела, не понимая, зачем Отцу ещё дети, когда у него уже есть она, любимая дочка. Она сидела на его коленях, когда Отец по вечерам рассказывал чудесные сказки, она выполняла все его приказы, пока остальные капризничали и ныли, она помогала обуздать кучу сопливых малолеток, к коим себя уже давно не причисляла.

Вплоть до той поры, как они все погрузились на корабль, следующий в Японию. Даниэлла не сомневалась и даже не беспокоилась, что Отец сумеет уговорить команду корабля не обращать внимания на кучу детей. Главное было эту кучу проконтролировать — большинство из них никогда не видело океана и пришло в такое возбуждение, что лишь чудом никто не вывалился за борт.

Именно тогда Даниэлла поняла, что удары даже слабым девичьим кулачком действуют лучше любых слов. За исключением слов Отца — тот был способен без всякой силы разрулить любой конфликт. Дети беспрекословно слушались его, и обожали так, что Даниэлла бесконечно ревновала.

Как оказалось, это было только начало.

Корабль приплыл без всяких проблем — разве что всех детей так или иначе тошнило. По Японии они так же проехали без проблем, скрываясь в кузове подогнанного Отцом грузовика. И наконец приехали домой.

Официально это называлось "Приют добрых сердец". На деле приютом был целый богатый особняк с кучей комнат, спортзалом, кинотеатром, обширными лужайками и прочими детскими радостями.

И сотней детей.

Все они, как позже узнала Даниэлла, были из разных уголков Азии. И у всех них история была почти одинаковой — найдены Отцом, спасены и привезены сюда. Однако не все, как Даниэлла, лишились родителей и просто затерялись в джунглях.

Война.

Педофил.

Изнасилование.

Голод.

Смерть.

Даниэлла узнала и осознала значение этих слов. Её собственная история стала казаться жалкой на фоне остальных. Родители не любили? Зато не выгнали из дома, как Маи. Ребята били? Били, но не пытались сжечь заживо, как Хвонга. Солдаты напали? Она по крайней мере от них убежала, а вот Лилу не смогла. Даниэлла в итоге сменила семерых соседей — все они писались в постель, кричали по ночам и смотрели затравленным взглядом.

Помочь им мог только Отец — и он делал всё для этого. Его проницательность была всеобъемлющей, даже не произносящий ни слова ребёнок был как на ладони, и Отец знал о нём всё, а с этими знаниями помогал успокаиваться, чувствовать себя лучше, перестать кричать по ночам. Однажды Даниэлла, не оставляющая попыток стать любимой дочерью Отца, спросила, как он может так. Отец улыбнулся и своим неизменно добрым голосом ответил:

— Я — тот, кого называют эспером. Человек со сверхъестественными способностями. Такой же, как и ты, и многие другие мои дети.

Это было ещё одной обидой. Даниэлла думала, что способности делают её уникальной — но у многих детей были едва ли не круче. Вроде умения выдыхать огонь, плести паутину или приказывать насекомым. Они все были очень слабенькими и мелкими, зачастую неконтролируемыми, но Даниэлла всё равно завидовала. Их-то можно было применять в любое время, а вот её только если кто-то ударит, и от боли это не избавляло.

По счастью, их способностями Отец тоже занимался. И однажды он занялся способностью Даниэллы.

— Твоя основная проблема — боль. — говорил он ей. — И поэтому для тебя будет лучше научиться терпеть её. Привыкнуть к ней. Сделать боль частью своей жизни. Тебе необязательно развивать свою способность, но если ты хочешь стать сильнее, то придётся.

Даниэлла хотела. Чем она сильнее, тем полезнее для Отца и тем лучше. Он, разумеется, отказался её мучать, но зато позволил взять нож из столовой с условием, что она не будет резать других и при первой же хоть сколько-то глубокой и опасной ране обратится за помощью. Даниэлла выполнила обещание, но втайне от Отца пыталась вырезать себе на руках точно такие же шрамы, что у него.

Схожим образом Отец работал с силами других детей — а тем, кто не обладал сверхспособностями, доказывал, что жизнь у них будет хороша и так, и лучше погрузиться в развитие естественных талантов. Каждому он давал нужный совет, каждый слушался его — и начинал работу над собой.

Отец часто уезжал — и тогда заботу брали на себя отряд медсестёр, обитающих в особняке и, с негодованием поняла Даниэлла, влюблённых в его хозяина. Безответно, разумеется. Медсёстры были добрыми и заботливыми, но до Отца им всем далеко. Даниэлла очень хотела поехать с ним, даже пару раз пряталась в багаже, но Отец находил её (и других прячущихся) и добродушно просил остаться в особняке. Что приходилось делать в огромной скуке и беспокойстве, хотя он всегда возвращался — и радость Даниэллы не омрачало даже то, что с ним приезжали ещё несколько десятков детей.

Казалось, в его особняке побывали все азиатские народы. Филиппинцы, японцы, китайцы, вьетнамцы, корейцы, кхмеры... попадались и европейцы, и арабы, и индийцы, и причудливые смеси, сами не понимавшие, к кому относить себя. Но все они, так или иначе, преклонялись перед Отцом.

И называли его Отцом. Имя было ещё до Даниэллы, и Отец даже пытался запретить его, взамен прося называть его настоящим именем, но это был единственный случай, когда его дети отказывались слушаться.

Отец — и никак больше.

Он вынужден был сдаться — а потом, похоже, и сам привык. Даже медсёстры стали так его называть.

Даниэлла ни разу — за исключением попыток спрятаться в багаже — не пыталась уйти из особняка. И в лучах любви к Отцу, совмещаемых с постепенным принятием боли, дожила до совершеннолетия, где выяснилось, что приют закрывает перед ней свои двери.

— Ты уже взрослая. — мягко втолковывал ей Отец, успокаивая рыдающую девушку. — Ты не можешь оставаться здесь вечно. Нужно выходить в большой мир, становиться его частью.

— Но я не хочу! — рыдала Даниэлла. — Я хочу всегда быть с вами!

И, похоже, своими рыданиями всё-таки что-то задела в его сердце. Потому что Отец несколько смущённо ответил:

— Ты можешь остаться здесь ровно при одном условии: будешь ухаживать за другими моими детьми. Делать то, что делаю я, и ни разу не пожалеть об этом.

Она дала согласие.

Внешний мир беспокоил их исключительно редко. Они не сидели в затворничестве, часто смотрели по телевизору новости и передачи, а Отец дополнял их своими комментариями — зачастую куда более подробными, переворачивающими сказанное дикторами с ног на голову. Но на этом общение с жизнью за пределами приюта заканчивалось — пока однажды Отец не собрал всех. И взрослых, и детей.

И заявил, что они переезжают в новое здание. В место, где им будет намного лучше.

В место под названием Академия-сити.

Их новое здание не было настолько большим. Да и настолько удобным. Но в качестве компенсации всем позволено было выходить в город — и это ошарашивало.

Иглы белоснежных небоскрёбов казались недостижимо гигантскими, а ночью тёмные громады зажигались мириадами разноцветных огней. Еда в повсеместных ресторанчиках была лишь самую малость хуже той, что готовили у Отца. От дирижабля, медленно планирующего над городом и гигантскими буквами передающего погоду с новостями и объявлениями, невозможно было оторвать взгляд. От списка возможных занятий у каждого разбегались глаза. И люди — огромные толпы людей, преимущественно подростков.

И, как быстро выяснилось — преимущественно со сверхспособностями.

Доходило до того, что дети всё больше и чаще пропадали в городе, чем у Отца. Даже Даниэлла не отказывала себе в удовольствии погулять, тем более что дел стало гораздо меньше. И сам Отец нисколько не возражал, напротив, был рад, что его чада занимаются чем-то ещё.

Он всё реже и реже уезжал. И всё меньше детей привозил. Но был очень доволен этим, и Даниэлла была довольна.

Она продолжала развивать свою силу, для чего уходила со светлых оживлённых кварталов в мрачные, запутанные, недружелюбные переулки. Отец подарил ей пару кукри, и Даниэлла навострилась орудовать ими с даже каким-то изяществом.

Первой она не нападала никогда. К ней всегда подходили сами, и она сначала говорила, что не хочет проблем, затем показывала кукри — а затем уже не щадила тех, кто не соображал отступить.

Боль выдерживалась любая. Хоть по телу, хоть по рукам, хоть в голову. Хоть ножом, хоть битой, хоть кирпичом, хоть арматурой. Она оставалась на ногах и терпела боль, пока нападающий катался по земле и истошно орал — а затем перерезала ему горло, зачастую веселья ради говоря традиционное приветствие своей страны.

Никого из убитых не было жалко.

Шли года. Даниэлла взрослела, но по-прежнему отказывалась покидать Отца. Медицина Академия-сити достигла невероятных высот, и женщина выглядела вдвое моложе своего возраста, регулярно в том числе исцеляя шрамы на руках. Отцу они не нравились, но у Даниэллы вошло в привычку резать себя, делая боль частью жизни. Волосы она давно перекрасила в лазурный — просто очень понравился цвет.

Когда Отец вернулся из очередной поездки, то она не сразу поняла неладное. Около него толпилось три десятка детей — гораздо больше, чем до этого.

Через несколько дней он позвал её к себе, побеседовать наедине. Даниэлла уже пыталась его соблазнить, но Отец тогда не просто отказал — впервые на её памяти выглядел таким сердитым.

— Даниэлла. — сейчас же он говорил прямо и чётко. — Я хочу уничтожить Академия-сити.

А затем объяснил ей, как и почему.

И она, естественно, согласилась.

Отец и Даниэлла не рискнули присутствовать при устроенной защитникам города ловушке. Однако Отец поговорил с ними через коверкающий голос микрофон, а затем они вдвоём наблюдали за атакой.

Было ясно, что идущие в ловушку прекрасно это осознают. И хотя был подготовлен план и на это, но никто не ожидал, что превратившаяся в монстра из кошмаров Айхана Етцу так легко вырвется из окружения, утащив вверх все ключевые фигуры: Камидзе Тому, Шокухо Мисаки, Кумокаву Серью, Цучимикадо Мотохару, Такицубо Рико.

— Хвонг, попробуй вытащить её телекинезом. — приказал Отец. — Интересно, как она руку Камидзе Томы игнорирует? Должна же задевать хоть чем-то...

Парень на экране тем временем подскочил к образовавшейся в потолку туннеля дыре, из которой продолжали падать мелкие камешки, и вытянул к ней руку. Мускулы напряглись, но Хван прикоснулась к нему — и тот словно засиял, а замолкшее было шуршание в дыре раздалось вновь.

— Джан, будь готов выдернуть их и следи за тем, чтобы ни одна часть Айханы Етцу не уползла. — приказывал Отец в микрофон. — Мидори, помогай ему. Пак, запирай Айхану Етцу барьерами, как появится, не позволяй ей вырваться. Вынь... ты знаешь, что делать.

Шум становился всё сильнее — и вот уже огромный кусок плоти вваливается обратно и падает на рельсы. Джан взмахнул рукой — поток ветра обвил Хвонга и Хван, утаскивая их прочь от эпицентра — а Пак движениями пианиста начал создавать светящиеся фиолетовым барьеры, поплывшие к монстру.

Айхана Етцу изменилась мгновенно, тело из огромного куска начало сжиматься и изворачиваться, выбрасывая потянувшиеся к людям щупальца из плоти. Наёмники по приказу Отца открыли огонь, отвлекая чудовище на себя и позволяя Выню вдохнуть нужное количество воздуха.

А затем выдохнуть его огромным языком пламени.

Человеческий осьминог заметался — но фиолетовые барьеры захватили его щупальца, Хвонг с выступившим на лбу потом удерживал на месте, а автоматные очереди разрывали в клочья. Особо крупные из этих клочков пытались уползти, но Мидори засекала их, а Джан закидывал в огромный факел.

Етцу начала громко визжать — и, подозревала Даниэлла, вонять. Она меняла формы буквально на глазах, но ни одна не позволяла ей вырваться из объединения сил эсперов. Те держались, закусив зубы — и Етцу неожиданно исчезла, а из глубин огромного костра неожиданно донёсся младенческий вой.

Даже Даниэлла вздрогнула — а среди людей и вовсе прошла волна, некоторые дрогнули и опустили руки...

— Не расслабляться. — сказал Отец в микрофон. — Победа уже близка.

Плач младенца продолжался, но эсперы воспрянули вновь, особенно когда Хван в очередной раз коснулась каждого, и вскоре рёв затих. Куски плоти больше не уползали. Тишину подземелья нарушало лишь потрескивание огня.

— Чжун, проверь. — Отец по-прежнему старался держаться хладнокровно. Парень вышел из толпы нападающих и уставился в костёр.

Он смотрел несколько долгих, мучительно тянущихся секунд. А затем сказал в свой микрофон:

— Никакой жизни. Нигде. Работа мозга и сердца полностью прекращена.

Даниэлла радостно завопила в микрофон — как и остальные ребята. Даже Отец улыбнулся — устало и довольно.

— Не расслабляйтесь. — сказал он. — Для многих сегодняшняя ночь только начинается. Даниэлла...

— Ага, бегу! — она выбралась из кресла и помчалась в сторону ближайшего портала, что Пол уже держал открытым.

Айхана Етцу полностью, безоговорочно и окончательно мертва. Отец опасался, что она всё-таки сумела создать собственного клона, но, видимо, не успела. Иначе бы Чжун засёк, что её мозг всё ещё работает.

Айхана Етцу мертва. А скоро и Кадзари Уихару умрёт. И многие из тех, что на поверхности.

В последний момент Отец позвонил и отменил приказ. От расстройства Даниэлла даже разговаривала с ним слишком фамильярно — хотя постепенно начала привыкать общаться так. Как-никак, правая рука Отца.

И даже если он не собирается контролировать Уихару, то она это сделает. И когда на её милой мордашке появится мысль о том, чтобы навредить им — она вырежет эту мысль своим кукри.

Чисто ради предупреждения. Вредить, не вредить — любые поползновения Уихару не помешают им.

Через приют Отца прошли сотни людей. Они разлетелись по всему миру. Эсперы, маги, обычные люди... многие вновь окунулись в войну или заняли важные посты.

И все эти сотни людей только и ждут приказа Отца. Приказа сровнять с землёй Академия-сити.

— Слушай, Ками-ян, у нас скоро танцы будут. — сказал Цучимикадо, ухмыляясь так, словно желал выпендриться перед всеми своими движениями.

— Ну и? — посмотрел на него Тома и отпнул в сторону канавы небольшой камень. — Что ты предлагаешь?

— Предлагаю? Сбоку от тебя идёт смущающаяся блондиночка пятого уровня, а я ещё должен что-то предлагать?

— А. — Тома посмотрел на покрасневшую Шокухо. — Мисаки, тебе интересны танцы?

— У тебя такие дурацкие вопросы, Тома. — ядовито ответила за неё шагавшая позади Кумокава. — Интересны ли девочке танцы с мальчиком? Ты ещё спроси, интересуют ли мальчиков сиськи.

— Не, ну здесь-то могут быть варианты! — Аогами шёл позади всех, закинув руки с портфелем за спину. — Я вот, например, по лоли знаток, а там никаких сисек нет! Одна милая невинность.

— Аогами, у меня контакты Анти-Навыка в телефон вшиты. — брезгливо покосилась на него Кумокава. — Одного звонка хватит упечь за педофилию.

— Во-первых, реальных лоли я не трогаю, исключительно нарисованных. Во-вторых, хватит ставить палки в колёса будущему пятому уровню! Я и так негласное соревнование с Мисакой проигрываю.

— Потому что она занимается, пока ты гуляешь. — Тома поддел очередной камень и слегка ускорил шаг.

— Вот именно. Стань хикки-затворником и только тогда дождёшься успеха в жизни! — Цучимикадо тоже ускорился и вышел вперёд.

Тома зашагал быстрее.

Цучимикадо ещё быстрее.

Через секунду оба парня уже бежали по дорожке парка, пытаясь обогнать друг друга и по пути помахаться сумками.

— Опять шило в заднице. — вздохнула Кумокава, пока Шокухо растерянно тянула руку в сторону убегающего Томы. — Аогами, не побежишь следом?

— Неа. У меня сейчас настрой милой домашней девочки, не думающей о глупостях. — лениво отмахнулся Аогами. Кумокава взглянула на него и задумчиво хмыкнула.

— Слушай, Аогами-Айхана, а ты кто изначально? — поинтересовалась она, на ходу повернувшись к парню.

— Личность. — мгновенно ответил тот.

— Не, я не про это. Оригинал тебя парень или девушка?

— А тебе зачем, Серья? — хитро взглянул на неё Аогами. — Думаешь, допускать ли меня в женскую раздевалку? Ответ определённо да.

— Ответ определённо нет. Мне самой для себя интересно. Любопытство, так сказать.

— Любопытство будущего члена Совета Директоров! — расхохотался парень. — Понимаю. Но прости, Серья — не скажу. Считай это прихотью эспера. Нет, если тебе приятнее я девочка... — Аогами прямо на ходу заскрипел костями и начал округляться, перевоплощаясь в Айхану Етцу. — ...то так бы и сказала. Однако мой истинный пол секрет, который я унесу в могилу.

А вот теперь это не похоже на открытку из прошлого. Раз Тома убежал, то не должен был слышать весь разговор, не то чтобы присутствовать. Однако сон был таким чётким, хоть он опять не помнил происходящего...

Тома повернулся к Мисаки, вновь спящей рядом, но теперь на спине и с полностью натянутым одеялом. Может, это её память? Девушка уже дважды за последнее время шуровала в его мозгах, могла оставить часть от себя. Лучше не упоминать об этом, и так уже не единожды выслушал, что для неё подобное форс-мажор и больше никогда.

Тома встал с кровати и отправился в ванную, а уже оттуда — Мисаки продолжала спать — на балкон. Город проснулся, внизу уже появились первые ранние пташки учеников. Дирижабль обещал хорошую погоду, а опасностей ничего не предвещало.

— Ну что, Ками-ян, ночка опять удалась? — Цучимикадо тоже вышел на балкон в одном халате, хорошо хоть крепко завязанным.

— Разумеется. — усмехнулся Тома. — А у тебя?

— Клон превосходна. — друг встал рядом и посмотрел на улицу. — Вроде и оторопь берёт, ибо ноль эмоций, но до чего же милая! Особенно когда начала про свою винтовку рассказывать. Воистину, нет женщины сексуальнее, чем умеющая разбирать оружие.

— А говорит, что ничего не умеет.

— Само собой. Она очень боится, Тома. — Цучимикадо посерьёзнел. — Боится, что мы обвиним её во Втором Эпизоде, ибо сама себя обвиняет и принижает. Хорошо ещё что уверена, что никого не убивала, иначе получили бы истерику с депрессией.

— Зато у остальных клонов они наверняка... — тяжело проговорил Тома.

— Кумокава заверила меня, что с ними работают. У них ещё хорошо что нет осознания гибели своих, а ведь там чуть меньше тысячи... — Цучимикадо вздохнул. — Слышал ведь, что Акселератор обещался прикончить каждого, кто убьёт клона?

— Рассказывали.

— Хорошо, что сам умер и не успел выполнить угрозу. Точнее, плохо, ибо без Акселератора... хреново без Акселератора.

— Кто бы мог подумать.

— Ну так а чего? Вздумал кто-нибудь стрельнуть по городу из луча смерти, берём Акселератора, швыряем в этот луч, любуемся. А сейчас никак. Понятно, что если он действительно перебил кучу этих милых девочек, то нет никакого желания на одной улице находиться. Но приоритеты есть приоритеты.

— Цучимикадо, слушай... у нас получится сегодня поговорить наедине?

Друг взглянул на мрачного Тому и только кивнул.

— После школы. — добавил он. — Сейчас я уже прожилками чую — Индекс готовится проснуться и искать тебя. Да и твоя блондиночка наверняка уже, не рискую поворачиваться. Так что расходимся, дружище.

Книги на деревянных полках длиннющих шкафов лежали столь древние, что казалось: коснёшься — и разлетятся в прах. Эстер и не касалась, ибо ровное сияние электрических ламп на потолке позволяли ей разглядывать каллиграфически выведенные названия на корешках.

— У вас сегодня какой-то особый поиск, мисс Розенталь? — поинтересовался вставший позади неё мужчина. Стройный, подтянутый, с элегантно зачёсанными назад чёрными волосами и невероятно официальном даже для окружения книг бежевом костюме.

— Да, мистер Иззард. — Эстер отвернулась от полок лишь для вежливого поклона. — Я вновь ищу что-нибудь по некромантии. Понимаете, мне для исцеления требуется знать об устройстве тела человека, а в некромантии это исследуется куда подробнее. Вот и ищу, не сохранилось ли у вас какой книги.

— Не сохранилось. — человек покачал головой. — И не могло сохраниться как у верного слуги Церкви. К тому же, насколько я помню, мисс Розенталь — на деле совсем наоборот, некромантия не особо и изучает тела, которые воскрешает. — он улыбнулся, посмотрев на покрасневший затылок девушки.

— Однако же, мистер Иззард... чисто ради нашей дружбы и научного дела... и в абсолютной теории... где я могу добыть книгу о некромантии? — обезоруживающе улыбнулась Эстер, повернувшись к мужчине.

— Поздно притворяться движимой лишь научными познаниями, мисс Розенталь. — так же обезоруживающе улыбнулся мужчина и отошёл к небольшому столику, на котором спокойно умещалась наполненная дымящимся чаем чашка и одна из лежащих ранее на полках книг. — Ваши интересы незаконны и неуместны.

Девушка поникла, а мужчина отпил чаю и спокойно продолжил:

— Впрочем... есть одна крохотная зацепка, что могла бы вам помочь. Скажите, мисс Розенталь, вы когда-нибудь слышали об индексе запретных книг?

— Индекс запретных книг? Что-то в Ватикане? Просто я ведь совсем недавно вернулась, не в курсе новостей...

— Как и я, просто... — Иззард сделал ещё один глоток. — Присаживайтесь, мисс Розенталь, сейчас согрею вам чай.

Эстер осторожно села на небольшой стульчик, а Иззард тем временем ушёл в подсобку библиотеки и скоро вернулся с ещё одной чашкой, которую аккуратно поставил перед девушкой и налил ей чаю.

— Существуют поверья, что у Ватикана хранится копия каждой запрещённой им книги. Вся сатанинская литература, чернокнижные гримуары, атеистические бредни... ну и ваша некромантия, соответственно. Однако не в печатном виде, разумеется нет, эти книги вшиты в память некоего человека. — Иззард задумчиво отпил чаю. — Признаться честно, иногда я думаю, что моя беда как-то связана с этим. Те записи моего архива, что удалось расшифровать, говорят, что я очень интересовался индексом и даже пытался найти этого человека. Возможно, зашёл в поисках слишком далеко...

— И не можете подсказать, откуда мне начать? — зелёные глаза Эстер загорелись. Иззард задумчиво посмотрел на неё.

— Если вас не пугает потенциальная опасность... подождите секунду. — он вновь ушёл в подсобку, но на этот раз провозился куда дольше.

— Ваше счастье, что оказалось в этом костюме. Возьмите. — он протянул девушке маленький пергамент. — Позвоните по этому телефону. Вообще о местонахождении индекса должны знать лишь высшие чины Церкви, однако я слышал, что данная наёмница тоже имела с ним дело. Она отказалась говорить со мной, но вдруг вам улыбнётся удача.

— Вы же сказали, что мой интерес незаконен, мистер Иззард. — тихо ответила Эстер, забирая пергамент.

— Разумеется, и предупреждаю об этом вновь. Если вас поймают и осудят, то я буду отрицать любые подозрения о том, что как-либо причастен. Но... — Иззард отпил ещё чаю и немного помолчал. — Однажды я очнулся на пороге собственного дома, лишённый памяти и магии. Годы жизни попросту испарились, никто не мог ответить на вопросы, только моя воля и сохранившиеся записи позволили вернуться к более-менее полноценному существованию. И если это действительно связано с индексом запрещённых книг... — Иззард отпил ещё немного. — Я хочу знать правду. И не хочу, чтобы большая часть моей жизни просто пропала. Знаете даже... забудьте то, что я сказал о предупреждении. Если нападёте на след индекса и тем более обнаружите хранящего его человека — сообщите мне. Найдём его вместе.

Сколько верёвочке не виться... Мисака посмотрела сквозь очки ночного видения и усмехнулась.

Стоило признать — наглость сверх меры. Унубара срезал кожу у одной из клона, после чего перевоплотился в неё и постарался затеряться среди остальных. А поскольку связи и координации между ними практически нет, то так крохотными перебежками мог и из города выбраться, и к кому угодно подобраться.

Вот только внешность сменил, но не догадался, что клона без электромагнитного поля мигом засекут свои же. И догадаются не поднимать бучу, а тихо сообщить о странной сестре главной Мисаке. Унубара всё же учуял опасность, навострился сбежать — но поздно. Клоны незаметно нацепили на него жучок, и парень оказался в цепких лапах Мисаки.

Ну, почти оказался. Вот сейчас идёт по заброшенному железнодорожному депо, со стороны просто так, а на деле целясь в сеть подземных лабиринтов, дорога по которым могла вывести за пределы города и была известна лишь сёстрам. Те ещё в мирные времена разведали всё и вся, составив карту, для которой Унубара и застрял среди них на несколько дней. Мисака дождалась, пока его заметная в очках фигурка выйдет на открытую площадку, и сама вышла из-за застывшего вагона, стараясь выглядеть максимально естественно.

Для клона.

— Мисака десять тысяч тридцать два приветствует сестру Мисаку, обрадовалась встрече Мисака.

Унубара, так и не сменивший внешность, остановился и затем повернулся. Мисака посмотрела на него, абсолютно уверенная в своей каменной маске.

— Мисака семнадцать тысяч четыреста пять тоже приветствует сестру Мисаку, поклонилась Мисака.

До чего же умный засранец. И манеру речи перенял, и маску тоже держит. Не веди Мисака его уже полчаса, не ощущай отсутствие электромагнитного поля клонов и не знай, что семнадцать тысяч четыреста пять осталась в убежище — решила бы, что ошиблась.

— Мисака хочет знать, что Мисака делает тут, и вывести Мисаку отсюда либо помочь ей, ибо одной тут опасно, объяснила дружелюбная Мисака.

— У Мисаки есть свои секреты и личные дела, о которых она хотела бы никому не рассказывать, уклончиво сказала Мисака, желая остаться одной.

— Мисака невероятно уважает личное пространство Мисаки, вспомнила Мисака про свои секреты. Однако в их ситуации Мисакам лучше держаться вместе, и потому Мисака обещает сохранить любую тайну Мисаки и передать свою в ответ, жаждет поделиться секретиками Мисака.

Со всеми этими словами Мисака всё ближе подходила к Унубаре, и тот занервничал. Даже завёл руку за спину, словно пытаясь что-то выхватить — и подписал себе приговор. Молнии ударили практически со всех сторон, на мгновение скрыв контуры клона, а когда исчезли, то оставили лишь бездыханное тело.

Облик сестры исчез, явив смуглого юношу в сером костюме. Как и ожидалось. Мисака прислушалась к электромагнитным потрескиваниям, проверяя, жив ли он, а затем ими же прощупала местность на предмет свидетелей.

Один был. И не просто был — стремительно приближался. Настолько, что Мисака чисто на инстинктах бросила себя к ближайшему вагону, и через секунду на точку, где она только что стояла, приземлилась ещё одна клон.

Очень странная клон. Комбинезон, которого никто из них не носил, и приземлилась она не просто так, а с ударом, едва не расколовшим камень. Окажись там голова Мисаки — и не было бы у Мисаки никакой головы.

— Кто ты? — громко спросила Мисака. Клон выпрямилась, повернулась к ней — и ухмыльнулась.

Точно не из её сестёр. У тех нет такой живости на лице, пусть и пугающей. Но тогда... тогда...

— Как славно! — и издевательских эмоций в голосе у клонов тоже не было. — Вся работа сделана за меня! Я заберу его с собой, не возражаешь? — она кивнула на тело Унубары.

— Возражаю. — даже если бы Мисака не желала доставить бандита к Томе, то всё равно бы отказала странному клону. Который теперь должен ответить на сразу много вопросов.

— Вот как? — клон полностью повернулась к ней и неожиданно качнула бёдрами — Мисака аж ахнула от стыда. — Ну тогда... убивать его мне не разрешили, но всех препятствующих — почему нет? Тебя так особенно интересно попробовать. Цып-цып, оригинал. — она зашевелила пальцами, словно и в самом деле кормила цыплят. — Помашемся, коль не струсишь.

Лаура Стюарт сидела на стуле как на троне. Помогало тем, что белый стул, словно украденный из придорожного кафе и накачанный сталью, стоял на вершине небольшой лестницы, у подножия которой лысый старик в кардинальской мантии пытался выглядеть грозно. Не получалось — дневной свет, украдкой проникающий в небольшую часовню, падал на длинное розовое платье светловолосой девушки и словно окутывал божественной аурой, отрицающей величие всех остальных.

— Кардинал Лоренцо Биготта. — произнесла Лаура со всем возможным уважением. — Я польщена, что такая фигура, как вы, обратилась ко мне. Ведь в некотором роде нас можно назвать соперниками?

— Простите, архиепископ. — ответил кардинал, лишь слегка склонившись. — Вопросы веры и тем более её поругания должны объединять нас вне зависимости от конфессий. А сейчас вера, к сожалению, поругана. Благородный сарацин перестал быть таковым и теперь живёт во грехе и разврате.

— Наслышана об этом. — кивнула Лаура. — Получается, благословление крестового похода срывается?

— Увы, архиепископ. Нам нужно время и знание людей, чтобы найти другого кандидата, и поэтому мы обращаемся к вам за помощью, как к самому высокому представителю Церкви, не запятнавшему себя узами с этим мерзопакостным местом и его дьяволопоклонниками.

— Благодарю за оказанную честь. И благодарю, что вы сами сумели со мной связаться. Видите ли, я прилетела сюда не только по своим делам, но и чтобы разыскать вас, дабы передать это.

Она кивнула — и до сих пор держащийся в тени высокий священник с длинными рыжими волосами вышел к кардиналу и протянул ему пухлый конверт со скрепляющим его золотым знаком.

— Печать, как видите, не сорвана, поэтому мой ответ будет зависеть от написанного. — сказала Лаура. Кардинал сорвал печать, углубился взглядом в письмо — и тут же охнул. Продолжил читать, но руки его задрожали, и под конец лист бумаги вывалился из них и спланировал на пол.

— Что-то не так, кардинал? — вежливо поинтересовалась Лаура.

— Отзывают... — пролепетал тот. — Меня и всех моих людей... отзывают. Но ведь мы... мы ещё не добились успеха...

— Сочувствую вам, кардинал. Но приказ Ватикана есть приказ Ватикана, и сами понимаете, в таких условиях я не смогу вам помочь. Скорее даже обязана буду воспрепятствовать любым вашим попыткам заниматься самодеятельностью.

— Я понимаю... — голос кардинала упал до совсем обречённого. — Но ведь тогда этот адский город...

— Постоит ещё немного. Чем больше грехов он соберёт для себя, тем ниже будет падение. — с улыбкой ответила Лаура. — А я обещаю вам заняться этим. Идите, кардинал, и да пребудет с вами Господь.

— Надоел. — выдохнула Лаура после того, как кардинал наконец вышел из часовни. — Архиепископ, архиепископ... хорошо хоть удалось лопнуть этого индюка.

— Мы что, позволим ему уйти? — глухо спросил Стейл.

— Разумеется. Если он вернётся в Ватикан, то навсегда перестанет быть нашей проблемой. Если решит заупрямиться и остаться в Академия-сити, то мы знаем, куда и кому сообщить об этом, отчего опять-таки перестанет быть нашей проблемой. — Лаура хихикнула. — Серьёзно, надоел. Эта идея крестового похода изначально была бессмысленна. А он ещё и думал на полном серьёзе, что совершает богоугодное дело, желая уничтожить и исковеркать жизни миллионов.

Лаура выдохнула и потянулась.

— Мороженого хочу. — мечтательно сказала она. — Стейл, пойдём в кафе, купишь мне мороженого.

— Вы слишком много его едите, епископ. — вздохнул священник.

— Стейл, ну и ты туда же? — Лаура недовольно надулась. — Что, так трудно называть меня по имени? Я так скоро засучу своими прелестными ножками!

— Хорошо, пойдёмте в кафе, епископ.

— Ты издеваешься. Возьму и закажу "Вавилонскую башню", чтобы знал. Простыну — сам будешь виноват.

Драться долго нельзя. Депо хоть и заброшенное, но ещё раннее утро, солнце скоро встанет и привлечёт внимание всех кого не надо.

Но долго и не получится. Какой бы странной не была клон, но она не выше второго уровня — и Мисака попросту ударила молнией.

Однако мало того, что её атаку заблокировали, но ещё и ударили в ответ. И не молнией — рельса вырвалась из земли, нацелилась на Мисаку и рванула массивным копьём. Та, разумеется, отклонила, но... второй уровень не способен на такое.

— Я ещё много чем могу удивить. — хвастливо заявила клон. Мисака сорвала с себя очки ночного видения — в почти разгорающемся солнце они всё равно бесполезны — и разглядела, что комбинезон врага полностью белый, похожий на костюм какого-то испытателя зловещего устройства.

Как мишень. Мисака вновь ударила молнией и наконец отцепилась от вагона, прыгнув на пути. Она хотела по примеру врага выдрать рельсы, окружить ими клона и начать допрос, но даже не успела потянуться к ним — та атаковала бешеным, ускоренным молниями рывком.

И вновь едва не попала по голове, но Мисака сумела увернуться и всё-таки притянуть себе часть рельс, надеясь от души долбануть ими. Промахнувшаяся клон упала над землю перед ней — а затем, словно даже не поднимаясь, крутанулась, выбросила ногу и попала Мисаке в висок.

Рельсы упали, как и девушка. А в следующую секунду сильнейший пинок по рёбрам подкинул её в воздух и даже вырвал короткий вскрик.

— Я же сказала, что собираюсь убить. — ядовито сказала клон. — Не слушаешь, что ли? Глухота наказуема.

Она подняла ногу, намереваясь топнуть по шее и сломать её, но Мисака стрельнула молнией. Несильно — но не успевшая заблокировать клон всё равно пошатнулась, едва не упала, дала время откатиться и выстрелить вновь.

Мимо — клон воспользовалась её трюком и притянулась к вагону, где и прикрепилась. Её ухмылка уже начинала выводить из себя, однако так даже лучше.

Вторым уровнем и не пахнет. Однако пятым тоже. Мисака не сомневалась, что пятый уровень невозможно вырастить в пробирке, но... тёмная сторона города скрывает много тайных исследований. Уж она-то об этом знает больше многих.

Итак... чёрт, рёбра заболели вслед за головой, если она хоть одно сломала... не отвлекаться. Прикидываем, что против нас четвёртый уровень. С такими же силами, однако полной устойчивости к электричеству нет. Тем не менее, надеяться на вырубающий удар тока не стоит. Переходим к металлу. Клон может его контролировать, но четвёртый уровень означает меньше расчётов, меньше отслеживаний, меньше концентрации.

Клон слабее. В любом случае слабее. В ближнем бою жёсткими атаками она ещё могла что-то сделать, но на расстоянии... тем более что она ведь не может...

Противник шевельнулся. И что-то мелькнуло в лучах восходящего солнца. Что-то маленькое, подлетающее к выставленному вперёд среднему пальцу.

Она ведь не может...

Полоса света понеслась к ней — но Мисака уже вынула монетку из кармана юбки, прикоснулась к ней и отправила во встречный полёт.

С громким треском два рейлгана встретились. Воздух вокруг них заискрил, и словно шарик бешеных электромагнитных сил раздулся вокруг двух маленьких кусочков металла, пытающихся пересилить друг друга и уничтожить противника.

Клон выстрелила первой, но рейлган Мисаки был сильнее. И это не удивляло, в битве с Кихарой она пересилила искусственный рейлган, созданный специально против неё, тут-то пустяки, но...

Она не может попасть в клона.

Ладно Мугино. Чудовищ нечего жалеть. Но тут... хоть и с теми же признаками, но клон, её собственный клон. Наверняка запрограммированный на подобное, не сознающий, что творит. Она не может его убить.

И к тому же столько вопросов останутся без ответа...

Мисака попробовала изменить траекторию лучей — но клон разобралась сама.

Попросту прыгнула, оставив свой рейлган и позволяя атаке Мисаки пробить насквозь вагон.

И уже в воздухе заискрила, и с её пальцев сорвался один... ещё... ещё... пять рейлганов!

Мисака бросилась в сторону. Нечего было и думать отбить атаки со всех углов, оставалось лишь уклоняться. Один из рейлганов пробил камень совсем рядом, брызнула крошка, и Мисака с удивлением увидела, что вместо монетки в земле застрял гвоздь.

Никакого вранья. Прямо собирается убить. Получается...

Клон свалилась сверху, и обхватила ногами шею. В последний миг Мисака сумела просунуть ладони между своей шеей и её ногами, разжимая смертельный захват, но соперница была явно тренированнее.

— Трепыхаешься? — в борьбе они свалились на землю, и клон усилила жим. — Трепыхайся. Тонкая шейка, как у цыплёнка, скоро хрустнет. — и она засмеялась визгливо, уверенная в своей победе и ничуть не колеблющаяся от того, что убьёт свою собственную копию...

Мисака сжала зубы, чувствуя, что скоро не выдержит, и шея хрустнет вместе с руками. Попробуем так... она как смогла вцепилась в бёдра клона и резко притянула себя к многострадальному вагону, затормозив прямо перед ним.

Клон то ли не ожидала атаки, то ли не смогла вырваться. Посему безропотно пролетела эти несколько метров, по инерции качнулась вперёд и впечаталась головой в целую часть стены вагона, после чего расслабила ноги, освободила Мисаку — и рухнула на землю.

Та рухнула неподалёку и закашлялась. Что за дрянь, из каждой битвы начала с повреждениями выходить, пусть и по нисходящей. Но не время отлёживаться: рельса полетела к ней, по пути распалась на несколько закручивающихся кусков, и вскоре руки и ноги клона сковали грубые наручники. Снимет, разумеется, но с потерей времени и привлечением внимания. Так, а теперь надо такие же надеть на...

Замечательно. Просто замечательно. Пока они махались — Унубара пришёл в себя и абсолютно благоразумно ускользнул крабиком. Мисака сейчас даже не чуяла его.

Твою мать. Твою мать! Бессонная ночь, взломы компьютеров Анти-Навыка, жизнь среди клонов столько дней — и всё впустую! Мерзавец утёк, и она даже не может пуститься за ним в погоню, ибо иначе придётся оставить эту. А Мисака чувствовала — клон важнее Унубары, как ни погано это признавать.

Надеялась ведь запастись помощью Гунхи, но он опять утёк искать Уихару. А трогать клонов не хотелось. И что теперь? Кому из негодяев позволить уйти и как не профукать обоих?

— Твою ж мать... — клон пришла в себя быстрее ожидаемого. — Как же всё... эй, это что? Ха, будто меня это... ай-яй-яй... — она сморщилась, и Мисака подошла поближе.

— Не остановит. Но какое-то время побудешь безвредной. А сейчас расскажешь мне, кто ты.

— Иначе что? Пытки? — спросила клон с таким желанием, что Мисака едва не забыла следующий вопрос. Что за мерзость вообще лежит перед ней?

— Иначе я потащу тебя к себе. Там кучи других клонов. Они свяжут тебе фартук, дадут плюшевого котейку и научат готовить.

— Что? Лучше пытки! — клон задёргалась с таким ужасом в глазах, что Мисака полностью растерялась. Поди теперь ещё разберись, как с ней говорить.

— Кто ты и откуда взялась? — потребовала она для начала. Клон перестала дёргаться и изогнула голову, пытаясь куда-то всмотреться.

— Он ведь утёк? — сообщила она. — Я заметила краем глаза, но в меня молнии летели, пришлось расставлять приоритеты.

— Утёк. Но это не твои проблемы.

— Да не, меня вообще-то за ним послали. Вот что теперь делать, а? По следу идти не умею, здесь-то предпочла за тобой следить. — она расхохоталась, а Мисака растерянно захлопала глазами. Получается, пока она пасла Унубару, клон пасла её, и осталась полностью незамеченной?

— Кто тебя за ним послал? И зачем? — выкрикнула она.

— Хэй, слушай. — клон умудрилась усесться, хотя наручники по-прежнему не скидывала. — Давай сделку, а? Выследим его вместе, если обеим нужен. А как выследим — я тебе всё расскажу. И кто я, и для чего, и зачем, и где у меня пикантные родинки. — она вновь захохотала. — Потому что я вижу у тебя любопытство в роже, но не скажу ничего, хоть пять фартуков налепи!

Мисака опешила. Вместе? С этой бешеной убийцей?

— Ты предашь при первой возможности. — уверенно заявила она.

— Естественно. Но серьёзно, мне надо найти этого парня, иначе будет бо-бо. А ты не сможешь пройти мимо такой уникальной меня, так? — клон улыбнулась и прозвенела наручниками. — Две головы лучше. И не морщись. Я же не морщусь, что от тебя сейчас воняет.

— Что? — Мисака вздрогнула, но проверять не стала. Потеряет из виду на секунду, и освободится, а потом вновь начнёт драку. Клон вновь расхохоталась, явно понимая, что выбора у неё нет.

В городе ей делать, в принципе, нечего. Даже опасно, каждый день рисковать раскрыть себя. Унубару поймать надо, как и выяснить, кто теперь создаёт клонов, да ещё настолько не таких.

— Хорошо. Но если предашь до того, как мы найдём его — не пощажу.

— Ой, боюсь-боюсь. Поклясться тебе, что ли? Я, такая-то, клянусь не предавать до тех пор, пока мы не найдём этого Унубару, не скрутим и не обездвижим. Зато потом отрываюсь по полной!

— У тебя имя хоть какое есть, такая-то?

— Имя? — клон застыла, а затем ухмыльнулась. — Можешь называть меня Мисака Ворст.

Мисака Ворст?

В переводе с английского... Худшая Мисака?

Замечательно. Просто замечательно.

Лучшая Мисака и Худшая Мисака, всплыло в мозгу и вызвало горькую улыбку.

Будто бы она теперь лучшая.

— Майка! — позвал Цучимикадо, не дождался ответа и посмотрел в комнату. — Ускакала, что ли? Заходи, Ками-ян, похоже, я сегодня один!

Тома молча кивнул, проходя внутрь небогатой комнаты приятеля. Кровать и белоснежная вешалка у дальней стены, заполненная одеждой обоих Цучимикадо — вот и вся обстановка.

— Чего пожевать? — Цучимикадо бросил портфель на кровать и прошёл в сторону кухни. — У меня пудинг был, но его наверняка съели...

— Что угодно. — на кровати лежала записка; Тома не стал её читать, а подвинул к краю и забрался с ногами. Хозяин давно не возражал.

На балконе никто не просматривался, только края роботов-уборщиков, застывших молчаливыми цилиндрами. Ни Майки, ни Индекс, ни Мисаки, ни клона... никого.

— Не съели, оказывается. — Цучимикадо вернулся их кухни с тарелками в руках. — Увлеклись поломкой роботов, что ли? Ну, нам лучше.

— Тут записка. — кивнул на кровать Тома. Цучимикадо подхватил её, быстро пробежал глазами и улыбнулся.

— Опять занятия в школе. Отправила Индекс домой, так что давай, пока не прибежала... — он вынул небольшой пульт и щёлкнул единственной кнопкой.

Комната вновь погрузилась в мрак с захлопнувшимися дверьми. Тома мигом вынул телефон, который сейчас только как фонарик и годился — связи не было.

— Два парня в полной темноте сидят на одной кровати и поедают пудинг. — Цучимикадо тоже включил свой. — Етцу и меньшего хватило бы для написания фанфика.

Похоже, он уловил нахмуренность Томы и спокойно добавил:

— Она вернётся, Ками-ян. Аогами тёк слюнями по сексу с собственным клоном. То, что нам не доложился, ещё не означает, что не преуспел. И даже если Интри нашёл способ убить, то вернётся клоном. С его боди-хоррором в любой непонятной ситуации лично я и глазом не моргну.

— Так бы он давно вернулся... — неуверенно сказал Тома, забирая тарелку с половинкой пудинга.

— Может, клону надо время вырасти. — Цучимикадо уже поедал свою часть. — Или по своей давней привычке шарится в тенях и ждёт выскочить богом из машины. Не, за Аогами-Етцу я не беспокоюсь. А вот Кадзари-тян... — он грустно вздохнул.

— Знаешь, Цучимикадо. — медленно произнёс Тома. — Я вот... не беспокоюсь за них. Так, как должен. Мисаки... в некотором роде прочистила меня. Чтобы я после всего Второго Эпизода не чувствовал ничего плохого.

— Ну, это как бы одна из задач девушек, нет? — Цучимикадо вновь повеселел. — Утешать грустных парней. Просто твоя это умеет лучше всех.

— Даже слишком хорошо. Я... словно как-то отстранён. Не весел, но и не грущу. И от этого не по себе.

— Переживания из-за того, что не переживаешь. — вздохнул Цучимикадо. — Королева драмы ты, Ками-ян.

— Цучимикадо, я убил Казакири Хёку. — Тома отставил тарелку и сжал кулак. — Кем бы она ни была, я убил её. Сразу перед этим избив Мисаку за то, что она сделала то же самое. Но Мисака убивала злодея, а я добрейшего человека, одного из лучших друзей Индекс, и оба мы считали, что другого выхода нет. Я должен переживать, а не сидеть как та собака в горящем доме.

— Да уж... — Цучимикадо тоже отложил тарелку, благо пудинга там больше не осталось. — Ну что, Тома, время обмена секретиками? Какая девочка нравится, чёрные трусики лучше белых, кое-какие неожиданные открытия, повергающие Кумокаву в пучины отчаяния.

— Двигай пучины. — махнул рукой Тома. Цучимикадо усмехнулся и привалился к стене.

— Ты сказал нам, что ангела запустил секретный приказ на случай гибели пятого уровня. — начал он. — Так вот, Тома, такого приказа нет. Вообще никакого нет. Если пятый уровень погибнет, то все огорчатся и овладеют контекстом — но никаких чётких, прописанных, обязательных мер не имеется.

— Но... — Тома растерянно посмотрел на него. — Но вы же сами свели по времени, что Интри отсчитывал секунды до смерти Мугино!

— Ага. То есть он тоже был уверен, что такой приказ есть. Но на деле такого приказа нет. Вывод?

— Вывод? — переспросил Тома, а затем обмяк. — Вывод... Алистер.

— Именно. Смерть Мугино сама по себе ничего не делала, запустил ангела Алистер. Заранее подготовив поле — Казакири-тян появилась за несколько дней, а не в ночь Второго Эпизода — сделав ход фигурами и заставив Интри поверить в существование такого приказа. Позволив ему устроить клонами резню.

— Но... зачем? — Тома аж взмахнул руками. — Подвергать всех опасности, весь город, отключить сеть Мисак, позволить умереть Мугино, Акселератору, Кайкине, Хёке, Уихару, может даже Етцу... зачем это Алистеру?

— Очень просто. — Цучимикадо говорил абсолютно спокойно. — У Интри есть что-то, ради чего Алистер готов на такое.

— Например?

— Зайдём издалека. — Цучимикадо потянулся. — Один из секретов Академия-сити, который ты знаешь. О том, что мы не свозим к себе эсперов со всей Японии, как утверждаем официально, а забираем из семей обычных детей и с помощью программы по развитию пробуждаем их персональные реальности.

— Да. — мрачно кивнул Тома. — И мы оба согласились, что с этим секретом ничего нельзя делать.

— Потому что иначе Академия-сити не выжить. И потому что иначе такие академии появятся во всех странах, но вместо развития науки и мирного уголка для эсперов превратятся в военные казармы, накапливающие мощь, которую не знают и не умеют контролировать. Каждой стране по Акселератору. Каждому Акселератору по шестому уровню. Битва богов, разрушающая мир. Ничего хорошего, в общем. И видишь ли... Кумокава пришла к выводу, что Интри действительно собирает эсперов. И их, возможно, много. Возможно, больше, чем мы думаем. Возможно, у него есть по эсперу на каждый случай жизни, против каждого противника, для любой непредвиденной ситуации.

— То есть ты хочешь сказать...

— Интри владеет альтернативным способом превращения людей в эсперов. И Алистер пойдёт на любые жертвы, дабы заполучить этот способ, и совсем на любые, дабы никто другой в мире не заполучил его.

— Но... — прошептал Тома после некоторого ошеломлённого молчания. — Почему тогда Алистер просто не схватит Интри? Воспользуется нами, Анти-Навыком, пятиуровневыми или даже сам сходит?

— Не знаю. — пожал плечами Цучимикадо. — Моя версия — то, что делает Интри, пока зачем-то нужно Алистеру. Ты знаешь, что мы не нашли тела всех погибших пятиуровневых? Вот. Опросили тебя и Куроко Ширай, проанализировали видео смерти Акселератора, облазали всё помещение, где погибла Мугино — но ничего. Я сам смотрел, такая огромная полоса вспаханного металла от рейлгана, а тела нет. И следов перемещения нет. Валим на ITEM, благо тоже не нашли ещё, но с их силами вытаскивать оттуда тело проблематично немного...

— Алистеру нужна была гибель Акселератора, Кайкине и Мугино?

— У меня нет других вариантов. Разве что Алистер перестал держать ситуацию под контролем и его план разваливается, но тогда нам всем огромная задница. — Цучимикадо говорил как-то слишком спокойно. — И по крайней мере в Мугино я уверен. Её смерть Алистеру понадобилась. Остальные... не знаю. Всё же даже за секрет эсперов лишаться сильной половины пятиуровневых и искусственного ангела, не говоря про все последствия Второго Эпизода... не знаю. Просто не знаю.

Тома тоже привалился к стене, пытаясь переварить ситуацию. Значит, всё вот это, вся их грызня с Интри не более чем план Алистера... и победит исключительно тот, за кого будет Алистер.

Можно ли после всего произошедшего надеяться, что Алистер будет за них?

— Вот и Кумокава сидела с таким же лицом. — посмотрел на него Цучимикадо. — Я уже думаю, что её шутки про двух клонов, взятых домой для лесбийского тройничка — совсем не шутки. После таких новостей лесбийский тройничок и впрямь не помешает.

— Я пришёл сюда пожаловаться на свою тревожность. — выдавил Тома. — А в итоге только её увеличил.

— Прости, дружище, но ты должен был это знать. — слегка улыбнулся Цучимикадо. — И тебе-то что беспокоиться? Тобой Алистер пожертвует только в самом конце, ты слишком важен для его плана.

— Это не имеет значения. Пятиуровневые раскиданы по степени важности для плана Алистера, и что мы имеем? — Тома растопырил пальцы. — Первый, Второй и Четвёртая мертвы, Третья невесть где, Шестая неизвестно что. И ты думаешь, что я после этого буду в безопасности? Да и был бы, но вы-то все?! Что если он точно так же пожертвует тобой, Серьей, Мисаки, да кем угодно из моих друзей?!

— Тома. — невероятно спокойно ответил Цучимикадо, смотря на вскочившего от избытка чувств друга. — Мы все виделись с Алистером. Мы все слушали его. Мы все согласились с ним. Мы все поклялись служить Академия-сити. Для меня этот город — место, где Майка счастлива. И если придётся пожертвовать... что ж, Цучимикадо Мотохару сделает всё для того, чтобы уйти с фейерверком.

— А если он пожертвует Майкой? — прошептал Тома.

— Никогда больше не говори об этом, дружище. — спокойствие стало потусторонним. Тома молча сел на кровать и какое-то время в комнате двигались только заставки на экранах телефонов.

— Кстати, ваши скрипы кровати и движения тут заметны. — сказал Цучимикадо так, будто ничего не произошло. — И я говорю это не потому, что прижимаюсь ухом к стене и вслушиваюсь, а потому, что это делает клон.

— Ублажить не хочешь? — кисло улыбнулся Тома.

— Во-первых, она мне сразу дала понять, что выбрала тебя. Во-вторых, тут Майка и Индекс ещё спят, как прикажешь. В-третьих, с такими маленькими сиськами? Не мой тип. Да и... её обнять хочется, а не трахать. Девочка напугана и депрессует.

— Знал бы, что делать... тут ведь не дашь никому по роже, чтобы перестала грустить.

— Да уж, тут не так легко. Но будь с ней немного поближе, Тома, и потормоши. Шокухо-тян поревнует, но простит, гарантирую.

— Мне только ревности Мисаки и не хватало... и так порою голова болит.

— Дать таблеток?

— Я ещё привыкну к ним.

— Что поделать, современный ускоренный темп жизни, организм не приспособился. — Цучимикадо зевнул. — Вот и приходиться пузырьки здоровья и маны принимать, а потом отрубаться в подушку. Может, в самом деле попробовать кого соблазнить, дабы засыпать рядом от хорошей усталости? А то если Кумокава действительно лижется с клонами, а Аогами трахнул сам себя, то я получаюсь последним девственником из компании. Как-то даже грешно.

