Тайны леса

Йаати, как всегда, проснулся словно от толчка, — в тот самый миг, когда его внутренняя "батарейка" зарядилась до предела. С секунду, наверное, он смотрел в потолок, пытаясь вспомнить сны, — но тут же затекшее во сне тело повело. Он закинул руки за голову, поджал пятки к заду, изо всех сил выгнул спину, сжав в кулачки пальцы рук и ног и одновременно душераздирающе зевая. Потом, выбросив вверх ноги, рывком сел, одновременно разворачиваясь. За окном уже сиял яркий летний день и в груди Йаати радостно ёкнуло: сегодня он с друзьями пойдет в лес, и это будет интересно...

Вскочив, он поднялся на пальцы ног и вновь потянулся — на сей раз, очень тщательно, до дрожи растягивая каждую мышцу. Рывком нагнулся, достав пальцами пальцы босых ног. Тут же задрал вверх правую ногу, вдумчиво шевеля её пальцами. Выпрямился. Задумался на миг. Нырнул вперед, встав на руки. Постоял так с минуту, потихоньку обалдевая от прилива крови к голове и болтая ногами в воздухе — для равновесия и просто так. Потом вновь поджал пятки к заду, рывком выбросил ноги вверх и вскочил, перевернувшись в воздухе. Замер, глубоко вздохнув. Мотнул головой, отбросив упавшие на глаза волосы. Тут же мгновенно крутанулся на пятке, изо всех сил лягнув подобравшегося сзади врага — и не смог остановиться, остервенело крутясь то вправо, то влево и изо всех сил молотя кулаками и пятками по воздуху, выкрикивая (про себя, родители ещё могли спать): "Вот тебе! И тебе!.. И вот!.. Сзади!.. Р-раз!.."

Разошедшись, Йаати уже натурально врезал босой пяткой в стену между столиком и шкафом — так, что стена отозвалась глухим гулом. Тут же в комнату заглянул отец.

— Жеребец, ты дом развалишь!

Пойманный в самый неудачный момент, Йаати потерял равновесие и едва не упал. Замер на миг, касаясь пальцами рук пола, с вытянутой назад — для равновесия — ногой. Тут же выпрямился, спрятав руки за спину и краснея под насмешливым взглядом отца. И вот так всегда!..

— Мойся и завтракать иди, жеребенок, — отец исчез.

Смущенно косясь на дверь спальни родителей, Йаати проскользнул в ванную. Сбросив трусики, влез под душ. Чудом сдержался от того, чтобы не заорать во весь голос от окатившей потное тело ледяной воды. Помотал головой, отфыркиваясь, потом завернул кран и тихо засмеялся, чувствуя себя родившимся заново. Растерся большим мохнатым полотенцем. Влез в свежие трусики. Потом со вздохом натянул футболку, — Йаати страшно не любил одеваться по утрам, но тут уж ничего не поделаешь, не сверкать же на маму голым пупком...

Он как мог причесал свои мокрые лохмы, с сомнением посмотрел на себя в зеркало, — собственная физия, как, впрочем, и всегда, казалась ему дурацкой, — и, вздохнув, побрел на кухню.

..............................................................................................

На завтрак были сырники со сметаной. Йаати лопал свою порцию без особого аппетита, — есть по утрам ему хотелось мало, — глядя в основном в тарелку. Под насмешливыми взглядами родителей он ощущал себя неловко, — в основном потому, что обещал не долбить пятками в стену их спальни. И не один раз вообще-то. И вот опять!..

Он удивленно уставился в пустую тарелку (вроде, и есть не хотелось, и вот...), потом вздохнул и взглянул на родителей. После такого позора просить их отпустить его на весь день в лес было тоже неловко...

— Ну, что затеял на сегодня? — насмешливо спросил отец.

Йаати опустил глаза, чувствуя, что у него краснеют уши. Родители, конечно, видели его насквозь...

— Сегодня я с ребятами в лес хотел поехать, — буркнул он, всё ещё не глядя на них. — В Вайтакейскую рощу.