— Я могу попросить Канзаки устроить тебе чудо. — усмехнулся Тома.

— Канзаки-тян? Не согласится. Как и Ицува-тян. Но знаешь, попробуй! — оживился Цучимикадо. — Что там их религии про забирание девственности неопытных юношей говорят?

— Решительно неодобряют.

— Блин. У тебя нет подружки с более либеральной верой?

— Поищу. — кивнул Тома. — Тебе какую угодно?

— Ну чтобы впереди побольше! Устроиться как на мягкой подушке и сладко вздремнуть. С Шокухо-тян получается, нет?

— Не скажу. Вообще ничего не скажу.

— Ками-ян, за что?!

Кумокава в который раз вчиталась в текст, открытый на планшете.

Цучимикадо обещался об этом Томе не рассказывать — как и о многом другом. Притом что тут у них маленькая победа. Возможно, собачье тело с инстинктами дружелюбия к людям всё же влияли на миролюбие, и Нокан дал согласие не трогать Шокухо Мисаки, а также отправил Эншу на поиски Интри. Почти наверняка недоговаривал и вёл свою игру, но всё же... Нокан единственный из семейки, с кем говорить можно. Для кого насилие инструмент, а не цель. И кто отлично понимает всю опасность Интри в том числе для Кихар.

Она бы сама сказала Томе, но Кихары не должны знать, что они связаны. И так уже чуть не попалась и когда провела с ним время до этого, и когда прошла к нему в квартиру в режиме скрытности. Тома бесил Генсея, бесил и как человек и как преграда, и если бы он узнал, что Кумокава Серья не разорвала с ним узы прежних отношений...

Сама бы она разобралась, но Мария...

Кумокава вздохнула и помассировала виски. Похоже, они действительно задолжали Интри, без Генсея и с отвлечёнными Кихарами дышать станет легче. Но долг в их ситуации не значит ничего. Интри необходимо уничтожить.

Девушка двинула пальцем по планшету, вновь открывая фотографию. Кукри, застрявшее в плече ученицы Токивадай Конго Мицуко, что в ночь Второго Эпизода пыталась защитить Кадзари Уихару. Индийского производства, отпечатков пальцев нет, клейма тоже. Разбираются с составом металла и кузнецами, что могли с ним работать, но лезвие старое и это Индия. Человек мог за всё время трижды умереть и переехать.

По показаниям этой же Конго Мицуко, как и остальных, владелица кукри перед атакой крикнула "Мабухай". Филиппинское слово, обозначает много что, но обычно используется как приветствие. Видимо, товарный знак убийцы.

Индийское кукри. Филиппинское приветствие. Китайский пистолет. "П.П.", которое Кумокава уже расшифровала, по крайней мере надеялась. И неожиданный натиск русских, желающих вызнать, что именно произошло в ночь, когда клоны атаковали Академия-сити.

Зачем она в это ввязалась. С самого детства мечтала о власти, шла к ней, перешагивала через головы, отступалась лишь один раз, когда расследование взорванной лаборатории привело её к Шокухо Мисаки, а от неё к Камидзе Томе. И в том числе ради Камидзе Томы Кумокава Серья сейчас сидела в полном одиночестве, в абсолютной темноте, под охраной защитных систем, с одним только планшетом в руках.

И напряжённо думала, что же за жук этот Интри. Кто может стоять за ним. Каким боком здесь Алистер.

И что же ей теперь делать.

Хотя была ещё одна слабая надежда. То, что заметили лишь она и Цучимикадо. То, что пока неизвестно как разыграть и получится ли.

Стук в дверь поднял на ноги даже лениво посапывающую Френду, полезшую было в сумочку за бомбами. Остальные разобрались лучше: Хамазура вынул пистолет и наставил на дверь, Такицубо вооружилась стальным прутом, а второй подхватила Кинухата, уверенно зашагавшая открывать.

— Кто там? — заявила она, встав прямо напротив двери. Если атакуют, то её щит возьмёт на себя первый удар и удивит незваного гостя.

Однако вместо этого с той стороны двери послышался невероятно ровный и спокойный голос:

— Здравствуйте. Меня зовут Унубара Мицуки, я член GROUP. Я подозреваю, что вам надо сбежать из города, и готов помочь, потому что хочу сделать то же самое.

Все переглянулись, а потом Кинухата откинула цепочку, отодвинула засов и медленно приоткрыла дверь. Унубара спокойно улыбнулся им, не пытаясь заходить внутрь.

— Суперзаявление требует супердоказательств. — заметила девушка.

— Увы, у меня их нет. — вздохнул парень. — Я могу предложить лишь честное слово. А также сообщить, что по моим следам идёт Мисака Микото, и рано или поздно явится сюда. Если вы не доверитесь мне и моему плану, то не спасётесь от неё.

Кинухата молча схватила его за пиджак и практически бросила внутрь, где Хамазура добавил кулаком. Унубара свалился на пол и несколько растерянно заморгал.

— Я немного машинально. — Хамазура слегка смутился. — Но заслуженно! Если ты в самом деле натравил на нас Третью...

— Она по его следам идёт. — Кинухата хрустнула пальцами. — Суперсвернуть шею и бросить, далее не заинтересуется. Или приковать и суперслинять, глядишь, благодарна будет.

— Давайте вы может выслушаете меня сначала. — Унубара продолжал держать спокойный тон, однако какие-то нотки тревожности все уловили.

— Говори. — разрешил Хамазура, на всякий случай наставив на него пистолет.

— Как я сказал, нам всем надо убежать из города. Однако основной путь, по которому я шёл, оказался перекрыт, и мне нельзя им воспользоваться. Поэтому взял запасной план и пришёл к вам.

— Как ты узнал, где мы? — потребовал Хамазура.

— Я же из GROUP. У меня сохранились связи на улицах. Они и сказали, что Хамазура Шиаге, замеченный в работе на ITEM, пропал в этом особо пострадавшем от урагана районе. И далее оставалось складывать пазл.

— Чёртов умник. Давайте действительно его привяжем! — предложила Френда.

— Ты сказал, что у тебя есть план. — Хамазура проигнорировал её. — Говори.

— После урагана множество ангаров с техникой оказались повреждёнными. — Унубара сел на полу, его голос теперь звучал увереннее. — Однако я узнал, что среди них есть боевой самолёт, который абсолютно цел и может принять шестерых. Его особо не охраняют, ибо тоже считают повреждённым, и он на гигантских аккумуляторах, не требует топлива. Залезай и лети. Вот и предлагаю залезть и лететь.

— А ты умеешь летать на боевом самолёте?

— Нет. Но вы должны уметь или знать кто умеет.

— Всё-то мы должны знать... — Хамазура переглянулся с девушками. Несколько секунд все молчали, а затем Такицубо тихо сказала:

— Если мы действительно сбежим на нём в Россию, то нас собьют.

— Не Академия-сити, так русские. — кивнула Френда. — Кем бы мы ни были.

— Суперпиздец.

— А если... — пробормотал Хамазура. — Если сбежать в один из тамошних анклавов? И оттуда пешком в Россию. Хотя так нас мигом застрелят пограничники...

— Хамазура, мы все уже поняли, какой ты эксперт заграницы, не позорься. — хмыкнула Френда. — А так-то да. Водить самолёт я умею. Притворимся политическими беженцами, раскроем какой-нибудь секрет... да хоть собственно самолёт, русские будут рады его получить и разобрать на винтики. Далее на месте и разберёмся, как до Скандинавии добраться.

— Вот и прекрасно. — Хамазура посмотрел на молча слушавшего их Унубару. — Веди к своему самолёту.

— Кинухата. — так же тихо произнесла Такицубо.

— Что? Ах... суперточно! Просто обычно Мугино приказывала. Ну-ка...

Хамазура захлопал глазами, наблюдая за тем, как Кинухата и Френда со странным блеском в глазах обступают Унубару.

— Ара-ара, суперкрасивый мальчик. — Кинухата без усилий приподняла того и облизнулась. — Раздевайся.

Мисака быстро перелетала от здания к зданию, отвлекаясь лишь дабы сориентироваться на радаре. Её заметят — ну и пускай. Всё равно потом пойдёт сдаваться Куроко.

Наверное.

Да и народу ещё мало на улице, вдруг свезёт.

Мисака Ворст промелькнула совсем рядом, едва не сбила — и притянулась к очередному зданию на их пути. Всмотрелась, просчитала траекторию — и вновь запустила себя, причём нарочито задницей вперёд.

Мисака уже устала от неё. Каждое слово, действие, намерение странного клона было издевкой, насмешкой, а то и прямым оскорблением. Из-за этого же провозилась с радаром гораздо дольше, огрызаясь на выпады и приходя в бешенство. Пришлось даже прямо наорать, что чем дольше она тут возится, тем дальше уходит Унубара и тем дольше они в компании друг друга. Помогло только это.

Жаль, на поимке Унубары всё не закончится. Мисака не могла позволить ей сбежать без ответов, и разговор вряд ли будет деловой, скорее полный всё тех же кривляний, из которых придётся терпеливо извлекать крупицы информации. Поэтому она решила всё время следить за клоном хотя бы краем глаза.

Даже сейчас, когда обе девушки, ориентируясь на ещё работающий жучок Унубары, прыгали между зданиями словно какие-то человеки-пауки. Только вместо паутины невидимые электромагнитные силы, притягивающие к металлу.

Далеко же он убежал. И быстро. Со всеми разборками и скандалами выгадал час, но слишком хорошо продвинулся за час. Магия, видать, и это немного беспокоило Мисаку. Природа эспера концентрируется на одной силе, и если она мечет молнии, то никак не сможет создавать огонь и лёд. А вот маг может, вдогонку ещё и смерчем дунуть.

По крайней мере, насколько она понимала магов. Ладно, не время разбираться, что из её знаний надуманное. Даже если Унубара умеет всё это — против пятого уровня он не выстоит. А против их двоих тем более.

Мисака рванула вниз, Мисака Ворст следом за ней — и вот уже обе стоят перед деревянной хижиной, на которую указывает точка жучка. Во время сражения с клонами здесь образовался пожар, уничтоживший почти весь район. Хижина осталась одной из уцелевших, но хозяева её всё равно покинули, оставив на откуп скрывающимся недругам.

И там даже без отметки на приборе кто-то был, Мисака чувствовала электромагнитные волны и запертый засов.

— Ну что? — её спутница облизнула губы. — Поджигаем и нюхаем шашлычок?

— Совсем спятила, что ли? И тише. — спохватилась Мисака, однако из хижины не донеслось ни звука. Она сосредоточилась, зацепила металл засова, рванула его в сторону, открывая дверь — и мигом влетела внутрь.

Пусто.

Совсем.

Ни единого признака людей.

Мисака растерянно уставилась на прибор. Тот показывал, что жучок ещё тут. Невидимость?

— Что, не застрелили? — клон только сейчас соизволила сунуть внутрь голову. — Жаль. А что там на кровати?

— А? — Мисака подошла к кровати и уставилась на крохотное, не больше реального жука устройство, лежащее у самой стены. Рядом с ним — маленький шарик, от которого и шли электромагнитные волны.

Над ним мелом была нарисована грубая рожица, высовывающая язык.

А через секунду шарик заискрился.

Мисака успела схватить клона и вылететь наружу, когда взрыв швырнул вслед им деревянные обломки мигом исчезнувшего дома. Те пролетели мимо — девушки приковались к фонарю вдали по улице и уставились на разгорающееся пламя.

— Ох ты ж. — Мисака Ворст уставилась на пожар восхищённым взглядом. — Поймаю этого чувака — трахну. Он мне всё больше и больше нравится.

У Мисаки уже не было сил отвечать. Она отпустила клона, не сообразившую отреагировать и свалившуюся на асфальт, после чего начала искать место спрятаться.

Доругались, дотоптались на одном месте. Маг успел найти жучок, избавиться от него и уйти, да ещё и ловушку устроить, заметая все следы.

Где теперь его прикажете искать?

К себе Тома вернулся ещё до Майки с Индекс, потому картина была мирная: клон невероятно аккуратно мыла тарелки, а Мисаки сидела на кровати с открытыми глазами. Тома помахал ладонью перед её лицом — нет ответа.

— Мисаки сказала, что у неё очень важное дело в городе, передала Мисака, не очень понимая, как это работает.

— Спасибо большое. — зато Тома понимал. Его девушка могла спокойно контролировать штук десять человек снаружи и при этом болтать как ни в чём не бывало, но в подобном столбняке контроль был лучше и надёжнее. Похоже, случилось что-то необычное, раз так понадобилось, но не страшное, иначе бы давно летели ментальные послания, к которым успел привыкнуть.

— Как ты тут? — пока девушка в отключке, можно с клоном спокойнее поболтать.

— Нормально, ответила Мисака. Оказывается, Мисака умеет мыть тарелки, похвасталась Мисака хоть какими-то успехами.

— Постепенно ты со всем справишься. — только и произнёс Тома. — Знаешь, сколько я их перебил, прежде чем навострился, когда переехал сюда и начал жить один?

— Мисака не разбила ещё ни одной, воодушевилась Мисака. И Мисака хотела бы послушать о прошлом братика Томы, нашла тему для разговора Мисака.

— О прошлом... слушай, у тебя ведь есть имя?

— Имя Мисака десять тысяч тридцать два, не поняла Мисака.

— Нет, Мисака это ваша общая фамилия. Как принадлежность к клану, читай. А имя, твоё собственное имя есть? Оригинал Мисака Микото, а ты?

Клон отложила тарелку и уставилась на Тому по-прежнему безучастным взглядом. А потом медленно произнесла:

— Мисака... Макото?

— Хорошо, тогда буду называть Макото-тян.

— Мисака хотела бы по-прежнему слышать "сестрёнка Мисака", высказала пожелание Мисака. Мисака не уверена, что хочет имя "Макото" и имя вообще, очень сильно задумалась Мисака. И Мисака не хотела бы, чтобы братик Тома уходил от темы, обратила внимание Мисака.

— Я не ухожу. — улыбнулся парень. — Просто моё прошлое, ну... никакое. С детства получил эту руку, потом узнал, что эспер. Пригласили в Академия-сити, родители убедили, что лучше варианта нету. Думаю, просто устали смотреть, как моя неудача разрушает дом. Переехал, определился в школу, получил эту комнату, ну и... зажил.

— Но ведь как-то получил друзей и девушек, заинтересовалась Мисака.

— Цучимикадо мой сосед по общежитию. — здесь надо рассказывать осторожнее, даже клону не следует знать обо всём. — Аогами был третьим шебутным парнем в классе, куда определили двух шебутных нас. А в Мисаки я то и дело врезался, когда пересекались чистой случайностью. Больше как-то ни с кем, многие уже даже после тебя появились.

— Получается, братик Тома самый обычный парень, задумчиво сказала Мисака.

— Я никогда не утверждал иначе...

— Однако все его достижения необычны, утвердила очевидное Мисака.

— Просто невезение. — Тома посмотрел на всё ещё неподвижную Мисаки. — Случается какая-то беда — я рядом. А бросить на произвол судьбы не могу. В итоге получаю все шишки, в том числе от спасённых девушек.

— Мисака наблюдала в больнице, как ты входил в палаты в момент переодеваний, согласилась Мисака. И Мисака технически может признать неудачей кучу дерущихся за тебя девушек, хотя произведения культуры утверждают обратное, вспомнила просмотренное Мисака. Однако не находит ли братик Тома, что его жизнь далека от неудачной, спросила Мисака.

— Ты о чём... — вопрос был прерван Мисаки, неожиданно заоравшей так, что Тому с клоном буквально подкинуло. Они тут же бросились к девушке, но та не только успокоилась, но и открыла глаза.

— Я в порядке... в порядке. — прохрипела она, бледнея. — Можно воды...

Клон мигом принесла наполненный из графина стакан, и Мисаки залпом выпила его, после чего спокойно задышала.

— Что случилось? — Тома всё ещё смотрел обеспокоенно, и девушка улыбнулась ему.

— Да просто... — её голос слегка дрогнул. — Одна из тех, кого я контролировала, умерла.

Вот почему в таких средневековых замках так много призраков. Заблудиться и либо загнуться от голода, либо в отчаянии броситься вниз проще простого.

Акселератору хотя бы вектора помогали найти обратную дорогу, и то это заняло полчаса. Ужин уже остывал, а обещанный Эстер гость сидел за столом и уплетал свою порцию.

— О, так вот кто твой мальчик? — она взглянула на вошедшего мальчика и облизнула ложку. — Интересный.

Гостья пахла эротизмом — даже полностью равнодушный Акселератор чувствовал. Серая рабочая рубашка почти не застёгивалась на объёмной груди, а блеск светлых волос, взгляд голубых глаз и облизывание ложки подчёркивали картину. Эстер, мигом начавшая колдовать над его миской, выглядела деревенской простушкой рядом с ней.

— Ориана Томсон. — улыбнулась женщина, когда Акселератор наконец сел. Её ласковый, определяющий сексуальность голос должен был соблазнить любого, но эспер и здесь не впечатлился.

— Акселератор. — буркнул он.

— Тот самый? — гостья вздёрнула брови и слегка повела головой, отчего чёлка прикрыла правый глаз. — Надо же. Теперь это дело интересует меня чуточку больше.

— Простите, миссис Томсон. — виновато ответила Эстер. — Просто о вас ходят слухи как о единственном представителе Церкви, побывавшем в Академия-сити с миссией и вернувшейся целой.

— Ну насчёт "целой" врут. Паренёк мне нос свернул так, что еле на место поставили. — усмехнулась наёмница. — И теперь хотите мной воспользоваться? Под предводительством сильнейшего эспера? — она вновь взглянула на Акселератора.

— Болтают, что ты знаешь о местонахождении индекса запрещённых книг. — мрачно ответил тот. — И можешь помочь его добыть.

— За хорошую плату.

— Разумеется.

— Ну хоть это прояснили, а то некоторые начинают торговаться... — женщина поглядела на миску, на Эстер, на пустые каменные стены. — Без платы с авансом и пальцем не пошевелю.

— Но с ней поможете? — спросила девушка.

— Аванс. — женщина вытянула руку, и Эстер мгновенно протянула ей мешочек. Ориана вскрыла его, посмотрела внутрь, прошептала несколько слов, удовлетворённо хмыкнула и завязала обратно.

— Индекс так и зовут. — заявила она. — Девочка, по имени Индекс. Сейчас находится в Академия-сити, под охраной своего защитника Камидзе Томы. Он тот паренёк и есть, если что. — Ориана вновь взглянула на Акселератора, внимательно слушавшего её. — Не встречался случаем?

— Нет.

— А мог бы, паренёк, говорят, известен в определённых кругах. Во всяком случае, по всему городу за мной носился именно он в компании двух магов, остальные сосали лапу где-то там. Включая тебя.

Акселератор только скривился. Ориана хмыкнула и посмотрела на Эстер.

— Так вы нам поможете захватить эту Индекс? — та попробовала вновь взять дело в свои руки.

— И вновь сразиться с Камидзе Томой? — прищурилась женщина. — Знаешь, что он может? Развеивать магию. Вот так просто. Одно прикосновение — и ты обычный человек, твои защитные одеяния в клочья, посох переламывается, печати разрушаются, нет больше у вас никакой Туринской плащаницы.

— Настолько плохо? — побледнела Эстер.

— Настолько. Церковь даже последнее время колеблется между "прикончить это как можно быстрее" и "не стоит привлекать внимания". А парень ещё и союзников набирает как грибы после хорошего дождя, его смерть вызовет гигантские бурления, того и гляди...

— И как нам тогда заполучить Индекс без схватки с таким монстром?

— На месте разобраться? Как же ещё.

— Да... говорите, магию развеивает? — Эстер отодвинула от себя пустую миску и оперлась локтями об стол. — А вы случайно не знаете, только магию или память тоже?

— Только магию. Иначе бы я всё забыла, он меня дважды приложил.

— Просто... вы ведь знаете про мистера Иззарда?

— Слышала, доставал меня какое-то время. Думаешь, паренёк причастен? — фыркнула Ориана. — Не, если он как следует избил, то вполне мог память отбить, не спорю.

— Я сейчас позвоню ему. — решила Эстер. — Он всё равно попросился участвовать, когда мы найдём Индекс.

— Хм. — покачала головой Ориана. — Мне он не нравится. Весь примазанный и на мои ножки внимания не обратил. Как и твой. — она недовольно взглянула на Акселератора. — Вернуться в Академия-сити с компанией двух равнодушных ко мне мужчин? Я заломлю такую цену...

— Я заплачу. — сказала Эстер совсем неуверенно и поспешила к телефону. Акселератор посмотрел на неё, на вновь состроившую ему глазки блондинку и скривился.

Вот ведь... вывела судьба.

Без поднятия тела Кайкине не обойтись, это их единственная зацепка. А Камидзе Тома стопроцентно откажет копанию в мозгах своей подопечной. Особенно если попросит его злейший враг.

Придётся копаться силой.

И тогда выходит, что у него, Орианы и Иззарда появится второй шанс сразиться с Камидзе Томой, только теперь одной командой.

Шанс на реванш.

— Мисака смиренно ждёт, когда достопочтенная сестрица Мисака как более крутая сообразит, куда именно им идти, сказала Мисака, любующаяся своей крутой сестрой.

— Заткнись и прекрати кочевряжиться. — бросила Мисака, тщетно пытаясь сконцентрироваться. Для этого она даже залезла под козырёк на крыше здания, встала на него головой вниз и прилипла, надеясь, что кровь прихлынет к мозгу и даст подсказку.

Пока это было лучшее, что могла предложить — и понимавшая это Мисака Ворст издевалась как могла, при этом сама и пальцем не шевеля. Всё должна была делать старшая Мисака.

Должна и желала. С такой дрянью не хотелось оставаться дольше. Вечные придирки, злоба, язвительность, ни одного доброго слова не дождёшься, дай волю — так ещё бы и молниями била для...

Мисака застыла, а затем резко затрясла головой. Унубара, Унубара, Унубара, куда он мог деться? Это взрывное устройство неприятно напомнило то, чем в неё бросалась Френда. Мог ли Унубара объединиться с ITEM? Пронырливый хорёк, поэтому мог. Ну и как они сбегут?

Земля отпадает. На заставах их возьмут, ибо официальные власти тоже его ищут с эсперами, различающими истинную личность. Подземный выход только один — будь больше, и Унубара утёк бы через них. А около этого одного сейчас будет крутиться Анти-Навык, выясняя, кто покорёжил вагон и стрелял молниями, не рискнёт соваться. Пешком ему из города не выбраться. Тогда... воздух?

Мисака не видела отсюда, но прекрасно знала, где пострадавший в боях с клонами ангар. Те хотели вообще разнести весь авиапарк, но в бою с охраной вынуждены были отступить. Однако самолёты в пострадавшем ангаре подлежали списанию. Их даже не охраняли, бросили силы на остальные, тем более что среди охранников были погибшие, распылить силы на бесполезный металл не выглядело лучшей идеей.

Что если... что если один из самолётов там не так уж и повреждён? И может летать? А Унубара, крутившийся среди клонов, как-то пронюхал об их вылазке. Или ITEM пронюхали. Кто-то среди них однозначно должен уметь сидеть за штурвалом, или хотя бы надеяться, что умеет.

Всё это выглядело натянутым. Но... Унубара не может уйти по земле, особенно теперь, когда он с ITEM. Ему остаётся только улететь. А улететь он может лишь на бесхозном самолёте.

У Мисаки ещё меньше выбора, чем у него. Она отправится с клоном в тот ангар — и если окажется права, то схватит сразу несколько преступников. Если ошибётся или не успеет... то уже ни на что не способна.

— Эй, ты. — бросила она, возвращаясь на крышу.

— Да, сделала мирное личико вежливая Мисака.

— Прекращай!

— Ой, какие мы нежные. — Мисака Ворст усмехнулась выводящей из себя ухмылкой. — Грубить-то зачем.

— Ты пыталась меня убить, чего теперь ждёшь, поклонов?

— Но не убила же, потому да. Будь благодарна.

— Короче! — если они опять потеряют время за скандалом... — Я знаю, где они. И сейчас мы без всяких пререканий бежим туда. Без вопросов.

— Поняла, о гавнокомандующий.

— Ты смотри-ка, не обманул. — вгляделся Хамазура внутрь тускло освещённого ангара. — И впрямь самолёт. Тот самый?

— Скорее всего. — подтвердил вставший рядом с ним Унубара. — Пойдём проверим.

Оба парня шагнули было внутрь, но Кинухата схватила их за плечи и рванула к себе.

— Я тут суперподумала. — она тоже осмотрела фигуру тёмного в слабом свете самолёта. — В момент, когда нам надо супервалить, появляется самолёт в суперсостоянии, никем не охраняемый. Только у меня возникло подозрение, что дело супернечисто?

— Нас преследует только Мисака Микото. — ответил Унубара. — Думаешь, она специально для нас заготовит ловушку в виде самолёта и будет сидеть в засаде?

— Суперсогласна, но...

— Брось, Сайя. — Хамазура вырвался из её захвата. — Кому мы нужны для целой засады. Тем более что Анти-Навык с большим шумом и уже хватал бы. Пойдём, супервзлетим в небо!

— Хамазура, если ты ещё раз украдёшь мою фишку, то я пну тебя прямо по супермаленькому...

— Да вы надоели! — Френда протолкалась сквозь них, едва не уронив берет. — Идём уже, если там есть кто, то я его взорву! А будем тут стоять, так все подряд заметут!

С этим уже никто спорить не стал, и группа осторожно направилась к самолёту. Тот выглядел почти как округлая булочка хот-дога, только с крыльями, хвостом и шасси.

— Ну вот на кой ты про еду вспомнил, Хамазура. — поморщилась Кинухата от сравнения парня.

— Прости. Как ты думаешь, там внутри есть что пожевать?

— Сейчас узнаем. — Френда первой и уверенно подошла к опущенному трапу. Тот, разумеется, не работал, и по лестнице все поднялись к открытому входу.

— Знаете, я подожду тут. — заявила Кинухата, остановившись на верхней ступеньке. — В самолётах суперничего не понимаю, а так, если что, суперизбегу ловушки.

— Как хочешь. — Френда уже прошла в сторону кабины. Самолёт и впрямь был рассчитан на шестерых, причём уютные алые диванчики по обеим сторонам намёкали, что его предназначение не боевое. Свет, как ни странно, горел и тут — разве что более слабый.

— Это случайно не самолёт випа какого-нибудь, а? — спросил Хамазура, мигом плюхаясь на мягкий диванчик.

— Скорее туристический. Смотри, иллюминаторы на уровне глаз, чтобы сидеть на мягком и рассматривать облака снизу. — Френда бросила на другой диван свою сумочку и завозилась с дверью кабины. — Или шпилиться на высоте дофига километров.

Хамазура неуютно завозился на диванчике, но встать не решился, тем более что Такицубо без волнения уселась рядом.

— Популярное было, наверное... — пробормотал он, покраснев от взгляда на девушку.

— А, только для обывателей. Мугино говорила, что полёт на самолёте интересен только в первый и последний раз.

— Последний?

— Когда падает. Всё. — Френда распахнула дверь и скользнула внутрь. — Не беспокоить.

Свет был и в кабине, так что блондинка сразу уселась в кресло первого пилота и уставилась на приборную доску.

Про умение и опыт вождения самолёта она не врала. Пригождалось в Африке, когда ты либо ведёшь самолёт, либо Мугино мучительно тебя убивает. Но такой сложной машиной ещё не управляла. Точнее, машина может и простая, но без инструкции... кстати, её тут нет?

Ха. Ну ладно, если бы обнаружилась инструкция, то подозрения Кинухаты передались бы и ей. Исправный самолёт, готов к полёту... в том числе полной зарядкой, насколько она уже поняла. Подарок от таинственного незнакомца, а подобные подарки часто оборачиваются капканом.

Но риск есть риск. Альтернатива тюрьма, а для её подруг ещё и опыты учёных. Не то чтобы Френда их любила, но... раз вместе, то вместе.

Вот в Скандинавии да, дружба дружбой, а мирная жизнь врозь. А пока надо до неё добраться.

И потом ещё Фремею как-то вытащить. Она пока что в безопасности, но только пока что.

Так... если вспомнить другие приборные панели, то вот это для повышения тяги двигателей. Вот это выпускает и убирает шасси, точно. А эта...

— Может мне кто помочь с японским? — крикнула она в самолёт.

Кинухата сидела на ступеньке и всматривалась в тёмный ангар. Она умела отличать игру света от действительно суперподозрительных теней, что уже не раз спасало ей жизнь.

Пока теней не было.

Но за ними идёт Третья, потому и не стоит ждать. Скорее крыша вскроется невидимым консервным ножом, и с неба упадёт суперклубок слишком умных молний.

Наверное, так. Хотя Кинухата ещё не встречалась с Третьей в прямом бою и не горела желанием. Щит, созданный на основе щита Акселератора — это суперхорошо, но постоянные атаки молнией и металлом измочалят его за секунды. Если уж её миньону уступила...

Самолёт загудел, задрожал — и утих. Похоже, Френда действительно что-то суперсечёт, вот и умничка. Надо забираться внутрь, похоже, всё же не ловушка.

Кинухата встала и отряхнулась. Белые трусики давно уже супергрязные, а переодеться ни у кого не было возможности, вся компания воняет так, что даже Френда суперсмирилась. Там, на самолёте, душа случайно нет? Супернадо мыться, а то так придётся снять бельё и дразнить Хамазуру ракурсами.

Кинухата усмехнулась сама себе, взглянула на ангар в последний раз — и застыла.

А вот и тени.

— Так, всё, вроде разобралась. — Френда протёрла глаза. — Спасибо, Унубара. А теперь пойди объяви всем там, что я убираю трап и закрываюсь. Нечего ждать.

— Мигом. — парень, объяснявший ей значения некоторых иероглифов, вышел из кабины. Может, пригласить его вторым пилотом повести? Симпатичный юноша рядом, да и кого ещё садить... так, ну всё, начали.

Френда нажала на кнопку.

Кинухате оставалось лишь надеяться, что её не увидели. В этом белом свитере она была заметна в ангаре так, что хуже только суперяркая мишень, но не снимать же его? Хотя придётся, если что.

К счастью, вошедшие действительно её не видели. И одна тоже нацепила что-то белое. А ещё они выглядели абсолютно суперодинаково.

Две Третьих по цене одной. Суперхреново. Кинухата отступила во тьму ящиков с непонятно чем, внимательно осматривая девушек. Надо быть готовой атаковать со спины, ибо те, кто в самолёте, сейчас полностью беззащитны. Третья может всю махину скрутить в супермалюсенький шарик, а затем вынуть весь фарш.

Как бы ещё дать им знать?

— Одна тут бродит. — тихо заметила Мисака Ворст.

— Знаю. — прошептала Мисака. Это не Унубара, она уже уловила. Одна из ITEM, как и подозревала. Погоды это не меняет.

Мисака вышла к постепенно втягивающемуся в брюхо самолёта трапу, запрокинула голову и очень громко, чётко сказала:

— Мне нужен Унубара Мицуки. Индеец, присоединившийся к вам только что. Отдадите его, и можете улетать куда угодно.

Хамазура, Такицубо и примчавшаяся на вопль из кабины Френда внимательно рассматривали двух стоящих рядом с самолётом девушек.

А затем почти одновременно уставились на Унубару, который тоже взглянул на них.

— Обманет. — спокойно сказал он. Троица переглянулась.

— Если подумать... — протянула Френда. — Он ведь нам уже не нужен, так? А за окном дрянь, которая одним пальчиком может пол-обшивки сорвать.

Унубара схватился за карман, но Хамазура бросил в него пистолет и метко угодил прямо в лоб, свалив парня на мягкий диван.

— Мы неблагодарными получаемся. — пробормотал он.

— Зато живыми. Так-с... где-то тут у меня были наручники...

Кинухата почти не удивилась, когда увидела, что трап пополз обратно, и в открытой двери появился Хамазура, держащий Унубару. И, насколько она супервидела, у того на лице выступала кровь.

Суперлогично, ничего не поделаешь. Они бы так и от Хамазуры избавились, забрав себе пистолет, но Такицубо суперположила на него глаз. Да и пускай, вьючный осёл всегда суперпригодится, а этот новичок был слишком умным.

Близняшки не шевелились, даже когда Хамазура толкнул Унубару и тот суперсвалился на пол ангара. Ага, ещё и в наручниках.

— На этом всё? — крикнул Хамазура. Пытается держаться суперхрабро, но его там наверняка Френда позади прикрывает. Что-то не так — кинуть супербомбочку и смыться. Хорошо бы какую особую бомбочку, а то взрывать что-то рядом с самолётом ой как суперчревато...

— Всё. — сказала та, что в форме Токивадай; одетая в белый комбинезон уже ухватила тело и начала оттаскивать в темноту. — Можете лететь.

Хамазура не стал задерживаться и мигом исчез внутри. Кинухата осторожно подобралась поближе, размышляя, как бы суперрывком влететь в самолёт и не получить молнию в спину. Однако обе пришелицы отходили от самолёта, даже не смотрели на него, и Кинухата суперрешилась.

Она рванула вперёд, прыгнула на поехавший вверх трап — и тут свет зажёгся везде, а громкий голос рявкнул:

— ВСЕМ СТОЯТЬ! РУКИ ВВЕРХ! ЭТО ОПЕРАЦИЯ АНТИ-НАВЫКА!

Кинухате вопль только придал суперсил, и она взлетела по трапу, схватилась за самолёт, дабы уже ввалиться внутрь... и тут её ухватили за ногу. А супернеприятно знакомый голос телепортёра сообщил:

— На этот раз не сбежишь. Джунко, хватай их!

И выгнувшаяся Кинухата увидела среди суперзаполнивших ангар фигур в тёмной форме платиновую блондинку Токивадай, бегущую так, что можно не сомневаться — она сумеет суперпрыгнуть на высоту поднявшегося трапа и влететь в ещё открытую дверь. А там, соответственно, устроить суперхаос.

Времени на раздумий не было, но и мыслей тоже. Разве что попробовать стряхнуть эту с косичками, супервцепившуюся мёртвой хваткой...

Кто-то встал в проёме двери — а затем бомбочка пролетела над головой Кинухаты и нацелилась в уже прыгнувшую блондинку. Небольшой взрыв — и суперлишившаяся всего анфаса девушка отлетела обратно, пачкая траекторию кровью и плотью.

— Не отцепишься — брошу в тебя. — пообещала Френда, схватившая Кинухату за руку. Куроко уставилась на них, скривилась — но отпустила и тут же исчезла.

— Живо! — Френда вовремя затащила подругу внутрь; ещё пара секунд, и ту бы суперпереломало закрывающейся дверью. — По местам! Взлетаем сейчас! — и ринулась в кабину. Не успела Кинухата свалиться на свободный диванчик, как самолёт медленно пополз вперёд...

И застыл. Только заработавшие двигатели суперрезко взвыли, но махина не двигалась вперёд ни на сантиметр. Кинухата посмотрела в иллюминатор и всё поняла.

Сеть молний держала самолёт на месте, суперприковывая его к полу ангара. Кинухате отсюда не было видно, но ясно и так — Третья. Наверняка со своей близняшкой. Больше некому.

Всё. Это конец. Сейчас их подержат, пока не кончится заряд или вой двигателей не приведёт к их отказу, затем вскроют корпус и супервозьмут как тёпленьких. После чего суперистория ITEM завершится навсегда.

Внезапно взорвалось что-то ещё, но Френда из кабины не показалась. Зато фигуры за иллюминатором пришли в супердвижение, начали куда-то стрелять — и самолёт покатил вперёд.

— Готовиться к хуйне! — заорала Френда по связи, и в этот момент самолёт тряхнуло, а всех внутри бросило друг на друга и перемешало. Двери ангара никто не догадался отпереть, но лишённый привязи самолёт рванул так, что прошиб их насквозь и наконец вылетел наружу, устремившись в небо.

Мисака смотрела на скованного, бессознательного Унубару — и не чувствовала победы. Неизвестный враг, появившийся из ниоткуда со взрывом и выстреливший несколько раз так, что пуля прошла у неё над ухом и сбила попытку удержать на месте самолёт, исчез. Ей бы тоже сейчас исчезнуть, но Куроко уже подходила с холодом во взгляде, а рядом шагала Йомикава.

— Мисака Микото. — холод был и в голосе бывшей подруги. — Вы арестованы по подозрению в убийстве и подозрению в попытке помочь сбежать преступникам.

— Я только что делала обратное. — только и сказала Мисака.

— Расследование покажет. Прошу. — Мисака протянула руки, и молча слушавшая всё это Йомикава застегнула на них холодные наручники. Такие же защёлкнулись на неожиданно послушной Мисаке Ворст.

— Знаете. — сказала та, непонятно чему ухмыляясь. — Это почему-то интересует только меня, но там девушку взорвали. Не хотите помочь?

— Это Джунко. Она сейчас встанет. — Куроко отошла в сторону, и все увидели, что Джунко уже сидит на полу и хлопает проявившимися на пока ещё лишённом кожи лице глазами.

— Короче. — сказала Френда всем собравшимся в кабине. — Нам может быть хана.

— Уточни. — потребовал Хамазура; Такицубо осторожно взялась пальцами за его рукав.

— У нас при пробитии ангара похерен нос. Эти молнии выдрали часть обшивки и уменьшили общий заряд. Возможно, ещё что, я отключила систему оповещений, ибо задрала выть.

— Короче, когда мы супербумкнемся? — поинтересовалась Кинухата.

— Если повезёт — никогда. Но у меня большие сомнения, что дотянем до России.

— А до анклавов?

— Ну вот только если. — Френда сжала штурвал. — Кинухата, останься тут, ладно? Мне потребуется второй пилот. Объясню, как смогу. Эти двое пусть там сосутся.

— Да ну уж... — Хамазура покраснел, Такицубо опустила глаза, а Кинухата без вопросов скользнула в кресло.

— Если найдёте что поесть — тащите сюда. — бросила она за спину. — Суперголодные пилоты самолёт точно уронят.

— Улетели. — облегчённо выдохнула Даниэлла, опираясь об кресло и отводя взгляд от кристалла, демонстрирующего происходящее в ангаре. Отец же напротив, продолжал смотреть, и его испещренный складками лоб недовольно сморщился.

— Что-то не так? — с беспокойством спросила Даниэлла.

— Куча людей Анти-Навыка. — медленно сказал Отец. — Сейвелун Френда и Кинухата Сайя какое-то время торчат как на ладони. Однако никто, кроме Мисаки Микото, не пытается их подстрелить или что-то сделать с самим самолётом.

— Думаешь, ITEM позволили уйти?

— Им не могли позволить уйти. Кумокава Серья отдала точный приказ задержать Такицубо Рико. Что-то тут не так. — Отец отвернулся от кристалла. — Может, Алистер Кроули наконец вступил в дело? Но он тогда бы понял, зачем мне нужно, чтобы ITEM добрались до России. И воспрепятствовал бы.

— Нам же сказали, что Алистер покинул Академия-сити.

— Я не верю ни единому слову Кихары Генсея. — покачал головой Отец. — Он презрительно улыбался смерти и мог солгать от и до. Но тогда... — он сморщился. — Похоже, я ничего не понимаю.

— Тебе нужно отдохнуть, Отец. — заботливо сказала Даниэлла.

— Я отдохну после того, как Академия-сити будет разрушен. И то это станет лишь первым шагом. — Отец прикосновением к кристаллу вызвал ещё одно изображение и вгляделся в двух сидящих за компьютерами людей. — Кадзари Уихару так и не продвинулась?

— Нет. Может, мне порезать её для мотивации?

— Оставь, девушка и так напугана. Боль будет её отвлекать, а при взломе искусственного интеллекта нужна полная концентрация. Наш хакер не рассказал ей про запасной план?

— Не отмечала.

— Вот и молодец. Знает своё место. — голос Отца ожесточился, как всегда, когда он говорил о Дмитрии. — Так, теперь... где она там?

— Я за дверью, Отец. Жду разрешения зайти. — пропел снаружи мелодичный голос, и Даниэллу передёрнуло.

— Заходи. — велел тот, и в комнату впорхнула девушка с длинными рыжими волосами. При виде их Даниэлла тут же закрыла глаза.

Одной из главных проблем на пути уничтожения Академия-сити стал Акселератор. Эспер, неуязвимый для всего, сильнейший в городе и мире. Отец сделал план по ликвидации каждого пятиуровневого, но с Акселератором долго ничего не мог придумать. Выходило, что даже бесшумным убийством отключённого от сети эспера пришлось бы засветить себя, всполошить всех, привлечь внимание, а таким рисковать стоило лишь на поздней стадии.

В итоге Отец решил выйти на связь с Кайкине Тейтоку, воспользовавшись учёным с жаждой мести. Его план — рождение ребёнка, отключающего способности всего города — Отец отвёрг. Просто потому, что даже совместного уровня Камидзе Томы и Минато Гасай на город не хватило бы. Саму технологию он сохранил, на всякий случай, но пошёл другим путём.

Первый эспер имел одну очень важную привилегию — он мог беспрепятственно пройти к Алистеру. Акселератор никогда не пользовался этим, в своём пренебрежении людьми считая председателя Совета Директоров не более чем председателем. Но Кайкине подозревал об истине и потому стремился сокрушить Акселератора, дабы получить доступ к Алистеру.

А в обмен на секрет победы доступ должен был получить и Отец.

Как и многие другие планы, этот изменился вплоть до того, что во время схватки Акселератора и Кайкине Отец предоставил судьбе решать, кто сильнее. Слишком опасным, ненадёжным, вынюхивающим оказался Второй, он мог не только нарушить обещание, но и рассказать Алистеру обо всём, что знает.

По счастью, его убили до того, как Отец взялся за это. А сам Кайкине убил Акселератора.

Казалось бы, двое зайцев одним выстрелом.

Вот только Акселератор оказался жив. И таскал с собой один из пропавших трупов пятиуровневых.

— Ты сумела дозвониться до Акселератора, Мизуру? — спросил Отец.

— Да. Но он сбрасывает. — надула губки Мизуру Авасаки. Даниэлла упрямо не смотрела в её сторону.

До Кайкине Отец прорабатывал альтернативный план, пытаясь разыскать эсперов, что хотя бы в теории могли пробить Акселератора. Даниэлла не очень понимала объяснений, но выходило так, что щит эспера отбивает и многомерные атаки.

Проще говоря — его не получится переместить в пространстве, времени и реальности. По крайней мере, Отец был в этом уверен. А прямым попаданием Акселератор мог пережить даже ядерный взрыв. Найти и привлечь мощь вне такой и остаться незамеченным для Отца казалось невозможным, пусть даже его дети тщательно скрывали все следы их деятельности.

Однако такой эспер в итоге нашёлся. Мизуру Авасаки, одна из молодых пополнений.

Её сила была в соблазнении других людей, но не только любовном: при взгляде на Мизуру человек видел в ней свой идеал, свой типаж, своего близкого человека. Для каждого Мизуру выглядела по-своему, пахла по-своему, улыбалась по-своему, а уж поведение скакало по шкалам только так. Грубой для одного и милой для другого? Мизуру могла такое без проблем. К счастью, её сила не действовала постоянно, но Даниэлла уже успела ощутить её и потому старательно закрывала глаза и сжимала зубы при каждой встрече.

На Отца эта сила не действовала, хотя Мизуру определённо старалась. Но только она и способна без усилий пробить щит Акселератора — так он заявил Даниэлле.

Как всегда, оказался абсолютно прав.

— Всё же ты слишком рано спугнула его. — вздохнул Отец.

— Ты меня сам попросил, Отец. — Мизуру склонилась к нему, сверкнув бюстом в вырезе блузки, и Даниэлла сжала вынутый кукри. — Когда Акселератор привыкнет ко мне и попросит о помощи — отказать, заявив, что он мне не парень и не будет.

— Ну надо же разбираться в ситуации. — Отец отвернулся от неё к кристаллу. — А так мы теперь не знаем, что за труп таскает Акселератор и зачем. Для меня это не тайна, но вдруг...

— Я не хотела самоуправства. Не хотела разрушить твой план, Отец. — Мизуру ничуть не смутилась, а Даниэлла старалась не замечать идущий от неё запах травяного чая. — Когда он вернётся — извинюсь, приласкаюсь и всё выведаю.

— Постарайся. А пока что для тебя есть другое дело.

— Какое, Отец?

— Кихара Нокан согласился помочь Кумокаве Серье. Однако он ведёт свою игру, и потому отправил по нашим следам лишь Кихару Эншу, хотя я рассчитывал ещё на Кихару Байёри и Кихару Рансу. Но и так сойдёт. — Отец вывел на кристалл изображение шагающей по улице девочки. — Я уже подкинул ей нужный путь, и в конце ты, Мизуру, будешь ждать её.

— Понятно. — усмехнулась девушка. — Просто окрутить?

— Не только. — Отец вновь развернулся к ней. — Вот что ты прикажешь ей.

Мисаки быстро успокоилась — особенно когда поняла, что смертельное ранение получила Джунко и уже восстанавливается. Правда, задействовала на это такие силы организма, что следующие два дня проспит точно.

Всё это Мисаки объяснила Томе в ванне, которую они принимали вместе — Индекс с клоном уже ушли к Цучимикадо. Девушка так ухаживала за собой, что Тома чувствовал себя порою вылезшим из пещеры приматом, и нисколько не сопротивлялся, когда она терла ему спину с яростью ненавистника грязи.

Там же она рассказала, чем именно занималась весь день в отключке. Серья и ей, и Анти-Навыку объявила о необходимости поймать Такицубо Рико, "что следовало сделать ещё вчера", и потому Мисаки Джунко и другими девушками пасла весь город в поисках прятавшихся ITEM. По пути она пересеклась с Куроко, бросившейся расследовать сообщения о странных вспышках молний в заброшенном депо, девушки обменялись информацией, скооперировались, получили вызов о взорванном в заброшенном районе доме — а там уже Джунко поймала и не упустила нужный запах.

ITEM всё равно сбежали, но вот Унубару и Мисаку поймали. Что дальше — пока неизвестно.

Всё это они обсудили в ванной, чтобы в постели думать исключительно друг о друге.

Правда, сейчас вёл исключительно Тома. Он осторожно припал к упругой груди девушке и крайне аккуратно орудовал рукой между её ног. Мисаки, полностью лишённая сил в его прикосновениях, сопротивляться не могла и не хотела, лишь тихонько постанывала, показывая, что в этот раз всё правильно.

А то сначала ногти длинные, затем слишком грубо, затем словно не чувствуется. Тома не обижался, он и сам понимал, сколько ещё ему учиться для того, чтобы стать хорошим любовником, особенно с участием неудачи. Благо Мисаки "выделила огромную чашу терпения".

У неё-то проблем не было. Мисаки старательно держала себя в прекрасном виде всегда, не только ради него, но и для демонстрации городу облика Королевы, не позволяющей себе выглядеть ужасно. Даже в постели, в облике страсти, вздыхая на ухо, обжигая поцелуями и позволяя немыслимое — даже тогда Мисаки оставалась красивой, чистой, изящной, величественной. Каждое её прикосновение заряжало и уходило прямо в нужные точки — неудивительно для девушки, считавшей его память. Томе до такого ещё расти, и он старался.

Как и сейчас, так что она слегка выгнулась, бросая себя навстречу губам и рукам парня, а его пальцы окутала влага желания. Её правая рука аккуратно поползла ниже, пробираясь между их телами, но Тома аккуратно отстранил её.

Научится концентрироваться на удовольствии сразу обоих — тогда да. А пока раздельно. Мисаки, однако, упрямо полезла вновь.

— Мне и так хорошо, Тома. — прошептала она. — У тебя всё получается, так дай мне...

Тогда ничего не поделаешь. Хотя кого обманывать, будто он сам не желает. Тома улыбнулся Мисаки и слегка подвинулся так, чтобы ей было удобнее сжимать...

Головная боль появилась взорвавшейся гранатой, убравшей из мира свет и звук, оставив только себя, только ощущение вырывающейся из черепа ядовитой твари, вцепляющейся всеми своими ртами...

Он очнулся лежащим на спине, с отзвуком последнего крика. Боль ушла внезапно, словно и не было. Мисаки склонилась над ним, все ещё голая, но теперь лишившаяся и следов страсти.

— Ты как, Тома?! — она вся побледнела. — Что с тобой?

— Голова заболела. — прохрипел он; перед глазами поплыло.

— Я уже позвонила в больницу, они сейчас приедут. — Мисаки отошла исключительно набросить халат. — Лежи, не двигайся, сейчас тебе помогут.

Тома и так не двинулся бы. Боль ушла, но в ушах всё равно что-то застучало.

— Прости, не успел тебя удовлетворить. — только и выдавил он.

— Плевать. — бросила Мисаки, аккуратно коснувшись его лба. — Всё ещё больно?

— Нет. Но нехорошо.

— Сейчас приедут. Потерпи, Томик.

— Я же терпеть не могу эту кличку.

— Мне надо называть тебя ласковым глупым именем, это закон. — она слабо улыбнулась. — Радуйся, что не при всех.

— Да уж... придумаю тебе тоже.

— С нетерпением жду вариантов.

— А пока одень, пожалуйста. Не хочу перед врачами голым предстать. То есть давай я сам... — Тома сел, но Мисаки аккуратно опустила его обратно.

— Смогла раздеть — смогу и одеть. — она потянулась за его трусами. Тома благодарно посмотрел на неё, понимая, что не может сказать пришедшую на ум мысль.

Если это не внезапная болезнь и не очередной выпад Интри, то...

То копание Мисаки в его мозгах не прошло даром.

Джунко лежала на кровати сестрицы и сладко спала. Ещё вчера сразу после восстановления она сказала, что проспит несколько дней, попросила кого-нибудь отвести её в общежитие и засопела прямо там, на грязном полу ангара.

Куроко в итоге и отвела — благо Йомикава немного их подбросила, а затем укатила в тюрьму допрашивать сестрицу. Если получится, потому что та опять-таки ещё в ангаре чётко заявила:

— Сначала я хочу поговорить с Мисакой Ворст. — и указала на своего ухмыляющегося клона. — Затем с Унубарой Мицуки. Затем с Камидзе Томой. И только потом отвечу на все ваши вопросы.

Любому другому преступнику в ответ дали бы по зубам — цивилизованно и в рамках закона. Но Мисака Микото, пятый уровень, в нынешней ситуации фактически сильнейшая из эсперов, содержащаяся под стражей исключительно добровольно, ибо что её удержит от побега...

Так что теперь Куроко с самого утра придётся ехать. Это стало ещё одним условием сестрицы — чтобы Куроко сидела за стеклом и слушала все эти разговоры, не вмешиваясь в них. Неизвестно зачем.

И вообще неизвестно, что сейчас движет сестрицей. У Куроко даже не было мыслей, одно желание хоть как-то всё это закончить. А завтра — прощание с погибшими во время урагана членами Правосудия.

Лично для Куроко, как и для Сатен со всё же присоединившейся Конго — прощание с Уихару. Без её тела надежда оставалась, но следовало признать неизбежное. И как-то попытаться жить дальше.

Всё подготовили в точности как просила сестрица. Комната, огороженная пуленепробиваемым стеклом. Обе одинаковые девушки внутри. Единственная, кто их слышит — Куроко в наушниках.

Что ж, послушаем, что там они говорят.

Мисака Ворст за ночь их разлуки не изменилась ни капельки. Раздражающая ухмылка так точно осталась такой же. Мисака даже подумала, что, возможно, она не может иначе. Другие клоны умели выражать эмоции, но не настолько сильно, а тут апгрейд во всех смыслах.

— Странно, что ты не сбежала. — сказала она, когда Мисака Ворст уселась на такой же железный стул по другую сторону металлического стола.

— А зачем? — пожала та плечами. — Миссия закончена. Нового задания нет. А здесь крыша над головой, кормят, на тебя вон полюбоваться. Я-то думала, что дольше придётся, даже топать за ним вслед в Россию с тобой. Месяцы путешествий автостопом, за время которых мы бы лучше узнали друг друга, раскрыли бы сердца и дали волю страстям.

— Этого никогда бы не произошло.

— Согласна, звучит отвратительно. Твоё тело вот вообще нисколько не привлекательно. Разве что фетишистам.

Мисака вздохнула. Спокойствие, только спокойствие.

— Раз задание выполнено, то теперь ты мне расскажешь, кто тебя создал.

— Зачем?

— Ты обещала.

— Разве? Не помню.

— Я помню.

— Выдумала, наверное. Я вот выдумала, что я могу держать слово и вообще что-то знать о чести.

— Ну так и предай своих создателей.

— А что мне за это будет? — Мисака Ворст расхохоталась. — Они мне сделают бо-бо, если предам. А ты что?

— Я тоже могу. И я ближе. — Мисака коснулась стола. — Я могу даже убить.

— Ой, ты можешь убить? — клон округлила глаза. — Как жутко! Дрожу от страха!

— Не кривляйся. Я могу и уже убила одну сволочь. — глухо проговорила Мисака, и стол слегка дрогнул, электрические разряды прошли по нему и погасли последним предупреждением. Мисака Ворст спокойно посмотрела на них и слегка наклонила голову.

— Я и так умру через год. — неожиданно сказала она, продолжая ухмыляться. — Максимум два. А скорее всего даже раньше. Организм, рождённый в строго определённый возраст и без полноценного человеческого мозга, не сможет развиваться нормально и получит кучу проблем. Тем больше, чем дольше живёт. И всю эту мою жизнь меня обучали искать и убивать тех, на кого укажут. Меня пытали так, чтобы к боли осталось лишь презрение. Мне притаскивали клетки с котятами и щенками, после чего наказывали, если через день хоть кто-то из них ещё жил. В ускоренные сроки растили убийцу. А знаешь почему? — её улыбка обнажила зубы. — Потому что твоя сила жуткая. Электричество, металл, разум человека. Три кита нынешней цивилизации. И неограниченные возможности по созданию твоих клонов, всё более успешных, всё более сильных, всё более многочисленных. Полностью послушных приказам, пренебрегающих болью, пренебрегающих моралью, пренебрегающих смертью. Напасть на электростанцию, питающую президентский дворец, и попутно вырубить энергию всей столице? Пошарить в приборной панели самолёта, везущих важных чиновников? Хакнуть рынок акций, слив в никуда миллиарды? Это лишь лёгкая разминка для таких, как я.

Мисака застыла. Перед глазами пронеслись картинки той ночи. Остановившиеся ветряки, темень обычно ярких небоскрёбов, дымы пожарищ, отчаянные крики со всех сторон, стрельба — и трупы на тротуаре... много трупов...

— А представь, что произойдёт, когда они пробьют барьер. — Мисака Ворст начала шептать драматически. — Полноценный пятиуровневый клон. Сотни Мисак, осаждающих Белый Дом. Сотни Мисак, врывающихся в Кремль. Сотни Мисак, уничтожающих Ватикан со всеми жителями и туристами. Сотни пятых уровней электромагнетизма, ведомых искусственных интеллектом, знающим и учитывающим всё.

Она растянула губы в жуткую улыбку, словно акула, нависшая над оцепеневшей от ужаса рыбёшкой.

— Спросишь, кто меня создал? Меня создала Академия-сити. Спросишь, зачем? Ради будущего. Будущего, в котором победит тот, чьи пушки мощнее и ракеты летят дальше. Только вместо пушек и ракет сотни, тысячи, десятки тысяч одинаковых девочек, способных вогнать любую страну в каменный век. И если ты, Мисака Микото, выступишь против этого, то будешь признана предателем и убийцей тех, кто посчитал Академия-сити своим домом — ибо лишишь их и их потомков будущего. Хорошего, сытного, счастливого будущего в самом сильном городе мира.

В полном молчании Мисака Ворст откинулась на стул и зевнула.

— Думаю, я ответила на твой вопрос. — она посмотрела на руки Мисаки, сцепленные в захват, и усмехнулась. — А раз так, то покедова. Думаю, уже сегодня меня переведут и выдадут новое задание. О, да. — она повернула голову в сторону стекла. — Подружка, ты слушаешь? Если так, то понимаешь — если ты вдруг сделаешь запись и сольёшь каким-нибудь газетам, то, во-первых, умрёшь, во-вторых, всё будут отрицать, а в-третьих, это будет таким же предательством. Считай это добрым поступком, могу же я расщедриться? А теперь давайте меня обратно, есть хочу.

Беседа с Унубарой Мицуки состоялась в этот же день. Сестрица отказалась от всех мер безопасности, сказав, что они не понадобятся. Устроили в итоге там же, и Куроко вновь надела наушники.

Мыслей стало ещё меньше. Потом всё обдумает, когда уйдёт отсюда.

Унубара выглядел не так спокойно и самоуверенно. Он отчётливо волновался от того, что находится наедине с Мисакой Микото, и старался держать приклеенной улыбку. Девушка же смотрела на него равнодушно и не спешила начинать разговор.

— Опять поймали... — наконец пробормотал парень. — Надо что-то с реакцией делать, уже который раз не успеваю...

— Зачем ты это сделал? — наконец спросила Мисака. Унубара вздрогнул и потерял улыбку.

— Знаешь... — нервно начал он.

— Если ты про его клятву, то я знаю. Я была там. Слышала всё.

Как ни странно, но это Унубару скорее успокоило. Он даже выпрямился.

— Тогда всё понимаешь. — и голос стал ровнее. — В момент, когда тебе потребовалась максимальная поддержка, он, обещавший защищать и беречь, сбежал. И полностью всё заслужил.

— А ты? — Мисака тон голоса не меняла. — Ты заслужил?

— Ну... я не жалею о том, что произошло. — столь же ровно ответил Унубара. — Предателей надо наказывать.

Мисака неожиданно прыснула — словно смех вырвался из клетки во внешний мир, огляделся и испуганно поспешил обратно.

— И поэтому ты сказал мне такое? — она мигом вернулась к равнодушию. — Что не любишь и так далее? Думал так отвратить от него?

— Я хотел сделать так, чтобы ты больше не держалась за него. И лучше всего чтобы он оказался первостатейным козлом. И тебе было бы не так больно.

— Да уж... — девушка покачала головой. — Благородный ты рыцарь.

— Я... — зарделся Унубара.

— Влюблён в меня, не так ли?

— Я...

— Не отвечай. Вот ведь дура... почему у других это всегда так очевидно... — Мисака запрокинула голову.

Несколько секунд стояла тишина, а затем девушка вернулась в нормальное положение.

— Ты совершил преступление, Унубара. И тебя осудят по закону. Я... не вижу желания как-то помогать тебе освобождаться.

— Я понимаю. — кивнул тот. — Раз уж сказал тебе такое...

— Нет. Мне говори что угодно. Но ты хотел убить моего возлюбленного. И потому радуйся, что я передала тебя в руки закона, а не занялась лично.

И Мисака встала, сразу отправившись к выходу и больше не оглядываясь на Унубару. Тот безмолвно глядел вслед и никак не реагировал, даже когда пришедшие охранники повели его в камеру.

Беседа с Камидзе Томой состоится не сегодня, ибо тот по своему обыкновению угодил в больницу. Мисака выслушала это, скривилась, но больше ничего не сказала — и на сегодня нужда в Куроко закончилась.

Можно заскочить в Правосудие поработать, но не было никакого желания. Куроко телепортами добралась до одной из высоких крыш, села там и уставилась на город, меж разновысотных зданий которого торчали уже давно работающие ветряки, белыми лопастями генерирующие жизненную энергию.

Место, что Куроко считала домом, настроена была защищать, где встретила много хороших людей. С научными достижениями, способными подарить счастье всей планете.

Спросить жителей этого города — хотят ли они сохранить это место? Хотят ли они, чтобы оно продолжало жить и развиваться? Хотят ли они, чтобы для этого вновь и вновь сходили с конвейера клоны, вновь и вновь учились убивать, вновь и вновь умирали, вновь и вновь отправлялись держать в страхе другие страны, осмеливающиеся выступить против величия корабля Академия-сити, ведущего их к будущему?

Цветущий рай у себя в обмен на безжизненную пустыню у врага. Неправильного ответа нет.

Поэтому сестрица и хотела, чтобы она это услышала? Чтобы ответ ей дала лучшая, искренняя подруга, служащая безопасности и процветанию Академия-сити?

Куроко тяжело вздохнула. Да... сама назвалась соратницей пятого уровня, сама и расхлёбывай. Кого-то взрывают, а кто-то не знает, что сказать и что думать.

Значит, сестрица всё ещё любит эту гориллу. Отвратительно. Особенно сейчас, когда он открыто живёт с Пятой... сестрица ведь знает об этом? Должна знать.

И о чём тогда говорить. Парень выбрал другую, а у неё под боком верная Куроко. Обидевшая, но готовая загладить свою вину.

Пусть сестрица уже хоть раз в жизни пойдёт лёгким путём.

Божественный Хирург был одним из немногих людей, к которому Шокухо Мисаки могла заходить нормально, без представлений и задранного носа. Он, в конце концов, видел и трогал её так, как даже Тома ещё не добрался.

— Приветствую, мисс Шокухо. — доктор кивнул добродушно в ответ. Он сам попросил её зайти чуть попозже, и Шокухо выполнила просьбу, стараясь не нервничать и не беспокоиться.

Выходило плохо. Подобные "нам надо поговорить наедине" означали только одно — у Томы непорядок со здоровьем. Что было понятно и так, ибо когда ласкающий тебя парень неожиданно наваливается сверху и вопит так, что всё хладнокровие смывает, то ничего хорошего быть не может.

— Успокойтесь. — доктор, как всегда, оценил её состояние сразу. — С мистером Камидзе всё в порядке. Он здоров. Честно говоря, даже слишком здоров для человека, которому устроили личную палату, раз уж всё время сюда попадает.

Шокухо опустилась на стул перед столом доктора и изумлённо захлопала глазами. Здоров. Нет никакой неизлечимой болезни, как уже рисовало её воображение. Но...

— А что тогда это было, Божественный Хирург? — спросила она. Доктор вынул блокнот и ручку.

— Я устрою вам небольшой допрос, мисс Шокухо. — он уставился на неё большими добрыми глазами. — И зовите меня Гекота-сенсей. Честно, я привыкаю.

Гекота-сенсей? Хорошо.

— Для начала, мисс Шокухо, что именно делал мистер Камидзе, когда у него случился припадок? — первый же вопрос едва не заставил её покраснеть.

— Мы сидели и просто... ничего не делали. — надо сказать правду, но... ох. Не описывать же полностью. Доктор посмотрел на неё, подумал пару секунд, а затем углубился в блокнот.

— Вы ничего не делали как обычно?

— Да.

— Не пробовали ничего не делать чего-нибудь нового или нестандартного?

— Нет... Всё как всегда.

— В какой позе он ничего не делал?

— ...нависал сверху.

— Вы начали ничего не делать или только приступали?

— Приступали.

— Вы не пробовали играться с его разумом?

— Он... касался меня, отключая всё. Но я и так не стала бы.

— Не можете вспомнить хоть какую-то предпосылку этим днём? Что-нибудь из ряда вон? Падение, столкновение, драка?

— Мы не видели друг друга большую часть дня. Однако Тома ни на что не жаловался, и выглядел нормально.

— Были ли жалобы до этого? На головную боль или хоть что-то?

— При мне нет.

— Вы орудовали с его разумом в последнее время?

— Да. Дважды. Две недели назад восстановила память. Неделю назад убрала все негативные эмоции.

— Больше ничего?

— Больше ничего.

Доктор записал всё в блокнот и задумался. Шокухо осторожно закусила губу и спросила:

— Бо... Гекота-сенсей... вы тоже думаете, что это из-за меня? Из-за того, что я коснулась его мозга?

— Я не сомневаюсь в вашем профессионализме, мисс Шокухо. — добродушно отозвался он. — И думаю, что это вы мне должны читать лекцию об устройстве мозга человека. Однако последний раз, когда я доверил лечение пятому уровню, вышел... не очень. Тем не менее, у ваших подопечных впервые появляется такое?

— Да. Но я и работала с ними гораздо меньше.

— Вообще-то... — доктор не закончил фразу, задумавшись ещё больше. Шокухо вежливо подождала, но вместо пояснений он аккуратно вырвал листок из блокнота и начал писать.

— Я выпишу курс лекарств, советую их принимать. Мистера Камидзе, разумеется, выпишу. И не удивляйтесь, но советовал бы вам обоим прямо сейчас, не откладывая, обратиться в монастырь.

— Монастырь?

— Они очень хорошо себя проявили во время трагедии. Мы даже заключили негласное соглашение о сотрудничестве. Возможно, они смогут справиться там, где не смог я.

— Вы сотрудничаете с монастырём? — тихо уточнила Шокухо. Доктор пожал плечами:

— У нас у всех главным желанием является спасение людей. А в этом случае мелочи отходят на задний план. Вот, возьмите его адрес. — он быстро выдрал из блокнота листок и набросал ряд иероглифов. — Там мистера Камидзе знают, может даже бесплатно вылечат. И лекарства у них уже есть.

Шокухо взяла протянутый ей листок, пробежала его быстрым взглядом и вновь посмотрела на доктора.

— Вы о чём-то умалчиваете, Гекота-сенсей? — как можно дружелюбнее спросила она. Ответный взгляд доктора убедил её — да, и он ничего не скажет.

— Обратитесь в монастырь. — только повторил, не добавляя ничего нового.

Работа закипела сразу, как Иззард прибыл в замок — алхимик даже от еды отказался. Он и Эстер обложились книгами прямо в столовой-прихожей, за обеденным столом, и начали обсуждать магические формулы. Акселератор вслушивался и даже немного разбирался, но всё равно скучал.

— Молодой человек, не хотите развлечься? — подсела к нему Ориана. Она скучала ещё больше — Эстер попросила её не покидать замок — и пыталась подкатывать к Акселератору. Настолько однообразно, что уже раздражала.

— Нет. — мрачно ответил он, даже не вглядываясь в сторону девушки, чья рубашка с брюками держались на одном честном слове. Ориана недовольно надулась.

— Между прочим, вы сейчас предаёте свой город. — заметила она. — Академия-сити не по доброте душевной приютила Индекс. Стоит Церкви слишком дёрнуться на месте — и весь индекс запрещённых книг выйдет обратно в мир. В том числе и через Интернет.

— Я всего лишь хочу в нём покопаться. — Акселератор не утруждал себя поворотами к ней. — Точнее, позволить Эстер. Городу это не навредит.

— Так уверены? — прищурилась Ориана, а бывшая некромантка обеспокоенно взглянула на них.

— Мы действительно только покопаемся, учитель. — заверила она. — Мистер Иззард сейчас обучает меня, как проникнуть в её память и сразу найти нужное заклинание. А там уж я мигом запомню, запомнила же портал и щит...

— Что очень хорошо, но если вы будете отвлекаться, мисс Розенталь, то не выучите ничего. — тоном строгого преподавателя сказал Иззард.

— Ой, простите! — Эстер мигом повернулась к нему, а Ориана усмехнулась.

— Не боишься потерять девоньку? — подмигнула она Акселератору. Ответить тот не успел: от двери донёсся такой удар, что книги на столе подпрыгнули. А затем, без времени на передышку — ещё и ещё.

— Кто там? — Эстер рванула из-за стола, но Акселератор уже был в прихожей. Он распахнул дверь, готовый отразить атаку, не встретил ничего — и уставился на странное человекообразное существо.

Как ещё назвать окутанную в жёлтое девушку с тяжелейшим молотом, которым та молотила по камням подъездной дорожки, пирсингованным всем и дикой ухмылкой.

— Привеееет. — язык тоже оказался с пирсингом. — Соколики несут в клювах, что тут собирается компашка побитых Камидзе Томой для священной мести. Могу я присоединиться?

— Тома, нас выписывают. — позвала Шокухо, открыв дверь палаты. Парень, успевший переодеться в больничную пижаму, вздёрнул брови.

— Уже? — спросила за него сидящая в ногах кровати Индекс. — Тома, это рекорд!

— Не то слово. — кивнул он. — Всё нормально, Мисаки?

— Абсолютно. Просто попьёшь эти лекарства, и всё прекрасно будет. — показала она рецепт. — А ещё врач попросил зайти в монастырь.

— Найти священника для отпевания?

— Не шути так, Тома...

— Да ладно, Мисаки, будто найдётся такой. — он и сам, похоже, чувствовал себя неплохо. — Тогда выйдите, чтобы я переоделся?

Мисаки послушно вышла, как и Индекс. Она закрыла дверь палаты и негодующе уставилась на блондинку.

— Больше я от Томы ни ногой! — твёрдо заявила девочка, даже топнула ногой. — Оставила его, и вот до чего дошло!

— Думаешь, у него из-за твоего отсутствия голова заболела? — насмешливо спросила Шокухо. Индекс надулась — похоже, она действительно так думала и сейчас пыталась облечь в умную форму.

— Если его положат лечиться в монастырь, то останусь с ним! — умной формы не вывелось. — А ты кыш!

— Это кто тут кыш!

— Вы тут не шумите. — Тома быстро переоделся и вышел из палаты с обречённой рожей парня, вмешивающегося в женский скандал. — А то прибегут клоны и потыкают пальцами-электрошокерами.

— Кто? — не поняла Индекс, но спорить перестала и мигом засеменила рядом с Томой. Шокухо поспешила занять другую сторону.

— Сейчас, подожди, я адрес добуду... — она начала копаться в сумочке, но Тома жестом остановил её:

— Не надо. Я знаю, где этот монастырь. Надеюсь, они меня примут.

— А могут не принять?

— Нет. — сказала Агнес и захлопнула входную дверь. Тома обернулся к Шокухо с Индекс и развёл руками.

— Надо подождать. В прошлый раз тоже не сразу. — объявил он, и минут через пять дверь вновь отворилась, явив Ицуву.

— Камидзе-сан! — радостно просияла она и тут же поблекла, увидев стоявших рядом девушек. — А...

— Ицува, кажется, мне нужна твоя консультация. — сразу начал парень. — У меня странная головная боль была, и врач к вам отправил.

— Конечно, проходите! — девушка отошла внутрь, приглашая всех зайти. Агнес далеко не ушла, стояла у лестницы на верхние этажи и мрачно смотрела в заполняющийся людьми холл.

— Ты! — громко сказала она, когда все зашли. — Если хотя бы рискнёшь подойти ко мне, то вылетишь сразу, понял!

— Понял. — серьёзно кивнул Тома; Агнес фыркнула и потопала наверх.

— У неё одежда зачарованная. — смущённо пояснил парень. Все три девушки обречённо вздохнули, не требуя пояснений, а затем в холл вышла Канзаки, тащившая корзину женского белья.

— Тома? Привет! Ой, это... — она отвернулась вместе с корзиной, как и покрасневший парень.

Шокухо жестом безнадёги прижала ладонь ко лбу.

Ты Королева.

У тебя бездна терпения.

Не исчерпай её.

Френда заявила прямо — то, что они вообще добрались до Камчатки, чудо. Она и Кинухата еле довели самолёт, и в пути того трясло так, что Хамазура был вынужден пересесть от Такицубо.

Иначе его кидало в девушку едва ли не каждую секунду.

Однако на что полёт вышел сложным, но ещё сложнее оказался вопрос посадки. Заряд резко истощался, обшивка самолёта улетала ежесекундно, а вышедшие к ним пилоты заявили, что шасси тоже оказалось повреждено.

— И вообще, вы где-то видите взлётно-посадочную полосу для нас? — махнула Френда в сторону кабины. — Мы не сядем, мы рухнем. А там ещё и туман за бортом, а то скучно что-то, да, мать природа?

Эти слова она прокричала в иллюминатор, и остальные не рискнули комментировать. Вместо это Кинухата с невероятно кислым лицом рассказала, в чём состоит их план.

И заверила, что они уже суперпроделывали такое.

Так что сейчас Хамазура стоял в захвате объятий сразу трёх девушек и отчаянно пытался делать вид, что не наслаждается этим. Его предупредили, что если уловят — выкинут за борт так.

— Ещё немного. — Кинухата тем временем всматривалась в свой телефон, на котором была открыта интерактивная карта. — Ещё немного. Ещё... супердавай!

Совместный шаг — и ITEM вывалились из самолёта. Тот их больше не интересовал, и полетел на автопилоте разбиваться о какую-нибудь гору. Люди же устремились к земле, вцепившись в один бешено вращающийся комок, влекомый лишь ветром и гравитацией.

Точнее, к озеру. План заключался в том, чтобы свалиться в Курильское озеро. Объект под особой охраной, Камчатка в целом под контролем российских войск, и их наверняка уже ведут. Значит, сразу спасут, не оставят тонуть. А там уже модель поведения "мы сбежали из буржуйского города, предки из России и всегда русских уважали, решили продать секреты" и так далее. Более подробно план не обсуждался, Хамазура полагал, что девушки куда лучше знают, что делать, и Такицубо его не бросит.

Мешал туман. Даже по навигационной карте попасть ровно в озеро, а не приземлиться черепом на россыпь островов — большая удача. Да и "мы однажды сбросили чувака в воду с супербольшой высоты, то же самое было, что об землю". Поэтому, когда вращение более-менее стабилизировалось, Френда запустила руку в крепко сжимаемую сумочку и вытащила оттуда небольшую бомбу.

— Сайя, готовьсь! — она на секунду сжала её, а затем кинула в сторону, с которой их прикрывала Кинухата. Взрыв — и волна ударила по слегка замерцавшему щиту девушки, поглотившему основной удар, но оставшегося хватило швырнуть их в сторону. Следующий взрыв слегка замедлил падение и вновь изменил направление движения, затем ещё и ещё...

Похоже, они действительно это делали. Ибо даже Такицубо держалась молодцом, в то время как Хамахура от постоянных вращений, взрывов и страха думал лишь о том, как бы не вывернуть желудок наизнанку.

Холодная вода возникла из ниоткуда и влепила такую жестокую почёщину, что он на мгновение потерял сознание и контроль над желудком. К счастью, никто этого не заметил, когда они вынырнули обратно на поверхность. Вокруг и без того плавала куча грязи, тысячами билась перепуганная рыба, а над озером уже слышался стрёкот вертолётов.

— Фух. — Кинухата выплюнула попавшую в рот рыбу и огляделась. Туман по-прежнему стоял над озером, скрывая в том числе вышеуказанные вертолёты. — Что, неужели все живы? И я не суперсломала ногу?

— Где моя сумочка? — Френда била по воде около себя, отпугивая рыб. — Где она?

— Расслабься, нам сейчас с русскими говорить. И лучше это делать без супербомб в сумочках. — Кинухата вслушалась. — Ага, катера догадались, толку от вертолётов в этом тумане...

— Вы в России случайно не безобразничали? — спросил Хамазура, подтягивая к себе дрожащую Такицубо.

— Было дело. Но мы и для неё безобразничали, Мугино не отличалась щепетильностью. Так что если дотянемся до нужных людей, то без проблем в Скандинавию улетим. — Френда не нашла сумочки, но и не выглядела особо расстроенной. — Не труси, Хамазура, всё хорошо будет.

Парни сидели на скамейке и морщились, ощупывая лица. У блондина под глазом уже наливался приличный синяк, брюнет выглядел невредимым, однако с видом невероятного страдания держался за щёку. Чёрная школьная форма обоих была измазана грязью, а рукав блондина навсегда утерян.

— Вы сейчас идеалы красоты. — девушка с короткими черными волосами стояла перед ними и улыбалась, помахивая магазинным пакетом. Её наряд фактически состоял из двух серебряных полосок, перебинтовывающих грудь и бёдра, да таких же туфель на длинных каблуках.

— А ты идеал кретинизма, Айхана. — прошипел Тома, всё ещё держась за щёку. — Ну вот зачем...

— Затем, что вы должны были сдать экзамен на мужское поведение. — развела руками девушка. — Защитить благородную даму от бандитов.

— Единственный бандит здесь ты. — Цучимикадо осторожно коснулся синяка. — Как я завтра в школу попаду? Меня все учителя сожрут.

— Меня тоже. — Тома вздохнул и тут же вновь сморщился.

— Больно? — Айхана нагнулась так, что её невозможно большая грудь едва не вывалилась наружу. — Давай я залезу к тебе в рот, выну зуб.

— Не лезь ничем в мой рот, пожалуйста. И отойди. — парень отвернулся.

— Зачем отходить? — сощурилась девушка. — Может, я поблагодарить хочу. Два отважных рыцаря спасли прекрасную даму, и за это прекрасная дама отдастся обоим. Может даже одновременно. Как вам расклад?

— Айхана, мы все знаем, что ты Аогами. — Цучимикадо опустил руку. — А мы оба не по парням.

— Это в вас говорят предрассудки.

— Да даже если так, у Томы будет Шокухо-тян. А мне ты неинтересен хоть какой. Посему прекращай и переоденься уже.

Девушка всерьёз надулась, но молча зашла в кусты за скамейкой и зашуршала там пакетом. Через пять минут оттуда вышел уже парень в футболке с джинсами.

— Слушайте, ребята, вы это... извините. — тихо сказал он, усаживаясь с краю. — Хирург сказал, что от постоянной смены пола у меня уже чехарда с гормонами. А восприятие эспера только всё портит. Но мне ничего не угрожало, честно...

— Слушай, Многолик. — серьёзно ответил Тома, наконец отняв руку от рта. — Если бы мы не наткнулись на тех парней, то они бы тебя многократно изнасиловали, и тебе бы это понравилось. Не строй такой взгляд, будь всё иначе — раскидал бы их без нас и вообще не сунулся бы в подворотни в таком наряде. А если понравится, то продолжишь этим заниматься и далее. Для чего ты овладел пятым уровнем, Многолик? Чтобы отдаваться всем парням в округе? Вкусить все радости секса? И это после восторженных рассказов о том, как твоё знание медицины изменит мир и спасёт тысячи? После той лекции, где нам проистерили, как из-за таких дур общество считает виновными в изнасиловании жертв? Тебе что, после неё такая мысль пришла в голову? А дальше что, перекинешься на тёмную сторону и сам пойдёшь насиловать? Что, меняющий внешность похотливый извращенец не так закончит, хочешь сказать?

Цучимикадо удивлённо взглянул на красноречивого друга, а Аогами опустил голову и словно бы покраснел от стыда. С минуту стояло молчание, а затем Тома вновь коснулся щеки и поморщился.

— Шатается, и не выпадает. Кто-нибудь знает толкового дешёвого стоматолога?

— Боже, Ками-ян, ты просишь о сакральном знании. — хохотнул Цучимикадо. — Спроси у Шокухо-тян, она кого только не знает, а своим пультом вообще бесплатно устроит.

— Кстати, вариант. — Тома это воспринял серьёзно. — Жаль, не покрасоваться перед ней.

— Ага, травма не мужская. Не погладить, не пожалеть, не продемонстрировать. Разве что широко открыть рот, но не думаю, что хоть одну девушку такое зрелище возбудит. — Цучимикадо, хихикая, посмотрел на синяк в отражении экрана телефона. — А вот у меня всё как надо. Настоящий мужской шрам, пока регенерация нормально не заработает. Завтра похвастаюсь перед Кумокавой.

— Зная её — скажет что-нибудь вроде "настоящий мужчина выходит из драки невредимым".

— Ты чертовски прав, дружище. — и оба рассмеялись, пока Аогами лишь нерешительно улыбался.

Тома давно не спал в такой уютной кровати. Мягкие и взбитые подушки, тёплое шерстяное одеяло, компенсирующее лёгкое дуновение воздуха с окна, и плюшевый мишка в изголовье. Его не было, когда парень засыпал.

Сон в итоге не изменился, всё та же открытка из прошлого. Но, в отличие от тех, тут он помнил произошедшее. Хоть не настолько дословно.

У Аогами действительно был период, когда его болтовня о сексе даже им с Цучимикадо, никогда не отказывающимся высказаться на тему, становилась неприятна. Казалось, что парень не мог говорить ни о чём другом. А потом они наткнулись на банду, стоявшую над девушкой и расстёгивающую штаны, и уже в быстром рывке, снесшем двоих и облегчившим следующий бой, заметили, что на камнях с блеском в глазах и глупой улыбкой лежит Айхана.

Как ни странно, но тех мимолётных слов хватило. Тома думал, что друг и так осознавал свои проблемы, просто это стало скинувшим их рычагом. Какое-то время Аогами-Айхана вообще не касалась половой темы, затем начала вновь, затем вышла на прежний уровень — но всё равно гораздо спокойнее и не переступая границы.

А теперь Тома позволит ей что угодно, лишь бы оказалась живой...

Сейчас он тут один. Мисаки нет — и судя по воплям, доносившимся до него вчера сквозь дверь, её из общежития-монастыря выперли. Зато Индекс оставили. Ещё тут Ицува, Канзаки, Агнес, Лючия, Анжелика, Шерри, Одеялко... это только кого увидел вчера.

С большей частью он сражался в прошлом. А сейчас они о нём заботятся, кто-то даже медвежонка принёс. Как время меняет всё...

Никто не стучал, не звонил, не просил о помощи, не мешал — и Тома в кои-то веки задумался о будущем. Будущем, вызывающим страх.

Допустим, Алистер добьётся своих целей, сыграет на их стороне и им удастся победить Интри. Но цикл злодеев это нисколько не завершит. Кихары после победы хоть как-то да заденут Мисаки, не говоря о том, что она сама на своём пути к престолу наживёт кучу врагов. Рано или поздно кто-нибудь вновь явится за Индекс. Обеих их ещё учить и учить приживаться вместе, а также объясняться перед остальными. Прямо сейчас он не знал, как сказать Ицуве и Канзаки, что не рассматривает их как кандидаток, раз уже выбрал. Разве что сами поняли... но не ослабит ли это их связи?

Мисаки не сделала то, что он просил. Не вернула статус-кво парня, лишённого права выбрать девушку для привлечения новых в огромный союз. Пока это не аукалось, но Тома чувствовал — аукнется, обязательно. Его выбор Мисаки не может оставить равнодушными всех. Та же Мисака... неизвестно где и что делает, когда объявится и с какими претензиями...

Так, можно теперь о хорошем будущем? У него ведь есть хорошее будущее?

Тома подумал несколько секунд — и расслабленно улыбнулся. Разумеется, есть, ведь его будущее теперь связано с Мисаки. Скромной, милой, помогающей девочкой из его прошлого, изменившейся на пути становления Королевой, но сохранившей свой... кто это сказал, Цучимикадо, Етцу или вовсе Серья? Что каким бы Тома ни был, но свой стержень он сохранил. Так и Мисаки сохранила. И для него осталась той же Шокухо Мисаки, что он практически полюбил до того, как позабыл на кажущееся навсегда, и окончательно вернул любовь вместе с памятью.

Возможно, и к лучшему, что она не послушалась. Возможно, было кощунством вновь изгонять эту любовь ради попыток ухватить парочку фракций в помощь.

Возможно, надо перестать думать о будущем, в котором так много плохого, и сосредоточиться на будущем, в котором полно хорошего.

В дверь заскреблись — тем голодным скрипом, что очень любила Индекс, и Тома не мог не улыбнуться.

Постараться прожить этот и следующие дни с концентрацией на хорошем.

Гостья пафосно назвалась Венто, Что Спереди, и судя по тому, как алхимик раскланялся с ней — была кем-то важным. Акселератора это уже не беспокоило.

Отчего-то ему стало пусто. Желание увидеться с Мизуру блекло, а на ум приходили странные мысли. То, что вокруг Эстер сейчас сидели три лица не самой большой надёжности, не особо волновало. Мысль о том, что скоро они отправятся к Индекс...

Акселератор помнил эту девочку. Монашка с серебряными волосами и прожорливым нравом — нетрудно запомнить. И находится под охраной Камидзе Томы, примерно как...

Примерно как Ласт Ордер под его охраной.

Акселератор взглянул на троицу Иззарда, Венто и Орианы, быстро нашедших общий язык. Двоих Камидзе Тома побил, третьего неизвестно что. Возможно тоже, только как-то особенно сильно, раз магия оказалась утеряна навсегда и вместе с памятью.

На несколько секунд пришла шальная мысль: послать к чертям эту троицу, взять только обученную Эстер и вместе с ней прийти к Камидзе Томе напрямую. Объяснить, что без копании в памяти его Индекс за мерзавцем можно будет охотиться годами, и количество жертв умножится. Так сказать, поговорить по-мужски.

Не такая уж и шальная мысль. Мешает ей ровно одна мелочь.

В последнюю их встречу Камидзе Тома был героем, спасающим милых девочек от ужасной участи, а он, Акселератор — этой самой ужасной участью. И с идеей покопаться в мозгу ещё одной милой девочки перед ним в лучшем случае захлопнут дверь.

Это только в мультиках Ласт Ордер герой и злодей по мановению руки объединяются против третьей силы. А здесь не выйдет даже с учётом того, что они уже фактически работают вместе.

Значит, Индекс надо брать силой. Похищать. А для этого Акселератору придётся вновь встретиться в бою с Камидзе Томой.

Либо отправить в этой бой кучу идиотов, и без того горящих желанием мести.

— Хэй! — Венто кричала ему, даже не думая вежливо подойти. — Как мы завтра доберёмся до твоего города, академец?

— Завтра? — поднял бровь Акселератор.

— Я к вечеру точно выучу, учитель! — помахала Эстер. — Завтра уже утром сядем на самолёты, билеты в аэропорту и купим.

— И труп захватить. — указал Аскелератор на тело Кайкине, которое пока никто не трогал, хотя все гости уже осмотрели и заценили отрубленную голову.

— Э, учитель... с трупом в самолёт нас не пустят, помимо прочего...

— В самолёт — да. — Акселератор растянул губы в ухмылке. Хоть что-то разогнало пустоту. — Полетим так, как я прибыл сюда. С комфортом и удобствами.

Шокухо Мисаки абсолютно ничего не связывало с Правосудием. Самое близкое — через Мисаку Микото, работающую у тех внештатно. Или как-то так.

И тем не менее сейчас блондинка стояла в траурных одеяниях посреди толпы и молча смотрела на то, как под давящую на мозг музыку перед всеми ними торжественно несут гробы. Множество гробов погибших в ту ночь парней и девушек.

Шокухо, возможно, была единственной в толпе, кто помнил: погибли они все не от урагана, а от пуль и атак клонов. Не случайным разбросом, а своим желанием защитить людей.

Шокухо пришла сюда не из простой вежливости. И не только потому, что Королева должна интересоваться всеми гранями жизни тех, кого считает подданными, даже если они неудобны или разрывают сердце.

Кем бы ни был Интри, но он наверняка творит своё зло с желанием сделать добро. Спасти кого-то. Изменить к лучшему. Чем больше Шокухо думала об этом, тем больше убеждалась, что дело обстоит так. И что ей самой, как Королеве, придётся творить такое зло.

И потому она сейчас должна смотреть на вереницу проплывающих гробов, в которых навеки поселились добрые и храбрые люди, что добровольно закрыли грудью обычных граждан и одной своей жизнью спасли нескольких. И больше никогда не смогут поделиться с миром своими желаниями, надеждами, мечтами и устремлениями.

Должна смотреть на последствия добра, пошедшего злым путём. На то, что однажды она неизбежно устроит сама.

И ей представлялось, что в одном из этих гробов лежит Тома. Её любимый, свет всей жизни, ради и благодаря которому она стала той, кто есть. И однажды её амбиции пройдутся по нему, как уже однажды прошлись.

Шокухо не делала из этого выводов, не задумывалась, не закручивала мораль. Просто стояла и смотрела, так, чтобы каждый проплывший гроб навсегда врезался в память.

Она не сразу узнала Гунху. Переодевшийся в полностью чёрное парень выделился лишь тем, что нёс гроб с тремя знакомыми Шокухо девушками. Двоих из них она тогда отправила в подземелья вместе с Уихару, а третья... Куроко Ширай, верный оруженосец Мисаки Микото, больший чем всё ещё спавшая Джунко для неё.

От их усилий гробу ничего не было — Гунха преспокойно справился бы один. И тем не менее все трое вцепились в лакированные ручки, а на их лицах застыла неземная тоска по ушедшей подруге. Шокухо и это навсегда запомнила, как и сам гроб. Букет цветов, ровно ждущий в её руке, следовало возложить к нему, ибо именно она отправила Уихару навстречу смерти. Хоть и думала, что спасает её.

Но сначала дождаться окончания церемонии. И осторожно выступить из толпы, дабы ответить на вибрацию телефона. Эта сим-карта у неё была для особых звонков.

— Да? — очень тихо спросила Шокухо, вставив наушник в ухо и нажав на кнопку ответа.

— Здравствуйте, Королева. Вы... попросили докладывать вам о странных событиях...

— Ты уже в третий раз так начинаешь, Юна. Докладывай сразу.

— Э... хорошо, Королева. Пять минут назад мальчик, одетый по-рабочему, купил в лавке кучу шоколада. Даже продавцы удивились и спросили, но он сказал... эм... "есть деньги — давайте товар", как-то так.

— По-рабочему?

— Ну такое... простое, поношенное, джинсовое. Никакого изящества...

— Зарисовать сможешь? Внешность и наряд?

— Э... сейчас найду блокнот...

— Зайди в ближайшее отделение Анти-Навыка, скажи, что от меня, и зарисуй. Скоро буду. Спасибо за службу. — и Шокухо отключилась, после чего посмотрела в сторону прошедших гробов. Там начинались прощальные речи, рассказывающие обо всех погибших, и она хотела остаться послушать, но...

Когда она отправляла девушек под землю, то коснулась их сознаний, как уже привыкла делать, и запомнила, что Кадзари Уихару очень любит сладкое, помогающее ей соображать в работе за компьютером.

Несколько секунд Шокухо раздумывала, а затем поклонилась в сторону начавшихся речей.

— Простите. — очень тихо сказала она. — Но лучше оскорбить мёртвых, чем умертвить живых.

После чего распрямилась, положила букет у стены морга и поспешила к выходу с кладбища.

— Так что со мной не так, Ицува? — спросил Тома за завтраком. Он был единственным мужчиной за столом, где собралось девятеро человек, и чувствовал себя неуютно.

— Я не знаю, Камидзе-сан. — девушка с охотой налегала на рис. — Я боевой врач, а не в целом. Залечить проткнутые кишки, а не разбираться, как там их воспалительный процесс.

— Ицува, ты за столом! — рявкнула Агнес. Она единственная смотрела на Тому недружелюбно. — И в обители Господа!

— Но ведь Господь создал кишки... — сказала Ицува с такой улыбкой, что Тома заподозрил; это у них постоянная игра.

— Сколопендр тоже Он создал, и что, прикажешь теперь их целовать? — проворчала Агнес, однако одновременно с этим удивительно успокоилась. — Не надо разговоров о болезнях сейчас, потом поболтаете.

— Извините. — искренне ответил Тома; Агнес лишь тряхнула косичкой рыжих волос и сама углубилась в еду. Парень тоже поспешил, благо рис был невероятно вкус...

Боль взорвала мир. Тома упал лицом прямо в миску. Канзаки и Ицува оказались рядом через доли секунды — но сразу после он заорал так, что перепугал всех.

— Тома? Тома, что с тобой! — схватила забившегося в конвульсиях парня Ицува. Канзаки беспощадно смахнула миски со стола, схватила его и бросила на деревянную поверхность.

— Держите его! — крикнула она, и монахини вцепились в дёргающиеся конечности. Святая бросилась сверху и обхватила кричащего парня за щёки.

— Тома? Тома, приди в себя! — тот не отвечал и продолжал выть. Тело выгнулось, затем рухнуло на стол, и монахини едва не упали. Индекс вжалась в угол и заревела сама, но никто не обратил на неё внимания, все сражались с дёргающимся Томой. Шерри обхватила его за голову, а легшие на живот ладони Ицувы начали светиться белым, но ничего не помогало.

— Надо его привязать и палку в зубы! — крикнула Канзаки, внимательно следя за вытекающей изо рта пеной.

— Это что, одержимость? — прошипела удерживающая левую руку Агнес, пока Одеялко мчалась в кладовку за требуемым.

— Не думаю. Любой демон и секунды в Томе не проживёт. — святая начала бормотать, и её руки тоже засветились.

Казалось, это помогло — парень неожиданно затих, рухнул на стол, даже успокоился. Глаза у него закатились, и пена продолжала бежать изо рта, но движения больше не было.

— Ты там жив? — Агнес начала щупать пульс. А в следующую секунду Тома словно на невидимом двигателе рванулся вдоль стола, сшибая всё с него и устремляясь прямо в каменную стену. Монахини не удержали его и всё же попадали; Канзаки рывком перехватила голову парня в миллиметрах от камня и уставилась на появившуюся во лбу припухлость. Та росла прямо на глазах, за несколько секунд перейдя от шишки в рог из плоти.

Даже святая перекрестила его, остальные начали в страхе читать молитву, однако рог это ни на миллиметр не замедлило. Он почти дорос до потолка, раздался вширь, и только благодаря поддержке Канзаки не ломал Томе шею своим весом. Плоть странного образования запульсировала, с него потекла кровь, и это пульсация становилась всё сильнее, словно биение некоего огромного сердца пробуждающегося чудовища...

Канзаки осторожно вытащила катану и нацелила её на основание рога, однако срезать не решалась. Если это убьёт Тому...

— Простите, палку не сразу нашла... — Одеялко влетела в столовую, сразу наткнулась взглядом на рог и завизжала в ужасе. Она выронила притащенную верёвку, рухнула на корточки и поползла спиной к двери, не переставая визжать.

Рог — да какой рог, уже огромный кокон, покрытый кровью — словно уловил эти крики. Он запульсировал ещё сильнее, стук стал различимым и бьющим по ушам, заглушающим даже неистовые молитвы монахинь, не позволяющим им рухнуть в обморок...

Но скоро и молитв не стало слышно за неостановимым стуком, заполнившим весь мир, неизвестно как не стянувшим сюда весь город, ибо он проникал в самое естество, и сердце Канзаки словно забилось в темп ему, попав в путы жуткого кукловода...

Взрыв! Плоть и кровь брызнули во все стороны, превращая столовую в комнату развлечений маньяка, и багровый кусок выскользнул на пол, вылупившись из разорвавшегося кокона. Он тут же начал изгибаться и ломаться под немыслимыми углами, и вот бесформенная плоть стала похожа на человеческую фигуру. Обрисовалась голова, на ней мигом выросли короткие чёрные волосы, открылись калейдоскопно меняющие цвет глаза, выскочил чудовищно длинный нос, распахнулся лишённый зубов рот...

— ЛЕЧИ ЕГО! — провопило чудовище, и Канзаки вздрогнула, выходя из транса парализовавшего ужаса. С головы Томы текла кровь, однако засветившиеся руки святой остановили её. Монахини решили перестать сопротивляться и массово попадали в обморок, только Ицува и Агнес как-то остались в сознании и бросились вперёд. Но слепившее себя в голую женскую фигуру нечто первее их кинулось к безжизненному парню, игнорируя выставленную руку Канзаки.

— Тома! — Айхана Етцу ударила его по щекам и прислушалась к дыханию. — Живой! Кто-нибудь, в кровать его! И лечите, пока не выдохнетесь!

Ментальное сообщение от Пятой Кумокава угадывала по начинающейся головной боли. Что нисколько не поднимало настроение от общения с этой кичливой блондинкой.

"Возможно, Кадзари Уихару жива. Возможно, у нас есть портрет человека, знающего, где она. Буду в участке Анти-Навыка, пятый район".

Возможно... голые факты подала бы лучше. Возможное Кумокава и так уже надумала. Всамделишная смерть Уихару рассматривалась ею всерьёз, всё же хакерами даже в Академия-сити не разбрасываются, а Интри надо Ласт Ордер взламывать. И идею Цучимикадо о массовой хакерской атаке не стоило отбрасывать.

Что ж... пошлём запрос, поглядим, что это за портрет человека и добавит ли он штрихов к без того вырисовывающейся картине.

Ларчик так просто открывался... Интри может создавать эсперов. И собрал огромное множество с уликами разных уголков Азии. При этом получив их преданность. Первые же мысли пошли о подкупе, угрозах, преступном сообществе, связях с наркотрафиком... тупеешь ты, Кумокава. В твоей жизни бесящим зубом сидит Камидзе Тома, а ты на вопрос "Как собрать вокруг себя кучу людей" первым делом кидаешься к наркотрафику.

Хотя ответ настолько очевиден.

— "Приют добрых сердец", да? — пробормотала она себе под нос и потянулась к пистолету. — Что ж, проверим, насколько добры ваши сердца.

Тома открыл глаза и сразу сел на кровати. Вновь та же обстановка, даже медвежонок никуда не делся. Сейчас...

Небольшие электронные часы на стене показывали три дня. Сегодняшнего дня. И парень чувствовал себя как никогда хорошо. Настолько, что мигом оделся и выскочил в коридор.

Общежитие пустовало. Не было слышно ни звуков голосов монахинь, ни тихого подрагивания стиральной машины, ни песнопений со стороны часовни. Тома потыкался в открытые двери, но за ними никого не оказалось.

Словно один из тех мистических фильмов, от которых Индекс потом не спала всю ночь... Индекс!

В её комнате тоже никого. Тома обегал, казалось, всё общежитие, но ни одной живой души. Осталась лишь часовня.

На деле это был, кажется, спортивный зал. Но монахини притащили откуда-то небольшой алтарь и заставили всё пространство длинными скамейками, непонятно на кого рассчитанными. Видимо, чисто для антуража. Здесь тоже никого не было, и Тома плюхнулся на одну из скамеек.

Все ушли. Или закрылись в почему-то запертой столовой... он ведь только сегодня утром был там, ел, а потом...

Тома потёр лоб и взглянул на ряд икон на стене. Суровые лица смотрели в ответ, призывая не надеяться на них и справляться самому.

А ведь он никогда не был в церкви... так. Просто сидя, просто смотря на иконы в полумраке, который должен был освещаться свечами, но пока удовлетворялся солнечным светом из коридора.

Обычно приходилось драться.

Да и не приняла бы его церковь, даже возжелай он. Рука, отвергающая Бога, не оставляла выбора, особенно когда он сам закрепил его, поклявшись защищать Академия-сити. Тома вздохнул и опять потёр слегка саднящий лоб.

Не время об этом думать. Куда все исчезли? Не оставив записки, ничего? И что с ним произошло, новый приступ?

Надо выбить дверь столовой. Потом поставит на место, но если все почему-то собрались там, то надо заглянуть. А уж если их там собрали насильно...

Тома начал вставать, но тут дальняя, еле заметная дверь за алтарём слегка скрипнула, приоткрываясь. Оттуда на крохотном стебельке вынырнул глаз и уставился на Тому, а Тома на него. Секунду спустя он вскочил на ноги, а глаз втянулся обратно — и из двери вышла держащая спящую Индекс Етцу.

— Привет, Тома. — слабо улыбнулась она. — Как я тебе?

Етцу была одета в костюм монашки, и Тома рухнул обратно на скамью. А затем расхохотался — настолько странной была эта картина. Пока он хохотал, улыбающаяся девушка прошла к нему, осторожно положила Индекс парню на колени и устроилась на скамье напротив обоих.

— Ох. — наконец он прекратил смеяться. — Етцу... ты жива?

— Как видишь. — развела руками та. — Индекс тоже, но у неё снотворное.

— Ах. — Тома погладил спящую Индекс по голове. — Как ненавижу, когда сразу куча вопросов...

— Думаю, нас какое-то время не побеспокоят. — девушка потянулась. — Так что пользуйся.

— Где все?

— Вызвали. От и до. Я переодевалась, не всё уловила, но святая материлась по телефону на зависть многим демонам, а потом приказала мне остаться здесь, беречь тебя и Индекс. А сами общим составом свалили. Не знаю, куда, но материли лезущих не вовремя архиепископов.

— А Индекс что? — Тома ещё раз погладил девочку.

— Ну... я тут рождалась со спецэффектами, и она впала в такую истерику, что... только успокоительное со снотворным. Прости, Тома, я думала, что вылезу гораздо позже и менее, м, болезненно. А в итоге напугала всех, еле объяснилась, и то после того, как едва крестом не пришибли. Но хоть поверили, оставили с вами и наказали беречь.

— То-то я проснулся и никого.

— Я решила вас перенести в одно место и там присмотреть. Решила, что там кладовка за алтарём подойдёт.

— И что? — Тома почесал лоб, и Етцу слегка нахмурилась. — Так долго пришлось Индекс таскать? Я тут минут десять по общежитию бегал.

— Я... — девушка замялась. — Там тоже обустроено, и я это... думала. Потому что я ведь фактически воскресла из мёртвых, и... что такое, как я, не примут в рай. Если он есть. Ибо, ну... спроси любого верующего, может ли существо вроде меня попасть в рай, и... ответ будет один.

— Етцу. — покачал головой Тома. — Не буду говорить за Канзаки, но наверняка она ответит, что в Рай и Ад отправляет Бог, а не люди. И только ему решать, кто где будет. И что лучше уж менять пол, чем убивать людей.

— Ну, кровь на моих руках есть...

Оба помолчали, а затем Тома снял Индекс с колен и посадил рядом с собой, продолжая придерживать левой рукой.

— Так ты умерла, Етцу? — посмотрел он на девушку. — Ты пропала, и мы все волновались, хоть и надеялись.

— Да, умерла. — просто ответила Етцу. — Не знаю, как. Видимо, втянувшие меня обратно люди Интри нашли способ уничтожить тело. Почти наверняка обездвиживание и огонь, это самая эффективная тактика, хоть я и пыталась извертеться с контрприёмами.

— Ты не помнишь?

— Давай я зайду немного издалека, ладно, Тома? Короче, тот момент, когда ты решил уехать из города. Я так изумилась, что решила проводить. А поскольку уезжать мне нельзя, как и махать ручкой в облике таинственного незнакомца, то задумала поплавать под мостом. Поезда там видно как на ладони, да и люблю искупаться голой... Короче, когда ты свалился на меня и притащила в своё укрытие, то поняла, что нельзя ни в больницу, ни куда-то ещё. Честно, какое-то время вообще думала, что ты умудрился Алистеру дорогу перейти капитально.

— И выступила против Алистера за меня? — поднял бровь Тома.

— Ну... да. — пожала плечами Етцу. — Плюс потом собрала инфу и убедилась, что нет, здесь порядок. Но лечить-то тебя надо было сразу, а рана на голове серьёзная, даже не знаю, как ты ещё прожил...

— Так просто покинуть этот мир и перестать страдать? — усмехнулся парень.

— Я бы тоже не отказалась пострадать с влюблённой шикарной блондиночкой! — ткнула в его сторону Етцу. — В общем... так, это ещё больше издалека. Помнишь, Тома, я о своём клоне говорила?

— Ага. И о сексе с ним. Все уши прожужжала.

— Ну прости, мне хочется в процессе всякое там отращивать, изменять и разнообразить, а с кем ещё получится? Так что я исследовала вопрос и наткнулась на облом. Клон невозможен.

— Гхм...

— Да-да, гарем из Мисак. Но видишь ли, у них разум один на всех и это написанный людьми искусственный саморазвивающийся интеллект. Без него станут более тупыми, или странными, или депрессующими.

— Депрессующими точно. Хотя умело маскирует. — кстати, да, а где десять тысяч тридцать вторая? Шокухо говорила, что скажет ей оставаться на месте, но Тома думал, что клон не послушается и явится к нему.

— В смысле?

— Они отключены от сети.

— Хо! — присвистнула Етцу. — Интересно. В общем, без своей сети клоны станут... ну, куклами. Возможно, это постепенный процесс, ха...

— Не отвлекайся.

— Да, точно. — встрепенулась Етцу. — Короче, я не могу вырастить клона с полноценно работающим мозгом, в котором слепок моей личности. Максимум — бездумную сражающуюся куклу. И то это требует времени. Однако по пути всё же очень продвинулась, да и Хирург помог советами, подсказками, особенно оборудованием... Так что я для того, чтобы залечить рану... — улыбка девушки стала хитрой. — кончила тебе на лицо.

Тома потянулся к ней правой рукой, но Етцу выгнулась, не позволяя себя коснуться.

— Не, ну правда. — со смехом заявила она. — Там действительно подозрительные личности рядом с моим жилищем шныряли, да и Свалка меня напугала, так что я лечила тебя приживанием кусков своей плоти и мозга, он у тебя был задет... и сохранила в этих кусках генетическую информацию о себе. То, что я есть. А потом эти кусочки считали твою память обо мне, память подключившейся Шокухо, уловили мысли о том, что я могу быть мертва, и на основе ваших воспоминаний обо мне и твоего мозга создали мне новый мозг, который уже без проблем высвободил себе тело.

— Рисковала. А если бы и я умер вместе с тобой?

— Тогда... не было бы смысла возрождаться.

Они пару секунд обменивались взглядами, а затем Тома вздохнул:

— Так вот почему я видел сны о тебе...

— Какие сны? — встрепенулась Етцу. — Эротические?

— Нет. Просто воспоминания о всяких случайных вещах, что пережили вместе.

— Нууу... обидно, что не эротические. Но да, мой мозг всё это время считывал с тебя информацию, во время сна получалось особенно хорошо, что-то тебе доставалось.

— И как Мисаки не обнаружила этот твой мозг, когда прочищала мой?

— Не знаю, спроси её. Стоп, Шокухо тебе мозг прочищала?

— Да. После всего этого я попросил её, ну... она в итоге убрала у меня все переживания о произошедшем.

— Это... о стрельбе, устроенной клонами? — Етцу сжала виски. — Прости, Тома, воспоминания чисто тебя ещё не улеглись, я не ориентируюсь. О, вижу, блондиночку ты всё-таки выебал...

— Етцу, не всматривайся в мои приватные воспоминания.

— Поздно! Ай, не трогай меня!