— А езжай, — отец вдруг улыбнулся. — Хватит тебе пыль с асфальта собирать.

— Только поесть с собой возьми, — добавила мама. — А то у тебя скоро пупок со спины будет видно.

Йаати смущенно покосился на свой впалый живот. Забегавшись, он и в самом деле мог не есть целый день — зато потом, вернувшись домой, начинал жрать как не в себя. Хотя ему и говорили, что жрать на ночь вредно. Но не нажравшись, до утра он, наверное, просто не дожил бы, после целого дня беготни есть хотелось ужасно...

— Спасибо! — он порывисто вскочил, изо всех сил улыбаясь. — Вы — самые лучшие, вот!..

— Иди уж, — улыбнулась мама.

..............................................................................................

Вернувшись к себе, Йаати, наконец-то, глянул на часы. Девять всего, — а с друзьями он уговорился на десять...

Вздохнув, он стащил футболку (пропотеет, а маме стирать потом, ответственно подумал он, да и жарко — в открытое на ночь окно волнами вливался густой теплый воздух). Потом закинул руки за голову, поднялся на пальцы левой ноги, зацепившись за её икру пальцами правой (просто так, чтобы занять чем-то тело...) и замер, разглядывая самый важный, наверное, в своей жизни предмет — висящую на стене громадную карту Лахолы и её окрестностей. Стоявшая на восточном берегу озера Уйиу, она наполовину занимала громадный клиновидный остров. Почти всю остальную карту занимало само озеро, в которое с востока же втекала (и несколькими рукавами вытекала на север) огромная река Уйиу-Та. Южный берег озера занимал глухой лес, за которым поднимались горы, на севере шли сплошные болота, — впрочем, основную их часть занимала широченная пойма Уйиу-Та...

Легко повернувшись на пальцах, Йаати перевел взгляд на другую громадную карту — уже всего Сарьера. В Лахоле был край цивилизации. Дальше к востоку и северу не было ни одного поселения. Само озеро Уйиу было довольно теплое, — река текла с юга, — но, если плыть по Уйиу-Та дальше вниз, не найдешь ничего, кроме гиблых болот, тундры и ледовитого океана в итоге. На востоке — дикие леса и горы до самого океана, то есть, на пару тысяч километров или около того. Йаати хотелось пройти их пешком, как древним землепроходцам, — но он уже понимал, что эта его мечта вряд ли исполнится. На пару-тройку лет его точно не отпустят — да и увидеть ему хотелось очень много, столицу родной страны прежде всего...

Вздохнув, он взмахнул руками и подошел к столу. Вытащил ещё одну карту и расстелил её прямо на полу.

Эта карта была куда новее и город на ней был существенно больше — добавился целый район, длинной полосой протянувшийся на юг вдоль берега озера. От собственно Лахолы его отделял довольно широкий рукав Уйиу-Та, за которым тянулась полоса леса. Соединяла же их только одна дорога, к тому же, проходившая через промышленную зону. Места там были интересные, — например, диковинные дома из бетонных панелей, с массой мелких окошечек на чердаках, словно предназначенных для гномов. Ему страшно хотелось влезть туда и посмотреть, зачем там все эти окошечки, но заречные мальчишки как-то странно относились к чужакам, и, к тому же, были не дураки подраться (Йаати бездумно почесал уже почти сошедший синяк на ребрах — умеют же, сволочи, бить! Вроде без толку — а больно как!..). Было бы здорово вернуться туда с друзьями — и показать этим засранцам... но, увы, не сегодня...

Йаати задумался, глядя на карту. Честно говоря, тащиться в Вайтакейскую рощу (где всегда полно грибников и просто бродящей в поисках лесной земляники мелкоты) ему тоже теперь не хотелось. Раз уж его отпустили на целый день, да ещё в лес (да ещё и с друзьями!) — этот день явно стоило потратить на что-то, более эпичное. Здорово было бы ломануть на тот берег озера, в западный лес — настоящий, дикий, где волки, рыси и медведи, — но это можно лишь на катере, а его под рукой как-то не было. Значит...