— Это из-за тебя у меня головные боли были!

— Прости! — Етцу ужом скользнула на скамейку подальше. — Оно должно было пройти куда спокойнее, по расчётам просто стекла бы с тебя и оформилась. А головные боли только слабые...

— Ничего себе слабые, меня вырубало!

— Прости, прости! Я что-то не так рассчитала. Или не учла. Ещё раз прости! — девушка смотрела с искренним испугом, и Тома махнул на неё рукой.

— Так что там, мой мозг не пострадал?

— Не, с него скопировали как с флешки. То есть... это если условно и тупо. Не, Тома, я какое-то время посуществовала паразитом, но сейчас ты в порядке.

— Да и чувствую себя замечательно.

— Ещё бы, тебя девушки своей магией залечили так, что удивляюсь, как не подпрыгиваешь.

— Почти хочется. — Тома улыбнулся и вздохнул. — Етцу... я действительно рад, что ты жива. Даже таким способом.

— Спасибо. — девушка тоже улыбнулась. — Ты и не представляешь, как я рада это слышать. Так мало тех, кто может меня понять... ох, ёб твою мать...

Она вскочила со скамьи, и Тома встал, поддерживая Индекс. Однако ещё до оборота в сторону коридора услышал давно не звучащий, но мигом узнаваемый мурашками по спине голос:

— Ох, опять я прерываю нежный момент. Как невежливо.

Акселератор встал в дверях, заслоняя дневной свет. Рядом с ним жалась незнакомая Томе блондинка в чёрной мантии, а вот остальные были более чем знакомы.

Ориана Томсон подмигнула Томе и повела плечами, выпячивая едва не выпрыгнувшую из рубашки грудь. Всё это она проделала, держась за стену с бледным видом, словно её недавно сильно укачало.

Ауреол Иззард нацелил на него старинный пистолет. На его лице не отобразилось ни единой эмоции.

Венто, Что Спереди вышла вперёд и хищно оскалилась, удерживая на весу молот.

— Помнишь меня, Камидзе Тома? — прошипела она. — Помнишь, как уничтожил моё Божественное Наказание? И победил Терру, что слева?

— Что вам нужно? — Тома прижал к себе Индекс и слегка отступил. Етцу встала рядом с ним, бледная, но сжимающая кулаки.

— Месть. — хохотнула Венто. — Все мы, поверженные тобой, пришли одной командой с одной целью — низвергнуть тебя в прах, Камидзе Тома. Точнее, пришли мы сюда набрать других твоих врагов, но смотри-ка как повезло! И девчушку твою возьмём заодно, она нам нужна.

— Не сможете. — кратко ответил Тома, прижимая к себе Индекс. Венто расхохоталась так, что её язык изогнулся в воздухе, и шагнула к нему — но Акселератор шагнул вперёд её и даже вытянул руку, ограждая церковницу от дальнейшего продвижения.

— Камидзе Тома. — глухо сказал он. — В голове твоей девчушки есть заклинание, с помощью которого мы можем выйти на угрожающего нам и городу подонка. И если ты позволишь нам вызнать его, то обещаю, что никто не пострадает. Включая её и тебя.

Венто недовольно уставилась на Акселератора, а Тома сделал ещё шаг назад.

— Предлагаешь верить тебе? — столь же глухо ответил он. — Убийце и негодяю? С чьих рук никогда не смоется кровь? Думаешь, я просто так отдам тебе Индекс?

Акселератор кивнул — но не подтверждая его слова, а словно самому себе. Будто и не ожидал иного. Он опустил руку и вернулся к двери с блондинкой.

— Он ваш. — бросил эспер по пути. — Делайте что хотите.

— Да уж. Офигенный рисунок. — фыркнула Кумокава, откладывая бумагу. Цучимикадо мгновенно взял её и погрузился в изучение; Мусуджиме, сидевшая прямо на спинке дивана, тоже нагнулась рассмотреть грубое изображение парня.

— Какой моя девочка нарисовала. — развела руками Шокухо.

— Да даже будь оно идеальным, он мгновенно переоденется и загримируется. Лично я и вовсе бы послала на такое умеющего менять внешность с парой ловушек для идущих по следу.

— Парень ладно. — махнула Шокухо. — Что ты о самой идее думаешь? Что Кадзари Уихару на самом деле жива?

Кумокава в ответ вынула смартфон, открыла на нём фотографию и показала Шокухо экран. Та вынуждена была встать из-за стола в убежище, где они все сидели, и подойти близко.

— "Приют добрых дел". — прочла она. — И что?

— И то, что мы сами себя водили за нос. — Кумокава спрятала телефон. — Он собирал детей со всей Азии, свозил сюда и как-то превращал в эсперов. А затем выпускал в свет, преданных, готовых на всё, прокачавшихся до четвёртого уровня массово. И когда пришла пора, то все они встали под его ружьё. Почти как и тогда.

— Как и тогда? — не поняла Шокухо.

— "П.П.". — выдохнула Кумокава. — Я-то думала, что он мёртв. Но, видимо, такие фигуры так просто не умрут... особенно если он оказался эспером...

— О ком ты? — Шокухо перестала что-то понимать, а Кумокава посмотрела на неё и грустно усмехнулась.

— "П.П.". Пол Пот.

— Что?.. — Шокухо обмерла, а безмолвно сидевшая Йомикава только вздохнула.

— Пол Пот. Кровавый тиран настолько, что если не ему такое звание вручать, то кому ещё. Ненавидящий науку, отчего по его приказу казнили даже носящих очки. Само существование Академия-сити — плевок во всё его гнилое естество. Плевок такой, что он сумел избежать смерти, обнаружил секрет превращения людей в эсперов и начал создавать свою собственную армию для того, чтобы стереть ненавистное место с лица земли. — Кумокава вся скривилась. — Так что радуйся, Пятая. Против нас выступила экстраординарная, можно сказать историческая личность. Даже немного приятно, не находишь?

— Вся убеждённость на паре букв и умозаключений. — мрачно сказала Йомикава, прямо-таки лучащаяся недоверием. — Нет никаких доказательств даже того, что он жив, не то что прибыл сюда.

— Не буду спорить. И потому сейчас отряд Анти-Навыка отправится в этот приют и как следует их потрясёт. — Кумокава вставила обойму в пистолет. — Обоснования предоставлю, не бойтесь.

Венто рванула вперёд — как и прижимающий к себе спящую Индекс Тома. Он поднырнул под взмах молота и ударил девушку прямо в солнечное сплетение, вынуждая ту отшатнуться. Ауреол выстрелил, а из руки Эстер вылетела огненная стрела — Етцу выбросила вперёд удлинившуюся руку и приняла на себя оба попадания. Рука нисколько не замедлилась и полетела к алхимику, но тот быстро отступил за спину Акселератора. Эспер даже не шелохнулся — и попытавшаяся пробить его конечность сломалась с жутким хрустом, оросив кровью пол.

Эстер вынула из складок мантии кинжал, взмахнула им — и тело Етцу разрезал напополам замерцавший лазурным портал. Венто вновь бросилась на Тому, но теперь качнула висевшим на груди массивным крестом — словно волна прошла по каменному полу, расшвыривая скамейки. Парень отпрыгнул, но молот сделал полукруг, целясь ему прямо в ноги...

Щупальце из плоти обхватило Тому и потащило наверх. Етцу не только мигом починила разрезанное тело, но и начала выбрасывать из него разные отростки. Один из них попытался дотянуться до Эстер, но вновь треснул об щит Акселератора. А вот Венто не повезло — плоть собралась вокруг неё и обхватила тело, стараясь сломать его...

Акселератор шевельнулся — и щупальца разлетелись ошмётками, а Венто подкинуло вверх, прямо к поднятому под потолок Томе. Церковница с хищной улыбкой вытянула вперёд молот, и Етцу пришлось убирать парня с траектории, но так она пропустила выпад Эстер, и новый портал разрезал тело Шестой.

— А тебе что, особое приглашение нужно? — Акселератор посмотрел в сторону Орианы и никого там не увидел. Пару секунд он смотрел туда, а затем повернулся обратно к битве.

Ауреол продолжал стрелять, но пули просто исчезали в буйстве плоти. Эстер отрезала порталом Етцу голову, но щупальца мигом подхватили ту и приставили куда-то к боку, после чего вновь бросились на незащищённую Венто. Та начала отбиваться молотом и отправляющим воздушные слэши крестом, но из складок плоти выскочил Тома, всё ещё держащий Индекс, и Венто вновь согнулась от удара в живот. Но теперь он не стал единственным: парень продолжил атаковать, работая правой рукой как отбойным молотком, и с каждым ударом Венто отступала.

Акселератор вздохнул. Ну, и что от него требуется? Разбросать это нечто из кошмара и сразиться с Томой, да? Вырвать у него одну девочку ради спасения другой, вот ирония.

— Эстер. — тихо спросил он, наблюдая за щупальцами Етцу, повернувшимися в его сторону. — Ты кроме огня с порталами что-нибудь боевое знаешь?

— Я перековалась в целительницу, учитель...

— Ясно. А вот это залечить, чтобы оно человеком обернулось, не сможешь?

— Я... могу попробовать...

— Значит, не сможешь.

— Простите, учитель... — Эстер поникла. — Я теперь не настолько хороша в бою...

— Брось, порталами против других вышло бы чудесно. Не хочешь ими парня разрезать?

— Он слишком шустрый и девочку к себе прижимает... я вряд ли в точности попаду...

Ситуация. Ещё и наёмница сбежала, предав ещё до того, как запахло жареным. Почти наверняка приведёт с собой тех Агнес и Шерри, которых расписывала как бывших врагов Томы. Мол, не откажутся присоединиться и отомстить, что теперь звучит как выдумка.

Венто отлетела к стене и шмякнулась об неё, молот с утробным звуком рухнул рядом. Тома опустил кулак и повернулся к ним, по-прежнему с девочкой в захвате. Правильно не отпускает, ведь теперь придётся переступить через него, дабы завладеть Индекс и её воспоминаниями.

Гм...

— Эстер. — спросил он под звук очередного выстрела алхимика. Руки того дрожали так, что Акселератор и не потрудился посмотреть, попал или нет. — Ты можешь создать два портала? В одного входит, из другого выходит?

— Да. — её ответ получился громким, и его услышали все. Акселератор посмотрел на нахмурившегося Тому и ухмыльнулся.

— Ещё раз предлагаю мир. — объявил он. — Ничто плохого с твоей девчушкой не случится, а мы зато поймаем этого...

— Интри. — сказал Тома. Интри? От интригана, что ли? Глупое имя, но Акселератор лишь пожал плечами.

— Интри так Интри.

Тома посмотрел на него, на этот раз более задумчиво.

— Как именно? — спросил он. Акселератор покачал головой.

— Подслушают. Этот гад словно весь город слышит. Уйдём в укромное место, там и обсудим.

Тома вновь сжал кулак проклятой правой руки, и посмотрел на Етцу, постепенно возвращающую себе нормальный облик.

— Как ты выжил? — спросил он. — И как можешь гарантировать, что ты — это ты?

— Может ещё паспорт показать? — Акселератор понимал его сомнения, но всё равно начинал злиться. — Или запустить тебя на Луну?

— Мы имеем дело с опасным врагом. — покачал головой Тома. — Очень умным. Откуда я могу знать, что ты не подстава? Не мимикрируешься с помощью хитрой силы эспера и технических уловок? Мы все видели, как Акселератор погиб, а потом он появляется живым, заявляет, что принесёт нам злодея на блюдечке, просто я должен отдать ему Индекс. — Он слегка опустил голову, словно готовясь бодаться. — Чем докажешь, что всё именно так?

— Эм, Тома, я полностью и абсолютно на твоей стороне. — смущённо кашлянула Етцу. — Но я как бы тоже...

— Ты другое. — уверенно сказал парень. Акселератор скривился, обдумывая, как быть.

И чего он так ищет возможности не сражаться с этим парнем? Мало ли что победил в прошлый раз. Другое поле, другая обстановка, а ему теперь помогает Эстер... и алхимик, хотя толку от него. Тома же вынужден будет защищать свою девочку, особо не порезвится.

Подлететь. Вырубить одним ударом. Вырвать девочку — если понадобится, то вместе с рукой. Уйти. Можно подумать, без этого парня самому Акселератору плохо будет.

Эспер согнул колени, готовясь к броску...

— КАМИДЗЕ ТОМА, ЧТОБ Я ЕЩЁ РАЗ ПУСТИЛА ТЕБЯ В МОНАСТЫРЬ!

Через секунду после истошного вопля в дальнем конце коридора, за их спинами показалась монахиня с посохом наизготове. При виде обернувшегося Акселератора она вздрогнула, и её тут же обступили другие выскользнувшие фигуры.

В том числе и... привет, святая Канзаки, давно не виделись.

Чёрт. Момент для атаки упущен, пришло подкрепление, наёмница в толпе мигает так, словно не предавала... Акселератор повернулся обратно и увидел, что Айхана Етцу успела заслонить собой Тому. Мол, теперь тебе придётся пройти через обоих.

— Что здесь происходит? — святая подходила медленно, держа катану обнажённой и вытянутой в его сторону. Куда же ещё.

— Канзаки? — услышал её Тома. — Он хочет забрать Индекс.

Ага, судя по мгновенно изменившемуся лицу — слова-триггер. А катана-то острая... гм. Второму очень хорошо отрубили руку и голову, не она ли случайно?

Волшебно. Его союзники почти истощились, Камидзе Тома даже не устал, а у него в компании один пятиуровневый эспер и святая, предположительно убившая другого пятиуровневого эспера. Плюс всякие вспомогательные.

Акселератор тяжело вздохнул. Ласт Ордер слишком долго в руках негодяя. И если ради этого надо вновь попасть под руку Камидзе Томы, ощутить этот ужас и беспомощность утекающей силы...

— Эстер. — прошептал он. — Не подведи меня.

И рванул с места.

Пинок — и коридор вздымается стальной волной, разбрасывающей монахинь. Только святая перепрыгивает и мчится к нему, а Акселератор к ней.

На секунду кажется, что они разминулись — но затем Канзаки бросает в стену, а катана рассыпается мелкой крошкой.

Етцу он швыряет туда же, по пути отправив её костям приказы расти. С такой силой выживет, но выйдет из строя.

Затем хватает одну из скамеек, размахивается и изо всех сил бьёт Тому. Тот успевает повернуться, прикрывая Индекс, и скамейка сбивает его на пол. Второй удар — Тома выдерживает, и даже пытается встать. Но третий окончательно выводит его из строя, Индекс выскальзывает из расслабившихся рук парня на пол.

Тот обволакивается лазурной гладью портала — и девочка проваливается туда. Акселератор хватает Эстер и буквально уходит сквозь пол вниз. Камень и металл расступаются перед ними и закрываются следом, пока их не выкидывает в тускло освещённый туннель. Эстер делает жест ножом — портал открывается на потолке, и спящая Индекс приземляется прямо на руки Акселератору.

— Бежим. — бросает тот, и оба несутся прочь по тёмному туннелю.

— Где вас носило? — заорал Тома, еле поднимаясь на ноги. Ориана выплюнула из зубов карту, которой послала в его тело зелёный шар исцеления, и усмехнулась.

— Ну-ну, не стоит. — весело проговорила она. — Он же сказал, что не навредит. Глядишь, ещё и вернёт.

— Думаешь, ему можно доверять? — покосился на неё Тома. — И вообще, на чьей ты стороне?

— Наёмница я. Кто денежку платит, тот и хозяин. А сейчас вовсе двойной агент. — Ориана причмокнула. — Да и чего раздражаться, все целыми и невредимыми вышли.

— Говори за себя. — Канзаки огорчённо рассматривала рукоять катаны.

— Именно. — Агнес даже отвернулась от устроенного в часовне хаоса. — Как мы это вычистим, когда ещё столовую не убрали? Придётся мужские руки привлечь, и я даже не намекаю!

— Я могу за мужские руки сойти? — Етцу подползла к ним, вправляя на место последние кости. — Как же он меня переломал, не зря Первый...

Тома, не обращая на них внимания, уже ногой стукнул по месту, где скрылась Индекс. Все немного испуганно смотрели на него, только Ицува, надевшая на Венто и Ауреола невесть откуда добытые наручники, подошла спокойно.

— Куда они могли уйти, как думаете, Камидзе-сан?

— Тело он спрятал после приземления, минут пятнадцать отсутствовал. — отозвалась наёмница. — Так что куда угодно.

— Тело? — посмотрел на неё Тома. — Чьё тело?

— Не знаю. Какой-то парень с отрубленной головой. Очень хочет его оживить, чего и примчался к твоей Индекс.

Тома уставился на неё, затем отошёл к одной из оставшихся скамеек, сел и обхватил голову руками. Теперь к нему даже Ицува не рискнула подойти.

— Да уж. — вздохнула Канзаки, засовывая рукоять за пояс. — Когда Тома рядом, то всё... интересно. Простите, я схожу позвоню, ибо наши планы теперь меняются... а, мой мобильный ещё жив...

Какое-то время в часовне стояла относительная тишина, прерываемая лишь отчётом святой невидимому собеседнику. Затем та послушала ответ, вздёрнула брови — и осторожно подошла к неподвижному Томе.

— Слушай... тут с тобой хотят поговорить. — она осторожно протянула телефон. Тома разогнулся, посмотрел на неё, взял аппарат и поднёс его к уху.

— Да. — бесцветно сказал он.

— Мистер Камидзе Тома, здравствуйте. — спокойно сказали ему на том конце. — Это вас беспокоит Лаура Стюарт, я... тьфу, ненавижу так говорить... я архиепископ Англиканской церкви. Мы не знакомы лично, но встречались с последствиями друг друга.

— Что вам. — только и ответил Тома.

— Во-первых, извиниться. Я вызвала всех, дабы объявить, что силы Церкви покидают Академия-сити, ибо их помощь сейчас нужна в Британии. И, похоже, крайне неудачно попала по времени. Приношу мои искренние извинения за это. А во-вторых — кажется, я знаю, куда они могли унести Индекс.

Тома шёл по улице один. Лаура Стюарт сказала, что помещение, в котором скрылся Акселератор, защищено очень хитрым заклинанием, пропускающим лишь одного за раз. Второй пройдёт только через полчаса. Как она уверяла, подружка Акселератора заранее подготовила это помещение для содержания Индекс, а Тома не сможет его взломать, ибо оно активируется печатью внутри, а та может быть где угодно.

Ни Канзаки, ни Ориана, ни кто-то ещё не удивились этому заклинанию — значит, оно действительно существовало. И все заверили, что архиепископ Лаура Стюарт не будет работать с Акселератором либо Интри, потому ловушки ожидать не стоит.

Впрочем, Тому особо это не интересовало. Главное — вернуть Индекс.

Он отклонил всю помощь от монахинь, пообещал помочь с восстановлением общежития, проигнорировал ворчание Агнес о том, что им придётся сдавать здание так, раз в Британию срочно отправляться — и ушёл. Етцу увязалась следом, но он отправил её к Мисаки, рассказывать обо всём.

Если Акселератор действительно узнает, где Интри, то пусть организуются. А пока он, Тома, и только он встретит Первого.

Потому что явится кто ещё, даст хоть малейший намёк на победу над убийцей — и тот несомненно покончит с Индекс.

Тома шёл, и мысли о девочке крутились в его голове. Тот он, что без памяти, любил Индекс как вредную младшую сестру, ходячую головную боль, опустошающую холодильник. Он восстановивший память, не разобравшийся в своих воспоминаниях сначала видел лишь плохое от Индекс и даже не понимал, как и зачем её держит. Но потом, покопавшись во всём, пожив с нею, пообщавшись...

Индекс на его стороне настолько, насколько это вообще возможно. И она любит его, искренне любит. И очень милая. И...

Он не оставит её Акселератору. Ни за что. И не позволит копаться в её памяти.

Даже если это остановит Интри... сначала надо спросить саму Индекс. Согласна ли она. И кто-нибудь кроме Акселератора.

Кто угодно, но не он.

Тома завернул в переулок настолько узкий, что пришлось идти боком. По пути, естественно, зацепился за гвоздь и порвал форму, но не обратил внимания. Неудача не имеет значения сейчас, когда надо спасти родную душу.

Он выскользнул из переулка и очутился в тупике. Здание перед ним ровно по описанию красовалось ржавой дверью с полностью облезшей краской. Парень дёрнул её — заперта.

Кивнул, слегка отошёл и только поднял ногу выбить, как сверху раздался тихий голос:

— Я бы не советовала.

Повернувшийся парень сначала не увидел никого, но затем посмотрел на здание напротив. Там на самом краешке балкона сидела девочка в розовой блузке и миниюбке, чьи дырявые по всей длине ног чулки оканчивались странно разновысокими коричневыми ботинками. На шее у девочке висел смартфон на цепочке, во рту торчал леденец, а два пучка волос выглядели ушами сказочного мышонка.

— Ээ... — Тома отошёл назад. Девочка выглядела не старше Индекс, однако её не должно было быть здесь. В контексте всего происходящего... — Кто ты?

— Никаких вопросов о потерявшемся ребёнке? Камидзе Тома, твоя личность выглядела немного другой. Да, вот... она бы точно предложила мне найти родителей.

— Если они у тебя есть. — Тома слегка сжал кулаки.

— Есть, разумеется. У меня есть целая семья. Они все всегда со мной. — девочка подняла смартфон. — Хотя эта грымза сумела обольстить сестрёнку Терестину. Неудивительно, что она теперь в тюрьме.

— Ты как-то работаешь с Акселератором?

— Теперь ещё и оскорбляешь на пустом месте. Ты точно Камидзе Тома? — девочка внимательно его осмотрела. — Не, точно он. Хм.

— Так кто ты? — Тома понимал, что так просто девочка его не отпустит, но он теряет время. Надо быстрее разобраться с этим странным ребёнком.

— А я должна представиться? Хотя почему нет. — девочка коснулась экрана смартфона, и из верхней панели того выскочила длинная антенна, раскрывшаяся двумя мгновенно завращавшимися лопастями. Мини-вертолёт спустил прыгнувшую девочку на землю, аккуратно и бережно, а та сразу после приземления поклонилась.

— Кихара Эншу, к вашим услугам.

— Кихара... — прошептал Тома. — Разве вы не должны были мстить за смерть Генсея?

— Мне жаль дедушку Генсея. — вздохнула девочка. — Но всё-таки, он так или иначе будет жить во мне. Увы, не в точности. Мне всё же недостаёт кихарности.

— Кихарности?

— Ага. Грымза соблазнила Терестину и предложила мне схватить тебя, притащить ей. А я вместо того, чтобы как истинная Кихара убить на месте, послушалась. Хорошо что дядя Нокан одобрил. Так что, Камидзе Тома... придётся мне тебя сейчас избить до потери сознания.

— Постой! — Тома не испугался девочки, однако ему в голову пришла мысль. — Та, что предложила... она ведь союзница Интри?

— Агась.

— Тогда я пойду с тобой добровольно.

— Ах. — качнулась девочка. — Почему бы и нет? А, вот почему.

Через секунду Тома понял, что лежит на асфальте и едва не задыхается от острейшей боли в животе. Эншу рванула невероятно быстро и ударила ногой как профессиональный боец, так что слабая сила удара компенсировалась точностью.

— Мне надо тренировать кихарность. — услышал он голос сверху. — А любой Кихара при встрече попытался бы тебя избить или убить. Даже если ты добровольно согласен идти сам.

Неожиданно сильный пинок обжёг бок, и Тома вскрикнул.

— Ты очень расстроил дедушку Генсея, Камидзе Тома. Пещерным человеком влетел в величайший научный эксперимент по достижению шестого уровня и разломал его своей дубиной. Ради чего? Безмозглых кукол, которых никому не жалко и которые позже едва не уничтожили город и всё то, что создавалось таким немыслимым трудом?

Ещё один пинок. Тома попытался схватить ногу, но промахнулся. Измученное травмами этого дня тело просило передышки, но всё не получало её.

— Интри просил тебя живым. Я не знаю, зачем, но вряд ли предложить чаю. Ты мешаешь ему, а когда ты мешаешь таким людям, то рано или поздно пропадёшь без вести. И никакой пятиуровневый, никакие связи, никакой Алистер не помогут.

Эншу встала над Томой, и длинный провод выскочил из смартфона, рассерженной змеёй впиваясь в парня. Тот изогнулся и захрипел, когда электрический заряд прошёлся по его телу, а затем рухнул уже в который раз потерявшим сознание мешком.

— Ну, а если выберешься живым, Камидзе Тома, то я попрошу дядю Нокана вновь отправить меня за тобой. — Эншу схватила парня за руки и потащила к двери. — Какой же ты тяжёлый... позвонить, что ли, чтобы забрали.

Мизуру после звонка в дверь схватилась за пистолет и застыла, внимательно вслушиваясь. Она никого не ждала.

А это значит, что пришёл он. Мизуру спрятала пистолет в сумочку — в любом случае от него никакого толку — и пошла открывать. Она угадала — за дверью стоял Акселератор, с букетом цветов, весь смущённый.

— Акс! — она расцвела всамделишной улыбкой. Эспер протянул ей цветы.

— Держи. — хрипло сказал он. — И прости за тогда. Я совершенно не подумал, какой опасности тебя подвёрг.

— Всё в порядке! — Мизуру обняла его и заодно пощупала, нет ли пистолета. Вроде не прощупывалось. — Я так скучала!

— Да, я тоже. Можно зайти?

— Разумеется! — ну вот, теперь основное действие. Выяснить, чей труп, убедиться в его преданности, усыпить всю возможную враждебность. — Чаю будешь?

— Не откажусь. — Акселератор разулся и прошёл в гостиную, где сел за небольшой столик. Мизуру быстро унесла букет на кухню и поставила чайник, после чего начала курсировать в гостиную и обратно, стараясь не оставлять его одного надолго. Чашки, печенье, ложки, а там и чайник засвистел. Вскоре оба уже сидели за столиком и потягивали чай.

— А говорила, что у тебя дома мусорно. — осмотрел Акселератор обустроенную комнату.

— Я скучала по тебе, маялась ожиданием, вот и прибралась. — соврала Мизуру, не моргнув и глазом. Якобы нежелание убираться было лишь образом, созданным для Акселератора. — Прости, Акс, за то, что тогда сказала тебе. Прости дуру. — она отставила чашку и склонилась к нему. — Я запаниковала, когда ты ввалился ко мне с трупом, и мигом отказалась от тебя. Потом только осознала, что натворила. Не быть мне положительной героиней...

— Да всё нормально, это я глупость предложил. — Акселератор слегка улыбнулся. — Хранить у себя труп, тоже ведь.

— Чей он, Акс? — пришла пора аккуратного выведывания. — И зачем ты притащил его ко мне?

Эспер отпил чаю, посмотрел на неё и улыбнулся.

— Я влюбился в тебя с первого взгляда. — неожиданно сказал он. — Так вот просто. Какое-то время даже думал, что ты врезала по мне некими лучами, вызывающими привязанность. Но мой щит не пустил бы их, или просигнализировал, что в него попало что-то странное.

— Обижаешь, Акс. — надулась Мизуру. — Я что, могу понравиться только чем-то приворотным?

— Нет, конечно. — рассмеялся он в ответ. — Ничем приворотным ты в меня не пуляла. Приворотное — это неестественная для повседневной жизни материя. А мой щит в нормальном варианте пропускает лишь естественные материи, вроде воздуха, солнечного света... и квантовых эффектов. Да уж, квантовые эффекты. — Акселератор вновь отпил чаю. — Такие странные. Например, среди них есть эффект наблюдателя. Если кратко и просто — реальность изменяется в зависимости от того, кто её наблюдает. И представь себе, что существует эспер, берущий это себе на вооружение. Изменяется в зависимости от того, кто его наблюдает, для каждого предстаёт в новом, неотличимом облике, и этим самым обликом влюбляет в себя. Смог бы я отбить такое в нормальном режиме? Нет.

Мизуру вскочила — но Акселератор был намного быстрее. Он схватил девушку за горло, сдавил так, что та не могла даже вскрикнуть, и прижал к стене гостиной.

— Думаю, ты даже не четвёртый уровень, а третий. — ласково сказал он, хотя красные глаза горели огнём. — Потому что чем дольше не видишь и не слышишь тебя, тем больше эта влюблённость спадает. И когда я не видел тебя больше недели, то обнаружил, что охладел. Слишком быстро охладел. И в голову начали лезть странные мысли. Например, чего ты первым делом поинтересовалась, чей труп я принёс. Почему отлетевший каблук был словно отделён заранее. Отчего ты появилась в такой неподходящий момент. Почему я вообще влюбился в тебя.

Мизуру захрипела, но Акселератор и не вздумал разжимать руку.

— Я обдумал вариант, по которому ты могла меня соблазнить. Пришёл сюда с требуемой защитой — и ничего не ощутил. Приоткрыл защиту — и понял, что вновь испытываю влечение. — эспер тяжело ухмыльнулся. — Ты ведь работаешь на этого мерзавца, похитившего Ласт Ордер?

Мизуру вновь захрипела, и теперь Акселератор выпустил её. Девушка рухнула на пол, икнула, посмотрела на эспера и заплакала.

— Акс... — тихо провыла она, кашляя и глотая слёзы. — Я же люблю тебя... за что ты так со мной...

— Не ври. — Акселератор наклонился и ткнул пальцем в её нос. — Сейчас я буду задавать вопросы. Если ты ответишь неправильно или солжёшь — части твоего тела начнут двигаться в разных, очень болезненных и смертельных направлениях. Ну, а если расскажешь всю правду, то выживешь. И чтобы дать тебе шанс — я смогу почуять твою ложь лучше любого полиграфа, сразу предупреждаю. Приступаем. Как тебя зовут на самом деле?

— Мизуру Авасаки... так и есть...

— Молодец. Я был прав насчёт твоей истинной силы?

— Да...

— Умница. Где прячется человек, отправивший тебя влюблять меня?

— Его нет... я искренне полюбила тебя, Акс...

Резким движением эспер перебросил палец с носа на губу — и Мизуру закричала. Через пару секунд из её рта вылетел окровавленный зуб, отразился от щита и упал на пол.

— А вот сейчас ты солгала. И это было лишь самое начало. — Акселератор вновь переместил палец на нос. — Ещё раз. Где прячется твой хозяин?

Он вышел из квартиры, запер дверь и какое-то время прижимал к ней палец, дабы засов защёлкнулся. Затем Акселератор спустился на улицу и только хотел двинуться вдаль по тротуару, как один из мусорных баков дёрнулся.

Пару секунд эспер смотрел на него, а затем взмахом руки опрокинул. Крышка откатилась, и наружу на четвереньках выползло закутанное в помои существо. Оно встало и попыталось отряхнуться, но лишь больше заляпало блузку.

— Ну и что ты тут делаешь? — вздохнул Акселератор.

— Мисака давно наблюдала за этим домом, надеясь, что братик Акселератор покажется, ответствовала Мисака, пытаясь избавиться от гнилого банана.

— Ты ведь десять тысяч сорок шестая?

— Так точно, ответила Мисака, радостная от того, что её узнали вопреки рыбьим костям на голове.

— Прекрасно. — очень тихо сказал Акселератор, даже не зажимая нос. — Ты просто невероятно вовремя.

Мисака начинала злиться. Уже сколько времени прошло, а Тома всё не приходил. Сначала он попал в больницу, затем ушёл из больницы невесть куда, как заявила ей Куроко. Как специально. Злоба была ограничена тюремной камерой, так что Мисака решила успокоиться, расслабиться и попробовать поспать.

И проспала двенадцать часов.

Да и то проснулась от сирены. Сначала не поняла, что происходит, а потом увидела стоящую прямо за силовым полем её камеры ухмыляющуюся Мисаку Ворст. Та возилась с пультом, а затем наклонилась к нему и сказала:

— Эй, меня там слышно, если не оглохла?

— Слышно. — буркнула Мисака, зевая.

— Ага. Я пришла попрощаться, ибо мне дали новую цель, и потому устраиваю побег. Не бойся, сегодня добрая и никого по пути не убью... может быть. А тут стою, чтобы подать тебе ту же идею.

— Сначала человека дождусь. — покачала головой Мисака, размышляя, стоит ли её останавливать.

— Ага, это да. Но я тут разговоры мобильников слушала, от нефиг делать, и там заявили об его пропаже. Какая-то девочка не обнаружила в условленном месте для свидания. Так что ты это... — хихикнула Мисака Ворст. — Спи дальше. Вряд ли он скоро придёт.

Она разогнулась, уверенно повернулась и отправилась куда-то далее по коридору так, словно шла на приятную прогулку, а не сбегала. Мисака несколько секунд смотрела ей вслед, а затем разочарованно вздохнула и подошла к силовому щиту.

Поймали на крючок, стоит признать.

Акселератор отодвинул металлическую дверь, закрывающую доступ в убежище, максимально тихо и аккуратно. Однако за нею уже успела собраться толпа Мисак, некоторые держали винтовки.

— Это братик Акселератор, он пришёл навестить нас, торопливо пояснила Мисака, протискиваясь вперёд и надеясь, что никто не унюхает мёртвую крысу в её кармане.

— Выбрось. Вы тут что, голодаете?

— Вовсе нет, ответила Мисака, с подозрением рассматривая братика Акселератора, которого уже считала мёртвым. Мисакам организована доставка лапши и они научились сами её готовить, добавила Мисака, чувствуя, как увлажняются её глаза.

— Мисака может покормить братика Акселератора своей лапшой, всхлипнула Мисака.

— Эк... — Акселератор и очнуться не успел, как оказался в кольце хнычущих Мисак, старавшихся добраться до него и обнять. Десять тысяч сорок шестую даже отпихнули, так что она начала недовольно кричать и угрожать всё той же крысой.

— Ладно, хватит. Хватит! — он начал протискиваться сквозь клонов в сторону идущих одна за одной комнат. — Вами что, больше никто не занимается?

— Сестрица Мисака уже несколько дней как пропала, тяжело вздохнула Мисака.

— А братик Тома взял к себе лишь одну Мисаку, с завистью сказала Мисака.

— Они как всегда, да? — Акселератор заглянул в спальни, и был ошарашен творящейся там грязью. — Вы что, не убираете за собой?

— Мисака хотела бы, смущённо призналась Мисака. Но Мисака очень, невероятно устаёт с самого начала дня и потому не может убираться полноценно, стыдится своего оправдания Мисака.

Остальные девушки, шедшие за ним линяло-бежевым хвостом, загалдели о том же. Акселератор молча прошёлся до кухни, слишком маленькой для такого убежища, и повернулся.

— Сколько вас тут? — спросил он, оглядывая окружавшую его со всех сторон толпу.

— Было около тысячи, ответствовала Мисака, наконец выбросив крысу.

— Девятьсот тридцать шесть, уточнила Мисака, с недоверием принюхиваясь к найденной котлете с хвостиком.

— А где все остальные?

— Разбросаны по городу, пояснила Мисака. Есть ещё несколько таких убежищ, плюс частные лица и компании приютили у себя некоторых Мисак, вздохнула от зависти Мисака. Мисака не может назвать в точности, ибо сеть Мисак больше не работает, содрогнулась в ужасе Мисака.

— Как я и думал... а связи с другими убежищами нет?

— Налаживаем, уклончиво ответила Мисака.

— Братику Акселератору что-то надо от всех Мисак, прозорливо отметила Мисака.

— Да, надо. Я узнал, где находится этот мерзавец, что атаковал вас и захватил Ласт Ордер. Сейчас ещё схожу в одно место, уточню полновесно, и пойду его убивать.

— Братик Акселератор хочет восстановить сеть Мисак, восторженно крикнула Мисака.

— В этом и цель. Но мне может пригодиться ваша помощь. Выберите среди вас самых крепких с винтовками... ну и ты, разумеется... и идите за мной. Остальные, если у вас есть связь, то чтобы она работала. Будьте готовы к вызову.

— Я же просил оставить его в сознании. — сокрушённо выдохнул Интри, едва только заметив недвижимо лежащее на столе тело Томы. — И вы даже сказали, что сможете без проблем.

— Он сопротивлялся. — пожала плечами Эншу, бросая леденец на пол. — А теперь моя часть сделки.

— Вам всё уже выдано. — мрачно сказала Даниэлла. Эншу покосилась на неё и совсем не по-детски улыбнулась.

— Ваша Мизуру очень хорошая девочка, и я поверю ей на слово. Но Кихара хотели бы получить что-то кроме извинений и заверений о сотрудничестве. Этот город не приемлет устных обещаний, а его клятвы ничего не стоят.

— Хорошо. — серьёзно кивнул Интри, пока Даниэлла примеривалась надрать малявке уши, и сказал в подвешенный к уху микрофон. — Пол, Кихара Эншу хочет посмотреть на модель прототипа. Открой ей, пожалуйста, портал из отсека 3-В.

Через несколько секунд в стене открылось лазурное сияние. Эншу взглянула туда, затем на Интри.

— Мы не обманываем вас и не отправляем в ловушку. — тот уже смотрел на лежащего без сознания Тому. — Там действительно находится прототип робота, что вас заинтересует. Выберетесь через дверь, она открывается изнутри.

Эншу задумалась, посмотрела, что старик потерял к ней интерес и перекладывает парня на прибывшие автоматические носилки, после чего пожала плечами и шагнула в портал.

— Можно было открыть его на высоте небоскрёба, а не в одном из наших секретов. — недовольно сказала Даниэлла.

— Кихары уяснили, что с нами гораздо выгоднее сотрудничать, а не враждовать. И лучше пока создавать впечатление, что так и есть. Поддержка их семьи будет невероятно полезна для дальнейших планов. — Интри осторожно прикоснулся к носилкам. — Вот когда теперь в себя придёт...

— Пусть и не приходит. — Даниэлла обнажила кукри. — Перерезать горло будет гораздо надёжнее.

— Надёжнее, но нам сейчас нужна не надёжность. — Интри встал между ней и носилками. — Я должен был сделать это в самом начале и сейчас исправлю свою ошибку.

— Не исправишь, Отец. — она отлично понимала, насколько непочтительно выглядела, но должна была удержать от непоправимого. — После всего этого он терпеть тебя не может. Мы лишь зря потратим время и приведём одного из главных врагов в сердце нашей базы.

— Да, Камидзе Тома меня ненавидит. — кивнул Интри. — Но он не сможет ненавидеть то, что я делаю. И согласится, что выбора нет. Присоединится ко мне, даже ненавидя. Его союзники тоже либо присоединятся, либо восстанут против него — меня устроят оба варианта. А там... Камидзе Тома мирился со многими своими врагами. Помирится и со мной.

Даниэлла больше не стала спорить, лишь мрачно посмотрела на дверь, в которую Отец вышел с телом, бросив на прощание:

— Не отвлекайте меня.

Так он говорил только когда создавал новый план. Даниэлла верила в планы Отца, но... прошлый раз, когда они доверились чужаку, едва не обернулся бедой. И, возможно, ещё обернётся — Отец предполагал, что Акселератор хочет оживить тело Кайкине Тейтоку, но почему-то ничего не предпринимал. По крайней мере ничего, что видела Даниэлла, а Отец теперь скрывал некоторые свои шаги и от неё.

Вот зачем ему понадобилась Венто? Отец не раскрывал, лишь сказал, что это очень хорошо. Иногда Даниэлла боялась, что он мог запутаться в своём собственном плане, и так уже признавал ошибки, которых с каждым шагом словно становилось всё больше.

Одна из них будет роковой. Но пока Отец уверен в своей победе, и потому Даниэлла тоже должна верить в неё.

Она подобрала наушник с микрофоном — Отец снял их, видимо, действительно не желая отвлекаться — и надела. Почти сразу в них раздался орущий голос Пола:

— Ну так есть кто-нибудь тут, а? Или все согласны устраивать крах нашему предприятию?

— Даниэлла здесь. Чего у вас там?

— У нас там целый отряд Анти-Навыка пришёл с проверкой. И если мы не откроем через минуту, то сломают ворота и начнут вязать.

— Пустить их. — приказала Даниэлла. — А мне открывай портал, из того же 3-В. Живо.

Последние слова она говорила, уже заходя в лазурное свечение.

Слишком невовремя они прибыли, подозрительно невовремя.

Но проверка, в том числе со стороны Анти-Навыка, не была чем-то неординарным. Они пережили их множество и переживут ещё. Никто никогда не находил секретные проходы в нёдра города, где сейчас Отец будет занят со своей игрушкой.

Не найдут и сейчас.

— Зачем ты пустила его одного! — Шокухо от злости врезала ногой в туфле по двери и сразу же пожалела об этом, вскрикнув от боли.

— Давай залечу. — виновато потянулась к ней Етцу, но Шокухо оттолкнула её, села на ближайшие ступеньки и сама потянулась снимать туфлю.

— Прости. — сокрушённо вздохнула девушка, не обижаясь. — Он сам меня прогнал. Сказал найти тебя, вот я и побежала. Сама знаешь, как он говорит, когда целеустремлён.

— Знаю. — буркнула Шокухо, растирая ногу и убирая синяк на большом пальце. — Делать-то что прикажешь? Томы здесь нет. Где он может быть?

— Сейчас попробую один трюк... — Етцу плюхнулась на мостовую и начала расползаться кляксой. Шокухо надела туфлю и осторожно отступила, позволяя луже плоти заполнить почти всю небольшую площадку. Несколько секунд та полежала, а затем вновь собралась в девушку и причмокнула.

— Тома здесь точно был. Как и ещё кто-то, незнакомый. Девушка... ну разумеется это девушка.

— И что? — помрачнела Шокухо.

— И далее он ушёл... сюда. — Етцу прошла к двери и постучала по ней. — Закрыто. Хм... Тома закрывает за собой такие двери?

— Нет. То есть... — Шокухо сглотнула. Какая-то девушка, незнакомая Етцу... с Томой... они ушли под землю, закрыв за собой ржавую, тяжёлую дверь...

— Никто из Мисак?

— Никто из Мисак. Тоже думаешь, что его похитили? — Етцу потянулась высаживать дверь, но Шокухо остановила её.

— Похитить его мог только Интри. Значит, Тома ему нужен живым, а значит, время у нас есть. А соваться только вдвоём в его логово... — Шокухо посмотрела на ржавую дверь. — Боюсь, честно говоря.

— Да уж, учитывая, что они меня там убили... — Етцу отступила от двери. — А ты слабейшая из пятых, вовсе не справишься.

— Вот именно... почему это я слабейшая?! — Шокухо аж на секунду забыла о Томе.

— Мугино твои контроли блокирует, значит, она по силе шестая.

— Мугино мертва.

— Ого? Ох, точно, вижу теперь в памяти... сколько же я пропустила... так, стоп, Кайкине тоже мертв?

— А Рейлган исчезла. Так что без воскресшего Акселератора я теперь Первая.

— Шутишь? И я, и Мисака, и Гунха тебя побьём без проблем, а мы все теперь живы.

— О?

— У. Правда, не знаю, кто тут сильнее. — Етцу почесала за ухом. — У нас сейчас камень-ножницы-бумага. В стерильных условиях я побью Гунху, Гунха побьёт Мисаку, а Мисака побьёт меня. Хо, идея для тройничка! Надо будет нарисовать потом.

— Слушай, Етцу... — Шокухо замолчала, а затем хлопнула себя по лбу. — Я что вообще! У меня там любимый в плену мучается, а я тут сравниваю, кто сильнее!

— Учишься быть хладнокровной и думать о нескольких вещах сразу, понимаю. — хмыкнула Етцу. — Ну так что делаем?

— Сейчас я позвоню... — Шокухо вынула телефон, но тот зазвонил сам. — Да?

— Королева, я проснулась! — услышала она весёлый голос Джунко. — И готова вновь служить вам!

— Да не, Джунко, поспи ещё...

— Я уже вижу, где вы, по GPS! Сейчас прибегу! — и Джунко отключилась, не позволив Шокухо сказать и слова.

— Исполнительный миньон. — хмыкнула Етцу, слышавшая всё. — Может, мне тоже напарника подыскать? Желательно девушку. Юрийные облизывания отчего-то легче получить, чем яойные. Хм, это стоит научного исследования?

— Не стоит. — Шокухо набрала номер. — Ладно, к чертям. Команда так команда. — и вставила наушник в ухо.

— Гунха-сан? Здравствуйте. Возможно, Кадзари Уихару жива.

Всё же зачатки связи у клонов были — другое убежище уже знало, что Акселератор жив, и встретило со всей всевозможной радостью. Спящую Индекс уложили на кровать, позволили измотанной Эстер занять другую и на всякий случай нацелили винтовки на труп Кайкине.

Тот даже не смотрел на них и послушно следовал за Акселератором, закутанный в простыню, которую Эстер ещё до их появления приспособила как тогу. Акселератор завёл его в одну из комнат, попросил клонов не соваться сюда, щёлкнул по носу сунувшуюся десять тысяч сорок шестую и закрыл дверь.

— Ну привет. — холодно сказал он усевшемуся на кровать трупу. — Тут, похоже, уже нет смысла тебя слушать, мне и живая всё выложила как на ладони. Но вдруг что интересного скажешь? Время у нас ещё есть. Полно, я бы сказал.

— Спрашивай. — у клонов в речи было больше эмоций, чем у трупа, и Акселератор скривился.

— Как ты встретился с этим... Интри, или как его там. Который подсказал тебе, как меня убивать.

— У меня в профиле социальных сетей можно было обратиться с любой просьбой. Некоторые выполнял, дабы выдерживать облик хорошего человека. — монотонно начал труп. — И одна просьба шла от учёного, обещавшего появление шестых уровней и готового сразу показать проект. Их таких десятки пишут, но этого я знал, мне его показывали в списке людей, которым запрещено заниматься научной деятельностью. Я заинтересовался, встретился с ним, выслушал и понял, что в этом может быть смысл. А затем почти сразу со мной на связь вышел человек с инициалами "П.П.". Он написал, что может дать мне секрет победы над тобой. Это меня тем более заинтересовало, потому что мало кто из посторонних знает об этом. Мы встретились лично и поговорили. Я понял, что он очень много знает, больше, чем положено, и решил посмотреть, что из этого выйдет. Мы заключили сделку — я помогаю учёному и никому не говорю о нашем договоре, а он рассказывает, как победить тебя, и помогает в этом.

— Ты что, позволил манипулировать собой? — нахмурился Акселератор.

— Нет, конечно. Я сразу понял, что он захочет крутить мною, и решил крутить в ответ. Похитил эту девушку не тайно, а чуть ли не открыто, убил её парня так, чтобы любой подумал на меня. Третья становилась слишком раздражающей, а слухи вокруг Камидзе Томы ходили странные, так что я решил попробовать так заманить хотя бы одного из них в ловушку. Искал сведения об этом странном человеке, но их было неожиданно мало, большую часть он выложил сам, но и там был осторожен. Только что хочет уничтожить город, продумал сложный план и желает начать с пятиуровневых. Последнее я понял сам. Как и то, что он кхмер.

— Кхмер? — нахмурился Акселератор.

— Я подумал было, что это может быть сам Пол Пот. Но нет, он умер, такая подпись слишком глупо выдаёт и этот человек совсем не похож на него. Я специально сравнивал. Если это какое-то изменение внешности, то оно затронуло всё. И рост, и форму черепа, и шрамы. И Пол Пот не был эспером, это известно точно.

— Плевать. Что-то ещё знаешь?

— Их убежище под детским приютом, "Приют добрых сердец". Где вход — точно не знаю. Насколько я понял, убежище заминировано. Если всё взорвётся, то не только оно погибнет, но и целый район города уйдёт под землю. Возможно, даже два, мои люди давали приблизительные расчёты.

— Ожидаемо. Ещё что-то о нём?

— Увы. Только что на него, похоже, работают очень много эсперов. И они как-то заметают все следы его деятельности. Даже мелкие. Мои люди хотели просчитать возможную совокупность сил, необходимых для такого, но не успели. Эта шлюха заставила их перестрелять друг друга. Прошу разрешения сломать ей шею.

— Отказано. Вообще не трогай её. — он и так покусился на одну девочку Камидзе Томы, если покусится на вторую... — Больше нечего сообщить?

— Нечего.

— Ясно... и зачем я так тебе понадобился? — раз уж есть время спросить.

— Ты? Ты мне совсем не сдался. Ходи букой, пока не переходишь мне дорогу. Но ты имеешь доступ к Алистеру, а он мне нужен.

— Зачем?

— Не могу сказать.

Акселератор удивлённо посмотрел на труп. Эстер клялась, что он расскажет даже сокровенные тайны, но вот... что-то засбоило. Ну и ладно. Наверняка покрасоваться хотел. Постоянный доступ к главе Совета Директоров позволяет смотреть на всех остальных как на презренную чернь.

Ладно. Похоже, на этом всё.

"Приют добрых сердец". Мизуру, истошно крича, сказала это же название. Но, в отличие от Кайкине, добавила, что вход находится за потайной дверью в кабинете директора. Ну что ж... только ещё одно дело.

Клоны продолжали послушными собачками толпиться у двери комнаты, так что через них пришлось проталкиваться. Акселератора это ничуть не раздражало, он спокойно добрался до дремавшей Эстер и потряс её за плечо.

— А? А, это вы, учитель...

— Впервые вижу разочарованной. — фыркнул Акселератор, осторожно присаживаясь у кровати. — Эстер, я вижу, что ты устала, но мне нужно от тебя ещё одно дело.

— Я слушаю. — серьёзно кивнула девушка и зевнула с закрытым ртом.

— Помнишь монахинь, к которым мы вторглись? Мне нужно, чтобы ты к ним вернулась.

— Учитель, вы смерти моей хотите...

— Нет. — он даже усмехнулся. — Заставь их себя выслушать и скажи им вот что.

Тома очнулся от прикосновения чьих-то рук и от приятного тепла, разлившегося по телу. Именно так же он чувствовал себя от лечения Канзаки или Ицувы, так что даже попробовал произнести их имена.

Вышло не очень, а руки исчезли сразу после:

— Он пришёл в себя. Можешь идти.

Хлопнула дверь, и Тома поднял голову — но перед этим успел увидеть наручники, холодными клешнями обхватившие руки. Он сидел на офисном кресле, почти сползая с него, за тюремной решёткой, отгораживающей рассматривающего его из коридора лазурного оттенка седого азиата, сидящего в точно таком же кресле. Когда тот увидел, что Тома смотрит на него, то подкатил поближе к решётке и улыбнулся.

— Привет, Камидзе Тома. Я и есть тот самый Интри.

Парень какое-то время молчал, рассматривая своего врага, а затем тихо сказал:

— Ваши шрамы... они вам о чём-то напоминают? Медицина Академия-сити позволяет их убрать, полностью.

Интри удивлённо вздёрнул брови, а затем кивнул.

— Именно. Напоминание о том, кем я был и через что прошёл. Дабы всегда помнить, ради чего я сражаюсь.

— Вы хотите уничтожить мой город.

— И на это есть веские причины. Сейчас я выскажу их вам.

— Злодейский монолог? — невесело усмехнулся Тома. — Душераздирающая история о том, какой вы на самом деле хороший? И как я должен пожалеть вас?

— Я понимаю ваше неприятие...

— Вы убили двоих моих друзей. Заставили меня убить моего друга. Из-за вас погибли тысячи жителей моего города, а многие близкие мне люди пострадали. Вы называете это "неприятием"? — Тома вопреки наручникам устроился поудобнее и подкатил к решётке. — Даже если вы скажете, что так спасаете мир, то всё равно не сможете расплатиться за содеянное.

— Тем не менее, именно это я и делаю. — твёрдо сказал Интри. — Спасаю мир. И прошу выслушать меня, Камидзе Тома, а потом уже решать, как быть.

— У меня и выбора нет. — усмехнулся парень. — В наручниках, за решёткой... только и остаётся, что слушать чешущего языком убийцу.

— Ценю ваше желание уязвить меня, вот только не получится. Потому что вы абсолютно правы. — Интри тоже слегка усмехнулся. — Я убийца. И я не искал бы себе оправдания, но... выслушайте меня, пожалуйста.

Теперь Тома не стал язвить, просто кивнул. Интри подкатился вплотную к решётке.

— Позвольте не говорить вам моё настоящее имя. Интри не первая моя кличка, их было столько, что иногда я сам забываю, как меня зовут. И это неважно. Важно лишь то, что в тысяча девятьсот семьдесят пятом году мне было столько же, сколько и вам. Удивлены? — он улыбнулся, увидев замешательство в глазах Томы. — Выгляжу значительно старше, не так ли? Неудивительно. Но тогда я был молод, мечтал о справедливости и желал лучшего для своей страны. И поэтому вступил в "красные кхмеры". Вы ведь знаете, кто они, Камидзе Тома?

— Да. — буркнул парень. — Убийцы на службе Пол Пота.