Йаати вскочил и вытащил из стола ещё одну карту — на сей раз, пригородных автобусов. Было бы здорово поехать на юг, к горам, в которых с ещё до-Сарьерных времен остались развалины старинной (и громадной) крепости, — но там придется записаться на экскурсию или целый день пилить пешком туда и ещё один — обратно... На востоке ничего интересного — сплошные поля, на которых он прошлой осенью убирал морковь от школы... На север?..

Он склонился над картой. Ага! Восьмой автобус идет на север, до дачного поселка "Солнечный" — а за ним тоже начинается глушь... а в этой глуши есть старый брошенный поселок, которого нет на карте — но в котором Йаати был прошлым летом... и который не успел толком обшарить. А теперь...

Внутри у него словно зажглась лампочка. Час на автобусах, в общей сложности, пара часов пешком до цели — и два или три часа там. Как раз можно обернуться за день!..

Йаати вскочил, быстро сворачивая карты. К столь важному мероприятию надлежало подготовиться — и он задумался. Пара банок тушенки в доме есть — и родители точно не откажутся дать их начинающему юношу, для спасения его от голодной смерти. Спички для костра. Хлеб (одну тушенку жрать не очень-то...). Полуторалитровая фляга для воды (старая отцовская, надежная и прочная). Фонарик для изучения подземелий (так, на всякий случай). Запасная батарейка. И...

Йаати не сомневался (точнее надеялся...) что дело предстоит опасное. В лесу их вполне могли поджидать волки (или даже медведь...), а уж в заброшенном поселке и вовсе могло быть что угодно — от бродяг, которые, как говорили, грабили отдаленные дачи, до самых натуральных черноверов, которые ловят мальчишек и приносят их в жертву изуверским способом (Йаати невольно передернулся, вспомнив россказни Йиса про кол в попу и про вытягивание кишок через пупок — лечиться ему надо, извращенцу!..) В прошлые разы там, правда, никого не было — кроме отдыхающих днем летучих мышей (крайне недовольных его визитом) — но, кто знает, что там теперь?..

Воровато оглянувшись, он встал на колени и запустил руку в щель между опорной доской шкафа и плинтусом. Тут, в самолично сшитых (что служило предметом его особой гордости) ножнах из кожи покоился рыбный нож — не украденный из кухни, нет, а честно купленный на карманные деньги.

Ещё раз оглянувшись, Йаати извлек нож, взглянув на ярко блестящее десятисантиметровое лезвие из нержавеющей стали. Жутковато зазубренное — и очень, очень острое. Способное распороть мясо, словно тряпку. Йаати убедился в этом на кухне. На самом деле, ему ещё ни разу не приходилось пускать этот нож в ход (не в драках же!.. А звери на него как-то не бросались) — но он надеялся, что сможет... если будет нужно. Отыскав в лесу очень удобный, почти вертикальный обрывчик, он подолгу упражнялся, раз за разом вонзая клинок в плотную глину, бросаясь в атаку и снова отскакивая. Дело оказалось вовсе не простое — стоило острию хоть чуть отклониться от дуги взмаха, нож просто выворачивало из руки. Теперь он более-менее приспособился — но всё же прекрасно понимал, что со стаей волков или с медведем не справится. Значит...

Йаати замер, прислушиваясь. Родители шуршали бумагами — разбирали рабочие дневники, конечно. Маловероятно, что они войдут к нему в ближайшие минут пять, а значит...

Вскочив, он бросился к окну. Высунулся из него, осматриваясь. Никого в пределах видимости. Отлично!..

Встав в проеме окна, он ловко запрыгнул на пожарную лестницу и в один миг взлетел на крышу. Проскользнул в чердачное окно, нырнув в пыльный, жутко жаркий, пропахший голубиным пометом воздух чердака. Легко ступая по положенным на пол доскам, добрался до нужного места. Вновь встав на колени, осторожно разгреб ладонями керамзит. Здесь хранилось одно из его сокровищ — стеклянная банка с темной жидкостью, которую он стащил (ну, взял, по крайней мере, — она стояла на полу, явно никому не нужная) на лахольской фабрике пластмасс. Разобрать что-то на замусоленной этикетке было уже невозможно — но банка была почти полная, а жидкость в ней обладала невообразимо едким запахом (когда Йаати решил понюхать её, ему словно в нос врезали!) и уж точно отпугнет нафиг даже медведя...