— Увы... но тогда нас никто не называл так. Мы хотели избавить Камбоджу от иностранного гнёта, от всего того, что, казалось, было навязано нам заграницей. Религии. Науки. Образы жизни. Города. Все не-кхмеры. Мы считали, что действуем во благо страны, что для достижения этого блага необходимы все средства, а наши великие вожди призывали нас оставаться бдительными, выявлять иностранных захватчиков и шпионов, а если те попадутся к нам в руки — безжалостно уничтожать. Думаю, не надо объяснять, что происходит, когда власть даёт отмашку на кровавую баню.

— И вы участвовали во всём этом.

— Разумеется. Я считал себя героем, изничтожающим врагов своего народа. И в том, что часто этими врагами объявляли женщин, стариков, детей, да попросту самых обычных людей... я обвинял скорее тех, кто завербовал их, обвинял иностранцев, проникших в наших культуру подобно сорняку и отравивших столько народу... а затем я стал понимать — что-то не так. Возможно, именно тогда я ощутил свою силу, и увидел, что всё это не помогает. Ощутил масштаб бесконечных убийств, пыток, истязаний, осознал, что наши великие вожди уже не контролируют это. Более того — не хотят контролировать. Я понял, что режим обречён, и сбежал. При побеге и получил эти шрамы. — Интри вытянул вперёд руки. — Пока пересекал страну, то видел и засыпанные ямы, в которых покоились десятки трупов, видел брошенные деревни, откуда насильно переселили жителей, и видел, как благополучие цветущих поселений не более чем лаковое покрытие, готовое раскрошиться в любой момент. Я ушёл во Вьетнам, считавшийся нашим врагом, имеющий множество своих проблем и свою революцию, но никогда не уходивший в такую степь. Я сумел обосноваться там с помощью своей силы, и начал ждать. Ждать, что США и СССР, чья холодная война даже у нас была на устах, вмешаются. Я всё ещё был наивным пареньком и думал, что два титана, делящих мир, непременно узнают о происходящем и прекратят бойню. Они ведь не были где-то далеко, они были прямо тут. Мы видели их людей, мы пользовались их оружием, мы слышали их речь. Я был уверен, что само существование безумного режима, уничтожающего людей тысячами, будет плевком в лицо таких мощных государств, ведь по радио я регулярно слышал от них слова о стабильности, недопустимости насилия, готовности работать на благо стран и человечества... они заверяли в дружбе, обещали помощь, рассказывали о том, как хорошо живут люди в их чудесной стране...

Интри сгорбился, даже не пытаясь смотреть в глаза Томе и уставившись исключительно на стальные прутья камеры.

— Но никто из них так и не пришёл. Режим Пол Пота начал падать сам, когда он решил вторгнуться во Вьетнам и мальчишек, привыкших сражаться против безоружных, стадом гнали обратно. Но именно начал. Ещё долго он имел влияние, ещё долго со своими соратниками преуменьшал количество убитых, ещё долго утверждал, что не подписывал ни одного приказа о казнях и пытках... и колоссы безмолвствовали. А потом я узнал, что многие у них самих оправдывали этот режим. Утверждали, что всё то, что я видел своими глазами, все те затылки, в которые я стрелял, все ямы с телами, все разведённые над клетками костры — всё это ложь. Или же вовсе обходили молчанием эту тему, словно ничего не было. И я понял, что ждать помощи от них не стоит. Все их слова ложь. Они не просто не хотят дружбы и мира — они хотят, чтобы наша кровь лилась рекой, чтобы бесноватый тиран у них под боком уничтожал десятки тысяч людей, чтобы Азия пылала огнём войн. Их войн, не наших. Их идеологий, не наших. Их оружия, не нашего.

— Есть такая вещь, как политика. — глухо проговорил Тома. — Она могла мешать...

— До этого они договорились разрешить Карибский кризис. После договорились провести московскую Олимпиаду. Если они не могли договориться вместе прикончить разбуянившегося царька, то это лишь подтверждает мои слова. — Интри поднял взгляд. — Не надо говорить мне о моей неправоте, Камидзе Тома. Вы не первый, кто пытается. Были и другие, кто объяснял мне, что я должен пасть ниц и благодарить небо, что у меня имелся такой замечательный лидер. И уж тем более не смею раскрывать узкоглазую харю на величайшую в мире страну, простёршуюся от океана до океана и силой своего оружия несущую мне свет истины. Одному из таких ораторов пришлось доказывать свою правоту приёмами, что я узнал в тот период. Теперь он не может жить без компьютера и выглядит как ваш ночной кошмар.

Тома сглотнул. Он выходил против Акселератора, сражался со многими безумцами, но ещё никогда не видел в глазах противника столь фанатичной уверенности в себе.

— Когда я понял, что ждать помощи не от кого, то решил хоть что-то сделать сам. Но быстро осознал, что сражаться нет смысла. Даже если я убью, скажем, сотню человек — это ничего не изменит. Да и как понять, кто именно твой враг? И я задумался, глубоко задумался. И подумал, что видел множество брошенных детей, пробирающихся по дорогам, просящих милостыню в городах, ворующих в деревнях. И что я убивал таких детей, их отцов и матерей. Поэтому я решил поискать ребят, ставших жертвами войн, не только в Камбодже, но везде, где смогу, по всей Азии. Во Вьетнаме моя сила и умение убивать людей позволили собрать неплохой капитал, с которым я и начал свой путь. Тем более что я своей силой чуял, где именно происходит беда и где могут оказаться брошенные дети.

— И что же это за сила? — спросил Тома, воспользовавшись паузой; Интри словно бы уставился в никуда, но вопрос услышал и улыбнулся.

— Очень простая и одновременно очень сложная, Камидзе Тома. Я вижу слабости.

— Слабости?

— Да. План дома — и я вижу, как в него проникнуть. Доспехи — и я вижу, где у них уязвимое место. Человек — и я вижу, как можно его одолеть и заставить служить себе. Академия-сити — и я вижу, как его можно разрушить.

— Но... — Тома побледнел. — Но... если ты видишь слабости целого города, то...

— Пятый уровень? Разумеется. — кивнул Интри. — Мне казалось, для вас всех это уже очевидно. Второй Самородок с пятым уровнем. Всё это время скрывающийся от глаз даже Алистера.

— Ты знаешь Алистера?

— Разумеется. Я же сказал — я вижу слабости. А Алистер — одна из слабостей Академия-сити. Человек, без которого рухнет если и не всё, то многое, разве что найдётся кто-то не менее достойный, кто подхватит упавшее знамя. Сможете быть таким, Камидзе Тома?

Парень качнул головой, и Интри понимающе кивнул.

— Тогда, Камидзе Тома, поговорим же о том, почему я хочу уничтожить Академия-сити.

— Ну что, сегодня мы не идём в первых рядах? — спросил Цучимикадо, забираясь в чёрный фургон и сразу устраиваясь на сиденье.

— Ты видишь здесь Тому, готового взять на себя все шишки? — Кумокава уже что-то печатала на ноутбуке. — Я нет. Так что посижу за спинами Анти-Навыка и всем рекомендую. Кстати, где Тома, что там о нём последнее слышно?

— Утёк из монастыря спасать Индекс от внезапно воскресшего Акселератора.

— В одиночку, разумеется? — вздохнула Кумокава. Цучимикадо лишь развёл руками.

— Но Шокухо-тян и Етцу сказали, что утекут следом. — добавил он.

— Как пить дать, все эти мымры влезут в нашу спецоперацию. Ещё бы это использовать... — Кумокава вновь застучала по клавишам.

— Унубара так и в тюрьме? — грустно осведомилась Мусуджиме, плюхнувшись рядом с парнем.

— Я поговорю с ним после всего этого. — пообещал Цучимикадо. — Выясню, что да как. Если он всё так же нацелен мстить Томе, то уж ничего не поделаешь.

— Возьми меня с собой.

— Я надеюсь, тут не замешан любовный роман? — улыбнулся парень. — Не, серьёзно, если замешан, то скажи, это изменит картину...

— Не замешан. Но мы же партнёры по команде...

— Заканчиваем с воркованием. — Кумокава нацепила наушники. — Они приступают.

— Надеюсь, вы не опять с нашим свидетельством о регистрации. — Даниэлла открыла ворота, по которым безостановочно стучали кулаком, и уставилась на женщину в тёмно-синей форме. — Мы его продлили ещё месяц назад!

— Лейтенант Йомикава Айхо. — вместо ответа представилась женщина, столь серьёзно, что Даниэлла сглотнула. — Можно пройти?

— Дети ложатся спать. Если вы их разбудите...

— Ох, простите. — Йомикава вздрогнула, мигом растеряв часть серьёзности. — Разбуженные дети это страшно, но у меня приказ. Позволите уложить их, если накосячу? Есть опыт, увы...

— Ээ... — Даниэлла даже растерялась. — Ну заходите.

Она взглянула за ворота, увидела целый отряд спецназа и вновь сглотнула — но Йомикава зашла одна, со сбивающей с толку уверенностью.

— Прошу прощения, у нас начальство лютует. — весело сказала она. — Заявило, что в детском приюте затесался беглец из тюрьмы, и отправило целый отряд на ловлю, ибо как иначе. По приказу они должны сейчас весь приют обыскать, еле уговорила доверить мне. А то действительно детей всполошат, а никого не найдут, уже в третье место выезжаем. Позволите?

Даниэлла помедлила с ответом. По порядку она должна была вызвать Отца, и уже он сказал бы, как поступить с наглыми гостями. Но Отец попросил не беспокоить и обрубил саму возможность связаться с ним... не нырять же в портал на виду у незваной гостьи.

Хотя... пусть ищет. Пусть весь приют перевернёт, пусть спецназ привлечёт — проход ей всё равно не найти. А там Отец и выйти успеет, решит всю проблему.

— Позволяю. — кивнула она. — Но очень аккуратно, пожалуйста.

— ...собственно, это всё. — закончила Шокухо. Гунха не прерывал её ни словом, так что девушка к концу рассказа успела занервничать. За него ответила Сатен.

— То есть, Уихару может быть жива? — она сжала кулаки. — И всё это время страдала и мучалась в руках изверга?

— Если ему понадобились её хакерские таланты, то вряд ли так мучал. — уточнила Шокухо. — Но да, возможно.

— Не пугай их, Королева. — Етцу держалась в тени ближайшего к дорожке парка дерева, стараясь не высовываться. — Или они навоображают себе ужасы. Хотя если меня действительно заживо сожгли, то почему бы и не Уихару...

— Заживо сожгли? — Конго выронила веер. — И нашу Уихару могут?

— Она не твоя. — буркнула Куроко. — Слушайте, если это шутка, то не смешная. Мы только сегодня... сами зарыли гроб. И вы вдруг говорите такое...

— Пустой гроб.

— Не имеет значения.

— Куроко-тян, не говори так Королеве. — протянула Джунко. — Она никогда не лжёт.

— Я же сказала, ещё раз назовёшь меня Куроко-тян...

— Девочки! — Шокухо слегка наклонила голову, стараясь держаться естественно и не выдавать волнения. — Хватит уходить от темы. Уихару может быть жива, Тома похищен, но нам возможно отследить его похитителя по запаху и прийти к логову, где держат обоих. Главное только это.

— По запаху, по частичкам кожи, по поту... — пробормотала себе под нос Етцу, но её никто не услышал. Тем более что Гунха наконец прервал своё молчание и сказал:

— Я знаю то место. Но я обходил его и никогда не находил следов Уихару.

— Возможно, там секретный проход. — кивнула Шокухо. — Но это наша единственная зацепка.

— Да. Поэтому я иду. — Гунха поднял подбородок, стряхивая с себя уныние. — Вы со мной?

— Да! — заорала Сатен.

— Я не брошу подругу! — подхватила Конго.

— Без меня вы как бы никого не найдёте. — вновь пробормотала под нос Етцу.

— Я с Королевой хоть на край земли! — Джунко обхватила Шокухо, едва не проглотившую от неожиданности своё согласие.

— Эй, не выставляйте меня соглашающейся под общим гнётом. — Куроко обозлилась, осознав себя последней. — Я тоже со всеми вами! Но не стоит ли сообщить Правосудию, для подкрепления и вообще...

— Нет. — отрезал Гунха и поднял к небу кулак. Его чёрные одежды обратно окрасились белым. — Я вырву себе кишки, но докажу своё мужество и спасу свою девушку! — и мгновенно отправился вдаль по аллее, пока остальные ошарашенно смотрели ему вслед.

— Девушку? — отмерла Шокухо, в общей компании кидаясь следом.

— Он слишком много гулял один и слишком много думал. — буркнула Куроко.

— Видите ли, Камидзе Тома, день, когда рухнул СССР, можно назвать одним из самых значимых дней в моей жизни. — Интри слегка повёл плечами. — Я и без того видел признаки его заката, но всё равно это казалось невероятным. Одна из раковых опухолей на теле планеты просто взяла и исчезла. Этого, к сожалению, не произошло со второй, но я и о таком мог лишь мечтать. Весь тот день и много следующих я читал новости, осознавал масштабы и думал ровно одну мысль — зачем? Зачем была вся эта экспансия на мою землю, зачем была вся эта война, зачем все эти базы, минные поля, круговорот оружия? Для чего столько детей погибло и осталось без крова, пока их родители выясняли разницу между капитализмом и коммунизмом? И в чём же эта разница, если и от тех и от других я с моими детьми видели лишь боль и смерть? Вот, например. — Интри показал на след ожога у виска. — Американская сигарета. Символ богатой жизни, продемонстрированный коммунистической свинье. А вот этот палец видишь? Сюда под ноготь был вбит русский гвоздь за то, что я пытался выкрасть советских детей в капиталистический мир разврата. И это только то, что сохранил на память. До сих пор удивляешься, почему выгляжу старше своих лет?

Он немного помолчал, но теперь Тома не рвался комментировать или спрашивать.

— А знаете, что подтвердило мою правоту, подтвердило, что я не зря старался и терпел все эти пытки? С захирением и падением Союза Азия начала потихоньку восстанавливаться. Даже когда Китай вознамерился занять его место, но с треском провалился — даже это позволило и моей Камбодже, и Вьетнаму, и многим другим странам скинуть одиозных лидеров, выползти из клубка грызущихся идеологий, перестать бояться, что твою деревню в любой момент могут сжечь, а её жителей угнать в рабство или полностью вырезать. Ещё много проблем надо решить, ещё много пережитков прошлого разрушить, всё это займёт десятилетия — но оно хотя бы началось. И одним из главных символов будущего стал Академия-сити.

Интри горько улыбнулся удивлённому Томе.

— Да, Камидзе Тома. Я полюбил ваш город, настолько, что перевёз сюда своих детей, которых обустроил в приюте с надеждой излечить и воспитать достойными людьми — потому что решил, что Академия-сити сам по себе поможет мне. Это был форпост науки, путеводная звезда для мира. Никакой зависимости от денежных мешков, закрывающих дорогу прорывным технологиям, или старых пердунов, запрещающих отрасли из-за недостаточной идеологии. Медицина, опережающая мир лет на тридцать. Космическая отрасль, делающая полёт на Марс делом реального будущего. Инженерное дело, робототехника, вернувшиеся в небо дирижабли... а самое главное — эсперы. Люди будущего. Люди, которых не запирали в лаборатории под присмотром извергов, а наоборот, позволяли жить нормальной жизнью в нормальном мире. И я, похоже, так и остался наивным мальчиком, потому что поверил в этот город и поверил, что всё для нашего мира теперь пойдёт хорошо.

Интри лишь покачал головой, и у Томы возникло отчётливое ощущение, что мужчина пытается сдержать слёзы.

— Я ошибался как никогда. Римско-католическая церковь, получившая по зубам за поддержку Гитлера во Второй Мировой и испытывающая кризис от факта существования сильной атеистической страны, воспряла духом. Православная церковь вернула влияние в России, но для того, чтобы спасти страну от окончательного распада, вынуждена была принять помощь Ватикана и фактически впала в зависимость от него. С российскими ресурсами, с прятками за спиной их ядерных ракет церковь начала наступление на Академия-сити. Ослабленные внутренними раздорами США и Китай не сумели вмешаться, и Академия-сити... Академия-сити вместо продолжения мирного курса приняла вызов. Вера в бога и вера в человека столкнулись лбами. — Интри сжал кулаки, и вновь замолчал.

— Я знаю это. — тихо сказал Тома. — Весь этот исторический курс, все его знают. Зачем вы рассказываете?

— Чтобы ты понимал моё разочарование, боль и ужас, Камидзе Тома. Потому что Академия-сити приняла вызов, и это началось вновь. Невидимая война третьими руками. Вновь запылали деревни, вновь закурсировало оружие, вновь дети стали лишаться родителей. И тогда я понял, что должен вмешаться. Остановить всё до того, как очередной Пол Пот воцарится под боком у задирающих нос мерзавцев, оправдывающих геополитикой свою жажду нашей крови. Уничтожить одну сторону конфликта... а ещё лучше обе.

— И решили начать с Академия-сити.

— Его гораздо легче разрушить. Гораздо легче создать план. Гораздо легче управиться с ключевыми фигурами. Но и церковь я уже наметил. Моя дочь обворожила наёмников кардинала и его самого, это станет ниточкой, через которую я разрушу торжествующий от своей мнимой победы Ватикан. Считаешь мои планы наполеоновскими, Камидзе Тома? — заметил он взгляд парня. — Мне тоже невероятно страшно от осознания своего замысла. Но если я отступлю, то ядерные удары выжгут города, лазерное оружие разрушит континенты, а схватки между магами и эсперами уничтожат планету. Поэтому я не отступлю.

Интри вновь взглянул на Тому, но теперь готовность заплакать вновь сменилась фанатичной решимостью.

— Я признаю, что был не готов. Слишком многое пришлось учесть, слишком много ошибок сделано. И самая главная ошибка — я посчитал вас, Камидзе Тома, врагом.

Неожиданно мужчина протянул вперёд руку, протиснув её между прутьями клетки.

— Вы ненавидите меня, Камидзе Тома, и я понимаю, что на вашем месте тоже ненавидел бы меня. Но я всё равно прошу вас присоединиться ко мне. Прошу вас стать частью третьей силы, разнимающей жаждущих войны выродков человечества. Пока не стало слишком поздно.

— Можно ли нам завернуть в магазин одежды, осторожно поинтересовалась Мисака. Мисака подберёт себе что-нибудь, чтобы выглядеть так же странно, объяснила свой вопрос Мисака.

— Чего тут странного-то. — хмыкнул Акселератор, хотя прекрасно понимал, что. Не каждый день по улицам города шагают альбинос с костылём, труп в подобии римской тоги и девушка, от которой вопреки форме Токивадай несёт помойкой. Времени принять душ у клона десять тысяч сорок шесть не было, она отлипла-то от Акселератора лишь чтобы притащить ему утерянный костыль. По её истории, клон нашла его среди мусора и сразу узнала, после чего бережно сохранила. Эспер был ей благодарен и потому даже временно отключил обоняние, а вот встречные прохожие без такой полезной функции таращили глаза и срочно перебегали дорогу.

Труп Кайкине, естественно, всё это не беспокоило. Он продолжал подчиняться и топал следом загадочной фигурой, привлекающей неприличное внимание.

— Мисака хочет отметить, что по её сведениям называющий себя Интри следит за улицами города и потому может видеть нас, предупредила Мисака, ища хоть какую-то тему для беседы.

— Ага. — ухмыльнулся Акселератор. — И я рассчитываю на это. Хэй, ублюдок, если слушаешь — я иду тебя убивать. Можешь заранее бояться. — и он расхохотался во всё горло. Клон попыталась расхохотаться в поддержку, но вышел скорее жалкий писк.

— Кто на этот раз? — устало спросила Канзаки, увидев, как Агнес тщательно прижимается спиной к входной двери общежития.

— Та блондинка, что среди нападавших гуляла. — сердито ответила монашка. — Теперь рвётся и орёт, что у неё срочное послание.

— Запускай. — махнула рукой святая. — А то не отвяжутся.

Агнес скривилась, но послушалась и распахнула дверь — так что Эстер буквально влетела в холл и едва не свалилась.

— Ох! — даже замахала руками, словно надеясь взлететь. — Простите, что устраивала у вас такой беспорядок! Но меня попросили передать вам послание!

— Кто? — Канзаки подошла поближе, поигрывая лишённой клинка рукоятью.

— Учитель. Акселератор. — поспешно добавила Эстер, косясь на святую и на рукоять с нервозностью принесшего плохие вести гонца.

— И что он просил передать?

— Что ответственный за последние неприятности Академия-сити находится на подземной базе под детским приютом "Приют добрых сердец" и что для его поимки нужна ваша помощь.

— О нет! — крикнула Агнес, даже не дослушав. — Нет, нет, нет! Мы едем в Британию, ибо что бы там ни было — оно лучше этого сумасшедшего города! Так и передай этому своему Акселератору, что если он желает соваться в логово злодея, то пусть сам этим и занимается!

— А ещё учитель сказал, что этот неприятель хочет похитить Камидзе Тому и промыть ему мозги, а сам он помочь не сможет, так что потребуется участие каждого. — пискнула Эстер.

— Тем более! — взвыла Агнес. — Мы и так из-за этого парня здание оставляем в невероятном сраче, а ещё предлагаешь рисковать жизнями и спасать его? Нет! — бешеным взглядом она обвела высыпавших на шум монахинь. — Нет и ещё раз нет!

— Ещё раз простите за беспокойство. — Йомикава поклонилась Даниэлле. Приют она и в самом деле прошла неожиданно быстро, особо даже никуда не заглядывая, разве что чулан обшарила да кладовку осмотрела. — Думаю, теперь они нас в театр отправят, могу взять с собой в качестве компенсации.

— Спасибо, я занята детьми. — отрезала Даниэлла, желая лишь выставить гостью за ворота. Пусть даже та и была какой-то глупой, всё время болтала о детях и о том, как с ними сложно, хотя вроде бы на задании. Если в Анти-Навыке такие лейтенанты, то неудивительно, что Отец их всех обвёл вокруг пальца.

Возможно, свою роль сыграл и Пол — зеленоглазый брюнет, способный при желании быть очень обятельным. Он вышел к ним минут через пять, представился одним из воспитателей и всё время кружил около Йомикавы, безпроблемно выслушивая её треск про уход за детьми и даже вставляя реплики в ответ.

— Вас тоже приглашаю в театр. — и сейчас женщина улыбалась, полностью попавшись на крючок. Да уж, одна шваль в лейтенантах.

— Простите, некогда. Возможно, на выходных. — максимально вежливо улыбнулся Пол и щёлкнул открывающим ворота пультом. Даниэлла на всякий случай приготовилась — если вдруг это какая-то ловушка, то произойдёт всё сейчас, когда металлические ставни раскроются...

И худая высокая фигура с костылём в правой руке зашла в них так свободно, словно не в первый раз. Даниэлла застыла в оцепенении, не веря своим глазам, а вот Пол умудрился сообразить.

— Офицер, этот человек опасен для детей, арестуйте его! — крикнул он также застывшей Йомикаве, но та и ухом не повела.

— Боже, Акселератор. — тихо сказала она, мгновенно лишившись игривого настроения. — Ты должен мне и Йошикаве немало пролитых слёз.

— Сами потратили их на меня, сами и виноваты. — буркнул эспер, шагнувший к ней. Йомикава усмехнулась — а затем резко повернулась и врезала ботинком в бок Даниэлле.

Второго удара не последовало лишь потому, что лейтенант сама тут же сморщилась от боли, а рухнувшая на каменную дорожку Даниэлла угодила прямо в лазурное сияние — и вывалилась в коридор базы. Следом за ней вывалился Пол — и портал закрылся, не пустив больше никого.

— Отец! — девушка вскочила, не обращая внимания на саднящий бок. Её били и хуже. — Где он?

— Не знаю. — побледневший Пол быстро нацепил наушники. — Но я собираюсь предупредить всех!

— Главное найти Отца! — как они рассчитали? Как они так невероятно точно рассчитали явиться именно в тот момент, когда Отец оказался недоступен? Неужели среди них затесался предатель — что Отец давным-давно отвергнул?

Отец, где ты?

Тома посмотрел на руку, протянутую сквозь прутья решётки. А затем тихо сказал:

— Вы серьёзно? Серьёзно предлагаете мне такое? Серьёзно думаете, что я поведусь?

— Вас что-то не устраивает, Камидзе Тома? — спокойно спросил Интри, не убирая руки.

— Что-то? С чего бы начать. О, хотя бы с того, что я не буду сотрудничать с убийцей. Или вы мне скажете, что не причастны к погибшим во время той ночи?

— Не скажу. Я готов принять ответственность за каждого убитого, Камидзе Тома. Но их смерть приблизит конец Академия-сити и тем самым спасёт всех непринявших участие в будущей развязанной им войне. Тысячи в обмен на миллиарды.

— Что? — прошептал Тома, оттолкнулся и проехал на стуле вглубь камеры. — Что... это сейчас было?

— Я понимаю, что такой тезис звучит неприемлемо для вас, но...

— Неприемлемо? — перебил его парень, лязгнув наручниками. — Вы... вы даже не понимаете, что несёте, да? Думаете, что играете в какую-то видеоигру, или воображаете себя шахматистом, жертвующим фигуры чуть что? Так, нет? Эти тысячи погибших... их неродившиеся дети, их незавершённые дела, несделанные открытия, несозданные работы... Вы можете поручиться, что их смерть спасёт эти ваши миллиарды? Что не наоборот? Откуда вы так уверены? Может, один из погибших там стал бы человеком или позволил бы стать человеку, который спасёт наш мир. А теперь, после того, как вы вмешались, мы обречены. Не думали об этом?

— Это лишь умозаключения, Камидзе Тома.

— Как и ваши россказни. Откуда мне знать, что вы не лжёте мне? Или, что ещё хуже, не лжёте себе? Что рассказанное вами реальность, а не больное восприятие безумца?

— Я действительно совершил огромную ошибку. — вздохнул Интри и наконец убрал руку. — Когда начинал разработку плана и изучал добытые моим хакером документы, то обнаружил периодическое упоминание о так называемой святой троице — вы, Камидзе Тома, а также Мисака Микото и Акселератор. С определённого времени стало привычным, что если в городе происходит хоть сколько-то масштабное событие, то минимум один из троицы да будет причастен. Я понял, что для успеха придётся найти способ разобраться со всеми тремя, и автоматически записал во враги. Хотя с вами надо было дружить с самого начала...

— Я бы всё равно отказался дружить с безумным убийцей.

— В то время я бы не был им. — грустно улыбнулся Интри. — И мы могли бы даже избежать той ночи...

— Вы не поняли. — отрезал Тома, откатившись к самой стене. — В момент, когда я услышал бы ваше "пожертвовать тысячами ради миллиардов", наши пути разошлись бы мгновенно. Так что можете не тратить своё время. Я не присоединюсь к вам ни за что.

Какое-то время Интри устало разглядывал его, а затем прислонился головой к прутьям решётки и сказал:

— В таком случае займите моё место, Камидзе Тома.

— Что? — парень подумал, что ослышался.

— Займите моё место. Скиньте меня с моей высоты. Передайте в руки властям. Сами придумайте наказание. Убейте. Казните. Заточите пожизненно. Что угодно, если решите, что я это заслуживаю. Но займите моё место и продолжите моё дело. Выступите против Академия-сити и Ватикана. С вашей рукой, вашими связями, любящими вас девушками и добрым сердцем вы несомненно справитесь лучше меня.

— Вы больной. — с презрением произнёс Тома, и Интри нахмурился, еле сдерживая ярость.

— Разумеется. — капелька яда пробежала в его речи. — Человек, который хочет спасти этот мир любой ценой, однозначно болен. Присоединиться к одной из сторон и пасть ниц перед её арсеналом будущего Апокалипсиса, несомненно, куда более достойное и здравое решение. Тогда, Камидзе Тома...

Интри взглянул на часы, чёрным ремешком обхватывающие запястье.

— Акселератор явится очень скоро. Возможно, он уже здесь. Вы ведь считаете его своим врагом, не так ли? В таком случае, Камидзе Тома, я уничтожу вашего врага. Притащу вам сюда его труп, чтобы вы убедились сами, что у меня хватит сил на задуманное. И тогда мы поговорим вновь. А пока ещё раз подумайте над моим предложением... всё равно без его принятия вы отсюда не выйдете.

Он встал, зачем-то поклонился — и зашагал прочь. Тома тяжело вздохнул и грустно посмотрел на наручники.

Если бы их сломать... но увы, суперсилы у него нет. И вообще ничего для такой ситуации нет. Остаётся только сидеть и ждать, словно какая-то дева в беде.

Обдумать... нечего тут обдумывать. Принять его предложение всё равно что принять его правоту. То есть — согласиться с тем, что хаос на улицах Академия-сити, а также смерть Хёки и Уихару были необходимы.

Лучше подумать о том, как сбежать отсюда. Интри говорил о прибытии Акселератора с большой уверенностью, значит, так и будет. И ведь... кто бы из них не победил, ему, Томе, разницы особо никакой. С Акселератора станется его тут, закованного и бессильного, убить на месте или ещё надёжнее заточить. И в статусе спасителя города наврать окружающим, что хотел спасти, но не сумел, горе-то какое.

Электру бы сюда. Всё вокруг металлическое, так и просит бешеных электромагнитных девочек... даже если они после устроят скандал...

Вверху что-то заскреблось. Тома задрал голову — потолок тюрьмы был устелен металлическими листами, и сейчас один из них трясся.

А потом по нему скользнул электрический разряд. Парень в волнении вскочил и на всякий случай отошёл в противоположный угол, наблюдая за тем, как металл под новыми разрядами продолжает дёргаться, а затём сдаётся и с грохотом падает в камеру.

А следом падает тело в форме Токивадай, каштановолосой головой вниз.

К счастью, девушка быстро сориентировалась, прямо в воздухе притянула себя сетью молний к стене — да так, что с отчётливым хрустом врезалась в неё и на всё тех же молниях сползла вниз. По пути юбка потянулась к полу, открыв белые в цветочек трусики.

Тома молча наблюдал за тем, как девушка наконец добирается до пола, хватается за лоб, морщится, поворачивается к нему — и тут же по-армейски отдаёт честь.

— Мисака десять тысяч тридцать два прибыла спасать своего возлюбленного, героически заявила Мисака, пытаясь унять жуткую боль.

— Как я и думала. — вздохнула Кумокава, наблюдая с экрана ноутбука за проходом Акселератора с компанией в здание приюта. Изображение передавала камера, закреплённая на шлеме следовавшей за ними Йомикавы.

— Есть вариант сидеть и ничего не делать. — хмыкнул Цучимикадо, уставившийся в свой ноутбук. — А потом героически пожинать плоды.

Кумокава отчего-то задумалась, а затем нерешительно произнесла:

— Слушай... помнишь ведь эту штуку Томы?

— Можешь говорить при Мусуджиме, она не выдаст. — махнул рукой парень.

— Не выдам что? — не поняла девушка.

— Дело не в выдаче. — Кумокава вновь уставилась в ноутбук. — Я не уверена, сработает ли оно сейчас. И не выйдет ли как во Втором Эпизоде. И...

— Тебе хочется прошмыгнуть туда, на базу, и всё разнести, но боишься. — кивнул Цучимикадо. Кумокава недовольно посмотрела на него.

— Не разнести. Изучить, забрать материалы, получить информацию. С огромной вероятностью там установлена взрывчатка, и жёсткие диски готовы уничтожить в любой момент. Надо спасти хоть что-нибудь, пленных вытащить, любые огрызки станут невероятно ценными... всё, я иду туда! — Кумокава аж вскочила, и чернота её глаз словно зажглась пылающим нефтяным пятном. — Под прикрытием спецназа, разумеется. Вы как хотите.

— У нас есть выбор? — встал Цучимикадо. — Впервые слышу. Мусуджиме, пойдёшь с нами? Там, похоже, кучу всего телепортировать придётся.

— Ага. Так что это за штука Томы?

— Объясню по дороге.

Акселератор прошёл по лестнице приюта уверенно, уже в точности зная, куда идти. В здании было три этажа, и кабинет директора располагался наверху, как бы намекая, что делать какой-то спуск вниз оттуда крайне непрагматично.

Наивная попытка.

Кабинет выглядел в точности "ничего себе, всё детям". Один стол, один стул. Дальняя от входа стена расписана корявыми рисунками всех тем и оттенков. Любой вошедший должен умилиться и дать денег, чтобы у деток были ещё фломастеры.

А что тут у нас за одной невзрачной доской, украшенной нечто смутно похожим на зелёную улитку? А тут у нас приборная панель, открывающая проход в освещённый коридор, вдали которого виднелись закрытые двери лифта.

Мизуру и впрямь не солгала. Хотя что ей оставалось, не умирать же от невыносимой боли. Акселератор слегка нахмурился от воспоминаний, но тут же отбросил их.

Важно сейчас не это.

— Сможешь почуять мины? — спросил он вставшую рядом клона. Та кивнула и нацепила прибор ночного видения, после чего уставилась в коридор.

— Одна мина почти сразу за входом, сообщила Мисака. И, похоже, резонирует с её электромагнитным полем, сделала несколько шагов назад Мисака. Да, так и есть, если бы Мисака прошла рядом с ней, то мина взорвалась бы автоматически, уверенно заявила Мисака.

— Занимательно. — пробормотал Акселератор. Об этом Мизуру не сказала, хотя он и не спросил. — Думаешь, они там все такие?

— Мисака не уверена, потому что не видит других мин, призналась Мисака. Однако Мисака не думает, что их там много, рискнула прикинуть Мисака. Существует вероятность их срабатывания от излучения приборов, и тогда множество таких мин представляло бы угрозу для самой базы, подытожила Мисака.

— Понятно. Где именно она?

— У правой стены, сразу за входом, на уровне головы, отчиталась Мисака, чувствуя себя крутым сапёром.

— Отлично. — эспер подхватил девушку, поставил её слева от себя и шагнул в коридор.

Мина взорвалась — но все осколки отразились от щита и впились обратно в стену.

— Вот и славно. — хмыкнул Акселератор. — Далее смотри во все глаза. Увидишь обычную, ненастроенную мину — предупреди. Эй, ты! — крикнул он трупу. — Шагай впереди, принимай на себя всю стрельбу и взрывы. Йомикава, ты с нами?

— Нет. — качнула головой женщина. — Раз тут мины, то нужно эвакуировать детей.

— И прошерсти взрослых, они все наверняка причастны. Бывай. — Акселератор кивнул ей и устремился в путь, по-прежнему прижимая к себе довольную клона.

— Как ты меня нашла? — спросил Тома, пока клон возилась с наручниками.

— Мисака заранее повесила на братика Тому жучок, искренне призналась Мисака. Так Мисака могла отслеживать его передвижения, сказала Мисака, полностью осознавая это как черту яндэрэ. И когда братик Тома из дома переместился в другое здание, а затем и вовсе ушёл под землю, то Мисака решила искать его, заскучала без братика Мисака. Мисака воспользовалась установленной в телефоне картой и прошла очень тяжёлый путь сюда, много где проползая и цепляясь, постаралась повернуться Мисака наиболее целой частью. И когда Мисака обнаружила по пути реагирующие на неё мины, то поняла, что идёт верной дорогой, еле избежала смерти бравая Мисака.

— Мины? — нахмурился Тома; наручники, пару раз несильно ударив его током, наконец свалились, и парень начал растирать руки.

— Мисака превосходно обогнула эти мины, сказала довольная Мисака, пытаясь разогнуть прутья решётки. Кроме того, Мисака круто обезвредила парочку обычных мин, не настроенных на Мисаку, отчаянно нуждается в похвале Мисака. — Тома, осознавший отсутствие выбора, ласково погладил девушку по голове. — Скорее всего, все эти мины были рассчитаны на то, что сюда вторгнется сестрица Мисака, сжалась от удовольствия Мисака. Но сейчас Мисака не чует никаких мин поблизости, наконец разогнула прутья Мисака.

— Слушай... — внимательно посмотрел на неё Тома. — А как ты увидела эти мины без своих очков?

— Они остались наверху, хочет ещё глажки Мисака. Мисака сняла их, дабы быть очаровательнее для братика Томы, игриво заметила Мисака.

— Ясно... — наверное, это то, о чём говорила Етцу. Без доступа к сети Мисак клонам становится всё хуже в личностном плане.

Кстати... это ведь главная злодейская база, так? А значит, тут может быть...

— Слушай, Мисака, ты случайно по пути Ласт Ордер не находила?

— Нет, качнула головой Мисака. Мисака даже не представляет, где она может быть, вновь понурилась в своей бесполезности Мисака.

— Ну-ну, сейчас даже чисто по уму ты ничуть не бесполезна. — Тома вслед за девушкой протиснулся сквозь разогнутые прутья и осмотрелся. Коридор в обе стороны, ни одной таблички либо указателя, да хоть какого-то ориентира. Клетка тут даже смотрелась инородно, словно взяли помещение и приспособили впопыхах.

Если у Интри действительно куча эсперов, то вполне возможно. Но зачем? Во всех своих путешествиях привык так общаться, сквозь прутья камеры, и решил воспроизвести?

То, что они имеют дело с безумцем, было ясно с самого начала. Ни один нормальный не захочет уничтожать Академия-сити. Но только сейчас становилось понятно, насколько велико это безумие. Человека с ним надо остановить вне зависимости от благородства и уместности его целей.

Тома посмотрел сначала налево, потом направо. И даже на удачу не понадеешься. Скорее наоборот — какой путь выберешь, на том и провалишься. Однако девочку надо найти.

Во-первых, попросту спасти ребёнка.

Во-вторых, нанести Интри хотя бы один удар.

В-третьих, с сетью Мисак на его стороне этот удар может перейти в полноценную серию.

В-четвёртых... если Акселератор победит Интри, то будет спокойнее встретить его с Ласт Ордер на руках. И отдать её лишь когда вернёт Индекс. Или хотя бы просто обеспечить себе возможность выйти наружу.

Ладно... куда идти?

— Мисака, куда бы ты сейчас пошла?

— В душ с братиком Томой, отозвалась Мисака, вытряхивая пыль из волос.

— Не, это-то... я имею в виду тут, куда бы ты пошла искать Ласт Ордер?

Девушка задумалась, а затем ткнула пальцем направо.

— Самое ценное должно храниться как можно ниже, логически рассудила Мисака. А в ту сторону близко лестница вниз, если Мисака правильно сориентировалась. Следовательно, логичнее будет идти туда, довольно заключила Мисака.

Логика не самая лучшая, но направо так направо.

Даниэлла влетела в шагающего по коридору Отца со всего размаху, и мигом обхватила его, едва не рыдая.

— Что произошло? — растерянно спросил тот, а затем посмотрел на идущего следом Пола. — Почему вы внизу?

— Нас раскрыли, Отец. — содрогнулся Пол. — Акселератор и спецназ Анти-Навыка явились в приют. Скоро они наверняка будут здесь.

— И всего-то? — Отец залучился той уверенной улыбкой, что всегда успокаивала Даниэллу. — Пол, открой портал в комнату наблюдения, пожалуйста.

Когда мужчина выполнил требуемое и все трое переместились, то Отец мягко оторвал от себя Даниэллу и шагнул к работающим экранам. На одной из них рассеивался дым от взрыва, проявляющий человека в тоге с осколком металла в боку. Человек шагал как ни в чём ни бывало, а за ним следовал Акселератор с клоном.

— Ожидаемо. — вздохнул Отец. — Хотя мне хотелось бы знать... или я уже знаю... Пол, свяжись с Мизуру. И пригласи её сюда.

Пока мужчина набирал номер, то Отец посмотрел уже на другой экран, демонстрирующий открытый тайный ход. Там проходило несколько бойцов спецназа, а у ближайшей двери — это уже показывала другая камера — возилась Кумокава Серья. Та не спешила открываться, и потому девушка вынула что-то из кармана и прижала к двери, распахнув её. Затем заглянула внутрь автоматически осветившегося помещения, увидела стол с компьютерами и усмехнулась.

— Я ещё жив, а стервятники уже налетели. — тихо прокомментировал Отец. — Пол, где там Мизуру?

Тот вместо ответа показал на открывшийся портал, из которого практически вывалилась девушка. Но теперь от её бахвальства не осталось и следа: Мизуру тряслась, держалась за перевязанную щёку и явно недавно плакала, а на её шее багровели синяки.

— Мизуру? — встревоженно приподнялся Отец.

— Простите! — девушка мгновенно упала на колени и зарыдала. — Простите! Он обо всём догадался, не знаю как, но догадался! Допрашивал меня, пытал, грозился убить! Мне пришлось рассказать ему всю правду!

— Что? — Даниэлла схватила Мизуру за горло. — Ты предала нас?! Да я тебя сейчас сама... — и она выхватила кукри.

— Даниэлла. — Отец схватил её за руку и заставил разжать. — Успокойся. Что именно ты рассказала Акселератору, Мизуру?

— Что работаю на вас. — захныкала та. — Где проход в нашу базу. Про мины. Всё, что он спрашивал! Простите меня, пожалуйста!

Отец грустно покачал головой, отстраняя так и сжимающую оружие Даниэллу.

— Ничего, Мизуру. Я предполагал, что такое может случиться, и мне очень жаль, что ты пострадала. Но мы ведь оба понимаем, что это всё равно было предательством и его надо отработать, не так ли?

Девушка не успела ответить — комната затряслась как от землетрясения, и до них донёсся дальний шум взрыва. Отец мигом повернулся к экранам, и посмотревшая туда же Даниэлла выронила кукри.

Один из коридоров был разворочен, и Согиита Гунха помогал группе девушек — большинство в форме Токивадай — перебираться сквозь дыру в стене.

Однако Отец смотрел не туда — и проследившая за его взглядом Даниэлла вздрогнула. Ещё один экран показывал шагающего по лестнице Камидзе Тому, а рядом с ним Мисаку Микото или одну из её клонов.

Это конец.

Слишком много их врагов пришло одновременно. Да... все пятые уровни Академия-сити были здесь. И теперь... что теперь?

Отец засмеялся. Тем самым грустным смехом, что Даниэлла слышала ещё девочкой, когда он смотрел с ними новости и готовился опровергнуть ложь диктора.

— Ну вот и последний рубеж, дети мои. — сказал Отец, прекращая смех. — Все те, кого я записал в свои враги и искал возможность уничтожить — здесь. И теперь пан или пропал. Либо я выиграю, и тогда ничто нас не остановит, либо проиграю — вместе с остальным миром. Если кто-то из вас желает уйти, то я не буду его останавливать.

Никто не шевельнулся — хотя Мизуру, судя по перекошенному лицу, просто струсила быть искренней.

— Спасибо вам. — нежно сказал Отец, а затем посерьёзнел. — Пол, вызывай всех, кого сможешь и кто захочет, и перенаправляй сюда. Ориентируйся на группу Седьмого. Даниэлла, иди к ним же и отвлеки на себя. Никто не должен добраться до наших хакеров. Мизуру, твоя задача обольстить Кумокаву Серью и всех тех, кто будет рядом с ней. Притворись несчастной, которую я избил и заточил, заяви, что слышала, как Камидзе Тома согласился сотрудничать со мной ради мирового порядка. Остаёмся на связи постоянно.

— Отец, а ты... — начала Даниэлла.

— Я убью Акселератора. — просто ответил тот. — Пол, отправь девочек по точкам и открой мне портал в арсенал. Давайте, приступаем. — он вновь продемонстрировал подбадривающую улыбку. — Помните, за что мы сражаемся. Удачи вам, дети мои... и выживите, пожалуйста.

Тома не доверял лестницам, на них с ним вечно что-то происходило в плане неудач. Но это в мирное время, а сейчас он спускался так аккуратно, что даже клон выглядела более неуклюжей.

— Как ты думаешь, нам надо до самого низу добраться? — Тома остановился на уже котором пролёте и посмотрел на вцепившуюся в перила девушку.

— Мисака не имеет ни малейшего понятия, призналась Мисака. Мисака вообще предпочла бы не думать, а следовать за братиком Томой и выполнять все его команды, отказалась Мисака от статуса сильного персонажа.

Вот из-за одних только клонов Интри следовало остановить. Ласт Ордер... где в этом непонятно огромном помещении могут держать Ласт Ордер?

Думай, Тома, думай. Если её пытаются взломать, значит, держат рядом с компьютерами. Место должно быть наиболее охраняемым и что если кто ворвётся с главного входа, то не найдёт сразу. Если условиться считать, что главный вход на самом верху, то Ласт Ордер должна быть внизу, здесь клон правильно подумала. Вот что ей стоило взять с собой очки, глядишь, выцепили бы какой-нибудь электромагнитный след, а сейчас даже мины не найти...

Мины...

А ведь, по идее... Ласт Ордер или, скорее, подступы к ней должны быть заминированы. И надёжно, то есть более чем одной миной. Если им удастся найти место с кучей мин, то можно предположить, что они на правильном пути.

И останется сущая мелочь — пробраться сквозь эту самую кучу мин.

— Слушай, Мисака, а ты сможешь сейчас, без своего прибора, разглядеть либо учуять мину? — спросил он. Клон почесала за ухом.

— Мисака постарается, но не может ничего обещать, грустно призналась Мисака. Без своих очков Мисака не видит потоки электронов как сестрица Мисака, только сейчас осознала Мисака свою ошибку. Однако же Мисака попытается использовать весь свой опыт и силы, чтобы учуять металлическую начинку бомб и угадать её, вознамерилась исправиться Мисака.

— Тогда идём. — Тома двинулся было вниз, но клон неожиданно схватила его за футболку и потянула, заставляя вновь повернуться к себе.

— Мисака понимает неуместность времени и места, однако хочет кое-что попросить братика Тому, начала Мисака. Мисака также понимает всю гниль того, что она хочет попросить, и невозможность братика Томы ответить положительно, понурилась Мисака. Однако Мисака считает себя пропащим существом и потому не должна бояться гнили, высказала крутящуюся у неё мысль Мисака. Потому Мисака хотела бы после того, как она обезвредит все мины и братик Тома побьёт злодея, переспать с братиком Томой, засмущалась Мисака. Мисака понимает, что у братика Томы есть девушка, и Мисака всё же постарается свести братика Тому с сестрой Мисакой, но Мисака хотела бы ощутить хоть капельку любви братика Томы, сама запуталась в противоречиях Мисака. И Мисака согласна на что угодно от братика Томы, даже сама предлагает относиться к ней не как к девушке, а как к куску мяса, добавила отчаявшаяся Мисака.

Тома молча выслушал всё это, а затем тяжело вздохнул. Поистине не время и место. Что ей прикажешь ответить? Такой вопрос нужно обсудить с Мисаки, а та запретит однозначно. А если не обсуждать и втайне от неё, то...

То так нельзя.

— Мисака согласна быть третьей в постели братика Томы и Шокухо Мисаки, совсем жалобно протянула Мисака...

— Прости, что повторяю — но давай поговорим об этом потом, хорошо? После победы. — Тома аккуратно взял её за руку и отцепил от себя.

— Хорошо, грустно подчинилась братику Томе Мисака.

Мизуру какое-то время приходила в себя, уткнувшись лбом в белую стену коридора.

Такого ужаса она в жизни не испытывала. Акселератор, казалось, был полностью на её крючке, а потом сама же его и сбросила. И его прикосновения стали не осторожно-ласковыми, а жуткими, приносящими боль и тень смерти.

Она вынуждена была рассказать всё, уже прощаясь с жизнью, но Акселератор не убил её. Задал вопросы, выслушал ответы — а потом просто встал и ушёл. Не поджёг дом, не оставил мину, не ткнул пальцем ломать организм, создавая неизлечимый рак.

Просто ушёл.

И зря. Теперь Мизуру собиралась мстить. За боль, за унижение, за то, что осмелился разлюбить. Просто очаровать спецназ? О нет, она отправит их вслед Акселератору. А затем выйдет на улицы, и начнёт подходить к каждому человеку, и каждого отправит убивать Акселератора. Кто-нибудь пробьётся, или отвлечёт и позволит Отцу нанести смертельный удар. Или же весь город пустит кровь, и Акселератор воистину останется Первым эспером.

Единственным эспером.

А вот и шаги вторгнувшегося спецназа. Мизуру сняла с челюсти повязку — нисколько она не помогла, лишённые зуба дёсны вопили так, что слёзы можно и не имитировать — отбросила её и шагнула к ним.

— Помогите... — прошептала она, сгибаясь и хныча. — Помогите мне...

Спецназ остановился по приказу шагавшей впереди девушки. Шлемы нисколько не мешали им разглядеть плачущую Мизуру — и, она это знала точно, мгновенно влюбляться. Троица впереди и вовсе без шлемов, совсем глупые.

Однако простой влюблённости мало, комедию надо ломать и далее. Мизуру уцепилась за стену и поднялась, притворяясь обессиленной и демонстрируя синяки на шее.

— Помогите... они держали меня в плену... помогите...

Люди в форме зашевелились, двинулись к ней, и Мизуру счастливо улыбнулась. Они истолкуют это как радость освобождённого пленника, она же предвкушала мысли о том, как прикажет сейчас отправляться убивать Акселератора. Счастливая от осознания грядущей мести Мизуру потянулась к спецназу...

Небольшой грохот усилился многократно, эхом отразившись от стен. Мизуру недоумённо посмотрела на спасителей, и слезинка успела выскользнуть из её глаза до того, как девушка покачнулась и рухнула лицом вниз на пол.

— Прости. — холодно сказала Кумокава, опуская пистолет. — Всегда шликала на Харрисона Форда.

Люди рядом с ней заозирались, пытаясь понять, что произошло. Цучимикадо поправил солнцезащитные очки и задумчиво хмыкнул.

— Это был... интересный опыт. — он поглядел на тело, под которым уже собралась небольшая лужица крови, блестящая в ярком освещении коридора. — Хм. Она что, перевоплощается в привлекательных для нас людей?

— Уже неважно. — Кумокава повернулась к спецназовцам. — Будьте как можно аккуратнее. Здесь много враждебных нам эсперов, поэтому соблюдайте бдительность и не позволяйте себя обманывать... таким вот. — она покосилась на тело, фыркнула и обошла его по дуге. Цучимикадо мигом догнал её.

— И кого же ты в ней увидела, Серья-тян... понял, молчу. — осёкся он. увидев направленный на него пистолет. Кумокава прямо на ходу подержала его несколько секунд, затем опустила и зашагала дальше, хмурая как пришедший на экзамен нерадивый ученик.

Путь шёл без происшествий — не считать же таковыми мины, взрывающиеся тут и там. Акселератор и Кайкине принимали их на себя, ибо щиту и трупу плевать. Клон уже и вздрагивать перестала, однако отцепляться от Акселератора упорно не желала.

Мины и были их целью. Да и взрывались только мелкие, явно рассчитанные убить человека. Крупные же, способные обрушить перекрытия, либо уничтожала клон, либо Акселератор осторожными касаниями превращал в груду хлама. Когда же преодолели несколько этажей и оторвались от спецназовцев, то начали обезвреживать вообще всё. Врага не искали — сам прибежит как миленький, когда поймёт, что от минной преграды остался лишь пшик. Хотя и не торопился, даже когда они остановились на перекур.

— Чувствует ли Акселератор ностальгию, спросила Мисака, украдкой зевая.

— Эстер не хватает. — он мигом понял девушку. Да, почти как тогда... он с некроманткой, её трупом и этим же самым клоном пробирается по кишкам гигантской мрази, осмелившейся бросить ему вызов. Мрази, вопреки своей унылости как злодея добравшейся до шестого уровня.

И всё равно победили. А с этим тараканом разделаются без труда.

Хотя карта логова не помешала бы. Он запоминает обратный путь, но мало ли.

— Может ли Мисака обратиться, спросила Мисака, дисциплинируя себя.

— Не трать время, говори сразу.

— Мисака чувствует в том зале очень сильное электромагнитное излучение, указала в сторону двери Мисака. Мисака даже не может понять его источник, удручённо добавила Мисака.

— Сильное, говоришь? — Акселератор посмотрел в указанную сторону. Дверь как дверь, должна отъезжать в сторону при приближении, но сейчас для незваных гостей всё закрыто. — Прям такая новогодняя ёлка с подарками, манящая к себе? Ну пойдём проверим. Ты, открой дверь!

Труп послушно подошёл к двери и мгновенно заехал по ней кулаком, сминая сталь. Чёрт его знает, почему живые мертвецы такие сильные, но скоро расширяющаяся вмятина превратилась в дыру, от которой Кайкине начал отрывать целые куски металла, пока не образовал проход для всех троих.

В зале было то же самое освещение, белым ореолом окутывающее десятки тренировочных манекенов в самых разных одеяниях — от отсутствующего до полноценных рыцарских доспехов. Словно бы здесь проходил какой-то военный парад мод. Однако хоть они и стояли вразнобой, но другая сторона зала с другой дверью была на виду.

И там в угасающем лазурном сиянии стоял пожилой азиат в военной форме, сжимающий странную, кажущуюся сотканной из белесого-дымного облака катану. Он спокойно посмотрел на Акселератора и указал на него клинком.

Эспер несколько секунд смотрел в ответ, а затем тихо сказал:

— Значит, так. Вы оба идёте разминировать далее. Ты ищешь все мины, что сможешь. — ткнул он в клона. — От боя прячешься и бежишь, ни в коем случае не рискуй собой. Ты наоборот, ломаешь всё, что на вас нападёт. — теперь уже ткнул в Кайкине. — И бережёшь её хоть ценой своей... ну, что у тебя там сейчас. Идите.

— Братик Акселератор...

— Цыц. Будете лишь мешаться под ногами тут, так что займитесь полезным делом. Идите. — он подождал, пока оба вылезут обратно сквозь дыру, и вновь повернулся к врагу. Интри тоже вежливо подождал, а затем кашлянул и произнёс:

— Здравствуйте, Акселератор. Наконец-то я увидел вас вживую.

— Не строй из себя культурного. — эспер медленно двинулся к нему. — Такой же высокомерный пустобрёх, как и все. Или ты не главный тут, а лишь один из прихлебателей этого прячущегося труса?

— Увы, нет. — Интри поднял катану. — Я и есть ваш главный злодей.

— Злодей? — фыркнул Акселератор. — Для злодея ты хреноват. И что вас всех тянет называться злодеями? Один шум и никакого толку.

— Возможно. — напряжённо сказал Интри, не отводя глаз от приближающегося эспера. — Но сейчас я вас убью, и докажу, что я не просто очередной безумец.

— Убьёшь? — Акселератор визгливо расхохотался. — Меня?

— Да. И вы ведь не против, если это будет не честный бой один на один? Ибо мне надо вас убить, а не покрасоваться. Пол, открывай портал.

Акселератор остановился — и нахмурил брови, когда между ними замерцало лазурное сияние, и оттуда вышла мгновенно уставившаяся на него маленькая девочка.

— Я приготовил вам ещё один подарок, Кихара Эншу. — тихо сказал Интри. Он встал рядом с девочкой и вытянул катану в сторону эспера. — Шанс убить Акселератора, главного врага всей вашей семьи. Вместе, вдвоём, в знак нашего будущего союза.

Когда-то давно Отец предположил, что привычка Даниэллы резать себя может оказаться полезной при встрече с Шокухо Мисаки.

— Она управляет жидкостями, и потому если порежешь себя, то получишь шанс сбить контроль. Кровь потечёт не туда, это вынудит её менять расчёты, а боль и шок для нервной системы ещё затруднит работу. Разумеется, она всё равно добьётся успеха, но это может позволить тебе, Даниэлла, оттянуть момент и дать шанс сбежать.

Именно это она сейчас и делала. Оттягивала момент и получала шанс сбежать. Точнее, завести преследующую её команду в ловушку, которую пока что спешно организовывал Пол. Для этого они избрали транспортный цех — условное название для огромной пустой комнаты, где Отец однажды собрал сразу множество своих детей, рассказывая, чего он хочет добиться. Теперь же в этот зал следовало завести врагов.

Трое пятиуровневых — Пятая, Шестая и Седьмой. Соратницы Пятой и Третьей. Две девушки, которых Даниэлла одолела, пока похищала Уихару. Все, кроме одной, четвёртый уровень — но эта одна бредёт с битой и кровожадностью во всём теле.

Неудивительно, что Пол так долго возится. Поди собери команду против такого. И потому Даниэлла пока что могла лишь показывать себя на расстоянии и мчаться вперёд, молясь о том, чтобы не догнали.

Благо группа, что удивительно, следовала послушно и с явным желанием поймать её, но не догоняла. Они не разбредались, не делились на части, и самое умное, что пытались сделать — подчинить её силами Пятой. Но Даниэлла, помня наставления, безостановочно резала себе руки, и шёпот в голове, уговаривающий сдаться, затихал.

Вскоре Пол вновь вышел на связь.

— Мы готовы. Заводи их.

Даниэлла кивнула, остановилась и дождалась, пока вырвавшаяся вперёд девушка с битой не заметит её, после чего открыла дверь транспортного зала и рванула туда. Её лазурные волосы заметили и пропустили — а вот на вошедшего следом рухнула целая стена огня.

Увы, но вошедшим оказался Гунха, мгновенно из этой стены вынырнувший. Однако затем его туго сдавили два фиолетовых барьера, не позволяя шевелиться, и эти же барьеры сдавили скользнувшую следом Етцу.

Даниэлла остановилась, тяжело вздохнула и повернулась к врагам. Барьеры Пака, запирающие обоих пятиуровневых, одновременно притянули их к двери, не позволяя зайти никому другому. Мускулы удерживающегося такую сложную добычу парня напряглись, на лице выступил пот — но Хван держала его, восполняя выносливость и усиливая способности. Вынь же вдохнул, готовясь пустить в столпившихся у двери и почему-то бездействующих врагов очередную струю огня...

На стене слева засиял портал. Даниэлла взглянула туда, решив, что Пол прислал ещё подкрепления, но из свечения высунулась незнакомая блондинка в тёмной мантии.

— Всё, вы уже остановились? — поинтересовалась она. — Можно запускать?

— Валяй. — махнула улыбнувшаяся Етцу, и девушка вышла из портала.

А следом за ней вышли Канзаки Каори, Ицува и почему-то куча монахинь. Одна из них, мрачная и рыжеволосая, сжимающая большой золотой посох, пробилась вперёд.

— Они меня сюда затащили. — прорычала она ошеломлённой Даниэлле. — Поэтому никакой жалости.

— Чего там? — Сатен забарабанила по спинам столпившихся. — Можно уже бить по зубам?

Гунха вместо ответа взялся за фиолетовые барьеры и безо всяких усилий разломал их.

— Можно. — кивнул он, поднимая кулак.

Всё, дальше прохода нет. Тома встал на последнюю ступеньку и посмотрел на открывшуюся при его приближении дверь, демонстрирующую всё тот же однотипный лазурный коридор.

— Как насчёт мин? — спросил он клона. Та закрыла глаза и потянулась в сторону коридора.

— Не чувствую, ответила Мисака, закончив сканирование. Однако далее пятидесяти метров она уже ничего не чует, удручённо извинилась Мисака.

— Значит, будем каждые метров сорок проверять. — решил Тома и шагнул в коридор. Клон поспешила следом и вновь схватилась за футболку.

Только сейчас он отметил, что все двери были закрыты, а на панелях у них горели красные лампочки. На всех. Конечно, это могло быть хитрым трюком, но Тома всё же решил пройти до конца коридора, найти хоть одну с зелёной лампочкой, а там по обстановке.

Сейчас только и остаётся, что действовать по обстановке.

Каждые шагов тридцать они останавливались, и клон проверяла пространство впереди. Однако мин больше не попадалось, и с каждым шагом у Томы возникало чувство, что они пошли не туда. Что Интри предугадал такой образ мыслей и поместил Ласт Ордер куда-нибудь выше. Может даже решил пойти от противного и спрятал на первом этаже, в надежде, что на нём не задержатся.

Или у него действительно есть карманное измерение. Это было бы поганее всего, ибо тогда только Интри и сможет вернуть Ласт Ордер. Для чего точно затребует всякое...

Они вновь остановились для сканирования, клон вновь ничего не обнаружила, и погружённый в мысли Тома шагнул вперёд.

И от этого движения мина взорвалась.

Акселератор уставился на Кихару Эншу, а та на него. Это молчание длилось несколько секунд, а затем Интри, решивший прервать гляделки, что-то нажал у себя в кармане — и манекены рванули с мест.

Они закрутились броуновским движением, двигаясь по траекториям от прямой до сложных спиралей, быстро скрыли Эншу и Интри, раздражающе звякали металлом доспехов, отлетали от щита Акселератора и друг от друга, но продолжали перемещаться и нервировать эспера.

Слишком много движений, слишком много векторов отслеживать. Ублюдок подготовился, и серьёзно подготовился, вот только чего он хочет добиться этим? Что Акселератор будет просчитывать движение каждой фигуры, для чего ослабит или уберёт щит? Глупо. А так они могут пробить только...

Невысокая фигурка метнулась между двумя разошедшимися манекенами, занесла кулак, и Акселератор качнулся к ней...

Он узнал этот манёвр. Но отреагировать не успел — девочка невероятно быстро и отточено остановила удар, отвела кулак назад, и отдача щита швырнула его прямо в услужливо подъехавший манекен.

Твою мать, значит, паршивец Амата передал знания о своём приёме другим Кихарам. Повод проредить гнилую семейку. А пока не стоит беспокоиться, ибо удар вышел слабым, от такого его не изобьют, только оттолкнут...

Твою мать!

Акселератор резко сорвался с места — и теперь успел. Взмах меча рассёк манекен почти напополам, но миновал тело эспера, и Интри мгновенно нырнул обратно в бурлящий водоворот доспехов, как и Эншу.

Не нужны никакие ставки. Необычный клинок подарил ему Кайкине. Клинок из неизвестной материи, которую щит Акселератора не сможет распознать и потому пропустит удар.

Один — потом-то уже разберётся и включит в список исключений. Но Акселератору в таких условиях и одного хватит, если точный. Если, скажем, по шее.

Всё невероятно просто. Манекены не должны отвлекать Акселератора, они должны послужить укрытием для двоих ловких бестий, из которых одна атакует отбрасывающим приёмом, а второй пытается сделать так, чтобы в точке отбрасывания оказался всережущий клинок. Адаптироваться по обстоятельствам.

И ведь на прошлом Акселераторе могло и сработать. Как его побил Камидзе Тома — втянул в ближний бой, ибо он сам решил наказать осмелившегося бросить вызов слабака, вскипятив ему кровь. В итоге вскипятили его. Теперь рассчитывали на то же самое — безрассудное нападение, может даже издевательское принятие удара меча на грудь, с закономерным результатом тупости.

Сейчас же он просто проломит пол, все манекены вместе с противниками рухнут вниз и, возможно...

Акселератор замер. Слой металла под его ногами какой-то тонкий. Слишком тонкий, чтобы выдержать столько манекенов. Клон говорила об электромагнитном излучении, что если...

Эншу вновь вынырнула из хаоса звенящих доспехов, но теперь Акселератор рванул в сторону от неё и ударил потоком воздуха туда, куда должен был откинуть его удар крохотного кулачка. Однако Интри там не появился, а вот несколько манекенов откинуло, и они свалились на пол, мгновенно перестав двигаться.

Ага. Значит, там на потолке мощный магнит. Или, скорее, цепь мощных магнитов, передвигающихся по сложным траекториям, а за ними послушно тянутся манекены. Они не давят на пол, скорее всего парят в миллиметре над ним, только выглядя деревянными болванчиками.

Получается, и мины расставлены специально? С расчётом на то, что Акселератор явится пафосно через главный вход и пойдёт по дорожке из взрывчатки как голодный зверь идёт по кускам мяса, загоняя себя в ловушку охотника.

Арену, подготовленную специально для него.

И тонкий пол наверняка не просто так. Топнет, разрушит — и выскочит какая-нибудь противоакселераторная дрянь. Остаётся единственный вариант, наверняка тоже таящий в себе подвох, но не торчать же столбом.

Или... если попробовать так...

Эншу вновь выскочила, но Акселератор отшатнулся и безжалостно врезал ей костылём. Девочка заблокировала удар вовремя поднятой рукой, но поморщилась, а вот Интри на этот раз вынырнул сбоку и рубанул, целясь в шею. Акселератор предпочёл уклониться — кто его знает, лучше вообще не касаться этого клинка — и ударил струёй воздуха.

На этот раз попал — Интри отлетел, уже сам врезавшись в манекен, однако клинок не выронив. Акселератор прицелился вновь, но Эншу выскочила перед ним и вновь провела удар, и вновь эспер не рассчитал и отлетел назад. Он мгновенно вскочил, но двое успели скрыться за манекенами.

Всё, пора заканчивать. Акселератор медленно шагнул вперёд, вслушиваясь в каждый звук. Арена рассчитана не на сегодняшнего его, а на того, кто выдерживал максимум полчаса в день или рвался в ближний бой. Подготовили они хоть что-нибудь на этот случай? Или не успели?

Противоэсперских глушилок, что интересно, нет, иначе бы их давно включили. Если этот Интри сам эспер... то его сила — его единственная надежда на победу. Ибо Акселератор не имеет о ней ни малейшего понятия.

Итак... вот и она.

Эншу кинулась вновь, но теперь Акселератор не только отступил, но и резко наклонился. Девочка не успела среагировать, и молниеносным движением эспер схватил её левой рукой за загривок, поднял и продемонстрировал манекенам.

— Эй, Интри! — крикнул он, высматривая врага. — Ты там говорил о союзе с Кихарами? Как ты думаешь, насколько они согласятся, если услышат, что ты позволил умереть одной из них? И насколько жалким ты будешь, если позволишь умереть ребёнку?

Эншу забилась — но Акселератор поднял её над головой, крепко сжимая.

— Выходи, подлый трус. — насмешливо бросил он. — Или я разорву её надвое. Заявишь что-нибудь о том, что у меня доброе сердце и психология, отчего не смогу — разорву назло тебе. Так что давай, высовывайся.

Ему не отвечали несколько секунд — а затем манекены все, как один, застыли. Интри обнаружился совсем неподалёку, сжимающий катану с лицом невероятной досады.

— Вы лишились своих получаса в день. — горестно признал он. — Без этого нет смысла продолжать. Я думал, что вы использовали силы весь день, и потому можете быть на издыхании, но до этого вряд ли доживу.

— Да уж. — ухмыльнулся Акселератор. Он и в самом деле периодически включал-выключал щит, так что сейчас часа на три ещё должно хватить. — Клинок от Тёмной Материи?

— Нет смысла обманывать — от него. — Интри нацелил на него катану. — Придётся мне сражаться напрямую.

— Лучше скажи, где Ласт Ордер. — тихо ответил Акселератор. — Я всё равно найду её, переверну всю твою базу, но найду. А если она не тут, то весь мир переверну. Так что сэкономь мне время, и я, может быть, продлю тебе жизнь.

— Очаровательная сделка. — усмехнулся Интри. — Но придётся согласиться, не так ли? — он улыбнулся и посмотрел на пол. А затем ровным голосом сказал:

— Слабость: Коррозия.

Металл разрушился мгновенно. Акселератор даже не успел дёрнуться, как полетел вниз — вместе с Эншу и манекенами. Интри тоже упал, но открывшийся в воздухе портал поглотил его. Эспер только и смог что повернуть голову и уставиться на странную машину внизу.

Это же...

Мощнейший электромагнитный импульс прошёл по ним, ослабляясь щитом Акселератора и не задевая Эншу, которую тот прикрыл своим телом. Но костыль, ошейник и металлические доспехи разлетелись в труху. Не будь у него "источника питания" в мозгу — отключился бы, а так даже мягко приземлился и поставил девочку на пол.

Отлично. Просто замечательно. Хорошо, что это всё действительно было рассчитано на него прошлого, иначе бы хоть что-то да сработало. Да и сейчас... Акселератор прикоснулся к пространству у шеи, где только что были провода.

Как это, интересно, на нём аукнется? Больше нет связи с сетью Мисак, даже когда та восстановит работу?

— Мой смартфон. — растерянно сказала девочка, поднимая с пола бесполезный кусок металла.

— То же самое. — буркнул Акселератор, проверив свой телефон. — А ещё о союзе вопил. Кажется, вам придётся его пересмотреть.

— Мы не планировали. Ясно, что такой человек обманет при первой возможности, а мы и так терпеть не можем, когда нами дёргают. — девочка покачала головой. — Надеюсь, теперь ты не убьёшь меня?

— Следовало бы, как и всю вашу семейку.

— Если ты про приём против тебя, то не бойся. Его знаю только я.

— В смысле?

— Ты меня сейчас спас, так что поделюсь секретом. У меня установлены паттерны личности всех Кихар, потому что мне недостаёт кихарности и я так её изучаю. Плюс паттерны личности Камидзе Томы и Кумокавы Марии, ибо врагов Кихар следует знать изнутри. Так что я просто сражалась против тебя, используя паттерн личности братика Амато. Остальные Кихары ни при чём.

Акселератор молча смотрел на неё, предоставляя шанс самой обнаружить ошибку. И вскоре довольное выражение на лице Эншу сменилось испугом.

— Теперь, когда ты обнаружил, что только я владею твоим секретом... ты ведь убьёшь меня? — прошептала она. Акселератор тяжело вздохнул.

— Нет. Иди, навреди этому Интри, перестань виться около Кихар и считай, что твоей жизни дали второй шанс.

— Спасибо большое, Акселератор. Мне и так недостаёт кихарности. — девочка быстро двинулась к обнаружившейся неподалёку двери. — Обещаю нагадить где смогу.

— Опасайся мин. — только и сказал эспер, выходя следом за ней в коридор. Эншу кивнула и зашагала прочь, а Акселератор уставился вдаль, пытаясь сориентироваться.

Пожалуй, отправимся туда.

— Мисака! — Тома подхватил окровавленную девушку. — Мисака, не умирай!

Та лишь захрипела. Клон успела в последний момент прикрыть его своим телом, приняв на себя большую часть осколков. Отчего сейчас безжизненно висела на его руках, вся изрешечённая и лишь слабым дыханием демонстрируя, что ещё борется.

Тома понятия не имел, что делать. Он не знал, где тут медицинский кабинет, а и знал бы — регулярные посещения больницы не прибавили ему врачебных знаний. Даже боялся перемещать девушку, ибо несколько обрезков металла торчали из её тела, и кто знает, куда они сдвинутся и что прорежут, если пошевелиться...

Что делать, что делать, что...

Внезапно по коридору разнёсся шуршащий звук, а затем раздался голос, который Тома не сразу узнал:

— Камидзе-сан, идите вперёд и остановитесь под дырой наверх, это лифт!

— Уихару? — не поверил он своим ушам.

— Да, но это неважно! Идите к лифту, не бойтесь её повредить! Как дойдёте и приедете, выходите в ближайший отсек направо, укладывайте её на стол, спокойно вытаскивайте все осколки, накрывайте прозрачным колпаком и нажимайте зелёную кнопку! Я сейчас к вам подъеду... может быть. — голос прервался каким-то стуком. — Но вы и так справитесь!

— Ага. — бросил Тома, уже шагая в указанном направлении и бережно неся клона на руках. Однако... Уихару выжила, как и Етцу? Это вселяло надежду, тем более что раненая девушка продолжала дышать.

Не перестала она и когда парень прошёл вышеуказанный путь, в конце его нажав кнопку, после чего тело под колпаком начало погружаться в белесую жидкость. Тома не успел рассмотреть подробнее — дверь приоткрылась, и внутрь влетела девушка на офисном кресле, закрутившаяся так, что её пришлось ловить, дабы не влетела в кучу опасно выглядящих медицинских приборов.

— Уихару! — это действительно была она, но цветочный венок исчез, под глазами набухли отчётливые мешки, на руке алел невероятно глубокий порез и Тома мог бы поклясться, что девушка прибавила в весе.

— Камидзе-сан! — всхлипнула Уихару. — Ай, нет, не поднимайте, меня приклеили к креслу эсперски!

— Извини. — Тома отдёрнул руки. — Как ты выжила?

— С трудом. Меня сначала долго держали в одиночестве, а затем пришли и сказали — либо работаю на них, либо убивают. Простите, Камидзе-сан, мне пришлось...

— Абсолютно правильно. И что ты делала?

— Пыталась взломать Ласт Ордер, как они называют искусственный интеллект. Но... не вышло, и я... уже... не хочу больше здесь оставаться!

— Я выведу тебя. — поклялся Тома и Уихару счастливо всхлипнула, после чего посмотрела на колпак, в котором раненая уже плавала в ванне из лечебной жидкости.

— Это Мисака-сан или её клон?

— Её клон. — похоже, о секретности речь не идёт. — Электра не знаю где.

— Она скоро прибудет. — уверенно заявила Уихару. — Там, наверху, такое столпотворение, что Мисака-сан ни за что не пропустит.

— Столпотворение?

— Да. Я сумела поколдовать со своим компьютером и получила доступ к камерам, так там словно все наши друзья собрались. И Гунха-сан, и Куроко-сан, и Конго-сан, и Шокухо-сан...

— Мисаки здесь?

— Да. — Уихару даже слегка откатилась от вздрогнувшего парня. — Там много кто, я некоторых даже не знаю...

Мисаки здесь. Всё-таки рванула его искать, полезла в логово врага. Наверняка Етцу вместе с ней, а если Уихару говорит про незнакомцев, то... Серья и Цучимикадо тоже заявились.

Видимо, много кто ещё. А раз так, то они не могут не победить, и Тома позволил себе счастливую улыбку.

— Долго здесь будет, не знаешь? — он вновь посмотрел на колпак.

— Меня подержали полчаса, но у меня и было... так, стоп, Камидзе-сан, что это?

— А? — Тома только сейчас понял, что и в нём торчит осколок, постепенно пропитывающий джинсы кровью. Он аккуратно вынул его и задрал штанину, пока Уихару отъехала за бинтами. Перевязывать пришлось также ему — девушка огорчённо не могла дотянуться.

Зато жива, и вместе с ней жива належда на благоприятный исход.

— Получается, нам тут надо подождать какое-то время? — закончил он с ногой.

— И надеяться, что никто не придёт. Особенно она... — Уихару поёжилась.

— Кто "она"? — но девушка мотнула головой и не ответила. Понятно, безумец Интри и команду набрал под стать. Что же Уихару пришлось пережить в его руках...

— Камидзе-сан. — однако же она не выглядела сломленной. — Вы рискнёте оставить её тут залечиваться? Потому что я хочу проводить вас к Ласт Ордер.

Их действительно побили по зубам.

Это даже боем назвать трудно. Седьмой и Шестая бросились вперёд — а через минуту только Даниэлла, Пол и Хван остались на ногах. И то потому, что бросились бежать. Все остальные уже лежали на полу в разных стадиях потери сознания, но погибших вроде не было.

— Надо бы оставить кого-то целыми допросить, нет? — святая, словно издеваясь, и не спешила кидаться в бой.

— Сейчас достучусь до Кумокавы, спрошу. — ответила Пятая, прикладывая ладонь ко лбу и закрывая глаза.

В эту секунду Пол встрепенулся, мгновенно открыл между ними и врагами портал — откуда спокойно выпрыгнул Отец с катаной наизготовку.

Шестая первой рванулась к нему, растянув тело диким ужом, однако Отец даже не дёрнулся, произнося:

— Слабость: Повальная влюбчивость.

Эспер споткнулась на полпути и застыла, а затем невероятно радостно улыбнулась.

— Вы такой импозантный мужчина. — и тяжело задышала. — Пожалуй, я прослежу за тем, чтобы вам не причинили вреда, в обмен на свидание.

— Действуй. — бросил Интри как раз за секунду до того, как Гунха добрался до него. Но ударить не успел: Етцу бросила своё змеино извивающееся тело и обвила парня кольцами, утаскивая подальше. Шокухо открыла глаза и подняла пульт, однако Интри вновь успел раньше:

— Слабость: Электромагнитный щит.

Пульт разлетелся на кусочки, а сама девушка затряслась как от удара током. Интри уже не обращал на неё внимания: на него налетели сразу Куроко и Джунко. Первую он просто схватил за ногу и изо всех сил ударил об пол, а вторую ударил катаной — но девушка увернулась и заехала ему ногой в живот. Даниэлла рванула на помощь, но Отец прохрипел:

— Слабость: Выматывание.

И платиновая блондинка рухнула сама, потерявшая сознание. На подходе уже были Канзаки с Ицувой, но теперь уже отреагировал Пол, открыв перед ними порталы, а Отец произнёс:

— Слабость: Христианская мораль.

Он повторил это дважды, и обе застыли, а шагнувшие следом за ним монахини опасливо попятились. Даниэлла почувствовала прилив гордости: буквально за пару минут Отец расправился с большинством из противников. Конго Мицуки и Сатен тоже с ужасом на лицах отходили к дверям, Гунха продолжал сражаться со сжимающей кольца Етцу, а Эстер, порталом переместившая к себе тела Куроко и Джунко, тихо колдовала над ними.

Отец огляделся и шагнул именно к ней, уже открыв рот, но бывшая некромантка мгновенно махнула рукой, открывая в стене портал. А в следующую секунду Отец исчез, появился в паре метров над землёй — и рухнул.

Мусуджиме выскочила из портала и вновь телепортировала Отца, не дав ему подняться и теперь уже впечатав в стену. Даниэлла с бешеным воплем налетела на неё и попробовала вонзить кукри в глаз, однако вынырнувший следом Цучимикадо быстрым приёмом отбил её руку и отбросил ударом ноги. Он поморщился, но продолжил наступать, атакуя ногами и всё не падая от боли.

Из портала тем временем высыпала группа спецназа, взяв на прицел всех, кого могла. Последней вышла Кумокава, оглядела поле боя, вновь перешедшее под контроль вторгнувшихся, и посмотрела на успевшего подняться Отца. Тот поднял руки, по-прежнему удерживая катану, но выглядел спокойно, даже улыбался.

— Кумокава Серья. — мягко сказал он, хотя сразу трое спецназовцев держали его на мушке. — Не думал, что мы встретимся лично.

— Главный? Или притворяешься? — посмотрела на него девушка. Интри вновь усмехнулся.

— Полагаю, любой мой ответ будет считаться ложью. — вежливо сказал он, и Кумокава согласно кивнула.

— Разумеется. Поэтому мы всех вас упакуем, и сопротивляться не рекомендую, есть приказ стрелять на поражение. — Кумокава оглядела собравшихся. — Шестая, Седьмой, что вы там делаете?

— Етцу, родная, они хотят мне навредить. — спокойно сказал Интри, и девушка, швырнув Гунху в стену, той же змеёй пролезла между ними.

— Это что, контроль разума? Опять? — Кумокава уставилась на только сейчас севшую Шокухо. — Ты это сделала?

— Хуже. — прошептала та. — Он меняет реальность, Серья.

— Что?

Интри словно прислушался к чему-то, а затем улыбнулся.

— Жаль прерывать, но увы. — сказал он, всё так же не двигаясь. — Пришло время вам всем умереть. Пол, начинай.

Кумокава повернулась к нему, наставила пистолет — и, как и все, замерла, уставившись на противоположную стену.

Там открывались порталы. Один за одним, десятками вспыхивали лазурные пятна — и из каждого выходили люди. Всех рас, всех расцветок одежд, с разнообразным оружием в руках, они начали сбиваться в огромную армию, числом в тысячу точно. Пространство вокруг них забурлило, и стены зала начали расширяться, вмещая всех, а стены на этой стороне наоборот, сужаться, стремясь захватить собравшихся в узкую коробочку.

Кумокава выстрелила в Интри — но пуля пролетела сквозь него. Тот улыбнулся издевательски и растаял, обнаружившись уже во главе всё прибывающей армии. Даниэлла стояла рядом и хохотала, смотря на ошеломлённые лица врагов.

Думали, что уже победили — а под их взором Отец с Даниэллой не только ушли спокойным шагом, но и принесли к войску всех раненых, над которыми уже колдовали целители. Жаль, Отец под прикрытием его иллюзии не стал никого убивать и не позволил Даниэлле.

Но тут же стало ясно, почему.

— Кумокава Серья! — крикнул Отец через весь зал. — Вы в меньшинстве на моей территории. Армия моих детей и их союзников явилась ко мне. А Камидзе Тома согласился сотрудничать со мной. Даю последний шанс сложить оружие и сдаться, в этом случае обещаю сохранить всем жизнь. Иначе же вынужден буду отдать приказ уничтожить вас.

Кумокава посмотрела в его сторону, а затем показала средний палец.

— Ври больше. — хмыкнула она и отвернулась к своим союзникам. — Так, всем рассредоточиться, но держаться подальше от стен. Кто-нибудь, оттащите от них Седьмого. Пятая, долбани уже Шестой по мозгам. Ты и ты, идите сюда, поглядите друг на друга. Все пафосно представим, что мы последний рубеж обороны Академия-сити, разрешаю врубить личные плееры по желанию. Да, тебя это тоже касается, рыжая пищаль!

— Что ж, они сделали свой выбор. — тихо сказал Отец. — Даниэлла, прими управление моими детьми и прикажи убить их всех. Не надо ни пленных, ни пощады. Без них Академия-сити падёт однозначно. Пол, открой мне портал на нижний этаж.

— Отец, ты уходишь? — испугалась Даниэлла.

— Похоже, Камидзе Тома всё же добрался до Ласт Ордер. Если бы я мог изменять ход времени... увы. Теперь придётся его попросту убить. — Отец слегка махнул катаной. — А ты сделай свою работу, дочь моя. Уничтожь всех.

И он шагнул в открывшуюся лазурь портала.

Комната была опутана проводами словно паутиной, натянутой трудом сотен устроившихся в заброшенном здании пауков. Места для людей оставалось совсем немного, Уихару с офисным креслом даже вынуждена была выглядывать из коридора. Для освобождения парню пришлось бы лапать ей задницу, а потом тащить на себе отвыкшую ходить девушку, так что оба условились потерпеть.

Всё это невероятное сплетение цепями сковывало стоявший посреди комнаты металлический яйцеобразный ларь, внутри которого сквозь прозрачное стекло виднелось лицо спящей девочки. Тома узнал её, адресующую себя как Мисаку-Мисаку.

Зачем-то выбравшую себе в защитники Акселератора.

Тома слегка шагнул вперёд так, дабы не наступить ни на один провод, и пригляделся к яйцу. Его правая рука тут бесполезна, но нужно ли вообще вытаскивать девочку? Похоже, она к чему только не подключена...

— Камидзе Тома, рекомендую не приближаться к ней.

Парень обернулся и увидел Интри, держащего клинок белесой катаны у шеи перепуганной Уихару. Он потащил стул с девочкой в коридор, и Тома медленно вышел следом, а дверь за ним сама закрылась.

Несколько секунд они стояли друг напротив друга, а затем Интри резко ударил Уихару по лицу и толкнул кресло с ней себе за спину. То прокатилось несколько метров, вращаясь, и замерло; девушка свесилась с него, уткнувшись носом в колени и отчётливо потеряв сознание.

— До чего же добрый поступок радеющего за всеобщее счастье. — холодно прокомментировал Тома.

— Она должна быть благодарна, что жива. — глухо ответил Интри. — Сейчас я понимаю, что стоило убить её. Никакой пользы, один вред.

— Уверен, ты выстроишь шикарный мир на постоянном убийстве милых девушек.

— Эта милая девушка своими хакерскими навыками могла стать серьёзной занозой в моих планах. И она не последняя такая. Ваши друзья там, наверху, столкнулись с моими детьми и прямо сейчас подписывают себе смертный приговор.

— Если хоть один из них пострадает... — сжал кулаки Тома.

— То вы убьёте меня, Камидзе Тома. — кивнул Интри. — Но вы сами виноваты. Если бы присоединились ко мне, то спасли бы всех. А сейчас самые активные защитники Академия-сити полягут в бою, и моя задача упростится донельзя.

— Я не вижу тело Акселератора, коим ты хвастался.

— У нас с Акселератором вышла своеобразная ничья. — Интри недовольно повёл клинком. — К сожалению, он так или иначе избавился от своих слабостей, не успев выработать новые. Придётся найти новую тактику... впрочем, с силами всех моих детей даже Акселератор падёт. Вас же придётся убить сейчас.

Интри посмотрел на клинок катаны, улыбнулся — и отбросил его, после чего вытащил из кармана брюк небольшой пистолет и наставил его на Тому.

— Всего один выстрел — и всё...

Тома ударил его по лицу, метнувшись так быстро, что Интри не успел нажать на курок. Его глаза округлились, почувствовав исчезновение силы, а Тома следующим манёвром схватился левой рукой за руку с пистолетом, а правую вбил в район локтя. Интри вздрогнул, вскрикнул от боли и стукнул парня по голове, но тот повторил удар, пальцы мужчины дрогнули, разжались — и оружие вывалилось на пол. Тома пнул его ногой, но от этого вспыхнула рана от осколка, парень зашипел, и Интри кулаком отбросил его в стену, а затем крикнул:

— Слабость: Боль старых ран!

Тома свалился на пол, сжимая зубы и стараясь не застонать от пронзившей абсолютно всё тело адской боли. Он не мог даже двинуться, парализованный стоном каждой клетки организма, и мог лишь наблюдать, как Интри подходит к пистолету, берёт его — и тоже морщится, роняя оружие обратно.

— Кажется, вы сломали мне правую руку, Камидзе Тома. — сказал он, держа ту на весу. — И между прочим...

Он задумчиво уставился на парня.

— Есть один момент, который немного меня беспокоит. Почему никто из ваших многочисленных врагов, Камидзе Тома, не пытался отрезать вам правую руку? Если вы опасны только ею, то это должно быть первой пришедшей мыслью. Но никто, даже тот же Акселератор, не сподобился. Словно все знают что-то, чего не знаю я. Или просто не успели? Или отрезали, но в обстановке полной секретности Алистер пришивал её обратно? Не хотите ответить, Камидзе Тома?

Парень лишь попытался встать. От правой руки начало расходиться жжение по всему телу, истребляющее пронизывающую боль, и Интри нахмурился.

— Похоже, даже моя сила неспособна полностью повлиять на вас, Камидзе Тома. А раз так... Алистера здесь нет, но если вы лишитесь правой руки, то он непременно явится. И уж я-то сумею обнаружить его слабости и воспользоваться ими. Уже поняли, Камидзе Тома, что я не всё рассказал вам о своей силе? — Интри облизнул губы, продолжая смотреть на то, как парень медленно встаёт. — Я не просто вижу чужие слабости, я раздуваю их, отдаю человека в их власть. И если Алистер явится за вами, попадёт под власть своих слабостей... то с Академия-сити будет покончено. Вы, конечно же, умрёте, но этой ценой будет куплен мир для поколений.

Интри вновь облизнул губы, посмотрел на поднявшегося Тому и негромко произнёс:

— Слабость: Правая рука.

Даниэлла никогда не командовала другими людьми так вот напрямую, целыми сотнями. И потому, когда Отец ушёл, она недоумённо посмотрела на собравшуюся тьму, слышавшую приказ подчиняться и теперь ожидающую её слов.

Словно только сейчас осознала всю мощь, что собрал Отец. Мощь спасённых им детей и их благодарность, вернувшаяся в самый подходящий момент, дабы сразить всех врагов и сделать его победу неоспоримой. Противостоять ей не сможет ничто.

Даниэлла обернулась к врагам и увидела, что те успели собраться в подобие воинских порядков и даже зашагали к ним, спасаясь от сдавливаемых стен. Седьмой шагал впереди; он, как и все остальные, был окружен прозрачной синей полусферой.

Оттягивают свой конец. Даниэлла улыбнулась и величаво протянула руку в их сторону, смакуя момент грядущей победы.

— В ата...

Металлический потолок разорвался в клочья, и сверху упал гигантский клубок молний. И не просто упал — затрещал, закатался по людям, раздавая пинки и электрические разряды, мгновенно выводящие из строя.

Строй мигом сломался. Люди бросились в разные стороны, спасаясь от бьющего по площади тока, и начали выцеливать Мисаку, но та буквально двигалась молниеносно — и первые жертвы дружественного огня окрасили пол своей кровью. Даниэлла не успела ничего предпринять — Гунха на огромной скорости схватил её и перекинул через весь зал, после чего бросился на помощь Мисаке, и снопы разноцветных взрывов начали разбрасывать людей. Сразу следом туда же кинулись Куроко, Джунко и пришедшая в себя Етцу, а там подоспели и остальные.

Эстер и Одеялко вышагивали позади, держась за вытянутые вперёд руки и удерживая ими щиты вокруг союзников. Кумокава пробежалась глазами по полю боя, отдала приказ — и автоматные очереди превратили в кровавое месиво грудь Пола, не успевшего даже открыть очередной портал.

Даниэлла поднялась на ноги, превозмогая боль, и с ужасом уставилась на то, как триумф за секунды превратился в трагедию. Мисака, Гунха и Етцу носились по залу, и каждый их удар укладывал сразу нескольких. Спецназ по наводке Кумокавы продолжал стрелять, а редкие ответные удары поглощались щитами. Стрелял и мурлыкающий под песню в наушниках Цучимикадо, а Мусуджиме рядом с ним по одному телепортировала вражеских бойцов далеко в воздух. Шокухо тоже выцеливала врагов, но сразу группами — и отправляла их сражаться против других более-менее скоординировавшихся групп. Остальные охраняли Эстер с Одеялко на случай, если кто-нибудь прорвётся в тыл — пока никто не сподобился.

Одна резкая атака ничего не оставила от мощи Отца.

Даниэлла его подвела.

Под её командованием все годы, что Отец потратил на воспитание и спасение людей, слились в унитаз сил Академия-сити.

Девушка всхлипнула. А затем повернулась и помчалась в сторону распахнутых дверей, куда уже выскакивали осознавшие поражение.

Убежать. Как можно дальше от всех.

В том числе от Отца.

— Я успела подумать, что нам хана. — призналась Кумокава. Сфера вокруг неё погасла, и Эстер обессиленно опустилась на колени.

Битва закончилась. Все враги либо сдались и позволяли заковывать себя в наручники, что Мисака мгновенно сотворила из осколков потолка, либо лежали грудами тел разных жизненных кондиций. Кровь и трупы, разбросанные по всей половине зала, уже вызвали за спиной Кумокавы звуки блевотины.

— Извините, сама хотела бы изящнее. — она даже не стала оборачиваться и выяснять, кто именно страдает. Мисака встала неподалёку, нарочно выбрав чистое место, и посмотрела на собравшихся.

— У меня тут ещё побег из тюрьмы нарисовался. — мрачно заявила она. — Обязательно отсижу, просто сейчас надо...

— СЕСТРИЦА! — Куроко вынырнула из ниоткуда и рухнула на Мисаку. — СЕСТРИЦА, ПРОСТИ МЕНЯ! КУРОКО БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ НИКОГДА ОБИЖАТЬ СВОЮ ЛЮБИМУЮ СЕСТРИЦУ, ТОЛЬКО НЕ ПОКИДАЙ МЕНЯ!

— Куроко! — Мисака от неожиданности аж упала, вместе с по-прежнему цепляющейся подругой. — Куроко, да всё нормально, ты всё правильно... да хватит... хватит... КУДА ТЫ ЛЕЗЕШЬ ГУБАМИ, КУРОКО!

— У неё эрогенная зона на шее. — указала Кумокава.

— ЧТО? КТО ТЕБЕ СКАЗАЛ...

— Вы бы хоть постеснялись цирк устраивать в пяти метрах от чьей-то ноги. — покачала головой Шокухо. Мисака взглянула в сторону, вздрогнула и поспешила выпрямиться, сбрасывая с себя Куроко.

— Вернёмся к делу. — быстро сказала она. — Я здесь исключительно ради Томы. Где он?

— Главный мерзавец утверждал, что Тома согласился с ним работать. — пожала плечами Кумокава. — Брешил так, что никаких сил эспера не понадобилось, а потом и вовсе смылся вместо наслаждения триумфом. Значит, Тома показал ему задницу и почти наверняка сбежал прогуляться, поломать своей неудачей как можно больше.

— Ясно. — протянула Мисака. — Так где его искать?

— Я могу послать ментальное сообщение, но двусторонний канал на этот раз не устрою, извините. — развела руками недобро косившая на неё Шокухо. — Его рука и в одну-то сторону особо не даёт принимать.

— Пошли. — согласилась Кумокава. — Что мы наверху, будем прочёсывать всё здание в поисках его и вообще лут заграбастать, так что если сможет, то пусть не двигается с места.

— Хорошо. — кивнула Шокухо. — Одеялко? Ты мне опять пригодишься, извини. Ладно, подожду, но давай побыстрее.

— Знаете, я всё же так пойду. — тихо сказала Мисака. — Без тебя, Куроко! Тут мины на меня срабатывают и на всех, я лучше обезврежу вам проход. И мне с ним поговорить надо, а если со всеми, то... — она покосилась на отошедшую Шокухо. — ...не позволят.

— Дерзай. — кивнула Кумокава. — Седьмой, Шестая, у вас там как?

— У нас там имена есть. — отозвалась Етцу. — Но я, не сочтите за трусость, с вами останусь. А то ещё наткнусь опять на этого... брррр.

— Уихару, возможно, где-то там. — просто сказал Гунха. — Я боюсь, что её убьют просто чтобы навредить.

— Не буду спорить. — Кумокава вынула телефон и посмотрела на экран. — Боже, полночь скоро... хорошо, тогда Третья и Седьмой идут искать своих зазноб, расчищая нам путь. Все остальные чтобы оставались здесь, помогите раненым уже, что ли. Сейчас надо допросить кое-кого из примеченных мною и там уже определимся.

Тома всё же успел встать — и даже не рухнул обратно, когда после слов Интри его правую руку словно отрезало невидимым клинком и та отлетела, забрызгав вырвавшейся кровью стены, пол и самого парня. Интри вновь пошевелил пальцами своей правой руки, скривился и левой подхватил с пола клинок, после чего осторожно пнул лежащую недвижимо окровавленную конечность, словно опасался её укуса.

— Вы выносливы и устойчивы к боли, но даже вы не сможете пережить такую травму, Камидзе Тома. Я останусь и понаблюдаю за тем, как вы истечёте кровью или как Алистер примчится сюда, дабы спасти своего рыцаря. Так и так я в выигрыше, не находите?

Он криво усмехнулся, наблюдая за тем, как парень продолжает стоять.

Слишком ровно стоять для потерявшего руку.

Интри нахмурился, но не успел даже ничего подумать, как Тома запрокинул голову и расхохотался. Визгливо и страстно, словно услышал последнюю шутку в своей жизни и решил высмеяться напоследок. Только смех отдавал безумием, и Интри покачал головой, уверенный в том, что парню осталось недолго.

— Поверить не могу... — прошептал Тома, прекратив хохотать.

— Верьте или нет, Камидзе Тома, но вы умираете.

— Поверить не могу... что считал тебя опасным. Умным. Серьёзным врагом.

— Что? — Интри недоумённо посмотрел на парня.

— Ты серьёзно подумал, что Алистер пришивал мне руку? И что он явится сюда пришить её обратно? Ты действительно так подумал? — Тома вновь расхохотался. — Может, ты ещё скажешь, что у него целый сад этих рук и он каждый месяц приставляет мне новую, более модную и утончённую?

— Вы...

— Это моя собственная рука, Интри. С самого рождения уничтожала всю удачу, отчего и с жизнью были проблемы, и с родителями, и с друзьями, и вообще со всем. — Тома говорил так спокойно, словно растущая лужа крови вокруг его ног не представляла интереса. — Хулиган, драчун, не знающий что с собой делать... пока мне не объяснили, что именно не так. И не предложили переселиться в Академия-сити, пообещав учёбу, друзей, возможность для самореализации... в обмен на простое условие — использовать свою руку для защиты города. Но знаешь, я бы и без условия сделал это. — Тома вновь расхохотался. — Академия-сити прекрасен! Здесь столько хороших людей! И потому я желаю защитить его, даже если надо выступить против! Потому что я люблю его!

Тома прекратил хохотать, резко опустил голову и уставился на ошеломлённого Интри.

— Ты ведь тоже говорил, что любишь мой город, не так ли, Интри? Вот только между нами есть существенная разница. Я люблю его так, как нужно любить — со всеми достоинствами и недостатками. Ты же просто хочешь, чтобы город подлизывал тебе задницу. И как только он отказался это делать — мигом побежал вредить и уничтожать. — Тома словно ехидно развёл руками, хоть и только левой. — Вот только ты идиот, Интри. Жалкий идиот. Собрал кучу информации, рассортировал её, продумал, проработал тактику, но на вопрос о моей правой руке не нашёл ответа и решил его выдумать. И в этот момент ты проиграл, Интри. Ты проиграл уже когда захотел выйти против меня и Академия-сити, но именно после неправильного ответа подписал себе смертный приговор.

Вместо очередного приступа смеха лицо Томы исказилось гневом, Интри даже испуганно отступил на шаг.

— И твоя идиотия стоила жизни тысячам людей. Твои надуманные страхи воплотили в жизнь реальные кошмары. Сколькие лишились любимых, друзей, родных, сколькие перестали ощущать тепло близкого человека, сколькие ушли во мрак скорби только потому, что ты вообразил себя спасителем мира, совершенно ни о чём не подумав? И сколькие сейчас гибнут там, наверху, в том числе люди, которых ты якобы спас от гибели? Спас, а сейчас бросил их умирать ради твоего бреда! И не надо говорить про "я их не заставлял и дал шанс избежать". Даже если это так, то ты, гнида, прекрасно понимал, что никто из них не решится стать отщепенцем и уйти! И после всего этого всерьёз надеялся, что я хотя бы в теории приму твою сторону?

Интри отступил ещё на шаг, в ужасе от неестественности происходящего не решаясь сказать хоть слово.

— Тебе интересно, почему никто не отрезал мне правую руку? — Тома без отвращения посмотрел на продолжающую течь кровь. — Что ж, ответ невероятно прост. Потому что без неё я размажу кого угодно.

И в ответ на его слова словно что-то выскользнуло из дыры в теле. Дымка, мерцающая всеми цветами, потянувшаяся к отшатнувшемуся от изумления Интри словно удерживаемый лишь привязью пёс.

Вот только это было совсем не псом. Из дымки соткалось белесое, оскалившееся чудовище, взревевшее так, что Интри рухнул на задницу и заперебирал ногами, пытаясь уйти от проявляющегося ужаса. Огромные блестящие зубы огранили чудовищную пасть и засочились желанием разорвать, а острые рога по всей чешуйчатой голове угрожающе сверкали, искрясь мечтой вонзиться во врага.

Интри хотел — и не мог оторвать взгляд от пылающих неземным светом ярости глаз дракона. Впервые в жизни он чувствовал насколько раздирающий ужас, словно сам Сатана явился за его душой и готовился испить её, разрушая любую надежду неотвратимостью вечных мук. Неведомая, не принадлежащая этому миру тварь, заменившая Томе правую руку, хотела сожрать осмелившуюся потревожить её букашку — не только тело, но и силу, личность, само естество, и лишь хозяин удерживал её от решающей атаки.

— Последний испытавший на себе всю силу Разрушителя Барьеров лишился магии и памяти! — насмешливо крикнул Тома. — Потому что я его пощадил! А вот щадить ли тебя — это ещё вопрос!

Интри заскулил, отчаянно пытаясь отползти как можно дальше от жаждущей убийства пасти. Катана выпала у него из рук, и трясущийся мужчина остался абсолютно беззащитным перед мерцающим ужасом разрушения. Тома нахмурился, глядя на то, как его противник едва не теряет сознание, а затем раздражённо цокнул языком.

— Ладно, и без тебя справлюсь. Этот спаситель мира сейчас обделается. — сказал он, посмотрев на дракона. Тот ещё пару секунд повисел с раскрытой пастью, а затем разом превратился в сгусток абсолютной черноты, сузился, изогнулся — и на его месте появилась нормальная, полноценная рука, словно бы её и не отрывали. Другая рука осталась лежать на полу, и Тома равнодушно посмотрел на неё, а затем на Интри. Исчезновение дракона не очень помогло — мужчина продолжал сидеть и трястись, уставившись в никуда обезумевшими глазами. Тома лишь покачал головой.

— И зачем было всё это? — тихо спросил он. — Чего ты в итоге добился?

Интри не ответил, только подтянул к себе колени, обхватил их и начал раскачиваться, не в силах избавиться от терзающего его разум кошмара. Тома вздохнул, приложил левую руку ко лбу и с минуту словно вслушивался в никуда, а затем улыбнулся.

— Моя девушка всё-таки связалась со мной. — он вновь посмотрел на ничуть не изменившегося Интри. — Они победили без единой потери. Слышишь, Интри? Ты проиграл, от и до. Всё то, что ты сделал, не имело значения. Скоро сюда придут либо Мисака, либо Гунха. Мы освободим Ласт Ордер и упечём тебя в тюрьму. Хотя ты, похоже, уже сам себя посадил. — вгляделся он в безумный вид врага, а затем равнодушно повернулся спиной и отправился к Уихару.

Та по-прежнему сидела без сознания, так что Тома даже обеспокоенно проверил пульс, облегчённо вздохнул и потянулся отклеивать девушку, бормоча:

— И никакое это не сексуальное домогательство, не надо тут.

Треск молний позади раздался как раз в тот момент, как его рука скользила по бёдрам Уихару. Однако же Тома рискнул повернуться только после того, как окончательно отклеил девушку и взял её на руки.

— Не злись, Электра, я её спасаю. — только и ответил он.

— Я не злюсь. — буркнула девушка, гася окружившие было её разряды. Затем подошла, вгляделась в разбитое лицо Уихару и нахмурилась.

— Это не я, это он. — поспешно сказал Тома.

— Ага. — отозвалась Мисака, на несколько секунд повесив неуютное молчание. А затем отвернулась и посмотрела на продолжавшего качаться Интри.

— Что это с ним?

— Сам себя своей силой долбанул. — мгновенно выдумал он; Мисака посмотрела на оторванную правую руку, на целого и окровавленного Тому, однако воздержалась от вопросов.

— Ну и чёрт с ним. — даже голос прозвучал как-то меланхолично. — Давай... Уихару надо отправить наверх, там целители всякие.

— Целители? Ицува тоже тут?

— Тома. — Мисака сморщилась до смешного. — Сюда кто только не набежал. Так что идём скорее, ещё разминемся с Гунхой. Я-то его обогнала сильно, ибо и вышла раньше... так что не знаю когда он досюда доберётся.

— Можем и подождать. Всё равно ещё сходить клона кое-откуда забрать. И с ним что-то сделать. — Тома кивнул на поверженного врага.

— У меня есть одно хорошее предложение.

Тома и Мисака сначала даже не узнали голос. А затем резко повернулись к Интри, рядом с которым встал невесть откуда явившийся Акселератор.

— Этот слизняк слишком изворотлив. — сообщил он, взглянув на никак не отреагировавшего Интри. — Даже сейчас почти наверняка притворяется, дабы попасть в психушку и там раскрутиться по новой. Так что предлагаю его убить. Раз и навсегда.

— Акселератор... — Тома шагнул к нему, но эспер мгновенно перебил:

— Всё с твоей Индекс в порядке, как я и говорил. Вернётся в целости и сохранности. Так что, убиваем этого или как? — Акселератор презрительно ткнул ботинком Интри. — Я бы с охотой, но вдруг вы, герои, развоняетесь о ценности человеческой жизни и мы передерёмся как идиоты.

— Слушай... — начала Мисака, а затем сдулась и махнула рукой. — Мне... плевать. Давайте уже быстро решайте и помогите унести Уихару, а то ещё останется навсегда с таким лицом.

Тома скривился, чувствуя, что остался без поддержки. Впрочем, его мнение... так уж ли оно отличается, его мнение...

— Камидзе Тома...

Все трое посмотрели на Интри. Тот кое-как вылупился из скорлупы кошмара, поднял голову и молящими глазами уставился на Тому.

— Камидзе Тома... пожалуйста... без меня всё рухнет... не только Академия-сити и Ватикан... весь мир...

— Вы бы всё равно ничего не смогли. — тихо ответил парень. — Для вас мы лишь раковые опухоли, а не люди. Вы уверены, что мы так или иначе переступим черту. А я уверен, что не переступим. Что даже в дни величайшего мрака люди останутся людьми и не смогут уничтожить друг друга.

Акселератор скептически усмехнулся, но Тома не обратил на него никакого внимания и лишь отступил, безмолвно принимая решение.

— Нет, Камидзе Тома... — Интри хватал губами воздух, пытаясь шептать громче. — Вы не понимаете... вы не видели того, что видел я... всех ужасов, что я испытал... если никто не остановит эту гонку, то все и всё погибнет, всё то, что вы любите... — он дёрнулся, пытаясь встать, и прошептал:

— Слабость...

Акселератор резким движением прижал палец к его лбу — Интри выдохнул, не закончив фразу, обмяк и рухнул на пол. Его глаза вновь уставились в никуда, но теперь без какого-либо выражения.

— Вот и всё. — прокомментировал эспер, разгибаясь, и Тома отвернулся. На душе стало пусто и гадко, ощущения праздника от победы не появлялось даже близко.

Нужно дождаться Гунху, освободить Ласт Ордер, вернуться к клону — и заканчивать со всем этим.

Работа наверху кипела. Кумокава взяла Эстер в оборот, и скованные, угрюмые, бормочущие о последствиях люди массово уходили сквозь портал под присмотром спецназа. Ицува решила встать рядом с волшебницей и иногда заботливо прикасалась к ней, не позволяя упасть от усталости. Шокухо обрабатывала особо буйных пленных, Етцу умудрилась куда-то смыться. Цучимикадо и Мусуджиме тоже ушли через портал, громко сказав про некое тайное задание, Конго с монахинями уже давно скрылись там. Куроко и Джунко откровенно маялись скукой, как и нервничающая в ожидании новостей о подруге Сатен.

В итоге странную компанию Кумокава же первой и увидала.