Ухмыльнувшись, он быстро заровнял ямку (нефиг давать намек на то, что тут, в разных местах, зарыты и другие вещи — включая заботливо завернутую в целлофан коллекцию крайне неприличных рисунков с обнаженными девами, как поштучно, так и в разных позах с неким тоже обнаженным юношем, крайне похожим на него) и выбрался на крышу.

Щурясь от солнца, Йаати вновь быстро осмотрелся, уделяя особое внимание окнам напротив. Никого!..

Крепко зажав крышку банки в зубах, он соскользнул вниз, ловко запрыгнул в окно, потом спрыгнул на пол. Вновь прислушался (родители, вроде бы, не заподозрили, что их примерный сын только что лазил на чердак...), и засунул банку подальше под стол. Потом вдруг широко ухмыльнулся. Теперь он был вполне готов к грядущим приключениям.

...............................................................................................

Уже без пяти десять Йаати был в сквере. С заброшенной за спину наплечной сумкой с припасами (родители и впрямь не пожалели тушенки для голодающего ребенка) и с предчувствием чего-то офигительного. Скорее всего ложным — но очень, очень приятным...

Тем не менее, Йаати нервно осматривался. Лезть в заброшенный поселок одному было страшновато (да и не очень хотелось, честно говоря...) и он начал волноваться, что друзья не придут. Впрочем, всего через пару минут показался Йис. Он тоже с очевидной натугой пер на плече сумку. Добравшись до Йаати, остановился в двух шагах, но поднимать руку для приветствия не стал — боялся снова получить, хотя Йаати и не собирался вновь повторять что-то такое...

— Привет, — просто сказал он. — Что это у тебя?

— Вот, предки вручили, — Йис со вздохом расстегнул сумку. В ней нашелся здоровенный — литра на два — термос с чаем, батон копченой колбасы и целых две буханки хлеба. — Сказали, чтобы мы с голоду в лесу не померли.

— Умные предки, — Йаати ухмыльнулся. — Потому что ни в какую Вайтакейскую рощу мы сегодня не пойдем. Мы в "Солнечный" поедем.

— А зачем? — с подозрением спросил Йис. — По дачам шарить? Так меня предки за такое убьют. Если узнают.

— Балда ты, — Йаати вновь ухмыльнулся. — За ним к северу заброшенный поселок есть. В лесу. В паре часов ходу всего. Вот туда мы и двинем. На разведку.

— Правда? — Йис с сомнением взглянул на него.

— Правда. Я был там. Там церковь есть, деревянная. Почти развалилась уже. А внутри, на алтаре — колья с черепами. Свежими совсем. Обглоданными, — не удержался Йаати.

Йис хмуро взглянул на него. Передернул плечами.

— Не смешно. Бывает же, что в самом деле убивают. Или человек в лес просто уходит — и всё. Вот мы уйдем — и...

Йаати хлопнул его по плечу.

— Не бойся. У меня вот!.. — он задрал футболку, демонстрируя заткнутый за пояс нож.

— Ух ты!.. — Йис даже потянулся к нему, но тут же со вздохом убрал руку. Потом полез в карман и достал оттуда обычный складной нож. — У меня только вот. Дали колбасу резать. А вдруг медведь? Ему твой нож на зубочистку только...

— А ты ори громче, — посоветовал кстати подошедший Йинс. — Изо всех сил, как только можешь. Так можно любого зверя отпугнуть, правда. Мне отец так говорил.

— И пукай изо всех сил! — добавил подошедший Ву. — Тогда от тебя даже бешеные волки убегут!

— Да ну вас!.. — Йис смутился. — Я серьёзно.

— Серьёзно по эту сторону реки и до гор никаких медведей нет, — сказал Йаати. — И волков нет, и даже рысей. Лесники следят же.