Акселератор шагал первым и нёс спящую Ласт Ордер, а за него цепко держалась клон. За ними в дверь осторожно протиснулся Гунха, также несущий на руках бессознательную Уихару. Следом шёл Тома — с ещё одной клоном, аналогично не выпускающей его из объятий. И замыкала процессию невероятно мрачная Мисака. Все они прошагали по так и оставшейся от битвы кровавой луже, словно не заметив.

— Эстер, твой прибыл. — Кумокава стукнула ту по плечу, слегка оживив.

— Учитель, они меня со свету сживут...

— Прости, Эстер. — Акселератор подошёл к ним. — И спасибо за помощь.

— Лучше бы я осталась некроманткой... — девушка устало кивнула на портал. — Там общежитие монахинь... так что если вам надо в больницу, то своим ходом...

— И то спасибо. Найдёшь меня там после этого. — и Акселератор с Ласт Ордер и клоном шагнул в портал, пока Шокухо, огибая всех посторонних, кидалась Томе на шею.

— Ты жив! — клона она бесцеремонно отпихнула, но та и не настаивала, сама скромно отступив. — Жив! Я так волновалась...

— Скорее я за тебя. — улыбнулся Тома, обнимая её, пока Гунха осторожно заносил Уихару в портал вслед за Акселератором. — Ничего, Мисаки, теперь всё в порядке... всё хорошо.

— А конкретнее? — поинтересовалась Кумокава; Мисака с прицепившейся к ней Куроко тоже зашла в портал.

— Акселератор убил Интри. — просто сказал Тома, продолжая обнимать прикрывшую от усталости глаза Шокухо. — Вот и всё.

— Ох, чую я кучу недосказанного... — Кумокава вздёрнула брови, но парень лишь покачал головой, отвернулся и сам направился к порталу вместе с Шокухо. Джунко и клон поспешили следом.

— Чую, да фиг получу, да? — вздохнула девушка. — Ладно, наслаждайтесь своим счастливым концом, пока я, как всегда, беру на себя кучу работы. Что поделаешь.

И бледное лицо пронзила редкая улыбка счастья.

— Главное, что всё оно наконец-то закончилось.

— Смокинг? — осторожно спросил Тома, проглядывая лист бумаги.

— Смокинг. — подтвердила Шокухо, не отрывая взгляда от экрана ноутбука. — Я хочу увидеть тебя в смокинге, поэтому смокинг. А в награду ты увидишь меня в бальном платье.

— Это хорошо. — кивнул парень, откладывая лист и беря другой из кипы, разложенной на столе. — Но ты уверена, что я не один такой буду? То есть... — он вчитался в бумагу. — Мисака, Етцу, Серья, Гунха, Акселератор... ты уверена, что они все напялят смокинги и бальные платья?

— Почему нет? Когда ещё случай выпадет, в самом деле, тем более что я отправила деньги тем, кто не может позволить купить.

— Потратят на что-нибудь другое, а сами придут во рванье.

— А то. — Шокухо коротко хихикнула, продолжив печатать. — Хотя Акселератор, думаю, вообще не придёт. Он никогда не приходит, какие и куда приглашения не отправляй. А жаль. Представляешь — огромный зал, бал, музыка классическая, все нарядные, красивые и шикарные, танцуют. И тут входит Акселератор, в своих свитере, джинсах и лице "желаю вам счастливо сдохнуть". А я выхожу вперёд и объявляю его своим почётным гостем. — Шокухо вновь захихикала. — Успех у девушек был бы гарантирован.

— Только ему не нужен. — Тома тоже заулыбался. — А обещающихся девушек Акселератор тем более не привлечёт.

— Кто знает. Официантками будут мои девочки, не вникающие в частности взаимоотношений, с них станется и соблазниться. Хотя эта волшебница наверняка будет недобро зыркать и открывать порталы под ногами особо назойливых.

— И откуда Акселератор её откопал...

— А откуда ты своих откапываешь? — ехидно взглянула на него Шокухо. — Оттуда же и он. Так что скоро будете меряться размерами... в разных смыслах.

— Ещё чего! — и оба захохотали. От шума дверь в комнату заскреблась, и Индекс влетела внутрь, мигом прыгнув Томе на колени.

— Так. — парень откинул лист бумаги и вынул из кармана платок. — Всё-таки ты пристрастилась к шоколадному фонтану.

— Он вкущный. — сообщила девочка, пытаясь увернуться от платка, нещадно стирающего шоколад с её губ.

— Ага, твои выпавшие зубы тоже будут вкусными. Мисаки, ты бы хоть какой колпак поставила, дабы не соблазнялась.

— Пускай. — блондика слегка повела головой. — Да и ты поешь из него, Тома. Пользуйся, пока живёшь тут и пока я вас не выгнала.

— Ты нас выгонишь? — деланно ужаснулся парень, а Индекс обхватила его за шею и заверещала:

— Я же говорила, Тома, что она злодейка!

Шокухо в ответ лишь расхохоталась.

Ещё там, в общежитии, она уговорила Тому не кидаться вслед за Индекс по выданному клоном маршруту, а вместо этого увезти парня в безопасное место и туда же привезти девочку. После недолгого спора на этом и порешили: оба клона в сопровождении Джунко отправились забирать Индекс, а Шокухо вызвала бронированный лимузин и на нём увезла Тому в свой "особняк для приёма важных гостей".

Там сразу же отправила дремлющего на ходу парня спать и занялась делами. Весьма активно — когда Тома ближе к вечеру встал, то Индекс уже закончила носиться по особняку и прилипла к шоколадному фонтану в холле. А когда спустился штурмовать кухню, то получил официальное приглашение на бал.

И блюдо куриных крылышек.

— Точно думаешь, что сможешь всё организовать? — посмотрел он на печатающую девушку.

— Я многое заранее подготовила. — отозвалась та. — Не сомневалась, что победим. Плюс уже сколько балов устраивала, и всё хорошо, так и сейчас будет. — уверенность девушки выглядела настолько монументальной, что Тома решил отвлечься обратно на тарелку с крылышками, пока обнаружившая её Индекс не сожрала всё.

— Но ты уверена, что вообще есть повод праздновать? — спросил он с набитым ртом, и Шокухо закатила глаза.

— Разумеется, Томик. Ты спас город от очередного безумца и его армии, а мы все здорово помогли. Чем не повод праздновать? И как можно быстрее, пока все причастные ещё доступны. А то монашки сегодня-завтра в Британию улетят, Многолик с Акселератором в свои норы заползут, Рейлган непонятно что про тюрьму лопочет. — Шокухо слегка прикусила губу и потянулась. Даже в своей бежево-белой форме Токивадай она выглядела аппетитно, и Тома улыбнулся.

Ладно, праздник так праздник.

— И знаешь что? — девушка, не опуская рук, хитро взглянула на него. — Думаю, ты мне сегодня поможешь с выбором платья. Подскажешь, какое лучше сидит... сравнишь цвета, формы и положения...

— Индекс, я разрешаю тебе лопать фонтан сколько угодно. — мгновенно ответил Тома, спуская девочку с колен. Та с подозрением посмотрела на обоих, но воспоминания о вкусе бесплатного шоколада победили — и Индекс, захватив с собой оставшиеся крылышки, умчалась далее пользоваться моментом.

— Куриные крылышки в шоколаде. — покачал головой Тома. — Мисаки, приготовь что-нибудь от рези в желудке.

— Уже готово. Твоя девушка обо всём подумала! — Шокухо приставила сложенный из пальцев знак победы к глазу и подмигнула. — Отчего требует похвалу! Да и награду герою надо выдать уже сейчас...

Тома вновь заулыбался, послушно встал и направился к ней.

Для того, чтобы собрать разом всех клонов, Акселератор даже снял относительно небольшой театр на окраине. Совсем небольшой, на десять тысяч мест, оставались даже свободные — и эспер мрачнел, когда ловил их взглядом.

— Я всё же хотела бы сходить на бал, учитель... — вздохнула стоявшая рядом на сцене Эстер.

— Иди. Ты ещё успеешь.

— Я хочу только вместе с вами, учитель...

— Во-первых, я не ношу смокингов. Во-вторых, мне там нечего делать. В-третьих... предлагаешь их оставить одних? — Акселератор кивнул в сторону зрительного зала, где уже явственно слышался спор.

— Нет сомнений, что именно главная Мисака должна быть главной Мисакой, гордо заявила главная Мисака.

— Главная Мисака не может стать главной Мисакой лишь потому, что липнет к братику Акселератору, с завистью сказала Мисака.

— Плюс главная Мисака упустила тело Кайкине Тейтоку и потому недостойна зваться главной Мисакой, ехидно заметила Мисака.

— Даже так главная Мисака сделала больше и оказалась полезнее всех остальных Мисак, подбоченилась главная Мисака.

— И это они ещё свою сеть восстановили. — вздохнул Акселератор. — Вот как прикажешь одних оставлять?

— Мисака-Мисака всё равно с охотой сходила бы на бал, радостно завопила Мисака-Мисака! Мисака-Мисака невероятно хотела бы покружиться под музыку в прекрасном платье, пока закружилась так Мисака-Мисака!

— Вот в замке тебе бал и устроим, обещаю. — кивнул Акселератор девочке, после чего обратился в зал:

— Собственно, вопросов больше нет? Все поняли, что теперь перемещаемся жить в замок Эстер?

— Мисака уже подготовила план по его приведению в порядок, согласно кивнула Мисака.

— Мисака всё же хочет остаться здесь, упрямо подняла руку Мисака. Мисака планирует добиться соблазнения братика Томы вопреки всем преградам, воодушевила саму себя Мисака.

— Ты оставайся. — отмахнулся Акселератор. — Надоела. Ещё будешь там всем ныть и мешать.

— Спасибо, благодарно сказала Мисака, не чувствуя особой благодарности.

Акселератор проигнорировал её и обернулся к Эстер, успевшей сесть прямо на сцену с закрытыми глазами. Девушка пояснила, что в обычных условиях открыть портал от Академия-сити до Европы невозможно, понадобилась бы целая сеть с перевалочными пунктами — но у неё в замке была специальная комната, наколдованная на прямое открытие портала ("Иначе я туда-сюда часами моталась, учитель"). И потому ей нужно было лишь помедитировать с полчасика, настроиться — и открыть портал так, чтобы клоны всей дружной армией прошли куда надо.

И он следом.

А там хоть вся Европа оскалится против, но вытерпит их присутствие.

Смокинг на Тому Шокухо надевала целый час — они даже встали пораньше. Парень вынужден был всё это время терпеть разглаживания, повороты, дёрганья и елозящие по его телу (теперь совсем не ласково) руки.

— Ну вот. — наконец девушка более-менее удовлетворилась. — Теперь сидит прекрасно.

— Он и полчаса назад сидел так же. — рискнул заявить Тома, посмотревшись в зеркало.

— Может. — Шокухо, абсолютно не стесняясь, начала наряжаться в своё длинное белоснежное платье. — Но имей совесть, Томик. Тебе воплощать в жизнь свои пожелания вчера ночью можно было, а мне сегодня утром нельзя?

— Ты желала наряжать меня? — поглядел на неё Тома.

— Разумеется. Одевать своего парня в элегантный костюм... я аж завелась. Но не сейчас, там внизу уже должны начать собираться гости.

— Выйдем под торжественные фанфары?

— Не сегодня. У нас же тут фактически частное собрание, только для своих. Просто выйдем... точнее, вот так. — Шокухо нацепила белоснежные перчатки и аккуратно взяла Тому за руку. — Официально, чётко и чтобы окончательно ясно стало всем.

По пути они завернули за Индекс — дверь в её комнату открыла Шокухо, дабы не вышло лишних казусов, и оттуда выпорхнула девочка, сияющая едва ли не ярче своего серебряного платья. Она мигом вцепилась в свободную руку парня, посему в главный зал торжества они пришли сцепленной руками тройкой.

Там уже царил искусственный полумрак, едва разбавляемый утренним светом из окон, но даже так Тома разглядел — народ не просто начал, но и практически весь собрался. И всё знакомые по крайней мере издали, отсутствующих почти нет, а кого не видно — походу, уместились на диванчиках у дальней стены, болтая друг с другом или просто слушая расползающуюся по помещению музыку.

Сейчас задорно звучала флейта, приглашая танцевать, и двое уже двигались в центре — Тома с удивлением узнал Цучимикадо и его рыжую спутницу. Оба нацепили указанные наряды и выглядели невероятно нелепо, да и танец напоминал скорее дрыганья, однако на лицах было столь невероятное удовольствие, что даже курсирующие по залу официантки с подносами смотрели скорее восхищённо.

У низа лестницы, как раз в точке окончания атласного ковра их поприветствовало первое незнакомое лицо. Впрочем, через пару секунд разглядывания девушки в лиловом платье с длинными, окрашенными всеми цветами радуги волосами они наконец сообразили.

— Опять экспериментируешь с внешностью, Многолик. — вздохнула Шокухо.

— Это не эксперименты, а наряд. — усмехнулась Етцу. — Вот если бы я с четырьмя руками пришла — тогда да.

— Многолик, пожалуйста, сегодня такого не надо.

— Да я и так не собираюсь. Этот хмырь мою болячку перед всеми вывернул, теперь придётся что-то с собой делать всерьёз.

— Вы о чём? — нахмурился Тома.

— О женских секретиках. — пропела Етцу. — И ты шикарен в смокинге, прошу заметить. Только не ревнуйте.

— Да что уж там. — Шокухо стрельнула глазами в толпу, и тут же к ней подскочила официантка, неся микрофон прямо на подносе. Девушка величаво взяла его, слегка поднялась обратно по лестнице так, дабы оказаться выше всех, и неожиданно мурлыкнула. Нежный звук разнёсся по всему залу через секунду после приглушения музыки, и все заинтересованно повернулись к его источнику.

— Приветствую всех собравшихся! — ярко улыбнулась Шокухо. — Сегодня мы празднуем избавление города от террористической угрозы со стороны человека, которого знали под прозвищем Интри. Каждый из нас так или иначе внёс свой вклад в победу, и каждый достоин называться героем, спасшим город. Поэтому весь сегодняшний день вы вольны развлекаться, есть, танцевать, болтать в приятной компании... а если вы подойдёте к Минако, то она сможет проводить вас на верхний этаж и даже вручить ключ от какой-либо из комнат.

Зеленоволосая официантка помахала руками, обозначая, к кому именно подходить. Шокухо выдержала паузу, а затем продолжила:

— Не стесняйтесь обращаться к моим девочкам и что-либо просить у них, они с удовольствием вам помогут. Через некоторое время будут разные игры и мероприятия — обещаю, действительно интересные. Расслабляйтесь, развлекайтесь и чувствуйте себя как дома!

Она положила микрофон обратно на поднос подступившей официантки, и музыка заиграла вновь, только флейта сменилась весёлой скрипкой. Индекс мгновенно направилась ко столу, потянув было за собой Тому, но тот мягко высвободился.

— Сейчас, подожди. — он не был голоден, они с Шокухо подкормились утром перед началом всех переодеваний, и потому вместо стола приковал внимание к одному из диванчиков. — Мисаки, я сразу отойду, хорошо?

Та проследила за его взглядом, удручённо вздохнула, но возражать не стала — и Тома беспрепятственно направился к дивану.

Мисака сидела там в одиночестве — и, скорее всего, тоже потребовала так, ибо Тома видел Куроко среди гостей. Девушка надела белое платье, в котором выглядела неожиданно изящно, держала бокал с настоенным морсом, что заменял всем тут вино, и аккуратно отпивала из него.

— Привет. — тихо сказал Тома, садясь на другой край диванчика. Мисака посмотрела на него и коротко кивнула.

— Привет.

— Слушай... — парень старался говорить так, чтобы и скрипка не заглушала слова, и никто в зале их не услышал. — Прости за всё. В особенности за разбитый нос. Потому что я через несколько минут буквально сделал то же самое, за что на тебя орал.

— Кто? — только и ответила Мисака.

— Казакири Хёка. Искусственный ангел. Первый взрослый друг Индекс. Девочка в очках и с большой грудью. — перечислял Тома, пока Мисака наконец не моргнула в знак понимания.

— Индекс знает? — вновь отпила она из бокала.

— Нет. И я никогда ей не скажу.

— Правильно. — тон девушки был тёплый, словно не прогоняла короткими ответами, а просто не видела смысла отвечать развёрнуто.

— Так это...

— Прощаю.

— Спасибо.

Больше, казалось, говорить было не о чем. Однако Тома всё равно потужился:

— Слушай, Мисака... так что у тебя там с тюрьмой?

— Ничего. — слегка качнула та головой. — Немного связей, немного сделок, немного бесед. Ну и всё такое... смотрите, какой у нас уровень террористической угрозы, думаете, мы позволим вам прохлаждаться за решёткой, а не помогать городу... — Мисака слегка покрутила бокал. — Такое всё.

— Значит, всё в порядке.

— Ага. Мама заплакала, когда узнала, что я не раскаиваюсь в убийстве Четвёртой, я узнала много мерзкого за последние дни, я не думаю, что хочу помогать городу... а так всё в порядке.

— Мисака. — обеспокоенно заёрзал Тома. — Если тебе нужна помощь...

— Ой, да брось. Я Третья... или сейчас уже Вторая? Надо будет уточнить у Гекоты-сенсея. — Мисака слабо улыбнулась. — С такими мелочами справлюсь сама. Ты помогай своей девушке, вон она у тебя какая. Красивая, умная, доб... не злая. Идеал для мужчины. Я же так... одна из крутившихся рядом глупых девочек, не имеющих и шанса. Как вон Ицува.

Тома проследил за её кивком и увидел Ицуву с Канзаки — в изумрудном и фиолетовом платье соответственно — о чём-то болтающих с Гунхой. Девушки уловили его взгляд, обернулись, помахали — и вновь вернулись к разговору.

— Я лишь не хочу видеть тебя страдающей. — просто сказал он.

— И не увидишь. — отозвалась Мисака. — Ты не бог этого мира, Тома, даже не близко, так что хватит страдать от того, что не можешь изменить. А уж я-то справлюсь сама. Серьёзно. — она даже улыбнулась чуть ярче. — Выбрал свою девушку? Молодец. Занимайся ею и пусть все остальные идут... ну... идут.

Мисака сделала неясный жест, словно показывая, куда все должны идти, и вновь отпила морс. Тома внимательно посмотрел на неё, тоже улыбнулся и встал.

— Но если что — я всегда буду рад тебя видеть. — слегка поклонился он.

— Взаимно. — вернула поклон Мисака, и Тома отошёл от неё.

Скрипка сменилась боевыми барабанами, но танцевать, похоже, хотел только Цучимикадо и присоединившаяся к нему Етцу. Все остальные болтали, отдыхали на диванчиках или приклеились к столу. Неудовольствия и скуки, впрочем, ни у кого не читалось. Гунха, закончивший беседу, держал перед собой телефон и снимал видео, скорее всего для последующего отчёта Уихару. Куроко приземлилась рядом с Мисакой, едва не задрав своё сиреневое платье выше головы, и начала выпытывать подробности их беседы; в ту же сторону направились другие девочки Токивадай, так что Тома поспешил вежливо уйти подальше.

— Вам хорошо, Камидзе-сан? — Джунко в форме официантки выросла как из-под земли, лучезарно улыбаясь. В падающем из ближайшего окна свете её спиральные волосы казались источником собственного сияния.

— Вполне. — кивнул парень.

— Если станет нехорошо, сообщите. — улыбка не угасла ни на деление. — Королева приказала проследить за тем, чтобы вы ни в чём не нуждались. Это ведь праздник в том числе в вашу честь.

— Получается, ты теперь тоже предана мне? — вздохнул Тома.

— Королева — лучшая из тех, кто может управлять Академия-сити. — Джунко слегка поклонилась. — И те, кому она доверяет — тоже лучшие.

— Спасибо. Кстати, где она?

— Там. — Джунко повернулась, и Тома увидел Шокухо в углу зала, беседующей с незнакомой черноволосой девушкой в розовом платье.

Стоп... стоп-стоп-стоп...

Совсем не незнакомой...

— Тома? — Кумокава, увидев его, мигом покинула Шокухо и подошла к нему.

— Серья, ты чего? — только и высказал он, уставившись на её розовый наряд.

— Захотела, чего. — дёрнула девушка плечом. — А ты и не впечатлился, придурок. Идём.

— Куда?

— Наверх, в отдельную комнату. — Кумокава крепко ухватила за руку и действительно потащила за собой. Тома обернулся на Шокухо, но та смотрела серьёзно и не предпринимала попыток вмешиваться, так что он не стал сопротивляться.

Хотя к тому времени, как они поднялись на третий этаж и вошли в первую попавшуюся спальню, нервозность стала приближаться к неприятной отметке. А когда Кумокава впихнула его в комнату, повернулась и закрыла дверь — превысила её.

— Серья...

— Мы в огромном дерьме, Тома. — Кумокава повернулась и оперлась на дверь, скрестив руки на груди. — Просто невероятнейшем дерьме.

Продолжила она не прямо сразу, сначала пройдя и рухнув на одну из кроватей. Тома аккуратно сел на кровать напротив, приготовившись к неприятному разговору.

— Мы нашли на базе хакера, помогающего Интри. — Кумокава не стала растягивать далее. — Один из Самородков, на этот раз полностью и официально зарегистрированный у нас в базе, даже считающийся припеваючи живущим в Москве... как оказалось, нет. Так на базе и оставили, потому что он подключён напрямую... та ещё срань... но зато сумели допросить. Много чего узнать. Вот только поганец не сказал, что Интри приказал ему выложить в мировую сеть все сведения о нас.

— О нас? — переспросил парень.

— Помнишь, он напугал Уихару её личным досье? Вот то же самое, только подробнее, с документами, фото, видео, по всем нам. Ты. Я. Цучимикадо, Пятая и Шестая. Вообще все пятиуровневые. Все пришедшие сегодня сюда. Их близкие, родные, знакомые, просто пересечения — все там. С раскрытием всех тайн, всех связей, всех секретов. И с упором на всякое неправильное. От "дочь одного уважаемого бизнесмена пытается выебать дочь другого уважаемого бизнесмена" до "этот парень шатается по округе, ежедневно кого-то убивает и хоть бы хны". Плюс, естественно, клоны с полной документацией, как их создавать и куда совать.

Тома захлопал глазами, пытаясь осознать масштаб, а Кумокава продолжила:

— Выложили, собственно, ещё вчера. Возможно ещё до того, как Акселератор убил Интри. Но только сегодня все прочитали, впечатлились, нацепили маски моралистов и началось.

— Что именно началось? — тихо спросил парень.

— Всё. Как такое вообще позволительно, почему мы допускаем существование подобного места, вот что бездуховная наука творит, не стоит ли окоротить торговлю, что же говорит международное право... и если бы только это, то ещё ладно. Не впервой. Но, во-первых, это может твоих родителей задеть, Тома. Потому что я точно знаю — к родителям Куроко Ширай примчались газетчики с "лесбиянка равно плохо, что вы скажете", а те спустили на них стаю боевых шпицев. Это вселяет надежду, что в её случае всё обойдётся, но насчёт твоих не знаю, так что сразу позвони, как закончим.

Парень согласно кивнул.

— А уж про остальных родителей и не говорю. Там немало всяких влиятельных... в мире и в Японии, так что пиздец неизмерим. Во-вторых и наиболее гадких... ITEM поймали на Камчатке. И они признались, что хотели вырвать её из-под власти России и передать Японии.

— ITEM?

— Угу. Точно признались под пытками, но где ваши доказательства, эти доказательства нам не нравятся, если ты нарушаешь закон, то твои оппоненты автоматически милые няшки и ничего не творили... всё это постоянное дерьмо. Важно не это, плевать на ITEM, пусть их хоть там сгноят в пыточных, хотя Такицубо Рико нам очень нужна... М, плевать. Важно то, что... — Кумокава повела пальцем в воздухе, вырисовывая случайную линию. — Короче, Россия на вопрос о захвате её территории с ядерными боеголовками в комплекте реагирует так, как должна реагировать любая страна. А тут ещё и этот свод грехов, после которого уничтожение Академия-сити мигом преподнесут всем как необходимое зло, залог будущего и "а чо они".

— Что-то серьёзное будет, Серья? — Тома даже слегка привстал от возбухшей тревоги.

— Я не знаю. — девушка уронила руку. — Возможно, опять-таки как всегда — побуянят и успокоятся. Возможно, какие-то санкции. Но... в третий раз за историю лидеры стран Ядерного Протокола устраивают тайное совещание, уже сейчас оно идёт. Два предыдущих раза остановили мир в шаге от ядерной войны. Этот же... буду надеяться, что тоже. Что у всех них не возобладают эмоции. Всё же Япония не обрадуется удару по Академия-сити, и все эти лидеры понимают, что у самих рыльце в пуху, нас просто выставили на всеобщее обозрение, и как бы не стало хуже с нашим исчезновением. Должно обойтись. Но... — она одёрнула подол платья. — Даже если решат не атаковать, то мы все в огромном дерьме, Тома. Всё это однажды просочится в Академия-сити. И все будут знать про нас. Про тебя и про твою правую руку. — Кумокава указала на неё. — Ты перестанешь быть городской легендой, Тома, отныне каждая собака будет знать про все твои подвиги, и... когда Акселератор стал первым номером, нашлось немало придурков, желающих проверить это на практике. Когда же узнают, что ты побил Первого... как ты рассказывал про Кайкине, пойти проверить, действительно ли настолько крут.

— Моя жизнь станет полным кошмаром. И жизнь Мисаки, и твоя, и вообще всех.

— Ты выглядишь слишком спокойным, Тома. — нахмурилась Кумокава.

— Не хочу страдать из-за того, что не могу изменить.

— Уже с кем-то поболтал, да? — покачала головой девушка. — Ладно, дело твоё. Да и, возможно, правильно поступаешь... ну, всё. На этом всё. Пойду ещё с некоторыми пообщаюсь, чтобы они тоже новость разнесли. И ты постарайся. Так не хочется портить вечеринку... но мы должны предупредить всех.

— Но сначала позвоню родителям.

— Да, само собой.

— ...понимаю, пап. Ещё раз извини, что так вышло. Да, я... подумаю. Спасибо. До свидания.

Тома выключил телефон и со вздохом опёрся об перила — только аккуратно, дабы неудаче не вздумалось обломить их, скинув с высоты второго этажа.

Возможно, не худший вариант. Полежать в больнице, миновав начавшуюся бурю... но нет. Один раз уже сбежал, и всё ушло под откос. Сейчас нет.

Тем более что это не только его теперь касается.

Дверь позади тихонько скрипнула, Тома повернулся и одобрительно кивнул. Шокухо, бледная чуть ли не под стать платью, аккуратно прошла и встала рядом с ним. Оба уставились на ряд белеющих небоскрёбов, начинающихся сразу за обширным зелёным полем и далёкой последующей автотрассой. Небоскрёбов, стремящихся вверх и только вверх.

— Картина величия. — грустно усмехнулась она. — Специально построила так, чтобы выходить и смотреть на своё будущее хозяйство. А теперь...

— Как там все? — только и спросил Тома.

— Обсуждают. Не верят. Делают звонки. Тихо паникуют. Скоро наверняка кто-нибудь начнёт громко. Я уже дала девочкам инструкции... Тома, это ведь всё правда? Не очередной её пранк?

— Нет. Я уже поговорил с отцом, он тоже видел в новостях.

— Просто... — Шокухо прижалась к Томе. — Я столько лет работала над тем, чтобы меня перестали воспринимать как чудовище. Улыбалась, красовалась, платила, извинялась... и ведь получилось! Меня стали называть Королевой всерьёз, а мой контроль считать не злом, а высокой честью. А сейчас... сейчас ведь всё начнётся заново. Вся та же ненависть, страх...

— Я помогу тебе. — Тома обнял её левой рукой, и Шокухо вздохнула.

— Да и ладно бы мы... а Многолик? Она ведь во многом начала прятаться из-за того, что хотела забвения всех своих ошибок. А тут они вернутся одним большим грузом, и каждый будет знать... Серья может считать карьеру оконченной, с таким ворохом компромата не удивлюсь, если она сбежит из Академия-сити куда-нибудь в Латинскую Америку, скажем... и все остальные...

Тома лишь продолжал обнимать шепчущую Шокухо и молчать. Просто не зная, что говорить. В его душе поднимался страх перед неизбежным, неизвестным, к коему он окажется попросту не готов... но должен встать на защиту всех и каждого.

Как и всегда.

Возможно, они все сейчас встанут на защиту друг друга. Подтвердят силу уз, указанных в слитом досье, и только укрепят их. А там... даже такие удары больше не будут страшны.

Тома, с по-прежнему стоявшей под боком Шокухо, улыбнулся, глядя на освещаемые солнцем величественные здания, способные пережить всё.

И там в небесах над ними вспыхнуло ещё одно солнце.

А затем ещё и ещё.

Десятки солнц.

Волна бушующего адского пламени подобно вору заглядывала даже в мельчайшие уголки и закутки города, жадно хватая всё, что увидит, и ничего не оставляя за собой. Сталь плавилась, дерево вспыхивало в разы быстрее спичек, а всё живое просто исчезало в бесконечном облаке абсолютного жара.

В компании с огнём пришёл грохот громчайших труб, возвещающих конец всего, и от этой мелодии отчаяния задрожали даже небоскрёбы. С каждым новым солнцем в небесах труб становилось всё больше, и наконец одно из касающихся неба зданий не выдержало и бросилось прочь, раскалывая себя надвое. Уже по пути оно начало выбрасывать из себя людей, вещи и целые комнаты, словно опомнившись и пытаясь взлететь обратно, но уже поздно — куда более чудовищный грохот павшего титана расколол землю. Оттуда вырвались клубы белесого пара, словно некое древнее чудовище пробудилось и потянулось взглянуть на картину всеобщего разрушения. От этого зрелища рассудок остальных небоскрёбов не выдержал, и они начали рушиться следом, в последних безумных попытках пытаясь уцепиться друг за друга, но лишь увлекая товарищей в бездну.

В какой-то момент грохот их мук стих, и ему на смену пришло злобное хихиканье огня, с остервенением падальщика пожирающего всё, что ещё можно было пожрать, и сытно отрыгивающего в небо чернейшие клубы дыма, угрожающе скрывающие первое, истинное солнце, погружающие разрушенный город во тьму конца времён, из которой нет возврата.

Всё произошло мгновенно.

И Акселератор спас только ту, что по старой привычке вцепилась ему в брюки. Спас от быстрой смерти, вместо этого преподнеся смерть долгую и мучительную.

— Нет, нет, нет... — шептал он во второпях нацепленную кислородную маску, не обращая внимания на то, как организм девочки выливается ему на руки, и пытаясь сделать хоть что-то. Перенаправить хоть какие-то вектора, сделать ей такой же выдерживающий атаку щит, убрать эту резко покрасневшую кожу, прекратить хаотичные дёрганья всего тела, вернуть жизнь в закатившиеся глаза...

— Живи, пожалуйста, только не ты... — но он уже слышал хрипы из её горла, уже понимал их суть, вновь и вновь пытался заставить работать кровь, сердце, мозг... изгнать из каждой её клетки страшную невидимую смерть...

Не было никаких улыбок на прощание, красивых слов, печальных вздохов. Были только хрип последней агонии организма, трясущегося в безнадёжной попытке избежать неизбежного — и последняя конвульсия, после которой тело Мисаки-Мисаки расслабилось, остановилось и затихло. Акселератор встал и поднял её, дабы не оставлять в грязной луже человеческих отходов, и попробовал вновь прикоснуться, напрячься, хоть как-то оживить... он ведь сильнейший эспер в мире, Первый, он должен оживить, иначе в чём смысл...

Спустя вечность он сдался и положил тело на самое чистое место. Вокруг царила полнейшая темнота, но Акселератор и так знал, что происходит в зрительном зале, ещё недавно заполненном болтающими девушками.

Его сначала цель, а затем ночной кошмар.

Потому он не глядел туда. И не глядел туда, где до всего этого сидела и медитировала Эстер. Вообще никуда не глядел, просто выпрямился и шагнул на улицу — хотя здания больше не было. Шагнул, сам не зная, куда идти, но уже представляя, что делать.

Ядерный Протокол. Кто-то из входящих туда возомнил себя крутым. Неважно кто, гордыня должна быть наказуема.

Пробраться к ним всем. Прийти к главному дворцу главного правителя. Убить его, убить всех его министров, убить любого, кто заступится за них, и разрушить в пыль само здание. Неважно, устраивали они эту атаку или нет, ответный удар должен быть всеобъемлющим. Чтобы больше ни один подонок не посмел даже заикнуться о желании подвергнуть маленькую девочку такой смерти.

Чтобы весь мир понял, что за неё есть кому отомстить, и навсегда запомнит, что имя этой мести — Акселератор.

Он выбрался на то, что осталось от дороги, и зашагал, оставив за ногами право выбирать путь. Кислородная маска не продержится долго, надо быстрее убраться из этой тьмы. Нечего тут делать, в таком кошмаре не выжил никто заслуживающий внимания.

Кроме...

Ну разумеется. Кто же ещё.

Из мрака и пыли вырисовывалась медленно подходящая фигура. Изодранная, окровавленная, шатающаяся — и тем не менее Камидзе Тома был жив. Он подошёл к замершему Акселератору едва ли не вплотную, и только тогда остановился, а затем поднял измученный взгляд.

Не нужно было никаких слов. Они посмотрели друг на друга — а затем зашагали рядом. И через пару секунд Тома безо всякого приглашения начал:

— Они как-то успели вцепиться в меня. Каори и Ицува. Влить всю свою лечебную магию. И, может, моя правая рука помогла. Как ты думаешь, она может помочь при ядерном взрыве?

— Не знаю.

— Да и без разницы. Я всё равно умру от радиации. — Тома говорил будто о ком-то другом, не о себе, настолько равнодушным был его голос. — День, наверное, поживу, и всё. Отправлюсь вслед за Мисаки и Индекс. Они там, наверное, меня уже ждут... если мы попадём в одно место, если я не... получу ответ на свою правую руку...

Акселератор взглянул на него и крепко задумался. Тома же продолжал идти и продолжал монотонно говорить:

— Это за то, что я убил Хёку. Я должен был плакать и раскаиваться, но Мисаки заставила чувствовать себя лучше, и вот как всё обернулось. И все остальные... все остальные тоже кого-то убивали? Наверное. И все разом. Открываю глаза — особняка нет, а вместо него... лежат.

— Да.

— Интри оказался прав. Надо было его пощадить, не думаешь? Пощадили бы его, и ничего бы этого не было.

— Он хотел уничтожить город, так что сейчас был бы доволен. И не стоило его щадить. — Акселератор на ходу повернулся к Томе. — Надо было заботиться о клонах.

— Заботиться о клонах? — вяло спросил тот.

— Каждый раз, когда я к ним приходил, я слушал одно и то же. Нам скучно без братика Томы и сестры Мисаки, нам хочется их увидеть, они всё время заняты, мы будем самоотверженно терпеть. И ты должен был прекратить это их нытьё. А ты что?

— Их там тысяч десять... было.

— И что? Берёшь одну и общаешься, раз в неделю с как можно большим числом говоришь. А ты их игнорировал как невесть кто. Если бы ты их не игнорировал, той ночи не произошло бы.

— Они переспать со мной хотели.

— Ну и переспал бы.

— Мисаки было бы обидно.

— Переспал бы и с ней.

— Это не так просто...

— Нет, это именно так просто. Если ты спас милую девушку, если ты стал для неё сияющим рыцарем, то изволь снизойти, а не оставаться образом в облаках!

Акселератор сказал это злобно, но тут же замолчал, не сбиваясь с шага. Тома тоже не замедлился, а затем печально произнёс:

— Так мне бы пришлось с кучей девушек разом в отношениях быть.

— Вот и сделал бы.

— Чтобы каждая из них чувствовала себя обделённой.

— Спросил бы их для начала. Вдруг согласятся.

— Согласятся? — Тома криво усмехнулся. — Я не бог этого мира. Я не смогу держать кучу девушек только потому, что захочу. И никто из них не согласится. Только сделаю им всем больно, и себе тоже.

Акселератор аж споткнулся. Затем замер. Затем свернул с дороги и подошёл к еле заметному железному выступу там, где недавно был чей-то дом.

— Садись. — бросил он Томе.

— Ещё больше радиации впитать, ещё раньше умереть. — парень сказал это совершенно безжизненным голосом и устроился прямо на земле. Даже сложил ноги по-турецки.

— Подожди умирать. — Акселератор тоже устроился как мог и взглянул на сгущающуюся тьму неба, в некоторых местах прорываемую багровыми кляксами гигантских пожаров. — Знаешь... ещё когда всё это началось, Цучимикадо попросил меня оценить твою силу. Он не сказал прямо о тебе, вообще не знал, что мы... знакомы. Просто что есть парень, рассеивающий сверхъестественное прикосновением. Включая удачу, что якобы идёт от бога. И что нельзя ли ему как-то помочь эту самую удачу не рассеивать, а то смотреть жалко.

— Тут по условиям ничего не сделаешь. — только и моргнул Тома.

— Да. Но я всё возвращался к этому и думал. — Акселератор слегка наклонился к нему. — Думал — а какого хрена у тебя вообще неудача?

— Пожил бы как я...

— Ну что у тебя там было? — поморщился эспер. — Шнурки развязывались? Вещи ломал? Падал с лестницы? Мелочи. Абсолютные мелочи, потому что когда... ты выступил против меня, то ничего из этого не было. Никаких шнурков и падений. Наоборот — я кидал в тебя строительные балки и крутил смерчем, а тебе хоть бы хны. Разве это неудача?

— Знаешь...

— А эти твои девушки? Даже те, кого я увидал, впечатляют. И ты их привлёк чем, просто спас? Вновь, и вновь, и вновь? Даже если они действительно скандальные, то что, кто-то всерьёз назовёт само их существование неудачей?

— Ну...

— А всё остальное? Все эти твои приключения, твоя Индекс, твоё... кого ты выбрал девушкой? Чёртову Королеву, на которую каждый посмотрит и облизнётся. И это не она снизошла до тебя в своём величии, а ты выбрал её сам, отвергнув кандидаток, я прав?

— Ну и что ты хочешь мне сказать, Акселератор? — покачал головой Тома. — Что моя неудача совсем не неудача? И что же это тогда?

— Что же это... — Акселератор вновь посмотрел на небо. — Ты развеиваешь удачу, что идёт от бога. Соответственно, если что-то ещё идёт от бога, то ты развеиваешь и это тоже. И дьяволу показываешь средний палец, получается. То есть, оба они вообще никак не могут на тебя повлиять.

Акселератор тяжело вздохнул, только сейчас осознавая пришедшее ему на ум.

— Знаешь, почему люди так боятся всех этих чудовищ Лавкрафта? Не только что зубы и щупальца, и не только что превращают в раба одним чихом. А ещё и то, что все они из иной реальности, противной и даже чуждой нашей — и когда появляются, то приносят к нам законы этой самой реальности. Противные и чуждые нам законы.

Акселератор даже коротко хохотнул, хотя на душе было совсем не весело. Всё-то... оказалось так просто...

— Так что ты — чудовище Лавкрафта. Третья сила, на которую не могут повлиять ни бог, ни чёрт. Устанавливающая свои собственные законы реальности. — он посмотрел на абсолютно неподвижного, но внимательно слушающего Тому. — Законы, по которым ты, обычный парень, грезишь жить. Спасаешь город и мир, рядом увиливаются красивые девушки, в драке просто бьёшь морды, сильные мира сего кланяются... и побеждаешь сильнейшего в мире эспера. Побеждаешь, не имея ни единого шанса на успех.

Акселератор сжал кулаки, вновь вспоминая ту боль и унижение. Обычный мальчишка, осмелившийся бросить ему вызов... и победивший.

Вопреки здравому смыслу.

— Возможно, мой щит отражает что-то из этого. Я хочу надеяться, что отражает. Потому что иначе я, как и все остальные — всего лишь игрушка в твоих руках жаждущего приключений идиота, заставляющего нас участвовать в них просто потому, что он хочет. И всё, что нас спасает — ты мазохист и, не знаю, нормален? — Акселератор дёрнул плечами. — Хочешь добиться всего своими силами, желаешь выбрать единственную и неповторимую, стараешься сделать счастливыми всех, не только себя любимого. Потому что иначе я бы уже прыгал вокруг тебя, изображая хорошего друга, постель согревали бы четыре девушки, враги ходили бы на цыпочках... ну, что там ещё подобного можно намечтать. — он поморщился и даже сплюнул.

Плевок вышел чёрным.

— Всё это очень интересно, Акселератор, но оглянись. — наконец подал голос Тома. — Хочешь сказать, что сейчас тоже моя мечта? Знаешь, как-то не очень похоже. Скорее это кошмар. Так что твоя теория опровергается практикой.

Акселератор улыбнулся.

А затем визгливо расхохотался, своим привычным безумным смехом. Хотя каким ещё, здесь только безумство и сгодится.

— Ты что?! — он вскочил и прошёл мимо парня, продолжая хохотать. — Что, так до сих пор ничего не понял?!

Два тёмных вихря вышли из его спины, подобно крыльям — неровным, изгибающимся, тянущимся вдаль, а не ввысь. Тома тоже встал, повернулся — и прикрыл лицо рукой, когда оба этих крыла изогнулись и ударили по разрушенной земле, поднимая эспера в воздух. Ещё четыре крыла вылезли, образовав жуткую, воющую, нестабильно меняющую очертания шестиконечную звезду, поднимающую Акселератора всё выше, вмещая его в центр багрово-чёрного полотна миллионов смертей.

На этом фоне беловолосый альбинос с горящими кровавыми глазами выглядел демоном, пришедшим из Ада за падшими грешниками, и его дьявольский хохот принуждал землю трястись в новом приступе агонии.

Тома рухнул на колени, бессильный перед разбушевавшейся стихией абсолютного зла. Он не знал, как её остановить, и лишь чувствовал, что слабеет с каждой секундой. Перед глазами заплясал калейдоскоп цветов, всё ярче и ярче, где-то вдали вновь послышались крики падающих зданий, а ветер вокруг него что-то издевательски хохотал прямо в уши. Казалось, сам мир начал рушиться, трескаться перед глазами, разрываясь на части. Цвета забегали так интенсивно, что на это нельзя было смотреть, вой гигантского урагана грозился выдавить мозг, а все чувства притупились до полного онемения...

И сверху, заглушая всё и вся, искривляя саму картину реальности, донёсся неистово громкий вопль Акселератора:

— Я РАЗРУШУ ЭТУ ИЛЛЮЗИЮ!!!

И в ответ мир разлетелся на мириады крошечных осколков.

Тома лежал на холодном полу.

Лазурном холодном полу коридора базы Интри.

Он повернул голову — и увидел шевелящегося, медленно встающего Акселератора. А рядом безжизненную Уихару, с головой прямо на его руке.

Тома сел.

Мисака тоже была тут, стояла на четвереньках и моргала. Тоже только пришедшая в себя.

Живая Мисака. Не лежащий рядом с дверью труп, превращённый пламенем в исковерканную куклу с обрывками белого платья — живая, целая Мисака.

Тома встал. И повернулся.

Интри стоял с клинком в руках. Тоже живой, тоже целый — но всё ещё трясущийся от ужаса.

— Святая троица. — прошептал он. — Обожающая свой город настолько, что каждый раз, когда ему что-то угрожает, хоть один да встаёт на его защиту. И страх однажды не защитить Академия-сити, стать свидетелем его гибели — это ваша слабость. Вы ведь увидели это, да? — Интри указал на них клинком. — Увидели будущее без меня? Будущее, на которое вы все обречены без меня? Будущее, в котором никто не остановил свару между крупными игроками и позволил им вариться в своей безнаказанности? — корявая улыбка исказила его лицо, растянув след ожога на виске. — Ну как, понравилось оно вам?

Акселератор поднялся первым — и с ненавистью взглянул на Интри.

— Весёлую ты картинку нам показал, не спорю. — его голос был тих, и это пугало больше всего. — Весёлую, но невозможную. Или ты хочешь убедить меня, что ни одна система защиты Академия-сити не сработала? И что кто-то осмелится сбросить разом множество бомб на нас без страха о последствиях?

— В его версии страны с ядерным оружием собирались на совещание, дабы решить, что с нами делать. — сказал тоже поднявшийся с пола Тома.

— Тем более. — гримаса ненависти перекосила лицо эспера. — Чтобы все эти тупые морды договорились, дали добро и сумели атаковать за один день? Только в иллюзии и возможно. — он поднял руку и шагнул к Интри. — Вот теперь я убью тебя медленно, засранец, так же медленно, как...

— Акселератор, я хочу с ним поговорить.

На секунду воцарилась тишина, а затем эспер перевёл жаждущий крови взгляд на сказавшего это Тому.

— Поговорить? — зарычал он. — Неужели этот говнюк убедил тебя своей паршивой обманкой?

— Нисколько. — Тома встал между Акселератором и Интри, полуобернувшись, дабы видеть обоих; Мисака тем временем, ворча про бесполезных парней, поднимала Уихару и усаживала её обратно в офисное кресло. — Но мне нужно с ним поговорить, Акселератор. Действительно нужно.

Тишина стояла ещё несколько секунд, а затем Акселератор дёрнул головой, словно собираясь устроить нервный припадок, плюнул прямо на пол и отвернулся.

— Спасибо. — Тома повернулся к Интри, оценивающе посмотрел на него — а затем резким движением коснулся лезвия. То мгновенно растаяло, лишая мужчину шанса защищаться.

— Во избежание. — просто сказал парень, опуская руку. — Интри, для начала... я хотел бы извиниться за своё лицемерие.

Акселератор успел отойти к Мисаке, словно не желая находиться рядом с этими двумя, и нахмурился одновременно с ней. Интри же захлопал глазами — такого он явно не ожидал.

— Я говорил вам, что ни за что не буду работать с убийцей, но... уже ведь это делаю. — Тома даже поёжился. — Моя девушка... заставила два десятка людей перестрелять друг друга, возможно не впервые делала такое, и я ведь... люблю её и даже не думаю бросать. И остальные... Цучимикадо убивал при мне, Серья и Етцу нет, но тоже однозначно... Мисака вон... Акселератор, хоть мы и не работали вместе до сих пор... да я сам убийца. Пусть даже убил не человека. Так что всё это моё, что не буду с убийцами... подростковый идиотизм. — Тома даже улыбнулся и развёл руками, а Интри словно бы успокоился. По крайней мере, дрожать перестал.

— Теперь, когда с этим всё, я... — Тома посмотрел на свою правую руку, сжал её кулак и нахмурился. — Интри, вы ведь знаете, почему столько найденных вами детей были эсперами?

— Потому что их много, Камидзе Тома? — Интри и говорил теперь спокойно. — Самородки получают свои силы сразу и навсегда, остальные вынуждены их развивать с нулевых уровней до какого смогут.

— Ах, значит, вас и тут обманули...

— И тут? — Интри нахмурился. — Обманули?

— Это ложь для мира, Интри. Похоже, настолько хороша скрываемая, что и вы купились. — Тома вздохнул. — Самородки — единственные эсперы, что такие с рождения. Все остальные обычные люди, но Академия-сити сделала их эсперами. Дальше они действительно развивались сами или с чужой помощью, это так, но их силы искусственного происхождения.

Ни Мисака, ни Акселератор не дёрнулись. А вот Интри в растерянности открыл рот и явно не знал, как ему реагировать.

— Просто что так много эсперов среди ваших ребят означает только одно — вы тоже можете их создавать. — продолжил Тома. — Но вы ведь не лжёте, когда говорите, что даже не думали?

— Я не делал из них эсперов, Камидзе Тома. — Интри покачал головой. — Мысли о том, чтобы противостоять всеобщему разрушению, появились у меня гораздо позже того, как я начал спасать детей. Я не растил свою армию, они сами захотели помогать мне.

— Понимаю. — кивнул Тома. — Но откуда тогда у них сила?

— Если вы говорите, что только Академия-сити может...

— Скажите мне ещё, Интри. Как вы находили этих детей? Информаторами или как-то ещё?

— Я чувствовал их, Камидзе Тома. — тепло улыбнулся мужчина. — Страдающие дети — это всегда слабость родителей и окружающих, даже если из-за них дети и страдают. Поэтому я ощущал эту слабость и приходил на помощь.

— А, вот оно что... — Тома вздохнул. — Теперь ясно.

— Что вам ясно, Камидзе Тома?

— Слабость. — парень прислонился к стене и устало вздохнул. — Такое размывчатое понятие... Сила эспера, как правило, одновременно его же слабость. Мисаки потратила годы на то, чтобы её, подчиняющую людей, не воспринимали монстром. Етцу настолько увлеклась превращениями, что едва не поломала себе жизнь. Моя правая рука фактически определила мою судьбу. Думаю, у каждого эспера можно найти такое, что именно сила становится главным источником проблем, забот, несчастий, но при этом отказ от неё невозможен и сделал бы тоже хуже. Слабость? Слабость.

Мисака слегка пожевала губами, а вот Акселератор едва не посерел. И отвернулся от беседующих, за неимением других целей уставившись на все ещё сидящую без сознания Уихару.

— Боюсь, я не понимаю вас, Камидзе Тома. — вежливо сказал Интри.

— Да, я тоже думаю, что могу ошибиться... — парень почесал лоб. — Но вот в чём суть... мне кажется, вы сотворили этих эсперов сами. Воплотили их слабости, дав им силу.

— Это чушь, Камидзе Тома. — покачал головой Интри. — Если бы я сотворил их, я... — он замолчал. — Я бы знал. Знал, что сделал именно это.

— Гунха не знает, как работает его сила, а он Самородок пятого уровня. Как и вы. И вы не развивали свою силу годами, придумывая, просчитывая и разбирая новые приёмы, а использовали готовые наработки, так сказать. Вы уверены, что могли отличить воплощение слабостей от их поиска в те года, как начали заниматься спасением детей?

— Камидзе Тома, мне не нравится, в каком направлении вы идёте...

— А, так вы и сами понимаете? — усмехнулся парень. — Если вы создавали этим детям силы эсперов, то вы создавали им и проблемы, от которых в итоге забирали. А раз проблемы состояли в бесконечных войнах, от которых эти дети страдали, то...

— То я и виноват во всём, не так ли, Камидзе Тома? — Интри сжал кулаки. — Все те, от кого к нам приходили оружие и солдаты, милые и хорошие, и без меня никто бы не дрался, так? И всего этого горя не было бы?

— Ну, думаю, в Пол Поте вашей вины нет. Как и в том, что было до него. Но после, всё то, что собственно заставило этих детей броситься к вам в объятья — да.

— Вы... — Интри аж затрясся. — Вы...

А затем медленно опустился на колени — словно грешник, пытающийся оправдаться хотя бы молитвой.

— Не хочется думать о том, что всё это время поступали неправильно, да? — тихо сказал Тома. — Что многие пострадали из-за вас. И что выступили на враждебной стороне.

— Если я признаю вашу правоту, Камидзе Тома, то вынужден буду признать, что войны между Академия-сити и Ватиканом не будет. — глухо сказал Интри.

— Не будет.

— И всё это было зря.

— Да.

— И мои дети там, наверху, погибают зря.

Сейчас Тома помедлил, а потом очень тихо прошептал:

— Я бы хотел, чтобы все они выжили. Не хочу, чтобы кто-то ещё погиб. И пусть тогда больше никто не умрёт.

Интри удивлённо посмотрел на парня и покачал головой.

— Что бы вы ни сказали, Камидзе Тома, это не изменит нашей реальности.

— Мои слова и не изменят её. — ответил парень, усмехнувшись. — Её изменят мои желания. А я желаю, чтобы больше никто не умер. И для этого, Интри, откажитесь от своего занятия... и позвольте мне взять его. Как вы тогда и просили. Я уверен, что Академия-сити и Ватикан не уничтожат друг друга, особенно так, как вы мне показали, но буду держать руку на пульсе. Потому что пока с этим возитесь вы, не контролируя свою силу... мы скорее придём к такому результату, чем избежим его.

— Я контролирую свою силу, Камидзе Тома. — упрямо сказал Интри. — И контролирую ситуацию. Да, я допускал ошибки, но всегда адаптировался к ним, и...

— Никаких конкретных приказов вызывать искусственного ангела после смерти пятиуровневого не существует.

Интри осёкся так, словно его резко ударили в живот. Он недоумённо посмотрел на Тому и несколько секунд явно не знал, что сказать.

— Вы лжёте. Мне даже специально уточняли, что вызов искусственного ангела не требует смерти всех пятиуровневых, как я думал вначале. Хватит лишь одного...

— Значит, этот человек или ошибался, или целенаправленно вам врал.

— Он не мог ошибаться или врать... — пробормотал Интри. — Я же проверял... и он... но...

— Кто вам сказал это? — но теперь Томе не ответили. Интри качал головой и смотрел в пол, словно сводя в одну картину кусочки мозаики.

А затем всхлипнул.

Мисака аж отвернулась от Акселератора, исправляющего сломанный нос Уихару периодическим тыканьем, и уставилась на мужчину. Впрочем, Интри издал лишь один всхлип, после чего встал и посмотрел на Тому.

— Похоже, вы правы. — тихо сказал он. — Всё моё предприятие было бессмысленным, мои дети пострадали зря, а все убитые... я действительно остался наивным юношей. И меня вновь использовали, с самого начала. И... боже. — теперь он побледнел. — Боже, это ведь теперь не остановить...

— Что не остановить?

— В вашей иллюзии шла речь о слитом досье на всех ваших знакомых, Камидзе Тома. И оно реально. Более того, я уже это сделал.

— Уже?

— Да. Это было на случай моего поражения. Или как часть серии решающих ударов. Отправить в сеть Академия-сити всё то, что я собрал на вас, и загрузить на компьютеры всех и каждого. Чтобы никто не остался в стороне от того, что на самом деле происходит в этом городе.

— Академия-сити? — нахмурился Тома. — В иллюзии речь шла о мире.

— Да, это один из вариантов. Академия-сити жесточайше контролирует трафик, Китай мог бы позавидовать, и фактически получалось выбирать варианты либо с городом, либо с миром. И после того, как у меня вышла ничья с Акселератором, я отдал приказ реализовать вариант с городом.

— Замечательно. — простонал Тома, а затем Мисака встала рядом с ним.

— Как это работает? — потребовала она. — Вы просто сливаете кучу документов в сеть?

— Нет, конечно. — Интри нашёл в себе силы чуть улыбнуться. — В этом случае сайт, на котором всё появилось, оказался бы заблокирован моментально. Мы... вы ведь знаете, что мы имеем доступ к смартфонам и даже можем слышать разговоры хозяев рядом с самим телефонами? Не наша выдумка, правительство давно расстаралось.

— Ничего нового, давай дальше. — буркнула девушка.

— Вот на смартфоны мы всё это и скинули. Точнее, на прикреплённые к ним личные файловые хранилища. То же самое с ноутбуками, компьютерами, планшетами... да всем. Оно имеет выход в Интернет и позволяет просматривать данные? Мы закинули туда досье.

— И что, всем? — поразилась девушка.

— Я же сказал — чтобы каждый узнал. — вздохнул Интри.

— Но тогда... тогда...

— Оно уже на всех устройствах. И наверняка кто-то уже читает.

— Время час ночи. — с сомнением сказала Мисака.

— Полуночников в городе немало, а досье открывается автоматически и с оповещением. — Интри покачал головой. — Я сам не знаю, как выпутаться из этой ситуации.

Мисака почему-то посмотрела на потолок, задумчиво пожевала губами и произнесла:

— А вот я, кажется, знаю.

Над освобождением Ласт Ордер Интри и Акселератор работали вместе. Первый говорил в вынутые из кармана наушники с микрофоном, слушал ответы и передавал их эсперу, а тот согласно указаниям отдирал провода. Дело грозило затянуться, и Тома с ощущением безмозглого громилы поспешил выйти обратно в коридор.

Однако же Мисака вышла следом — задумчивая, так и не рассказавшая, в чём именно её план. Посмотревший на неё парень тоже задумался, а затем осторожно начал:

— Слушай, Мисака, там в иллюзии...

— Это была я, всё слышала, вопрос закрыт. — отбарабанила девушка, уставившись на Уихару. Пощупавший её Акселератор ворчал, что он не доктор, но девушка до сих пор без сознания скорее из-за общей гнилости режима некоторых мудаков, чем удара. Общим решением её оставили в коридоре — благо Гунха должен был подойти с минуты на минуту.

— Вот только знаешь... — продолжила Мисака, не переводя взгляд. — Я пока с Анти-Навыком разбиралась, то думала с тобой поговорить. Даже так им и заявила, что пока не поговорю — никаких показаний. А сейчас вот стою и... не знаю, что сказать.

— Я выслушаю, когда будешь готова. В любой момент. — серьёзно сказал Тома.

— В любой момент... ну давай тогда так. — она повернулась к нему и подошла. — Я люблю тебя, Тома.

Некоторое время они просто молча смотрели друг на друга, а затем Мисака хихикнула.

— Так легко, оказывается... — она вновь отвернулась, сцепила руки за спиной и немного прошлась. — Сказала бы раньше, может, вышло бы лучше. Или нет, Тома, как ты думаешь?

— Этот я люблю Мисаки. — честно ответил тот. — Но я без памяти... думаю, мог бы ответить взаимностью.

— Да уж... винить абсолютно некого. — Мисака потянулась, а затем повернулась на носочках. — Тома, но просто чтобы прояснить — я взяла бы только тебя, без всяких сопровождающих. Никаких третьих колёс и подобной чепухи. Либо мы вдвоём и больше никого, либо мы раздельно. Понимаешь?

— Понимаю. — кивнул Тома, недоумевая, что именно тут надо прояснять. Мисака улыбнулась, а затем так же, на носочках подошла к нему.

И Тома понял её желание лишь когда их носы неожиданно коснулись друг друга, карие глаза заслонили весь мир, а губы обволокла мягкая нежность радостного тепла.

Поцелуй длился недолго, а затем Мисака коротко отстранилась и потянулась вновь. Но теперь её губы нашли ухо парня — и зашептали:

— Город отслеживает всех Самородков. Методом, от которого невозможно закрыться, особенно если о нём не знаешь, и уровень не имеет значения. Если Интри действительно Самородок, то наше руководство всегда знало, где он, в любой момент могло найти и остановить.

Тома не успел спросить дальше — Мисака отстранилась даже до того, как дверь отсека открылась и выпустила Акселератора, несущего на плечах сонную, но улыбающуюся девочку, чей небольшой хохолок живенько подёргивался. Сейчас, при прямом сравнении, о сходстве старшей и младшей можно было говорить с уверенностью.

— Мисака-Мисака приветствует братика Тому и сестру Мисаку, замахала руками Мисака-Мисака!

— Привет. — оригинальная Мисака улыбнулась и протянула к девочке руку. — Мне нужна твоя помощь. А для этого придётся к тебе подключиться, согласна?

— Конечно, завопила Мисака-Мисака, от радости стукая ногами Акселератора!

— Подключиться? — насторожился Тома, но если Мисака и хотела объяснять, то это ей не позволил рухнувший точно в коридор с разломавшегося потолка Гунха.

— Надоело, проходы как кишки... Уихару! — парень даже не успел встать, как сразу бросился к не очнувшейся даже от такого шума девушке.

— Она жива и в порядке, но её надо в больницу. — сказала Мисака, чихая от поднявшейся пыли. — Тома, иди следом. Ты тут уже вряд ли пригодишься. Иди и скажи, чтобы все покидали эту базу как можно быстрее и... как можно дальше.

— Мисака, что ты задумала? — теперь уже парень встревожился не на шутку, но та лишь дёрнула головой.

— Иди. — повторила она. — У нас не так много времени рассуждать.

В её голосе появились типичные нотки упрямства, и у Томы не осталось выбора. Да и Гунха успел взять Уихару на руки, после отчего-то застыв на месте.

— Я сейчас кишками достучусь до Пятой, у нас двусторонняя связь открыта, и она заставит портал создать, сразу выйдем. — пояснил он, отмерев.

— Там десять тысяч тридцать вторая лежит под колпаком этажом ниже, лечится. — Тома вновь обратился к Мисаке, и та кивнула.

— Мы найдём её. Иди уже.

Пришлось идти в открывшееся на стене лазурное сияние и надеяться, что девушка не задумала ничего глупого. А в ответ на прощание услышать:

— Увидимся ещё. До скорого.

Даниэлла пришла в себя лежащей в коридоре. Похоже, она потеряла сознание от ужаса.

И от ножевых ран, кровь от которых уже запеклась на руках грязными полосами.

Она бежала. Сначала подвела Отца, затем предала. И теперь не сможет сделать ничего для того, чтобы искупить свою вину.

Однако же Даниэлла всё равно встала и побрела, держась за стену. Даже предавшая... она всё ещё на стороне Отца. И теперь, когда он остался один против всех врагов, надо закрыть его своим телом и на этот раз не дрогнуть.

Но сначала добраться... она сама не знает, где именно находится. И куда идти. И сможет ли дойти, с такой слабостью...

Нет, не думать об этом. Дойдёт. Дойдёт как раз вовремя для того, чтобы спасти Отца и дать ему время победить. Она свернула за поворот, увидела длиннейший коридор и простонала сквозь зубы.

Отец специально строил такую базу, дабы запутать любых вероятных врагов. Силами эсперов и магов пространство искривлялось так, что можно было заблудиться при переходе с этажа на этаж. Отец прекрасно ориентировался, все остальные пользовались порталами Пола.

И без них двоих по базе можно было бродить часами.

Но ей нельзя. Надо добраться до Отца, как можно скорее...

— Эй!

Девочка, появившаяся в конце коридора словно из ниоткуда, повернула голову. Эта маленькая мерзавка, строящая из себя взрослую... но сейчас Даниэлла рада была хоть какому-то союзнику.

— Эй, подожди меня! — она заспешила к девочке, потопавщей навстречу. — Подожди, мне нужна помощь...

Кулачок врезался ей в живот, практически швыряя на пол. Даниэлла простонала — боль можно было вытерпеть, но ей сегодня и так немало досталось. Ничего, паршивка тоже сейчас рухнет, а там лишь дотянуться лезвием...

Девочка стояла. Легко и спокойно. Словно и не было боли в животе.

— Любопытно. — слегка наклонила она голову с шарами-косичками. — Получается, твоё отражение урона работает не на физическом, а на психосоматическом уровне? Так ещё интереснее...

— Ты же на нашей стороне... — простонала Даниэлла, надеясь заговорить ей зубы. — Так помоги нам...

— Вашей? — вздёрнула брови девочка и погрозила пальцем. — На стороне Кихар только Кихары. И уж точно не убийцы дедушки Генсея. А если выбирать между вами... Академия-сити даёт нам жильё, сырьё, лаборатории, деньги, идеи для экспериментов, да что только не даёт. Всё, что вы дадите нам — тебя. Человека, способного выдерживать сильную боль и возвращать её атакующему... причём, оказывается, куда хитрее, чем думали. Но это мы и сами заберём. Эй, где ты там? Её надо сковать и тащить, одна я не справлюсь.

— Да иду, блядь, иду. Знаешь, как голова гудит? — Мисака Ворст вышла из-за поворота. — В этом комбинезоне жара страшная, а голой ты ходить не разрешаешь, потому что завидуешь.

— Было бы чему завидовать. — буркнула мигом разозлившаяся девочка.

— А что? Я округлее оригинала, так-то. — Ворст довольным жестом приманила к себе кукри, повертела, хмыкнула — и обернула в примитивные наручники, мигом сковавшие Даниэлле руки. — Сама пойдёшь? Иначе я начну бить тебя молниями.

— И если это действительно психоматика, то ничего ей не будет. — добавила Эншу.

Даниэлла никак не ответила, продолжила лежать — пока стоявшая над ней девушка в белом в самом деле не ударила молниями.

Боль, жуткая боль — и злобная ухмылка поджаривающей её шатенки даже не дрогнула. Оба стоявших над ней монстра не знали жалости, и скорее убьют её прямо здесь, чем отпустят к Отцу.

Придётся идти самой. Искать возможность сбежать. И постараться даже в плену Кихар оказаться полезной Отцу, искупить свою вину.

Даниэлла встала — медленно, морщась от стреляющей при каждом движении боли. И зашагала следом за отправившейся впереди Мисакой Ворст, позволяя Эншу замкнуть процессию.

— Да вы шутите. — растерянно сказала Кумокава, глядя на отчитавшуюся Канзаки. — Должен же хоть кто-то, хоть один! Мои люди изрешетили того парня, я сама целилась точно, смотрю прямо сейчас на оторванную ногу и вы мне заявляете, что все они выжили?

— Давайте посчитаем, что случилось божественное чудо. — устало ответила святая. Она зевала и явно думала скорее о кровати, чем о невозможности произошедшего.

— Да какое ещё божественное... — Кумокава осеклась, увидев, что из портала вслед за Гунхой выходит Тома, а затем тяжело вздохнула. — Ах да. Я и забыла, в кого влюблена. Ясно, больше нет вопросов.

Гунха с Уихару на руках, к которой мигом рванули Куроко с Сатен и Конго, начал говорить с Эстер. Та почесала в затылке, а Тома направился к Кумокаве.

— Серья, Мисака пока что осталась внизу с Акселератором. — сразу выпалил он. — Они хотят кое-что провернуть, но нам всем надо убраться отсюда как можно дальше и быстрее.

— Насколько быстро?

— Не уточнила.

— Зашибись. — Кумокава развела руками, демонстрируя сотни собравшихся людей, многие из которых явно не могли передвигаться сами. — Лучшая новость за день. Эй, магичка, как тебя там, нам надо в полчаса самое большее переправить твоими порталами всех нас... опа, это что, ругательства на иврите? Мы ведь ведём запись, для научных целей пригодится!

На Интри уход Томы особо не повлиял. Мужчина медленно вышел из комнаты, где держали Ласт Ордер, и опустился у стены, теперь не только выглядя, но и чувствуясь стариком.

— Я что-то большую часть контекста пропустила. — пробормотала взглянувшая на него Мисака. — Можешь рассказать кратко?

— Недогерой. — буркнул Акселератор. — Из красных кхмеров. Сначала убивал, затем спасал детей, затем решил, что во всех бедах виноваты самые развитые страны, у которых друг с другом конфликты, и страны эти надо уничтожить. Начал с нас.

— Особо понятнее не стало, ну да и... — Мисака прислушалась к ощущениям. — Долго ещё?

— Потребуется время, весело сказала Мисака-Мисака! А пока Мисака-Мисака соберёт всех, сосредоточилась Мисака-Мисака!

— Где-то тут должны шастать десять тысяч сорок шесть и десять тысяч тридцать два. — сказал ей Акселератор, с удивительным безразличием не обращая внимания на то, что девочка держится за его уши.

— Мисака-Мисака сейчас всех найдёт, аж закрыла глаза от напряжения Мисака-Мисака!

Мисака слабо улыбнулась, посмотрев на Акселератора. Эспер вряд ли замечал — и она не собиралась указывать — но на его лице застыло невероятно блаженствующее и умиротворённое выражение.

— Ты ведь тоже подключён к сети Мисак, да? — спросила она.

— Теперь нет. Но сейчас и не нужно. — спокойно ответил тот. — Я уже рассчитываю всё, что надо.

— Подожди, ты... — заволновавшаяся Мисака кинула взгляд на равнодушного к ним Интри. — Откуда ты узнал?

— Я Первый, вообще-то. — недовольно заметил Акселератор. — И без того было не особо вариантов. А после того, как ты решилась подключиться к сети Мисак и вытурила своего парня, совершенно не требуя от меня идти следом — остался лишь один.

— И ты не против?

— Мне ни тепло, ни холодно. И я помогу тебе только потому, что иначе у этих дурочек совсем жизни не станет. Да и Йомикава, того и гляди, работу потеряет и меня во всём обвинит. — Акселератор передёрнулся.

— Да... — Мисака вздохнула. — Слушай... спасибо, что присматривал за... мною. За всеми мною. Ты их убивал, но... — она посмотрела на абсолютно довольную девочку, не собиравшуюся слезать со своего насеста. — Но, похоже, в их глазах свою вину искупил. Надеюсь, не пользовался этим и не распускал руки.

— Не распускал, с огромным сожалением сказала Мисака, наконец добираясь до сестры Мисаки и братика Акселератора сквозь дыру в потолке.

— В смысле, с огромным со... ах! — Мисака сжала виски и даже села сначала на корточки, а затем прямо на пол.

— Синхронизация работает, весело сказала Мисака-Мисака, мигом ныряя в тайные мысли сестры Мисаки!

— Научишься у неё ругательствам — отшлёпаю. — эспер снял девочку с плеч и передал её клону. — Заткни ей глаза и уши. Да вообще отверни, нечего на это смотреть.

Убедившись, что Ласт Ордер протестует в ограждении от мира, Акселератор повернулся и тяжело посмотрел на Интри. Затем подошёл, сел перед ним на корточки и сказал:

— Знаешь, спасибо тебе за Мизуру. Не буду ничего объяснять, просто спасибо.

— Она умерла. — тихо ответил Интри. — Я слышал звук выстрела в наушниках на её волне, и больше ничего.

Эспер помолчал несколько секунд, а затем без изменения тона продолжил:

— И спасибо за то, что из-за тебя я в итоге вновь сразился с этим засранцем. И побил его на глазах его же гарема, сколько их там было. Такой, знаешь... — он слегка усмехнулся. — Гаремный реванш.

Интри слегка поднял голову — и Акселератор молниеносным движением приставил палец к его лбу.

— Однако ты заставил её страдать. И тут, и там. — голос понизился до зловещего шёпота. — И даже если теперь стал хорошим и всё осознал — прощать такое я не собираюсь. А теперь знаю, как разрушать твои иллюзии, так что не пытайся ими прикрыться.

Интри совершенно не дёргался. Смотрел спокойно и так открыто, что Акселератору стало неудобно — но не настолько, чтобы отводить взгляд.

— Прощай, недогерой и недозлодей.

Интри лишь закрыл глаза — и повалился на бок. Акселератор взял его тело, теперь уже абсолютно точно мёртвое, и оттащил подальше, чтобы не попался на глаза девочке даже случайно. Заодно и отпнул оторванную правую руку, не собираясь выяснять, откуда она тут взялась.

К его возвращению куча Мисак пополнилась ещё двумя. Одна озиралась по сторонам и спрашивала, где братик Тома, а вторая в странном белом комбинезоне стояла и сверлила всех бешеным взглядом.

— Это ещё кто? — указал на неё Акселератор.

— Особый клон. — Мисака успела прийти в себя и встать. — Сильнее обычных и гораздо противнее. Однако напора сети Мисак не выдержала. Проследи за ней, пожалуйста, она действительно опасна.

— А Мисака не опасна, обиженно спросила Мисака.

— В другом смысле. — Мисака прижала пальцы к вискам. — Боже, вот как выглядят голоса в голове...

— Сама затребовала. Так что теперь, наверх?

— Там были мины, нацеленные на меня. Возможно, ещё не все обезврежены. Спроси его, вдруг знает...

— Он уже никому не расскажет. — буркнул Акселератор. — Да и плевать. Я пробью дорогу на поверхность, вы просто след-в-след.

— Это последний портал. — сказала Эстер, и Ицува еле успела её подхватить. Хотя падать и так было некуда — весь коридор общежития был заполнен ранеными и пытающими выбраться подальше от них людьми.

— Тома. — Кумокава схватила его за руку так, что Шокухо мигом напряглась. — Ты Шестую случайно не видел? Она куда-то смоталась, а я хотела её запрячь полазать по тому, что останется от базы после Акселератора.

— Потому и смылась, видимо. — улыбнулся парень. — Кстати о базе, Кумокава, ты хакера оттуда не прихватила?

— Хакера? — насторожилась девушка. — Какого хакера?

— А... да. Там был хакер, русский, что многое для Интри делал. Но его нельзя передвигать, потому что он напрямую подключён к компьютеру.

— Ну... раз подключён и всё такое... переживёт уничтожение базы — найдём. — вздохнула девушка. — Боже, сколько же там наверняка скрыто... хоть беги умоляй Первого на коленях не бушевать...

— Мисака там тоже примет участие.

— Ну этой не впервой. Надеюсь, они вдвоём не взорвут нам город.

Оба наконец протолкались на улицу — Шокухо огорчённо осталась внутри стегать по мозгах буйных и замышляющих неладное.

— Они не взорвут, но... — Тома увлёк Кумокаву подальше от снующей туда-сюда толпы. — Серья, Интри успел реализовать план по скидыванию досье, рассказывающего обо всех нас, на компьютеры города. Компьютеры, ноутбуки, телефоны.

— Да? — Кумокава мгновенно вынула телефон. — А, так это не вирус пришёл, получается?

— Гораздо хуже. И просто что Мисака с Акселератором не столько по базе Интри, сколько по разрешению этой проблемы работают.

— И как они её разрешат? Вот, я скачала всё себе на телефон. — продемонстрировала Кумокава экран. — Что они дальше сделают? И ведь не только я, два часа ночи, у кучи долбанутых хикк жизнь только начинается, да и мы тут всем этим шумом...

Она уставилась за спину Томе так резко и с таким бледным лицом, что он ожидал увидеть там какого-то скалящегося монстра. Но вместо этого...

Три клона шли по улице, совершенно не таясь, молча и тихо, словно призраки, не выдержавшие пафоса токивадайской академии. Одна из них свернула к ближайшему дому и зашла в подъезд, две остальные зашагали далее.

— Тома. — голос Кумокавы надломился. — Живо к этим монашкам. Они хотели усвистать в Британию, так помоги со всем так, чтобы усвистали как можно быстрее и сейчас. Разрешаю пинать магичку, если потребуется. И сам с ними вали. Как можно быстрее и сейчас.

— Серья? — взглянул на неё Тома.

— Живо! Если это то, что я думаю, то нас ждёт пиздец почище Второго Эпизода! Ёбаные пятиуровневые... двигай уже!

— Надо бы поближе. — Мисака отошла подальше от дыры, которую Акселератор устроил, когда пробивался из базы на поверхность. База раскинулась неожиданно широко, и они вылезли где-то на безлюдной окраине, где никто не будет спрашивать, что в два часа ночи тут делают альбинос и пять одинаковых на лицо девушек.

— Силы при тебе, там подтянешься. — Акселератор взял ближайший железный лист и кинул его на дыру; девушки заискрили, устанавливая тот удобнее. — Главное обратно не промахнись, я не супергерой, летающий со скоростью звука.

— Не бойтесь, Мисака-Мисака всё подсчитает за вас, весело сказала Мисака-Мисака, разминаясь после тесных коридоров!

— Держите её кто-нибудь. — Акселератор повернулся к Мисаке. — Ну что, готова?

— Да. — девушка вновь заискрила, но теперь куда сильнее. Несколько секунд — и молнии бегают по всему её телу, словно прикрывая неким магическим щитом, за которым уже не видно даже лица, лишь смутные очертания изящной фигуры.

Акселератор спокойно взялся за это электрическое буйство, причём одной рукой за шкирку, а другой за ноги. И закружился, сначала медленно, но с каждым витком всё быстрее и быстрее.

Поднялся ветер, мигом приступивший к важной обязанности задирания коротких юбок. Однако с каждой секундой он становился всё матёрее, и вот уже девушки отступают под защиту ближайшей стены, лист металла сдувает с дыры как пушинку, а Акселератор с Мисакой превращаются в маленький, но грозный мини-смерч, скалящийся грозовой пастью...

Резкая остановка — и девушка стреляет в небо ярким копьём, грозящим вернуть Зевсу его молнии. Акселератор даже приложил руку ко лбу, наблюдая за тем, как она в долю секунды становится ярчайшей звездой на идеально тёмном небосводе.

— Уиииииии, прокомментировала смешным звуком Мисака-Мисака!

— Обхохочешься. Так... — эспер подошёл к вышедшим из укрытия девушкам, взял молчавшую Мисаку Ворст и взвалил её себе на плечо. — Пойдёшь со мной, пригодишься. А вы на позиции, живо. Сорок шестая, пасёшь Ласт Ордер и отвечаешь за неё головой.

Там, в иллюзии, Мисака умерла.

Она пыталась осознать, что именно значит новость о полностью слитом личном деле её и друзей. Шум обсуждающих то же самое начал раздражать, и Мисака решила выйти на улицу, обдумать в тишине.

Она открыла дверь и вышла прямо во всёсжигающий ядерный огонь.

Какое-то время просто тупо смотрела на свой же труп, затем на исковерканные тела тех, кто ещё секунды назад активно жил. А затем одно из них пошевелилось, Тома встал, огляделся — и с безумным взглядом пошёл в непонятном направлении.

Ей оставалось только идти следом. Парень не реагировал ни на что, так что Мисака ощутила себя призраком и успела ужаснуться, что навсегда останется такой, привязанной к разрушенному городу, от чьих картин даже тут, вдали от центра, становилось тоскливо жутко.

А потом они встретились с Акселератором.

И прошлись с ним.

И Тома поговорил с ним.

И когда Мисака открыла глаза, очнувшись в реальном мире, то сразу поняла — этот идиот так и сделает.

Пойдёт набирать в гарем всех своих кандидаток и постарается с ними ужиться. А если Акселератор действительно прав насчёт всего этого отрицания бога и слишком персональной реальности — то преуспеет.

Но Мисака не хотела этого. Не хотела становиться одной из многих даже ценой взаимности. Либо вдвоём, либо раздельно. Но опять-таки, если это правда, то никто её не спросит. Любыми правдами и неправдами втащат, а там она сама смирится.

Значит, надо попробовать способ убежать из его реальности.

И как же всё удачно совпало.

Мисака не впервые была в открытом космосе — так это ещё в привычку войдёт. Не хотелось бы. Слишком холодно, слишком темно, страшно, неуютно и, главное — одиноко. Поэтому девушка запретила себе думать о таком и вместо этого занялась делом.

Дерево Диаграмм давно хотели спустить на Землю, но что-то дальше разговоров не уходило. Видимо, даже для Академия-сити операция по успешному приземлению спутника-суперкомпьютера была экстраординарной. И хорошо, так бы пришлось надеяться на случайный метеорит или ближайший спутник.

В масштабах земной орбиты "ближайший" — несколько километров.

Мисака, тщательно задерживая дыхание, прошлась по спутнику и прикоснулась к его металлической поверхности. Электромагнитный щит, подпитываемый сетью Мисак, не позволит ей умереть в вакууме, пока держится.

И вечно он не продержится.

Акселератор скинул Ворст на крыше одной из электростанций. Если действительно сильнее, то самое то.

Воздушные потоки вновь танцевали хоровод, стараясь не просто удержать эспера в сотнях метров над землёй, но и отправить в строго определённую точку. Связи с сетью Мисак не было, однако глаза и мозг остались при нём, так что рассчитать эту точку мог без проблем.

Заряд, правда, через час кончится. Он не в полночь сбрасывается, там как-то похитрее — надо будет потом обговорить с Ласт Ордер. А сейчас потратить с пользой.

По рассчитанному времени остались секунды.

Сосредоточиться.

Полностью погрузиться в себя.

На время оторваться от мира — что нетрудно, когда весь мир лишь висящая в бесконечном полотне мириадов точек металлическая конструкция.

Щит слегка ослабел, и молнии с него перетекли в руку, а с неё влились в спутник. И тот засветился. Нестерпимо ярко засветился, олимпийским огнём, что Прометей решил преподнести людям.

— Добро пожаловать на тёмную сторону, Мисака Микото. У нас есть печеньки.

И этот огонь рванул с места своего давнего покоя, устремляясь к планете сильнейшим из её рейлганов.

Всё расчёты верны.

Ещё бы двое пятиуровневых и искусственный интеллект ошиблись в таком.

Огромный шар спускался к городу новым солнцем — не ядерным, но тоже грозящим массовой гибелью. Вот только сейчас на его пути был Акселератор и векторный щит.

Получивший одну из самых сложных задачек за своё существование.

Уже спускавшийся спутник превратил ночь в день и перебудил всех. Тысячи людей высовывались из окон, выходили на улицу и смотрели на летящую на них смерть, не успевая осознать — и что-либо предпринять.

А затем этот шар врезался в одинокую фигурку, парящую над небоскрёбами — и вспыхнул всем цветовым спектром, вынуждая отвернуться от режущей глаза какофонии красок, превратившей сильнейшего эспера в эпицентр бешеной цветомузыки. Словно вся гамма мира собралась у него и теперь радостной собакой стремилась облизать хозяина с головы до ног, полностью покрыть слюной бесконечноцветной радуги.

Команда "Фу" — и собака обиженно отскочила, переходя из одного огромного сияния во множество маленьких отростков, убегающих ровными прямыми в самые разные стороны.

Примерно девять тысяч маленьких отростков.

Там, куда они попадали, сияние разгоралось вновь — слабым новорожденным щенком, слабо ворочающимся и не понимающим, чего же от него хотят.

Но наконец поняли — девять тысяч щенков одновременно гавкнули, и волна пошла по Академия-сити.

Зажёгшийся было по всему городу свет начал исчезать. Включенные компьютеры один за другим гасли экраны, а от системных блоков начал идти дымок. Ноутбуки, планшеты и смартфоны превращались в бесполезные куски металла.

Ветряки встали.

В больнице отказало всё оборудование.

Сервера один за другим выходили из строя, а вся терабайтовая информация уходила в никуда.

Успевшие вылететь по тревоге боевые роботы рухнули на землю.

Следом за ними устремились самолёты с отказавшей электроникой.

Радиосвязь испарилась.

Интернет перестал работать.

Электрички встали прямо на ходу.

Метро погрузилось во тьму, воскрешающую все его страшные истории.

Дирижабль лишь волей ветра оставался на плаву, своим тёмным экраном на боку словно демонстрируя всем, что именно произошло.

Ничто не смогло уйти от атаки двух пятиуровневых эсперов. И Академия-сити окутал средневековый мрак.

Там, внизу, миллионы жаждут её смерти.

Мисака ни на секунду в этом не сомневалась. Когда узнают, кто именно виноват — все в едином порыве потребуют отрубить ей голову или сварить в кипятке. А узнают непременно — даже если Акселератор и клоны промолчат, то гигантский рейлган с неба всем всё пояснит так.

И плевать, что альтернатива — раскрытие всех секретов миру. Разрушение личной жизни множества хороших людей. Информация Интри попадёт в руки кому-то более умному, решительному, жестокому — способному довести дело до конца.

От её атаки город выживет — хотя его и следовало бы раздавить.

Иначе погибнет.

Вот только никто опять не поймёт.

Как Куроко, решившая арестовать её за убийство чудовища.

Как мать, лишь плачущая от объяснения того, почему она поступила правильно.

Как Тома, желающий сделать её частью своего гарема вопреки желанию.

И ведь все они правы. Потому что Мисака увидела то, во что может превратиться на этом пути. Увидела Худшую Мисаку. И потому должна изменить этот путь.

Или вовсе покинуть его.

И если там, внизу, её ждёт лишь подчинение чужой силе или смерть...

Печали не было, вопреки всему. Она, в конце концов, неплохо так пожила. Поднялась с низов к верхам, спасла множество жизней, много повеселилась, многому ужаснулась.

Призналась в любви к мальчику и поцеловала его.

Холод равнодушной космической пустоты потянулся к ней, и Мисака безропотно закрыла глаза.

Сколько там говорили исследования? Вот сейчас и проверит. Даже сумеет передать — сеть Мисак, орущая у неё в голове тысячами одинаковых голосов, всё зафиксирует.

Хорошо, что орут. По крайней мере, уходит не абсолютно одна.

Мисака решилась растянуть губы в последней улыбке, чувствуя, как умирает мозг.

И финальной своей попыткой выжить порождая галлюцинацию тёплых, родных, знакомых рук, обхвативших её.

— Куроко... — шепнула Мисака в никуда. — Это ты?

И шум в ушах трансформировался в последние мягкие слова:

— Да, сестрица. Я всегда с тобой.

— Мисаке-Мисаке холодно, пожаловалась Мисака-Мисака, бегая и разминаясь, дабы согреться.

— Говорил же тебе — нацепи пальто.

— А в нём Мисаке-Мисаке жарко, крикнула Мисака-Мисака, обиженная несправедливым миром!

— Кости предков, устроить обогрев всему замку. — Эстер даже оторвалась от книги ради тяжёлого стона. Она сидела прямо на траве и вопреки ближайшему гаму читала. — Я думала, обратный портал сложно вышел, но это...

— Главное что никого не потеряла. — Акселератор неотрывно смотрел в сторону поляны, где куча одинаковых девушек на полном серьёзе собирались устраивать рыцарский турнир. Пока дело стопорилось на том, что всем было жалко лошадей, а "Мисака, скачущая на Мисаке, вызывает совсем не рыцарские воспоминания, облизнулась побывавшая у одной брюнетки Мисака".

— Хорошо, учитель, что вы сообразили про портальную комнату. Я так устала тогда, что чуть не забыла про неё.

— Наверное, в твоём замке ещё куча странных комнат. Сегодня же вечером ещё раз его обойду, всё равно нам сейчас план нужен для утепления.

— И общего комфорта, учитель. — выдохнула Эстер. — Они все потребовали себе мягкие роскошные кровати.

— Так и счёт в банке предоставили.

— Да, но это столько работы... а мне надо учиться. — она вновь посмотрела в книгу. — Мистер Иззард и так уже больше не принимает меня.

— Сходить к нему, поговорить?

— Только хуже сделаете, учитель. Обучающий из-под палки куда страшнее и вреднее обучаемого.

— Найди уже себе кого-нибудь... — фраза немного повисла в воздухе. А затем эспер воспользовался тем, что Ласт Ордер рванула к ближайшей группе Мисак, и тихо спросил:

— Эстер, ты бы согласилась встречаться с парнем, у которого уже есть девушка, и оба они не против?

— Вы иногда задаёте такие странные вопросы, учитель. — спокойно ответила девушка, перелистывая страницу. Клоны тем временем подрядили нарядить в лошадь Мисаку Ворст за то, что она их всех материт, и кто-то на полном серьёзе предлагал вставить ей в задницу палку для хвоста.

— Знаешь, братик, это очень смахивает на Тому, так же сбегающего от проблем.

— Никаких сбеганий! — возразил Цучимикадо, поправляя солнцезащитные очки. — Я отправляюсь в заслуженный отпуск вместе со своей сестрёнкой! Которая наконец-то избавилась от костюма горничной. Он мил, я как парень подтверждаю, но ты удивительно не любишь разнообразие нарядов.

— Одежда должна приносить пользу, а не красоваться. — буркнула девочка, действительно переодевшаяся в простенькое льняное платье и нацепившая на голову столь объёмную белую шляпку, что та скрывала глаза. Цучимикадо же надел гавайскую рубашку и прихватил веер, которым сейчас старательно обмахивался.

Самолёт обещался ещё нескоро, а жара уже доканывала. Кондиционеры работали с перебоями, а снаружи было ничуть не легче. Вторая бутылка воды заканчивалась, третья покорно ожидала своей участи.

— Поверить не могу, что говорю такое, но когда найдёшь парня — найдёшь и пользу в том, чтобы красоваться. — Цучимикадо допил остатки и открыл новую.

— Чего поверить-то не можешь. — Майка потянулась следом. — Я же хочу, чтобы ты нашёл себе девушку.

— Дык поди найди, когда каждый вариант Ками-ян себе забирает. Только Мусуджиме, наверное, и осталась, но разве она увидит во мне парня?

— Ты-то во мне девушку точно не видишь, раз уже три минуты тут сижу и хоть бы голову повернул.

Цучимикадо изумлённо взглянул на соседнее сиденье. Там спокойно уместилась рыжеволосая девушка в лёгком белом платье, прикрывающем грудь и выглядящим скорее как наряд какой-нибудь прекрасной эльфийки, чем как её обычное открывающее всё.

— Всё, Мусуджиме, тест на маскировку ты сдала точно. — пробормотал он, и девушка хихикнула. — Тоже на Гавайи выбираешься?

— А ты как думал, Цучимикадо, сможешь на отпуск без меня смотаться? Нет уж. Теперь оплатишь мне ныряние с аквалангом, катание на слоне и огромную пиццу с мясом, сыром и оливками!

— Ради всего святого, Мусуджиме, оливки — это уже чересчур!

Оба хохотали, пока Майка с подозрением смотрела на них, пытаясь разобраться, значит ли это хоть что-то.

— Унубара-то как, не поедет с нами? — поинтересовалась девушка, закончив хохотать и вынув из сумочки небольшое зеркальце, в которое сразу начала смотреться.

— Не. Я временно передал его Гунхе, дабы всю старую дурь выбил. Пусть хоть отвлечётся от ежедневного дежурства у Кадзари-тян.

— Ладно ещё не еженочного.

— А, вряд ли они с этим затянут. Теперь, когда главный герой-любовник вне города, остальным хоть что-то перепадёт.

— И скоро вернётся? — Мусуджиме откинулась на спинку сиденья, весёлая, счастливая и без единого следа депрессии. Цучимикадо лишь мягко улыбнулся.

— Пусть поживёт в раю.

— Мисаке действительно очень нравится обстановка, смущённо призналась Мисака.

Тома согласно кивнул. Обстановка и впрямь располагала — темень за окном, тщательно запертая монастырская келья с непередаваемым ароматом и ощущением благородной старины, горящие на стенах свечи из рогов неких животных, полная тишина вокруг и создаваемый всем этим интимный полумрак.

Для интимных же дел.

Девушка уже осталась лишь в украшенных цветочками трусиках, однако грудь старательно прикрывала руками. Не стесняясь — скорость раздевания говорила об обратном — но скорее красуясь.

— Пока братик Тома раздевается, Мисака хотела бы выразить свою благодарность за день, превращённый в свидание, искренне поблагодарила Мисака.

— Я всего лишь провёл тебя по Лондону. — парень наконец снял футболку через голову, и девушка заинтересованно придвинулась. — В самые разные места.

— Одно посещение Бейкер-стрит, 221б сделало день Мисаки по-настоящему незабываемым, восхищённо ответила Мисака. А сейчас её ещё и ждёт незабываемая ночь, дрожит от нетерпения Мисака.

— Особо не завышай ожидания, а то мало ли...

— Братик Тома боится неудачи, понимающе спросила Мисака.

— Неудачи не будет. Сегодня твой день, не мой, и моя неудача ничего не изменит.

— Кстати, изящно наклонила голову Мисака. У Мисаки есть пожелания насчёт следующих часов, хочет побыстрее рассказать о них Мисака.

— Давай, хотя про часы ты загнула. — они сели на кровати лицом друг к другу.

— В таком случае, Мисака хочет начать с шестьдесят девятой позиции, выступила за полное равенство Мисака. Затем братик Тома должен войти в Мисаку в миссионерской позиции, и быть максимально нежным и ласковым, радостно предвкушает Мисака. Затем братик Тома может поставить Мисаку на четвереньки и войти в неё уже грубо, не менее радостно предвкушает Мисака. Братик Тома может полностью удовлетворить свою похоть и даже кончить Мисаке на лицо, заинтересованно разрешает Мисака. Затем Мисака для второго раунда будет сосать братику Томе, пока не... почему братик Тома закрыл лицо руками, с подозрением спрашивает Мисака.

— Слушай. — сдавленно выдавил парень. — Ты ведь это не шутишь?

— Нет, растерянно сказала Мисака. Мисака просто предлагает сценарий типичных постельных утех, вспомнила просмотренные фильмы Мисака.

— Ну раз уж фильмы... — Тома вздохнул, а затем резким движением притянул девушку к себе. Та даже ойкнула, но тоже обняла его, прижалась и впрямь слегка дрожащим, но ничуть не отличающимся от человеческого телом.

— Братик Тома станет первым человеком, у которого будет секс с искусственным интеллектом, тихо напомнила Мисака. И, формально, с девятью тысячами девушек сразу, одна из которых десятилетний ребёнок, не могла не поднять тему Мисака.

— Ох, лучше молчи.

— Мисака не хочет молчать, упрямо сказала Мисака. Мисака хочет тяжело дышать и стонать, тренировалась стонать Мисака. И Мисаке жалко лишь то, что её грудь совсем не большая, удручённо прижалась Мисака.

— Ладно, урок номер один. Хочешь знать один из главных мужских секретов?

— Хочу, заинтересовалась Мисака.

— Когда мы держим девушку в таких вот объятьях, то нам совершенно всё равно, какая у неё грудь.

И затем он поцеловал её.

Опять спать одной.

Хоть Джунко зови на мини-девичник, да и придётся. Ибо когда ещё Тома вернётся.

Серья рекомендовала ему оставаться в Лондоне и ни ногой никуда, при этом не особо объясняла, почему. Шокухо даже заподозрила, что лишь бы навредить ей.

Но зачем? Обе они и так устают, разбираясь в последствиях "сражения" двоих эсперов, которому ещё даже названия не придумали.

Благо последствия странно минимальны. Падающие самолёты подхватил Акселератор, а во всех важных учреждениях оказались запасные генераторы. У больницы же словно из ниоткуда вылез второй комплект оборудования, даже лежащих под капельницами спасли без проблем. Обычным людям пришлось пару деньков посидеть без света, но и там уже почти всё восстановили.

Вся проблема была в утере данных. Огромнейший пласт от личных фотографий с котиками до всей базы Анти-Навыка канул в небытие. Вместе со всем этим канул и архив с информацией, собранной Интри. Никто не успел её прочитать, а если кто и успел — заимел столько проблем, что вряд ли потом вспомнит. И даже если пойдёт теория заговора, то станет лишь одной из бледных сотен.

Да и... новые компьютеры, ноутбуки, телефоны запоявлялись быстрее электроэнергии. И были сделаны из какого-то странного материала, Шокухо даже не рисковала брать свой в руки.

Хотя тогда пришлось. Тома позвонил ей совсем не для телефонного разговора. Возможно, и к счастью — в один момент она почувствовала, что будь рядом, и дала бы пощечину.

Тем не менее, договорились. На магии любви с её пониманием, принятием и прощением договорились. Тома рассказал ей, что увидел в той иллюзии, и она поняла.

Раньше, при чтении романтических историй, никак не могла сообразить — что вообще значит, когда возлюбленного оставляют ради того, чтобы он "двигался дальше". Не лучше ли было остаться с ним, ведь тогда и тебе счастье, и ему двигаться легче? Но сейчас сидевшая на кровати и грустно смотрящая в ночное окно блондинка всё понимала.

Однако оставлять не желала.

Пусть Тома встречается с другими девушками. Пусть спит с ними. Пусть собирает гарем. Она просто не может позволить себе лишиться его. Даже прекрасно осознавая ловушку, в которую загоняет себя — не может.

Да и хорошо. Статусу Королевы не помешает. А теперь, когда она полностью встанет на защиту города, этот статус только усилится.

Такая атака должна была стать концом Академия-сити, но оказалась не более чем слабым укусом комара, вздутие от которого уже прошло.

И теперь даже без Томы, Мисаки и Акселератора город будет готов к новым укусам.

Ицуве удалось уложить Индекс без приключений, взяв с неё слово не мешать Камидзе-сану. Девочка, судя по кислой мордашке, сама прекрасно всё понимала, но стоит перебдеть.

После этого Ицува закрылась в своей келье, зажгла слабую лампу, надела наушники, включила телефон — и открыла видео, пришедшее сегодня от Камидзе-сана.

Парень, похоже, снимал где-то в Лондоне — сидит у незнакомой каменной стены. Снимает клон — ни к кому из них он за помощью не обращался.

— Привет, Ицува. — начал он, внимательно глядя прямо в камеру. — Да, странно отправлять такое видео, когда я сейчас, возможно, в соседней комнате... келье, да, келье. Но один разговор напрямую уже вышел... э, ладно, не об этом.

Волнуется. Невероятно волнуется.

— В общем, Ицува... пока мы нормально не общались, много чего произошло. Я многое сказал, мне многое сказали, и в общем... для тебя не секрет, что я привлекаю девушек. Ни для кого не секрет, если уж честно. И просто теперь, когда я вроде бы понял... я хочу ответить взаимностью всем. Включая тебя. И чтобы поняла... я не знаю насчёт варианта лучше. То есть... любовь, это ведь не просто так всё, она определяет нашу жизнь, а плохая любовь может и разрушить. А я не хочу, чтобы любовь ко мне разрушила чью-то жизнь, потому что... — он молча несколько секунд смотрел в небо. — Это уже произошло.

Он как-то резко опустился, но затем встряхнулся и даже сделал голос бодрее.

— Да, я понимаю, как это звучит и выглядит. И полагаю, что для христианской морали это неприемлемо — хотя не знаю, вот честно. И что тут просто сотни проблем возникнут, причём у всех. Но... я не знаю, как бы это нормально сказать... но любовь всегда приносит проблемы, и её всё равно ценят, так что если в ней будет несколько человек, то... как-то так.

Тома вздохнул и даже покачал головой.

— Прости. Я не хотел писать речь заранее, потому что тогда зачитаю один текст несколько раз, просто меняя имена, а я... хочу обратиться к каждой из вас. Чтобы каждая из вас поняла, что... ну... даже не то, что меня хватит на всех, это как-то совсем не то... просто что я не хочу отбрасывать ничью любовь. И хочу вернуть её. Даже если это означает крутить сразу с... — Тома растопырил ладонь одной руки, затем второй, затем немного пошевелил губами. — С несколькими.

Он как-то обречённо опустил руки и вновь посмотрел в камеру.

— И да, Ицува... я понимаю, почему мы... наверное, это можно назвать "расстались"? Пусть даже мой двойник, но даже так жизнь со мной крайней неудобна и скорее неприятна, я сам это говорил не раз и буду говорить. Однако если вдруг что... если ты думаешь, что ещё ничего не закончилось... я готов.

Он вновь пару секунд посмотрел на небо.

— Думаю, я отправлю это послание нескольким сразу... а, подожди, уже ведь сказал это? — камера качнулась, словно снимавший закивал. — Ох. Столько продумывал в голове, и никак... прости, Ицува. Нет, не хочу никаких вторых дублей, пусть... пусть так. Дальше решай сама, это твоя жизнь, и я вовсе не хочу на тебя наседать. То есть это... мне будет приятно с тобой, как парочкой, и я сделаю всё для того, чтобы и тебе было приятно... но я ни за что не обижусь, если услышу "нет". Потому что прекрасно понимаю, чего прошу. Вот. — он немного посмотрел в камеру. — Ладно, давай на этом всё.

Видео закончилось. Ицува сняла наушники и посмотрела на иконы, стоявшие небольшой группкой на тумбочке у её кровати.

— Библейский царь Давид сразил Голиафа, куда более сильного и могучего воина. — наконец произнесла она. — И потом имел несколько жён сразу.

Девушка легла на кровать, уставилась уже в потолок и немного полежала, а затем улыбнулась.

— А если уж так, то я по крайней мере оставлю хорошие воспоминания. Интересно, Канзаки-сан согласится? Будет забавно с ней посоревноваться.

— Тома, лучше бы ты мне хакера воскресил. — с чувством сказала Кумокава, закрывая ноутбук. — А то он от этой волны погорел, все компьютеры на базе Интри тоже, я сижу и плачу. Без Уихару вообще по нулям было бы. Эх...

Девушка уставилась в пустое, тихое и одинокое пространство квартиры, а затем положила руку на грудь и пару секунд аккуратно помассировала.

— А вот интересно. — сказала она пустоте. — Если девочка с мальчиками ни-ни, а с девочками охохо, то она ещё считается девственницей? Не помню, чтобы натыкалась на официальное прояснение. Разницы, конечно, никакой, но всё же нюанс...

Кумокава уставилась на ноутбук, а затем хмыкнула.

— Эх, что с тебя взять, Тома. Раньше ты в дурь вляпывался, а я разгребала, теперь же наоборот? Так точно придётся с кем-то ещё лечь... а хотя если с этой блондиночкой, то жестоко задоминатрю её. Будет знать, как руки распускать. Да, прекрасно, теперь я точно в деле.

— А я думала, что про меня все забыли. — изумлённо сказала Химегами в планшет. Затем посмотрела на обшарпанные стены общежития. — Раз так, то пусть как следует запомнят.

— До чего же проникновенно, Тома. — с чувством сказала Етцу, держа телефон в вытянутых руках. — Аж отсосать захотелось. Чую, теперь ещё и возможность будет. Эй, ты там не застрял?

Труп Кайкине Тейтоку замотал головой, идя следом по длинному, тёмному и абсолютно пустому тоннелю. Одетая лишь в фиолетовое бельё Етцу глянула на него, хмыкнула и выключила телефон.

— Хочется любви, но сначала дело. Как бы там оно уже не надоело. — пропела она, добираясь до конца прохода и открывая узкую дверь. Для того, чтобы пробраться внутрь. Етцу пришлось как следует ужаться и ненадолго всосать в себя живого мертвеца.

— Фух. — наконец они очутились внутри, девушка вернулась в привычный для себя облик и уставилась в освещаемый лишь падающим сверху слабым светом зал.

В одном из его углов стоял Аогами Пирс в чёрной школьной форме и задумчиво смотрел на тело в морозильной камере. От звуков выбирающейся Етцу он повернулся, взглянул недоверчиво — а затем радостно взвизгнул.

— Сестрёнка-клон! — бросился он к ней.

— Братик-клон! — та распахнула объятья, и оба слились в совсем не родственном поцелуе. Даже труп слегка нервно закачался.

— Ты действительно умерла? — спросил Аогами, когда их губы наконец разъединились.

— А то! — весело ответила Айхана. — И братик Тома воскресил. Пришлось, правда, около него покрутиться, так что извини, что не сразу пришла. Зато вон, задание выполнила. — кивнула она на Кайкине.

— Замечательно. — парень осмотрел труп с искренним восхищением. — Как ты думаешь, Хирург разберётся с результатом некромантии?

— Не знаю, его спроси. Не запалил себя нигде?

— Я отсюда даже не выходил. — Аогами растянул руки на всю ширину зала. — Да и отключение мозговой активности потребовало времени на восстановление.

— Но ты все наблюдения записал.

— Обижаешь.

— Молодец! А то я им там кинула малюсенький намёк на случай, если бы у одного из нас не получилось.

— Ну и зачем? — Аогами надулся сердитым шаром. — Они же догадаются.

— Может. Мо-ожет. — пропела Етцу. — Но для этого надо нескольким людям собраться вместе, сопоставить знания и спросить "Хэй, если Етцу утверждает, что клон с рабочим мозгом невозможен, то почему тогда Мисака Ворст спокойно функционировала, ни разу не подключаясь к сети Мисак? Не могла ли наша милая подруга Етцу врать нам прямо в лицо, на деле создав полностью идентичного клона? Не мог ли этот клон действовать независимо от неё? Не могла ли Етцу в двух лицах всегда присутствовать при важных событиях каким-нибудь статистом? А то и подменять именных персонажей в случае, когда это было необходимо?". — она расхохоталась и посмотрела наверх. — К слову об именных персонажах...

Её тело удлинилось подобно змее, и обвило кольцами огромную трубку, наполненную странной красной жидкостью и сверху опутанной настоящим хаосом проводов. Внутри вниз головой, не касаясь стенок, висел утончённый мужчина в зелёных одеяниях и с длинными белоснежными волосами. Его глаза были закрыты — и не открылись даже когда лицо Етцу прилипло к стеклу прямо напротив них.

— Так, я поняла, что ты с Фиаммой Что Справа и Лаурой Стюарт просто затроллили этого чувака, заодно обрубив идею о крестовом походе. — пробормотала она. — И даже поняла, какой они профит из этого добыли. Но ты-то, Алистер? Твой город дважды ёбнули, няшу меня убили, много кто пострадал серьёзно. И, самое главное — Камидзе Тома начал подозревать, что он царь и бог этого мира. А ты словно бы совсем ни при чём. Что скажешь, Алистер?

Прошло несколько минут, и только потом зелёные глаза Алистера Кроули открылись и посмотрели на продолжавшую обвивать колбу Етцу.

— Камидзе Тома ошибается в той формулировке, что у него сейчас. — прошелестел он. — И потому это совершенно не играет роли для моего плана.

— Как и куча убитых жителей?

— Интри не понимал потенциала своей силы. Он мог уничтожить мир движением руки и разрушить всё. Его следовало приковать к Академия-сити, иначе последствия были бы неисчислимы. Отинус уже проявляла любопытство, и я не мог позволить ему убить её.

— Уже проявляла? Тогда вопросов больше не имею, хоть ты и засранец. — Етцу начала сворачиваться обратно, пока вновь не обернулась обычной девушкой. — Но отомстить отомщу, и знаешь как? Раз Тома мне намекает, то обязательно потрахаюсь с ним, и в момент его оргазма обернусь тобой! Нет, ещё лучше — Тома кончит изо всех сил, откроет глаза, а под ним лоли-Алистер!

Етцу и Аогами расхохотались на весь зал, но затем девушка резко осеклась.

— Хотя знаешь, он после такого больше ни за что не захочет меня трахать. Ха. Стоит ли оно того? Надо подумать. А пока что...

Етцу отвернулась от никак не прокомментировавшего её слова Алистера, подошла к морозильной камере, где ещё недавно стоял Аогами, и подобно невоспитанному ребёнку постучала пальцами по стеклу.

— Проснись и пой, дорогая. — ласково сказала она. — Даже смерть не избавит тебя от обязанности служить. Алистер хочет эспера шестого уровня, и ему уже до чёртиков надоели провалы из-за личностей, которых так просто не осечёшь. Значит, нам нужна Такицубо, что сейчас греется где-то в России, недалеко от малюююююсенького проекта Фиаммы. — Етцу вновь расхохоталась. — Так что, дорогая, освобождай место, заставь работать свою киборгизацию и раздави всяких там. А я пока с Томой покувыркаюсь, да вновь ушами и глазами босса побуду. Ох и нравится же мне эта работа!

И Етцу продолжила хохотать, глядя на вмёрзшее в лёд тело Мугино Шизури.